Страница:
Корабельный компьютер предоставил основную информацию. Она не удовлетворила контроль.
– Лучше отвечай что-нибудь побыстрее, Барт, – посоветовала ему Ларк. – В этом блоке данных, который я тебе дала, говорится, что у них имеется действующая система орбитальной защиты. Эти Пауки не жалуют посетителей. Четыре луны у них защищены броней, а по всей системе разбросаны бродячие спутники-убийцы. Даже если ты уберешься подальше от этой планеты, спутники придут в движение и смогут установить местонахождение корабля и преследовать нас.
– Даже через переход в гиперпространство?
Ларк тряхнула головой. Кинсолвинг решил, что ему вовсе не хочется выяснять, налажен ли у местных жителей детектор, способный выслеживать сквозь мультиизмерения гиперпространства.
– Яхта «Фон Нейманн» требует посадки для... – Кинсолвинг беспомощно посмотрел на Ларк. Ее лицо было вытесано из камня. Его выражение не выдавало никаких эмоций, которые бушевали у нее внутри. Только ускоренная пульсация вены на виске говорила о том напряжении, какое она испытывала.
– Требуется виза посадки для одного, – сказал он. Когда Кинсолвинг это выговорил, он почувствовал, как его мускульное напряжение спадает. Решение принято. Ларк будет свободна от него и от его абсурдной задачи удержать братьев-гуманоидов от убийства существ, которые испытывают отвращение к его племени.
– Отказано.
– Дипломатическая миссия, – пояснил Кинсолвинг.
– Отказано. На этой планете у Земли имеется полный дипломатический корпус. Наше оружие нацелено на ваш корабль. Не пытайтесь сбежать.
Напряженность вернулась.
– Я служащий корпорации Межзвездные Материалы, – солгал Кинсолвинг. – Мы проверяем права на горнорудные разработки на этой планете в добавление к определенному количеству импорта и экспорта в торговле.
Кинсолвинг понятия не имел, как здесь относятся к корпорации, но если ММ намерены контрабандой провезти сжигающие мозги аппараты на Паутину, прежде они должны были заключить формальное соглашение, чтобы скрыть вероломство. Судя по всему тому, что он увидел, инженер понимал: невозможно незаметно проникнуть на поверхность Зеты Орго-4 из космоса.
– Требуется полная идентификация, – послышался немедленный отклик.
– Старший инспектор Бартон Кинсолвинг, – отвечал он добавляя данные своего идентификационного кода служащего. Слишком велико расстояние между планетами, чтобы кто-то из ММ опередил его здесь с Гаммы Терциус-4, и, насколько ему известно, между мирами не существует никаких способов общения без физического контакта. Годами ходили слухи о том, что здешние жители пользуются межзвездным радио, но это были только слухи.
Если же это не так, если власти с планеты-тюрьмы оповестили все расы и племена о его бегстве, Кинсолвинга отошлют обратно с такой быстротой, что это можно будет считать мгновенной коммуникацией.
– Ваш комиссар по торговле ничего не знает о вашем прибытии, – дошел до него резкий ответ.
– Зато ваш комиссар знает, – огрызнулся Кинсолвинг. – Вы хотите, чтобы я повернул и возвратился в управление? Если так, то ценные возможности заключить договора будут потеряны. Я в этом удостоверюсь.
– Так сделайте это, – предложил контролер.
Ларк положила руку на плечо Кинсолвинга. Его толстая тяжелая рука накрыла ее хрупкую кисть. Он сделал ей знак молчать. Чиновник, кажется, не склонялся к дружеской коммерции, особенно по отношению к гуманоиду. Кинсолвинг никогда даже не видел ни одного паукообразного туземца. Их физиология и способ вести дела были абсолютно неизвестны. Коммуникатор вновь заработал через несколько минут, и дежурный чиновник заговорил:
– Разрешается высадка одного гуманоида. Корабль будет поставлен в док и поступит в ведение Верховной Паутины.
– Корабль перейдет в гиперпространство сейчас же, как только я высажусь. – Рука Ларк у него на плече напряглась. – Нет нужды в обслуживании или других любезностях.
– Вас превратят в плазму, если вы попытаетесь бежать.
– Пришлите орбитальный транспорт, чтобы доставить меня на поверхность планеты. «Фон Нейманн» немедленно перейдет в гиперпространство.
– Каково место назначения?
– Это вас не касается.
Ларк придвинулась к нему поближе и прошептала:
– Разве необходимо разговаривать так грубо? Смотри.
Она указала на экран переднего обзора. В замысловатых промежутках между двумя ближайшими лунами виднелись тяжелые космические орудия, направленные на них. Одно плохо рассчитанное движение любой из сторон – и «Фон Нейманн» превратится в прозрачный туман рассеянных ионов.
– Я только обращаюсь с ними так же, как они со мной.
– Но у них такие громадные пушки.
На это у Кинсолвинга не нашлось ответа.
Ларк все крепче стискивала его руки, и Кинсолвинг подумал, что скоро она вопьется в него ногтями до крови. На экране появилось резкое яркое пятно, скоро оно выросло в размерах. В нижней части экрана проявились факторы Доплера. Чтобы это ни было, оно с большой скоростью двигалось прямо на «Фон Нейманна».
Оружие? Ракета-челнок? Бартон Кинсолвинг знал только один способ это выяснить.
Он ждал.
Глава шестая
Глава седьмая
– Лучше отвечай что-нибудь побыстрее, Барт, – посоветовала ему Ларк. – В этом блоке данных, который я тебе дала, говорится, что у них имеется действующая система орбитальной защиты. Эти Пауки не жалуют посетителей. Четыре луны у них защищены броней, а по всей системе разбросаны бродячие спутники-убийцы. Даже если ты уберешься подальше от этой планеты, спутники придут в движение и смогут установить местонахождение корабля и преследовать нас.
– Даже через переход в гиперпространство?
Ларк тряхнула головой. Кинсолвинг решил, что ему вовсе не хочется выяснять, налажен ли у местных жителей детектор, способный выслеживать сквозь мультиизмерения гиперпространства.
– Яхта «Фон Нейманн» требует посадки для... – Кинсолвинг беспомощно посмотрел на Ларк. Ее лицо было вытесано из камня. Его выражение не выдавало никаких эмоций, которые бушевали у нее внутри. Только ускоренная пульсация вены на виске говорила о том напряжении, какое она испытывала.
