Страница:
Полностью были разорены Ковельская, Гродненская, Витебская, Могилевская, Виленская, Смоленская, Московская губернии, частично Псковская, Курляндская, Тверская, Калужская. Там не было боевых действий, но они шли неподалеку, поэтому имела место реквизиция скота, фуража, продовольствия. В рублях убытки никогда подсчитаны не были, но англичане, которые субсидировали Россию, все-таки интересовались, сколько потеряла Россия, сколько нужно денег на восстановление. Они сумели подсчитать убытки Московской губернии, которые составили 270 миллионов рублей — приблизительно в полтора раза больше государственного бюджета России. Можно себе представить, какие чудовищные траты предстояли.
Где взять деньги? На содержание армии за границей в месяц требовалось около 7 миллионов рублей золотом. В казне было пусто. Отчасти спасала положение Англия, которая продолжала субсидировать русскую армию. Так, ввоз в 1812 году был меньше, чем на 90 миллионов рублей, а вывоз достигал 150 миллионов. Положительное сальдо было 60 миллионов рублей, это было немало и нас держало на плаву, хотя были моменты, когда рубль падал до 10 копеек на серебро. Вот что получила Россия в результате соприкосновения с Европой в лице Наполеона.
4. Военные поселения
5. Образование
6. «Освободительное» движение
7. Масонство к концу XVIII — началу XIX вв.
Лекция 14
1. Тайные общества в России
2. Преддекабристские организации
3. Союз Благоденствия
4. Семеновская история
5. Северное и Южное общества
6. Программные документы
Где взять деньги? На содержание армии за границей в месяц требовалось около 7 миллионов рублей золотом. В казне было пусто. Отчасти спасала положение Англия, которая продолжала субсидировать русскую армию. Так, ввоз в 1812 году был меньше, чем на 90 миллионов рублей, а вывоз достигал 150 миллионов. Положительное сальдо было 60 миллионов рублей, это было немало и нас держало на плаву, хотя были моменты, когда рубль падал до 10 копеек на серебро. Вот что получила Россия в результате соприкосновения с Европой в лице Наполеона.
4. Военные поселения
Александр должен был хорошо это знать, но реакция его была странной. Устройство военных поселений казалось благой идеей: пусть армия постарается прокормить себя сама, т. е. солдат превращали в крестьян, а крестьян делали солдатами. Они должны были под началом своих командиров косить, {66} пахать, складывать, обрабатывать, строить и т. д., и при этом заниматься еще военной подготовкой. Военные поселения решено было строить по всей западной границе и под Новгородом. Система воспитания солдат в этих лагерях была такова, что, во-первых, они там умирали от болезней, а во-вторых, там возникали бунты, которые жесточайшим образом усмирялись. Александр однажды высказался в том духе, что военные поселения будут существовать, хотя бы ему пришлось выстелить трупами всю дорогу от Петербурга до Чудова.
Ожидаемого облегчения военные поселения не принесли, потому что были экономически невыгодны, т. е. по-прежнему солдаты прокормить себя не могли. А учитывая затраты на устройство этих поселений, эта затея оказалась крайне вредной с точки зрения даже экономики.
Ожидаемого облегчения военные поселения не принесли, потому что были экономически невыгодны, т. е. по-прежнему солдаты прокормить себя не могли. А учитывая затраты на устройство этих поселений, эта затея оказалась крайне вредной с точки зрения даже экономики.
5. Образование
Политика в остальных вопросах была в том же духе. Когда-то император Александр даровал знаменитый университетский Устав 1804 года, который давал университетам автономию; научные советы университетов фактически самостоятельно управляли всем учебным и научным процессом. Но вот Александром в это время стали владеть странные мистические настроения, в которых чувствовалась мешанина из самых различных убеждений, советов, неосознанных желаний, воззрений. Естественно, сразу появились люди, которые на словах разделяли такое увлечение императора. В университетах стали наводить порядки, исходя из требований «сегодняшнего дня», математику, биологию и прочие дисциплины стали приводить в соответствие с Ветхим Заветом — ни более ни менее. Кончилось это тем, что профессоров стали выгонять, а кого не выгоняли, те уходили сами, потому что работать под руководством Магницкого и Рунича было просто невозможно. Не говоря о том, что это могло дискредитировать и Православную Церковь. Рунич и Магницкий не были иерархами, а просто чиновниками, но все их действия прикрывались христианской фразеологией, что делало ситуацию чрезвычайно неприятной.
Итак, армия вернулась в Россию. Молодые офицеры побывали за рубежом, насмотрелись на комфорт, на быт, на обычаи, по-французски говорило колоссальное количество людей, многие говорили по-немецки, для кого-то этот язык был родным. Нигде в Европе они не увидели крепостного права. Запас сведений о Французской революции оказался достаточно большим. Французские газеты тоже оказывали определенное влияние.
