Страница:
Для выписки ордера потребовалось всего несколько минут, в основном только на подготовку текста машинисткой.
"НАСТОЯЩИМ ПРИКАЗЫВАЕТСЯ, — стояло большими грозными буквами, — немедленно произвести обыск в указанном месте".
Лорену нравилось слово «приказывается». Денвер ничего не сказал по поводу анонимного звонка, а также не стал упираться, когда Лорен попросил указать в ордере возможность внезапного вторжения в помещение, сославшись на то, что аноним произнес слова «вооружены и опасны». Лорен положил ордер в нагрудный карман, на прощание пожал судье руку и вышел из кабинета через другую дверь. Его просто переполняло счастьем и гордостью, осознанием того, что при необходимости перед ним распахиваются любые двери.
Тем временем Киприано достал с полицейских складов так называемый «тук-тук»: свинцовую трубу трех футов длиной и шести дюймов диаметром. Ее полость залили бетоном, а по бокам приделали ручки и использовали специально для вышибания дверей. Кто-то уже умудрился с обоих торцов трубы наклеить улыбающеся рожицы.
Лорен ехал в Эль-Пинто в машине Киприано, а двое других офицеров следовали за ними в другой машине. Коротышка и его заместитель присоединились к ним на «бронкосе» с четырьмя ведущими колесами, который в департаменте шерифа предусматривался специально для сельских дорог, отличавшихся ужасным покрытием. Чтобы попасть в Эль-Пинто, пришлось сначала ехать на запад по 81-му шоссе, затем на север — по 103-му, мимо маленького жилого городка Виста-Линда, где проживали в основном работники Лаборатории высоких технологий. Их просторные дома стояли на бесплодной бурой земле за невысокими кирпичными заборами. За ними простирались акры неосвоенной земли, заросшей американской юккой и колючей грушей. На крышах домов стройными рядами чернели панели солнечных батарей. В северной части городка находилась торговая улица, места на стоянке здесь явно не хватало. Еще один удар по торговому бизнесу старого города.
— Этим людям, — заметил Лорен, — похоже, нравится их обособленность. Сначала они строятся на огромных территориях, а потом огораживаются забором.
Даже несмотря на то, что уволенные шахтеры распродавали свою недвижимость по баснословной цене, переселенцы, решившие обосноваться в Аточе, неохотно покупали дома в старом городе. Крохотные и потому неудобные, они в основном стояли на таких же маленьких клочках земли. Вот уж где шагу некуда ступить без того, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из домочадцев или соседей. Работникам Лаборатории это не нравилось.
Киприано прикурил сигарету от автомобильной зажигалки.
— Они из больших городов, а там сосед жаждет убить соседа. Поэтому никто ни с кем и не общается, — без тени сомнения выпалил он.
— Думаешь, эти маленькие кирпичные заборчики спасут их?
— У них свои законы, не имеющие отношения к отбросам общества.
— Отбросы — это они сами со своей коммуной.
— Это точно.
— Да все они, — Лорен почувствовал подступающий приступ ярости, — никогда не объединились бы в свою коммуну, если бы она накладывала на них какие-нибудь обязательства. Как дачники, они ничем не связаны друг с другом, приехали-уехали.
«Даже пастор Рики и тот туда же, — вдруг подумал Лорен, — со всеми своими разглагольствованиями о невмешательстве в дела ближних».
— Уж тут ты прав, шеф.
— Просто болтаются взад и вперед, толкутся без дела. — Лорену понравилось сравнение с дачниками и хотелось еще немного поговорить на эту тему.
— Только и успевают компостировать билеты в своем чертовом бесконтактном поезде.
— А возят «дипломаты», набитые деньгами.
— Ага-а, — плохое настроение Лорена постепенно улетучивалось. — Эти огромные кучи денег они держат прямо у себя дома.
И наверное, из-за международной конкуренции Лаборатория считалась собственностью консорциума из нескольких концернов, занимающихся высокими технологиями. Они делили поровну риск и прибыль, зарабатывая десятки миллионов на новых сверхпроводниках. Жилой городок субсидировался из средств кредитного фонда самой корпорации. Деньги выдавались на каждую отдельную семью, покупки делались только на торговой улице. В магазин они ходили просто совершить финансовую операцию, им и в голову не приходило, что это повод пообщаться с соседями. «Да, пожалуй, это попытка создать новую культуру, без обычных человеческих связей, — думал Лорен, — уже десятилетия они пытаются жить отдельно, по своим законам, и мы, похоже, к этому привыкли».
— Помнишь, мы сами голосовали за то, чтобы их развитие никак не затрагивало старого города, — словно откликнулся на его мысли Киприано.
— Тогда почему нам приходится больше платить за воду и канализацию после объединения наших систем водоснабжения? У нас и до них были и вода, и канализация. Если уж живете отдельно в собственном городке, так и живите, мы-то почему должны за это платить?
— Может, они решили по-товарищески разделить с нами расходы? — хмыкнул Киприано.
— Как же, просто хотят нас облапошить. Заключают с нами какие-то хитроумные сделки, как наши предки в свое время — с индейцами. И когда мы спохватимся, будет уже поздно — окажемся в резервации, как Джордж Джилено.
Киприано со всей силы пульнул сигаретой в окно. Сравнение с Джилено явно ему не льстило.
— Ты так устроишь пожар, — заметил Лорен.
— За нами «хвост», — отозвался Киприано, — один из тех джипов.
— Черт их подери. Наши с тобой машины — под их постоянным наблюдением.
— Может, позвонить Биллу Пашиенсу, пусть прикажет своим людям прекратить это дурацкое преследование?
— С тем же успехом можно попросить Пашиенса выстрелить себе в задницу.
Они проехали по мосту через блуждающую между холмами Рио-Секо, потом под сверкающей на солнце эстакадой с полотном для маглева. Справа от Лорена убегала назад Виста-Линда. Слева остался въезд в Лабораторию высоких технологий, хорошо размеченный, со светофором. На светофоре горел зеленый. Дальше 103-е шоссе вырождалось в узкую, без обочин, дорогу с двухрядным движением. Асфальт пестрел рытвинами и заплатками. Слева тянулся забор Лаборатории высотой в двадцать футов из сетки-рабицы. Из-за забора выглядывала длинная череда холмов, закрывавших ускорители и несколько приземистых зданий землистого цвета.
Иногда, по ночам, во время экспериментов, все небо освещалось яркими вспышками, сопровождавшимися сильным грохотом.
Стреляют по Небесам, ужасался в таких случаях Лорен. Остается только надеяться, что Небеса не ответят тем же.
