Войниконис Анжелина Георгиевна. Звездочки в траве

   – За речку.
   Солнышко ласково улыбалось, стараясь поскорее согреть землю после холодной ночи.
   Размахивая корзинкой над головой, Катарина весело взбежала на мост.
   – Хочешь, я тебя тоже испугаю? – хитро заулыбалась она. – Вчера вечером, когда ты уже уснул, к нам в окно кто-то постучался. Да-да, ты уже спал, а я слышала! Так: тук-тук… А потом: тук-тук-тук…. Страшно очень. Ха-ха! Не бойся, это оказалась летучая мышь. Такая большая, но, мне кажется, добрая. Она посмотрела на меня через окно своим круглым глазом, совсем как чело…
   Раздался треск, и доски под ногами Катарины провалились. А девочка, громко визжа, зависла над рекой, изо всех сил вцепившись в остатки доски.
   Том бросился к сестре. Катарине нельзя было падать! В этом месте речка была особенно быстрая и глубокая, кругом полно водоворотов.
   Мальчик тянул сестру за плечи, за платье… но ничего не мог сделать. Вцепившись в брата, девочка отчаянно визжала. Ноги её болтались в воздухе, руки слабели…
   Вдруг на мосту раздались быстрые шаги. Не имея возможности оглянуться, Том закричал:
   – Помогите!
   Какой-то человек в чёрном плаще нагнулся, схватил Катарину под мышки и с силой выдернул из дыры.
   Обессиленная, девочка опустилась на колени. Она плакала. А Том обнял её, пытаясь утешить.
   Когда волнение улеглось, вспомнили о незнакомце. Оглянулись. Но на мосту никого не было. Вокруг, сколько хватало глаз, вообще никого не было. Только в небе одиноко парила то ли птица то ли бог его знает что. Да и то скоро скрылось за деревьями.
   – Кто это был? Я его что-то не разглядел. Ты видела?
   Катарина недоумённо пожала плечами:
   – Помню, что был чёрный плащ… волосы чёрные, лохматые и… – Девочка сделала круглые глаза и недоумённо помотала головой.

* * *

   Мачеха ещё не вернулась, когда дети возвратились домой с полной корзиной сыроежек. Половина из них тотчас же перекочевала на стол, где была порезана и отправлена на сковородку.
   По дому разнёсся дразнящий аромат жареных грибов.
   – Джангиду ждать не будем, – сказал Том, потирая руки.
   – Да, а ты мне не сказал, зачем она взяла с собой метлу, – напомнила Катарина.
   – Ну, может быть, она хочет её продать, – ответил Том, насаживая на вилку аппетитный гриб, – или, скажем…
   Тут взгляд его упал на корзину, стоявшую у двери, и вилка выпала у него из рук.
   – Ты чего? – удивилась девочка.
   Не в силах вымолвить ни слова, Том молча кивнул на корзину. Вместо скромных сыроежек теперь в ней расположились нарядные мухоморы.
   В наступившей тишине часы в гостиной торжественно пробили полдень.
   Дети растерянно глянули на свои тарелки: жареные мухоморы. Посмотрели друг на друга… И тут скрипнула входная дверь: вернулась мачеха.
   Джангиду встретило молчание.
   – А-а… вы разве ещё не пообедали?
   – Нет ещё, – сказал Том. – Хочешь грибов?
   – Н-нет…
   – Ну что ты! Мы тебе сейчас положим! – Том бросился с тарелкой к сковороде. – Угощайся!
   – Что ты такое говоришь, Том! – воскликнула Катарина. – Джангида, посмотри, что в корзине! Мухоморы!

