Уильямс Тэд. Гора из черного стекла

   Стражники провели их почти в самый конец комнаты, где стоял Витикус, коленопреклоненный перед бронзовой чашей, которая служила масляным светильником. Хидеки Кунохара стоял чуть позади него и наблюдал. С другой стороны чаши виднелась тень, которая была больше человеческой, ее освещали странные вспышки пламени, делая силуэт нечетким и изменчивым. Высокая сидящая фигура была закутана в одеяние с капюшоном, руки сжаты на коленях, лицо спрятано в тени капюшона. Сначала Рени перепугалась, но потом сообразила, что это статуя. Однако ужас вернулся, когда она поняла, что фигура составлена из осколков битого стекла.
   Большинство разбойников отошли подальше, они не хотели приближаться к идолу. Бородатый великан по имени Грип и с десяток других принудили Рени и ее товарищей опуститься на колени.
   Бледный Витикус отвернулся от фигуры из осколков, глаза его были полузакрыты, будто он тщетно боролся со сном, но при этом явно был настороже.
   – Сегодня день Матери, – сказан он, изучая Рени и ее друзей. – Все превозносят ее. Так кто из них станет для нее подарком? – Он повернулся к Кунохаре. – Как это ни печально, мы можем подарить ей только одного.
   Он указал на ближайшее неразбитое окно, рисунок которого невозможно было рассмотреть, поскольку солнце уже опустилось за дальние крыши.
   – Даже при таком условии через несколько лет у нас не останется ни одного окна, и придется искать другое место. – Он остановился, поскольку кашель начал терзать его, потом вытер губы грязным рукавом. – Нам придется искать другое место, чтобы приносить дары Матери Разбитого Стекла. – Он прищурился и вытянул палец в сторону Т-четыре-Б. – Мы уже два года не дарили ей мужчин, я думаю, ей понравится этот крепкий парень.
   Грип и несколько разбойников схватили Т-четыре-Б и потащили к ближайшему целому окну. Подросток безуспешно сопротивлялся, но тут один рукав оторвался и блеснул металл, Грип вздрогнул и откинул голову, но не отпустил его.
   – Нет! – Флоримель сражалась со своими стражниками. Эмили закричала, в ее слабом, как предсмертный хрип, крике слышался неподдельный ужас.
   – Падать придется недолго, – заверил Витикус Т-четыре-Б. – Как дуновение холодного ветра, и больше тебе никогда не придется бояться.
   – Кунохара! – закричала Рени. – Ты позволишь им это?
   Арлекин скрестил руки на груди.
   – Пожалуй, нет. – Он повернулся к предводителю разбойников: – Я не могу отдать тебе этих людей, Витикус.
   Бледнолицый взглянул на пленников, потом на Кунохару. Он был заметно удивлен.
   – Ты ужасный зануда, Куни. Ты уверен?
   Кунохара не успел ответить – разбойник по имени Биббер вышел вперед, лицо его искажала ярость.
   – Как смеет эта вонючая обезьяна указывать Белому Принцу? – Он прицелил свой мушкетон в Кунохару, при этом весь дрожал от возмущения, вызванного нарушением традиций. – Кто он такой, чтобы диктовать Паукам, как следует чествовать Мать?
   – Зря ты это делаешь, Биббер, – спокойно заметил Витикус, но разбойник настолько разъярился, что не обратил внимания на главаря, чью честь сейчас защищал. Его палец лег на курок. – Сейчас я очищу Дом от этого недоразумения!
   Кунохара взмахнул рукой, и обе руки Биббера вспыхнули пламенем. Он тут же рухнул на пол, издавая вопли и пытаясь сбить огонь, пустое пространство вокруг него расширялось по мере того, как товарищи спешили отодвинуться подальше. Кунохара шевельнул пальцем, и пламя погасло. Разбойник валялся на полу рядом с забытым ружьем, молотя воздух руками, и плакал.
   Кунохара засмеялся.
