Страница:
– Не все так просто, рогатый. Соттанос – советник, император в любом случае не оставит безнаказанным его убийство. Заговорщикам ни к чему излишнее внимание императора к своим персонам – гораздо безопаснее все обставить так, чтобы государь самолично расправился со своим вельможей.
– За что арестовали тебя? – продолжал спрашивать Бельфеддор.
– За поддержку Соттаноса, – ответил Сеттес. – После твоего появления во дворце было объявлено, что ты подослан Соттаносом убить Октонноса. Давно распущен слух, что проверка Октонноса выявила казнокрадство и другие преступления со стороны Соттаноса. Наемные убийцы уже уничтожили большинство тех, кто мог бы выступить в защиту Соттаноса перед императором, сейчас по всему городу арестовывают его сторонников. Завтра, вернее, уже сегодня днем из Аттоко приезжает император, и Соттанос будет предъявлен ему как преступник. Зная вспыльчивость императора, можно не сомневаться, что советника ждет плаха. Вот такие дела. Так с кем же ты, Бельфеддор?
– Это зависит от того, с кем ты сам, – ответил Бельфеддор.
– Мне отступать некуда. Если император признает Соттаноса виновным, все его сторонники окажутся в опале, и я потеряю все, что имею. Уже сейчас у меня не осталось ничего: все мои люди и все имущество наверняка арестованы.
– Снаружи появились человек тридцать, – предупредил Бельфеддора демон. – Все вооружены до зубов и берут нас в кольцо.
– Стало быть, необходимо доказать невиновность Соттаноса или хотя бы заставить императора усомниться в правдивости обвинений, – сделал вывод Бельфеддор. – Я принимаю союз. И я знаю, где нам искать надежного свидетеля. Идем. Но сначала нам придется слегка размяться: кое-кто поджидает нас снаружи. Кажется, наш неверный друг Ирс слегка подсуетился, чтобы мы не покинули его дом живыми.
Бельфеддор первым направился к выходу. Без лишних вопросов Сеттес последовал за ним.
– За дверью трое, – предупредил демон. – Мрак готов к бою – стоит только свистнуть.
– Тогда – к оружию! – отозвался Бельфеддор.
Ударом ноги он выбил дверь, сбив с ног стоявшего за ней человека. Обнажив клинки, Бельфеддор уже привычным приемом отразил выпад другого головореза, вонзил острие меча в его живот, затем наотмашь рубанул третьего.
Со всех сторон из темноты выступили головорезы с обнаженными мечами и кинжалами. Бельфеддор тут же врубился в толпу противников, двор наполнился звоном клинков. Подхватив меч одного из поверженных врагов, Сеттес присоединился к своему спутнику.
Завидев хозяина, Мрак взвился на дыбы, забивая разбойников копытами.
Вскоре двор устлали окровавленные трупы, а оставшиеся в живых предпочли отступить.
– Едем, благородный господин! – поторопил Бельфеддор своего спутника, взбираясь в седло вороного гиппариона.
– Едем, – кивнул Сеттес.
Двое всадников поскакали по извилистым улочкам Темного города, погруженным во мрак, разгоняя ночную тишину цокотом копыт.
Когда они остановились перед воротами большой усадьбы, Сеттес спросил:
– Куда мы приехали?
– Это дом Ксеттоса, – ответил Бельфеддор. – Сейчас здесь живет его племянница Тинея. Думаю, ей известно о делах Октонноса достаточно много.
– Похоже, ты правильно думаешь, – согласился Сеттес. – Эта девица – любовница Октонноса и одна из его верных сторонников.
– От Омминоса я слышал совсем другое. Теперь понятно, что он солгал, но удивительно – как он решился на ложь под страхом смерти?
– Я слышал об участи Омминоса, – ответил Сеттес. – Поверь, он солгал не от решимости, а из трусости. Смерть была для него не самым худшим наказанием: все сторонники Октонноса чего-то боятся, я с этим уже сталкивался. Вот Омминос действительно знал слишком много, – ты поторопился пропороть ему кишки.
– Сейчас уже нет смысла печалиться об этом.
Бельфеддор встал ногами в седло и перевалился через стену. Сеттес последовал его примеру. Едва они спрыгнули на землю во внутреннем дворе, Бельфеддор услышал голос демона:
– Здесь нас ждет засада.
– Кто они? – спросил Бельфеддор.
– Императорские гвардейцы, – ответил демон. – Их полтора десятка. Их предводителя мы встретим сразу в триклинии. Но я советую не переться напролом, а обойти с задней стороны дома.
– А Тинея? Ты можешь сказать, где она?
– Как раз в задней части дома – в своих покоях.
– Будь осторожнее, благородный господин, – шепнул Бельфеддор Сеттесу. – Здесь есть сюрпризы для нас.
Оба осторожно прокрались к задней части хозяйского дома и вошли в широкую арку. Загодя предупрежденный демоном Бельфеддор оглушил ударом кулака прятавшегося за колонной гвардейца. Уложив поверженного часового на мраморный пол, Бельфеддор направился дальше, жестом поманив спутника за собой. Толкнув дверь, он вошел в просторную комнату и сразу увидел хозяйку дома.
Несмотря на поздний час, Тинея не спала. Женщина сидела в кресле, смотрела куда-то в угол и задумчиво постукивала подушечками пальцев по полированной поверхности круглого столика, стоявшего рядом. Увидев непрошеных гостей, Тинея побледнела и попыталась было вскочить на ноги. В тот же миг лезвие клинка Бельфеддора оказалось у горла женщины.
– Вздумаешь кричать – я без колебаний отрежу тебе голову, – грозно предупредил Бельфеддор.
Женщина скрипнула зубами, с ненавистью глядя в глаза черного воина, и откинулась назад в кресло.
– Зачем ты явился в мой дом? – спросила Тинея холодно и надменно. – Не помню, чтобы я тебя приглашала.
– Нам есть о чем поговорить.
Тинея взглянула на спутника Бельфеддора и произнесла:
– Не подозревала, что благородный Сеттес способен опуститься до уровня ночного грабителя.
– Тебя пока еще никто не грабит, – отозвался Сеттес. – А вот поговорить нам действительно придется.
– Мне не о чем разговаривать с разбойниками, – зло отозвалась хозяйка дома. – В доме гвардейцы – так что убирайтесь подобру-поздорову.
– Уберемся, когда узнаем то, что нам нужно, – сказал Бельфеддор.
– Не советую упрямиться, – добавил Сеттес. – Мой спутник не столь благороден, как ногарские аристократы, для твоего приятеля Омминоса встреча с ним закончилась не очень удачно. Так что начинай откровенничать, если не хочешь разделить его участь.
