Винтерфельд Генри. Детективы в тогах

   Мальчики понимающе закивали. Большая честь слушать такие политические секреты, но и доля риска в этом тоже есть. Любое пренебрежительное замечание об императоре влекло за собой огромную опасность. Флавий с беспокойством огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Тут Ромп не выдержал.
   – Что случилось с Руфом, госпожа? – выпалил он.
   – Руф в тюрьме, – ответила Ливия.
   Ромп побледнел.
   – В тюрьме! – в ужасе выдохнул он.
   Ливия рассказала ему, что произошло, потом строго спросила:
   – Где был Руф вчера ночью? Почему его одежда вся мокрая?
   Ромп рухнул перед ней на колени и забормотал:
   – О госпожа, это моя вина! Мне следовало остановить мальчика…
   – Значит, его все-таки не было дома! – прошептала Ливия. – Куда он ходил? Как он смог улизнуть из дому? Когда это произошло?
   Ромп смотрел на свою госпожу глазами, полными раскаяния.
   – Когда вчера вечером я пошел в школу за Руфом его там уже не было, – начал он. – Эти молодые люди сказали мне, что Руф себя плохо почувствовал и ушел домой.
   – Мы так сказали, потому что не хотели рассказывать о его неприятностях с Ксантиппом, – объяснил Флавий.
   – Я поспешил домой, – продолжал Ромп, – но Руф еще не вернулся. Он объявился через полчаса.
   – Почему же ты не пришел ко мне и не рассказал, как было дело? – возмутилась Ливия.
   – Вы были больны, госпожа. Нам строго-настрого приказали не беспокоить вас, – оправдывался Ромп.
   – Но почему Руф пришел так поздно? – не понимала Ливия.
   – Он не захотел объяснить, госпожа, – продолжал Ромп. – Он выглядел очень подавленным, не отвечал на мои вопросы и сразу прошел к себе в комнату. Меня обеспокоило такое поведение, и я стал следить за ним через щелочку в занавеске. Я удивился, что он не снял плаща, ведь ужин стоял наготове. Он взял в руки трут и кремень и зажег фонарь. Тут я заметил, что это был вовсе не его фонарь.
   – Фонарь был мой, – вставил Муций.
   – Потом он опустошил копилку, – продолжал Ромп, – высыпав деньги в небольшую сумку. Я подумал, что он намеревается убежать, но не стал его останавливать. Мне было любопытно узнать, как он собирается это сделать. Я решил, что будет полезно выведать его уловки, и потому затаился. Конечно, это было глупо с моей стороны, мне ни за что не следовало выпускать его из комнаты. Выйдя оттуда, он проскользнул через зал в сад. Я шел по пятам. В саду он пробежал по лужайке к самшитовой изгороди, перепрыгнул через нее и неожиданно исчез. Тут я не на шутку заволновался, побежал за ним, но было слишком поздно. С ужасом я увидел, что в стене есть лазейка, о которой мы не подозревали, так как снаружи она заросла плющом, а внутри скрыта живой изгородью. Отверстие было слишком мало для меня, я смог только просунуть голову и кричать Руфу вслед: «Стой! Стой! Руф, сейчас же вернись!» Но он не обратил на меня никакого внимания и продолжал удаляться. Мне пришлось бежать через весь дом к главному входу и просить Тита открыть дверь. Я потерял столько времени, что Руф скрылся из виду, прежде чем я смог пуститься за ним вдогонку. Несколько часов я искал его повсюду, но так и не нашел.
   – Когда он вернулся? – спросила Ливия.
   – Его не было всю ночь, – виновато признался Ромп.
   – Всю ночь! – воскликнули в один голос его слушатели.
   – Он вернулся только под утро, незадолго до рассвета, – добавил Ромп.
   – Но где он был? – с тревогой спросила Ливия.
