Вартанов Степан. Эй-ай

   – Не знаю… Вижу “одеяло”…
   “Одеяло” проплыло над улицей, завывая. Оно было – просто черный прямоугольник, слегка извивающийся под порывами ветра.
   – Я хотел бы на него, взглянуть поближе, – сказал Люк. – Что это такое?
   – Это набор микротурбинок, каждая со своим управляющим чипом, и программа, определяющая, как им объединяться. Задача – найти человека и утащить… Мы не знаем куда.
   – Что за микротурбинки?
   – Это полиция заказала – они хотели патрулировать улицы с воздуха, с летающих кинокамер… Что-то размером с голубя. Военные иногда такое используют, но у них другие требования.
   – Я не сталкивался…
   – Правильно, не сталкивался, – усмехнулась Шила. – Их провалили эти… “депутаты от народа”. Нарушение неприкосновенности и все такое.
   – Понятно…
   – А турбинки, оказывается, наши террористы к рукам прибрали.
   – Я не думаю, что это террористы, – возразил Люк.
   – Я тоже. Но надо же их как-то называть.
   – Согласен. “Одеяло” меняет курс.
   – Что?!
   – Оно получило кодированный сигнал от нашего паука, – пояснил Люк. – Там в переулке – люди. – Люк подумал и добавил: – Мы не успеем.

* * *

   Они не могли вмешаться, все, что им оставалось, – только наблюдать. Точнее, наблюдал Люк, через окно, используя свои приборы ночного видения, и он же транслировал картинку на экраны остальных членов группы. Камера паука теперь не видела ничего, как ей и полагалось.
   Широкая лента “одеяла” скользила над домами, и от нее летели клочья – там, где выпускаемые невидимыми из их наблюдательного пункта людьми пули поражали цель. Затем “одеяло” распалось и превратилось в рой. Люди, которых оно атаковало, теперь не могли его видеть, собственно, в этом, наверное, и была идея – им некуда было стрелять. Что касается Люка, то он видел все прекрасно – в тепловом диапазоне. Рой вытянулся в длинную полосу, скользнул вниз и скрылся за крышами. Через мгновение выстрелы стихли.
   – Все, – мрачно сказала Шила.
   – Что будет дальше? – спросил Люк. – Я имею в виду – с людьми?
   – Мы не знаем, – отозвалась она. – Их куда-то утаскивают пауки или увозят машины ассенизационных служб.
   – Я вижу одну такую машину. Она идет без фар почему-то.
   – Первое, что они сделали, – это сняли фары со всей городской техники. Жалко тех ребят. Профессионалы, наверное. Хороший огонь вели, плотный. И еще этот дождь дурацкий.
   – В дождь лазер не работает на большое расстояние.
   – Без тебя знаю. Что с пауком?
   – Светает. Камера должна начать давать изображение. Странно…
   – Странно? – Шила, направившаяся было в сторону кафе, где находились остальные члены группы, повернулась к Люку. – Что странно?
   – Я говорю вот об этом, – пояснил тот, указывая пальцем в окно. – Об “Эмпайр стейт билдинг”, вон там, и о “Крайслер билдинг”, вон там.
   – Ну и что? Ты небоскребов никогда не видел?
   – Понимаете, Шила, – терпеливо объяснил Эй-Ай, – я видел много фильмов о вторжении в Америку. Террористы, пришельцы, астероиды…
   – Астероиды вторгаются в Америку?
   – В каком-то смысле. Они падали…
   – Ну ладно, падали. И что?
   – Понимаете, в этих фильмах первое, что подвергалось разрушению…
   – Были эти небоскребы! – хохотнула Шила.
   – Всегда… А тут они целы и невредимы… Несоответствие…
   – Ну так возьми лазер…
   Это была шутка, но Люк воспринял ее всерьез.
   – Лазеру не хватит заряда, – вздохнул он. – Слишком крупная цель.
   – Пошли к остальным…
   – Мне пора лезть на крышу.
