Страница:
— Привет, Эй-Джей, — произнес Лорен. Он посветил фонариком в лицо Эй-Джея, — ты попался, говнюк.
Эй-Джей ухмыльнулся, глядя на Лорена и щурясь от яркого света. На нем была грязно-зеленая армейская фуражка козырьком назад и футболка хэви-метал с изображением ожившего трупа с кухонным ножом в руках.
— Зачитай мне мои права, мусор проклятый, — ответил он.
Лорен пошарил фонариком внутри машины. На коленях Боннивела стояли две открытые банки «Будвайзера», на заднем сиденье лежала полупустая бутылка «Таймс» и винтовка 22-го калибра, из которой, видимо, и были убиты кошки.
Все пространство между сиденьями было завалено картонными коробками от пиццы, пустыми бутылками из-под пшеничной водки и смятыми пивными банками.
— Из машины, оба, — скомандовал Лорен, — посмотрим, как вы пройдете по прямой, мистер Эй-Джей.
— Да пошел ты... — огрызнулся Эй-Джей. Он, видимо, решил взять наглостью. — У меня есть для тебя угощение.
Внезапная волна ярости захлестнула Лорена, и он, в бешенстве бросив фонарик, рванулся к Эй-Джею, схватил его своими сильными руками, выволок через открытое окно, поставил уже струсившего мальчишку на ноги и ударил левой рукой по носу.
Фуражка слетела с головы худенького парнишки, а сам он, ударившись о машину, отлетел назад. Лорен встретил его хорошим ударом правой, и тот рухнул на землю. Затем Лорен вскочил на капот «чарджера», чтобы добраться до Боннивела и помешать воспользоваться тем угощением, которым угрожал его приятель.
Боннивел уже наполовину вылез из машины, когда Лорен спрыгнул с капота. В своем остервенении Лорен, не разбирая, было ли у него что-нибудь в руках, со всей силы ударил ногой в дверь, которая попала парню точно в промежность. Боннивел сдавленно застонал. Дверь отскочила назад. Лорен увернулся и подпрыгнул к парнишке. Схватив Боннивела за уши как за ручки, он долбанул его лицом о свое колено.
Яркий свет галогеновых фар ударил Лорену по глазам в тот самый момент, когда он услышал хруст сломанного носа. Боннивел повалился на землю как подкошенный. Ослепленный, беспомощный Лорен, тяжело дыша, выпрямился, в висках стучало. Он услышал, как кто-то бежит по гравию.
— Проблемы, сэр?
Перед Лореном возник мужчина с короткой толстой шеей и заслонил собой свет.
«Гунны из Лаборатории, — глубоко вздохнул Лорен, — вот черт».
— Эти сопляки хотели оказать мне сопротивление, — объяснил Лорен, — у них была пушка.
Мужчина, похоже, решил восстановить справедливость.
— Я видел, как вы ударили того, худенького, и решил, поспешить на помощь.
Лорен бросил взгляд на Боннивела. В руках у мальчишки ничего не было. Лорен, заслоняясь рукой от слепящего света, заглянул в открытую дверь. На переднем сиденье из упавшей банки медленно вытекало пиво.
— Нельзя ли выключить фары?
— Джек, — через плечо крикнул мужчина, — выключи фары. Здесь все в порядке.
Боннивел с окровавленным лицом застонал и попытался сесть. Незнакомец встал на колени и осторожно прикоснулся к переносице.
— Похоже, у тебя сломан нос, приятель, — заключил он.
Галогеновые фары потухли. Лорен снова обрел способность видеть. И отшатнулся, увидев: на полу валялась пара скомканных двадцатидолларовых купюр.
Эй-Джей просто потянулся за деньгами, чтобы откупиться от Лорена.
У Лорена комок застрял в горле, когда он поднял бумажки.
— Черт, — только и выдавил полицейский и положил деньги в лужу пива на переднем сиденье.
К ним подошел второй охранник Лаборатории.
— Дайте-ка я взгляну на другого, — произнес он.
«Дурак, — сказал себе Лорен и содрогнулся от ужаса, — какой же я дурак!»
Он обошел вокруг «чарджера». Джек, второй охранник Лаборатории, склонился над Эй-Джеем Данлопом.
— Здесь сломана челюсть, Элтон, — пришел к выводу он.
Лорен смотрел на распростертое на земле тело мальчишки. Неожиданно защемило сердце — горечь содеянного отдавалось бесконечным ощущением вины.
— Дурак, — повторил он безнадежно.
Джек поднялся.
— Мы вызовем «скорую»?
— Я не думал, что так сильно их покалечу.
— На сколько вы тяжелее его? Фунтов на восемьдесят?
Лорен ощутил себя преступником. Он посмотрел на свои руки, костяшки пальцев были разбиты и кровоточили.
— Я думал, он потянулся за пистолетом.
Ни один мускул не дрогнул на лице Джека.
— Думаю, лучше вызвать «скорую», Элтон, — произнес он.
Элтон вернулся обратно к «блэйзеру». Лорен гадал, какую же историю они расскажут своему боссу Вильяму Пашиенсу, вернувшись в академгородок. Шеф полиции, здоровенный мужик, бывший боксер, избивает двоих ребят на школьной стоянке. И утверждает, что они пытались достать пистолет. Позор!
Внезапно его обуяла глухая злоба. Какого черта он волнуется? Он просто выполнял свою работу.
— Посадите их на заднее сиденье моей машины, — попросил он. Лорен снял с ремня пару наручников и защелкнул их на руках Эй-Джея у того за спиной.
— Вы уверены, что это необходимо? — спросил Джек. — Парень в полном отрубе.
— Ничего, придет в себя. И в этот момент он должен быть в наручниках.
Он оглянулся на Лена Боннивела, который с трудом поднялся на ноги, прикрывая руками окровавленное лицо.
— Второй не доставит хлопот. У вас случайно нет кусачек для проволоки?
Кусачки у них нашлись. Люди из Лаборатории молча наблюдали, как Лорен перекусывает колючую проволоку, привязанную к бамперу «чарджера», а потом кладет кошек на заднее сиденье своей машины рядом с Леном
Боннивелом. На переднее сиденье он положил винтовку, банки с пивом, бутылку «Тайме» и две скомканные двадцатки. К этому времени Эй-Джей пришел в себя и Лорен с помощью Элтона перенес его на заднее сиденье «фурии» рядом с дохлыми кошками.
— Странное дело, приятель, — сказал Джек вполголоса. Он обращался к Элтону.
— Обычная субботняя ночь маленького городка, — произнес Лорен, гадая, почему он чувствовал себя обязанным объяснять происходящее. — Избалованные придурки, ищущие развлечений. Вы стреляете в кошку из винтовки 22-го калибра, она подскакивает на восемь футов, а потом еще бежит полквартала, прежде чем понимает, что уже мертва. Некоторые находят это занятие забавным.