– Ничтожные глупцы, – презрительно процедила Тинея сквозь зубы. – Вы даже представить себе не можете, кому становитесь поперек дороги.
– Надеюсь, мы сейчас это узнаем, – многозначительно произнес Бельфеддор, пробуя пальцем остроту своего клинка. – Кто еще состоит в союзе с тобой и Октонносом? Что задумала ваша свора?
Тинея вдруг рассмеялась. Бельфеддор и Сеттес удивленно переглянулись.
– Октоннос – такая же мелкая сошка, как и все прочие, – сказала Тинея. – За нами стоят более могучие силы, чем вы можете себе даже представить. Не в ваших силах противостоять им, так что убирайтесь из столицы так далеко, как только сможете, если вообще сможете. Вы оба вне закона, на вас объявлена охота – особенно на тебя, рогатый.
– Когда и куда нам идти, мы решим сами, – ответил Бельфеддор.
– Учтите: если хоть один волос упадет с моей головы, вас обоих ждет мучительная смерть, – предупредила Тинея, покосившись на клинок Бельфеддора.
– Учтем, – кивнул Сеттес, усмехнувшись.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Аттеконнос с обнаженным мечом в руке, за ним в комнату ввалились трое гвардейцев. Упрежденный демоном Бельфеддор молниеносно развернулся и приставил острие своего клинка к горлу Аттеконноса – тот не успел даже отмахнуться.
– Так и думал, что вы оба заявитесь сюда, – произнес командир гвардейцев.
– Пусть твои парни подождут за дверями, – потребовал Бельфеддор.
– Чего ты хочешь? – спросил Аттеконнос.
– Ты сам все узнаешь. Мне кажется, ты честный человек и благородный воин, думаю, тебе будет полезно послушать эту даму.
Аттеконнос кивнул и бросил через плечо своим воинам:
– Ждите снаружи.
Гвардейцы послушно скрылись за дверями. Бельфеддор опустил клинок.
– Как ты можешь идти на поводу у этих проходимцев?! – возмущенно прошипела Тинея. – Ты же гвардеец! Ты забыл приказ советника? Забыл, кому служишь?
– Прежде всего я служу императору, – ответил Аттеконнос, пряча клинок в ножны. – Слишком много подозрительных странностей происходит в последнее время, Скоро прибудет императорский караван, и как гвардеец я отвечаю за безопасность нашего повелителя.
– Дурак! – злобно прошипела Тинея, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели пальцы. – Я добьюсь, чтобы тебя разжаловали, переломали все кости и выбросили на помойку!
– Оставим эти нежности, – отмахнулся Сеттес. – Давай, красотка, расскажи этому гвардейцу, какими такими делишками занимается твой хозяин. Что задумала ваша свора?
– Арестуй немедленно этих негодяев! – потребовала Тинея, глядя на Аттеконноса. – Неужели ты позволишь им издеваться над беззащитной женщиной?
– Пока твоему благополучию ничто не угрожает, – ответил Аттеконнос. – Если не сумеешь доказать своей невиновности, настоящие мучения ждут тебя в застенках императорской темницы.
– Ты осмеливаешься угрожать мне?! – изумилась Тинея. – Ты…
– Прибереги свои комплименты для палача, – прервал ее гвардеец. – Ты слышала вопрос. Отвечай.
– Ты поплатишься за свою дерзость, – пообещала Тинея. – Разве тебе не ясно, что все обвинения этих людей лживы?!
– Так попробуй доказать это, – жестко ответил гвардеец.
– Разговор слишком затягивается, – заметил Бельфеддор, – У нас нет времени на уговоры, предлагаю ускорить дело.
– Согласен, – кивнул Сеттес.
Аттеконнос промолчал, ни словом, ни жестом не выказав никаких возражений. Бельфеддор окунул конец своего клинка в пламя светильника.
– Останови этих людей! – воззвала Тинея к гвардейцу. – Как ты можешь позволять им пытать меня?! Подумай, что сделает с тобой советник Октоннос. Исполни свой долг!
– Мой долг – обеспечивать безопасность императора, – бесстрастно ответил Аттеконнос. – Мне известно, насколько вы близки с советником. Отвечай, почему по его приказу уничтожают и арестовывают всех сторонников Соттаноса?
В этот момент Бельфеддор услышал голос демона:
– Хотел бы я усладить наш слух воплями этой девицы, когда ее нежной шкурки коснется раскаленная сталь, но нам придется повременить с этим, дружище. Снаружи идет тихая резня. Кто-то напал на гвардейцев. Их более полусотни, и они совсем не похожи на уличных головорезов.
– У нас гости! – объявил Бельфеддор. – Советую обнажить оружие.
Едва он это сказал, дверь распахнулась – и в комнату вошли несколько воинов в черных плащах. Их предводитель обвел присутствующих внимательным цепким взглядом. Это был худощавый человек среднего роста, выглядел он молодо, хотя вокруг глаз уже наметились паутинки морщин, а в волосах пробивалась седина.
– Кто ты такой? – спросил Бельфеддор.
Человек в черном усмехнулся, обнажив кривые зубы. Два верхних резца незнакомца выпирали вперед, словно клыки упыря.
– Капитан черного легиона Ксальтаннос, – представился он.
– Где ты был так долго?! – негодующе воскликнула Тинея. – Эти трое уже собирались пытать меня.
Ксальтаннос взглянул на Аттеконноса и насмешливо спросил:
– Не слишком ли много времени тебе требуется, гвардеец, чтобы уничтожить двух преступников?
– Я устанавливаю истину, – отозвался Аттеконнос.
– Пока ты ее устанавливал, их сообщники перебили весь твой отряд. Как бы и тебя не постигла участь твоих гвардейцев.
Аттеконнос побледнел и сжал рукоять клинка.
– Будь готов к драке, дружище, – предупредил Бельфеддора демон. – Все гвардейцы уже мертвы, с нами эти парни тоже церемониться не станут.
Ксальтаннос перевел взгляд на Цемею.
– Что ты тут успела наговорить? – спросил он.
Опережая Тинею, Бельфеддор мгновенно ответил:
– Она рассказала все.
– Ложь! – испуганно взвизгнула Тинея.
Просвистевший в воздухе кинжал оборвал ее крик, пригвоздив к спинке кресла. Широко раскрытыми от ужаса глазами женщина смотрела на Ксальтанноса, из уголка ее рта закапала кровь, окрашивая торчащую из груди рукоять клинка.