   Действительно, дождь все еще шел, но молнии бить перестали, так что Эй-Ай, пожалуй, мог попытаться подняться наверх без риска для жизни. Вот только…
   – Небо же в облаках, – возразила Шила. – Ты не сможешь лазировать спутнику.
   – Я должен подняться, если мы не хотим потерять сигнал камеры паука, – возразил Люк.

Глава 10

   Паук шел по Сорок второй еще некоторое время, затем поднялся с уровня улицы вверх примерно на десять метров и продолжал движение по натянутым над улицей сетям. Сети были под напряжением, голубые искры вспыхивали на них то тут, то там, и из динамиков доносился мощный треск. Дождь и высокое напряжение – не лучшая комбинация. Люк, который транслировал эту картинку с крыши, заявил, что это помехи, а не треск разрядов в акустическом диапазоне, то есть не звук, передаваемый с микрофона. Он также добавил, что, вполне возможно, помех над Манхэттеном специально никто не ставил, а это просто побочный эффект “электрификации всего города”.
   Здесь были другие пауки – много пауков, и они были разных типов. Вообще Шила начала подозревать, что Эмпайр-Билдинг является центром или одним из центров всего этого безобразия. Время от времени они слышали гул и грохот, а однажды им повезло – сколопендра пронеслась через захватываемое камерой пространство. По просьбе зрителей Том повторил картинку по кадрам, которых было около двадцати, но все равно непонятно было, что это за зверь. Черное, размером с лимузин. Много шума и дыма и какие-то странные зеленые огни.
   “Одеял” в этом районе не было, так же как не было “кнопок”, зато больше стало “гнезд”. “Гнездом” десантники обозвали подвешенную над серединой улицы конструкцию из колец, кубов и одного прозрачного стержня, метров пяти в длину. Люк и Полина в один голос утверждали, что это не лазер, однако дальше в своих заключениях не шли.
   – Вы заметили, что эти стержни параллельны? – поинтересовался Роберт.
   – А и правда! – Полина покрутила ручки настройки, пытаясь разглядеть “гнездо” поближе, и паук, словно почувствовав ее интерес, немедленно повернулся к “гнезду” спиной.
   – Проклятие! – сказала Полина.
   – Я вижу пятнадцать объектов типа “гнездо” с этой крыши, – заметил Люк. – Провожу замеры… Странно… Проверяю…
   – Люк?
   – Они не параллельны, – заявил наконец Эй-Ай.
   – Хорошая была гипотеза, – усмехнулся Роберт. – Ну да ладно. Переживу.
   – Они пересекаются в одной точке.
   – Даже так? – Шила попыталась сообразить, хорошо это или плохо, затем решила махнуть рукой. – И где же?
   – В том-то и дело, – сказал Эй-Ай. – Они пересекаются точно на статуе Свободы. Кажется, в ее факеле.

* * *

   Паук прошел уже довольно большое расстояние. Было совсем светло.
   – Я смотрел много фильмов, – сказал вдруг Люк. – Про военных. Сейчас вам полагается вспомнить какой-нибудь случай из вашего прошлого, чтобы заполнить паузу. Только это должен быть очень эмоциональный случай. Джулиан?
   – У меня было трудное детство, – подобающим ситуации скорбным голосом начал Джулиан. Полина скосила на него глаза и увидела, что юноша кусает нижнюю губу.
   – Я хотел стать пилотом. Всегда. Я фотографировал облака. Я даже водил автожир. О “ягуарах” я вообще молчу. А потом произошел несчастный случай. Да…
   – Ты стал инвалидом? – догадался Люк. Том звонко хлопнул себя по лбу, Роберт фыркнул, а Полина мелко затряслась в беззвучном хохоте.
   “Они все, как этот Эй-Ай! – в сердцах подумала Шила. – Они все ненормальные”.
   – Вы все ненормальные, – сказала она вслух. – Особенно ты, Джулиан.
   – Разве мальчик виноват, – заступился за товарища Том, – если он… – Он замолчал.
