Консул и Истер были не единственными специалистами по взрывам в этих краях, промелькнуло в голове Рено. Глаза этой темноволосой девушки тоже были весьма взрывоопасны.
В начале одиннадцатого он остановил машину около почты.
— Я буду ждать вас здесь в половине первого, — коротко сказал он. — Годится?
— Да. Спасибо. Мне это очень удобно, — ответила Патрисия.
Он направился к почте, но остановился, не доходя до ступенек крыльца. Еще слишком рано ждать письма от миссис Конвей. Может быть, она еще не доехала до Сан-Франциско, и в любом случае он получит от нее известие не раньше чем через два-три дня. Разочарованный, он повернулся и отправился в контору Гейджа.
«Болван, — подумал он, — раз уж я здесь, можно было по крайней мере попытаться». Он зашел в телефонную будку при аптеке и заказал разговор с Сан-Франциско, с беспокойством слушая, как оператор междугородной связи звонит в бюро информации, чтобы узнать номер. Потом он услышал длинные гудки. У него оставалась лишь слабая надежда, что она приехала и еще никуда не ушла.
Его сердце колотилось от волнения, когда в трубке наконец раздался ее сонный голос. И только тогда он сообразил, что на западном побережье сейчас около восьми утра и он вытащил миссис Конвей из постели.
— О! — быстро проговорила она, узнав голос собеседника. — Вы что-нибудь… я хотела сказать, есть какие-нибудь новости?
— Нет. Пока нет. — Рено было жаль женщину: ведь она уже знала, что ее муж женился на ней под чужим именем и что либо он был мертв, либо это он пытался убить ее. Но она все еще на что-то надеялась. — Я хотел спросить у вас кое-что, — продолжал Пит. — Вы не помните, какого числа мистер Конвей прибыл в Уэйнспорт, возвращаясь из Италии?
— Да, пожалуй, помню, — медленно проговорила она. — Кажется, это было в первую неделю мая.
— А точнее вы не помните?
— Нет, к сожалению. Да он и не говорил…
— А название корабля?
— Да, я его знала. Мне нужно только подумать. Подождите…
Она пыталась сосредоточиться: со сна женщина казалась несколько вялой.
— «Серебряный»… «Серебряный колпак»! Так он назывался. А почему вы об этом спрашиваете, мистер Рено?
— Мне просто пришла в голову одна странная идея, — ответил он. — Я все еще пытаюсь отыскать иголку в стоге сена.
— Вы ведь сообщите мне, когда что-то прояснится? Я буду в Кармеле. — Она дала свой адрес.
— Да, — сказал он. — Первым делом.
Городская библиотека располагалась в небольшом, обвитом плющом здании на сонной зеленой улице. Рено уселся за столик и попросил принести ему подшивку «Уэйнспорт экспресс» за май. Он пролистывал газеты одну за другой, особенно тщательно просматривая последние страницы, где обычно помещались заметки, касающиеся судоходства. Добравшись до номера за седьмое мая и не найдя того, что искал, он почувствовал беспокойство.
Нужное ему судно не прибыло ни восьмого, ни девятого, и, когда он открыл номер за десятое число, последняя надежда испарилась. Он торопливо пробежал глазами список прибывших кораблей и признал свое поражение. Название «Серебряный колпак» нигде не упоминалось.
Еще одна шальная идея лопнула, подумал он.
Увы, нет никакой связи. Когда произошел взрыв, Роберт Консул был еще в море. Уже безо всякого интереса, машинально, Рено перевернул еще одну страницу. И тут он увидел…
«Пароход „Серебряный колпак“, порт отправления Генуя, рейсом через Марсель и Барселону, пришвартовался в 1.30 дня». «Ну и что?» — устало спросил он себя. Это уже одиннадцатое мая, стало быть, на следующий день после взрыва.
Хотя нет! Он выпрямился, лихорадочно соображая. Десятого мая, сказал Гриффин, но взрыв произошел уже после полуночи. Рено поспешил вернуться к первой странице. Поиски не заняли много времени. Заголовок кричал через всю газетную полосу: «Таинственный взрыв уничтожил лодку».
Он нетерпеливо пробежал глазами заметку и дальнейшие сообщения в следующих номерах.
Газеты описывали эту историю в основном так же, как и рассказывал Гриффин. По словам экспертов, взрыв произошел в самой лодке. Никакого ключа к разгадке не удалось отыскать. Было высказано предположение, что в лодке находились двое мужчин, но кто они такие, осталось тайной. Упоминалось также имя Гриффина, который заявил, что не имеет понятия, кто мог украсть его лодку.
Рено молча перевернул последнюю страницу и еще какое-то время в оцепенении просидел в читальном зале. На его лице не осталось и следа от недавней напряженной работы мысли. Все это могло быть простым совпадением. Почти наверняка так и есть. Каким образом Консул мог устроить этот взрыв? Ведь он находился на корабле и не мог сойти на берег, минуя таможню, а пройти ее он должен был только утром, спустя несколько часов после взрыва. Но все же судно проходило через канал как раз перед тем, как взорвалась лодка…
Разгадка где-то здесь, близко, рядом, с досадой думал Рено, ощущая, как на него накатывает волна бессильного гнева. Все факты этого грязного дела должны подходить друг к другу, как детали детского конструктора. Ах, если бы только найти у него ключ!.. Этот ключ оказался в руках Мака, и потому его убили. В течение каких-то считанных минут, а то и меньше, он обладал этой разгадкой, а потом они добрались до него, потому что он узнал слишком много. Но почему, почему ему, Рено, не дано увидеть то, что видел он?..
Интересно, подумал Пит с холодным любопытством, сможет ли он почувствовать опасность, если ему что-то удастся обнаружить?
И он отправился в контору Гейджа.
Проходя мимо входа одного из банков, Рено вдруг резко замедлил шаг. Оттуда только что вышла Патрисия Лазатер. Девушка не видела его и стояла посередине тротуара, неуверенно оглядываясь по сторонам. Потом она повернулась, словно наконец увидела то, что искала, и пошла в противоположную от Рено сторону. Около небольшого грузовика, приткнувшегося к обочине, она остановилась. Дверца машины распахнулась, и показался высокий человек в брюках цвета хаки и хлопчатобумажной рубашке. Это был не кто иной, как Макс Истер.
Они находились не более чем в пятидесяти ярдах от Рено, который, прислонившись к стене, курил и задумчиво наблюдал за ними. Девушка что-то достала из сумочки и протянула Истеру.
Рено совершенно отчетливо разглядел, что это были деньги. «Интересно, за то, что он увел прицеп, — подумалось ему, — или за то, что перерыл мой домик и огрел меня по кумполу? Или же он просто вымогает у нее деньги?..»
