Виггз Сьюзен. Роковое кольцо

   – Кейт? Я не слышала, как вы вошли!
   – Простите меня, миледи, я не хотела вас напугать, – она поставила на стол поднос. – Здесь суп из бычьих хвостов и… свежевыпеченный хлеб. Когда хозяин дома, на кухне всегда готовят именно этот суп.
   – Спасибо, Кейт! – Роза даже не шелохнулась.
   Она все сидела и сидела у окна. Лорд Гарет притягивал ее, как тонущий корабль маяк. Она объясняла себе это жгучей ненавистью.
   Внизу все разошлись. Стемнело.
   Мастерсон располагался в самом сердце дикого северного края. Розе чудилось, что она не заперта в высокой башне, а стоит на вершине скалы и с высоты полета ястреба оглядывает окрестности.
   Глубокие узкие ручьи протекали через город, образуя у крепостной стены небольшое озерцо, из которого вода поступала в ров, окружавший стены города. В хороших руках да при других обстоятельствах город мог бы процветать.
   Ей внезапно пришла в голову мысль, что и Гарет смотрит на свой город так же – с надеждой. Ей стало горько и обидно. Какой же она была доверчивой и наивной! Поверила, что в монастырь святой Агаты его привела любовь к ней! Хорошо хоть, что она в конце концов догадалась: он женился на ней, чтобы ограбить! А если б не догадалась, то и цветущий богатый край Браервуд мог бы стать его легкой добычей и очень скоро превратиться в такой же унылый и бедный город, как Мастерсон.
   От нечего делать вечером Роза перебирала свои немногочисленные пожитки, обретенные за последнее время. На дне корзинки она обнаружила пергамент, который в спешке засунула туда в Тангейте. Память о ее недолгом замужестве! Какое чудовищное воспоминание! Что за жуткий был день, когда она, поглупевшая от счастья, согласилась на унизительнейшее бракосочетание!
   Ей захотелось поскорее избавиться от оскорбительного документа и сжечь саму память об осквернении ее лучших чувств. Но все же Роза решила сохранить пергамент. Он понадобится ей при расторжении брачного договора. Она поклялась, что расторгнет брак при первой же возможности.
   На сердце лежала тяжесть, ей было больно и обидно. Поднос все еще стоял на краешке стола. Аппетитные запахи дразнили. Небрежным движением руки Роза смахнула все на пол. Грохот посуды вызвал на лице слабую улыбку. Странно, но ей стало легче. Она как будто бы остыла.
   Поздно вечером Кейт и девушка-прислужница принесли ужин. Они молча все убрали и унесли черепки. Кейт зажгла свечу и масляную лампу. Роза, сидя в углу не шевелясь, смотрела на огонь. Прислужница тихо удалилась.
   Голодными глазами Роза смотрела на расставленные на подносе тарелки с ужином. Жареное мясо, пряно пахнущий горчичный соус, теплый хлеб, горячее вино с пряностями в кувшине… Есть хотелось нестерпимо. Но она переборола себя, и еда снова оказалась на полу. Посуда с шумом раскатилась по комнате.
   Звон еще не утих в башне, как дверь, немилосердно скрипя, открылась. На пороге появился Гарет. По его замкнутому лицу ничего нельзя было сказать.
   С издевкой он спросил:
   – Грубая пища Мастерсона вам не по вкусу, леди?
   – Свинья! Вон отсюда! – закричала Роза, ее глаза загорелись неистовым гневом.
   Он пожал плечами, и не думая удовлетворять ее «просьбу».
   Вновь заскрежетала дверь. В комнату вошел Полус с двумя молодыми слугами. Они несли тяжелый, хорошо сервированный поднос. Гарет придвинул к столу два стула.
   – Не поужинаешь ли со мной, Роза?
   – Я лучше со свиньями буду есть! – резко ответила она.
   – Тогда с твоего позволения…
   Он сполоснул руки и вытер их свежим холщовым полотенцем. В предвкушении обильного вкусного ужина на его лице появилось блаженное выражение.
