Вудс Стюарт. Мертвые глаза

   Наконец, она вспомнила, что это такое: Марк Твен «Жизнь на Миссисипи». Она задремала.

* * *

   Ларсен достаточно долго находился в полицейском участке, ожидая разговора с дежурной сменой.
   Он ждал, пока сержант изучит списки украденных машин и побеседует с двумя попрошайками, задержанными на бульваре Сансет. Наконец, сержант кивнул Ларсену.
   — Мне нужна помощь для поимки преследователя, — сказал ему Ларсен. — Жертва живет в Стоун Каньон, вот здесь...
   Он указал место на висевшей рядом карте.
   — ...И мы думаем, сегодня ночью он заберется к ней в дом. Вряд ли будет добираться прямо по улице, так что там крутиться не стоит. Надо где-то встать и контролировать появление любого человека, идущего пешком — и не забыть спросить его удостоверение личности — а также любого, кто будет крутиться в округе на машине или велосипеде. Вопросы?
   — Есть ли у вас какие-нибудь приметы? — спросила сидевшая в первом ряду женщина-полицейский.
   — Никаких.
   Она кивнула. Других вопросов не было.
   Ларсен, не теряя времени, поехал через бульвар Сансет к Стоун Каньон. Он оставил машину на стоянке у отеля Бел-Эйр, перешел улицу и двинулся пешком. Он не мог подъехать прямо к дому Крис, поэтому он решил воспользоваться заброшенной тропинкой. Он вошел в лесок, пробираясь в зарослях и стараясь не включать фонарик.
   «Наконец, я смог пробраться на пароход — мое сердце наполнилось радостью. Он был такой чистый и элегантный, как настоящая гостиная. Когда я окинул взглядом длинный позолоченный салон, мне показалось, я нахожусь внутри великолепного туннеля. На стенах висели написанные маслом картины, некоторые из них с дарственными надписями авторов, салон был украшен отделанными бахромой канделябрами, офис был элегантен, бар — прекрасен, а гладко выбритый бармен держался с необыкновенным достоинством».
   Кто-то выключил магнитофон.

* * *

   Скоро Ларсену стало легче идти. Он выключил свою ручную рацию, чтобы ее шумы не выдавали его присутствия, и пошел быстрее. Он был уже примерно в ста ярдах от задней стены дома, когда примерно в тридцати ярдах впереди увидел вышедшего из леса на тропинку мужчину. Ларсен побежал.

* * *

   Крис не пошевелилась, даже не моргнула. Что-то разбудило ее: не шум, но какое-то ощущение. Она выпрямилась на вращающемся кресле, опираясь головой на спинку, и постаралась сдержать крик. После минутной тишины она услышала, как кто-то сел в кресло напротив. Она осталась неподвижной.

* * *

   Ларсен нанес изумленному человеку удар, который он не практиковал еще со времен университетских футбольных матчей. Тот покатился по земле, сопротивляясь. Мужчина пришел в себя от изумления и дрался теперь со всей силой. В лесочке было темно, но Ларсену удалось вытащить пистолет и направить его на противника.
   — Замри! Полиция! — прокричал он, и мужчина внезапно перестал сопротивляться.

* * *

   Она услышала слабый свистящий шепот «Крисси — Крисси — Крисси — Крисси — Крисси». Он стал громче, затем умолк.
   Крис подняла голову и открыла глаза.
   — Кто вы и что от меня хотите? — все, что она смогла произнести.
   — Я хочу, чтобы все знали, что ты — моя, — услышала она шепот.
   Она попыталась встать, но незнакомец силой усадил ее обратно в кресло, резким движением вывернув ей руку. Он уселся на нее сверху, прижав ее к спинке кресла, и она услышала какой-то жужжащий звук. На внутренней стороне левой руки она почувствовала что-то обжигающее, что никак не проходило. Она попыталась ударить его правой рукой, но не смогла даже пошевелить ею. Она решила закричать, но он зажал ей лицо, а когда она повернулась, обивка заглушила звук.
   Несколько минут они были прикованы друг к другу — так ей казалось. Потом он отпустил ее.

