Страница:
— Да, один раз, и то по телефону.
— Когда это было?
— Вечером в воскресенье.
— Кто из вас кому звонил?
— Она мне.
— Домой?
Дин кивнул.
— Значит, это был важный звонок, — предположил Фрейзер.
— Вы угадали. Мне как раз исполнилось тридцать лет, и она понимала, что я просто умру, если не услышу ее голоса, даже если учесть, что она в это время лежала в больнице и страдала амнезией. — Он обаятельно улыбнулся. — Я уже говорил, что это самая очаровательная леди на всей земле.
Фрейзер перелистнул пару страниц в своем блокноте:
— Странно, — задумчиво произнес он, — а она сказала, что попросила вас позвонить Уолладерам и выяснить, не погибли ли Лео и Мег. Она ничего не говорила о вашем дне рождения. Послушайте, сэр, вы можете поручиться за то, что хоть что-то в вашем рассказе — правда?!
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
1 час дня.
Звонок из Солсбери раздался в полицейском участке как раз в тот момент, когда старший детектив Чивер инструктировал своих подчиненных по поводу вопросов, которые следовало бы задать семье Кингсли в Хеллингдон Холле. Чивер снял трубку и молча выслушивал сообщение в течение пяти минут, иногда тихо поддакивая, чтобы подтвердить свою заинтересованность в информации собеседника. Под конец разговора он спросил:
— Скажите, а эта проститутка уверена в том, что правильно опознала своего обидчика? — И после паузы добавил: — Итак, у вас двое свидетелей, готовых поклясться, что это он. Да, мы собирались допросить всех членов семьи еще раз сегодня днем. Нет, он вообще пока что не входил в число подозреваемых. — Следующая пауза. Затем: — Потому что ему едва исполнилось шестнадцать лет, когда погиб Лэнди. Хорошо, хорошо, я тоже знаю на что способны некоторые подростки. — Он сжал губы так, что они стали похожи на узенькую полоску. — Ну, и когда же она сможет прибыть сюда? Полчаса. Хорошо, мы будем ждать. Да, да, да. Там дежурят наши машины еще со вчерашнего дня. Вся семья находится в доме, включая самого мистера Кингсли. Он как раз вернулся сегодня утром из Лондона. — Чивер снова принялся слушать, потом раздраженно крикнул: — Нет, не собираемся мы у нее ничего воровать! — Он со злостью швырнул трубку на рычаг и обвел собравшихся свирепым взглядом. — Проклятье! — прорычал старший детектив.
— Что там стряслось? — аккуратно поинтересовался Мэддокс.
— Выяснилось, что Майлз Кингсли избивал проституток в Солсбери. Мне только что сообщили о его художествах. По всем критериям получается, что он — самый настоящий психопат.
— И что это означает для нашего расследования?
Чивер в раздражении принялся теребить свой галстук:
— В настоящий момент мы больше напоминаем судно, выброшенное на берег. Сейчас к нам прибудет сотрудница полиции с тем материалом, который она успела собрать на Майлза Кингсли. Пока что предлагаю временно отложить нашу поездку и дождаться ее прибытия. — Он скрестил руки на груди. — Вот вам величайшая загадка, джентльмены. Почему, во имя всего святого, Майлзу Кингсли понадобилось убивать мужа своей сестры, а потом ее подругу и жениха? Вы находите в этом хоть каплю смысла?
— Вам не кажется, сэр, что вы опережаете события? — запротестовал Мэддокс. — Если этот подонок избивает проституток, отсюда вовсе не следует, что он к тому же является и убийцей.
— Значит, ты до сих пор предполагаешь, что все это наделала Джейн?
— Конечно. Она — единственный человек, имеющий мотивы для всех трех убийств.
— А отец, зная, что она натворила, пытается теперь защитить ее?
— Примерно так. После смерти Лэнди он спровадил ее к психиатру, а сам остался один на один с полицией, прекрасно понимая, что его-то никогда не изобличат в содеянном. На этот раз он упрятал ее в Найтингейл после якобы совершенной попытки самоубийства. Но теперь у нас связаны руки, поскольку она, как предполагается, страдает амнезией и ничего не помнит. В это время папочкин адвокат решает какие-то таинственные дела с администрацией клиники. Разумеется, она виновна во всех этих преступлениях. И это известно и ее отцу, и доктору Протероу.
— Да тут целый заговор. Правда, в твоей теории многого недостает. Если уж доктор на ее стороне, зачем ей понадобилось нападать на него ночью в понедельник?
— Потому что у нее шарики за ролики зашли, сэр.
— Другими словами, мы имеем дело с настоящей психопаткой.
— Вот именно.
Фрэнк только опустил руки и саркастически рассмеялся:
— Точно так же десять лет назад был сделан вывод о том, что ее отец является истинным психопатом. В Солсбери уверены, что психическими расстройствами страдает ее братец. Ты хочешь убедить меня в том, что нездорова и она сама. Все это начинает походить на семейную эпидемию. Нет, Гэрет, твоя теория слабовата.
Мэддокс только пожал плечами:
— Ну, а какая вам больше нравится, сэр?
— В одного психопата я еще как-нибудь поверю, но сразу в трех? Двоих из них просто очернили из-за того, что кто-то один — точно ненормальный.
В двенадцать часов из лондонской штаб-квартиры «Фрэнчайз Холдингз» поступило официальное сообщение о том, что Адам Кингсли ушел с поста председателя компании, уступив место своему бывшему заместителю Джону Нормансу. В час дня в новостях Би-Би-Си это событие было уже освещено, при этом видеосюжет включил в себя и вид на Хеллингдон Холл. Стоящий возле ворот дома бойкий журналист вещал в микрофон:
— Адам Кингсли пришел к такому решению этим утром, в тишине и спокойствии своего дома-дворца, выстроенного еще в восемнадцатом веке и расположенного на самом краю района Нью-Форест. К сожалению, долго здесь оставаться мистер Кингсли уже не сможет. Хеллингдон Холл является собственностью компании «Франчайз Холдингз», и из компетентных источников стало известно, что замок будет продан с тем, чтобы компенсировать часть потерь компании за последние несколько дней.
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
Тактическая комната.
1 час 45 минут дня.
Голос, прозвучавший по рации, казался особенно возбужденным:
— Сэр, только что из Хеллингдон Холла выехал автомобиль «порше», регистрационный номер «МИЛ-1». Он покинул территорию дома с запасного выезда со скоростью не меньше ста миль в час. Мы ведем преследование, но за рулем определенно не мистер Кингсли. Что прикажете: возвращаться назад или продолжать следить?
— Кто остался у Холла?
— Фредерикс у запасного выезда, у главных ворот с полдюжины местных сотрудников полиции, пытающихся сдерживать фоторепортеров. Все утро в доме царит полная тишина, никаких перемещений не происходит. Это первая вылазка, сэр.
