Вебер Дэвид Марк. Меж двух огней (Хонор Харрингтон - 6)

   - Отлично! - раздалось в наушниках победное восклицание старшины Вейнтрауба, когда подвеска наконец вошла в точный контакт с направляющей.
   Рабочая команда отступила назад, освободив пространство, а Вейнтрауб дал сигнал лейтенанту Уолкотт заводить кассету на направляющие, и Джинджер услышала хор утомленных, но довольных возгласов, когда кассета четко встала на свое место, готовая к очередному запуску.
   - Еще восемь на подходе, и только две из них - наши. - Вейнтрауб воспользовался двигателями скафандра, чтобы подлететь поближе к Джинджер, и помахал ей дистанционным манипулятором. - Минут через пять к нам подойдет следующая малютка, Джин. Дайте вашим людям передохнуть немного и посмотрите, как загружают двадцать четвертую кассету, ладно?
   - Не беспокойтесь, старшина.
   По рангу Джинджер была старше Вейнтрауба, но он был специалистом по ракетам, которого Комиссия по развитию вооружения специально подготовила как сменного руководителя вахты, и третья направляющая была его сферой ответственности. Кроме того, передышка давала ей возможность в первый раз за всю смену опробовать двигатели своего скафандра. Она отплыла назад, к дверям грузового отсека, и посмотрела на экран, расположенный на внутренней поверхности лобового стекла шлема. Ага! Вот где двадцать четвертая! Девять километров по вектору ноль-три-девять.
   Джинджер оттолкнулась ботинками от корпуса и на мгновение свободно зависла, пристально глядя вниз на огромный, голубовато-белый мраморный Сайдмор. "И вправду очень симпатичная планета, - подумала она. - Здорово, что мы смогли вернуть ее народу, которому она принадлежит". Джинджер смотрела на звезды, переполненная знакомым чувством благоговения. В отличие от многих людей, она любила выходы в открытый космос. Необъятность вселенной не надоедала ей, она считала, что космос очищает душу и как-то странно успокаивает, и особое чувство уединенности смешивалось удивительной радостью, что Бог позволяет ей бросить взгляд на Его творение с Его собственной прекрасной и выгодной для обзора позиции.
   Но она находилась здесь не для того, чтобы восхищаться открывшимся видом. Она направила крест визира на внутреннем экране шлема на маяк двадцать четвертой кассеты и зафиксировала вектор в автоматической системе управления двигателя длительного действия - ДДД. Блоки ДДД были предназначены для продолжительных работ за бортом космического корабля и обладали гораздо большим запасом топлива и мощностью, чем двигатели малой тяги обычных скафандров. Джинджер радовалась, когда выпадала редкая возможность применить их в деле. Теперь она еще раз проверила вектор движения, улыбаясь от предвкушения, и нажала пусковую кнопку.
   Тут это и случилось.
   В ту секунду, когда заработали двигатели, вся система сошла с ума. Вместо мягкого набора ускорения, которого ожидала Джинджер, ДДД мгновенно заработал на полную мощность. Это отбросило ее прочь от судна на ускорении, предназначенном только для чрезвычайного использования, и она застонала от боли, не в силах даже закричать, раздавленная чудовищной тяжестью. В отчаянии она потянулась большим пальцем к прибору ручного управления, чтобы блокировать автоматическую систему, отработанным движением вслепую быстро нашла кнопку, резко нажала на нее... и ничего, абсолютно ничего не произошло.
   Но не это было самое худшее. Двигатели, отвечавшие за стабилизацию в пространстве, тоже пришли в неистовство и, бешено завертев скафандр колесом, погнали ее еще дальше в пространство. В первые две секунды она потеряла всякую ориентацию, вестибулярный аппарат обезумел, а она уже вихрем умчалась прочь от судна. Только милостью божьей она двигалась от судна: неисправный ДДД с таким же успехом мог направить ее прямо в корпус, сделав неизбежной мгновенную смерть.
   Но и то, что с ней происходило, было отвратительно. Впервые в жизни Джинджер Льюис была поражена морской болезнью, которая всегда вызывала у нее изумленное сострадание, когда она видела приступы у других. Ее неудержимо рвало. Кашель и прерывистое дыхание вместе с рефлексами, которые инструкторы заставляли ее вырабатывать на тренировочных занятиях, помогали ей держать дыхательные пути чистыми. Она никогда не ожидала, что тренировки окажутся полезными (она была не из тех, кто блюет от пустячной работы в вакууме!), но только благодаря беспощадным инструкторам она выжила и смогла ударить липким от рвоты подбородком в переключатель системы связи и выйти на аварийную частоту флайт-диспетчера.
