Войниконис Анжелина Георгиевна. Звездочки в траве

   Игуш ждал, выставив меч вперёд. Сердце бешено билось в груди. Пальцы, сжимавшие рукоятку, были холодны как лёд.
   Тролль поднял лапу. Кобольд отскочил в дальний угол. Тролль медленно развернулся и двинулся к нему.
   Прыжок! Всего углов четыре. Троллья махина неуклюже поворачивалась вокруг своей оси, пытаясь прихлопнуть ловко скачущего противника.
   Кобольд был какой-то прямо-таки отчаянный. Каждый раз, как Бубух протягивал руки, чтобы схватить того, наконец, за рёбра, пальцы больно обжигало острым мечом, и тролль, взвизгивая, отдёргивал руки. Крупные капли крови падали кобольду под ноги.
   В какой-то миг кобольд вдруг затерялся из виду, а в следующее мгновение тролль споткнулся о невесть откуда взявшийся под ногами камень. Толстый великан беспомощно растянулся на полу, проломив головой стену.
   В маленькой зале воцарилась мёртвая тишина. Игуш без сил опустился на пол.
   В распахнутое окно любопытно заглядывало облако. "Рыцаря леса" била дрожь. Ручейки крови от разбитой головы тролля подтекали всё ближе к ногам. Стараясь не глядеть на них, Игуш забился в угол и закрыл лицо руками.
   Сколько он так просидел? Наверное, долго. Когда же он снова отнял руки, увиденное заставило его немедля вскочить.
   Новый тролль стоял, крепко упёршись ногами в пол. Прежде чем кобольд успел отскочить в сторону, огромная лапища подняла его в воздух и с размаху швырнула о стену.
   Розовый туман застлал глаза Игуша. Ах, как жаль, что кобольды не могут оборачиваться, если они ранены… Махина надвигалась всё ближе и ближе, расплываясь в тумане.
   Странная слабость охватила кобольда. Над ним вдруг разверзлось голубое небо, и зелёные ели закачали своими мохнатыми верхушками. Беззаботные лесные эльфы порхали с ветки на ветку. А какой-то чистый голосок произнёс: "Против злодейств Уморта есть средство"… А потом все передавали друг другу вселявшие надежду слова: "Рыцари леса"…
   Розовый туман становился алым. Боли не чувствовалось, только слабость… В ушах стоял насмешливый хохот волшебника: "Вся Цауберляндия будет у меня под ногтём!"… Но потом один кобольд поклялся: "Я не допущу этого… Я… мы с Сиривушем найдём и скрипку, и ноты к ней!"
   Меч в руке дёрнулся и звонко ударил о серебряную ножку изящного столика, оказавшегося между раненым кобольдом и великаном-троллем. Следуя какому-то наитию, Игуш прополз в направлении звука и изо всех сил толкнул столик ногами.
   Споткнувшись о брошенный под ноги предмет, тролль не смог удержаться на ногах.
   Тяжёлая туша с грохотом падала сквозь кровавый туман. Так медленно, что Игуш успел выставить навстречу ей свой длинный меч.
   Потом туман стал чёрным, и глаза кобольда медленно закрылись.
   Сиривушу со скрипкой удалось скрыться без приключений. Он бежал быстро, как стрела. Благодаря Игушу, о пропаже скрипки проведали не сразу. Высокая башня, ведущая беседы с облаками, хранила молчание.
   Когда же, наконец, разъярённый волшебник ворвался в маленькую залу, то застал там печальное зрелище: двух мёртвых троллей в луже крови.

Часть IV
Длинный путь к тёмному замку

1. В ПЕЩЕРАХ

   Вот уже с раннего утра путники шли вдоль ручья, нёсшего свои холодные подземные воды куда-то в чрево каменного дракона.
   Почему именно с раннего утра, Диана, пожалуй, не смогла бы объяснить, ибо ни один солнечный луч не проникал в пещеры горного хребта. Но она тонко чувствовала, где сейчас должно находиться милое её сердцу солнышко, мысли о котором не покидали её с позавчерашнего вечера, когда друзья наши только вступили в тёмные галереи Драконьего Хребта.