Истер взял банкноты, беспечно сунул их в карман, сделав другой рукой небрежный жест, то ли выражая благодарность, то ли прощаясь, сел в машину и, резко развернувшись, поехал прочь, в ту сторону, где стоял Рено. Когда Истер поравнялся с ним, Рено повернулся и в упор взглянул на него. В первый раз он увидел этого человека с близкого расстояния и отметил в памяти правильной формы голову, короткие, совершенно седые волосы и холодные, глубоко посаженные светлые глаза.
Проезжая мимо, Истер тоже повернулся, и их взгляды встретились. Не похоже было, чтобы Истер узнал его, но все же Рено почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Этот человек вполне мог быть тем, кого он разыскивает, тем, кто убил Мака и потом стрелял из винтовки в него самого и миссис Конвей.
Машина влилась в транспортный поток.
Хауэлл Гейдж поднял голову от письма, которое читал, и жестом указал на кресло.
— Нашли что-нибудь? — спросил он.
— Ничего хорошего. Разве что кто-то перерыл все мои вещи и треснул меня по голове. — Рено коротко рассказал о своих приключениях.
Гейдж задумчиво смотрел на него.
— Вероятно, этот человек узнал, кто вы. В таком случае вы сильно рискуете.
Рено пожал плечами.
— Я не думаю, чтобы он знал это наверняка.
Ему ведь ничто не мешало в ту ночь довести дело до конца.
— Может быть, он ждет.
— Чего именно?
— Не знаю. Но вы играете с огнем.
— Не будем об этом. — Рено нетерпеливо вскинул руки. — Расскажите мне, что вы знаете о Максе Истере.
— Ну… — Гейдж медленно покачал головой. — Мне кажется, вы взяли неверный след.
Истер — здоровенный парень и одевается как бродяга. Он не мог войти в отель и выйти из него незамеченным.
— Да знаю, — неохотно согласился Рено. — Любому бы человеку это было непросто, и все же мы знаем, что кто-то это сделал. Что вам известно о нем?
— Не слишком много. Знаю лишь, что с ним шутки плохи. У него репутация смельчака и смутьяна, но он очень скрытный. Кажется, нигде не работает. Живет где-то тут, на протоке, в плавучем домике. Зимой служит проводником охотникам на уток и, скорее всего, занимается ловлей рыбы на продажу.
— А что это за скандальная история, когда Консул сбежал с его женой?
Гейдж закурил и откинулся в кресле, разглядывая свою зажигалку.
— Вижу, вы времени даром не теряете. Но это одни только слухи, наверняка никто ничего не знает. Истер не из тех, кто любит откровенничать.
— Когда это случилось?
— Незадолго до того, как Консула призвали в армию, в сорок втором. Ему было тогда… э-э… года двадцать три. Если не ошибаюсь, Истер тогда работал на нефтеперегонном заводе и был женат всего года два, не больше. Я не был знаком с его женой, но пару раз видел ее. Симпатичная девушка с большими серьезными глазами, намного моложе самого Истера. Ему-то тогда, должно быть, было уже около сорока. Так или иначе, миссис Истер исчезла где-то в июне. Консул вместе с нею. Ходили слухи, будто их видели вместе то тут, то там, и, конечно, не обошлось без вечных историй, как кто-то столкнулся с ними в каком-то отеле Нового Орлеана или Майами. Возможно, вы слышали о репутации Консула в этом отношении… Он нравился женщинам и умел с ними обращаться.
Как раз тогда у Истера возникли неприятности на заводе. Я не знаю, был ли он пьян или нет, но вышла очень неприятная история: он подрался с мастером и едва не убил его. Конечно, его уволили, и, насколько я знаю, он с тех пор нигде не работал. Люди в основном не трогают его, разве что рыбаки и охотники на уток постоянно пристают к нему, чтобы он был их проводником.
Но для этого надо застать его в подходящем настроении, иначе он и разговаривать с вами не станет.
— Его жена так и не вернулась? — спросил Рено.
— Нет. По крайней мере, ее никто с тех пор не видел.
— Но Консул все же появился в этих краях?
— В некотором роде да. Пробыл здесь, может быть, пару дней. Он получил повестку, и ему пришлось вернуться. Затем его отправили за океан.
В глубокой задумчивости Рено глядел на залитую солнцем улицу. «Все сходится, — думал он. — Может быть, в сорок втором году Истер не знал о возвращении Консула. И ему пришлось ждать девять лет. Вполне объяснимо, почему Консул хотел явиться сюда так, чтобы его никто не видел.
Но зачем ему было вообще возвращаться? У него здесь ничего не осталось, и он знал, что Истер может убить его… Но это еще не вся загадка».
— Где находится его плавучий домик? — спросил он Гейджа.
— Не уверен, что смогу точно объяснить. Я был в тех краях на охоте два или три раза, но там все очень запутано. От пристани Мелоуна надо свернуть направо, в первый рукав протоки, который течет на север. Это примерно в трех милях, там протока несколько раз раздваивается. Если я правильно помню, надо свернуть в левый рукав в первый раз, а затем два раза в правый.
— Спасибо, — сказал Рено, поднимаясь.
— Но, Пит, послушайте. Ваша сестра уже потеряла мужа.
— И?..
— Ей не пережить еще одного потрясения. Не пытайтесь взять Истера на испуг; если вы не уверены, свяжитесь лучше с полицией.
— Все в порядке. — Рено взялся за ручку двери и, обернувшись, посмотрел на молодого адвоката с подчеркнутым безразличием. — Я лишь хочу нанять проводника.
— Не забывайте, он, может быть, уже знает, кто вы.
— Да, — мягко согласился Рено. — А я, может быть, скоро узнаю, кто он.
Глава 11
В начале одиннадцатого он остановил машину около почты.
— Я буду ждать вас здесь в половине первого, — коротко сказал он. — Годится?
— Да. Спасибо. Мне это очень удобно, — ответила Патрисия.
Он направился к почте, но остановился, не доходя до ступенек крыльца. Еще слишком рано ждать письма от миссис Конвей. Может быть, она еще не доехала до Сан-Франциско, и в любом случае он получит от нее известие не раньше чем через два-три дня. Разочарованный, он повернулся и отправился в контору Гейджа.
«Болван, — подумал он, — раз уж я здесь, можно было по крайней мере попытаться». Он зашел в телефонную будку при аптеке и заказал разговор с Сан-Франциско, с беспокойством слушая, как оператор междугородной связи звонит в бюро информации, чтобы узнать номер. Потом он услышал длинные гудки. У него оставалась лишь слабая надежда, что она приехала и еще никуда не ушла.
