Воронкин Игорь. Виртуальность

   -- Свершилось! -- воскликнул Великий игва. -- Мы услышаны Жругром!
   На стенах внутренней крепости зажглись сигнальные огни. Лучи, будто от прожекторов, протянулись сквозь узкую полоску Свинцовой реки и осветили город. Теперь можно было видеть, что происходит в городе. Сражение почти всюду прекратилось. Скелеты замерли, ящеры топтались на месте. Толпы хоунхеджитов с испугом смотрели вверх, откуда на них наползала темная тень. В этой тени уже вырисовывались огненные пасти всепожирающего пламени и ярко блистали молнии. И только у дальних горизонтов светилась полоска не затянутых уицраором облаков.
   -- Гагтунгр, воля твоя! Жругр, слава твоя! -- бормотал Великий игва в молитвенном исступлении. Теперь уже весь город от шпиля храма до далеких южных окраин был покрыт тучей уицраора.
   Уицраор, перед которым от века трепетали игвы, снизился и распластался над Друккаргом. Все воинство врага оказалось под его тенью. Из тьмы ударили молнии. Тысячи сверкающих стрел били вдоль улиц. Тяжело валились с ног ящеры, сотнями разлетались скелеты, горели яркими факелами игвы. С домов обрушивались куски камня, в парках разлетались каменные изваяния и скульптуры. Страх охватил варваров. Тревожно завыл рог Мрака, трубя сигнал к отступлению. Воины Хоунхеджа побежали назад. Но уицраор еще не закончил свое жестокое представление. В темной туче раскрылись огненные пасти. Неся с собой смерть, уицраор все теснее опускался к земле. Тьма достигла верхних этажей зданий и продолжала снижаться. "Теперь, кажется, понятно, что значит выражение: "когда небо упадет на землю", -- подумал Новик, со страхом наблюдая за уицраором. Спустя минуту горящие во тьме огненные пасти низринулись на врагов. Лишившиеся магической силы скелеты рассыпались в прах, уцелевшие игвы в страхе бежали к воротам города, а ящеры и драконы один за другим гибли в огненных пастях уицраора. Это был перелом. Против такой силы войска Хоунхеджа были бессильны.
   -- Жругр велик! -- возгласил Ум и громко стукнулся лбом о каменную площадку.
   -- Жругр велик! -- запричитали в голос караульные игвы.
   Вокруг шпиля стояла первозданная тьма, прорезаемая лишь вспышками магических огней да отблеском огненных ртов уицраора.
   -- Нам пора! -- шепнул Блейд. -- Пока они в таком экстазе, надо уходить отсюда.
   Новик осторожно попятился назад. Охранники бились головами о землю, вознося хвалы Жругру, Гагтунгру и демонам поменьше. Они совсем потеряли голову от явленной им демонической мощи, и в этот драматический момент истории Друккарга им было не до пленников. Тестеры отыскали узкий проход и сбежали по каменной лестнице. В пантеоне они остановились. Вмерзшие в ледяные глыбы лица правителей Друккарга, казалось, с осуждением взирали на них.
   -- Куда теперь? -- спросил Новик.
   -- Тебе надо вернуться. Путь один -- через машинерию Друккарга.
   -- Я думал, уйдем вместе.
   -- У меня здесь еще есть дела. То, что мы видели, это только начало. Мы сберегли Друккарг, но оставили его во тьме. Нужно помочь этим игвам обратиться к свету.
   -- Что ты имеешь в виду?
   -- Ты видел, кому они поклоняются? Демону Жругру и сильным личностям в истории, сотворившим немало зла и тем самым, проложившим себе дорогу в Друккарг. Надо помочь этим пленникам освободиться из их ледяного плена и просветить игв словом Божьим.
   -- Ты считаешь, это возможно?
   -- Это моя миссия в этом мире. И я хочу довести ее до конца.
   -- Кто ты, Блейд? Я не узнаю тебя! -- воскликнул Новик.
   -- Я и сам не знаю, кто я. Мое тело лежит в институте мозга. А я здесь и не знаю, вернусь обратно или нет. Но я это решу не раньше, чем закончу дело в Друккарге.
   -- Но я пришел, чтобы вытащить тебя отсюда, -- сказал Новик.