   В этой шахте давно уже никто не добывал никакого золота. Но следы от гномьих кирок так и остались на стенах пещеры. Правда, они почему-то совсем не впечатлили Диану. Растерянно потрогав пальчиком выбоины на стене, она вопросительно повернулась к Тропотору, ожидая разъяснений.
   Довольный гном стоял, широко расставив ноги, посреди пещеры с видом если не владельца, то хотя бы главного хранителя королевской сокровищницы.
   Однако такая поза Диане ничего не объяснила.
   – А где… э-э… где, собственно… золото? – смущённо улыбнулась эльфина. – Не могли бы вы показать нам, уважаемый…
   – Да вот, – сиял гном, обводя широким жестом тёмные своды пещеры. – Вот оно. Всё – золото!
   Не веря своим глазам, поражённая эльфина вплотную подлетела к стене.
   – Это?.. – испачкала она пальчик в чёрной пыли. На лице её было написано глубокое изумление.
   – Ах, я вижу, тут действительно что-то блестит! – воскликнула Катарина из дальнего угла.
   Все бросились к девочке. Ярко освещённые тремя факелами, почти втоптанные в пол, чёрные камешки на полу слабо поблёскивали.
   – Золото-о! – прошептала девочка. – Наверное, оно откололось от стены, или его забыли тут гномы.
   Дети жадно разглядывали камешки.
   – Как ты думаешь, хватит нам этого, чтобы починить крышу нашего дома? – спросила Катарина, взвешивая в руке большой поблёскивающий булыжник.
   – Я думаю, нам тут хватит на целый дом, – уверил её Том.
   – Ты думаешь? – обрадовалась девочка. – Тогда на два таких куска мы сможем купить…
   Катарина призадумалась.
   – Новую скрипку! – пришло в голову Тому. – Т можно было бы платить за уроки у хорошего учителя музыки.
   – Да… А я, – подхватила девочка, – купила бы себе красивое… нет, три красивых платья и башмачки, что я видела в лавке у Фильшуера. А папе мы бы купили новый костюм, коня и шпагу.
   – Зачем шпагу? – удивился мальчик.
   – Так вот. Мне нравятся мужчины со шпагами.
   – Э-э, нет, – пришло вдруг в голову Тому. – Ничего у нас не выйдет. Если мы станем большими, то камешки-то останутся такими же, как были. Представь: это будет просто несколько золотых песчинок.
   В это время из глубины пещеры раздался громкий стук заступа. И из тёмного угла показался Тропотор с увесистым куском стены в руках.
   – Ну вот, – сказал он скромно, – пока вы не стали невесть какими великанами, эта «песчинка» нам ещё пригодится.
   Решено было сделать привал.
   – А почему вы, гномы, перестали добывать золото в этой шахте? – поинтересовался Том, выуживая из сумки двух гудавиков – для себя и для Катарины.
   – С некоторых пор в этой части горного хребта стало небезопасно. Н-да… Мы ведь находимся сейчас в голове у каменного дракона.
   Посчитав, что всё исчерпывающе объяснил, Тропотор потянулся к стопке жирненьких плюхов.
   – А что значит «небезопасно»? – осторожно спросила Диана.
   – Ну-у, – развёл Тропотор плюхами, – говорят, что в последние годы дракон стал временами просыпаться. При этом… – плюх перекочевал гному в рот, – он выпускает из ноздрей горячий пар и… – плюх отправился дальше, – плюётся иногда огнём.
   Слушатели на время затихли.
   – А нам не грозит, что…? – осведомился Том.
   – Очень может быть. В любую минуту стены пещеры могут треснуть или даже обрушиться.
   В наступавшей тишине был слышен лишь хруст пережёвываемых фуфронов.
   – Однако более короткого пути в Долину Озёр вы не найдёте, – утешил своих спутников гном, отправляя в рот последний фуфрон.
   Чтобы как-то оживить замершую беседу, Диана решила рассказать историю о своём дедушке.