Лорен почему-то вспомнил, как на одной из предвыборных листовок Коротышки кто-то выбил из 22-мм винтовки нехорошее слово. Высокие горы, массивные вулканические плиты двинулись ближе, облака отбрасывали на зеленую траву тени, похожие на масляные пятна. Вдали полыхало, сразу в трех местах валил дым. Лесные пожары в основном были делом рук беспечных туристов. В отблесках пожарищ сверкали на солнце пожарные вертолеты.
«Еще несколько недель, и мы с Джерри выберемся полазить по этим крутым хребтам, — мечтал Лорен. — Может, подстрелим одного-двух оленей. Если, конечно, после пожаров хоть что-нибудь останется».
Лорен вернулся к реальности и в радостном возбуждении представлял себе Робби Киснероса. Тот опускал перед ним стволы своего обреза от охотничьей винтовки двенадцатого калибра.
Он просто млел от удовольствия, снова и снова прокручивая в голове эту чудесную картину.
Эль-Пинто был центром серебряной лихорадки в 90-х годах прошлого века. Этот городок, зажатый в темном узком каньоне, окружали горы вулканического происхождения. От первоначального поселения ничего не осталось, оно сгорело еще восемьдесят лет назад. Городок не сохранил себя как экзотический туристический центр. Сейчас там в радиусе десяти миль, пожалуй, больше насчитывалось персональных компьютеров и спутниковых антенн, чем ватерклозетов.
Сейчас деревня состояла из обломков старой бензоколонки из красного кирпича, сгоревшей лет двадцать назад во время очередного пожара, новой бензоколонки напротив старой почты, расположенной в одном здании со складом, таверны под названием «Тасти-Фриз» и домиков Хоакина Фернандеса.
Фернандес, наполовину апач, ныне восьмидесятилетний старик, в течение многих лет работал гидом, объясняя многочисленным туристам, как выслеживать пуму, оленя или медведя, и сдавая им домики. Он уже бросил работу, но до сих пор любой рыбак, который не хотел возвращаться домой с пустыми руками, за доллар мог поймать крупную форель в его маленьком, забитом рыбой прудике.
Дорожный указатель СДАЮТСЯ ДОМИКИ В ЭЛЬ-ПИНТО не подновлялся уже довольно давно. Обветшалый дом Фернандеса и магазин по продаже приманок стояли у дороги. Домики же, скрываясь в зарослях ивы, находились в четверти мили вниз по каньону.
Киприано поставил патрульную машину на заросший газон магазина, в тень сухого столетнего дерева и большой белой спутниковой антенны старого образца.
Остальные служители закона подъехали минутой позже. Лорен поднялся на старое деревянное крыльцо, толкнул входную дверь с табличкой В ПРОДАЖЕ ИМЕЮТСЯ МОРСКИЕ СОБАЧКИ и вошел внутрь. Краем глаза он заметил, что джип из Лаборатории проехал дальше по разбитой дороге.
Шум кондиционера почти заглушал репортаж с футбольного матча, доносившийся из другой комнаты. Старые ящики из-под картофельных чипсов громоздились рядом с коробками, где пылились банки с консервами.
— Привет, Хоакин, — произнес Лорен, толкнув дверь в следующую комнату.
Вдоль всех стен стояли подсвеченные аквариумы с живой приманкой. Большие черные саламандры с огромными оттопыривающимися жабрами и выпученными глазами — «морские собачки» — кишели в бурлящей воде.
Фернандес сидел на протертом стуле в глубине комнаты с закрытыми глазами. Рот открыт, штаны расстегнуты. Холодная дрожь пробежала по спине Лорена — он решил, что старик мертв. Но в ту же секунду Хоакин открыл глаза и посмотрел на Лорена острым птичьим взглядом.
— Однако ты неплохо выглядишь для рыбалки, — заметил он.
— У тебя в домиках сейчас кто-нибудь есть? — тут же перешел к делу Лорен. — Трое молодых парней, Робби Киснерос и его кузены из Техаса?
— Это первые посетители за целый месяц. — Фернандес встал и застегнул штаны. — Похоже, сегодня вечером кое-что намечается, а это предвещает хороший сезон.
— Сядь на место, — скомандовал Лорен. — Робби и его панковские кузены прошлой ночью взяли бар в Аточе. У меня ордер на их арест. — Он тут же показал его. — Хочешь прочитать?
Фернандес похлопал по карманам фланелевой рубашки.
— Я не захватил очки для чтения, Лорен. Я поверю тебе на слово.
— В каком они домике?
— В девятом. Розового цвета. Ключ нужен?
— Думаю, да. Какая там дверь?
— Обычная дверь. Ты ведь не собираешься ее выбивать, правда?
— Возможно, мне придется это сделать. Разрешение получено.
— Господи Боже, — похоже, на Фернандеса это произвело впечатление, — черт возьми, Лорен, врежь этому сукиному сыну. Я вам помогу.
— Спасибо.
Фернандес прошаркал в соседнюю комнату и вернулся с ключом на колечке из плетеной проволоки, которой перевязывают батоны хлеба.
На ключе, на кусочке пластыря когда-то читался номер домика, но сейчас уже ничего невозможно было разобрать.
— Я возьму тридцатьшестерку и пойду с вами, — сказал Фернандес.
Лорен тронул старика за плечо.
— Не стоит, Хоакин. Останься здесь, пока все не закончится.
— Я неплохой стрелок, — настаивал Фернандес, — я бью без промаха в глаз воробья.
— Присядь, Хоакин, — Лорен подвел его назад к стулу, — спокойно смотри матч, это займет не больше минуты.
Лорен мысленно уже торопил развязку. Выйдя из магазина, он снял голубую куртку, аккуратно свернул и положил на переднее сиденье. Киприано молчаливо ждал у машины, пожевывая травинку.
Открыв заднюю дверцу, Лорен вытащил бронежилет. Где-то вдалеке стрекотали пожарные вертолеты.
— Как действуем, шеф? — спросил Киприано.
— Сразу же вышибаем дверь, они и опомниться не успеют.
— Как я понял, ты хочешь ворваться первым?
Лорен надел каску и опустил забрало. Кровь взыграла в его жилах оперными ариями Вагнера.
— Эй, — крикнул Коротышка из своего «бронкоса», — что происходит?
— Ничего. Иди за нами.
— А план действий?
Лорен свистнул сквозь зубы.
— Вот и весь план.
— Нам надо посоветоваться. Для этого я здесь и нахожусь.