   - Мэйдэй! Мэйдэй!* [Мэйдэй - стандартный сигнал бедствия по голосовой радиосвязи, подобно SOS морзянкой. - Д.Г.] Неисправность скафандра! выдохнула она, а ее двигатели продолжали реветь, словно взбесившиеся животные. - Это... - У нее снова возник позыв на рвоту, и она задержала дыхание, подавляя рвотный рефлекс. - Это "синий-шестнадцать"! Я... Боже, я не знаю, где я!
   Она слышала панику в собственном голосе, но вот видеть она уже ничего не могла. Содержимое ее желудка залепило внутреннюю часть шлема, закрыв звезды и еще больше усугубив дезориентацию, а двигатели все ревели - и непонятно почему, ни с того ни с сего!
   - Мэйдэй! - пронзительно закричала она в микрофон.
   Ответа не было.
   * * *
   - Что за...
   Скотти Тремэйн только что сменил лейтенанта Джастиса, флайт-диспетчера второго дивизиона канонерок, и, сев в кресло перед пультом управления полетами, заметил радарную отметку, удаляющуюся прочь от корабля в нештатном направлении.
   Он ввел запрос в компьютеры, но они тоже не знали, что это такое, и он нахмурился. Связь на аварийной частоте молчала, так что это не мог быть человек, попавший неприятность, - но что тогда?.. Он поднес световое перо к дисплею, обвел сигнал и перебросил его на главный экран в боевой информационный центр, а затем нажал кнопку общей связи.
   - Говорит флайт-диспетчер, - решительно сказал он в микрофон. - Вижу неопознанный объект, удаляющийся от корабля на... - он проверил цифры, - на тридцати пяти g*. [Компенсатор, не связанный с импеллерным двигателем, способен смягчать перегрузки только на 80%, следовательно, Льюис испытывала около 7 g, причем с резко меняющимся вектором, что находится на грани человеческих возможностей. (Прим, ред.)] - Всем руководителям подразделений, пересчитайте ваш персонал. Результаты проверки представьте как можно быстрее!
   Он откинулся на спинку кресла, покусывая губу; вскоре начали поступать сообщения. Они посыпались из динамиков с обнадеживающей скоростью, и он отмечал на графике каждое подразделение, когда его руководитель докладывал о своих людях. Но вот сообщения закончились, а одно подразделение по-прежнему молчало.
   - "Синий-шестнадцать", "синий-шестнадцать"! - обратился он в микрофон. - "Синий-шестнадцать", мне нужен ваш отчет!
   Ответом была тишина, и тогда заговорил кто-то еще.
   - Диспетчер, это "желтый-три". Я послал "синий-шестнадцать" проверить двадцать четвертую кассету три или четыре минуты назад.
   Тремэйн почувствовал, как кровь застыла в жилах, и тотчас переключил связь на первый отсек для малых летательных аппаратов.
   - Человек за бортом! - рявкнул он. - Флайт-диспетчер объявляет: Человек за бортом! Вывести дежурный бот!
   В ответ поступило испуганное подтверждение, и он включил связь с БИЦ*. [Боевой информационный центр. - Д.Г.]
   - Уллерман, БИЦ - ответил чей-то голос.
   - Тремэйн, флайт-диспетчер, - быстро проговорил Скотти. - Послушайте! Я веду на радаре скафандр двигающийся прочь от корабля на тридцати пяти g. Я перенес его сигнал на ваш обзорный экран три минуты назад. Свяжитесь с дежурным ботом и наводите его. И ради бога, не потеряйте сигнал!
   - Принято, - отрапортовал голос.
   Тремэйн вернулся к радару. Он был малого радиуса действия и намного менее мощный, чем главные следящие установки, сигнал уже исчезал с его экрана. Скотти увидел более широкий радарный след дежурного бота отходящего от корабля на ракетных двигателях, и его губы зашевелились: он шептал тихую молитву за того, чей сигнал сейчас исчезал на радаре.
   Если бот не доберется до него прежде, чем система слежения потеряет его, несчастный станет Летучим Голландцем.
   * * *
   - Вы действительно в этом уверены, Гарри? - спокойно спросила Хонор.