   – Руф наотрез отказался объяснить мне, – ответил Ромп. – Он выглядел очень усталым и при себе не имел ни денег, ни фонаря, ни плаща. Но больше всего меня обеспокоило, что он промок до нитки. Я еще раз потребовал рассказать, где он был, но Руф даже не стал со мной разговаривать. Тогда я пригрозил, что пойду и все расскажу вам, госпожа. Услышав мои слова, он ужасно разволновался, схватил меня за руки и выкрикнул: «Если ты сделаешь это, мой отец пропадет!»
   – Что он, собственно, имел в виду? – растерялась Ливия.
   – Этого я не знаю, госпожа, – ответил Ромп. – Но его отчаяние было таким искренним, что я поверил ему. «Только не выдавай меня! – умолял он. – Никто не должен знать, где я был. Даже моя мать. Иначе на всех нас обрушится несчастье». Он так горячо просил, что я в конце концов пообещал никому ничего не рассказывать. Если бы я только мог предположить, к каким ужасным последствиям это приведет, госпожа, я бы тут же пошел к вам. Может быть, мы могли бы спасти его. Я бы помог ему вовремя скрыться; мы смогли бы вместе уйти из города и спрятаться. – Ромп замолк и горестно уставился в пустоту.
   – Теперь слишком поздно, – заключила Ливия. – Мне следовало бы рассердиться на тебя за то, что ты забыл свой долг, но ты действовал из лучших побуждений. Мы теперь все должны что-то делать, чтобы помочь Руфу. Но сколько загадок! Кроме всего, я никак не пойму, при чем здесь мой муж? Если бы только удалось узнать, где был Руф прошлой ночью!
   – Мы могли бы пойти к Руфу в тюрьму и спросить его, – предложил Антоний.
   Ромп мрачно покачал головой.
   – Нас не пустят, – сказал он. – И потом, заключенным строго запрещено разговаривать.
   – Должно быть, он прятался на площади Минервы, – высказал предположение Публий.
   – Для того, чтобы написать на стене: «Кай – болван», не нужна целая ночь, – возразил Юлий.
   – А как тогда объяснить потерянный плащ, мокрую одежду и пустую копилку? – размышлял Муцин.
   – Наверное, он потратил деньги на красную краску, – предположил Флавий.
   – Чушь, – отрезал Муций.-После захода солнца в целом Риме не найти открытой лавки.
   – Что-то мне подсказывает, что Руф натолкнулся на злых людей прошлой ночью, – задумчиво произнесла Ливия. – Нет другого объяснения его поведению и тому, что он пропадал целую ночь. Кто-то силой заставил его написать «Кай – болван» на священном храме, возможно намереваясь шантажировать моего мужа. А может, здесь скрыты и другие политические мотивы. Если бы у нас было доказательство, что Руфа силком заставили совершить это, префекту пришлось бы отпустить его. Мы должны найти этого шантажиста или кого бы там ни было.
   – Мне кажется, что тот, в чьи руки попал Руф, и тот, кто напал на учителя Ксанфа, – одно и то же лицо, – решил Ромп. – Два происшествия за одну ночь – здесь должна быть какая-то связь.
   – Если бы можно было найти этого негодяя! – пробормотала Ливия. – Но у нас нет ни одной зацепки.
   – А цепь! – неожиданно завопил Антоний.
   – Какая цепь? – не понял Муций.
   – Та, которая у тебя в кармане. Она ведь принадлежит грабителю, не так ли?
   – Ах, эта… – пробурчал Муций.
   Он вынул цепь из кармана, Ливия и Ромп с любопытством рассмотрели ее.
   – Дорогая цепь, – заметил Ромп. – Знатные полководцы на Востоке носят такие на своих плащах.
   – Может, грабитель-предводитель персов? – задумчиво изрек Антоний.
   – Более вероятно, он украл ее с плаща предводителя персов, – предположил Публий.
   – Боюсь, эта цепь не очень нам поможет, – разочарованно сказала Ливия.
   – У меня есть идея! – воскликнул Муций.
   – Какая? – живо отреагировали его друзья.
   – Лукос… – произнес Муций, и голое его понизился до шепота.
   – Лукос?
   – Да, – подтвердил Муций. – Он обладает даром прорицания. Давайте сходим к нему, покажем нашу цепь и спросим, кому она принадлежит!
