Воронин Андрей Николаевич. Марафон со смертью

   "Черт! Жду еще пять минут – и сваливаю", – категорически решил он, взглянув на часы – минутная стрелка подбиралась уже к половине восьмого.
   Но и через пять, и через десять минут незнакомец так и не появился.
   Чертыхаясь про себя и злясь на собственную доверчивость, Коля, плюнув, быстро направился к своей "БМВ", расстроившись из-за того, что потерял столько времени вместо того, чтобы провести этот длинный осенний вечер со своими девчонками – Наташкой и Леночкой.
   Он уже открыл замерзшими негнущимися пальцами замок машины и взялся за ручку дверцы, собираясь сесть за руль и рвануть побыстрее с этой проклятой площади к себе домой, в родную Малиновку, когда за спиной у него вдруг раздался знакомый голос:
   – Николай?
   Самойленко вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.
   – Да. Это я. Это вы мне звонили?
   – Я.
   – Насколько я помню, мы договаривались на семь, а сейчас уже, – Коля глянул на часы, – без двадцати восемь.
   – Я тоже пришел ровно в семь, – спокойно ответил незнакомец, невысокий пожилой мужчина в дорогом пальто и норковой шапке, в очках в золоченой оправе на ухоженном лице, – но мне нужно было время, чтобы убедиться, что вы не привели за собой хвост.
   Только теперь Коля разглядел, что нос и щеки у незнакомца, как и у него самого, покраснели от холода – видно, и впрямь он торчал все это время где-то рядом.
   "Хорошо, что хоть дождя сегодня нет", – почему-то вдруг подумал Самойленко.
   – Про какой хвост вы говорите?
   – Про наблюдателей.
   – Господи, кому мы нужны.
   – Уж поверьте, нужны. Но слава Богу, что наша встреча, видимо, окажется для них сюрпризом.
   – Да вы можете говорить толком – для кого? Кому вы здесь готовите сюрпризы?
   – Все в свое время, молодой человек, все узнаете, не спешите. Может, зайдем во двор этого дома – там есть лавочка, сядем, поговорим.
   Коля аж содрогнулся от ужаса, представив себе, что снова придется торчать на этом проклятом пронизывающе-колючем осеннем холоде.
   – Э, нет. Не согласен. Садитесь ко мне в машину – я смотрю, вы тоже замерзли. Хоть погреемся немного.
   – В вашей машине, молодой человек, может быть установлен микрофон подслушивающей аппаратуры. Мне кажется, нет смысла рисковать.
   – Послушайте, не знаю, как вас зовут, но вы же убедились уже, что никаких хвостов за мной нет? Кончайте играть в шпионов – нет никакого микрофона в моей машине, – Николай не на шутку рассердился – его стала раздражать маниакальная подозрительность этого субъекта.
   Он похлопал свою "БМВ" по капоту:
   – Я ее как свои пять пальцев знаю, перебирал уже не раз каждую мелочь, и особенно в салоне – недавно магнитолу менял. Нет там никаких подслушек, поверьте мне, ее хозяину. Это во-первых. А во-вторых, почему вы уверены, что дворик безопаснее, чем машина? Вы когда-нибудь про направленные микрофоны слыхали? В ста метрах от вашей лавочки "Волга" остановится, и каждое ваше слово будет записано. Если это действительно кому-то так уж важно и нужно.
   – Что ж, возможно, вы и правы... если по-настоящему серьезными делами еще не занимались, – спокойно ответил незнакомец, обходя автомобиль и усаживаясь на переднее сиденье.
   Николай чуть не задохнулся от возмущения – что этот без пяти минут старикан себе позволяет?
   Он, чертыхаясь про себя от злости, быстро запрыгнул в салон, захлопнул за собой дверцу и, запустив двигатель на полную катушку, включил регуляторы печки.
   – Насчет "серьезных дел"... Если бы вы смотрели наши передачи повнимательнее, видели бы тогда, серьезными мы занимаемся делами или нет.
   – В том-то и дело, что смотрю я ваши программы исключительно внимательно.
   – И что, вас они не убедили в нашей серьезности? – Коля злился и не скрывал этого. – Послушайте! А какого черта вы тогда со мной связывались? Зачем мы мерзли, играя в каких-то шпионов? Зачем мы оба теряем сейчас наше драгоценное время?