   - Абсолютно, - сердито сказал лейтенант-коммандер Чу. - Кто-то основательно поработал с ее ДДД, шкипер. Он попытался представить все как общий сбой системы, но перестарался, когда устраивал "отказ" рации. Система связи изолирована от ДДД, поэтому ему пришлось соединять компьютер ДДД с компьютером скафандра. Это не трудно, но такое не могло произойти случайно: кто-то это сделал и, черт возьми, хорошо справился со своей задачей. Компьютер ДДД полностью вышел из строя, все исполняемые файлы его программ стерты без возможности восстановления - но мои люди, работающие над восстановлением данных, нашли несколько потерянных кластеров, и в том числе единственную уцелевшую кодовую строку программы, направляющую выходной сигнал к системе связи. Это только фрагмент, но его там абсолютно не должно быть, потому что подсоединения ДДД к системе связи не предполагается. Это не отказ аппаратуры и не сбой программы. Чтобы все это произошло, требовалось ввести отдельную специальную программу.
   Хонор сцепила руки за спиной. Целую минуту она не произносила ни слова, но глаза ее сверкали. Моральный настрой и поведение людей на борту "Пилигрима" улучшались с каждым днем. Ее экипаж становился сплоченным коллективом, где каждый делал свое дело. Людям надо было только оглянуться вокруг, чтобы убедиться, как хорошо они справляются со своей работой, и Хонор была уверена, что они знают: она тоже довольна ими. Даже Салли МакБрайд и начальник дисциплинарной комиссии Томас разделяли ее мнение, а технический отдел Чу вообще творил чудеса.
   А теперь кто-то попытался убить члена ее экипажа, и способ, который он выбрал, был даже хуже, чем попытка убийства сама по себе. Немногие астронавты признавались в этом, но ужас быть потерянным, беспомощно плавая в пространстве, пока не кончится воздух и тепло в скафандре, был одним из самых главных кошмаров их профессии.
   Именно такой кошмар кто-то собирался сделать реальностью для Джинджер Льюис, и гнев Хонор вспыхнул еще сильнее, потому что это была ее ошибка. Она не сомневалась относительно ответственности за случившееся. Именно она виновата в том, что Штайлман все еще на свободе. Она должна была забыть о карьере Тацуми и чувстве собственного достоинства Вундермана и нанести удар по Штайлману тогда, когда он в первый раз перешел за черту. Она позволила себе отвлечься, фактически позволила себе с нетерпением ждать, как Вундерман даст отпор Штайлману, и пренебрегла тем, что он, мог наметить себе в жертву Льюис.
   Правый уголок ее рта начал дергаться, и Раф Кардонес напрягся, поскольку хорошо знал этот признак гнева. Затем понял, что она разгневана даже сильнее, чем он думал, потому что голос ее, когда она наконец заговорила, был спокойным, почти ровным.
   - Льюис в порядке?
   - Энджи говорит, что все будет хорошо, но я бы сказал, что она израсходовала удачу, отпущенную на два срока жизни, - осторожно ответил он. - Двигатели управления могли легко бросить ее прямо на корпус корабля, кроме того, она вдохнула достаточно кислоты из желудка, и поэтому очень пострадали легкие. Энджи говорит, что вдобавок ко всему Джинджер, абсолютно не готовая к этому, в течение двадцати минут неслась на тридцати пяти g, виляя как лиса, преследующая зайца. Ни к чему хорошему это не привело, и она довольно долго испытывала недостаток кислорода в крови - из-за ожога легких, а не повреждения скафандра, и только потом катер добрался до нее. Между прочим - добавил он, - Тацуми был тогда дежурным санитаром. Энджи говорит, что только благодаря ему она все еще жива.
   - Понятно...
   Хонор расхаживала по каюте, а Нимиц, подняв дыбом шерсть, выгибался дугой на своем насесте и бил хвостом, разделяя ее жгучий гнев. Чу принес с собой Саманту, и кошка вздрагивала от хлещущих от Хонор и Нимица эмоций, которые эхом отдавались в ней... и от переживаний своего человека. Инженер протянул руку, чтобы успокоить ее, погладив по спинке, но она увернулась и даже с шипением оскалила клыки.
   - Кто занимался обслуживанием скафандра? - спросила наконец Хонор, повернувшись к остальным присутствующим.