Элтон и Джек уставились на Лорена, потом друг на друга.
— Чем же тогда развлекаются дети в больших городах? — продолжал Лорен.
— Мы проводим вас до госпиталя, — предложил Элтон.
— Это необязательно. И спасибо за помощь.
Они заученно пожали плечами.
— Не за что.
Лорен прекрасно понимал, почему они поехали следом — боялись, что он просто доканает своих пленников, если за ним не проследить. При этой мысли он прямо-таки вскипел от негодования.
Впрочем, на их месте, увидев то же самое, что и они, он, возможно, поступил бы точно также.
Так что они, наверное, правы.
— Да, а кто это? — голос отца Лена Боннивела не оставлял сомнений в том, что он уже начал заливать тревогу водкой. А заливать было что. Не секрет, что он уволен, вместе с другими шахтерами.
Лорен представился.
— Думаю, тебе лучше узнать, что я только что арестовал твоего сына.
— Вот черт.
— Они стреляли кошек с Эй-Джеем Данлопом. Затем оказали сопротивление, когда я пытался их арестовать.
— Господи, Лорен.
— Завтра тебе придется прийти к нам и внести за него залог.
Мак Боннивел тяжело вздохнул. Лорен посмотрел в свой перекидной календарь, на маленькие красные галочки против Дней Искупления.
— Ты можешь внести залог, Мак? Я знаю, тебя вчера уволили.
— Придется потуже затянуть пояс, но надо же вызволять шалопая.
— Послушай, что мы сделаем. Я пошлю записку судье Денверу, пусть его пока отпустят так.
Еще один вздох.
— Спасибо, Лорен. Знаю, что мальчишка этого не заслуживает, но...
— Только не разрешай ему крутиться около сына Данлопов, договорились? Об их семейке идет дурная слава еще с Пикетуая. Эй-Джей втянет Лена в большие неприятности, это как пить дать.
— Я попробую, Лорен, — пообещал он весьма неуверенно, — но сомневаюсь, что смогу...
— И дери ему задницу, пока до конца не выплатит залог.
— Уж это — будь спокоен. Это я сделаю. Еще раз спасибо. Увидимся в церкви.
— Ладно, пока.
Лорен повесил трубку, снова перевел взгляд на красные галочки в перекидном календаре и попытался отогнать неотступное предчувствие, которое с каждой минутой все нарастало.
Господь Бог проверял своих слуг.
Лорен убеждал себя, что повязал ребят за сопротивление властям, а не за попытку подкупа. За подкуп носы и челюсти не ломают. Сопротивление, да еще с применением огнестрельного оружия, поможет сделать визит в травмпункт более оправданным.
Лорен окинул взглядом свой письменный стол и вдруг заметил донесение, которое раньше упустил из виду. Оказалось, это сообщение со спутника. Сигнал о белом «шевроле» с грузом наркотиков услужливо всплыл в его памяти.
Раздался настойчивый стук в дверь, и, прежде чем Лорен успел ответить, в двери показался Санчез.
— Только что телефонировали, шеф. В «Медную страну» ворвались двое парней с винтовками.
Лорен тут же вскочил с места и рванулся к «фурии».
Сегодня Господь крепко проверял своих слуг, черт побери.
Глава 3
Эй-Джей ухмыльнулся, глядя на Лорена и щурясь от яркого света. На нем была грязно-зеленая армейская фуражка козырьком назад и футболка хэви-метал с изображением ожившего трупа с кухонным ножом в руках.
— Зачитай мне мои права, мусор проклятый, — ответил он.
Лорен пошарил фонариком внутри машины. На коленях Боннивела стояли две открытые банки «Будвайзера», на заднем сиденье лежала полупустая бутылка «Таймс» и винтовка 22-го калибра, из которой, видимо, и были убиты кошки.
Все пространство между сиденьями было завалено картонными коробками от пиццы, пустыми бутылками из-под пшеничной водки и смятыми пивными банками.
— Из машины, оба, — скомандовал Лорен, — посмотрим, как вы пройдете по прямой, мистер Эй-Джей.
— Да пошел ты... — огрызнулся Эй-Джей. Он, видимо, решил взять наглостью. — У меня есть для тебя угощение.
Внезапная волна ярости захлестнула Лорена, и он, в бешенстве бросив фонарик, рванулся к Эй-Джею, схватил его своими сильными руками, выволок через открытое окно, поставил уже струсившего мальчишку на ноги и ударил левой рукой по носу.
Фуражка слетела с головы худенького парнишки, а сам он, ударившись о машину, отлетел назад. Лорен встретил его хорошим ударом правой, и тот рухнул на землю. Затем Лорен вскочил на капот «чарджера», чтобы добраться до Боннивела и помешать воспользоваться тем угощением, которым угрожал его приятель.
Боннивел уже наполовину вылез из машины, когда Лорен спрыгнул с капота. В своем остервенении Лорен, не разбирая, было ли у него что-нибудь в руках, со всей силы ударил ногой в дверь, которая попала парню точно в промежность. Боннивел сдавленно застонал. Дверь отскочила назад. Лорен увернулся и подпрыгнул к парнишке. Схватив Боннивела за уши как за ручки, он долбанул его лицом о свое колено.
Яркий свет галогеновых фар ударил Лорену по глазам в тот самый момент, когда он услышал хруст сломанного носа. Боннивел повалился на землю как подкошенный. Ослепленный, беспомощный Лорен, тяжело дыша, выпрямился, в висках стучало. Он услышал, как кто-то бежит по гравию.
— Проблемы, сэр?
Перед Лореном возник мужчина с короткой толстой шеей и заслонил собой свет.
«Гунны из Лаборатории, — глубоко вздохнул Лорен, — вот черт».
— Эти сопляки хотели оказать мне сопротивление, — объяснил Лорен, — у них была пушка.
Мужчина, похоже, решил восстановить справедливость.
— Я видел, как вы ударили того, худенького, и решил, поспешить на помощь.
Лорен бросил взгляд на Боннивела. В руках у мальчишки ничего не было. Лорен, заслоняясь рукой от слепящего света, заглянул в открытую дверь. На переднем сиденье из упавшей банки медленно вытекало пиво.
— Нельзя ли выключить фары?
— Джек, — через плечо крикнул мужчина, — выключи фары. Здесь все в порядке.
Боннивел с окровавленным лицом застонал и попытался сесть. Незнакомец встал на колени и осторожно прикоснулся к переносице.
— Похоже, у тебя сломан нос, приятель, — заключил он.