   -- Если я уйду сейчас, может случиться большая беда. Вмешательство уицраора лишь дало отсрочку. Мрак заключил сделку с Гагтунгром, и хоунхеджиты вернутся с новыми силами. А это значит, в нашем мире будут продолжаться войны и бедствия. Разорвать этот круг можно, если привести игв к свету. Тогда они перестанут воевать между собой и поклоняться демонам.
   -- И ты собираешься в одиночку перевернуть этот мир? Да они меня чуть пикой не проткнули, когда я помянул Бога!
   -- Мне нечего бояться. Убить два раза меня не смогут, а вот тебе пора уходить отсюда, -- сказал Блейд.
   Из темного перехода послышались шаги. Возвращались Ум со стражниками.
   -- Бежим! -- сказал Блейд и потащил Новика за руку.
   Они бежали по каменным лабиринтам, освещенным настенными факелами. Блейд отлично ориентировался в паутине переходов. Новик даже не пытался спрашивать, откуда ему известна дорога. Блейд обрел ту степень духовной свободы, когда знаешь и можешь все. Они миновали последний лабиринт. Проход перегородила массивная железная дверь.
   -- Иначе я не смогу вернуться? -- спросил Новик.
   -- Боюсь, что нет. Это уже не игра.
   -- Тогда что?
   -- Инферно, -- белки глаз Блейда сверкнули в темноте.
   Дверь оказалась закрытой. На ней виднелись какие-то рунные знаки.
   -- Не беда, я узнал у игвы код, -- сказал Блейд.
   Он взмахнул рукой в каком-то магическом жесте. Замок в двери щелкнул.
   -- Пошли, -- сказал Блейд.
   Они очутились в большом зале с квадратными колоннами. Между колоннами стояли пьедесталы с фигурами людей, игв, ископаемых животных и макетами машин. Все это живо напомнило Новику музей.
   -- Музей? -- спросил он.
   -- Музей, академия и машинерия -- все в одном, -- пояснил Блейд. Он быстро шел по проходу между экспонатами, и Новик едва поспевал за ним.
   Следующий зал почти весь был занят квадратным камнем, похожим на священную Каабу.
   -- Что это? -- спросил Новик.
   -- То, что мы ищем, -- сказал Блейд. -- Камень времен и откровений. Посмотри, все покрыто каббалистическими знаками. А тут хитрые шестеренки, похожие на первобытный компьютер Чарльза Бэббиджа. Это очень любопытная штука: что-то вроде машины времени и спиритического телепорта. Работает она под управлением магических сил. Игвы пытаются с помощью этой машины найти выход в другие миры и узнать свое будущее.
   -- У них не получилось, а ты сумел? -- с сомнением спросил Новик.
   -- А мне была дана подсказка, -- не без гордости заявил Блейд. -- Сейчас с помощью этого устройства я отправлю тебя назад.
   -- Не проще ли снять шлем? -- спросил Новик.
   -- Ты, кажется, уже пробовал однажды. Шлема у тебя на голове уже не будет, а твоя душа останется здесь.
   -- Пойдем со мной, Блейд. Все что надо, ты уже сделал.
   -- Если бы так! Пробуждение Жругра только ускорило развязку. Нужно разорвать связь, сделать так, чтоб наш мир не зависел от Друккарга.
   -- И ты знаешь, как это сделать?
   -- У меня есть одна задумка. И вы мне в этом поможете.
   -- Почему ты не хочешь уйти, Блейд? У меня есть сохранения нашей последней игры. Мы всегда сможем вернуться.
   -- Нет, Новик. Вернуться можешь только ты и только потому, что я здесь. Портал сейчас открыт только в одну сторону. Из замка Флюреншталь к нам идет всякая нечисть. Ты пока единственный, кто может путешествовать туда и обратно.
   -- Но как закрыть портал? И кто его открыл, если не игвы?
   -- Это я постараюсь выяснить. Становись сюда! Скоро будешь дома, -- указал Блейд на каменные ступеньки.
   Новик поднялся на три ступеньки и встал в каменную нишу.
   -- Готов? -- спросил Блейд, скрежеща во тьме каменными колесами.
   -- Почти.