   – Мой дедушка, старый умный эльф, – начала она свой рассказ, – был заядлым путешественником. Он излетал всю Цауберляндию и побывал даже за её пределами. Когда мы были маленькими, нам было страшно интересно слушать его рассказы о местах, где он побывал. Он сажал нас к себе на колени, и рассказ продолжался до глубокой ночи…
   Так вот. Когда-то волею обстоятельств он долго жил среди гномов. Однажды, бродя по горным пещерам, он нашёл среди камней редкой красоты ожерелье. Дедушка не страдал жадностью и хотел отдать его гномам. Ведь пещеры-то принадлежали им. Но гномы великодушно отказались. И ожерелье осталось у дедушки. Однако эта вещица оказалась настолько великолепной работы, что много дней подряд к нему в дом стекались толпы народу, чтобы посмотреть на ожерелье невиданной красоты.
   Ну вот, а некоторое время спустя дедушка, гуляя по лесу, повстречал маленького тролльчёнка. Тот жалобно ревел и пускал слюни. Оказывается, его родителей съела лиса (хотя лисам строго-настрого запрещается есть троллей!), и теперь он остался один. Представляете, как дедушка был опечален, выслушав историю бедного малыша! Ну, конечно, он взял его к себе домой, и тот стал жить у дедушки.
   А через несколько дней после этого происшествия у дедушки пропало ожерелье. А вместе с ним – и тролльчёнок. Дедушке, конечно, и в голову не пришло, что тролльчёнок мог украсть ожерелье и с ним сбежать. Наоборот, он махнул рукой на ожерелье и беспокоился лишь о том, не случилось ли чего с малышом. Он совсем истерзался душой за пропавшего и даже чуть не заболел от беспокойства.
   А на следующий день – что вы думаете? – появляется тролльчёнок! И не просто появляется, а с ожерельем на шее! И сознаётся, что он – совсем и не тролльчёнок, а обернувшийся тролльчёнком злой волшебник Уморт! Что вы на это скажете?
   Знаю, знаю, что вы хотите сказать, – протестующе замахала руками Диана на приоткрывшийся было рот Тропотора. – И я с вами совершенно не согласна, вот так! "Доверяй, но проверяй" – девиз гномов. Но у нас, эльфов, царит другое правило: "Доверяй всем и каждому"! И не говорите мне такого больше никогда! Мне не нравится, когда со мной спорят.
   Немного успокоившись, эльфина продолжала:
   – Что оставалось делать моему дедушке? Ну, пришёл тролльчёнок и сознался, что украл ожерелье. Да ещё наплёл, что он – злодей Уморт. Мой дедушка был благородной души эльф. Для порядку он отшлёпал шалопая и отобрал у него ожерелье. После чего тот сейчас же удрал.
   – …И всё? – в наступившей тишине мечтательно спросила Катарина. – А оно действительное такое красивое, это ожерелье, Диана?
   – Я его никогда не видела, – честно призналась эльфина. – В одном из своих путешествий дедушка подарил его одному старику-отшельнику, который спас его от разбойников-троллей. Но эту историю, – зевнула Диана, – я расскажу вам как-нибудь потом…
   Девушка устало потянулась. По её предположениям, солнышко уже давно мирно посапывало где-нибудь за горой. Путники сунули факелы букетом промеж камней и, укрывшись тёплыми плащами, улеглись вокруг.
   Пещера находилась не так уж далеко от наружного мира, и временами до ушей засыпающих человечков доносились писк мышей или ночное уханье совы, а лица овевал холодный ночной ветерок.
   Тому спалось неспокойно. Ему приснилось, что свод пещеры покрылся трещинами и начал медленно рушиться. При этом в руки ему с потолка упал большой кусок золота, а откуда-то из недр горы послышался страшный грохот, и стало вдруг очень жарко. А Том, вместо того чтобы будить товарищей и бежать из пещеры, принялся лихорадочно обдумывать, что можно было бы купить на такой кусок золота. А грохот всё приближался и так мешал сосредоточиться, что Том с досады открыл глаза.

