Валигура М.. Серебряная тоска

   Русланчик встал и умелькнул бледной попкой в кухню - за сушками.
   "Попкой - именно так ты и отметил, - сказал я себе с внезапной злостью. - То есть, ты и вправду... опидорасился?" И в ту же секунду почувствовал стыд. Стыд за то, что подумал расхоже-пошлым словом о том, что не было расхоже-пошлым, стыд за то, что слился на мгновение с общественным брезгливым снобизмом, считающим грязью то, что грязью само по себе не является, стыд за то, что предал нашу с Русланчиком недавнюю нежность...
   - Да пошли вы все на хер! - сказал я вслух. - На хер!
   - Ты чего ругаешься? - спросил Руслан, появляясь с полной сушек тарелкой.
   - Извини. Это я им. Понимаешь? - Я обнял его за шею, привлёк к себе и поцеловал.
   - Понимаю. - Он ответил на мой поцелуй и тут же отстранился.
   - Нет, - сказал я. - Нет. - И прильнул к нему снова. Но не целуя просто прижимая его голову к своему плечу.
   Руслан вдруг чихнул.
   - Будь здоров, - сказал я, отирая плечо ладонью.
   - Извини. Что-то в нос попало. Какая-то ворсинка.
   - Какая ворсинка? - Я провёл руками по телу, показывая, что я гол, как сокол. - Или хочешь сказать, что у меня тело ворсистое?
   - Не, тело у тебя гладкое, шелковистое даже.
   - Так в чём дело? Татарский микроб в ноздрю попал?
   - А что ты против татар вообще имеешь?
   - Я? Ничего. Я думал, ты шутки понимаешь.
   - А ты шутишь?
   - Конечно, шучу.
   - Ну, хочешь, чихни на меня, - рыцарственно предложил Руслан.
   - Сначала мне ворсинка должна в нос попасть.
   - Или татарский микроб.
   - Не покактит. Мне должен русский микроб в нос попасть.
   Мы снова переглянулись и расхохотались.
   Под ухом грянул телефон, оборвав наш смех.
   Руслан досадливо поморщился и снял трубку.
   - Алло?
   - Квартира Ибрагимова? - поинтересовался в трубке гнусавый квакающий голос.
   - Его.
   - Товарища Ибрагимова можно к телефону?
   - А кто его спрашивает?
   - ЦИГП.
   - Кто?
   - Центр по Излечению Гайморовых Пазух, - нормальным голосом ответил в трубке Серёжка и довольно расхохотался. - Чё, очко сыграло?
   - Вничью, - буркнул Руслан. - Ужасно остроумно. От Кольки ума набираешься?
   - Татарину русский юмор не понять. Ладно, не хватайся там за саблю, лучше скажи, чё вы там с Пушкиным сегодня делать собираетесь?
   - В Болдино гулять. Наслаждаться поздней осенью.
   - Ну и дураки. Лучше б в кино сходили. Сегодня в "Ударнике" "Чужие".
   - Ига, - Руслан повернулся ко мне. - Хочешь на "Чужих" сходить?
   - "Чужие", - задумался я. - Да я их уже видел.
   - В "Ударнике", дурак, на широком экране, с квадрозвуком.
   - На широком экране, - с псевдовосторгом произнёс я, - с квадро, говоришь, звуком. Тогда, конечно.
   - Алло, Серёга. - Руслан снова заговорил в трубку. - Мы не едем в Болдино.
   - А чё так? - удивился Серёжка.
   - В киношку пойдём. Решили - фильм посмотрим, а потом уже и съездим. Ямщик подождёт нас у кинотеатра.
   - Короче. - Серёжка звучал сухо и по-деловому. - Болдино отменяется. После кино давайте ко мне. Есть тема. Касается, Руслан, в основном, тебя. Матушинскому пока не говори.
   - А у нас нет секретов друг от друга.
   - А если ты ему подарок хочешь сделать на день рождения?