Галогеновые фары потухли. Лорен снова обрел способность видеть. И отшатнулся, увидев: на полу валялась пара скомканных двадцатидолларовых купюр.
Эй-Джей просто потянулся за деньгами, чтобы откупиться от Лорена.
У Лорена комок застрял в горле, когда он поднял бумажки.
— Черт, — только и выдавил полицейский и положил деньги в лужу пива на переднем сиденье.
К ним подошел второй охранник Лаборатории.
— Дайте-ка я взгляну на другого, — произнес он.
«Дурак, — сказал себе Лорен и содрогнулся от ужаса, — какой же я дурак!»
Он обошел вокруг «чарджера». Джек, второй охранник Лаборатории, склонился над Эй-Джеем Данлопом.
— Здесь сломана челюсть, Элтон, — пришел к выводу он.
Лорен смотрел на распростертое на земле тело мальчишки. Неожиданно защемило сердце — горечь содеянного отдавалось бесконечным ощущением вины.
— Дурак, — повторил он безнадежно.
Джек поднялся.
— Мы вызовем «скорую»?
— Я не думал, что так сильно их покалечу.
— На сколько вы тяжелее его? Фунтов на восемьдесят?
Лорен ощутил себя преступником. Он посмотрел на свои руки, костяшки пальцев были разбиты и кровоточили.
— Я думал, он потянулся за пистолетом.
Ни один мускул не дрогнул на лице Джека.
— Думаю, лучше вызвать «скорую», Элтон, — произнес он.
Элтон вернулся обратно к «блэйзеру». Лорен гадал, какую же историю они расскажут своему боссу Вильяму Пашиенсу, вернувшись в академгородок. Шеф полиции, здоровенный мужик, бывший боксер, избивает двоих ребят на школьной стоянке. И утверждает, что они пытались достать пистолет. Позор!
Внезапно его обуяла глухая злоба. Какого черта он волнуется? Он просто выполнял свою работу.
— Посадите их на заднее сиденье моей машины, — попросил он. Лорен снял с ремня пару наручников и защелкнул их на руках Эй-Джея у того за спиной.
— Вы уверены, что это необходимо? — спросил Джек. — Парень в полном отрубе.
— Ничего, придет в себя. И в этот момент он должен быть в наручниках.
Он оглянулся на Лена Боннивела, который с трудом поднялся на ноги, прикрывая руками окровавленное лицо.
— Второй не доставит хлопот. У вас случайно нет кусачек для проволоки?
Кусачки у них нашлись. Люди из Лаборатории молча наблюдали, как Лорен перекусывает колючую проволоку, привязанную к бамперу «чарджера», а потом кладет кошек на заднее сиденье своей машины рядом с Леном
Боннивелом. На переднее сиденье он положил винтовку, банки с пивом, бутылку «Тайме» и две скомканные двадцатки. К этому времени Эй-Джей пришел в себя и Лорен с помощью Элтона перенес его на заднее сиденье «фурии» рядом с дохлыми кошками.
— Странное дело, приятель, — сказал Джек вполголоса. Он обращался к Элтону.
— Обычная субботняя ночь маленького городка, — произнес Лорен, гадая, почему он чувствовал себя обязанным объяснять происходящее. — Избалованные придурки, ищущие развлечений. Вы стреляете в кошку из винтовки 22-го калибра, она подскакивает на восемь футов, а потом еще бежит полквартала, прежде чем понимает, что уже мертва. Некоторые находят это занятие забавным.
Элтон и Джек уставились на Лорена, потом друг на друга.
— Чем же тогда развлекаются дети в больших городах? — продолжал Лорен.
— Мы проводим вас до госпиталя, — предложил Элтон.
— Это необязательно. И спасибо за помощь.
Они заученно пожали плечами.
— Не за что.
Лорен прекрасно понимал, почему они поехали следом — боялись, что он просто доканает своих пленников, если за ним не проследить. При этой мысли он прямо-таки вскипел от негодования.
Впрочем, на их месте, увидев то же самое, что и они, он, возможно, поступил бы точно также.
Так что они, наверное, правы.
* * *
— Мак, я тебя разбудил?— Да, а кто это? — голос отца Лена Боннивела не оставлял сомнений в том, что он уже начал заливать тревогу водкой. А заливать было что. Не секрет, что он уволен, вместе с другими шахтерами.
Лорен представился.
— Думаю, тебе лучше узнать, что я только что арестовал твоего сына.
— Вот черт.
— Они стреляли кошек с Эй-Джеем Данлопом. Затем оказали сопротивление, когда я пытался их арестовать.
— Господи, Лорен.
— Завтра тебе придется прийти к нам и внести за него залог.
Мак Боннивел тяжело вздохнул. Лорен посмотрел в свой перекидной календарь, на маленькие красные галочки против Дней Искупления.
— Ты можешь внести залог, Мак? Я знаю, тебя вчера уволили.
— Придется потуже затянуть пояс, но надо же вызволять шалопая.
— Послушай, что мы сделаем. Я пошлю записку судье Денверу, пусть его пока отпустят так.
Еще один вздох.
— Спасибо, Лорен. Знаю, что мальчишка этого не заслуживает, но...
— Только не разрешай ему крутиться около сына Данлопов, договорились? Об их семейке идет дурная слава еще с Пикетуая. Эй-Джей втянет Лена в большие неприятности, это как пить дать.
— Я попробую, Лорен, — пообещал он весьма неуверенно, — но сомневаюсь, что смогу...
— И дери ему задницу, пока до конца не выплатит залог.
— Уж это — будь спокоен. Это я сделаю. Еще раз спасибо. Увидимся в церкви.
— Ладно, пока.
Лорен повесил трубку, снова перевел взгляд на красные галочки в перекидном календаре и попытался отогнать неотступное предчувствие, которое с каждой минутой все нарастало.
Господь Бог проверял своих слуг.
Лорен убеждал себя, что повязал ребят за сопротивление властям, а не за попытку подкупа. За подкуп носы и челюсти не ломают. Сопротивление, да еще с применением огнестрельного оружия, поможет сделать визит в травмпункт более оправданным.
Лорен окинул взглядом свой письменный стол и вдруг заметил донесение, которое раньше упустил из виду. Оказалось, это сообщение со спутника. Сигнал о белом «шевроле» с грузом наркотиков услужливо всплыл в его памяти.
Раздался настойчивый стук в дверь, и, прежде чем Лорен успел ответить, в двери показался Санчез.
— Только что телефонировали, шеф. В «Медную страну» ворвались двое парней с винтовками.
Лорен тут же вскочил с места и рванулся к «фурии».
Сегодня Господь крепко проверял своих слуг, черт побери.