2. Летучие разбойники

   По всей пещере стояли громкий шелест и писк. В свете факелов мелькнули огромные крылья и чьё-то безобразное лицо.
   Том приподнялся, протирая глаза. Тотчас же руки его были сзади схвачены и заломлены за спину.
   – На помощь! – закричал Том, отбиваясь ногами от огромных летучих мышей, плотно облепивших все углы и стены.
   Лапы, что связали его руки за спиной, не замедлили проделать то же и с ногами, а потом заботливо заткнули ему рот молодым жёлудем.
   Потом кто-то подхватил его за шиворот и метким броском закинул в угол пещеры.
   Том упал на что-то мягкое, но ворчливое. Это оказался Тропотор, уже крепко связанный по рукам и ногам, как и вся остальная компания.
   – М-м?! – промычал Том вопросительно, обращаясь к гному.
   – М-м-м-м-м! – сердито отвечал Тропотор. Во рту у того торчал такой же сочный жёлудь.
   Том, как мог, сдвинулся в сторону.
   – М-м-м? – снова спросил он у Тропотора.
   – М-м… – пожал плечами гном.
   Разговор был прерван жуткого вида крылатой бестией с лицом мертвеца.
   – Ну вот, – пропищала она неожиданно высоким голоском, потирая ручки с длинными костлявыми пальцами, – вся компания в сборе. Их, правда, больше чем два. Но хорошо, что не меньше. Кто из них тут мальчишка с девчонкой, пускай Уморт разбирается сам.
   Ещё одна летучая мышь подлетела к первой и что-то горячо зашептала ей на ухо.
   – Не суйся с советами к Чертокрылому, – жёстко отвечала первая. – Уморт не велел трогать ни единой вещички у пленников. И также не проверять, что у них в рюкзаках. Понятно? – Бестия грозно обвела взглядом притихшие кучи мышей. – Все условия должны быть соблюдены. А после того, как мы отнесём пленных к Уморту, грудь вашего вожака украсит камень Гипова носа. Уже заказана золотая цепь? – обратился он к шептуну.
   Выслушав ответ, Чертокрылый довольно сложил лапы на груди.
   – Только не забудьте, что я люблю тонкую работу. Цепь должна быть не хуже, чем у Уморта.
   И, помолчав, добавил:
   – С этим камнем я стану непобедимым. "Летучей смертью" будут называть Чертокрылого. Уморт совершил просчёт, попросив меня поймать этих двух сопляков. За такую пустячную услугу он потеряет драгоценнейший из всех камней. Скоро, скоро придёт наше время – время летучих разбойников! Радуетесь? – обернулся он к стае.
   По пещере разнёсся восторженный писк сотен голосов.
   – Рано радоваться, – оборвал Чертокрылый. – Пленники ещё не в замке. Через час рассвет. За день всем выспаться, а следующей ночью – в путь.
   Удачу нужно было отпраздновать. Время до рассвета мыши провели в бурном веселье. Если можно назвать бурным весельем тот сумрачный танец, который они исполнили под сводами пещеры с сосредоточенно-серьёзными лицами.
   На самом же деле им было страшно весело, просто летучие мыши не умели улыбаться. Пленники же наши жтого не знали. И потому траурный танец над их телами привёл их в ещё более унылое настроение.
   К счастью, продолжался он недолго. С наступлением рассвета мыши как по команде подвесились к потолку вниз головой и тотчас уснули.
   В пещере наступила сонная тишина. Пленники отчаянно заёрзали. Неужели вырваться из плена никак не получится? И завтра им придётся познакомиться с Умортом, о котором все тут столько говорят?
   Но тут внимание их привлёк отдалённый рокот, внезапно донёсшийся из недр горы. Друзья переглянулись.
   Рокот стремительно нарастал, быстро переходя в нешуточный грохот. Пол пещеры дрогнул, а с потолка посыпались мелкие камешки.
