Винтерфельд Генри. Детективы в тогах

   – Я собираюсь повидать Тэлла и сказать ему в лицо, что он – злодей, – решительно объявил Ксантипп.
   – А вы не боитесь? – спросил Флавий.
   Глаза Ксантиппа сверкнули.
   – Человек, который стремится к добру, должен сражаться со злом, – сурово произнес он и начал разматывать бинты на ноге. Потом он надел сандалии. – Я спрошу у него, зачем он напал на меня, зачем он украл мои труды о Пифагоре и мой трактат об острых углах в тупоугольном треугольнике. Я потребую, чтобы он немедленно способствовал освобождению Руфа, и если он откажется, пригрожу опубликовать всю историю в утреннем бюллетене. Это напугает его. Более всего политики боятся общественного мнения. Шевелитесь! Помогите мне управиться с плащом!
   Муций и Юлий набросили плащ учителю на плечи. Ксантипп взял в руку палку и выпрямился, как воин в строю.
   – Вы подождете меня здесь. Если я не вернусь через два часа, сообщите стражникам. – Ксантипп направился к двери.
   – Постойте! – закричал Муций. – Мне пришла в голову одна мысль.
   Ксантипп обернулся.
   – Какая? – спросил он, нахмурившись.
   – Помните, вы рассказывали нам, что боролись с человеком, который напал на вас? – затараторил Муций, проглатывая слова.
   Ксантипп нетерпеливо кивнул.
   – Так что?
   – Он был высокого или низкого роста?
   – Высокого. Какая разница? Он был по меньшей мере на голову выше меня.
   – А Тэлл – маленький, – сказал Муций. – Гораздо ниже вас.
   – Правда, – подтвердил Антоний. – Он коротенький и толстый, а вы высокий и худой.
   Ксантипп с минуту постоял в нерешительности, потом вернулся в комнату и снова уселся.
   – Снимите с меня плащ, – велел он и после длинной паузы пробормотал: – Тэлл-низкого роста, грабитель – высокого. Как это может быть?
   – Низенький не может быть высоким, – пришел к выводу Кай.
   Ксантипп ничего не сказал. Мальчики тоже молчали. Неожиданно они услышали шаги в классной комнате. Кто-то подошел к занавеске и остался стоять за ней, тяжело дыша.
   – Там кто-то есть, – прошептал Флавий.
   – Где? – встрепенулся Ксантипп.
   – Кто-то стоит у двери, – объяснил Муций.
   – Кто там? – строго спросил Ксантипп.
   – Это я, – ответил мягкий низкий голос, и в комнату вошел старик.
   Он был одет в лохмотья, на голых ногах жалкие сандалии из древесной коры. Печально посмотрев на Ксантиппа и ребят, незнакомец произнес:
   – Приветствую вас!
   – И вас также! – ответил Ксантипп. – Кто вы такой?
   – Вы ученики школы Ксанфа? – спросил старик.
   – Мое имя Ксанф, – сказал Ксантипп.
   – Я пришел из тюрьмы и принес вам весточку от Руфа, – медленно и устало проговорил старик.
   Мальчики тут же облепили его со всех сторон и заговорили все разом:
   – Из тюрьмы? Как там Руф?
   – Пока жив, – ответил старик. – Мы были скованы с ним одной цепью. – Он поднял свои худые руки и показал распухшие запястья в кровоподтеках. – Меня освободили сегодня.
   – А Руфа тоже освободили? – робко поинтересовался Муций.
   Старик горестно покачал головой.
   – Нет, он ждет, что его отправят в суд, но никто не обращает на него ни малейшего внимания. Руф лежал рядом со мной на сыром каменном полу. Нам почти не давали ни есть, ни пить. Но он никогда не плакал – храбрый мальчик. Только ночью я слышал как он всхлипывал.
   Мальчики уставились в пол.
   – Вы могли разговаривать с ним? – спросил Ксантипп, несколько раз прокашлявшись.