Глава 3
— Они ограбили даже игральный стол, — возмущался Киприано, — я, черт возьми, не могу в это поверить.
Полицейские и пара ополченцев[5] в бронежилетах и с торчащими подмышками восемьсот семидесятыми «ремингтонами» столпились в задней комнате «Медной страны». Пусть только грабители сдуру вернутся на место преступления, здесь из них сделают отбивную.
— Эй! — закричал Лорен. — Всем, кроме свидетелей, немедленно убраться!
Киприано Домингос совершенно справедливо решил, что этот приказ к нему не относится. Он выпроводил офицеров и зевак, а затем через заднюю комнату, с ее дешевой отделкой, проводил Лорена вниз, отворив дверь с огромными красными буквами: ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
В комнате за дверью стоял большой, обитый зеленым сукном стол для покера. Его освещала круглая лампа. Последний расклад все еще лежал там, где игроки — в основном стареющие ковбои и шахтеры, спускающие свои последние кредитки, — побросали карты. В комнате так пахло, словно ее лет сто не проветривали. На полу стояли медные плевательницы для тех, кто нюхал табак.
Лорен увидел возможный флеш-рояль и перевернул прикуп. Две трефи, бесполезное дело.
— Ну ладно, — он вернулся к действительности, — сколько денег скопилось на столе?
— Несколько сотен.
— Да нет, больше.
— Да сотен пять-шесть.
Лорен некоторое время молча наблюдал за спорщиками.
Они считались самыми большими лентяями из всех, кого только знал Лорен. Беспомощные пьяницы, как правило, не имеющие работы. На всех соседних ранчо их уже прекрасно знали и нанимали на работу мексиканских вакерос, которые трудились намного больше и меньше времени тратили на официанток в злачных местах типа «Медной страны». Местные ковбои жили, как правило, за счет женщин, своих подруг, тех же самых официанток «Медной страны», которые снабжали их большей частью наличности. Правда, ковбои тут же проигрывали деньги в карты. Им на бампер нужно приклеить девиз: НАСТОЯЩИЕ КОВБОИ — АЛЬФОНСЫ, вдруг сделал заключение Лорен.
Впрочем, похоже, в официантках, желающих содержать этих ковбоев, настоящих или нет, недостатка не было. А еще у Лорена просто в голове не укладывалось, как это мужчины, которые работали так мало, а пили так много, ухитрялись сохранять стройную фигуру и хорошо смотрелись на танцплощадке. Обидно, столько заниматься спортом и тем не менее иметь лишних двадцать фунтов весу.
— Хорошо, — оборвал он после того, как спор вернулся на круги своя, — это не имеет большого значения. Кто первым увидел налетчиков?
— Билл Форсет, — ответил Киприано, прежде чем ковбои снова заспорили.
В течение последних двенадцати лет Форсет безраздельно владел «Медной страной» с ее бесконечной нелегальной игрой — покером. Он унаследовал и заведение, и игру от предыдущего хозяина.
— Где он? — поинтересовался Лорен.
— В своем офисе.
Офис Форсета оказался просто маленькой комнатенкой с теми же дешевыми панелями на стенах, что и в задней комнате. За письменным столом стоял открытый пустой сейф. Форсет, мужчина с курчавыми волосами стального цвета, в ковбойской рубашке с пуговицами из жемчуга, немного нервничал. Обычно рубашка дополнялась серебряным ожерельем с бирюзой и в пару к нему — большим браслетом на левое запястье, но грабители отобрали все. Он постоянно потирал это запястье, словно скучая по браслету.
Форсет провел большую часть вечера, играя в покер, изредка покидая стол, чтобы посмотреть, как идут дела в баре, позвонить по телефону или переправить наличность из кассы в сейф. Сделав последний звонок в час тридцать, он бросил игру, чтобы собрать последнюю наличность из кассы бара, забрал деньги и направился к сейфу в задней комнате, где и собирался оставить их до понедельника. Но в комнате его уже ждали двое в лыжных масках. Один из них держал обрез.
— Второй был вооружен? — спросил Лорен.
— Я видел только обрез, — ответил Форсет, — не знаю, что там было у второго парня, но сейчас наверняка есть, — он откашлялся. — У меня в сейфе хранился «чиф'с спешиал» тридцать восьмого калибра, как раз на такой случай, но при виде этого обреза всякое желание использовать винтовку у меня пропало, — он явно смущался, что не стал Клинтом Иствудом в этом инциденте.
— Разумно, — сказал Киприано.
— Точно, — подтвердил Лорен, — попытайся ты сопротивляться, нам пришлось бы тебя отскребать со стенки.
Глаза Форсета расширились в радостном удивлении. Смущения как не бывало.
Грабители забрали ночную выручку и все содержимое сейфа и, отконвоировав Форсета в комнату для покера, забрали деньги, поставленные на кон.
— Они взяли даже гривенники и четвертаки.
— Опиши их. Начни с парня с обрезом.
— Он здорово смахивал на Кинг-Конга со своим чертовым ружьем.
— А ты не думаешь, что это был Майти Джо Янг?
Форсет никак не отреагировал. Почему-то люди, находящиеся в состоянии шока, никогда не понимают шуток, подумал Лорен,
— Ладно, — сказал он. — Давай начнем с его рубашки. Закрой глаза и на минутку сосредоточься. Какая на нем была рубашка?
Через двадцать минут Лорен имел полное описание. Двое молодых латиноамериканцев, в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти, ростом на один-два дюйма ниже среднего, в рабочих ботинках, голубых джинсах, темно-синих или черных нейлоновых куртках на молниях. Длинные волосы мужчины с винтовкой свисали из-под маски. Говорил только он, причем с легким испанским акцентом. У его напарника из-под куртки выглядывала красная байковая рубашка. Лорен приказал Киприано немедленно разослать описания и задействовать спутниковую связь, чтобы оповестить полицию штатов Нью-Мексико и Аризона.
— Здесь нет никакой зацепки, — заметил Киприано. — Людей с такой внешностью — сотни.
— Тем не менее займись этим. Вдруг нам повезет.
Киприано повернулся с намерением тотчас приступить к делу.
— Подожди минутку, — остановил его Лорен. — Я вдруг подумал... позвони-ка Конни Дювашель и поинтересуйся, не гуляют ли сейчас эти ребята у нее в салоне.
— Неплохая идея.
Киприано удалился, и Лорен обернулся к Форсету.
— Выясним еще один важный вопрос, — начал он. — Дверь в комнату для покера была Не заперта, когда ты туда спустился?
Форсет покачал головой.
— Нет. Они подвели меня прямо к двери и велели войти внутрь.
— Значит, они знали, что было за дверью.
Форсет, похоже, не понял смысла этой фразы.
