Васильева Марина Евгеньевна. Костюм надувной женщины

   По квартире распространился изумительный запах пельменей тушеных в майонезе с сыром. Марина повела носом и блаженно вздохнула. Появился Ник, прошел к холодильнику и вынул из него бутылку «Посольской».
   — Пельмени без водки, что без весел лодка, — похвалила Ника Вера. — Виден настоящий мужик.
   — Этому настоящему мужику, — скептически заметила Марина, — сегодня всю ночь за рулем придется пробыть.
   Вера посмотрела на часы:
   — До начала операции осталось четыре часа. Он десять раз успеет протрезветь. Тем более у нас такая роскошная закуска. К тому же, нам всем надо снять нервное напряжение. А лучшего способа, чем сто грамм перед боем, я тоже не знаю. Средство верное и испытанное.
   — Ладно, — замахала руками Азарова, — уговорили! Бегу за рюмками.
   Через двадцать минут все трое сидели за столом и уплетали за обе щеки приготовленный Верой ужин.
   — Вот уж не думала, — с набитым ртом с трудом произнесла Марина, зеленые глаза которой после первой рюмки весело и ярко заблестели, — что магазинные пельмени могут быть такими вкусными. Верунчик, ты чудо!
   — Это еще что? — скромно опустила глаза Вера. — Ты еще моих пирогов не ела и тортов. Я даже для нашего комдива Наполеон на Новый год делала.
   — Представляю! Ник, ты слышишь? Это какая же Вера молодец! Нет, ну ты подумай. А нам сделаешь?
   — А то? Найдем картину, я вам такой торт сварганю, сдохнете от счастья. Ник, ты почему так мало ешь?
   Вместо ответа Ник наполнил рюмки во второй раз. Троица чокнулась:
   — За успех операции!
   Выпили, захрустели салатом и снова набросились на пельмени.
   — Да, поистине еда поднимает настроение, — сказала Вера, когда первый голод был утолен. — Говорят, правда, что затуманивает мысли.
   — Вот с этим я не согласна категорически! — возразила Марина. — Это кому как. Мой Костик например, действительно после обеда не то что таблицу умножения, порой свое имя вспомнить не мог. И первый муж тоже от еды тупел. Я же наоборот! Если не поем, работать не могу. Еда для меня, как бензин для машины. Вот ты говоришь, что мысли туманятся, так я тебе говорю, что они у меня наоборот яснее некуда.
   Вера снисходительно посмотрела на подругу:
   — Это тебе так кажется. С водки всегда, кажется, что все задачи решаются просто.
   — Нисколько. И водка тут совершенно не при чем. Мне, чтобы опьянеть рюмок десять надо, не меньше. Я в милиции, знаешь, как натренировалась! Так что две рюмки, это ерунда. Вот сейчас мне в голову как раз пришла оригинальная мысль.
   — Это какая же?
   — Ты не задавалась себе вопросом, что мы будем делать, когда окажемся внутри дома?
   — Что значить, что делать? Искать картину.
   — Это ежу понятно, что искать картину. Только вот где? Ты видела, какой там огромный дом? Это же эрмитаж! Мы там будем неделю искать картину и можем ее не найти.
   — Я как-то об этом не подумала, — призналась Вера. — Меня больше интересовало то, как мы туда попадем, и как мы оттуда уберемся.
   — Видишь, тебя больше интересуют средства, а меня цель. И это здорово! Вот он результат совместной деятельности. Вместе мы дополняем друг друга. Итак, что же делать?
   — Что?
   — Допустим, что картина у Лаврентия. и он ее прячет в самом надежном и тайном месте, как самую дорогую для себя вещь.
   — Почему ты думаешь, что она для него столь дорога?
   — Если бы это не было так, стал бы он приказывать убить Скворцова?
   — Скорее всего нет.
   — Вот так-то. Так, это проехали. Теперь дальше. Как нам узнать, где он ее прячет? Времени у нас будет в обрез, к тому же темнота.