Итак, армия вернулась в Россию. Молодые офицеры побывали за рубежом, насмотрелись на комфорт, на быт, на обычаи, по-французски говорило колоссальное количество людей, многие говорили по-немецки, для кого-то этот язык был родным. Нигде в Европе они не увидели крепостного права. Запас сведений о Французской революции оказался достаточно большим. Французские газеты тоже оказывали определенное влияние.
6. «Освободительное» движение
В 1816 году еще не было никаких организаций. Сначала были просто разговоры «у беспокойного Никиты, у осторожного Ильи», обсуждали книги, обменивались мнениями и т. п. Потом начали формироваться какие-то идеи, некие общие программы — о том, что и как надо делать. Затем от программ перешли к уставу, т. е. к созданию организации и ее принципов, причем уже четко оговаривалось, на каких условиях будет человек вступать в ее ряды.
При создании организаций такого сорта обычно определяют программу-минимум и программу-максимум — на ближайшее время и на перспективу. Цели были определены, говорили о средствах их достижения и методах работы. Первоначально все это было совершенно легально — потому, что говорить в ту пору можно было о чем угодно.
При создании организаций такого сорта обычно определяют программу-минимум и программу-максимум — на ближайшее время и на перспективу. Цели были определены, говорили о средствах их достижения и методах работы. Первоначально все это было совершенно легально — потому, что говорить в ту пору можно было о чем угодно.
7. Масонство к концу XVIII — началу XIX вв.
Подоплека была еще и в том, что эти офицеры действовали в рамках уже существовавших организаций — это были масонские ложи. И здесь надо сделать лирическое отступление по поводу этого весьма непростого явления.
От французского слова «мезон», что означает «дом», получила название эта необычная организация. Дома строили в Европе каменщики, потому что там каменное строительство, и вот по подобию цеховых средневековых организаций каменщиков, которые возводили соборы, возникла эта организация. В той доступной литературе масонов, которая опубликована, можно прочитать, что в XVII веке английские эсквайры решили посвятить свой досуг и деньги делу распространения просвещения и добродетели.
И действительно, было в этом явлении, очень не простом, направление чисто просветительское. Но в конце XVIII века стало очевидно, что и политикой там тоже занимаются, поскольку все деятели Французской революции были масонами. Все эти робеспьеры, мараты, дантоны — все эти головорезы 1793 года были масонами. А где же просветительство, гуманность, добродетель и т. д.? Правда, слово «добродетель» в стенах французского Конвента звучало невероятно часто.
В этом же столетии масонство попало и к нам. Петр Первый не жаловал этих людей, масоны стали устраиваться в России значительно позже. Государь-романтик, государь-рыцарь Павел Петрович сам стал масоном, а вскоре с просьбой о покровительстве к нему обратился Мальтийский орден, и он стал гроссмейстером этого ордена, который фактически уже был головной организацией этого явления, ставшего к тому времени общеевропейским.
Самое интересное, что убивали Павла Петровича тоже масоны. Масонство процветало у нас и дальше, масоном был и Кутузов, масоном был Суворов, как утверждают масоны, совершенно искренним, и это не противоречило его религиозным убеждениям, потому что гуманистическое, просветительское, христианское крыло у них было сильно. Возникает вопрос: эта организация была как бы раздробленной или, наоборот, она была слишком единой и одно крыло служило прикрытием для другого?
Трудно дать ответ, но поставить такой вопрос можно. Масоны, как вы знаете, организовывались в ложи, ложи делились на соответствующие обряды — например, шотландский обряд или ложа великого Востока; там есть градусы, или степени посвящения. В XVIII веке уже присутствуют обряды посвящения, которые напоминают то ли оккультизм, то ли восточную магию. Когда Александр получил четкую информацию о том, чем заняты головы гвардейцев, он принял меры, и гвардия была отправлена в поход к западным границам, а масонские ложи запрещены в 1822 году.
{67}
Судьба масонов в России очень любопытна и очень мало изучена, мы знаем только некоторых, которые занимались изданием Библии: Лопухина и других людей, о которых ничего плохого сказать нельзя. Многие деятели Временного правительства состояли в этой организации.
Повторяю, что систематической истории этой организации нет. В газетах иногда можно прочитать, что на Западе все современные деятели — масоны, и, не будучи членом одной из лож, достичь какой-нибудь политической вершины невозможно. Очень может быть. Традицию этой организации надо полагать очень солидной. Все декабристы были масонами, все наши бестужевы, марлинские, пестели и рылеевы — все они состояли в этих ложах вольных каменщиков, клялись друг другу в верности идеалу, говорили о свободе, братстве и, может быть, даже о равенстве. Это должно было наводить на неприятные ассоциации, поскольку подобные лозунги звучали уже во Франции в конце 80-х — начале 90-х годов, и результаты были весьма тяжелые. Количество жертв «Свободы, Равенства, Братства» — этой немудреной фразеологии — исчислялось уже тогда десятками тысяч.