Его сердце колотилось от волнения, когда в трубке наконец раздался ее сонный голос. И только тогда он сообразил, что на западном побережье сейчас около восьми утра и он вытащил миссис Конвей из постели.
— О! — быстро проговорила она, узнав голос собеседника. — Вы что-нибудь… я хотела сказать, есть какие-нибудь новости?
— Нет. Пока нет. — Рено было жаль женщину: ведь она уже знала, что ее муж женился на ней под чужим именем и что либо он был мертв, либо это он пытался убить ее. Но она все еще на что-то надеялась. — Я хотел спросить у вас кое-что, — продолжал Пит. — Вы не помните, какого числа мистер Конвей прибыл в Уэйнспорт, возвращаясь из Италии?
— Да, пожалуй, помню, — медленно проговорила она. — Кажется, это было в первую неделю мая.
— А точнее вы не помните?
— Нет, к сожалению. Да он и не говорил…
— А название корабля?
— Да, я его знала. Мне нужно только подумать. Подождите…
Она пыталась сосредоточиться: со сна женщина казалась несколько вялой.
— «Серебряный»… «Серебряный колпак»! Так он назывался. А почему вы об этом спрашиваете, мистер Рено?
— Мне просто пришла в голову одна странная идея, — ответил он. — Я все еще пытаюсь отыскать иголку в стоге сена.
— Вы ведь сообщите мне, когда что-то прояснится? Я буду в Кармеле. — Она дала свой адрес.
— Да, — сказал он. — Первым делом.
Городская библиотека располагалась в небольшом, обвитом плющом здании на сонной зеленой улице. Рено уселся за столик и попросил принести ему подшивку «Уэйнспорт экспресс» за май. Он пролистывал газеты одну за другой, особенно тщательно просматривая последние страницы, где обычно помещались заметки, касающиеся судоходства. Добравшись до номера за седьмое мая и не найдя того, что искал, он почувствовал беспокойство.
Нужное ему судно не прибыло ни восьмого, ни девятого, и, когда он открыл номер за десятое число, последняя надежда испарилась. Он торопливо пробежал глазами список прибывших кораблей и признал свое поражение. Название «Серебряный колпак» нигде не упоминалось.
Еще одна шальная идея лопнула, подумал он.
Увы, нет никакой связи. Когда произошел взрыв, Роберт Консул был еще в море. Уже безо всякого интереса, машинально, Рено перевернул еще одну страницу. И тут он увидел…
«Пароход „Серебряный колпак“, порт отправления Генуя, рейсом через Марсель и Барселону, пришвартовался в 1.30 дня». «Ну и что?» — устало спросил он себя. Это уже одиннадцатое мая, стало быть, на следующий день после взрыва.
Хотя нет! Он выпрямился, лихорадочно соображая. Десятого мая, сказал Гриффин, но взрыв произошел уже после полуночи. Рено поспешил вернуться к первой странице. Поиски не заняли много времени. Заголовок кричал через всю газетную полосу: «Таинственный взрыв уничтожил лодку».
Он нетерпеливо пробежал глазами заметку и дальнейшие сообщения в следующих номерах.
Газеты описывали эту историю в основном так же, как и рассказывал Гриффин. По словам экспертов, взрыв произошел в самой лодке. Никакого ключа к разгадке не удалось отыскать. Было высказано предположение, что в лодке находились двое мужчин, но кто они такие, осталось тайной. Упоминалось также имя Гриффина, который заявил, что не имеет понятия, кто мог украсть его лодку.
Рено молча перевернул последнюю страницу и еще какое-то время в оцепенении просидел в читальном зале. На его лице не осталось и следа от недавней напряженной работы мысли. Все это могло быть простым совпадением. Почти наверняка так и есть. Каким образом Консул мог устроить этот взрыв? Ведь он находился на корабле и не мог сойти на берег, минуя таможню, а пройти ее он должен был только утром, спустя несколько часов после взрыва. Но все же судно проходило через канал как раз перед тем, как взорвалась лодка…
Разгадка где-то здесь, близко, рядом, с досадой думал Рено, ощущая, как на него накатывает волна бессильного гнева. Все факты этого грязного дела должны подходить друг к другу, как детали детского конструктора. Ах, если бы только найти у него ключ!.. Этот ключ оказался в руках Мака, и потому его убили. В течение каких-то считанных минут, а то и меньше, он обладал этой разгадкой, а потом они добрались до него, потому что он узнал слишком много. Но почему, почему ему, Рено, не дано увидеть то, что видел он?..
Интересно, подумал Пит с холодным любопытством, сможет ли он почувствовать опасность, если ему что-то удастся обнаружить?
И он отправился в контору Гейджа.
Проходя мимо входа одного из банков, Рено вдруг резко замедлил шаг. Оттуда только что вышла Патрисия Лазатер. Девушка не видела его и стояла посередине тротуара, неуверенно оглядываясь по сторонам. Потом она повернулась, словно наконец увидела то, что искала, и пошла в противоположную от Рено сторону. Около небольшого грузовика, приткнувшегося к обочине, она остановилась. Дверца машины распахнулась, и показался высокий человек в брюках цвета хаки и хлопчатобумажной рубашке. Это был не кто иной, как Макс Истер.
Они находились не более чем в пятидесяти ярдах от Рено, который, прислонившись к стене, курил и задумчиво наблюдал за ними. Девушка что-то достала из сумочки и протянула Истеру.
Рено совершенно отчетливо разглядел, что это были деньги. «Интересно, за то, что он увел прицеп, — подумалось ему, — или за то, что перерыл мой домик и огрел меня по кумполу? Или же он просто вымогает у нее деньги?..»
Истер взял банкноты, беспечно сунул их в карман, сделав другой рукой небрежный жест, то ли выражая благодарность, то ли прощаясь, сел в машину и, резко развернувшись, поехал прочь, в ту сторону, где стоял Рено. Когда Истер поравнялся с ним, Рено повернулся и в упор взглянул на него. В первый раз он увидел этого человека с близкого расстояния и отметил в памяти правильной формы голову, короткие, совершенно седые волосы и холодные, глубоко посаженные светлые глаза.
Проезжая мимо, Истер тоже повернулся, и их взгляды встретились. Не похоже было, чтобы Истер узнал его, но все же Рено почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Этот человек вполне мог быть тем, кого он разыскивает, тем, кто убил Мака и потом стрелял из винтовки в него самого и миссис Конвей.
Машина влилась в транспортный поток.
Хауэлл Гейдж поднял голову от письма, которое читал, и жестом указал на кресло.