   -- Тогда до скорого! Будь осторожен с корпорацией, там не все чисто. Кто-то перепрограммировал "Большого Брата".
   -- Хорошо, Блейд. Мы все ждем тебя!
   Блейд навалился на тяжелый рычаг. На поверхности камня вспыхнули магические знаки. В глаза Новику ударил яркий свет, а затем все обернулось во тьму. Послышались знакомые звуки крутящейся клетки. Новик стянул с головы шлем и поймал встревоженный взгляд Класса.
   -- Ты как?
   -- Нормально... -- рука Новика потянулась к раненому боку. В этом месте болело, но не так сильно, как в Друккарге.
   -- Надо уходить, скоро рассвет, -- сказал Класс. -- Я так и не смог в виаре преодолеть эту чертову стену.
   -- И никто больше не сможет, -- заявил Новик. -- Портал работает только в одну сторону. Кто-то проник в наш мир, а затем захлопнул за собой дверь.
   -- Что ты узнал? Где Блейд? -- спросил Класс.
   -- Поехали, расскажу по дороге -- выбрался из клетки Новик. -- Я смертельно устал и хочу спать.
   -- Представь, я тоже! А мне еще работать. Так что ты узнал?
   -- Блейд полагает, что все началось с корпорации. Кто-то перепрограммировал "Большого Брата". В корпорации -- крот. Крот из магм.
   -- Это вполне вероятно. Но как виртуальность коснулась тех миров? И что с Блейдом?
   -- Блейд скорее жив, чем мертв. Мне, во всяком случае, показалось, что хоронить его еще рано. Насчет виртуальности не знаю. Но "Замок Флюреншталь" проникает в другие игры. Блейд сказал, что замок уже в симах. Если бы мы не отстояли Друккарг, это бы здорово нам аукнулось.
   -- Что ты несешь?
   -- Попробуй "Житие в Петербурге" или какую-нибудь другую игру. Замок, возможно, уже там.
   Класс смотрел на товарища, как на юродивого.
   -- Ладно, поехали, Класс! Светка домой скоро не пустит.
   Они вышли на улицу. Занималось хмурое Петербургское утро. Ветер бросал в лицо мокрый снег. Стоял мороз градусов двадцать. Было довольно неуютно. Кожа на морозе куржавела и покрывалась тонкой ледяной корочкой. Но не смотря на мороз, инжекторный Костин "БМВ" завелся с пол-оборота. И они с Новиком полетели по заснеженным и еще не проснувшимся проспектам обратно на Васильевский остров.
   Глава 13. Места скорби
   Разбудил Васильева телефонный звонок. Света стояла рядом с телефоном, заливающемся звонкой трелью.
   -- Это тебя, -- сказала Света.
   Дима взял трубку. Отдохнуть после бессонной и тревожной ночи так и не пришлось. Звонил Лева Прыгунов.
   -- Да, Лева, привет, -- сонно произнес Дмитрий.
   -- Дима! Я был там. Это чудовищно!
   -- Ты про что?
   -- Про игру. Это настоящий Друккарг!
   -- Что? Откуда ты знаешь про Друккарг? -- удивился Васильев. Сон как рукой сняло.
   -- Помнишь, я рассказывал тебе про "Розу Мира"?
   -- Нет.
   -- Это все на самом деле! К тебе можно?
   -- Приезжай.
   Дмитрий нажал на отбой и откинулся на спинку кресла. За окном стояло пасмурное морозное утро. Часов, наверное, десять.
   -- Вставать будешь? -- спросила Света.
   -- Придется, -- вздохнул Дмитрий. -- Лева скоро придет.
   Света повернулась и вышла из комнаты. Ночные отлучки мужа ее раздражали все больше.
   Лева прибежал через полчаса. На плащевом покрытии его куртки лежал снег. За окном слегка порошило.
   -- Фу! Ну и холод! -- произнес Лева, стряхивая изморозь и потирая руки. -Хорошо вам тут в тепле, хомякам!
   -- Сам ты хомяк! Проходи! Рассказывай, что видел, -- Дмитрий пожал Леве руку.
   Круглые Левины глаза-очки уставились на друга.
   -- Там такое! Все точно, как у Даниила Андреева!
