Страница:
«Новая девушка» Алекса Айерса была близка по тошнотворности к «Джульетте». Вполне очевидно вдохновленная «Коллекционером» Джона Фаулза, это история повествует о мужчине, который похищает девушек и плохо с ними обращается. Плохое обращение включает в себя ампутацию сосков (которые он хранит в шкатулке), нанесение увечий половым органам и принуждение их к сношению с животными. Он также вырывал им все зубы, чтобы обезопасить себя во время фелляции. Основная и общая почти для всех мечта - иметь полный контроль над женщиной (как доказала популярность книги «Нет орхидей для мисс Блэндиш»). Что здесь столь поражает - так это писательское признание глубины своих фантазий. Это не обычная порнография; произведение ближе к материалам из психиатрического журнала наблюдений. Неудовлетворенность настолько вросла и достигла такой степени застоя, что мечтатель больше не контактирует с другими людьми; он подобен мужчине, который так сильно хочет помочиться, что боль доводит его до помешательства. Желание обладать женщиной - красивой, здоровой, хорошо одетой девушкой - испортилось до полного поражения. Он - голодное животное, окруженное едой, которую закон запрещает трогать. Было бы легче поверить в то, что книга написана Мэлвином Рисом или каким-нибудь другим больным насильником и убийцей.
Но воля к здоровью не была полностью подавлена. Вот описание порнографического фильма, в котором трое мужчин насилуют шестилетнюю девочку, но рассказчик добавляет, что девочка, несомненно, - актриса. В середине книги две гиены нападают на насильника, и у девочки появляется возможность справиться с ним. Затем она намеревается отомстить, заставляя мужчин стать ее рабами. В этом, безусловно, есть поэтическая справедливость, даже несмотря на то что эта часть книги так же тошнотворна, как и начало.
Самое поразительное в «Новой девушке» заключается в том, что, подобно де Саду, она вызывает отвращение; автор наслаждается описанием неприятных запахов и гноящихся нарывов. Это описание своего рода преисподней. Сознание настолько загнано в ловушку разочарований, словно оно в крохотной комнатке без окон. Ни одно из обычных удовольствий жизни не может произвести впечатления на выжженные чувства: солнечный свет, природа, путешествия, музыка, пища - ничто из этого не может доставить удовольствие; сознание загнано в отдельную колею.
Что становится более ясным - это несоответствие между желанием и его объектом. Девочка - это всего лишь девочка; в анатомическом смысле она такая же, как все остальные девушки, и, во многих отношениях, такая же, как и все остальные люди. Ее сексуальные возможности ограничены. Что-то почти комично-абсурдное есть в мечтаниях такого рода, это похоже на намерение человека совершить прогулку длиной в несколько миль в своем собственном дворе. Книги Аполлинера коротки, потому что невозможно быть слишком изобретательным, когда речь идет о сексе, который является по существу крайне непосредственной деятельностью, такой же простой, как сбор яблок с деревьев. Лучшие эротические произведения – не о сексуальном акте самом по себе, а о пути, который привел к нему. «Красное и черное» Стендаля использует основную технику порнографии: мужское решение соблазнить женщину, планирование интриги, окончательное совращение... Но это не порнография, потому что она не основана на предположении, что секс - единственная интересная вещь в мире.
Это приводит к моему основному выводу о порнографии, - что она основана на некой разновидности логической ошибки. Она предполагает, что секс - это вещь в себе, которой можно наслаждаться отдельно ото всего, как поеданием персика. Мужчина видит симпатичную девушку; он затаскивает ее в постель, проникает в нее... и еще одного персика нет; он отбрасывает косточку. Но секс не похож на еду; начать с того, что человеческое существо может жить без секса сколь угодно долго без особого вреда. Женщина более тонко чувствует обманчивость, нежели мужчина, потому что, хотя она и может наслаждаться сексом, она осознает, что это нечто большее, чем просто проникновение члена. Ее наслаждение сексом тесно связано с личностью мужчины, а также -менее непосредственно - с мыслями о доме и детях. Это все неотъемлемаячасть ее сексуальной реакции, никаких случайных добавлений. Люди обладают многими уровнями ценностного отклика, возможного осуществления; люди хотят иметь дом, защиту, любовь, уважение и широкий круг интересных переживаний. Самым привлекательным сексуальным объектом, как для мужчин, так и для женщин, является персона, которая, кажется, символизируетмаксимальное число этих ценностей. Мужчина, который мечтает о том, чтобы заняться любовью с Мэрилин Монро, не просто беспокоится о гарантированном оргазме; то, что он выбрал ее, символизирует, то, кем он хочет быть: успешным, обаятельным, реализовавшим потенциальные возможности, абсолютно мужественным.
Даже признательность за еду требует правильного состояния сознания. Если твои мысли находятся где угодно, когда ты ешь вкусную пищу, ты не наслаждаешься ей. Но, в крайнем случае, это почувствует твой желудок. Секс всецело является «умственной способностью». Если твои мысли где-нибудь абсолютно в другом месте, ты не сможешь осуществить сексуальное сношение. И нет никакой разницы, что в кровати с тобой обнаженная девушка; для всех практических намерений она может и не быть здесь. И если ты наполовину думаешь о чем-то другом, она наполовину здесь, и секс принесет только половину удовлетворения. Секс требует тренировки сознания для того, чтобы полностью сосредоточиться на его объекте; это требует воображения и дисциплины. С другой стороны, это скоро надоест. Казанова, и Фрэнк Харрис, и «Уолтер» провели свою жизнь в погоне за желанием, улетучивающимся словно дымка, поскольку они совершили те же самые ошибки, что и писатсли-порнографы: секс - это вещь в себе, которая лишь зависит от наличия голого женского тела в твоей постели. Распутники, которые обнаружили, что это неправда, были склонны к тому, чтобы стать пессимистами, чувствуя, что секс основан на иллюзии. Порнографы, которые следовали своей теории сексуальной свободы до ее пределов, считали, что книга разочаровывает их; жизнь распространяется за эти пределы. С другой стороны, Казанова, который обладал бы достаточным количеством интеллекта и воображением, в конечном счете, отказался бы от обольщения и увлекся бы более интересными занятиями.
