Тем не менее американские демографы существенно продвинули вперед исследования воспроизводства населения. В их числе следует прежде всего назвать имена Раймонда Пирла (Pearl R., 1879–1940), американского математика, биолога и демографа, в середине 1920-х гг. заново открывшего вместе с Л. Ридом «логистическую кривую» и применившего ее для прогнозирования численности населения США, а также Альфреда Джеймса Лотки (Lotka A.J., 1880–1949), создавшего математическую теорию воспроизводства населения (теория стабильного населения), введшего в демографию целый ряд важнейших понятий[72].
В последние десятилетия XIX в. и в начале XX в. демографические исследования развивались и в Германии. Немецкие ученые внесли заметный вклад в разработку методов построения таблиц смертности и в анализ воспроизводства населения в целом. В этой связи следует особо отметить работы Рихарда Бёка (Bockh R., 1824–1907), который ввел в демографию понятие нетто-коэффициента воспроизводства населения (иначе, чистый коэффициент), разработал методику его расчета и широко использовал его на практике. Усовершенствованный позднее немецким демографом Робертом Рене Кучинским (Kuczynski R.R., 1876–1947) нетто-коэффициент (или коэффициент Бёка – Кучинского) стал основным инструментом анализа воспроизводства населения, показателем его характера[73]. В последние десятилетия XIX в. немецкий статистик и актуарий Вильгельм Лексис (Lexis W., 1837–1914) завершил создание демографической сетки, названной позже его именем[74].
В России демографические исследования берут свое начало с работ Л. Эйлера, первым сформулировавшим, по существу, то понимание предмета демографии (воспроизводство населения), которое в настоящее время является практически общепринятым. Однако еще во второй половине XVII в. в России появились сочинения, авторы которых обращали внимание на, говоря современным языком, вопросы населения, главным образом, в связи с задачами социально-экономического развития страны. В этом контексте необходимо упомянуть работу Г.К. Котошихина (1630–1667) «О России в царствование Алексея Михайловича» (1666–1667), в которой автор утверждал, что «московская неволя» тормозит развитие страны и рост ее населения. Подобные идеи высказывал в своей книге «Русское государство в половине XVII в.» и Ю.Г. Крижанич (1617–1683), видевший в процветании экономики главную причину роста населения, а препятствие последнему – в жестком управлении и произволе[75].
Но эти работы, как и ряд других, выполненных уже в следующем столетии, не были собственно демографическими исследованиями. Вопросы населения в них затрагивались лишь косвенным образом, в связи с решением других задач. Причин тому много, но с полным правом можно утверждать, что одна из главных заключается в фактическом отсутствии в нашей стране в XVIII в. подлинной интеллектуальной (да и любой иной) свободы. Вплоть до начала XIX в. даже само слово статистика, не говоря уж о соответствующих исследованиях, находилось под запретом.
Лишь в самом начале XIX в., в первые «либеральные» годы царствования Александра I, статистика была не только разрешена, но и стала официальной университетской дисциплиной. Одновременно была «разрешена» и политическая экономия[78]. Ученые получили доступ к статистическим данным, в т. ч. и о населении. Стал издаваться «Статистический журнал» (ред. – К.Ф. Герман (1767–1838)[79]). В нем, наряду с другими, печатались и статьи о населении, первой из которых была статья И.Ф. Германа под названием «О численности жителей России» (1806). В 1808 г. в Екатеринбурге она была переиздана в виде отдельной брошюры («О составлении народных таблиц»).
В статье фактически впервые в русской литературе был поставлен вопрос о проведении всеобщей переписи населения России[80]. Работа И.Ф. Германа была высоко оценена современниками и историками статистики и демографии[81]. Например, М.В. Птуха считал, что автор создал свою «по тому времени замечательную систему статистики». А по мнению А.А. Кауфмана, эта система в 1897 г. была воспроизведена в плане переписи населения[82].
Исследования демографических проблем в России не прерывались и в последующие годы XIX в. Активно переводились работы зарубежных авторов. Совершенствовалась методология демостатистических учетов, в т. ч. в связи с осознанием необходимости перехода от подушных учетов податного населения (ревизии) к проведению всеобщих переписей населения. Совершенствовалась методология разработки таблиц смертности. В этом отношении следует особо отметить деятельность выдающегося российского математика В.Я. Буняковского (1804–1889). В своей работе «Основания математической теории вероятностей» (1846) Буняковский раскрыл важнейшее значение этой науки для актуарного (страхового) дела и демографии. В 1865 г. вышла в свет его работа «Опыт о законах смертности в России и о распределении православного населения по возрастам». В этой работе он представил таблицу смертности, рассчитанную им с помощью его собственного оригинального метода построения таких таблиц, названного впоследствии методом Буняковского[85].