— Нашли что-нибудь? — спросил он.
— Ничего хорошего. Разве что кто-то перерыл все мои вещи и треснул меня по голове. — Рено коротко рассказал о своих приключениях.
Гейдж задумчиво смотрел на него.
— Вероятно, этот человек узнал, кто вы. В таком случае вы сильно рискуете.
Рено пожал плечами.
— Я не думаю, чтобы он знал это наверняка.
Ему ведь ничто не мешало в ту ночь довести дело до конца.
— Может быть, он ждет.
— Чего именно?
— Не знаю. Но вы играете с огнем.
— Не будем об этом. — Рено нетерпеливо вскинул руки. — Расскажите мне, что вы знаете о Максе Истере.
— Ну… — Гейдж медленно покачал головой. — Мне кажется, вы взяли неверный след.
Истер — здоровенный парень и одевается как бродяга. Он не мог войти в отель и выйти из него незамеченным.
— Да знаю, — неохотно согласился Рено. — Любому бы человеку это было непросто, и все же мы знаем, что кто-то это сделал. Что вам известно о нем?
— Не слишком много. Знаю лишь, что с ним шутки плохи. У него репутация смельчака и смутьяна, но он очень скрытный. Кажется, нигде не работает. Живет где-то тут, на протоке, в плавучем домике. Зимой служит проводником охотникам на уток и, скорее всего, занимается ловлей рыбы на продажу.
— А что это за скандальная история, когда Консул сбежал с его женой?
Гейдж закурил и откинулся в кресле, разглядывая свою зажигалку.
— Вижу, вы времени даром не теряете. Но это одни только слухи, наверняка никто ничего не знает. Истер не из тех, кто любит откровенничать.
— Когда это случилось?
— Незадолго до того, как Консула призвали в армию, в сорок втором. Ему было тогда… э-э… года двадцать три. Если не ошибаюсь, Истер тогда работал на нефтеперегонном заводе и был женат всего года два, не больше. Я не был знаком с его женой, но пару раз видел ее. Симпатичная девушка с большими серьезными глазами, намного моложе самого Истера. Ему-то тогда, должно быть, было уже около сорока. Так или иначе, миссис Истер исчезла где-то в июне. Консул вместе с нею. Ходили слухи, будто их видели вместе то тут, то там, и, конечно, не обошлось без вечных историй, как кто-то столкнулся с ними в каком-то отеле Нового Орлеана или Майами. Возможно, вы слышали о репутации Консула в этом отношении… Он нравился женщинам и умел с ними обращаться.
Как раз тогда у Истера возникли неприятности на заводе. Я не знаю, был ли он пьян или нет, но вышла очень неприятная история: он подрался с мастером и едва не убил его. Конечно, его уволили, и, насколько я знаю, он с тех пор нигде не работал. Люди в основном не трогают его, разве что рыбаки и охотники на уток постоянно пристают к нему, чтобы он был их проводником.
Но для этого надо застать его в подходящем настроении, иначе он и разговаривать с вами не станет.
— Его жена так и не вернулась? — спросил Рено.
— Нет. По крайней мере, ее никто с тех пор не видел.
— Но Консул все же появился в этих краях?
— В некотором роде да. Пробыл здесь, может быть, пару дней. Он получил повестку, и ему пришлось вернуться. Затем его отправили за океан.
В глубокой задумчивости Рено глядел на залитую солнцем улицу. «Все сходится, — думал он. — Может быть, в сорок втором году Истер не знал о возвращении Консула. И ему пришлось ждать девять лет. Вполне объяснимо, почему Консул хотел явиться сюда так, чтобы его никто не видел.
Но зачем ему было вообще возвращаться? У него здесь ничего не осталось, и он знал, что Истер может убить его… Но это еще не вся загадка».
— Где находится его плавучий домик? — спросил он Гейджа.
— Не уверен, что смогу точно объяснить. Я был в тех краях на охоте два или три раза, но там все очень запутано. От пристани Мелоуна надо свернуть направо, в первый рукав протоки, который течет на север. Это примерно в трех милях, там протока несколько раз раздваивается. Если я правильно помню, надо свернуть в левый рукав в первый раз, а затем два раза в правый.
— Спасибо, — сказал Рено, поднимаясь.
— Но, Пит, послушайте. Ваша сестра уже потеряла мужа.
— И?..
— Ей не пережить еще одного потрясения. Не пытайтесь взять Истера на испуг; если вы не уверены, свяжитесь лучше с полицией.
— Все в порядке. — Рено взялся за ручку двери и, обернувшись, посмотрел на молодого адвоката с подчеркнутым безразличием. — Я лишь хочу нанять проводника.
— Не забывайте, он, может быть, уже знает, кто вы.
— Да, — мягко согласился Рено. — А я, может быть, скоро узнаю, кто он.
Глава 11
Когда Рено вернулся к машине, девушки еще не было. Он взглянул на часы и нахмурился. Половина первого. Прошло десять минут, и он уже начал беспокоиться, когда она наконец появилась, почти подбежала, даже слегка запыхавшись.
— Извините меня, — проговорила она. — У меня тут было одно дело, и оно заняло немного больше времени, чем я рассчитывала.
— Ничего, — коротко ответил он, и они уселись в машину.
В дороге оба были глубоко погружены в собственные мысли и почти не разговаривали. Когда же приехали, Патрисия с достоинством поблагодарила Рено и скрылась в своем домике.
Одевшись как для рыбалки и прихватив удочку и ящик с рыболовными принадлежностями, Рено спустился к пристани и отвязал ялик. В воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка, и окруженная с обеих сторон лесом река лежала перед ним гладкая и блестящая, словно покрытая лаком. Солнце немилосердно жгло спину и плечи, и, еще не добравшись до первого поворота, Рено почувствовал, что рубашка на нем взмокла от пота. Вокруг не было видно не единой лодки. Вот наконец и рукав, о котором говорил Гейдж. Рено свернул на север, заметив, что в этом месте канал сужается.
Время от времени он оборачивался через плечо, проверял правильность курса, стараясь держаться ближе к берегу, в спасительной тени низко склонившихся над водой деревьев. Он испытывал странное чувство, будто цивилизация осталась в тысячах миль отсюда.
У него не было ни конкретного плана, ни даже предположения, что именно он может найти. Наверняка он знал лишь одно: все сведения, которые ему до сих пор удалось раздобыть, указывали на Макса Истера. «Предположим, Консул мертв, — рассуждал он. — Почти наверняка убил его именно Истер. У него есть мотив, он живет здесь на реке и уже давно ждет подходящего случая».