Бельфеддор схватил Аттеконноса за плечо и отбросил себе за спину. В тот же миг удар меча выбил осколки мрамора из колонны, у которой только что стоял гвардеец.
– Убить! – коротко бросил Ксальтаннос.
Три воина за его спиной вскинули гастрафеты. [8]Бельфеддор взмахнул мечом и разом отбил все три стрелы. Аттеконнос и Сеттес обнажили клинки и вместе с Бельфеддором встретили оружием набросившихся на них воинов.
– Уходим отсюда! – крикнул Бельфеддор своим спутникам.
Воины черного легиона оказались искусными бойцами – даже Бельфеддору было непросто противостоять многочисленным противникам. В создавшейся ситуации действительно самым благоразумным было выйти из схватки и убраться прочь.
Отбиваясь от наседавших легионеров, все трое отступили в глубь комнаты и, разбив спинами двери, вывалились на террассу, где столкнулись еще с десятком солдат.
– Где твои кони, Аттеконнос? – спросил Бельфеддор, яростно орудуя клинками.
– На конюшне хозяйки, – ответил гвардеец.
– Тогда пробиваемся туда. Против этих парней нам не выстоять.
– Ну мы-то их всех в могилу отправим, – самоуверенно возразил демон. – А вот нашим новым приятелям действительно не поздоровится.
В ожесточенной рубке все трое пробились к конюшне.
– Живо в седла! – скомандовал Бельфеддор.
– А ты, рогатый? – спросил Сеттес.
– Я тоже, только задержу их немного.
Пока Бельфеддор отвлекал на себя противников в яростной битве, его спутники вскочили на гиппарионов.
– К воротам! – крикнул им Бельфеддор. – Я догоню!
– Вперед, гвардеец! – скомандовал Сеттес и первым пришпорил своего гиппариона.
Бельфеддор лихо свистнул. Тотчас из темноты появился Мрак и разметал легионеров в стороны. Отмахнувшись от противников клинком, Бельфеддор вскочил в седло и помчался вслед за своими товарищами. Над самым ухом просвистела стрела и разбила фонарь, висевший на стене.
– Два десятка за ними, – приказал капитан Ксальтаннос. – Они наверняка попытаются укрыться в Темном городе. Поднять все ближние гарнизоны вплоть до городской стражи, пусть оцепят Темный город и вывернут наизнанку все его притоны. Эти трое не должны дожить до рассвета.
Однако, вопреки ожиданиям капитана, Бельфеддор и его спутники не стали задерживаться в Темном городе, хотя направились именно туда. Сбив погоню со следа в лабиринтах узких улочек, трое беглецов покинули трущобные кварталы и направились к порту.
– Куда мы едем? – спросил Сеттес Бельфеддора, указывавшего дорогу.
– В Темном городе никому нельзя доверять – там все дышит продажностью, – ответил Бельфеддор. – Я знаю одно местечко, где мы сможем ненадолго укрыться и отдохнуть.
Повернувшись к мрачному Аттеконносу, молча следовавшему рядом, он спросил:
– Что такое черный легион?
– Тайная служба императора, – ответил гвардеец. – Черных легионеров возглавляет сам наследник трона, они служат закону. Видимо, наследник уже прибыл в столицу, и его легионеры сразу взялись за дело.
– И какому же закону служит этот легион? – недоуменно поинтересовался Бельфеддор. – После того, что я видел…
– Не знаю, – устало ответил Аттеконнос. – Я сам уже ничего не понимаю.
– Почему ты не арестовал нас сразу? – продолжал спрашивать Бельфеддор. – Что заставило тебя усомниться в нашей виновности?
Аттеконнос усмехнулся:
– Не обольщайся, варвар. Ваша невиновность пока под большим сомнением, так что не думай, будто я доверяю вам обоим. Просто Октоннос поднял слишком большую суету. Не дожидаясь суда императора, он приказал взять под стражу Соттаноса и многих из тех, кто ему симпатизировал. Против Соттаноса выдвинуты такие обвинения, что плаха ему обеспечена поспешность Октонноса слишком подозрительна. Я просто хотел понять, что происходит.
Он помолчал немного и добавил:
– Но запутался еще больше. Видимо, взялся не за свое дело.
– Волей-неволей, теперь ты с нами в одной связке, – заметил Сеттес. – Схлестнувшись с черным легионом, мы окончательно поставили себя вне закона.
– Эти мерзавцы вырезали весь мой отряд, – с ненавистью процедил Аттеконнос сквозь зубы. – Я все равно докопаюсь до истины – узнаю, что скрывается за этим вероломством, и отплачу их капитану сполна.
– А что, если за всем этим стоит сам император? – осторожно спросил Бельфеддор.
– Исключено, – возразил Сеттес. – Императору нет нужды плести интриги и заговоры, чтобы избавиться от собственного советника. Заговорщиками верховодит кто-то другой – возможно, старший жрец Центрального храма. Но поскольку в заговор втянут и сам наследник трона, наше дело совсем гиблое.
– Так что же нам предпринять? – спросил Бельфеддор.
– Есть только один человек, который может восстановить справедливость, – убежденно ответил Аттеконнос. – И человек этот приезжает в столицу сегодня.
В этот момент Бельфеддор остановил Мрака, его спутники натянули поводья. Трое всадников остановились у невысокой полуразвалившейся ограды, за которой темнели постройки. Даже в неверном свете луны была заметна убогость жилища, укрывшегося за забором.
– Где мы? – поинтересовался Сеттес.
Бельфеддор не успел ответить. Калитка со скрипом отворилась, из нее осторожно выглянул мальчишка.
– Почему ты до сих пор не спишь, Галган? – спросил его Бельфеддор.
– Я услышал тебя, господин, – ответил тот. – Стук копыт твоего Мрака не спутать ни с чем.
– В таком случае скажи: твоя матушка не станет возражать, если в вашем доме ненадолго остановятся трое усталых путников?
– Для тебя, господин, двери нашего дома всегда открыты, – заверил его мальчишка и толкнул створку полуразвалившихся ворот. – Въезжайте.
Едва тень солнечных часов на Храмовой площади легла на полдень, в столицу вступила первая когорта солдат. Под торжественный рев труб и бой барабанов в Центральные ворота Отоммосо начал втягиваться пехотный легион. В сопровождении многочисленной охраны к новой цитадели империи прибыл императорский караван.