   – Иногда полезно быть божеством Иноземья, – Похоже, он еще не протрезвел.
   – Никого из них нельзя взять? – спросил Витикус.
   Кунохара оглядел товарищей Рени. Эмили плакала. Помилованный Т-четыре-Б опустился на колени у окна.
   – Может, монаха? – пробормотал про себя арлекин. – Он ведь не из вас, – обратился Кунохара к Рени. – Он… ты знаешь, что я имею в виду.
   Рени возмутилась, хотя то, что он сказал, в принципе было верно.
   – У брата Фактума Квинтуса такое же право на жизнь, как и у каждого из нас, будь он… – Она замолчала, поняв, что чуть не произнесла «настоящий он или нет», но сообразила, что это не самое подходящее слово. – Не важно, – исправилась она. – Он с нами.
   Кунохара повернулся к Витикусу и пожал плечами.
   – Ну, тогда, – велел Белый Принц. – Грип?
   Великан наклонился и поднял с пола хныкающего Биббера. Он обошел стоящего на коленях Т-четыре-Б. Биббер у него в руках принялся визжать от ужаса, когда понял, что происходит. Грип перехватил тело поудобнее и вышвырнул в окно, которое разлетелось вдребезги.
   Крик длился довольно долго, постепенно удаляясь. В повисшей тишине было слышно, как осколки стекла выпадают из рамы и падают на пол.
   – Благодарю тебя, Мать, за все, что ты мне дала, – сказал Витикус, кланяясь статуе из стекляшек.
   Он наклонился и подобрал несколько осколков от окна, потом положил их на колени статуе. Казалось, они становятся больше, но на самом деле это была игра света.
   Рени, обескураженная хладнокровным убийством, вдруг почувствовала, что в комнате стало холоднее, хотя ветра не было. Что-то менялось, комната как бы расширялась. Сначала она подумала, что это просто сбой системы, такой же, как тогда, когда они потеряли Азадора на реке. Но тогда весь мир содрогнулся и застыл, а сейчас только воздух стал густым и холодным, липким, как туман. Освещение тоже изменилось, пространство как бы растянулось, вещи стали намного дальше друг от друга, чем всего мгновение тому назад. Некоторые разбойники закричали от страха, но голоса их доносились издалека, Рени показалось, что статуя Матери сейчас оживет, сойдет со своего постамента и распрямит руки…
   – Окно! – испуганно вскрикнула Флоримель. – Посмотрите!
   Что-то образовывалось на месте стекла, выбитого Биббером во время его смертельного падения. Дыра постепенно затягивалась витражом, который как бы вырастал в раме, закрывая дыру. Бледное пятно в центре превращалось в лицо. Вскоре оно стало четче и превратилось в лик молодой женщины, темные глаза которой были устремлены в пустоту.
   – Госпожа… – выкрикнул кто-то из толпы позади Рени. Звуки в комнате искажались настолько, что невозможно было сказать, что выражалось в том крике – радость или ужас. Изображение лица перемешалось по туманному фону, заполнившему раму, будто искало выход из ловушки.
   – Нет! – послышались ее слова. – Ты мучаешь меня кошмарами!
   Рени чувствовала, что !Ксаббу стоит рядом, в нескольких сантиметрах от нее, но не могла заговорить, она даже не могла оторвать глаз от лица, которое теперь было в ореоле темных волос.
   – Я не должна здесь находиться! – Ее блуждающий взгляд пытался найти Рени и других путешественников. – Мне здесь больно! Но ты вызываешь меня и насылаешь на меня кошмары!
   – Кто… Кто ты? – голос Флоримель был едва слышен, будто ее горло сжимали чьи-то пальцы.
   – Он спит сейчас, тот, кого зовут Иным, но ему снишься ты. Его пронизывает чернота. Тень растет. – На миг лицо почти исчезло, а когда вновь появилось, было таким неясным, что глаза казались просто угольками на светлом овале лица. – Ты должна идти и найти остальных. Ты должна идти к Стенам Приама!
