Страница:
– Ты устал уговаривать меня в одиночку, почтенный Кальматтес?
– Послушай меня, друг мой, – сказал комендант, взяв Бельфеддора за локоть. – Я не склонен доверять служителям культа, тебе это известно. Но жрецам Ночи я верю. Если они утверждают, что именно в твоих руках судьба нашего мира, – я не вижу для тебя причин задерживаться здесь. Город обречен, ты знаешь это не хуже меня. Оставаясь здесь, ты все равно не спасешь его.
Бельфеддор покачал головой:
– Я не могу бросить своих товарищей. Только не сейчас.
– Именно сейчас, – жестко произнес комендант. – Пока ты еще можешь покинуть город, но скоро у тебя такой возможности уже не будет. Посмотри туда.
Устремив взгляд в указанном направлении, Бельфеддор увидел черную тучу, надвигавшуюся на город с заката по суше и по морю.
– Что это? – встревожился капитан.
– Это враг, – ответил демон.
– На нас идут черные легионы и флот из Нассато, – пояснил комендант. – Скоро город будет полностью блокирован. В гавани стоят три корабля: бери любой и делай то, что должен делать.
– Флот черных легионов не единственный в этих водах, – заметил демон.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Бельфеддор.
– Посмотри на полночь.
Бельфеддор послушно повернулся к полуночи и окинул взглядом горизонт.
– Я ничего не вижу.
– Сейчас увидишь.
– Куда ты смотришь, капитан? – настороженно спросил Ценнетес.
– Там, – коротко бросил Бельфеддор, указав на горизонт.
Жрец и комендант обернулись на полночь. На границе моря и неба появилась черная точка, затем еще одна, затем еще и еще, а вскоре они слились в сплошную темную массу, охватившую половину горизонта. На побережье необъятной тучей надвигался огромный флот. Попутный ветер быстро гнал корабли к берегу.
– Вот и все, – сурово произнес комендант. – Теперь все выходы из города перекрыты.
– Не уверен, – усомнился демон.
В подтверждение его слов на мачтах кораблей, появившихся с полуночи, взвились ярко-синие знамена Ногары.
– Не спеши хоронить себя, благородный Ценнетес! – воскликнул Бельфеддор. – Это наш флот! Империя не оставила нас!
Часть ногарского флота отделилась от общего строя и устремилась навстречу кораблям черных легионов. На судах с обеих сторон заработали катапульты, онагры и полиболы, осыпая друг друга каменными ядрами и пылающими смоляными снарядами.
– Зеркала! – скомандовал комендант.
Этот приказ передали дальше. Солдаты на крепостных башнях привели в действие систему бронзовых зеркал, направив солнечные лучи на вражеский флот, слепя противника. Результат не замедлил сказаться. Стрелки на кораблях черного флота начали бить мимо целей, два корабля столкнулись.
Боевые суда Ногары врезались в ряды вражеского флота, тараня корабли. Два флота вступили в абордажный бой.
Между тем основная часть кораблей под флагами империи подошла к пристаням. По сходням на берег устремились тысячи конных и пеших воинов.
– Наша битва еще не закончилась, – произнес Бельфеддор. – Отправиться на остров я еще успею, а сейчас должен вернуться к своим парням.
Ни комендант, ни жрец не успели ничего возразить: капитан покинул башню, спеша назад – на поле боя, где сражались его бойцы.
Получив неожиданное подкрепление, защитники побережья воспрянули духом. Повсюду бой закипел с новой силой. Корабли заполнили всю гавань и захватили береговую полосу. С борта на борт перебрасывались сходни, ногарские солдаты потоками текли на берег и немедленно вливались в битву.
Не выдержав контратаки защитников побережья, воины Тени дрогнули, вся армада противника подалась назад. Сухопутные силы черных легионов также отступили, даже не вступив в бой. Флот же Нассато был полностью разгромлен, большая часть кораблей выгорела и погрузилась на дно.
Вскоре армия Тени отступила к джунглям по всему побережью. Защитники крепости устало опустили клинки.
– Кажется, мы выстояли, капитан, – тяжело выдохнул Верлан, опершись на свой длинный меч.
Бельфеддор оглядел своих немногих боевых товарищей, уцелевших в этой кровавой бойне. Их трудно было узнать: все с головы до ног покрытые кровью, своей и своих врагов, с почерневшими от бессонной ночи лицами.
– Где Гиссерий? – спросил капитан, не заметив среди бойцов молчаливого арамея.
– Его уже нет с нами, капитан, – прохрипел в ответ Кронго. – Многие полегли в этой битве.
– Он прав, – подтвердил демон. – От всей армии побережья на ногах осталось не более трети. Но есть и хорошие новости: Тень потеряла воинов гораздо больше.
– Слабое утешение, – ответил Бельфеддор.
– Привет тебе, рогатый! – послышалось за спиной.
Бельфеддор оглянулся и увидел десяток всадников в помятых доспехах под синим знаменем Ногары. Один из воинов спрыгнул с седла и снял шлем.
– Сеттес! – воскликнул капитан.
– Я, рогатый, – рассмеялся воин.
Старые друзья обнялись.
– Со мной еще один твой давний приятель, – сообщил Сеттес.
– Кто? – спросил Бельфеддор. – Аттеконнос?
– Нет, у гвардейца полно забот в столице. Взгляни на моих парней. Никого не узнаешь?
Бельфеддор присмотрелся к воинам Сеттеса, взгляд его задержался на молодом знаменосце. Лицо паренька засияло знакомой озорной улыбкой, он звонко произнес:
– Приветствую тебя, господин Бельфеддор!
В молодом воине Бельфеддор с удивлением узнал босоногого мальчишку из трущоб Отоммосо, что не раз выручал его семь лет назад.
– Галган! – воскликнул Бельфеддор. – Ты ли это?
– Я, господин, – с улыбкой подтвердил юноша.
– Вижу, вам тут пришлось нелегко, – сурово заметил Сеттес, оглядев усталых израненных воинов капитана и нагромождения трупов.
– Что верно, то верно, – согласился демон без обычной бравады. – Такого побоища даже я никогда не видел.
– Вы появились вовремя, – ответил Бельфеддор Сеттесу. – Честно говоря, мы совсем не рассчитывали на поддержку. Мы слышали, что в Ногаре сейчас смута.
– Это так, империя рушится, – мрачно подтвердил Сеттес. – В легионах разброд, император низложен и в бегах, жрецы развязали меж собой настоящую войну.
– Кто же направил вас сюда?
– Союз легионов.
– Это что-то новенькое! – хохотнул демон.
– Что за союз такой? – удивился Бельфеддор.
