– Ладно, черт с вами.
Во тьме вспыхнул свет фонаря. Мы увидели Головастика, сидящего на полу туннеля и прикрывающегося девчонкой, как щитом.
Мы выпрямились и тоже зажгли фонари.
– Вы обещали, – устало сказал Головастик. – Посмотрим, чего стоит ваше слово.
Девчонка – чумазая, со спутанными грязными волосами, в изгвазданном мешковатом комбинезоне, но все равно смазливая до невозможности – одарив нашу разношерстную компанию лишь мимолетным взглядом, вперилась влюбленными глазами в Зотова. Я вздохнул. Что ж, вот она, наша последняя надежда. Жива и, судя по всему, невредима.
Полдела сделано.
27
28
Во тьме вспыхнул свет фонаря. Мы увидели Головастика, сидящего на полу туннеля и прикрывающегося девчонкой, как щитом.
Мы выпрямились и тоже зажгли фонари.
– Вы обещали, – устало сказал Головастик. – Посмотрим, чего стоит ваше слово.
Девчонка – чумазая, со спутанными грязными волосами, в изгвазданном мешковатом комбинезоне, но все равно смазливая до невозможности – одарив нашу разношерстную компанию лишь мимолетным взглядом, вперилась влюбленными глазами в Зотова. Я вздохнул. Что ж, вот она, наша последняя надежда. Жива и, судя по всему, невредима.
Полдела сделано.
27
Головастик оказался совсем не таким, как я представлял. Жирный, обрюзгший, заросший многодневной рыжей щетиной, походит он скорее на алкаша со свалки, нежели на человека, который сумел подмять под себя весь лагерь и что-то там мастерить из старой рухляди. Хотя, конечно, внешность обманчива…
– Ну и кто вы такие? – спросил он, взглянув на меня, а потом на Зотова.
– Мы оттуда, – ответил я, по обычаю местных вскинув глаза к потолку. – Меня прислал отец девчонки, чтобы я вытащил ее отсюда.
– Ха! А как же наши переговоры с фрименом Ковальски?
– Когда я высадился, мы о тебе и знать не знали. Думали, Диана в пещерном лагере, у Джамала.
– Ну, от нее бы уже мало что осталось, если бы она была там. Верно, уродец?
Джамал прорычал что-то нечленораздельное, и Диана еще больше съежилась. Головастик так и не выпускал ее, продолжая держать огнестрел наготове. Что ж, учитывая нашу ситуацию, более ценного заложника не найти.
– Ладно, хватит болтовни, – раздраженно сказал Зотов. – Расклад такой. Отец Дианы контролирует орбитальную станцию – во всяком случае, пока. И пока у него есть возможность вытащить небольшую группу наверх. Конечно, интересует его Диана. Без нее он никого отсюда не заберет…
– А с ней, думаешь, потащит всех нас?
– Нас всего шестеро.
– Даже пять с половиной, если учесть малыша, – ухмыльнулся Джамал.
Муха взглянул на него через плечо, прижимаясь поближе к Зотову.
– В общем, грызться между собой смысла нет, – подытожил тот. – Лучше поднапрячься и попробовать выбраться на поверхность. Времени у нас, я так понимаю, в обрез.
– Нужно же будет связаться с теми, кто наверху… – недоверчиво проговорил Головастик. – У вас есть передатчик?
– Нет. А у тебя?
– Стационарный. Там, – он мотнул головой наверх.
– Паршиво. Будем надеяться, что они засекут сигналы с браслета.
Телеметрический браслет Дианы по-прежнему красуется на запястье у Джамала. Да, пожалуй, единственный наш способ связи с поверхностью.
– Ну так ты с нами, Самуэль?
– А у меня есть выбор?
– Пуля в брюхо, – предложил Джамал.
Головастик скривился.
– Ладно. Вижу, без вас мне не выбраться. Да и вам без меня – тоже. Я-то хоть немного знаю эти подземелья.
– Кстати, что это за чертовщина? – спросил я. – То, что осталось от эриданской военной базы?
– Не совсем. То, что повыше, – да. А откуда эти туннели появились – хрен знает. Я на них совсем недавно наткнулся. Похоже на какую-то вентиляционную систему. Там, дальше, – что-то вроде громадного вентилятора, а за ним в туннеле появляются боковые ответвления.
– Откуда ты знаешь? Мимо этой штуки можно пройти?
– Ага, как же! Она перегораживает весь туннель. Чуете, как тянет? Просто в прежние разы, что я здесь бывал, эта штука не работала. Я вообще охренел, когда услышал, что она молотит вовсю. Не думал, что здесь еще что-то функционирует. Вот и попался.
– Значит, дальше нам не пройти?
Он покачал головой и отпустил наконец Диану. Устало откинулся назад, оперся спиной о гладкую стену.
Девчонка, вскочив, бросилась на шею Зотову. Тот едва фонарь не выронил – пятно света, как полоумное, заметалось по стенам.
– Алекс, почему ты так долго, а? Ты не представляешь, чего я тут натерпелась! Где ты был?!
Зотов, скорчив недовольную гримасу, пытался увернуться от ее поцелуев. Ну и ну! Да сейчас любой из нас не прочь бы оказаться на его месте!
– Поверь, мне тоже досталось…
– Ты не понимаешь! Я уже счет дням потеряла! Это кошмар какой-то! Грязь, вонь, эти тупые мужланы кругом… А ты чего вылупился, одноглазый?
Я, признаться, опешил.
– Тебя папа послал? Давно? Ты-то где шлялся все это время, вместо того чтобы меня спасать?! Когда вернемся, все расскажу папе! Останешься без гонорара!
– Э-э-э…
– Диана, послушай, сейчас не время для истерик. У нас осталось, по моим подсчетам, меньше суток. Если к этому времени не успеем выбраться наверх, то останемся здесь навсегда.
– Навсегда?! Вы что, сдурели?! Вытащите меня отсюда!!
Она повелительно топнула ножкой, опять посмотрела на меня.
– Ну, чего встали-то?!
Джамал расхохотался.
– А ты чего ржешь, урод? Алекс, скажи ему!
Джамал замолк и вдруг стремительно, как тень, метнулся вперед. Мы и моргнуть не успели, как он прижал девицу к стене, приставив клинок к ее горлу.
Мы оцепенели, а девчонка и вовсе, наверное, Штанишки испачкала от ужаса. Джамал что-то шепнул ей на ухо. Ухмыльнулся, игриво проведя языком по ее щеке. Не убирая клинка, отстранился.
Встретился взглядом с Зотовым. У того в руках давно уже, будто бы материализовавшись из воздуха, появился пистолет.
– Ну? – ощерился уродец. – Рискнешь?
– Алекс, он… – пискнула было девчонка, но смолкла, когда Джамал повел клинком вверх, приподнимая ей подбородок.
– Отойди от нее, – спокойно сказал Зотов.
