Страница:
– Вы подслушивали?
Ллор указал ему на дверь, потащил дальше, тем же путем, каким Кинсолвинг прошел сюда. Бартон встал на ноги, они тряслись еще сильнее, и подчинился молчаливому приказу. Он должен был раньше понять, что ллор будет подслушивать любой разговор. Ала была заключенной, а потому ей отказывали в любых правах, даже в самых элементарных.
Выйдя на улицу, Кинсолвинг отряхнулся. Он не мог судить инопланетян по земным законам. Большинство путешествующих по космосу цивилизаций обращались с преступниками еще более жестоко, чем ллоры. Но, невзирая на приказ Алы никогда ее больше не навещать, он знал, что не прекратит попыток освободить ее. Она пыталась убить его, она ограбила ллоров, – но он все еще любил ее. Он знал, что несколько недель, проведенных вдали от Гумбольта, корпорации и ММ, совершат чудеса. Ала Марккен была втянута в это воровство, вероятно Кеннетом Гумбольтом.
А если не Гумбольтом, значит, другими, стоящими высоко в структуре власти корпорации ММ. Кинсолвинг поверил, когда она объяснила, что награбленные породы вывозились с Глубокой на кораблях ММ. Сеть спутников-наблюдателей вокруг планеты предотвратила бы любое систематическое хищение редкоземельных минералов, совершающееся при помощи пиратских судов.
Кинсолвинг не стал возвращаться в свою машину. Вместо того он бесцельно бродил по улицам города, пытаясь размышлять, но ему плохо это удавалось. Ничего как следует у него в уме не сходилось. Кинсолвинг гордился своими логически четкими мыслительными процессами. Но ничто из того, что произошло на Глубокой номер два, не казалось логичным. Не хватало фактов. И Ала оставалась в тюрьме.
Каким-то образом ноги сами привели Кинсолвинга к одиноко стоящему зданию, где расположил свою контору Кеннет Гумбольт. Он не мог доверять директору ММ – особенно после того, как Ала раскрыла ему вину этого человека, его соучастие в преступлении, но ему нужна была помощь Гумбольта, чтобы освободить Алу. Другого пути не существовало.
Кинсолвинг ускорил шаги, потом остановился и вгляделся в улицу, которая шла перпендикулярно к той, к которой он приближался. Там был припаркован большой деловой автомобиль ллора. Два вооруженных стражника прислонились к его крылу, обмениваясь ленивыми шуточками.
Кинсолвинг покачал головой. Они могли походить больше на птиц, чем на людей, и у них такие странные янтарные глаза, лишенные зрачков, но поведение у них такое же, как у людей.
Неужели он, Кинсолвинг, единственный гуманоид, который видит больше сходства, чем различия? Что за ложные представления вбил ему в голову профессор Дельгадо?
Бартон отлично знал, что они вовсе не ложные. Дельгадо учил истине, единственному пути, благодаря которому Земля могла бы завоевать себе место среди более старых, лучше организованных инопланетных рас.
Громкие голоса заставили Кинсолвинга ускорить шаги и проскользнуть в полуоткрытую дверь в поисках любого убежища, до какого он мог добраться. Очутившись внутри гостиной, он услышал спор, продолжающийся где-то чуть дальше по коридору, да, точно – в той комнате, которую Гумбольт использовал в качестве офиса.
– Вот доказательство, генерал-агент. Посмотрите на него. Они были всего-навсего пешками.
– Выполняли приказы? – требовательно спросил ллор.
– Они невиновны. Вы арестовали не тех людей. Изучите эти документы.
Кинсолвинг огляделся, но не увидел никого. Он тихонько подошел к открытой двери офиса и осмелился мельком заглянуть внутрь. Генерал-агент ллоров стоял на своих суставчатых ногах, раскачиваясь взад и вперед, перебирая пальцами бока портфеля, который Гумбольт протягивал ему через стол.
– Зачем вы это делаете?
– Межзвездные Материалы не желают, чтобы невинные служащие были наказаны. Мы не чувствуем ничего, кроме презрения, к тем, кто грабит вас, кто бы это ни был – вас и нашу компанию.
Генеральный представитель кивнул. Кинсолвинг видел, что последний аргумент убедил инопланетянина. Гумбольт мог бы грабить ллоров, но они хотели мести для тех гуманоидов, которые обворовывают других гуманоидов. Эта логика дошла даже до Кинсолвинга.
– Мы изучим эти документы. Если они откроют те данные, в которых вы клянетесь, ваши шестеро служащих будут освобождены. И им выплатят компенсацию согласно установленным у нас процедурам для подобных несоответствий.
– Я убежден, что ММ восполнят потери, какие понесли ллоры по вине наших нечестных служащих.
– Тогда другое дело.
Тут генерал-агент чуть не застал Кинсолвинга врасплох. Не сказав ни слова о том, что уходит, он резко повернулся и пошел к двери. Не желая, чтобы его поймали на шпионской деятельности, Кинсолвинг нырнул под стол и прижался потной спиной к стене, пытаясь спрятаться. Он достаточно преуспел, ллор прошел мимо него, даже не поглядев вниз.
Как только ллор покинул здание, Кинсолвинг тяжело поднялся на ноги и вошел в контору Гумбольта. Он никогда не питал добрых чувств к этому человеку, но у директора есть какие-то доказательства, которые помогут освободить Алу Марккен и остальных. Кинсолвинг хотел поблагодарить его.
Гумбольт поднял голову, когда вошел Кинсолвинг, на лице его появилось выражение, в котором удивление смешивалось со страхом.
– Старший инспектор, – Гумбольт произнес эти слова, почти заикаясь, – вот не ожидал вас так скоро.
– Так скоро?
– Я оставил записку для вас у... как там его зовут? У Мак-Кланаана. Да, так и есть. Я велел ему, чтобы вы явились сюда с отчетом как можно скорее. Но я еще только что передал закодированную записку. Едва ли у него было время ее расшифровать, а еще меньше возможности связаться с вами.
– Закодированная записка? Не имела ли она чего-нибудь общего с доказательством, оправдывающим Алу и остальных?
– Ну, вообще-то, да. Садитесь Кинсолвинг... Барт. Мне это нелегко, но, пожалуйста, поверьте мне, когда я утверждаю, что ММ приходится пожертвовать вашими интересами в этом печальном деле.
Кинсолвинг нахмурился.
– Какую информацию вы могли дать ллору, чтобы реабилитировать Алу? Она же созналась Кинсолвингу. Он знает, что она совершила эти преступления.