   -- Да ладно, философ! Скоро совсем на эзотерике свихнешься.
   -- Да нет, правда!
   Они прошли в комнату. Света чем-то громыхала на кухне, как и положено хозяйке.
   -- Я первый раз в виаре. Был в симе. Это потрясающе! Но откуда там "Замок"?!
   -- Какой замок? -- спросил Васильев.
   -- Этот, как его?.. Флюрешаль!
   -- Флюреншталь?
   -- Да.
   -- Ты уверен? Проект закрыт.
   -- Я был там! -- уверенно произнес Лева. -- Сначала я выбрал "Житие", прошел весь Питер. А потом мне открылся "Замок". Я вошел туда, и все пропало.
   -- Ничего не понимаю. И где этот замок в симах?
   -- Над самой Невой. Нужно пройти по Невскому, чтобы очутится в замке.
   -- Он что, висит над рекой?
   -- Да прямо над городом. И город перед ним, как мышонок в лапах тигра. Город похож на Питер. Только весь какой-то искаженный. Помнишь: "искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой, и уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ!"
   -- Знаю, -- перебил Васильев. -- Что дальше?
   -- Я прошел весь Невский до Эрмитажа. Расстояния там короче. Над Невой замок, как черная туча. Даже Петропавловки не видно!
   -- А причем тут Друккарг, Лева? -- спросил Васильев.
   -- Я читал у Андреева. Это шрастровый город. Преисподняя. Все вроде бы похоже, но не наше, не родное. Дух там не тот: злой и темный. Я не знаю, как это объяснить. Можешь сам попробовать!
   -- Попробовал уже... -- поморщился Васильев. На боку у него расплылся здоровый синяк, но крови и открытой раны не было. -- Только как-то странно это... То же и Блейд говорил. Но как "Замок" заползает в игры?
   -- Ведь это страшно, Дима! Кто мог придумать такое? -- Лева с испугом смотрел на друга, будто это Васильев сотворил Друккарг.
   -- Я сам ничего не понимаю. В "Житии" никакого "Замка" не было. Класс с ребятами проходили эту игру. Обычный симс, где надо зарабатывать деньги и делать карьеру. Даже прикольно. Можно было стать революционером, генералом жандармерии или даже особой приближенной к императору. Но ведь "Замок" закрыт. В сети его больше нет.
   -- Ну я то был там! Я поднялся по ступеням и вошел в замок! -- горячился Лева.
   -- Не знаю, Лева, как тебе удалось попасть туда. Возможно, какой-то сбой в программном обеспечении. Нам вчера пришлось потрудиться, чтобы взломать архивы и найти "Замок". У меня остались сэйвы игры, где пропал Блейд.
   -- Значит, ты тоже был там? Ты видел Друккарг? Теперь ты понимаешь, что такое реальность? -- глаза Левы стали такие большие, что почти заполнили блюдечки очков.
   -- Теперь, Лева, я вообще ничего не понимаю. Вчера мы бились в Друккарге с хоунхеджитами. Это враги местных игв. Они чуть было не захватили город. Я не смог вытащить Блейда, он снова остался там.
   -- Потрясающе! Даниил Андреев писал об этом: шрастровые города воюют друг с другом. Все правда, все подтвердилось! И если это так, надо ждать неприятностей.
   -- Одного не пойму, Лева, почему они воюют? Обретет ли силу царство, если разделится в самом себе? Так кажется?
   -- Не все так просто. У них сменяются идеи. Идея объединения игв умерла. Началась борьба на выживание, в результате которой победит сильнейший. Он и объединит все шрастровые города. И как только это случится -- нашему миру конец. Земля последует примеру шрастров, и наступит царство апокалипсического зверя.
   -- Странно все, Лева...
   -- Есть разные формы объединения: завоевание, добровольная ассоциация, союз под знаменем тех или иных идей. В мировом масштабе не прошло пока ничего из этого. Империи, созданные в результате войн, разрушились, союзы тоже оказались непрочны. Но Гагтунгру необходимо единение. Он собирает армии в шрастрах и в нашем мире. Создав огромное воинство, он сможет грозить верхним мирам.