Мы с Бао, не говоря уже о Мухе и Головастике, в этой сцене могли играть только роль сторонних наблюдателей. И это та роль, в которой я меньше всего хотел бы находиться. Терпеть не могу выпускать ситуацию из-под контроля! Чувствуешь себя полным идиотом.
– Пукалку свою спрячь, – потребовал уродец.
– Пожалуйста. – Зотов и впрямь отправил пистолет обратно в кобуру. – Только учти – вытащить ее обратно мне труда не составит. И сделаю я это быстрее, чем ты успе…
Договорить он не успел – уродец бросился на него, сшиб с ног. Под пронзительный визг девицы они покатились по полу, рыча, как два разъяренных пса.
– Он убьет его, – сказал Бао, и непонятно было, о ком он. Я лично не рискнул бы делать ставки.
– Однажды Стрелок победил его. Опозорил. Он такого не прощает, – добавил узкоглазый.
Теперь понятно.
Конечно, лучшим выходом было бы подождать, пока кто-нибудь из них не одержит верх. В конце концов, я прекрасно помню инструкции старика Кроуэлла по поводу Зотова. Рано или поздно мне с ним все равно придется разбираться. Так лучше пусть уж это сделает уродец. С другой стороны, если победит Зотов, по Джамалу-то точно никто плакать не будет.
Однако все выгоды от этой драки – выгоды лишь на первый взгляд. Наличие среди нас Стрелка и Джамала – именно как двух непримиримых врагов – как ни странно, поддерживает в нашем маленьком отряде некий баланс. Хотя бы потому, что оба они слишком заняты друг другом, чтобы сосредоточиться, например; на мне. Я не бог весть какой психолог, но не думаю, что Зотову я могу доверять больше, чем уродцу. Вся его дружелюбность выглядит не очень-то искренне. К тому же неизвестно еще, каковы его реальные возможности по поводу телепатии. Может, он уже давно знает, что Кроуэлл поручил мне пристрелить его?
Хотя – к черту все! Все эти мысли начали мелькать у меня в голове уже после того, как я кинулся разнимать дерущихся. Так что не знаю, что мной двигало в тот момент – стратегический расчет или просто нежелание видеть, как кто-то из тех, с кем уже немало пришлось натерпеться вместе, начнет трепыхаться с перерезанной глоткой.
Джамал как раз оказался наверху. Острие клинка, который он держал обеими руками, опасно приблизилось к лицу Зотова. Тот тоже упирался обеими руками, оба, страшно оскалившись, хрипели от натуги. Как подоспел я, они не заметили.
Я схватил Джамала за шкирку и рывком отшвырнул в сторону. Он, зарычав, бросился на меня, но я встретил его ударом «с локтя». Почти одновременно с этим, другой рукой, я отпихнул Зотова, не давая ему подняться.
Схватившись за расквашенный нос, Джамал осел на пол, выронил клинок. Кровь заструилась между его пальцами, как густой сироп. Поверх пальцев ярко блеснули в полутьме глаза. В них светилась такая ненависть, что я поспешил подобрать с пола свой огнестрел.
– Вот что, парни, – отчеканил я. – Кажется, было сказано – грызться между собой резона нет. Нам сейчас главное – отсюда выбраться. Так что засуньте свои обиды себе куда-нибудь поглубже, и давайте займемся делом. А ты… – я ткнул дулом в сторону Джамала, – еще один такой фокус – и я сам тебе мозги вышибу. Понял?
Джамал молча, не спуская с меня глаз, поднялся. Отнял руку от лица. Тысяча черепогрызов! Он и так-то не красавец, а в таком освещении, да весь перемазанный кровью…
Палец сам собой потянулся к гашетке. Эти глаза… Он действительно безумен. Его нельзя было оставлять в живых. Мне просто везло, что он до сих пор не всадил мне нож в спину. Но сейчас он действительно зол. И сейчас он бросится… Ну давай же, урод! Я только этого и жду.
– Договорились, командир! – кивнул вдруг уродец и заржал, обнажив длинные, окрашенные кровью зубы. – А вы-то небось уже в штаны наложили? Я же просто пошутил! Верно, сладкая?
Он обернулся к девице. Та шарахнулась от него, как от ожившего мертвеца.
– Хватит уже!! – рявкнул я, окончательно теряя терпение.
Джамал умиротворяющим жестом выставил перед собой руки.
Я шумно вздохнул. Оглянулся на Зотова. Тот делает вид, что ничего не происходит, но в глазах его пляшут бешеные огоньки. Тысяча черепогрызов! Чувствуешь себя, как на ящике со взрывчаткой…
– Давайте покумекаем, что дальше делать, – предложил я. – Мимо этой штуки точно не пройти?
– Можно подойти поближе, посмотреть, – пожал плечами Головастик, – но не думаю, что удастся проскочить. Чуете, как она воздух засасывает? Значит, обороты неплохие набрала. Не проскочишь.
– Подождем, пока вырубится? – предложил Джамал.
– Да некогда нам ждать! – отрезал я.
– А если обратно податься?
– Куда – эриданцам в пасть?
– Да уж, влипли…
На какое-то время все затихли. Надеюсь, так же, как и я, лихорадочно обдумывали варианты отхода. Наконец подал голос Зотов:
– Наверх соваться точно бессмысленно. Шипастые вовсю хозяйничают в лагере. Может, из этих катакомб есть какие-то запасные выходы?
Головастик покачал головой:
– Я пока нашел только один – тот, что ко мне в нору ведет. Но у меня такое подозрение, что отсюда можно выбраться в общую систему пещер. Все это плато под землей изъедено ходами, как червивый паек.
– Ну что ж, попробовать стоило бы. С чего начнем?
– Лучше всего бы поглубже в эти туннели забраться. Если это вентиляция – то она куда-то ведет, верно? Тем более что она функционирует…
– Ладно, чего болтать. Давайте подберемся поближе к этому вентилятору. Посмотрим, что там можно сделать…
Идти пришлось не так уж долго. Я, признаться, думал, что эта чертова штука весьма шумная, и потому слышно ее издалека. Но, как оказалось, сами ее лопасти производят больше шума, чем механизмы, приводящие их в действие. Такое ощущение, что движутся они сами собой, по инерции.
Мы столпились в нескольких шагах от машины, обшарили стены вокруг нее лучами фонарей. Головастик был прав – вентилятор полностью перегораживает туннель, а лопасти его мелькают достаточно быстро, чтобы отмести мысль о попытке проскочить между ними. Я прикинул, можно ли повредить эту штуку с помощью огнестрела, но в конце концов не стал даже пытаться. Весь отряд рикошетами положишь, а лопасти эти наверняка даже поцарапать не удастся. Тут, пожалуй, и гранаты не помогут.
– Да-а, – протянул Джамал. – Дохлый номер.
– Там дальше по коридору, в стене, есть какая-то хрень, – сказал Головастик. – Типа распределительной коробки. Но отсюда ее, похоже, не достать – туннель немного вбок уходит, и она там, за поворотом. Метрах в пятнадцати…
– Ну и к чему ты это? – огрызнулся Джамал. – Все равно эта штука по ту сторону.