– Командиры легионов, что остались верны присяге и светлым богам, объединились в союз, – пояснил Сеттес. – Император утратил доверие народа и аристократии, стране нужен сильный правитель. Пока его нет, армия взяла под свой контроль столицу и прилегающие территории. Сейчас в Старой Ногаре идут тяжелые бои с войсками пустынников, а с заката в империю готовы вторгнуться каданги. Было принято решение укрепить Октоссо, чтобы задержать южную армию Тени здесь. Поэтому я привел свой флот сюда, на Черный берег.
– Твой флот? – опять удивился Бельфеддор.
– Мой, до последней лодки, – рассмеялся Сеттес. – Я потратил практически все свое состояние, чтобы снарядить его, собрал в одну эскадру и боевые корабли, и торговые, и рыбацкие. Среди моих людей мало настоящих воинов, в основном – простолюдины и освобожденные рабы, которым обещана свободная и обеспеченная жизнь в новых поселениях на Черном берегу. Конечно, после нашей победы.
– Они уверены, что победа будет? – спросил Бельфеддор, помрачнев.
– В любом случае никто из нас не намерен покориться Тени, – решительно ответил Сеттес.
С крепостной башни прозвучал сигнальный рог, возвещая тревогу.
– Что это? – не подумав, спросил кто-то из воинов.
– Забыл, где находишься и чем занят? – мрачно съязвил Верлан. – Тень снова пошла на нас.
– К бою! – громогласно скомандовал Сеттес.
Этот клич повторился по всему побережью. Последние воины, покинувшие корабли Сеттеса, влились в значительно поредевшие ряды защитников крепости.
Бельфеддор был готов присоединиться к своим бойцам, но суровый окрик остановил его:
– Бельфеддор, стой!
Обернувшись, капитан увидел коменданта крепости и жреца Кальматтеса.
– У тебя не осталось лишнего времени, Бельфеддор, – произнес жрец. – Более ждать невозможно – это уже не твоя битва.
– Делай то, что должен делать, – добавил Ценнетес.
– О чем речь? – поинтересовался Сеттес, уже взобравшийся в седло.
Кальматтес вкратце объяснил столичному аристократу, какую миссию возложили жрецы Ночи на Бельфеддора.
– Этот ребенок действительно так важен? – насторожился Сеттес.
– От судьбы девочки зависит судьба нашего мира, – ответил жрец.
Стоявшие вокруг воины оживились.
– Так чего же ты медлишь, рогатый?! – воскликнул Сеттес. – Бери любой мой корабль – и отправляйся на остров!
Воины одобрительным ропотом поддержали аристократа.
– Может быть, они правы, – подал голос демон. – Здесь мы уже сделали все, что могли. Одними мечами Тень не одолеть, а если она усилит свою мощь за счет девчонки…
Бельфеддор в нерешительности бросил взгляд в сторону джунглей, откуда вновь наступала армада Тени. Видя его смятение, Кальматтес произнес:
– Во дворце в Токкато мы не все тебе сказали, Бельфеддор. Аксеттис – это твоя дочь.
Бельфеддор опешил.
– Что?! – воскликнул демон. – Старый пень, ты не шутишь?
Впрочем, никто, кроме капитана, его не услышал.
– А кто же мать? – растерянно спросил Бельфеддор.
– Глупейший вопрос, – заметил демон. – Насколько мне помнится, у нас была всего одна женщина…
– Ее мать – та, о ком ты думаешь, – произнес Кальматтес, пристально глядя в глаза капитану.
– Но это же просто невозможно, – пробормотал Бельфеддор, окончательно растерявшись. – Дитя Света – это ребенок ведьмы-отравительницы… и… Ты сам знаешь, кого я ношу в сердце.
– По-твоему, от меня не может родиться ничего хорошего?! – оскорбился демон.
– Однако все именно так, – сказал Кальматтес. – Аксеттис – твоя дочь, и сейчас она в опасности. Мы должны отправляться в путь.
– Ступай, дружище, – кивнул комендант. – Сейчас от тебя зависят судьбы будущих поколений. Делай свое дело, а мы будем делать свое.
– Не медли, рогатый, – поддержал его Сеттес. – Не беспокойся, мы и без тебя не сдадим этот город Тени.
Бельфеддор взглянул на Кальматтеса и кивнул:
– В путь.
Шум на торговой площади внезапно стих, когда появилась процессия жрецов. Люди расступились, некоторые предпочли вообще убраться подальше, чтобы не попасться на глаза служителям Горронга.
Близилось время очередного жертвоприношения, призванного умилостивить грозного бога-людоеда, и служители культа вышли в город, собирая избранных. Процедура выбора была чрезвычайно проста: старший жрец просто указывал на кого-либо из толпы, и младшие служители тут же связывали избранную жертву. Никто не смел противиться, ибо жрецы исполняли волю владыки острова.
Впрочем, злые языки поговаривали, что выбор жрецов не бывает случайным – они скорее руководствуются своими собственными желаниями, нежели волей своего божества. Имущество состоятельных островитян, заслуживших неблагосклонность жрецов, отходило храму, а юные девушки, прежде чем занять свое место у жертвенной скалы, были вынуждены ублажать служителей храма.
Сейчас храмовые служители вели с собой четырех связанных девушек. Все знали: жрецам предстоит избрать еще трех человек, чтобы отдать во власть Горронга семь жертв. Старший из жрецов внимательным цепким взглядом обвел притихшую толпу.
Маленькая девочка подняла глаза на стоявшую рядом высокую женщину в мужской одежде с перебитым носом и сказала:
– Сегодня он выберет тебя, Мета.
– И сегодня же пожалеет об этом, – мрачно процедила Мета сквозь зубы.
Чуть повернув голову, она тихо сказала стоявшим позади женщинам, плечи которых покрывали длинные плотные плащи:
– Будьте готовы, сестры. Иритта, сообщи остальным. Наше время пришло.
Одна из женщин отступила в толпу. Подтолкнув девочку, Мета приказала:
– А ты ступай домой, Аксеттис, и оттуда ни шагу.
В этот момент жрец вскинул руку и действительно указал на Мету:
– Она!
Не дожидаясь, пока ее скрутят бритоголовые младшие служители, избранная сама решительным шагом направилась к старшему жрецу. Приблизившись вплотную, она тихо произнесла:
– Ты ведь давно следишь за мной.
– Догадлива, – чуть усмехнувшись, ответил жрец. – Я слышал, ты мутишь девиц своими непотребными речами. Посмотрим, только ли на язык ты так горяча.
Пристально глядя в масляные глазки жреца, Мета спросила:
– Хочешь меня?
Жрец снова усмехнулся.
– Я получу тебя, – ответил он, облизнув губы. – И не только я.
– Сперва получи вот это, – процедила Мета сквозь зубы.