* * *

   Ларсен нанес мужчине еще несколько ударов, затем поставил его на ноги и, надев наручники, повел к дому Крис. Свободной рукой он включил рацию.
   — Нужна подмога. Подозреваемый задержан. Это Ларсен. Пришлите патрульную машину к дому в Стоун Каньон.

* * *

   — Теперь ты моя, и все об этом будут знать, — прошептал голос. — Начинай избавляться от всех этих людей — от гомика, от секретарши, от копа. Они тебе больше не понадобятся.
   Крис перевела дыхание. Уверенная в знании своего дома, она выпрыгнула из кресла и рванула к двери. Она сбежала вниз по ступенькам и, выскочив из дома, побежала по дороге, пока не споткнулась и не упала лицом вниз на небольшой бугорок.

* * *

   Ларсен провел задержанного через заднюю дверь и вошел с ним в кабинет.
   — Крис? — позвал он.
   Тут он услышал звук сирены подъехавшей полицейской машины.
   — Пойдем, дружище, — сказал он, подталкивая мужчину к парадной двери.
   Когда он вышел на ступеньки, он увидел Крис, истерически рыдавшую в объятиях полицейского и его партнерши, которые пытались ее успокоить.

Глава 14

   — Объясните же наконец, что все это значит? — зло произнес мужчина. Он сидел в кабинете Крис на одном из вращающихся стульев, потирая затекшие запястья. Это был первый раз, когда он открыл рот.
   Крис, сидевшая напротив него, узнала его голос.
   — Инспектор Ларсен вам все объяснит, — сказала она. — Ион, это Уоррен Перл, мой сосед. Я уверена, он не имеет к этому никакого отношения.
   — Мистер Перл, примите мои извинения за причиненные неудобства, — произнес Ларсен.
   — Неудобства!— воскликнул Перл. — Вы напали на меня и избили меня, как преступника! Вы направили на меня оружие!
   — Не могли бы вы объяснить, что вы делали на заброшенной тропинке? — спросил Ларсен.
   — Я гулял по этой чертовой тропинке — вот, что я делал! Это что, против ваших чертовых законов?
   — Мистер Перл, позвольте, я объясню вам. Мисс Кэллавей стала жертвой преследователя, человека, который досаждает ей своим вниманием. Мы предположили, что сегодня он попытается проникнуть к ней в дом, и я принял вас за того человека.
   — О! — произнес Перл, немного успокоившись. — Крис, мне ужасно жаль, что у вас проблемы. Могу я чем-нибудь помочь?
   Крис хотела что-то сказать, но не смогла: сердце все еще бешено колотилось, она никак не могла справиться с дыханием.
   — Можете. Сообщайте мне о любом незнакомце, который появится в округе, — сказал Ларсен, протягивая Перлу свою визитную карточку.
   — Да, да! Обязательно!
   — Я очень сожалею об ошибке, произошедшей сегодня, — продолжил Ларсен. — Я попрошу, чтобы вас отвезли домой на полицейской машине.
   — О, только не это! — воскликнул Перл. — Если проживающая в доме напротив пожилая леди увидит меня вылезающим из полицейской машины, конца этой истории я не услышу никогда.
   — Тогда не могли бы вы пройтись по улице вместо того, чтобы возвращаться лесом — мои люди все еще ищут там.
   — Конечно, — ответил Перл.
   — А если кто-нибудь остановит вас, сошлитесь на меня, — сказал Ларсен, протягивая ему руку.
   — Спасибо, — ответил Перл.
   Пожав протянутую ему руку, он вышел.
   Ларсен сел в кресло напротив Крис.
   — Вы в порядке? — спросил он.
   Крис тяжело вздохнула.
   — Думаю, что да. Но... он так напугал меня.