   Он положил на тарелку ростбиф – сверху хрустящая корочка, внутри сочное розовое мясо. Ростбиф он полил мятным соусом. Затем Гарет угостился большим куском пудинга и запил все глотком домашнего вина. Казалось, его совсем не трогало, что Роза так и не притронулась к еде.
   – Зря ты отказалась. Все вкусно. А я надеялся, что мы поужинаем вместе!
   – Я не голодна, – хмуро ответила она.
   – У тебя со вчерашнего дня во рту и маковой росинки не было.
   – Я не собираюсь есть, пока не перестану быть пленницей.
   Хок взглянул вопросительно:
   – Но это ведь может и затянуться!
   Роза нахмурилась.
   – Напрасно ты так думаешь! За несколько часов де Ваннэ и епископ Морлейский захватят твой замечательный город и освободят меня.
   Гарет сжал зубы, чтобы скрыть нараставшее раздражение.
   – Мы хорошо приготовились к нападению.
   – Ты слишком самоуверен! Твои люди готовы сражаться, потому что ты обещал им заплатить. Интересно, Гарет, знают ли они, откуда ты возьмешь деньги? А если кто-нибудь им расскажет, что моя мачеха еще не выплатила тебе обещанное вознаграждение за мое кольцо?
   В глазах Хока вспыхнул огонь, но он попробовал сдержаться. Какая же она все еще маленькая девочка и рассуждает совсем по-детски! Хотя, впрочем, ход размышлений у нее верный. Вот только не совсем правильно угадала она заказчика – того, кто заплатит за кольцо.
   – У меня еще есть время. Я успею получить деньги, – сказал он спокойным голосом.
   Ах, с каким удовольствием Роза сейчас на него набросилась бы! С каким бы удовольствием вцепилась ему в волосы! Ну что бы такое сделать, чтоб исчезло у него это непереносимое выражение самоуверенности?
   Роза постаралась себя сдержать. Хок представлял угрозу для всякого, кто решится на него напасть.
   – Кольцо спрятано, а где, я не скажу! Этот секрет я унесу с собой в могилу.
   – Не думаю, – сдержанно отозвался Гарет. – Придет час, Роза, и я заполучу твое кольцо.
   – Никогда! Я скорее умру, чем отдам его тебе!
   Раскрасневшееся лицо Розы исказилось злостью. Гарет смотрел на нее с досадой и сожалением. Как мало сейчас она похожа на нежно любящую женщину, которую знал он прежде! Ее глаза, совсем недавно смотревшие на него с обожанием, теперь блистали гневом, словно сапфиры. Но красота Розы действовала на него по-прежнему возбуждающе, и желание не ослабевало.
   Роза заметила, как смягчилось выражение глаз Гарета. В своем серо-черном наряде он был очень хорош в полумраке комнаты. Подумать только, всего несколько дней назад она обмирала от одного его взгляда!
   – Зачем тебе это кольцо, Гарет? – твердо спросила она. – Все равно тебя скоро прикончат враги.
   – Им хотелось бы!
   – Когда это случится, придет конец и моим мучениям, – сказала Роза задумчиво, не замечая жестокости своих слов. – Меня освободят из заточения, и я сразу же поеду к отцу и расскажу ему, что собиралась сделать Акасия. Он заключит ее в башню и будет держать взаперти, как ты меня сейчас. Вот тогда у меня все будет в порядке.
   Гарет покачал головой, сочувствуя ее заблуждениям.
   – Все не так просто, как ты думаешь, Роза! Даже если епископ Морлейский и де Ваннэ сумеют справиться со мной, тебе все равно будет угрожать опасность. Ты не представляешь себе толпу захватчиков, опьяненных победой! Они сочтут тебя лакомым кусочком и ни за что не откажутся от возможности овладеть.
   – Но они догадаются, кто я такая, и не посмеют и пальцем меня тронуть!
   – Не обольщайся! Все в захваченном замке будет их добычей и наградой за победу.
   – Тебе не удастся запугать меня, Гарет! Хуже того, что ты уже сделал со мной, ничего быть не может.