Бесспорно, среди декабристов было много прекрасных людей — по своим душевным качествам, по способностям, по искреннему порыву. И вместе с тем ясно, что все эти люди очень многое не обдумали — то ли не сумели этого сделать, то ли не были допущены к глубинам пли высотам мыслей своих руководителей. Декабризм нужно понимать, если быть историками, в первую очередь вспоминая традицию гвардейских переворотов XVIII века. Это один момент. Второй момент: а чего, собственно, хотели декабристы? Каковы были их цели, программы? У нас много говорят об их личном мученичестве, об их героизме, о подвиге их супруг. А чего они хотели? Мы знаем, что была конституция Никиты Муравьева, был проект Пестеля, а о чем говорилось в этих проектах? У нас это не очень широко освещается. Есть еще один любопытный документ. Сам государь Николай Павлович написал для своей семьи мемуары обо всех этих событиях. Для печати он их не предназначал.
Итак, я очертил обстановку в стране в конце царствования Александра I. Чем меньше он занимался внутренними делами, тем круче набирал ход процесс, который потряс Россию и оказал огромное влияние на ее дальнейшую судьбу.
От французского слова «мезон», что означает «дом», получила название эта необычная организация. Дома строили в Европе каменщики, потому что там каменное строительство, и вот по подобию цеховых средневековых организаций каменщиков, которые возводили соборы, возникла эта организация. В той доступной литературе масонов, которая опубликована, можно прочитать, что в XVII веке английские эсквайры решили посвятить свой досуг и деньги делу распространения просвещения и добродетели.
И действительно, было в этом явлении, очень не простом, направление чисто просветительское. Но в конце XVIII века стало очевидно, что и политикой там тоже занимаются, поскольку все деятели Французской революции были масонами. Все эти робеспьеры, мараты, дантоны — все эти головорезы 1793 года были масонами. А где же просветительство, гуманность, добродетель и т. д.? Правда, слово «добродетель» в стенах французского Конвента звучало невероятно часто.
В этом же столетии масонство попало и к нам. Петр Первый не жаловал этих людей, масоны стали устраиваться в России значительно позже. Государь-романтик, государь-рыцарь Павел Петрович сам стал масоном, а вскоре с просьбой о покровительстве к нему обратился Мальтийский орден, и он стал гроссмейстером этого ордена, который фактически уже был головной организацией этого явления, ставшего к тому времени общеевропейским.
Самое интересное, что убивали Павла Петровича тоже масоны. Масонство процветало у нас и дальше, масоном был и Кутузов, масоном был Суворов, как утверждают масоны, совершенно искренним, и это не противоречило его религиозным убеждениям, потому что гуманистическое, просветительское, христианское крыло у них было сильно. Возникает вопрос: эта организация была как бы раздробленной или, наоборот, она была слишком единой и одно крыло служило прикрытием для другого?
Трудно дать ответ, но поставить такой вопрос можно. Масоны, как вы знаете, организовывались в ложи, ложи делились на соответствующие обряды — например, шотландский обряд или ложа великого Востока; там есть градусы, или степени посвящения. В XVIII веке уже присутствуют обряды посвящения, которые напоминают то ли оккультизм, то ли восточную магию. Когда Александр получил четкую информацию о том, чем заняты головы гвардейцев, он принял меры, и гвардия была отправлена в поход к западным границам, а масонские ложи запрещены в 1822 году.
{67}
Судьба масонов в России очень любопытна и очень мало изучена, мы знаем только некоторых, которые занимались изданием Библии: Лопухина и других людей, о которых ничего плохого сказать нельзя. Многие деятели Временного правительства состояли в этой организации.
Повторяю, что систематической истории этой организации нет. В газетах иногда можно прочитать, что на Западе все современные деятели — масоны, и, не будучи членом одной из лож, достичь какой-нибудь политической вершины невозможно. Очень может быть. Традицию этой организации надо полагать очень солидной. Все декабристы были масонами, все наши бестужевы, марлинские, пестели и рылеевы — все они состояли в этих ложах вольных каменщиков, клялись друг другу в верности идеалу, говорили о свободе, братстве и, может быть, даже о равенстве. Это должно было наводить на неприятные ассоциации, поскольку подобные лозунги звучали уже во Франции в конце 80-х — начале 90-х годов, и результаты были весьма тяжелые. Количество жертв «Свободы, Равенства, Братства» — этой немудреной фразеологии — исчислялось уже тогда десятками тысяч.
Бесспорно, среди декабристов было много прекрасных людей — по своим душевным качествам, по способностям, по искреннему порыву. И вместе с тем ясно, что все эти люди очень многое не обдумали — то ли не сумели этого сделать, то ли не были допущены к глубинам пли высотам мыслей своих руководителей. Декабризм нужно понимать, если быть историками, в первую очередь вспоминая традицию гвардейских переворотов XVIII века. Это один момент. Второй момент: а чего, собственно, хотели декабристы? Каковы были их цели, программы? У нас много говорят об их личном мученичестве, об их героизме, о подвиге их супруг. А чего они хотели? Мы знаем, что была конституция Никиты Муравьева, был проект Пестеля, а о чем говорилось в этих проектах? У нас это не очень широко освещается. Есть еще один любопытный документ. Сам государь Николай Павлович написал для своей семьи мемуары обо всех этих событиях. Для печати он их не предназначал.