В следующий миг жрец почувствовал тяжесть в животе. Кинжал Меты пронзил его плоть, наполняя внутренности кровью.
– Будь уверен, это получишь не только ты, – произнесла Мета, глядя в округлившиеся глаза жреца, и безжалостно рванула клинок.
Жрец упал на колени, с ужасом глядя на собственные внутренности, выпавшие из распоротого брюха. Пришедшие в замешательство младшие служители, раскрыв рты, тупо смотрели, как мучительно умирает их старший по рангу товарищ. Мета вытерла лезвие клинка о плечо жреца и сапогом оттолкнула его в сторону. Она взглянула на одну из избранных девушек и, холодно усмехнувшись, спросила:
– Этого ты хотела для себя, Ригона? Умереть в расцвете лет, а перед этим лечь под этих ублюдков?
Девушка опустила глаза.
Тем временем младшие служители вышли из оцепенения. Один из них воскликнул в негодовании:
– Отступница! Гнев Горронга падет на тебя, неверная!
– Ничего, я искуплю свой грех… обильной жертвой, – процедила Мета сквозь зубы.
Повернув голову, Мета бросила через плечо:
– Сестры, наш час настал!
Женщины обнажили бронзовые клинки, что скрывали под плащами. Мета решительно шагнула к одному из служителей и одним взмахом кинжала перерезала ему горло. Остальные служители поспешили убраться прочь с торговой площади, бросив своих пленниц.
Ригона упала перед Метой на колени и протянула к ней связанные руки.
– Я пойду с тобой! Освободи меня!
Мета рассекла путы на ее руках и приказала своим вооруженным подругам:
– Дайте ей оружие!
Вскоре весь город пришел в движение. Отряды вооруженных последовательниц Меты врывались в дома, безжалостно избивая мужчин и отказавшихся присоединиться к ним женщин.
В сопровождении нескольких верных подруг Мета по-хозяйски шагала по улицам города, охваченного резней. Внимание ее привлекла пожилая женщина, прижатая тремя воительницами к стене сарая. С топором в руках она заслонила собою раненого мужчину.
Властным жестом Мета остановила воительниц.
– Почему ты сопротивляешься?
– Он мой муж, – хрипло ответила пожилая женщина. – Я люблю его.
– Ты можешь оставить его при себе рабом.
Женщина покачала головой и повторила:
– Он мой муж.
– Тогда вы умрете оба.
Молниеносным движением Мета метнула кинжал. Выронив топор, женщина упала на землю. Кивком указав на мужчину, Мета приказала:
– Добить.
Не оборачиваясь, она двинулась дальше, спокойно перешагивая через трупы, попадавшиеся на пути. Воспитанные ею женщины-воины последовали за своей предводительницей.
Так, в сопровождении своей воинственной свиты, она вошла на двор усадьбы Цемеи, где уже шел погром, как и во всем городе. Хозяйка дома стояла на террасе, равнодушно глядя, как вооруженные женщины избивают ее слуг. Оставив воительниц внизу, Мета поднялась к своей госпоже.
– Ты выбрала не самый удачный день для этой заварушки, – холодно заметила Цемея.
– Его выбрали жрецы, – ответила Мета. – Сами себе на погибель. Теперь этот остров наш.
– Наш? – переспросила Цемея и усмехнулась. – К чему мне этот остров? Забирай его себе – мне уже ничего не нужно.
Мета коснулась было плеча госпожи, но Цемея жестко отстранила ее руку.
– Они пришли, – произнесла Цемея. – Мне сообщили, что к Песчаному берегу подошел черный корабль. Это они. Не советую твоим подружкам заступать им дорогу. Где девчонка?
– Я послала ее сюда.
– Опять упустила. – В голосе Цемеи послышалась неприкрытая злоба. – Я же приказала не спускать с нее глаз.
– Ее найдут, – поспешно заверила Мета госпожу.
– Не стоит себя утруждать, – послышался мягкий голос.
В распахнутых воротах усадьбы появились трое людей в белоснежных жреческих одеяниях. Воительницы тут же окружили жрецов, сжимая окровавленные клинки и топоры. Словно хищницы, познавшие вкус живой крови, они были готовы проливать эту кровь снова и снова, будто охваченные жестоким безумством, опьяненные свободой всевластия и безграничностью насилия.
Прежде чем Мета или Цемея успели вмешаться, один из жрецов вскинул руку и сжал пальцы в кулак. Ближайшая к нему воительница вскрикнула, выронила оружие и упала на колени, схватившись за грудь.
– Ее сердце в моей руке, – все так же мягко произнес жрец. – На ее месте может оказаться любая из вас.
Круг значительно расширился, воительницы отступили.
– Нет, – прошептала стоявшая на коленях девушка посиневшими губами. – Пожалуйста.
Жрец сжал кулак крепче. Девушка упала лицом на камни, всхрипнула в последний раз, дернула ногой и затихла.
Взглянув на Цемею и Мету, все тот же жрец заметил:
– Похоже, вы не слишком бдительно следите за той, кого вам надлежит охранять. Вы не готовы передать ее нам.
– Девчонку сейчас приведут, – ответила Цемея.
– Мы сами ее приведем, – сказал жрец.
– Передвигаться по острову без сопровождения сейчас довольно неосмотрительно, – многозначительно заметила Мета. – Ни к чему тратить время на ненужные стычки.
Она кивком указала на тело воительницы, убитой жрецом. Жрец усмехнулся одними губами.
– Пусть будет так. Помоги нам отыскать ребенка.
Мета и Цемея обменялись взглядами. Цемея кивнула своей воинственной служанке:
– Сделай все как должно.
Окликнув нескольких воительниц, Мета вместе с ними и жрецами отправилась на поиски Аксеттис. За семь лет Мета хорошо изучила все привычки девочки и не сомневалась, что найдет ее в святилище. Туда она и повела своих спутников.
Вблизи круга Горронга воительницы притихли.
– Нельзя входить в священный круг, – в страхе прошептала одна из женщин. – Это запрещено.
– Можете остаться здесь и подождать, – бесстрастно произнес старший из жрецов.
– Времена меняются, – сказала Мета, окинув взглядом своих подруг. – Не бойтесь, сестры, мы смоем свой грех кровью жертв. Сейчас мы должны отыскать девчонку.
– Ты готова рисковать нашими жизнями, чтобы выполнить приказ хозяйки? – недовольно спросила другая воительница. – Ты возглавила нас – чего ради теперь ты пресмыкаешься перед своей любовницей? Пусть эти жрецы сами ищут девчонку.
Мета рванула меч из ножен, зазубренное лезвие клинка коснулось горла женщины.
– Ты правильно сказала: вас возглавляю я, – жестко произнесла Мета. – Не забывай своей клятвы верности – отступничество каждой из вас будет стоить крови. Мои отношения с Цемеей не касаются никого, а избавиться от девчонки в наших интересах. Вперед!