– Требуется виза посадки для одного, – сказал он. Когда Кинсолвинг это выговорил, он почувствовал, как его мускульное напряжение спадает. Решение принято. Ларк будет свободна от него и от его абсурдной задачи удержать братьев-гуманоидов от убийства существ, которые испытывают отвращение к его племени.
– Отказано.
– Дипломатическая миссия, – пояснил Кинсолвинг.
– Отказано. На этой планете у Земли имеется полный дипломатический корпус. Наше оружие нацелено на ваш корабль. Не пытайтесь сбежать.
Напряженность вернулась.
– Я служащий корпорации Межзвездные Материалы, – солгал Кинсолвинг. – Мы проверяем права на горнорудные разработки на этой планете в добавление к определенному количеству импорта и экспорта в торговле.
Кинсолвинг понятия не имел, как здесь относятся к корпорации, но если ММ намерены контрабандой провезти сжигающие мозги аппараты на Паутину, прежде они должны были заключить формальное соглашение, чтобы скрыть вероломство. Судя по всему тому, что он увидел, инженер понимал: невозможно незаметно проникнуть на поверхность Зеты Орго-4 из космоса.
– Требуется полная идентификация, – послышался немедленный отклик.
– Старший инспектор Бартон Кинсолвинг, – отвечал он добавляя данные своего идентификационного кода служащего. Слишком велико расстояние между планетами, чтобы кто-то из ММ опередил его здесь с Гаммы Терциус-4, и, насколько ему известно, между мирами не существует никаких способов общения без физического контакта. Годами ходили слухи о том, что здешние жители пользуются межзвездным радио, но это были только слухи.
Если же это не так, если власти с планеты-тюрьмы оповестили все расы и племена о его бегстве, Кинсолвинга отошлют обратно с такой быстротой, что это можно будет считать мгновенной коммуникацией.
– Ваш комиссар по торговле ничего не знает о вашем прибытии, – дошел до него резкий ответ.
– Зато ваш комиссар знает, – огрызнулся Кинсолвинг. – Вы хотите, чтобы я повернул и возвратился в управление? Если так, то ценные возможности заключить договора будут потеряны. Я в этом удостоверюсь.
– Так сделайте это, – предложил контролер.
Ларк положила руку на плечо Кинсолвинга. Его толстая тяжелая рука накрыла ее хрупкую кисть. Он сделал ей знак молчать. Чиновник, кажется, не склонялся к дружеской коммерции, особенно по отношению к гуманоиду. Кинсолвинг никогда даже не видел ни одного паукообразного туземца. Их физиология и способ вести дела были абсолютно неизвестны. Коммуникатор вновь заработал через несколько минут, и дежурный чиновник заговорил:
– Разрешается высадка одного гуманоида. Корабль будет поставлен в док и поступит в ведение Верховной Паутины.
– Корабль перейдет в гиперпространство сейчас же, как только я высажусь. – Рука Ларк у него на плече напряглась. – Нет нужды в обслуживании или других любезностях.
– Вас превратят в плазму, если вы попытаетесь бежать.
– Пришлите орбитальный транспорт, чтобы доставить меня на поверхность планеты. «Фон Нейманн» немедленно перейдет в гиперпространство.
– Каково место назначения?
– Это вас не касается.
Ларк придвинулась к нему поближе и прошептала:
– Разве необходимо разговаривать так грубо? Смотри.
Она указала на экран переднего обзора. В замысловатых промежутках между двумя ближайшими лунами виднелись тяжелые космические орудия, направленные на них. Одно плохо рассчитанное движение любой из сторон – и «Фон Нейманн» превратится в прозрачный туман рассеянных ионов.
– Я только обращаюсь с ними так же, как они со мной.
– Но у них такие громадные пушки.
На это у Кинсолвинга не нашлось ответа.
Ларк все крепче стискивала его руки, и Кинсолвинг подумал, что скоро она вопьется в него ногтями до крови. На экране появилось резкое яркое пятно, скоро оно выросло в размерах. В нижней части экрана проявились факторы Доплера. Чтобы это ни было, оно с большой скоростью двигалось прямо на «Фон Нейманна».
Оружие? Ракета-челнок? Бартон Кинсолвинг знал только один способ это выяснить.
Он ждал.
Глава шестая
Бартон сунул в карман запись информации. Когда он покинет «Фон Нейманн», то сумеет захватить с собой немного. Он быстрым движением дотронулся до другого кармана и убедился, что его идентификационная карточка и карточки-ключи, которые он украл у директора Лью, лежат там. Как часто он сможет ими пользоваться – если вообще сможет – прежде, чем его выследит Камерон, – зависит от его успеха в общении и дерзости.
Он чувствовал что угодно, только не дерзость и не смелость. Ларк стояла рядом, прижавшись к нему, глаза ее время от времени метались по углам, но не встречались с его глазами напрямую. Кинсолвинг и не подозревал, что будет так трудно покинуть эту женщину и ее безрассудную тягу к удовольствиям.
Оказалось, что это куда тяжелее, чем он мог поверить.
– Будь осторожен, Барт, – попросила она. – Это... все это было забавно. Во всяком случае, кое-что.
– Ларк. – он обнял ее. Она казалась холодной и застывшей, точно каменная. Кинсолвинг отстранился. – Мне жаль, что я так испортил тебе жизнь. Что ты теперь собираешься делать?
Она пожала плечами:
– Я могла бы ненадолго отправиться домой. Могу быстренько слетать на Землю и попробовать найти Арона. Он... ему должны были сообщить о Рани. И потом – это же ее корабль.
Кинсолвинг не стал спрашивать, что скажет Ларк Арону дю Лонгу о смерти его сестры. Что бы она ни поведала Бартон Кинсолвинг будет играть не последнюю роль в ее рассказе. И у него появится еще один рассвирепевший враг который будет его выслеживать.
Те, которые держали его на планете-тюрьме, хотели заполучить его и за побег, и за преступление, которое послужило причиной ссылки. Межзвездные Материалы, должно быть поручили Камерону искать Кинсолвинга. Гамильтон Фремонт, кажется, не тот человек, чтобы поверить в его отдаленную гибель. Он потребует доказательство смерти Кинсолвинга. Просто «несчастный случай» в гиперпространстве не удовлетворит председателя ММ. Бартон слегка улыбнулся. Это не может удовлетворить никого из директоров. Любая группа, способная на то, чтобы разработать и начать выполнять план, ставящий целью уничтожение множество рас, должна быть безжалостна.