Рено на минуту перестал грести и закурил, глядя по сторонам сквозь ветви деревьев и вновь мысленно возвращаясь к не оставлявшим его сомнениям. В его логических построениях было два слабых места. Во-первых, он не знал наверняка, что Консул мертв. Это всего лишь его догадка, пусть даже и вполне обоснованная. И во-вторых, он так и не приблизился к ответу на самый главный вопрос, который мог бы послужить ключом к разгадке всей этой истории: зачем Консул вернулся в эти места? Ведь, скорее всего, не для того, чтобы на деле убедиться, что Истер хочет его убить.
Рено покачал головой и вновь взялся за весла. По крайней мере, у него будет шанс познакомиться с гигантом поближе. А если окажется, что тот еще не вернулся из города… Губы Рено сжались при мысли о плавучем домике. Истер, или кто там еще, не слишком деликатно обошелся с его жилищем. Так что Рено чувствовал себя вправе ответить тем же.
Теперь он греб не останавливаясь и минут через двадцать добрался до места, где река разветвлялась Следуя совету Гейджа, он свернул в левый канал и мысленно отметил полузатопленную корягу; она послужит ему ориентиром на обратном пути. Здесь ничего не стоило заблудиться.
Интересно, пришло ему в голову, а каким путем Истер добирается до города? Потом он вспомнил грузовичок-пикап. Стало быть, где-то неподалеку от плавучего домика проходит дорога.
Здесь, однако, никакой дороги не было и в помине, он не заметил на берегу даже следов от колес. Теперь ему предстояло проплыть еще две мили или немного больше, придерживаясь преимущественно северного направления.
Достигнув следующего места, где река разветвлялась, он остановился, чтобы осмотреться.
«Поворачивайте направо», — вспомнил он слова Гейджа. Правый рукав был узким, не больше двадцати ярдов в ширину и скорее походил на туннель, пробитый в чаще деревьев. В противоположность ему левый, широкий и прямой, лежал как на ладони и лишь где-то в двухстах ярдах сворачивал влево, исчезая из виду.
В какой-то момент Рено охватили сомнения, правильно ли он понял Гейджа: правый рукав по ходу движения. Человек на веслах обычно сидит спиной вперед, но, объясняя дорогу, это обстоятельство часто упускают из виду… Он решительно пожал плечами. Гейдж не дурак, ему случалось плавать на лодке.
Он уже взялся было за весла, как неожиданный звук заставил его резко поднять голову и прислушаться. Он попытался определить характер и источник звука. Это был не выстрел — низкий приглушенный гул напоминал что-то другое. Непонятно, откуда он шел?
Рено развернул лодку и посмотрел вдаль, но сколько он ни всматривался, не увидел ничего, кроме солнечных бликов на поверхности воды.
Над болотами вновь воцарилась мертвая, ничем не нарушаемая тишина. Рено слышал лишь свое собственное дыхание. Это было что-то похожее на взрыв, подумал он, совершенно сбитый с толку. Но не слишком сильный, и произошел он где-то неподалеку.
Грохот повторился. На этот раз это были три взрыва, последовавшие один за другим с одинаковыми интервалами в пять секунд. Взрывали где-то выше по течению левого, более широкого канала. Теперь Рено уже не сомневался в выборе направления. Он налег на весла и поспешил к излучине реки.
Может быть, кто-то расчищает поля от старых пней или прокладывает дорогу? Дорогу? В полях?
Он с ходу отверг эти предположения. Здесь на много миль вокруг не было ни полей, ни дорог.
Кроме того, теперь обычно для таких работ используют бульдозеры.
Он достиг поворота, нетерпеливо обернулся — и ничего не увидел. Этот отрезок протоки оказался столь же пустынным и безжизненным, как и предыдущий. Менее чем в ста ярдах впереди река снова поворачивала, на этот раз направо. Рено вновь взялся за весла.
Поворачивая вместе с протокой направо, он опять обернулся и посмотрел по сторонам, и в этот момент услышал зловещий звук — пуля чиркнула по поверхности воды и, отскочив, пролетела немного дальше — но он уже вскочил и, не дожидаясь звука выстрела, перемахнул через борт лодки и нырнул.
Вынырнув на поверхность, он судорожно глотнул воздуха и, моргая от резавшей глаза воды, попытался оглядеться — в ту же секунду вторая пуля подняла фонтанчик ржавой воды в двух футах слева от его головы. Он вновь ушел под воду, забирая вправо. Одежда и обувь сковывали его движения, но он надеялся, что ему хватит дыхания добраться до берега и укрыться среди нависавших над водой ветвей. До них оставалось не больше тридцати футов.
Он почувствовал, что его руки касаются листьев, и осмелился высунуть голову из воды. Выстрела не последовало. Он оказался далеко в тени, и его противник, где бы он ни скрывался, не мог его видеть. Осторожно повернув голову, Рено попытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь скрывавшую его листву. Под палящими лучами солнца его ялик одиноко покачивался на пустынной поверхности реки. По всей вероятности, стреляли с той же стороны, откуда раздались эти таинственные взрывы. Его взгляд вернулся к лодке. Она оставалась на месте, ее лишь слегка сносило течением.
«Этот парень стрелял с достаточно большого расстояния, — с горечью подумал Рено. — И не из какой-нибудь там винтовки 22-го калибра. Судя по тому, что пуля ударила в воду прежде, чем я услышал выстрел, у него скорострельная винтовка.
Надо вылезать поскорее, пока он не подобрался ближе вместе с этой своей штуковиной».
Он ухватился за выступающий корень и выбрался на берег. При этом зацепился за куст, тот слегка качнулся, и почти тотчас же раздался характерный зловещий свист: третья пуля вонзилась в ствол дерева. Обломившаяся ветка упала ему на голову. «Чертовски близко», — подумал он, отходя подальше от воды и укрываясь за упавшим деревом.
Рено оглянулся назад и посмотрел на канал.
Деревья закрывали ему обзор, но, глядя прямо перед собой, он опять увидел свой ялик. В нем была какая-то странность, что-то такое, что он почти заметил немного раньше, но у него не было времени осмыслить это.
«Ладно, сейчас не время, — подумал он. — Если этот парень со своей винтовкой подбирается ко мне по берегу, то он подстрелит меня как птичку, если я только не постараюсь улизнуть, да побыстрее. Самое лучшее сейчас — идти назад вдоль берега». Рено осторожно приподнялся, прикидывая, где он может укрыться. За исключением густых зарослей у самой воды, вокруг был лес, состоящий из высоких деревьев, но между ними почти не было кустов. Одним прыжком вскочив на ноги, он помчался направо, параллельно каналу. В его ботинках тяжело хлюпала вода. Не успел он сделать и десяти шагов, как снова услышал выстрел. Бросившись на землю и перекатившись с боку на бок, Рено укрылся за вывороченными корнями упавшего дерева.