Головастик пожал плечами:
– Я подумал, может, попробовать швырнуть туда гранату. Вдруг осколками зацепит…
– А ты уверен, что эта самая коробка как-то связана с вентилятором? – спросил Зотов.
– Откуда мне знать? – вдруг вспылил толстяк. – Но я хоть что-то пытаюсь предложить.
– Ладно, не кипятись, – буркнул я, пытаясь разглядеть туннель по ту сторону от вентилятора.
– Не знаю, кто строил эту штуку, но работает она, похоже, от электричества. Там дальше почти везде какие-то провода по стенам. Правда, все уже мхом заросшие…
– Может, попробовать провод перебить. Где он проходит?
– По потолку. Да нет, вряд ли достанешь, – отмахнулся Головастик, видя, как Зотов задрал голову, всматриваясь в своды туннеля. Впрочем, тот и сам довольно быстро прекратил свои попытки.
– Проклятье! Видно, все-таки придется возвращаться.
– Куда? Ты помнишь тот колодец, что сюда ведет? Если эриданцы нашли туда дорогу, то они либо уже здесь, либо караулят у входа. Если мы начнем подниматься тем же путем, достаточно будет одного шипастого с огнестрелом, чтобы положить весь отряд.
– Да ты параноик, Грэг. Как будто эриданцам больше делать нечего, кроме как за нами гоняться.
– Ну хорошо, даже если удастся выбраться. Что мы будем делать в захваченном лагере?
– Может, наши все-таки отбились, – неуверенно буркнул Головастик.
– Вот именно, что ВАШИ, а не наши. Для меня лично одинаково приятно, будут наверху хозяйничать эриданцы или твои люди.
– Для меня тоже, – хихикнул Джамал.
Головастик промолчал.
– Ты что скажешь, Бао? Да отойди ты подальше от этой штуки. Зацепит же…
Бао стоял прямо перед вращающимися вовсю лопастями, сосредоточенно, будто загипнотизированный, глядя на них.
– Можно попробовать, – сказал наконец он.
– Что попробовать?
Он молча сбросил с плеча рюкзак, отложил в сторону огнестрел.
– Брось. Не проскочишь, – мотнул головой Джамал.
– Пистолет, – не сводя глаз с вентилятора, сказал коротышка.
Зотов молча передал ему один из своих плюс свежую обойму.
Бао заткнул оружие за пояс, подошел еще ближе к преграде, присел, напружинился.
– Брось, Бао, – не выдержал и я, видя, что он всерьез. – Слишком быстро крутится. Может, правда стоит подождать, пока…
Договорить я не успел – он рванулся вперед-Тошнотворный хруст врезающегося в плоть металла. Визг девицы. Теплые капли, брызнувшие мне на лицо.
– Мать твою, Бао!! – завопил Джамал, бросаясь к вентилятору. Уж от него-то я проявления чувств ожидал в последнюю очередь.
Зотов тоже подошел поближе, обшаривая лучом фонаря пространство по ту сторону от бешено вращающихся лопастей. Я же, признаться, на некоторое время оцепенел. Медленно, будто во сне, поднял руку, вытирая кровь с лица.
– Бао!!
– Здесь я, – раздался вдруг голос коротышки.
Нам наконец удалось разглядеть монголоида. Он, скорчившись, лежал на полу метрах в пяти дальше по туннелю – то ли прокатился по инерции, то ли успел проползти.
– Ты как? – выкрикнул я.
– Ногу зацепило.
Девица за моей спиной вдруг снова вскрикнула, прижалась к Зотову, пряча лицо у него на груди. Я тоже разглядел валяющуюся неподалеку от нас ногу – оторванную по щиколотку, обутую в видавший виды армейский ботинок.
Паскудство…
– Где эта хреновина? – крикнул Бао.
– Там, дальше по коридору! – встрепенулся Головастик. – По левую сторону. Выпирает из стены где-то на уровне пояса…
Бао, извиваясь ужом, пополз вперед. Спустя какое-то время из туннеля донеслись звуки выстрелов. Один, второй… пятый… десятый… Ему пришлось выпустить всю обойму, прежде чем в работе машины наметился какой-то сдвиг. Гул вроде бы стал потише, а затем стало заметно, что движение лопастей несколько замедлилось. Потом мы, казалось, целую вечность ждали, пока они остановятся совсем…
Бао лежал, прислонившись спиной к стене, рядом с выступающей из стены штуковиной, которую Головастик принял – и, видимо, правильно – за часть энергосистемы. Обрубок ноги он зажимал обеими руками, но крови все равно натекла уже целая лужа. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять – двигаться дальше вместе с нами он не сможет, даже если скормить ему все имеющиеся у нас транквилизаторы.
Тысяча черепогрызов! Мало нам забот?!
– Что делать будем? – негромко спросил Зотов, остановившись рядом со мной.
– Первым делом надо жгут наложить, – буркнул я. Сам присел рядом с коротышкой, перетянул ему ногу повыше колена обрывками одежды. Кровь вроде бы течь перестала – уж не знаю, от жгута ли или оттого, что Бао и так уже потерял ее порядком. Лицо коротышки посерело так, что выделяется в полумраке ярким пятном.
– Ну как ты? – спросил я, отправляя ему в рот пилюлю с обезболивающим.
– Кранты мне, – скривился он в подобии усмешки. – Не рассчитал.
– Брось. Если б не ты, мы бы так и торчали по ту сторону.
Бао снова усмехнулся. Я хотел было подняться, но он неожиданно быстро и цепко ухватил меня за рукав. Притянул чуть поближе к себе.
– Я… – он судорожно сглотнул, восстанавливая дыхание.
Я успокаивающе положил руку ему на плечо.
– Не горячись. Силы побереги.
– Да на кой они мне…
Свободной рукой он полез за пазуху и вынул плоскую металлическую коробочку – что-то вроде портсигара.
– Не сочти за слюнтяя… Но, если все-таки выберетесь… Передашь это…
Силы он теряет прямо на глазах. Еще немного – и свалится без сознания. Я поспешно кивнул, забрал у него вещицу.
– Ты… отдохни немного, – пробормотал я. Когда кто-то медленно умирает у тебя на глазах, чертовски трудно смириться с тем, что помочь ему ничем не можешь. Все, что у тебя есть, – это слова, но, тысяча черепогрызов, как же трудно найти среди них те, что имели бы сейчас хоть какой-то смысл!
– Там, внутри… – снова собравшись с силами, выдавил Бао. – Все записано. Кому, куда… Если он еще жив, конечно…
– Я передам.
Бао кивнул, потухшим взглядом обвел всю компанию и прикрыл глаза. Я все еще держал руку на его плече и потому почувствовал, как он обмяк.
Добрые пару минут все молчали.
– Он… умер? – пискнула, наконец, девица, прижимаясь к Зотову.
– Думаю, нет, – буркнул я, поднимаясь. – Вырубился. Крови много потерял.