— Черт возьми, Коротышка, мы теряем время. Ты еще пригласи из Альбукерка комиссию для ведения переговоров.
Коротышка махнул рукой.
— Ладно, черт с тобой. Но это твои похороны.
Киприано тоже надел бронежилет. Лорен передернул затвор винтовки и сел в машину. Киприано включил двигатель.
Кровь стучала в висках шефа полиции.
— Быстро и тихо, — скомандовал он, — девятый домик, розового цвета.
«Фурия» резко развернулась, выбрасывая из-под колес гравий, и рванула по узкой дороге. Мимо проносились умирающие ивы. Башни из полуразрушенного вулканического туфа, похожие на Большой Каньон в миниатюре, заслоняли солнце. Потом луг, где голубизной блистал прудик с форелью, и наконец, начались домики Фернандеса.
— ...Восемь — считал Лорен. — Девять. Это здесь.
Оштукатуренный квадратный домик, выкрашенный под мазанку, с небольшим крыльцом и остроконечной крышей. Он выглядел словно старая школа из одной комнаты.
«Фурия» притормозила. Лорен уже распахнул дверцу и приготовился быстро выскочить с винтовкой в руках.
Он заметил, что дверь довольно хлипкая и «тук-тук» ему не понадобится. В два прыжка он преодолел ступеньки и, развернувшись, мгновенно вышиб дверь плечом.
Лорен ввалился вовнутрь, сделал шаг в сторону, чтобы восстановить равновесие, и направил винтовку на присутствующих. Сзади с грохотом обрушился пятифутовый обломок притолоки.
— Привет, Робби, — кивнул Лорен.
На самом деле полагалось крикнуть что-нибудь вроде: «Откройте! Полиция!» — причем еще до того, как он вломился. Сейчас в этом уже не было необходимости. В ушах у него звенело, словно рой рассерженных пчел преследовал его по пятам.
В комнате кто где полулежали трое молодых ребят в закатанных джинсах. У одного из них, техасца с маленькой козлиной бородкой, на голове был зеленый платок. На предплечьях — тюремные татуировки, а на запястье — браслет с бирюзой Билла Форсета. Все трое от неожиданности подскочили и остекленевшими глазами глядели на винтовку Лорена.
На старом изрезанном кофейном столике стояла пустая бутылка. На газете зеленой горкой лежала марихуана. Рядом с наркотиками валялись обрез, пачка грязных банкнот и груда кредиток компании «Братья Рига».
В дверь ворвались Киприано и еще двое полицейских.
Робби и его друзья словно окаменели от неожиданности. Тем не менее Лорен осторожно взял со столика обрез и отстегнул магазин.
— Неплохое снаряжение для рыбалки, — заключил он. — Теперь все медленно встаем и кладем руки за головы.
Когда на подозреваемых уже надевали наручники, появились Коротышка и его заместитель. Сердце Лорена работало как хорошая турбина, во всем теле ощущалась легкость, почти невесомость. Сейчас он казался себе непобедимым, способным своротить горы и повернуть вспять реки.
Коротышка извлек из кармана шестиконечную звезду шерифа и повесил на безупречно белый отворот своей формы.
— Вы все арестованы, — изрек он, словно позируя перед камерой.
Лорен перевел взгляд на Робби Киснероса.
— Очень жаль, что один из вас при аресте оказал сопротивление. — Он схватил Робби за волосы и поволок его через всю комнату. — Ты, вероятно, кое-что забыл, Робби, — выдохнул он, заталкивая парня в ванную. — В моем городе ничего не происходит без моего согласия. А когда ты решил пригласить пару чужаков в мой город, чтобы тыкать обрезом в лица моих соседей, а потом украсть кучу кредиток уволенных шахтеров, ты не спросил моего разрешения.
Он со всей силы толкнул Робби, и тот влетел в комнату, ударившись головой о кафель, поскольку руки его были скованы за спиной наручниками.
Лорен занес приклад над головой Робби. Тот, трясясь от страха, ошеломленно и непонимающе смотрел на Лорена.
Лорена трясло от негодования.
— Я карающий меч в руке Господа, — произнес он вслух.
— Достаточно, кузен, — раздался над ухом полицейского голос Коротышки.
Лорен посмотрел на хныкающего в ванной оболтуса и глубоко вздохнул. Из-под каски струился пот, кружилась голова. Он вдруг неуверенно качнулся.
— Пойдем на свежий воздух, — предложил Коротышка.
Лорен молча миновал Коротышку и под удивленными взглядами остальных вышел на крыльцо. Он отстегнул ремешок и снял каску, поставил винтовку и положил каску рядом. Приятно пахнуло свежестью. Сняв бронежилет, он залез в машину Киприано, вынул ключи, открыл ящик со спутниковой связью и вытащил оттуда чемоданчик с антенной. По размерам и форме антенна напоминала обычный «дипломат». Лорен вынул ее, подсоединил к компьютеру внутри «фурии». Склонившись над клавиатурой, он нажал функциональную клавишу и посмотрел на маленький автомобильный жидкокристаллический дисплей.
УСТАНОВЛЕНА СПУТНИКОВАЯ СВЯЗЬ, — загорелось на нем. Затем — СПУТНИКОВАЯ СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА.
Лорен ввел кодовый номер, потом пароль и передал на центральный компьютер в Вашингтоне приказ отменить розыск Робби и его сообщников.
«О'кей», — «ответил» дисплей.
В салон к Лорену заглянул Киприано.
— Думаю поехать на охоту, — сообщил Лорен, — правда, у меня нет собак и одежда не слишком удобная, но какая, к черту, разница. Диким голубям все равно, как я одет.
— Тебе бы попридержать свой темперамент, шеф, — сказал Киприано.
— К черту. Так надо. — «Иначе тебе не жить, старик». Лорен отключил антенну от компьютера. — Это мой город, Киприано, — твердо произнес он.
Лорен вышел из машины и запаковал антенну, надел голубую куртку и вернулся в домик. В ванной комнате шумел душ, словно там кто-то мылся. На столе по-прежнему грудой лежали деньги. Лорен нагнулся и вытащил из кучи пару двадцаток.
— Для Хоакина, — пояснил он на случай, если кто-то заподозрит его, — пусть починит свою дверь.
Робби Киснерос, прихрамывая, с опухшими глазами, опустился на заднее сиденье второй патрульной машины, а техасцев посадили в «бронкос» шерифа. Киприано и Лорен на других машинах последовали за ними к магазину наживок, вырулили на стоянку и вошли на кухню к Фернандесу.