   – Что это значит? – спросила Рени, наконец вернувшая себе способность говорить. – Каких остальных?
   – Потерянных! Башня! Потерянные! – Лицо потеряло четкость, будто от порыва ветра.
   И исчезло, осталась только пустая рама, за которой простиралась непроглядная ночь.
   Рени долго не могла прийти в себя. Пронизывающий холод исчез, остался только прохладный ветер, завывающий в башенках снаружи. Вечер давно перешел в ночь, единственным освещением в комнате был мигающий свет масляной лампы.
   Витикус, предводитель разбойников, сидел на полу, будто его повалило ветром, на его нарумяненном лице читалось изумление.
   – Это не то, что бывает обычно, – тихо произнес он.
   Большинство разбойников сбежали, те, что остались, валялись на полу в молитвенной позе лицом вниз. Витикус с трудом поднялся на ноги, он демонстративно стряхнул пыль с брюк.
   – Наверное, мы больше не будем сюда ходить, – объявил он и, гордо приосанившись, направился к двери, однако плечи предводителя были напряжены, будто он ожидал удара в спину. Как только он вышел, все остальные Чердачные Пауки поднялись с пола и заспешили вслед за ним.
   !Ксаббу держал Рени за руку:
   – С тобой все в порядке?
   – Да, по-моему.
   Она повернулась, чтобы посмотреть на остальных. Флоримель и Т-четыре-Б сидели на полу, а Фактум Квинтус лежал на спине и разговаривал сам с собой. Эмили неподвижно распростерлась у дальней стены под одним из разбитых окон. Рени заспешила к ней, чтобы убедиться, что та еще дышит.
   – Кажется, это просто обморок, – сообщила она остальным. – Бедняжка!
   – Стены Приама, так ведь? – спросил Хидеки Кунохара, сидя со скрещенными ногами и с мечтательным выражением на лице прямо под колючей матерью. – Похоже, вы в самом деле центральные персонажи в этом сюжете.
   – О чем это ты? – резко спросила Флоримель, к ней вернулось ее обычное хладнокровие. Она встала рядом с Рени около неподвижной Эмили, вместе они приподняли ее и устроили в более удобном положении. – Это ведь Троя? Крепость короля Приама, Троянская война – несомненно, еще одна идиотская симуляция. Что ты об этом знаешь, Кунохара, и что ты имеешь в виду под «главными персонажами истории»?
   – Ту самую историю, что происходит здесь сейчас, – ответил он. – Госпожа появилась здесь, чтобы передать вам указания. Весьма впечатляюще, должен признать. Думаю, вас ждут в лабиринте.
   – В лабиринте? – Рени посмотрела на него, оторвавшись от Эмили, которая начала проявлять признаки жизни. – Как у Минотавра?
   – Это же было во дворце Миноса на Крите, – поправила ее Флоримель. – В Трое лабиринта не было.
   Кунохара весьма противненько хихикнул. Рени опять показалось, что с ним что-то не так, какая-то лихорадочная нервозность. Она подумала, что это действие алкоголя, хотя могло быть чем-то другим – возможно, он просто сумасшедший.
   – Ну, если вы знаете так много, сами и отвечайте на свои вопросы, – заявил он.
   – Нет, – ответила Рени. – Извини. Мы в растерянности, мы испуганы. Кто эта… эта?.. – Она показала на окно, где появлялось лицо.
   – Это была Госпожа Окон, – сказал брат Фактум Квинтус у нее за спиной благоговейным голосом. – Я думал, что сегодня я насмотрелся разных чудес. Но тут появилась она! Появилась во плоти! – Он сел ровнее и при этом тряс головой, чем-то напоминая насекомое. – Не одно поколение библиотечных братьев будет обсуждать это происшествие.
   «Похоже, он даже не понял, что его могли убить, выбросив в окно», – с горечью подумала Рени.
   – Но что же она хотела, эта… Госпожа? Я совсем ничего не поняла. – Рени обратилась к Кунохаре: – Что, черт возьми, здесь происходит?