   Одна и та же мысль промелькнула одновременно у всех в головах. Один и тот же вопрос можно было прочесть во взглядах, разом упёршихся в гнома. "Ничего хорошего от этого ожидать не следует", – отвечали нахмуренные брови Тропотора. Как доказательство этого их внезапно так тряхнуло, что пол пещеры прорезала глубокая щель, куда тут же нырнул кусочек потолка.
   Тут наконец проснулись летучие сони. И пленники, сидевшие в углу тесной кучкой, сейчас же потеряли друг друга из виду. Перед глазами хлопало крыльями, в ушах оглушительно пищало, каменный пол трясся мелкой дрожью.
   Более сообразительные очертя голову бросились к выходу, сминая на своём пути менее сообразительных собратьев.
   – Подождите! – кричал Чертокрылый, метаясь между остальных. – Остановиться! Сейчас же воротиться назад! Нужно забрать пленников! Ты, ты и ты – хватайте этого толстого! Вы и вы – тех двоих… Куда же вы? Стойте! Я приказываю немедленно вернуться!
   Стены пещеры покрылись неровными трещинами.
   Поняв, что никто не внимает его словам, Чертокрылый сам схватил за шиворот Тома и с усилием потащил его к выходу.
   Именно в этот момент пещера страшно вздрогнула, свод её раскололся пополам, и огромный кусок скалы рухнул наземь, загородив собой выход. Пещеру закупорило напрочь.
   В воздухе стояла невообразимая суматоха. Каменный дракон грохотал. Пещера содрогалась, делясь на новые кусочки. Мыши в ужасе метались, налетая друг на друга. И только пленники наши отрешённо сидели в уголку, не имея возможности присоединиться к общей панике по причине уже известной.
   С мальчиком в лапах Чертокрылый носился по всей пещере и пытался навести порядок. Но мыши совсем не слушали его. Ко всему прочему кто-то задел крылом факелы, оставленные нашими друзьями между камней, и вскоре вся пещера озарилась ярким пламенем, которое быстро раздувалось энергичным хлопаньем крыльев. Пленники и мыши начали задыхаться.
   Но вот раздался грохот такой оглушительной силы, что крики мышей просто потонули в нём. Свод пещеры и часть стены обвалились, придавив собой добрую половину мышей. Том так больно ударился головой об пол, что из глаз у него посыпались искры. Одно крыло Чертокрылого было намертво придавлено скалой. Он громко верещал, но всё ещё крепко сжимал мальчика в лапах.
   Зато оставшиеся в живых мыши страшно обрадовались. Потому что в потолке образовалась огромная дыра, сквозь которую им улыбалось голубое небо.
   – Стойте! Вернитесь! Не оставляйте своего вожака! – неистово кричал бедный Чертокрылый вслед исчезающим в небе мышам.
   Вскоре уже некому было кричать, и охрипшая мышь устало закрыла глаза. Добыча её лежала тут же рядом, но унести она её, к сожалению, не могла.
   Странное дело: после того, как раскололся потолок, грохот стал как-то быстро затихать, как будто Дракон выбился из сил и впал в дрёму. Только изредка его каменное тело сводило новой судорогой.
   …Солнечные лучи приветливо освещали четверых друзей, мирно лежавших на поминутно вздрагивавшем каменном полу. Ласковый летний ветерок задумчиво покачивал кусок скалы (той самой, придавившей Чертокрылого), не зная, в какую сторону его лучше опрокинуть – на неподвижно ли лежавших человечков или…?
   Глядя на шатающуюся скалу, друзья наши невольно предались воспоминаниям. Гному вспомнилось его уютное жилище под увитой плющом надёжной скалой, эльфине – старый георгиновый домик её дедушки, а детям вдруг очень захотелось снова оказаться дома, рядом с папой, Ричардом и милой Джангидой…
   Мысли их были грубо прерваны невесть откуда взявшимися голосами:
   – Ты ведь сказал, они тут?
   – Своими глазами видел.
   – Да не-ет, не может быть. Скорее, их придавило. Пойдём.
   – Да уж, ты прав, пожалуй. А жаль. Я сам их видел в пещере связанными.
