Владко Владимир Николаевич. Фиолетовая гибель

   - Нет, это не только у тебя, Коротышка,- ответил он убежденно.- Это, наверно, у всех. Понимаешь, слишком уж велик мир... а человек в нем такой крохотный, такой ничтожный... И пожалуй, самое поразительное то. что такое маленькое сущестзо, как человек, считает себя всегда самым центром Вселенной: все происходит только для него: и солнце светит для него, и звезды... А сам-то он ведь прямо ничто! Как поймешь это, как сообразишь, насколько велик весь мир, так волей-неволей и закружится голова.
   Фред неожиданно зашевелился, будто проснулся.
   - Опять вы занялись теоретическими разговорами? - недовольно проговорил он.- Пошла такая заумь, что и в самом деле может закружиться голова. Охота вам мозги сушить: "бесконечность, Вселенная"!.. Коротышка, давай дальше, про твою плесень, а то так и заснуть можно...
   - Что ты, кажется, уже и сделал,- отметил между прочим Клайд, неохотно возвращаясь к действительности.
   Фред фыркнул, но промолчал.
   - Вот еще один пример, - снова заговорил Джеймс Марчи без особенного пыла, как по обязанности. Перед этим он внимательно, как бы недоверчиво смотрел на Фреда, будто удивляясь, что ему может казаться неинтересным их разговор с Клайдом. Потом он чуть-чуть, очень деликатно пожал плечами и вернулся к теме.- Это тоже из журнала, слушайте. "Микроорганизмы из космоса живут и сейчас, сегодня, в одной из лабораторий Геологического управления Соединенных Штатов. Здесь, в термостатах с неизменной и наиболее благоприятной температурой им предоставлена жилищная площадь в виде нескольких чашек Петри с питательной средой. Их предки прилетели на Землю из межпланетного пространства внутри большого метеорита, известного под именем Муррейского. Стремясь найти следы жизни в космических объектах, научный сотрудник Геологического управления микробиолог доктор Сислер отбил кусок этого метеорита..."
   - Совсем как ты, Коротышка,- с удовлетворением заметил Клайд.- Ну и умница!
   - Ничего особенного,- отмахнулся Джеймс.- Да, так вот: "Он раздробил его внутреннюю часть, не подвергавшуюся воздействию высокой температуры, возникшей при полете сквозь атмосферу, и "поселил" полученную пыль на питательный студень. Вскоре после посева на поверхности студня среди безжизненных каменных пылинок появились и стали расти колонии живых клеток - организмов внеземного происхождения. С тысяча девятьсот шестьдесят первого года, времени первоначального посева пыли, эти колонии развиваются дальше и дальше уже в земных условиях".
   - А ты, Коротышка, не раздроблял внутреннюю часть твоего метеорита,- заметил внимательно на этот раз слушавший Фред Стапльтон.
   - Зачем же мне было это делать, если плесень была прямо на изломе осколка? - резонно возразил Джеймс. - Я ее просто пересадил. И, заметь, она растет! Кстати, неплохо бы посмотреть, как она там,- вдруг забеспокоился он.
   - Успеешь, успеешь. Есть у тебя что-нибудь еще? - настойчиво осведомился Фред.
   - Да, успеешь,- озабоченно пробормотал Джеймс.- А вдруг там что-нибудь новое?.. Ну ладно, у меня осталось немного. Вот еще интересные сведения, на этот раз уже из Советской России...
   - Большевики тоже занимаются этим? - искренне поразился Фред.
   - А почему бы и нет? - возразил Клайд.- Делают же они ракеты, спутники и запускают космонавтов в межпланетное пространство.
   - Ну, это все для пропаганды,- отмахнулся Фред.- А что большевики занимаются наукой - впервые слышу!
   - Если они делают ракеты и запускают космонавтов, то тут, видишь ли, без науки не обойдешься,- вразумительно сказал Джеймс.
   - Будем еще об этом спорить! - воскликнул Фред. - Ты мне про плесень давай!