   Он поднял руки, развел их в стороны ладонями вверх.
   – Вас вызывают в Трою. Это первая симуляция, построенная Братством Грааля. Она находится в самом центре.
   – Что ты хочешь этим сказать? И откуда тебе все известно – ты говорил, что не входишь в Грааль.
   – Я не являюсь частью солнца, но все равно знаю, когда наступает день, а когда приходит ночь. – Он был доволен своим остроумным ответом.
   – Мы уже устали от твоих загадок, – проворчала Флоримель.
   – Тогда Троя вас разочарует. – Он хлопнул себя по ляжкам и встал, отвесил шутовской поклон статуе Матери и снова повернулся к ним. – Честно говоря, вы не можете позволить себе грубость – вы недовольны загадками, но откуда же берется мудрость? Разве вы решили те загадки, что я задавал вам раньше? Закон Долло или Кишимо-джин? Понимание может оказаться очень важным для вашей роли в этой истории.
   – Опять история! Ты все время повторяешь – история! – Рени хотелось ударить его, но ее удерживало воспоминание о том ужасе, что был на лице Биббера, когда Кунохара наслал на него пламя, моментально охватившее беднягу. Чего только не бывает в нереальном мире! Кунохара назвался одним из богов Иноземья, и тут он не ошибся.
   – Пожалуйста, мистер Кунохара, скажите, что это значит? – попросил !Ксаббу, беря Рени за руку, чтобы успокоить ее. – Вы говорите о какой-то истории, а та женщина, Госпожа Окон, говорила о ком-то, кто видел нас во сне. Мое имя означает «сон» на языке моего народа. Мы считали, что находимся в полностью неживом мире, но сейчас я в этом не уверен. Возможно, есть особая причина, почему я здесь, – так мне кажется, – более важная цель. Если это так, я хотел бы знать.
   К удивлению Рени, Кунохара посмотрел на !Ксаббу с некоторым уважением.
   – Ты говоришь как люди Круга, но более осмысленно, – сказал тот. – Что касается снов, я не знаю, в Сети есть многое, чего никто не понимает, даже создатели, а есть такие детали, которые Братство держит в секрете от остальных. А вот что касается историй, вы, конечно, и сами видели. Вся эта Сеть потеряла предсказуемость. – Он замолчал, задумавшись. – Может, понятие непредсказуемости здесь как раз означает те истории, которых мы еще не знаем.
   – Вы говорите, что есть что-то, управляющее Сетью? – вмешалась Флоримель. – Но мы это давно знаем. Ее ведь создало Братство для своих целей.
   – А может быть, сама операционная система… – предположила Рени. – Сеть должна быть очень сложной и запутанной.
   – Нет, мне кажется, что это нечто более тонкое. – Кунохара нетерпеливо тряхнул головой. – Я не могу объяснить свою мысль. Но это не важно. – Он склонил голову, изображая печаль. – Так, фантазии одинокого мужчины.
   – Скажи нам, пожалуйста! – Рени боялась, что он снова исчезнет, как случалось уже дважды. Несмотря на сарказм, ощущалось, что Кунохара чувствует себя неловко, он не был из тех, кому легко общаться с людьми.
   Кунохара закрыл глаза, сначала показалось, что он говорит сам с собой.
   – Нет, бесполезно. Мем ^[29] истории? Кто станет это делать? Кто может это сделать? Нельзя запутать машину словами.
   – О чем ты? – Рени хотела дотронуться до него, но !Ксаббу остановил ее, сжав руку. – Что такое мем истории?
   – Мем. – Кунохара открыл глаза. Лицо его стало непроницаемым и злым. – Вы хотите в Трою?
   – Что? – Рени оглядела свое маленькое войско. Т-четыре-Б возился с Эмили, которая начала приходить в сознание. Фактум Квинтус находился в другой стороне холодной комнаты и совсем не обращал внимания на их разговор, поскольку был поглощен изучением рамы одного из разбитых окон. Только Флоримель и !Ксаббу внимательно слушали.