   – Напрасно вы так, Шила, – с укоризной сказал Люк. Человек рассказывает вам личную трагедию, а вы над ним смеетесь. И ты, Том… Как тебе не стыдно! Что было дальше, Джулиан?
   – Дальше они прозвали меня Зорким Соколом, – вздохнул юноша, – и путь в авиацию был для меня закрыт.
   – Я не понимаю…
   – Я врезался на автожире в телеграфный столб.
   – Все равно… Кто не ошибается?
   – Это был единственный телеграфный столб на всю Сахару! – На этот раз Джулиан, похоже, переживал искренне. Зато Полина зажимала себе рот двумя руками и, судя по всему, сильно страдала.
   – Поэтому ты пошел в армию, – резюмировал Люк. – Я понимаю.
   – Нет. Сначала я подался в матросы.
   – И это было ошибкой?
   – Откуда ты знаешь?! – изумился юноша. – Ты что – телепат?
   – Нет. Просто так всегда бывает в кино. Ты пошел в моряки, и это было ошибкой. Затем ты пошел в армию и нашел свое место в жизни… И больше тебе ничего не надо. Правильно? Ты счастлив. Ты что – смеешься?
   – Армия… – Джулиан, который до этого момента довольно хорошо себя контролировал, теперь держался за живот. – Смысл… нет, как ты сказал? Место в жизни… Да, это оно самое и есть. Ничего больше не надо…
   – Впрочем, я хотел бы получить от жизни мотоцикл “Харлей Дэвидсон”, – добавил он подумав. – Это такая крутая вещь! Представляешь, еду я про Бродвею на нем, и в форме, со шмаком, значит, и с рюкзаком…
   – Молчать! – сказала Шила, в которой желание застрелить Джулиана уступило наконец здравому смыслу. Неохотно уступило, надо сказать. – Все внимание на экраны.
   Город изменился вновь, и света уже было достаточно, чтобы разглядеть детали. Теперь здесь было очень много пауков и каких-то машин, которых они до сих пор не видели – похожих на светящиеся колонии резиновых шаров. Пауки занимались полезным делом – они выбивали из домов окна и заменяли их на что-то вроде маленького “гнезда”, подвешенного в центре оконного проема на четырех тросиках. Они делали это со всеми окнами и двигались достаточно планомерно…
   – Значит ли это, что они собираются весь Манхэттен оставить без стекол? – поинтересовалась Полина.
   – Они идут от центра и не пропускают ни одного окна, – согласился Том. – Так что скорее всего.
   – Что мне действительно интересно, это где они взяли столько пауков. Это же ужас просто!
   – Я думаю, это несложно, – сказала Полина. – У многих фирм есть автоматические линии производства. Ты вводишь чертеж, а она делает робота. Та же “Кока-Кола”… У них точно есть линия в Нью-Йорке. Потом… У киностудий. У военных. У врачей, наверное, тоже, хотя вряд ли с такой производительностью…
   – То есть это дело техники?
   – Я бы сказала, странно, что до этого раньше никто не додумался.
   – Внимание, – перебил их Люк, – вижу неопознанный объект.
   Объект светился малиновым светом, и больше всего он походил на десятиметрового размера гвоздику, нарисованную цветным туманом прямо в воздухе между домами. Он дрожал и пульсировал и был, если отвлечься от полной его непонятности, очень красив.
   Затем его расстреляли. Черный с белыми, как у зебры, полосами вертолет вынырнул из соседнего переулка и открыл огонь, одновременно лазером, ракетами и из пулемета. Цветок дрогнул и исчез. Мгновением позже засветились ярким светом “колонии шаров”, и по вертолету ударили лазеры.
   – То есть это просто противовоздушная оборона, эти шары, – задумчиво сказала Шила, наблюдая, как валятся вниз остатки агрессора.
   – Кто был в вертолете?
   – Никого, он слишком мал, чтобы нести человека.
   – Фотер?