Порнография в основном интересна со «структуралистской» точки зрения; это так, в ней обнаруживаются ритуальные образцы, которые лежат в основе сексуального поведения. Секс по природе ритуален, это символический акт, чье значение простирается за его пределами. Сексуальные драмы, описанные де Садом, имеют такое же отношение к сексу, какое мораль имеет к религии: драма предполагает воссоздание эмоций, исполняя роль напоминания. Цель -перехитрить робота и восстановить «свежесть» опыта. Ритуальную природу ситуации можно увидеть в «L’Image», когда Анне, «рабыня», явно наслаждается игрой так же, как ее «хозяева», хотя она протестует и молит о пощаде; они подобны греческим актерам, надевшим маски.
Глава четвертая. «Магический» образ мысли
Но воля к здоровью не была полностью подавлена. Вот описание порнографического фильма, в котором трое мужчин насилуют шестилетнюю девочку, но рассказчик добавляет, что девочка, несомненно, - актриса. В середине книги две гиены нападают на насильника, и у девочки появляется возможность справиться с ним. Затем она намеревается отомстить, заставляя мужчин стать ее рабами. В этом, безусловно, есть поэтическая справедливость, даже несмотря на то что эта часть книги так же тошнотворна, как и начало.
Самое поразительное в «Новой девушке» заключается в том, что, подобно де Саду, она вызывает отвращение; автор наслаждается описанием неприятных запахов и гноящихся нарывов. Это описание своего рода преисподней. Сознание настолько загнано в ловушку разочарований, словно оно в крохотной комнатке без окон. Ни одно из обычных удовольствий жизни не может произвести впечатления на выжженные чувства: солнечный свет, природа, путешествия, музыка, пища - ничто из этого не может доставить удовольствие; сознание загнано в отдельную колею.
Что становится более ясным - это несоответствие между желанием и его объектом. Девочка - это всего лишь девочка; в анатомическом смысле она такая же, как все остальные девушки, и, во многих отношениях, такая же, как и все остальные люди. Ее сексуальные возможности ограничены. Что-то почти комично-абсурдное есть в мечтаниях такого рода, это похоже на намерение человека совершить прогулку длиной в несколько миль в своем собственном дворе. Книги Аполлинера коротки, потому что невозможно быть слишком изобретательным, когда речь идет о сексе, который является по существу крайне непосредственной деятельностью, такой же простой, как сбор яблок с деревьев. Лучшие эротические произведения – не о сексуальном акте самом по себе, а о пути, который привел к нему. «Красное и черное» Стендаля использует основную технику порнографии: мужское решение соблазнить женщину, планирование интриги, окончательное совращение... Но это не порнография, потому что она не основана на предположении, что секс - единственная интересная вещь в мире.
Это приводит к моему основному выводу о порнографии, - что она основана на некой разновидности логической ошибки. Она предполагает, что секс - это вещь в себе, которой можно наслаждаться отдельно ото всего, как поеданием персика. Мужчина видит симпатичную девушку; он затаскивает ее в постель, проникает в нее... и еще одного персика нет; он отбрасывает косточку. Но секс не похож на еду; начать с того, что человеческое существо может жить без секса сколь угодно долго без особого вреда. Женщина более тонко чувствует обманчивость, нежели мужчина, потому что, хотя она и может наслаждаться сексом, она осознает, что это нечто большее, чем просто проникновение члена. Ее наслаждение сексом тесно связано с личностью мужчины, а также -менее непосредственно - с мыслями о доме и детях. Это все неотъемлемаячасть ее сексуальной реакции, никаких случайных добавлений. Люди обладают многими уровнями ценностного отклика, возможного осуществления; люди хотят иметь дом, защиту, любовь, уважение и широкий круг интересных переживаний. Самым привлекательным сексуальным объектом, как для мужчин, так и для женщин, является персона, которая, кажется, символизируетмаксимальное число этих ценностей. Мужчина, который мечтает о том, чтобы заняться любовью с Мэрилин Монро, не просто беспокоится о гарантированном оргазме; то, что он выбрал ее, символизирует, то, кем он хочет быть: успешным, обаятельным, реализовавшим потенциальные возможности, абсолютно мужественным.
Даже признательность за еду требует правильного состояния сознания. Если твои мысли находятся где угодно, когда ты ешь вкусную пищу, ты не наслаждаешься ей. Но, в крайнем случае, это почувствует твой желудок. Секс всецело является «умственной способностью». Если твои мысли где-нибудь абсолютно в другом месте, ты не сможешь осуществить сексуальное сношение. И нет никакой разницы, что в кровати с тобой обнаженная девушка; для всех практических намерений она может и не быть здесь. И если ты наполовину думаешь о чем-то другом, она наполовину здесь, и секс принесет только половину удовлетворения. Секс требует тренировки сознания для того, чтобы полностью сосредоточиться на его объекте; это требует воображения и дисциплины. С другой стороны, это скоро надоест. Казанова, и Фрэнк Харрис, и «Уолтер» провели свою жизнь в погоне за желанием, улетучивающимся словно дымка, поскольку они совершили те же самые ошибки, что и писатсли-порнографы: секс - это вещь в себе, которая лишь зависит от наличия голого женского тела в твоей постели. Распутники, которые обнаружили, что это неправда, были склонны к тому, чтобы стать пессимистами, чувствуя, что секс основан на иллюзии. Порнографы, которые следовали своей теории сексуальной свободы до ее пределов, считали, что книга разочаровывает их; жизнь распространяется за эти пределы. С другой стороны, Казанова, который обладал бы достаточным количеством интеллекта и воображением, в конечном счете, отказался бы от обольщения и увлекся бы более интересными занятиями.