Блистая начищенной бронзой доспехов и бряцая оружием, воины ровными шеренгами печатали шаг по булыжной мостовой. На протяжении всего тракта, что соединял Центральные ворота с новым Императорским дворцом, по обочинам толпились тысячи горожан, сдерживаемые оцеплением солдат. Казалось, все население огромного города стянулось сюда в этот час, встречая своего повелителя.
Следом за пехотным легионом в столицу вступили конные гвардейцы, гарцуя на тонконогих буланых гиппарионах. В развевающихся ярко-голубых плащах воины императорской стражи следовали в глубь города, не обращая внимания на восторги толпы и восхищенные взоры горожанок всех возрастов и сословий.
Едва проехали последние всадники, в ворота медленно и величественно вошли два тяжелых аминодонта, [9]неся на своих спинах полуголых чернокожих людей, поражавших своей мощной развитой мускулатурой, в алых шароварах. Между аминодонтами неспешно вышагивал огромный мохнатый милодон, [10]громыхая цепями.
Переселяясь в новую столицу своей державы, император Аммитетоннос не пожелал расставаться со своими питомцами. В зверинце Императорского дворца в Аттоко содержались диковинные обитатели лесов, степей и песков со всего света, многие поражали воображение своими устрашающими размерами. Некоторые из них даже выставлялись для боев с рабами-гладиаторами на Большой Арене, и не было еще случая, чтобы хищные любимцы императора терпели поражение.
Толпа взирала на безобидного милодона со смесью страха и любопытства, затаив дыхание. Глядя на мощные челюсти и внушительные когти величиной с добрый кинжал, с трудом можно было поверить, что это всего лишь мирное травоядное животное. Когда же мегатерия поднялась на задние лапы, словно демонстрируя себя публике во всей красе, толпа отшатнулась от оцепления солдат, стоявших по обочинам.
Следом за милодоном такие же чернокожие атлеты верхом на аминодонтах провели трех мегантереонов. [11]Гремя цепями и хрипя в тесных ошейниках, огромные кошки злобно косились на толпу и рычали, оскаливая жуткие пасти.
Одно удивительное существо следовало за другим, поражая воображение простого люда и даже благородных ногарских аристократов. Наконец в ворота величественно вступили несколько мастодонтов. [12]В укрепленных на их спинах специальных седлах восседали люди в черных хламидах, расшитых затейливыми алыми узорами. Мало кто из жителей Отоммосо видел их раньше – тем не менее каждый знал, кто это. То были личные телохранители императора. Они не имели абсолютно никакого оружия, однако являлись грозными воителями, ибо были воинами-магами, владеющими заклятиями огня. Этих людей с малолетства воспитывали опытные жрецы-наставники, могучие чародеи, в стенах закрытого храмового университета в Аттоко. Их интуиция была развита настолько, что они инстинктивно чувствовали опасность на расстоянии более сотни шагов. Лишь одним мановением руки императорские телохранители были способны испепелить любого, осмелившегося посягнуть на безопасность повелителя империи.
В окружении воинов-магов в столицу торжественно вступил балухитерий. [13]Мостовая задрожала под мощной поступью громадного величественного животного. В золотом паланкине на спине балухитерия восседал крупный человек в золоченом одеянии, с алмазной короной на бритой голове.
Толпа восторженно взревела, приветствуя своего повелителя. Император вскинул руку в ответном приветствии, что привело подданных в еще большее возбуждение. На протяжении всего пути императорского каравана через столицу горожане вскидывали руки к небу и во всю глотку восхваляли величие всесильного владыки Ногарской империи.
За императором и его телохранителями в окружении служителей культа в белоснежных одеяниях следовал верхом на пебротерии [14]верховный жрец Ногары. Как ни странно, ни в одежде верховного жреца, равно как и в одеждах прочих священнослужителей, ни в сбруе его пебротерия не было никаких украшений и драгоценностей, служители культа шествовали без всякой помпезности, которую привыкли наблюдать жители столицы при торжественных выездах жрецов Центрального храма Отоммосо. Тем не менее и этим бритоголовым старцам толпа выражала особый почет и уважение – мало кто мог усомниться в могуществе служителей Главного храма Ногары и самого верховного жреца. Простирая ладони к народу, верховный жрец благословлял горожан.
За жрецами по булыжной мостовой загрохотали колеса позолоченных колесниц многочисленной императорской свиты. Далее следовали пешие гвардейцы, за ними длинной вереницей потянулись обозы, замыкали шествие обычные воины, когорта за когортой вливавшиеся в распахнутые ворота столицы.
Под рев труб, бой барабанов и восторженные крики горожан императорский караван беспрепятственно продвигался к новой цитадели империи, – как вдруг сквозь строй солдат прорвались трое всадников и предстали перед мастодонтами императорских магов-телохранителей. Стоявшие в оцеплении воины вскинули копья, готовые пронзить дерзких, осмелившихся заступить дорогу самому императору, однако окрик одного из воинов-магов остановил их. Телохранители императора были достаточно опытны в своем ремесле и не чувствовали угрозы для жизни своего повелителя, несмотря на неожиданное появление троих всадников. Но при любом неосторожном движении дерзкую троицу, несомненно, ждала бы верная смерть. Сейчас воины-маги ожидали решения самого императора, не сводя пристальных взглядов с троих незнакомцев.
Музыка смолкла, шум в толпе стих, все затаили дыхание. С высоты своего паланкина, покоящегося на спине могучего балухитерия, император внимательно оглядел троих всадников. Один из них был молодой гвардеец. Другой, значительно старше, на таком же буланом гиппарионе в сбруе императорской гвардии, был одет как простолюдин, однако держался гордо и осанисто, что, несомненно, свидетельствовало о его принадлежности к ногарской аристократии. Третий резко отличался по виду от своих спутников – невозможно было бы с точностью определить его принадлежность к какой-либо нации. Крупный и широкоплечий, он был облачен в черные одежды и вороненые доспехи. На голове черного воина красовался рогатый шлем, а за плечами виднелись рукояти двух мечей. Под стать всаднику был и вороной жеребец – такой же мощный и тяжелый.
– Кто вы? – сурово спросил император.
– Твои верные подданные, повелитель! – крикнул в ответ аристократ в одеждах простолюдина. – Мое имя Сеттес, со мной мои товарищи Аттеконнос и Бельфеддор.
– Чего вы хотите? – снова спросил Аммитетоннос.
– Справедливости, – твердо ответил гвардеец.
Пебротерий, на котором восседал верховный жрец, поравнялся с балухитерием императора. Взглянув снизу на государя, старик спросил:
– Позволит ли мне император уладить это дело?