   — Элементарно, — ответила Вера и взяла в руки нож, которым недавно так лихо резала салат и большим пальцем проверила его острие. — Мы берем его в спальне, приставляем такую игрушку к горлу, и он нам сам выкладывает, как миленький, где прячет картину. Мы его оглушаем дубинкой по башке, забираем картину и уходим.
   — В обще-то тоже вариант, — сказала Азарова. — Даже проще, чем мой.
   — А ты как хотела?
   — Я собиралась кинуть дымовую шашку. Шашка задымит и когда все погрузиться в дым, поднимется пожарная тревога.
   — Что-то я не врубаюсь. Зачем это?
   — Ничто так не действует на человека, как пожар. Любой, самый отважный и хладнокровный человек, бывает теряется, когда слышит о пожаре. Дальше, как правило, он кидается спасать самое для себя дорогое и ценное. и я думаю, что он как раз бросится к картине. Тут мы его хватаем, оглушаем, забираем картину, и пользуясь всеобщей суматохой и густым дымом уходим из дома.
   — А что, если он кинется спасать не картину, а свою жену и детей? — спросила Вера.
   — У него нет жены и детей.
   — Откуда ты знаешь?
   — Я в этом убеждена.
   — А вот я нет.
   — Хорошо, попробую тебя убедить. Лаврентий один из авторитетов нашего города. Это раз. Естественно, что хочет быть не одним из авторитетов, а одним на весь город. Понятно?
   — Понятно.
   — То есть, говоря по другому, он хочет стать Вором в законе. А что это значит?
   — Что это значит?
   — Это значит, что у него нет ни жены, ни детей, потому что по законам уголовников, Вор в законе имеет только одну семью — братву. Другой ему не полагается. Вот почему все авторитеты у нас в городе холостые и бездетные. Я тебя убедила?
   — Вполне!
   Девушки пожали друг другу руки, а Ник разлил по третьей.
   — Стоп! — всполошилась Марина. — Я конечно согласна, что надо снять нервное напряжение, но перебарщивать тоже бы не надо.
   — Ты что это? Говорила, что десять рюмок тебе мало, а сама… — Вера погрозила пальцем, — мы же только две выпили. А Бог, он троицу любит. К тому же у нас на Кавказе пьют всегда нечетное количество тостов.
   — Это почему же?
   — Потому что четное количество пьют только на поминках.
   — Больше вопросов не имею! — Марина взяла свою рюмку. — Тогда третий тост, как всегда, за любовь.
   На этом распитие водки закончилось. Марина включила кофеварку, а Ник с серьезным видом убрал бутылку с остатками алкоголя в холодильник.
   Кофе пили в зале на диване. По телевизору шла передача «Сегодня». Все слушали новости, но каждый думал о чем-то своем. Вдруг Вера подскочила на месте:
   — Слушай, Марина, а у тебя дымовая шашка есть?
   — Конечно есть.
   — Надо же! И респираторы?
   — И респираторы.
   — И что, три штуки?
   — Зачем нам три? Нас же двое будет. Ник останется за забором. Его задачей будет нейтрализовать собак. Хотя у меня респираторов пять штук.
   — Куда же тебе столько?
   — Сама не знаю.
   К полуночи все трое уже клевали носами, а от кофе уже всех тошнило. Где-то за окнами куковала кукушка.
   — Как это тебя в город занесло? — удивилась Марина. — Кукушка, кукушка, скажи, сколько мне жить?
   Кукушка внезапно замолчала.
   — Это что же? — всполошилась Азарова. — Это получается, что все?
   От волнения она сильно побледнела. Ее страх передался и Вере. Но тут, словно одумавшись, кукушка закуковала снова и куковала так долго, что они устали считать ее кукуконье и скоро сбились со счета.
   — Пронесло! — с облегчением выдохнула Марина. — Значит еще поживем.
   Пятница тринадцатого числа закончилась.