   - Так вот о чем тут речь, - начал Джеймс, дымя трубкой. "Ученые из Туркменистана Байриев и Мамедов провели в тысяча девятьсот шестидесятом году очень интересный эксперимент с обломками Сихотэ-Алинского метеорита, упавшего на Землю в тысяча девятьсот сорок седьмом году. Они также раздробили один из осколков и посеяли полученную пыль в питательный бульон. После вторых суток в бульоне появилась едва заметная тонкая микропленка. Под микроскопом было установлено, что в ней находятся подвижные микробы, живые существа из космоса. Они похожи на так называемые озокеритовые палочки. Ученые назвали их "метеоритные палочки". Они выделяют жироподобное вещество матово-белого цвета с особым блеском. А их колонии образуют даже генеративные нити, отчетливо заметные под микроскопом. Метеоритные палочки продолжают успешно развиваться уже во многих поколениях". Следовательно,- заключил Джеймс,находка живых микроорганизмов в метеоритах вовсе не исключительна, что я и хотел вам доказать,
   У костра воцарилось молчание. Прогоравшие ветки покрывались серой золой, под которой все еще просвечивали багровые жаркие угли. От леса надвигалась заметная прохлада, будто деревья влажно дышали медленно распространявшимся холодком. И небо, казалось, опустилось ниже и глубже, раскрыв темно-синюю чашу над лесом и склонами, откуда все так же безумолчно журчала вода безымянной речушки. Только теиерь это журчание стало намного слышнее, будто речушка приблизилась к костру. От зенита к горизонту промелькнула яркая, огненная линия. Она прочертила все небо, как неожиданно возникшая ракета, и так же неожиданно закончила свой путь за темным лесом.
   - Тоже метеорит,- тихо сказал Клайд.- И может быть, тоже с какими-то космическими микроорганизмами, а, Джеймс, как ты думаешь?
   - Что я могу думать? - так же вполголоса ответил тот, не отрывая взгляда от неба, словно стремясь все еще увидеть какой-то след промелькнувшей огненной линии.- Это происходит не по расписанию. Тем интереснее наша находка...
   Фред недовольно поморщился.
   - Интереснее, интереснее,- пренебрежительно заметил он.Пока ты, Коротышка, не наговорил всего этого, мне и в самом деле казалось, что твоя плесень чего-то стоит. А если, как ты утверждаешь, дело оказывается совсем обыкновенным и похожим на всякие научные штучки, то, знаешь, скажу тебе по-дружески: грош всему этому цена. Я-то думал, что вот, мол, мы всех поразим, убьем наповал невероятным сообщением. А выходит, тут вообще не о чем разговаривать. Пойду-ка я лучше спать,- закончил он, утратив, очевидно, всякий интерес к метеориту и его содержимому.
   Джеймс Марчи немного помолчал. В гаснущих отблесках костра Клайд заметил, как изменилось выражение его лица - стало вдруг напряженным, будто он что-то хотел сказать и не решался. "Удивительно,- подумал Клайд,- а ведь у нашего Коротышки, оказывается, есть в рукаве еще какой-то фокус! Только какой?.."
   Фред уже поднимался с земли все еще с видом напрасно потревоженного человека, когда Джеймс протянул к нему руку с трубкой и спросил:
   - А тебе и вправду хотелось необычного? Этакого сенсационного, о чем никто даже и не догадывается?
   - Ну, я не знаю, - пожал Фред плечами,- но в таких делах сенсация никогда не вредит. Это я знаю по собственному опыту. А ты что, хочешь пересмотреть свои позиции?
   - Нет,- серьезно ответил Джеймс.- Мои позиции остаются такими же самыми. Но...
   - Да в чем дело, Коротышка?
   - Тебе хочется обязательно сенсации, - будто все еще взвешивая свои слова, сказал Джеймс. - Ладно, получай ее!
   Эти его слова прозвучали резко и стремительно, как неожиданный удар, тем более неожиданный, что нанес его Джеймс Марчи.
   - Что?
   - О чем ты, Джеймс?
