Страница:
Когда шведы были разбиты, а все их генералы попали в плен, Петр учинил тут же, на поле боя, пир, посадил за стол всех пленных шведских генералов и пил за них как за своих учителей.
После заключения Ништадтского мира Сенат (высшее правительственное учреждение России) собрался в полном составе и поднес в торжественной обстановке Петру титулы Императора, Великого и Отца отечества. Петр принял только один титул Императора. Но Великим его стали называть и называют — и это, вероятно, справедливо. А вот что касается Отца отечества, то это, к счастью, не прижилось.
С этого момента Россия становится империей. Международное признание началось довольно быстро, хотя и растянулось во времени. Первой, кто признал новый титул за Петром, была Венеция, тогда самостоятельное государство. Потом это подтвердили и другие государства, и это стало вполне определенным понятием: Россия оставалась империей до 1917 года.
{10}
Лекция 3
Хронологически реформы охватывают практически все 1700-е годы, и Ключевский подсчитал, на какой период приходится какое количество указов, и даже выстроил, так сказать, динамику законодательной деятельности Петра, которая тоже представляет интерес. Сначала она довольно интенсивна, потом имеет место своеобразный пик, то есть указов за короткое время выходит очень много, а потом начинается некоторый спад.
1. Сословные реформы Петра I
2. Реформы армии и флота
3. Административные преобразования
4. Экономические реформы.
После заключения Ништадтского мира Сенат (высшее правительственное учреждение России) собрался в полном составе и поднес в торжественной обстановке Петру титулы Императора, Великого и Отца отечества. Петр принял только один титул Императора. Но Великим его стали называть и называют — и это, вероятно, справедливо. А вот что касается Отца отечества, то это, к счастью, не прижилось.
С этого момента Россия становится империей. Международное признание началось довольно быстро, хотя и растянулось во времени. Первой, кто признал новый титул за Петром, была Венеция, тогда самостоятельное государство. Потом это подтвердили и другие государства, и это стало вполне определенным понятием: Россия оставалась империей до 1917 года.
{10}
Лекция 3
В этой лекции пойдет речь о государственных реформах Петра: реформе общества, или сословий, реформе администрации, армии и флота, реформе, которую можно было бы, вероятно, назвать финансовой или хозяйственной. Итого их четыре. С. Ф. Платонов в своем «Курсе лекций» сгруппировал реформы Петра именно так — на мой взгляд, чрезвычайно удачно, потому что в такой систематизации эти реформы легче понять и разобрать. У Ключевского замечательные лекции, но там, где речь идет именно о реформах Петра, без специальной подготовки понять что-либо очень сложно. Прекрасно владея материалом, Ключевский построил свои рассуждения приблизительно в том порядке, в каком Петр проводил свои реформы, и постичь их взаимосвязь довольно затруднительно. Если бы мы с вами вздумали хронологически выстроить все действия Петра, которые относятся к процессу реформирования страны, то получился бы невероятный винегрет. Какие-то указы полностью соответствовали российским традициям, а какие-то совсем наоборот. Некоторые документы (скажем, регламенты) фактически заимствовались за границей, но при этом использовался тот опыт административной деятельности, который был накоплен в России. Иногда Петр писал указы спонтанно, без всякого предварительного обдумывания. В некоторых указах очень ярко отразился личный темперамент Петра, а в других он старается его умерить.
1. — Сословные реформы Петра I: 1а. — Дворянство. 1б. — Население городов. 1в. — Крестьянство. 2. — Реформы армии и флота. 3. — Административные преобразования: 3а. — Губернии. 3б. — Сенат. 4. — Экономические реформы. 5. — Строительство Петербурга.
Хронологически реформы охватывают практически все 1700-е годы, и Ключевский подсчитал, на какой период приходится какое количество указов, и даже выстроил, так сказать, динамику законодательной деятельности Петра, которая тоже представляет интерес. Сначала она довольно интенсивна, потом имеет место своеобразный пик, то есть указов за короткое время выходит очень много, а потом начинается некоторый спад.
1. Сословные реформы Петра I
Вы знаете, что сословия в допетровской Руси были следующие: боярство, дворянство, духовенство, купечество, городское и посадское население и, наконец, крестьяне. Крестьяне были: монастырские, вотчинные, крестьяне в поместьях, холопы и, наконец, гулящие люди — малопонятная категория. Плюс к этому еще казаки. Картина весьма пестрая и очень непростая. Налоги платили практически все категории населения, за исключением бояр, дворян и духовенства. То есть, государственное тягло раскладывалось на абсолютное большинство населения.
Эту устоявшуюся систему Петр реформировал. С какой стати? Дворянство и так было оплотом государства: дворянское ополчение, дворянская конница. Бояре и так служили царю-батюшке, духовенство занимало вполне определенное положение. Зачем же все это понадобилось реформировать? Возможно, Петр подошел к реформе общества, исходя из того опыта, который был накоплен в XVII веке, а это было время, когда шел процесс слияния боярства и дворянства. Бояр становилось все меньше, а число дворян неуклонно возрастало. Если когда-то, скажем, в государственной службе, в чиновничьей среде места принадлежали в основном выходцам из духовного звания, поповичам, то в XVII веке все постепенно переходит в руки дворянства. С учетом этого факта понятно, что Петр вел свою реформу вполне в соответствии с тем процессом, который уже имел место в XVII веке.