ОПУСТЕВШИЙ ОСОБНЯК

   В три часа субботнего утра, когда весь мир в округе ста километров еще спал мирным сном, по пустынному Горьковском шоссе проехала белая, как снег на вершинах гор, девятка. Не доезжая до поселка Бердяевка, где расположились дома и особняки новых хозяев жизни, полтора километра, она сбавила скорость и свернула с трассы в лес. Здесь через несколько десятков метров она остановилась. Погасли фары, и из открывшихся дверей тихо выскочили три фигуры одетые в комуфляж и финские колпаки.
   — Отсюда мы доберемся до нужного нам объекта за четверть часа, — сверившись с картой, прошептала одна из фигур голосом Веры Грач.
   — Ник, ты ружье не забыл? — спросила вторая фигура голосом Марины Азаровой.
   Третья фигура, самая высокая и плечистая ничего не ответила, только кивнула.
   Операция началась.
   В руках бесстрашных сыщиков зажглись мощные фонари. Вера Грач посмотрела на компас, сверилась по азимуту еще раз глянула на карту и скомандовала:
   — За мной.
   И не дожидаясь ответа, побежала. Марина за ней, за Мариной Ник. Все трое были в великолепной спортивной форме. Никто не пыхтел, не трещал сучьями и не разговаривал. Так они бежали минут десять. Затем последовала новая команда:
   — Фонари погасить. Перейти на шаг.
   Азарова и Ник повиновались. Следующие пять минут шли быстрым шагом. Вдруг Грач резко остановилась и предупреждающе подняла руку. Марина и Ник поняли, что объект обнаружен.
   Небо хоть и начало светлеть, но в лесу было по-прежнему темно. По этой причине все трое надели на глаза приборы ночного видения. Сразу же впереди шагах в пятидесяти среди размытых силуэтов деревьев, показался забор. К нему они приближались буквально ползком. Теперь первым двигался Ник. Когда он был от забора шагах в десяти, то остановился. Марина и Вера тоже залегли и замерли, затаив дыхание. Сейчас должен был действовать Ник. И он начал действовать. Достал из рюкзака моток шелкового шнура с кошкой на конце, раскрутил и бросил в крону самого высокого дерева. Затем с кошачьей ловкостью взобрался по стволу, после чего сел на самую толстую ветку. Несколько минут устраивался на ней поудобнее, после чего достал духовое ружье.
   Овчарки, охранявшие дом, и спущенные с цепи на ночь на территорию, почуяли приближение неизвестных гостей и услыхали странный непонятный шум за стеной. Они уже бегали вдоль забора и готовились поднять лай. Однако они не успели. Ник выстрелил. Маленький шприц мелькнул красным оперением и мягко вонзился в приземистый зад одной из собак, и та сразу свалилась набок. Это сильно озадачило вторую овчарку. Она подбежала к напарнице и удивленно стала ее обнюхивать и осматривать. Она никак не могла понять, в чем тут суть, потому что скорее всего ей никогда не доводилось видеть, как ученые охотятся на львов. Еще больше она удивилась, когда точно такая же странная штука, которая торчала из задницы подружки, вонзилась и в ее зад. Собака удивилась, заскулила и тут же уснула.
   У Ника были еще в запасе шприцы, но больше собак не было. Он дал знак девчонкам, что настала их пора действовать.
   Азарова и Грач были уже готовы и морально и физически. Они просто изнывали от нетерпения. Как две белки, взлетели они на высокий забор. Перебрались через колючку, при чем прорезиновые перчатки предохранили их от удара электричеством (через проволоку был пропущен ток высокого напряжения), прыгнули вниз. Несколько секунд ушло у них на то, чтобы осмотреться. Вокруг никого не было, и они прижимаясь к кустам и к земле, побежали к дому.