– Мы решили выторговать шесть своих служащих в обмен на одного. Погодите! – крикнул Гумбольт, поднимая ладонь, когда Кинсолвинг соскочил со стула. – Это вовсе не так, как вы думаете. Документы, которые я дал чудику, обвиняют в преступлении вас. Это выглядит правдиво. Как у старшего инспектора у вас были возможности и средства.
– Так вы меня продали?
– Это означает – освободил Алу, – ответил Гумбольт, произнося каждое слово твердым голосом.
– Это означает – бросить гнить в тюрьму меня вместо нее!
– Подождите же! – приказ Гумбольта наполнил внутренности Кинсолвинга холодом. – Сядьте и успокойтесь! Время – деньги.
Кинсолвинг сел, внутри у него все так и кипело от такой несправедливости.
– Ллорам нужен кто-то, чтобы свалить на него вину. Они никогда не допустили бы освобождения Марккен и остальных, не найдя виновной стороны. Документы, которые я ему вручил, подложные, но хорошо подделаны. Алу Марккен освободят; в глазах ллоров вы останетесь единственным преступником.
– И? – спросил Кинсолвинг, не понимая, чего еще ожидать.
– И вы надолго исчезнете с Глубокой и окажетесь за пределами законодательства ллоров. Мы вас перевезем назад, на ГТ-4, и незамедлительно. Есть и другие миры, требующие ваших исключительных талантов.
– Как же вы намерены доставить меня туда? Контроль ллоров действует на Глубокой. И он стал еще более жестким теперь, когда обнаружилось это пиратство.
– У нас есть корабль для вас, он ждет вас прямо в порту. Отправляйтесь немедленно туда, и мы вас подкинем на быстроходном катере, он принадлежит мне.
– И вы скажете ллорам, что я его украл?
– Прелестная выдумка! – Гумбольт похлопал по клавиатуре, записывая такое сообщение. – Она придаст всей истории еще больше правдоподобия. Вы попадете на ГТ-4, и вскоре к вам присоединится Ала.
– Мне не нравится, что меня делают козлом отпущения за все, что здесь произошло. Я же знаю, что это вы приказали ей похищать породы.
Выражение лица Гумбольта ожесточилось:
– Другого способа освободить ее не существует. Или вы скорее допустили бы, чтобы она умерла в чудиковской тюрьме? Она получила приговор в сорок лет.
Кинсолвинг сидел, не в силах вымолвить ни слова. Он не мог допустить, чтобы Ала провела сорок лет в таких условиях.
– Она пыталась меня убить, – сказал он так тихо, что Гумбольт едва услышал его.
– Несчастное стечение обстоятельств, – покачал головой Гумбольт. – Но у вас и в самом деле нет иного выбора, кроме как незамедлительно отправиться прямо в космопорт. Мой план уже пришел в действие. Вряд ли генерал-агент мне поверит, если я скажу, что у него в руках фальшивые документы, даже если это означает для меня тюремное заключение. И подделка документов, и ложь старшему офицеру – уголовные преступления.
– Она скоро приедет?
– В течение месяца. Или около того, – заверил его Гумбольт.
– Не нравится мне это. Не хочу, чтобы мое имя было запачкано.
– Тюрьма вам понравится еще меньше, если вы не поспешите. Отправляйтесь, Барт, отправляйтесь!
– С кем мне связаться? – спросил Кинсолвинг.
– С человеком по имени Камерон. Он вас ждет, – сказал Гумбольт.
Директор поднялся и протянул руку. Поколебавшись, Кинсолвинг пожал ее.
– Давайте, торопитесь, – подгонял Гумбольт.
– Камерон? – переспросил Кинсолвинг, все еще сомневаясь.
– Больше никого не спрашивайте.
Кинсолвинг выбежал из комнаты бегом. Все это имело смысл. Гумбольт скрыл свое участие в хищении руд, свалив вину на Кинсолвинга. Но для ММ это не составляло никакой разницы, поскольку, если верить Але, компания покончила с разработкой редкоземельных ископаемых. Возможно, Кинсолвинга даже будут приветствовать, как героя. Ллоры будут одурачены, а весь персонал ММ освободится от зловонных тюрем.
Но Бартона Кинсолвинга все еще что-то тревожило. Он чувствовал: что-то идет не так.
Глава девятая
Глава десятая
Ллор указал ему на дверь, потащил дальше, тем же путем, каким Кинсолвинг прошел сюда. Бартон встал на ноги, они тряслись еще сильнее, и подчинился молчаливому приказу. Он должен был раньше понять, что ллор будет подслушивать любой разговор. Ала была заключенной, а потому ей отказывали в любых правах, даже в самых элементарных.
Выйдя на улицу, Кинсолвинг отряхнулся. Он не мог судить инопланетян по земным законам. Большинство путешествующих по космосу цивилизаций обращались с преступниками еще более жестоко, чем ллоры. Но, невзирая на приказ Алы никогда ее больше не навещать, он знал, что не прекратит попыток освободить ее. Она пыталась убить его, она ограбила ллоров, – но он все еще любил ее. Он знал, что несколько недель, проведенных вдали от Гумбольта, корпорации и ММ, совершат чудеса. Ала Марккен была втянута в это воровство, вероятно Кеннетом Гумбольтом.
А если не Гумбольтом, значит, другими, стоящими высоко в структуре власти корпорации ММ. Кинсолвинг поверил, когда она объяснила, что награбленные породы вывозились с Глубокой на кораблях ММ. Сеть спутников-наблюдателей вокруг планеты предотвратила бы любое систематическое хищение редкоземельных минералов, совершающееся при помощи пиратских судов.
Кинсолвинг не стал возвращаться в свою машину. Вместо того он бесцельно бродил по улицам города, пытаясь размышлять, но ему плохо это удавалось. Ничего как следует у него в уме не сходилось. Кинсолвинг гордился своими логически четкими мыслительными процессами. Но ничто из того, что произошло на Глубокой номер два, не казалось логичным. Не хватало фактов. И Ала оставалась в тюрьме.
Каким-то образом ноги сами привели Кинсолвинга к одиноко стоящему зданию, где расположил свою контору Кеннет Гумбольт. Он не мог доверять директору ММ – особенно после того, как Ала раскрыла ему вину этого человека, его соучастие в преступлении, но ему нужна была помощь Гумбольта, чтобы освободить Алу. Другого пути не существовало.
Кинсолвинг ускорил шаги, потом остановился и вгляделся в улицу, которая шла перпендикулярно к той, к которой он приближался. Там был припаркован большой деловой автомобиль ллора. Два вооруженных стражника прислонились к его крылу, обмениваясь ленивыми шуточками.
Кинсолвинг покачал головой. Они могли походить больше на птиц, чем на людей, и у них такие странные янтарные глаза, лишенные зрачков, но поведение у них такое же, как у людей.