Ближе, еще ближе, думал он, хватая ртом воздух. Гораздо ближе, и это было уже другое оружие. Их тут, оказывается, двое. Один держит под прицелом открытое пространство над рекой, а второй бежит по берегу, выслеживая Рено. И они знают, что он безоружен. Им остается лишь загнать его в тупик. Ему даже и спрятаться негде, а мокрые следы, которые он оставляет за собой, выдают его с головой. Он почувствовал, как неприятный холодок пробежал между лопаток, а в сознании отчетливо прозвучали слова Гейджа:
«Ваша сестра уже потеряла мужа…»
Он обернулся и бросил быстрый взгляд назад, в сторону канала. Лодка все еще оставалась там.
То, что он задумал, было очень рискованно, но, останься он на месте, у него вообще не останется никаких шансов. Он добежал до места, где канал делает поворот; и его преследователь вот-вот настигнет его. Другого выхода уже не было.
И вновь в эту отчаянную секунду, когда он взвешивал свои шансы, ему вспомнилась та небольшая странность, которую он обнаружил, разглядывая лодку. И на этот раз он понял, что его насторожило — лодка слегка покачивалась.
И, когда он осознал это, он услышал тихий плеск, с которым бились о берег едва заметные волны. В такую абсолютно безветренную погоду?
Откуда тут было взяться даже легкой ряби?
Но у него не было времени обдумывать эту странность. Он прополз назад и осторожно скользнул с берега в воду, всей кожей ощущая, что каждую секунду его может настигнуть пуля. Его противник ничем не выдавал себя, и невозможно было определить, где он прячется. Прежде чем нырнуть, Рено сделал глубокий вдох и постарался поточнее запомнить место, где находится лодка.
Он поплыл по направлению к ней, стараясь держаться подальше от дна, чтобы не взбаламутить ил и тем самым не выдать себя. Если он случайно минует лодку, тогда попытается доплыть до противоположного берега раньше, чем кто-то из тех двоих успеет добраться туда на своей.
Он нисколько не сомневался в том, что она у них есть. Ему придется вынырнуть, чтобы сделать вдох, но, если он сделает это быстро, то, может быть, ему повезет. Нужно быть очень ловким стрелком, чтобы успеть поднять винтовку, прицелиться и спустить курок — и все это за какие-то доли секунды. Если же он сумеет живым добраться до противоположного берега, это уже будет кое-что.
Рено повернулся на бок и открыл глаза. Еще три толчка, и его голова показалась над водой, больше он не мог вынести. С трудом переводя дыхание, огляделся. Лодка была слева от него, примерно в десяти футах. Он снова нырнул, оттолкнулся ногами и оказался под лодкой.
Спокойно, только спокойно, уговаривал он себя, чувствуя, как его легкие почти разрываются. Не стоит показываться рядом с лодкой.
Тот человек на берегу наверняка увидит его.
И нельзя толкать лодку, иначе она сдвинется с места слишком резко. Кончиками пальцев он ощупывал дно лодки. И наконец, уже почти задыхаясь, он нашел то, что искал. Его пальцы были над водой и в то же время под лодкой.
Без пассажира лодка погрузилась в воду очень неглубоко, ее нос и часть скошенного плоского дна — примерно два фута — поднимались над поверхностью реки. Кончиками пальцев он нащупал тонкую деревянную планку, которая шла во всю длину лодки прямо по центру, и медленно потянул ее на себя, так, чтобы его собственный нос оказался под самым дном, между поверхностью воды и дном лодки. Наконец, почти рыдая от облегчения, он сделал несколько глубоких вдохов. Набежала небольшая волна, и немного воды попало ему в ноздри. Едва не захлебнувшись, он все же сумел подавить жгучее желание чихнуть и ничем не нарушил тишины.
Здесь они не могли его увидеть. Им бы пришлось пригнуться до самой воды, чтобы разглядеть его голову, едва заметно торчавшую над водой под носом лодки. Но как долго он может водить их за нос? Очень скоро они поймут, что он скрылся в реке.
Теперь лодка покачивалась почти незаметно.
Таинственные колебания воды постепенно затухали, и поверхность канала вновь обретала безмятежный покой. И когда он наконец смог улучить момент и поразмыслить надо всем, то сразу понял, что именно вызвало эти волны. Взрывы, которые донеслись до него, произошли либо под водой, либо на ее поверхности — теперь это было очевидно. Взрывали где-то выше по течению, может быть, прямо за следующим поворотом. Но зачем? Кто-то пытался убрать препятствие, преграждавшее путь по каналу? Чушь, решил он, этот канал никогда не был судоходным. Никто здесь не плавал.
Он опять захлебнулся и осмелился поднять голову над водой чуть повыше. С каждой минутой ему становилось все труднее удерживаться в таком положении, кончики пальцев немели, сжимая узкую деревянную рейку. Он осторожно попробовал опустить ноги. Может быть, удастся нащупать дно… Нет, под ногами ничего не было.
Так или иначе, долго ему тут не продержаться. Выстрелов пока не последовало, может быть, подумал Рено, этот человек на берегу уже перестал его выслеживать? Однако существовала и другая вероятность. Вполне возможно, преследователи знают, где он прячется, и все время держат его на мушке, а сами тем временем спешат закончить свои непонятные дела. Его мучило любопытство, и оттого, что он не мог понять, что происходит, им все более овладевал бессильный гнев. Взрывы были примерно такой силы, которая требуется, когда хотят заставить всплыть утопленника. «Ну да, конечно, — не без язвительности подумал он, — а по берегам, очевидно, стоит почетный караул и салютует из скорострельной винтовки».
— Извините меня, — проговорила она. — У меня тут было одно дело, и оно заняло немного больше времени, чем я рассчитывала.
— Ничего, — коротко ответил он, и они уселись в машину.
В дороге оба были глубоко погружены в собственные мысли и почти не разговаривали. Когда же приехали, Патрисия с достоинством поблагодарила Рено и скрылась в своем домике.
Одевшись как для рыбалки и прихватив удочку и ящик с рыболовными принадлежностями, Рено спустился к пристани и отвязал ялик. В воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка, и окруженная с обеих сторон лесом река лежала перед ним гладкая и блестящая, словно покрытая лаком. Солнце немилосердно жгло спину и плечи, и, еще не добравшись до первого поворота, Рено почувствовал, что рубашка на нем взмокла от пота. Вокруг не было видно не единой лодки. Вот наконец и рукав, о котором говорил Гейдж. Рено свернул на север, заметив, что в этом месте канал сужается.