– Скажи брату Рани, что это был несчастный случай, что мы ничего не могли сделать.
Кинсолвинг понимал, как неуклюже и бестолково это звучит. Он пытался придумать что-нибудь еще, но корабль слегка покачнулся.
Ракета-челнок причалила к магнитному кольцу, окружающему воздушный шлюз. Пора было выходить.
– До свидания, Барт, – попрощалась Ларк.
Она повернулась и заторопилась прочь, прежде чем он успел ответить. Шлюз открылся, чтобы пропустить внутрь до странности хрупкого сложения местного жителя. Скафандр этого существа состоял из крупного пластикового пузыря с четырьмя вытянутыми перчатками, каждая из которых окутывала волосатую ногу. Паучья голова, напоминавшая пародию на человеческое лицо, покачивалась из стороны в сторону. Кинсолвинг истолковал этот жест как нетерпение. Он поспешно снял скафандр с крюка сбоку от люка. Этот скафандр оказался еще меньше, чем тот, который Кинсолвинг надевал, когда чинил охладительные трубы.
Кинсолвинг устремился вперед неуклюжей походкой и протиснулся мимо паукообразного существа в челнок. Там он огляделся и не увидел ничего похожего на ложе, компенсируюсь ускорение. Паукообразный поднял ногу и указал на кольца, вделанные в плиты палубы. Бартон не сразу понял: предполагается, что он ляжет и ухватится за эти кольца. Паук тяжело откинулся назад и просунул все четыре ноги сквозь металлические кольца. Внутри своего пузыря он сжимал регулятор расстояния в неожиданно крошечной руке с розовыми пальцами, которая всовывалась из складки в его теле.
Шлюз закрылся. Палубы задрожали от прилива энергии. Челнок рывком отошел от «Фон Нейманна» и начал опускаться на поверхность планеты. Кинсолвинг подивился тому, что здесь пассажиров с орбиты опускают на планету совершенно иначе. Ни один гуманоидный мир не использовал челноки, в которых не имелось воздуха. Обитатели же Зета Орго-4, казалось, не видели никакого вреда в том, что и пилот, и пассажир находились в вакууме на всем пути.
Кинсолвинг приподнял подбородок и включил радио в скафандре.
– Долго ли до приземления? – спросил он.
В течение нескольких секунд он считал, что паук не расслышал или не понял его. Кинсолвинг собрался повторить свой вопрос, когда паук сказал:
– Не разговаривать. Отвлекает пилота.
Волна давления чуть не расплющила Кинсолвинга. Он изо всех сил боролся с неистовой силой ускорения. И так же неожиданно, как эта волна нахлынула, лишний вес покинул его грудь. Только кольца, в которые он неистово вцепился, уберегли его от того, чтобы не поплыть свободно. Затем началось торможение.
Весь этот промежуток времени паук стоял, уцепившись длинными когтями за кольца. Его ноги слегка сгибались, но, кроме этого признака, Кинсолвинг не видел ни малейшего намека на то, что паук ощущал резкое маневрирование челнока или силы инерции, когда ракета быстро переходила с одного направления на другое.
Послышался громкий шипящий шум, усилились толчки. Закупоренная кабина не могла сдержать нагревающуюся атмосферу или ракета была устроена так, чтобы допускать внутрь горячие газы. Температура воздуха поднималась, скафандр Кинсолвинга прилип к телу и излучал жар. Несмотря даже на то, что жара циркулировала внутри челнока, воздух вокруг Кинсолвинга, казалось, закипал. Пот так и струился по его телу, щекотал, лицо чесалось и горело.
Инженер потряс головой, чтобы очистить от пота глаза. У паука таких проблем не было. Он стоял твердо и управлял ракетой. Толчок, означавший столкновение с почвой, оказался мягким, точно это перо упало на подушку. Кинсолвинг мучительно зашевелился, сочленения отказывались функционировать после жестокого обращения, которому они подвергались при посадке.
– На выход, – скомандовал паукообразный.
Паук дважды дернулся и освободился от скафандра. Оставив на палубе пластиковую кожу со спущенным воздухом, он, ковыляя, вышел из люка.
Кинсолвинг потряс головой, чтобы прочистить ее. Паук шел так, как будто это он был слабым и неспособным поддерживать собственный вес, но ведь Бартон видел, как тот противостоял ускорению, которое старшего инспектора чуть не расплющило. Потягиваясь, постанывая от боли в суставах, Кинсолвинг вылез из своего скафандра. Через открытый люк дул прохладный ветерок.
Бартон добрался до края шлюза. Никакой лесенки, никаких ступенек, чтобы облегчить спуск к земле.
– Есть какой-то способ, чтобы мне спуститься? – закричал он, обращаясь к члену наземной группы. От земли его отделяло метров пять. Кинсолвинг не хотел расшибиться насмерть. Другие более чем охотно обеспечат это, если ему в голову придет мысль о самоубийстве.
– Давайте. Торопитесь. Скоро эта ракета опять должна взлететь. Нечего колебаться. Ну!
Стоящий на земле паук помахал мохнатой ногой таким же движением, как это сделал бы землянин. Кинсолвинг сел на край, повернулся и повис, вцепившись пальцами в острый край люка. Он повисел, качаясь, потом сделал паузу – и отпустил люк. Тяжело упал, покатился и принял сидячее положение. Гравитация здесь оказалась близкой к той, к которой он привык и на Земле, и на Глубокой, и он рассчитал достаточно хорошо, чтобы не повредить себе.
Инженер почистился и пошел. Он столкнулся с тем пауком, который призывал его спуститься.
– Нужно ли мне отметиться у дежурного по посадкам? – спросил он.
Паук повернулся и вздернул голову. Впервые Кинсолвинг увидел вблизи жителя этой планеты. Стоя, тот достигал ему почти до плеча. Голова увенчивалась чем-то вроде лица, но землянин не назвал бы такое лицо человеческим. Что-то, отдаленно напоминающее нос, выделялось над хитиновыми челюстями, которые непрерывно шевелились, как будто бы передвигая пищу в рот, расположенный позади. Больше всего поразили Кинсолвинга глаза. Они могли быть и глазами человека. В этих пурпурных зрачках виднелось больше теплых эмоций, чем он наблюдал в глазах Камерона.
– Какое неудобство иметь дело с людьми, – паук произнес это на целую октаву выше и пронзительнее, чем люди. – вы же прошли церемонию выяснения. Вы не стояли бы сейчас на этой планете, если бы об этом не были извещены власти. Так не раздражайте же их в дальнейшем.