Порнография в основном интересна со «структуралистской» точки зрения; это так, в ней обнаруживаются ритуальные образцы, которые лежат в основе сексуального поведения. Секс по природе ритуален, это символический акт, чье значение простирается за его пределами. Сексуальные драмы, описанные де Садом, имеют такое же отношение к сексу, какое мораль имеет к религии: драма предполагает воссоздание эмоций, исполняя роль напоминания. Цель -перехитрить робота и восстановить «свежесть» опыта. Ритуальную природу ситуации можно увидеть в «L’Image», когда Анне, «рабыня», явно наслаждается игрой так же, как ее «хозяева», хотя она протестует и молит о пощаде; они подобны греческим актерам, надевшим маски.
Глава четвертая. «Магический» образ мысли
Изменение в стиле порнографии от шлепков по заду викторианской эпохи до тошнотворного насилия 1970-ых соответствует изменению в типе преступлений, от Маделейн Смит
[20]до Чарльза Мэнсона. Джаззивик, «мужчина, который изнасиловал Сан-Франциско», думает, что его изнасилования являются протестом против общественного порядка и являются глотком свободы. Семья Мэнсона думала то же самое относительно своих убийств. Анализ ритуальной и символической природы секса дает нам возможность понять зеркальные неоднозначности следствия по делу Мэнсона. «Семья» совершила логическую ошибку того же типа, что и писатели-порнографы: путая символический акт с конкретной действительностью. Это можно сравнить с брошенным в мираж камнем, который попадает, что бы ни случилось, в то место, где появился мираж.
Необходимо, чтобы было четко понято, что это дает ключ ко всем насильственным преступлениям двадцатого века. Маделейн Смит определенно знала, что она хотела сделать. Ее любовник был преградой; она устранила его. Ее мотив также был ясен: она хотела более стоящей и интересной жизни, чем ей мог предложить ее любовник. Она определенно добилась этого. После своего оправдания она отправилась в Лондон, присоединилась к литературным и творческим кругам в Сохо, стала любовницей социалиста Уильяма Морриса, дважды вышла замуж и умерла в возрасте девяноста двух лет. С се собственной точки зрения, совершенное убийство было оправдано результатом. Но что именно хотеласемья Мэнсона, когда совершалось массовое убийство Шарон Тейт и се друзей? У них уже была их богемная свобода. Логическое мышление может показать, что преступление не может достигнуть своего результата (улучшение испорченного общества); но они думали не логически, а эмоционально, или, скорее, «магически» -надеясь, что их действие достигнет цели вопреки законам природы.
Жан Поль Сартр был одним из первых, кто постиг исключительную важность этого типа «магического» образа мысли - миражную логику: и, с этой точки зрения, необходим краткий пересказ его теории. Сартр привел свою теорию к пессимистической крайности, что разрушило се ценность в качестве инструмента психологических анализов, но нет необходимости следовать за ним к подобным заключениям.
В одной из своих ранних - и наиболее коротких - книг, «Очерк Теории Эмоций» (1939), Сартр делает предположение, что все эмоции следует рассматривать как принятие желаемого за действительное, или «волшебство». Эмоция, говорит Сартр, по существу подменяетдействие [21]. Если ты можешь сделать что-то, ты идешь и делаешь это и не испытываешь никаких эмоций. И только когда мы разочаровались, мы испытываем эмоции - блокируем энергию, которая должна перейти в действие. Лиса не может достать виноград, поэтому она говорит: «Он кислый», испытывает ярость и признает виноград негодным. Это способ разрядки энергии и предотвращения ее опасности для лисы. Иногда эта эмоция может привести к абсолютно неудовлетворительному действию. Девушка, столкнувшаяся с насильником, испытывает страх, - который парализует се желание бежать, - и может упасть в обморок. В сознании падение в обморок совершает ее объект; она «избавляется» от насильника; она, безусловно, перестает осознавать насилие. В этом случае она подобна страусу, который прячет голову в песок; «действие», которое она применяет против насильника, абсолютно нелогично.
Эти анализы, несомненно, верны, поскольку связаны с негативными эмоциями. Сартр пытается пойти дальше, чтобы охватить позитивные эмоции, счастье и т.д. Он воспринимает это как вид самовнушения или самогипноза. Мужчина, который собирается в поездку солнечным утром, позволяет солнечному свету успокоить себя до позитивного состояния, и он сознательно поворачивает свое сознание по направлению к приятным вещам. Он вызывает чувство «с миром все в порядке», хотя, если он честен, он знает, что миллионы людей страдают от голода и с детьми плохо обращаются... Любящая мать предпочитает игнорировать тот факт, что ее ребенок себялюбив, избалован и порочен для того, чтобы иметь возможность потворствовать своей материнской любви. И так далее. Размышляя в таком духе, можно легко поверить в то, что большая часть позитивных эмоций включает в себя некий вид самообмана, подобно Нельсону, который подносит подзорную трубу к слепому глазу. В Данном случае заблуждение заключается в предположении о том, что положительным эмоциям следует взять в расчет весь мир. Ученый, который только что сделал великое открытие, испытывает обоснованное чувство восторга. Если это открытие может спасти жизни, было бы абсурдом доказывать ему, что он обманывает себя, поскольку оно все еще не в состоянии решить всемировые проблемы.