   — Мне очень жаль. Я немного задержался, а затем гонялся по лесу за Уорреном Перлом. Вы уверены, что он не может иметь к этому никакого отношения?
   — Он продюсер в «Уорнер Бразерз». У него на это просто не хватило бы времени.
   — Расскажите мне точно, что произошло сегодня вечером?
   Постепенно успокаиваясь, Крис стала припоминать все произошедшее по порядку.
   — Он уселся на вас? — переспросил Ларсен.
   — Да. Ему нужна была моя левая рука. Ее немного жгло. Да и сейчас ее немного жжет.
   Она почувствовала, что Ларсен взял ее за руку, и услышала возглас негодования.
   — В чем дело? — обеспокоенная, спросила Крис. — Что он сделал с моей рукой?
   Ларсен вздохнул.
   — Он... — он повернул ее руку тыльной стороной. — Он нанес татуировку.
   Крис, отдернув руку, прижала ее к груди.
   — Что? Какую татуировку?
   — Не очень понятно, но похоже на розу.
   — Он вытатуировал розу на моей руке? А можно это свести?
   — Скажите, а вы слышали что-нибудь, когда он делал это?
   — Какой-то жужжащий звук.
   — Думаю, вам надо будет обратиться к дерматологу, чтобы он свел это, — ответил Ларсен. — Похоже, Поклонник использовал татуировочную электроиглу.
   От злости и стыда Крис заплакала. Заклеймлена, она была заклеймлена этим ублюдком, как животное.
   — Не надо, пожалуйста, — сказал Ларсен, взяв ее руки в свои. — Он не причинил вам вреда, а татуировку можно будет вывести. Если хотите, я найду кого-нибудь, кто сделает это для вас.
   — Я... я просто схожу с ума,— проговорила она. — Почему он делает это со мной? Что я сделала, чтобы так со мной обращаться?
   — Не надо винить себя, — ответил Ларсен. — Это не ваша вина, это совершенно не имеет к вам никакого отношения — это его наваждение, а не вы. Вам просто не повезло, что вы оказались в поле его зрения в неудачный момент, и он остановился на вас.
   — Пусть. Но я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Я больше ничего не хочу.
   — Конечно. И я хочу, чтобы вы знали: я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить его!
   — Да, но пока у вас ничего не выходит, — с горечью проговорила она.
   — Мне очень жаль, что так произошло сегодня вечером.
   — Мне тоже. Но это не ваша вина.
   — Крис, мне надо задать один вопрос.
   — Хорошо. Спрашивайте.
   — У вас нет оружия?
   — Нет.
   — Хорошо.
   — Хорошо? Почему?
   — Потому что это слишком опасная вещь, чтобы иметь ее при себе. Вы можете ранить себя вместо кого-нибудь другого.
   — Спасибо за доверие.
   — Я сказал это не от недоверия к вам, поверьте.
   В комнату вбежал Денни.
   — Вы в порядке? Что произошло?
   Ларсен спокойно рассказал ему о событиях, происшедших вечером, а затем собрался уходить.
   — Не думаю, что сегодня возникнут еще какие-нибудь проблемы, раз здесь Денни.
   — Спасибо, Ион, — поблагодарила Крис. — Я ценю все, что вы сделали. Все будет в порядке!

* * *

   Когда полиция уехала, Денни приготовил чай, и они сели в кабинете.
   Вдруг Крис расплакалась. Она не плакала так с тех пор, как была ребенком, но никак не могла остановиться.
   Денни обнял ее и погладил по голове.
   — Все будет хорошо, малышка! Выкинь все это из головы.
   В конце концов, когда она смогла успокоиться, она подняла голову.
   — Денни, я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал.
   — Что, лапочка?
   — Я хочу, чтобы ты купил мне пистолет.