   - А-а, тогда другое дело.
   - В общем, жду. С Коляном у кинотеатра встретитесь. Он вас в четверть шестого будет ждать. Так что, хоть и не сумеете вы с Пушкиным в своё Болдино съездить, но в Михайловское успеете наверняка. Пока.
   - Интеллектуал, - буркнул в пустую трубку Руслан.
   - Ну, чего там? - поинтересовался я.
   - Да вот, Серёга после кино к себе зовёт.
   - Опять, что ли, водку пить?
   - Не знаю.
   - А ты сам-то хочешь?
   - Водку пить?
   - Да нет, к нему.
   - Да можно, в принципе.
   - Какая-то всё это нищета духа.
   - Ну, Ига, извини, не всем же стихи писать, в заоблачных высотах вьясь.
   - Витая. Вьются - это волосы у тебя. - Я погладил его локоны.
   - Так пойдём? - спросил Русланчик.
   - Пойдём, пойдём. Давай лучше одевайся, и приготовим что-нибудь пожрать.
   - Картошки, может, нажарим?
   - Шикарная идея!
   - Других не держим.
   Ножи у Руслана были исключительно тупые, и чистка картофеля заняла у нас с четверть часа.
   - Стружкой нарежем, - предложил я.
   - Не, кружочками.
   - Так ведь стружкой вкусней.
   - А кружочками быстрей.
   - А мы куда-то торопимся?
   - Курить охота.
   - Курить охота - кури "Охота".
   - Так их в Саратове не достанешь.
   - И слава Богу. А в Москву я за ними не собираюсь ехать.
   - Правильно, в Саратове, что ли, своего дерьма мало... Эй, ты чего стружкой нарезать начал?
   - А так вкуснее.
   - А кружочками быстрее.
   - А куда торопиться? Всё равно "Охоты" в Саратове нет.
   - А "Космос" тебе не подходит?
   - А "Мальборо" у тебя нету?
   - Нету.
   - Тогда хочу "Космос".
   - Ну, так пошли, покурим.
   - А картошка?
   - Да хрен с ней, подумаешь, пятью минутами позже.
   - Какую-то мы с тобой чушь несём, - заметил я, откладывая нож. - Ромео с Джульетой исключительно стихами объяснялись.
   - А они картошку при этом чистили?
   - Нет. "Космос" курили.
   - Ну, так пойдём и мы, наконец, покурим.
   Мы уселись в плешивые кресла (всё же роскошь) и закурили. Руслан, очевидно, почувствовал всю плешивость своего кресла и сказал:
   - А вот моэмовский Стрикленд вообще предпочитал на жёстком табурете сидеть.
   - Ну и дурак, - немедленно откликнулся я. - А вообще-то, с его каменной задницей...
   - А вот у Пикассо на какртине - комната, влюблённые, а в комнате всего один стул.
   - Ну и дураки. - Я выпустил пару колечек дыма.
   - А эти-то чего дураки?
   - А вот смотри: допустим, он как джентльмен уступает стул ей, а самому ему сидеть негде. Что он тогда будет делать?
   - Ходить вокруг её стула и читать ей стихи... Слушай, а давай я пересяду с кресла на стул, а ты будешь ходить вокруг и читать стихи мне.
   - Тогда нужно кресла на хер выбросить.
   - Зачем выбрасывать? Лучше представим, что их нет совсем.
   - Ага. И что мы с тобой снимаем какую-нибудь мансарду в Париже начала века.
   - Пусть так.
   - Пусть так. Садись на стул.
   Руслан пересел на стул с жёстким деревянным сиденьем.
   - Готов?
   - Готов.