   – Разве что они использовали очень направленный сигнал, – сказал Том. – Нет, полагаю, это был робот.
   – Значит, террористы – это не одна группа, а по крайней мере две?
   – Если это не группа вроде нашей.
   – Логично. Но в таком случае они продвинулись дальше нас – по крайней мере они знали, что это за… штука была.
   – Я бы предложил, – заметил Люк, когда стало ясно, что дискуссия зашла в тупик, – запустить зонды. – При должной настройке аппаратуры можно будет их послать все сразу, от всех получить информацию об этом районе города, и на все уйдет пара часов, не больше.
   Шила кивнула.
   – Роберт, Полина!
   Пока ее подчиненные возились в секции детской игрушки, Шила размышляла. Надо лезть туда, это очевидно. По земле это сложно, в воздухе – при такой плотности огня у них не будет ни малейшего шанса. Под землей?
   – Паук достиг мастерских, – сказала Полина с гордостью.
   – Ты чему радуешься?
   – Я была права. Это линия автоматического производства рекламных роботов “Кока-Колы”.
   На этом, похоже, разведка заканчивалась. Камеру обнаружили. Перекошенная яростью морда неведомого монстра заслонила поле зрения, обнажились в оскале десятисантиметровые клыки, и изображение погасло. Наступила потрясенная тишина.
   – Это что было? – осторожно спросил Том. – Это же…
   – А почему бы нет? – сказала Полина. – Прилетели. Завоевывают. Готовят вторжение. Прикрываются дурацкими лозунгами, чтобы все думали, что это люди…
   – Это НЕ инопланетяне, – сказал Роберт. – Не будь дурой.
   – Сам…
   – Отставить. – Шила чувствовала, что кончики ее пальцев начинают дрожать, и это ее здорово злило. – Надо срочно сообщить нашим. Если это вторжение…
   – Это был Годзилла, – сказал вдруг Люк.
   – Кто?!
   – Ну… ящер… из фильма. Кто-то перепрограммировал робота из детского центра.
   “Дайте мне только добраться до этого “кого-то”! – подумала Шила в бешенстве. – Ох, только бы добраться!”

Глава 11

   – Зонды к старту готовы!
   Шила оторвалась от карты и посмотрела на Тома. Солдат. Защитник Родины… Руки в смазке, что-то жует, воротник комби расстегнут и вообще все как-то на боку. Шила медленно сосчитала до трех. Лучше не стало.
   – Запускайте, – устало сказала она.
   Когда ей давали это поручение, предполагалось, что пойдут профессионалы. Из элитных частей. Это было бы здорово, конечно, но чудеса военного планирования работоспособны только в военно-патриотических фильмах с низким бюджетом, которые без всякой подсказки со стороны военных производил Голливуд. В жизни же что-то очень важное и интересное померещилось начальству на севере Манхэттена, и всех, кто был в этот момент в распоряжении штаба, бросили туда. Всех, кроме Шилы и еще нескольких неудачников, которых укомплектовали “обыкновенными” солдатами и легонько подтолкнули пониже спины – идите, мол.
   Группа “шла” четвертый день, потеряла половину личного состава, участвовала в двенадцати перестрелках с мародерами, каталась на “ягуарах”, подобрала одного бесхозного робота… Словом, группа задачу не выполняла и не пыталась. Даже предстоящий запуск сорока зондов класса “Солнышко” – для детей от девяти до пятнадцати – вполне укладывался в схему “экспедиции идиотов”.
   – Вижу зонды! – заявил Люк. По кабелю заявил, он сидел на крыше, а кабель… Ну что же, Том с Полиной сумели наладить связь между крышей и кафе. Три часа работы, верх “эффективности”. Только что спать не ложились. Сейчас андроид наблюдал, как выплывают через сделанный автоматной очередью пролом в стеклянной крыше разноцветные надувные торпеды.