Мета первой вошла в проход меж высоких скал, каменными столбами опоясывавших обширное святилище островного божества. Переглянувшись, воительницы нерешительно последовали за своей предводительницей. Старший жрец холодно усмехнулся, последним вступив в священный круг.
Интуиция не подвела Мету. Ей и ее сестрам по оружию не пришлось сопровождать жрецов слишком далеко в священный круг. Вскоре они увидели девочку. Стоя у жертвенной скалы, Аксеттис внимательно рассматривала шероховатую поверхность камня, где за века приняли смерть многие сотни избранных в жертву богу-людоеду.
– Что ты там увидела, девочка? – спросил жрец, приблизившись к ней.
Аксеттис восприняла спокойно внезапное появление людей – она даже не вздрогнула, словно ожидала жрецов и Мету с ее сестрами. Спокойно повернув голову в их сторону, девочка произнесла:
– Здесь смерть. Повсюду. Этот остров будет проклят навечно богами и людьми, ему суждено стать тюрьмой до конца времен.
– Я приказала тебе возвращаться домой, – напомнила Мета. – Зачем ты пришла сюда?
– Попрощаться.
– С камнями? – усмехнулась Мета.
– Нет. С ней.
Девочка указала на неприметную тропинку, извивавшуюся между скал. Через мгновение из-за скалы появилась старая женщина, шедшая по тропинке.
– Ты?! – изумилась Мета. – Вижу, не одни мы нарушили запрет древних. Что ты здесь делаешь?
Она без труда узнала Минею, старую врачевательницу.
– Замаливаю твои грехи, – ответила старая женщина. – Но, в отличие от тебя, я не нарушала запрета.
– Что это значит?
– Твои кровожадные сестры лишили храм его служителей. Я взяла эту обязанность на себя. Отныне я – жрица храма. И как жрица владыки этого острова я требую прекратить резню.
– Не слишком ли много ты на себя берешь? – процедила Мета сквозь зубы, сомкнув пальцы на рукояти кинжала. – Почему я должна верить тебе на слово, что Горронг признал тебя своей жрицей? Кто может подтвердить твои слова?
– Они, – коротко ответила новоявленная жрица.
Из-за скал разом появились сотни низкорослых морагов, покрытых густой бурой шерстью. Вооруженные короткими клинками и маленькими луками, они, без сомнения, в считаные мгновения разделались бы с воительницами, столь неосмотрительно зашедшими в святилище их владыки.
– Уходите, – потребовала Минея. – Прекратите кровопролитие. Горронг признает власть женщин на своем острове, но не более того. Мужчины умрут тогда, когда на то будет его воля.
– У нас нет времени на ваши междоусобицы, – заметил жрец. – Девочка, тебе придется пойти с нами.
– Мы уйдем, – произнесла Мета, угрюмо глядя на низкорослых слуг Горронга. – Девчонку заберем с собой. Ей лучше покинуть остров, и ты знаешь это.
– Она покинет остров, – ответила Минея. – Но не так, как видится тебе и твоей… хозяйке. Ступай с ними, девочка, – кивнула она Аксеттис. – Ничего не бойся.
– Я не боюсь, – спокойно и уверенно ответила Аксеттис. – Мир тебе, почтенная Минея, – попрощалась она и направилась к воительницам.
– И тебе мир, дитя, – ответила жрица.
– Еще увидимся, – мрачно пообещала жрице Мета.
Один из жрецов Тени взял девочку за руку. В сопровождении воительниц они покинули священный круг и проследовали к Песчаному берегу. Остров не имел специальной гавани и порта, корабли приставали сюда лишь затем, чтобы выгрузить очередную партию осужденных на вечное изгнание, и использовали для этого песчаную отмель на полуночном берегу острова.
Между тем побоище и резня в городе и на всем острове понемногу утихли. Женщины, присоединившиеся к Мете и ее воинственным сестрам, пленили все мужское население острова – всем прочим осталось лишь подчиниться.
Когда жрецы Тени под присмотром воительниц Меты вывели Аксеттис к берегу, солнце уже почти скрылось за кромкой моря. Сгущались сумерки, небо быстро темнело. Тем не менее на берегу было довольно людно. Три десятка вооруженных воительниц связывали плененных мужчин, на песке лежало несколько трупов. Видимо, не желавшие покориться новой власти островитяне попытались спастись бегством, завидев в море корабль. Однако огромная децирема [27]не спешила подходить к берегу. Судно под черным парусом с вымпелом черного легиона на носу высадило жрецов Тени и теперь дожидалось их возвращения, дрейфуя на почтительном расстоянии от острова.
На скальном уступе, нависшем над пляжем, стояла Цемея. Скрестив руки на груди, она неотрывно смотрела на черный корабль. Когда-то давно ей грезилось, что именно этот корабль увезет ее с проклятого острова. Сейчас в сердце ногарской аристократки уже не осталось ни веры, ни надежды – лишь одна злоба.
Кивнув одному из своих собратьев, старший жрец сказал:
– Подай сигнал, брат. Пусть корабль подходит к берегу.
Его товарищ кивнул, вышел к полосе прибоя и вскинул руку. Борта дециремы тут же ощетинились веслами.
– Не советую твоим сестрам приближаться к кораблю, – с усмешкой сказал жрец Мете. – Дальше нас провожать не стоит. Что касается тебя и твоей госпожи, – вы заставили нас ждать. Боюсь, вопрос о вашем дальнейшем пребывании на этом острове решится не в вашу пользу.
– Он уже давно так решился, – процедила Мета сквозь зубы. – Наша надежда умерла, не пытайся ее воскресить, жрец.
– Цена вашим обещаниям невелика, – отчетливо произнесла Цемея, глядя со скалы на жрецов с нескрываемой ненавистью. – Берите девчонку и убирайтесь прочь. Я с удовольствием закопала бы вас живьем, но ведь следом за вами обязательно придут другие. Последователи вашей веры плодятся, как трупные насекомые.
– Осторожней, женщина! – оскорбился жрец, пригрозив пальцем. – Не забывай: твоя жизнь и судьба зависят вовсе не от тебя.
– Так же, как и вы не властны над собственным будущим, – все так же жестко ответила Цемея.
Жрец не счел нужным вступать в спор. Подтолкнув Аксеттис, он произнес:
– Идем, дитя мое.
Девочка ничего не ответила. Вообще за все время пути от святилища Горронга до побережья она не произнесла ни слова, ни разу не пожаловалась, ни о чем не попросила, ничего не спрашивала. Сейчас она пристально смотрела куда-то в сторону заката.
Мета насторожилась. Она слишком хорошо знала девочку, чтобы совсем не придавать значения ее поступкам.