   – Я смотрю ваши программы внимательно, поэтому знаю, что вы прошли мимо "темы номер один" для вашего цикла – а именно: мимо того, как делаются не просто большие, а огромные состояния, – невозмутимо, будто не заметив раздражения журналиста, сказал незнакомец.
   – Один из героев моей программы имеет в разных видах собственности почти на миллион долларов! Это что, по-вашему, – не огромное состояние?
   – Это, по-моему, большие деньги, но никак не огромные. Сейчас, Николай, существуют люди, которые "стоят" значительно дороже.
   – Как вас зовут? – вдруг повторил свой вопрос Николай, чувствуя себя немного неуверенно перед спокойствием и невозмутимостью незнакомца.
   – Пожалуй, знать мои имя и фамилию вам совсем не обязательно.
   – С анонимщиками не работаю! – патетики в голосе журналиста, конечно, было слишком много, и едва заметная улыбка – одними глазами – мелькнула за стеклами золоченой оправы этого необычного "информатора".
   – Николай, поверьте, вы будете спать куда как спокойнее, если я для вас останусь просто незнакомцем, с которым вы встретились случайно на площади Калинина. Этот вариант будет лучшим для всех.
   Николай задумался – уж очень темнит этот его странный "клиент", а ведь еще ничего толком и не сказал, что могло бы его заинтересовать. С другой стороны, его спокойствие и весь его вид... Ведь возможно, что именно так и должны выглядеть те, кто знает, где и как зарабатывать не просто большие, а огромные состояния.
   – Хорошо, я вас слушаю. Что вы конкретно можете мне предложить?
   – Конкретно? – он снова спокойно улыбнулся, и Николай в который раз за вечер испытал чувство глухого раздражения. – Конкретно – ничего.
   – Так... – начал было в ярости Николай, но незнакомец перебил его:
   – Я вам просто предложу несколько простейших схем и объясню некоторые механизмы, дам некоторые наводки. А дальше вы будете работать сами – на то вы и журналист-аналитик, исследователь серьезных проблем и пороков, которыми болеет наше странное общество.
   Он сказал все это не без иронии, и Коля в очередной раз почувствовал себя задетым. Он решил отплатить незнакомцу той же монетой.
   – Несмотря на все ваши громкие слова и многочисленные предостережения, вы мне пока не сказали ничего стоящего. Кажется, зря я с вами связался... Кстати, не проверялись ли вы у врача на предмет страдания манией преследования или манией величия?
   – Вы хотите узнать, как делаются в этой стране большие деньги? Хорошее желание. Но здесь надо идти логическим путем, потому как все, что лежит на поверхности, что заметно с первого взгляда, – мелочь, а не деньги. И успокойтесь, Николай, не стоит так нервничать.
   – Хорошо, я согласен, не буду нервничать, и давайте идти логическим, как вы выражаетесь, путем. С чего начнем в таком случае?
   – Экономика нашей страны довольно странно устроена, не так ли? С одной стороны – вроде бы появились бизнесмены, предприниматели, частные структуры и частные капиталы. Но с другой – жесткий контроль со стороны государства за каждой мелочью, идиотские, совершенно невообразимые налоги и откровенно неприязненное отношение президента, который, по его известному выражению, отряхнет всех этих бизнесменов, как "вшивых блох". Так?
   – Так.
   – Значит, настоящие деньги можно сделать лишь там, где сливаются интересы государства или его чиновников и предпринимателя, верно?
   – Верно.
   – Значит, и копать надо там, где бизнес-структуры работают под крышей государства.
   Коля опять согласно кивнул – в этой схеме все выглядело безупречно.
   – Теперь следующий момент – кто конкретно в государственном аппарате имеет влияние на экономические процессы, или кто уполномочен подписывать контракты, давать налоговые и прочие льготы? Кто распоряжается зданиями, а значит, офисами? Кто держит в руках все обеспечение государственных органов? Как вы считаете. Верховный Совет?
   – Нет, уж точно не он, про что говорить! – ответ был настолько очевиден, что Николай даже энергично завертел головой, зная, что нет подобных возможностей у бесправных и запуганных белорусских депутатов. – Тогда кто? Кабинет министров?
   – В какой-то степени вы правы. Да, многие внешнеэкономические контракты или соглашения подписывает Кабинет. Многие распоряжения тоже принимает Кабинет. Но кто руководит Кабинетом?
