Важин Александр. Год Героя

   Каждое слово давалось ему с большим трудом.
   — Да поможет нам Джалаин! — бросил хан напоследок.
   Назад Алексей возвращался на подаренном Кудаем жеребце золотистого окраса с белыми гривой и хвостом, быстром и выносливом, как и все кони монгов. Как его назвать, он еще не определился окончательно, но уже раздумывал над именем Соловушка.
 
   «Хреновый из меня герой получается, — по пути вел Алексей беззвучный диалог сам с собой. — У настоящего героя должен быть один верный конь. А я вот уже свою вторую лошадь потерял. Малышка погибла, Черныш пропал в этой суматохе неизвестно где».
   Поскольку Сдемир был серьезно ранен монгской стрелой, его оставили пока в дозорном лагере у болот. Алексей назад ехал с Явором.
   — Ну что, Явор? Выходит, тебе я обязан своим спасением, — начал Алексей, когда они вдвоем с парнем подъезжали к лагерю воев у границы.
   Явор засмущался и опустил голову.
   — Я успел отклониться от стрелы. Но свалился с коня и сильно забился… плохо у меня еще получается правильно падать. Хорошо, что упал в кусты и монги меня не заметили либо посчитали мертвым. Всё было так быстро, что я не успел тебе на помощь. Тебя и Сдемира увезли. Я бежал по следу. Вечером подкрался к лагерю других монгов и попытался забрать коня. Но меня связали и привезли к этому большому хану.
   — Я могу тобой гордиться. Ты поступил разумно. И товарищей выручил.
   — Мне еще многому научиться предстоит, — скромно ответил на похвалу Явор.
   «Да, с момента нашей встречи парнишка очень сильно повзрослел», — про себя отметил Алексей.
   — Вот закончится война — невесту тебе подыщем. Живет у мастера Крафа девчонка одна. Урма ее зовут. Подрастете еще немного и, глядишь, придетесь друг другу по нраву? — подмигнул Алексей пареньку.
   Явор покраснел и тихонько пробормотал себе под нос что-то насчет того, мол, из девчонок плохие друзья и соратники в бою. Алексей только улыбнулся.
   Ему приходилось время от времени судорожно сглатывать; постоянно напоминало о себе пострадавшее горло. И пока они скакали по степи, Алексей, разрабатывая глотку, тихонько напевал:

 
Полководец с шеею короткой
Должен быть в любые времена.
Чтобы грудь почти от подбородка,
От затылка сразу чтоб спина.
На короткой незаметной шее
Голове удобнее сидеть.
И душить значительно труднее,
И арканом не за что задеть.
 

   Шалашей в лагере становилось всё больше и больше. Ратибор знал свое дело и кругом царил порядок — одни упражнялись в стрельбе из арбалетов, другие фехтовали, некоторые отдыхали после ночных маневров.
   В стане воев как раз находился князь. Алексей вкратце рассказал Родаку о последних событиях.
   — Князь, мы будем делать новое оружие. Но есть одно условие. После нашей победы мы его уничтожим.
   Родак удивленно поднял брови.
   — Зачем? Ведь мы тогда могли бы…
   На лице главы Олавии сразу же отразились все мысли и было видно, что бы он мог.
   — Князь, это не обсуждается, — покачал головой Алексей. — Оружие будет изготовляться только на таких условиях. Ты человек разумный, и я верю, что ты меня поймешь. И послушаешь.
   Недовольство зажглось в глазах Родака. Он что-то взвесил про себя, а потом выдавил:
   — Возможно.
   — «Возможно» не подходит. Однозначно. Ты же помнишь, что оружие, созданное с моей помощью, помогло остановить вторжение ящеров. Новое оружие будет гораздо более разрушительным. Но я не буду его делать до тех пор, пока не удостоверюсь, что оно будет уничтожено после этой войны. Пойми, князь, сколько от тебя сейчас зависит. Ни много ни мало, а будущее всей Самьнавии.
   Князь кивнул:
   — Ну хорошо.