– Все равно он уже не жилец, – хрипло проговорил Джамал. – Ну что, двинули дальше?
Я вздрогнул.
– Мы что, его так и бросим здесь?!
Девчонка почему-то смотрела на меня, будто это я виноват, что коротышке отрубило ногу.
– Может, на себе потащишь? – осклабился Джамал и, сплюнув на пол, добавил: – Да и какая разница? Говорю же – не жилец он! Хотите, добью, чтоб не мучился?
Он подался вперед, на ходу доставая клинок, но я, не задумываясь, перехватил его, так заломив руку, что явственно послышался хруст костей. Джамалу, скрючившемуся от болевого захвата в три погибели, оставалось только рычать и брызгать слюной на пол. Выпускать его у меня не было ни малейшего желания, хотя я уже понял, что поступаю глупо. Может, уродец и прав…
Я, наконец, разжал пальцы, и Джамал рухнул на пол.
– Озверел, что ли?! Какого хрена?! – прошипел он, бережно ощупывая помятую руку.
– Ничего, потерпишь, – рявкнул я и, взглянув напоследок на Бао, зашагал вперед.
На остальных мне смотреть не хотелось. Впрочем, я знал, что рано или поздно они последуют за мной. Выбирать им, как и мне, не приходилось.
– Ну и кто вы такие? – спросил он, взглянув на меня, а потом на Зотова.
– Мы оттуда, – ответил я, по обычаю местных вскинув глаза к потолку. – Меня прислал отец девчонки, чтобы я вытащил ее отсюда.
– Ха! А как же наши переговоры с фрименом Ковальски?
– Когда я высадился, мы о тебе и знать не знали. Думали, Диана в пещерном лагере, у Джамала.
– Ну, от нее бы уже мало что осталось, если бы она была там. Верно, уродец?
Джамал прорычал что-то нечленораздельное, и Диана еще больше съежилась. Головастик так и не выпускал ее, продолжая держать огнестрел наготове. Что ж, учитывая нашу ситуацию, более ценного заложника не найти.
– Ладно, хватит болтовни, – раздраженно сказал Зотов. – Расклад такой. Отец Дианы контролирует орбитальную станцию – во всяком случае, пока. И пока у него есть возможность вытащить небольшую группу наверх. Конечно, интересует его Диана. Без нее он никого отсюда не заберет…
– А с ней, думаешь, потащит всех нас?
– Нас всего шестеро.
– Даже пять с половиной, если учесть малыша, – ухмыльнулся Джамал.
Муха взглянул на него через плечо, прижимаясь поближе к Зотову.
– В общем, грызться между собой смысла нет, – подытожил тот. – Лучше поднапрячься и попробовать выбраться на поверхность. Времени у нас, я так понимаю, в обрез.
– Нужно же будет связаться с теми, кто наверху… – недоверчиво проговорил Головастик. – У вас есть передатчик?
– Нет. А у тебя?
– Стационарный. Там, – он мотнул головой наверх.
– Паршиво. Будем надеяться, что они засекут сигналы с браслета.
Телеметрический браслет Дианы по-прежнему красуется на запястье у Джамала. Да, пожалуй, единственный наш способ связи с поверхностью.
– Ну так ты с нами, Самуэль?
– А у меня есть выбор?
– Пуля в брюхо, – предложил Джамал.
Головастик скривился.
– Ладно. Вижу, без вас мне не выбраться. Да и вам без меня – тоже. Я-то хоть немного знаю эти подземелья.
– Кстати, что это за чертовщина? – спросил я. – То, что осталось от эриданской военной базы?
– Не совсем. То, что повыше, – да. А откуда эти туннели появились – хрен знает. Я на них совсем недавно наткнулся. Похоже на какую-то вентиляционную систему. Там, дальше, – что-то вроде громадного вентилятора, а за ним в туннеле появляются боковые ответвления.
– Откуда ты знаешь? Мимо этой штуки можно пройти?
– Ага, как же! Она перегораживает весь туннель. Чуете, как тянет? Просто в прежние разы, что я здесь бывал, эта штука не работала. Я вообще охренел, когда услышал, что она молотит вовсю. Не думал, что здесь еще что-то функционирует. Вот и попался.
– Значит, дальше нам не пройти?
Он покачал головой и отпустил наконец Диану. Устало откинулся назад, оперся спиной о гладкую стену.
Девчонка, вскочив, бросилась на шею Зотову. Тот едва фонарь не выронил – пятно света, как полоумное, заметалось по стенам.
– Алекс, почему ты так долго, а? Ты не представляешь, чего я тут натерпелась! Где ты был?!
Зотов, скорчив недовольную гримасу, пытался увернуться от ее поцелуев. Ну и ну! Да сейчас любой из нас не прочь бы оказаться на его месте!
– Поверь, мне тоже досталось…
– Ты не понимаешь! Я уже счет дням потеряла! Это кошмар какой-то! Грязь, вонь, эти тупые мужланы кругом… А ты чего вылупился, одноглазый?
Я, признаться, опешил.
– Тебя папа послал? Давно? Ты-то где шлялся все это время, вместо того чтобы меня спасать?! Когда вернемся, все расскажу папе! Останешься без гонорара!
– Э-э-э…
– Диана, послушай, сейчас не время для истерик. У нас осталось, по моим подсчетам, меньше суток. Если к этому времени не успеем выбраться наверх, то останемся здесь навсегда.
– Навсегда?! Вы что, сдурели?! Вытащите меня отсюда!!
Она повелительно топнула ножкой, опять посмотрела на меня.
– Ну, чего встали-то?!
Джамал расхохотался.
– А ты чего ржешь, урод? Алекс, скажи ему!
Джамал замолк и вдруг стремительно, как тень, метнулся вперед. Мы и моргнуть не успели, как он прижал девицу к стене, приставив клинок к ее горлу.
Мы оцепенели, а девчонка и вовсе, наверное, Штанишки испачкала от ужаса. Джамал что-то шепнул ей на ухо. Ухмыльнулся, игриво проведя языком по ее щеке. Не убирая клинка, отстранился.
Встретился взглядом с Зотовым. У того в руках давно уже, будто бы материализовавшись из воздуха, появился пистолет.
– Ну? – ощерился уродец. – Рискнешь?
– Алекс, он… – пискнула было девчонка, но смолкла, когда Джамал повел клинком вверх, приподнимая ей подбородок.
– Отойди от нее, – спокойно сказал Зотов.
Мы с Бао, не говоря уже о Мухе и Головастике, в этой сцене могли играть только роль сторонних наблюдателей. И это та роль, в которой я меньше всего хотел бы находиться. Терпеть не могу выпускать ситуацию из-под контроля! Чувствуешь себя полным идиотом.
– Пукалку свою спрячь, – потребовал уродец.
– Пожалуйста. – Зотов и впрямь отправил пистолет обратно в кобуру. – Только учти – вытащить ее обратно мне труда не составит. И сделаю я это быстрее, чем ты успе…
Договорить он не успел – уродец бросился на него, сшиб с ног. Под пронзительный визг девицы они покатились по полу, рыча, как два разъяренных пса.