   Шаги стали удаляться и вскоре затихли.
   Связанные отчаянно переглянулись.
   Ветер продолжал играть скалой: туда или сюда? Право, он никак не мог решиться.
   В довершение всего начался приятный летний дождик. Кап, кап, кап – тёплые капли дождя грустно падали на лица наших друзей. Как будто кто-то невидимый, но прозорливый уже заранее оплакивал их участь.
   Вдруг снова послышались шаги.
   – …Сейчас, сейчас… Не могу я так вот уйти, не глянув… Уж очень любопытно, чего от них осталось…
   Сердца пленников затрепетали от радости.
   – Подожди-ка, тут кусок скалы мешается. Дай-ка я его…
   Сердца пленников почти остановились.
   – Не трать силы попусту, глупая голова, тут вот ведь можно пройти… Эй, погляди-ка!
   Над нашими друзьями склонились два круглых тролля.
   – Гляди-ка, Бумм, живые ещё! – подивился один и тут же принялся сосредоточенно считать:
   – Один… два… пять… восемь… Всё в порядке: их тут больше, чем два. Это самое главное. Уморт наказывал, что их должно быть непременно двое.
   – Дай-ка я сам сосчитаю, – отодвинул Бумм товарища. – Два… четыре… шесть… восемь… Ты прав, Думм, их тут больше чем достаточно. Возьмём двоих, остальные – лишние.
   – Погоди, – сказал Думм, сделав отчаянную попытку шевельнуть мозгами, – кого возьмём? Этого толстого?
   – Не-е, больно тяжёлый. Лучше ту, рыжую. И, пожалуй, того маленького. Вот и получится как раз двое, а?
   Глухой угрожающий рокот прокатился под землёй.
   – Ухх, не могу так долго думать.
   – Думм вытер пот со лба. – Возьмём всех, потом разберёмся. Ты бери этого сердитого, а я – остальных восьмерых.

3. Тролли

   Два тролля торопливо топали по горной троопинке, спеша подальше уйти от опасного места. Через какое-то время за спиной послышался звук глухого удара, от которого задрожала земля.
   – Что это? – обернулся Бумм.
   – Пустяки: та скала упала, – разъяснил Думм и сладко улыбнулся: – Да-а… А ловко я придумал – проследить за Чертокрылым?
   – Это была очень хитрая мысль, – согласился Бумм.
   – Когда я передал ему приказ Уморта, тот тут же собрал свою стаю и пустился рыскать по пещерам. А друг Думм, не будь дураком, – следочком. Он туда – я туда, он сюда – я сюда. И вот, пожалуйста! – Думм довольно потряс мешком. – Не напрасно ходили. Вот они, наши пленнички – по мешочкам рассованные!
   Из мешка раздалось сердитое мычанье.
   – Да уж, – в самом лучезарном настроении продолжал тролль, – теперь скорей-скорей – в замок. Не терпится мне на камешек-то взглянуть.
   Мешок снова сердито замычал.
   – Послушай-ка, Думм, – озаботился Бумм, – а не задохнутся они там, в мешках?
   – Что ж с того, что задохнутся? – беззаботно пожал плечами его товарищ.
   – Ничего, но… если Уморту они нужны живыми…
   В следующий момент тролли торопливо вытряхивали содержимое мешков на тропинку.
   Слава всем богам и волшебникам, пока все были живы. Оставив пленников подышать свежим воздухом, тролли уселись в тенёчке отдохнуть.
   Сердитый гном хмурил мохнатые брови и продолжал о чём-то упрямо мычать.
   – И чего они всё время мычат? – зевнул Думм. – Видно, по-другому не умеют, бедняги.
   – Мне думается… – начал Бумм.
   – Тебе думается? – удивился Думм.
   – Мне кажется, – поправился Бумм, – что, если вытащить у них изо рта жёлуди, то мы бы поняли их лучше.
   Объятые любопытством тролли освободили пленников от кляпов.
   – Ффффф… Тьфу! Когда развяжете нам ноги, наконец? – осведомился гном.