   Антоний пришел в восторг.
   – Вот здорово!
   Ливии идея тоже понравилась.
   – Говорят, у этого Лукаса на самом деле есть дар предсказателя, – заметила она. – Я слышала это из уст самых высокопоставленных людей.
   Но Юлий, Публий и Флавий смущенно молчали.
   – Вы что, боитесь его? – с вызовом обратился к ним Муций.
   – Скажешь тоже! – буркнул Публий.
   – С чего мне бояться? – отозвался Юлий, почесывая за ухом.
   – Я тоже не боюсь, – поспешно заверил Флавий.

ЗМЕИ

   Спустя два часа они встретились на площади Минервы. Погода испортилась, поднялся промозглый ветер, гнавший по небу грязные серые дождевые тучи. У Флавия стучали зубы, и он поглубже надвинул капюшон своего плаща. Его дрожь в равной степени объяснялась и холодом, и мыслью о Лукосе.
   Антоний продемонстрировал всем маленький кинжал, который был у него спрятан в складках одежды.
   – На всякий случай, – таинственно пояснил он и устроил целый спектакль, снова пряча кинжал под тогу.
   – Ты ведешь себя так, как будто Лукос чем-то опасен, – нервно заметил Юлий.
   – Во всяком случае, он может попытаться заколдовать нас, – ответил Антоний.
   – Тогда твой кинжал не поможет, – решил Юлий.
   – Кинжал всегда пригодится, – настаивал на своем Антоний. – Одиссей точно таким проколол глаз Циклопу.
   – То была заостренная палка, – поправил его Юлий.
   – Тогда давайте и палку захватим, – живо предложил Антоний.
   Муций велел всем трогаться.
   – Мы должны вернуться по домам до того, как двери запрут на ночь, – напомнил он.
   – У вас есть с собой деньги? – спросил Юлий.
   – А зачем? – удивился Муций.
   – Лукос не будет предсказывать даром. У меня при себе ни гроша.
   Антоний и Публий также оказались не при деньгах. Муций рассвирепел.
   – Раньше нужно было думать, – накинулся он на ребят. – У меня только обычная сумма на мелкие расходы. Тридцать пять сестерциев. Вот и все.
   – Это будет стоить дороже, но, может быть, он поверит нам в долг? – предположил Флавий.
   – Или мы скажем ему отослать счет Ливии, – выдвинул свою идею Юлий.
   – Нет, – решил Муций. – Лукос не воспользуется волшебной силой, пока не увидит деньги прямо у себя перед носом. И времени терять мы тоже не можем. Нужно поскорее вызволять Руфа. Кто знает, что он сейчас переживает.
   – В тюрьме ужасно, – принялся рассуждать Антоний. – Заключенных сажают на цепь и дают им только хлеб и воду. По их лицам бегают крысы, а еще их избивают. Как-то раз я шел мимо тюрьмы и слышал жуткие вопли.
   – Сколько у вас денег дома? – строго спросил Муций.
   Этот вопрос всех поверг в смущение.
   – Совсем мало, – проворчал Публий.
   – У меня есть золотой, который подарил мне дядя на день рождения, – признался Флавий.
   Муций с довольным видом похлопал его по спине.
   – Прекрасно! – произнес он. – Это уже сто сестерциев. А у тебя? – обратился он к Юлию.
   – Я скопил немного, – заикаясь, проговорил тот, – хотел купить «Избранные труды Юлия Цезаря». Они стоят триста сестерциев. У меня уже есть двести.
   – Значит, тебе придется расстаться с одной сотней, – милостиво разрешил Муций. Юлий покорно вздохнул.
   – Я смогу занять денег у нашего повара, – поспешно сказал Антоний. – У нас знаменитый повар, родом из Галлии. Отец заплатил за него целое состояние.
   – Бегите и принесите деньги! – приказал Муций. – Я вас здесь буду ждать.
   Флавнй, Юлий и Публий вскоре вернулись. Юлий принес сто сестерциев, Флавий свой ценный золотой, а Публий целую жменю мелких медных монет. Антонии появился немного позже и с вытянутым лицом. Повар оказался не на высоте.