– Он убьет его, – сказал Бао, и непонятно было, о ком он. Я лично не рискнул бы делать ставки.
– Однажды Стрелок победил его. Опозорил. Он такого не прощает, – добавил узкоглазый.
Теперь понятно.
Конечно, лучшим выходом было бы подождать, пока кто-нибудь из них не одержит верх. В конце концов, я прекрасно помню инструкции старика Кроуэлла по поводу Зотова. Рано или поздно мне с ним все равно придется разбираться. Так лучше пусть уж это сделает уродец. С другой стороны, если победит Зотов, по Джамалу-то точно никто плакать не будет.
Однако все выгоды от этой драки – выгоды лишь на первый взгляд. Наличие среди нас Стрелка и Джамала – именно как двух непримиримых врагов – как ни странно, поддерживает в нашем маленьком отряде некий баланс. Хотя бы потому, что оба они слишком заняты друг другом, чтобы сосредоточиться, например; на мне. Я не бог весть какой психолог, но не думаю, что Зотову я могу доверять больше, чем уродцу. Вся его дружелюбность выглядит не очень-то искренне. К тому же неизвестно еще, каковы его реальные возможности по поводу телепатии. Может, он уже давно знает, что Кроуэлл поручил мне пристрелить его?
Хотя – к черту все! Все эти мысли начали мелькать у меня в голове уже после того, как я кинулся разнимать дерущихся. Так что не знаю, что мной двигало в тот момент – стратегический расчет или просто нежелание видеть, как кто-то из тех, с кем уже немало пришлось натерпеться вместе, начнет трепыхаться с перерезанной глоткой.
Джамал как раз оказался наверху. Острие клинка, который он держал обеими руками, опасно приблизилось к лицу Зотова. Тот тоже упирался обеими руками, оба, страшно оскалившись, хрипели от натуги. Как подоспел я, они не заметили.
Я схватил Джамала за шкирку и рывком отшвырнул в сторону. Он, зарычав, бросился на меня, но я встретил его ударом «с локтя». Почти одновременно с этим, другой рукой, я отпихнул Зотова, не давая ему подняться.
Схватившись за расквашенный нос, Джамал осел на пол, выронил клинок. Кровь заструилась между его пальцами, как густой сироп. Поверх пальцев ярко блеснули в полутьме глаза. В них светилась такая ненависть, что я поспешил подобрать с пола свой огнестрел.
– Вот что, парни, – отчеканил я. – Кажется, было сказано – грызться между собой резона нет. Нам сейчас главное – отсюда выбраться. Так что засуньте свои обиды себе куда-нибудь поглубже, и давайте займемся делом. А ты… – я ткнул дулом в сторону Джамала, – еще один такой фокус – и я сам тебе мозги вышибу. Понял?
Джамал молча, не спуская с меня глаз, поднялся. Отнял руку от лица. Тысяча черепогрызов! Он и так-то не красавец, а в таком освещении, да весь перемазанный кровью…
Палец сам собой потянулся к гашетке. Эти глаза… Он действительно безумен. Его нельзя было оставлять в живых. Мне просто везло, что он до сих пор не всадил мне нож в спину. Но сейчас он действительно зол. И сейчас он бросится… Ну давай же, урод! Я только этого и жду.
– Договорились, командир! – кивнул вдруг уродец и заржал, обнажив длинные, окрашенные кровью зубы. – А вы-то небось уже в штаны наложили? Я же просто пошутил! Верно, сладкая?
Он обернулся к девице. Та шарахнулась от него, как от ожившего мертвеца.
– Хватит уже!! – рявкнул я, окончательно теряя терпение.
Джамал умиротворяющим жестом выставил перед собой руки.
Я шумно вздохнул. Оглянулся на Зотова. Тот делает вид, что ничего не происходит, но в глазах его пляшут бешеные огоньки. Тысяча черепогрызов! Чувствуешь себя, как на ящике со взрывчаткой…
– Давайте покумекаем, что дальше делать, – предложил я. – Мимо этой штуки точно не пройти?
– Можно подойти поближе, посмотреть, – пожал плечами Головастик, – но не думаю, что удастся проскочить. Чуете, как она воздух засасывает? Значит, обороты неплохие набрала. Не проскочишь.
– Подождем, пока вырубится? – предложил Джамал.
– Да некогда нам ждать! – отрезал я.
– А если обратно податься?
– Куда – эриданцам в пасть?
– Да уж, влипли…
На какое-то время все затихли. Надеюсь, так же, как и я, лихорадочно обдумывали варианты отхода. Наконец подал голос Зотов:
– Наверх соваться точно бессмысленно. Шипастые вовсю хозяйничают в лагере. Может, из этих катакомб есть какие-то запасные выходы?
Головастик покачал головой:
– Я пока нашел только один – тот, что ко мне в нору ведет. Но у меня такое подозрение, что отсюда можно выбраться в общую систему пещер. Все это плато под землей изъедено ходами, как червивый паек.
– Ну что ж, попробовать стоило бы. С чего начнем?
– Лучше всего бы поглубже в эти туннели забраться. Если это вентиляция – то она куда-то ведет, верно? Тем более что она функционирует…
– Ладно, чего болтать. Давайте подберемся поближе к этому вентилятору. Посмотрим, что там можно сделать…
Идти пришлось не так уж долго. Я, признаться, думал, что эта чертова штука весьма шумная, и потому слышно ее издалека. Но, как оказалось, сами ее лопасти производят больше шума, чем механизмы, приводящие их в действие. Такое ощущение, что движутся они сами собой, по инерции.
Мы столпились в нескольких шагах от машины, обшарили стены вокруг нее лучами фонарей. Головастик был прав – вентилятор полностью перегораживает туннель, а лопасти его мелькают достаточно быстро, чтобы отмести мысль о попытке проскочить между ними. Я прикинул, можно ли повредить эту штуку с помощью огнестрела, но в конце концов не стал даже пытаться. Весь отряд рикошетами положишь, а лопасти эти наверняка даже поцарапать не удастся. Тут, пожалуй, и гранаты не помогут.
– Да-а, – протянул Джамал. – Дохлый номер.
– Там дальше по коридору, в стене, есть какая-то хрень, – сказал Головастик. – Типа распределительной коробки. Но отсюда ее, похоже, не достать – туннель немного вбок уходит, и она там, за поворотом. Метрах в пятнадцати…
– Ну и к чему ты это? – огрызнулся Джамал. – Все равно эта штука по ту сторону.
Головастик пожал плечами:
– Я подумал, может, попробовать швырнуть туда гранату. Вдруг осколками зацепит…
– А ты уверен, что эта самая коробка как-то связана с вентилятором? – спросил Зотов.
– Откуда мне знать? – вдруг вспылил толстяк. – Но я хоть что-то пытаюсь предложить.
– Ладно, не кипятись, – буркнул я, пытаясь разглядеть туннель по ту сторону от вентилятора.