Неужели он, Кинсолвинг, единственный гуманоид, который видит больше сходства, чем различия? Что за ложные представления вбил ему в голову профессор Дельгадо?
Бартон отлично знал, что они вовсе не ложные. Дельгадо учил истине, единственному пути, благодаря которому Земля могла бы завоевать себе место среди более старых, лучше организованных инопланетных рас.
Громкие голоса заставили Кинсолвинга ускорить шаги и проскользнуть в полуоткрытую дверь в поисках любого убежища, до какого он мог добраться. Очутившись внутри гостиной, он услышал спор, продолжающийся где-то чуть дальше по коридору, да, точно – в той комнате, которую Гумбольт использовал в качестве офиса.
– Вот доказательство, генерал-агент. Посмотрите на него. Они были всего-навсего пешками.
– Выполняли приказы? – требовательно спросил ллор.
– Они невиновны. Вы арестовали не тех людей. Изучите эти документы.
Кинсолвинг огляделся, но не увидел никого. Он тихонько подошел к открытой двери офиса и осмелился мельком заглянуть внутрь. Генерал-агент ллоров стоял на своих суставчатых ногах, раскачиваясь взад и вперед, перебирая пальцами бока портфеля, который Гумбольт протягивал ему через стол.
– Зачем вы это делаете?
– Межзвездные Материалы не желают, чтобы невинные служащие были наказаны. Мы не чувствуем ничего, кроме презрения, к тем, кто грабит вас, кто бы это ни был – вас и нашу компанию.
Генеральный представитель кивнул. Кинсолвинг видел, что последний аргумент убедил инопланетянина. Гумбольт мог бы грабить ллоров, но они хотели мести для тех гуманоидов, которые обворовывают других гуманоидов. Эта логика дошла даже до Кинсолвинга.
– Мы изучим эти документы. Если они откроют те данные, в которых вы клянетесь, ваши шестеро служащих будут освобождены. И им выплатят компенсацию согласно установленным у нас процедурам для подобных несоответствий.
– Я убежден, что ММ восполнят потери, какие понесли ллоры по вине наших нечестных служащих.
– Тогда другое дело.
Тут генерал-агент чуть не застал Кинсолвинга врасплох. Не сказав ни слова о том, что уходит, он резко повернулся и пошел к двери. Не желая, чтобы его поймали на шпионской деятельности, Кинсолвинг нырнул под стол и прижался потной спиной к стене, пытаясь спрятаться. Он достаточно преуспел, ллор прошел мимо него, даже не поглядев вниз.
Как только ллор покинул здание, Кинсолвинг тяжело поднялся на ноги и вошел в контору Гумбольта. Он никогда не питал добрых чувств к этому человеку, но у директора есть какие-то доказательства, которые помогут освободить Алу Марккен и остальных. Кинсолвинг хотел поблагодарить его.
Гумбольт поднял голову, когда вошел Кинсолвинг, на лице его появилось выражение, в котором удивление смешивалось со страхом.
– Старший инспектор, – Гумбольт произнес эти слова, почти заикаясь, – вот не ожидал вас так скоро.
– Так скоро?
– Я оставил записку для вас у... как там его зовут? У Мак-Кланаана. Да, так и есть. Я велел ему, чтобы вы явились сюда с отчетом как можно скорее. Но я еще только что передал закодированную записку. Едва ли у него было время ее расшифровать, а еще меньше возможности связаться с вами.
– Закодированная записка? Не имела ли она чего-нибудь общего с доказательством, оправдывающим Алу и остальных?
– Ну, вообще-то, да. Садитесь Кинсолвинг... Барт. Мне это нелегко, но, пожалуйста, поверьте мне, когда я утверждаю, что ММ приходится пожертвовать вашими интересами в этом печальном деле.
Кинсолвинг нахмурился.
– Какую информацию вы могли дать ллору, чтобы реабилитировать Алу? Она же созналась Кинсолвингу. Он знает, что она совершила эти преступления.
– Мы решили выторговать шесть своих служащих в обмен на одного. Погодите! – крикнул Гумбольт, поднимая ладонь, когда Кинсолвинг соскочил со стула. – Это вовсе не так, как вы думаете. Документы, которые я дал чудику, обвиняют в преступлении вас. Это выглядит правдиво. Как у старшего инспектора у вас были возможности и средства.
– Так вы меня продали?
– Это означает – освободил Алу, – ответил Гумбольт, произнося каждое слово твердым голосом.
– Это означает – бросить гнить в тюрьму меня вместо нее!
– Подождите же! – приказ Гумбольта наполнил внутренности Кинсолвинга холодом. – Сядьте и успокойтесь! Время – деньги.
Кинсолвинг сел, внутри у него все так и кипело от такой несправедливости.
– Ллорам нужен кто-то, чтобы свалить на него вину. Они никогда не допустили бы освобождения Марккен и остальных, не найдя виновной стороны. Документы, которые я ему вручил, подложные, но хорошо подделаны. Алу Марккен освободят; в глазах ллоров вы останетесь единственным преступником.
– И? – спросил Кинсолвинг, не понимая, чего еще ожидать.
– И вы надолго исчезнете с Глубокой и окажетесь за пределами законодательства ллоров. Мы вас перевезем назад, на ГТ-4, и незамедлительно. Есть и другие миры, требующие ваших исключительных талантов.
– Как же вы намерены доставить меня туда? Контроль ллоров действует на Глубокой. И он стал еще более жестким теперь, когда обнаружилось это пиратство.
– У нас есть корабль для вас, он ждет вас прямо в порту. Отправляйтесь немедленно туда, и мы вас подкинем на быстроходном катере, он принадлежит мне.
– И вы скажете ллорам, что я его украл?
– Прелестная выдумка! – Гумбольт похлопал по клавиатуре, записывая такое сообщение. – Она придаст всей истории еще больше правдоподобия. Вы попадете на ГТ-4, и вскоре к вам присоединится Ала.
– Мне не нравится, что меня делают козлом отпущения за все, что здесь произошло. Я же знаю, что это вы приказали ей похищать породы.
Выражение лица Гумбольта ожесточилось:
– Другого способа освободить ее не существует. Или вы скорее допустили бы, чтобы она умерла в чудиковской тюрьме? Она получила приговор в сорок лет.
Кинсолвинг сидел, не в силах вымолвить ни слова. Он не мог допустить, чтобы Ала провела сорок лет в таких условиях.
– Она пыталась меня убить, – сказал он так тихо, что Гумбольт едва услышал его.