Глава 15

   Приехав в участок на следующее утро, Ларсен нашел на своем столе записку: «Зайди ко мне». На ней стояла знакомая подпись начальника управления Боба Эрреры. Ларсен недолюбливал Эрреру, поэтому он не торопился. Они вместе начинали службу в управлении, а один раз вместе расследовали убийство. Ларсен отличился в том деле, а Эррера никогда не простил ему этого. Но, будучи более гибким, чем Ларсен, он быстрее взобрался по служебной лестнице.
   Он прослушал пленку — от Крис не было никаких сообщений. Затем он отправился в угловой кабинет. Эррера что-то читал. Он указал Ларсену на стул, продолжив чтение. Наконец, он поднял голову.
   — Что произошло вчера вечером в Стоун Каньон?
   — Один из случаев преследования, — ответил Ларсен, чувствуя, что ответ не очень удачен.
   — Дальше, — недовольно буркнул Эррера.
   — У меня был шанс поймать этого парня, но он оказался в доме раньше, чем я смог туда добраться.
   — А вместо него ты арестовал одного из соседей?
   Ларсен пожал плечами.
   — Он гулял в неудачном месте в неудачное время. Я извинился, и он, кажется, принял мои извинения.
   — Это дело в активе?
   Эррера в свое время дал жесткие указания насчет того, какое дело можно заносить в актив, а какое — нет. Ларсен отлично знал, что дела о преследователях Эррера считал ерундой, приказав заносить их в актив только, если было совершено убийство.
   — Я внес его в актив вчера, — ответил он.
   — Если оно такое важное, то почему такая задержка?
   — В соответствии с вашими указаниями я ждал, когда произойдет какое-нибудь криминальное событие.
   — И что же совершил этот преследователь?
   — Незаконное прослушивание телефона, для начала, — ответил Ларсен. Он рассказал Эррере о «жучках» в доме у Крис.
   — Пока неубедительно. Ты можешь связать эти провода как-нибудь реально с преследователем?
   — Он узнал номер телефона новой линии, которую установили в доме мисс Кэллавей всего несколько часов назад.
   — Брось, Ларсен, сотни людей в этом городе могут узнать номер телефона, не занесенного в телефонную книгу. Есть службы, продающие эту информацию. А что еще у тебя на этого парня?
   — Угрожающие действия.
   — Он нанес ей какие-нибудь повреждения?
   — Не совсем.
   — Черт тебя дери, что же тогда? Ларсен рассказал ему о татуировке. Эррера расхохотался.
   — Он уселся на нее, — Ларсен старался говорить спокойно, — зажал ее и электроиглой нанес на тыльную сторону ее руки татуировку.
   — Угрожающие действия с помощью электроиглы, — он хмыкнул. — Оригинально. Она может его опознать?
   — Она... у нее повреждено зрение.
   — Насколько?
   — Процентов на девяносто.
   — Есть еще какая-нибудь возможность опознать его? Отпечатки пальцев?
   — Нет. Он очень ловкий.
   — А компьютерный тест по преследователям?
   — У нас нет для него никакой информации. В нем двадцать четыре вопроса — мы же пока не можем ответить ни на один.
   — Это ужасно, Ларсен. Сколько времени ты занимаешься этим делом?
   — Несколько часов.
   — Сколько?
   — Двенадцать — пятнадцать.
   — А ты уверен, что он существует?
   — Кто?
   — Преследователь. Может, он существует только в воображении мисс Кэллавей?
   — Она слепа, и вряд ли будет спекулировать на этом.
   — Привлекательна?
   — Она известная актриса.
   Ларсен знал, что это правильный ход. Эррера питал слабость к кинозвездам.
   — Звезда?
   — Пока нет. Но скоро будет.
   — Что это значит?
   — У нее было несколько главных ролей, которые получили хорошие отзывы. Она должна была сниматься с Джейсоном Куином в одной картине в Центурионе, но она упала и повредила зрение. Однако она просит держать это в секрете.
   — Ты думаешь, ей угрожает опасность?
   Ларсен помолчал.
   — Может быть. Этот парень беспокоит меня.
   Теперь была очередь Эрреры помолчать. Ларсен знал: он колебался, взвешивая степень угрозы женщине и желание отчитать его за превышение полномочий.
   — Даю тебе несколько дней, — наконец произнес Эррера. — А дальше, если ты не предъявишь действительно убедительные и реальные доказательства опасности, дело будет снято с актива.
   Ларсен молча поднялся.
   — Ты меня понял, Ларсен?
   — Да, шеф.
   — Отлично! А теперь убирайся отсюда.
   С пылающими ушами, как школьник, получивший взбучку от учителя, Ларсен вернулся к себе. Он погрузился в кресло, размышляя о своем положении. Оно было не из лучших. Все время Поклонник обгонял его. И Ларсену эта игра в догонялки не очень нравилась.