Аммитетоннос кивнул. Обратившись к троим всадникам, верховный жрец произнес:
– Повелитель выслушает вас, но чуть позже. А сейчас освободите дорогу и становитесь позади.
– За что арестовали тебя? – продолжал спрашивать Бельфеддор.
– За поддержку Соттаноса, – ответил Сеттес. – После твоего появления во дворце было объявлено, что ты подослан Соттаносом убить Октонноса. Давно распущен слух, что проверка Октонноса выявила казнокрадство и другие преступления со стороны Соттаноса. Наемные убийцы уже уничтожили большинство тех, кто мог бы выступить в защиту Соттаноса перед императором, сейчас по всему городу арестовывают его сторонников. Завтра, вернее, уже сегодня днем из Аттоко приезжает император, и Соттанос будет предъявлен ему как преступник. Зная вспыльчивость императора, можно не сомневаться, что советника ждет плаха. Вот такие дела. Так с кем же ты, Бельфеддор?
– Это зависит от того, с кем ты сам, – ответил Бельфеддор.
– Мне отступать некуда. Если император признает Соттаноса виновным, все его сторонники окажутся в опале, и я потеряю все, что имею. Уже сейчас у меня не осталось ничего: все мои люди и все имущество наверняка арестованы.
– Снаружи появились человек тридцать, – предупредил Бельфеддора демон. – Все вооружены до зубов и берут нас в кольцо.
– Стало быть, необходимо доказать невиновность Соттаноса или хотя бы заставить императора усомниться в правдивости обвинений, – сделал вывод Бельфеддор. – Я принимаю союз. И я знаю, где нам искать надежного свидетеля. Идем. Но сначала нам придется слегка размяться: кое-кто поджидает нас снаружи. Кажется, наш неверный друг Ирс слегка подсуетился, чтобы мы не покинули его дом живыми.
Бельфеддор первым направился к выходу. Без лишних вопросов Сеттес последовал за ним.
– За дверью трое, – предупредил демон. – Мрак готов к бою – стоит только свистнуть.
– Тогда – к оружию! – отозвался Бельфеддор.
Ударом ноги он выбил дверь, сбив с ног стоявшего за ней человека. Обнажив клинки, Бельфеддор уже привычным приемом отразил выпад другого головореза, вонзил острие меча в его живот, затем наотмашь рубанул третьего.
Со всех сторон из темноты выступили головорезы с обнаженными мечами и кинжалами. Бельфеддор тут же врубился в толпу противников, двор наполнился звоном клинков. Подхватив меч одного из поверженных врагов, Сеттес присоединился к своему спутнику.
Завидев хозяина, Мрак взвился на дыбы, забивая разбойников копытами.
Вскоре двор устлали окровавленные трупы, а оставшиеся в живых предпочли отступить.
– Едем, благородный господин! – поторопил Бельфеддор своего спутника, взбираясь в седло вороного гиппариона.
– Едем, – кивнул Сеттес.
Двое всадников поскакали по извилистым улочкам Темного города, погруженным во мрак, разгоняя ночную тишину цокотом копыт.
Когда они остановились перед воротами большой усадьбы, Сеттес спросил:
– Куда мы приехали?
– Это дом Ксеттоса, – ответил Бельфеддор. – Сейчас здесь живет его племянница Тинея. Думаю, ей известно о делах Октонноса достаточно много.
– Похоже, ты правильно думаешь, – согласился Сеттес. – Эта девица – любовница Октонноса и одна из его верных сторонников.
– От Омминоса я слышал совсем другое. Теперь понятно, что он солгал, но удивительно – как он решился на ложь под страхом смерти?
– Я слышал об участи Омминоса, – ответил Сеттес. – Поверь, он солгал не от решимости, а из трусости. Смерть была для него не самым худшим наказанием: все сторонники Октонноса чего-то боятся, я с этим уже сталкивался. Вот Омминос действительно знал слишком много, – ты поторопился пропороть ему кишки.
– Сейчас уже нет смысла печалиться об этом.
Бельфеддор встал ногами в седло и перевалился через стену. Сеттес последовал его примеру. Едва они спрыгнули на землю во внутреннем дворе, Бельфеддор услышал голос демона:
– Здесь нас ждет засада.
– Кто они? – спросил Бельфеддор.
– Императорские гвардейцы, – ответил демон. – Их полтора десятка. Их предводителя мы встретим сразу в триклинии. Но я советую не переться напролом, а обойти с задней стороны дома.
– А Тинея? Ты можешь сказать, где она?
– Как раз в задней части дома – в своих покоях.
– Будь осторожнее, благородный господин, – шепнул Бельфеддор Сеттесу. – Здесь есть сюрпризы для нас.
Оба осторожно прокрались к задней части хозяйского дома и вошли в широкую арку. Загодя предупрежденный демоном Бельфеддор оглушил ударом кулака прятавшегося за колонной гвардейца. Уложив поверженного часового на мраморный пол, Бельфеддор направился дальше, жестом поманив спутника за собой. Толкнув дверь, он вошел в просторную комнату и сразу увидел хозяйку дома.
Несмотря на поздний час, Тинея не спала. Женщина сидела в кресле, смотрела куда-то в угол и задумчиво постукивала подушечками пальцев по полированной поверхности круглого столика, стоявшего рядом. Увидев непрошеных гостей, Тинея побледнела и попыталась было вскочить на ноги. В тот же миг лезвие клинка Бельфеддора оказалось у горла женщины.
– Вздумаешь кричать – я без колебаний отрежу тебе голову, – грозно предупредил Бельфеддор.
Женщина скрипнула зубами, с ненавистью глядя в глаза черного воина, и откинулась назад в кресло.
– Зачем ты явился в мой дом? – спросила Тинея холодно и надменно. – Не помню, чтобы я тебя приглашала.
– Нам есть о чем поговорить.
Тинея взглянула на спутника Бельфеддора и произнесла:
– Не подозревала, что благородный Сеттес способен опуститься до уровня ночного грабителя.
– Тебя пока еще никто не грабит, – отозвался Сеттес. – А вот поговорить нам действительно придется.
– Мне не о чем разговаривать с разбойниками, – зло отозвалась хозяйка дома. – В доме гвардейцы – так что убирайтесь подобру-поздорову.
– Уберемся, когда узнаем то, что нам нужно, – сказал Бельфеддор.
– Не советую упрямиться, – добавил Сеттес. – Мой спутник не столь благороден, как ногарские аристократы, для твоего приятеля Омминоса встреча с ним закончилась не очень удачно. Так что начинай откровенничать, если не хочешь разделить его участь.