   – Премьер...
   – Чисто номинально. А кто назначил премьера и кто ему дает втык в случае чего? А кто распоряжается даже такой мелочью, как служебный автотранспорт или средства связи для министерств и ведомств, не говоря уже о помещениях? Кто всесилен и всемогущ в этой стране?
   – Президент?
   – Наконец-то! – удовлетворенно кивнул незнакомец. – Но не забывайте, молодой человек, что короля делает окружение. Было бы наивно думать, что какая-то фирма, которая заинтересована в государственной помощи, обратилась бы к самому президенту.
   – Конечно!
   – Плюс ко всему характер у президента таков, что он готов сколько угодно пользоваться государственным обеспечением, ни на секунду не задумываясь, во сколько он обходится налогоплательщику, но никогда не заимеет своей, частной, собственности – он же классический "совок", который готов гордиться и кичиться собственной нищетой.
   – Да, это заметно.
   Коля уже начинал догадываться, к чему клонит незнакомец, и не мог не признать, что его "логический подход" выглядит весьма убедительно и серьезно. Теперь ему было весьма интересно, какие конкретно схемы сотрудничества частного бизнеса и государственных чиновников предложит этот, судя по всему, весьма сведущий в подобных делах человек.
   – За спиной нашего президента стоят другие люди, гораздо более умные в том плане, что понимают – гособеспечение не вечно, и пока есть возможность, надо усердно трудиться над собственным благополучием.
   – Кто именно? В какой стороне, в каком кресле искать? Вице-премьеры, которые пришли из президентской команды? Глава администрации президента, непотопляемо сидящий при смене любого режима? Кто же?
   – Вы такое выражение "президентский завхоз" когда-нибудь слышали? Знаете, кто это?
   – Ну-у! Обижаете! Кто же не знает нашего дорогого Андрея Андреевича?
   – Вот здесь и ищите.
   – Например? – Самойленко проницательно взглянул на незнакомца – когда же тот перейдет от теории к конкретным, реальным делам?
   – У Андрея Андреевича, как вы его назвали, слишком много возможностей. Вы только представьте себе – обеспечение всей государственной машины!
   – Это я знаю.
   – К примеру, возник вполне закономерный вопрос, на каких автомобилях ездить белорусским чиновникам – "волги" слишком неэффективные и неэффектные, но что взять взамен? Этим вопросом занимался "завхоз".
   – И что?
   – А вы не слышали разве про широко разрекламированный контракт с "Вольво"?
   – Что-то слышал краем уха, но, честно говоря, в подробности не вникал.
   – Теперь рекомендую вникнуть.
   – Ну а вкратце, чтобы я знал, где искать, можете дать наводку?
   – Контракт заключался не с самой фирмой-производителем, что естественно, а с так называемым дилером, даже не авторизованным – то есть с простыми торговцами, которые выбрали себе в качестве объекта продажи "Вольво".
   – И что?
   – Две машины были предоставлены администрации президента бесплатно, остальные (а первая партия была определена в шестнадцать автомобилей) должны были выкупаться у фирмы-дилера государством почти по себестоимости – без таможенных и налоговых накруток.
   – Ну, это же естественно...
   – Вы так считаете? А по-вашему, зачем было этим дилерам терять на двух "Вольво-440", доставшихся бесплатно, как минимум двадцать тысяч долларов? Богатые, что ли, слишком, деньги в карман не вмещаются?
   – Не знаю, – откровенно развел руками Николай, действительно не врубаясь, к чему клонит этот все знающий и все понимающий незнакомец.
   – Очень просто – фирма получила право ввоза в Белоруссию и продажи своих "вольвочек" практически без налогов, с полным освобождением от таможенных сборов. В их распоряжении оказались практически бесплатные машины! Вы представляете? Все конкуренты (а их тут всего – раз-два и обчелся) положены на обе лопатки – их машины в любом случае стоили как минимум на пять тысяч больше. Это раз. С другой стороны – темпы продаж получились просто колоссальные, потому как выложить двенадцать – четырнадцать тысяч долларов за ту же четыреста сороковую энное количество людей может себе позволить.
   – То-то я смотрю, в последнее время много этих моделей в городе развелось!
   – А представьте себе еще одну цифру – на продаже более дорогой модели, например девятьсот шестидесятой или восемьсот пятидесятой, навар фирмы составляет десять – пятнадцать тысяч долларов чистыми! Впечатляет?