   – А зачем? – спросили тролли.
   – Чтобы мы могли идти сами, – пояснил гном. – Собираетесь тащить нас на себе до самого замка? Впрочем, как хотите. Мне даже удобнее ехать в мешке.
   Совет троллям понравился. Посоветовавшись, они принялись перерезать верёвки на ногах у Тропотора.
   – А что это у тебя тут такое? – наткнулся Думм на топорик на поясе у гнома.
   – Топор, – нахмурился Тропотор, предчувствуя, что сейчас окажется обезоруженным. – Очень ценный, – пришло ему вдруг в голову сказать, – старинной работы. Уморт из-за него гоняется за мной по всей Цауберляндии. Можете, конечно, взять. Но камня вашего волшебного вам больше не видать.
   Слова его подействовали. Тролли только поцокали языками над тонкой резьбой на рукоятке, а потом освободили от верёвок остальных. На всякий случай, чтобы пленники не разбежались, их связали друг с другом одной прочной верёвкой, конец которой привязали к дереву.
   Едва тролли отошли, чтобы перекусить в тени под ёлкой, как Катарина заявила, что умирает от жажды и голода.
   – Ах, бедняжка! – Диана озабоченно посмотрела на девочку. – Да она еле держится на ногах! Тропотор, ты был неправ, – сморщила она нос как можно сердитее. – Разве может этот ребёнок пройти всю дорогу до замка? Да она к вечеру свалится с ног от голода и жажды! Я и сама едва жива… – слабым голосом прошептала девушка и бессильно сползла на землю.
   Выслушав эльфину, тролли взглянули на бледных, измождённых пленников новыми глазами.
   – Пожалуй, в таком виде они действительно не доберутся до замка, – решил Думм и послал Бумма на охоту.
   Бумм нырнул в ближайший ручей и вынырнул оттуда с большущей, отчаянно бившейся в его руках рыбиной.
   Бросив рыбину, тролль с азартом кинулся под ёлку. Ветви ёлки яростно затрепыхались, и через минуту Бумм выволок на свет немаленьких размеров гриб.
   Ловко порубив свою добычу в рыбно-грибной салат, тролль вывалил всю аппетитную кучу на дубовый лист и, любезно улыбаясь, потащил к голодным пленникам.
   Тут возникла незадача: чтобы пленники могли есть, им пришлось развязать руки.
   Но, даже освобождённые от пут, дети никак не могли решиться – что полезнее: сырые грибы или сырая рыба? Они так и просидели над этой задачей до конца обеда.
   Эльфина даже не взглянула на еду. Едва дождавшись, когда тролль отойдёт подальше, она сейчас же, насколько хватало верёвок, рванулась к гному.
   – Ах, милый Тропоторик! – горячо зашептала Диана. – Если бы тебе твоим топориком удалось меня незаметно освободить от верёвок!.. Я бы тут же взлетела, и они не смогли бы меня поймать. Долина Озёр недалеко. Там живут озёрные эльфы. Я ручаюсь за них как за себя. Завтра бы они были уже тут. Милый, храбрый Тропотор, попробуй!
   – Сделать можно, – одобрил гном. – Но для этого надо придумать, как на пару минут отвлечь троллей.
   Эльфина с готовностью кивнула и с лучезарной улыбкой обернулась к Думму:
   – Я очень, очень извиняюсь… но я никак не могу взять в толк, о каком таком волшебном камне вы всё время упоминаете? Это действительно интересная вещица?
   – Камень Гипова носа – один из трёх волшебных камней волшебника Ррорра, – откашлявшись, важно изрёк тролль. – Обладатель этого необыкновенного камня (ну, значит, вскорости – я), – не удержался он от довольной улыбки, – может убедить всех и каждого в чём угодно. Ну, вот, к примеру. Захочу я убедить ежа, что я тоже ёж, и не нужно сворачиваться клубком при моём появлении (я ведь люблю ежатину, ты знаешь, старина Бумм), – обратился он к сидевшему рядом с глупым видом Бумму. – Так вот, возьму я мой камешек…