   Вот и задняя дверь. Можно снять ночнушки, потому что стало достаточно светло. Девчата не разговаривали, обходились знаками. Азарова занялась замком, Вера Грач встала у двери, готовая в любое мгновение оказать достойный отпор любому, кто попытается напасть на них. В руке у нее был Вальтер армейского образца, который она добыла в одном из боев с боевиками Хаттаба. Затем во время службы настолько привыкла к нему, что ни за что не смогла с ним расстаться и нелегально привезла опасный трофей в центральную Россию. Вот уж не думала, что он ей пригодится так скоро.
   Через пятнадцать секунд дверь была открыта, и они проникли в дом Лаврентия Беркутова, крутого авторитета и беспощадного к своим врагам человека.
   Дом был погружен в ночную тишину и мрак. Как две тени, пробирались по нему Марина и Вера. Фонарики они не включать не решались. Первый этаж был обследован, но ничего интересного найти в нем не удалось. Комнат было девять: большой зал, огромная столовая, спортзал, качковый зал, бассейн, две комнаты для гостей, курительная и кабинет, не считая подсобных помещений, и все девять оказались пустыми. Ничего похожего на сейф или тайник в них не было. Даже в рабочем кабинете хозяина не было сейфа, хотя Азарова тщательно просмотрела все стены, картины и статуи, а также цветочные горшки с экзотическими растениями. Заодно она установила по всему первому этажу жучков, чтобы прослушивать разговоры Лаврентия. Действовала она настолько быстро и умело, что Вера только диву давалась.
   — Теперь наверх! — прошептала Марина, когда с первым этажом было покончено.
   Сыщики неслышно поднялись наверх. Ни одна ступенька, ни одна половица не скрипнули под их ногами. Казалось, что женщины были невесомы.
   Второй этаж тоже был пуст. Ни хозяина, ни его людей, ни слуг. Никого! Дом словно вымер.
   — Куда все подевались? — прошептала Вера на ухо Марине, и в голосе у нее было легкое смятение.
   — Понятия не имею.
   — Не нравится мне это.
   — Может все на улице? — Марина подкралась к окну и осторожно глянула сквозь жалюзи во двор. — Всего пять охранников. Где же все остальные? Когда мы были тут днем, их была армия. Куда же все подевались?
   — Наверно отправились на дело, — предположила Вера.
   — Такой толпой? Видать на большое дело отправились ребятишки. Что ж, нам это на руку.
   И подруги стали обшаривать комнату за комнатой. В основном это были спальни, в каждой ванная и уборная. Пять спален. И трудно было понять, какая из них принадлежит Лаврентию. Ни портретов, ни фотографий. Так ничего не обнаружив, Вера и Марина в растерянности остановились в коридоре.
   — Что он тут пионерский лагерь устроил? — Вера поделилась своим удивлением с напарницей. — Одни спальные комнаты.
   — Есть еще компьютерный зал, — прошептала Марина. — Пойдем туда. Может что в компах накопаем?
   Тут вдруг снаружи раздались возбужденные голоса.
   — Охрана, — прошептала Марина. — Они что-то обнаружили.
   Девушки опять приникли к окну, которое выглядывало во двор и похолодели от ужаса. Там внизу один из охранников стоял около спящих собак и подзывал к себе остальных. Двое с автоматами уже бежали к нему на зов. Вдруг он как-то странно замер, затем свалился на землю. На его заду словно праздничная гвоздика красовался шприц. Это правда с некоторым опозданием сработал Ник. Когда двое подбежали к своему коллеге, тот уже крепко спал. Охранники увидели в чем дело и оба сразу посмотрели на дом. Что-то сказали друг другу, передернули затворы автоматов и с криками побежали к дому. Услышав их крики, от КПП к дому побежал еще один охранник.
   — Сейчас будет шмон, — Марина закусила губы.
   — Если они разбегутся, то я справлюсь с ними по одиночке. Если будут действовать вместе, то это будет сложнее, — глаза Веры недобро прищурились. — Не очень хочется поднимать шум. Но если придется, то…
   — Смотри, они возвращаются! — Марина показывала рукой на дорогу, на которой засверкали фарами сразу два Мерседеса, пять джипов и одна Газель. — Вот тебе и вся их банда. Кажется мы влипли.