– Ничтожные глупцы, – презрительно процедила Тинея сквозь зубы. – Вы даже представить себе не можете, кому становитесь поперек дороги.
– Надеюсь, мы сейчас это узнаем, – многозначительно произнес Бельфеддор, пробуя пальцем остроту своего клинка. – Кто еще состоит в союзе с тобой и Октонносом? Что задумала ваша свора?
Тинея вдруг рассмеялась. Бельфеддор и Сеттес удивленно переглянулись.
– Октоннос – такая же мелкая сошка, как и все прочие, – сказала Тинея. – За нами стоят более могучие силы, чем вы можете себе даже представить. Не в ваших силах противостоять им, так что убирайтесь из столицы так далеко, как только сможете, если вообще сможете. Вы оба вне закона, на вас объявлена охота – особенно на тебя, рогатый.
– Когда и куда нам идти, мы решим сами, – ответил Бельфеддор.
– Учтите: если хоть один волос упадет с моей головы, вас обоих ждет мучительная смерть, – предупредила Тинея, покосившись на клинок Бельфеддора.
– Учтем, – кивнул Сеттес, усмехнувшись.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Аттеконнос с обнаженным мечом в руке, за ним в комнату ввалились трое гвардейцев. Упрежденный демоном Бельфеддор молниеносно развернулся и приставил острие своего клинка к горлу Аттеконноса – тот не успел даже отмахнуться.
– Так и думал, что вы оба заявитесь сюда, – произнес командир гвардейцев.
– Пусть твои парни подождут за дверями, – потребовал Бельфеддор.
– Чего ты хочешь? – спросил Аттеконнос.
– Ты сам все узнаешь. Мне кажется, ты честный человек и благородный воин, думаю, тебе будет полезно послушать эту даму.
Аттеконнос кивнул и бросил через плечо своим воинам:
– Ждите снаружи.
Гвардейцы послушно скрылись за дверями. Бельфеддор опустил клинок.
– Как ты можешь идти на поводу у этих проходимцев?! – возмущенно прошипела Тинея. – Ты же гвардеец! Ты забыл приказ советника? Забыл, кому служишь?
– Прежде всего я служу императору, – ответил Аттеконнос, пряча клинок в ножны. – Слишком много подозрительных странностей происходит в последнее время, Скоро прибудет императорский караван, и как гвардеец я отвечаю за безопасность нашего повелителя.
– Дурак! – злобно прошипела Тинея, вцепившись в подлокотники кресла так, что побелели пальцы. – Я добьюсь, чтобы тебя разжаловали, переломали все кости и выбросили на помойку!
– Оставим эти нежности, – отмахнулся Сеттес. – Давай, красотка, расскажи этому гвардейцу, какими такими делишками занимается твой хозяин. Что задумала ваша свора?
– Арестуй немедленно этих негодяев! – потребовала Тинея, глядя на Аттеконноса. – Неужели ты позволишь им издеваться над беззащитной женщиной?
– Пока твоему благополучию ничто не угрожает, – ответил Аттеконнос. – Если не сумеешь доказать своей невиновности, настоящие мучения ждут тебя в застенках императорской темницы.
– Ты осмеливаешься угрожать мне?! – изумилась Тинея. – Ты…
– Прибереги свои комплименты для палача, – прервал ее гвардеец. – Ты слышала вопрос. Отвечай.
– Ты поплатишься за свою дерзость, – пообещала Тинея. – Разве тебе не ясно, что все обвинения этих людей лживы?!
– Так попробуй доказать это, – жестко ответил гвардеец.
– Разговор слишком затягивается, – заметил Бельфеддор, – У нас нет времени на уговоры, предлагаю ускорить дело.
– Согласен, – кивнул Сеттес.
Аттеконнос промолчал, ни словом, ни жестом не выказав никаких возражений. Бельфеддор окунул конец своего клинка в пламя светильника.
– Останови этих людей! – воззвала Тинея к гвардейцу. – Как ты можешь позволять им пытать меня?! Подумай, что сделает с тобой советник Октоннос. Исполни свой долг!
– Мой долг – обеспечивать безопасность императора, – бесстрастно ответил Аттеконнос. – Мне известно, насколько вы близки с советником. Отвечай, почему по его приказу уничтожают и арестовывают всех сторонников Соттаноса?
В этот момент Бельфеддор услышал голос демона:
– Хотел бы я усладить наш слух воплями этой девицы, когда ее нежной шкурки коснется раскаленная сталь, но нам придется повременить с этим, дружище. Снаружи идет тихая резня. Кто-то напал на гвардейцев. Их более полусотни, и они совсем не похожи на уличных головорезов.
– У нас гости! – объявил Бельфеддор. – Советую обнажить оружие.
Едва он это сказал, дверь распахнулась – и в комнату вошли несколько воинов в черных плащах. Их предводитель обвел присутствующих внимательным цепким взглядом. Это был худощавый человек среднего роста, выглядел он молодо, хотя вокруг глаз уже наметились паутинки морщин, а в волосах пробивалась седина.
– Кто ты такой? – спросил Бельфеддор.
Человек в черном усмехнулся, обнажив кривые зубы. Два верхних резца незнакомца выпирали вперед, словно клыки упыря.
– Капитан черного легиона Ксальтаннос, – представился он.
– Где ты был так долго?! – негодующе воскликнула Тинея. – Эти трое уже собирались пытать меня.
Ксальтаннос взглянул на Аттеконноса и насмешливо спросил:
– Не слишком ли много времени тебе требуется, гвардеец, чтобы уничтожить двух преступников?
– Я устанавливаю истину, – отозвался Аттеконнос.
– Пока ты ее устанавливал, их сообщники перебили весь твой отряд. Как бы и тебя не постигла участь твоих гвардейцев.
Аттеконнос побледнел и сжал рукоять клинка.
– Будь готов к драке, дружище, – предупредил Бельфеддора демон. – Все гвардейцы уже мертвы, с нами эти парни тоже церемониться не станут.
Ксальтаннос перевел взгляд на Цемею.
– Что ты тут успела наговорить? – спросил он.
Опережая Тинею, Бельфеддор мгновенно ответил:
– Она рассказала все.
– Ложь! – испуганно взвизгнула Тинея.
Просвистевший в воздухе кинжал оборвал ее крик, пригвоздив к спинке кресла. Широко раскрытыми от ужаса глазами женщина смотрела на Ксальтанноса, из уголка ее рта закапала кровь, окрашивая торчащую из груди рукоять клинка.
Бельфеддор схватил Аттеконноса за плечо и отбросил себе за спину. В тот же миг удар меча выбил осколки мрамора из колонны, у которой только что стоял гвардеец.