Фернандес прошаркал им навстречу. За ним показались агенты Службы безопасности Лаборатории, одного из них Лорен видел впервые, а другого узнал: Киприано вчера читал ему лекцию, у него на макушке, словно нимб, просвечивала лысина.
— Все в порядке? — спросил Фернандес.
Лорен сунул ему двадцатки.
— Починишь дверь, — пояснил он.
Фернандес понимающе хмыкнул. Лорен взглянул в солнечные очки агентов.
— Покупаем наживку? — поинтересовался он.
— Картофельные чипсы, — ответил один.
С улицы послышался шум, кто-то пытался завести стартер.
Фернандес кинул взгляд через плечо.
— Хорошо хоть другие мои постояльцы не высовывались. Вот шуму-то было бы, если бы я напугал своих гостей. Хлопот потом не оберешься.
— Охотники? — задал вопрос шеф полиции.
— Не знаю, Лорен. Может быть, они не сказали.
На секунду время словно остановилось. Машину все еще пытались завести. Лорен шагнул в соседнюю комнату, отведенную под небольшой склад, и выглянул в окно.
Другими постояльцами Фернандеса оказались двое смуглых мужчин в белом «шевроле» с маленьким тентовым кузовом и самодельным прицепом.
— Вы только посмотрите, — обратился к ним Лорен.
Теперь-то он знал, почему Робби с ребятами приехали в такую дыру, как Эль-Пинто, отмечать свое ограбление.
Они кого-то ждали. Им должны были что-то продать. Сзади подошел Киприано и, увидев этих двоих, от удивления даже присвистнул. За ним, почуяв неладное, потянулись агенты из Лаборатории.
Лорен мысленно перебирал законы о розыске и аресте. Ему не нужен ордер на арест, если по спутниковой связи объявлен розыск, да и в любом случае Верховный суд отменил действие Четвертой поправки на торговцев наркотиками.
Двигатель машины наконец завелся. Лорен одной рукой распахнул входную дверь, другой мгновенно вытащил пистолет. Киприано уже прикрывал его сзади.
— Ух ты, — выдохнул один из агентов, не зная, как ему поступить.
Агенты Службы безопасности, видимо, наблюдали за его мастерством. Лорен просунул свой «чиф'с спешиал» в открытое окно машины и приставил ствол к левому виску изумленного шофера. Киприано с другой стороны машины уже ждал с пистолетом наготове.
Лорен улыбнулся Киприано через салон автомобиля.
— Out of Tchevy, Pedro, — многозначительно бросил он.
Лицо Киприано засияло от радости.
Глава 5
"НАСТОЯЩИМ ПРИКАЗЫВАЕТСЯ, — стояло большими грозными буквами, — немедленно произвести обыск в указанном месте".
Лорену нравилось слово «приказывается». Денвер ничего не сказал по поводу анонимного звонка, а также не стал упираться, когда Лорен попросил указать в ордере возможность внезапного вторжения в помещение, сославшись на то, что аноним произнес слова «вооружены и опасны». Лорен положил ордер в нагрудный карман, на прощание пожал судье руку и вышел из кабинета через другую дверь. Его просто переполняло счастьем и гордостью, осознанием того, что при необходимости перед ним распахиваются любые двери.
Тем временем Киприано достал с полицейских складов так называемый «тук-тук»: свинцовую трубу трех футов длиной и шести дюймов диаметром. Ее полость залили бетоном, а по бокам приделали ручки и использовали специально для вышибания дверей. Кто-то уже умудрился с обоих торцов трубы наклеить улыбающеся рожицы.
Лорен ехал в Эль-Пинто в машине Киприано, а двое других офицеров следовали за ними в другой машине. Коротышка и его заместитель присоединились к ним на «бронкосе» с четырьмя ведущими колесами, который в департаменте шерифа предусматривался специально для сельских дорог, отличавшихся ужасным покрытием. Чтобы попасть в Эль-Пинто, пришлось сначала ехать на запад по 81-му шоссе, затем на север — по 103-му, мимо маленького жилого городка Виста-Линда, где проживали в основном работники Лаборатории высоких технологий. Их просторные дома стояли на бесплодной бурой земле за невысокими кирпичными заборами. За ними простирались акры неосвоенной земли, заросшей американской юккой и колючей грушей. На крышах домов стройными рядами чернели панели солнечных батарей. В северной части городка находилась торговая улица, места на стоянке здесь явно не хватало. Еще один удар по торговому бизнесу старого города.
— Этим людям, — заметил Лорен, — похоже, нравится их обособленность. Сначала они строятся на огромных территориях, а потом огораживаются забором.
Даже несмотря на то, что уволенные шахтеры распродавали свою недвижимость по баснословной цене, переселенцы, решившие обосноваться в Аточе, неохотно покупали дома в старом городе. Крохотные и потому неудобные, они в основном стояли на таких же маленьких клочках земли. Вот уж где шагу некуда ступить без того, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из домочадцев или соседей. Работникам Лаборатории это не нравилось.
Киприано прикурил сигарету от автомобильной зажигалки.
— Они из больших городов, а там сосед жаждет убить соседа. Поэтому никто ни с кем и не общается, — без тени сомнения выпалил он.
— Думаешь, эти маленькие кирпичные заборчики спасут их?
— У них свои законы, не имеющие отношения к отбросам общества.
— Отбросы — это они сами со своей коммуной.
— Это точно.
— Да все они, — Лорен почувствовал подступающий приступ ярости, — никогда не объединились бы в свою коммуну, если бы она накладывала на них какие-нибудь обязательства. Как дачники, они ничем не связаны друг с другом, приехали-уехали.
«Даже пастор Рики и тот туда же, — вдруг подумал Лорен, — со всеми своими разглагольствованиями о невмешательстве в дела ближних».
— Уж тут ты прав, шеф.
— Просто болтаются взад и вперед, толкутся без дела. — Лорену понравилось сравнение с дачниками и хотелось еще немного поговорить на эту тему.
— Только и успевают компостировать билеты в своем чертовом бесконтактном поезде.
— А возят «дипломаты», набитые деньгами.
— Ага-а, — плохое настроение Лорена постепенно улетучивалось. — Эти огромные кучи денег они держат прямо у себя дома.
И наверное, из-за международной конкуренции Лаборатория считалась собственностью консорциума из нескольких концернов, занимающихся высокими технологиями. Они делили поровну риск и прибыль, зарабатывая десятки миллионов на новых сверхпроводниках. Жилой городок субсидировался из средств кредитного фонда самой корпорации. Деньги выдавались на каждую отдельную семью, покупки делались только на торговой улице. В магазин они ходили просто совершить финансовую операцию, им и в голову не приходило, что это повод пообщаться с соседями. «Да, пожалуй, это попытка создать новую культуру, без обычных человеческих связей, — думал Лорен, — уже десятилетия они пытаются жить отдельно, по своим законам, и мы, похоже, к этому привыкли».