Итак, я очертил обстановку в стране в конце царствования Александра I. Чем меньше он занимался внутренними делами, тем круче набирал ход процесс, который потряс Россию и оказал огромное влияние на ее дальнейшую судьбу.
Лекция 14
1. — Тайные общества в России. 2. — Преддекабристские организации. Союз Спасения. 3. — Союз Благоденствия. 4. — Семеновская история. 5. — Северное и Южное общества. 6. — Программные документы. 7. — Вопрос о престолонаследии в 1825 г. 8. — События 14 декабря 1825 г. 9. — Следствие по делу декабристов. 10. — Жены декабристов.
1. Тайные общества в России
В прошлый раз мы начали разговор о декабристах. Сегодня нам предстоит перейти к более детальному изучению истории тайных обществ в России. Первые попытки создания тайных политических организаций приходятся на время возвращения русской армии из заграничного похода — 1815–1816 гг. Нельзя сказать, что эти попытки были особенно удачны. Полковник Александр Муравьев, генерал Михаил Орлов и юнкер Борисов, не сговариваясь, пытались создать какую-то организацию, причем действовали (особенно Орлов и Муравьев) в рамках существовавших тогда масонских лож. Борисов интересен тем, что он был всего-навсего юнкер, действовал в провинции, а общество, которое он пытался организовать, называлось идиллически «Обществом друзей природы». Политикой здесь вроде бы и не пахло.
Разговоры велись среди людей, которых можно было посвятить в подобные планы. Люди эти друг друга все знали. У Муравьева было несколько братьев, а если считать всех двоюродных и троюродных родственников, то получалась довольно большая компания. Все они были гвардейскими офицерами, это был один круг, где все определялось одинаковым социальным происхождением, родственными связями, до известной степени общностью судьбы, но было непонятно, чего же они, собственно, хотят.
В масоны почти все они вступили за границей и были приняты в члены французских и немецких масонских лож. При этом цели, которые они ставили перед собой или пытались поставить, не были как-то сформулированы.
Так продолжалось примерно до 1816–1817 гг. В 1816 году Муравьевы стали определяться — в тот момент, когда в их компанию вошел полковник Павел Иванович Пестель. Он, в отличие от Муравьевых, скорее идеалистов-мечтателей, был человек дела. В сущности, он и дал всем неясным помыслам конкретную форму. Он прекрасно понимал, что если создается политическая организация, то, во-первых, она должна основываться на определенных принципах и иметь жесткую структуру, а во-вторых, у нее должна быть программа действий, причем цели должны быть как близкие, так и отдаленные (программа-минимум и программа-максимум). Пестель представлял себе структуру тех социально-политических организаций, которые существовали в это время в Европе. Среди них выделялись три типа организаций: одна была организацией революционеров-якобинцев во Франции (это было уже дело прошлое), другая — общество карбонариев в Италии (тайная политическая организация; «карбонарий» — от «карбон» (уголь), поэтому их называли угольщиками), а третья — немецкое учреждение под названием «Tugendbund» («Союз добродетели»). Якобинцы были крайними революционерами-террористами, которые произвели Французскую революцию и сами же в ее огне погибли; итальянские «угольщики» были тайными политическими заговорщиками, которые в условиях жесткой конспирации преследовали свои политические цели (а поскольку Италия в то время находилась под властью Австрии, то понятно, против кого они действовали); что касается «Союза добродетели», то это была организация скорее культурная, чем политическая, и предусматривала она {68} не борьбу, а некие действия против врагов отечества; никаких внутренних проблем этот союз решать не собирался и, строго говоря, был лоялен по отношению к властям.
Разговоры велись среди людей, которых можно было посвятить в подобные планы. Люди эти друг друга все знали. У Муравьева было несколько братьев, а если считать всех двоюродных и троюродных родственников, то получалась довольно большая компания. Все они были гвардейскими офицерами, это был один круг, где все определялось одинаковым социальным происхождением, родственными связями, до известной степени общностью судьбы, но было непонятно, чего же они, собственно, хотят.
В масоны почти все они вступили за границей и были приняты в члены французских и немецких масонских лож. При этом цели, которые они ставили перед собой или пытались поставить, не были как-то сформулированы.