– Убить! – коротко бросил Ксальтаннос.
Три воина за его спиной вскинули гастрафеты. [8]Бельфеддор взмахнул мечом и разом отбил все три стрелы. Аттеконнос и Сеттес обнажили клинки и вместе с Бельфеддором встретили оружием набросившихся на них воинов.
– Уходим отсюда! – крикнул Бельфеддор своим спутникам.
Воины черного легиона оказались искусными бойцами – даже Бельфеддору было непросто противостоять многочисленным противникам. В создавшейся ситуации действительно самым благоразумным было выйти из схватки и убраться прочь.
Отбиваясь от наседавших легионеров, все трое отступили в глубь комнаты и, разбив спинами двери, вывалились на террассу, где столкнулись еще с десятком солдат.
– Где твои кони, Аттеконнос? – спросил Бельфеддор, яростно орудуя клинками.
– На конюшне хозяйки, – ответил гвардеец.
– Тогда пробиваемся туда. Против этих парней нам не выстоять.
– Ну мы-то их всех в могилу отправим, – самоуверенно возразил демон. – А вот нашим новым приятелям действительно не поздоровится.
В ожесточенной рубке все трое пробились к конюшне.
– Живо в седла! – скомандовал Бельфеддор.
– А ты, рогатый? – спросил Сеттес.
– Я тоже, только задержу их немного.
Пока Бельфеддор отвлекал на себя противников в яростной битве, его спутники вскочили на гиппарионов.
– К воротам! – крикнул им Бельфеддор. – Я догоню!
– Вперед, гвардеец! – скомандовал Сеттес и первым пришпорил своего гиппариона.
Бельфеддор лихо свистнул. Тотчас из темноты появился Мрак и разметал легионеров в стороны. Отмахнувшись от противников клинком, Бельфеддор вскочил в седло и помчался вслед за своими товарищами. Над самым ухом просвистела стрела и разбила фонарь, висевший на стене.
– Два десятка за ними, – приказал капитан Ксальтаннос. – Они наверняка попытаются укрыться в Темном городе. Поднять все ближние гарнизоны вплоть до городской стражи, пусть оцепят Темный город и вывернут наизнанку все его притоны. Эти трое не должны дожить до рассвета.
Однако, вопреки ожиданиям капитана, Бельфеддор и его спутники не стали задерживаться в Темном городе, хотя направились именно туда. Сбив погоню со следа в лабиринтах узких улочек, трое беглецов покинули трущобные кварталы и направились к порту.
– Куда мы едем? – спросил Сеттес Бельфеддора, указывавшего дорогу.
– В Темном городе никому нельзя доверять – там все дышит продажностью, – ответил Бельфеддор. – Я знаю одно местечко, где мы сможем ненадолго укрыться и отдохнуть.
Повернувшись к мрачному Аттеконносу, молча следовавшему рядом, он спросил:
– Что такое черный легион?
– Тайная служба императора, – ответил гвардеец. – Черных легионеров возглавляет сам наследник трона, они служат закону. Видимо, наследник уже прибыл в столицу, и его легионеры сразу взялись за дело.
– И какому же закону служит этот легион? – недоуменно поинтересовался Бельфеддор. – После того, что я видел…
– Не знаю, – устало ответил Аттеконнос. – Я сам уже ничего не понимаю.
– Почему ты не арестовал нас сразу? – продолжал спрашивать Бельфеддор. – Что заставило тебя усомниться в нашей виновности?
Аттеконнос усмехнулся:
– Не обольщайся, варвар. Ваша невиновность пока под большим сомнением, так что не думай, будто я доверяю вам обоим. Просто Октоннос поднял слишком большую суету. Не дожидаясь суда императора, он приказал взять под стражу Соттаноса и многих из тех, кто ему симпатизировал. Против Соттаноса выдвинуты такие обвинения, что плаха ему обеспечена поспешность Октонноса слишком подозрительна. Я просто хотел понять, что происходит.
Он помолчал немного и добавил:
– Но запутался еще больше. Видимо, взялся не за свое дело.
– Волей-неволей, теперь ты с нами в одной связке, – заметил Сеттес. – Схлестнувшись с черным легионом, мы окончательно поставили себя вне закона.
– Эти мерзавцы вырезали весь мой отряд, – с ненавистью процедил Аттеконнос сквозь зубы. – Я все равно докопаюсь до истины – узнаю, что скрывается за этим вероломством, и отплачу их капитану сполна.
– А что, если за всем этим стоит сам император? – осторожно спросил Бельфеддор.
– Исключено, – возразил Сеттес. – Императору нет нужды плести интриги и заговоры, чтобы избавиться от собственного советника. Заговорщиками верховодит кто-то другой – возможно, старший жрец Центрального храма. Но поскольку в заговор втянут и сам наследник трона, наше дело совсем гиблое.
– Так что же нам предпринять? – спросил Бельфеддор.
– Есть только один человек, который может восстановить справедливость, – убежденно ответил Аттеконнос. – И человек этот приезжает в столицу сегодня.
В этот момент Бельфеддор остановил Мрака, его спутники натянули поводья. Трое всадников остановились у невысокой полуразвалившейся ограды, за которой темнели постройки. Даже в неверном свете луны была заметна убогость жилища, укрывшегося за забором.
– Где мы? – поинтересовался Сеттес.
Бельфеддор не успел ответить. Калитка со скрипом отворилась, из нее осторожно выглянул мальчишка.
– Почему ты до сих пор не спишь, Галган? – спросил его Бельфеддор.
– Я услышал тебя, господин, – ответил тот. – Стук копыт твоего Мрака не спутать ни с чем.
– В таком случае скажи: твоя матушка не станет возражать, если в вашем доме ненадолго остановятся трое усталых путников?
– Для тебя, господин, двери нашего дома всегда открыты, – заверил его мальчишка и толкнул створку полуразвалившихся ворот. – Въезжайте.
* * *
Едва тень солнечных часов на Храмовой площади легла на полдень, в столицу вступила первая когорта солдат. Под торжественный рев труб и бой барабанов в Центральные ворота Отоммосо начал втягиваться пехотный легион. В сопровождении многочисленной охраны к новой цитадели империи прибыл императорский караван.
Блистая начищенной бронзой доспехов и бряцая оружием, воины ровными шеренгами печатали шаг по булыжной мостовой. На протяжении всего тракта, что соединял Центральные ворота с новым Императорским дворцом, по обочинам толпились тысячи горожан, сдерживаемые оцеплением солдат. Казалось, все население огромного города стянулось сюда в этот час, встречая своего повелителя.