— Ты никого не увольнял за последнее время? — уточнил Лорен. — Может, с кем-то из подчиненных у тебя складывались плохие отношения?
— Черт возьми, Лорен. Весь округ знает, что в той комнате играют в покер. Для этого не обязательно на меня работать.
— Ответь на вопрос, Билл. Форсет на секунду задумался.
— Я уволил одного парня за воровство три месяца назад, но среди этих двоих его не было,
— Почему ты так уверен?
— Потому что Робби Киснерос почти такого же роста, как и ты.
Лорен улыбнулся.
— Да, не спорю. Я арестовывал его пару раз за пьянство и нарушение общественного порядка. И сколько же он украл?
— Я думаю, немало, но по мелочи. Он занимался уборкой посуды и воровать мог только со столов, когда никто не видел. Но сам я поймал его всего лишь на двадцати баксах. Мне показалось, что легче просто вышвырнуть отсюда его задницу.
— Всегда подавай в суд, — назидательно сказал Лорен, — даже если речь идет о карманных деньгах. Никогда не оставляй их безнаказанными, Потому что любую кражу, на которой ты их заловишь, они компенсируют сотней других.
— Но это точно был не Робби, — настаивал Билл, — он выше ростом.
— Вспомни, не было ли у тебя разногласий с кем-нибудь еще после того случая? Может, кто-то жаловался, что в покере обманывают?
— Обманывают! — Форсет взорвался. — Да у нас просто некому!
— Ну ладно, я просто уточнил.
— К тому же игроки слишком глупы, чтобы надувать друг друга.
Теперь, находясь в безопасности и понемногу выходя из шока, он постепенно вскипал от негодования. Через минуту, подумал Лорен, он начнет обвинять полицию, что та его плохо охраняет.
— Никто не жаловался, — горячо доказывал Форсет. — Никто! Эти добродушные лохи транжирили здесь деньги своих подруг уже многие годы. И никто из них даже слова не сказал против.
— Отлично. Кто-нибудь из завсегдатаев сегодня отсутствовал?
Форсет перечислил несколько имен. Лорен всех знал в лицо, и никто из них не подходил под описание грабителей.
Вернулся Киприано и доложил, что послал сообщение по спутниковой связи, а Конни Дювашель передала, что никого из подозреваемых не видела. Что ж, вполне достаточно.
Лорен решил покинуть Форсета, прежде чем тот разойдется и обрушит свой гнев на полицейских. Поблагодарив пострадавшего, он спустился к столу для покера. Может, лохи что-нибудь запомнили.
— Кто-нибудь слышал, как ее заводили? — спросил Лорен.
Кто-то ответил утвердительно, кто-то засомневался. Значит, не исключено, что третий соучастник сидел в машине с включенным двигателем. Лорену такая возможность оптимизма не прибавила.
Они с Киприано вышли из комнаты для покера и закрыли за собой дверь. Верхний уголок бумажной таблички ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН! отклеился и свисал вниз.
— Здесь нам больше делать нечего, шеф, — буркнул Киприано, — слишком много деталей, чтобы сомневаться, что все так и было на самом деле.
— Да-а-а, — Лорен раскисал на глазах.
— Может, это все-таки мальчишка Киснерос? Может, он сидел за рулем?
— Вполне возможно.
— Я по дороге домой заверну в Лас-Энимас и немного потолкаюсь по тамошним злачным местам. Посмотрю, нет ли там его фургона.
— Давай. Займись этим.
— Завтра побеседую с его родителями. Но не думаю, что это нам поможет. С ними иметь дело еще тяжелее, чем с самим мальчишкой.
Все бары уже закрылись. Можно не волноваться, даже если кто-то напьется и начнет дебоширить. Он поблагодарил ребят за помощь и отпустил Санчеза, попросив предварительно распустить всех, кроме дежурной смены. Сам шеф полиции тоже отправился домой.
Там стоял запах попкорна. На кофейном столике напротив телевизора лежала почти целая пачка. В темноте Лорен не спеша съел пару полных пригоршней и отправился запить на кухню. В холодильнике воды не оказалось, пришлось налить из-под крана. Морщась от гад-
кого привкуса, он выпил целый стакан, потом сбросил обувь и кобуру и мягко прокрался в спальню.
Ровное дыхание Дэбры на минуту прервалось, но, убедившись сквозь сон, что он жив и здоров, она тут же снова забылась. Он разделся и нырнул под одеяло. Теперь можно было спокойно обдумать все сегодняшние происшествия на Сити-лайн.
Кто-то из местных жителей, прекрасно ориентируясь в городе, улизнул под носом у полиции, совершив ограбление самого почтенного, пусть и нелегального, заведения Аточи. Лорен чувствовал себя смертельно обиженным и оплеванным. Город — его город — и его образ жизни находились под угрозой. И не в силу объективных обстоятельств, что находятся в ведении одного лишь Господа Бога, как, например, закрытие шахты или возникновение Лаборатории, а из-за самих горожан. В городе запахло предательством, крушением основ его существования.
Он должен найти этих засранцев. И пусть сие послужит уроком для других.
Он задумался о наступающем двадцать первом веке, о его грядущих сюрпризах. Пикапы, набитые наркотиками и автоматическим оружием. Вооруженные иностранцы, беспардонно врывающиеся в бары.
Равнодушные люди, которые не станут защищать своих соседей, искать справедливости. Несовершенные и опасные технологии вроде всего этого вооружения для «Звездных войн», рвущегося в космос на топливе из Лаборатории высоких технологий.
Когда-то будущее грезилось таинственным миром, полным удивительных усовершенствований и обтекаемых форм, как декоративные фасады зданий в деловой части города. Мир Завтрашнего Дня. Что-то вроде страны Оз, где возможно все, даже самые невероятные вещи.
Затем каким-то образом, размышлял Лорен, в будущее пробрались «мерзавцы». Они захватили его, как апачи в вестерне занимают «высокую землю». А «порядочным» ничего не оставалось, кроме как под дулами их револьверов шагнуть в следующий век.
— Что с тобой? — Дэбра сидела в кровати, пристально вглядываясь в Лорена. Он удивленно уставился на нее.
— То есть?
— Ты так громко скрипишь зубами, что разбудил бы даже мертвого. Что случилось?
Лорен попытался вспомнить, от чего он оттолкнулся.
— Ограбили «Медную страну». В том числе и стол для покера, что внизу.
— Значит, это сделал кто-то из своих.
— Да-а-а... — Лорен уже привык к ее сообразительности, Дэбра всегда все схватывала на лету. Уронив голову на руку, она испытующе посмотрела на Лорена.
— Какие-нибудь подозрения?