   Я принялся описывать медленные круги вокруг него, получитая-полунапевая:
   Серебряной тоскою Налит вечерний воздух Серебряной тоскою Горит в упавших звёздах Воспомананье птицы О перелётных гнёздах Сомкни свои ресницы Серебряной тоскою Твою дорогу к раю Я музыкой покрою Ты слышишь я играю Серебрянной тоскою Из чёрного колодца Луна вдруг улыбнётся Помашет нам рукою И свет её прольётся На нас с тобой прольётся Серебряной тоскою Я сны твои согрею Ладонью и щекою Не плачь я всё сумею Серебряной тоскою Не бойся этой ночи Мы жизнь и смерть отсрочим И собственные клочья Развеем в многоточья Усни звеня бокалом И я тебя укрою Нежнейшим одеялом Серебрянной тоскою.
   - Мне тоже тоска всегда казалась серебряной, - тихо сказал Руслан. Как вечность, как Бог, как луна, на которую воют волки, задрав морды вверх.
   - Если б ты сказал мне: "Здорово, Ига", я б из-под тебя стул вышиб, сурово молвил я. - Но если ты так... - Я наклонился к Руслану и поцеловал его.
   - Пошли жарить картошку, - сказал Руслан.
   - Кружочками?
   - Стружками.
   * * *
   После кино мы, как и было договорено, расположились на квартире у Серёжки. Тот жил центральней всех, на Чапаева, прямо напротив Главпочтамта. Квартира у него была маленькая, уютная.
   - Что-то тут потолки низкие, - мрачно пошутил Колька, входя.
   - Это не потолки низкие, а пол высокий, - оправдался Серёжка, почёсываясь колбасой в затылке. - Мужики, колбасу будем?
   - Колбасу нужно под что-то, - разъяснил я ему. - Серёга, у тебя что-то есть?
   - У меня даже кое-что есть. Стоит в морозилке, холдным потом в ожидании покрывается. В количестве двух экземпляров.
   - Ну, иди, доставай её из холодильника.
   Серёжка помёлся на кухню, а мы в его отсутствие осмотрели квартиру что тут можно будет поломать, когда мы напьёмся. Впрочем, Серёжкина мама вряд ли одобрила бы такие развлечения, да и сам Серёжка относился к своему барахлу настолько же трепетно, насколько равнодушно к чужому.
   Всё же, я решился немного похозяйничать в его гостинной - достал из серванта четыре стопочки и расставил их на столе. Тут подоспел и Серёжка с водкой. На заледеневшей бутылке прозрачно читались отпечатки его пальцев.
   - Та-ак. - Он с некоторым неодобрением глянул на появившиеся в его отсутствие стопки на столе. - Ну, ладно, прошу рассаживаться.
   Мы сели. Серёжка разлил водку по стопкам.
   - Ну, хоп!
   - Хоп, - поддержали мы.
   - А колбаса где? - чревоугодно поинтересовался Руслан.
   - Ох, блин, на кухне забыл. Колька, нарежешь.
   Колька с готовностью метнулся на кухню.
   - Кстати, ме зами, - Серёжка откинул волосы назад. - На всякий случай приношу свои извинения, если ненароком шокировал вас тогда на кладбище... Ну, у могилы плотника. Не учёл разности потенциалов. В том смысле, что мы дети разных профессий. Что для меня суровые будни, то для вас экскурсия в зоопарк.
   - У тебя весьма своеобразная манера извиняться, - заметил я.
   - У меня вообще нет манеры извиняться. Исключительно ради вас. Будем считать инцидент исчерпанным?
   - Чёрт с тобой, - махнул рукой я.
   - У тебя, Игорёк, весьма своеобразная манера извинять. Но, поскольку инцидент исчерпан... Колька! - крикнул он в кухню. - Когда нарежешь колбасу, прихвати с собой, будь добр, ещё баночку маринованых маслят из холодильника.
   - Вы только не пейте там без меня, - ревниво отзвался Колька.
   - Под угрозой расстрела, - заверил его Серёжка. - Ну что, ребята, ещё по маленькой?
   - Стыдитесь, Серж, - покачал головой Руслан.
   - А я, может, и стыжусь. Я, может, даже терзаюсь. Может, лишь щетина мешает мне до конца покраснеть...