— Хорошо, продолжайте следить за «порше», — принял решение Фрэнк Чивер. — Только не потеряйте машину. Скорее всего, это Майлз Кингсли, и мне важно выяснить, куда он направляется. Фредерикс, вы меня слышите? Оставайтесь в состоянии боевой готовности. Если кто-нибудь вздумает выехать из Холла, медленно информируйте меня. Как поняли?
— Вас понял, сэр.
Первая рация ожила через несколько секунд:
— Он свернул на магистраль А-338, сэр. По всей вероятности, машина направляется в Солсбери.
Шубери-террас, 43. Хаммерсмит, Лондон.
2 часа дня.
Последним допрашиваемым Фрейзера стала соседка Мег в районе Хаммерсмит, миссис Хелмс. Она встретила его на удивление приветливо, как старого доброго друга, и сразу же провела в комнату.
— Это мой муж, — представила она сгорбившегося жалкого мужчину, сидевшего с одеялом на коленях и печально глядевшего на пустынную улицу. — У него обширный склероз, — тихо произнесла она, а потом заговорила погромче. — А это сержант Фрейзер, Генри. Он пришел поговорить о бедняжке Мег. — Она снова перешла на шепот. — Не обращайте на него внимания. Он все равно ничего не скажет. В последнее время почти не разговаривает. Как это все ужасно! Раньше Генри всегда был таким суетливым и милым…
Фрейзер устроился в кресле, на которое указала ему миссис Хелмс, и уже в четвертый раз за день объяснил цель своего визита:
— Итак, имеете ли вы какое-нибудь представление о том, как Мег провела выходные дни, когда был предоставлен дополнительный выходной?
Она почти по-девичьи взвизгнула:
— Да что вы такое говорите! Боже упаси! Я даже вряд ли припомню, что мы сами тогда делали!
Фрейзер бросил быстрый взгляд в сторону мистера Хелмса и подумал, что если он действительно практически не передвигается, то, скорее всего, выходные эта чета проводит дома.
— Возможно, к вам приезжали в гости родственники? — высказал предположение сержант. — Это не вызывает у вас никаких воспоминаний? Или кто-то приезжал к Мег? Она ведь не выходила на работу в понедельник.
Но женщина отрицательно покачала головой:
— Для меня один день похож на другой. Что будни, что выходные. Никакой разницы. Ну, если бы вы мне подсказали, что в те дни показывали по телевизору, то, может быть, это бы мне помогло.
Фрейзер попробовал зайти с другого конца:
— Скорее всего, Лео ночевал здесь в пятницу, двадцать седьмого мая, в выходные и, может быть, даже во вторник, тридцать первого мая. Не исключено, что он оставался здесь жить и всю следующую неделю. Это вам ни о чем не говорит? Другими словами, может быть, вы встречали его чаще, чем обычно, в конце мая и самом начале июня? Помните, когда мы с вами разговаривали в первый раз, вы говорили, что они часто приезжали и уезжали куда-то, когда готовились к путешествию во Францию.
— Да, он действительно частенько попадался мне на глаза, но сказать, жили ли они тут вместе или нет… — Она снова покачала головой. — Сами числа мне ни о чем не говорят, сержант. И каким образом я бы узнала, оставался ли он здесь в какую-то конкретную ночь? Честно говоря, любовные похождения Мег нас никогда не интересовали: к чему нам все это? У нас и без того своих хлопот достаточно.
Фрейзер сочувствующе кивнул.
— У Лео имелись два очень приметных «мерседеса» с откидным верхом: один черный с бежевыми кожаными сиденьями, другой — белый с ярко-красной обивкой. Один из этих автомобилей наверняка должен был стоять там, где жил его хозяин. Может быть, вы заметили такие машины за две недели до того, как ваши соседи якобы уехали во Францию?
Она опять взвизгнула:
— Да что вы! Я «мерседес» от «ягуара»-то не отличу! И я вообще не обращаю внимания на машины, если только они, конечно, не стоят у меня на дороге и не мешают пройти. Жуткое изобретение человечества!
Фрейзер в отчаянии издал глубокий вздох. Ему снова припомнились слова миссис Хелмс о том, что Мег не доставляла им никаких хлопот. «Как жаль, — размышлял теперь сержант. — Если бы она их доставала своими выходками, может быть, соседка могла бы сейчас сообщить ему что-нибудь полезное». Он безнадежно посмотрел на супруга миссис Хелмс.
— Может быть, ваш супруг смог бы нам помочь? — в отчаянии произнес он.
Но женщина тут же замотала головой:
— Он не заметил бы и двухэтажный автобус, припаркованный прямо под нашим окном, — тихо шепнула она. — Лучше не беспокоить его, честно вам говорю. Он потом очень волнуется, если к нему кто-то обращается за помощью.
Но сержант продолжал настаивать. Ему хотелось оставить свою совесть чистой. По крайней мере, он сделал бы все, что мог.
— Вы не могли бы мне помочь, мистер Хелмс? — начал Фрейзер. — Понимаете, это очень важно, иначе я не стал бы вас тревожить. У нас имеется два нераскрытых убийства, и теперь необходимо установить, когда и почему все это произошло.
Старик повернул к полицейскому свое худое изможденное лицо. Несколько секунд мистер Хелмс бесстрастно разглядывал непрошеного гостя.
— Какой день у нас был второго числа? — наконец, произнес он.
— Июня?
Генри кивнул.
Фрейзер быстро сверился с календарем:
— Четверг.
— Второго числа мне надо было показаться врачу в больнице. Домой меня привезли на скорой помощи, и водитель обратил внимание на стоявший здесь «мерседес». Он еще сказал тогда: «Новая машина. Прежде у вас такой не было». Тогда я объяснил ему, что это соседская и стоит здесь уже два или три дня.
Фрейзер подался вперед:
— Она постоянно стояла на одном месте или все же иногда отъезжала?
— Каждую ночь она была тут, — с трудом выговорил Генри, — но в течение дня, конечно, иногда отъезжала.
— Вы можете припомнить, когда она исчезла окончательно?
Было видно, что слова удаются мистеру Хелмсу с трудом, и Фрейзер терпеливо ждал, когда старик, наконец, ответит.
— Я не уверен. Наверное, в тот день, когда они отправились во Францию.
Фрейзер ободряюще улыбнулся:
— Вы не могли бы сказать мне, какой это был день, мистер Хелмс?
Старик кивнул:
— Смена белья. В понедельник.
— Господи Боже мой! — воскликнула миссис Хелмс, — а вы знаете, ведь он прав. Я только успела разобрать постели, как тут заявляется Мег с кошачьим кормом. Я переложила простыни на колени Генри и отправилась поговорить с ней. Да-да, как же я сама могла об этом забыть!