   Оба восклицания выражали крайнее удивление. Фред настыл вполоборота к Джеймсу, Клайд оперся руками о землю. Ну, ну, Коротышечка, покажи-ка ему!
   Джеймс размеренно и четко повторил:
   - Тебе хочется сенсации, Фред? Ну что ж, сейчас ты ее получишь!
   Фред снова уселся на землю около костра. В самом деле, он был изумлен настолько, что даже забыл о своем намерении идти спать. Клайд подкинул ветвей в костер, не потому, что ему было холодно, а для того, чтобы лучше ридеть лицо Коротышки. Пламя сразу же вспыхнуло.
   - Я сказал вам, - начал Джеймс Марчи, - что открытие микроорганизмов в метеоритах вовсе не ново. И это, конечно, именно так...
   - Так в чем же тут сенсация? - нетерпеливо спросил Фред.
   - Погоди, погоди, не перебивай,- оборвал его Клайд.
   Фред недовольно засопел, но промолчал.
   - Но я сказал вам еще не все,- продолжал Джеймс.- Все находки, о которых я говорил, были сделаны в каменных метеоритах, которые называются углистыми хондритами...
   - Опять новые названия, - пробормотал Фред.
   Клайд выразительно толкнул его ногой.
   - Нет, тут дело не в названиях,- спокойно объяснил Джеймс.- Дело в том, что никогда и никто не находил микроорганизмы в железных метеоритах. И это потому, что такие железные метеориты не могли содержать живые организмы, так как когда-то раньше они были в расплавленном состоянии. Температура их была около двух тысяч градусов. И конечно, в них не могли быть никакие микроорганизмы, это совершенно понятно: они все сгорели бы еще перед тем, как метеорит оказался в межпланетном пространстве. А в нашем метеорите такие живые организмы есть, они в его середине, и это противоречит всем научным данным. Вот тебе, Фред, и сенсация. Я не хотел пока что говорить об этом, так как мне хотелось сначала все проверить. Но ведь они уже пустили корешки - значит, живые! И потом, уж очень ты, Фред, добивался необычного... Вот я и решил сказать.
   - Да-а,- неуверенно ответил Фред Стапльтон,- это, конечно, меняет дело... если ты не ошибаешься, Коротышка.
   Джеймс вспыхнул.
   - Я достаточно все обдумал, чтобы ошибаться, - обиженно сказал он. - Это ясно, как дважды два-четыре!
   - Подожди, Джеймс,- вмешался Клайд.- У меня есть несколько вопросов относительно того, что ты сказал.
   - Какие именно?
   - Прежде всего вообще откуда в твоем метеорите могли взяться микроорганизмы... ну, эта плесень, что ли, если, как ты говоришь, он был в расплавленном состоянии? Почему эта штука не сгорела тогда?
   Джеймс развел руками.
   - Этого я пока что и сам не понимаю,- ответил он сокрушенно.- Может быть, это были термофильные организмы...
   - Какие? - удивился Фред.
   - Ну, это, значит, такие, которые любят тепло и могут переносить очень высокие температуры. Знаешь, есть такие бактерии и разные микроорганизмы, которые прекрасно чувствуют себя даже в кипящей воде.
   - Черт тебя знает, Коротышка, тебе известно буквально все! - поразился Фред. - Как у тебя в голове помещается столько никому не нужных сведений?
   - Не такие уж они ненужные,- отпарировал Клайд за Джеймса, который, он это видел, уже готов был обидеться.- Не такие ненужные, если могут что-то объяснить даже тебе, самоуверенному дикарю... Но, но, только не оскорбляйся! - добавил он внушительно, так как Фред возмущенно хотел было возражать.- Ведь ты сам недавно декларировал свою "пещерность", я только сделал необходимые выводы... А теперь вот что, Джеймс, по сути. Одно дело - температура кипящей воды, она достигает всего...