   – Не часто, – ответил старик. – За нами постоянно следили, и говорить никому не разрешалось. За одно-единственное слово могли избить. Когда пришли стражники и сняли с меня цепи, Руф сел и умоляюще посмотрел на меня, как будто хотел сказать что-то, но не осмелился. Затем, когда меня повели, он неожиданно прокричал мне вслед: «Идите в школу Ксанфа! Скажите моим друзьям, они должны сорвать овечью шкуру с красного волка!» Только это и успел он сказать, как на него набросился стражник с палкой. Я тут же отправился к вам передать его слова. «Сорвать овечью шкуру с красного волка!» Что это означает, вам лучше знать. Но поторопитесь! И в аду не может быть страшнее, чем в этой тюрьме. Всего хорошего!
   Старик поклонился и пропал так же неожиданно, как и появился. Ксантипп и его ученики смотрели ему вслед в полном недоумении. Послание Руфа оставалось для них абсолютной тайной.
   – Мы должны сорвать овечью шкуру с красного волка, – пробормотал Юлий. – Что он хотел этим сказать?
   – Что красный волк носит овечью шкуру, – объяснил ему Кай.
   – Идиот, – обозвал его Муций. – Сначала мы должны выяснить, кого он имеет в виду.
   Мальчики с надеждой посмотрели на Ксантиппа.
   – Вы не знаете, кто бы мог быть этим волком? – почтительно осведомился Муций.
   – Понятия не имею ни о каком волке, – ответил учитель.
   – А почему волк красный? – задумался Флавий.
   – О красном волке я тоже ничего не знаю, – сухо отрезал Ксантипп.
   – Может, овечья шкура нам как-то поможет? – робко предположил Юлий.
   – Волк в овечьей шкуре – старинная басня, – пояснил Ксантипп. – Мы займемся ее изучением, когда снова начнутся занятия.
   Мальчиков не очень утешило это напоминание. Они продолжали рассуждать.
   – Красный волк – это преступник, – решил Юлий.
   – А какое отношение он имеет к Тэллу? – спросил Муций. – Тэлл ведь не красный волк.
   – И Тэлл маленького роста, а не большого, – напомнил всем Кай.
   – Не могу понять, почему Руф прямо не назвал имени, – сказал Публий, – Уж он-то его знает.
   – Помолчите! – прервал их разговор Ксантипп. – Нужно обдумать шаг за шагом. Руф не назвал настоящего имени потому, что не хотел, чтобы слышали охранники. Он боялся, что они могут побежать и предупредить преступника. Руф все еще обеспокоен судьбой отца. Даже тюремные пытки не заставят его навредить отцу. Он, наверное, немало времени провел, обдумывая свое послание к нам. Стражники не могли понять, кого он имел в виду, называя своего врага красным волком, но Руф предполагал, что мы сразу догадаемся. К несчастью, мы не в состоянии этого сделать, и поэтому его слова нам не помогут. Мы в тупике. А теперь дайте мне подумать.
   – С ума можно сойти! – выдохнул Муций, и его слова выразили чувства всех мальчишек.
   Ему и в голову не пришло, как, впрочем, и никому другому, что разгадка находится прямо за окном. Мальчики уставились на Ксантиппа, ожидая, что на него снизойдет озарение. Но на этот раз даже Ксантипп был озадачен.
   На улице становилось темно, от резких порывов ветра громыхали ставни. Полил дождь. Антоний подошел к окну и с удрученным видом выглянул наружу. Вдруг он резко присел и тихо объявил:
   – По улице идет Тэлл!

ПЕКАРНЯ

   – Где? – закричали мальчишки и хотели уже побежать к окну, но Антоний сделал им знак рукой: – Пригнитесь, чтобы он вас не заметил!
   Мальчики метнулись на пол, подползли к Антонию и осторожно выглянули на улицу. Ксантипп тоже, держась за стену, подошел поближе к окну.
   – Где ты его увидел? – спросил он.
   – Вон там! – прошептал Антоний.