– Несчастное стечение обстоятельств, – покачал головой Гумбольт. – Но у вас и в самом деле нет иного выбора, кроме как незамедлительно отправиться прямо в космопорт. Мой план уже пришел в действие. Вряд ли генерал-агент мне поверит, если я скажу, что у него в руках фальшивые документы, даже если это означает для меня тюремное заключение. И подделка документов, и ложь старшему офицеру – уголовные преступления.
– Она скоро приедет?
– В течение месяца. Или около того, – заверил его Гумбольт.
– Не нравится мне это. Не хочу, чтобы мое имя было запачкано.
– Тюрьма вам понравится еще меньше, если вы не поспешите. Отправляйтесь, Барт, отправляйтесь!
– С кем мне связаться? – спросил Кинсолвинг.
– С человеком по имени Камерон. Он вас ждет, – сказал Гумбольт.
Директор поднялся и протянул руку. Поколебавшись, Кинсолвинг пожал ее.
– Давайте, торопитесь, – подгонял Гумбольт.
– Камерон? – переспросил Кинсолвинг, все еще сомневаясь.
– Больше никого не спрашивайте.
Кинсолвинг выбежал из комнаты бегом. Все это имело смысл. Гумбольт скрыл свое участие в хищении руд, свалив вину на Кинсолвинга. Но для ММ это не составляло никакой разницы, поскольку, если верить Але, компания покончила с разработкой редкоземельных ископаемых. Возможно, Кинсолвинга даже будут приветствовать, как героя. Ллоры будут одурачены, а весь персонал ММ освободится от зловонных тюрем.
Но Бартона Кинсолвинга все еще что-то тревожило. Он чувствовал: что-то идет не так.
Глава девятая
Бартон Кинсолвинг ехал слишком быстро, следуя поворотам дороги с безрассудным отчаянием; но время поджимало.
Он неверно судил о Гумбольте: директор в действительности заботится о своих служащих. Обо всех. Хотя Кинсолвингу и не нравилось быть тем человеком, который берет на себя вину за воровство на шахте, он продумал план Гумбольта и решил, что такой выход вполне действенный.
Ллоры никогда не освободили бы Алу и остальных, если бы не могли засадить в тюрьму более важного преступника.
И этим преступником должен был стать Кинсолвинг.
Он напрягся, когда машина соскользнула с дороги и помчалась по обочине. На мгновение поле сопротивления уменьшилось, и машина затряслась, потеряв под днищем плоскую поверхность. Включилась дополнительная энергия. Она позволяла автомобилю двигаться, но крайне медленно. После длительной борьбы Кинсолвинг, наконец, вывел его на шоссе. Когда возобновилось знакомое жужжание и прекратилось завывание, он опять увеличил скорость. Он мог бы перевести двигатель на автоматический режим, но это – безумный шаг, предохранители бы отключили мотор.
Кинсолвинг дрожал при мысли о необходимости улететь с Глубокой. Когда он въехал на небольшой пригорок, перед ним внезапно открылся космопорт. Комплекс его простирался на километры к востоку и к северу, большая его часть принадлежала Межзвездным Материалам. Несколько приземистых темно-серых строений, копии друг друга, стояли на ближайшем краю поля, их голубые с золотом опознавательные знаки – трезубцы со звездами сверкали в бледных солнечных лучах. Слегка притормозив, Кинсолвинг направил машину к укромному местечку, где стражники-ллоры не могли заметить его приближения с поля. На поле вело с десяток дорог, большинство из них были, как обычно, загружены тяжелым транспортом с двух добывающих редкоземельные породы шахт. Часовые ллоров проверяли пропуска и марки об уплате налогов. На личные машины они не обращали внимания.
Кинсолвинг поблагодарил за это свою счастливую звезду. Он подъехал к навесу из рифленого железа и остановил машину. Больше она ему не понадобится. Бартон закрыл глаза и представил себе взлет челночной ракеты, как тяжелый лазерный луч бьет из нижней поверхности челнока, и судно поднимается все выше и выше, пока не достигает орбиты. И тогда уже дело времени долететь до скоростного катера, который доставил Гумбольта с ГТ-4.
– Эй, здесь стоянка запрещена, – донесся до инженера ворчливый голос. – Отъезжай или я, к дьяволу, демонтирую эту проклятую машину.
Вырванный из потока своих мыслей, Кинсолвинг дернулся. Приближающийся механик держал в одной руке небольшую рабочую сумку с электронными инструментами, а в другой – большой гаечный ключ.
– Ты что, оглох?
– Не узнаю вас, – сказал Кинсолвинг. – Я старший инспектор на шахте номер два.
– Кинсолвинг? – спросил механик, и его манеры сразу изменились. – Извините. Я здесь новенький. Всего несколько дней работаю. Зовут – Камерон.
– Так вы тот человек, которого я ищу, – обрадовался Кинсолвинг, и облегчение волной прокатилось по телу. – Меня послал Гумбольт.
– Ах, вот что? – Камерон улыбнулся, рот его блеснул на солнце. Украшенные золотом и драгоценными камнями зубы заставили Кинсолвинга наклонить голову. Что-то в этом механике насторожило Бартона. А манера его поведения обеспокоила даже сильнее, чем богатство, так хвастливо выставленное напоказ.
– Вам известно, что происходит на шахте? – спросил он.
– А мне-то что? – механик улыбнулся еще шире и покачал головой. – Я получаю приказы от большого босса. С тем, что мистер Гумбольт называет законами, я могу не считаться.
Это еще больше насторожило Кинсолвинга. Слова Камерона звучали насмешливо, как если бы тот знал что-то, неизвестное больше никому.
– Так где челнок? Вроде, он должен быть готов к немедленному отправлению.
– Вон тот. Видите? Вон тот, с белой пластиной!
– Вижу, – отвечал Кинсолвинг, – но там, кажется, никого нет.
Прежде, чем челнок взлетит, тяжелые лазеры следует залить громадным количеством жидкого нитрогенного охладителя. По обе стороны ракеты пылали факелы раскаленных газов. Во время взлета султаны факелов становятся такими густыми, что кажется, будто ракета поднимает столбы пыли. И только когда суденышко достигнет высоты нескольких сотен метров, иллюзия исчезает.
– Мне велели, чтобы все было тихо. Вы что, от чего-то удираете? – Камерон наклонил голову набок, как будто прислушиваясь к чему-то более важному, чем ответ Кинсолвинга.
– Только выполняю приказ мистера Гумбольта.
– Вот и отлично. Прогулка начинается. К тому времени, когда вы доберетесь до челнока, пилот уже устанет держать палец над кнопкой пуска.