   — Попробуем пробиться той же дорогой, какой пришли? — предложила Вера.
   — Поздно.
   Из— за того самого забора, которым девушки воспользовались полчаса назад, показались несколько физиономий, и выражения этих лиц не обещали ничего хорошего…

В ПОГОНЕ ЗА ВРАГОМ

   Когда все его люди были в сборе и при полном вооружении, Лаврентий с удовлетворением осмотрел свою гвардию, с которой можно было смело идти на приступ Белого дома, и сказал:
   — Ну что, братва, порезвимся сегодня? Оторвемся по полной?
   Братки радостно оскалились, словно им пообещали грандиозную выпивку.
   — Пленных не брать, — продолжил Лаврентий. — Все девочки, которых вы обнаружите в постелях наших врагов, ваши.
   — Вот за это тебе отдельное наше спасибо, Лаврентий! — обрадовался Камаз.
   — Деньги, спиртное и наркота тоже в полном вашем распоряжении. А теперь с Богом. Да поможет нам Николай Угодник в нашем святом деле.
   Лаврентий вынул нательный крест из золота высшей пробы, такой здоровый, что любой поп мог бы позавидовать, поцеловал его, после чего дал команду занимать места и выезжать.
   Кавалькада из трех шестисотых мерсов, двух БМВ и одного восьмиместного джипа Судзуки покинула ворота особняка. Ребята на КПП пожелали дружкам удачного дела, проводили их завистливыми взглядами. Ворота мягко закрылись. Дом остался позади.
   Через десять минут шоссе впереди разбежалось в разные стороны. Машины остановились.
   — К кому сначала? — спросил Лаврентия Камаз. — К Святу или Казбеку?
   — Сейчас решим, — Лаврентий достал из кармана пятирублевую монету. — Орлом пусть у нас будет Казбек.
   — Точно, — ухмыльнулся Камаз, — с его носярой ему только орлом быть. Ставлю на Казбека сто баксов.
   — А Свят у нас будет решеткой, — сказал Лаврентий.
   — Святу самое место за решеткой, — согласился Вентиль. — А мы его в гробик сегодня уложим. Я ставлю на Свята.
   Лаврентий кинул монету, затем поймал ее в кулак и выложил на тыльную сторону левой ладони. Вентиль и Камаз с любопытством потянули к монете физиономии. Камаз радостно засверкал золотом зубов.
   — Везет козлам, — зло сказал Вентиль и полез в карман за деньгами.
   — Ты кого козлом назвал? — тут же взвился Камаз и схватил Вентиля за галстук. — Ты за базар свой отвечаешь?
   — Копыта убери! — заорал в свою очередь Вентиль.
   — Ша! — Лаврентий поднял руку. — Утухли, парни. Нашли время, когда разборки чинить.
   — А чего он? — Вентиль обижено кивнул на Камаза и стал поправлять галстук. — Знаешь, сколько этот галстук стоит?
   — Гони бабки, — Камаз разложил пальцы веером, — или я тебе, гнида…
   Лаврентий не выдержал:
   — Еще одно слово, и я вас уволю.
   Замы тут же замолчали. Они знали, что означало у Лаврентия уволить.
   — Значит едем к Казбеку, — сказал Лаврентий.
   Машина тронулась, затем повернула направо. Шоссе зашуршало под колесами и помчались по сторонам деревья. Впереди показался пост ГАИ. Сонный инспектор поднял было жезл, но затем резко опустил его. Кавалькада пронеслась мимо. Глаза инспектора стали широко и картинно открываться. Братки сквозь стекла стали показывать ему, что он козел, и что если он вздумает кому сообщить о них, ему не жить. Все это показывалось только при помощи жестов. Инспектор все понял и проводил крутой караван тоскливым взглядом.
   — Когда будем на месте? — спросил Лаврентий.
   — Через двадцать минут, — ответил Камаз.
   — Тогда можно отдохнуть, — сказал Лаврентий и закрыл глаза. — Через девятнадцать минут я буду готов.