* * *

   Учитель Арнольд не любил наказывать детей. Они были с ним всегда хорошими друзьями. Но на этот раз их выходка перешла все границы. Нажарить мухоморов и предложить их мачехе!
   Джангида сидела рядом, утирая глаза платком. Не в силах удержать столько влаги, платок то и дело ронял слёзы на пол. Бедняжка. Конечно, дети всё ещё вспоминают свою бедную мать и потому невзлюбили мачеху, но придумать такое… Как вообще наказывают детей? Учитель задумался. Оставить их без сладостей? Запретить выходить на улицу целый день? Или… Он в затруднении посмотрел на жену.
   – Отправить ночью в лес за хворостом, – подсказала та.
   В лес? Ночью? Но там страшно!
   – Мы не виноваты, папочка, – всхлипнула Катарина. – Сыроежки сами превратились в мухоморы.
   Да, видно, наказание необходимо. Отец вздохнул.
   – Дети, э-э… вы пойдёте сегодня в лес… нет, лучше завтра…
   – Сегодня-сегодня! – настаивала Джангида.
   – Да, нужно пойти сегодня, ребятки… Нам нужен хворост…
   – Не слушай её, папа, – сказал Том. – Она тебя заколдовала.
   Чёрные глаза сверкнули.
   Но Джангиде не стоило волноваться. Заколдованный папа не внял словам сына.
   Положив в карманы детям по куску хлеба и дав им в руки по фонарю, отец отвёл их в лес.
   Мачеха махала рукой до тех пор, пока свет фонарей не исчез за деревьями. В темноте у её подола одобрительно поблёскивали зелёные кошачьи глаза.

5. В лесу

   Том сказал, что никакого хвороста собирать, конечно, не будет, пока не рассветёт, расстелил под деревом куртку и улёгся спать. Катарина примостилась рядом, поплотнее закутавшись от холода в тёплый плащ, который отец перед выходом из дома заботливо накинул ей на плечи.
   Но даже во сне мачеха не давала детям покоя. Им снился один и тот же сон: Джангида носилась по лесу на метле и сердито кричала: "Собирайте хворост! Собирайте хворост! Не то я напущу на вас волков!"
   Не выдержав, Катарина проснулась. И тут же услыхала из чащи протяжный вой. Перепугавшись насмерть, девочка затрясла брата за плечо:
   – Вставай, Том, вставай! Давай скорее собирать хворост!
   – Это ещё зачем?
   – Не то Джангида напустит на нас волков!
   Том прислушался…
   Ой-ой-ой-ой! Спотыкаясь и падая, дети улепётывали в сторону, противоположную волчьему вою.
   Это было страшно. Это было ой как страшно! По дороге Катарина уронила свой фонарь и теперь бежала, вцепившись в куртку Тома. Противные ветки, пользуясь темнотой, норовили залезть в глаза, а деревья своими корнями то и дело подставляли подножку.
   Бежали долго. Наконец остановились. Прислушились: нет, больше не воют. Уфф! – устало опустились возле дерева.
   Но, как оказалось, приключение не собиралось так быстро кончаться. Из ствола, к которому прислонились, раздался сердитый голос Джангиды:
   – Что расселись? Или уже собрали хворост?
   А из ветвей напротив послышался волчий рык.
   В ужасе вскочив, дети снова пустились наутёк.
   …Хруст веток за спиной не утихал. То слева, то справа во мраке вспыхивало по паре – нет… тройке! – хищных глаз. Казалось, весь лес густо населён волками.
   Хищники бежали размеренной рысью и красиво поставленными голосами… Нет, этого не может быть! Волки не умеют петь! Однако Том готов был поклясться, что – провалиться ему на месте! – волки с чувством и завыванием пели какую-то билиберду типа "адью, адью, майн фройнд…".
   Вперёд, вперёд, вперёд, не разбирая дороги. Лишь бы скрыться от этих страшных чудовищ. На бегу в голову Тому лезла навязчивая задачка: сколько волков бежит следом, если у них девять глаз… и не Джангида ли научила их так слаженно петь…
   – Я больше не могу! – выдохнула Катарина. Она бежала всё медленнее, ноги не слушались.
   Но вот впереди при лунном свете блеснула река. Том остановился. И Катарина тут же без сил упала на траву.
   Что за река? Откуда? В этих местах дети ещё никогда не бывали… Лодка на берегу. Ага. Дети рванули к лодке.
   Никого вокруг. Лодка была пуста и сонно покачивалась на волнах. Внутри лежали вёсла.
   Едва они отчалили, как из лесу вынырнула тень. Вторая. Третья. Тени зарычали.
   Брат с сестрой изо всех сил налегли на вёсла. Сердца в груди бешено колотились.
   Но в воду тени не полезли. Потоптавшись на берегу, ушли обратно в лес. При ясном свете луны дети без приключений добрались до противоположного берега.