Так продолжалось примерно до 1816–1817 гг. В 1816 году Муравьевы стали определяться — в тот момент, когда в их компанию вошел полковник Павел Иванович Пестель. Он, в отличие от Муравьевых, скорее идеалистов-мечтателей, был человек дела. В сущности, он и дал всем неясным помыслам конкретную форму. Он прекрасно понимал, что если создается политическая организация, то, во-первых, она должна основываться на определенных принципах и иметь жесткую структуру, а во-вторых, у нее должна быть программа действий, причем цели должны быть как близкие, так и отдаленные (программа-минимум и программа-максимум). Пестель представлял себе структуру тех социально-политических организаций, которые существовали в это время в Европе. Среди них выделялись три типа организаций: одна была организацией революционеров-якобинцев во Франции (это было уже дело прошлое), другая — общество карбонариев в Италии (тайная политическая организация; «карбонарий» — от «карбон» (уголь), поэтому их называли угольщиками), а третья — немецкое учреждение под названием «Tugendbund» («Союз добродетели»). Якобинцы были крайними революционерами-террористами, которые произвели Французскую революцию и сами же в ее огне погибли; итальянские «угольщики» были тайными политическими заговорщиками, которые в условиях жесткой конспирации преследовали свои политические цели (а поскольку Италия в то время находилась под властью Австрии, то понятно, против кого они действовали); что касается «Союза добродетели», то это была организация скорее культурная, чем политическая, и предусматривала она {68} не борьбу, а некие действия против врагов отечества; никаких внутренних проблем этот союз решать не собирался и, строго говоря, был лоялен по отношению к властям.
2. Преддекабристские организации
Пестель использовал фактически готовые формы. Он посчитал, что общество карбонариев — наиболее подходящее для пересадки его принципов на русскую почву, и организация была создана. В 1817 году ей было дано название «Союз спасения, или истинных и верных сынов отечества».
Вступление в общество сопровождалось принесением клятв, списанных с масонских стандартов. Например:
«Клянусь во имя Верховного Строителя Всех Миров никогда никому не открывать без приказания ордена тайных знаков, прикосновений, слов, доктрин и обычаев франкмасонства и хранить о нем вечное молчание. Обещаю и клянусь ни в чем не изменять ему ни пером, ни знаком, ни словом, ни телодвижением, а также никому не передавать о нем ни для рассказа, ни для письма, ни для печати или всякого другого изображения и никогда не разглашать того, что мне теперь уже известно и что может быть вверено впоследствии. Если я не сдержу этой клятвы, то обязуюсь подвергнуться следующему наказанию: да сожгут и испепелят мне уста раскаленным железом, да отсекут мне руку, да вырвут у меня изо рта язык, да перережут мне горло, да будет повешен мой труп посреди ложи пред посвящением нового брата как предмет проклятий и ужаса, да сожгут его потом и да рассеют пепел по воздуху, чтобы на земле не осталось ни следа, ни памяти изменника».
И вот наши офицеры, герои войны, желающие навести порядок в своей неблагоустроенной стране, давали такую клятву и при вступлении в масонскую ложу, и при вступлении в общество (там клятва была, видимо, несколько видоизменена).
Цель тоже была сформулирована Пестелем точно и просто: цареубийство (возможно, уничтожение царской фамилии) и — как перспектива — установление конституционной формы правления России.
Общество было организовано по следующему принципу: все его члены подразделялись на четыре группы. Верхняя (так называемые «бояре») были руководителями; их было очень немного. Затем следовали «мужи», которые вместе с «боярами» имели право знакомиться с уставом общества и знать его цели; далее следовал третий разряд — рядовые члены («братья»), которые не должны были ни о чем спрашивать, а обязаны только слепо повиноваться; четвертый разряд под названием «друзья» — люди, которых предназначали в члены общества, хотя их самих об этом и не спрашивали. Здесь проглядывала мысль о том, что вербовать в члены общества надо среди людей, заранее для этого намеченных. Поэтому когда позднее в руки следствия попали списки организации, там оказалась масса людей, которые о ней слыхом не слыхивали. Следственной комиссии пришлось извиняться перед ними, а некоторых даже награждать в качестве компенсации за понесенный моральный ущерб.
Вступление в общество сопровождалось принесением клятв, списанных с масонских стандартов. Например:
«Клянусь во имя Верховного Строителя Всех Миров никогда никому не открывать без приказания ордена тайных знаков, прикосновений, слов, доктрин и обычаев франкмасонства и хранить о нем вечное молчание. Обещаю и клянусь ни в чем не изменять ему ни пером, ни знаком, ни словом, ни телодвижением, а также никому не передавать о нем ни для рассказа, ни для письма, ни для печати или всякого другого изображения и никогда не разглашать того, что мне теперь уже известно и что может быть вверено впоследствии. Если я не сдержу этой клятвы, то обязуюсь подвергнуться следующему наказанию: да сожгут и испепелят мне уста раскаленным железом, да отсекут мне руку, да вырвут у меня изо рта язык, да перережут мне горло, да будет повешен мой труп посреди ложи пред посвящением нового брата как предмет проклятий и ужаса, да сожгут его потом и да рассеют пепел по воздуху, чтобы на земле не осталось ни следа, ни памяти изменника».
И вот наши офицеры, герои войны, желающие навести порядок в своей неблагоустроенной стране, давали такую клятву и при вступлении в масонскую ложу, и при вступлении в общество (там клятва была, видимо, несколько видоизменена).