   По другой стороне улицы по направлению к Форуму быстрым шагом двигался маленький, толстый человек. На нем был плащ с капюшоном, который он низко надвинул на лоб.
   – Откуда ты знаешь, что это Тэлл? – тихо спросил Муций.
   – Я сразу его узнал, – сказал Антоний. – Капюшон сдуло ветром на секунду, и я успел заметить лысину со шрамом. Клянусь, это он! К тому же он посмотрел сюда, правда, меня он не увидел.
   – Наверное, он хочет повидать Лукоса, – пробормотал Ксантипп.
   Но Тэлл прошел мимо дома Лукоса и остановился перед пекарней. Он обернулся, долгим взглядом посмотрел на школу Ксанфа и исчез внутри лавки пекаря.
   – Он пошел купить булочек! – в изумлении воскликнул Флавий.
   Ксантипп заковылял к кровати, уселся на нее и начал растирать ногу. Он сделал слишком резкое движение и опять причинил себе боль. Мальчики, движимые сочувствием, обступили его со всех сторон. Боль постепенно утихла. Тогда учитель сообщил вывод, к которому пришел.
   – Богач сам не пойдет покупать булочки. Обычно он никуда не выходит без рабов и прихлебателей. Все это очень подозрительно. Наверное, Тэлл обнаружил пропажу плаща и цепи и собирается с кем-то посоветоваться.
   – Он пошел на встречу с красным волком! – воскликнул Антоний.
   Ксантипп пожал плечами.
   – Неважно, с кем. Но все же интересно, что он там делает?
   – Я сбегаю, посмотрю, – предложил Муций.
   – Нет, – возразил Ксантипп. – Одному тебе идти опасно. Загнанный в угол злодей ни перед чем не остановится. Вам лучше пойти всем вместе. Вшестером гораздо безопаснее. Но держитесь друг друга и будьте осторожны. Если возникнет какая-то угроза – удирайте. Мне не нужен глупый героизм!
   Муций, Антоний, Кай и Юлий пустились бежать, не скрывая энтузиазма. Публий последовал за ними, сохраняя насмешливое выражение на лице, – он был уверен, что ничего из задуманного не выйдет. Флавий, как всегда, держался в тылу.
   Ливень превратил улицу в бурлящий поток. Мальчики вприпрыжку перебежали на другую сторону по выступавшим каменным блокам, которые были выложены поперек улицы через равные промежутки, чтобы прохожие могли переходить с одной стороны на другую во время сильных ливней. Мальчишки стремглав промчались по улице и гурьбой протиснулись в пекарню, как персы через Фермопилы.^[21]
   Пекарь, который как раз в это время месил тести в корыте возле печи, изумленно взглянул на ребят.
   – Вы что, ребята, спятили? – добродушно осведомился он. – Или хотите во второй раз разрушить Карфаген?^[22] Или занятия в школе отменили? – Пекарь хорошо знал мальчиков, так как они были его постоянными клиентами. Они всегда забегали в пекарню во время перерыва на завтрак и скупали горы булочек и печенья.
   Тэлла нигде не было видно. Мальчики обшарили всю лавку, пока пекарь молча взирал на них с удивлением.
   – Что стало с тем маленьким толстяком, который недавно вошел сюда? Он был в плаще с капюшоном, – спросил Муций.
   Пекарь рассмеялся.
   – Ах, этот! – И он указал на дверь в глубине лавки. – Он просто вышел туда.
   – Зачем? Что он там делает? – одновременно затараторили Юлий и Муций.
   – Он вообще-то странный субъект, – ответил пекарь, отлепил руки от теста, швырнул комок обратно в корыто и снова принялся месить. – Приходит сюда три или четыре раза в неделю. Заходит с улицы и выходит в заднюю дверь.
   – Зачем? – хором спросили мальчики.
   Пекарь пожал плечами.
   – Один Юпитер ведает, – равнодушно заметил он.
   – И это все, что вы знаете? – настойчиво продолжал Муций.