* * *

   – Залезем на высокое дерево и там переночуем, – предложил Том, вылезая из лодки. – Волки на деревья лазать не умеют. Чего ты там возишься?
   – Подожди, – девочка вытащила что-то из-под сидения и спрыгнула на берег. В руках она держала тряпичную куклу, похожую на клоуна.
   – Это ещё что такое? Это нам не нужно, выбрось.
   – Вот ещё! – возмутилась Катарина. Том ничего не понимал в куклах. Она бережно прижала к груди тряпичного найдёныша. Кукла радостно улыбалась, растянув рот до ушей. Бог её знает, сколько она провалялся в этой старой лодке. Верно, была рада, что её нашли.
   Дерево нашли быстро: толстенное и высоченное. Их росла тут целая роща – огромных, как великаны. Точно, точно: стволы их причудливо изгибались, а толстые ветви были похожи на руки великанов с множеством узловатых пальцев.
   Том забрался сразу. Катарине мешала игрушка.
   – Выбрось ты это страшилище, – посоветовал ей брат. – Морда у него уж больно жуткая.
   – С ума сошёл! Чтобы его волки съели?
   Протянув брату сначала игрушку, а потом свою руку, девочка вскарабкалась на дерево.
   Дерево было отличное. Платан, может быть, а то и эвкалипт. Том с восхищением похлопал по стволу.
   – Будь я лесным разбойником, построил бы в его ветвях жилище.
   – А будь в нём дупло, – подхватила Катарина, – я бы устроила в нём дом. На пол постлала бы ковёр, у стены – комод, у другой стены – шкафчик с посудой…
   – Нет, дупла здесь нет, я проверял, – сказал Том, вертя в руках игрушку. – Но вообще, конечно, было бы неплохо залезть сейчас в дупло. А то вон дождик начинается.
   Небо потемнело. Крупные капли упали на листья, потом их стало всё больше и больше, и вскоре дождь забарабанил вовсю.
   Чтобы не промокнуть, дети перебрались на другую ветку, где листва была погуще. И тут Том вскрикнул от удивления: прямо перед ними зияло чёрное отверстие огромного дупла. Катарина испустила радостный визг.
   – Клянусь, его здесь не было, – вытаращил глаза мальчик. – Откуда оно взялось? С неба, что ли, свалилось?
   С неба дупла не падают. Это глупости. Вздохнув, девочка прошмыгнула внутрь. Тут было хоть и темно, но сухо и тепло. На полу лежала куча сухих листьев. Места было предостаточно.
   Поскольку была середина ночи, дети зарылись в листья и уснули.