Цель тоже была сформулирована Пестелем точно и просто: цареубийство (возможно, уничтожение царской фамилии) и — как перспектива — установление конституционной формы правления России.
Общество было организовано по следующему принципу: все его члены подразделялись на четыре группы. Верхняя (так называемые «бояре») были руководителями; их было очень немного. Затем следовали «мужи», которые вместе с «боярами» имели право знакомиться с уставом общества и знать его цели; далее следовал третий разряд — рядовые члены («братья»), которые не должны были ни о чем спрашивать, а обязаны только слепо повиноваться; четвертый разряд под названием «друзья» — люди, которых предназначали в члены общества, хотя их самих об этом и не спрашивали. Здесь проглядывала мысль о том, что вербовать в члены общества надо среди людей, заранее для этого намеченных. Поэтому когда позднее в руки следствия попали списки организации, там оказалась масса людей, которые о ней слыхом не слыхивали. Следственной комиссии пришлось извиняться перед ними, а некоторых даже награждать в качестве компенсации за понесенный моральный ущерб.
3. Союз Благоденствия
В 1818 году Пестель получил назначение в штаб Южной армии, который находился в Тульчине, в Молдавии, и отбыл к новому месту службы, а Общество спасения осталось без своего руководителя. Надо сказать, что Пестель был одним из самых старших его деятелей, хотя ему было всего 24 года. Все остальные были еще моложе. Когда Пестель уехал, руководящую роль принял на себя Михаил Муравьев, который для начала решил в общество вступить. Когда ему сказали, что он должен сделать это, не читая устава, он удивился и потребовал, чтобы устав ему все-таки дали. Пришлось пойти на нарушение норм «партийной жизни». Кроме устава, ему дали прочитать и текст присяги, которую надо было принести. Ознакомившись с текстом, Муравьев заявил, что присягать не будет. А об уставе сказал, что он годится только для разбойников муромских лесов, а не для культурного общества с политическими целями.
Пестеля не было, наблюдалось шатание умов, и был написан новый устав. Нашлась газета, где был опубликован устав «Тугендбунда», который и стали целиком заимствовать. Ни о каких переворотах, цареубийстве и истреблении царской фамилии здесь речи не было, а предполагалось действовать по четырем направлениям:
филантропия (любовь к ближнему, взаимопомощь, облегчение участи крепостных);
просветительство (сеять разумное, доброе, вечное; здесь декабристы преуспели больше всего: учредили немало полковых школ, где помогали солдатам преодолеть трудности изучения грамоты. Вообще больше всего хорошего декабристы сделали именно в области народного образования. Строго говоря, в Сибири просвещение началось с декабристов, за что им большое спасибо);
исправление нарушений правосудия (здесь положение в России было ужасное, и многие отнеслись к этому как к святому делу; ближайший друг Пушкина Пущин стал судьей именно потому, что он исповедовал принципы декабристов);
забота о хозяйстве и финансах России (декабристы перевели несколько трудов по вопросам экономики и финансов).
Новый устав общества назывался «Зеленая книга» и был доступен абсолютно для всех, поэтому пропаганду они вели совершенно открыто. Чтобы окончательно порвать с тем, что имел в виду Пестель, они переменили название: в 1818 году появился «Союз благоденствия».
Общество работало ни шатко ни валко; все, кто хотели знать о нем, знали все, что хотели. Там обсуждались абсолютно все проблемы (в том числе и проблема цареубийства, и время от времени Якушкин говорил, что он лично нанесет роковой удар — это была его idee fixe, которую он любил обсуждать). Пестель пытался во время редких приездов что-то изменить и преобразовать, но безуспешно.
Пестеля не было, наблюдалось шатание умов, и был написан новый устав. Нашлась газета, где был опубликован устав «Тугендбунда», который и стали целиком заимствовать. Ни о каких переворотах, цареубийстве и истреблении царской фамилии здесь речи не было, а предполагалось действовать по четырем направлениям:
филантропия (любовь к ближнему, взаимопомощь, облегчение участи крепостных);
просветительство (сеять разумное, доброе, вечное; здесь декабристы преуспели больше всего: учредили немало полковых школ, где помогали солдатам преодолеть трудности изучения грамоты. Вообще больше всего хорошего декабристы сделали именно в области народного образования. Строго говоря, в Сибири просвещение началось с декабристов, за что им большое спасибо);
исправление нарушений правосудия (здесь положение в России было ужасное, и многие отнеслись к этому как к святому делу; ближайший друг Пушкина Пущин стал судьей именно потому, что он исповедовал принципы декабристов);
забота о хозяйстве и финансах России (декабристы перевели несколько трудов по вопросам экономики и финансов).
Новый устав общества назывался «Зеленая книга» и был доступен абсолютно для всех, поэтому пропаганду они вели совершенно открыто. Чтобы окончательно порвать с тем, что имел в виду Пестель, они переменили название: в 1818 году появился «Союз благоденствия».