   – Абсолютно все, – заверил его пекарь. – Я не задаю ему никаких вопросов. Да мне и дела никакого до него нет. Он платит мне сто сестерциев в месяц за право пройти через пекарню. Бьюсь об заклад если бы он пересчитал свои деньги, их у него оказалось бы больше, чем булочек, которые я выпек за всю жизнь. Однажды я дал маху и спросил у него: «Послушай, ты, в капюшоне, а куда ты, собственно, идешь?» И знаете, что он сделал? Достал из-под плаща меч, засверкал на меня глазами, как Цербер,^[23] и сказал: «Если тебе дорога жизнь, не думай об этом». С тех пор я и не думаю. Мне на самом деле дорога жизнь, даже если приходится на нее зарабатывать день-деньской. Мне нужно содержать семью, а сто сестерциев в месяц – совсем не мелочь.
   Мальчики уставились на заднюю дверь.
   – Когда он возвращается? – спросил Юлий.
   – Возвращается? – повторил пекарь. – Клянусь Плутоном, он ни разу не возвращался! Он входит через парадную дверь, выходит через заднюю, но никогда не возвращается.
   Муций медленно приблизился к таинственной двери.
   – Куда она ведет? – поинтересовался он.
   – Никуда, – ответил пекарь. – Там тупик.
   – Но должно же что-то там быть, – сказал Муций, слегка приоткрывая дверь.
   – Лучше не высовывайся, – предостерег его пекарь. – А то он возьмет да и отсечет тебе голову своим мечом.
   Но Муций не испугался. Он распахнул дверь пошире, выглянул и посмотрел по сторонам. Остальные подкрались сзади, протиснулись в дверной проем, пытаясь тоже что-то рассмотреть. Перед ними в серых сумерках раскинулся пустой задний двор. Дальше, через десять – двенадцать ярдов, поднималась высокая стена. За ней должно было находиться Марсово поле, так как над стеной ребята увидели верхушки кипарисов, раскачивающиеся на ветру. Справа от ребят выступала стена соседнего дома, из-за которой им не было видно, где двор заканчивается.
   – Нам все равно нужно посмотреть за угол, – сказал Муций.
   – Никакого вреда от этого не будет, – пробормотал Юлий.
   – Идемте, – велел Муций.
   Они накинули тоги на головы и шагнули под дождь. Заглянув за выступ стены, они увидели, что двор заканчивается у высокого массивного здания, которое стояло под углом к другим домам. Никого поблизости не было, и мальчики смело двинулись дальше. Они держались поближе к стенам домов, не обращая внимания на глубокие лужи. Куда запропастился Тэлл?
   У низких домов по соседству с пекарней не было ни окон, ни дверей, выходящих на задний двор; Тэлл не мог войти ни в один из них. Но тут мальчики добрели до постройки, похожей на крепость, сложенной из тяжелых квадратных камней, которая высоко поднималась над низенькими одноэтажными лавчонками. Мальчики тут же сообразили, что это – дом Лукоса.
   Слева от него находилось мощное сооружение – бани Дианы – единственное здание в окрестности такой же высоты. Между двумя этими домами зияла узкая глубокая щель. Из дома Лукоса падал квадратный луч света на стену бань Дианы.
   – В доме Лукоса открыта дверь, – тихо проговорил Юлий.
   – Подождите, – зашептал Антоний и пополз на четвереньках к свету.
   Он распластался на животе и одним глазом заглянул через порог, потом быстро втянул голову и пополз обратно к друзьям.
   – Тэлл в доме, – сообщил он.
   – Что он делает? – спросил Муций.
   – Ничего.
   – А где Лукос? – обеспокоенно поинтересовался Флавий.
   – Я не видел его, – ответил Антоний.
   Что предпринять? Если пройти мимо двери, Тэлл обязательно заметит ребят. Они в нерешительности рассматривали темный проем, не осмеливаясь пойти вперед и не желая возвращаться.
   Тут мальчики увидели несколько тонких лучей света на стене, где-то посередине между дверью и их наблюдательным постом. Муций подкрался к этому свету и кивнул остальным последовать его примеру, но предупредительно прижал палец к губам.