   Через тридцать секунд он уже спал.
   — В натуре, крепок у нас босс, — самодовольно заметил Вентиль. — Как Штирлиц, блин! Сказал, что через девятнадцать минут проснется, значит проснется.
   — Спорю на сто баксов, что он проснется на минуту раньше, — сказал Камаз.
   — Не, через девятнадцать, я засек.
   — Ставлю сотню, что восемнадцать!
   — Засунь себе это сотню куда подальше!
   — Сдрейфил?
   — Чего?
   — Сдрейфил на спор? Стольник зажал?
   — Иди ты! Да я на две сотни спорить готов.
   — Давай на две сотни.
   Камаз и Вентиль поспорили и стали ждать, когда проснется босс. Тот проснулся, как и обещал через девятнадцать минут. Сразу спросил:
   — Подъезжаем?
   — Подъезжаем, — радостно согласился Вентиль и протянул руку к Камазу за деньгами. Тот шмыгнул носом и сунул ему сто долларов, что выиграл у него давеча. — Ты че, Камаз? охринел, в натуре! Мы же на две сотни спорили.
   — После дела отдам.
   — Чего после дела? — возмутился Вентиль. — А вдруг тебя грохнут?
   — Не грохнут.
   — А ты уверен? Че, заговоренный что ли?
   — Ладно отстань!
   — Не отстану. Снимай тогда свой галстук. Он у тебя на полтораста потянет.
   — Галстук не отдам.
   — Тогда часы.
   — Офонарел? Мои часы полторы штуки стоят.
   — Ничего, в залог пойдет. Потом я тебе за сто баксов их верну, если, конечно, тебя не грохнут.
   — А, хрен с тобой, забирай!
   Впереди показался особняк, как две капли воды похожий на тот, что был у Лаврентия.
   — А вот и хата Казбека! — объявил Камаз и достал из под пиджака УЗИ и передернул затвор. — Хаз Булат удалой! Бедна сакля твоя!
   Машины выстроились в один ряд перед особняком, разом открылись все дверцы, и братва высыпала наружу. Все держали наперевес автоматы или дробовики. Бандитов было человек тридцать. Все они разом бросились к воротам. Лаврентий остался в Мерседесе и внимательно смотрел за происходящим. Он видел, как Камаз и Вентиль и еще человек пять бросились к КПП, с яростными угрожающими криками вытолкнули оттуда охранников Казбека и положили их на землю лицом вниз и уткнули им в затылки стволы. Затем, опять же под руководством Камаза и Вентиля, бандиты проникли за ворота, половина разбежалась по двору, другая половина вбежала в дом. Лаврентий ждал, что сейчас начнется стрельба, но против ожидания, все было тихо, только надрывались псы, которых бандиты умело загоняли по клеткам. Через пять минут прибежал Вентиль. Лицо у него было удивленное.
   — Шеф, в доме пусто.
   — Как так пусто? А Казбек?
   — Нет Казбека. Никого нет. Абсолютно пустой дом. И гараж тоже пустой.
   — Что за черт? — Лаврентий вышел из машины и пошел к охранникам, которые все еще лежали на земле с руками на затылке. — Кто главный?
   — Я главный, — хмуро ответил самый старший из охранников. Он был носатый и бородатый.
   — Где Казбек? Где все остальные?
   — Нэт Казбек. Уехал Казбек.
   — Когда уехал? Куда уехал?
   — Полночь поехал. И все джигиты с ним поехал. К Свят поехал. Разбираться поехал.
   Лаврентий даже плюнул:
   — Мать твою! Мы тут, понимаешь, к Казбеку едем, а он к Святу. Несостыковочка получалась. Ладно, братаны, поднимайтесь. Только не вздумайте дергаться.
   Из дома и со двора уже потянулись разочарованные братки. Стрельба не получилась, а просто так грабить дом, никому даже в голову не пришло. Разве так можно? Это же против закона.