Общество работало ни шатко ни валко; все, кто хотели знать о нем, знали все, что хотели. Там обсуждались абсолютно все проблемы (в том числе и проблема цареубийства, и время от времени Якушкин говорил, что он лично нанесет роковой удар — это была его idee fixe, которую он любил обсуждать). Пестель пытался во время редких приездов что-то изменить и преобразовать, но безуспешно.
4. Семеновская история
В 1820 году произошла история в Семеновском полку. Этот старейший гвардейский полк русской армии обладал определенными неписаными привилегиями. Объяснялось это тем, что почти все солдаты {69} этого полка были ветеранами наполеоновских войн. Они были награждены крестами и медалями за самые кровопролитные сражения, и обращение с этими солдатами было не таким, как в обычном армейском полку. Там царили довольно либеральные порядки. Полковой командир генерал Потемкин всячески это культивировал, но его перевели на другое место службы, а полк возглавил полковник Шварц — типичный солдафон-строевик. Он первым делом начал подтягивать дисциплину.
Естественно, солдаты, не привыкшие к такому обращению, стали волноваться. Офицеры (почти все — участники тайного общества) буквально умоляли своих солдат не выступать. Бунта не было — было волнение, возмущение. Но и этого было достаточно, чтобы императору, который находился на очередном конгрессе за границей, доложили, что произошло чуть ли не вооруженное восстание. Последовал высочайший приказ о том, что полк надо раскассировать — формально полк оставался Семеновским, но солдат развели по разным полкам, как и офицеров, а на их место набрали новых. С одной стороны, терялись боевые традиции, а с другой, по всей армии от этой истории, что называется, пошли круги (рассказывали, что царь не контролирует ситуацию, что у него плохие советники, что полк оболгали).
Когда Александр вернулся в Петербург, командир гвардейского корпуса генерал Васильчиков положил ему на стол не донос о том, что творится, а точную справку. Доносить было не нужно, потому что донос подразумевает тайный сбор информации, шпионаж и т. п. Генерал же сообщил только то, что было известно всем, и Александр получил полные сведения о Союзе благоденствия. Такую же записку написал будущий шеф жандармов Бенкендорф. Александр прочитал и был очень недоволен, но при этом заметил, что поскольку он в начале царствования сам насаждал подобные либеральные идеи, то ему неудобно за это наказывать. Тем не менее, в 1821 году гвардия отправилась на маневры в Литву на полтора года, чтобы немного «проветриться». Александр полагал, что этим все и закончится. Одновременно в Москве состоялся съезд Союза благоденствия, на котором Тургенев, один из лидеров общества, посчитал, что союз должен быть распущен. Собрание приняло соответствующее решение, и Тургенев циркулярно оповестил всех о том, что общества больше не существует.
Но если в Северной Пальмире Союз благоденствия фактически приказал долго жить, то на юге России, наоборот, все шло совсем иначе. Там Пестель работал неустанно над совершенствованием общества, его структуры, над оформлением его цели. Центр общества был в Тульчине, а две другие управы — в других штабах армии в разных местах. Собрание общества проходило регулярно каждый год на контрактовой ярмарке в Киеве. Там они обменивались информацией и решали насущные вопросы.
Естественно, солдаты, не привыкшие к такому обращению, стали волноваться. Офицеры (почти все — участники тайного общества) буквально умоляли своих солдат не выступать. Бунта не было — было волнение, возмущение. Но и этого было достаточно, чтобы императору, который находился на очередном конгрессе за границей, доложили, что произошло чуть ли не вооруженное восстание. Последовал высочайший приказ о том, что полк надо раскассировать — формально полк оставался Семеновским, но солдат развели по разным полкам, как и офицеров, а на их место набрали новых. С одной стороны, терялись боевые традиции, а с другой, по всей армии от этой истории, что называется, пошли круги (рассказывали, что царь не контролирует ситуацию, что у него плохие советники, что полк оболгали).
Когда Александр вернулся в Петербург, командир гвардейского корпуса генерал Васильчиков положил ему на стол не донос о том, что творится, а точную справку. Доносить было не нужно, потому что донос подразумевает тайный сбор информации, шпионаж и т. п. Генерал же сообщил только то, что было известно всем, и Александр получил полные сведения о Союзе благоденствия. Такую же записку написал будущий шеф жандармов Бенкендорф. Александр прочитал и был очень недоволен, но при этом заметил, что поскольку он в начале царствования сам насаждал подобные либеральные идеи, то ему неудобно за это наказывать. Тем не менее, в 1821 году гвардия отправилась на маневры в Литву на полтора года, чтобы немного «проветриться». Александр полагал, что этим все и закончится. Одновременно в Москве состоялся съезд Союза благоденствия, на котором Тургенев, один из лидеров общества, посчитал, что союз должен быть распущен. Собрание приняло соответствующее решение, и Тургенев циркулярно оповестил всех о том, что общества больше не существует.