   - Ста градусов,- ответил с гордостью Фред.- Думаешь, я этого не знаю? В термосах "Бульвер и компания" в рекламном проспекте прямо так и написано: "Налейте кипящую стоградусную воду в наш термос - и за двенадцать часов она практически не изменит своей температуры". Не такой уж я дикарь, чтобы не знать элементарных вещей!
   - Ладно, ладно,- усмехаясь, сказал Клайд,- ты не дикарь, ты просто практик, не терпящий теоретических рассуждений.
   - Совершенно точно сказано, дорогой Клайд,- удовлетворенно ответил Фред, одаряя собеседника чарующей улыбкой.
   - Я уже понял твой вопрос, Клайд,- сказал тем временем Джеймс Марчи.- Сто градусов - не две тысячи, да?
   - Именно так.
   - А почему не допустить, что плесень проникла в метеорит, уже когда он охладился? В ту самую трещинку, по которой я разбил его? - выразил предположение Джеймс, у которого, казалось, был всегда приготовлен нужный ответ.
   - И она способна была перенести адский холод в межпланетном пространстве, да еще бог знает какой срок? - с сомнением заметил Клайд.
   - Почему бы и нет? - живо возразил Джеймс.- Могут быть организмы, которые превосходно переносят и очень сильный холод. Кроме того, посмотри...- Он лихорадочно перелистал страницы журнала, приблизив его к самому огню костра.- Вот, вот! "Немецкий бактериолог Домбровский опубликовал недавно свою работу, в которой пишет, что ему удалось выделить из пермских наслоений и оживить бактерии, сохранявшиеся в щелях соединений известняка более двухсот двадцати пяти миллионов лет. Эти оживленные бактерии очень схожи с ныне существующими под названием "бациллус циркулянс", но значительно активнее: они могут расщеплять сахар, тогда как современные нам разновидности делать это не в состоянии". Как видишь, дело тут не в сроках, так как наш метеорит мог путешествовать во Вселенной и значительно меньше...
   - Но и больше тоже?
   - Ну конечно,- согласился Джеймс, откладывая журнал.- Но, в общем, сроки тут ничего не решают.
   - Хорошо, допустим, что это так,- возобновил свою атаку Клайд.- Почему ты считаешь, что твоя плесень обязательно пришла к нам на Землю из других миров?
   - То есть как это? - обеспокоенно поднял брови Джеймс.
   Фред громко свистнул и с любопытством уставился на Клайда.
   - Вот уж не ожидал, что ты снова будешь все подвергать сомнению, - сказал он недоуменно.- Это что же, вроде сказочки про белого бычка? Что ты хочешь сказать, в самом деле?
   - А вот что, если уж на то пошло,- продолжал наступление Клайд, словно не замечая встревоженноеT Джеймса и удивления Фреда.- Вопрос номер один. Почему плесень не могла попасть в метеорит уже тогда, когда он пролетал в земной атмосфере? Скажем, в ту же самую трещинку на его боку, о которой ты говорил? Попали в него какие-то споры, носившиеся в атмосфере, а потом они размножились, возникла плесень, самая что ни на есть земная, только что случайно пересевшая на метеорит. И нет никаких сенсационных загадок!
   Клайд глядел прямо в глаза Джеймса. В полумраке, освещаемые только светом гаснувшего костра, эти глаза поражали своей чистотой и ясной голубизной, их пристальный взгляд, устремленный на Клайда, казалось, говорил: ну зачем, зачем ты споришь, когда все это так понятно! Ты же не Фред, милый Клайд, которому нужно все разжевать, если это не касается излюбленной им рекламы и всего остального, где главное - так называемый здравый смысл стопроцентного молодого бизнесмена. Потому что ему просто решительно не интересны разговоры, от которых не пахнет выгодной сделкой, пусть это будет круглая сумма долларов или расположение какой-либо Мэджи Бейкер все равно, лишь бы Фреду перепала реальная польза, иначе зачем же тратить время на бесполезную болтовню?.. А ты, Клайд, ведь умный, ты понимаешь все с полуслова, даже те мысли, которые Фред считает пустопорожней научной абракадаброй. Только ты немножко суховат и временами зачем-то требуешь ненужных объяснений...