– Не знаю, кто строил эту штуку, но работает она, похоже, от электричества. Там дальше почти везде какие-то провода по стенам. Правда, все уже мхом заросшие…
– Может, попробовать провод перебить. Где он проходит?
– По потолку. Да нет, вряд ли достанешь, – отмахнулся Головастик, видя, как Зотов задрал голову, всматриваясь в своды туннеля. Впрочем, тот и сам довольно быстро прекратил свои попытки.
– Проклятье! Видно, все-таки придется возвращаться.
– Куда? Ты помнишь тот колодец, что сюда ведет? Если эриданцы нашли туда дорогу, то они либо уже здесь, либо караулят у входа. Если мы начнем подниматься тем же путем, достаточно будет одного шипастого с огнестрелом, чтобы положить весь отряд.
– Да ты параноик, Грэг. Как будто эриданцам больше делать нечего, кроме как за нами гоняться.
– Ну хорошо, даже если удастся выбраться. Что мы будем делать в захваченном лагере?
– Может, наши все-таки отбились, – неуверенно буркнул Головастик.
– Вот именно, что ВАШИ, а не наши. Для меня лично одинаково приятно, будут наверху хозяйничать эриданцы или твои люди.
– Для меня тоже, – хихикнул Джамал.
Головастик промолчал.
– Ты что скажешь, Бао? Да отойди ты подальше от этой штуки. Зацепит же…
Бао стоял прямо перед вращающимися вовсю лопастями, сосредоточенно, будто загипнотизированный, глядя на них.
– Можно попробовать, – сказал наконец он.
– Что попробовать?
Он молча сбросил с плеча рюкзак, отложил в сторону огнестрел.
– Брось. Не проскочишь, – мотнул головой Джамал.
– Пистолет, – не сводя глаз с вентилятора, сказал коротышка.
Зотов молча передал ему один из своих плюс свежую обойму.
Бао заткнул оружие за пояс, подошел еще ближе к преграде, присел, напружинился.
– Брось, Бао, – не выдержал и я, видя, что он всерьез. – Слишком быстро крутится. Может, правда стоит подождать, пока…
Договорить я не успел – он рванулся вперед-Тошнотворный хруст врезающегося в плоть металла. Визг девицы. Теплые капли, брызнувшие мне на лицо.
– Мать твою, Бао!! – завопил Джамал, бросаясь к вентилятору. Уж от него-то я проявления чувств ожидал в последнюю очередь.
Зотов тоже подошел поближе, обшаривая лучом фонаря пространство по ту сторону от бешено вращающихся лопастей. Я же, признаться, на некоторое время оцепенел. Медленно, будто во сне, поднял руку, вытирая кровь с лица.
– Бао!!
– Здесь я, – раздался вдруг голос коротышки.
Нам наконец удалось разглядеть монголоида. Он, скорчившись, лежал на полу метрах в пяти дальше по туннелю – то ли прокатился по инерции, то ли успел проползти.
– Ты как? – выкрикнул я.
– Ногу зацепило.
Девица за моей спиной вдруг снова вскрикнула, прижалась к Зотову, пряча лицо у него на груди. Я тоже разглядел валяющуюся неподалеку от нас ногу – оторванную по щиколотку, обутую в видавший виды армейский ботинок.
Паскудство…
– Где эта хреновина? – крикнул Бао.
– Там, дальше по коридору! – встрепенулся Головастик. – По левую сторону. Выпирает из стены где-то на уровне пояса…
Бао, извиваясь ужом, пополз вперед. Спустя какое-то время из туннеля донеслись звуки выстрелов. Один, второй… пятый… десятый… Ему пришлось выпустить всю обойму, прежде чем в работе машины наметился какой-то сдвиг. Гул вроде бы стал потише, а затем стало заметно, что движение лопастей несколько замедлилось. Потом мы, казалось, целую вечность ждали, пока они остановятся совсем…
Бао лежал, прислонившись спиной к стене, рядом с выступающей из стены штуковиной, которую Головастик принял – и, видимо, правильно – за часть энергосистемы. Обрубок ноги он зажимал обеими руками, но крови все равно натекла уже целая лужа. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять – двигаться дальше вместе с нами он не сможет, даже если скормить ему все имеющиеся у нас транквилизаторы.
Тысяча черепогрызов! Мало нам забот?!
– Что делать будем? – негромко спросил Зотов, остановившись рядом со мной.
– Первым делом надо жгут наложить, – буркнул я. Сам присел рядом с коротышкой, перетянул ему ногу повыше колена обрывками одежды. Кровь вроде бы течь перестала – уж не знаю, от жгута ли или оттого, что Бао и так уже потерял ее порядком. Лицо коротышки посерело так, что выделяется в полумраке ярким пятном.
– Ну как ты? – спросил я, отправляя ему в рот пилюлю с обезболивающим.
– Кранты мне, – скривился он в подобии усмешки. – Не рассчитал.
– Брось. Если б не ты, мы бы так и торчали по ту сторону.
Бао снова усмехнулся. Я хотел было подняться, но он неожиданно быстро и цепко ухватил меня за рукав. Притянул чуть поближе к себе.
– Я… – он судорожно сглотнул, восстанавливая дыхание.
Я успокаивающе положил руку ему на плечо.
– Не горячись. Силы побереги.
– Да на кой они мне…
Свободной рукой он полез за пазуху и вынул плоскую металлическую коробочку – что-то вроде портсигара.
– Не сочти за слюнтяя… Но, если все-таки выберетесь… Передашь это…
Силы он теряет прямо на глазах. Еще немного – и свалится без сознания. Я поспешно кивнул, забрал у него вещицу.
– Ты… отдохни немного, – пробормотал я. Когда кто-то медленно умирает у тебя на глазах, чертовски трудно смириться с тем, что помочь ему ничем не можешь. Все, что у тебя есть, – это слова, но, тысяча черепогрызов, как же трудно найти среди них те, что имели бы сейчас хоть какой-то смысл!
– Там, внутри… – снова собравшись с силами, выдавил Бао. – Все записано. Кому, куда… Если он еще жив, конечно…
– Я передам.
Бао кивнул, потухшим взглядом обвел всю компанию и прикрыл глаза. Я все еще держал руку на его плече и потому почувствовал, как он обмяк.
Добрые пару минут все молчали.
– Он… умер? – пискнула, наконец, девица, прижимаясь к Зотову.
– Думаю, нет, – буркнул я, поднимаясь. – Вырубился. Крови много потерял.
– Все равно он уже не жилец, – хрипло проговорил Джамал. – Ну что, двинули дальше?
Я вздрогнул.
– Мы что, его так и бросим здесь?!
Девчонка почему-то смотрела на меня, будто это я виноват, что коротышке отрубило ногу.
– Может, на себе потащишь? – осклабился Джамал и, сплюнув на пол, добавил: – Да и какая разница? Говорю же – не жилец он! Хотите, добью, чтоб не мучился?