– Послушай меня, друг мой, – сказал комендант, взяв Бельфеддора за локоть. – Я не склонен доверять служителям культа, тебе это известно. Но жрецам Ночи я верю. Если они утверждают, что именно в твоих руках судьба нашего мира, – я не вижу для тебя причин задерживаться здесь. Город обречен, ты знаешь это не хуже меня. Оставаясь здесь, ты все равно не спасешь его.
Бельфеддор покачал головой:
– Я не могу бросить своих товарищей. Только не сейчас.
– Именно сейчас, – жестко произнес комендант. – Пока ты еще можешь покинуть город, но скоро у тебя такой возможности уже не будет. Посмотри туда.
Устремив взгляд в указанном направлении, Бельфеддор увидел черную тучу, надвигавшуюся на город с заката по суше и по морю.
– Что это? – встревожился капитан.
– Это враг, – ответил демон.
– На нас идут черные легионы и флот из Нассато, – пояснил комендант. – Скоро город будет полностью блокирован. В гавани стоят три корабля: бери любой и делай то, что должен делать.
– Флот черных легионов не единственный в этих водах, – заметил демон.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Бельфеддор.
– Посмотри на полночь.
Бельфеддор послушно повернулся к полуночи и окинул взглядом горизонт.
– Я ничего не вижу.
– Сейчас увидишь.
– Куда ты смотришь, капитан? – настороженно спросил Ценнетес.
– Там, – коротко бросил Бельфеддор, указав на горизонт.
Жрец и комендант обернулись на полночь. На границе моря и неба появилась черная точка, затем еще одна, затем еще и еще, а вскоре они слились в сплошную темную массу, охватившую половину горизонта. На побережье необъятной тучей надвигался огромный флот. Попутный ветер быстро гнал корабли к берегу.
– Вот и все, – сурово произнес комендант. – Теперь все выходы из города перекрыты.
– Не уверен, – усомнился демон.
В подтверждение его слов на мачтах кораблей, появившихся с полуночи, взвились ярко-синие знамена Ногары.
– Не спеши хоронить себя, благородный Ценнетес! – воскликнул Бельфеддор. – Это наш флот! Империя не оставила нас!
Часть ногарского флота отделилась от общего строя и устремилась навстречу кораблям черных легионов. На судах с обеих сторон заработали катапульты, онагры и полиболы, осыпая друг друга каменными ядрами и пылающими смоляными снарядами.
– Зеркала! – скомандовал комендант.
Этот приказ передали дальше. Солдаты на крепостных башнях привели в действие систему бронзовых зеркал, направив солнечные лучи на вражеский флот, слепя противника. Результат не замедлил сказаться. Стрелки на кораблях черного флота начали бить мимо целей, два корабля столкнулись.
Боевые суда Ногары врезались в ряды вражеского флота, тараня корабли. Два флота вступили в абордажный бой.
Между тем основная часть кораблей под флагами империи подошла к пристаням. По сходням на берег устремились тысячи конных и пеших воинов.
– Наша битва еще не закончилась, – произнес Бельфеддор. – Отправиться на остров я еще успею, а сейчас должен вернуться к своим парням.
Ни комендант, ни жрец не успели ничего возразить: капитан покинул башню, спеша назад – на поле боя, где сражались его бойцы.
Получив неожиданное подкрепление, защитники побережья воспрянули духом. Повсюду бой закипел с новой силой. Корабли заполнили всю гавань и захватили береговую полосу. С борта на борт перебрасывались сходни, ногарские солдаты потоками текли на берег и немедленно вливались в битву.
Не выдержав контратаки защитников побережья, воины Тени дрогнули, вся армада противника подалась назад. Сухопутные силы черных легионов также отступили, даже не вступив в бой. Флот же Нассато был полностью разгромлен, большая часть кораблей выгорела и погрузилась на дно.
Вскоре армия Тени отступила к джунглям по всему побережью. Защитники крепости устало опустили клинки.
– Кажется, мы выстояли, капитан, – тяжело выдохнул Верлан, опершись на свой длинный меч.
Бельфеддор оглядел своих немногих боевых товарищей, уцелевших в этой кровавой бойне. Их трудно было узнать: все с головы до ног покрытые кровью, своей и своих врагов, с почерневшими от бессонной ночи лицами.
– Где Гиссерий? – спросил капитан, не заметив среди бойцов молчаливого арамея.
– Его уже нет с нами, капитан, – прохрипел в ответ Кронго. – Многие полегли в этой битве.
– Он прав, – подтвердил демон. – От всей армии побережья на ногах осталось не более трети. Но есть и хорошие новости: Тень потеряла воинов гораздо больше.
– Слабое утешение, – ответил Бельфеддор.
– Привет тебе, рогатый! – послышалось за спиной.
Бельфеддор оглянулся и увидел десяток всадников в помятых доспехах под синим знаменем Ногары. Один из воинов спрыгнул с седла и снял шлем.
– Сеттес! – воскликнул капитан.
– Я, рогатый, – рассмеялся воин.
Старые друзья обнялись.
– Со мной еще один твой давний приятель, – сообщил Сеттес.
– Кто? – спросил Бельфеддор. – Аттеконнос?
– Нет, у гвардейца полно забот в столице. Взгляни на моих парней. Никого не узнаешь?
Бельфеддор присмотрелся к воинам Сеттеса, взгляд его задержался на молодом знаменосце. Лицо паренька засияло знакомой озорной улыбкой, он звонко произнес:
– Приветствую тебя, господин Бельфеддор!
В молодом воине Бельфеддор с удивлением узнал босоногого мальчишку из трущоб Отоммосо, что не раз выручал его семь лет назад.
– Галган! – воскликнул Бельфеддор. – Ты ли это?
– Я, господин, – с улыбкой подтвердил юноша.
– Вижу, вам тут пришлось нелегко, – сурово заметил Сеттес, оглядев усталых израненных воинов капитана и нагромождения трупов.
– Что верно, то верно, – согласился демон без обычной бравады. – Такого побоища даже я никогда не видел.
– Вы появились вовремя, – ответил Бельфеддор Сеттесу. – Честно говоря, мы совсем не рассчитывали на поддержку. Мы слышали, что в Ногаре сейчас смута.
– Это так, империя рушится, – мрачно подтвердил Сеттес. – В легионах разброд, император низложен и в бегах, жрецы развязали меж собой настоящую войну.
– Кто же направил вас сюда?
– Союз легионов.
– Это что-то новенькое! – хохотнул демон.
– Что за союз такой? – удивился Бельфеддор.