Что подтолкнуло его к реформам? Надо полагать, что подтолкнула его война, а конкретно — поражение под Нарвой. Смешно говорить, но русское войско превосходило численностью шведов, одна дворянская конница могла задавить армию Карла XII, но получилось наоборот: сравнительно небольшая шведская армия разгромила русскую армию, огромная дворянская конница в панике бросилась бежать и потеряла массу людей именно при бегстве, хотя ее никто не преследовал.
Петр понял, что нужно реформировать армию, но для этого оказалось необходимо реформировать сословия, а когда реформировали сословия, надо было создать новую систему управления, а эти процессы надо было финансировать, следовательно, необходимо было пополнять государственную казну, выдумывать новые налоги. В реформах Петра все было жестко связано одно с другим. Другое дело, что иногда указы противоречили друг другу. Тогда Петру время от времени приходилось вносить коррективы в то, что слишком явно не соответствовало конкретным жизненным требованиям.
1а). Дворянство
По мысли Петра, дворянство становилось основным сословием. Боярство получало фактически те же права, что и дворянство, оно как бы размывалось в дворянской среде и если чем и отличалось, то только обширностью своих поместий и угодий. Вотчина и поместье слились уже в XVII веке, и дворяне получили право передавать свои поместья по наследству, как и бояре — свои вотчины. Следовательно, чисто материальная сторона дела была уже сделана. Все стали дворянами, а раз так, то обязаны были служить на государственной службе, и служить бессрочно. Пропорция устанавливалась очень жесткая: две трети фамилий должны были служить в армии и на флоте, а одна треть имела право занимать места в штатской службе, т. е. идти в бюрократию. При распределении конкретных лиц учитывалось, сколько и где членов данной семьи, данного рода, уже служат.
Духовенство Петр сразу трогать не стал, хотя, коль скоро было сокращено монастырское церковное владение и определенное число крестьян оттуда изъято, то, естественно, материальное положение Церкви стало иным.
{11}
1б). Население городов
Дальше следовало городское население, к которому надо отнести и купечество. Побывав за границей, Петр понял, что города — это средоточие торговли, а торговля способствует процветанию государства. Мысль не новая, он этого не мог не знать, потому что на Руси торговые города всегда были более развиты, чем те, которые просто были наполнены обывателями. И вот, создается городской магистрат, который должен управлять жизнью городов. Города делятся на пять классов, а их население — на две категории: регулярные и нерегулярные жители. В свою очередь, регулярные делятся на две гильдии: первая гильдия — народ серьезный, вторая — послабее, аптекари, художники и проч. Что касается нерегулярных, то это в основном «подлый народ», что не было словом ругательным, а скорее указывало на отсутствие определенных социальных возможностей. Хотя современный «подлец» и происходит от этого выражения, но в те времена слово «подлый» указывало на происхождение человека, а отнюдь не на его нравственные качества.
1в). Крестьянство
Петр пытался реформировать и крестьянство. До Петра не было так называемой подушной подати, обкладывали население со двора, с дыма, с сохи — отдельный человек не платил за себя налога. Петру срочно нужны были деньги на ведение войны, на содержание армии в мирное время, и вот, он пришел к нехитрой мысли: переписать население, определить точное количество людей на данной территории и посмотреть, скольких солдат они смогут содержать за свой счет.
Была введена подушная подать, ее должны были платить и крестьяне, и холопы, и гулящие люди, хотя непонятно, как их, в конце концов, хватали за руки и заставляли раскошелиться. Но, тем не менее, получилась следующая картина: Петр хотел, как заметил Платонов, возвысить холопа до уровня крестьянина, а на деле получилось, что в глазах помещика крестьянин опустился до уровня холопа. Петр не собирался усиливать крепостной гнет, система и так была довольно жесткой. Но на деле получилось, что именно при нем крепостное состояние крестьян стало значительно более тяжелым. Именно с Петра начинается практика продажи крестьян как холопов, т. е. они начинают фактически терять те личные права, которые имели. При этом крестьяне остаются неоднородной массой. Помимо чисто крепостных крестьян (владельческих, как их называли, потому что хоть он и крепостной, но у него был свой двор, своя земля и т. д.), были крестьяне черносошные (т. е. государственные — не принадлежавшие помещику), дворцовые, числившиеся за дворцовым ведомством, а также крестьяне-однодворцы (своеобразное переходное состояние от мелкопоместного дворянина к зажиточному крестьянину и наоборот), монастырские крестьяне, заводские (посессионные, как их называли, т. е. те, которых приписали к заводу; пожалуй, из всех видов крепостной зависимости эта была самая чудовищная). Все эти разновидности крестьянского состояния имели место.
Эту устоявшуюся систему Петр реформировал. С какой стати? Дворянство и так было оплотом государства: дворянское ополчение, дворянская конница. Бояре и так служили царю-батюшке, духовенство занимало вполне определенное положение. Зачем же все это понадобилось реформировать? Возможно, Петр подошел к реформе общества, исходя из того опыта, который был накоплен в XVII веке, а это было время, когда шел процесс слияния боярства и дворянства. Бояр становилось все меньше, а число дворян неуклонно возрастало. Если когда-то, скажем, в государственной службе, в чиновничьей среде места принадлежали в основном выходцам из духовного звания, поповичам, то в XVII веке все постепенно переходит в руки дворянства. С учетом этого факта понятно, что Петр вел свою реформу вполне в соответствии с тем процессом, который уже имел место в XVII веке.