— Великолепно, — обрадовался Фрейзер. — Теперь у нас все начинает складываться. Значит, они уехали вместе на том самом «мерседесе»?
Мистер Хелмс отрицательно покачал головой:
— Лично я этого не видел. Антея отослала меня с простынями на кухню. — В его глазах мелькнуло раздражение. «Бедолага! — подумалось сержанту. — Могу поспорить, что она рассортировывала потом простыни у тебя на коленях, используя их в качестве передвижного бака для грязного белья».
— Может быть, вы заметили, когда отъехала машина Мег? Это темно-зеленый «форд». Мы обнаружили его на улице в Челси.
— В пятницу вечером. Тогда обе машины сначала уехали, но спортивная позже вернулась.
— Вместе с Лео и Мег?
— Да.
— Что ж, пока все совпадает. Они усиленно занимались сборами перед тем, как отправиться на отдых. — Он забарабанил пальцами по коленям. Следующий вопрос был адресован миссис Хелмс: — Скажите, Мег в понедельник вам ничего не сказала о причинах, из-за которых они отложили свой отъезд?
Женщина задумалась:
— Нет. Она позвонила в дверь, передала мне ключ, корм для кота и сказала, что они уезжают. Я тогда еще подумала, что все это как-то странно получается.
— Может быть, вам еще что-нибудь показалось необычным?
— Нет, — упрямо повторила женщина. — Впрочем, да, меня удивило, что у нее были растрепаны волосы, а глаза покраснели. Мне показалось, что она плакала, но я отнесла это на счет очередной любовной размолвки.
— Что-нибудь еще?
— Ну, странным было еще и то, что она оставила Мармадюка в холле. Прежде такого не бывало. Бедный котик! Так же нельзя обращаться с животными.
Фрейзер нахмурился и снова погрузился в свои бумаги:
— Когда мы с вами беседовали в прошлый раз, — пробормотал он, отыскивая нужную страницу, — вы еще сказали мне, будто Мег настаивала на том, чтобы вы ни в коем случае не разрешали коту входить в комнаты.
— Совершенно верно.
— А теперь утверждаете, будто она хотела, чтобы он пожил в холле.
— Ну, да. Но это одно и то же.
— А вы не могли бы припомнить ее точные слова, миссис Хелмс?
— О Господи, так ведь с тех пор прошло уже почти три недели! — Она поморщилась, пытаясь напрячь память. — Дайте подумать. Все это произошло очень быстро. «Помните, я говорила вам, что мы уезжаем во Францию, миссис Хелмс?» Вот как она начала. Разумеется, ничего она мне об этом не говорила, но я человек вежливый, и поэтому не стала переубеждать ее. «И вы мне еще обещали, что будете присматривать за котом?» Это меня обеспокоило, потому что ничего подобного я обещать просто не могла. Вот тут я не удержалась и сказала ей об этом, но она тут же буквально пихнула мне в руки ключ и банку, так что у меня и времени не было, чтобы ответить ей. «Кот находится в заточении, и ему захочется выбраться на свободу. Пожалуйста, будьте осторожны, открывая дверь. Я не хочу больше никаких потерь». Вот как она со мной разговаривала. Меня тогда это удивило, потому что ни о каких потерях она раньше не беспокоилась. Я до сих пор не могу взять в толк, зачем она все это мне наговорила.
— Она выразилась именно так? — насторожился сержант. — Именно «кот», а не «Мармадюк»? — Женщина кивнула. — И все это время вы стояли у выхода?
— Совершенно верно. Она не стала заходить ко мне.
Сержант представил себе маленькое крылечко у подвальных ступеней, и теперь до него дошло, что же происходило в тот момент на самом деле. Кто-то находился там, внизу, и слушал весь разговор. Фрейзер нервно постучал ручкой по зубам. Слово «Лео» означало «лев», то есть один из кошачьих. В устах Мег «кот» означало «Лео». «Кот находится в заточении. Пожалуйста, будьте осторожней. Я не хочу больше никаких потерь». Господи Иисусе! Какое отчаяние должна была испытать Мег, сознавая, что ее единственный шанс зависел от этой на удивление тупой и недогадливой женщины. «Впрочем, если быть честным до конца, — решил сержант, — наверное, ни один нормальный человек не понял бы такого зашифрованного послания».
— Ну, хорошо. — Он снова повернулся к мистеру Хелмсу. — Чем они занимались в субботу и воскресенье? Это вам известно? Вы не заметили никого постороннего у их дверей?
— Приезжала ее подруга, — с трудом выговаривая слова, начал старик. — Высокая такая. Это было вечером в субботу. — Он поднял ослабевшую руку и уронил ее на бедро. — Она долго барабанила им в дверь, а когда ей открыли, заорала: — Вы с ума сошли! Какого черта вы тут делаете?
— Это сказала та женщина?
— Да.
— Джинкс Кингсли?
— Высокая и темноволосая. У нее «ровер» с номером «Джинкс».
— А когда она уехала?
Но мистер Хелмс лишь печально покачал головой:
— Антея очень любит смотреть телевизор, и мне не дозволено все время сидеть здесь.
— И вовсе не из-за этого, — резко бросила в ответ его супруга. — Соседи неправильно поймут, если ты будешь постоянно наблюдать за их дверью. К тому же они подумают, будто я о тебе совсем не забочусь.
Фрейзер сочувственно посмотрел на старика:
— Ничего страшного. Скажите, а других гостей вы не заметили?
Но мистер Хелмс больше ничего не смог добавить к сказанному.
Клиника Найтингейл, Солсбери, Уилтшир.
2 часа 30 минут дня.
Майлз пулей влетел в открытый эркер палаты Джинкс и сразу же плюхнулся в свободное кресло. У него было выражение лица обиженного пятилетнего ребенка.
— Надеюсь, ты уже в курсе, что он натворил? — без предисловия начал юноша.
— Ты имеешь в виду отставку?
— Конечно. Именно отставку, — заговорил он тоненьким голосом, имитируя голос сестры. — А что еще я могу иметь в виду? — Он со злостью топнул ногой. — Господи, как я разъярен! Не знаю, кого из вас двоих мне хочется задушить первым. Ты сама-то хоть понимаешь, что ты все разрушила?
— Нет, — как можно спокойней произнесла Джинкс, закуривая. — Не могу сказать, что я хоть что-то понимаю. Что же я разрушила?
— Ради Бога! — завопил Майлз, сузив глаза до щелочек. — Мы потеряли все, все на свете, включая дом!
Джинкс смотрела на него сквозь тонкую струйку дыма:
— Кто это «мы»? — пробормотала она. — Лично я ничего не потеряла. С тех пор, как Адам объявил об отставке, акции уже поднялись на десять пунктов. А это означает, что я уже выиграла на том, что успела купить сегодня утром. Надеюсь, ты не скажешь мне, что продал свои акции, Майлз? Помнишь, когда Адам дарил их, то предупредил: «Продавайте, что угодно, но только не это. Вы должны твердо верить в них».