   – Да, здорово, конечно! – откровенно признался Николай, представив себе, сколько машин продается в Минске за год – а ведь Минск обеспечивал новыми, с завода, тачками практически всю Белоруссию.
   – А знаете ли вы такую организацию, как "Белмагистральавтотранс"?
   – Нет, честно говоря.
   – Или еще целый ряд подобных фирм, только уже частных – они занимаются междугородными и международными автотранспортными перевозками.
   – Дальнобойщики?
   – Они самые. Как вы думаете, какая марка машины за это время стала самой популярной у этих фирм?
   – "Вольво", конечно, – догадался Николай, понимая, сколько стоит новый магистральный тягач, особенно в стране, которая всеми доступными методами защищает свои неплохие, но все же во многом уступающие лучшим европейским и американским образцам "МАЗы".
   – Естественно! Десять – пятнадцать тысяч долларов с каждого тягача экономит фирма-покупатель, пятнадцать – двадцать тысяч долларов чистой прибыли кладет себе в карман фирма-продавец. Обоюдное счастье, не правда ли?
   – Да...
   – И теперь самое интересное – вдруг оказывается, что "вольво" государству не нужны, оно вообще идет на сокращение количества служебных машин. Как вы считаете, это обстоятельство сильно огорчило так называемых дилеров?
   – Наверное. Им же небось тут же урезали их льготы, заставили действовать на равных условиях с другими импортерами автотехники?
   – Безусловно. Но пока документы были подготовлены, пока подписаны, пока исполнены – фирма работала в льготном режиме полтора года. За это время было ввезено и растаможено (даже если еще и не продано) около двухсот "вольво" разных моделей и разного функционального назначения. Средний навар на одной машине, как я вам пытался это объяснить, составляет пять тысяч долларов. Итого у нас получается...
   – Миллион долларов!
   – ...за полтора года, заметьте. А плюс ко всему эта фирма, разорив своих конкурентов, стала на самом деле настоящим дилером концерна, создала совместное предприятие по техническому и сервисному обслуживанию с развитой сетью филиалов – словом, вгрызлась в этот рынок всеми зубами и будет теперь долгие годы выгрызать из него все, что пожелает. Ну и как вам моя раскладка? Не жалеете теперь, что потратили свое драгоценное время на встречу с моей скромной персоной?
   – Нет, не жалею, – искренне ответил Коля. Но у меня есть к вам еще несколько вопросов, на которые я хотел бы обязательно получить ответ.
   – Пожалуйста, чем смогу – помогу, – улыбнулся незнакомец.
   – Во-первых, почему Андрей Андреевич подписал с этой фирмой столь выгодный для нее контракт?
   – Николай, вы казались мне намного серьезнее, а сами задаете поистине детские вопросы.
   – Почему детские?
   – Что вы хотели услышать – что "завхоз" взял взятку? Что из этого лимона баксов какая-то часть переведена на его счет где-нибудь в Германии или Швейцарии?
   – Но ведь было бы вполне логично это предположить, согласитесь!
   – Конечно. Только как мы с вами это докажем? Не надо замахиваться на то, что никогда не сможете подтвердить документально, молодой человек.
   – Но ведь должны же быть копии каких-то счетов, отражающие прохождение денег...
   – ...или в воздухе должен был остаться запах конверта, в котором эти самые деньги лежали наличкой... Николай, – снова снисходительно улыбнулся собеседник, – эти люди многое знают и многое умеют. Не думайте, что они настолько глупы, чтобы оставлять следы. Ясно?
   – Хорошо, я согласен. Но мне неясен еще один момент.
   – Я понял это, когда вы сказали "во-первых", задавая предыдущий вопрос.
   – Скажите, только честно, зачем вам нужно было это мне рассказывать?
   – Как вам сказать... Наверное, я заинтересован, чтобы ваша программа выступила по этому вопросу, раздав всем сестрам по серьгам.
   – Зачем?
   – Скажем, из мести. Из мелочной глупой мести тем людям, которые не выполнили передо мной некоторые взятые на себя обязательства.
   – А можно ли более конкретно?
   Незнакомец на некоторое время задумался, взвешивая, видимо, все "за" и "против" своей откровенности перед журналистом, наконец согласно кивнул:
   – Хорошо, я расскажу вам кое-что еще, если вам это так интересно.