   У него удивленно поднялась бровь.
   – Ты заточению в башне предпочитаешь риск оказаться изнасилованной?
   Забыв об осторожности, Роза бросилась на него с кулаками, но он поймал ее за тонкие запястья, сжал руки и отвел их ей за спину. Она вырывалась, пытаясь достать до его лица. В, пылу схватки они упали на кровать.
   – Жалкая свинья! Ты не имеешь права так ко мне относиться!
   Он отпустил ее руки, она же продолжала вырываться из-под него, извиваясь змеей. Ей хотелось расцарапать в кровь ему лицо.
   – Ты в гневе как мегера, Роза! Если епископ Морлейский и де Ваннэ войдут в город, ну и достанется же им от тебя!
   – Они мне не враги, и я не буду им сопротивляться!
   – Ну и зря! Значит, они изнасилуют тебя без сопротивления.
   В ярости Роза набросилась на Гарета вновь, но силы ее таяли. Она затихла, жгучие слезы потекли из полуприкрытых глаз. Роза вспомнила; как некогда Гарет обнимал ее нежно, ласково, а не грубо и зло, как сейчас.
   Слезы на щеках вскоре просохли, но все еще мерцали в глубоких темно-синих глазах. Она с трудом проглотила ком, вставший в горле. Сквозь стиснутые зубы Роза проговорила:
   – Это хуже, чем оказаться изнасилованной, Гарет. Ты выжег мне душу.
   – Я сделал только то, что было необходимо сделать.
   Она язвительно спросила:
   – А женился и спал со мной ты тоже из необходимости?
   Глаза Гарета потемнели. Роза была так близка к нему, он чувствовал запах ее волос, слышал биение сердца.
   – Но ведь ты сама хотела этого, Роза! Не отрицай, хотела!
   Она стиснула зубы.
   – Я хотела твоей любви, Гарет! Я доверяла тебе, думала, что и ты меня любишь. Я думала…
   Слезы градом потекли по ее щекам. Под его телом она содрогалась от рыданий.
   Руки Гарета ослабили хватку и стали не орудием пытки, а, как прежде, ласковыми. Он нежно поцеловал жену в щеку, на губах почувствовав соленость ее слез.
   – Не плачь, пожалуйста! Не плачь, соловушко!
   Губы Гарета тихонько приближались к ее устам. Роза прошептала его имя, и то был полупротест-полумольба. Вновь, как бывало, испытала она острый восторг, Девушка радостно прижималась к телу мужчины, ощущая его запах, прикосновения… Вдруг где-то глубоко в сознании возник вопрос: что она делает? Она же его ненавидит! Он все у нее украл! Он ее враг! Ничего ведь не изменилось!
   Решительно Роза изо всех сил оттолкнула мужа.
   – Лучше тебе уйти, – сказала она холодным голосом, собрав в кулак всю свою волю. – И больше подобного не повторится. Прежнего не вернуть. Теперь ты сможешь взять меня только силой.
   – Как хочешь, – бесстрастно вымолвил он.

* * *

   По утру Роза проснулась от непривычной тишины. Она поспешила к окну. Едва различимые в утреннем тумане лучники Гарета расположились на подготовленных для того площадках. Другие рыцари распределились по всей длине крепостной стены. Центральные ворота главной башни были наглухо закрыты. Толстые бревна служили надежным запором.
   Розе от волнения стало холодно. Она отошла от окна и набросила на плечи накидку, но дрожь не унималась. Девушка вернулась к окну и принялась напряженно всматриваться в густой туман над торфяными болотами, сердце от волнения билось часто-часто. День сражения наступил.
   Загремел засов, и дверь со скрежетом открылась. Вошла Кейт, за ней следовала стайка ребятишек. Таких изможденных детей Розе прежде никогда не приходилось видеть.
   – Простите, миледи, – извинилась Кейт, – в замке полно народа, все комнаты заняты. А эти бедолаги совсем продрогли на улице. Но их, кроме как в ваших покоях, и разместить-то негде.