   – Ты все слышала от меня или от Госпожи Окон. Вас пригласили, или приказали, или наняли. Так пойдете? Я могу открыть для вас проход.
   Рени отрицательно покачала головой:
   – Мы не можем. Не сейчас. Похитили нашего друга. Не поможешь вернуть ее?
   – Нет. – Кунохара погрузился в свои мысли, на его бесстрастном лице тем не менее отпечаталась полуулыбка. – Я оставался здесь слишком долго, нарушая и разрушая свои правила. У вас есть роли в этой истории, а у меня нет. Меня это не касается.
   – Может быть, ты нам просто поможешь? – попросила Рени. – А то ты все время только задаешь свои загадки, будто ты… тоже часть этой истории.
   – Послушай, – сказал он, не обращая внимания на ее беспокойство. – Я и так сделал больше, чем следовало. Вы выступили против самых могущественных людей мира. Что еще хуже, вы пробрались в их Сеть, а в Сети они больше чем люди, они – боги!
   – Но ты тоже бог. Ты сам так говорил.
   Кунохара пренебрежительно хмыкнул.
   – Очень маленький божок, за пределами моего пространства у меня очень мало возможностей. А теперь успокойся, и я скажу тебе чистую правду. Ты взялась за невыполнимую задачу. Это, конечно, твое дело. Однако – ты до сих пор жива, что само по себе интересно, но не имеет никакого отношения ко мне. Ты просишь меня вмешаться, присоединиться к вам, будто я добрая фея из детской сказки. Но тебе не победить. Возможно, Братство само уничтожит себя своими же собственными изощрениями, но и это не мое дело. Они схватят тебя здесь, либо в реальном мире, и когда это случится, они будут мучить тебя, прежде чем убить. – Он переводил взгляд с одного из присутствующих на другого, слегка покачиваясь, и каждому смотрел в глаза, на некоторых он смотрел впервые.
   – Когда это случится, можешь рассказать им все. Хочешь, я сообщу тебе информацию, которой владею только я, чтобы ты могла им передать? Хочешь, я расскажу тебе, как помогал вам против них, чтобы ты могла передать им это между воплями? – Он склонил голову, уставившись на свои руки. Трудно было сказать, кто являлся мишенью для его раздражения: Рени и ее друзья или он сам.
   – Я уже говорил, что я всего лишь маленький человек. Я не хочу иметь ничего общего с вашим мнимым героизмом. Братство чересчур могущественно для меня, я нахожусь здесь и наслаждаюсь свободой только потому, что не мешаю им. Ты думаешь, что я говорю загадками, чтобы помучить тебя? Я по-своему старался помочь. Разве я обязан жертвовать ради тебя всем, что у меня есть, включая мою собственную жизнь? Думаю, что нет.
   – Мы даже не понимаем того, что ты говоришь… – начала Рени. Но она говорила с пустотой, Кунохара исчез.
   – Ты в безопасности, – сказала Рени Эмили.
   Она потрогала ее лоб и измерила пульс, прекрасно понимая, что это совершенно бессмысленно по отношению к виртуальному телу, тем более что оно, возможно, принадлежало не человеку. Как можно определить, больна ли программа? А если программа изображала, что она беременна? Сплошное сумасшествие.
   – Ты в безопасности, – повторила она. – Те люди ушли.
   С помощью Флоримель она усадила Эмили. Т-четыре-Б топтался рядом, пытаясь помочь, но больше мешал.
   – Напомните мне мое имя, – попросила девушка. Ее глаза по-прежнему были полузакрыты, она говорила полусонным голосом. – Вы его произносили? Я забыла.
   – Ты… – начала Флоримель, но Рени, вспомнив, что девушка сказала до того, схватила Флоримель за руку и сжала ее, отрицательно качая головой.
   – А как ты думаешь, как тебя зовут? – спросила Рени. – Быстро, назови свое имя.