   – Очень.
   – Некоторое время назад нашу страну посетила официальная делегация Югославской федерации, возглавляемая аж самим президентом.
   – Да, помню.
   – Весьма представительная делегация была, не так ли? Давайте тоже зададимся логичным вопросом – почему? Да потому, что санкции против них мировое сообщество хоть и сняло, но к особым контактам не стремится. Их товарам закрыт путь на рынки Запада, а экспортировать нужно многое. Но вы же сами понимаете, что невозможно все время покупать, ничего не продавая, – закончатся деньги.
   – Конечно.
   – А здесь, почти в самом центре Европы, маленькая интересная страна, которая пытается шагать не в ногу со всем миром. Все против сербской агрессии – Белоруссия создает Комитет в защиту сербов. Никто не хочет иметь дел с Белградом – а эти аж рвутся, так им важно засвидетельствовать перед лицом России свое уважение к "православным братьям-славянам". – Да, это я знаю, мне самому не так давно один парень, побывавший там, рассказывал довольно забавную историю про отношение сербов к белорусам.
   – Это, случайно, не тот наемник, которого вы пригласили к себе в студию?
   – А вы и впрямь не пропускаете моих программ – Конечно, я же вам говорил об этом.
   – Что ж, мне действительно очень приятно. Так что вы там рассказывали про югославов? – вернул Самойленко собеседника к теме их разговора.
   – Представьте себе – страна с большим потенциалом, с развитыми, в отличие от нас, формами частной собственности ищет партнеров по бизнесу. Вы понимаете, какие открываются в такой ситуации перспективы?
   – Смутно.
   – Мне нужно было несколько контрактов. Во-первых, я хотел получить право поставок в Югославию калийных солей для производства удобрений...
   – А разве это не прерогатива самого добывающего объединения – "Беларуськалия"?
   – Моя фирма – официальный представитель и дилер, у нас с объединением подписан контракт.
   – Простите, но, может, вы все-таки представитесь? Зачем из этого делать секрет...
   – У меня, Николай, поверьте, есть свой резон и свои интересы, чтобы не "засветиться". И я вас предупреждаю – все, что вы от меня услышали, довольно конфиденциальная информация. Вам самому же лучше не знать, кто вам ее сообщил. Вы, по-моему, не совсем серьезно относитесь к делу, а ведь ваше расследование может обернуться для вас же неожиданной стороной – и не очень приятной.
   – Ладно, – согласился Самойленко с доводами собеседника. – Больше вас не буду перебивать. Продолжайте, пожалуйста, про свои контракты.
   – Во-вторых, я хотел, чтобы именно меня порекомендовали министру сельского хозяйства Югославии – родилась идея создания совместного предприятия по производству плодоовощной продукции – соков, детского питания, йогуртов, варенья и прочего. Югославы поставляют технологию и оборудование, помогают с южными фруктами в случае необходимости, а мы производим продукцию здесь, на своем заводе, и продаем ее на Запад, вместе, в одной связке, вырываясь на европейский рынок.
   – Неплохо.
   – Вы даже не понимаете, насколько хорошо было бы, если бы это осуществилось.
   – И что же?
   – Как гарантию "незабывания" хорошего ко мне отношения я пообещал отчислять процент в резервный фонд президента, на котором "сидит" Андрей Андреевич. Ну, а чтобы и сам "завхоз" был счастлив, я вручил ему небольшой конвертик.
   – Взятку дали? – насторожился Николай, вдруг подумав, что может заполучить в свое распоряжение самое "горячее" дело современности.
   – Ну вот, вы опять ничего не поняли, – разочарованно протянул незнакомец. – Конечно, можно назвать это и взяткой. А можно – благодарностью или гонораром за некоторые услуги. А главное, никто никогда не видел этого конверта, вам ясно? Документальных свидетельств передачи конверта и его содержимого ни у кого нет. Все остальное – это исключительно ваши досужие журналистские домыслы.
   – Хорошо-хорошо, извините, погорячился. Все, теперь молчу. Продолжайте!
   – Но мне не повезло – к огромному моему сожалению, я был "кинут" по обеим позициям. Предпочтение отдано моим конкурентам.
   – Несмотря на конвертик?
   – Именно!
   – И вы говорите обо всем этом так спокойно! Почему бы вам не сообщить...