Глава 16

   Когда зазвонил телефон, Крис заставила себя поднять трубку. Поклонник звонил каждый день, и она уже устала от этого. Но она ничего не могла с этим поделать.
   Было воскресенье.
   — Алло?
   — Это Ион. Как вы?
   Она облегченно вздохнула.
   — Я потеряла надежду. Он звонит каждый день.
   — Что-нибудь еще вы узнали о нем?
   — Нет, и это сводит меня с ума. Он же знает обо мне все.
   — Что именно?
   — В какие магазины я хожу, в какие рестораны; я уже не говорю о каждой детали моей биографии.
   — Ну, он мог прочитать об этом в библиотеке.
   — Понимаю. Иногда я начинаю ненавидеть, что меня внесли в справочник «Кто есть кто».
   — А что вы делаете в воскресенье после обеда?
   — Собираюсь послушать одну из кассет, которую передала ваша сестра, — ответила она. — Они прекрасные и часы — тоже. Поблагодарите ее от моего имени.
   — С удовольствием! Послушайте, я подумал, не поехать ли нам куда-нибудь после обеда?
   — Отлично! И Денни, я думаю, был бы рад получить свободное время. Он, бедняга, как приклеен ко мне в последнее время.
   — Если я заеду за вами через час?
   — Хорошо! Но я сама выберу, что мы будем делать.
   — Договорились.
   — Обещаете? Не будет никаких возражений?
   — Обещаю.
   — Тогда через час.
   Она повесила трубку.
   — Денни!
   — Что? — раздался голос из гостиной.
   — У меня свидание! Через час.
   Он вошел в кабинет.
   — Клянусь, что с полицейским.
   Она почувствовала, что заливается краской.
   — Да. Ну, по крайней мере, я буду в безопасности.
   — А я снова смогу вернуться к сексуальной жизни! — он схватил трубку телефона и набрал номер.