   Все это Клайд читал во взгляде Джеймса Марчи, задумчиво пощипывавшего бородку. "Э-э, Коротышка, не так-то уж ты прост, как иной раз кажешься",- сердито подумал он. И, чтобы не выдать свое вдруг появившееся смущение, он нетерпеливо добавил:
   - Ну, говори, что ли, Джеймс. Наверно, у тебя уже готова еще одна гипотеза, так?
   - Нет, пожалуй, это даже не гипотеза,- ответил неторопливо Джеймс, все так же смотря прямо на Клайда.- Тут все ясно и просто. Плесень или ее споры не могли попасть в метеорит, так как он в земной атмосфере сильно оплавился от трения. Оплавилась и трещинка: она сначала казалась мне просто небольшим рубцом. Это первое. Второе: никакая плесень земного происхождения не могла бы так быстро и резко менять свой цвет после того, как мы ее обнаружили. Помнишь: она сначала была бурой, потом превратилась в зеленоватую, а затем оказалась синей. И это всего за несколько мгновений, заметь! Разве такое изменение не поразительно?
   - А почему это произошло? Ты можешь объяснить?
   - Вероятно, от соприкосновения с воздухом. В трещине его не было. А когда я отколол кусок метеорита, то плесень под воздействием наружного земного воздуха стала быстро менять цвет. И это тоже совсем необыкновенно, так как доказывает, что в земном воздухе есть какие-то другие составные части, которых нет там, откуда пришла плесень... Ну, если ты удовлетворен, то мне, наверно, можно уже пойти посмотреть, как она себя ведет.
   Джеймс сделал движение, чтобы встать. Клайд задержал его.
   - Погоди, Коротышка,- сказал он. В голосе его чувствовалась настойчивость.
   Джеймс удивленно посмотрел на него.
   - У меня был еще и вопрос номер два,- заметил Клайд.
   - Разве уже не все?
   - Нет. Твоя плесень, как ты говоришь, странно ведет себя. Помнишь, как ты остановил меня, когда я протянул к ней руку?
   - Да, помню. Это было неосторожно, - признал Джеймс.- В ней могли таиться неизвестные опасности. Ты и сам понял это.
   - Правильно. Теперь, мне кажется, надо остановить тебя.
   - Меня? - В голосе Джеймса прозвучало изумление.
   - Да, тебя! Откуда тебе знать, какие именно свойства приобретет твоя плесень дальше? А может быть, она окажется очень вредной? То она меняет цвет, то пускает корешки... Мало ли что может оказывать на нее влияние... если она и вправду прилетела из космоса...
   - А ты еще сомневаешься?
   В вопросе Джеймса чувствовалась прямая обида.
   Клайд невольно улыбнулся:
   - Нет, нет, что ты! Я потому и говорю, что не сомневаюсь в этом. Не надо держать плесень около себя, Джеймс! Ведь ты поставил ее прямо в палатке? И собираешься спать там? Не нужно делать этого, Коротышка! Никто не знает, какие у нее свойства, как она может подействовать на тебя, особенно когда ты заснешь.
   - Но я не могу выставить ее наружу,- возразил Джеймс.Термостата, правда, у меня нет, но там хоть не надо опасаться резких колебаний температуры.
   - И не выставляй! Пойдем спать ко мне, ладно?
   Джеймс задумался. Видно было, как на его лице отражаются самые противоречивые чувства. Вероятно, он и сам понимал, что Клайд прав, предостерегая его; и вместе с тем ему не хотелось расставаться с драгоценной плесенью. Наконец он решился:
   - Ладно, Клайд. Я только посмотрю, как там, и пойду к тебе.- И он направился к своей палатке.
   Клайд посмотрел на Фреда. "Удивительный человек,- подумал он,- уже спит! И даже слегка похрапывает, откинув голову на согнутую в локте руку".
   - Фред! Спать пора! - окликнул его Клайд.
   Фред встрепенулся и сел, лениво почесываясь.