— В том-то и дело, что нет. Пара сопляков-испанцев непосредственно участвовали в ограблении. Возможно, у них был третий сообщник в качестве шофера.
— И этих двоих, конечно, никто не видел?
— Совершенно верно. Они, наверное, смылись из города еще до того, как разослали их словесные портреты.
— Или где-то прячутся вместе со своим дружком. — Может быть.
В комнате на секунду воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем будильника «Литтл Бэн» с ночного столика. Лорен вздохнул.
— Сейчас ничего невозможно сделать.
— Хочешь, приготовлю тебе горячего молока?
— Нет, спасибо, я лучше посплю.
— Только не скрипи зубами.
— Хорошо, постараюсь не забыть.
Она поцеловала его в щеку и зарылась в одеяло. Лорен закрыл глаза, стараясь дышать глубже. Перед его взором проносились образы прошедшего дня, перемешиваясь и наслаиваясь друг на друга: Джилено, горой возвышавшийся среди толпы в «Бездельнике», декоративные грифоны у входа в административное здание города и округа, распростертое на земле тело Лена Боннивела в свете ярких галогеновых фар джипа из Лаборатории, Билл Форсет, потирающий запястье, где прежде болтался злополучный браслет...
Внезапно все слилось воедино, и Лорена осенило. Он понял, кто совершил ограбление.
А осознав это, ничуть не удивился. Светящиеся стрелки «Литтл Бэна» показывали пять тридцать.
Однако пора вставать.
— Иди поспи еще часок, я сам съезжу к Джерри, раз уж встал.
Дэбра сонно хлопнула глазами и, ни слова не говоря, отправилась обратно в постель.
Лорен побрился, надел белую рубашку, узкий красный галстук, модные серые брюки и голубую спортивную куртку. Сунул в кобуру короткоствольный «чиф'с спешиал» тридцать восьмого калибра, пристегнул ее к поясу с левой стороны под курткой и поспешил к своей полицейской машине.
Он поехал на север по улице Эстес через центр города, пересекая полотно маглева, и спустился вниз по склону крутого холма. Здесь вереницей стояли ивы, напоминая, что когда-то Рио-Секо протекала через город. Улица Эстес как раз проходила по дну высохшего русла — на это указывала стальная веха, оставшаяся еще с тех времен. На веху тогда наносилась шкала глубин на случай наводнения. На противоположном берегу находился обветшалый квартал Пикетуая: дома из жженого кирпича, ржавые железные крыши и старые машины, стоявшие на кирпичах вместо колес в занесенных песком уличных двориках.
Как и в большинстве других маленьких городков, в Аточе хватало тихих кварталов, где бы стоило появиться на свет и ежедневно радоваться жизни. К Пикетуая это не относилось.
Лорен повернул направо и проехал мимо дома отца Эй-Джея Данлопа. Во дворе у Данлопов на кирпичах стояло не меньше четырех машин. Лорен, даже не взглянув, устремился на запад, вдоль голого хребта, который гордо возвышался над южным берегом Рио-Секо. Затем, оставив далеко позади его склоны, оказался в другом квартале. Официально он назывался Лас-Энимас, но подростки вроде Келли именовали его Тако-Тауном.
Полицейские и пара ополченцев[5] в бронежилетах и с торчащими подмышками восемьсот семидесятыми «ремингтонами» столпились в задней комнате «Медной страны». Пусть только грабители сдуру вернутся на место преступления, здесь из них сделают отбивную.
— Эй! — закричал Лорен. — Всем, кроме свидетелей, немедленно убраться!
Киприано Домингос совершенно справедливо решил, что этот приказ к нему не относится. Он выпроводил офицеров и зевак, а затем через заднюю комнату, с ее дешевой отделкой, проводил Лорена вниз, отворив дверь с огромными красными буквами: ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
В комнате за дверью стоял большой, обитый зеленым сукном стол для покера. Его освещала круглая лампа. Последний расклад все еще лежал там, где игроки — в основном стареющие ковбои и шахтеры, спускающие свои последние кредитки, — побросали карты. В комнате так пахло, словно ее лет сто не проветривали. На полу стояли медные плевательницы для тех, кто нюхал табак.
Лорен увидел возможный флеш-рояль и перевернул прикуп. Две трефи, бесполезное дело.
— Ну ладно, — он вернулся к действительности, — сколько денег скопилось на столе?
— Несколько сотен.
— Да нет, больше.
— Да сотен пять-шесть.
Лорен некоторое время молча наблюдал за спорщиками.
Они считались самыми большими лентяями из всех, кого только знал Лорен. Беспомощные пьяницы, как правило, не имеющие работы. На всех соседних ранчо их уже прекрасно знали и нанимали на работу мексиканских вакерос, которые трудились намного больше и меньше времени тратили на официанток в злачных местах типа «Медной страны». Местные ковбои жили, как правило, за счет женщин, своих подруг, тех же самых официанток «Медной страны», которые снабжали их большей частью наличности. Правда, ковбои тут же проигрывали деньги в карты. Им на бампер нужно приклеить девиз: НАСТОЯЩИЕ КОВБОИ — АЛЬФОНСЫ, вдруг сделал заключение Лорен.
Впрочем, похоже, в официантках, желающих содержать этих ковбоев, настоящих или нет, недостатка не было. А еще у Лорена просто в голове не укладывалось, как это мужчины, которые работали так мало, а пили так много, ухитрялись сохранять стройную фигуру и хорошо смотрелись на танцплощадке. Обидно, столько заниматься спортом и тем не менее иметь лишних двадцать фунтов весу.
— Хорошо, — оборвал он после того, как спор вернулся на круги своя, — это не имеет большого значения. Кто первым увидел налетчиков?
— Билл Форсет, — ответил Киприано, прежде чем ковбои снова заспорили.
В течение последних двенадцати лет Форсет безраздельно владел «Медной страной» с ее бесконечной нелегальной игрой — покером. Он унаследовал и заведение, и игру от предыдущего хозяина.
— Где он? — поинтересовался Лорен.
— В своем офисе.
Офис Форсета оказался просто маленькой комнатенкой с теми же дешевыми панелями на стенах, что и в задней комнате. За письменным столом стоял открытый пустой сейф. Форсет, мужчина с курчавыми волосами стального цвета, в ковбойской рубашке с пуговицами из жемчуга, немного нервничал. Обычно рубашка дополнялась серебряным ожерельем с бирюзой и в пару к нему — большим браслетом на левое запястье, но грабители отобрали все. Он постоянно потирал это запястье, словно скучая по браслету.