* * *

   Ларсен помог ей сесть в машину.
   — Что это за машина? — спросила она, чувствуя толчок.
   — Старый английский «Эм-джи Тц-эф-1500», — ответил он, обходя машину. — 1954 года — одна из последних классических «Эм-джи».
   Он сел рядом.
   — Я два года восстанавливал ее.
   — А какого она цвета?
   — Серебристо-серого с белым верхом, который сейчас опущен. Вы не боитесь растрепать прическу?
   — Нисколько.
   — Отлично. А то у меня развивается клаустрофобия, когда поднят верх. А теперь я обещал, что отвезу вас, куда пожелаете. Куда же?
   — Я хочу, чтобы вы отвезли меня в одно место, а когда мы приедем туда, я объясню вам, зачем.
   — Хорошо. Так куда же?
   — Вы знаете, где заканчивается Малхолланд-Драйв?
   — Вы имеете в виду то место в Малибу?
   — Да. Шоссе идет оттуда в Беверли-Хиллз.
   — Мы ездили туда целоваться с девчонками еще в школе. Правда, с тех пор я там не был, — рассмеялся Ларсен.
   Он нажал на газ, и машина тронулась с места.
   — Давайте поедем по бульвару Сансет к прибрежному шоссе, — предложила она. — Вам понравятся его изгибы.
   — Я подумал именно об этом, — ответил Ларсен. Он повернул на бульвар Сансет и прибавил скорость.
   — Как мне это нравится! — воскликнула она.
   — А мне нравится девушка, которой это нравится, — отозвался Ларсен. «Как с ней легко и как естественна она для актрисы», — подумал он.
   — Вы родились в Лос-Анджелесе? — спросила Крис. Ей захотелось узнать о нем побольше.
   — Да. Я родился и вырос в Санта-Монике. Учился в юридическом колледже Калифорнийского университета Лос-Анджелеса.
   — Вы юрист?
   — Я сдал экзамены, но никогда не практиковал.
   — Почему?
   — Мой отец был юристом. Думаю, поэтому я поступил в юридический колледж. Я закончил его раньше, прежде чем понял, как отец относится к своей практике.
   — А как он к ней относился?
   — Он ее ненавидел. Он был совладельцем небольшой фирмы в Санта-Монике, он делал там основную работу и по прошествии лет начал ненавидеть ее все больше и больше. Он считал ее скучной и повторяющейся, он ненавидел зависеть от посещений и звонков клиентов, он ненавидел выслушивать их жалобы, он ненавидел выступления в суде.
   — Большинство юристов начинают испытывать подобные чувства, когда им переваливает за сорок, — ответила она. — Кроме тех, кто работает на какое-то частное лицо — они гребут слишком большие суммы, чтобы беспокоиться об этом.
   — Жаль, я не подумал об этом. Может, я не стал бы полицейским.
   — А почему вы стали полицейским? — спросила она.
   Он казался слишком воспитанным, слишком мягким для полицейского — она всегда думала, что полицейские в чем-то более неотесаны.
   — У меня был преподаватель по уголовному праву — он был полицейским. Я очень любил его, и его работа казалась мне интересной: он брал меня с собой на дежурства, позволял мне находиться рядом с ним всегда.
   — А на самом деле ваша работа была интересной? — спросила она.
   — Пожалуй! Полицейские влюбляются в свою работу; я знаю очень немногих, кто решился бросить ее.
   — Однако платят немного.
   — Вы правы. Но я холост, поэтому мне пока хватает — мои запросы невелики.
   — Мои запросы тоже были невелики, пока я не начала зарабатывать деньги. Это смешно, до чего разборчивыми становятся люди за очень короткое время.
   — Вы хотите сказать, что, если бы у меня было больше денег, я бы потреблял больше икры и шампанского?
   — Образно говоря, да.
   — Сомневаюсь.
   — Можно я задам вам один вопрос? — спросила она. — Если бы вам бесплатно предложили любую машину на выбор, какую бы вы предпочли?
   — Это несложно: «Порше Кабриолет».
   — Ага! — воскликнула она. — Не очень невелики ваши запросы!
   Он рассмеялся.
   — Предположим, вы начали практиковать как юрист, и предположим, вы купили себе «Порше Кабриолет». Знаете, что случится потом?
   — Что?
   — Вы живете в доме или в квартире?
   — В квартире.
   — Хорошо. Тогда в один прекрасный день вы вернетесь домой с работы и вам покажется, что дом, в котором находится ваша квартира, не очень сочетается с «порше». Вы переедете в более фешенебельный район, а затем покажется, что ваша мебель не совсем подходит для новой квартиры, а когда купите новую мебель, то решите, что не совсем подходит ваша одежда, и так бесконечно.
   — Понятно. Подобное произошло с вами?
   — Именно! Сейчас я пытаюсь немного остановиться, соразмерив мои доходы с моими запросами.
   — Звучит неплохо.
   — То же самое говорит мне и мой менеджер.
   Они достигли побережья, он повернул и поехал в гору.
   — Мы поднимаемся в горы, через несколько минут мы будем в Малхолланде.
   — Отлично! Уверена, вы никогда не догадаетесь, чего я захочу, когда мы приедем на место.
   — Вы захотите целоваться.
   — Интересное предположение.
   — Все девчонки, с которыми я ездил туда, хотели именно этого.
   — Понятно, — рассмеялась она. — Денни сказал, что вы очень привлекательный, а у него хороший вкус на атлетов.
   Ларсен также рассмеялся в ответ.
   — Отлично! Я рад, что хоть кто-то находит меня привлекательным.
   В этой части Малхолланд-Драйв представляла собой всего лишь грязную дорогу — любимое место несовершеннолетних парочек. Ларсен вел машину медленно, как бы оберегая свой маленький автомобиль.
   — Вы хотите остановиться в каком-нибудь определенном месте? — спросил он.
   — Когда найдете удобную стоянку, чтобы не бояться за машину, и вокруг никого не будет, можно будет затормозить.
   — Тогда мы уже приехали, — объявил он, свернув с дороги на луг. — Что теперь?
   Крис порылась в своей сумочке и вытащила маленький автоматический пистолет.
   — Я хочу, чтобы вы научили меня пользоваться им.