* * *

   Наутро обнаружились две пропажи. Самая главная – лодка исчезла. Что делать? Переправиться вплавь они побаивались: течение больно сильное. И потом: ну, переправишься, а если там снова волки?
   Кроме того, пропала кукла-найдёныш. Катарина разбудила брата чуть свет, пытаясь под него подкопаться. Она уже перерыла всё дупло и теперь сидела, наполовину зарывшись в листья, и вытирала слёзы.
   – Ты, наверное, её уронил, – всхлипывала она. – Уронил, уронил, это точно. Полезай-ка вниз да посмотри, не валяется ли она под деревом.
   – Делать мне больше нечего, – отозвался Том, – как только кукол под деревом искать. Лучше подумай, куда нам теперь идти и где еды найти. Лично я умираю от голода.
   – А я? Думаешь, не умираю? Ещё больше, чем ты! А моя кукла…
   – Ах, опять! – Том закатил глаза. – Ты хорошенько поискала под листьями?
   – Да! – Катарина укоризненно посмотрела на Тома блестевшими от слёз глазами. – Я всё очень даже хорошенько перерыла и ничего не нашла. Кроме этой вот книги.
   – Книги?
   – Ничего особенного. Там нет картинок.
   Книга была большая, тяжёлая и очень старая. Том осторожно разлепил отсыревшие страницы. Ноты!.. То было большое музыкальное произведение для скрипки, которое начиналось на первой и кончалось на последней странице.
   Забыв про Катарину, мальчик углубился в книгу. Том был хорошим музыкантом, хоть и маленьким. Он мог, например, пропеть мелодию с нот, не прибегая к помощи скрипки. Что он и сделал: просвистел несколько первых тактов.
   А дальше случилось нечто странное, перевернувшее не только дерево с детьми наземь, но и положившее начало всем их дальнейшим необычным приключениям.
   Огромное дерево-исполин, простоявшее на этом месте уж никак не меньше тысячи лет, вдруг ужасно затрещало и стало медленно валиться наземь. Дети еле удержались, чтобы по пути не вывалиться из дупла.
   Исполин уже лежал на земле, а треск всё продолжался. Прижавшись друг к другу в испуге, дети забились в самый дальний угол своего убежища, слушая, как от ударов падающих деревьев вздрагивает и гудит земля.
   Наконец грохот прекратился. Подождав ещё немного из осторожности, брат и сестра боязливо высунули головы из укрытия.
   Тишина. Лишь над повалившимися в кучу деревьями взволнованно носились птицы, чьи гнёзда оказались теперь на земле. Ни ветерка, в земле не зияют щели. Значит, это не ураган и не землетрясение. Что же это такое могло быть?
   Ответ напрашивался сам собой: опять эта Джангида!

* * *

   Унеся ноги от опасного места, дети бродили целый день. Они совсем заблудились, от голода еле передвигали ноги и в любой момент могли стать лакомым кусочком для какого-нибудь дикого зверя, хотя бы того же трёхглазого волка.
   Уже смеркалось, когда остановились у ручья. Полянка была сказочно милой. Душистая трава, пёстрые цветочки… Именно на этом месте и должны были начаться их необыкновенные приключения. Но дети об этом, конечно, не знали.
   Усталые, вытянулись оба на берегу ручья и тут же уснули.
   …Разбуженная под утро пением птиц, Катарина приоткрыла глаза. Трава в полутьме колыхалась такая высокая, головки колокольчиков кивали ей с неба… Катарина снова смежила веки. Во сне над ней вился какой-то маленький человечек – в жёлтой шляпе и на жёлтых крыльях – и дул на неё. Он всё дул, и дул, и дул, пока налетевший ветер не унёс его…