— Мне пришлось так поступить, — произнес молодой человек, стиснув зубы. — И Фергусу тоже. Мы одалживали деньги, а потом та скотина, которой мы были должны, просто вынудила нас продать акции, чтобы окончательно расплатиться с ним.
Джинкс пожала плечами:
— Ну и дураки.
Майлз был напряжен, как тетива нового лука:
— Господи, если бы ты только знала, как я ненавидел тебя… Ведь это все случилось по твоей вине… — Голос его задрожал, в нем чувствовалось отчаяние и безнадежность.
Джинкс сардонически изогнула брови:
— Как же ты пришел к такому выводу?
— Рассел и Лео… Они оба были порядочным дерьмом.
— Но какое они имеют отношение к акциям?
— Если бы ты выбрала себе кого-нибудь более достойного, никогда мы бы не оказались в таком переплете!
Джинкс увидела, как нервно Майлз схватился за подлокотник кресла, и костяшки его пальцев тут же побелели. А если быть честной, что она вообще знала о своем брате?
— Тебе же исполнилось только шестнадцать лет, когда убили Рассела? — медленно произнесла она. — Бетти тогда клялась, что вы с Фергусом весь день провели в доме.
Внезапно он посмотрел на нее горящим, злобным взглядом:
— Что за чертовщину ты тут понесла?
— Я просто подумала… да нет, ничего.
— Неужели ты подумала, что это сделал я? — усмехнулся Майлз. — Да, иногда мне даже хотелось, чтобы это был я. Старик бы тогда меня зауважал. Причем я сделал бы все совершенно бесплатно, настолько я терпеть не мог Рассела. Он был почти таким же снисходительным и надменным по отношению ко мне, как и ты. — В одно мгновение молодой человек выскочил из кресла и схватил Джинкс за руки. — Папе это обошлось в кругленькую сумму, ты, стерва, и я представляю, сколько он выложил за Лео и Мег. А теперь в итоге мы с Фергусом оказались по уши в дерьме. Полиция полностью окружила Холл. Они только и ждут момента, чтобы арестовать отца, и как только это произойдет, нас с мамой и Фергусом просто вышвырнут на улицу. У нас не осталось ровным счетом ничего. Неужели до тебя это не доходит? Кстати, мама уже несколько месяцев назад продала все свои акции. Все, мы пустые.
— У вас остается работа, — как можно тверже произнесла Джинкс, смело смотря на брата, чтобы он не догадался, как ей в этот момент стало страшно.
Он в раздражении снова плюхнулся в кресло. Его гнев прошел так же внезапно, как и вспыхнул:
— Господи, какая же ты все-таки наивная, — хмыкнул Майлз. — Джон Норманс не станет нас держать. Мы оставались на своих местах только из-за отца. И тебе это должно быть известно. Это знает каждый. Господи, дело даже не в том, что никто из нас не нужен этой компании. Мне остается только проверить, сохранились ли страховые договоры и действуют ли они по сей день. Все это время мы исполняли дурацкую работу и получали такое же жалованье. — Он с силой ударил кулаком по подлокотнику. — Кстати, тебе не интересно, в чем заключается моя работа? Я нанимаю ночных сторожей и ставлю подпись в стандартном контракте, который за меня печатает принтер.
— Тогда почему ты в данный момент не находишься на своем рабочем месте? Я думаю, как раз сегодня важно показать, что ты не зря получаешь зарплату.
Майлз снова вскипел:
— Ты просто тупая и надменная стерва! — взвизгнул юноша. — Все кончено! Отец удостоверился, что с тобой все в порядке, потому что ты его любимица, а на остальных он просто наплевал. Неужели и это мне никак не удастся вдолбить в твой непробиваемый череп?
Она выпустила струйку дыма в потолок, наблюдая, как тоненькие змейки дыма вытягиваются наружу в открытые окна потоком воздуха.
— Откуда тебе известно, что это Адам убил Рассела? — спокойно спросила Джинкс.
— А кто же еще это мог сделать?
— Я, например, — высказала предположение женщина.
Майлза такое признание несколько позабавило:
— Малютка Мисс Идеал. Да брось ты, Джинкс, у тебя на такое дело кишка тонка.
— А у Адама нет?
Он пожал плечами:
— Я же знаю, что это он сделал.
— Почему?
— Потому что он злой, как черт. Ты только посмотри, как он относится ко мне и Фергусу.
Она попыталась улыбнуться:
— Мне нужны доказательства, Майлз, а не твои подозрения и догадки. Ты можешь доказать, что Адам убил Рассела?
— Я могу доказать, что он хотел, чтобы Рассел умер. Он потом сам говорил, что Рассел заслужил такой конец. Твой драгоценнейший супруг трахал твою же подружку, и Адам его за это ненавидел.
— А что он сказал, когда узнал о Лео и Мег? — Сейчас Джинкс показалось, что ее голос прозвучал каким-то чужим и далеким.
Майлз снова пожал плечами:
— Он понадеялся, что память к тебе не вернется, а потом заперся в своем кабинете и вызвал адвоката. Он очень боится, что ты начнешь вспоминать всякие события, так как мы посчитали, что ты все же видела кое-что, на что тебе не стоило смотреть.
Она уставилась в стену напротив:
— Ты говорил, что ему это стоило больших денег. Ты не знаешь, сколько именно?
— Целую кучу.
— Сколько, Майлз?
— Я понятия не имею, — мрачно пробурчал он. — Я просто предполагаю, что такие вещи обходятся очень дорого.
Она неспеша перевела взгляд на брата:
— Похоже, ты вообще ничего не знаешь. Ты говоришь только о том, что бы тебе хотелось, чтобы сделал Адам, а не то, что происходило в действительности. Похоже, тебе удобнее считать своего собственного отца убийцей. — Неожиданно она рассмеялась. — Ты знаешь, а мне тебя искренне жаль. Представляю себе, как ты последние десять лет воображал, будто Адам виноват во всем, оправдывал его, искал подтверждений своим выдумкам. Что же произойдет, когда все, наконец, выяснится, и он окажется невиновным? — Внезапно какое-то движение возле окна привлекло ее внимание, и она с удивлением обнаружила у палаты двоих полицейских, загородивших свет. В тот же момент в дверь властно постучали. Джинкс нахмурилась и не успела ничего произнести, как в комнату ворвалась Блейк.
— Когда это было?
— Вечером в воскресенье.
— Кто из вас кому звонил?
— Она мне.
— Домой?
Дин кивнул.
— Значит, это был важный звонок, — предположил Фрейзер.