Он подался вперед, на ходу доставая клинок, но я, не задумываясь, перехватил его, так заломив руку, что явственно послышался хруст костей. Джамалу, скрючившемуся от болевого захвата в три погибели, оставалось только рычать и брызгать слюной на пол. Выпускать его у меня не было ни малейшего желания, хотя я уже понял, что поступаю глупо. Может, уродец и прав…
Я, наконец, разжал пальцы, и Джамал рухнул на пол.
– Озверел, что ли?! Какого хрена?! – прошипел он, бережно ощупывая помятую руку.
– Ничего, потерпишь, – рявкнул я и, взглянув напоследок на Бао, зашагал вперед.
На остальных мне смотреть не хотелось. Впрочем, я знал, что рано или поздно они последуют за мной. Выбирать им, как и мне, не приходилось.
28
– Ну и что дальше? – спросил Джамал и сплюнул вниз, в бездонную дыру, зияющую перед нами.
Колодец – идеально круглый, метров пяти в диаметре, – ведет вертикально вниз. Как глубоко – не разберешь, лучи наших фонарей не достигают дна. Стенки колодца неровные и больше всего похожи на человеческую трахею – ребристые, красновато-белые, поросшие одной из разновидностей местного «мха».
Отвечать уродцу никто не торопился. Все мы слишком измучены двухчасовым блужданием по этим проклятым подземельям и просто-напросто выбились из сил – до отупения, до дрожи в коленях, до полного безразличия к происходящему. Непонятно как, кем и когда проплавленные в скале червоточины, кажется, не имеют конца. Мы прошли по ним уже несколько километров, но за все это время нам попалось лишь две развилки. Мы надолго там останавливались, споря, куда пойти. Но не думаю, что от нашего выбора многое зависело. Одно хорошо – больше нам не попалось ни одного работающего вентилятора. Те, что мы миновали, похоже, не включались столетиями и были сплошь затянуты бахромой мха.
К колодцу мы вышли неожиданно. Туннель оборвался в огромном зале – похоже, центральном узле всей этой сети. Отсюда, как из центра паутины, разбегались во все стороны десятки червоточин. И одна из них вела вниз.
– У нас ведь нет веревок, чтобы спуститься… – по-детски шмыгнув носом, сказала Диана. У нее вообще последние полчаса под носом не просыхало – видно, начало доходить, в какой переплет она попала.
– Да какие, на хрен, веревки?! – огрызнулся Джамал. – Если этот лаз такой же длиннющий, как и остальные… Да и вообще, какой смысл туда лезть?
– Ну, смысла-то больше, чем лезть в другие, – сказал Головастик.
Толстяк, уставший, пожалуй, больше остальных, уселся прямо на пол, свесив ноги в дыру.
– Это еще почему?
– Куда выходят остальные туннели – непонятно. Скорее всего, рано или поздно по ним можно выйти на поверхность – это же воздухозаборники. Но сколько мы будем плутать, пока найдем этот выход… А вдруг еще на что-нибудь этакое напоремся – типа того вентилятора?
– Ну а внизу что хорошего?
– А там, я думаю, то место, куда закачивается воздух. – Головастик, следуя заразительному примеру, тоже сплюнул вниз.
– Думаю, он прав, – сказал Зотов.
– А как ты собрался спускаться без снаряжения? – устало спросил я. От мысли о том, что придется лезть в очередную дыру, меня наизнанку выворачивало. И так уже забрались черт знает куда.
– Мох этот довольно крепко держится. Думаю, выдержит даже нас с тобой. К тому же колодец только метров десять отвесный, а потом постепенно изгибается. Уклон крутой, но лежа удержаться на нем можно. Можно будет устраивать передышки.
Я даже не стал спрашивать, откуда он все это знает.
– Может, скажешь еще, куда эта нора ведет? – съязвил Джамал.
– Мы чуем там большие пустоты. Несколько огромных пещер.
Муха кивнул. Малыш, и так-то весьма субтильный, за время наших скитаний вовсе превратился в ходячий скелет – одни глаза остались. В чем только душа держится… Хотя не исключено, что ему как раз приходится гораздо легче, чем всем нам. Кто знает, на что способны такие, как он. Я, например, так и не припомнил, видел ли я раньше представителей его расы.
– Ладно. Сделаем привал, – решил я. – Там у нас вроде бы пожрать немного осталось.
– Ага. По полпайка, – проворчал Джамал.
Да уж. Но все же лучше, чем ничего. И часок промедления, думаю, нам особой погоды не сделает. Какой смысл торопиться, когда не уверен, что двигаешься в правильном направлении? Мысль о том, что нам уже не выбраться вовремя из этого подземелья, настойчиво лезет в голову, и я уже устал от нее отмахиваться. Еще чуть-чуть – и мне станет совсем все равно.
– Мы никогда отсюда не выберемся, – всхлипнула девчонка.
Успокаивать ее никто не спешил. Хотя, впрочем, она и не собиралась устраивать полновесную истерику. Видимо, за то время, что она здесь, ее уже успели от этого отучить. Она воспрянула было духом, увидев Зотова, но постепенно сообразила, что и он не особенно-то расположен с ней нянчиться. В итоге весь ее маленький сусальный мирок окончательно разлетелся вдребезги. С тех пор она притихла и лишь изредка напоминала о себе такими вот причитаниями. Хотя, может, она просто вымоталась. Мы и сами-то с ног валимся от усталости, чего уж говорить о ней.
В течение следующего часа никто не произнес ни слова. Мы молча сжевали свои скупые пайки, после чего улеглись кто как прямо на каменный пол. Здесь, на развилке, он большей частью был именно таким – обычная скальная порода, а не черное стекло, как в туннелях. Похоже, древние строители приспособили для этой развязки естественную пещеру. Да и ход, ведущий вниз, тоже не проплавлен в скале, а скорее выдолблен. Во всяком случае, в горизонтальных ходах мох не растет. На этих гладких, поблескивающих в свете фонарей стенах вообще вряд ли что приживется еще сотни лет.
Полудюжина фонариков, включенных в режим рассеянного света и уложенных в кучку, отвоевывает у тьмы весьма небольшую территорию. Мы даже не все помещаемся в этом пятне. Джамал и вовсе расположился чуть поодаль. Можно разглядеть лишь его темный силуэт да изредка поблескивающие белки глаз.
Ну а рядом чернеет бездонный провал, от которого так и веет какой-то тоской и безысходностью. Да уж, самое подходящее место для пикника…
Тьма, кажется, сгустилась до осязаемого состояния, нависла над нами, медленно, но верно сдавливая границы освещенного участка. Вот, кажется, и свет фонарей чуть померк…
Я зажмурился. Тысяча черепогрызов! Не думал, что так раскисну… Все-таки эти подземелья меня доконают. Слишком уж они напоминают те, из которых мне едва удалось выбраться пару недель назад.