Часть II
На пути в долину озер

1. Новые знакомые с усиками

   А наутро…
   – А-а-а!.. – сладко потянулся Том, открывая глаза.
   – У-у-у!.. – зевнула Катарина, переворачиваясь на другой бок.
   Потом живо села, уставившись перед собой. Протёрла глаза… И с диким криком "Мамочки-и-и!" бросилась будить Тома.
   Том проснулся, тоже протёр глаза… И, подскочив на месте, в ужасе схватился за голову.
   А в ужас прийти было от чего. Ибо трава вокруг, цветы, песчинки, камешки… – да всё, всё, всё! – стало невероятно большим, увеличилось во много крат. А деревья в лесу стали прямо-таки гигантами.
   Брат с сестрой посмотрели друг на друга: нет, с ними-то всё в порядке, всё на месте: одежда, мешки за плечами. Слава богу, они всё те же Катарина и Том.
   Но что случилось с окружающим, пока они спали?.. Неужели… Сердца детей содрогнулись. Они беспомощно посмотрели вокруг себя на внезапно выросший мир. Какими они за ночь стали маленькими!
   Сомнений не было. Джангида. Она добралась-таки до них – вот так, ночью, пока они спали!..
   В это время в зарослях травы послышались писклявые голоса:
   – Смотри-ка, Ранья, гномы.
   – Где?
   – Да вон, впереди. Нет, гляди прямо.
   – Да где же? Ой, как интересно!
   Взявшись за руки, брат с сестрой отступили, не зная, чего ожидать.
   Голоса приближались. Вскоре трава заколыхалась и из неё вынырнули… два мышонка.
   Два гигантских мышонка! Ростом с Тома и Катарину. Чёрная мышка была в платье и переднике, а толстый серый мышонок – в штанах. На щеках смешно топорщились усики: у мышки – чёрные, а у мышонка – русые, делавшие его похожим на доброго разбойника.
   Круглые блестящие глазки с любопытством уставились на друзей.
   Некоторое время мышата просто таращили глаза, а потом разом открыли рты для приветствия. У Раньи это получилось быстрее:
   – Чудо! Я никогда ещё не видела гномов!
   – Гномы в нашем лесу – редкие гости, – пояснил толстый мышонок. Помолчав, вежливо добавил: – Мы очень… очень рады.
   – Мы очень, очень рады! – радостно пискнула Ранья.
   Дети неуверенно поглядели друг на друга, на всякий случай – по сторонам. Нет, вне всякого сомнения, мышата разговаривали с ними.
   – Доброе утро, – начал Том. – Видите ли, мы тут заблудились…
   Том умолк, смешавшись. Разговаривать с большими говорящими мышами, да ещё в штанах и переднике, он не привык.
   Приветливо хлопая глазами и подёргивая хвостиками, мышата ждали продолжения.
   – Мы… гм… тоже очень рады, – продолжал Том, – что встретили вас. Не подскажете ли вы, где здесь поблизости живут люди?
   – Люди? – пискнула Ранья. – Бабушка нам рассказывала про людей. Это такие страшные великаны, они держат у себя таких чудовищ – кош… кот… котошек! – нарочно для того, чтобы убивать мышей. Но, слава всем богам и волшебникам, они живут очень далеко и мы их никогда не видели.
   Тому вспомнился Ричард, каждый вечер приволакивавший домой за хвост убитую мышь. Это было для него – так, развлечение, чтобы не залежаться перед камином. Джангида его и так вкусно кормила.
   – Неправда, люди не великаны. Вот мы же – люди! – возразила Катарина, прежде чем Том успел её остановить.
   Но, к облегчению Тома, мышата не испугались, а только весело распищались:
   – Вы – гномы! Гномы! Разве мы не знаем, какие бывают гномы? Гномы не опасны для мышей, они – наши лучшие друзья! Мы всё знаем!
   Чтобы не запутывать дальше бедных мышат, Тому пришлось сесть и всё честно рассказать.
   Зверьки слушали, поводя ушами и шевеля носами. Толстый Мишук внимательно жевал зёрнышки, которые одно за другим вынимал из большого кармана в штанах. Глаза Раньи так и горели от удивления и любопытства.
   Когда Том закончил, мышка, радостно подпрыгивая, захлопала в ладоши:
   – Вот так здорово! Мы нашли заколдованных человечков! Надо показать их маме, и Пышкинсу, и Сероусику! Эх, ну зачем вы не догадались прихватить с собой вашу котошку? Она бы сейчас стала такой маленькой, и я бы её кормила самыми вкусными зёрнышками.
   – Котошки едят мясо, – поучительно сказал Мишук.
   – Ну, тогда бы я ей давала червячков, – не растерялась Ранья.
   Тайными мышиными тропками, продираясь сквозь листики и прутики, дети последовали за своими новыми усатыми знакомыми. К мышиной норе они подошли насквозь мокрые от росы.
   Вход в мышиную нору был искусно скрыт густыми зарослями орешника. На двери стояла надпись:

«Семейство Пушистиков»