   — Это подходит.
   А про себя Алексей мимоходом подумал, что в случае успешного отражения кровожадных полчищ златовласых людей князь Родак, если решит, что это необходимо для блага Олавии, вполне может нарушить данное слово. И он вряд ли чем сможет помешать князю. Но эта возможная проблема будущего была очень мизерной по сравнению с насущными проблемами. Еще неизвестно, создадут ли они боеспособные пушки и выстоят ли против захватчиков.
   — Значит, пока всё идет по плану. Князь, ты поднажми там на браннов. Как тут этот Торн?
   Вместо князя ответил Ратибор:
   — Был у ящеров. Разговаривал с царицей. Смотрит на подготовку нашей армии. Обещает содействовать.
   — Хорошо, хоть обещает. Ратибор, скоро прибудут тумены Кудая. Начинаем учиться взаимодействовать с их конницей.
   — Сейчас мы отрабатываем стрельбу арбалетчиков из-за спин копейщиков. Конница пойдет на флангах.
   — А что ящеры?
   — У них всё тихо.
   — А почему тихо? Ты пробуй их фалангу разместить в ударный кулак по центру. Арбалетчики же могут укрыться за их щитами. К тому же кхады уже воевали с теми тварями и нам нужно использовать их опыт. Я пока буду в Тураче. Мы с Мастером готовим новое оружие.
   — То, которое будет греметь? — спросил Ратибор, вспомнив грохот взрыва в горах.
   — Да. Надеюсь, что скоро загремит и здесь.

* * *

   В Тураче под руководством Мастера уже завершали сооружать печи для плавки железа и бронзы. Сам Краф да несколько его помощников поспевали повсюду, подгоняя рабочих.
   Видя, что всё под контролем и Мастеру сейчас лучше не мешать, Алексей начал разбирать свои записи, которые сделал со слов Кх-х-ха. Просматривая свои заметки, он подумал, что пушки могут здорово помочь, но… Но как быть с летающими тварями? Нельзя повторять ошибки прошлого. Сколько воинов погибло в сражении с кхадами из-за того, что они не предусмотрели появления вивернов на поле битвы. Нужно учиться на ошибках, тем более на таких кровавых. Поразмыслив над этим вопросом до конца дня, он нашел Замяту и попросил его собрать в селении нескольких мастеровых, спецов по дереву и коже. На это ушел еще один день.
   — Ну что, летать хотите? — с ходу огорошил он мастеровых вопросом.
   Не услышав ответа от недоуменно переглядывающихся умельцев, Алексей продолжил:
   — Не буду напоминать, что у нас скоро снова будут незваные гости и нам надо готовиться оказать им достойный прием. У наших новых врагов есть летающие твари, и хорошо, что мы об этом знаем заранее. А что есть у нас? У нас — только пара-тройка сотен кхадских вивернов. Этого мало, чтобы прикрыть головы наших воинов от атак с воздуха. Так что, товарищи мастаки, нам нужно сделать… такие штуки… назовем их «воздушные шары». Они должны летать и поднимать в воздух наших воинов.
   По глазах олавичей-ремесленников Алексей видел, что он несет, с их точки зрения, полный бред, и такого просто не может быть. «Может. И будет! Мы это сделаем», — для себя уже решил Алексей. Теперь предстояло убедить в этом олавичей. На деле.
   На деле же всё оказалось не так просто и первые опыты оказались неудачными. Легкое полотно из ткани, которую Алексей выбрал для изготовления оболочки шара, довольно быстро пропускало нагретый воздух. Сообща поразмыслив, эту проблему они решили, пропитав ткань «лаком», смолянистой жидкостью. Потом оказалось, что нагретый воздух быстро остывает и рабочие модели летательных аппаратов не держатся в воздухе более двух часов. Алексей полдня просидел в раздумьях, тихонько чертыхаясь про себя, потом попросил доставить ему железные заготовки и деревянные бочки.