– Командиры легионов, что остались верны присяге и светлым богам, объединились в союз, – пояснил Сеттес. – Император утратил доверие народа и аристократии, стране нужен сильный правитель. Пока его нет, армия взяла под свой контроль столицу и прилегающие территории. Сейчас в Старой Ногаре идут тяжелые бои с войсками пустынников, а с заката в империю готовы вторгнуться каданги. Было принято решение укрепить Октоссо, чтобы задержать южную армию Тени здесь. Поэтому я привел свой флот сюда, на Черный берег.
– Твой флот? – опять удивился Бельфеддор.
– Мой, до последней лодки, – рассмеялся Сеттес. – Я потратил практически все свое состояние, чтобы снарядить его, собрал в одну эскадру и боевые корабли, и торговые, и рыбацкие. Среди моих людей мало настоящих воинов, в основном – простолюдины и освобожденные рабы, которым обещана свободная и обеспеченная жизнь в новых поселениях на Черном берегу. Конечно, после нашей победы.
– Они уверены, что победа будет? – спросил Бельфеддор, помрачнев.
– В любом случае никто из нас не намерен покориться Тени, – решительно ответил Сеттес.
С крепостной башни прозвучал сигнальный рог, возвещая тревогу.
– Что это? – не подумав, спросил кто-то из воинов.
– Забыл, где находишься и чем занят? – мрачно съязвил Верлан. – Тень снова пошла на нас.
– К бою! – громогласно скомандовал Сеттес.
Этот клич повторился по всему побережью. Последние воины, покинувшие корабли Сеттеса, влились в значительно поредевшие ряды защитников крепости.
Бельфеддор был готов присоединиться к своим бойцам, но суровый окрик остановил его:
– Бельфеддор, стой!
Обернувшись, капитан увидел коменданта крепости и жреца Кальматтеса.
– У тебя не осталось лишнего времени, Бельфеддор, – произнес жрец. – Более ждать невозможно – это уже не твоя битва.
– Делай то, что должен делать, – добавил Ценнетес.
– О чем речь? – поинтересовался Сеттес, уже взобравшийся в седло.
Кальматтес вкратце объяснил столичному аристократу, какую миссию возложили жрецы Ночи на Бельфеддора.
– Этот ребенок действительно так важен? – насторожился Сеттес.
– От судьбы девочки зависит судьба нашего мира, – ответил жрец.
Стоявшие вокруг воины оживились.
– Так чего же ты медлишь, рогатый?! – воскликнул Сеттес. – Бери любой мой корабль – и отправляйся на остров!
Воины одобрительным ропотом поддержали аристократа.
– Может быть, они правы, – подал голос демон. – Здесь мы уже сделали все, что могли. Одними мечами Тень не одолеть, а если она усилит свою мощь за счет девчонки…
Бельфеддор в нерешительности бросил взгляд в сторону джунглей, откуда вновь наступала армада Тени. Видя его смятение, Кальматтес произнес:
– Во дворце в Токкато мы не все тебе сказали, Бельфеддор. Аксеттис – это твоя дочь.
Бельфеддор опешил.
– Что?! – воскликнул демон. – Старый пень, ты не шутишь?
Впрочем, никто, кроме капитана, его не услышал.
– А кто же мать? – растерянно спросил Бельфеддор.
– Глупейший вопрос, – заметил демон. – Насколько мне помнится, у нас была всего одна женщина…
– Ее мать – та, о ком ты думаешь, – произнес Кальматтес, пристально глядя в глаза капитану.
– Но это же просто невозможно, – пробормотал Бельфеддор, окончательно растерявшись. – Дитя Света – это ребенок ведьмы-отравительницы… и… Ты сам знаешь, кого я ношу в сердце.
– По-твоему, от меня не может родиться ничего хорошего?! – оскорбился демон.
– Однако все именно так, – сказал Кальматтес. – Аксеттис – твоя дочь, и сейчас она в опасности. Мы должны отправляться в путь.
– Ступай, дружище, – кивнул комендант. – Сейчас от тебя зависят судьбы будущих поколений. Делай свое дело, а мы будем делать свое.
– Не медли, рогатый, – поддержал его Сеттес. – Не беспокойся, мы и без тебя не сдадим этот город Тени.
Бельфеддор взглянул на Кальматтеса и кивнул:
– В путь.
* * *
Шум на торговой площади внезапно стих, когда появилась процессия жрецов. Люди расступились, некоторые предпочли вообще убраться подальше, чтобы не попасться на глаза служителям Горронга.
Близилось время очередного жертвоприношения, призванного умилостивить грозного бога-людоеда, и служители культа вышли в город, собирая избранных. Процедура выбора была чрезвычайно проста: старший жрец просто указывал на кого-либо из толпы, и младшие служители тут же связывали избранную жертву. Никто не смел противиться, ибо жрецы исполняли волю владыки острова.
Впрочем, злые языки поговаривали, что выбор жрецов не бывает случайным – они скорее руководствуются своими собственными желаниями, нежели волей своего божества. Имущество состоятельных островитян, заслуживших неблагосклонность жрецов, отходило храму, а юные девушки, прежде чем занять свое место у жертвенной скалы, были вынуждены ублажать служителей храма.
Сейчас храмовые служители вели с собой четырех связанных девушек. Все знали: жрецам предстоит избрать еще трех человек, чтобы отдать во власть Горронга семь жертв. Старший из жрецов внимательным цепким взглядом обвел притихшую толпу.
Маленькая девочка подняла глаза на стоявшую рядом высокую женщину в мужской одежде с перебитым носом и сказала:
– Сегодня он выберет тебя, Мета.
– И сегодня же пожалеет об этом, – мрачно процедила Мета сквозь зубы.
Чуть повернув голову, она тихо сказала стоявшим позади женщинам, плечи которых покрывали длинные плотные плащи:
– Будьте готовы, сестры. Иритта, сообщи остальным. Наше время пришло.
Одна из женщин отступила в толпу. Подтолкнув девочку, Мета приказала:
– А ты ступай домой, Аксеттис, и оттуда ни шагу.
В этот момент жрец вскинул руку и действительно указал на Мету:
– Она!
Не дожидаясь, пока ее скрутят бритоголовые младшие служители, избранная сама решительным шагом направилась к старшему жрецу. Приблизившись вплотную, она тихо произнесла:
– Ты ведь давно следишь за мной.
– Догадлива, – чуть усмехнувшись, ответил жрец. – Я слышал, ты мутишь девиц своими непотребными речами. Посмотрим, только ли на язык ты так горяча.
Пристально глядя в масляные глазки жреца, Мета спросила:
– Хочешь меня?
Жрец снова усмехнулся.
– Я получу тебя, – ответил он, облизнув губы. – И не только я.
– Сперва получи вот это, – процедила Мета сквозь зубы.
В следующий миг жрец почувствовал тяжесть в животе. Кинжал Меты пронзил его плоть, наполняя внутренности кровью.