   Роза взглянула на притихших детей, не спускавших с нее широко распахнутых глаз.
   – Конечно! – ответила она и отступила в сторону, пропуская детей в комнату. – Проходите!
   Кейт вышла промочить горло вином. Она частенько прикладывалась к спасительному кувшину, считая, что это помогает успокоиться. Один из мальчиков в изорванной одежде добавил углей в камин, другой, постарше, перемешал их. Остальные дети жались у дверей. Они не решались пройти. Огромные глаза ребят смотрели на Розу с выражением удивления и страха.
   Она сразу же позабыла про военные приготовления в замке. Дети были худы и бледны, одеты же в невообразимые лохмотья. Девушка с чувством вины вспомнила, что совсем недавно опрокинула на пол два подноса с едой.
   – Проходите поближе к огню, – пригласила она.
   Однако никто из детей не двинулся с места.
   – Ну что же вы? Проходите! – повторила приглашение Роза.
   Тоненькая, почти прозрачная, девчушка, теребившая в руках соломенную куклу, сделала робкий шаг вперед, но тут же светловолосый малыш, видимо брат, дернул ее за подол прохудившегося платья.
   – Мол, не смей! – прошептал он громко.
   – Надо знать свое место!
   Роза почувствовала себя чрезвычайно неуютно под этими не по-детски серьезными взглядами.
   – Пусть девочка подойдет к огню. И остальные тоже.
   Мол несмело приблизилась, и другие дети, подходя осторожно по одному, окружили камин. Скованная неестественная тишина повисла в комнате.
   Роза спросила:
   – Что с вами, дети?
   Один из мальчиков наконец признался:
   – Лорд сказал, чтобы мы вас не беспокоили, миледи. Он сказал, что вы очень важная и строгая леди и не любите, когда кто-либо шумит.
   Роза обиженно надула губы. Ах, этот Гарет! Вздумал представить ее чудовищем! Но она не собирается допускать, чтобы у кого-либо сложилось подобное представление о ней!
   Роза ласково улыбнулась:
   – Хорошо, что вы пришли ко мне в эту уединенную башню. А то я от одиночества стала уж чахнуть. Ну говорите, как вас зовут?
   У них были странные имена: Мол, Рэб, Гердт, Сол, Мэг – оборванные, как их одежда. Все в детях было убого: от заросших нечесаных голов до дырявых башмаков. В белесых, словно линялых, глазах читались такие страдания и муки, какие выпадают на долю не всякого взрослого человека.
   Но в эти юные сердца еще можно было достучаться. Роза сумела расположить детей к себе. Несколько забавных историй из жизни – и посветлели замученные мордашки.
   Когда Кейт принесла еду, то с удивлением обнаружила, что ребятишки освоились и даже улыбаются.
   Набив полный рот хлебом и сыром, самый любопытный спросил:
   – Почему камеристка закрывает за собой дверь снаружи?
   Роза опустила глаза:
   – Чтобы я не сбежала.
   – Вам не разрешают выходить?
   – Не разрешают, Рэб.
   – А почему?
   – Потому что так повелел лорд Хок.
   – А я думал, вы его гостья!
   – Я тоже так думала.
   Вдруг раздался далекий звук трубы. Разговоры разом стихли. Послышался приближающийся топот копыт. Роза бросилась к окну.
   Охрана замка замерла в боевой готовности. Густой туман полосами уходил на болота. Отрылись поля и дорога.
   Едва различимые, вдалеке показались два знаменосца. У одного из них на штандарте был орел. «Герб де Ваннэ!» – сразу узнала Роза. Другой герб она рассмотрела с трудом – золотая змея обвивала распятье. То был герб епископа Морлейского.
   Войско было немногочисленным, но и пешие, и конные ратники были отлично вооружены. Упряжка лошадей тащила приспособление для метания ядер.