Форсет провел большую часть вечера, играя в покер, изредка покидая стол, чтобы посмотреть, как идут дела в баре, позвонить по телефону или переправить наличность из кассы в сейф. Сделав последний звонок в час тридцать, он бросил игру, чтобы собрать последнюю наличность из кассы бара, забрал деньги и направился к сейфу в задней комнате, где и собирался оставить их до понедельника. Но в комнате его уже ждали двое в лыжных масках. Один из них держал обрез.
— Второй был вооружен? — спросил Лорен.
— Я видел только обрез, — ответил Форсет, — не знаю, что там было у второго парня, но сейчас наверняка есть, — он откашлялся. — У меня в сейфе хранился «чиф'с спешиал» тридцать восьмого калибра, как раз на такой случай, но при виде этого обреза всякое желание использовать винтовку у меня пропало, — он явно смущался, что не стал Клинтом Иствудом в этом инциденте.
— Разумно, — сказал Киприано.
— Точно, — подтвердил Лорен, — попытайся ты сопротивляться, нам пришлось бы тебя отскребать со стенки.
Глаза Форсета расширились в радостном удивлении. Смущения как не бывало.
Грабители забрали ночную выручку и все содержимое сейфа и, отконвоировав Форсета в комнату для покера, забрали деньги, поставленные на кон.
— Они взяли даже гривенники и четвертаки.
— Опиши их. Начни с парня с обрезом.
— Он здорово смахивал на Кинг-Конга со своим чертовым ружьем.
— А ты не думаешь, что это был Майти Джо Янг?
Форсет никак не отреагировал. Почему-то люди, находящиеся в состоянии шока, никогда не понимают шуток, подумал Лорен,
— Ладно, — сказал он. — Давай начнем с его рубашки. Закрой глаза и на минутку сосредоточься. Какая на нем была рубашка?
Через двадцать минут Лорен имел полное описание. Двое молодых латиноамериканцев, в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти, ростом на один-два дюйма ниже среднего, в рабочих ботинках, голубых джинсах, темно-синих или черных нейлоновых куртках на молниях. Длинные волосы мужчины с винтовкой свисали из-под маски. Говорил только он, причем с легким испанским акцентом. У его напарника из-под куртки выглядывала красная байковая рубашка. Лорен приказал Киприано немедленно разослать описания и задействовать спутниковую связь, чтобы оповестить полицию штатов Нью-Мексико и Аризона.
— Здесь нет никакой зацепки, — заметил Киприано. — Людей с такой внешностью — сотни.
— Тем не менее займись этим. Вдруг нам повезет.
Киприано повернулся с намерением тотчас приступить к делу.
— Подожди минутку, — остановил его Лорен. — Я вдруг подумал... позвони-ка Конни Дювашель и поинтересуйся, не гуляют ли сейчас эти ребята у нее в салоне.
— Неплохая идея.
Киприано удалился, и Лорен обернулся к Форсету.
— Выясним еще один важный вопрос, — начал он. — Дверь в комнату для покера была Не заперта, когда ты туда спустился?
Форсет покачал головой.
— Нет. Они подвели меня прямо к двери и велели войти внутрь.
— Значит, они знали, что было за дверью.
Форсет, похоже, не понял смысла этой фразы.
— Ты никого не увольнял за последнее время? — уточнил Лорен. — Может, с кем-то из подчиненных у тебя складывались плохие отношения?
— Черт возьми, Лорен. Весь округ знает, что в той комнате играют в покер. Для этого не обязательно на меня работать.
— Ответь на вопрос, Билл. Форсет на секунду задумался.
— Я уволил одного парня за воровство три месяца назад, но среди этих двоих его не было,
— Почему ты так уверен?
— Потому что Робби Киснерос почти такого же роста, как и ты.
Лорен улыбнулся.
— Да, не спорю. Я арестовывал его пару раз за пьянство и нарушение общественного порядка. И сколько же он украл?
— Я думаю, немало, но по мелочи. Он занимался уборкой посуды и воровать мог только со столов, когда никто не видел. Но сам я поймал его всего лишь на двадцати баксах. Мне показалось, что легче просто вышвырнуть отсюда его задницу.
— Всегда подавай в суд, — назидательно сказал Лорен, — даже если речь идет о карманных деньгах. Никогда не оставляй их безнаказанными, Потому что любую кражу, на которой ты их заловишь, они компенсируют сотней других.
— Но это точно был не Робби, — настаивал Билл, — он выше ростом.
— Вспомни, не было ли у тебя разногласий с кем-нибудь еще после того случая? Может, кто-то жаловался, что в покере обманывают?
— Обманывают! — Форсет взорвался. — Да у нас просто некому!
— Ну ладно, я просто уточнил.
— К тому же игроки слишком глупы, чтобы надувать друг друга.
Теперь, находясь в безопасности и понемногу выходя из шока, он постепенно вскипал от негодования. Через минуту, подумал Лорен, он начнет обвинять полицию, что та его плохо охраняет.
— Никто не жаловался, — горячо доказывал Форсет. — Никто! Эти добродушные лохи транжирили здесь деньги своих подруг уже многие годы. И никто из них даже слова не сказал против.
— Отлично. Кто-нибудь из завсегдатаев сегодня отсутствовал?
Форсет перечислил несколько имен. Лорен всех знал в лицо, и никто из них не подходил под описание грабителей.
Вернулся Киприано и доложил, что послал сообщение по спутниковой связи, а Конни Дювашель передала, что никого из подозреваемых не видела. Что ж, вполне достаточно.
Лорен решил покинуть Форсета, прежде чем тот разойдется и обрушит свой гнев на полицейских. Поблагодарив пострадавшего, он спустился к столу для покера. Может, лохи что-нибудь запомнили.
* * *
Лохи оспаривали друг у друга каждую мелочь, и пришлось потратить больше часа, чтобы свести их показания воедино. Никаких существенных деталей к картине происшествия не добавилось за исключением того, что они слышали шум мотора отъезжающей с задней стоянки машины сразу после ограбления.— Кто-нибудь слышал, как ее заводили? — спросил Лорен.
Кто-то ответил утвердительно, кто-то засомневался. Значит, не исключено, что третий соучастник сидел в машине с включенным двигателем. Лорену такая возможность оптимизма не прибавила.
Они с Киприано вышли из комнаты для покера и закрыли за собой дверь. Верхний уголок бумажной таблички ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН! отклеился и свисал вниз.
— Здесь нам больше делать нечего, шеф, — буркнул Киприано, — слишком много деталей, чтобы сомневаться, что все так и было на самом деле.
— Да-а-а, — Лорен раскисал на глазах.
— Может, это все-таки мальчишка Киснерос? Может, он сидел за рулем?
— Вполне возможно.
— Я по дороге домой заверну в Лас-Энимас и немного потолкаюсь по тамошним злачным местам. Посмотрю, нет ли там его фургона.