   – Каков скряга! – пожаловался Антоний. – Так и не дал мне ничего. Утверждает, что у него нет никаких денег. Но я проучил его.
   С этими словами он вынул круг сыра, разломал его на куски и предложил ребятам.
   – Мне не нужен сыр, мне нужны деньги, – возмутился Муций.
   – Денег я тоже достал, – успокоил его Антоний. – Попросил отца выдать пораньше причитающуюся мне сумму на мелкие расходы. Он случайно оказался дома и был в отличном настроении из-за победы Претония над галлами. «Вот тебе пятьдесят сестерциев, – снизошел до милости, точно сам Юпитер. – Купи себе фиги в меду!» Знаете что? На эти деньги мы могли бы купить целый бочонок фиг!
   – Эти деньги пойдут вовсе не на еду, – объявил Муций, забирая монеты. Он собрал все пожертвования и завернул деньги в чистый носовой платок. – Теперь у нас двести девяносто семь сестерциев. Этого должно хватить. В конце концов, ему нужно только взглянуть на цепь и сказать, чья она. Это не может стоить слишком дорого.
   Они отправились в путь и через полчаса свернули на Главную улицу. Чем ближе они подходили к дому Лукоса, тем меньше вели разговоры – как воины на подступах к вражеской линии. Дойдя до огромной двери, которую они так часто с любопытством разглядывали, мальчики потоптались в нерешительности. На другой стороне улицы была их школа, и теперь они смотрели на нее почти с любовью.
   – Надеюсь, Ксантипп не видит нас, – промолвил Флавий.
   – Он сейчас лежит в постели и стонет над своей ногой, – позлорадствовал Публий.
   – Вам не кажется, пора что-то сделать, чтобы войти? – поинтересовался Юлий.
   Муций согласно кивнул.
   – Я постучу, – сказал он и принялся барабанить пальцами по двери. Но ничего не произошло, и он снова забарабанил. Опять никакого ответа. И тут Публий стал садить кулаком по двери. Потом к ним присоединились Антоний с Юлием, которые энергично пинали сандалиями массивную дверь. Когда все это не принесло никаких результатов, Муций потрогал замок, и дверь открылась. Оказывается, она вовсе не была заперта. За первой дверью, однако, оказалась вторая; она была обита полосками жести и не имела никаких замков и запоров. В верхнюю часть двери был вставлен квадратик желтого стекла, в которой мальчики с любопытством заглянули, но тут же в ужасе отпрянули. Сквозь желтое стекло на них уставилось жуткое, искаженное гримасой лицо, освещенное зеленоватым светом.
   – Это Лукос, – сдавленно выдохнул Флавий.
   Они в тревоге потоптались, но за дверью было тихо. Наконец Муций не выдержал, заглянул в желтое окошко еще раз и сказал:
   – Это не Лукос. Это просто маска.
   – Какая мерзкая морда, – изрек Юлий. – Зачем она нужна?
   – Чтобы отгонять злых духов, – пояснил Антоний.
   – Она и добрых заодно отгонит, – проворчал Публий.
   – Тут кольцо возле двери, – заметил Антоний. – Наверное, зачем-то оно нужно.
   – Потяни за него, – предложил Муций.
   Когда Антоний потянул за кольцо, где-то в глубине дома прозвучал надтреснутый колокол, точно вздох из мира теней.
   – Отвратительный звук, – пробормотал Юлий.
   Неожиданно дверь беззвучно распахнулась, как будто движимая рукою привидения. Мальчики замерли, но никого не увидели.
   – Он открыл дверь при помощи волшебства, – прошептал Антоний.
   Перед мальчиками вытянулся длинный темный коридор. За желтым стеклянным квадратом в двери висела деревянная коробка, к которой была прикреплена маска; она освещалась маленькой масляной лампой с зеленым абажуром.
   – Ловко придумано, – заметил Юлий.
   – Ну, что будем делать? – спросил Публий.
   – Лучше всего останемся здесь, у двери, – посоветовал Флавий.