   – Наше семейство отличается особо пушистой шкуркой, – гордо пояснил Мишук.
   В длинном коридоре было довольно темно, хотя на потолке слабо светились какие-то гнилушки. По стенам висели портреты дальних и не очень дальних предков семейства Пушистиков. Мышата уверенно перебирали лапками, и дети старались не отставать.
   Коридор вдруг круто повернул налево, потом направо, потом резко повёл вниз. И без всякого перехода или хотя бы двери они вдруг оказались в просторной зале.
   Здесь царила почти такая же полутьма, но глаза детей уже настолько привыкли к ней, что они смогли разглядеть всё пушистое семейство.
   Мышиная мама занималась мышиным хозяйством. На полу с важным видом развалились солидные мешки с зерном. Перебирать зерно маме помогали старшие мышки. Младшие мышата, путаясь хвостами, резвились на полу.
   В углу занималась лаподелием мышиная бабушка. Возле неё уютно примостились две внучки. Не отрывая взгляда от еловых игл, которыми она что-то проворно вывязывала, бабушка рассказывала внучкам сказку, наверное, страшно интересную, потому что те, раз открыв рты, так и позабыли их закрыть.
   – Что, уж вернулись, проворные? – прервала свою сказку бабушка, не поднимая глаз от вязания (рты тут же захлопнулись, а глазки уставились на вошедших). – Ты, Мишук, небось, проголодался? Подожди, есть у меня для тебя вкусная корочка… – Бабушка полезла в корзинку. – А ты, Ранья-повертушка, ни свет, ни заря, ни крошки в рот – уж в лес, как штрела гномья…
   – Бабушка, а смотри, кто с нами! – указал Мишук на Тома с Катариной.
   – Кобольдиков с собой привели, лапушек? – прошамкала бабушка, продолжая рыться в корзинке. – Знаю я, что любят кобольдики, сейчас угощу.
   – А вот и не кобольдики! – вскричала Ранья, подпрыгнув. – Это – человечки! Самые! Настоящие! Заколдованные! Посмотри скорей!
   – Заколдованные… – прошептали две маленькие внучки по бокам от бабушки.
   – Человечки? – Мышиная бабушка наконец прищурившись взглянула на детей.
   – Да, а маленькие – потому что заколдованные! Ты, наверное, за свою жизнь кучу людей перевидала? Знаете, какая у нас бабушка мудрая! – обернулась Ранья к детям.
   – Э-э… гм… Человечки?.. Люди? Ну-у… – пробормотала бабушка, смешавшись, – если маленькие, то не опасные. Угостить их надо, – решила она. – Уж не помню, чего человечки кушают…
   – Мы больше ягоды едим, – поспешил подсказать Том, кинув взгляд на мешки с зерном. – И грибы, если жареные.
   – Идёмте скорее к маме! – решительно потянула их Ранья в сторону мешков. – Она вас так накормит – два дня лежать будете, такие сытые станете!
   Следуя за резвой мышкой, дети успели ещё краем уха услышать продолжение бабушкиной сказки:
   – …И вот наш трёхголовый тролль потряс своей правой головой и промолвил: "Не-ет, не пойду я в твою башню, хитрый гном, знаю я вас, умников…"