   Еще целый день полностью ушел на добывание серной кислоты, благо сера была в наличии. Некоторые трудности возникли с улавливанием газа, образующегося при сжигании серы. Но и это Алексей смог уладить.
   И вот, в конце концов, из бочек, в которых разбавленная кислота реагировала с железом, шар был наполнен водородом. Все старания не пропали даром, и аппарат, удерживаемый канатом, надолго завис в небе. И он продержался четырнадцать часов! Это уже был успех.
 
   После стычки в степи Явор задавал много вопросов Алексею по поводу произошедшего.
   — А мы могли бы вчетвером победить тех монгов, которые напали на нас в степи? Если бы мы были готовы к бою?
   — Правильный вопрос. Прошляпили мы. Надо учиться на этом уроке. А вообще, если нападают неожиданно… ты должен быть готов всегда. Это не значит, что следует ходить напряженным и шарахаться от тени. — Алексей задумался. — Как бы тебе показать? Найди мне спящую кошку, и я продемонстрирую тебе, как нужно мгновенно собираться.
   Несколько дней они пытались застать дремлющее животное, но у них ничего не получалось. Коты их чуяли заранее и не позволяли застигнуть себя врасплох.
   И только в один из жарких дней Явор обнаружил мирно почивающую полосатую кошку, которая безмятежно дрыхла в тенечке ограды Турача, наверняка слопав перед этим птицу или мышь. Парень позвал Алексея, оторвав того от работы над проектировкой корзины летательного аппарата.
   Они тихонечко подобрались к ничего не подозревающему мышелову. Когда до кошки осталось несколько метров, Алексей легонько ткнул в серый полосатый бок заранее прихваченной жердью. Словно на пружине подскочила кошка, собравшись в один упругий комок, одновременно сердито фыркнув и расправляя сжатое тело, скоро осмотрелась по сторонам и бросилась наутек. И всё это буквально за одну секунду.
   — Вот тебе наглядный пример для подражания. Ты точно так же всегда должен быть расслаблен, но в случае опасности мгновенно собираться в комок и быть готовым распрямиться и действовать по ситуации: бежать, сражаться, разговаривать или снова расслабиться. Подумай над этим самостоятельно. Больше не отвлекай меня сегодня.
 
   Еще через пару дней пришло время и человеку подняться в воздух. Сделать это должен был Алексей, чтобы продемонстрировать олавичам, что его слово «летать» не было придумкой или бредом юродивого. С некоторым колебанием смотрел он на корзину первого большого шара, уже рассчитанного так, чтобы аппарат мог поднять в воздух человека.
   Наполненный летучим газом шар настойчиво рвался ввысь. Алексей, перекрестившись на всякий случай, ухватился за канаты, на которых к обтягивающей шар сетке крепилась плетенная из толстой лозы корзина, и, подтянувшись на руках, перевалился через борт.
   «Всё ли мы продумали? Не дай Боже, если шар начнет падать, то мне хана. Парашюта у меня нет. А ведь если я разобьюсь, кто будет готовить пушки и прочее? Может, всё-таки послать кого-нибудь из олавичей?» — сразу же начали роиться такие мысли. Но Алексей понимал, что добровольно ни один из олавичей не захочет «летать». И сейчас — это только его удел. Он должен быть первым и подать пример остальным. Явор, правда, хоть и с бледным от волнения лицом, всеми правдами и неправдами умолял взять его в первый полет. Но ему было отказано. Ведь если они чего-то не учли… зачем гибнуть двоим?
   — Отпускайте.
   Подручные Алексея начали отвязывать канаты, удерживающие воздушный аппарат у земли. Кроме одного, центрального, который был намотан на здоровенную деревянную катушку. Несколько человек постепенно начали отпускать канат с катушки.
   Корзина вздрогнула и медленно поплыла вверх.
   Держась за канаты, Алексей следил, как внизу отдаляется земля. Беспокойство по поводу надежности аппарата он подавил и теперь наблюдал, как уменьшаются фигурки людей с запрокинутыми головами, как стоящие вокруг повозки становятся всё меньше и меньше. Мало-помалу шар набирал высоту и внизу открывался обзор окружающей местности.