   Васильев с тоской посмотрел на Леву. Хоть он и сам побывал в этом Друккарге, но Леву в последнее время явно заносило. Помешался парень на эзотерике. Дмитрий верил, что можно найти и какое-то рациональное всему этому. Завтра в корпорации объявится какой-нибудь трехнутый программист, который признается во всем и будет потешаться над теми дураками, что поверили в эту виртуальную реальность. Дмитрий даже представил себе эту картину: встает из-за компьютера этакий очкарик типа Гарри Поттера и говорит: "Простите, ребята, это я все придумал. Но ведь вам было интересно, не правда ли?"
   -- Мальчики, идемте чай пить, -- в дверях стояла Светлана. Она уже привела себя в порядок: алела накрашенными губами и чернела растушеванными ресницами.
   -- Пойдем, брат, там и поговорим, -- поднялся Васильев.
   Они сидели за столом в кухне. За окном серело небо, нависшее над двором-колодцем.
   -- Расскажи, что видел в Друккарге, -- попросил Лева, отхлебывая чай мелкими глоточками.
   -- Все началось с несчастного случая с Блейдом. Это наш товарищ тестер. Он сейчас в больнице, лежит в коме. Класс предполагает, что его травма связана с тем, что он умер в виаре. Я был рядом с Блейдом в этой игре и знаю, что с ним случилось. Чтобы я никому не рассказал об этом, мне в корпорации стерли память. И вспомнил все я только вчера, когда побывал в Друккарге. Но сначала мы с Блейдом оказались в плену у врагов Друккарга хоунхеджитов. Это варварское племя того мира. Варвары как раз собрались в поход на Друккарг. Блейд задумал остановить вторжение. Нас поймали и посадили в клетку. У хоунхеджитов в армии динозавры и драконы. Нас везли в клетке на спине какого-то доисторического монстра.
   -- Это раругги. Ящеры, продолжившие свое эволюционное развитие в нижних мирах. Раругги разумны. Это вторая раса античеловечества, -- заметил Лева.
   -- Ладно, пусть будут раругги. Земля там сплошь покрыта каменной коркой как коростой. Небо лиловое, даже глаза болели. Думаю, ультрафиолета много. Большим караваном мы подошли к Друккаргу. Этот город, правда, похож на наш Питер. Хоунхеджиты пошли на штурм города. Нам с Блейдом удалось освободиться. Хоунхеджиты почти полностью захватили город. Осталась только внутренняя крепость, аналог Петропавловки. Оружие в Друккарге -- полный отстой! Пики, пушки старинные, броненосец девятнадцатого века "Петр Великий". Зато магии много. Городом правит Великий игва по имени Ум. Мы пробились к нему. Блейд велел Уму призвать Жругра. Только так, сказал он, можно остановить врагов.
   -- Вы призвали Жругра? -- спросил Лева.
   -- Да, -- кивнул головой Васильев. -- Жругр как черная туча. Он накинулся сверху и вмиг пожрал все врагов. Хоунхеджиты бежали.
   -- Это серьезно, -- сказал Лева. -- Вдруг вы вызвали очередной поворот метаистории! Я бы не стал шутить с такими силами. Помнишь, я тебе рассказывал о четвертом Жругре, том, который пришел на смену третьему уицраору.
   -- Помню.
   -- Выходит, вы разбудили демона великодержавия. И он помог справиться с врагами Друккарга. Если следовать метаистории, это означает, наша страна станет проводить более независимую политику.
   -- Ну и хорошо! Хватит прогибаться перед Западом, -- сказал Васильев.
   -- Не все так просто. Во-первых, их западный уицраор, назовем его Стебинг, не в пример сильнее. Если он поднимется, он сметет Друккарг. Мне кажется, я его видел. Огромная черная туча надвигалась на Друккарг. Она пожирала все на своем пути. А во-вторых, Жругр, чтобы стать сильным, потребует новых жертв. Он не может жить без эманаций толпы, заряженной имперскими амбициями и патриотизмом. Это в свою очередь может грозить новыми конфликтами. Так что опасно будить несовершеннолетнего Жругра.
   -- Ты видел это в своей игре? -- спросил Васильев.
   -- Кое-что видел, кое о чем догадался, -- сказал Лева.