Что подтолкнуло его к реформам? Надо полагать, что подтолкнула его война, а конкретно — поражение под Нарвой. Смешно говорить, но русское войско превосходило численностью шведов, одна дворянская конница могла задавить армию Карла XII, но получилось наоборот: сравнительно небольшая шведская армия разгромила русскую армию, огромная дворянская конница в панике бросилась бежать и потеряла массу людей именно при бегстве, хотя ее никто не преследовал.
Петр понял, что нужно реформировать армию, но для этого оказалось необходимо реформировать сословия, а когда реформировали сословия, надо было создать новую систему управления, а эти процессы надо было финансировать, следовательно, необходимо было пополнять государственную казну, выдумывать новые налоги. В реформах Петра все было жестко связано одно с другим. Другое дело, что иногда указы противоречили друг другу. Тогда Петру время от времени приходилось вносить коррективы в то, что слишком явно не соответствовало конкретным жизненным требованиям.
1а). Дворянство
По мысли Петра, дворянство становилось основным сословием. Боярство получало фактически те же права, что и дворянство, оно как бы размывалось в дворянской среде и если чем и отличалось, то только обширностью своих поместий и угодий. Вотчина и поместье слились уже в XVII веке, и дворяне получили право передавать свои поместья по наследству, как и бояре — свои вотчины. Следовательно, чисто материальная сторона дела была уже сделана. Все стали дворянами, а раз так, то обязаны были служить на государственной службе, и служить бессрочно. Пропорция устанавливалась очень жесткая: две трети фамилий должны были служить в армии и на флоте, а одна треть имела право занимать места в штатской службе, т. е. идти в бюрократию. При распределении конкретных лиц учитывалось, сколько и где членов данной семьи, данного рода, уже служат.
Духовенство Петр сразу трогать не стал, хотя, коль скоро было сокращено монастырское церковное владение и определенное число крестьян оттуда изъято, то, естественно, материальное положение Церкви стало иным.
{11}
1б). Население городов
Дальше следовало городское население, к которому надо отнести и купечество. Побывав за границей, Петр понял, что города — это средоточие торговли, а торговля способствует процветанию государства. Мысль не новая, он этого не мог не знать, потому что на Руси торговые города всегда были более развиты, чем те, которые просто были наполнены обывателями. И вот, создается городской магистрат, который должен управлять жизнью городов. Города делятся на пять классов, а их население — на две категории: регулярные и нерегулярные жители. В свою очередь, регулярные делятся на две гильдии: первая гильдия — народ серьезный, вторая — послабее, аптекари, художники и проч. Что касается нерегулярных, то это в основном «подлый народ», что не было словом ругательным, а скорее указывало на отсутствие определенных социальных возможностей. Хотя современный «подлец» и происходит от этого выражения, но в те времена слово «подлый» указывало на происхождение человека, а отнюдь не на его нравственные качества.
1в). Крестьянство
Петр пытался реформировать и крестьянство. До Петра не было так называемой подушной подати, обкладывали население со двора, с дыма, с сохи — отдельный человек не платил за себя налога. Петру срочно нужны были деньги на ведение войны, на содержание армии в мирное время, и вот, он пришел к нехитрой мысли: переписать население, определить точное количество людей на данной территории и посмотреть, скольких солдат они смогут содержать за свой счет.
Была введена подушная подать, ее должны были платить и крестьяне, и холопы, и гулящие люди, хотя непонятно, как их, в конце концов, хватали за руки и заставляли раскошелиться. Но, тем не менее, получилась следующая картина: Петр хотел, как заметил Платонов, возвысить холопа до уровня крестьянина, а на деле получилось, что в глазах помещика крестьянин опустился до уровня холопа. Петр не собирался усиливать крепостной гнет, система и так была довольно жесткой. Но на деле получилось, что именно при нем крепостное состояние крестьян стало значительно более тяжелым. Именно с Петра начинается практика продажи крестьян как холопов, т. е. они начинают фактически терять те личные права, которые имели. При этом крестьяне остаются неоднородной массой. Помимо чисто крепостных крестьян (владельческих, как их называли, потому что хоть он и крепостной, но у него был свой двор, своя земля и т. д.), были крестьяне черносошные (т. е. государственные — не принадлежавшие помещику), дворцовые, числившиеся за дворцовым ведомством, а также крестьяне-однодворцы (своеобразное переходное состояние от мелкопоместного дворянина к зажиточному крестьянину и наоборот), монастырские крестьяне, заводские (посессионные, как их называли, т. е. те, которых приписали к заводу; пожалуй, из всех видов крепостной зависимости эта была самая чудовищная). Все эти разновидности крестьянского состояния имели место.
2. Реформы армии и флота
Кроме реформы сословий Петр занялся реформированием армии и флота (на самом деле он начал с армии и флота, а это повлекло за собой все остальное).
Армия была очень плохой, и Нарва это показала; флота не было вообще (воронежский флот в счет не идет). Что же сделал Петр? Обязав все наличное дворянство служить, он заставил их служить в армии. При этом каждый дворянин к 15 годам должен был быть подготовлен к военной службе, а именно обучиться грамоте и цифири. Образование это было не ахти какое сложное, но и его дворяне бегали, не желая нести лишние тяготы, и Петр стимулировал развитие русского начального образования радикальными методами: дворянин, который не закончил такого начального курса, не имел права вступать в брак. Просто и хорошо. Причем шутки с Петром были плохи, уж если он издавал указ, то и следил за тем, как он исполняется, и ослушники могли дорого поплатиться. Так что блистательному российскому дворянству пришлось засесть за «аз, буки, веди». Высокообразованными они от этого, может быть, и не стали, но кое-что начали соображать. Так вот, после 15 лет молодой дворянин имел право стать солдатом. Заметьте: не офицером. Потому что Петр жестко следил за тем, чтобы ни один офицер не становился офицером сразу — изволь сначала потянуть солдатскую лямку.