   – Меня зовут… Я думаю… – Эмили сделала паузу. – А почему ушли дети?
   – Дети? – испуганно спросил Т-четыре-Б. – Эти грязные придурки ударили ее? Она сдвинулась?
   – Какие дети? – спросила Рени.
   Глаза Эмили распахнулись, она стала осматриваться.
   – Здесь ведь нет детей? Мне показалось, что были, Я видела, что в комнате их много, и они страшно шумели… а потом вдруг замолчали.
   – Как тебя зовут? – снова спросила Рени.
   Глаза девушки сузились, будто она ожидала подвоха.
   – Я – Эмили. Почему ты спрашиваешь?
   Рени вздохнула.
   – Неважно. – Она отодвинулась, позволяя Флоримель закончить осмотр девушки на предмет повреждений. – Вот мы и приехали.
   Флоримель отвлеклась от работы, чтобы сказать:
   – Нам нужно о многом поговорить. Попытаться ответить на многие вопросы.
   . – Но сначала мы должны найти Мартину. – Рени повернулась к монаху, который был поглощен изучением статуи Матери. – Фактум Квинтус, вы знаете, как добраться до второго места отсюда? Того, о котором вы говорили, что мы осмотрим его вторым.
   – Колючий Лес? – Он согнулся пополам, как игрушечная птичка, которая умеет пить, его нос почти касался жуткого лица, покрытого осколками. – Думаю, могу, если смогу найти главный Чердак. Да, так будет лучше. По прямой до него несколько сот шагов, но нам нужно найти путь, ведь Чердак – лабиринт. – Он повернулся к Рени, и его лицо изменилось. – М-м-м. Кстати, о лабиринтах…
   – Я уверена, вы хотите знать, что же произошло, – с тревогой произнесла Рени. – Вы и сами видите, что нам самим нужно многое обсудить. – Она не знала, насколько много можно ему сообщить, не оскорбляя религиозных чувств ученого. – Но прежде всего, наш друг, мы потеряли много времени.
   – На небе незнакомые звезды, – сообщил !Ксаббу, сидящий на подоконнике. – Ни одной не могу узнать. Но солнце село уже давно.
   – Пора действовать, – сказала Рени, поднимаясь, она только сейчас почувствовала, насколько измучена, – Мы нужны Мартине. Хочу надеяться, что мы найдем ее вовремя.
   Т-четыре-Б помог Эмили подняться, а Флоримель обратилась к Рени:
   – Теперь мы знаем – ни шагу без плана. Тогда мы обязательно добьемся успеха. Даже если мы спасем Мартину, то будем беспомощны, пока не найдем зажигалку.
   – Аминь.
   Рени с тревогой наблюдала за !Ксаббу, балансирующим на подоконнике, она пыталась убедить себя, что в этом мире у него тело животного, ловкость и цепкость обезьяны. Но все равно было неприятно смотреть, как он высовывается в окошко, в холодную ночь, человек в таком положении разбился бы вдребезги уже давно.
   – !Ксаббу, нам пора.
   Когда он спрыгнул, Флоримель сказала:
   – Должна признаться, что слова Кунохары не выходят у меня из головы. Если бы не он, мы бы пропали в руках самых обычных разбойников. Как же мы будем сражаться с чудовищами в Сети? Есть ли у нас шанс?
   – Дело не в наших шансах, – ответила Рени, – дело в выборе.
   В молчании они направились к двери, оставляя комнату во власти ночи и ветра.

ГЛАВА 18
СНЫ МЕРТВОЙ СТРАНЫ

   СЕТЕПЕРЕДАЧА/ЧАСТНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ: Не утруждайтесь…
   (изображение: рекламодатель М. Джи, женская версия)
   М. Джи: «Нет, не извиняйтесь. Я не хочу этого слышать – я ненавижу слабаков. Даже не пытайтесь объяснить, почему не позвонили. Если вы недостаточно мужественны или недостаточно женственны, поберегите силы и ползите прочь. О-о-о, как я зла. Что бы я сделала, если бы вы позвонили? Вы испытали бы страх, ужас, боль, стыд…»
 
   Пол чувствовал себя крошечной мышкой, загнанным в угол существом, визжащим от страха смерти. Когда ручища Циклопа потянулась к нему, он начал отступать, от страха ноги стали чужими.