– Будь уверен, это получишь не только ты, – произнесла Мета, глядя в округлившиеся глаза жреца, и безжалостно рванула клинок.
Жрец упал на колени, с ужасом глядя на собственные внутренности, выпавшие из распоротого брюха. Пришедшие в замешательство младшие служители, раскрыв рты, тупо смотрели, как мучительно умирает их старший по рангу товарищ. Мета вытерла лезвие клинка о плечо жреца и сапогом оттолкнула его в сторону. Она взглянула на одну из избранных девушек и, холодно усмехнувшись, спросила:
– Этого ты хотела для себя, Ригона? Умереть в расцвете лет, а перед этим лечь под этих ублюдков?
Девушка опустила глаза.
Тем временем младшие служители вышли из оцепенения. Один из них воскликнул в негодовании:
– Отступница! Гнев Горронга падет на тебя, неверная!
– Ничего, я искуплю свой грех… обильной жертвой, – процедила Мета сквозь зубы.
Повернув голову, Мета бросила через плечо:
– Сестры, наш час настал!
Женщины обнажили бронзовые клинки, что скрывали под плащами. Мета решительно шагнула к одному из служителей и одним взмахом кинжала перерезала ему горло. Остальные служители поспешили убраться прочь с торговой площади, бросив своих пленниц.
Ригона упала перед Метой на колени и протянула к ней связанные руки.
– Я пойду с тобой! Освободи меня!
Мета рассекла путы на ее руках и приказала своим вооруженным подругам:
– Дайте ей оружие!
Вскоре весь город пришел в движение. Отряды вооруженных последовательниц Меты врывались в дома, безжалостно избивая мужчин и отказавшихся присоединиться к ним женщин.
В сопровождении нескольких верных подруг Мета по-хозяйски шагала по улицам города, охваченного резней. Внимание ее привлекла пожилая женщина, прижатая тремя воительницами к стене сарая. С топором в руках она заслонила собою раненого мужчину.
Властным жестом Мета остановила воительниц.
– Почему ты сопротивляешься?
– Он мой муж, – хрипло ответила пожилая женщина. – Я люблю его.
– Ты можешь оставить его при себе рабом.
Женщина покачала головой и повторила:
– Он мой муж.
– Тогда вы умрете оба.
Молниеносным движением Мета метнула кинжал. Выронив топор, женщина упала на землю. Кивком указав на мужчину, Мета приказала:
– Добить.
Не оборачиваясь, она двинулась дальше, спокойно перешагивая через трупы, попадавшиеся на пути. Воспитанные ею женщины-воины последовали за своей предводительницей.
Так, в сопровождении своей воинственной свиты, она вошла на двор усадьбы Цемеи, где уже шел погром, как и во всем городе. Хозяйка дома стояла на террасе, равнодушно глядя, как вооруженные женщины избивают ее слуг. Оставив воительниц внизу, Мета поднялась к своей госпоже.
– Ты выбрала не самый удачный день для этой заварушки, – холодно заметила Цемея.
– Его выбрали жрецы, – ответила Мета. – Сами себе на погибель. Теперь этот остров наш.
– Наш? – переспросила Цемея и усмехнулась. – К чему мне этот остров? Забирай его себе – мне уже ничего не нужно.
Мета коснулась было плеча госпожи, но Цемея жестко отстранила ее руку.
– Они пришли, – произнесла Цемея. – Мне сообщили, что к Песчаному берегу подошел черный корабль. Это они. Не советую твоим подружкам заступать им дорогу. Где девчонка?
– Я послала ее сюда.
– Опять упустила. – В голосе Цемеи послышалась неприкрытая злоба. – Я же приказала не спускать с нее глаз.
– Ее найдут, – поспешно заверила Мета госпожу.
– Не стоит себя утруждать, – послышался мягкий голос.
В распахнутых воротах усадьбы появились трое людей в белоснежных жреческих одеяниях. Воительницы тут же окружили жрецов, сжимая окровавленные клинки и топоры. Словно хищницы, познавшие вкус живой крови, они были готовы проливать эту кровь снова и снова, будто охваченные жестоким безумством, опьяненные свободой всевластия и безграничностью насилия.
Прежде чем Мета или Цемея успели вмешаться, один из жрецов вскинул руку и сжал пальцы в кулак. Ближайшая к нему воительница вскрикнула, выронила оружие и упала на колени, схватившись за грудь.
– Ее сердце в моей руке, – все так же мягко произнес жрец. – На ее месте может оказаться любая из вас.
Круг значительно расширился, воительницы отступили.
– Нет, – прошептала стоявшая на коленях девушка посиневшими губами. – Пожалуйста.
Жрец сжал кулак крепче. Девушка упала лицом на камни, всхрипнула в последний раз, дернула ногой и затихла.
Взглянув на Цемею и Мету, все тот же жрец заметил:
– Похоже, вы не слишком бдительно следите за той, кого вам надлежит охранять. Вы не готовы передать ее нам.
– Девчонку сейчас приведут, – ответила Цемея.
– Мы сами ее приведем, – сказал жрец.
– Передвигаться по острову без сопровождения сейчас довольно неосмотрительно, – многозначительно заметила Мета. – Ни к чему тратить время на ненужные стычки.
Она кивком указала на тело воительницы, убитой жрецом. Жрец усмехнулся одними губами.
– Пусть будет так. Помоги нам отыскать ребенка.
Мета и Цемея обменялись взглядами. Цемея кивнула своей воинственной служанке:
– Сделай все как должно.
Окликнув нескольких воительниц, Мета вместе с ними и жрецами отправилась на поиски Аксеттис. За семь лет Мета хорошо изучила все привычки девочки и не сомневалась, что найдет ее в святилище. Туда она и повела своих спутников.
Вблизи круга Горронга воительницы притихли.
– Нельзя входить в священный круг, – в страхе прошептала одна из женщин. – Это запрещено.
– Можете остаться здесь и подождать, – бесстрастно произнес старший из жрецов.
– Времена меняются, – сказала Мета, окинув взглядом своих подруг. – Не бойтесь, сестры, мы смоем свой грех кровью жертв. Сейчас мы должны отыскать девчонку.
– Ты готова рисковать нашими жизнями, чтобы выполнить приказ хозяйки? – недовольно спросила другая воительница. – Ты возглавила нас – чего ради теперь ты пресмыкаешься перед своей любовницей? Пусть эти жрецы сами ищут девчонку.
Мета рванула меч из ножен, зазубренное лезвие клинка коснулось горла женщины.
– Ты правильно сказала: вас возглавляю я, – жестко произнесла Мета. – Не забывай своей клятвы верности – отступничество каждой из вас будет стоить крови. Мои отношения с Цемеей не касаются никого, а избавиться от девчонки в наших интересах. Вперед!