Камерон показал на челнок концом гаечного ключа. Кинсолвинг пошел, но, сделав несколько шагов, оглянулся. Камерон исчез внутри строения. В безотчетном порыве Кинсолвинг прервал путь, вернулся и остановился напротив двери. Изнутри доносился голос Камерона.
– Разве неправильно подчиняться закону, капитан-агент?
– Нет, – ответил глубокий голос ллора. – Но почему вы настаиваете, чтобы соблюдать наш закон? Этот беглец мог бы спастись. Вы что, предаете собственный народ?
Камерон расхохотался:
– Да нет, сэр, ничего подобного, – Кинсолвинг захлопал глазами, услышав омерзительные нотки в этом голосе. – Но директор Гумбольт всем нам приказал исполнять ваши законы до последней буквы. Сказал – хватит с нас неприятностей, он желает сгладить отношения между компанией и вами... народом.
– Так челнок двадцать три – цель беглеца?
– Так и есть. Вы его легко можете захватить. Он туда отправился пешком. У него минут десять уйдет, чтобы добраться до ракеты.
– Когда ваша ракета должна взлететь?
Камерон расхохотался погромче:
– Да еще через неделю, не раньше. Там направляющее крыло сломано, и управляющую цепь замкнуло, она расплавилась, точно стекло. Не могла бы взлететь, даже если очень понадобится.
Кинсолвинг неистово огляделся. Значит, Камерон его предал. Или это Гумбольт? Мозг его метался, крошечные кусочки информации складывались в более постижимую картину.
Кроме Гумбольта, который прибыл несколько недель назад, другого персонала ММ на Глубокую не прилетало. Камерон не мог приехать только что, как он утверждал. Старший инспектор знал по имени почти всех земных служащих, а остальных – в лицо, он же часто сюда приезжал, чтобы доставить руду на орбиту. Должно быть, это Гумбольт его предал. Ведь это он велел искать Камерона.
Кинсолвинг помчался к машине и включил энергию. Если его подвела ракета номер двадцать три, сгодится и другая, убраться с Глубокой, попасть на орбиту, похитить катер Гумбольта и исчезнуть. На ГТ-4 все будет выглядеть по-другому. Гумбольт мог пытаться выдать его ллорам для обмена на Алу Марккен и остальных, но Кинсолвинг решил, что сможет следовать выдуманному плану – и все же выйдет из передряги свободным человеком.
Машина была готова. Он поставил рычаг скорости на максимум. Ускорение отбросило его на подушки и подняло облако пыли с гудрона. Он повернул вертикальные оси машины, меняя направление, и направился к дальнему концу поля. Султаны превращающегося в пар жидкого нитрогена подсказывали, что в челноке номер семнадцать шла работа. Но сердце Кинсолвинга превратилось в ледышку, когда он увидел, что эта ракета вовсе не собирается взлететь. Техники трудились над запускающим лазером, испытывая систему охлаждения.
– Эй, Мак-Кенна, – окликнул Кинсолвинг главного техника. – Есть какие-нибудь челноки, готовые взлететь?
Женщина взглянула на него поверх лазерной установки.
– Ой, Барт! Могу обрадовать, что есть. Гумбольт так на нас и наезжает, чтобы выполняли подготовку по всем правилам, с тех пор, как сюда прибыл. Но никто не взлетает до начала следующей недели. А тебе что, на орбиту нужно?
– Прямо сейчас, – отвечал он.
Женщина откинула назад темные волосы, подернутые сединой, и покачала головой.
– Есть у нас маленькая ракетка, чтобы можно было добраться до катера Гумбольта, если ему понадобится. Но часов шесть уйдет, чтобы взлететь.
– Нехорошо, – произнес Кинсолвинг.
– А в чем спешка?
– Слишком много проблем, – кратко ответил он. – Скажи, ты что-то знаешь о новом механике? Камерон его зовут.
– Камерон? Никогда о нем не слыхала. Или ты Кармен имеешь в виду? Она на корабле улетела. – Женщина улыбнулась. – Она все еще по тебе сохнет. Ничего так не хотела бы, как тебя утешить после Алы.
– Может мужчина иметь какие-то секреты в этом месте? – спросил Кинсолвинг с деланным гневом. И тут раздался рев сирен, от которого у него похолодело внутри. – Надо бежать.
– Барт, погоди. За тобой что – гонятся? Мы можем тебя спрятать в лазерной яме.
– Не могу здесь оставаться. Если обо мне спросят, все им расскажи.
Кинсолвинг снова нажал на рычаг скорости. Он не хотел втягивать в неприятности с ллорами Мак-Кенну или кого-то из ее команды. Инопланетяне уже мчались по гудрону, сирены выли, и это показывало, что они идут по его следу.
– Не так-то много и следов, – пробормотал он себе под нос, маневрируя между строениями.
Кинсолвинг с мрачной сосредоточенностью работал рулем, но ллоры неумолимо сокращали расстояние между машинами. Убегающий гуманоид обнаружил, что кружит на одном месте и постепенно возвращается к тому самому зданию, где встретился с Камероном.
Новая решимость охватила Кинсолвинга. Он, конечно, никогда не сумеет удрать от ллоров. На этом обширном поле они смогут увидеть его за много километров. Но, возможно, ему удастся получить еще несколько минут, прежде чем они его схватят.
Эти несколько минут можно прекрасно использовать, выбивая правду из Камерона. В Кинсолвинге просыпалось яростное желание выбить зубы с золотыми краями. Вероятно, это ничего ему не даст, кроме эмоциональной разрядки, в которой он так нуждался, но еще поглядим...
Кинсолвинг обогнул взлетную полосу и предоставил машине скользить по земле сразу за ее пределами. Жирные синие искры взлетали в воздух от трения металла о бетон, но вот машина врезалась в боковую стену здания. Кинсолвинг успел выскочить. Едва он встал на ноги, из здания вышел Камерон с выражением крайнего удивления на физиономии.
Кинсолвинг развернулся и ударил этого человека в живот. Камерон сложился пополам, но от удара по плечу Кинсолвинга растеклась боль. Как будто бы он со всей силы стукнул по металлическому щиту.
– Чт-то не т-так? – выдохнул Камерон.
– Ты выдал меня ллорам!
– Нет, нет! Вы неверно все поняли. Я делал только то, чего хотел мистер Гумбольт. Часть плана вашего бегства. Я послал чудиков в другом направлении, так что вы можете удрать.
Кинсолвинг заметил, что Камерон пользуется унизительным названием для инопланетян, таким же, как Ала Марккен и Гумбольт. Он сказал:
– Ни один ангар не готовится к взлету ракеты. Я говорил с техниками.
– Они просто не в курсе. Номер двадцать три готов! Вы его проверили?