   – Там в конце занавеска, – заметил Муций.
   Они медленно пошли по коридору. Дойдя до занавески, они остановились перед ней в нерешительности. Слегка пахло плесенью.
   – Ну, чего вы ждете? – раздался резкий, хриплый голос. – Входите.
   Мальчики вздрогнули от неожиданности, но послушно исполнили приказание. Муций отодвинул кусок ткани и шагнул внутрь, остальные со страхом последовали за ним. Они оказались в большой комнате со сводчатым потолком, освещенной только слабо мерцавшим огнем в камине. Голые стены без окон блестели от сырости. Повсюду возвышались колонны, верхушки которых терялись в темноте. На каждой колонне висело по ухмылявшейся маске, такой же уродливой, как та, что была на входной двери. Все маски были изнутри подсвечены и выглядели как скопище жутких привидений.
   Предсказатель сидел за большим столом спиной к огню и молча рассматривал вошедших. Вид у него был еще страшнее, чем ребята себе представляли. Длинные светлые волосы падали грязными спутанными прядями ему на плечи и на лоб до самых глаз, а лицо было странно раскрашено: нижняя часть лица от линии рта – черная, а верхняя половина – белая, так что казалось, будто она отделена от всего тела. На нем был длинный черный плащ, расшитый серебряными звездами, а в левой руке он держал блестящий металлический шар, в котором отражались отблески огня.
   – Подойдите поближе, – нетерпеливо прохрипел Лукос.
   Мальчики медленно обступили стол, на котором грудой были свалены таблички для письма и пожелтевшие пергаменты. Их взгляд упал на короткий острый меч, и у них сразу зародилась тревога. Но больше всего их беспокоила корзина, в которой шевелились змеи.
   Лукос сверлил мальчиков маленькими хитрыми глазками, полными, как им показалось, ненависти.
   – Что вам нужно? – спросил он.
   Муций поспешно сунул цепь в руку Юлия и прошептал:
   – Говори ты. У тебя лучше получится, чем у нас.
   От растерянности Юлий положил цепь на стол. От змей он держался на почтительном расстоянии.
   – Добрый день, – вежливо начал он. – Мы надеемся, вы сможете сказать, кому принадлежит эта цепь. На дом нашего учителя Ксантиппа совершено разбойное нападение, и мы хотели бы знать, кто грабитель, потому что арестовали Руфа. Видите ли, мы друзья Руфа, а он не виноват, и поэтому мы пришли к вам. Мы слышали, что вы знаете обо всем на свете и, может быть, сумеете помочь нам.
   Юлий умолк и с надеждой уставился на Лукоса. Но речь его, казалось, не произвела должного впечатления. Прорицатель внимательно рассматривал цепь и не произносил ни слова. Мальчики не знали, то ли он впал в транс, то ли просто задремал с открытыми глазами. Юлий кашлянул на всякий случай.
   – Мы думаем, цепь принадлежит грабителю. И хотели бы знать его имя и где он живет. Для вас ведь это не составит никакого труда?
   Лукос по-прежнему не проронил ни слова. Он закрыл глаза и так и остался без движения, храня полное молчание. В комнате нависла жуткая тишина; слышалось только тихое потрескивание дров в камине.
   – Он, наверное, хочет сначала получить свои деньги, – прошептал Публий.
   Юлий опять собрался с духом.
   – Мы заплатим, конечно, – заверил он Лукоса. – Сколько стоит, чтобы воспользоваться вашим вторым зрением? Деньги у нас с собой.
   Эти слова произвели поразительный эффект. Лукос вскочил на ноги (он оказался гораздо выше, чем думали мальчики; по крайней мере, на целую голову выше Публия, который для своего возраста был высоким и крепким). Забарабанив по столу металлическим шаром, прорицатель прогремел:
   – Убирайтесь вон!
   Мальчики были ошеломлены.
   – Убирайтесь отсюда, наглая мелкота! – вопил Лукос.