— Помнишь, мы сами голосовали за то, чтобы их развитие никак не затрагивало старого города, — словно откликнулся на его мысли Киприано.
— Тогда почему нам приходится больше платить за воду и канализацию после объединения наших систем водоснабжения? У нас и до них были и вода, и канализация. Если уж живете отдельно в собственном городке, так и живите, мы-то почему должны за это платить?
— Может, они решили по-товарищески разделить с нами расходы? — хмыкнул Киприано.
— Как же, просто хотят нас облапошить. Заключают с нами какие-то хитроумные сделки, как наши предки в свое время — с индейцами. И когда мы спохватимся, будет уже поздно — окажемся в резервации, как Джордж Джилено.
Киприано со всей силы пульнул сигаретой в окно. Сравнение с Джилено явно ему не льстило.
— Ты так устроишь пожар, — заметил Лорен.
— За нами «хвост», — отозвался Киприано, — один из тех джипов.
— Черт их подери. Наши с тобой машины — под их постоянным наблюдением.
— Может, позвонить Биллу Пашиенсу, пусть прикажет своим людям прекратить это дурацкое преследование?
— С тем же успехом можно попросить Пашиенса выстрелить себе в задницу.
Они проехали по мосту через блуждающую между холмами Рио-Секо, потом под сверкающей на солнце эстакадой с полотном для маглева. Справа от Лорена убегала назад Виста-Линда. Слева остался въезд в Лабораторию высоких технологий, хорошо размеченный, со светофором. На светофоре горел зеленый. Дальше 103-е шоссе вырождалось в узкую, без обочин, дорогу с двухрядным движением. Асфальт пестрел рытвинами и заплатками. Слева тянулся забор Лаборатории высотой в двадцать футов из сетки-рабицы. Из-за забора выглядывала длинная череда холмов, закрывавших ускорители и несколько приземистых зданий землистого цвета.
Иногда, по ночам, во время экспериментов, все небо освещалось яркими вспышками, сопровождавшимися сильным грохотом.
Стреляют по Небесам, ужасался в таких случаях Лорен. Остается только надеяться, что Небеса не ответят тем же.
Лорен почему-то вспомнил, как на одной из предвыборных листовок Коротышки кто-то выбил из 22-мм винтовки нехорошее слово. Высокие горы, массивные вулканические плиты двинулись ближе, облака отбрасывали на зеленую траву тени, похожие на масляные пятна. Вдали полыхало, сразу в трех местах валил дым. Лесные пожары в основном были делом рук беспечных туристов. В отблесках пожарищ сверкали на солнце пожарные вертолеты.
«Еще несколько недель, и мы с Джерри выберемся полазить по этим крутым хребтам, — мечтал Лорен. — Может, подстрелим одного-двух оленей. Если, конечно, после пожаров хоть что-нибудь останется».
Лорен вернулся к реальности и в радостном возбуждении представлял себе Робби Киснероса. Тот опускал перед ним стволы своего обреза от охотничьей винтовки двенадцатого калибра.
Он просто млел от удовольствия, снова и снова прокручивая в голове эту чудесную картину.
Эль-Пинто был центром серебряной лихорадки в 90-х годах прошлого века. Этот городок, зажатый в темном узком каньоне, окружали горы вулканического происхождения. От первоначального поселения ничего не осталось, оно сгорело еще восемьдесят лет назад. Городок не сохранил себя как экзотический туристический центр. Сейчас там в радиусе десяти миль, пожалуй, больше насчитывалось персональных компьютеров и спутниковых антенн, чем ватерклозетов.
Сейчас деревня состояла из обломков старой бензоколонки из красного кирпича, сгоревшей лет двадцать назад во время очередного пожара, новой бензоколонки напротив старой почты, расположенной в одном здании со складом, таверны под названием «Тасти-Фриз» и домиков Хоакина Фернандеса.
Фернандес, наполовину апач, ныне восьмидесятилетний старик, в течение многих лет работал гидом, объясняя многочисленным туристам, как выслеживать пуму, оленя или медведя, и сдавая им домики. Он уже бросил работу, но до сих пор любой рыбак, который не хотел возвращаться домой с пустыми руками, за доллар мог поймать крупную форель в его маленьком, забитом рыбой прудике.
Дорожный указатель СДАЮТСЯ ДОМИКИ В ЭЛЬ-ПИНТО не подновлялся уже довольно давно. Обветшалый дом Фернандеса и магазин по продаже приманок стояли у дороги. Домики же, скрываясь в зарослях ивы, находились в четверти мили вниз по каньону.
Киприано поставил патрульную машину на заросший газон магазина, в тень сухого столетнего дерева и большой белой спутниковой антенны старого образца.
Остальные служители закона подъехали минутой позже. Лорен поднялся на старое деревянное крыльцо, толкнул входную дверь с табличкой В ПРОДАЖЕ ИМЕЮТСЯ МОРСКИЕ СОБАЧКИ и вошел внутрь. Краем глаза он заметил, что джип из Лаборатории проехал дальше по разбитой дороге.
Шум кондиционера почти заглушал репортаж с футбольного матча, доносившийся из другой комнаты. Старые ящики из-под картофельных чипсов громоздились рядом с коробками, где пылились банки с консервами.
— Привет, Хоакин, — произнес Лорен, толкнув дверь в следующую комнату.
Вдоль всех стен стояли подсвеченные аквариумы с живой приманкой. Большие черные саламандры с огромными оттопыривающимися жабрами и выпученными глазами — «морские собачки» — кишели в бурлящей воде.
Фернандес сидел на протертом стуле в глубине комнаты с закрытыми глазами. Рот открыт, штаны расстегнуты. Холодная дрожь пробежала по спине Лорена — он решил, что старик мертв. Но в ту же секунду Хоакин открыл глаза и посмотрел на Лорена острым птичьим взглядом.
— Однако ты неплохо выглядишь для рыбалки, — заметил он.
— У тебя в домиках сейчас кто-нибудь есть? — тут же перешел к делу Лорен. — Трое молодых парней, Робби Киснерос и его кузены из Техаса?
— Это первые посетители за целый месяц. — Фернандес встал и застегнул штаны. — Похоже, сегодня вечером кое-что намечается, а это предвещает хороший сезон.