– А куда мне в таком случае пойти?
Голова повернулась кругом, глаза медленно замирали. Кинсолвинг увидел лишнюю пару ресниц, прозрачные мембраны, похожие на ресницы земных аллигаторов, они опустились на глаза.
– Зачем вы прибыли на Паутину? Раздражать эту особь своими дурацкими вопросами?
– Не надо никаких бланков заполнять? Контролер мог снабдить меня визой? Где я возьму визу, если кто-нибудь спросит ее у меня?
– Вы на планете. Этого достаточно. Никто сюда не приземляется без выяснения причин. Выполняйте же то, что должны, но не противодействуйте представителям высокого ранга. Вы понимаете, гуманоид?
Кинсолвинг жестом показал, что понимает. Он продолжал идти рядом с пауком, изменяя походку в бессознательном подражании катящимся движениям, которые требовались для паука, чтобы передвигаться на восьми ногах.
– Почему вы следуете за этой особью? – раздраженно спросил паук. – Идите своей дорогой. Делайте, что вы должны, и не мешайте этой особи.
– Извините. Я просто не знаю, куда идти.
Паук зашипел, как змея, затем подпрыгнул. Кинсолвинг опустился на одно колено, подняв руки, чтобы защитить лицо. Но паук не напал на него. Он просто скакнул вверх, и могучие пружинистые ноги взметнули его в воздух чуть ли не на два метра, чтобы ухватиться за болтающуюся нить. Как его маленький земной родственник, это паук с необычайным проворством проделал путь вверх по нити. Он исчез на верхушке крана, держащего канат.
– На мою ответственность, – сказал Кинсолвинг.
Его поразило отсутствие мер безопасности на взлетном поле. Туземцы полностью доверяли своим мерам, предотвращающим незаконное вторжение. Кинсолвинг видел, что это обстоятельство делало контрабандную операцию со сжигателями мозгов еще более вероломной. Если паукообразные отказывались верить в то, что кто-то может нарушить их защитные меры, они будут вдвое неистовей верить в то, что иные противозаконные аппараты не могут существовать.
Кинсолвинг шел и наблюдал, стараясь избегать трасс тяжело нагруженных грузовиков, перевозящих что-то из одной секции поля на другую. У него не появилось ясной мысли о том, куда могли выгружать то, что они везли, какие из грузов попали сюда с челноков, а какие собирались отправить на орбиту. Все это движение казалось неопределенным.
Кинсолвинг опустился на скамью и стал просто наблюдать. Где-то на этом поле должно быть помещение, куда сгружали свои товары Межзвездные Материалы. Если Фремонт незаконно провозит аппараты, сжигающие мозги, среди легальных грузов, то Кинсолвинг найдет доказательство, убедительное для местных властей.
Он усмехнулся про себя той легкости, с которой высадился на Зета Орго-4. На Земле или на любой другой планете, управляемой людьми, бланки, которые нужно заполнять, проходят через десятки инстанций. А на Паутине, кажется, решение, принятое одним, распространяется на всех или принимается всеми. Интересно, подумал Кинсолвинг, как часто принимаются решения, и как часто решения других просто-напросто игнорируются.
Кинсолвинг удивлялся, как эти пауки управляют друг другом. Он так мало знал об этой планете и ее населении. Наблюдая за хаотичным движением вокруг простершегося перед ним поля, Кинсолвинг вытащил из кармана запись данных, которую дала ему Ларк. Он прослушал звуковую часть информации, узнав немногим больше того, что уже было ему известно из непосредственного наблюдения.
Но одна часть информации его заинтересовала.
– Высшая Паутина – правящий орган, – повторил он. – Но как до них добраться? Кто они? И как их выбирают?
Кинсолвинг хотел остановить проходящего мимо паука, когда заметил грузовик с голубовато-зеленым трезубцем на задней стенке, что говорило – машина принадлежит Межзвездным Материалам.
Рука Кинсолвинга скользнула в карман и нащупала идентификационную карточку. Он не имел представления, как долго сможет с ее помощью проникать на предприятия ММ. Она действовала недолго – на ГТ-4. Карточки-пропуска украденные у директора Лью, подарили Кинсолвингу несколько минут свободы, прежде чем их аннулировали.
Будут ли эти пропуска действительны и на Паутине? Директор имел доступ на все предприятия повсеместно, поскольку он ведает финансами межзвездной корпорации. Но записаны ли эти пропуска на сайте или же на них имеется особый код и они не действуют в местных условиях?
Кинсолвинг склонялся к последнему. Он слишком хорошо помнил инспекторские проверки из резиденции начальства корпорации. Будучи старшим инспектором редкоземельных шахт на Глубокой, он никогда не бывал поставлен в известность о цели проверки или о времени, когда их следует ожидать. Кинсолвинга тогда меньше всего волновали такие вещи, как доступ. За те несколько недель, что он уехал с Глубокой, он сильно переменился.
Кинсолвинг пошел за грузовиком. Больше чем через час, пройдя расстояние в десять километров, он обнаружил машину стоящей у стены склада, отмеченного фирменным знаком ММ. Кинсолвинг бросился на землю и начал растирать ноги. Он не привык к таким большим пешеходным прогулкам. Грузовики, использующие собственное поле, странного вида экипажи, катящиеся на большом количестве колес, маленькие скутеры, размеры которых явно недостаточны для управляющих ими пауков, все они пытались его переехать. Или ему так казалось. Он хорошо лавировал и, наконец, нашел то, что искал.
То есть Кинсолвинг надеялся, что нашел.
Его сведения о Плане Звездной Смерти были краткими, всего лишь общие очертания без подробностей. Кинсолвинг распознал бы аппарат, сжигающий мозги, если бы увидел его. Но, если доставка их на Паутину должна стать реальностью, ее следовало где-то начать. Кинсолвинг считал, что это будет здесь, в складском помещении, среди легальных грузов купли и продажи.
Кинсолвинг потер ступни, потом живот. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз поел. И у него не было способа достать местные деньги или получить кредит. Бартон глянул в запись данных, полученных от Ларк. Среди того, что можно было понять из анализа жизни на Паутине, ничего не имелось об экономике пауков.