Может быть, из всех реформ Петра эта была самая замечательная. Если бы сейчас каждый офицер побывал годиков пять солдатом, то, вероятно, наша армия очень быстро стала бы другой. Офицер — обязательно дворянин. Все, кто добрался до офицерства, становились дворянами автоматически. В армию таким образом стал не очень сильно, но ощутимо вливаться поток свежих, энергичных людей, которые всем были обязаны собственным заслугам. Знаменитый указ Петра, сформулированный с присущей царю лаконичностью и военной прямотой, гласил: «Отныне знатность по годности считать». Он был полностью подтвержден практикой. Офицер должен был служить уже пожизненно. В армии или на флоте — это не имело принципиального значения. Он мог быть уволен только по болезни, ранению или в крайне преклонном возрасте. Служили долго и далеко не всегда возвышались.
Если посмотреть шире, то именно с этого момента начал формироваться российский офицерский корпус, который впоследствии имел столько замечательных традиций. Именно с этого момента начала складываться та российская армия, которая поражала всех своими нравственными устоями и боевыми качествами. Рядовой крестьянин, которому забривали лоб и которого сдавали в рекруты (когда начались рекрутские наборы, то была установлена норма: одна душа с 75 дворов), тоже попадал в армию на всю жизнь. Но он прекрасно понимал, что если он тянет солдатскую лямку, то тянет ее и его помещик, дворянин. Все они понимали, что повинны службой государю, отечеству, и это их очень крепко объединяло.
Первые советские историки могли недоумевать: как же так — армия составлена из помещиков и крепостных крестьян, а крестьяне не душат офицеров? — не понимая при этом, что все они были товарищами по оружию. А те сравнительно небольшие льготы, в основном по части мирной жизни, которые {12} были у офицеров, во время военных действий превращались в одну замечательную почетную обязанность: во главе солдат непременно шел офицер и первым падал под ударом картечи, штыков, сабель, ятаганов и т. п. Солдаты это прекрасно понимали, офицеры — тоже. Поэтому случаи проявления жестокости по отношению к офицерам были явлением исключительным и имели место скорее только во времена Николая Павловича, и то в основном на флоте, где муштра была поистине безжалостной. Необходимо также отметить, что офицеры, которые люто расправлялись с солдатами за нарушение тех или иных уставных требований, тем не менее, никогда их не обкрадывали. Офицерский дух был заложен, несомненно, Петром, и Петр действительно реформировал армию, потому что в XVII веке ничего подобного не было. При Петре армия стала армией профессионалов. Другое дело, что она создавалась на протяжении многих лет, а традиции ее выковывались в боях. Основные потери наша армия несла не столько от боевых действий, сколько от методов ее формирования: обычной неразберихи, скученности, болезней, эпидемий, безобразной еды на солдатских пересылках и т. д. Плюс чудовищное количество беглых. Бежали не из армии, а с призывных пунктов, как сейчас бы сказали.
Не случайно, поэтому, российское офицерство с благоговением вспоминало Петра: они понимали глубину преобразований, произошедших в армии, не говоря уже о том, что государь сам встал в ряды своей армии простым солдатом и последовательно прошел все ступени службы вплоть до генеральского чина.
Что касается флота, то здесь было сложнее, потому что в отличие от солдат, которые стоят на твердой земле, морякам приходится действовать на качающейся деревянной посудине, которая плывет по воле волн и ветра. А Русь, как вы сами понимаете, была все-таки сухопутной державой. Первый набор русских моряков обучали голландцы, англичане, те, кто имел какой-то опыт (один капитан, по утверждению историков, имел откровенно пиратское прошлое, но как раз этот просоленный морской волк и пользовался большим решпектом у Петра, ибо знал свое дело). Тут наш народ, способный ко всему, показал себя с лучшей стороны, и действительно вскоре в России появился настоящий морской флот, а после первых же морских стычек оказалось, что вчерашние мужики, которые ничего, кроме речушки где-нибудь под Суздалем, не видели, вполне профессионально могут распоряжаться парусами, стоять у пушек, выдерживать натиск стихии и т. д. Не говоря уже о том, что качество кораблей, которые у нас строились, было очень высоким. Петр, сам лучший плотник России, умел заставить своих подданных качественно строить огромные корабли.
Армия была очень плохой, и Нарва это показала; флота не было вообще (воронежский флот в счет не идет). Что же сделал Петр? Обязав все наличное дворянство служить, он заставил их служить в армии. При этом каждый дворянин к 15 годам должен был быть подготовлен к военной службе, а именно обучиться грамоте и цифири. Образование это было не ахти какое сложное, но и его дворяне бегали, не желая нести лишние тяготы, и Петр стимулировал развитие русского начального образования радикальными методами: дворянин, который не закончил такого начального курса, не имел права вступать в брак. Просто и хорошо. Причем шутки с Петром были плохи, уж если он издавал указ, то и следил за тем, как он исполняется, и ослушники могли дорого поплатиться. Так что блистательному российскому дворянству пришлось засесть за «аз, буки, веди». Высокообразованными они от этого, может быть, и не стали, но кое-что начали соображать. Так вот, после 15 лет молодой дворянин имел право стать солдатом. Заметьте: не офицером. Потому что Петр жестко следил за тем, чтобы ни один офицер не становился офицером сразу — изволь сначала потянуть солдатскую лямку.