— Сядь на место, — скомандовал Лорен. — Робби и его панковские кузены прошлой ночью взяли бар в Аточе. У меня ордер на их арест. — Он тут же показал его. — Хочешь прочитать?
Фернандес похлопал по карманам фланелевой рубашки.
— Я не захватил очки для чтения, Лорен. Я поверю тебе на слово.
— В каком они домике?
— В девятом. Розового цвета. Ключ нужен?
— Думаю, да. Какая там дверь?
— Обычная дверь. Ты ведь не собираешься ее выбивать, правда?
— Возможно, мне придется это сделать. Разрешение получено.
— Господи Боже, — похоже, на Фернандеса это произвело впечатление, — черт возьми, Лорен, врежь этому сукиному сыну. Я вам помогу.
— Спасибо.
Фернандес прошаркал в соседнюю комнату и вернулся с ключом на колечке из плетеной проволоки, которой перевязывают батоны хлеба.
На ключе, на кусочке пластыря когда-то читался номер домика, но сейчас уже ничего невозможно было разобрать.
— Я возьму тридцатьшестерку и пойду с вами, — сказал Фернандес.
Лорен тронул старика за плечо.
— Не стоит, Хоакин. Останься здесь, пока все не закончится.
— Я неплохой стрелок, — настаивал Фернандес, — я бью без промаха в глаз воробья.
— Присядь, Хоакин, — Лорен подвел его назад к стулу, — спокойно смотри матч, это займет не больше минуты.
Лорен мысленно уже торопил развязку. Выйдя из магазина, он снял голубую куртку, аккуратно свернул и положил на переднее сиденье. Киприано молчаливо ждал у машины, пожевывая травинку.
Открыв заднюю дверцу, Лорен вытащил бронежилет. Где-то вдалеке стрекотали пожарные вертолеты.
— Как действуем, шеф? — спросил Киприано.
— Сразу же вышибаем дверь, они и опомниться не успеют.
— Как я понял, ты хочешь ворваться первым?
Лорен надел каску и опустил забрало. Кровь взыграла в его жилах оперными ариями Вагнера.
— Эй, — крикнул Коротышка из своего «бронкоса», — что происходит?
— Ничего. Иди за нами.
— А план действий?
Лорен свистнул сквозь зубы.
— Вот и весь план.
— Нам надо посоветоваться. Для этого я здесь и нахожусь.
— Черт возьми, Коротышка, мы теряем время. Ты еще пригласи из Альбукерка комиссию для ведения переговоров.
Коротышка махнул рукой.
— Ладно, черт с тобой. Но это твои похороны.
Киприано тоже надел бронежилет. Лорен передернул затвор винтовки и сел в машину. Киприано включил двигатель.
Кровь стучала в висках шефа полиции.
— Быстро и тихо, — скомандовал он, — девятый домик, розового цвета.
«Фурия» резко развернулась, выбрасывая из-под колес гравий, и рванула по узкой дороге. Мимо проносились умирающие ивы. Башни из полуразрушенного вулканического туфа, похожие на Большой Каньон в миниатюре, заслоняли солнце. Потом луг, где голубизной блистал прудик с форелью, и наконец, начались домики Фернандеса.
— ...Восемь — считал Лорен. — Девять. Это здесь.
Оштукатуренный квадратный домик, выкрашенный под мазанку, с небольшим крыльцом и остроконечной крышей. Он выглядел словно старая школа из одной комнаты.
«Фурия» притормозила. Лорен уже распахнул дверцу и приготовился быстро выскочить с винтовкой в руках.
Он заметил, что дверь довольно хлипкая и «тук-тук» ему не понадобится. В два прыжка он преодолел ступеньки и, развернувшись, мгновенно вышиб дверь плечом.
Лорен ввалился вовнутрь, сделал шаг в сторону, чтобы восстановить равновесие, и направил винтовку на присутствующих. Сзади с грохотом обрушился пятифутовый обломок притолоки.
— Привет, Робби, — кивнул Лорен.
На самом деле полагалось крикнуть что-нибудь вроде: «Откройте! Полиция!» — причем еще до того, как он вломился. Сейчас в этом уже не было необходимости. В ушах у него звенело, словно рой рассерженных пчел преследовал его по пятам.
В комнате кто где полулежали трое молодых ребят в закатанных джинсах. У одного из них, техасца с маленькой козлиной бородкой, на голове был зеленый платок. На предплечьях — тюремные татуировки, а на запястье — браслет с бирюзой Билла Форсета. Все трое от неожиданности подскочили и остекленевшими глазами глядели на винтовку Лорена.
На старом изрезанном кофейном столике стояла пустая бутылка. На газете зеленой горкой лежала марихуана. Рядом с наркотиками валялись обрез, пачка грязных банкнот и груда кредиток компании «Братья Рига».
В дверь ворвались Киприано и еще двое полицейских.
Робби и его друзья словно окаменели от неожиданности. Тем не менее Лорен осторожно взял со столика обрез и отстегнул магазин.
— Неплохое снаряжение для рыбалки, — заключил он. — Теперь все медленно встаем и кладем руки за головы.
Когда на подозреваемых уже надевали наручники, появились Коротышка и его заместитель. Сердце Лорена работало как хорошая турбина, во всем теле ощущалась легкость, почти невесомость. Сейчас он казался себе непобедимым, способным своротить горы и повернуть вспять реки.
Коротышка извлек из кармана шестиконечную звезду шерифа и повесил на безупречно белый отворот своей формы.
— Вы все арестованы, — изрек он, словно позируя перед камерой.
Лорен перевел взгляд на Робби Киснероса.
— Очень жаль, что один из вас при аресте оказал сопротивление. — Он схватил Робби за волосы и поволок его через всю комнату. — Ты, вероятно, кое-что забыл, Робби, — выдохнул он, заталкивая парня в ванную. — В моем городе ничего не происходит без моего согласия. А когда ты решил пригласить пару чужаков в мой город, чтобы тыкать обрезом в лица моих соседей, а потом украсть кучу кредиток уволенных шахтеров, ты не спросил моего разрешения.
Он со всей силы толкнул Робби, и тот влетел в комнату, ударившись головой о кафель, поскольку руки его были скованы за спиной наручниками.
Лорен занес приклад над головой Робби. Тот, трясясь от страха, ошеломленно и непонимающе смотрел на Лорена.
Лорена трясло от негодования.
— Я карающий меч в руке Господа, — произнес он вслух.