   - Что такое борода? Это средство от стыда. Потому что пол-лица не краснеет до конца, - неожиданно для самого себя продекламировал я.
   - Браво, - сказал Серёжка. - Экспромт или заранее готовился?
   - Кто ж знал, что ты ляпнешь про щетину? - удивился я.
   - А, может, у тебя экспромты на все случаи жизни заготовлены.
   - О, Господи, - только и сказал я.
   Тут, к счастью, появился Колька, держа в руках тарелку с нарезанной колбасой и небольшую салатницу с маслятами. Стол встретил его появление одобрительным гулом. Серёжка кинулся к серванту, выдвинул ящик и достал оттуда четыре мельхиоровые вилки.
   - Отведайте грибков, - предложил он нам. - Мамахен сама мариновала.
   - Вкусные звери, - сказал я, отведав.
   Колька захохотал с набитым ртом.
   - Какие звери - овощи!
   - Сам ты овощ!
   - Грибы - зонтичные растения, - уточнил Руслан.
   - А вот учёные, - продолжал настаивать я, - до сих пор не сошлись во мнениях, что такое грибы - растения или животные.
   - Дураки твои учёные, - заявил Колька. - Ясное дело - растения. Они ж не бегают.
   - Улитки тоже не бегают.
   - По-своему, может, и бегают.
   - Вы, ребята, своей манерой спорить Академию Наук до Сумасшедшего Дома довели бы, - заметил Руслан.
   - Грибы - растения, - резюмировал Серёжка. - Вы взгляните, как они размножаются.
   - А как они размножаются? - сразу же заинтересовался Колька.
   - А размножаются они, Коля, спорами.
   - Да, - потрясённо протянул Колька. - А если б люди размножались спорами? Они ж, блин, только и делают, что спорят.
   Мы в восхищении посмотрели на Кольку.
   - В тебе, Коля, погиб великий биолог, - вздохнул Серёжка.
   - Да чё там, - махнул рукой Колька. - Просто чё думаю, то и говорю. А всякие глупости меня не интересуют.
   - Я, пожалуй, пойду покурю, - сказал я, вставая. - А то ещё ляпну что-нибудь непотребное. Серёга, где у тебя тут курить можно?
   - На кухне, старик, и только на кухне. И при закрытых дверях. Мамахен моя к табаку страсть как восприимчива. Только унюхает - и тут же начинает пилить. Не люблю.
   Я пожал плечами - мол, хрен с тобой и с мамой твоей, на кухне, так на кухне.
   Показывай, где пепельница. Ах, прямо в раковину, а потом водой смывать? Ну, хорошо. Я плотно прикрыл за собой кухонную дверь.
   - Ну, - обратился Русланчик к пацанам, когда дверь за мною закрылась. Так что там у вас за тема?
   - Русик, где твоя дипломатия? Ты прям с места в карьер, - развёл руками Серёжка.
   - Так я ж не знаю в чём дело. Только и понятно, что Игорька как-то касается.
   - Отрывается от нас Игорёк, - грустно произнёс Серёжка. - Обидно. Мы, всё ж, четыре школьных товарища. Друзья.
   - Куда это он отрывается?
   - В космос. В свой Вселенский Разум.
   - К марсиянам намылился, - вставил Колька.
   - Николаша, помолчи. - Серёжка положил Кольке руку на плечо.
   - Бред какой-то, - поморщился Руслан.
   - Ничего и не бред! - выкрикнул Колька в запальчивости.
   - Николаша, не мельтиши. - Серёжка обнял Кольку рукой за шею и насильно усадил на стул.
   - Итак, Матушинский рвётся в космос, - сказал Руслан. - Ну, а дальше что?
   - Кстати, день рожденья у него, у Игорька нашего, через неделю?
   - Ну, так. При чём здесь космос и Вселенский Разум?
   - Вот скажи, Русик, что бы ты хотел Игорьку подарить?