Следом за пехотным легионом в столицу вступили конные гвардейцы, гарцуя на тонконогих буланых гиппарионах. В развевающихся ярко-голубых плащах воины императорской стражи следовали в глубь города, не обращая внимания на восторги толпы и восхищенные взоры горожанок всех возрастов и сословий.
Едва проехали последние всадники, в ворота медленно и величественно вошли два тяжелых аминодонта, [9]неся на своих спинах полуголых чернокожих людей, поражавших своей мощной развитой мускулатурой, в алых шароварах. Между аминодонтами неспешно вышагивал огромный мохнатый милодон, [10]громыхая цепями.
Переселяясь в новую столицу своей державы, император Аммитетоннос не пожелал расставаться со своими питомцами. В зверинце Императорского дворца в Аттоко содержались диковинные обитатели лесов, степей и песков со всего света, многие поражали воображение своими устрашающими размерами. Некоторые из них даже выставлялись для боев с рабами-гладиаторами на Большой Арене, и не было еще случая, чтобы хищные любимцы императора терпели поражение.
Толпа взирала на безобидного милодона со смесью страха и любопытства, затаив дыхание. Глядя на мощные челюсти и внушительные когти величиной с добрый кинжал, с трудом можно было поверить, что это всего лишь мирное травоядное животное. Когда же мегатерия поднялась на задние лапы, словно демонстрируя себя публике во всей красе, толпа отшатнулась от оцепления солдат, стоявших по обочинам.
Следом за милодоном такие же чернокожие атлеты верхом на аминодонтах провели трех мегантереонов. [11]Гремя цепями и хрипя в тесных ошейниках, огромные кошки злобно косились на толпу и рычали, оскаливая жуткие пасти.
Одно удивительное существо следовало за другим, поражая воображение простого люда и даже благородных ногарских аристократов. Наконец в ворота величественно вступили несколько мастодонтов. [12]В укрепленных на их спинах специальных седлах восседали люди в черных хламидах, расшитых затейливыми алыми узорами. Мало кто из жителей Отоммосо видел их раньше – тем не менее каждый знал, кто это. То были личные телохранители императора. Они не имели абсолютно никакого оружия, однако являлись грозными воителями, ибо были воинами-магами, владеющими заклятиями огня. Этих людей с малолетства воспитывали опытные жрецы-наставники, могучие чародеи, в стенах закрытого храмового университета в Аттоко. Их интуиция была развита настолько, что они инстинктивно чувствовали опасность на расстоянии более сотни шагов. Лишь одним мановением руки императорские телохранители были способны испепелить любого, осмелившегося посягнуть на безопасность повелителя империи.
В окружении воинов-магов в столицу торжественно вступил балухитерий. [13]Мостовая задрожала под мощной поступью громадного величественного животного. В золотом паланкине на спине балухитерия восседал крупный человек в золоченом одеянии, с алмазной короной на бритой голове.
Толпа восторженно взревела, приветствуя своего повелителя. Император вскинул руку в ответном приветствии, что привело подданных в еще большее возбуждение. На протяжении всего пути императорского каравана через столицу горожане вскидывали руки к небу и во всю глотку восхваляли величие всесильного владыки Ногарской империи.
За императором и его телохранителями в окружении служителей культа в белоснежных одеяниях следовал верхом на пебротерии [14]верховный жрец Ногары. Как ни странно, ни в одежде верховного жреца, равно как и в одеждах прочих священнослужителей, ни в сбруе его пебротерия не было никаких украшений и драгоценностей, служители культа шествовали без всякой помпезности, которую привыкли наблюдать жители столицы при торжественных выездах жрецов Центрального храма Отоммосо. Тем не менее и этим бритоголовым старцам толпа выражала особый почет и уважение – мало кто мог усомниться в могуществе служителей Главного храма Ногары и самого верховного жреца. Простирая ладони к народу, верховный жрец благословлял горожан.
За жрецами по булыжной мостовой загрохотали колеса позолоченных колесниц многочисленной императорской свиты. Далее следовали пешие гвардейцы, за ними длинной вереницей потянулись обозы, замыкали шествие обычные воины, когорта за когортой вливавшиеся в распахнутые ворота столицы.
Под рев труб, бой барабанов и восторженные крики горожан императорский караван беспрепятственно продвигался к новой цитадели империи, – как вдруг сквозь строй солдат прорвались трое всадников и предстали перед мастодонтами императорских магов-телохранителей. Стоявшие в оцеплении воины вскинули копья, готовые пронзить дерзких, осмелившихся заступить дорогу самому императору, однако окрик одного из воинов-магов остановил их. Телохранители императора были достаточно опытны в своем ремесле и не чувствовали угрозы для жизни своего повелителя, несмотря на неожиданное появление троих всадников. Но при любом неосторожном движении дерзкую троицу, несомненно, ждала бы верная смерть. Сейчас воины-маги ожидали решения самого императора, не сводя пристальных взглядов с троих незнакомцев.
Музыка смолкла, шум в толпе стих, все затаили дыхание. С высоты своего паланкина, покоящегося на спине могучего балухитерия, император внимательно оглядел троих всадников. Один из них был молодой гвардеец. Другой, значительно старше, на таком же буланом гиппарионе в сбруе императорской гвардии, был одет как простолюдин, однако держался гордо и осанисто, что, несомненно, свидетельствовало о его принадлежности к ногарской аристократии. Третий резко отличался по виду от своих спутников – невозможно было бы с точностью определить его принадлежность к какой-либо нации. Крупный и широкоплечий, он был облачен в черные одежды и вороненые доспехи. На голове черного воина красовался рогатый шлем, а за плечами виднелись рукояти двух мечей. Под стать всаднику был и вороной жеребец – такой же мощный и тяжелый.
– Кто вы? – сурово спросил император.
– Твои верные подданные, повелитель! – крикнул в ответ аристократ в одеждах простолюдина. – Мое имя Сеттес, со мной мои товарищи Аттеконнос и Бельфеддор.
– Чего вы хотите? – снова спросил Аммитетоннос.
– Справедливости, – твердо ответил гвардеец.
Пебротерий, на котором восседал верховный жрец, поравнялся с балухитерием императора. Взглянув снизу на государя, старик спросил:
– Позволит ли мне император уладить это дело?
Аммитетоннос кивнул. Обратившись к троим всадникам, верховный жрец произнес:
– Повелитель выслушает вас, но чуть позже. А сейчас освободите дорогу и становитесь позади.