На самом деле, положительные эмоции являются источником наслаждения, который способствует каждому шагу вперед, каждому эволюционному улучшению. Но так как Сартр не признавал эволюцию, от него нельзя ожидать подобного понимания.
Даже его теория отрицательных эмоций требует уточнений. Эмоции не являютсязаменой действия; множество действий - на самом деле, большинство - сопровождаются эмоциями. Это противоречит основному утверждению. Более того, лисе не требуетсяиспытывать ненависть к винограду; она может глубоко вздохнуть и попробовать другой подход; или она может напомнить себе, что последний раз, когда она ела виноград, он вызвал диарею. Это может и не быть «кислый виноград» для того, чтобы это было правдой. Настоящая «мораль» теории эмоций заключается в том, что отрицательные эмоции управляемы; Сартр игнорировал это потому, что он хотел использовать эмоции, чтобы показать свой пессимистический взгляд на человеческое состояние. Так что большую часть теории Сартра необходимо отвергнуть как преувеличение. Но что остается обоснованным - так это осознание того, что человек может выбрать, потакать ли негативным эмоциям и негативным действиям, как альтернативу самодисциплине. В этом случае возникает такое же заблуждение, как и в случае порнографии - уайтхедовское «заблуждение неуместной конкретики». Роберт Дэниелс и Джон Вест, убийцы Нибелов, являются примером подобного заблуждения. Я уже указал на основную нелепость убийства; они вели себя так, словно их цельзаключалась в желании быть пойманными и казненными. На самом деле, их цель заключалась в том, чтобы разрядить сильные негативные эмоции, которые возникли только из-за их неадекватности и недостатка самодисциплины. Это было примитивное притязание воли к власти, без мысли о последствиях. На практике, «магическая» реакция на ситуацию означает несдержанную и бесхитростную реакцию на утонченную проблему - словно часовщик теряет самообладание при работе с часами, которые ему надо починить, и разбивает их молотком.
Теперь можно увидеть, почему сексуальное преступление и «немотивированное убийство», выражаясь языком психологов, так сильно связаны. Оба они включают «магический» подход к проблеме. И причины увеличения числа этих преступлений коренятся в росте запутанности индустриальной цивилизации. Человек с сильной волей и низким интеллектом предпочитает разбить вдребезги часы с помощью молотка.
В некотором отношении удивительно, что потребовалось так много времени для того, чтобы возникла эта проблема. «Черные сатанинские мельницы» начали свою работу по деперсонализации во второй половине восемнадцатого века; можно было ожидать поворота к немотивированным убийствам в девятнадцатом веке. Ответ заключается в том, что психопатическим личностям требуется свободное времядля того, чтобы раскрыться. Эдинбург Бёрка и Хэара - похитителей трупов, которых осудили в 1828 году - был столь же мерзким и переполненным, как Уайтчепел Джека Потрошителя. Но Бёрк и Хэар убивали ради строго практической цели - продажи тел. Почти без исключений, знаменитые убийцы середины девятнадцатого века, такие как Маделейн Смит, принадлежали к средним классам, и мотивы были всегда непосредственными: деньги, ревность, боязнь общественного скандала.
Есть один известный сексуальный преступник, которого следует упомянуть в данном контексте; не убийца, а некрофил. Сержант Бертран, который служил во французской армии, никоим образом не был замкнутым или стеснительным; напротив, он был знающим свое дело военнослужащим сержантского состава, к которому с уважением относились подчиненные, и был кем-то вроде Дон Жуана по отношению к деревенским девушкам. Его арест в 1849 году стал шоком для его армейских товарищей, так как утверждалось, - и это было доказано на судебном разбирательстве, - что за последние два года у него была привычка ходить на кладбища ночью и находить недавно захороненные тела молодых девушек. Эти трупы - обычно похороненные без гроба -возбуждали его сильнее, чем живые любовницы. Над трупом шестнадцатилетней девушки он сказал: «Я сделал для нее все, что страстный любовник делает для любовницы. Все мое наслаждение с живой женщиной - ничто по сравнению с этим». В первый раз, когда он увидел не похороненный труп в могиле, он был настолько охвачен безумной страстью, что прыгнул в могилу и начал бить по телу лопатой. Позже он вернулся, выкопал его и совершил акт некрофилии. Мания была настолько мощной, что однажды зимой он переплыл ледяной поток, чтобы добраться до кладбища. В завершение он обычно потрошил труп.
Не удивительно, что товарищи Бертрана сочли это невероятным. Бертран не был жестоким или вспыльчивым мужчиной; он производил впечатление благопристойности и деловитости. Его социальная личность не оставляла ему никаких путей для того, чтобы выразить жестокие сексуальные чувства, которые были скрыты. Соблазняя девушку, он играл роль любовника; овладевая трупом, он мог игнорировать свою - и ее - личность и сосредоточиться на реализации чистого желания. Больший комплекс личных отношений с живой девушкой не допускал этой реализации; некрофилия Бертрана - великолепный пример «магического поведения» - ожесточенного и безыскусного» решения утонченной проблемы.