* * *

   Стол накрыт – длинный-предлинный. Мыши сидят – кашу едят. Гостей мышиная мама угостила первой земляникой. Мыши кашу любили. Круглые щёчки весело двигались взад-вперёд, взад-вперёд.
   – Попробуйте вспомнить хорошенько, – сказала мама-мышка, ставя перед детьми миски с горячей кашей, – не видали ли вы кого-нибудь вчера, пока бродили по лесу.
   – Нет, никого, похожего на человека…
   – Или на гнома маленького?
   – Никого, – убеждённо покачал головой Том, уплетая кашу. Какой вкусной казалась мышиная еда после нескольких дней голодания!
   – Значит, вы думаете, что это дело рук вашей мачехи? – спросила мама.
   – Более чем несомненно.
   – Гм… нет, – мама-мышка сморщила носик. – В нашем краю человеческие волшебники не имеют силы. Ваша мачеха, даже если бы захотела, не смогла бы вас здесь достать.
   Тому вспомнились трёхглазые волки, не посмевшие сунуться в реку.
   – В нашей стране, – продолжала мышиная мама, – которая, если вы ещё не знаете, называется Цауберляндией, живут два сильных волшебника. Хотя, если по-правде, то три. Был такой старый волшебник Лео, очень могущественный, но уже долго о нём никто не слыхал. Говорят, он стал отшельником и больше не занимается магией. А может, он давно уже умер… Да, так о чём я?
   – О том, что в вашем лесу живут два волшебника, – подсказала Катарина, принимаясь за третью ягоду.
   – Ах, нет! – засмеялась мышиная мама. – Цауберляндия – это не только лес. Это и долины, и озёра, и высокие горы. Фея Тортинелла – добрая волшебница. И живёт она в своём летающем дворце. Об этом дворце ходят легенды, такой он необычный. Фея по своему желанию может перестроить дворец в мгновение ока. Например, там, где минуту назад ничего не было, будут возвышаться высокие башенки, а на месте спальных покоев, где вы вчера мирно почивали, окажется… фьюить! – мама развела лапками, – пустота! Если фее понадобится принимать гостей, а у неё нет подобающего танцевального зала, то между вторым и третьим этажами вдруг появится ещё один этаж, весь – огромный бальный зал. Она может изменить вид своего дворца, заставив его выглядеть… гм… например, на старинный эльфийский лад – строгие белые башенки, уходящие своими шпилями в небо. Или возьмёт и свернёт дворец до размеров маленького домика и улетит на нём никто не ведает куда. Ведь дворец может летать! Фея любит путешествовать. Да-а…
   Мама-мышка замолчала, мечтательно прикрыв глаза. Ей тоже хотелось путешествовать в летающем дворце.
   – А второй волшебник? – напомнила Катарина, заинтересовавшись рассказом.
   – Второй? Ох, второй – это злой волшебник Уморт. Он живёт далеко в горах. Замок его так сливается с высокими скалами, что никто не различит, где замок, а где скала. Этот Уморт способен делать только пакости.
   – Ох-ох-ох… – послышался старческий голосок Мышиной бабушки. – То наводнение, что он вызвал в прошлом году… Вода затопила все норки в соседнем лесу. И все мои братья и сёстры с их многочисленными семействами погибли! Только мой племянник Джиммиройка со своей женой и детьми – он был на короткой ноге с кобольдами – сумел спастись. Кобольды затащили его на дерево.
   – Да-а… – заключила мама, – из всего этого можно сделать вывод, что превратить Тома и Катарину в маленьких человечков было шуткой кого-то из волшебников. Если это шутка феи Тортинеллы, то это добрая шутка. А если это шутка волшебника Уморта, то это шутка злая.
   Мыши согласно закивали головами.
   – В любом случае, – продолжала мама, – я бы советовала вам идти за расколдованием не к Уморту, а к фее Тортинелле. Её вам нечего опасаться.
   Том и Катарина переглянулись.
   – А где нам найти фею Тортинеллу? – осведомилась Катарина.
   – По последним сведениям… – ответила мышка. – Сероусик, ты интересовался сегодня у Дрозда последними сведениями?
   – Да, мама, конечно. Ещё вчера дворец феи находился над Долиной Озёр. Что же касается драки между троллями, то самые свежие новости, которые принёс Дрозд…
   – Нет, драка между троллями нас не интересует, – прервала его мама. – Это действительно похоже на правду. Ведь самое любимое место для летнего времяпровождения у нашей феи – это, конечно, Долина Озёр. Всем известна её крепкая дружба с озёрными эльфами. Вот туда вам и нужно направиться, – убеждённо закончила она.
   Обед подходил к концу. Под впечатлением разговора о фее мама-мышка обняла скорлупу грецкого ореха с натянутыми поперёк струнами и с чувством спела песню о розовой фее в розовом платье, живущей в розовом облаке.
   А потом мышата напали на бабушку с просьбой рассказать какую-нибудь сказку.
   Бабушка знала их, конечно, тьму-тьмущую. Она тут же вынула из корзинки свои еловые иголки (как будто без них сказки не получалось) и… Но предупредила, что то не сказка, а самая настоящая правда, случившаяся, в общем-то, не так и давно.
   Так вот, знаете, кто была мать ныне царствующего эльфийского короля Эля? Так слушайте.