* * *
Лорен почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча. Он стряхнул руку и снова занес приклад. Плечо снова сдавили, на этот раз куда настойчивее.— Достаточно, кузен, — раздался над ухом полицейского голос Коротышки.
Лорен посмотрел на хныкающего в ванной оболтуса и глубоко вздохнул. Из-под каски струился пот, кружилась голова. Он вдруг неуверенно качнулся.
— Пойдем на свежий воздух, — предложил Коротышка.
Лорен молча миновал Коротышку и под удивленными взглядами остальных вышел на крыльцо. Он отстегнул ремешок и снял каску, поставил винтовку и положил каску рядом. Приятно пахнуло свежестью. Сняв бронежилет, он залез в машину Киприано, вынул ключи, открыл ящик со спутниковой связью и вытащил оттуда чемоданчик с антенной. По размерам и форме антенна напоминала обычный «дипломат». Лорен вынул ее, подсоединил к компьютеру внутри «фурии». Склонившись над клавиатурой, он нажал функциональную клавишу и посмотрел на маленький автомобильный жидкокристаллический дисплей.
УСТАНОВЛЕНА СПУТНИКОВАЯ СВЯЗЬ, — загорелось на нем. Затем — СПУТНИКОВАЯ СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА.
Лорен ввел кодовый номер, потом пароль и передал на центральный компьютер в Вашингтоне приказ отменить розыск Робби и его сообщников.
«О'кей», — «ответил» дисплей.
В салон к Лорену заглянул Киприано.
— Думаю поехать на охоту, — сообщил Лорен, — правда, у меня нет собак и одежда не слишком удобная, но какая, к черту, разница. Диким голубям все равно, как я одет.
— Тебе бы попридержать свой темперамент, шеф, — сказал Киприано.
— К черту. Так надо. — «Иначе тебе не жить, старик». Лорен отключил антенну от компьютера. — Это мой город, Киприано, — твердо произнес он.
Лорен вышел из машины и запаковал антенну, надел голубую куртку и вернулся в домик. В ванной комнате шумел душ, словно там кто-то мылся. На столе по-прежнему грудой лежали деньги. Лорен нагнулся и вытащил из кучи пару двадцаток.
— Для Хоакина, — пояснил он на случай, если кто-то заподозрит его, — пусть починит свою дверь.
Робби Киснерос, прихрамывая, с опухшими глазами, опустился на заднее сиденье второй патрульной машины, а техасцев посадили в «бронкос» шерифа. Киприано и Лорен на других машинах последовали за ними к магазину наживок, вырулили на стоянку и вошли на кухню к Фернандесу.
Фернандес прошаркал им навстречу. За ним показались агенты Службы безопасности Лаборатории, одного из них Лорен видел впервые, а другого узнал: Киприано вчера читал ему лекцию, у него на макушке, словно нимб, просвечивала лысина.
— Все в порядке? — спросил Фернандес.
Лорен сунул ему двадцатки.
— Починишь дверь, — пояснил он.
Фернандес понимающе хмыкнул. Лорен взглянул в солнечные очки агентов.
— Покупаем наживку? — поинтересовался он.
— Картофельные чипсы, — ответил один.
С улицы послышался шум, кто-то пытался завести стартер.
Фернандес кинул взгляд через плечо.
— Хорошо хоть другие мои постояльцы не высовывались. Вот шуму-то было бы, если бы я напугал своих гостей. Хлопот потом не оберешься.
— Охотники? — задал вопрос шеф полиции.
— Не знаю, Лорен. Может быть, они не сказали.
На секунду время словно остановилось. Машину все еще пытались завести. Лорен шагнул в соседнюю комнату, отведенную под небольшой склад, и выглянул в окно.
Другими постояльцами Фернандеса оказались двое смуглых мужчин в белом «шевроле» с маленьким тентовым кузовом и самодельным прицепом.
— Вы только посмотрите, — обратился к ним Лорен.
Теперь-то он знал, почему Робби с ребятами приехали в такую дыру, как Эль-Пинто, отмечать свое ограбление.
Они кого-то ждали. Им должны были что-то продать. Сзади подошел Киприано и, увидев этих двоих, от удивления даже присвистнул. За ним, почуяв неладное, потянулись агенты из Лаборатории.
Лорен мысленно перебирал законы о розыске и аресте. Ему не нужен ордер на арест, если по спутниковой связи объявлен розыск, да и в любом случае Верховный суд отменил действие Четвертой поправки на торговцев наркотиками.
Двигатель машины наконец завелся. Лорен одной рукой распахнул входную дверь, другой мгновенно вытащил пистолет. Киприано уже прикрывал его сзади.
— Ух ты, — выдохнул один из агентов, не зная, как ему поступить.
Агенты Службы безопасности, видимо, наблюдали за его мастерством. Лорен просунул свой «чиф'с спешиал» в открытое окно машины и приставил ствол к левому виску изумленного шофера. Киприано с другой стороны машины уже ждал с пистолетом наготове.
Лорен улыбнулся Киприано через салон автомобиля.
— Out of Tchevy, Pedro, — многозначительно бросил он.
Лицо Киприано засияло от радости.
Глава 5
Лорен договорился встретиться с прессой в пять вечера в кабачке «У Фернандеса», в это время там достаточно светло для киносъемок, заодно можно будет подкрепиться перед прослушиванием десятичасовых новостей. Лорен только что сумел захватить невиданную за всю историю округа Аточа партию наркотиков, а капсул с «черной молнией» конфисковали больше, чем за всю историю штата. Новый синтетический наркотик, разновидность красного криптонита, получивший распространение в последние месяцы, был объявлен вне закона всего шесть дней назад, и полученный улов — весьма неплохая новость.
Если распространить известие через систему LAWSAT, тогда DEA, Кастомс или еще какое-нибудь пиратствующее агентство попытаются представить свою точку зрения на это событие, поэтому Лорен решил обратиться к помощи телевидения.
Мэру города он ничего не сказал. Чем меньше посвящать в свои дела администрацию Трухильо, тем лучше. Пресс-конференция прошла успешно, хотя Трухильо все же появился перед самым ее началом, от кого-то прослышав о сенсации. Пока репортеры проверяли свои микрофоны, Лорен, в новой форме, в фотогеничном кителе защитного цвета, вместе с Коротышкой вкушал виноградный напиток за стойкой бара у Иоахима. Коротышка в своем неизменном ковбойском одеянии походил на кинозвезду, а Стетсон перебрасывался крепкими шуточками со своим старым другом, местным работником агентства CBS. Из партийной солидарности и в преддверии выборов Лорен решил разделить с департаментом шерифа лавры победителя в битве против наркотиков.