Наблюдение о том, что психопатической личности требуется свободное время для того, чтобы раскрыться, является аргументом в пользу Джека Потрошителя, который скорее был членом привилегированного класса, нежели мясником или парикмахером (они оба были под подозрением), или даже доктором. Несомненно, сильнейшим аргументом в поддержку противоположной сомнительной теории Томаса Стаувелла был тот, что Джек Потрошитель был Герцогом Кларенсскнм, внуком Королевы Виктории [22]. Это даже в большей степени относится к другому из основных подозреваемых, Джону Монтегю Друитту, который в 1885 году стал адвокатом (в возрасте двадцати семи лет), а затем на протяжении трех лет сидел в своем офисе, ожидая клиентов, которые никогда не придут. У Друитта, конечно же, было свободное время для размышлений. Все это, кажется, довольно явно доказывает, что Потрошитель, кем бы он ни был, совершил самоубийство после убийства Мэри Келли, двадцатичетырехлетней проститутки, чье тело было столь тщательно изувечено, что это должно было занять несколько часов. Похоже, что карьера Потрошителя как убийцы соответствует карьере де Сада как порнографа: растущее насилие, которое терпит неудачу в достижении намерений, поскольку намерение заключается в удовлетворении необъятного, дикой воли к власти. Им овладел «червь мистера Эванса» - желание чего-то предельного, полного сексуального удовлетворения, которое он пытается удовлетворить с помощью нелогичного способа разрушительного насилия. И этот тип насилия, излившийся на тело полупьяной проститутки, становится насмешкой над его собственной целью; он должен был уничтожать города, отдавая приказы совершать массовые казни, словно Иван Грозный, насиловавший жен и дочерей бояр, которых только что видел посаженными на кол... Насилие - это «волшебство»; оно не имеет отношения к действительности. И каждое убийство заставляет его еще глубже осознать свою собственную абсурдность, подобно Королю Капуту, который пытался управлять волнами...
Эту модель поведения можно заметить в большинстве основных сексуальных преступлений двадцатого века. Застенчивый или нервный мужчина, подверженный приступам депрессии, предающийся размышлениям о сексе до тех пор, пока его умом не завладеют мысли об изнасиловании. Следуют убийства - каждое успешное вызывает более глубокие приступы депрессии. В конечном счете, он подстраивает свой собственный арест или совершает самоубийство. Во всех подобных случаях присутствует сильный элемент нелогичности, так что эта нормальная, сбалансированная личность склоняется к отступлению, объясняющему безумие. Но это не безумие; это всего лишь «волшебство», смущение человека, который бросил камень в мираж.
Я уже обсуждал случай Джона Реджинальда Холлидея Кристи в другом месте [23], но его стоит рассмотреть подробнее как хрестоматийный случай «волшебного» поведения. Кристи совершил восемь убийств с 1940 по 1953 год и был повешен в июле 1953 года. Он отличался только в одном отношении от других «стеснительных убийц»: у него была авторитарная структура характера. Как особый констебль запаса в начале войны, он был печально известен благодаря своей назойливости; он наслаждался, донося на людей за незначительные запрещенные преступления. Первые четыре жертвы были убиты с 1940 по 1950 год, всегда во время отсутствия жены, которая была в отъезде, навещая родственников в Шеффилде. В 1952 он убил свою жену и похоронил ее под половыми досками. Три преступления, больше связанных с сексом, последовали одно за другим в следующие месяцы. Его метод заключался в том, что он уговаривал женщину вдохнуть газ с бальзамом Фриара под предлогом лечения астмы или простуды, затем насиловал ее, пока она находилась без сознания. Убийство - с помощью удушения - было, по-видимому, решением, пришедшим ему в голову позже, чтобы защитить себя.
Интересная особенность этого случая заключается в нравственном падении Кристи. Первые две жертвы были бережно похоронены в маленьком саду на заднем дворе, и подозрение не пало на Кристи. Третьей жертвой была миссис Берил Эванс, женщина, которая жила со своим мужем этажом выше. Кристи убедил ее мужа в том, что он был опытным подпольным акушером, делающим аборты. Аборт произошел, когда муж - Тимоти Эванс - был на работе. Не похоже, что Кристи собирался убить ее - его шансы избежать возмездия были слишком малы. Но вид ее наготы слишком сильно подействовал на него; он избил ее до потери сознания, задушил, а потом изнасиловал. Позже он убил четырнадцатимесячную дочь, Джеральдину. Когда Эванс пришел домой с работы, Кристи, кажется, смог так основательно запугать его, что Эванс в итоге признался в убийстве своей жены. (Уровень интеллекта Эванса был исключительно низким, но до сих пор остается загадкой, как он дошел до признания в убийстве, которое совершил Кристи.) Эванс был повешен в 1950 году. Много лет спустя, в результате общественного расследования, его окончательно оправдали.
Берил Эванс была убита в 1949 году; миссис Кристи - в декабре 1952-го. Избавившись от ее тела, Кристи, казалось, потерял всякую осторожность, словно он был полон решимости участвовать в любой оргии, пока его не поймают. В начале января проститутка по имени Рита Нельсон вошла в дом номер 10 на Риллингтон Плейс; ее оглушили, задушили и изнасиловали, а тело затолкали в угол глубокого шкафа на кухне. Около десяти дней спустя Кристи задушил и изнасиловал другую проститутку, Кетлин Малони. Он оставил тело на стуле на всю ночь и отправился в кровать; на следующее утро он завернул тело в одеяло и положил в шкаф. В течение следующих нескольких месяцев убогая маленькая комната стала грязной и неопрятной. У Кристи не было работы, и он не пытался найти ее. В случае своей последней жертвы он отбросил все попытки скрыть свои следы. В начале марта он познакомился с девушкой по имени Гекторина Макленнан и ее любовником Бейкером, водителем грузовика. Они провели три ночи в его квартире, спали на стульях или на полу. На четвертый день Кристи предложил Гекторине Макленнан сходить на биржу труда, пока Бейкер был на работе, и попросил ее вернуться домой. Она сказала Бейкеру, куда она собирается, и отправилась назад с Кристи. Он задушил и изнасиловал ее, а потом положил ее тело в чулан. Бейкер позвонил позже, чтобы спросить: не. знает ли Кристи, где она; Кристи сказал, что не знает, и они выпили по чашке чая на кухне; позже Кристи вышел с ним и помог ему искать ее.