Камерон выпрямился. Кинсолвинг не увидел в лице этого типа ничего, кроме сверкающих зубов и холодных, холодных глаз.
– Нет, – неохотно признался он.
– Тогда... вот черт! Ллоры! Они сюда поехали. Живей. Прячьтесь в здании. Я попробую их отвлечь. Ну, действуйте!
Кинсолвинг подчинился резкой команде. Проковылял внутрь и прижался к стене, слушая слова Камерона, обращенные к инопланетной полиции.
– Кинсолвинг, где он? – требовательно спросил капитан-агент ллоров.
Кинсолвинг слышал стук ног своих преследователей, еще четверо подошли к Камерону. На мгновение наступила полная тишина, затем громкий крик боли эхом отразился от стены здания.
Кинсолвинг осмелился бросить быстрый взгляд за дверь. Капитан ухватился за среднюю часть своего тела, пунцовая нечеловеческая кровь заструилась вокруг его змееподобных пальцев. Рот изогнулся, чтобы издать еще крик, но первой пришла смерть. Лицом вперед он упал на траву.
– Да вот же он! – Камерон показывал в сторону Кинсолвинга. – Это он застрелил вашего капитана!
Кинсолвинг быстрым взглядом уловил, как Камерон опускает маленькую трубочку себе в карман накидки. И тут дверной проем заполнился рассерженными ллорами, готовыми отомстить за смерть своего командира.
Кинсолвинг высунулся, его кулак ударил прямо в рот первому приблизившемуся ллору. Инопланетянин отпрянул назад, загородив проход. Кинсолвинг ускользнул, нетвердо держась на ногах. Он достаточно оправился, чтобы нырнуть через окно. При этом пластик врезался ему в тело. Кинсолвинг тяжело приземлился. В первое мгновение его удивило, почему ему так трудно стоять. Земля казалась неестественно скользкой.
Он разглядел небольшую лужу крови, она текла из его порезов на ноге. Он перекатился набок и встал. У него за спиной кричали ллоры, приказывая остановиться.
Мир вокруг Кинсолвинга переменился. Время еле тянулось. Он повернулся и увидел, что сбоку стоит Камерон, зловещая улыбка кривила ему губы. Ллоры, как в дурной кинокомедии, высыпали из здания. Мертвый капитан лежал на земле, его сотрясали сокращения мышц.
Пробираясь к машине ллоров, Кинсолвинг чувствовал себя так, как будто проталкивается сквозь воду. Он плюхнулся на неудобное сиденье и двинул машину с места. Ллоры разбежались, и машина ракетой пролетела мимо.
У ллоров не нашлось другой машины, чтобы его преследовать, и он на время от них оторвался. Но Бартон понимал, что передышка будет короткой.
Ему некуда было ехать, не к кому обратиться.
Он неверно судил о Гумбольте: директор в действительности заботится о своих служащих. Обо всех. Хотя Кинсолвингу и не нравилось быть тем человеком, который берет на себя вину за воровство на шахте, он продумал план Гумбольта и решил, что такой выход вполне действенный.
Ллоры никогда не освободили бы Алу и остальных, если бы не могли засадить в тюрьму более важного преступника.
И этим преступником должен был стать Кинсолвинг.
Он напрягся, когда машина соскользнула с дороги и помчалась по обочине. На мгновение поле сопротивления уменьшилось, и машина затряслась, потеряв под днищем плоскую поверхность. Включилась дополнительная энергия. Она позволяла автомобилю двигаться, но крайне медленно. После длительной борьбы Кинсолвинг, наконец, вывел его на шоссе. Когда возобновилось знакомое жужжание и прекратилось завывание, он опять увеличил скорость. Он мог бы перевести двигатель на автоматический режим, но это – безумный шаг, предохранители бы отключили мотор.
Кинсолвинг дрожал при мысли о необходимости улететь с Глубокой. Когда он въехал на небольшой пригорок, перед ним внезапно открылся космопорт. Комплекс его простирался на километры к востоку и к северу, большая его часть принадлежала Межзвездным Материалам. Несколько приземистых темно-серых строений, копии друг друга, стояли на ближайшем краю поля, их голубые с золотом опознавательные знаки – трезубцы со звездами сверкали в бледных солнечных лучах. Слегка притормозив, Кинсолвинг направил машину к укромному местечку, где стражники-ллоры не могли заметить его приближения с поля. На поле вело с десяток дорог, большинство из них были, как обычно, загружены тяжелым транспортом с двух добывающих редкоземельные породы шахт. Часовые ллоров проверяли пропуска и марки об уплате налогов. На личные машины они не обращали внимания.
Кинсолвинг поблагодарил за это свою счастливую звезду. Он подъехал к навесу из рифленого железа и остановил машину. Больше она ему не понадобится. Бартон закрыл глаза и представил себе взлет челночной ракеты, как тяжелый лазерный луч бьет из нижней поверхности челнока, и судно поднимается все выше и выше, пока не достигает орбиты. И тогда уже дело времени долететь до скоростного катера, который доставил Гумбольта с ГТ-4.
– Эй, здесь стоянка запрещена, – донесся до инженера ворчливый голос. – Отъезжай или я, к дьяволу, демонтирую эту проклятую машину.
Вырванный из потока своих мыслей, Кинсолвинг дернулся. Приближающийся механик держал в одной руке небольшую рабочую сумку с электронными инструментами, а в другой – большой гаечный ключ.
– Ты что, оглох?
– Не узнаю вас, – сказал Кинсолвинг. – Я старший инспектор на шахте номер два.
– Кинсолвинг? – спросил механик, и его манеры сразу изменились. – Извините. Я здесь новенький. Всего несколько дней работаю. Зовут – Камерон.
– Так вы тот человек, которого я ищу, – обрадовался Кинсолвинг, и облегчение волной прокатилось по телу. – Меня послал Гумбольт.
– Ах, вот что? – Камерон улыбнулся, рот его блеснул на солнце. Украшенные золотом и драгоценными камнями зубы заставили Кинсолвинга наклонить голову. Что-то в этом механике насторожило Бартона. А манера его поведения обеспокоила даже сильнее, чем богатство, так хвастливо выставленное напоказ.
– Вам известно, что происходит на шахте? – спросил он.
– А мне-то что? – механик улыбнулся еще шире и покачал головой. – Я получаю приказы от большого босса. С тем, что мистер Гумбольт называет законами, я могу не считаться.
Это еще больше насторожило Кинсолвинга. Слова Камерона звучали насмешливо, как если бы тот знал что-то, неизвестное больше никому.
– Так где челнок? Вроде, он должен быть готов к немедленному отправлению.
– Вон тот. Видите? Вон тот, с белой пластиной!