— Вы угадали. Мне как раз исполнилось тридцать лет, и она понимала, что я просто умру, если не услышу ее голоса, даже если учесть, что она в это время лежала в больнице и страдала амнезией. — Он обаятельно улыбнулся. — Я уже говорил, что это самая очаровательная леди на всей земле.
Фрейзер перелистнул пару страниц в своем блокноте:
— Странно, — задумчиво произнес он, — а она сказала, что попросила вас позвонить Уолладерам и выяснить, не погибли ли Лео и Мег. Она ничего не говорила о вашем дне рождения. Послушайте, сэр, вы можете поручиться за то, что хоть что-то в вашем рассказе — правда?!
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
1 час дня.
Звонок из Солсбери раздался в полицейском участке как раз в тот момент, когда старший детектив Чивер инструктировал своих подчиненных по поводу вопросов, которые следовало бы задать семье Кингсли в Хеллингдон Холле. Чивер снял трубку и молча выслушивал сообщение в течение пяти минут, иногда тихо поддакивая, чтобы подтвердить свою заинтересованность в информации собеседника. Под конец разговора он спросил:
— Скажите, а эта проститутка уверена в том, что правильно опознала своего обидчика? — И после паузы добавил: — Итак, у вас двое свидетелей, готовых поклясться, что это он. Да, мы собирались допросить всех членов семьи еще раз сегодня днем. Нет, он вообще пока что не входил в число подозреваемых. — Следующая пауза. Затем: — Потому что ему едва исполнилось шестнадцать лет, когда погиб Лэнди. Хорошо, хорошо, я тоже знаю на что способны некоторые подростки. — Он сжал губы так, что они стали похожи на узенькую полоску. — Ну, и когда же она сможет прибыть сюда? Полчаса. Хорошо, мы будем ждать. Да, да, да. Там дежурят наши машины еще со вчерашнего дня. Вся семья находится в доме, включая самого мистера Кингсли. Он как раз вернулся сегодня утром из Лондона. — Чивер снова принялся слушать, потом раздраженно крикнул: — Нет, не собираемся мы у нее ничего воровать! — Он со злостью швырнул трубку на рычаг и обвел собравшихся свирепым взглядом. — Проклятье! — прорычал старший детектив.
— Что там стряслось? — аккуратно поинтересовался Мэддокс.
— Выяснилось, что Майлз Кингсли избивал проституток в Солсбери. Мне только что сообщили о его художествах. По всем критериям получается, что он — самый настоящий психопат.
— И что это означает для нашего расследования?
Чивер в раздражении принялся теребить свой галстук:
— В настоящий момент мы больше напоминаем судно, выброшенное на берег. Сейчас к нам прибудет сотрудница полиции с тем материалом, который она успела собрать на Майлза Кингсли. Пока что предлагаю временно отложить нашу поездку и дождаться ее прибытия. — Он скрестил руки на груди. — Вот вам величайшая загадка, джентльмены. Почему, во имя всего святого, Майлзу Кингсли понадобилось убивать мужа своей сестры, а потом ее подругу и жениха? Вы находите в этом хоть каплю смысла?
— Вам не кажется, сэр, что вы опережаете события? — запротестовал Мэддокс. — Если этот подонок избивает проституток, отсюда вовсе не следует, что он к тому же является и убийцей.
— Значит, ты до сих пор предполагаешь, что все это наделала Джейн?
— Конечно. Она — единственный человек, имеющий мотивы для всех трех убийств.
— А отец, зная, что она натворила, пытается теперь защитить ее?
— Примерно так. После смерти Лэнди он спровадил ее к психиатру, а сам остался один на один с полицией, прекрасно понимая, что его-то никогда не изобличат в содеянном. На этот раз он упрятал ее в Найтингейл после якобы совершенной попытки самоубийства. Но теперь у нас связаны руки, поскольку она, как предполагается, страдает амнезией и ничего не помнит. В это время папочкин адвокат решает какие-то таинственные дела с администрацией клиники. Разумеется, она виновна во всех этих преступлениях. И это известно и ее отцу, и доктору Протероу.
— Да тут целый заговор. Правда, в твоей теории многого недостает. Если уж доктор на ее стороне, зачем ей понадобилось нападать на него ночью в понедельник?
— Потому что у нее шарики за ролики зашли, сэр.
— Другими словами, мы имеем дело с настоящей психопаткой.
— Вот именно.
Фрэнк только опустил руки и саркастически рассмеялся:
— Точно так же десять лет назад был сделан вывод о том, что ее отец является истинным психопатом. В Солсбери уверены, что психическими расстройствами страдает ее братец. Ты хочешь убедить меня в том, что нездорова и она сама. Все это начинает походить на семейную эпидемию. Нет, Гэрет, твоя теория слабовата.
Мэддокс только пожал плечами:
— Ну, а какая вам больше нравится, сэр?
— В одного психопата я еще как-нибудь поверю, но сразу в трех? Двоих из них просто очернили из-за того, что кто-то один — точно ненормальный.
В двенадцать часов из лондонской штаб-квартиры «Фрэнчайз Холдингз» поступило официальное сообщение о том, что Адам Кингсли ушел с поста председателя компании, уступив место своему бывшему заместителю Джону Нормансу. В час дня в новостях Би-Би-Си это событие было уже освещено, при этом видеосюжет включил в себя и вид на Хеллингдон Холл. Стоящий возле ворот дома бойкий журналист вещал в микрофон:
— Адам Кингсли пришел к такому решению этим утром, в тишине и спокойствии своего дома-дворца, выстроенного еще в восемнадцатом веке и расположенного на самом краю района Нью-Форест. К сожалению, долго здесь оставаться мистер Кингсли уже не сможет. Хеллингдон Холл является собственностью компании «Франчайз Холдингз», и из компетентных источников стало известно, что замок будет продан с тем, чтобы компенсировать часть потерь компании за последние несколько дней.
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
Тактическая комната.
1 час 45 минут дня.
Голос, прозвучавший по рации, казался особенно возбужденным:
— Сэр, только что из Хеллингдон Холла выехал автомобиль «порше», регистрационный номер «МИЛ-1». Он покинул территорию дома с запасного выезда со скоростью не меньше ста миль в час. Мы ведем преследование, но за рулем определенно не мистер Кингсли. Что прикажете: возвращаться назад или продолжать следить?
— Кто остался у Холла?
— Фредерикс у запасного выезда, у главных ворот с полдюжины местных сотрудников полиции, пытающихся сдерживать фоторепортеров. Все утро в доме царит полная тишина, никаких перемещений не происходит. Это первая вылазка, сэр.
— Хорошо, продолжайте следить за «порше», — принял решение Фрэнк Чивер. — Только не потеряйте машину. Скорее всего, это Майлз Кингсли, и мне важно выяснить, куда он направляется. Фредерикс, вы меня слышите? Оставайтесь в состоянии боевой готовности. Если кто-нибудь вздумает выехать из Холла, медленно информируйте меня. Как поняли?