   — Что будем делать? — спросил у шефа Камаз.
   — Что делать, что делать! — разозлился Лаврентий. — Погнали к Святу, раз Казбек там. У них уже мочиловка наверняка идет. Накроем и уложим зараз обоих.
   — По коням, братва! — закричал Камаз.
   — А с этими что делать? — Вентиль кивнул на охранников.
   — Этих обыскать и в подвал, чтобы не предупредили.
   Через пять минут бандитский кортеж на бешенной скорости мчался через весь город на его противоположный конец, где располагался особняк Свята.
   Была половина второго ночи.
   Около дома Свята, который также не отличался ничем от двух предыдущих особняков, они были в десять минут третьего. Также подкатили к КПП, выскочили из машин и цепью бросились к воротам. У Лаврентия глаза на лоб полезли. На КПП не было ни одного человека, а ворота стояли открытыми.
   — Опять никого! — подбежал с отвисшей челюстью Камаз. — В натуре! Даже на стреме нет.
   — Ищите! — приказал Лаврентий. — Не может быть, чтобы никого не было.
   Через пять минут люди нашлись. Связанные охранники были обнаружены в подвале.
   — Кто главный? — обратился к ним Лаврентий.
   — Я, — ответил самый старший из пяти человек, рыжий здоровяк с маленькими глазками и носом, похожим на молодую картошку. — Я главный.
   — И что это значит? — спросил Лаврентий.
   — А ничего не значит? — Рыжий шмыгнул носом. — Свят с братишками отправился с Багажником разбираться. В полночь отвалили. А тут в час Казбек нагрянул со своей шоблой. Нас положили, а мы что? Нам к Богу рано. Все ему рассказали.
   — А Казбек?
   — Казбек? Он нас в подвал, а сам рванул к Багажнику. Сказал, что положит на месте обоих и Свята и Багажника.
   Лаврентий и его люди стояли и чесали затылки. Явно все были обескуражены.
   — Что теперь? — спросил Камаз. — Может домой?
   — Черта с два! Поехали к Багажнику! Завалим всех троих.
   — А этих? — Камаз кивнул на охранников.
   — Ты что тупой, или быком прикидываешься? — Лаврентий покраснел от бешенства.
   — Понял!
   Охранников затолкали обратно в подвал.
   Лаврентиевский кортеж понесся к дому Багажника.
   Было два часа ночи. Без пятнадцати три уже изрядно уставшая и замотанная, а потому весьма озлобленная банда Лаврентия начала штурм дома Багажника. Однако и тут КПП был пуст, ворота распахнуты настежь, повязанная охрана валялась в подвале, и внутри дома ни души.
   — Ищите Тихого! — приказал Лаврентий. — Начальника поста ко мне.
   Через минуту к его ногам бросили помятого мужика с такой страшной физиономией, что Лаврентия передернуло.
   — Кто такой?
   — Квазимодо я, — шмыгнул носом главный охранник.
   — Рассказывай, Квазимодо, что тут у вас произошло.
   — Дурдом, короче. Полный, — сплюнул себе под ноги Квазимодо. — Багажник, короче, к тебе отправился полтора часа назад на разборку. Вся братва с ним. Через полчаса заваливается Свят, нас всех валит, затем, когда я ему, сказал, что наш пахан к Лаврику поехал, Свят тоже к тебе покатил. Нас в подвал. Еще через полчаса нас из подвала хачики выволакивают и их главный, Казбек кажется, спрашивает, куда Свят подевался. Я ему сказал, что он за Багажником покатил, тот, где Багажник, я говорю у Лаврика. Казбек нас обратно в подвал, а сам к тебе. Теперь вот ты. Вы чего, сегодня в догонялки решили поиграть?
   — А это уже не твое дело, браток, — устало сказал Лаврентий. Тут к нему подбежал Вентиль и что-то прошептал на ухо. — Как так не нашли? Слушай, Квазимодо, тут Багажник вконец припух, моего человека повязал.
   — Это Тихого что ли?