   Зонды были не зонды, а игрушки, имитирующие то, что использовала иногда армия. С дополнениями в виде зубов, клыков, фальшивых ракетных установок и эмблем несуществующих космических империй. Игрушки были кричаще ярких цветов, они не умели летать в сильный ветер, не имели антирадара и так далее. В последнее время подобную технику из армии вытесняли “активные средства” – маленькие, с ладонь размером, самолетики, несущие видеокамеру, либо турбинные микрошпионы.
   “Следующий шаг, – мрачно подумала Шила, – мы используем кукол, тех, что говорят “мама”. Как я доклад писать буду – это же позор один!”
   Дождь прекратился около часа назад, и зонды плыли по подсвеченному пробивающимся сквозь густые облака солнцем небу разноцветной стайкой. Несло их в нужную сторону, так что турбинки пока молчали. Кто бы ни был их загадочный противник, он будет озадачен. Зрелище – в стиле Сальвадора Дали: цветные шарики над мертвым городом.

* * *

   Люк проводил мини-дирижабли взглядом и повернулся в сторону Бруклина. Расстегнул специальную пряжку на плече комбинезона. Выдвинул лазер дальней связи. Шила была не права, говоря, что в облачную погоду связи не будет. Облака не такая уж помеха, кроме того, Люк не собирался посылать сигналы вверх, его друзья должны были находиться на том берегу реки, в Бруклине. Видимость в этом направлении была прекрасной. Эй-Ай мог видеть солдат, наращивающих линию укреплений за Бруклином, патрульные катера на реке, вертолеты, а также большое количество микрошпионов, летающих во все стороны над Бруклином и рекой. Микрошпионом называлась машина размером со шмеля, шедевр шпионской техники… Сделано на Украине или в Лаосе. Вот только на этой стороне реки с ними что-то случалось. Они падали.
   – Люк вызывает группу поддержки!
   – Наконец-то! – радостно отозвалась группа поддержки голосом Владимира. – Живой! Мы уже начали волноваться…
   – Я живой. Что у вас нового?
   – Боба арестовали! – сказал Владимир. – Правда, отпустили потом.
   – Так… – Эй-Ай помолчал. – Из-за нас?
   – Это все Палмер, – вмешался в разговор Ахмет. – Со своими паранормальными явлениями. Сначала он выяснил, что эти тележки, ну, ваши прежние тела, что они из проекта “Железный солдат”. И началось.
   – Они обыскали дом и нашли оборудование. Тела не нашли, которые старые, с полигона, потому что в них были твои друзья. Гарик не успел новые закончить.
   – Значит ли это, что они нашли новые тела?
   – Фигушки! – Это был Гарик. – Мы их спрятали перед отъездом в Бруклин. Я думаю, не стоит по сети говорить где.
   – Не стоит, – согласился Люк. – Тем более что я догадался. Что будет с Бобом?
   – Что будет… Адвоката наняли. Шерри зовут. Девчонка. Она заявила, что Боб был напуган, и вообще – это классный адвокат. Говорит, армия должна Бобу сто миллионов экю – за то, что упустила опасную технику. Вас то есть.
   – Мы неопасны.
   – Это она сначала заявила. А потом – что Боб вас перевоспитал и вообще что вы не такие, как голливудская модель, и вас запрещать не надо. Шум поднимется… Пресса уже на ушах стоит. Тогда ФБР заявило, что никаких Эй-Ай не было. Тут Гарик – он как раз с Аляски вернулся – сделал фанерную тележку с брызгалкой вместо лазера. Он был очень зол, что в его вещах полиция копалась, ну и… Короче, Палмер ее “взял”, тележку эту.
   – Куда взял? – не понял Люк.
   – Арестовал. Будет время – посмотришь видеозапись. У него с инстинктом самосохранения еще хуже, чем у вас. Грудью бросился – и всмятку.
   – И что?
   – Сделал заявление для прессы… Пресса не поверила.
   – Про петуха скажи! – посоветовала Кристина.