— Вас понял, сэр.
Первая рация ожила через несколько секунд:
— Он свернул на магистраль А-338, сэр. По всей вероятности, машина направляется в Солсбери.
Шубери-террас, 43. Хаммерсмит, Лондон.
2 часа дня.
Последним допрашиваемым Фрейзера стала соседка Мег в районе Хаммерсмит, миссис Хелмс. Она встретила его на удивление приветливо, как старого доброго друга, и сразу же провела в комнату.
— Это мой муж, — представила она сгорбившегося жалкого мужчину, сидевшего с одеялом на коленях и печально глядевшего на пустынную улицу. — У него обширный склероз, — тихо произнесла она, а потом заговорила погромче. — А это сержант Фрейзер, Генри. Он пришел поговорить о бедняжке Мег. — Она снова перешла на шепот. — Не обращайте на него внимания. Он все равно ничего не скажет. В последнее время почти не разговаривает. Как это все ужасно! Раньше Генри всегда был таким суетливым и милым…
Фрейзер устроился в кресле, на которое указала ему миссис Хелмс, и уже в четвертый раз за день объяснил цель своего визита:
— Итак, имеете ли вы какое-нибудь представление о том, как Мег провела выходные дни, когда был предоставлен дополнительный выходной?
Она почти по-девичьи взвизгнула:
— Да что вы такое говорите! Боже упаси! Я даже вряд ли припомню, что мы сами тогда делали!
Фрейзер бросил быстрый взгляд в сторону мистера Хелмса и подумал, что если он действительно практически не передвигается, то, скорее всего, выходные эта чета проводит дома.
— Возможно, к вам приезжали в гости родственники? — высказал предположение сержант. — Это не вызывает у вас никаких воспоминаний? Или кто-то приезжал к Мег? Она ведь не выходила на работу в понедельник.
Но женщина отрицательно покачала головой:
— Для меня один день похож на другой. Что будни, что выходные. Никакой разницы. Ну, если бы вы мне подсказали, что в те дни показывали по телевизору, то, может быть, это бы мне помогло.
Фрейзер попробовал зайти с другого конца:
— Скорее всего, Лео ночевал здесь в пятницу, двадцать седьмого мая, в выходные и, может быть, даже во вторник, тридцать первого мая. Не исключено, что он оставался здесь жить и всю следующую неделю. Это вам ни о чем не говорит? Другими словами, может быть, вы встречали его чаще, чем обычно, в конце мая и самом начале июня? Помните, когда мы с вами разговаривали в первый раз, вы говорили, что они часто приезжали и уезжали куда-то, когда готовились к путешествию во Францию.
— Да, он действительно частенько попадался мне на глаза, но сказать, жили ли они тут вместе или нет… — Она снова покачала головой. — Сами числа мне ни о чем не говорят, сержант. И каким образом я бы узнала, оставался ли он здесь в какую-то конкретную ночь? Честно говоря, любовные похождения Мег нас никогда не интересовали: к чему нам все это? У нас и без того своих хлопот достаточно.
Фрейзер сочувствующе кивнул.
— У Лео имелись два очень приметных «мерседеса» с откидным верхом: один черный с бежевыми кожаными сиденьями, другой — белый с ярко-красной обивкой. Один из этих автомобилей наверняка должен был стоять там, где жил его хозяин. Может быть, вы заметили такие машины за две недели до того, как ваши соседи якобы уехали во Францию?
Она опять взвизгнула:
— Да что вы! Я «мерседес» от «ягуара»-то не отличу! И я вообще не обращаю внимания на машины, если только они, конечно, не стоят у меня на дороге и не мешают пройти. Жуткое изобретение человечества!
Фрейзер в отчаянии издал глубокий вздох. Ему снова припомнились слова миссис Хелмс о том, что Мег не доставляла им никаких хлопот. «Как жаль, — размышлял теперь сержант. — Если бы она их доставала своими выходками, может быть, соседка могла бы сейчас сообщить ему что-нибудь полезное». Он безнадежно посмотрел на супруга миссис Хелмс.
— Может быть, ваш супруг смог бы нам помочь? — в отчаянии произнес он.
Но женщина тут же замотала головой:
— Он не заметил бы и двухэтажный автобус, припаркованный прямо под нашим окном, — тихо шепнула она. — Лучше не беспокоить его, честно вам говорю. Он потом очень волнуется, если к нему кто-то обращается за помощью.
Но сержант продолжал настаивать. Ему хотелось оставить свою совесть чистой. По крайней мере, он сделал бы все, что мог.
— Вы не могли бы мне помочь, мистер Хелмс? — начал Фрейзер. — Понимаете, это очень важно, иначе я не стал бы вас тревожить. У нас имеется два нераскрытых убийства, и теперь необходимо установить, когда и почему все это произошло.
Старик повернул к полицейскому свое худое изможденное лицо. Несколько секунд мистер Хелмс бесстрастно разглядывал непрошеного гостя.
— Какой день у нас был второго числа? — наконец, произнес он.
— Июня?
Генри кивнул.
Фрейзер быстро сверился с календарем:
— Четверг.
— Второго числа мне надо было показаться врачу в больнице. Домой меня привезли на скорой помощи, и водитель обратил внимание на стоявший здесь «мерседес». Он еще сказал тогда: «Новая машина. Прежде у вас такой не было». Тогда я объяснил ему, что это соседская и стоит здесь уже два или три дня.
Фрейзер подался вперед:
— Она постоянно стояла на одном месте или все же иногда отъезжала?
— Каждую ночь она была тут, — с трудом выговорил Генри, — но в течение дня, конечно, иногда отъезжала.
— Вы можете припомнить, когда она исчезла окончательно?
Было видно, что слова удаются мистеру Хелмсу с трудом, и Фрейзер терпеливо ждал, когда старик, наконец, ответит.
— Я не уверен. Наверное, в тот день, когда они отправились во Францию.
Фрейзер ободряюще улыбнулся:
— Вы не могли бы сказать мне, какой это был день, мистер Хелмс?
Старик кивнул:
— Смена белья. В понедельник.
— Господи Боже мой! — воскликнула миссис Хелмс, — а вы знаете, ведь он прав. Я только успела разобрать постели, как тут заявляется Мег с кошачьим кормом. Я переложила простыни на колени Генри и отправилась поговорить с ней. Да-да, как же я сама могла об этом забыть!
— Великолепно, — обрадовался Фрейзер. — Теперь у нас все начинает складываться. Значит, они уехали вместе на том самом «мерседесе»?