   - Я посмотрел список дежуривших, но из-за погрузки кассет мы производили тогда изменения в расписании вахт, поэтому были привлечены дополнительные люди, -ответил Чу. - У меня есть отметка о проверке ДДД Льюис, ее проводил Аврам Хирошио, один из лучших моих техников. Но там так много людей входило и выходило из отсека хранения скафандров, что это мог сделать любой. Все дело в программном обеспечении, мэм. Тому ублюдку нужно было всего пять секунд, когда никто его не видел, чтобы переписать программу с чипа на компьютер ДДД.
   - Вы хотите сказать, - Хонор произносила каждое слово с убийственной четкостью, - что кто-то на моем корабле попытался убить одного из членов моего экипажа и у нас нет ни малейшего представления о том, кто это мог быть?
   - Я могу сузить перечень, шкипер, но этого недостаточно, - признался Чу. - Останется список из двух или трех десятков человек. Мне жаль, но дело обстоит так.
   - В этом списке есть Рэнди Штайлман? - резко спросила она.
   - Нет, миледи, но... - Чу сделал паузу и глубоко вздохнул. - Штайлмана там нет, но есть Джексон Каултер и Элизабет Шоуфорт. Оба из компании Штайлмана. Хотя я не могу доказать, что это был кто-то из них.
   - Мне все равно, что вы можете доказать. По крайней мере, сейчас. Хонор повернулась к Кардонесу. - Вызовите по селекторной связи начальника дисциплинарной комиссии. Я хочу, чтобы Каултер и Шоуфорт были арестованы, и хочу, чтобы их допросили с пристрастием.
   - Я понимаю, мэм, - начал отвечать Кардонес, - но без доказа...
   - По моему приказу, - сказала она все тем же ровным,спокойным голосом. - Так и скажите им. И напомните,что военнослужащий не имеет права хранить молчание. Один из этих двоих только что предпринял попытку совершить убийство, и я буду давить на них до тех пор, пока не узнаю, кто это был.
   Кардонес встретил ее спокойный пристальный взгляд, но сам очень встревожился.
   - Я так и сделаю, шкипер, но ведь вы сами знаете, что даже если мы сломаем их на допросе, они могут заявить на суде, что не думали убивать ее, что это была только шутка, которая вышла из-под контроля...
   - Мне все равно. - Хонор Харрингтон, высокая и прямая, стояла, все еще сцепив за спиной руки, и ее карие глаза были холодны как лед. - Это второй "несчастный случай", происшедший с одним из моих людей. Третьего не будет. Я заключу этих двоих на гауптвахту и добьюсь от них правды. И найду, кто виноват. А когда найду, ей-богу, я сделаю из него, кто бы это ни был, самый жалкий кусок дерьма, который когда-либо носил мантикорскую форму. Вы меня поняли, Раф?
   - Да, мэм.
   Кардонес резко кивнул, подавив желание вытянуться по стойке "смирно", и она в ответ тоже кивнула.
   - Отлично.
   * * *
   Обри Вундерман снова находился в госпитале, но теперь уже он держал Джинджер за руку. Она лежала неподвижно, рот и нос ее были закрыты прозрачной кислородной маской. Коммандер Райдер обещала Обри, что Джинджер будет в порядке, что ей просто нужен кислород, пока не заживут и не восстановятся ее обожженные кислотой легкие, но она выглядела такой тихой... Такой сломленной...
   "Это быстро пройдет, придурок!" - резко сказал он сам себе. И он себя не обманывал. Ей дали общий наркоз, пока вымывали кислоту из легких, а потом ввели большую дозу быстродействующих лекарственных препаратов. Это всегда тяжело для пациента. Но видеть ее в таком состоянии было ужасно. Кто-то остановился в ногах постели Джинджер. Обри поднял глаза. Иоширо Тацуми.
   - Спасибо, - сказал Обри, и санитар неловко пожал плечами.
   - Да ладно, это ведь моя работа.
   - Да, я знаю. Но все равно спасибо. Она моя подруга.
   - Я в курсе, - кивнул Тацуми. Его темные глаза с состраданием посмотрели на девушку. - Ты знаешь, у нее, похоже, будут проблемы, когда она очнется, - тихо сказал он. - Я имею в виду, что она будет немного не в себе, парень. Вероятно, у нее разовьется посттравматический синдром. - Он покачал головой. - Я знал когда-то одного парня, техника по электронике, как и ты, так вот, он как-то раз оказался за бортом. Он работал на гравитационной антенне, а какой-то дурак в БИЦ не проверил список работающих. Дал напряжение на антенну, как раз когда там был парень, и того унесло далеко от корпуса. Выброс напряжения сжег его систему связи и половину электроники скафандра. Нам потребовалось почти двенадцать часов, чтобы найти его... Тот парень больше никогда не выходил за пределы корабля. Просто не смог заставить себя.