   Окинув взглядом подступавших, Роза не смогла отыскать лорда де Ваннэ. Вместо себя он послал во главе отряда бравого капитана. Зачем ему беспокоить себя такой малостью, как Мастерсон? Он уверен, что Гарета нет в живых и, видимо, полагает, что теперь взять город не составит труда.
   Малышка Мол всхлипнула и прижала соломенную куклу к груди. Роза обняла крошку – из жалости, а еще для того, чтобы дети не заметили, как она сама напугана.
   Битву открыли лучники. Стрелы веером летели со стен обороняющегося города. Они мешались в полете с неприятельскими. На стене пало несколько ратников.
   Роза, затаив дыхание, следила за Гаретом. Он выглядел сегодня – еще более внушительно, чем всегда. Ей показалось, он даже стал выше ростом. Как опытный командующий Хок руководил боем, и даже в башне были слышны его команды, отданные громким голосом. Трудно было поверить, что совсем недавно этот человек был тяжело ранен. У Розы каждый раз перехватывало дыхание, когда он успевал скрыться от смертоносной стрелы за зубцом стены. «Осторожнее!» – повторяла она про себя, не переставая удивляться невесть откуда взявшемуся сочувствию к нему.
   Ближе к полудню объединенные силы де Ваннэ и Морлейской епархии подошли вплотную к стенам Мастерсона. На головы неприятелей обрушивался град снарядов, пока они мостили переправу через ров с водой, используя для этого землю, камни и даже тела павших соратников. Приспособление для метания каменных и железных ядер они установили напротив центральных ворот главной башни.
   Вражеские лучники прокладывал дорогу пешим воинам, спешившим к осажденной крепости с лестницами и топорами.
   Защитники Мастерсона храбро отстаивали свой город. Казалось, на месте каждого выбывшего из боя воина возникает два новых бойца.
   У неприятеля уже к полудню все было подготовлено к штурму. Рыцари Гарета поливали из бочек врагов самовозгорающейся смесью.
   С малых лет, сколько себя помнила Роза, она слышала рассказы о разных битвах и сражениях. О воинской доблести вели беседы гости и пели баллады менестрели. В песнях и рассказах благородные рыцари мужественно сражались, смело побеждая врага.
   Но как далека жизнь от сказаний и куплетов! На самом деле война – не романтическое повествование о храбрости. Мужчины – а некоторые из воинов были совсем мальчиками – злобно, с ненавистью, убивали друг друга. Жестокость и смерть! Не было ничего возвышенного в том, как они умирали. Их лица были искажены болью и муками. Тела, пробитые стрелами, тонули в темной воде рвов и повисали между зубцами крепостных стен.
   За спиной Розы раздался крик. Она вздрогнула от неожиданности. Девочка по имени Мэг, до сих пор смиренно наблюдавшая за сражением, закричала и чуть было не выпала из окна. Роза едва удержала ее.
   – Кит! – кричала она. – Мой Кит! Они убили его!
   Роза обняла ее и крепко прижала к себе.
   Из окна башни открывался страшный вид. Куда ни посмотри – убитые и раненые. Глаза Мэг были устремлены к телу одного из лучников, в чью шею впилась стрела.
   Роза крепче прижала к себе тщедушное тело плачущей девочки и зашептала ей успокаивающие слова. Рыданья перешли во всхлипывания.
   – Скажи, это был твой брат? – спросила Роза.
   Мэг с удивлением уставилась на нее диковатыми глазами, в которых еще стояли слезы. Вдруг она грубо расхохоталась.
   – Мой брат? Господи, упокой его душу! Это был мой муж!
   Розе показалось, что она ослышалась.
   – Сколько же тебе лет, Мэг? Не рано ли ты вышла замуж?
   Глаза Мэг сузились. Она ответила с болью в голосе:
   – Мне шестнадцать. Вполне достаточно, чтобы терпеть любовь мужчины и носить его ребенка!
   Роза с сочувствием оглядела девочку, грязные разводы слез, рваную одежду, и увидела, что Мэг на самом деле беременна.
   Под стенами города продолжал греметь бой.