   - Ну, не знаю пока... Может книжку какую-нибудь.
   - Книга - лучший подарок! - восторженно вспомнил Колька. - А токо у Матушинского книжек этих уже штук двадцать, не меньше.
   - Коленька, будь любезен, заткнись, - ядовито-сладко произнёс Серёжка. - Впрочем, Коля прав. Книга - подарок хороший, но - увы! - банальный. А Игорьку хотелось бы сделать такой подарок, которого ещё никто никогда не получал. Ты разве против?
   - Хм... дальше.
   - Нет, ну скажи, Русик, вот что бы ты - книгу уж побоку - предложил ну вот чего бы-то такого, вот... эдакого?
   - Поездку в Париж, - сказал Руслан.
   - В Париж! Во здорово! - восхитился Колька. - Я тоже хочу! У меня день рождения в следующем месяце.
   - Николя! Силянс, если ты ещё парле франсе со школы. Неплохо, неплохо, Русик. Но всё ещё не фонтан. Во-первых, финансово мы не потянем. Во-вторых, каждый разбогатевший жлоб может позволить себе то же самое. Но Игорёк-то наш не жлоб.
   Ему совсем другое нужно. Понимаешь? "Сны о чём-то большем". А о чём его сны? О Вселенском Ра...
   - Ты ж не хочешь сказать... - поднял брови Руслан.
   - Хочу. Именно хочу.
   - Ну, и где мы его возьмём - Вселенский Разум? Игорёк ищет его уж который год.
   - И ещё столетия будет искать, - вздохнул Серёжка. - А мы ему его подарим.
   - А где он у вас? В коробочке? В пробирках? Надеюсь, розовой ленточкой уже перевязали?
   - Не шути. Вселенский Разум - это абстракция. А, значит, настоящий он или нет - роли не играет. А вот сделать другу приятное - это важно. Пусть это будет понарошку - главное, чтоб Игорёк поверил.
   - Во что поверил? - устало вздохнул Руслан. - В то, что он Вселенский Разум обрёл?
   - Русик, ну почему ты норовишь всё время в лоб? Нет, всё-таки дипломат из тебя никудышний. В Ирак тебя запускакть нельзя.
   - Сдался мне ваш Ирак.
   - А чё, такие же мусальмане, как и ты, - брякнул Колька.
   - Колька, заткни хавальник, - впервые рассердился по-настоящему Серёжка. - Ладно, Русик, нет у нас по-настоящему никакого Высшего Разума ни в коробочке, ни в пробирочке. И подарить его Матушинскому в реальном виде мы не можем. Разве что как розыгрыш.
   - Так... - сказал Русланчик.
   - А что! - вскинулся Серёжка. - Ведь никто ещё не дарил другу на день рождения РОЗЫГРЫШ! Не дешёвый - типа: "У меня на спине ничего не написано", - а крупномасштабный розыгрыш, который...
   - Попрошу исключить меня из числа участников, - твёрдо произнёс Руслан.
   - Русик, да ты послушай...
   - И слушать не хочу.
   - Хорошо, - сказал Серёжка после паузы. - Вернёмся к этой теме позже.
   - Навряд ли.
   Серёжка хмыкнул.
   - Но Матушинскому, хотя б, пока ни слова? Хоть это ты можешь обещать? Пусть это будет сюрприз от нас с Колькой. А, Русик?
   - Ладно, - Руслан махнул рукой. - Делайте, что хотите.
   - Ну, и всё. - Серёжка хлопнул себя по колену. - С делами на сегодня покончено.
   Развлечёмся, мужики?
   - Допьём водку? - обрадовался Колька.
   - Да при чём здесь водка?! - раздражился Серёжка. - Ты, Колька, чё, совсем дурак стал?
   - А-а-а, - залыбился Колька. - И кому?
   - Вы о чём, ребята? - встревожился Руслан.
   - Да о том, старик, что пора сюда баб вызванивать.