Неделю спустя он сдал квартиру другой паре, получив вперед арендную плату 7 фунтов 13 пенсов, и отбыл, оставив тела в чулане, который теперь был замаскирован слоем обоев. Владелец дома, обнаружив, что квартира пересдана, сказал новым съемщикам, чтобы они убирались, и заглянул в чулан. Несмотря на шум и крик, которые последовали, Кристи не предпринимал попыток убежать из Лондона и даже зарегистрировался в доме Раутона
Необходимо, чтобы было четко понято, что это дает ключ ко всем насильственным преступлениям двадцатого века. Маделейн Смит определенно знала, что она хотела сделать. Ее любовник был преградой; она устранила его. Ее мотив также был ясен: она хотела более стоящей и интересной жизни, чем ей мог предложить ее любовник. Она определенно добилась этого. После своего оправдания она отправилась в Лондон, присоединилась к литературным и творческим кругам в Сохо, стала любовницей социалиста Уильяма Морриса, дважды вышла замуж и умерла в возрасте девяноста двух лет. С се собственной точки зрения, совершенное убийство было оправдано результатом. Но что именно хотеласемья Мэнсона, когда совершалось массовое убийство Шарон Тейт и се друзей? У них уже была их богемная свобода. Логическое мышление может показать, что преступление не может достигнуть своего результата (улучшение испорченного общества); но они думали не логически, а эмоционально, или, скорее, «магически» -надеясь, что их действие достигнет цели вопреки законам природы.
Жан Поль Сартр был одним из первых, кто постиг исключительную важность этого типа «магического» образа мысли - миражную логику: и, с этой точки зрения, необходим краткий пересказ его теории. Сартр привел свою теорию к пессимистической крайности, что разрушило се ценность в качестве инструмента психологических анализов, но нет необходимости следовать за ним к подобным заключениям.
В одной из своих ранних - и наиболее коротких - книг, «Очерк Теории Эмоций» (1939), Сартр делает предположение, что все эмоции следует рассматривать как принятие желаемого за действительное, или «волшебство». Эмоция, говорит Сартр, по существу подменяетдействие [21]. Если ты можешь сделать что-то, ты идешь и делаешь это и не испытываешь никаких эмоций. И только когда мы разочаровались, мы испытываем эмоции - блокируем энергию, которая должна перейти в действие. Лиса не может достать виноград, поэтому она говорит: «Он кислый», испытывает ярость и признает виноград негодным. Это способ разрядки энергии и предотвращения ее опасности для лисы. Иногда эта эмоция может привести к абсолютно неудовлетворительному действию. Девушка, столкнувшаяся с насильником, испытывает страх, - который парализует се желание бежать, - и может упасть в обморок. В сознании падение в обморок совершает ее объект; она «избавляется» от насильника; она, безусловно, перестает осознавать насилие. В этом случае она подобна страусу, который прячет голову в песок; «действие», которое она применяет против насильника, абсолютно нелогично.
Эти анализы, несомненно, верны, поскольку связаны с негативными эмоциями. Сартр пытается пойти дальше, чтобы охватить позитивные эмоции, счастье и т.д. Он воспринимает это как вид самовнушения или самогипноза. Мужчина, который собирается в поездку солнечным утром, позволяет солнечному свету успокоить себя до позитивного состояния, и он сознательно поворачивает свое сознание по направлению к приятным вещам. Он вызывает чувство «с миром все в порядке», хотя, если он честен, он знает, что миллионы людей страдают от голода и с детьми плохо обращаются... Любящая мать предпочитает игнорировать тот факт, что ее ребенок себялюбив, избалован и порочен для того, чтобы иметь возможность потворствовать своей материнской любви. И так далее. Размышляя в таком духе, можно легко поверить в то, что большая часть позитивных эмоций включает в себя некий вид самообмана, подобно Нельсону, который подносит подзорную трубу к слепому глазу. В Данном случае заблуждение заключается в предположении о том, что положительным эмоциям следует взять в расчет весь мир. Ученый, который только что сделал великое открытие, испытывает обоснованное чувство восторга. Если это открытие может спасти жизни, было бы абсурдом доказывать ему, что он обманывает себя, поскольку оно все еще не в состоянии решить всемировые проблемы.
На самом деле, положительные эмоции являются источником наслаждения, который способствует каждому шагу вперед, каждому эволюционному улучшению. Но так как Сартр не признавал эволюцию, от него нельзя ожидать подобного понимания.