   – Да… – Владимир усмехнулся. – Они чуть не нашли этого идиотского петуха. Так что Бобу светило пять тысяч экю штрафа. Но Кира его вовремя… эвакуировала… Совершила подвиг…
   – Его Боб сначала связал, – пояснила Кира.
   – Тем не менее…
   – Мелочи, – легкомысленно отозвался Эй-Ай. – Здесь много бесхозных денег, если хотите, я привезу – сколько смогу унести. Могу попробовать на грузовике прорываться. Хотите?
   – Н-да… – Владимир задумался. – Деньги… Полный грузовик…
   – С ума сошли! – осудил их Олаф. – Это воровство, даже хуже – мародерство.
   – Я не думаю, что кто-нибудь заметит.
   – Шутишь? Когда кто-то из них садится за руль, не заметить этого невозможно… Хуже атомной войны.
   – Это точно!
   – А во-вторых, Бобу нужно будет платить такие деньги, про которые он сможет в случае чего доказать, откуда они взялись.
   – Это хуже.
   – Что происходит в Манхэттене? – поинтересовался Гик. – Ты уже со всем разобрался?
   Люк поколебался немного, затем изложил одну из трех версий, которые он разрабатывал. Наиболее вероятную. Манхэттен был захвачен игрой, которую создал Гарик, затем игра разделилась на ветви, как ей и полагается, поскольку “Цивилизации” полагается воевать хоть с кем-то, разве не так? Рейко, которая по ходу дела подключилась к беседе, сказала, что да, именно так. Рейко была очень сильным игроком в “Цивилизацию”, возможно, она была в числе сильнейших в мире.
   Потом, согласно версии Люка, пришел человек. Или несколько человек. Они создали собственную ветвь развития игры и теперь пытаются сконцентрировать в своих руках как можно больше ресурсов. Красный сектор запрещен только по отношению к людям, а техника противостоящих сторон может друг друга колошматить сколько хочет.
   – Не может! – возразил Гарик.
   – Я видел, как автоматический вертолет открыл огонь по неопознанному… – Люк замялся. – Феномену…
   – Огонь?
   – Ракеты. Лазеры. Пулемет.
   – Не наши, – отрезал Гарик. – Кто-то другой. Либо они взломали пароли, но там тройная кодировка, я не думаю, что кто-нибудь…
   Тогда Люк выдвинул предположение, что кто-то использует оставшуюся в городе военно-полицейскую технику вне рамок игры.
   – Черт знает что! – в сердцах сказал Гарик. – Человек старался, создавал шедевр… Полгорода развалил в процессе… Так нет, кого-то непременно тянет усовершенствования вносить! Я бы… Постой-постой!
   Все послушно замолчали, ожидая продолжения, но словоохотливый обычно итальянец на этот раз молчал. Наконец Владимир, со свойственным ему тактом, предложил юноше сказать хоть что-нибудь.
   – Я вот что подумал, – произнес Гарик осторожно. – Что если… Ну это я так, теоретически… Что, если помимо нашей игры и по ее образцу кто-то создал свою? Без ограничений? Я имею в виду – это же даже проще, чем чужую использовать…
   На этот раз молчание было гораздо дольше. Люк, понявший, что людям нужно время для того, чтобы переварить неприятную новость, переключился на созерцание уплывших уже довольно далеко зондов. Полетом “шариков” управлял Том, как радисту, Шила доверила эту честь именно ему, не слушая возражений. Зонды развернулись цепью и шли теперь в сотне метров друг от друга, передавая “на базу” четыре десятка картинок. Анализировать их не успевал даже Люк, но это было не важно – потом, в записи, можно будет посмотреть.
   Количество зондов неуклонно уменьшалось. Во-первых, благодаря дефектам товара. Предполагалось, что если игрушка сломается в течение месяца с момента покупки, магазин вернет деньги или произведет обмен. Добрая треть “шариков” уже покинула строй и дрейфовала по ветру, путаясь в проводах и ветвях деревьев, сопровождаемая нелестными эпитетами членов группы в адрес создателей этого барахла.