   - Джинджер покрепче... - сказал Обри с большей уверенностью, чем на самом деле испытывал. - Она всегда любила выходы в открытый космос. И, потом, она была там только минут тридцать. Она выдержит. И уж никак не позволит глупому несчастному случаю перечеркнуть ее жизнь.
   - Несчастный случай? - замигал Тацуми и, осторожно посмотрев вокруг, покачал головой. - Какой, к черту, несчастный случай, парень! - сказал он гораздо более тихим голосом. - Разве ты не слышал?
   - Что слышал? Лейтенант Уолкотт разрешила мне прибыть прямо сюда, и с тех пор я не выходил.
   - Черт, Вундерман! Старуха арестовала Каултера и Шоуфорт. Говорят, кто-то повредил ДДД, и шкипер уверена, что это кто-то из них. Она собирается превратить того, кто это сделал, в реакторную массу - когда выяснит, кого именно надо наказать. Я думаю, наша леди здорово разозлилась, парень!
   - Каултер и Шоуфорт? - повторил Обри и не узнал собственного голоса.
   Тацуми кивнул, и Обри медленно встал. Он нежно погладил руку Джинджер и снова посмотрел на Тацуми.
   - Присмотри за ней для меня, ладно? Я хочу, чтобы кто-то был здесь, если она придет в себя.
   - Куда ты пойдешь? - встревоженно спросил санитар.
   - Предстоит небольшой урок, - спокойно сказал Обри и вышел, не сказав больше ни слова.
   Глава 34
   - Господи Боже, Рэнди! Ты соображаешь своими чертовыми мозгами? - Эд Илюшин наклонился ближе, и голос его зазвучал совсем тихо, чтобы никто в большой, полупустой столовой не смог их услышать.
   - Я? - лениво улыбнулся Рэнди Штайлман. - Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
   - Я говорю о том, что случилось с Льюис! - прошипел Илюшин. - Черт побери, Шоуфорт и Каултера уже взяли! И ты думаешь, они нас не сдадут?
   Ал Стеннис нервно дернул головой, и глаза его забегали по сторонам, проверяя, не может ли кто-нибудь подслушать их разговор. Но рядом никого не было. Штайлман и его закадычные друзья не пользовались популярностью среди товарищей.
   - Шоуфорт ни черта не знает, - сказал Штайлман. - Это все, что она может сказать. Что касается Джексона, черт побери, это была его идея.
   Дело обстояло несколько иначе, но Штайлман не слишком погрешил против истины. Он просто решил, что общая эйфория по поводу недавних побед "Пилигрима" ослабит надзор, и воспользовался моментом, чтобы разделаться с Льюис. А Каултер предложил прекрасный способ сделать это и ввел необходимую программу в ДДД Льюис.
   - И в отличие от вас, негодяев, - продолжал он, - у Джексона есть нюх. Что бы он ни сделал, вы думаете он может выдать нас, не сознавшись в попытке покушения на убийство?
   - Но если их допросят с пристрастием, они могут рассказать о... - начал говорить с тревогой Стеннис, но захлопнул рот, потому что Штайлман впился в него предостерегающим взглядом.
   - Мы говорим об этом только в каюте, и больше нигде, - тихо сказал громила энерготехник. - И никто их об этом не спросит, потому что никто ничего не знает. А на случай допроса у обоих есть башка на плечах. Они и раньше сиживали в тюрьме и не будут колоться только потому, что кто-то их арестовал. И какого черта их будут допрашивать, если нет никаких свидетелей?
   - А откуда ты знаешь, что их нет? - спросил Илюшин чуть более спокойным голосом. - Почему схватили именно их, если нет свидетелей?
   - Черт! То, что их взяли обоих, - лучшее доказательство, что никаких свидетелей нет! - фыркнул Штайлман. - Смотри, они знают, что оба живут с нами в одной каюте, правильно? И они знают, что я поругался с Льюис, так ведь? - Оба его собеседника кивнули, и Штайлман пожал плечами. - Так вот, именно поэтому их и допросят, дурьи вы башки. Все, что у них есть, - это возможный мотив. Если были бы свидетели и доказательства, тогда бы они знали точно, кого из них надо хватать, верно? А значит, Шоуфорт и Джексон должны молчать и не сдаваться, тогда нас не смогут припереть к стенке.