Даже его теория отрицательных эмоций требует уточнений. Эмоции не являютсязаменой действия; множество действий - на самом деле, большинство - сопровождаются эмоциями. Это противоречит основному утверждению. Более того, лисе не требуетсяиспытывать ненависть к винограду; она может глубоко вздохнуть и попробовать другой подход; или она может напомнить себе, что последний раз, когда она ела виноград, он вызвал диарею. Это может и не быть «кислый виноград» для того, чтобы это было правдой. Настоящая «мораль» теории эмоций заключается в том, что отрицательные эмоции управляемы; Сартр игнорировал это потому, что он хотел использовать эмоции, чтобы показать свой пессимистический взгляд на человеческое состояние. Так что большую часть теории Сартра необходимо отвергнуть как преувеличение. Но что остается обоснованным - так это осознание того, что человек может выбрать, потакать ли негативным эмоциям и негативным действиям, как альтернативу самодисциплине. В этом случае возникает такое же заблуждение, как и в случае порнографии - уайтхедовское «заблуждение неуместной конкретики». Роберт Дэниелс и Джон Вест, убийцы Нибелов, являются примером подобного заблуждения. Я уже указал на основную нелепость убийства; они вели себя так, словно их цельзаключалась в желании быть пойманными и казненными. На самом деле, их цель заключалась в том, чтобы разрядить сильные негативные эмоции, которые возникли только из-за их неадекватности и недостатка самодисциплины. Это было примитивное притязание воли к власти, без мысли о последствиях. На практике, «магическая» реакция на ситуацию означает несдержанную и бесхитростную реакцию на утонченную проблему - словно часовщик теряет самообладание при работе с часами, которые ему надо починить, и разбивает их молотком.
Теперь можно увидеть, почему сексуальное преступление и «немотивированное убийство», выражаясь языком психологов, так сильно связаны. Оба они включают «магический» подход к проблеме. И причины увеличения числа этих преступлений коренятся в росте запутанности индустриальной цивилизации. Человек с сильной волей и низким интеллектом предпочитает разбить вдребезги часы с помощью молотка.
В некотором отношении удивительно, что потребовалось так много времени для того, чтобы возникла эта проблема. «Черные сатанинские мельницы» начали свою работу по деперсонализации во второй половине восемнадцатого века; можно было ожидать поворота к немотивированным убийствам в девятнадцатом веке. Ответ заключается в том, что психопатическим личностям требуется свободное времядля того, чтобы раскрыться. Эдинбург Бёрка и Хэара - похитителей трупов, которых осудили в 1828 году - был столь же мерзким и переполненным, как Уайтчепел Джека Потрошителя. Но Бёрк и Хэар убивали ради строго практической цели - продажи тел. Почти без исключений, знаменитые убийцы середины девятнадцатого века, такие как Маделейн Смит, принадлежали к средним классам, и мотивы были всегда непосредственными: деньги, ревность, боязнь общественного скандала.
Есть один известный сексуальный преступник, которого следует упомянуть в данном контексте; не убийца, а некрофил. Сержант Бертран, который служил во французской армии, никоим образом не был замкнутым или стеснительным; напротив, он был знающим свое дело военнослужащим сержантского состава, к которому с уважением относились подчиненные, и был кем-то вроде Дон Жуана по отношению к деревенским девушкам. Его арест в 1849 году стал шоком для его армейских товарищей, так как утверждалось, - и это было доказано на судебном разбирательстве, - что за последние два года у него была привычка ходить на кладбища ночью и находить недавно захороненные тела молодых девушек. Эти трупы - обычно похороненные без гроба -возбуждали его сильнее, чем живые любовницы. Над трупом шестнадцатилетней девушки он сказал: «Я сделал для нее все, что страстный любовник делает для любовницы. Все мое наслаждение с живой женщиной - ничто по сравнению с этим». В первый раз, когда он увидел не похороненный труп в могиле, он был настолько охвачен безумной страстью, что прыгнул в могилу и начал бить по телу лопатой. Позже он вернулся, выкопал его и совершил акт некрофилии. Мания была настолько мощной, что однажды зимой он переплыл ледяной поток, чтобы добраться до кладбища. В завершение он обычно потрошил труп.
Не удивительно, что товарищи Бертрана сочли это невероятным. Бертран не был жестоким или вспыльчивым мужчиной; он производил впечатление благопристойности и деловитости. Его социальная личность не оставляла ему никаких путей для того, чтобы выразить жестокие сексуальные чувства, которые были скрыты. Соблазняя девушку, он играл роль любовника; овладевая трупом, он мог игнорировать свою - и ее - личность и сосредоточиться на реализации чистого желания. Больший комплекс личных отношений с живой девушкой не допускал этой реализации; некрофилия Бертрана - великолепный пример «магического поведения» - ожесточенного и безыскусного» решения утонченной проблемы.
Наблюдение о том, что психопатической личности требуется свободное время для того, чтобы раскрыться, является аргументом в пользу Джека Потрошителя, который скорее был членом привилегированного класса, нежели мясником или парикмахером (они оба были под подозрением), или даже доктором. Несомненно, сильнейшим аргументом в поддержку противоположной сомнительной теории Томаса Стаувелла был тот, что Джек Потрошитель был Герцогом Кларенсскнм, внуком Королевы Виктории [22]. Это даже в большей степени относится к другому из основных подозреваемых, Джону Монтегю Друитту, который в 1885 году стал адвокатом (в возрасте двадцати семи лет), а затем на протяжении трех лет сидел в своем офисе, ожидая клиентов, которые никогда не придут. У Друитта, конечно же, было свободное время для размышлений. Все это, кажется, довольно явно доказывает, что Потрошитель, кем бы он ни был, совершил самоубийство после убийства Мэри Келли, двадцатичетырехлетней проститутки, чье тело было столь тщательно изувечено, что это должно было занять несколько часов. Похоже, что карьера Потрошителя как убийцы соответствует карьере де Сада как порнографа: растущее насилие, которое терпит неудачу в достижении намерений, поскольку намерение заключается в удовлетворении необъятного, дикой воли к власти. Им овладел «червь мистера Эванса» - желание чего-то предельного, полного сексуального удовлетворения, которое он пытается удовлетворить с помощью нелогичного способа разрушительного насилия. И этот тип насилия, излившийся на тело полупьяной проститутки, становится насмешкой над его собственной целью; он должен был уничтожать города, отдавая приказы совершать массовые казни, словно Иван Грозный, насиловавший жен и дочерей бояр, которых только что видел посаженными на кол... Насилие - это «волшебство»; оно не имеет отношения к действительности. И каждое убийство заставляет его еще глубже осознать свою собственную абсурдность, подобно Королю Капуту, который пытался управлять волнами...