   - О! О! Уже покраснел, - загоготал Колька, тыча Руслану пальцем в грудь. - Нечего из себя... этого корчить. Или, скажешь, ты ни разу с бабой не спал?
   Руслан медленно поднял указательный палец и поцокал себя по черепу в районе виска.
   - Пойду курну, - отважно произнёс он и отправился на кухню.
   - Игорёк, - сказал он на кухне мне, - там Колька с Серёжкой затеяли баб пригласить.
   - А тебе-то что? - пожал плечами я, подкуривая новую сигарету от старого бычка.
   - Хочешь быть их моральным кодексом?
   - При чём здесь моральные кодексы? Мы-то что делать будем?
   - Да ничего особенного, - хмыкнул я. - Посидим спокойно, выпьем ещё вина... или шампанского. Пусть уж Серёжка подсуетится. Его идея.
   - Алло?! - змействовал Серёжка в трубку. - Анечка? Выходная? Не знаешь, куда себя девать со скуки? А вот я тебя как приглашу сейчас в гости на сегодня!
   Придёшь? Вот оно и отлично. И подругу какую-нибудь с собой захвати. Посмазливей.
   Нас тут четверо. Что значит, где достанешь? В общаге, типа, уже девчат не осталось? Все ушли на фронт? Воевать с блядством, не жалея собственного тела? Ну вот, другое дело. Кстати, вы что там предпочитаете, водку или шампанское?
   Хорошо, тогда прихватите с собой шампанского. В общем, ждём вас. Целую, Серёга.
   Пэ-эс: желаем хорошо провести время.
   - Ловко ты, Серый, базаришь, - завистливо покрутил башкой Колька.
   - Это потому, Коленька, - погладил его по шишковатой голове Серёжка, что я умный.
   - А я глупый, да? - слёзно обиделся Колька.
   - По-своему, Коленька, ты тоже умён. Психи в дурдоме прозвали бы тебя "профессором". Ладно, пошли на кухню, как бы там Игорёк с Русланом никотином не отравились.
   - А кто к нам счас приедет, - заорал Колька с порога. - А кто нам счас шампанского привезёт!
   - Дедушка Мороз? - догадался я - Серый, ну смотри, какой он дурак! Матушинский, ты в окошко глянь - счас что, Новый Год?
   - Снег есть, - спокойно сказал я, глянув в окошко. - Ёлки растут. Значит, Новый Год.
   - Ну так иди и укрась их, - недовольно буркнул Серёжка. Ему не нравилось, когда кто-то кроме него насмехался над Колькой.
   - У вас ёлки, а у нас тёлки! - неожиданно сострил Колька и сам же загоготал.
   Все посмотрели на него с удивлением, а Руслан порылся в карманах и протянул Кольке небольшую шоколадную конфету.
   - Спасибо, - сказал Колька и конфету съел. Все с облегчением вздохнули, а Серёжка снова погладил Кольку по небольшой шишковатой головёнке.
   Девчонок, всё же, приехало только две. Обе держали в руках по бутылке шампанского. Они вообще были очень похожи - и та, и другая рыжие, худенькие, вульгарно накрашенные. Серёжка тут же подскочил к ним и галантно поздоровался с каждой.
   - Рады. Николай, прими у дам шампанское. Позвольте представить моих друзей.
   Известный в своих кругах поэт Игорь Матушинский. Руслан Ибрагимов, крупный программист. С Николаем Васильевичем Рябининым вы уже знакомы...
   - Кончай брынчать, - сказала одна рыжеволосая девица.
   - Похоже, мальчики, у вас тут весело, - сказала другая.
   - О, мать, не сомневайся! - влез Колька. - Серый столько приколов знает.
   - Колька, сдохни, - рявкнула первая.
   - В самом деле, Николай, не снижай впечатления. Анечка, как зовут твою подругу?
   - Марина. - Вторая назвалась сама. - Можно просто - Маня.