   Неожиданно его рука метнулась к корзине, а потом он кинул в ребят клубок извивающихся змей. Мальчики закричали от ужаса. Они мигом пригнулись, и змеиный снаряд, к счастью, пролетел у них над головами. Впрочем, одна змея оторвалась от остальных; она задела Флавия по лицу, отскочила, упала на пол, тут же перевернулась, подняла голову и зашипела на мальчика.
   От такого потрясения Флавий чуть не грохнулся в обморок, но, увидев, что его товарищи быстро покидают комнату, он издал пронзительный вопль о помощи и кинулся за ними вслед.
   Мальчики промчались по длинному коридору, как будто за ними гнались фурии, протиснулись гурьбой через обе двери и бежали по Главной улице до тех пор, пока не достигли Форума. Остановились они только у городского фонтана, где с жадностью принялись пить прохладную, чистую воду, вытекавшую из пасти каменного льва.
   Постепенно они успокоились. Наконец Юлий, задыхаясь, смог произнести:
   – Мне кажется, мы не понравились Лукосу.
   – Мы были на волосок от смерти, – уверенно заявил Антоний.
   – Будь он сто раз чародеем, он не имеет права швыряться змеями в людей, – пожаловался Публий.
   – Они наверняка ядовитые, – добавил Антоний и перегнулся через край фонтана, чтобы еще раз глотнуть воды, но тут же выпрямился с криком от боли. – Ой! Помогите! Меня укусила змея! Помогите!
   Он корчился и судорожно извивался, а остальные беспомощно стояли вокруг него, не зная, что предпринять. Вдруг на каменные плиты что-то со звоном упало. Оказалось, что это кинжал, который Антоний спрятал на себе. Во время стремительного бега кинжал соскользнул под тогой и, когда Антоний наклонился, кольнул его в живот.
   Публий и Юлий зашлись от смеха. Антоний, почувствовав огромное облегчение, тоже присоединился к веселью. Только Флавий остался безучастным. Он все еще с ужасом чувствовал на своем лице прикосновение мокрой, холодной, скользкой змеи.
   – А где же Муций? – с удивлением спросил Публий, оглядываясь вокруг.
   Муция нигде не было. К этому времени уже стемнело, и улицы почти опустели. Порыв ветра взметнул перед ними облако пыли. Вдалеке прогремели раскаты грома.
   – Ничего не понимаю, – поежился Юлий. – Где он может быть?
   – Он, наверное, убежал раньше нас и сразу отправился домой, – предположил Публий.
   – Это на него не похоже, – заметил Юлий. – Он никогда первым не убегал. И кроме того, у него остались наши деньги.
   – Муций мог подумать, что мы еще захотим подурачиться и он из-за нас вовремя не вернется домой, – решил Флавий. – Его отец очень строг насчет этого.
   Хотя предположение Флавия звучало вполне убедительно, но все же ребята испытывали какую-то неловкость из-за отсутствия Муция. Однако долго размышлять им не пришлось. В небе сверкнула яркая вспышка молнии, за которой последовал оглушительный раскат грома. И на ребят мгновенно обрушился страшный ливень с градом.
   – Нам лучше разойтись по домам! – прокричал Публий.
   Он поддернул повыше тогу и помчался большими скачками по улице. Остальные постарались не отставать.

РЕКА ВНУТРИ ДОМА

   Муций разлучился со своими друзьями вовсе не потому, что спешил домой. Он даже не побежал, когда они побежали. Он остался с Лукосом, так как сделал удивительное открытие.
   Передав цепь Юлию, Муцин отошел в сторону и встал позади ребят. Оставаясь там более или менее неприметным, он воспользовался возможностью оглядеться по сторонам. И с любопытством обнаружил, как Лукос открыл обитую жестью дверь, не покидая комнаты со сводчатым потолком: вдоль стены у пола Муций заметил несколько шнуров. «Ага, – подумал он, – вот в чем трюк».
   Затем его взгляд упал на шерстяной плащ на полу, наполовину скрытый колонной возле камина. Он опешил, потому что плащ показался ему знакомым. Пока Юлий держал речь, Муций подкрался к тому месту, где он лежал, поднял его и внимательно рассмотрел. Сомнений быть не могло – это был плащ Руфа. По левому плечу проходил аккуратный шов, который Муций уже видел раньше. Вот явное доказательство того, что Руф побывал у Лукоса. Но зачем? И почему он оставил свой плащ?