   «Все вокруг – одна видимость, – говорила ему золотая арфа, – но ты можешь испытывать боль и даже умереть здесь».
   «Умереть, – с ужасом подумал он, ощупывая пол пещеры в поисках какого-нибудь оружия. Великан так громко рычал, что мысли Пола путались. – Хочет меня убить, но я не хочу умирать!»
   Он подобрал ножницы чудовища, но они были слишком короткими и слишком тяжелыми, чтобы служить оружием. Пол замахнулся и швырнул их со всех своих сил, но Полифем легко отшвырнул предмет. Где-то за спиной Циклопа лежал Азадор, сраженный сильным ударом, возможно у него разбит череп. Огромный камень, закрывающий пещеру, не был плотно задвинут, но Пол знал, что не успеет протиснуться наружу.
   Он схватил что-то похожее на камень, но слишком легкое. Только когда он швырнул это без всякой пользы в грудь Циклопу, то понял, что это человеческий череп.
   «Мой череп! – мелькнула мысль. – Второй идиот, который попытается это сделать, воспользуется моим…»
   Огромная ручища опустилась на пол, Пол еле увернулся. Он кидался из стороны в сторону. Циклоп наклонился еще ниже, по шее и руке стекала кровь – результат не очень успешного нападения Азадора, – рычащий, с редкими зубами рот вонял тухлой рыбой, а различие между реальностью и виртуальностью исчезло.
   Пол схватил ведро со смолой и швырнул в лицо противнику, надеясь ослепить его. Ведро не долетело и ударилось в грудь великана, окрасив могучую фигуру черной тягучей жидкостью, но это не остановило Циклопа. Пол отскочил в сторону и спрятался за плотом, прислоненным к стене около очага. Полифем отбросил плот к давней стене пещеры, как перышко, дерево затрещало. Огромные губы улыбались в предвкушении успеха, он загонял Пола в угол, а единственным оружием его миниатюрного противника была палка, выхваченная из поленницы. Обе ручищи великана приблизились, чтобы схватить Пола. Тот беспомощно молотил по грязным коротким пальцам своей палкой.
   Неожиданно Циклоп выпрямился, издав такой ужасный вопль, что Пол испугался за свои ушные перепонки, а великан попытался ударить кого-то сзади. Азадор отскочил от ноги чудовища, те ножницы, что швырял Пол, теперь торчали из икры Полифема. Великан начал поворачиваться к новому противнику, но вдруг уставил свой огромный с красными прожилками глаз в Пола, съежившегося в углу. Великан проковылял к стене и взял свой пастуший посох – дерево метров шесть в длину, обшитое бронзой, – повернулся с удивительной скоростью и метнул его в Азадора. У Азадора была секунда, чтобы упасть ничком, над его головой просвистел посох. Полифем поднял оружие, намереваясь наколоть Азадора на него как рыбу.
   От отчаяния Пол швырнул деревяшку, которую держал в руке, но она отскочила от спины Циклопа, не причинив тому вреда. Пол бросился вперед, подхватил деревянную миску великана, но понял, что от нее не будет прока. Циклоп старался достать Азадора посохом, но тот перекатывался с места на место, однако пространство для маневра все уменьшалось. Пол разозлился настолько, что не сразу понял, что ему жжет ноги, что-то, на чем он стоит.
   Циклоп поднял свое оружие, чтобы пригвоздить Азадора к стене, когда Пол с силой вогнал ножницы еще глубже в ногу великана. Полифем взвыл и повернулся к Полу, пытаясь ударить его тыльной стороной ладони, но Пол ожидал удара и сумел уклониться, а потом швырнул целую миску горящих углей в лицо чудовищу.