   Из-за холмов стал виден близлежащий Турач, панорама которого вскоре во всей красе раскинулась на берегу Лотвы. Серебристая змея петляющей реки теперь была видна почти на несколько километров. И лес отсюда уже не вставал сплошной стеной, а стелился внизу пушистым зеленым покрывалом. Вскоре Алексей смог разглядеть даже лагерь воев неподалеку от заставы.
   Достигнув заданной высоты в триста метров, шар прекратил подниматься; канат внизу заклинили. Алексей еще несколько минут разглядывал пейзаж, раскинувшийся перед глазами, потом начал раскачивать корзину туда-сюда, оценивая ее балансировку, подергал за канаты. Сетка плотно облегала тугую оболочку шара, утечек нигде не было. Удостоверившись, что аппарат достаточно надежен, Алексей открыл примитивный клапан для выпуска водорода. Ох, сколько же он да его мастеровые помучились над этой штуковиной. А Мастера Крафа отвлекать от пушек не хотелось. Так же медленно, как и поднялся, аэростат опустился на землю.
   Алексей спрыгнул на землю, разминая затекшие от долгого стояния ноги. Разогнувшись, он обнаружил, что все окружающие смотрят на него с нескрываемым восхищением.
   — Учитесь, пока я жив. Ну, кто теперь хочет попробовать?
   Следующими забрались в корзину вездесущий Явор и Семавит, ремесленник из Бадоги. Нужно было видеть их лица, когда они после подъема сошли на землю. Семавит не мог выговорить ни слова, а Явор потом еще несколько дней подряд всем рассказывал о своих ощущениях.
   — Ты смотри! Вот что ты учудил на этот раз. Человек делает то, что под силу только богам. Кто же ты на самом деле? — наблюдая, как очередные двое «испытателей» покоряют небо, спросил подошедший Краф.
   — «Кто же ты на самом деле — айсберг или человек?» А еще я на машинке умею, и крестиком тоже… Ну что там с пушками?
   — Нужно уточнить детали.
   Алексей раздал указания по сооружению нескольких сотен летательных аппаратов и пошел с Мастером. И снова они всю ночь напролет просидели при свете лучины над чертежами, уточная конструкцию орудий.
   — Мне непонятно, как оно будет стрелять? Ведь чугунный шар, который ты называешь ядром, вылетит над самой землей и далеко не пролетит, врезавшись в почву.
   Алексей несколько минут соображал, что же Мастер имел в виду.
   — А-а. Понятно. Так ведь тело пушки не будет лежать на земле. Вот, смотри. — Алексей склонился над последним вариантом чертежа. — С обеих сторон орудия на расстоянии чуть меньше половины длины с заднего конца нужно приварить два перпендикулярных цилиндра, назовем их «вертлюгами». Для установки орудия мы соорудим «станины», из толстых досок, поставленных ребром. В приготовленные вырезы на этих досках мы и установим пушку, поместив туда эти самые вертлюги. Да, вот еще что: заднюю часть орудия нужно сделать более тяжелой, чем дульную, чтобы перевес был в ее сторону.
   Следуя указаниям Алексея, Краф угольком отмечал нужные места на своем чертеже.
   — Я думаю, что здесь, — длинный костлявый палец Мастера ткнул в примерный центр тяжести орудия, — можно расположить пару скоб, чтобы его можно было поднимать и опускать с помощью каната. Пф-ф… Я пошел вносить изменения в отливочные формы.
 
   Так и не успев как следует поспать, утром Алексей выбежал на берег Лотвы с удочками. Он решил подремать на берегу под пение насекомых и птиц, под всплески сбрасывающейся рыбы.
   Солнце еще не взошло и над рекой клубился туман. Мелодично пели лягушки, в камышах трещали птицы. Где-то рядом плескалась не то нутрия, не то другой, похожий на бобра зверек.