Мета первой вошла в проход меж высоких скал, каменными столбами опоясывавших обширное святилище островного божества. Переглянувшись, воительницы нерешительно последовали за своей предводительницей. Старший жрец холодно усмехнулся, последним вступив в священный круг.
Интуиция не подвела Мету. Ей и ее сестрам по оружию не пришлось сопровождать жрецов слишком далеко в священный круг. Вскоре они увидели девочку. Стоя у жертвенной скалы, Аксеттис внимательно рассматривала шероховатую поверхность камня, где за века приняли смерть многие сотни избранных в жертву богу-людоеду.
– Что ты там увидела, девочка? – спросил жрец, приблизившись к ней.
Аксеттис восприняла спокойно внезапное появление людей – она даже не вздрогнула, словно ожидала жрецов и Мету с ее сестрами. Спокойно повернув голову в их сторону, девочка произнесла:
– Здесь смерть. Повсюду. Этот остров будет проклят навечно богами и людьми, ему суждено стать тюрьмой до конца времен.
– Я приказала тебе возвращаться домой, – напомнила Мета. – Зачем ты пришла сюда?
– Попрощаться.
– С камнями? – усмехнулась Мета.
– Нет. С ней.
Девочка указала на неприметную тропинку, извивавшуюся между скал. Через мгновение из-за скалы появилась старая женщина, шедшая по тропинке.
– Ты?! – изумилась Мета. – Вижу, не одни мы нарушили запрет древних. Что ты здесь делаешь?
Она без труда узнала Минею, старую врачевательницу.
– Замаливаю твои грехи, – ответила старая женщина. – Но, в отличие от тебя, я не нарушала запрета.
– Что это значит?
– Твои кровожадные сестры лишили храм его служителей. Я взяла эту обязанность на себя. Отныне я – жрица храма. И как жрица владыки этого острова я требую прекратить резню.
– Не слишком ли много ты на себя берешь? – процедила Мета сквозь зубы, сомкнув пальцы на рукояти кинжала. – Почему я должна верить тебе на слово, что Горронг признал тебя своей жрицей? Кто может подтвердить твои слова?
– Они, – коротко ответила новоявленная жрица.
Из-за скал разом появились сотни низкорослых морагов, покрытых густой бурой шерстью. Вооруженные короткими клинками и маленькими луками, они, без сомнения, в считаные мгновения разделались бы с воительницами, столь неосмотрительно зашедшими в святилище их владыки.
– Уходите, – потребовала Минея. – Прекратите кровопролитие. Горронг признает власть женщин на своем острове, но не более того. Мужчины умрут тогда, когда на то будет его воля.
– У нас нет времени на ваши междоусобицы, – заметил жрец. – Девочка, тебе придется пойти с нами.
– Мы уйдем, – произнесла Мета, угрюмо глядя на низкорослых слуг Горронга. – Девчонку заберем с собой. Ей лучше покинуть остров, и ты знаешь это.
– Она покинет остров, – ответила Минея. – Но не так, как видится тебе и твоей… хозяйке. Ступай с ними, девочка, – кивнула она Аксеттис. – Ничего не бойся.
– Я не боюсь, – спокойно и уверенно ответила Аксеттис. – Мир тебе, почтенная Минея, – попрощалась она и направилась к воительницам.
– И тебе мир, дитя, – ответила жрица.
– Еще увидимся, – мрачно пообещала жрице Мета.
Один из жрецов Тени взял девочку за руку. В сопровождении воительниц они покинули священный круг и проследовали к Песчаному берегу. Остров не имел специальной гавани и порта, корабли приставали сюда лишь затем, чтобы выгрузить очередную партию осужденных на вечное изгнание, и использовали для этого песчаную отмель на полуночном берегу острова.
Между тем побоище и резня в городе и на всем острове понемногу утихли. Женщины, присоединившиеся к Мете и ее воинственным сестрам, пленили все мужское население острова – всем прочим осталось лишь подчиниться.
Когда жрецы Тени под присмотром воительниц Меты вывели Аксеттис к берегу, солнце уже почти скрылось за кромкой моря. Сгущались сумерки, небо быстро темнело. Тем не менее на берегу было довольно людно. Три десятка вооруженных воительниц связывали плененных мужчин, на песке лежало несколько трупов. Видимо, не желавшие покориться новой власти островитяне попытались спастись бегством, завидев в море корабль. Однако огромная децирема [27]не спешила подходить к берегу. Судно под черным парусом с вымпелом черного легиона на носу высадило жрецов Тени и теперь дожидалось их возвращения, дрейфуя на почтительном расстоянии от острова.
На скальном уступе, нависшем над пляжем, стояла Цемея. Скрестив руки на груди, она неотрывно смотрела на черный корабль. Когда-то давно ей грезилось, что именно этот корабль увезет ее с проклятого острова. Сейчас в сердце ногарской аристократки уже не осталось ни веры, ни надежды – лишь одна злоба.
Кивнув одному из своих собратьев, старший жрец сказал:
– Подай сигнал, брат. Пусть корабль подходит к берегу.
Его товарищ кивнул, вышел к полосе прибоя и вскинул руку. Борта дециремы тут же ощетинились веслами.
– Не советую твоим сестрам приближаться к кораблю, – с усмешкой сказал жрец Мете. – Дальше нас провожать не стоит. Что касается тебя и твоей госпожи, – вы заставили нас ждать. Боюсь, вопрос о вашем дальнейшем пребывании на этом острове решится не в вашу пользу.
– Он уже давно так решился, – процедила Мета сквозь зубы. – Наша надежда умерла, не пытайся ее воскресить, жрец.
– Цена вашим обещаниям невелика, – отчетливо произнесла Цемея, глядя со скалы на жрецов с нескрываемой ненавистью. – Берите девчонку и убирайтесь прочь. Я с удовольствием закопала бы вас живьем, но ведь следом за вами обязательно придут другие. Последователи вашей веры плодятся, как трупные насекомые.
– Осторожней, женщина! – оскорбился жрец, пригрозив пальцем. – Не забывай: твоя жизнь и судьба зависят вовсе не от тебя.
– Так же, как и вы не властны над собственным будущим, – все так же жестко ответила Цемея.
Жрец не счел нужным вступать в спор. Подтолкнув Аксеттис, он произнес:
– Идем, дитя мое.
Девочка ничего не ответила. Вообще за все время пути от святилища Горронга до побережья она не произнесла ни слова, ни разу не пожаловалась, ни о чем не попросила, ничего не спрашивала. Сейчас она пристально смотрела куда-то в сторону заката.
Мета насторожилась. Она слишком хорошо знала девочку, чтобы совсем не придавать значения ее поступкам.