Люди лелеяли планы о полном уничтожении планет чуждых им существ – и обладали столь малой информацией о них, что даже не знали, в ходу ли у них деньги. Кинсолвинг печально покачал головой. Знания были необходимы, чтобы остановить безумные планы Фремонта. Что можно узнать об этих пауках? Что их могло бы научить?
Кинсолвинг некоторое время изучал вход на склад и принял решение, что не стоит сломя голову вторгаться туда. По обе стороны от дверей стояли расслабившиеся стражники. Если снаружи склад охраняют двое часовых, сколько охранников может быть внутри, за дверью? Пауки, кажется, ценили явно видимые меры безопасности! Тяжелое вооружение на четырех лунах планеты это показывало.
– Когда силу показывают – ее можно побороть, – прошептал сам себе Кинсолвинг. – Это может означать, что посторонние здесь никогда не пытались проникнуть внутрь.
Разум пауков мог не понимать хитростей.
Кинсолвинг послонялся вокруг здания, изучая высокие стены. Обнаружил, что окон нет. Громадные ворота-двери, способные пропускать грузовики, казались единственным путем внутрь.
Поблизости не было никаких других строений, чтобы он мог туда забраться и посмотреть сверху на склад ММ. Самолет мог бы спуститься и сесть на крышу, откуда можно попасть в здание, но Кинсолвингу попасть туда не под силу.
– Если не с земли и не с воздуха, как тогда? – Кинсолвинг улыбнулся. Годы, проведенные на должности горного инженера, сослужили ему хорошую службу. В то время как другие могли считать, что в здание склада проникнуть невозможно, он немедленно подумал о том, чтобы подкопаться под землей. Должны же там проходить канализационные трубы, электрические провода, а может быть, и что-то еще. При всей своей паранойе по отношению к туземцам служащие ММ не могли допустить, чтобы их складское здание на планете имело только один вход.
Ему нужно под землю. Там должны быть туннели. Кинсолвинг отправился на разведку. Менее чем через час он обнаружил несколько небольших построек, отмеченных предостерегающими знаками радиационной опасности. Замком, открывающимся с помощью карточки-пропуска, казалось, не пользовались, – и это немедленно возбудило интерес Кинсолвинга. Строение имело вид бензозаправочного киоска, но им как будто бы вовсе не пользовались. Почему? Кинсолвинг вытащил карточку директора Лью и просунул в замочную скважину. При всем том, что замок и дверь выглядели так, как будто ими никто не пользовался, механизмы сработали гладко и бесшумно.
– Вот оно, – обрадовался он.
Кинсолвинг задержался перед дверью, чтобы убедиться, то внутри нет следящих камер. Его внимание привлекла крошечная бусинка в углу помещения. Линза величиной едва ли больше рисового зернышка служила камерой. Кинсолвинг быстро замазал ее грязью с пола. Он сомневался в том, чтобы сведения об этом месте входили в первоочередной список, который охранники должны проверять. Но он знал, что они скоро заинтересуются. Малейший намек на вторжение вызовет сюда взвод вооруженных людей, готовый убивать.
Кинсолвинг прошелся по всему помещению и не обнаружил ничего, что бы указывало на использование комнаты для атомных ректоров наземных судов или суборбитальных летательных аппаратов, излюбленных ММ на поверхности планет. Единственное, что он нашел, было не отмеченное отверстие в стене. И снова Кинсолвинг попробовал применить карточку Лью.
Секция пола отделилась так же бесшумно, как и входная дверь, и он увидел ступеньки, ведущие вниз. Туннель под лестницей вел в сторону складского помещения. Кинсолвинг обнаружил путь в святая святых операций Межзвездных Материалов на Паутине.
Отыщет ли он здесь достаточно доказательств, чтобы убедить паукообразных туземцев в геноциде, задуманном ММ, или найдет только смерть для себя?
Кинсолвинг отогнал эту мысль. Он уже выполнил трудную часть поставленной перед собой задачи. Он узнал о Плане Звездной Смерти и о том, как Фремонт собирается убить паукообразных существ.
Инженер сошел по ступеням и уставился в чернильную пустоту. Он беспокоился, что не распознает меры безопасности, установленные в туннеле. Но когда попробовал вернуться в пристройку, чтобы придумать способ, как осветить себе дорогу, дверь захлопнулась, погружая его в полную темноту.
Бартон ощупью начал искать замок, который при помощи карточки мог бы открыть дверь. Но как ни старался, найти его не смог. И успокоился. Он ведь вовсе не хочет возвращаться в пристройку. Ему нужно найти дорогу на склад. Осторожно, одной рукой ощупывая стенку, а другую вытянув перед собой, чтобы не налететь на невидимый барьер, он начал спуск в туннель, ведущий в складское помещение.
Или в то здание, которое принимал за складское помещение.
Он чувствовал что угодно, только не дерзость и не смелость. Ларк стояла рядом, прижавшись к нему, глаза ее время от времени метались по углам, но не встречались с его глазами напрямую. Кинсолвинг и не подозревал, что будет так трудно покинуть эту женщину и ее безрассудную тягу к удовольствиям.
Оказалось, что это куда тяжелее, чем он мог поверить.
– Будь осторожен, Барт, – попросила она. – Это... все это было забавно. Во всяком случае, кое-что.
– Ларк. – он обнял ее. Она казалась холодной и застывшей, точно каменная. Кинсолвинг отстранился. – Мне жаль, что я так испортил тебе жизнь. Что ты теперь собираешься делать?
Она пожала плечами:
– Я могла бы ненадолго отправиться домой. Могу быстренько слетать на Землю и попробовать найти Арона. Он... ему должны были сообщить о Рани. И потом – это же ее корабль.
Кинсолвинг не стал спрашивать, что скажет Ларк Арону дю Лонгу о смерти его сестры. Что бы она ни поведала Бартон Кинсолвинг будет играть не последнюю роль в ее рассказе. И у него появится еще один рассвирепевший враг который будет его выслеживать.
Те, которые держали его на планете-тюрьме, хотели заполучить его и за побег, и за преступление, которое послужило причиной ссылки. Межзвездные Материалы, должно быть поручили Камерону искать Кинсолвинга. Гамильтон Фремонт, кажется, не тот человек, чтобы поверить в его отдаленную гибель. Он потребует доказательство смерти Кинсолвинга. Просто «несчастный случай» в гиперпространстве не удовлетворит председателя ММ. Бартон слегка улыбнулся. Это не может удовлетворить никого из директоров. Любая группа, способная на то, чтобы разработать и начать выполнять план, ставящий целью уничтожение множество рас, должна быть безжалостна.