   «Эх, благодать, — думал Алексей, забыв про сон и таская одного за одним серебристых красавцев. — Даже спать не хочется. Друзья бы умерли от зависти, завидев такую рыбалку. А я-то ведь уже совсем обвыкся здесь. Живу как дикарь. Хотя не скажу, что мне это очень не нравится. За чуть более полгода я стал здесь уважаемым человеком. Одной из самых видных персон Самьнавии. И уже наверняка оставлю след в здешней истории. Охо-хо. Вот только начал привыкать к убийствам. В последний раз уже лишил жизни шестерых человек. А вскоре поведу в битвы целые народы».
   Солнце уже высоко поднялось над горизонтом. В садке, сплетенном из лозы, к тому времени совсем не осталось места для рыбы. Спать перехотелось. Алексей еще какое-то время просто так посидел на берегу, расслабившись и рассеянно наблюдая, как в воде снуют рыбешки, копошатся жучки и бегают водомерки. «Так, возьму себе сегодня выходной. Никаких дел», — решил он.
   Он нежданно-негаданно вспомнил, что еще зимой, когда они с Явором гоняли на лыжах по окрестностям, они надыбали на скрытое между деревьев озерцо. Вернее, его обнаружил Явор, который бегал на лыжах гораздо проворнее, чем Алексей.
   Небольшой приток Лотвы разливался здесь в маленькое озеро. И поскольку впадина озерца находилась немного пониже русла, приносящего воду, приток ниспадал вниз небольшим водопадом. Речушка роняла свои воды со склона на поверхность озера.
   Тогда, зимой, водопад так и замерз. Они с Явором еще удивленно разглядывали это чудо природы, любуясь замерзшим потоком. И даже пытались залезть по нему вверх. До тех пор, пока оба не посшибали колени.
   Вот на то озерцо с водопадом и решил на день убежать Алексей. Покупаться, поспать на берегу, позагорать в одиночестве, забыть обо всех хлопотах. Ведь только-только наступило лето.

* * *

   Водопад с веселым грохотом ронял чистейшую хрустальную воду на мерцающее зеркало озерца. Основной поток взбивал пену на глади озера, а боковые струи, разбиваясь о камни, взметали в воздух тысячи микроскопических брызг.
   От этого казалось, что водопад окутан густым белесым туманом. В лучах восходящего солнца капельки воды играли всеми цветами, и чудная радуга обрамляла низвергающийся поток.
   Стоя на берегу и любуясь прекрасной картиной, Алексей приметил на траве женскую одежду. А вскоре увидел и ее хозяйку: белое девичье тело нежилось под падающими сверху струями. Внимательно вглядевшись, он узнал Брайану. Как она здесь оказалась? Алексей сбросил одежду, вошел в воду и не спеша побрел к водопаду. Девушка стояла спиной к берегу и не замечала Алексея. А он, подойдя поближе, невольно залюбовался телом Брайаны. Тем, что раньше видел только в своем воображении и домыслах. Густые русые волосы светлым водопадом ниспадали почти до талии, укрывая спину. Зато во всей красе можно было наблюдать пухлые упругие ягодицы, безупречная форма которых притягивала взгляд. Стройные ножки Брайаны прятались в белесой пене, взбиваемой водным потоком.
   Вдоволь налюбовавшись фигурой девушки, Алексей тихонько позвал:
   — Брайанка!
   Шум водопада поглотил его голос. А струи хрустальной прохладной воды продолжали массировать тело девушки, которая слегка покачивалась из стороны в сторону. Тогда Алексей подошел вплотную и, положив руки Брайане на плечи, осторожно поцеловал в шейку. Девушка вскрикнула и попыталась ударить локтем назад. Алексею пришлось зафиксировать ее руки и развернуть к себе.
   — Это я, Алексей. Не бойся.
   Он отпустил трепещущую красавицу. В ее огромных глазах всё еще бился испуг, она прерывчато дышала и делала попытки прикрыть руками грудь и плотнее свести бедра.