– Вижу, – отвечал Кинсолвинг, – но там, кажется, никого нет.
Прежде, чем челнок взлетит, тяжелые лазеры следует залить громадным количеством жидкого нитрогенного охладителя. По обе стороны ракеты пылали факелы раскаленных газов. Во время взлета султаны факелов становятся такими густыми, что кажется, будто ракета поднимает столбы пыли. И только когда суденышко достигнет высоты нескольких сотен метров, иллюзия исчезает.
– Мне велели, чтобы все было тихо. Вы что, от чего-то удираете? – Камерон наклонил голову набок, как будто прислушиваясь к чему-то более важному, чем ответ Кинсолвинга.
– Только выполняю приказ мистера Гумбольта.
– Вот и отлично. Прогулка начинается. К тому времени, когда вы доберетесь до челнока, пилот уже устанет держать палец над кнопкой пуска.
Камерон показал на челнок концом гаечного ключа. Кинсолвинг пошел, но, сделав несколько шагов, оглянулся. Камерон исчез внутри строения. В безотчетном порыве Кинсолвинг прервал путь, вернулся и остановился напротив двери. Изнутри доносился голос Камерона.
– Разве неправильно подчиняться закону, капитан-агент?
– Нет, – ответил глубокий голос ллора. – Но почему вы настаиваете, чтобы соблюдать наш закон? Этот беглец мог бы спастись. Вы что, предаете собственный народ?
Камерон расхохотался:
– Да нет, сэр, ничего подобного, – Кинсолвинг захлопал глазами, услышав омерзительные нотки в этом голосе. – Но директор Гумбольт всем нам приказал исполнять ваши законы до последней буквы. Сказал – хватит с нас неприятностей, он желает сгладить отношения между компанией и вами... народом.
– Так челнок двадцать три – цель беглеца?
– Так и есть. Вы его легко можете захватить. Он туда отправился пешком. У него минут десять уйдет, чтобы добраться до ракеты.
– Когда ваша ракета должна взлететь?
Камерон расхохотался погромче:
– Да еще через неделю, не раньше. Там направляющее крыло сломано, и управляющую цепь замкнуло, она расплавилась, точно стекло. Не могла бы взлететь, даже если очень понадобится.
Кинсолвинг неистово огляделся. Значит, Камерон его предал. Или это Гумбольт? Мозг его метался, крошечные кусочки информации складывались в более постижимую картину.
Кроме Гумбольта, который прибыл несколько недель назад, другого персонала ММ на Глубокую не прилетало. Камерон не мог приехать только что, как он утверждал. Старший инспектор знал по имени почти всех земных служащих, а остальных – в лицо, он же часто сюда приезжал, чтобы доставить руду на орбиту. Должно быть, это Гумбольт его предал. Ведь это он велел искать Камерона.
Кинсолвинг помчался к машине и включил энергию. Если его подвела ракета номер двадцать три, сгодится и другая, убраться с Глубокой, попасть на орбиту, похитить катер Гумбольта и исчезнуть. На ГТ-4 все будет выглядеть по-другому. Гумбольт мог пытаться выдать его ллорам для обмена на Алу Марккен и остальных, но Кинсолвинг решил, что сможет следовать выдуманному плану – и все же выйдет из передряги свободным человеком.
Машина была готова. Он поставил рычаг скорости на максимум. Ускорение отбросило его на подушки и подняло облако пыли с гудрона. Он повернул вертикальные оси машины, меняя направление, и направился к дальнему концу поля. Султаны превращающегося в пар жидкого нитрогена подсказывали, что в челноке номер семнадцать шла работа. Но сердце Кинсолвинга превратилось в ледышку, когда он увидел, что эта ракета вовсе не собирается взлететь. Техники трудились над запускающим лазером, испытывая систему охлаждения.
– Эй, Мак-Кенна, – окликнул Кинсолвинг главного техника. – Есть какие-нибудь челноки, готовые взлететь?
Женщина взглянула на него поверх лазерной установки.
– Ой, Барт! Могу обрадовать, что есть. Гумбольт так на нас и наезжает, чтобы выполняли подготовку по всем правилам, с тех пор, как сюда прибыл. Но никто не взлетает до начала следующей недели. А тебе что, на орбиту нужно?
– Прямо сейчас, – отвечал он.
Женщина откинула назад темные волосы, подернутые сединой, и покачала головой.
– Есть у нас маленькая ракетка, чтобы можно было добраться до катера Гумбольта, если ему понадобится. Но часов шесть уйдет, чтобы взлететь.
– Нехорошо, – произнес Кинсолвинг.
– А в чем спешка?
– Слишком много проблем, – кратко ответил он. – Скажи, ты что-то знаешь о новом механике? Камерон его зовут.
– Камерон? Никогда о нем не слыхала. Или ты Кармен имеешь в виду? Она на корабле улетела. – Женщина улыбнулась. – Она все еще по тебе сохнет. Ничего так не хотела бы, как тебя утешить после Алы.
– Может мужчина иметь какие-то секреты в этом месте? – спросил Кинсолвинг с деланным гневом. И тут раздался рев сирен, от которого у него похолодело внутри. – Надо бежать.
– Барт, погоди. За тобой что – гонятся? Мы можем тебя спрятать в лазерной яме.
– Не могу здесь оставаться. Если обо мне спросят, все им расскажи.
Кинсолвинг снова нажал на рычаг скорости. Он не хотел втягивать в неприятности с ллорами Мак-Кенну или кого-то из ее команды. Инопланетяне уже мчались по гудрону, сирены выли, и это показывало, что они идут по его следу.
– Не так-то много и следов, – пробормотал он себе под нос, маневрируя между строениями.
Кинсолвинг с мрачной сосредоточенностью работал рулем, но ллоры неумолимо сокращали расстояние между машинами. Убегающий гуманоид обнаружил, что кружит на одном месте и постепенно возвращается к тому самому зданию, где встретился с Камероном.
Новая решимость охватила Кинсолвинга. Он, конечно, никогда не сумеет удрать от ллоров. На этом обширном поле они смогут увидеть его за много километров. Но, возможно, ему удастся получить еще несколько минут, прежде чем они его схватят.
Эти несколько минут можно прекрасно использовать, выбивая правду из Камерона. В Кинсолвинге просыпалось яростное желание выбить зубы с золотыми краями. Вероятно, это ничего ему не даст, кроме эмоциональной разрядки, в которой он так нуждался, но еще поглядим...
Кинсолвинг обогнул взлетную полосу и предоставил машине скользить по земле сразу за ее пределами. Жирные синие искры взлетали в воздух от трения металла о бетон, но вот машина врезалась в боковую стену здания. Кинсолвинг успел выскочить. Едва он встал на ноги, из здания вышел Камерон с выражением крайнего удивления на физиономии.