– Скажи брату Рани, что это был несчастный случай, что мы ничего не могли сделать.
Кинсолвинг понимал, как неуклюже и бестолково это звучит. Он пытался придумать что-нибудь еще, но корабль слегка покачнулся.
Ракета-челнок причалила к магнитному кольцу, окружающему воздушный шлюз. Пора было выходить.
– До свидания, Барт, – попрощалась Ларк.
Она повернулась и заторопилась прочь, прежде чем он успел ответить. Шлюз открылся, чтобы пропустить внутрь до странности хрупкого сложения местного жителя. Скафандр этого существа состоял из крупного пластикового пузыря с четырьмя вытянутыми перчатками, каждая из которых окутывала волосатую ногу. Паучья голова, напоминавшая пародию на человеческое лицо, покачивалась из стороны в сторону. Кинсолвинг истолковал этот жест как нетерпение. Он поспешно снял скафандр с крюка сбоку от люка. Этот скафандр оказался еще меньше, чем тот, который Кинсолвинг надевал, когда чинил охладительные трубы.
Кинсолвинг устремился вперед неуклюжей походкой и протиснулся мимо паукообразного существа в челнок. Там он огляделся и не увидел ничего похожего на ложе, компенсируюсь ускорение. Паукообразный поднял ногу и указал на кольца, вделанные в плиты палубы. Бартон не сразу понял: предполагается, что он ляжет и ухватится за эти кольца. Паук тяжело откинулся назад и просунул все четыре ноги сквозь металлические кольца. Внутри своего пузыря он сжимал регулятор расстояния в неожиданно крошечной руке с розовыми пальцами, которая всовывалась из складки в его теле.
Шлюз закрылся. Палубы задрожали от прилива энергии. Челнок рывком отошел от «Фон Нейманна» и начал опускаться на поверхность планеты. Кинсолвинг подивился тому, что здесь пассажиров с орбиты опускают на планету совершенно иначе. Ни один гуманоидный мир не использовал челноки, в которых не имелось воздуха. Обитатели же Зета Орго-4, казалось, не видели никакого вреда в том, что и пилот, и пассажир находились в вакууме на всем пути.
Кинсолвинг приподнял подбородок и включил радио в скафандре.
– Долго ли до приземления? – спросил он.
В течение нескольких секунд он считал, что паук не расслышал или не понял его. Кинсолвинг собрался повторить свой вопрос, когда паук сказал:
– Не разговаривать. Отвлекает пилота.
Волна давления чуть не расплющила Кинсолвинга. Он изо всех сил боролся с неистовой силой ускорения. И так же неожиданно, как эта волна нахлынула, лишний вес покинул его грудь. Только кольца, в которые он неистово вцепился, уберегли его от того, чтобы не поплыть свободно. Затем началось торможение.
Весь этот промежуток времени паук стоял, уцепившись длинными когтями за кольца. Его ноги слегка сгибались, но, кроме этого признака, Кинсолвинг не видел ни малейшего намека на то, что паук ощущал резкое маневрирование челнока или силы инерции, когда ракета быстро переходила с одного направления на другое.
Послышался громкий шипящий шум, усилились толчки. Закупоренная кабина не могла сдержать нагревающуюся атмосферу или ракета была устроена так, чтобы допускать внутрь горячие газы. Температура воздуха поднималась, скафандр Кинсолвинга прилип к телу и излучал жар. Несмотря даже на то, что жара циркулировала внутри челнока, воздух вокруг Кинсолвинга, казалось, закипал. Пот так и струился по его телу, щекотал, лицо чесалось и горело.
Инженер потряс головой, чтобы очистить от пота глаза. У паука таких проблем не было. Он стоял твердо и управлял ракетой. Толчок, означавший столкновение с почвой, оказался мягким, точно это перо упало на подушку. Кинсолвинг мучительно зашевелился, сочленения отказывались функционировать после жестокого обращения, которому они подвергались при посадке.
– На выход, – скомандовал паукообразный.
Паук дважды дернулся и освободился от скафандра. Оставив на палубе пластиковую кожу со спущенным воздухом, он, ковыляя, вышел из люка.
Кинсолвинг потряс головой, чтобы прочистить ее. Паук шел так, как будто это он был слабым и неспособным поддерживать собственный вес, но ведь Бартон видел, как тот противостоял ускорению, которое старшего инспектора чуть не расплющило. Потягиваясь, постанывая от боли в суставах, Кинсолвинг вылез из своего скафандра. Через открытый люк дул прохладный ветерок.
Бартон добрался до края шлюза. Никакой лесенки, никаких ступенек, чтобы облегчить спуск к земле.
– Есть какой-то способ, чтобы мне спуститься? – закричал он, обращаясь к члену наземной группы. От земли его отделяло метров пять. Кинсолвинг не хотел расшибиться насмерть. Другие более чем охотно обеспечат это, если ему в голову придет мысль о самоубийстве.
– Давайте. Торопитесь. Скоро эта ракета опять должна взлететь. Нечего колебаться. Ну!
Стоящий на земле паук помахал мохнатой ногой таким же движением, как это сделал бы землянин. Кинсолвинг сел на край, повернулся и повис, вцепившись пальцами в острый край люка. Он повисел, качаясь, потом сделал паузу – и отпустил люк. Тяжело упал, покатился и принял сидячее положение. Гравитация здесь оказалась близкой к той, к которой он привык и на Земле, и на Глубокой, и он рассчитал достаточно хорошо, чтобы не повредить себе.
Инженер почистился и пошел. Он столкнулся с тем пауком, который призывал его спуститься.
– Нужно ли мне отметиться у дежурного по посадкам? – спросил он.
Паук повернулся и вздернул голову. Впервые Кинсолвинг увидел вблизи жителя этой планеты. Стоя, тот достигал ему почти до плеча. Голова увенчивалась чем-то вроде лица, но землянин не назвал бы такое лицо человеческим. Что-то, отдаленно напоминающее нос, выделялось над хитиновыми челюстями, которые непрерывно шевелились, как будто бы передвигая пищу в рот, расположенный позади. Больше всего поразили Кинсолвинга глаза. Они могли быть и глазами человека. В этих пурпурных зрачках виднелось больше теплых эмоций, чем он наблюдал в глазах Камерона.