   - Ну, не знаю, - с сомнением заговорил Стеннис. -Мне кажется...
   Техник замолчат от неожиданности, потому что на стол рядом со Штайлманом кто-то поставил поднос. Энерготехник поднял голову и уже открыл рот, чтобы послать наглеца подальше. Внезапно глаза его округлились. Он в течение секунды смотрел на подошедшего, не в силах поверить. Лицо его вспыхнуло, а Обри Вундерман насмешливо улыбнулся.
   - Какого черта тебе надо, сопляк? - сердито спросил Штайлман.
   И Обри улыбнулся еще насмешливей. Это было трудно, но не настолько, как он ожидал.
   - Я просто подумал, не взять ли что-нибудь перекусить, - ответил он. У меня сейчас подвижный график - мне дали пару свободных дней, чтобы побыть в госпитале с другом, так что есть приходится урывками.
   Штайлман прищурился. Что-то было не так. Ирония в голосе Вундермана ножом полоснула его по сердцу да и взгляд парень в сторону не отводил. Где-то глубоко в глазах, возможно, и мерцал нервный блеск, но обычного страха в них не было. Еще секунда потребовалась энерготехнику, чтобы понять: в глазах появилось то самое выражение, которое обычно проявлялось только в его собственном взгляде, - и опять волна недоверия захлестнула Рэнди. Да ведь этот маленький хрен в самом деле напрашивается на драку!
   - Вот как? - презрительно усмехнулся Штайлман. - А не пойти ли тебе пожрать в другое место? Меня может стошнить, если придется слишком долго смотреть на тебя.
   - Валяй, - сказал Обри и взял вилку. - Только постарайся не забрызгать ничего на моем подносе.
   Штайлман задрожал от гнева, услышав презрительную насмешку в голосе молодого человека, и сжал кулак. Стеннис, похоже, был сбит с толку. Илюшин пристально наблюдал за происходящим. Он не проявлял себя в деле так активно, как Штайлман, и часто в обсуждениях примыкал к более осторожному Стеннису но был не менее порочен, чем Каултер и Штайлман. Они с Каултером были скорее гиенами, тогда как Штайлман - диким норовистым слоном, и рот Илюшина изогнулся в уродливой ухмылке. Он не знал, что задумал Вундерман, но знал, что глупый пацан сейчас огребет по полной программе. Он предвкушал интересное зрелище... и так сосредоточенно смотрел на Обри, что ни он, ни кто другой из его товарищей не заметили, как в столовую тихо вошли Горацио Харкнесс и Салли МакБрайд.
   - Хочешь, чтобы я вбил твою задницу промеж ушей, сопляк? - прорычал Штайлман.
   - Нет, - Обри собрал вилкой несколько зеленых бобов, медленно прожевал их и проглотил. - Я просто сижу здесь и ем. И потом, я подумал, что тебе интересно будет услышать, как дела у Джинджер Льюис.
   - Какое мне дело до этой нахальной сучки? - Штайлман оскалился, поскольку глаза Обри наконец загорелись. - Ну, задала она мне трепку за то, чего я не делал, и что с того? Всегда так бывает. Говорят, что она чуть не подохла из-за неполадок в собственном ДДД. Ну, от такого "главстаршины", как она, я примерно такой глупости и ждал.
   - Вообще-то, - голос Обри сначала чуть завибрировал, но, сцепившись взглядом со своим врагом, он заставил себя говорить ровно, - у нее все скоро будет отлично. Доктор Райдер говорит, что она выйдет из госпиталя примерно через неделю, раз выздоровление идет так быстро.
   - И какого черта тебе надо?
   - Да я подумал, ты захочешь узнать, что тебе все-таки не удалось убить ее, - сказал Обри обычным тоном, но довольно громко.
   Слышно было за каждым столом. Все удивленно повернули головы на звук. Большинство присутствовавших в столовой мужчин и женщин давно пришли к тому же выводу, но ни один из них и не думал, что кто-нибудь (особенно Обри Вундерман!) осмелится высказать обвинение вслух.
   Штайлман побледнел, не от страха, а от ярости, и вскочил на ноги. Обри положил вилку и тоже поднялся, отступив от соперника на шаг, но не отводя от него глаз, и его улыбка больше не была холодной и насмешливой. Она была угрожающей и полной ненависти, и Штайлман затрясся, как взбешенный бык.