   - Аня и Маня! - восторженно всплеснул руками Серёжка. - Ну, не чудо ли?
   - Кочумай, баклан, - поморщилась Аня. - Чудо у тебя в штанах висит.
   - А почему ваши друзья всё время молчат? - спросила Маня.
   - А мы глухонемые, - сказал я.
   - Как? - удивилась Маня.
   - Ну, в смысле, ошарашены встречей.
   - Да все вы одним... этим мазаны, - махнула рукой Аня. - Базарить умеете, а шампанское вам бабы должны таскать.
   - А вот у него конфекты зато к шампанскому есть! - Колька радостно ткнул пальцем в Руслана. Руслан брезглинво отстранился.
   - Ладно, ладно, - засуетился Серёжка, - пройдёмте в комнаты.
   - У тебя их, типа, много?
   - Много. Две.
   Мы сели за стол, Серёжка откупорил шампанское и разлил его по чашкам.
   - Николаевский фарфор!!! - гордо объявил он.
   - Колькин, что ль? - фыркнула Аня. - Оно и видно. Тоже мне, эстет шампанское из чашек.
   - Не хош - не пей, - сострил Колька.
   - Ну да, дурой я была бы не пить шампанское, которое за свои деньги купила.
   - Вот ты уже и деньгами попрекаешь, - вальяжно оскорбился Серёжка.
   - А ваши друзья всё молчат и молчат, - заметила Маня.
   - Робеем, - потупился я.
   - А вы и вправду поэт?
   - И вправду. А вы чем занимаетесь?
   - А мы монтажницы.
   - Кто? - не понял Руслан.
   - Монтажницы. Высотницы. И с высоты мы шлём вам пламенный привет.
   - Спасибо, мы и так уже с приветом.
   - Мы это уже заметили.
   - А вы почитаете чего-нибудь?
   - С удовольствием.
   Я снял с полки томик Пушкина.
   - Я памятник себе воздвиг нерукотворный, - нагло прочитал я. - Не зарастёт к нему народная тропа...
   - Ой! - всплеснула руками Маня. - Я вас уже читала! Мы вас в школе проходили.
   - В школе, - буркнул я. - Меня, между прочим, за эти стихи на дуэли убили.
   - Господи, кто?!
   - Скульптор Вучетич. Увидел во мне конкурента.
   - Но вы, всё же, выздоровели после того, как вас убили.
   - Чёрта с два. Видите ж - я уже трупной зеленью покрылся.
   - Ужас какой!
   Руслан не выдержал и захохотал, опрокинув чашку с шампанским. Серёжка, давясь смехом, выскочил в туалет. Аня хмурилась.
   - Да врёт он всё, - сказал Колька.
   - Как вам не стыдно! - возмутилась Маня. - Вашего товарища убили, а вы...
   - Да он правда врёт, - посерьёзнел вдруг Руслан.
   - Врёшь? - Маня повернулась ко мне.
   - Вру, - печально ответил я.
   - Врёт, - повторил Руслан. - Его вовсе не Вучетич убил.
   - А кто?
   - Дантес.
   - А это кто?
   - Полуфранцуз-полунемец.
   - Ой, так вы во Франции были?
   - В Полуфранции-Полугермании.
   - Это он, Дантес, здесь был, - мягко заметил Руслан.
   - А как же его через границу пропустили с оружием?
   - А он его уже здесь заказал. В Туле.
   - Так он вас в Туле убил?
   - Зачем же в Туле. Под Петербургом.
   - Под Ленинградом, да?
   - Нет. Под Петербургом. Это он потом будет Ленинградом именоваться. Под Петербургом на Чёрной речке.
   - На Чёо-о-оорной речке, - прошептала Маня,от ужаса округляя глаза и рот.
   - Да. На её заснеженном берегу стоял Дантес в шинели навыпуск и ждал меня со своим лепажем - Двое на одного! - возмутилась Маня.