   - От ваших рассуждений ничего не остается, кат; спать,недовольно пробормотал он.- Завели всякую бесконечную говорильню... мне, кажется, даже приснились какие-то бактерии или плесень, черт его знает... А какой толк от всего этого? А ну вас, только зря время потратил!
   Он, пошатываясь, пошел к своей палатке.
   10
   Тонкий как острие ножа солнечный лучик, проскользнувший сквозь неплотно соединенные полотнища восточной стороны палатки, мягко защекотал висок Клайда Тальбота, и он проснулся. Сон еще не уходил, его ватная лапа еще ласково придавливала закрытые веки Клайда, будто просила повернуться на бок и, обманув назойливый солнечный лучик, отдаться восхитительной дреме, которая так приятно нежит все тело перед окончательным пробуждением. "Нет, нет, прежде всего - внутренняя дисциплина",- подумал Клайд и с усилием открыл глаза. Так вот он, этот крохотный вестник раннего утра, шаловливый лучик солнца, который всегда - уже несколько дней - будит его осторожными прикосновениями, как веселый котенок, играющий завитками его волос. Конечно, полотнища палатки можно было сразу же плотно закрыть и преградить дорогу маленькому проказнику, в дрожащем свете которого плавали крохотные золотые и серебряные пылинки. Но Клайду не хотелось этого делать, пусть будет и этот почему-то очень милый лучик, и сияющее в утренних искрах солнце, и раннее пробуждение в уютной палатке.
   Клайд поднял голову и сел, облокотившись на постель руками. Лучик исчез с виска. Теперь он совсем проснулся.
   Слева от него мирно спал Джеймс Марчи. Его круглое лицо во сне казалось таким детским, что рыжеватая кудрявая бородка была словно приклеенной, нарочитой. Он ровно дышал, чуть присвистывая во сне, и Клайд подумал, что таким он видит его, пожалуй, в первый раз - трогательным, как тихий сонный ребенок, которого жаль будить. "Ну и спи дальше, Коротышечка, спи без забот и волнений, я тебе не помешаю, ведь ты сразу же начнешь переживать и тревожиться из-за своей плесени",- ласково подумал Клайд. И еще он подумал, что ему хочется погладить Коротышку по голове - уж такой он был во сне умиротворенный, со спокойным простодушным выражением лица!
   Тихо и осторожно, чтобы ненароком не потревожить Джеймса, Клайд встал, забрал с собою туфли, брюки и рубашку и выскользнул из палатки. Утренняя прохлада острым холодком охватила его, и он поежился. На небе но было ни облачка, оно почти сверкало бездонной голубой эмалью, и солнце, огромное и яркое, только еще выкатывалось из-за горизонта и будто набирало сил для путешествия в зенит. В лесу, который сейчас казался не далеким и хмурым, как ночью, а совсем близким, рукой подать, и манящим к себе густой зеленью кустов и деревьев, безумолчно щебетали птицы. Клайд снова сокрушенно подумал, что он, горожанин, даже не знает названий лесных пернатых и не может отличить их в оглушительной звуковой неразберихе. Воробей, ворона, голубь - вот и все, что он помнил, но ведь это никак не лесные породы. Да, есть еще снегири, зяблики, пересмешники, поди знай, какие они! А вот Джеймс Марчи, тот, наверно, и это знает: удивительная у него все-таки голова. Надо будет спросить у него о лесных птицах.
   Клайд оделся. Он прислушался к палатке, стоявшей слева. Фред тоже, ясно, спит. И похрапывает тоже. Должно быть, его утомили вчерашние разговоры на научнотеоретические темы. Будить его также не стоит, а то он, пожалуй, начнет ругаться. "Ладно, пройдусь пока к речушке, а там видно будет, может быть, оба уже проснутся",-подумал Клайд.