Может быть, из всех реформ Петра эта была самая замечательная. Если бы сейчас каждый офицер побывал годиков пять солдатом, то, вероятно, наша армия очень быстро стала бы другой. Офицер — обязательно дворянин. Все, кто добрался до офицерства, становились дворянами автоматически. В армию таким образом стал не очень сильно, но ощутимо вливаться поток свежих, энергичных людей, которые всем были обязаны собственным заслугам. Знаменитый указ Петра, сформулированный с присущей царю лаконичностью и военной прямотой, гласил: «Отныне знатность по годности считать». Он был полностью подтвержден практикой. Офицер должен был служить уже пожизненно. В армии или на флоте — это не имело принципиального значения. Он мог быть уволен только по болезни, ранению или в крайне преклонном возрасте. Служили долго и далеко не всегда возвышались.
Если посмотреть шире, то именно с этого момента начал формироваться российский офицерский корпус, который впоследствии имел столько замечательных традиций. Именно с этого момента начала складываться та российская армия, которая поражала всех своими нравственными устоями и боевыми качествами. Рядовой крестьянин, которому забривали лоб и которого сдавали в рекруты (когда начались рекрутские наборы, то была установлена норма: одна душа с 75 дворов), тоже попадал в армию на всю жизнь. Но он прекрасно понимал, что если он тянет солдатскую лямку, то тянет ее и его помещик, дворянин. Все они понимали, что повинны службой государю, отечеству, и это их очень крепко объединяло.
Первые советские историки могли недоумевать: как же так — армия составлена из помещиков и крепостных крестьян, а крестьяне не душат офицеров? — не понимая при этом, что все они были товарищами по оружию. А те сравнительно небольшие льготы, в основном по части мирной жизни, которые {12} были у офицеров, во время военных действий превращались в одну замечательную почетную обязанность: во главе солдат непременно шел офицер и первым падал под ударом картечи, штыков, сабель, ятаганов и т. п. Солдаты это прекрасно понимали, офицеры — тоже. Поэтому случаи проявления жестокости по отношению к офицерам были явлением исключительным и имели место скорее только во времена Николая Павловича, и то в основном на флоте, где муштра была поистине безжалостной. Необходимо также отметить, что офицеры, которые люто расправлялись с солдатами за нарушение тех или иных уставных требований, тем не менее, никогда их не обкрадывали. Офицерский дух был заложен, несомненно, Петром, и Петр действительно реформировал армию, потому что в XVII веке ничего подобного не было. При Петре армия стала армией профессионалов. Другое дело, что она создавалась на протяжении многих лет, а традиции ее выковывались в боях. Основные потери наша армия несла не столько от боевых действий, сколько от методов ее формирования: обычной неразберихи, скученности, болезней, эпидемий, безобразной еды на солдатских пересылках и т. д. Плюс чудовищное количество беглых. Бежали не из армии, а с призывных пунктов, как сейчас бы сказали.
Не случайно, поэтому, российское офицерство с благоговением вспоминало Петра: они понимали глубину преобразований, произошедших в армии, не говоря уже о том, что государь сам встал в ряды своей армии простым солдатом и последовательно прошел все ступени службы вплоть до генеральского чина.
Что касается флота, то здесь было сложнее, потому что в отличие от солдат, которые стоят на твердой земле, морякам приходится действовать на качающейся деревянной посудине, которая плывет по воле волн и ветра. А Русь, как вы сами понимаете, была все-таки сухопутной державой. Первый набор русских моряков обучали голландцы, англичане, те, кто имел какой-то опыт (один капитан, по утверждению историков, имел откровенно пиратское прошлое, но как раз этот просоленный морской волк и пользовался большим решпектом у Петра, ибо знал свое дело). Тут наш народ, способный ко всему, показал себя с лучшей стороны, и действительно вскоре в России появился настоящий морской флот, а после первых же морских стычек оказалось, что вчерашние мужики, которые ничего, кроме речушки где-нибудь под Суздалем, не видели, вполне профессионально могут распоряжаться парусами, стоять у пушек, выдерживать натиск стихии и т. д. Не говоря уже о том, что качество кораблей, которые у нас строились, было очень высоким. Петр, сам лучший плотник России, умел заставить своих подданных качественно строить огромные корабли.
3. Административные преобразования
Теперь — об управлении. Петр, не отменяя боярскую думу никакими указами, тем не менее, постепенно свел ее на нет. И коль скоро она перестала работать, то работали какие-то отдельные приказы, управляя по-старому, исходя из накопленного опыта. А вы знаете, что в XVII веке приказная система носила отчетливо выраженный территориально-отраслевой характер, т. е. наряду с отраслевым учреждением — таким, скажем, как приказ тайных дел, — существовал и Сибирский приказ с явно выраженным территориальным подходом к решению проблем, или приказ Казанского дворца, который ведал Поволжьем.
Петр хотел ввести не единоличное, а коллективное управление приказами. Однако коллегиальная система заработала не сразу, а приказная не сразу умерла. Тем не менее, мысль о преобразовании системы управления засела у Петра в голове, и он начал ее проводить в жизнь опять-таки под влиянием своих военных начинаний. Как распределить полки в мирное время? Кто будет заведовать ими?