Недостаток места не позволяет подробно раскрыть вклад российских ученых в становление демографии. Поэтому ограничусь тем, что в нижеследующей вставке приведу отрывок из неоднократно цитировавшейся здесь книги видного российского историка демографии Д.К. Шелестова. В нем кратко раскрываются основные моменты истории демографических исследований в России второй половины XIX в.
Завершая главу, необходимо сказать следующее. Многие годы широкая трактовка демографии как статистики населения как иностранными, так и отечественными учеными определяла ее развитие и сохранилась почти до наших дней, найдя свое отражение в многочисленных учебниках демографии и справочниках как отечественных, так и зарубежных.
Однако такая «всеохватность» и «всеядность» демографии постепенно стала осознаваться как ее существенный недостаток. Она затрудняла ее становление как самостоятельной общественной науки, создавала порой непреодолимые преграды для ее институционализации, включения ее преподавания в университетские курсы. Росло понимание того, что демография – это особая наука со своим собственным предметом, который не совпадает с предметами других наук и выходит за рамки преимущественно статистического и математического описания населения. Поскольку же последнее традиционно возводится к классической работе Дж. Граунта «Естественные и политические наблюдения.», то имели место даже попытки отрицать историческую связь современной демографии с идущей от Дж. Граунта через А. Гийяра исследовательской математико-статистической традицией.
В частности, американский демограф Ф. Лоример писал в конце 1950-х гг.: «Если и существует некоторая «апостольская последовательность», начиная от Дж. Граунта и кончая демографами наших дней, то она полностью исчерпывается анализом смертности и построением таблиц продолжительности жизни»[88].
Видный российский историк демографии Д.К. Шелестов справедливо отмечал ограниченность как однолинейного рассмотрения истории этой науки от Дж. Граунта до наших дней, так и отрицания какой-либо связи современной демографии с граунтовской традицией. Демография возникла и стала развиваться в связи с созревшей потребностью капиталистического общества лучше понять самого себя и необходимостью решения новых практических задач, требовавших не только абстрактно-спекулятивных рассуждений о роли населения в истории (чему отдавала дань философия, начиная от Конфуция и Платона), а конкретных знаний о числе жителей, населяющих ту или иную страну, об их распределении по различным группам, о законах, управляющих сменой поколений и т. п.[89].
Становление демографии было весьма длительным процессом, в ходе которого лишь постепенно сформировалось представление о ней как о самостоятельной науке со своим собственным предметом. При этом демография становилась самостоятельной наукой лишь по мере того, как она освобождалась от сведения своего предмета к статистике, экономике, биологии и т. п., подобно тому, как социология становилась самой собой лишь, освобождаясь от сведения социального к несоциальному, от физического редукционизма О. Конта, биологического – Г. Спенсера, психологического – Г. Тарда и других[90].
Ключевые слова
В последние десятилетия XIX в. и в начале XX в. демографические исследования развивались и в Германии. Немецкие ученые внесли заметный вклад в разработку методов построения таблиц смертности и в анализ воспроизводства населения в целом. В этой связи следует особо отметить работы Рихарда Бёка (Bockh R., 1824–1907), который ввел в демографию понятие нетто-коэффициента воспроизводства населения (иначе, чистый коэффициент), разработал методику его расчета и широко использовал его на практике. Усовершенствованный позднее немецким демографом Робертом Рене Кучинским (Kuczynski R.R., 1876–1947) нетто-коэффициент (или коэффициент Бёка – Кучинского) стал основным инструментом анализа воспроизводства населения, показателем его характера[73]. В последние десятилетия XIX в. немецкий статистик и актуарий Вильгельм Лексис (Lexis W., 1837–1914) завершил создание демографической сетки, названной позже его именем[74].