Время от времени он оборачивался через плечо, проверял правильность курса, стараясь держаться ближе к берегу, в спасительной тени низко склонившихся над водой деревьев. Он испытывал странное чувство, будто цивилизация осталась в тысячах миль отсюда.
У него не было ни конкретного плана, ни даже предположения, что именно он может найти. Наверняка он знал лишь одно: все сведения, которые ему до сих пор удалось раздобыть, указывали на Макса Истера. «Предположим, Консул мертв, — рассуждал он. — Почти наверняка убил его именно Истер. У него есть мотив, он живет здесь на реке и уже давно ждет подходящего случая».
Рено на минуту перестал грести и закурил, глядя по сторонам сквозь ветви деревьев и вновь мысленно возвращаясь к не оставлявшим его сомнениям. В его логических построениях было два слабых места. Во-первых, он не знал наверняка, что Консул мертв. Это всего лишь его догадка, пусть даже и вполне обоснованная. И во-вторых, он так и не приблизился к ответу на самый главный вопрос, который мог бы послужить ключом к разгадке всей этой истории: зачем Консул вернулся в эти места? Ведь, скорее всего, не для того, чтобы на деле убедиться, что Истер хочет его убить.
Рено покачал головой и вновь взялся за весла. По крайней мере, у него будет шанс познакомиться с гигантом поближе. А если окажется, что тот еще не вернулся из города… Губы Рено сжались при мысли о плавучем домике. Истер, или кто там еще, не слишком деликатно обошелся с его жилищем. Так что Рено чувствовал себя вправе ответить тем же.
Теперь он греб не останавливаясь и минут через двадцать добрался до места, где река разветвлялась Следуя совету Гейджа, он свернул в левый канал и мысленно отметил полузатопленную корягу; она послужит ему ориентиром на обратном пути. Здесь ничего не стоило заблудиться.
Интересно, пришло ему в голову, а каким путем Истер добирается до города? Потом он вспомнил грузовичок-пикап. Стало быть, где-то неподалеку от плавучего домика проходит дорога.
Здесь, однако, никакой дороги не было и в помине, он не заметил на берегу даже следов от колес. Теперь ему предстояло проплыть еще две мили или немного больше, придерживаясь преимущественно северного направления.
Достигнув следующего места, где река разветвлялась, он остановился, чтобы осмотреться.
«Поворачивайте направо», — вспомнил он слова Гейджа. Правый рукав был узким, не больше двадцати ярдов в ширину и скорее походил на туннель, пробитый в чаще деревьев. В противоположность ему левый, широкий и прямой, лежал как на ладони и лишь где-то в двухстах ярдах сворачивал влево, исчезая из виду.
В какой-то момент Рено охватили сомнения, правильно ли он понял Гейджа: правый рукав по ходу движения. Человек на веслах обычно сидит спиной вперед, но, объясняя дорогу, это обстоятельство часто упускают из виду… Он решительно пожал плечами. Гейдж не дурак, ему случалось плавать на лодке.
Он уже взялся было за весла, как неожиданный звук заставил его резко поднять голову и прислушаться. Он попытался определить характер и источник звука. Это был не выстрел — низкий приглушенный гул напоминал что-то другое. Непонятно, откуда он шел?
Рено развернул лодку и посмотрел вдаль, но сколько он ни всматривался, не увидел ничего, кроме солнечных бликов на поверхности воды.
Над болотами вновь воцарилась мертвая, ничем не нарушаемая тишина. Рено слышал лишь свое собственное дыхание. Это было что-то похожее на взрыв, подумал он, совершенно сбитый с толку. Но не слишком сильный, и произошел он где-то неподалеку.
Грохот повторился. На этот раз это были три взрыва, последовавшие один за другим с одинаковыми интервалами в пять секунд. Взрывали где-то выше по течению левого, более широкого канала. Теперь Рено уже не сомневался в выборе направления. Он налег на весла и поспешил к излучине реки.
Может быть, кто-то расчищает поля от старых пней или прокладывает дорогу? Дорогу? В полях?
Он с ходу отверг эти предположения. Здесь на много миль вокруг не было ни полей, ни дорог.
Кроме того, теперь обычно для таких работ используют бульдозеры.
Он достиг поворота, нетерпеливо обернулся — и ничего не увидел. Этот отрезок протоки оказался столь же пустынным и безжизненным, как и предыдущий. Менее чем в ста ярдах впереди река снова поворачивала, на этот раз направо. Рено вновь взялся за весла.
Поворачивая вместе с протокой направо, он опять обернулся и посмотрел по сторонам, и в этот момент услышал зловещий звук — пуля чиркнула по поверхности воды и, отскочив, пролетела немного дальше — но он уже вскочил и, не дожидаясь звука выстрела, перемахнул через борт лодки и нырнул.
Вынырнув на поверхность, он судорожно глотнул воздуха и, моргая от резавшей глаза воды, попытался оглядеться — в ту же секунду вторая пуля подняла фонтанчик ржавой воды в двух футах слева от его головы. Он вновь ушел под воду, забирая вправо. Одежда и обувь сковывали его движения, но он надеялся, что ему хватит дыхания добраться до берега и укрыться среди нависавших над водой ветвей. До них оставалось не больше тридцати футов.
Он почувствовал, что его руки касаются листьев, и осмелился высунуть голову из воды. Выстрела не последовало. Он оказался далеко в тени, и его противник, где бы он ни скрывался, не мог его видеть. Осторожно повернув голову, Рено попытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь скрывавшую его листву. Под палящими лучами солнца его ялик одиноко покачивался на пустынной поверхности реки. По всей вероятности, стреляли с той же стороны, откуда раздались эти таинственные взрывы. Его взгляд вернулся к лодке. Она оставалась на месте, ее лишь слегка сносило течением.
«Этот парень стрелял с достаточно большого расстояния, — с горечью подумал Рено. — И не из какой-нибудь там винтовки 22-го калибра. Судя по тому, что пуля ударила в воду прежде, чем я услышал выстрел, у него скорострельная винтовка.
Надо вылезать поскорее, пока он не подобрался ближе вместе с этой своей штуковиной».
Он ухватился за выступающий корень и выбрался на берег. При этом зацепился за куст, тот слегка качнулся, и почти тотчас же раздался характерный зловещий свист: третья пуля вонзилась в ствол дерева. Обломившаяся ветка упала ему на голову. «Чертовски близко», — подумал он, отходя подальше от воды и укрываясь за упавшим деревом.