3а. Губернии
Петр ввел губернское деление. Сначала Русь была распределена на 8 губерний, потом добавилась девятая. Во главе губернии стоял губернатор, который обладал колоссальными правами: фактически он правил единовластно, ему подчинялось все и вся в губернии. А если посмотреть на карту, то можно увидеть, что территория петровской губернии — это хорошее европейское государство. В дальнейшем эта система развивалась, и уже при Екатерине счет губерний шел на десятки, и управляться они стали лучше. Так что система эта, заложенная Петром, оказалась жизнеспособной. Петр думал о том, как прокормить своего солдата. Поэтому он рассчитывал губернии чисто практически: сколько можно разместить полков на данной территории, чтобы их как-то прокормили? Кормить их лучше не стали, но начало было положено.
Затем Петр пытался преобразовать управление городов и самих губерний. В городах были введены магистраты, выборные органы, старосты и т. д. В губерниях Петр решил добавить к губернаторам выборный представительный орган — так называемые ландраты. Дворянство должно было выбирать туда своих представителей, а те должны были давать губернатору советы. Ничего путного из этого не получилось, и Петр вскоре ландраты отменил за полной их недееспособностью.
Горожанам Петр давал большие послабления, и в налоговом отношении они жили лучше, чем крестьяне, а если иметь в виду привилегии, то городских жителей в армию старались не брать. Таким образом создавались предпосылки для развития городов, а если добавить, что горожанин имел право владеть землей и крепостными, то картина получалась любопытная: стимулировался рост городского населения. Получается, что Петр начал преобразование управления с провинции, а не с центра. К центру он перешел позже, и первое преобразование здесь было осуществлено в 1711 году, когда Петр отправился в прутский поход (как известно, неудачный).
3б). Сенат
Для частых своих отлучек государь повелел быть Сенату, который потом стали называть Правительствующим Сенатом. Он должен был управлять страной, пока государь находился в походе. Сенат состоял из сенаторов, а те назначались Петром. Когда появились коллегии, тогда стали вводить президентов коллегий, а потом Петр стал перемешивать состав: были люди, которые туда назначались, а были {13) и те, кто шел автоматически от коллегий. Количество сенаторов было непостоянным. Ближе к концу царствования во главе Сената был поставлен генерал-прокурор, которого Петр совершенно официально назвал «оком государевым». Это око должно было присматривать за тем, что творится в Сенате.
Петр, перестраивая систему управления, вводя губернии, губернаторов, коллегии и т. п., совершил коренную ошибку: он слишком сильно централизовал управление. Понять его можно. Была война, нужно было как можно больше денег, нужно было многое брать в государственную монополию, более централизованно управлять ресурсами. Но именно такая жесткая централизация влечет за собой разрастание чиновничьего аппарата, что приводит к резкому увеличению злоупотреблений. Хотите, чтобы воровали меньше — надо сокращать централизацию, должно быть меньше чиновников.
Коллегии, которые Петр завел (сначала 12, потом их бывало то меньше, то больше), возглавлялись президентом. У президента был вице-президент, асессоры, советники. Человек пять-шесть должны были советоваться и принимать решения. Президент вел текущие дела, а управлялась коллегия на основании регламента, который списывали с соответствующих уставов госучреждений Швеции. Почему-то Петр решил позаимствовать опыт у своего заклятого врага. Судить не берусь, насколько удачно было заимствование в части именно регламента, но эта реформа в конечном итоге прижилась в России. И хотя со временем вместо коллегий в России ввели министерства, тем не менее, именно такая система управления (в основном отраслевая, а не территориальная) постепенно стала приживаться в стране. Взамен некоторых приказов сохранялись канцелярии — например, аптекарские, медицинские, артиллерийские и прочие.
Петр хотел ввести не единоличное, а коллективное управление приказами. Однако коллегиальная система заработала не сразу, а приказная не сразу умерла. Тем не менее, мысль о преобразовании системы управления засела у Петра в голове, и он начал ее проводить в жизнь опять-таки под влиянием своих военных начинаний. Как распределить полки в мирное время? Кто будет заведовать ими?
3а. Губернии
Петр ввел губернское деление. Сначала Русь была распределена на 8 губерний, потом добавилась девятая. Во главе губернии стоял губернатор, который обладал колоссальными правами: фактически он правил единовластно, ему подчинялось все и вся в губернии. А если посмотреть на карту, то можно увидеть, что территория петровской губернии — это хорошее европейское государство. В дальнейшем эта система развивалась, и уже при Екатерине счет губерний шел на десятки, и управляться они стали лучше. Так что система эта, заложенная Петром, оказалась жизнеспособной. Петр думал о том, как прокормить своего солдата. Поэтому он рассчитывал губернии чисто практически: сколько можно разместить полков на данной территории, чтобы их как-то прокормили? Кормить их лучше не стали, но начало было положено.
Затем Петр пытался преобразовать управление городов и самих губерний. В городах были введены магистраты, выборные органы, старосты и т. д. В губерниях Петр решил добавить к губернаторам выборный представительный орган — так называемые ландраты. Дворянство должно было выбирать туда своих представителей, а те должны были давать губернатору советы. Ничего путного из этого не получилось, и Петр вскоре ландраты отменил за полной их недееспособностью.
Горожанам Петр давал большие послабления, и в налоговом отношении они жили лучше, чем крестьяне, а если иметь в виду привилегии, то городских жителей в армию старались не брать. Таким образом создавались предпосылки для развития городов, а если добавить, что горожанин имел право владеть землей и крепостными, то картина получалась любопытная: стимулировался рост городского населения. Получается, что Петр начал преобразование управления с провинции, а не с центра. К центру он перешел позже, и первое преобразование здесь было осуществлено в 1711 году, когда Петр отправился в прутский поход (как известно, неудачный).