В России демографические исследования берут свое начало с работ Л. Эйлера, первым сформулировавшим, по существу, то понимание предмета демографии (воспроизводство населения), которое в настоящее время является практически общепринятым. Однако еще во второй половине XVII в. в России появились сочинения, авторы которых обращали внимание на, говоря современным языком, вопросы населения, главным образом, в связи с задачами социально-экономического развития страны. В этом контексте необходимо упомянуть работу Г.К. Котошихина (1630–1667) «О России в царствование Алексея Михайловича» (1666–1667), в которой автор утверждал, что «московская неволя» тормозит развитие страны и рост ее населения. Подобные идеи высказывал в своей книге «Русское государство в половине XVII в.» и Ю.Г. Крижанич (1617–1683), видевший в процветании экономики главную причину роста населения, а препятствие последнему – в жестком управлении и произволе[75].
Но эти работы, как и ряд других, выполненных уже в следующем столетии, не были собственно демографическими исследованиями. Вопросы населения в них затрагивались лишь косвенным образом, в связи с решением других задач. Причин тому много, но с полным правом можно утверждать, что одна из главных заключается в фактическом отсутствии в нашей стране в XVIII в. подлинной интеллектуальной (да и любой иной) свободы. Вплоть до начала XIX в. даже само слово статистика, не говоря уж о соответствующих исследованиях, находилось под запретом.
Говоря об изучении народонаселения в России в XVIII в., нужно помнить, что «московская неволя», о которой писал в предшествующем столетии Т.К. Котошихин, хотя и сменилась «петербургской», но стала не только не легче, но и жестче, что сказывалось, конечно, и на научных знаниях. Несмотря на то, что в России проводились ревизии (учеты) податного населения, а также налаживались церковный, административно-полицейский и другие учеты населения, данные о жителях страны находились под запретом. Екатерина II с большим подозрением относилась почти к любым занятиям в области «политических наук». Сегодня даже среди специалистов мало кто знает, что само слово «статистика» находилось тогда под запретом. Когда во времена Екатерины II была высказана мысль о получении Академией наук статистических сведений официальным путем, ее «по духу времени приняли за преступление и не хотели даже слышать имени статистика». Впервые на русском языке это слово появилось в печати в 1795 г., когда была издана книга, в длинном заглавии которой значилось: «Российская империя описана статистически, как никогда еще не бывало». Век книги оказался кратчайшим – ее конфискованные экземпляры были свезены в подвал Академии наук, «дабы оная» книгу «точнейшим образом просмотрела и ничего не оставила такого, противно самодержавному правлению».Правда, отдельные исследования все же удавалось проводить и даже публиковать. Так, И.Ф. Герман (1755–1815) в 1789 г. опубликовал «Мемуар о рождениях, браках и смертных случаях в некоторых провинциях и городах России», в 1786 г. представленный им собранию Академии наук[76]. Через год, в 1790 г., им же в Санкт-Петербурге и Лейпциге на немецком языке была опубликована работа «Статистическое изображение России в отношении населения, свойств земли, естественных продуктов, сельского хозяйства, горного дела, мануфактур и торговли»[77]. Однако подобные исследования оставались чрезвычайно редкими и, как говорится, «не делали погоды».
Шелестов Д.К. Демография: История и современность. М., 1983. С. 42–43.
Лишь в самом начале XIX в., в первые «либеральные» годы царствования Александра I, статистика была не только разрешена, но и стала официальной университетской дисциплиной. Одновременно была «разрешена» и политическая экономия[78]. Ученые получили доступ к статистическим данным, в т. ч. и о населении. Стал издаваться «Статистический журнал» (ред. – К.Ф. Герман (1767–1838)[79]). В нем, наряду с другими, печатались и статьи о населении, первой из которых была статья И.Ф. Германа под названием «О численности жителей России» (1806). В 1808 г. в Екатеринбурге она была переиздана в виде отдельной брошюры («О составлении народных таблиц»).
В статье фактически впервые в русской литературе был поставлен вопрос о проведении всеобщей переписи населения России[80]. Работа И.Ф. Германа была высоко оценена современниками и историками статистики и демографии[81]. Например, М.В. Птуха считал, что автор создал свою «по тому времени замечательную систему статистики». А по мнению А.А. Кауфмана, эта система в 1897 г. была воспроизведена в плане переписи населения[82].