   – Для меня на этом бизнес не окончен. Я буду работать и дальше.
   – То есть вы не хотите, чтобы тот же Андрей Андреевич или кто-то еще на вас обиделся?
   – Вы – догадливый, – горько усмехнулся незнакомец. – Но, сами понимаете, я тоже кое на кого обиделся, поэтому и связался с вами.
   – А что я, собственно, могу сделать?
   – А вы покрутите, порасследуйте. Поищите, какие частные фирмы вдруг ни с того ни с сего получают государственную поддержку, льготы и на каких условиях. Потом проанализируйте, как эти условия выполняются и что имеет государство от этого предоставления льгот и снисхождения. Словом, думайте, размышляйте! – Вы знаете... – Коля вдруг озадаченно задумался, и весь его энтузиазм, который было появился несколько минут назад, когда у него в руках оказалось столько интересных тем, начал увядать буквально на глазах, – я вот о чем не подумал – телевидение ведь наше государственное, и под куда большим контролем находится, чем ваш бизнес.
   – И что из этого? – с улыбкой некоторого превосходства переспросил собеседник.
   – Как – что? Да если у нас хоть одним словом будет упоминаться тот же Андрей Андреевич...
   – А зачем вам его или кого-нибудь еще упоминать? Вы – как взрослый ребенок, Николай, не обижайтесь только, ради Бога. Неужели вам так необходимо все рассказывать своему телезрителю в глаза?
   – А как иначе?
   – Элементарно! Вы ставите проблему, называете некоторые фирмы, при этом государственные органы для вас существуют как совершенно абстрактные субъекты.
   – Боюсь, так может не получиться...
   – Получится. Посудите сами – вы просто говорите, что Кабинет министров или администрация президента предоставила налоговые льготы тому-то и тому-то. С этого страна не поимела того-то. А кто предоставлял льготы, кто подписывал контракты – пусть этим занимаются службы контроля самого президента. Уж он их натравит на генеральную ревизию, поверьте моему немалому опыту в подобных делах.
   – Ну что ж, может, вы и правы. Стоит этими делами заняться посерьезнее.
   – Еще как стоит! – уверенно воскликнул добровольный информатор. – Могу дать совет, к каким сферам следует особо приглядеться, – Слушаю вас внимательно, – насторожился Николай – это и впрямь, было очень важно.
   – Во-первых, всегда в особой цене нефть. Я здесь не большой спец, но, говорят, даже сейчас, когда в этой сфере в основном орудуют российские "Лукойл", "Юкос" да "Славнефть", есть пара-тройка небольших местных фирм, которые на этом делают неслабые деньги. Дальше – вооружение, но вас, боюсь, к этой теме и близко не подпустят, поэтому можете, пожалуй, даже не пробовать здесь копать. А вот те же калийные соли – пробуйте! Лес – очень нынче ходовой товар для экспорта, на котором можно великолепно заработать. Проверьте фирмы, которые "присосались" к крупным традиционным белорусским экспортерам – тому же МАЗу, тракторному или "Атланту". Очень интересен финансовый рынок, особенно в свете того, что Межбанковская валютная биржа национализирована президентским указом – кто-то ведь "сядет" на эту жилу. Но я не знаю ваших возможностей – сможете ли вы докопаться до таких тонкостей. И, наконец, тряханите как следует "офисный рынок" – цена хорошего офиса в центре города сейчас ого-го какая, а все административные здания находятся в руках... Впрочем, сами знаете, в чьих руках.
   – Да, конечно.
   – Ну что ж, – незнакомец взглянул на часы – шикарный швейцарский хронометр в золотом корпусе с платиновыми вставками, – скоро десять, мы все обсудили с вами... Однако заговорились! Пора и честь знать.
   – Да, и впрямь, – Коля даже удивился, как незаметно пролетело время.
   – Спасибо, что согласились встретиться, надеюсь, кое-что интересное я вам подсказал.
   – Конечно. Спасибо вам, что позвонили мне, что захотели это все рассказать...
   – Пустое, это в моих интересах.
   – Может, вас подвезти?
   – Молодой человек, – незнакомец внимательно посмотрел в глаза Николаю, как будто пытаясь прочитать его самые тайные мысли, – я же вам уже говорил, что вы не должны беспокоиться, кто я и откуда. Почему же вы так настойчиво хотите раскрыть мое инкогнито?