Киприано прибыл в форменной одежде. Лорену бросилась в глаза его новая стрижка. Стоя перед микрофоном, он сурово и немногословно докладывал о недавних событиях. При этом не забыв упомянуть, что первым обо всем догадался и ворвался в домик шеф, а уж в ответах на последующие вопросы Лорен и вовсе предстал героем. В этот момент все камеры разом застрекотали.
Лорен потрясающе выглядел именно тогда, когда показывал «ингрэм МАК-11», обнаруженный под передним сиденьем пикапа контрабандистов. Маленький автомат казался игрушечным в здоровенных ручищах Лорена, но эта «игрушка» стреляла со скоростью тысяча двести выстрелов в минуту. После того как Лорен живописал картину захвата подозреваемых, Трухильо официально поздравил и пожал руки триумфаторов, затем произнес импровизированную речь о неустанных стараниях администрации мэра в борьбе с наркотической напастью, и, наконец, раздал значки с надписью «синтезируем джинсы, а не наркотики».
Лорен какое-то время с сомнением разглядывал полученный значок. Положил его в карман. Эти придурки никогда не упустят возможности заняться рекламой.
По окончании пресс-конференции, когда телевизионщики паковали камеры и микрофоны, Трухильо подошел к Лорену, чтобы еще раз пожать ему руку.
— Тебе следовало бы сообщить мне об этом заранее, Лорен, — сказал он.
— А разве мы не сообщили? — Лорен взглянул на Киприано, стараясь как можно естественнее изобразить удивление.
— В этом деле надо действовать сообща. Очень важно выступить единым фронтом против угрозы наркотиков.
— Прости меня, Эд. Постараюсь выяснить, как это произошло. — Лорен смущенно закашлялся. — Эд, необходимо раздобыть деньги, чтобы переслать наркотики в Альбукерке. В нашем городе нет возможности надежно хранить такую уйму наркотиков.
Трухильо непонимающе заморгал.
— Что ты имеешь ввиду?
— Это вещественное доказательство, Эд. Обычно они просто хранятся в нашем сейфе, но это целый пикап с прицепом, забитые «черной молнией», «любовным зельем» и криптонитом. Сейчас все это в гараже, под охраной, но невозможно держать их там бесконечно.
Трухильо принял озадаченный вид.
— Нельзя ли это уничтожить?
— Это вещественное доказательство, Эд. Мы уничтожим его только после суда, а пока...
— Я хотел сказать, ликвидировать большую часть наркотиков. Оставить лишь некоторое количество, достаточное для доказательства вины преступников.
— Есть такое понятие — цепочка доказательств. Нельзя допустить легкомысленного отношения к делу, иначе хороший адвокат повернет все так, будто и не было никакого пикапа с прицепом. Сожалею, Эд, но деньги необходимы.
Если распространить известие через систему LAWSAT, тогда DEA, Кастомс или еще какое-нибудь пиратствующее агентство попытаются представить свою точку зрения на это событие, поэтому Лорен решил обратиться к помощи телевидения.
Мэру города он ничего не сказал. Чем меньше посвящать в свои дела администрацию Трухильо, тем лучше. Пресс-конференция прошла успешно, хотя Трухильо все же появился перед самым ее началом, от кого-то прослышав о сенсации. Пока репортеры проверяли свои микрофоны, Лорен, в новой форме, в фотогеничном кителе защитного цвета, вместе с Коротышкой вкушал виноградный напиток за стойкой бара у Иоахима. Коротышка в своем неизменном ковбойском одеянии походил на кинозвезду, а Стетсон перебрасывался крепкими шуточками со своим старым другом, местным работником агентства CBS. Из партийной солидарности и в преддверии выборов Лорен решил разделить с департаментом шерифа лавры победителя в битве против наркотиков.
Киприано прибыл в форменной одежде. Лорену бросилась в глаза его новая стрижка. Стоя перед микрофоном, он сурово и немногословно докладывал о недавних событиях. При этом не забыв упомянуть, что первым обо всем догадался и ворвался в домик шеф, а уж в ответах на последующие вопросы Лорен и вовсе предстал героем. В этот момент все камеры разом застрекотали.
Лорен потрясающе выглядел именно тогда, когда показывал «ингрэм МАК-11», обнаруженный под передним сиденьем пикапа контрабандистов. Маленький автомат казался игрушечным в здоровенных ручищах Лорена, но эта «игрушка» стреляла со скоростью тысяча двести выстрелов в минуту. После того как Лорен живописал картину захвата подозреваемых, Трухильо официально поздравил и пожал руки триумфаторов, затем произнес импровизированную речь о неустанных стараниях администрации мэра в борьбе с наркотической напастью, и, наконец, раздал значки с надписью «синтезируем джинсы, а не наркотики».
Лорен какое-то время с сомнением разглядывал полученный значок. Положил его в карман. Эти придурки никогда не упустят возможности заняться рекламой.
По окончании пресс-конференции, когда телевизионщики паковали камеры и микрофоны, Трухильо подошел к Лорену, чтобы еще раз пожать ему руку.
— Тебе следовало бы сообщить мне об этом заранее, Лорен, — сказал он.
— А разве мы не сообщили? — Лорен взглянул на Киприано, стараясь как можно естественнее изобразить удивление.
— В этом деле надо действовать сообща. Очень важно выступить единым фронтом против угрозы наркотиков.
— Прости меня, Эд. Постараюсь выяснить, как это произошло. — Лорен смущенно закашлялся. — Эд, необходимо раздобыть деньги, чтобы переслать наркотики в Альбукерке. В нашем городе нет возможности надежно хранить такую уйму наркотиков.
Трухильо непонимающе заморгал.
— Что ты имеешь ввиду?
— Это вещественное доказательство, Эд. Обычно они просто хранятся в нашем сейфе, но это целый пикап с прицепом, забитые «черной молнией», «любовным зельем» и криптонитом. Сейчас все это в гараже, под охраной, но невозможно держать их там бесконечно.
Трухильо принял озадаченный вид.
— Нельзя ли это уничтожить?
— Это вещественное доказательство, Эд. Мы уничтожим его только после суда, а пока...
— Я хотел сказать, ликвидировать большую часть наркотиков. Оставить лишь некоторое количество, достаточное для доказательства вины преступников.
— Есть такое понятие — цепочка доказательств. Нельзя допустить легкомысленного отношения к делу, иначе хороший адвокат повернет все так, будто и не было никакого пикапа с прицепом. Сожалею, Эд, но деньги необходимы.