Герман Иван ФилипповичГлавный редактор «Статистического журнала» К.Ф. Герман также внес заметный вклад в исследования населения России. В 1810-е гг. он задумал дать полное статистическое описание населения, природных ресурсов, хозяйства и т. п. России. Однако успел подготовить лишь первый том из предполагавшегося многотомного «Статистического исследования относительно Российской империи», посвященный населению. Этот том, названный «О народонаселении» и опубликованный в 1819 г., имеет самостоятельное значение[83]. В своей работе К.Ф. Герман рассматривал численность населения России, дал свое понимание того, что есть населенная страна («государство достаточно населенное есть то, в котором большая часть жителей живет безбедно»), анализировал национальный и социальный составы населения, распределение населения на городское и сельское, а также другие вопросы. Большую ценность исследованию К.Ф. Германа придает его богатая эмпирическая база. Руководя в 1811–1838 гг. Статистическим отделением Министерства полиции (затем – МВД), К.Ф. Герман много сделал для налаживания статистического учета в России. Особая его заслуга связана с тем, что он был автором первой в России таблицы смертности («табель жизненности»). Для ее построения К.Ф. Герман применил метод Э. Галлея[84].
14 марта (3 – по старому стилю) 2005 года исполнилось 250 лет со дня рождения Ивана Филипповича (Бенедикта Франца-Иоганна) Германа, российского ученого, члена Петербургской АН, минералога, горного инженера, статистика. Бенедикт Франц-Иоганн Герман родился в Штирии (Австрия). Окончил университет в Граце. В 1782 году переехал в Россию и был принят членом-корреспондентом Академии наук. В 1786 году Герман был избран почетным членом Петербургской Академии наук, а в 1790 году – ординарным академиком по кафедре минералогии. Умер Герман в Петербурге 31 января (11 февраля – по старому стилю) 1815 года. … И.Ф. Герман оставил после себя большое литературное наследство, значительная часть которого имеет непосредственное отношение к статистике и демографии. Он доказывал необходимость систематического сбора статистических сведений и много работал в этом направлении. Впервые в отечественной литературе сформулировал принципы однодневности учета населения, использованные впоследствии при организации первой Всеобщей переписи населения России. … В 1790 году выходит важная для истории нашей отечественной статистики работа, озаглавленная «Статистическое изображение России в отношении населения, свойств земли, естественных продуктов, сельского хозяйства, горного дела, мануфактур и торговли»… В 1786 году (опубликована в 1789 – В.М.) Иван Герман представил в Академию наук …«Мемуар о рождениях, браках и смертных случаях в некоторых провинциях и городах России». В этой работе Герман излагал историю статистики естественного движения населения, начиная с Петра I…. Герман ставил перед собой задачу доказать важность для России таблиц естественного движения населения и выражал сожаление, что материалы его не полны и что отдаленность его местопребывания(в это время он работал в Екатеринбурге. – В.М.) не позволила ему сделать более точные изыскания. И.Ф. Герман полагал, что статистика естественного движения населения принесет максимальную пользу и приобретет практическое значение тогда, когда будет тесно, органически связана с прочими отраслями статистики. Только в таком случае можно будет изучать факторы, которые имеют существенное значение для интенсивности массовых явлений воспроизводства народонаселения, понять особенности процессов рождаемости и смертности в разных социальных классах, в разное время и в разных местностях.
Источник: http://demoscope.ru/weekly/2005/0205/print.php#1#1
Исследования демографических проблем в России не прерывались и в последующие годы XIX в. Активно переводились работы зарубежных авторов. Совершенствовалась методология демостатистических учетов, в т. ч. в связи с осознанием необходимости перехода от подушных учетов податного населения (ревизии) к проведению всеобщих переписей населения. Совершенствовалась методология разработки таблиц смертности. В этом отношении следует особо отметить деятельность выдающегося российского математика В.Я. Буняковского (1804–1889). В своей работе «Основания математической теории вероятностей» (1846) Буняковский раскрыл важнейшее значение этой науки для актуарного (страхового) дела и демографии. В 1865 г. вышла в свет его работа «Опыт о законах смертности в России и о распределении православного населения по возрастам». В этой работе он представил таблицу смертности, рассчитанную им с помощью его собственного оригинального метода построения таких таблиц, названного впоследствии методом Буняковского[85].
Недостаток места не позволяет подробно раскрыть вклад российских ученых в становление демографии. Поэтому ограничусь тем, что в нижеследующей вставке приведу отрывок из неоднократно цитировавшейся здесь книги видного российского историка демографии Д.К. Шелестова. В нем кратко раскрываются основные моменты истории демографических исследований в России второй половины XIX в.