   — Как оказалось, не только ты любишь утренние купания под водопадом. — Алексей попытался придать своей улыбке все мыслимое очарование. — Но если я тебе мешаю — я уйду.
   Девушка молчала. То, что она не прогнала его, ободрило Алексея.
   — Брайана, я давно тебе хотел сказать… да всё не решался. Знаешь, ты самая красивая женщина из всех женщин, которые попадались на моем пути.
   Вглядываясь в серые очи, Алексей отметил, что взгляд прекрасной дикарки потеплел и вместо испуга в глазах Брайаны начал зажигаться лукавый огонек.
   — Я не сын короля. И даже не такой, как ваши мужчины. Я не буду обещать тебе бросить сокровища к твоим ногам, совершать подвиги в твою честь или взойти на костер за тебя — ведь это всего лишь слова, а ими тяжело передать настоящие чувства; слова часто бывают лживыми. Ты лучше прислушайся к моему сердцу, оно всё расскажет. Ведь сердце не умеет лгать. Оно тебе скажет, что я безумно хочу быть рядом с тобой и хочу, чтобы ты была со мной…
   Два серых озера напротив смотрели куда-то вдаль, взор девушки затуманился.
   Он продолжал шептать ей на ушко разную бессмыслицу, пока не почувствовал нужный момент. И тогда легонько поцеловал Брайану в приоткрытые губы. Девушка вздрогнула и снова попыталась вырваться, хотя и без настойчивости. Но Алексей уже крепко прижал Брайану к себе, продолжая целовать. И она перестала вздрагивать и сама прильнула к нему.
   Алексей держал ее в руках, словно хрупкую драгоценность, которую не поменял бы на все сокровища мира. Так они и стояли прямо под низвергающимся потоком, пока Брайана не откинула тело немного назад, подставляя свое тело губам Алексея. Он жадно начал покрывать поцелуями шею девушки, потом тугие пышные груди. Он путешествовал губами по ее телу до тех пор, пока не почувствовал, что Брайана готова. Обхватив ее за ягодицы, Алексей приподнял и усадил девушку на выступающий из воды гладкий камень, продолжая гладить и целовать. Они распалялись всё больше, и даже прохладная вода не могла остудить разгоряченные тела.
   Брайана развела ноги и впустила мужчину. Они замерли на несколько мгновений, наслаждаясь ощущениями обладания друг другом. Затем девушка откинулась назад на руки, а Алексей начал неспешные движения, еще больше распаляя их обоих. Постепенно темп его нарастал, он всё энергичнее предавался обладанию любимой. А она тоже не оставалась безучастной в этой игре. Опираясь на руки, она посылала свое тело навстречу Алексею. Их движения слились в один всепоглощающий ритм, тела перестали ощущать даже падавшие сверху струи. Для них сейчас существовали только они одни во всей Вселенной. В едином ритме они и завершили — в спазмах наслаждения и разрядки.
   Алексей с Брайаной провели на озере целый день. Иногда они бурно соединяли свои тела и потом в изнеможении и блаженной истоме замирали в объятиях друг друга. Немного отдышавшись, они плавали и ныряли в прозрачной воде, дурачились на мелководье. И снова сливались воедино в порыве страсти, даря наслаждение друг другу.
   Иногда нежно и плавно, ощущая каждую клеточку своих тел, они ласкали и доводили себя до исступления. Весь день они были абсолютно нагими, не считая венков, сплетенных Брайаной из листьев и прибрежных цветов. Себе в косы девушка вплела белую кувшинку, которая удивительно гармонировала с ее русыми волосами. Они почти не разговаривали, предоставив общение сердцам. Алексей носил Брайану на руках по берегу. Иной раз они гонялись по берегу друг за дружкой.
   По счастью, их никто не тревожил. И этот день без остатка принадлежал только им двоим. Позади была надвигающаяся война, там были люди и солдаты, олавичи, монги и бранны. Там были забота и суета, жизнь и смерть.