   -- А в нашей игре все было наоборот. Жругр пожрал всех этих хоунхеджитов, вместе с их скелетами и ящерами.
   -- Вопрос только в том, чья игра отражает будущее? -- хитро посмотрел на друга Лева.
   -- Надо же, наш Блейд, оказывается, изменил историю! Интересно, что теперь будет? -- удивился Васильев.
   -- Жругр демон. Он -- зло. Но на определенных этапах он охраняет наше государство. Так же как и государство нужно только на определенных этапах исторического развития. И наиболее сильное выражение воля Жругра получает при тиранах: Сталине, Николае I и пр. Однако полновластие Жругра это компромисс светлых и демонических сил. Светлые силы вынуждены прибегать к помощи уицраора, если стране грозит опасность со стороны других уицраоров. Пусть демоны дерутся между собой. Но этот компромисс обычно не длится слишком долго. Со временем уицраор выходит из-под контроля демиурга -- великого духа и создателя нашей страны. Уицраор начинает питаться человеческими страданиями. В стране устанавливается жестокая диктатура, которая обычно кончается смертью уицраора. Или же смерть Жругра наступает от полного идейного истощения и забвения со стороны широких общественных масс, как это случилось с третьим "коммунистическим" уицраором.
   -- Да надо будет почитать этого твоего Андреева. Но сейчас-то что делать? Блейд все еще там. Похоже, парень всерьез собрался спасать мир.
   -- Ты представляешь, чем сейчас может кончиться война уицраоров, например Жругра и Стебинга? Давай пойдем к твоему Блейду. Пора вытаскивать его оттуда, пока он не натворил еще каких-нибудь дел, -- сказал Лева.
   -- Мы не сможем попасть в тот мир. Во всяком случае, сегодня днем. Класс получит доступ к компьютеру только ночью.
   -- Ну и кликухи у вас! Прям братки какие-то!-- удивился Лева.
   -- Молчи, бот, ни фига не прешь в рулезе! Давай лучше съездим к Блейду в больницу. Он просил проследить, чтобы его не похоронили раньше времени. Пойду позвоню Классу, пусть отвезет нас в этот институт мозга, -- поднялся Дмитрий.
   -- Не надо Класса, он все равно не поможет. Поедем вдвоем, -- попросил Лева.
   Институт мозга нашли по телефонному справочнику. Оказалось да, такой пациент -- Мирошенко Алексей Михайлович -- у них действительно есть. Но к нему никого, кроме родных, не пускают.
   -- Фигня, пробьемся! -- в Леве проснулся здоровый авантюризм. Васильев только хмыкнул.
   -- Когда придешь? Опять утром? -- спросила Светлана, когда друзья стояли в прихожей.
   -- К другу в больницу. Надо навести товарища.
   -- Смотри, Васильев, я терпеливая, но...
   -- Света, я люблю тебя! Просто работа такая... сумасшедшая, -- Дмитрий нагнулся и чмокнул Свету в щечку. -- Я скоро!
   Всю дорогу до "Лесной", где находился институт мозга, Лева увлеченно пересказывал Васильеву то, что у него осталось в голове после прочтения "Розы Мира" и разных философских семинаров, отдающих эзотерикой. Они сошли на "Лесной" и две остановки проехали на автобусе. Институт мозга располагался в четырехэтажном здании, облицованным темным камнем. Вокруг высилась чугунная ограда, и, казалось, было разлито то тоскливое чувство, которое непременно окружает больницы и морги.
   -- Все самые интересные мозги здесь, -- невесело пошутил Лева, когда они подошли к больничной ограде.
   Васильев поднял глаза на окна института. Окна смотрели на мир облупленными переплетами с серыми квадратами давно не мытых стекол, недружелюбно отталкивающих посторонние взоры. Обычно в больницах хоть кто-то стоит у окна (чем еще больным заняться) здесь же окна будто ослепли -- ничего, кроме серого непроглядного стекла. У подъезда стояли несколько легковых машин, да старый больничный "Рафик" с красными крестами и зелеными полосами по белому борту. Явно маловато для работающего медицинского учреждения.
   В холле больницы было пусто и тихо. Васильев просунул голову к маленькому окошку. Пожилая регистраторша нехотя оторвала взор от вязания.