   - Таково было его понятие о благородстве, - вздохнул я. - Мы сошлись, и Дантес выстрелил в меня с тринадцати шагов.
   - Несчастливое число, - покачала головой Маня.
   - Да, мне чертовски не повезло. Пуля попала мне в живот. Страшно захотелось пить. Я умолял дать мне хоть глоток воды из Чёрной речки, но Дантес только смеялся, засунув лепаж за пояс.
   - Мерзавец, - твёрдо произнесла Маня.
   - Какая вы чистая девушка, - сказал я. - Сколько в вас души. Вам нужно выйти замуж за юношу столь же чистого, незамутнённого сознанием.
   - За вас? - подняла длинные ресницы Маня.
   - Что вы, я грешен. Коля, комм цу мир, мой ясный перец. Ну, сюда иди, дятел.
   Послушный движению моего указательного пальца, Колька подскочил и стал рядом. Из туалета осторожно выполз Серёжка.
   - Рассказ о дуэли Матушинского уже закончен? - на всякий случай спросил он.
   - Закончен, закончен, - успокоил его Руслан.
   - Не мешайте, - сурово оборвал их я. - Здесь происходит таинство соединения двух душ. Маня, сегодня ваш день. Сегодня случай подвернул вам ментально близкого вам человека.
   - Это как? - зашептала Маня во все стороны.
   - Духовно, - ответил ей Руслан через всю комнату.
   - Посмотрите в эти невинные, незамутнённые бременем разума глаза. - Я схватил Кольку за волосы и развернул к Мане. - И ты, дурак, сделай то же самое.
   - И чё? - спросил Колька.
   - Да разве вы не видите, что вы - Адам и Ева, ещё не вкусившие плода познания!
   Так вкусите же его! Да стой ты, дурак, погоди кусаться - это же я фигурально.
   - А что такое "фигурально"? - спросил Колька.
   Руслан объяснил ему, показав фигу.
   - В общем, отдаю вас в руки друг другу. Занавес опускается для первого поцелуя.
   А вы там - чур, не подсматривать.
   - Но я ... - начала было Маня, однако послушный Колька уже ловко закрыл её говорильник поцелуем.
   - Так, а я чё ж? - сердитая, что о ней позабыли, надулась Анька.
   - А вам, мадам, сулили мы лучшее, что у нас есть, - нашего Сержа. Судите сами - элегантен, скромен, мил, не без юмора. И столь же воспитан, как и вы.
   - Закрой хлебало, Пушкин, - сердито буркнул Серёжка.
   - Именно это я и имел в виду, - сказал я, поводя рукой от Серёжки к Ане. - В общем, не теряйтесь.
   - А я татарчонка хочу. - Аня показала на Руслана. - Я торчу от татарчат.
   - Я наполовину татарин, - поспешно сказал Руслан.
   - Мы, увы, должны откланяться. Нас ждёт сеанс у скульптора Вучетича. Мы позируем ему для скульптурной группы "Три грации".
   - Но вас же только двое!
   - А мы поочереди позируем.
   - А третий, всё же, кто?
   - Он. - Я показал на Руслана. - Ну, до свидания, девочки.
   - Мальчики, может, всё же, останетесь?
   - Я им останусь, - ревниво молвил Серёжка. - Можете выпить ещё по чашке шампанского - и чтоб духу вашего тут не было.
   - В гробу мы видали ваше шампанское из ча-ше-чек. Адьё.
   Мы с Русланом быстро оделись и вышли на лестничную площадку. На площадке Руслан обнял меня, а я его.
   * * *
   Николай Павлович тоскливо глядел в окно, за которым хронически нездоровая петербургская погода проделывала свои излюбленные шутки с моросящим дождём. Рука императора поигрывала небольшими золотыми часами с репетиром. Император бессмысленно глянул на часы, опустил их в карман, вздохнул и перевёл взгляд на своего собеседника - Александра Христофоровича Бенкендорфа.