— Давай. Займись этим.
— Завтра побеседую с его родителями. Но не думаю, что это нам поможет. С ними иметь дело еще тяжелее, чем с самим мальчишкой.
Все бары уже закрылись. Можно не волноваться, даже если кто-то напьется и начнет дебоширить. Он поблагодарил ребят за помощь и отпустил Санчеза, попросив предварительно распустить всех, кроме дежурной смены. Сам шеф полиции тоже отправился домой.
Там стоял запах попкорна. На кофейном столике напротив телевизора лежала почти целая пачка. В темноте Лорен не спеша съел пару полных пригоршней и отправился запить на кухню. В холодильнике воды не оказалось, пришлось налить из-под крана. Морщась от гад-
кого привкуса, он выпил целый стакан, потом сбросил обувь и кобуру и мягко прокрался в спальню.
Ровное дыхание Дэбры на минуту прервалось, но, убедившись сквозь сон, что он жив и здоров, она тут же снова забылась. Он разделся и нырнул под одеяло. Теперь можно было спокойно обдумать все сегодняшние происшествия на Сити-лайн.
Кто-то из местных жителей, прекрасно ориентируясь в городе, улизнул под носом у полиции, совершив ограбление самого почтенного, пусть и нелегального, заведения Аточи. Лорен чувствовал себя смертельно обиженным и оплеванным. Город — его город — и его образ жизни находились под угрозой. И не в силу объективных обстоятельств, что находятся в ведении одного лишь Господа Бога, как, например, закрытие шахты или возникновение Лаборатории, а из-за самих горожан. В городе запахло предательством, крушением основ его существования.
Он должен найти этих засранцев. И пусть сие послужит уроком для других.
Он задумался о наступающем двадцать первом веке, о его грядущих сюрпризах. Пикапы, набитые наркотиками и автоматическим оружием. Вооруженные иностранцы, беспардонно врывающиеся в бары.
Равнодушные люди, которые не станут защищать своих соседей, искать справедливости. Несовершенные и опасные технологии вроде всего этого вооружения для «Звездных войн», рвущегося в космос на топливе из Лаборатории высоких технологий.
Когда-то будущее грезилось таинственным миром, полным удивительных усовершенствований и обтекаемых форм, как декоративные фасады зданий в деловой части города. Мир Завтрашнего Дня. Что-то вроде страны Оз, где возможно все, даже самые невероятные вещи.
Затем каким-то образом, размышлял Лорен, в будущее пробрались «мерзавцы». Они захватили его, как апачи в вестерне занимают «высокую землю». А «порядочным» ничего не оставалось, кроме как под дулами их револьверов шагнуть в следующий век.
— Что с тобой? — Дэбра сидела в кровати, пристально вглядываясь в Лорена. Он удивленно уставился на нее.
— То есть?
— Ты так громко скрипишь зубами, что разбудил бы даже мертвого. Что случилось?
Лорен попытался вспомнить, от чего он оттолкнулся.
— Ограбили «Медную страну». В том числе и стол для покера, что внизу.
— Значит, это сделал кто-то из своих.
— Да-а-а... — Лорен уже привык к ее сообразительности, Дэбра всегда все схватывала на лету. Уронив голову на руку, она испытующе посмотрела на Лорена.
— Какие-нибудь подозрения?
— В том-то и дело, что нет. Пара сопляков-испанцев непосредственно участвовали в ограблении. Возможно, у них был третий сообщник в качестве шофера.
— И этих двоих, конечно, никто не видел?
— Совершенно верно. Они, наверное, смылись из города еще до того, как разослали их словесные портреты.
— Или где-то прячутся вместе со своим дружком. — Может быть.
В комнате на секунду воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем будильника «Литтл Бэн» с ночного столика. Лорен вздохнул.
— Сейчас ничего невозможно сделать.
— Хочешь, приготовлю тебе горячего молока?
— Нет, спасибо, я лучше посплю.
— Только не скрипи зубами.
— Хорошо, постараюсь не забыть.
Она поцеловала его в щеку и зарылась в одеяло. Лорен закрыл глаза, стараясь дышать глубже. Перед его взором проносились образы прошедшего дня, перемешиваясь и наслаиваясь друг на друга: Джилено, горой возвышавшийся среди толпы в «Бездельнике», декоративные грифоны у входа в административное здание города и округа, распростертое на земле тело Лена Боннивела в свете ярких галогеновых фар джипа из Лаборатории, Билл Форсет, потирающий запястье, где прежде болтался злополучный браслет...
Внезапно все слилось воедино, и Лорена осенило. Он понял, кто совершил ограбление.
А осознав это, ничуть не удивился. Светящиеся стрелки «Литтл Бэна» показывали пять тридцать.
Однако пора вставать.
* * *
Лорен выскочил из душа и уже брился, мурлыкая себе под нос, когда с опухшими спросонья глазами в дверях появилась Дэбра. Он просто искрил энергией и лучезарно улыбнулся ей.— Иди поспи еще часок, я сам съезжу к Джерри, раз уж встал.
Дэбра сонно хлопнула глазами и, ни слова не говоря, отправилась обратно в постель.
Лорен побрился, надел белую рубашку, узкий красный галстук, модные серые брюки и голубую спортивную куртку. Сунул в кобуру короткоствольный «чиф'с спешиал» тридцать восьмого калибра, пристегнул ее к поясу с левой стороны под курткой и поспешил к своей полицейской машине.
Он поехал на север по улице Эстес через центр города, пересекая полотно маглева, и спустился вниз по склону крутого холма. Здесь вереницей стояли ивы, напоминая, что когда-то Рио-Секо протекала через город. Улица Эстес как раз проходила по дну высохшего русла — на это указывала стальная веха, оставшаяся еще с тех времен. На веху тогда наносилась шкала глубин на случай наводнения. На противоположном берегу находился обветшалый квартал Пикетуая: дома из жженого кирпича, ржавые железные крыши и старые машины, стоявшие на кирпичах вместо колес в занесенных песком уличных двориках.
Как и в большинстве других маленьких городков, в Аточе хватало тихих кварталов, где бы стоило появиться на свет и ежедневно радоваться жизни. К Пикетуая это не относилось.
Лорен повернул направо и проехал мимо дома отца Эй-Джея Данлопа. Во дворе у Данлопов на кирпичах стояло не меньше четырех машин. Лорен, даже не взглянув, устремился на запад, вдоль голого хребта, который гордо возвышался над южным берегом Рио-Секо. Затем, оставив далеко позади его склоны, оказался в другом квартале. Официально он назывался Лас-Энимас, но подростки вроде Келли именовали его Тако-Тауном.