   -- Нам бы повидать Мирошенко, -- попросил Дмитрий.
   -- Не положено, -- сухо ответила регистраторша. -- К нему никого не пускают.
   -- Почему?
   -- Человек в коме, чего вам от него надо?
   -- А вы всех больных тут знаете? -- спросил Васильев. Знания регистраторши его удивили.
   -- У нас не больница, молодой человек. Пациентов так просто не берем.
   -- А с кем поговорить, чтоб пустили? -- протиснулся к окошку Лева.
   -- С главврачом, но сегодня его не будет. Завтра с утра.
   -- Ну хоть передать парню что-нибудь можно?
   "Прием передач по вторникам и четвергам с 15.00 до 17.00" -- регистраторша молча повернула к ним табличку.
   -- Облом, сегодня среда. А где лежит уважаемый господин Мирошенко? -- Лева задал последний вопрос регистраторше.
   -- В седьмой! -- буркнула регистраторша. -- На стене список.
   В списке действительно значился больной Мирошенко А. М. и прописан он был в палате N 7.
   -- Раз седьмая, значит, первый этаж. Пойдем хоть в окно поглядим, -- рассудил Лева.
   Они вышли на улицу. Окна первого этажа располагались достаточно высоко. Лева подсадил Васильева. Тот уцепился за железный подоконник и по карнизу двинулся от окна к окну.
   -- Ну что там? -- время от времени нетерпеливо спрашивал Лева.
   -- Пока ничего. Лаборатории какие-то. Везде пусто.
   -- Странно, рабочий день вроде.
   -- В том-то и дело. Похоже, тут давно всех сократили.
   Дмитрий добрался до угла здания и спрыгнул на землю.
   -- На первом палат нет, -- заявил он.
   -- Давай обойдем с другой стороны, -- предложил Лева.
   -- Увидят, -- выразил опасение Дмитрий.
   -- Кто? Все пусто.
   Васильев снова залез на карниз и пошел от окна к окну. Возле одного из окон посередине здания он остановился.
   -- Ну что? -- нетерпеливо спросил Лева.
   -- Похоже, нашел.
   -- Там твой друг?
   -- Видно плохо. Но кто-то лежит похожий.
   -- Что еще?
   -- В палате никого. Только аппаратура мигает.
   Васильев подергал раму. Окно было закрыто.
   -- Можно стекла выставить. Смотри, еле держаться, -- обратил внимание Лева.
   Дмитрий тронул стекло. Оно шаталось в прогнившем переплете.
   -- У меня нож есть, -- заметил Лева.
   -- А автомат Калашникова? Ты что-то Лева на гангстера стал похож.
   Лева вложил перочинный нож в протянутую руку Васильеву. Гвоздики в штапиках отошли легко, и друзья без труда выставили стекло. Вторая рама была не закрыта. В палату ворвался морозный воздух.
   -- Лева, постой на шухере, -- попросил Дмитрий.
   -- Понял, давай быстрее! -- сказал Лева. Он протянул Дмитрию пакет с апельсинами и запиской. Нечего лучшего купить лежащему в коме человеку они не догадалсь.
   Дмитрий спрыгнул в палату и закрыл окно. Блейд лежал на обычной железной кровати. В углу мигал зелеными огоньками и урчал какой-то аппарат. В тело Блейда впились катетеры с тонкими трубками и электроды.
   -- Ба, братуха! Что с тобой сделали! -- промолвил Васильев. Сердце у него сжалось.
   Он подошел к Блейду. Глаза у парня были закрыты. Лоб покрывала испарина. Может, Блейд уже мертв? Дмитрий скосил глаза к аппарату. Зеленая точка на экране скакала в пилообразной осциллограмме. "Надеюсь, это сердце", -- подумал Дмитрий. Он потрогал лоб Блейда. Лоб был холодный, как у покойника. На голове под бинтом электроды с проводами. Он вспомнил вчерашнюю встречу с Блейдом. Нормальный живой парень. Лежит тут в больнице, а душа где-то далеко. Хоть кто-то к нему приходит? На тумбочке рядом с кроватью лежала открытка. Дмитрий поднял открытку.