Не имея возможности охарактеризовать все работы отечественных ученых, остановимся на научном творчестве Ю.Э. Янсона, который в последней четверти XIX в. был одним из крупных русских специалистов в области статистики населения. Его основной труд «Теория статистики» (выдержал пять изданий за 1886–1913 гг.) пронизан материалами статистического изучения народонаселения. Кроме того, он опубликовал ряд работ по народонаселению (главным образом по итогам переписей в Петербурге в 1881–1890 гг.), а также книгу «Сравнительная статистика населения» (СПб., 1892). В ней автор выразил отношение к термину «демография». Он писал о «так называемой демографии, т. е. той же сравнительной статистике населения». Таким образом, не вполне приемля этот термин, Ю.Я. Янсон тем не менее не видел разницы между статистикой населения и демографией. Как и в современной ему демографии, он делит изучение населения на его статику и динамику. К статике населения, по Ю.Э. Янсону, относятся: численность, населенность и густота, размещение населения, состав (половой, возрастной, по семейному состоянию, по занятиям и хозяйственному положению), физические свойства (здоровье). В изучение динамики населения он включал: брачность, рождаемость, смертность, изменение коэффициентов движения населения во времени, миграцию в пределах Европы, эмиграцию из Европы. …Ю.Э. Янсон не был, конечно, единственным русским специалистом в рассматриваемой области. В ней успешно работали В.И. Покровский (1838–1915), Ф.Ф. Эрисман (1842–1915), В.И. Гребенщиков (1857–1906), В.И. Борткевич (1868–1931) и ряд других ученых. Следует обратить внимание на появление работ В.И. Покровского и В.И. Гребенщикова о рождаемости[86], это были первые русские научные очерки одного из основных демографических процессов.Термин «демография» в отечественной литературе впервые появился в 1872 г. в работе Е. Анучина «Значение статистики как науки и Международный статистический конгресс». При этом в среде российских ученых он длительное время также был синонимичен понятию «статистика населения». К примеру, известный русский статистик А.В. Фортунатов в 1907 г. говорил о «демографии (популяционистике, или статистике населения)». В русских справочных изданиях термин «Демография» впервые появился в 1893 г. в одноименной статье А.Е. Яновского в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона.
Шелестов Д.К. Демография: История и современность. М., 1983. С. 75.
Демография – народоописание (от греч. δημος – народ и γρáφω – пишу). Слову Д. придается различное значение в Германии и во Франции. Впервые оно было употреблено Гильяром (Achille Guillard, «Eléments de statistique humaine ou Démographie comparé» (Пар., 1855), по которому Д., или статистика изучает физическое, экономическое, политическое и нравственное состояние государства. Германский теоретик статистики Рюмелин определяет Д. как описательное (ахенвалль-шлецеровское) направление статистики в противоположность математическому направлению Зюсмильха-Кетле, за которым он сохраняет наименование статистики (в тесном смысле). Таким образом, по Рюмелину, Д., имеет своей задачей положительное изучение народа и государства и в этих пределах излагается в сочинениях как «статистических», так и «географических». Энгель не признает основного различия между двумя названными направлениями статистики и определяет Д. как науку, имеющую своей задачей изображение социальных и политических отношений народа в смысле государственного или иного и др. человеческого общежития. Ср. статью его в «Zeitschrift des Preuss. Statistischen Bureau's» (11 Jahrg. 1871), а также Rumelin, «Reden und Aufsatze» (1875; Neue Folge 1881); Meitzen, «Geschichte, Theorie und Technik der Statistik» (1886). См. Демология. Во Франции под влиянием Бертильона название Д. упрочилось за тем отделом статистики, который имеет своим предметом состав и движение населения. По определению Бертильона, Д. есть наука, имеющая своей задачей изучение человеческих общежитий (des collectivités humaines). Она исследует население с двух точек зрения: во-первых, анализирует состав населения – это Д. статическая, как бы анатомия общества; во-вторых, изучает перемены, происходящие в составе населения путем рождения и смерти – это Д. динамическая, как бы физиология социального организма. У нас термин Д. в значении, приданном ему Бертильоном, хотя и употребляется, но не получил всеобщего признания; он заменяется выражениями: статистика населения, статистика народонаселения. В общем наши статистики (А. И. Чупров, Ю.Э. Янсон) придерживаются воззрений и деления Бертильона. Так, Ю.