   Свет шел из окна, забитого тяжелыми досками. Между ними остались щели, и мальчики, прижавшись лицами к мокрому дереву, заглянули внутрь. Изнутри окно защищала железная решетка, но ребята смогли разглядеть большую комнату со сводчатым потолком, в которой их принимал Лукос. Сейчас в ней было гораздо темнее, чем в прошлый раз, так как в камине не горел огонь, да и маски на колоннах тоже не были подсвечены.
   На столе, за которым когда-то сидел Лукос, горел тусклый фонарь. Потолок и дальние углы комнаты были окутаны густой тьмой. На столе мальчики заметили корзину со змеями, но она на этот раз была прикрыта тканью. Рядом с ней лежал короткий меч с широким лезвием.
   Тэлл сидел на низенькой скамеечке и вытирал с лица капли дождя. Плащ лежал рядом на полу. Казалось, он чего-то ждет, так как время от времени он наклонял голову и внимательно прислушивался.
   – Он ждет Лукоса, – чуть слышно промолвил Флавий.
   Но Тэлл неожиданно вскочил, быстро прошел по комнате и скрылся за занавеской, висевшей в одной из ниш.
   – Там другая комната, – догадался Кай.
   – Наверное, в ней Лукос, – произнес Муций.
   – Или красный волк, – решил Антоний.
   – Если бы мы только могли услышать, о чем они говорят, – досадливо поморщился Муций.
   Но Тэлл и Лукос оставались за занавеской. Мальчики слышали, что кто-то разговаривает, но не могли разобрать ни слова.
   . – Я подберусь к двери и послушаю, – сказал Муций.
   – Я тоже пойду, – вызвался Кай.
   – И я, – заявил Антоний.
   – Ксантипп велел нам держаться всем вместе, – жалобно заныл Флавий.
   – Ладно, – согласился Муций. – Пойдем вместе. Снимите сандалии. Малейший шум – и нам несдобровать. Держитесь поближе ко мне. Если я крикну: «Опасность!» – все наутек, через пекарню. Не забудьте.
   Мальчики развязали сандалии, свалили их небольшой горкой возле стены и крадучись двинулись к двери. С минуту они всматривались в комнату. Она была по-прежнему пустой, и Муций первым шагнул через порог. Он шел на цыпочках, очень медленно переставляя ноги и размахивая для равновесия руками. Очень часто он останавливался и замирал, прислушиваясь. Остальные следовали его примеру. Наконец они добрались до занавески и остановились перед ней, не дыша.
   До них доносилось бренчание, металлическое позвякивание и хриплое бормотание: «Сто, двести, триста…» муций чуть-чуть отодвинул занавеску и заглянул, как ему показалось, в полуподвальный кабинет. Каменные стены без окон блестели от сырости. На маленьком столике мерцала свеча, которая догорела почти до конца.
   Тэлла нигде не было видно, а Лукос сидел спиной к занавеске. Муций сразу узнал его по длинным, грязно-желтым волосам и черному плащу, расшитому серебряными звездами. Предсказатель был занят тем, что пересчитывал груду золотых монет, сложенных столбиками на столе. Покончив со столбиком, смахивал его в сумку. Он полностью погрузился в свое занятие и непрерывно бормотал: «…четыреста, пятьсот, шестьсот…»
   Вдруг он замер и обернулся к занавеске. На этот раз лицо у него не было разукрашено черной и белой красками, вместо этого он надел гипсовую маску наподобие тех, что носят актеры на сцене. Несколько секунд он, не отрываясь, смотрел на занавеску, а потом вскочил на ноги. Испугавшись, Муций отпустил занавеску.
   – Опасность! Бежим! – быстро зашептал он.
   Первым отреагировал Флавий; он метнулся к двери так быстро, как будто им выстрелили из катапульты. Но, запутавшись в прочном шнуре, протянутом по полу, он упал лицом вниз. Дверь тут же с шумом захлопнулась. Мальчики в отчаянии бились о дверь, дергали ее и тянули, но все напрасно.