Глава 17

   День был теплым. Легкий бриз колыхал траву у них под ногами. Смутной линией сквозь смог прорисовывался берег океана.
   — Мне показалось, вы сказали мне, что не собираетесь покупать оружие, — сказал Ларсен.
   — Напротив! Это вы посоветовали мне. Я побоялась проигнорировать ваш совет. Когда вы ушли, я попросила Денни купить мне пистолет.
   Ларсен взглянул на маленький пистолет.
   — Вы отдаете себе отчет в том, что, держа его в сумочке, носите с собой оружие?
   — Привлеките меня к ответственности!
   Он рассмеялся, рассматривая пистолет.
   — Итальянский, 22-го калибра, — сказал он, вытащив обойму. — Для шести или семи патронов. А патроны Денни тоже купил?
   Крис вытащила их из сумочки и отдала ему.
   — Разрывные.
   — Что это значит?
   Он вытащил патрон из гильзы и слегка коснулся его ее пальцем.
   — Чувствуете? Конец каждой свинцовой пули рассверлен. Это означает, что, когда пуля достигает цели, она ударяется о нее и расплющивается, принимая грибообразную форму. Двадцать второй — небольшой калибр, но эта пуля очень опасна. Подобные пули обычно использует мафия, чтобы прострелить кому-нибудь голову.
   — Замечательно.
   Он был удивлен.
   — Думаете, вы сможете убить кого-нибудь?
   Крис не колебалась.
   — Я смогу убить Поклонника, если когда-нибудь окажусь с ним снова в одной комнате.
   — А как вы собираетесь это сделать? Направить пистолет на его голос и спустить курок, или подождете, пока он что-нибудь сделает?
   — Не знаю. В зависимости от обстоятельств.
   — А Денни разбирается в оружии?
   — Он никогда не держал его в руках, пока не купил для меня этот пистолет.
   — В таком случае, лучше я объясню, как им пользоваться — в противном случае вы прострелите себе что-нибудь этой чертовой игрушкой.
   — Вполне вероятно.
   — Денни, видимо, кто-то дал совет, — сказал Ларсен. — Для данных обстоятельств это лучший вид оружия. Он для близкого расстояния. Вы не застрелите им никого уже на расстоянии тридцать футов. Он маленький, его можно положить в карман джинсов.
   Он положил пистолет к ней в карман.
   — Ваши джинсы достаточно облегающие. Попробуйте, сможете ли вы быстро вытащить пистолет из кармана?
   Крис залезла в карман и попыталась вытащить пистолет. Он застрял в кармане, так что ей пришлось повозиться.
   — У вас будет время потренироваться, — сказал он, забирая у нее пистолет. Он вытащил обойму и вложил пистолет ей в руку. Затем в другую вложил патрон.
   — Почувствуйте это. Вы направляете пулю так, толкаете ее вниз и обратно. У него пружина.
   Она уронила пулю на землю.