Мистер Хелмс отрицательно покачал головой:
— Лично я этого не видел. Антея отослала меня с простынями на кухню. — В его глазах мелькнуло раздражение. «Бедолага! — подумалось сержанту. — Могу поспорить, что она рассортировывала потом простыни у тебя на коленях, используя их в качестве передвижного бака для грязного белья».
— Может быть, вы заметили, когда отъехала машина Мег? Это темно-зеленый «форд». Мы обнаружили его на улице в Челси.
— В пятницу вечером. Тогда обе машины сначала уехали, но спортивная позже вернулась.
— Вместе с Лео и Мег?
— Да.
— Что ж, пока все совпадает. Они усиленно занимались сборами перед тем, как отправиться на отдых. — Он забарабанил пальцами по коленям. Следующий вопрос был адресован миссис Хелмс: — Скажите, Мег в понедельник вам ничего не сказала о причинах, из-за которых они отложили свой отъезд?
Женщина задумалась:
— Нет. Она позвонила в дверь, передала мне ключ, корм для кота и сказала, что они уезжают. Я тогда еще подумала, что все это как-то странно получается.
— Может быть, вам еще что-нибудь показалось необычным?
— Нет, — упрямо повторила женщина. — Впрочем, да, меня удивило, что у нее были растрепаны волосы, а глаза покраснели. Мне показалось, что она плакала, но я отнесла это на счет очередной любовной размолвки.
— Что-нибудь еще?
— Ну, странным было еще и то, что она оставила Мармадюка в холле. Прежде такого не бывало. Бедный котик! Так же нельзя обращаться с животными.
Фрейзер нахмурился и снова погрузился в свои бумаги:
— Когда мы с вами беседовали в прошлый раз, — пробормотал он, отыскивая нужную страницу, — вы еще сказали мне, будто Мег настаивала на том, чтобы вы ни в коем случае не разрешали коту входить в комнаты.
— Совершенно верно.
— А теперь утверждаете, будто она хотела, чтобы он пожил в холле.
— Ну, да. Но это одно и то же.
— А вы не могли бы припомнить ее точные слова, миссис Хелмс?
— О Господи, так ведь с тех пор прошло уже почти три недели! — Она поморщилась, пытаясь напрячь память. — Дайте подумать. Все это произошло очень быстро. «Помните, я говорила вам, что мы уезжаем во Францию, миссис Хелмс?» Вот как она начала. Разумеется, ничего она мне об этом не говорила, но я человек вежливый, и поэтому не стала переубеждать ее. «И вы мне еще обещали, что будете присматривать за котом?» Это меня обеспокоило, потому что ничего подобного я обещать просто не могла. Вот тут я не удержалась и сказала ей об этом, но она тут же буквально пихнула мне в руки ключ и банку, так что у меня и времени не было, чтобы ответить ей. «Кот находится в заточении, и ему захочется выбраться на свободу. Пожалуйста, будьте осторожны, открывая дверь. Я не хочу больше никаких потерь». Вот как она со мной разговаривала. Меня тогда это удивило, потому что ни о каких потерях она раньше не беспокоилась. Я до сих пор не могу взять в толк, зачем она все это мне наговорила.
— Она выразилась именно так? — насторожился сержант. — Именно «кот», а не «Мармадюк»? — Женщина кивнула. — И все это время вы стояли у выхода?
— Совершенно верно. Она не стала заходить ко мне.
Сержант представил себе маленькое крылечко у подвальных ступеней, и теперь до него дошло, что же происходило в тот момент на самом деле. Кто-то находился там, внизу, и слушал весь разговор. Фрейзер нервно постучал ручкой по зубам. Слово «Лео» означало «лев», то есть один из кошачьих. В устах Мег «кот» означало «Лео». «Кот находится в заточении. Пожалуйста, будьте осторожней. Я не хочу больше никаких потерь». Господи Иисусе! Какое отчаяние должна была испытать Мег, сознавая, что ее единственный шанс зависел от этой на удивление тупой и недогадливой женщины. «Впрочем, если быть честным до конца, — решил сержант, — наверное, ни один нормальный человек не понял бы такого зашифрованного послания».
— Ну, хорошо. — Он снова повернулся к мистеру Хелмсу. — Чем они занимались в субботу и воскресенье? Это вам известно? Вы не заметили никого постороннего у их дверей?
— Приезжала ее подруга, — с трудом выговаривая слова, начал старик. — Высокая такая. Это было вечером в субботу. — Он поднял ослабевшую руку и уронил ее на бедро. — Она долго барабанила им в дверь, а когда ей открыли, заорала: — Вы с ума сошли! Какого черта вы тут делаете?
— Это сказала та женщина?
— Да.
— Джинкс Кингсли?
— Высокая и темноволосая. У нее «ровер» с номером «Джинкс».
— А когда она уехала?
Но мистер Хелмс лишь печально покачал головой:
— Антея очень любит смотреть телевизор, и мне не дозволено все время сидеть здесь.
— И вовсе не из-за этого, — резко бросила в ответ его супруга. — Соседи неправильно поймут, если ты будешь постоянно наблюдать за их дверью. К тому же они подумают, будто я о тебе совсем не забочусь.
Фрейзер сочувственно посмотрел на старика:
— Ничего страшного. Скажите, а других гостей вы не заметили?
Но мистер Хелмс больше ничего не смог добавить к сказанному.
* * *
— Мы уже в пути, — сообщил старший детектив Чивер по рации своему коллеге из полиции Уилтшира. — Похоже на то, что он действительно направляется в Найтингейл. Вы можете прислать подкрепление в клинику? Хорошо. Сначала вы предъявите ему обвинение в нападении на проституток, а потом мы сами побеседуем с ним относительно убийств. Нет, Адам Кингсли в настоящее время пребывает дома. Меня теперь больше интересует, что хорошего нам расскажет Майлз.Клиника Найтингейл, Солсбери, Уилтшир.
2 часа 30 минут дня.
Майлз пулей влетел в открытый эркер палаты Джинкс и сразу же плюхнулся в свободное кресло. У него было выражение лица обиженного пятилетнего ребенка.
— Надеюсь, ты уже в курсе, что он натворил? — без предисловия начал юноша.
— Ты имеешь в виду отставку?
— Конечно. Именно отставку, — заговорил он тоненьким голосом, имитируя голос сестры. — А что еще я могу иметь в виду? — Он со злостью топнул ногой. — Господи, как я разъярен! Не знаю, кого из вас двоих мне хочется задушить первым. Ты сама-то хоть понимаешь, что ты все разрушила?
— Нет, — как можно спокойней произнесла Джинкс, закуривая. — Не могу сказать, что я хоть что-то понимаю. Что же я разрушила?
— Ради Бога! — завопил Майлз, сузив глаза до щелочек. — Мы потеряли все, все на свете, включая дом!