   В рядах неприятеля ощущались большие потери. В них летели стрелы и дротики защитников. А теперь со стен на них обрушился еще и град камней, кипящее масло и пучки горящей соломы, пропитанной маслом. Шум стоял вокруг невообразимый, раздавались душераздирающие крики.
   Ядра с чудовищным грохотом ломили ворота. Конница неприятеля готовилась ворваться в город. Гарет вышел из своего укрытия на городской стене и при помощи оруженосца облачился в доспехи. Полус помог ему сесть на коня. Лорд Хок присоединился к конным рыцарям. Они приготовились встретить врага в городе.
   Ворота под неумолимыми ударами ядер рухнули. Раздался страшный грохот! Столб пыли поднялся до небес. Воины де Ваннэ и епископа Морлейского ворвались в город. С дикими победными криками они налево и направо раздавали смертоносные удары.
   Гарет и его люди крушили незваного врага булавами и мечами, обрушивая могучие удары на головы пеших воинов.
   Роза до крови прикусила нижнюю губу. Сверху ей было видно, что бой на исходе.
   Гарет, как черный демон, носился в пылу битвы. В рядах войска епископа и де Ваннэ почувствовалось смятение. Роза поняла: для них явилось неожиданностью, что лорд Хок жив.
   Рыцари Мастерсона, их оруженосцы, лучники, простые воины и городской люд, вдохновленные отвагой Гарета, отчаянно защищали свой город и наперекор всем предположениям совершили невероятное – одолели врага.

ГЛАВА 8

   Ночь опустилась на город. Дети уснули на просторной кровати. Их сон, бодрствуя, охраняла Мэг – ее огромные испуганные глаза казались глазами ночной птицы.
   Гарет вошел в комнату и сразу стало мало места в небольшой спальне. Он выглядел совсем измученным, но глаза сверкали торжеством.
   – Сейчас дети могут уйти… Кейт их проводит.
   Роза подавила вздох облегчения: Гарет здесь, он жив! Но он не должен знать, как она за него переживала!
   Роза вскинула голову:
   – Дети останутся.
   – Пусть идут домой.
   – Нет, они останутся!
   Хок улыбнулся, но от боли старых ран и ран последнего боя улыбка получилась несколько кривой.
   – С каких пор, леди, в вашем сердце отыскался уголок для несчастных крошек Мастерсона?
   Роза взглянула на него с большим достоинством.
   – С тех пор, как я узнала, как ужасна их жизнь. Они умирают от голода!
   – На кухне им дадут поесть, и пусть идут к себе.
   – Нет, Гарет Хок! Они проведут в моей спальне хотя бы эту ночь, утром поедят, а там видно будет, разрешу ли я им уйти.
   Гарет подошел к Розе, на лице у него появилась лукавая усмешка.
   – Это неплохо, что они спят. Я намереваюсь сделать нечто, не предназначенное для детских глаз.
   Он хмыкнул и попытался поцеловать Розу. Она увернулась.
   – Спустимся вниз посмотреть на веселье? – предложил Гарет и взглянул на нее с гордостью: – Мы победили! Одолели врага! И войско епископа, и рыцарей де Ваннэ! Такой победы еще никогда не одерживал Мастерсон, непобедимый город!
   – Я не разделяю твоей радости. Иди один!
   Гарет посмотрел на Розу с удивлением.
   Она продолжила:
   – Экий ты герой! Во всем Мастерсоне не сыщешь еще одного такого! Но не у всех сегодня праздник, Гарет! Посмотри на Мэг. Она потеряла мужа в сегодняшнем бою. И многие другие сегодня, как она, скорбят о потере близких: сыновей, отцов, братьев. Они погибли у тебя на службе.
   – Но мои люди знают, как я им предан. То малое, что у меня есть, я всегда делю с ними.
   – Когда-то и я верила в твое благородство. Но все надежды на тебя вдруг рухнули.
   Хок сник, сгорбился.
   – Я ухожу. Пусть будет по-твоему.
   Перед тем как выйти из маленькой спальни, он пообещал Мэг дать годовую плату за ее погибшего мужа. Открывая дверь, он оглянулся, желая увидеть одобрение в глазах Розы.