Э. Янсон в своей «Сравнительной статистике населения» (СПб., 1893) различает статику населения, исследующую численность и состав населения по полам, возрастам, семейному состоянию, занятиям, хозяйственному положению и физическим его свойствам, и динамику населения, которая изучает движение населения, выражающееся в поступательной замене одних поколений другими в силу естественных процессов вымирания и нарождения (главнейшим социальным условием последнего является брачность) и в перемещении масс населения из одних местностей в другие (механическое движение населения).В послереволюционные годы отечественная демография пережила как периоды бурного роста, когда активно проводились демографические исследования, в т. ч. и на стыке с социологией, выходили в свет многочисленные публикации, велась подготовка специалистов, так и трагические периоды стагнации и даже прямых попыток тоталитарной власти уничтожить демографию как науку и демографов как ее представителей. Если третье десятилетие прошлого века характеризовалось стремительным развитием демографических исследований, чему немало способствовала всеобщая перепись населения 1926 г., то в 1930-е годы демографические исследования в стране практически прекратились, многие демографы и статистики (как и представители других наук) были репрессированы. Демография после своей фактической смерти начала медленно возрождаться в стране лишь с рубежа 1950—1960-х гг., когда были осуждены наиболее отвратительные проявления сталинского режима и открылись, хотя и небольшие, возможности для возобновления демографических исследований. Здесь нет возможности хотя бы кратко рассмотреть этот воистину трагический путь отечественной демографии. Это – предмет особого рассмотрения и особого университетского курса, поэтому ограничусь указанием на те источники, в которых читатель найдет то, что, по необходимости, остается нераскрытым здесь, на этих страницах[87].
А.Я. (А.Е. Яновский). Демография: Энциклопедич. словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 19. Спб… 1893, С. 367.
Завершая главу, необходимо сказать следующее. Многие годы широкая трактовка демографии как статистики населения как иностранными, так и отечественными учеными определяла ее развитие и сохранилась почти до наших дней, найдя свое отражение в многочисленных учебниках демографии и справочниках как отечественных, так и зарубежных.
Однако такая «всеохватность» и «всеядность» демографии постепенно стала осознаваться как ее существенный недостаток. Она затрудняла ее становление как самостоятельной общественной науки, создавала порой непреодолимые преграды для ее институционализации, включения ее преподавания в университетские курсы. Росло понимание того, что демография – это особая наука со своим собственным предметом, который не совпадает с предметами других наук и выходит за рамки преимущественно статистического и математического описания населения. Поскольку же последнее традиционно возводится к классической работе Дж. Граунта «Естественные и политические наблюдения.», то имели место даже попытки отрицать историческую связь современной демографии с идущей от Дж. Граунта через А. Гийяра исследовательской математико-статистической традицией.
В частности, американский демограф Ф. Лоример писал в конце 1950-х гг.: «Если и существует некоторая «апостольская последовательность», начиная от Дж. Граунта и кончая демографами наших дней, то она полностью исчерпывается анализом смертности и построением таблиц продолжительности жизни»[88].
Видный российский историк демографии Д.К. Шелестов справедливо отмечал ограниченность как однолинейного рассмотрения истории этой науки от Дж. Граунта до наших дней, так и отрицания какой-либо связи современной демографии с граунтовской традицией. Демография возникла и стала развиваться в связи с созревшей потребностью капиталистического общества лучше понять самого себя и необходимостью решения новых практических задач, требовавших не только абстрактно-спекулятивных рассуждений о роли населения в истории (чему отдавала дань философия, начиная от Конфуция и Платона), а конкретных знаний о числе жителей, населяющих ту или иную страну, об их распределении по различным группам, о законах, управляющих сменой поколений и т. п.[89].
Становление демографии было весьма длительным процессом, в ходе которого лишь постепенно сформировалось представление о ней как о самостоятельной науке со своим собственным предметом. При этом демография становилась самостоятельной наукой лишь по мере того, как она освобождалась от сведения своего предмета к статистике, экономике, биологии и т. п., подобно тому, как социология становилась самой собой лишь, освобождаясь от сведения социального к несоциальному, от физического редукционизма О. Конта, биологического – Г. Спенсера, психологического – Г. Тарда и других[90].
Ключевые слова
Предмет и объект науки, население, народонаселение, воспроизводство населения, рождаемость, смертность, брачность, разводимость, миграция, демографические структуры и демографические процессы, дифференциация и интеграция наук, система демографических наук, демография и социология.