3б). Сенат
Для частых своих отлучек государь повелел быть Сенату, который потом стали называть Правительствующим Сенатом. Он должен был управлять страной, пока государь находился в походе. Сенат состоял из сенаторов, а те назначались Петром. Когда появились коллегии, тогда стали вводить президентов коллегий, а потом Петр стал перемешивать состав: были люди, которые туда назначались, а были {13) и те, кто шел автоматически от коллегий. Количество сенаторов было непостоянным. Ближе к концу царствования во главе Сената был поставлен генерал-прокурор, которого Петр совершенно официально назвал «оком государевым». Это око должно было присматривать за тем, что творится в Сенате.
Петр, перестраивая систему управления, вводя губернии, губернаторов, коллегии и т. п., совершил коренную ошибку: он слишком сильно централизовал управление. Понять его можно. Была война, нужно было как можно больше денег, нужно было многое брать в государственную монополию, более централизованно управлять ресурсами. Но именно такая жесткая централизация влечет за собой разрастание чиновничьего аппарата, что приводит к резкому увеличению злоупотреблений. Хотите, чтобы воровали меньше — надо сокращать централизацию, должно быть меньше чиновников.
Коллегии, которые Петр завел (сначала 12, потом их бывало то меньше, то больше), возглавлялись президентом. У президента был вице-президент, асессоры, советники. Человек пять-шесть должны были советоваться и принимать решения. Президент вел текущие дела, а управлялась коллегия на основании регламента, который списывали с соответствующих уставов госучреждений Швеции. Почему-то Петр решил позаимствовать опыт у своего заклятого врага. Судить не берусь, насколько удачно было заимствование в части именно регламента, но эта реформа в конечном итоге прижилась в России. И хотя со временем вместо коллегий в России ввели министерства, тем не менее, именно такая система управления (в основном отраслевая, а не территориальная) постепенно стала приживаться в стране. Взамен некоторых приказов сохранялись канцелярии — например, аптекарские, медицинские, артиллерийские и прочие.
4. Экономические реформы.
Петру были нужны деньги. Государственный бюджет в то время, когда он начал преобразования и повел войну, составлял чуть меньше двух миллионов рублей в год. Надо, правда, помнить, что еще Ломоносов в середине XVII века мог существовать на три денежки в день, а денежка — это меньше копейки. Поэтому два миллиона — это очень большая сумма. Но начались реформы, шла война, нужно было строить флот, заводить армию, которую надо было кормить и одевать. Словом, нужны были колоссальные деньги.
Тогда и была введена подушная подать, которая давала в казну приблизительно половину всех наличных средств. Вторую половину давали в основном косвенные налоги. Можно каждого гражданина России заставить отчислять в казну часть своей заработной платы — 12 процентов, допустим. Это будет прямой налог. А можно дать наценку на каждый батон хлеба в пользу государства. Это и будет косвенный налог, который раскладывается на всех. Так вот, вторую половину бюджета при Петре составляли косвенные налоги. Что касается фантастических налогов, которые придумали так называемые прибыльщики во главе со знаменитым Курбатовым, то это тема для анекдотов, потому что все эти бесконечные канцелярии, которые собирали налоги (с бань, с бород, с пчельников, с лодочных пристаней, с кафтанов, с мостов, по два оклада с каждого старообрядца), то все они имели свой штат чиновников, которых тоже надо было кормить, так что все эти деньги уходили как вода в песок, да и много ли их было? Рыбная канцелярия, какой-то стол, который собирал налог с каких-то пудов рыбного клея, собирал всего 700 рублей в год, и денег этих, конечно, никто не видел.
Наиболее, пожалуй, толковым был только один гербовый сбор, который придумал сам Курбатов. Смысл его очень прост, и сбор этот сохранился у нас навсегда: хотите подать или получить официальную бумагу, запрос, прошение — за отсутствием простой бумаги пишите на гербовой. За орленую бумагу, попросту говоря, за официальный бланк — плати. Резко сократилось количество бессмысленных прошений, которых Петр очень не любил, и кончились бесконечные челобитные, в которых бояре жаловались, что кто-то кого-то оскорбил, заняв место выше или оскорбив предков (Петр запретил принимать подобные челобитные). Гербовый сбор что-то давал, хотя и не очень много. Он остался навсегда, тогда как экзотические налоги на баню, на мытье, на вход в город, на бороду (мужики не платили налог на бороду, если пребывали у себя в деревне, а вот если они входили в город, то надо было платить) — все это, конечно, не прижилось
Кроме того, Петр стал практиковать систему винных откупов, а это — особая статья дохода российской казны. Когда-то было так, что варил вино, курил зелье и торговал им — кто хотел. Петр понял, что это неплохой источник пополнения государственной казны. Но монополию на алкоголь он не ввел, потому что дело это было хлопотное и грозило, надо понимать, чудовищными злоупотреблениями. Петр стал практиковать систему винных откупов — сначала осторожно, а потом все тверже, и впоследствии эта система то отменялась, то вновь вводилась в течение XVIII-XIX веков. Какой-то предприимчивый купчина, к примеру, покупал у казны право на продажу водки в данной губернии на столько-то лет вперед. Приблизительная средняя цена ее известна, и купец сразу выплачивал в казну всю ее (максимум — в два-три приема). Таким образом казна сразу получала деньги, которых у нее не было. А дальше купец должен был вернуть эти деньги себе. Ясно, что он продавал некачественный алкоголь в гораздо большем количестве и дешевле. Ясно, что он набивал карман в два раза больше уплаченного, подкупив чиновников и споив колоссальное количество народа. Но дело было сделано.