   Через два дня Гарет подсчитывал потери и обретения – боя с объединенными вражескими войсками. Он подумал, что теперь в жизни Розы все должно измениться. Ему не нужно больше ее кольцо! Богатое снаряжение, лошади, оружие, доставшиеся победителям – этого предостаточно, чтобы Мастерсон безбедно прожил до следующего урожая. А если на будущий год зерно уродится, для города откроется возможность новой жизни.
   Ему хотелось поскорее поделиться радостью с Розой. По дороге к башне Мэри во дворе замка ему встретился Джайлс.
   – Примите мои поздравления, милорд! Вы победили! Хотелось бы мне оказаться с вами во время осады.
   Гарет приветливо улыбнулся.
   – Ты вовремя передал предупреждение. Мы подготовились к нападению. Они не застали нас врасплох.
   Джайлс спешился и передал коня слуге.
   – Я всего лишь выполнял свой долг, лорд Хок.
   – Тебя мои люди прозвали Лисой Мастерсона и неспроста!
   Джайлс широко улыбнулся. Он был мастером своего дела и знал об этом. Выполняя поручения Хока, Джайлс преображался то в бродягу, то в трясущегося идиота, то в монаха, а то и в благородного джентльмена.
   Гарет торопился, ему хотелось поскорее увидеть Розу, но Джайлс его задержал. Недаром про него ходили слухи, будто он умеет читать чужие мысли!
   – Милорд, дело касается вашей жены… Выслушайте меня!
   – Ты уже и о ней знаешь?!
   – Не беспокойтесь, я умею хранить секреты. Случилось так, что мне довелось побывать в Браервуде. Был я и в Стептоне. Именно там сейчас лорд Алейн де Ваннэ.
   – Этого подлого труса не было при осаде Мастерсона!
   Джайлс кивнул.
   – Ваша жена сейчас в опасности большей, чем вы подозреваете.
   – Я решил освободить ее, Джайлс.
   – Опасность исходит не от вас, лорд Хок! Акасия прознала, что вы действуете с подсказки Пэдвика! Она открыто говорит об этом. Хитрая бестия догадалась, что вы и не собирались выполнять ее поручение.
   – Да, это так. Но я раздумал и претворять в жизнь поручение Пэдвика. Поначалу мне казалось, что лучше всего, если кольцо окажется у него. Но нет! Я понял, Роза – единственная, кто на самом деле имеет право на кольцо. Я намерен отослать жену в Тангейт. Там она, конечно, постарается поскорее расторгнуть брачный договор. Роза об этом только и мечтает.
   – Милорд, поступайте, как знаете. Но что же насчет Акасии? Она, оказывается, вступила в сговор с лордом де Ваннэ! Они задумали убить Розу!
   – И де Ваннэ согласился?!
   – Да, для видимости. Но у него свои планы насчет вашей жены. Он хочет отыскать Розу совсем по другой причине. За крупную сумму любой судья в момент признает ваш гражданский брак недействительным. Де Ваннэ на ней женится, тогда и возьмет в приданое Браервуд. Акасия ни о чем не догадывается. Как говорится – вор у вора украл! Гарет задумался.
   – Кто-нибудь знает, что Роза спрятана в башне Мэри?
   – Никто, милорд. Похоже, Мастерсон – сейчас самое безопасное место для нее.
   – Так ты не советуешь мне отпускать ее?
   – Если вы отпустите, ее тотчас же схватят и либо выдадут замуж против воли, либо убьют.
   – О, Господи, Джайлс! Но она меня ненавидит!
   – Воля ваша, милорд, вам решать: или она в полной безопасности ненавидит, или с риском для жизни любит за предоставленную свободу.
   – Куда ты меня ведешь? – спросила Роза, когда Гарет вел ее вниз по винтовой лестнице башни. – Если ты думаешь, что я признаюсь, где мое кольцо…
   Его бровь слегка приподнялась:
   – Ты мне не веришь?