   В то же время зонды сбивали. Кто и как их сбивал, было не совсем понятно, впрочем, для того чтобы это проделать, достаточно было укола иголкой. Люк прикинул и пришел к выводу, что до Эмпайр-Билдинг долетят два-три зонда. Если повезет, можно будет полетать вокруг и заглянуть в окна. Затем он вернулся к разгоревшейся вокруг Гариковых опасений дискуссии.
   Люк в который раз признался себе, что он так же далек от понимания людей, как и тогда, месяц назад. Если не более. Они беспокоятся, что кто-то использует их игру во вред человечеству. Прекрасно. Почему бы тогда ее не прекратить?
   – Почему бы ее не прекратить? – спросил он вслух.
   – Кого “ее”? – переспросил Владимир.
   – “Цивилизацию”.
   – Жалко.
   Он никогда не поймет людей.
   – И потом, если кто-то создал альтернативную игру, то его уже не остановишь.
   – Можно ли это проверить? – спросил Гик.
   – Я проверю, – отозвался Гарик. – По своим каналам. А Рейко проверит по своим. Давайте пока оставим эту тему, ладно? Расскажи лучше, что ты – лично ты – совершил в этом Манхэттене?
   – Сначала я упал, – начал Люк со свойственной Эй-Ай прямотой. Сделал паузу, пережидая комментарии Владимира (мы же вас предупреждали, развернутый вариант), и продолжил: – Потом Джулиан помог мне выбраться из обломков вертолета. Джулиан – это солдат спецподразделения, заброшенного сюда в свободный поиск с целью сбора информации.
   – Так, – Владимир был явно встревожен, чего Люк не замечал за ним раньше. Встревожен по-настоящему. – Все думают, что я думаю?
   – Уноси ноги, – объяснил Олаф. – При первой же возможности это твое спецподразделение сдаст тебя ФБР.
   – Я так не считаю, – возразил Люк. – Мне кажется, мне удалось подружиться с Джулианом и остальными членами… Если я скажу – банды, это будет шутка, я не ошибаюсь?
   – Может быть, и будет. Но если честно – тебе должно быть не до шуток.
   – Я рад, что вы беспокоитесь за меня. – Эй-Ай машинально отметил, что в небе осталось только десять зондов, и продолжал: – Для тревоги нет причины. Я должен общаться с людьми, чтобы их понять.
   – Общайся. С нами. Мы по крайней мере голосовали против закона об искусственном разуме.
   – Я должен общаться с разными людьми. – Люк проводил взглядом очередной падающий зонд. – Даже с плохими. Все равно, раньше или позже, мне понадобятся враги. Кстати, я вообще не понимаю, зачем он был нужен, этот закон.
   Кто-то усмехнулся. Кто-то выругался.
   – Ну что, – проворчал Владимир, – опять мне отвечать?
   – Я могу, – вздохнул Олаф. – Но у тебя лучше получится. Эмоциональней.
   – Ага… – согласился Владимир. – Эмоциональней… Ну, если вкратце… Они были настолько другими, эти Эй-Ай… Говорят, я не видел ни одного. У нас в фирме было двое этих малышей – до моего приезда, мне рассказывали корейцы. Их в мире-то было всего три десятка. Под конец половина сотрудников их обожала, а вторая половина – ненавидела. Да так ненавидела, я вообще не думал, что это возможно. Тот, кто рассказывал, он был из этих… что ненавидели. Просто колотило человека.
   – А за что ненавидел?
   – Как ты думаешь? Если рядом с нормальным человеком находится идеал? И внешне, и внутренне? Как не запсиховать?
   – Ты хочешь сказать, что голливудская модель не только сравнялась с людьми, но даже превзошла их? – удивился Люк. – Расскажи!
   – Да нет, ни с кем они не сравнивались, – отмахнулся Владимир. – У них и задачи такой не было. Другими они были, я же сказал. Совсем другими. Они вели себя так, как вели бы герои Голливуда… Оказывается, в жизни с этим тяжело мириться.