   Но для двоих сейчас всего этого не существовало. Весь мир замкнулся здесь, ограничившись этим озерцом с водопадом. Им не хотелось есть — они досыта насыщались друг другом. Жажду они утоляли из чистого ручья.
   Уже вечером, глядя, как солнце ныряет за верхушки деревьев, они лежали в траве, взявшись за руки.
   — Надо возвращаться, — тихонько прошептала Брайана,
   — Надеюсь, ты сегодня ночуешь не у бабки в Степе? — повернув девушку к себе, с напускной строгостью спросил Алексей.
   В ответ Брайана нежно его поцеловала и они стали собираться.
 
   Поселились они в одной из пустующих уже хат в Тураче.
   — Всё-таки смог покорить свою красавицу. Весь так и сияешь, — заметил Будивой, когда они на следующий день дорисовывали карту Самьнавии.
   — Эх, дружище Будивой. Такую свадьбу закатим после войны. И каких гостей пригласим: князя, потом короля Браннии. И хана Кудая. Но тебя я приглашу самым первым. По-любому.
   Будивой почему-то вздохнул.
   — После войны… Дожить еще надо.
   — Доживем, если захотим. Что-то ты сегодня в «отличном» расположении духа. Это кто кого подбадривать должен?
   Жрец не ответил, о чем-то задумавшись.
   — Олеша, хочу предложить тебе съездить к пределу Пустыни. Есть тут у меня одна мысль. Может, что интересное найдем. Поедешь?
   Алексей задумался, склонившись над холстом с линиями будущей карты. Подготовительные работы и маневры войск шли и без его непосредственного участия. Воздушные шары делают полным ходом, с пушками возится Краф. Какое-то время вполне обойдутся без него. А как он сможет сейчас оставить Брайану? Даже на один день… Но… не будет же он вечно сидеть дома.
   — А чего нам ломиться в ту Пустыню? Что там интересного?
   — Место одно посмотрим. Жил я там неподалеку. У потворника. Вот сейчас в голову одна догадка пришла. Хочу проверить.
   — Ну поехали. Когда?
   — Завтра. Закончим твою… как ты ее называешь?
   — Карту.
   — Ох, я с тобой сколько новых слов изучу.
   — Обращайся. Чем сможем — поможем.
   Прощаясь, в глазах Брайаны Алексей прочитал немой укор. Хотя вслух его подруга ничего не сказала. Она вообще была немногословной и никогда не тараторила по пустякам, чем иногда так любят злоупотреблять женщины. И за это Алексей еще больше обожал ее.
   — Милая, я ненадолго. Вскоре вернусь.
   — Олеша, ты не беспокойся, я же всё понимаю. Ты воин. И судьба моего народа сейчас во многом зависит от тебя. Просто… просто я женщина и хочу быть счастлива. Хочу быть рядом с тобой и дарить тебе счастье. Так что прости меня, дуру бабу.
   — Всё будет хорошо, — пообещал Алексей, обнимая женщину, которая была для него дороже всего во всех мирах. — Я скоро вернусь.
   Они поехали вдвоем: жрец селения Турач и пришелец из другого пространства или времени. Держали путь они на запад и за несколько дней быстрой езды пересекли западную окраину степей, приблизившись к Пустыне.
   Опаляющее дыхание мертвой земли начало ощущаться еще в степи. Будивой, не доезжая до самой Пустыни, повернул своего коня и двинулся вдоль грани живой земли. Алексей направился за ним.
   — Там, наверное, много песка? А что мы ищем?
   — В этой пустыне почти нет песка. В основном каменистая, выжженная солнцем земля. Дожди редко орошают эту дурную землю. И здесь почти ничего не растет и никто не живет. Кроме некоторых насекомых и рептилий. В молодости, лет двадцать назад, я почти год жил в этих местах… неподалеку. У потворника, который меня выходил. А ищем мы… — Будивой привстал в стременах и огляделся вокруг. — Где-то здесь должны быть древние руины. Есть у меня одна мысль.