Рено оглянулся назад и посмотрел на канал.
Деревья закрывали ему обзор, но, глядя прямо перед собой, он опять увидел свой ялик. В нем была какая-то странность, что-то такое, что он почти заметил немного раньше, но у него не было времени осмыслить это.
«Ладно, сейчас не время, — подумал он. — Если этот парень со своей винтовкой подбирается ко мне по берегу, то он подстрелит меня как птичку, если я только не постараюсь улизнуть, да побыстрее. Самое лучшее сейчас — идти назад вдоль берега». Рено осторожно приподнялся, прикидывая, где он может укрыться. За исключением густых зарослей у самой воды, вокруг был лес, состоящий из высоких деревьев, но между ними почти не было кустов. Одним прыжком вскочив на ноги, он помчался направо, параллельно каналу. В его ботинках тяжело хлюпала вода. Не успел он сделать и десяти шагов, как снова услышал выстрел. Бросившись на землю и перекатившись с боку на бок, Рено укрылся за вывороченными корнями упавшего дерева.
Ближе, еще ближе, думал он, хватая ртом воздух. Гораздо ближе, и это было уже другое оружие. Их тут, оказывается, двое. Один держит под прицелом открытое пространство над рекой, а второй бежит по берегу, выслеживая Рено. И они знают, что он безоружен. Им остается лишь загнать его в тупик. Ему даже и спрятаться негде, а мокрые следы, которые он оставляет за собой, выдают его с головой. Он почувствовал, как неприятный холодок пробежал между лопаток, а в сознании отчетливо прозвучали слова Гейджа:
«Ваша сестра уже потеряла мужа…»
Он обернулся и бросил быстрый взгляд назад, в сторону канала. Лодка все еще оставалась там.
То, что он задумал, было очень рискованно, но, останься он на месте, у него вообще не останется никаких шансов. Он добежал до места, где канал делает поворот; и его преследователь вот-вот настигнет его. Другого выхода уже не было.
И вновь в эту отчаянную секунду, когда он взвешивал свои шансы, ему вспомнилась та небольшая странность, которую он обнаружил, разглядывая лодку. И на этот раз он понял, что его насторожило — лодка слегка покачивалась.
И, когда он осознал это, он услышал тихий плеск, с которым бились о берег едва заметные волны. В такую абсолютно безветренную погоду?
Откуда тут было взяться даже легкой ряби?
Но у него не было времени обдумывать эту странность. Он прополз назад и осторожно скользнул с берега в воду, всей кожей ощущая, что каждую секунду его может настигнуть пуля. Его противник ничем не выдавал себя, и невозможно было определить, где он прячется. Прежде чем нырнуть, Рено сделал глубокий вдох и постарался поточнее запомнить место, где находится лодка.
Он поплыл по направлению к ней, стараясь держаться подальше от дна, чтобы не взбаламутить ил и тем самым не выдать себя. Если он случайно минует лодку, тогда попытается доплыть до противоположного берега раньше, чем кто-то из тех двоих успеет добраться туда на своей.
Он нисколько не сомневался в том, что она у них есть. Ему придется вынырнуть, чтобы сделать вдох, но, если он сделает это быстро, то, может быть, ему повезет. Нужно быть очень ловким стрелком, чтобы успеть поднять винтовку, прицелиться и спустить курок — и все это за какие-то доли секунды. Если же он сумеет живым добраться до противоположного берега, это уже будет кое-что.
Рено повернулся на бок и открыл глаза. Еще три толчка, и его голова показалась над водой, больше он не мог вынести. С трудом переводя дыхание, огляделся. Лодка была слева от него, примерно в десяти футах. Он снова нырнул, оттолкнулся ногами и оказался под лодкой.
Спокойно, только спокойно, уговаривал он себя, чувствуя, как его легкие почти разрываются. Не стоит показываться рядом с лодкой.
Тот человек на берегу наверняка увидит его.
И нельзя толкать лодку, иначе она сдвинется с места слишком резко. Кончиками пальцев он ощупывал дно лодки. И наконец, уже почти задыхаясь, он нашел то, что искал. Его пальцы были над водой и в то же время под лодкой.
Без пассажира лодка погрузилась в воду очень неглубоко, ее нос и часть скошенного плоского дна — примерно два фута — поднимались над поверхностью реки. Кончиками пальцев он нащупал тонкую деревянную планку, которая шла во всю длину лодки прямо по центру, и медленно потянул ее на себя, так, чтобы его собственный нос оказался под самым дном, между поверхностью воды и дном лодки. Наконец, почти рыдая от облегчения, он сделал несколько глубоких вдохов. Набежала небольшая волна, и немного воды попало ему в ноздри. Едва не захлебнувшись, он все же сумел подавить жгучее желание чихнуть и ничем не нарушил тишины.
Здесь они не могли его увидеть. Им бы пришлось пригнуться до самой воды, чтобы разглядеть его голову, едва заметно торчавшую над водой под носом лодки. Но как долго он может водить их за нос? Очень скоро они поймут, что он скрылся в реке.
Теперь лодка покачивалась почти незаметно.
Таинственные колебания воды постепенно затухали, и поверхность канала вновь обретала безмятежный покой. И когда он наконец смог улучить момент и поразмыслить надо всем, то сразу понял, что именно вызвало эти волны. Взрывы, которые донеслись до него, произошли либо под водой, либо на ее поверхности — теперь это было очевидно. Взрывали где-то выше по течению, может быть, прямо за следующим поворотом. Но зачем? Кто-то пытался убрать препятствие, преграждавшее путь по каналу? Чушь, решил он, этот канал никогда не был судоходным. Никто здесь не плавал.
Он опять захлебнулся и осмелился поднять голову над водой чуть повыше. С каждой минутой ему становилось все труднее удерживаться в таком положении, кончики пальцев немели, сжимая узкую деревянную рейку. Он осторожно попробовал опустить ноги. Может быть, удастся нащупать дно… Нет, под ногами ничего не было.
Так или иначе, долго ему тут не продержаться. Выстрелов пока не последовало, может быть, подумал Рено, этот человек на берегу уже перестал его выслеживать? Однако существовала и другая вероятность. Вполне возможно, преследователи знают, где он прячется, и все время держат его на мушке, а сами тем временем спешат закончить свои непонятные дела. Его мучило любопытство, и оттого, что он не мог понять, что происходит, им все более овладевал бессильный гнев. Взрывы были примерно такой силы, которая требуется, когда хотят заставить всплыть утопленника. «Ну да, конечно, — не без язвительности подумал он, — а по берегам, очевидно, стоит почетный караул и салютует из скорострельной винтовки».