Но если в Северной Пальмире Союз благоденствия фактически приказал долго жить, то на юге России, наоборот, все шло совсем иначе. Там Пестель работал неустанно над совершенствованием общества, его структуры, над оформлением его цели. Центр общества был в Тульчине, а две другие управы — в других штабах армии в разных местах. Собрание общества проходило регулярно каждый год на контрактовой ярмарке в Киеве. Там они обменивались информацией и решали насущные вопросы.
5. Северное и Южное общества
Во главе тульчинской управы стоял сам Пестель, он же был и директором всего общества. На всех съездах и собраниях он внушал подчиненным, что необходимо не просто цареубийство, но истребление всей царской фамилии, иначе-де конституционные порядки восторжествовать не смогут. Пестель выбрал республиканскую форму правления для России, но не все было так просто, и поэтому нужно было держаться самых радикальных средств. В 1822 году северное общество возобновилось, потому что гвардия вернулась в Петербург, оно уже не называлось Союзом благоденствия, а стало именоваться Северным обществом, поскольку существовало и общество Южное.
6. Программные документы
Лидером Северного общества становится Никита Муравьев. Он был доктринер, хотел писать какие-то программы и проекты, написал свою знаменитую конституцию. И если Пестель писал устав, многое заимствуя у якобинцев и масонов, а Михаил Муравьев тиражировал устав «Тугендбунда», то Никита Муравьев просто-напросто использовал испанскую конституцию 1812 года, посчитав, что именно этот документ больше всего подходит для России. Он планировал конституционную монархию, где власть монарха была бы полностью ограничена законодательной и представительной властью — вече и парламентом; планировал разделение страны на 15 автономий (у каждой из которых была бы своя дума, свой парламент, свои законодательные и исполнительные органы, но при этом оставалось и центральное руководство). Землю надо было давать крестьянам, но очень мало — вся земля должна была остаться у помещиков.
Никита Муравьев долго работал над конституцией и придавал этому документу огромное значение. Параллельно Пестель решил сочинить свой проект в Южном обществе. У него все было наоборот: жесточайшая централизация во всем. В качестве преамбулы оговаривалось, что перед тем как заводить республику, надо совершить государственный военный переворот, покончить с монархией, убив государя и вырезав всю царскую фамилию, а потом, поскольку страна все равно не будет готова к введению республиканских порядков, надо в течение 10 лет осуществлять жесточайшую диктатуру, цель которой — подготовить республиканскую форму правления.
Впоследствии Достоевский устами одного из своих героев скажет: «Начиная от безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом».
Дальше — республика, которая управляется следующим образом: двухстепенные выборы в законодательную власть, которая, видимо, ничего не решает, потому что все сосредоточивается в исполнительной власти. А ею управляют 5 директоров во главе, конечно, с главным директором — Пестелем. Он свою фамилию туда скромно не помещал, но это подразумевалось. Если у Муравьева была бесконечная автономия, то здесь — жесточайшая централизация. Никаких местных языков — один русский. Господствующая религия — Православие (сам Пестель был лютеранином). Мусульманская религия, с которой приходилось считаться, должна была быть реформирована с целью раскрепощения женщин. Он додумался даже до кардинального решения еврейского вопроса: черным по белому написано, что поскольку евреи являются эксплуататорами крестьянских масс, их необходимо принудительно всех выселить {70} в Палестину при помощи воинской команды. Это был единственный пункт, в котором он разошелся с большевиками.
Никита Муравьев долго работал над конституцией и придавал этому документу огромное значение. Параллельно Пестель решил сочинить свой проект в Южном обществе. У него все было наоборот: жесточайшая централизация во всем. В качестве преамбулы оговаривалось, что перед тем как заводить республику, надо совершить государственный военный переворот, покончить с монархией, убив государя и вырезав всю царскую фамилию, а потом, поскольку страна все равно не будет готова к введению республиканских порядков, надо в течение 10 лет осуществлять жесточайшую диктатуру, цель которой — подготовить республиканскую форму правления.
Впоследствии Достоевский устами одного из своих героев скажет: «Начиная от безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом».
Дальше — республика, которая управляется следующим образом: двухстепенные выборы в законодательную власть, которая, видимо, ничего не решает, потому что все сосредоточивается в исполнительной власти. А ею управляют 5 директоров во главе, конечно, с главным директором — Пестелем. Он свою фамилию туда скромно не помещал, но это подразумевалось. Если у Муравьева была бесконечная автономия, то здесь — жесточайшая централизация. Никаких местных языков — один русский. Господствующая религия — Православие (сам Пестель был лютеранином). Мусульманская религия, с которой приходилось считаться, должна была быть реформирована с целью раскрепощения женщин. Он додумался даже до кардинального решения еврейского вопроса: черным по белому написано, что поскольку евреи являются эксплуататорами крестьянских масс, их необходимо принудительно всех выселить {70} в Палестину при помощи воинской команды. Это был единственный пункт, в котором он разошелся с большевиками.