Подобные откупа — это было «пожарное» средство пополнить казну. При том, что все знали, что это страшное зло и в моральном, и в экономическом плане, потому что там, где практиковались откупа, чиновники были абсолютно все коррумпированы.
Но это было еще не все. Петр понимал, что можно много получить от торговли. В те времена наше сырье было следующее: лес, смола, пенька, кожа, сало, мед, меха. Петр пытался завести собственную {14} морскую торговлю. Выход к морю был обеспечен, и кто, казалось бы, мешал русским купцам завозить товары? Но дело это не пошло. Вся торговля была очень прочно в английских и голландских руках, и хотя Петр строил корабли и пытался учредить компании для сбыта товаров, всячески стимулируя своих купцов, но торгового флота не получилось. Дело оставалось в руках иностранцев, и это приносило определенные убытки. Однако вывоз при Петре стал давать очень большие деньги в сравнении с прежними годами, и он стал значительно превышать ввоз, на чем казна уже стала держаться — разница была во многие сотни тысяч рублей.
Тогда и была введена подушная подать, которая давала в казну приблизительно половину всех наличных средств. Вторую половину давали в основном косвенные налоги. Можно каждого гражданина России заставить отчислять в казну часть своей заработной платы — 12 процентов, допустим. Это будет прямой налог. А можно дать наценку на каждый батон хлеба в пользу государства. Это и будет косвенный налог, который раскладывается на всех. Так вот, вторую половину бюджета при Петре составляли косвенные налоги. Что касается фантастических налогов, которые придумали так называемые прибыльщики во главе со знаменитым Курбатовым, то это тема для анекдотов, потому что все эти бесконечные канцелярии, которые собирали налоги (с бань, с бород, с пчельников, с лодочных пристаней, с кафтанов, с мостов, по два оклада с каждого старообрядца), то все они имели свой штат чиновников, которых тоже надо было кормить, так что все эти деньги уходили как вода в песок, да и много ли их было? Рыбная канцелярия, какой-то стол, который собирал налог с каких-то пудов рыбного клея, собирал всего 700 рублей в год, и денег этих, конечно, никто не видел.
Наиболее, пожалуй, толковым был только один гербовый сбор, который придумал сам Курбатов. Смысл его очень прост, и сбор этот сохранился у нас навсегда: хотите подать или получить официальную бумагу, запрос, прошение — за отсутствием простой бумаги пишите на гербовой. За орленую бумагу, попросту говоря, за официальный бланк — плати. Резко сократилось количество бессмысленных прошений, которых Петр очень не любил, и кончились бесконечные челобитные, в которых бояре жаловались, что кто-то кого-то оскорбил, заняв место выше или оскорбив предков (Петр запретил принимать подобные челобитные). Гербовый сбор что-то давал, хотя и не очень много. Он остался навсегда, тогда как экзотические налоги на баню, на мытье, на вход в город, на бороду (мужики не платили налог на бороду, если пребывали у себя в деревне, а вот если они входили в город, то надо было платить) — все это, конечно, не прижилось
Кроме того, Петр стал практиковать систему винных откупов, а это — особая статья дохода российской казны. Когда-то было так, что варил вино, курил зелье и торговал им — кто хотел. Петр понял, что это неплохой источник пополнения государственной казны. Но монополию на алкоголь он не ввел, потому что дело это было хлопотное и грозило, надо понимать, чудовищными злоупотреблениями. Петр стал практиковать систему винных откупов — сначала осторожно, а потом все тверже, и впоследствии эта система то отменялась, то вновь вводилась в течение XVIII-XIX веков. Какой-то предприимчивый купчина, к примеру, покупал у казны право на продажу водки в данной губернии на столько-то лет вперед. Приблизительная средняя цена ее известна, и купец сразу выплачивал в казну всю ее (максимум — в два-три приема). Таким образом казна сразу получала деньги, которых у нее не было. А дальше купец должен был вернуть эти деньги себе. Ясно, что он продавал некачественный алкоголь в гораздо большем количестве и дешевле. Ясно, что он набивал карман в два раза больше уплаченного, подкупив чиновников и споив колоссальное количество народа. Но дело было сделано.
Подобные откупа — это было «пожарное» средство пополнить казну. При том, что все знали, что это страшное зло и в моральном, и в экономическом плане, потому что там, где практиковались откупа, чиновники были абсолютно все коррумпированы.
Но это было еще не все. Петр понимал, что можно много получить от торговли. В те времена наше сырье было следующее: лес, смола, пенька, кожа, сало, мед, меха. Петр пытался завести собственную {14} морскую торговлю. Выход к морю был обеспечен, и кто, казалось бы, мешал русским купцам завозить товары? Но дело это не пошло. Вся торговля была очень прочно в английских и голландских руках, и хотя Петр строил корабли и пытался учредить компании для сбыта товаров, всячески стимулируя своих купцов, но торгового флота не получилось. Дело оставалось в руках иностранцев, и это приносило определенные убытки. Однако вывоз при Петре стал давать очень большие деньги в сравнении с прежними годами, и он стал значительно превышать ввоз, на чем казна уже стала держаться — разница была во многие сотни тысяч рублей.