Кинсолвинг развернулся и ударил этого человека в живот. Камерон сложился пополам, но от удара по плечу Кинсолвинга растеклась боль. Как будто бы он со всей силы стукнул по металлическому щиту.
– Чт-то не т-так? – выдохнул Камерон.
– Ты выдал меня ллорам!
– Нет, нет! Вы неверно все поняли. Я делал только то, чего хотел мистер Гумбольт. Часть плана вашего бегства. Я послал чудиков в другом направлении, так что вы можете удрать.
Кинсолвинг заметил, что Камерон пользуется унизительным названием для инопланетян, таким же, как Ала Марккен и Гумбольт. Он сказал:
– Ни один ангар не готовится к взлету ракеты. Я говорил с техниками.
– Они просто не в курсе. Номер двадцать три готов! Вы его проверили?
Камерон выпрямился. Кинсолвинг не увидел в лице этого типа ничего, кроме сверкающих зубов и холодных, холодных глаз.
– Нет, – неохотно признался он.
– Тогда... вот черт! Ллоры! Они сюда поехали. Живей. Прячьтесь в здании. Я попробую их отвлечь. Ну, действуйте!
Кинсолвинг подчинился резкой команде. Проковылял внутрь и прижался к стене, слушая слова Камерона, обращенные к инопланетной полиции.
– Кинсолвинг, где он? – требовательно спросил капитан-агент ллоров.
Кинсолвинг слышал стук ног своих преследователей, еще четверо подошли к Камерону. На мгновение наступила полная тишина, затем громкий крик боли эхом отразился от стены здания.
Кинсолвинг осмелился бросить быстрый взгляд за дверь. Капитан ухватился за среднюю часть своего тела, пунцовая нечеловеческая кровь заструилась вокруг его змееподобных пальцев. Рот изогнулся, чтобы издать еще крик, но первой пришла смерть. Лицом вперед он упал на траву.
– Да вот же он! – Камерон показывал в сторону Кинсолвинга. – Это он застрелил вашего капитана!
Кинсолвинг быстрым взглядом уловил, как Камерон опускает маленькую трубочку себе в карман накидки. И тут дверной проем заполнился рассерженными ллорами, готовыми отомстить за смерть своего командира.
Кинсолвинг высунулся, его кулак ударил прямо в рот первому приблизившемуся ллору. Инопланетянин отпрянул назад, загородив проход. Кинсолвинг ускользнул, нетвердо держась на ногах. Он достаточно оправился, чтобы нырнуть через окно. При этом пластик врезался ему в тело. Кинсолвинг тяжело приземлился. В первое мгновение его удивило, почему ему так трудно стоять. Земля казалась неестественно скользкой.
Он разглядел небольшую лужу крови, она текла из его порезов на ноге. Он перекатился набок и встал. У него за спиной кричали ллоры, приказывая остановиться.
Мир вокруг Кинсолвинга переменился. Время еле тянулось. Он повернулся и увидел, что сбоку стоит Камерон, зловещая улыбка кривила ему губы. Ллоры, как в дурной кинокомедии, высыпали из здания. Мертвый капитан лежал на земле, его сотрясали сокращения мышц.
Пробираясь к машине ллоров, Кинсолвинг чувствовал себя так, как будто проталкивается сквозь воду. Он плюхнулся на неудобное сиденье и двинул машину с места. Ллоры разбежались, и машина ракетой пролетела мимо.
У ллоров не нашлось другой машины, чтобы его преследовать, и он на время от них оторвался. Но Бартон понимал, что передышка будет короткой.
Ему некуда было ехать, не к кому обратиться.
Глава десятая
Бартон Кинсолвинг нашел, что управлять машиной ллоров куда труднее, чем он рассчитывал. Рычаги не всегда слушались, а сиденье оказалось неудобным: оно не было рассчитано на приземистого гуманоида. Перекатываясь с боку на бок, Кинсолвинг решил, что придется покинуть этот автомобиль. Внутри у ллоров может скрываться следящее устройство. У Кинсолвинга не было ни малейшего понятия, каким образом будет рассуждать ллорская полиция. Приходило ли им когда-нибудь в голову, что кто-нибудь может угнать их машину?
Кинсолвинг в этом сомневался.
Выбравшись на обочину, Бартон вышел на воздух и размял затекшие руки и ноги. Он огляделся и понял, что его через считанные минуты догонят. Но легко он не сдастся. Он просто не может. Камерон убил капитана и решительно свалил вину на Кинсолвинга. Если Ала Марккен получила сорок лет и заточена в убогой камере за воровство пород и уклонение от налогов... Кинсолвинг и думать не хотел, каково будет наказание за убийство ллорского офицера.
Сорок лет мучений? При этой мысли Кинсолвинг содрогнулся.
Земля имела много проблем по сравнению с межзвездными цивилизациями, она казалась варварски отсталой рядом с ними, но с преступниками там обращаются гуманно.
Гуманно. По-человечески, мысленно поправил себя Кинсолвинг. У ллоров свои представления о наказаниях, и они, кажется, не признают реабилитации. Что же они: казнят тех, кто совершает крупные преступления? Он не имел об этом понятия, да и выяснять этого не хотел.
Бартон двинулся в путь пешком. Так у него было немного шансов против флайеров и наземных экипажей, но может быть, ему повезет. Как – он не имел представления. Но должен был попробовать.
Кинсолвинг в этом сомневался.
Выбравшись на обочину, Бартон вышел на воздух и размял затекшие руки и ноги. Он огляделся и понял, что его через считанные минуты догонят. Но легко он не сдастся. Он просто не может. Камерон убил капитана и решительно свалил вину на Кинсолвинга. Если Ала Марккен получила сорок лет и заточена в убогой камере за воровство пород и уклонение от налогов... Кинсолвинг и думать не хотел, каково будет наказание за убийство ллорского офицера.
Сорок лет мучений? При этой мысли Кинсолвинг содрогнулся.
Земля имела много проблем по сравнению с межзвездными цивилизациями, она казалась варварски отсталой рядом с ними, но с преступниками там обращаются гуманно.
Гуманно. По-человечески, мысленно поправил себя Кинсолвинг. У ллоров свои представления о наказаниях, и они, кажется, не признают реабилитации. Что же они: казнят тех, кто совершает крупные преступления? Он не имел об этом понятия, да и выяснять этого не хотел.
Бартон двинулся в путь пешком. Так у него было немного шансов против флайеров и наземных экипажей, но может быть, ему повезет. Как – он не имел представления. Но должен был попробовать.