   Ломая над этим голову, Муций не обращал никакого внимания, как протекает беседа с прорицателем. Но тут он услышал вопль Лукоса и увидел, что его товарищи спешно ретировались.
   Муций замешкался на секунду, и это было его ошибкой: когда он бросился наутек, то отставал от остальных на несколько шагов. Промчавшись по коридору, мальчик обнаружил, что дверь с секретным механизмом уже закрыта. Должно быть, его друзья захлопнули ее в спешке. Муций потряс дверь, заколотил по ней кулаками, но ребята его не услышали.
   Муций решил, что попал в ловушку. Его поймали, как мышь в мышеловку. В темноте он даже не мог разглядеть стен коридора. Единственным освещением был зеленоватый свет из маски за кусочком желтого стекла. Муций посмотрел на руки и заметил, что они дрожат, а еще он, к своему удивлению, увидел, что все еще крепко сжимает в руках плащ Руфа. Муций перепугался: он даже слышал, как громко бьется его сердце.
   – Это просто смешно, – уговаривал он сам себя. – Он ничего мне не сделает.
   Но Муций боялся Лукоса. Страх сковал мальчика от одной мысли, что придется просить предсказателя открыть ему дверь. Муций на цыпочках вернулся к занавеске и заглянул в щелочку. Лукос ходил по комнате с корзиной и подбирал что-то с пола. Двигался он очень странно и неуклюже, и при каждом его шаге раздавался звук, похожий на удар деревяшки об пол. По всей видимости, наклоны ему давались с трудом, так как он громко стонал каждый раз, когда сгибал спину.
   Муций с содроганием увидел, что по полу ползали змеи, и метнулся обратно. Пробираясь на ощупь вдоль стены, он почувствовал под рукой лестницу. Мальчик быстро набросил на плечи плащ Руфа и шагнул на первую ступеньку. Он долго взбирался вверх, пока не ударился головой о что-то твердое. Подняв руки, Муций нащупал люк в потолке. Когда он уперся в лестницу и толкнул изо всех сил, дверца открылась. Капли дождя брызнули ему в лицо; гремел гром и полыхали молнии, но это не остановило Муция. Он перебрался на крышу, быстро закрыл дверцу люка и уселся на нее сверху. Только тогда он вздохнул с облегчением. Наконец-то удалось выбраться из этого кошмара.
   Сначала Муций был очень доволен собой, но потом в нем начало расти беспокойство. Нельзя же просидеть на этой крыше под проливным дождем ночь напролет среди вспышек молний. «А что, если спрыгнуть?» – подумал мальчик. К счастью, крыша не была покатой. Муций подполз на четвереньках к краю и подождал, пока вспыхнет молния. Глянув вниз, он вздрогнул и отпрянул. Дом оказался слишком высоким: если отважиться прыгнуть, то наверняка переломаешь все кости. Тогда Муций пополз вдоль крыши, надеясь найти желоб для стока дождевой воды, по которому можно спуститься вниз. Но его надежда не оправдалась; на доме не было никаких желобов.
   Муций сел на корточки, съежился, подставив спину неугомонному дождю, и в отчаянии уставился в темноту. Но через секунду он вытянулся в струнку. При последней вспышке молнии он заметил почти совсем рядом плоскую крышу соседнего дома. Расстояние между обеими крышами вряд ли превышало длину его собственной руки. Муций, не раздумывая, подобрался к краю и приготовился к прыжку. При следующей вспышке он прыгнул и свалился ничком, но был уже в безопасности. Без сомнения, он найдет такой же люк на этой крыше. Тогда он разбудит людей, живущих здесь, и попросит выпустить его. Хоть это будут совсем незнакомые люди, но все же не такие страшные, как Лукос. Но как объяснить тот факт, что он застрял на их крыше? «Просто скажу всю правду», – решил Муций и осторожно пополз вперед.