– Какое неудобство иметь дело с людьми, – паук произнес это на целую октаву выше и пронзительнее, чем люди. – вы же прошли церемонию выяснения. Вы не стояли бы сейчас на этой планете, если бы об этом не были извещены власти. Так не раздражайте же их в дальнейшем.
– А куда мне в таком случае пойти?
Голова повернулась кругом, глаза медленно замирали. Кинсолвинг увидел лишнюю пару ресниц, прозрачные мембраны, похожие на ресницы земных аллигаторов, они опустились на глаза.
– Зачем вы прибыли на Паутину? Раздражать эту особь своими дурацкими вопросами?
– Не надо никаких бланков заполнять? Контролер мог снабдить меня визой? Где я возьму визу, если кто-нибудь спросит ее у меня?
– Вы на планете. Этого достаточно. Никто сюда не приземляется без выяснения причин. Выполняйте же то, что должны, но не противодействуйте представителям высокого ранга. Вы понимаете, гуманоид?
Кинсолвинг жестом показал, что понимает. Он продолжал идти рядом с пауком, изменяя походку в бессознательном подражании катящимся движениям, которые требовались для паука, чтобы передвигаться на восьми ногах.
– Почему вы следуете за этой особью? – раздраженно спросил паук. – Идите своей дорогой. Делайте, что вы должны, и не мешайте этой особи.
– Извините. Я просто не знаю, куда идти.
Паук зашипел, как змея, затем подпрыгнул. Кинсолвинг опустился на одно колено, подняв руки, чтобы защитить лицо. Но паук не напал на него. Он просто скакнул вверх, и могучие пружинистые ноги взметнули его в воздух чуть ли не на два метра, чтобы ухватиться за болтающуюся нить. Как его маленький земной родственник, это паук с необычайным проворством проделал путь вверх по нити. Он исчез на верхушке крана, держащего канат.
– На мою ответственность, – сказал Кинсолвинг.
Его поразило отсутствие мер безопасности на взлетном поле. Туземцы полностью доверяли своим мерам, предотвращающим незаконное вторжение. Кинсолвинг видел, что это обстоятельство делало контрабандную операцию со сжигателями мозгов еще более вероломной. Если паукообразные отказывались верить в то, что кто-то может нарушить их защитные меры, они будут вдвое неистовей верить в то, что иные противозаконные аппараты не могут существовать.
Кинсолвинг шел и наблюдал, стараясь избегать трасс тяжело нагруженных грузовиков, перевозящих что-то из одной секции поля на другую. У него не появилось ясной мысли о том, куда могли выгружать то, что они везли, какие из грузов попали сюда с челноков, а какие собирались отправить на орбиту. Все это движение казалось неопределенным.
Кинсолвинг опустился на скамью и стал просто наблюдать. Где-то на этом поле должно быть помещение, куда сгружали свои товары Межзвездные Материалы. Если Фремонт незаконно провозит аппараты, сжигающие мозги, среди легальных грузов, то Кинсолвинг найдет доказательство, убедительное для местных властей.
Он усмехнулся про себя той легкости, с которой высадился на Зета Орго-4. На Земле или на любой другой планете, управляемой людьми, бланки, которые нужно заполнять, проходят через десятки инстанций. А на Паутине, кажется, решение, принятое одним, распространяется на всех или принимается всеми. Интересно, подумал Кинсолвинг, как часто принимаются решения, и как часто решения других просто-напросто игнорируются.
Кинсолвинг удивлялся, как эти пауки управляют друг другом. Он так мало знал об этой планете и ее населении. Наблюдая за хаотичным движением вокруг простершегося перед ним поля, Кинсолвинг вытащил из кармана запись данных, которую дала ему Ларк. Он прослушал звуковую часть информации, узнав немногим больше того, что уже было ему известно из непосредственного наблюдения.
Но одна часть информации его заинтересовала.
– Высшая Паутина – правящий орган, – повторил он. – Но как до них добраться? Кто они? И как их выбирают?
Кинсолвинг хотел остановить проходящего мимо паука, когда заметил грузовик с голубовато-зеленым трезубцем на задней стенке, что говорило – машина принадлежит Межзвездным Материалам.
Рука Кинсолвинга скользнула в карман и нащупала идентификационную карточку. Он не имел представления, как долго сможет с ее помощью проникать на предприятия ММ. Она действовала недолго – на ГТ-4. Карточки-пропуска украденные у директора Лью, подарили Кинсолвингу несколько минут свободы, прежде чем их аннулировали.
Будут ли эти пропуска действительны и на Паутине? Директор имел доступ на все предприятия повсеместно, поскольку он ведает финансами межзвездной корпорации. Но записаны ли эти пропуска на сайте или же на них имеется особый код и они не действуют в местных условиях?
Кинсолвинг склонялся к последнему. Он слишком хорошо помнил инспекторские проверки из резиденции начальства корпорации. Будучи старшим инспектором редкоземельных шахт на Глубокой, он никогда не бывал поставлен в известность о цели проверки или о времени, когда их следует ожидать. Кинсолвинга тогда меньше всего волновали такие вещи, как доступ. За те несколько недель, что он уехал с Глубокой, он сильно переменился.
Кинсолвинг пошел за грузовиком. Больше чем через час, пройдя расстояние в десять километров, он обнаружил машину стоящей у стены склада, отмеченного фирменным знаком ММ. Кинсолвинг бросился на землю и начал растирать ноги. Он не привык к таким большим пешеходным прогулкам. Грузовики, использующие собственное поле, странного вида экипажи, катящиеся на большом количестве колес, маленькие скутеры, размеры которых явно недостаточны для управляющих ими пауков, все они пытались его переехать. Или ему так казалось. Он хорошо лавировал и, наконец, нашел то, что искал.
То есть Кинсолвинг надеялся, что нашел.
Его сведения о Плане Звездной Смерти были краткими, всего лишь общие очертания без подробностей. Кинсолвинг распознал бы аппарат, сжигающий мозги, если бы увидел его. Но, если доставка их на Паутину должна стать реальностью, ее следовало где-то начать. Кинсолвинг считал, что это будет здесь, в складском помещении, среди легальных грузов купли и продажи.
Кинсолвинг потер ступни, потом живот. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз поел. И у него не было способа достать местные деньги или получить кредит. Бартон глянул в запись данных, полученных от Ларк. Среди того, что можно было понять из анализа жизни на Паутине, ничего не имелось об экономике пауков.