   – Не трудитесь, – произнес хриплый голос. – Вам не открыть ее. – Лукос отодвинул занавеску и предстал перед мальчишками.
   Они видели, как злобно сверкали его глаза за гипсовой маской. Неуклюже ступая, Лукос приблизился к ребятам, и они инстинктивно прижались друг к другу. Флавий так и остался распростертым на полу, без движения. То ли его парализовал страх, то ли он решил прикинуться мертвым.
   Лукос подошел к лежащему мальчику, со стоном наклонился и поднял его за волосы.
   – На помощь! – пронзительно завопил Флавий, молниеносно вскочил на ноги и бросился к друзьям.
   Лукос коротко расхохотался. Затем он уселся на скамеечку, сложил руки и с угрозой произнес:
   – Я знал, что вы придете. Вы попали в ловушку. На этот раз вам от меня не убежать.
   – Если вы нам причините зло, я все расскажу отцу, – предупредил Кай.
   – Тебе никогда не представится такая возможность, – ответил Лукос.
   Последовала леденящая душу пауза. Наконец Муций прочистил горло и сказал несколько хрипловато:
   – Мы и не думали досаждать вам. Просто мы видели, как сюда зашел Тэлл.
   – Его здесь нет, – резко отозвался Лукос.
   – А разве он не там? – осмелился предположить Муций, указав на занавеску.
   – Тэлл ушел домой, – сказал Лукос. – Там есть дверь, которая выходит на боковую улицу.
   – Но его плащ еще здесь, – отметил Юлий.
   С минуту Лукос рассматривал плащ, лежащий рядом со скамеечкой, а затем проскрипел:
   – Он торопился домой.
   – Давайте мы тоже пойдем домой! – дрожащим голосом взмолился Флавий.
   – Э, нет! – возразил Лукос.
   – Вы не имеете права держать нас здесь, – вызывающе произнес Юлий.
   – А вы не имеете права приходить и шпионить, – насмешливо отозвался Лукос. – Тот, кто из любопытства отправляется в опасные места, должен быть готов неприятностям.
   – Мы не боимся. Мы – римляне, – геройски заявил Юлий.
   – Браво, мой мальчик, – усмехнулся Лукос. – Вам не нужно бояться. Я не собираюсь ничем вам вредить.
   Это звучало гораздо приятнее, и мальчики вздохнули с облегчением. Может, Лукос не такой плохой, как хочет казаться.
   – И вы не должны пытаться заколдовать нас, – предупредил Антоний. – Я знаю гораздо лучшего волшебника, чем вы. Он нас тут же расколдует.
   – Я не утруждаю себя колдовством, – ядовито заметил Лукос. – Я вижу то, что скрыто от других людей. Вот почему я знаю, зачем вы здесь. Вы ищете осквернителя храма. Вы думаете, что это – Тэлл!
   Ребята были ошеломлены. Лукос обладал не только даром прорицателя, он мог даже читать чужие мысли. Муций кивнул в знак согласия.
   – Мы не можем с уверенностью сказать, что это сделал Тэлл, – произнес он. – Но мы подозреваем его. Наверное, он и есть красный волк. Вы, случайно, не знаете, кто такой красный волк?
   Лукос на секунду замер, как громом оглушенный, а затем неожиданно вскочил на ноги, стал размахивать руками и яростно завопил:
   – Нет никакого красного волка. Тэлл невиновен. Я – осквернитель храма! Я один!

СЮРПРИЗЫ

   Мальчики недоверчиво посмотрели на Лукоса.
   – Значит, вы не верите мне? – с ноткой опасного раздражения спросил Лукос.
   – Но цепь принадлежит Тэллу, – запинаясь, еле выговорил Муций.
   – Нет! – взвизгнул Лукос. – И цепь, и плащ принадлежат мне. Тэлл часто ко мне приходит. Я как-то одолжил ему плащ.
   – Тэлл послал курьера к цензору, – пробормотал Юлий.