Джинкс смотрела на него сквозь тонкую струйку дыма:
— Кто это «мы»? — пробормотала она. — Лично я ничего не потеряла. С тех пор, как Адам объявил об отставке, акции уже поднялись на десять пунктов. А это означает, что я уже выиграла на том, что успела купить сегодня утром. Надеюсь, ты не скажешь мне, что продал свои акции, Майлз? Помнишь, когда Адам дарил их, то предупредил: «Продавайте, что угодно, но только не это. Вы должны твердо верить в них».
— Мне пришлось так поступить, — произнес молодой человек, стиснув зубы. — И Фергусу тоже. Мы одалживали деньги, а потом та скотина, которой мы были должны, просто вынудила нас продать акции, чтобы окончательно расплатиться с ним.
Джинкс пожала плечами:
— Ну и дураки.
Майлз был напряжен, как тетива нового лука:
— Господи, если бы ты только знала, как я ненавидел тебя… Ведь это все случилось по твоей вине… — Голос его задрожал, в нем чувствовалось отчаяние и безнадежность.
Джинкс сардонически изогнула брови:
— Как же ты пришел к такому выводу?
— Рассел и Лео… Они оба были порядочным дерьмом.
— Но какое они имеют отношение к акциям?
— Если бы ты выбрала себе кого-нибудь более достойного, никогда мы бы не оказались в таком переплете!
Джинкс увидела, как нервно Майлз схватился за подлокотник кресла, и костяшки его пальцев тут же побелели. А если быть честной, что она вообще знала о своем брате?
— Тебе же исполнилось только шестнадцать лет, когда убили Рассела? — медленно произнесла она. — Бетти тогда клялась, что вы с Фергусом весь день провели в доме.
Внезапно он посмотрел на нее горящим, злобным взглядом:
— Что за чертовщину ты тут понесла?
— Я просто подумала… да нет, ничего.
— Неужели ты подумала, что это сделал я? — усмехнулся Майлз. — Да, иногда мне даже хотелось, чтобы это был я. Старик бы тогда меня зауважал. Причем я сделал бы все совершенно бесплатно, настолько я терпеть не мог Рассела. Он был почти таким же снисходительным и надменным по отношению ко мне, как и ты. — В одно мгновение молодой человек выскочил из кресла и схватил Джинкс за руки. — Папе это обошлось в кругленькую сумму, ты, стерва, и я представляю, сколько он выложил за Лео и Мег. А теперь в итоге мы с Фергусом оказались по уши в дерьме. Полиция полностью окружила Холл. Они только и ждут момента, чтобы арестовать отца, и как только это произойдет, нас с мамой и Фергусом просто вышвырнут на улицу. У нас не осталось ровным счетом ничего. Неужели до тебя это не доходит? Кстати, мама уже несколько месяцев назад продала все свои акции. Все, мы пустые.
— У вас остается работа, — как можно тверже произнесла Джинкс, смело смотря на брата, чтобы он не догадался, как ей в этот момент стало страшно.
Он в раздражении снова плюхнулся в кресло. Его гнев прошел так же внезапно, как и вспыхнул:
— Господи, какая же ты все-таки наивная, — хмыкнул Майлз. — Джон Норманс не станет нас держать. Мы оставались на своих местах только из-за отца. И тебе это должно быть известно. Это знает каждый. Господи, дело даже не в том, что никто из нас не нужен этой компании. Мне остается только проверить, сохранились ли страховые договоры и действуют ли они по сей день. Все это время мы исполняли дурацкую работу и получали такое же жалованье. — Он с силой ударил кулаком по подлокотнику. — Кстати, тебе не интересно, в чем заключается моя работа? Я нанимаю ночных сторожей и ставлю подпись в стандартном контракте, который за меня печатает принтер.
— Тогда почему ты в данный момент не находишься на своем рабочем месте? Я думаю, как раз сегодня важно показать, что ты не зря получаешь зарплату.
Майлз снова вскипел:
— Ты просто тупая и надменная стерва! — взвизгнул юноша. — Все кончено! Отец удостоверился, что с тобой все в порядке, потому что ты его любимица, а на остальных он просто наплевал. Неужели и это мне никак не удастся вдолбить в твой непробиваемый череп?
Она выпустила струйку дыма в потолок, наблюдая, как тоненькие змейки дыма вытягиваются наружу в открытые окна потоком воздуха.
— Откуда тебе известно, что это Адам убил Рассела? — спокойно спросила Джинкс.
— А кто же еще это мог сделать?
— Я, например, — высказала предположение женщина.
Майлза такое признание несколько позабавило:
— Малютка Мисс Идеал. Да брось ты, Джинкс, у тебя на такое дело кишка тонка.
— А у Адама нет?
Он пожал плечами:
— Я же знаю, что это он сделал.
— Почему?
— Потому что он злой, как черт. Ты только посмотри, как он относится ко мне и Фергусу.
Она попыталась улыбнуться:
— Мне нужны доказательства, Майлз, а не твои подозрения и догадки. Ты можешь доказать, что Адам убил Рассела?
— Я могу доказать, что он хотел, чтобы Рассел умер. Он потом сам говорил, что Рассел заслужил такой конец. Твой драгоценнейший супруг трахал твою же подружку, и Адам его за это ненавидел.
— А что он сказал, когда узнал о Лео и Мег? — Сейчас Джинкс показалось, что ее голос прозвучал каким-то чужим и далеким.
Майлз снова пожал плечами:
— Он понадеялся, что память к тебе не вернется, а потом заперся в своем кабинете и вызвал адвоката. Он очень боится, что ты начнешь вспоминать всякие события, так как мы посчитали, что ты все же видела кое-что, на что тебе не стоило смотреть.
Она уставилась в стену напротив:
— Ты говорил, что ему это стоило больших денег. Ты не знаешь, сколько именно?
— Целую кучу.
— Сколько, Майлз?
— Я понятия не имею, — мрачно пробурчал он. — Я просто предполагаю, что такие вещи обходятся очень дорого.
Она неспеша перевела взгляд на брата:
— Похоже, ты вообще ничего не знаешь. Ты говоришь только о том, что бы тебе хотелось, чтобы сделал Адам, а не то, что происходило в действительности. Похоже, тебе удобнее считать своего собственного отца убийцей. — Неожиданно она рассмеялась. — Ты знаешь, а мне тебя искренне жаль. Представляю себе, как ты последние десять лет воображал, будто Адам виноват во всем, оправдывал его, искал подтверждений своим выдумкам. Что же произойдет, когда все, наконец, выяснится, и он окажется невиновным? — Внезапно какое-то движение возле окна привлекло ее внимание, и она с удивлением обнаружила у палаты двоих полицейских, загородивших свет. В тот же момент в дверь властно постучали. Джинкс нахмурилась и не успела ничего произнести, как в комнату ворвалась Блейк.