Да, лишь пару недель – от альдебаранской каторги до Ада… Хороший обмен, старина, ничего не скажешь! Я вспомнил свой первый день на Новой Венере, то состояние радостного отупения, те надежды, которые я возлагал на контракт с Кроуэллом. А в итоге, скорее всего, придется доживать свой век на этой всеми проклятой планете. К тому же век этот обещает быть коротким, учитывая то, что последние запасы провизии мы оприходовали только что, а когда выберемся из-под земли – неизвестно. Начнем с голодухи друг дружку грызть. Если, конечно, раньше нас какая-нибудь местная живность не прикончит.
Колодец – идеально круглый, метров пяти в диаметре, – ведет вертикально вниз. Как глубоко – не разберешь, лучи наших фонарей не достигают дна. Стенки колодца неровные и больше всего похожи на человеческую трахею – ребристые, красновато-белые, поросшие одной из разновидностей местного «мха».
Отвечать уродцу никто не торопился. Все мы слишком измучены двухчасовым блужданием по этим проклятым подземельям и просто-напросто выбились из сил – до отупения, до дрожи в коленях, до полного безразличия к происходящему. Непонятно как, кем и когда проплавленные в скале червоточины, кажется, не имеют конца. Мы прошли по ним уже несколько километров, но за все это время нам попалось лишь две развилки. Мы надолго там останавливались, споря, куда пойти. Но не думаю, что от нашего выбора многое зависело. Одно хорошо – больше нам не попалось ни одного работающего вентилятора. Те, что мы миновали, похоже, не включались столетиями и были сплошь затянуты бахромой мха.
К колодцу мы вышли неожиданно. Туннель оборвался в огромном зале – похоже, центральном узле всей этой сети. Отсюда, как из центра паутины, разбегались во все стороны десятки червоточин. И одна из них вела вниз.
– У нас ведь нет веревок, чтобы спуститься… – по-детски шмыгнув носом, сказала Диана. У нее вообще последние полчаса под носом не просыхало – видно, начало доходить, в какой переплет она попала.
– Да какие, на хрен, веревки?! – огрызнулся Джамал. – Если этот лаз такой же длиннющий, как и остальные… Да и вообще, какой смысл туда лезть?
– Ну, смысла-то больше, чем лезть в другие, – сказал Головастик.
Толстяк, уставший, пожалуй, больше остальных, уселся прямо на пол, свесив ноги в дыру.
– Это еще почему?
– Куда выходят остальные туннели – непонятно. Скорее всего, рано или поздно по ним можно выйти на поверхность – это же воздухозаборники. Но сколько мы будем плутать, пока найдем этот выход… А вдруг еще на что-нибудь этакое напоремся – типа того вентилятора?
– Ну а внизу что хорошего?
– А там, я думаю, то место, куда закачивается воздух. – Головастик, следуя заразительному примеру, тоже сплюнул вниз.
– Думаю, он прав, – сказал Зотов.
– А как ты собрался спускаться без снаряжения? – устало спросил я. От мысли о том, что придется лезть в очередную дыру, меня наизнанку выворачивало. И так уже забрались черт знает куда.
– Мох этот довольно крепко держится. Думаю, выдержит даже нас с тобой. К тому же колодец только метров десять отвесный, а потом постепенно изгибается. Уклон крутой, но лежа удержаться на нем можно. Можно будет устраивать передышки.
Я даже не стал спрашивать, откуда он все это знает.
– Может, скажешь еще, куда эта нора ведет? – съязвил Джамал.
– Мы чуем там большие пустоты. Несколько огромных пещер.
Муха кивнул. Малыш, и так-то весьма субтильный, за время наших скитаний вовсе превратился в ходячий скелет – одни глаза остались. В чем только душа держится… Хотя не исключено, что ему как раз приходится гораздо легче, чем всем нам. Кто знает, на что способны такие, как он. Я, например, так и не припомнил, видел ли я раньше представителей его расы.
– Ладно. Сделаем привал, – решил я. – Там у нас вроде бы пожрать немного осталось.
– Ага. По полпайка, – проворчал Джамал.
Да уж. Но все же лучше, чем ничего. И часок промедления, думаю, нам особой погоды не сделает. Какой смысл торопиться, когда не уверен, что двигаешься в правильном направлении? Мысль о том, что нам уже не выбраться вовремя из этого подземелья, настойчиво лезет в голову, и я уже устал от нее отмахиваться. Еще чуть-чуть – и мне станет совсем все равно.
– Мы никогда отсюда не выберемся, – всхлипнула девчонка.
Успокаивать ее никто не спешил. Хотя, впрочем, она и не собиралась устраивать полновесную истерику. Видимо, за то время, что она здесь, ее уже успели от этого отучить. Она воспрянула было духом, увидев Зотова, но постепенно сообразила, что и он не особенно-то расположен с ней нянчиться. В итоге весь ее маленький сусальный мирок окончательно разлетелся вдребезги. С тех пор она притихла и лишь изредка напоминала о себе такими вот причитаниями. Хотя, может, она просто вымоталась. Мы и сами-то с ног валимся от усталости, чего уж говорить о ней.
В течение следующего часа никто не произнес ни слова. Мы молча сжевали свои скупые пайки, после чего улеглись кто как прямо на каменный пол. Здесь, на развилке, он большей частью был именно таким – обычная скальная порода, а не черное стекло, как в туннелях. Похоже, древние строители приспособили для этой развязки естественную пещеру. Да и ход, ведущий вниз, тоже не проплавлен в скале, а скорее выдолблен. Во всяком случае, в горизонтальных ходах мох не растет. На этих гладких, поблескивающих в свете фонарей стенах вообще вряд ли что приживется еще сотни лет.
Полудюжина фонариков, включенных в режим рассеянного света и уложенных в кучку, отвоевывает у тьмы весьма небольшую территорию. Мы даже не все помещаемся в этом пятне. Джамал и вовсе расположился чуть поодаль. Можно разглядеть лишь его темный силуэт да изредка поблескивающие белки глаз.
Ну а рядом чернеет бездонный провал, от которого так и веет какой-то тоской и безысходностью. Да уж, самое подходящее место для пикника…
Тьма, кажется, сгустилась до осязаемого состояния, нависла над нами, медленно, но верно сдавливая границы освещенного участка. Вот, кажется, и свет фонарей чуть померк…
Я зажмурился. Тысяча черепогрызов! Не думал, что так раскисну… Все-таки эти подземелья меня доконают. Слишком уж они напоминают те, из которых мне едва удалось выбраться пару недель назад.
Да, лишь пару недель – от альдебаранской каторги до Ада… Хороший обмен, старина, ничего не скажешь! Я вспомнил свой первый день на Новой Венере, то состояние радостного отупения, те надежды, которые я возлагал на контракт с Кроуэллом. А в итоге, скорее всего, придется доживать свой век на этой всеми проклятой планете. К тому же век этот обещает быть коротким, учитывая то, что последние запасы провизии мы оприходовали только что, а когда выберемся из-под земли – неизвестно. Начнем с голодухи друг дружку грызть. Если, конечно, раньше нас какая-нибудь местная живность не прикончит.