   – Он сделал это по моей просьбе, – тут же парировал Лукос, – Тэлл не имеет никакого отношения к преступлению. Вы пошли по ложному следу. – Он подошел к столу и стал торопливо рыться среди вещей. – Узнаете? – спросил он, достав табличку для письма. – Это табличка Руфа. Сейчас расскажу вам, как я подделал его почерк. Я прорезал буквы насквозь, приложил табличку к стене храма и провел по ней красной краской. Вот, видите?
   Он поднес табличку к фонарю. На ней высветилась надпись тонкими буквами «Кай – болван». Ребята правильно догадались, как был подделан почерк.
   – И это я напал на вашего учителя и украл у него табличку! – продолжал хрипло вопить Лукос. – Вот его книги и картинки! – Он швырнул несколько свитков пергамента к ногам мальчиков. – Теперь вы мне верите?
   Мальчики поверили. К тому же Лукос был на голову выше Ксантиппа.
   – Почему вы так поступили? – закричал Муиий, – Почему вы так старались навредить Руфу?
   – Он раскрыл мой величайший секрет, – строго произнес Лукос. – Он должен умереть.
   Мальчики ужаснулись и в отчаянии стали озираться по сторонам в поисках хоть какой-нибудь лазейки. И снова Лукос как будто угадал их мысли.
   – Не думайте, что вам удастся побежать к префекту и повторить ему все, что я рассказал, – насмешливо произнес он. – О нет, мои дорогие. Завтра утром мой корабль отправляется в путь. Я вернусь к себе на родину, где буду в полной безопасности. – Он презрительно рассмеялся. – А вы останетесь здесь, в этой комнате. Вам никогда не справиться с дверью; я один знаю, как действует секретный механизм.
   Лукос схватил меч со стола и одним мощным ударом перерезал шнуры, протянутые по полу.
   – Вот так! Теперь вы не сможете выбраться. Шумите сколько душе угодно – стены толстые. Здесь никто рядом не живет и никогда не бывает прохожих. Если вам повезет, вас найдут; если нет – ну, значит, так тому и быть. – И он снова злобно рассмеялся.
   Муций в душе ликовал. Лукос не подумал о лестнице, ведущей на крышу. Оттуда они смогут позвать на помощь. Но он рано обрадовался. Лукос на секунду задумался.
   – Нет, лучше я вас запру в подвале. – С этими словами он наклонился и поднял тяжелую деревянную крышку в полу. Внизу зияла черная яма; скользкие каменные ступени вели вниз, в кромешную тьму, – Ступайте вниз! Пошевеливайтесь! – истошно завопил Лукос. – Или я всех поубиваю!
   К всеобщему удивлению, первым подчинился Муций. Он медленно двинулся к ступеням подвала. Ему нужно было пройти совсем рядом с Лукосом. Внезапно он развернулся, одной рукой схватил Лукоса за руку, а другой попытался отнять у него меч. В первые секунды Лукос опешил от неожиданности, а потом принялся яростно сопротивляться. Но Муций вцепился в него мертвой хваткой, понимая, что от этого зависит его жизнь.
   – Помогите! – заорал он.
   Его друзья очнулись от оцепенения и разом накинулись на злодея. Они вцепились Лукосу в руки и ноги, как стая диких кошек, и попытались свалить его на пол. Лукос раскачивался под натиском. Ему удалось высвободить одну руку, и он кулаком нанес Каю удар в лицо. Кай рухнул, но тут же снова вскочил и кинулся в бой. Он схватил обеими руками тяжелый табурет и изо всех сил стукнул Лукоса по затылку. Лукос повалился лицом вниз и остался лежать неподвижно, раскинув руки.
   Мальчики побледнели, тяжело дышали.
   – Браво, Кай! – сказал Муций, ловя ртом воздух.
   Кай так и стоял с табуретом в руках. Из носа у него текла кровь, глаза яростно сверкали.
   – Может, дать ему еще разок? – выдохнул он.
   – Мне кажется, он мертв, – сказал Муций.