Люди лелеяли планы о полном уничтожении планет чуждых им существ – и обладали столь малой информацией о них, что даже не знали, в ходу ли у них деньги. Кинсолвинг печально покачал головой. Знания были необходимы, чтобы остановить безумные планы Фремонта. Что можно узнать об этих пауках? Что их могло бы научить?
Кинсолвинг некоторое время изучал вход на склад и принял решение, что не стоит сломя голову вторгаться туда. По обе стороны от дверей стояли расслабившиеся стражники. Если снаружи склад охраняют двое часовых, сколько охранников может быть внутри, за дверью? Пауки, кажется, ценили явно видимые меры безопасности! Тяжелое вооружение на четырех лунах планеты это показывало.
– Когда силу показывают – ее можно побороть, – прошептал сам себе Кинсолвинг. – Это может означать, что посторонние здесь никогда не пытались проникнуть внутрь.
Разум пауков мог не понимать хитростей.
Кинсолвинг послонялся вокруг здания, изучая высокие стены. Обнаружил, что окон нет. Громадные ворота-двери, способные пропускать грузовики, казались единственным путем внутрь.
Поблизости не было никаких других строений, чтобы он мог туда забраться и посмотреть сверху на склад ММ. Самолет мог бы спуститься и сесть на крышу, откуда можно попасть в здание, но Кинсолвингу попасть туда не под силу.
– Если не с земли и не с воздуха, как тогда? – Кинсолвинг улыбнулся. Годы, проведенные на должности горного инженера, сослужили ему хорошую службу. В то время как другие могли считать, что в здание склада проникнуть невозможно, он немедленно подумал о том, чтобы подкопаться под землей. Должны же там проходить канализационные трубы, электрические провода, а может быть, и что-то еще. При всей своей паранойе по отношению к туземцам служащие ММ не могли допустить, чтобы их складское здание на планете имело только один вход.
Ему нужно под землю. Там должны быть туннели. Кинсолвинг отправился на разведку. Менее чем через час он обнаружил несколько небольших построек, отмеченных предостерегающими знаками радиационной опасности. Замком, открывающимся с помощью карточки-пропуска, казалось, не пользовались, – и это немедленно возбудило интерес Кинсолвинга. Строение имело вид бензозаправочного киоска, но им как будто бы вовсе не пользовались. Почему? Кинсолвинг вытащил карточку директора Лью и просунул в замочную скважину. При всем том, что замок и дверь выглядели так, как будто ими никто не пользовался, механизмы сработали гладко и бесшумно.
– Вот оно, – обрадовался он.
Кинсолвинг задержался перед дверью, чтобы убедиться, то внутри нет следящих камер. Его внимание привлекла крошечная бусинка в углу помещения. Линза величиной едва ли больше рисового зернышка служила камерой. Кинсолвинг быстро замазал ее грязью с пола. Он сомневался в том, чтобы сведения об этом месте входили в первоочередной список, который охранники должны проверять. Но он знал, что они скоро заинтересуются. Малейший намек на вторжение вызовет сюда взвод вооруженных людей, готовый убивать.
Кинсолвинг прошелся по всему помещению и не обнаружил ничего, что бы указывало на использование комнаты для атомных ректоров наземных судов или суборбитальных летательных аппаратов, излюбленных ММ на поверхности планет. Единственное, что он нашел, было не отмеченное отверстие в стене. И снова Кинсолвинг попробовал применить карточку Лью.
Секция пола отделилась так же бесшумно, как и входная дверь, и он увидел ступеньки, ведущие вниз. Туннель под лестницей вел в сторону складского помещения. Кинсолвинг обнаружил путь в святая святых операций Межзвездных Материалов на Паутине.
Отыщет ли он здесь достаточно доказательств, чтобы убедить паукообразных туземцев в геноциде, задуманном ММ, или найдет только смерть для себя?
Кинсолвинг отогнал эту мысль. Он уже выполнил трудную часть поставленной перед собой задачи. Он узнал о Плане Звездной Смерти и о том, как Фремонт собирается убить паукообразных существ.
Инженер сошел по ступеням и уставился в чернильную пустоту. Он беспокоился, что не распознает меры безопасности, установленные в туннеле. Но когда попробовал вернуться в пристройку, чтобы придумать способ, как осветить себе дорогу, дверь захлопнулась, погружая его в полную темноту.
Бартон ощупью начал искать замок, который при помощи карточки мог бы открыть дверь. Но как ни старался, найти его не смог. И успокоился. Он ведь вовсе не хочет возвращаться в пристройку. Ему нужно найти дорогу на склад. Осторожно, одной рукой ощупывая стенку, а другую вытянув перед собой, чтобы не налететь на невидимый барьер, он начал спуск в туннель, ведущий в складское помещение.
Или в то здание, которое принимал за складское помещение.
Глава седьмая
Бартон пробирался вдоль темного туннеля, пробуя ногой на ощупь каждую ступеньку, прежде чем переносить на нее весь свой вес. Со стен капало, а крыша над головой, в тех местах, где он мог достать и потрогать ее, казалась твердой. Вероятно, Кинсолвинг находился всего в метре под поверхностью посадочного поля.
Он продолжал идти медленно, едва осмеливаясь дышать Один раз он остановился и внимательно прислушался. Его смущали приглушенные звуки. Кинсолвинг пытался понять грузовик ли это, проезжающий на поверхности, или что-то движется по туннелю. Или, может быть, даже свидетельство того, что он приближается к концу длинного прямого туннеля и вот-вот войдет в здание склада.
Никакого света впереди, похоже, что Бартон не добрался до склада, разве что дверь там запечатана. Он все рылся и рылся в кармане, ища украденную карточку, успокаивая себя, что вовсе не потерял ее. Кинсолвинг никак не мог сосредоточиться на тех проблемах, которые стояли перед ним и требовали немедленного решения.
Он продолжал идти медленно, едва осмеливаясь дышать Один раз он остановился и внимательно прислушался. Его смущали приглушенные звуки. Кинсолвинг пытался понять грузовик ли это, проезжающий на поверхности, или что-то движется по туннелю. Или, может быть, даже свидетельство того, что он приближается к концу длинного прямого туннеля и вот-вот войдет в здание склада.
Никакого света впереди, похоже, что Бартон не добрался до склада, разве что дверь там запечатана. Он все рылся и рылся в кармане, ища украденную карточку, успокаивая себя, что вовсе не потерял ее. Кинсолвинг никак не мог сосредоточиться на тех проблемах, которые стояли перед ним и требовали немедленного решения.