   Из густой травы высунулись два длинных уха. Они с любопытством прислушивались к шагам Клайда, хотя он старался ступать совсем беззвучно. А затем уши исчезли, и только быстрый шорох уличал перетрусившего зверька. Кролик! Фред прав, их тут много, хоть руками лови. Вон и из палатки Джеймса Марчи выскочил один и помчался стремглав к лесу. Э-э, ведь там стоят блюдечки с плесенью Коротышки!
   Клайд подошел к палатке, из которой выскочил кролик. Так и есть, Джеймс неплотно прикрыл полог палатки, в которую забрались любознательные зверушки.
   Приоткрыв полог, Клайд с интересом заглянул внутрь.
   После яркого солнечного света его глаза не сразу привыкли к полумраку палатки. Он увидел две сумки Джеймса Марчи, стоявшие у стен, какое-то снаряжение, также отставленное в сторону. На плетеной циновке, на которой раньше лежала постель Коротышки, а теперь свободной, стояли три блюдечка. И в них... Клайд внимательно присмотрелся...
   В них не было ничего, решительно ничего интересного! Те же небольшие кусочки синей плесени, которые были еще вчера, может быть - но только может быть! - чуть увеличившиеся. Только и всего. Еще Клайду показалось - возможно, ото объяснялось только царившим в палатке полумраком,- что плесень снова немного изменила свой цвет, она была уже не ярко-синей, а приобрела слегка фиолетовый оттенок. И даже как будто стала прозрачнее, чем раньше. И в палатке ощущался легкий, почти неуловимый запах чего-то острого, похожего на уксус или нашатырный спирт, кто его знает. "Во всяком случае, хорошо, что удалось уговорить Джеймса не спать в палатке вместе с плесенью, если она породила этот необычный запах",- подумал Клайд и закрыл полог палатки. Метеорит или нет, космическая это плесень или какая-то земная - все равно незачем было дышать испарениями такой штуки, да еще во сне, когда человек ничего не чувствует.
   С приятным удовлетворением, как бывает всегда, когда убеждаешься в правильности совершенного поступка, Клайд быстро направился к склону спуска, за которым была речушка. Наверно, в отрогах гор прошли дожди, потому что в ней прибавилось воды: журчание и плеск волн значительно усилились, это Клайд заметил сразу, как только начал спускаться. А что с оставшейся частью метеорита, положенного под большой кедр? Как он ведет себя? Ведь Джеймс так и не уговорил их принести его сюда, в лагерь к палаткам: Фред прямо заявил, что не хочет возиться с тяжелым булыжником, пока Джеймс не докажет ему безусловную научную ценность находки. Иначе нет смысла возиться с этой тяжестью.
   Клайд ловко перепрыгивал через выступавшие из грунта переплетавшиеся корни колючих кустов, ухитряясь не задевать за острые шипы. И это тоже было очень приятно: значит, не такой уж он неуклюжий житель города, если за несколько дней научился искусству лесного траппера!
   Вот и речушка... Впрочем, нет, сейчас она уже больше похожа на реку: сердито плещет волнами, течение перекатывает валуны и от этого слышен неумолчный грохот, так как камни бьются друг о друга и спотыкаются, переваливаются один через другой, не находя себе места. Клайд с удивлением смотрел, как резко изменился за одну ночь вид маленькой горной реки, превратившейся в стремительный поток бурно мчавшейся вспененной воды. "А что же бывает тут в половодье,- подумал он,когда с гор стекают целые озера талой воды? Да, кстати, как же метеорит Коротышки? Где он, не снесло ли и его из-под кедра?.."
   Нет, он лежит в полном порядке еще далеко от течения под тем же самым огромным стволом. Его сразу видно: почти черный, он резко отличается от серовато-желтых известняковых валунов. Река должна была бы разлиться намного шире, чтобы достать течением до него: от метеорита до воды еще метра четыре-пять. Все благополучно. И он, кстати, совсем не изменился по внешнему виду, мелькнуло в голове Клайда, и он тотчас же усмехнулся по поводу этой мысли: а что же могло меняться в нем за одну ночь, если метеорит, как утверждает Джеймс, пролежал тут бог знает сколько времени и остался таким же?..