Эту модель поведения можно заметить в большинстве основных сексуальных преступлений двадцатого века. Застенчивый или нервный мужчина, подверженный приступам депрессии, предающийся размышлениям о сексе до тех пор, пока его умом не завладеют мысли об изнасиловании. Следуют убийства - каждое успешное вызывает более глубокие приступы депрессии. В конечном счете, он подстраивает свой собственный арест или совершает самоубийство. Во всех подобных случаях присутствует сильный элемент нелогичности, так что эта нормальная, сбалансированная личность склоняется к отступлению, объясняющему безумие. Но это не безумие; это всего лишь «волшебство», смущение человека, который бросил камень в мираж.
Я уже обсуждал случай Джона Реджинальда Холлидея Кристи в другом месте [23], но его стоит рассмотреть подробнее как хрестоматийный случай «волшебного» поведения. Кристи совершил восемь убийств с 1940 по 1953 год и был повешен в июле 1953 года. Он отличался только в одном отношении от других «стеснительных убийц»: у него была авторитарная структура характера. Как особый констебль запаса в начале войны, он был печально известен благодаря своей назойливости; он наслаждался, донося на людей за незначительные запрещенные преступления. Первые четыре жертвы были убиты с 1940 по 1950 год, всегда во время отсутствия жены, которая была в отъезде, навещая родственников в Шеффилде. В 1952 он убил свою жену и похоронил ее под половыми досками. Три преступления, больше связанных с сексом, последовали одно за другим в следующие месяцы. Его метод заключался в том, что он уговаривал женщину вдохнуть газ с бальзамом Фриара под предлогом лечения астмы или простуды, затем насиловал ее, пока она находилась без сознания. Убийство - с помощью удушения - было, по-видимому, решением, пришедшим ему в голову позже, чтобы защитить себя.
Интересная особенность этого случая заключается в нравственном падении Кристи. Первые две жертвы были бережно похоронены в маленьком саду на заднем дворе, и подозрение не пало на Кристи. Третьей жертвой была миссис Берил Эванс, женщина, которая жила со своим мужем этажом выше. Кристи убедил ее мужа в том, что он был опытным подпольным акушером, делающим аборты. Аборт произошел, когда муж - Тимоти Эванс - был на работе. Не похоже, что Кристи собирался убить ее - его шансы избежать возмездия были слишком малы. Но вид ее наготы слишком сильно подействовал на него; он избил ее до потери сознания, задушил, а потом изнасиловал. Позже он убил четырнадцатимесячную дочь, Джеральдину. Когда Эванс пришел домой с работы, Кристи, кажется, смог так основательно запугать его, что Эванс в итоге признался в убийстве своей жены. (Уровень интеллекта Эванса был исключительно низким, но до сих пор остается загадкой, как он дошел до признания в убийстве, которое совершил Кристи.) Эванс был повешен в 1950 году. Много лет спустя, в результате общественного расследования, его окончательно оправдали.
Берил Эванс была убита в 1949 году; миссис Кристи - в декабре 1952-го. Избавившись от ее тела, Кристи, казалось, потерял всякую осторожность, словно он был полон решимости участвовать в любой оргии, пока его не поймают. В начале января проститутка по имени Рита Нельсон вошла в дом номер 10 на Риллингтон Плейс; ее оглушили, задушили и изнасиловали, а тело затолкали в угол глубокого шкафа на кухне. Около десяти дней спустя Кристи задушил и изнасиловал другую проститутку, Кетлин Малони. Он оставил тело на стуле на всю ночь и отправился в кровать; на следующее утро он завернул тело в одеяло и положил в шкаф. В течение следующих нескольких месяцев убогая маленькая комната стала грязной и неопрятной. У Кристи не было работы, и он не пытался найти ее. В случае своей последней жертвы он отбросил все попытки скрыть свои следы. В начале марта он познакомился с девушкой по имени Гекторина Макленнан и ее любовником Бейкером, водителем грузовика. Они провели три ночи в его квартире, спали на стульях или на полу. На четвертый день Кристи предложил Гекторине Макленнан сходить на биржу труда, пока Бейкер был на работе, и попросил ее вернуться домой. Она сказала Бейкеру, куда она собирается, и отправилась назад с Кристи. Он задушил и изнасиловал ее, а потом положил ее тело в чулан. Бейкер позвонил позже, чтобы спросить: не. знает ли Кристи, где она; Кристи сказал, что не знает, и они выпили по чашке чая на кухне; позже Кристи вышел с ним и помог ему искать ее.
Неделю спустя он сдал квартиру другой паре, получив вперед арендную плату 7 фунтов 13 пенсов, и отбыл, оставив тела в чулане, который теперь был замаскирован слоем обоев. Владелец дома, обнаружив, что квартира пересдана, сказал новым съемщикам, чтобы они убирались, и заглянул в чулан. Несмотря на шум и крик, которые последовали, Кристи не предпринимал попыток убежать из Лондона и даже зарегистрировался в доме Раутона