Страница:
—Тихо! — прошептал он. — Меня чуть не схватили. Не нашли в комнате — спрятался под матрацем…
Олег посмотрел на кровать. Надо иметь большую ловкость, чтобы залезть туда, под матрац. Особенно для пожилого человека.
— Я так и знал, что этим закончится, — тоскливо сказал Федор Михайлович.
Он присел на пуфик возле столика, на котором громоздились развороченный внутренний телефонный аппарат отеля и мобильник с вынутой батареей.
— Сотовая связь не работает, — зачем-то сказал Олег.
— Так то ж, — спокойно ответил Федор Михайлович. — С чего б она работала, когда ее глушат?
— А откуда вы знали, что все «этим закончится», — спросил Олег, присев на кровать. — И чем — этим? Захватом заложников?
Федор Михайлович глубоко вздохнул и кивнул в сторону кровати. Рядом с Олегом лежала небольшая стопка невероятно старых, желтых и потертых страниц с машинописным текстом.
— Что это? — спросил Олег. Федор Михайлович не ответил, занятый своей работой.
Олег взял в руки листки.
«Жизнь за свободу» — было напечатано сверху заглавными буквами.
Олег искоса глянул на Федора Михайловича, и начал читать.
— Да, это написал я, — глухо сказал Федор Михайлович. — Сорок лет назад. Видишь, каким идиотом я был? Восторженным дураком! Революция! Куба, Ангола… Мы за ценой не постоим. Смерть сотен ради счастья миллионов. Какая же все-таки это дрянь… Если бы я знал тогда…
— Вы всерьез оправдывали терроризм?
— Да не было такого понятия — терроризм! — вскричал Федор Михайлович и осекся, продолжив более тихо. — Были бредовые мечты о коммунизме и мировой революции. А о людях никто не думал. И уж тем более я не думал, что описываю свою судьбу. Кстати, там, в конце, меня убивают…
— Постойте, — возразил Олег. — Я думал, что эти события связаны с тем, что написал я… Меня и Либидо, ну, который Либидо-2, предупредил. Он что-то там просчитал по моему тексту…
— А разве одно другому мешает? — невесело усмехнулся Федор Михайлович. — Если мы так с вами похожи, так почему и не совпасть некоторым нашим предположениям? Кофе будете?
Олега посетило ощущение нереальности происходящего. Вокруг царил ужас, гостиница была набита озверевшими террористами, а они тут рассуждают о паранормальных способностях и высоких нравственных категориях…
Впрочем, в этом даже есть какой-то изыск. «Перчик» в ровной глади жизни. Впрочем, перчику и без того в Олеговой жизни было теперь порядочно. А вот хороший кофе не повредит. Особенно, если заесть его валерианкой…
— А что это вы паяете? — поинтересовался Олег, глядя на странную конструкцию, возникающую под руками Федора Михайловича.
— Передатчик, — ответил тот.
— Такой, что преодолеет помехи? — догадался Олег.
— Да. Именно.
Олег не был большим специалистом в электронике, но конструкция показалась ему слишком примитивной. Впрочем, не ему давать советы бывшему военному советнику.
— Будете силовиков вызывать? — спросил Олег и подошел к окну.
— Занавеску не трогайте! — предупредил Федор Михайлович. — Еще не хватало, чтобы сюда пришли до того, как я закончу. А мне еще надо успеть прибор уничтожить…
— Зачем? — удивился Олег и отошел от окна.
— Затем, — ответил Федор Михайлович. — Ни к чему террористам такие технологии…
— Но ведь это — довольно простое устройство. Как мне кажется…
— Вот-вот. Потому-то и ни к чему. Пусть тратят свои бандитские миллиарды на японские аналоги. Знаете, сколько будет стоить такая штука, но по общепринятой технологии?
— Ну и сколько?
— Около десяти миллионов долларов. Или больше. И размером будет с фургон.
— Чего?!
— Того. Отойдите, пожалуйста…
Федор Михайлович взял трубку проводного телефона и подул в нее. Из динамика явственно донесся гудок. Федор Михайлович взял и скрутил узелком два медных проводка где-то на верхушке «прибора». В трубке послышались длинные гудки. Затем тихий голос ответил на незнакомом языке. Федор Михайлович также заговорил на незнакомом, но смутно узнаваемом языке. Олег готов был поручиться, что это — вьетнамский.
И тут взгляд Олега снова упал на устройство, которое чем-то невероятно поразило его. Олег понял — чем.
От него не отходило ни одного провода. Батарея сотового телефона лежала отдельно. Дополнял картину скрученный в пружину провод, что свисал с трубки, по которой напряженно беседовал Федор Михайлович.
Он был просто перерезан.
Олегу стало немного не по себе.
Федор Михайлович закончил разговор и немедленно принялся тщательно разбирать устройство, кромсая проводки на все более мелкие кусочки, ломая платы и рассовывая весь этот мусор по углам комнаты, карманам одежды и даже кидая в унитаз.
Олег не нашелся, что сказать в качестве комментария к увиденному. Сказал сам Федор Михайлович:
— Удивительное рядом, правда? И это — только маленькая часть того удивительного, чего нам, людям, вообще знать бы не следовало. В том числе и нашего с вами, так сказать, дара…
Наконец, Олег нашел в себе силы спросить:
— А кому вы звонили? Нет, другое… Я хотел спросить, почему вы не позвонили в ФСБ или милицию, хотя бы? Вдруг, им до сих пор ничего не известно? А мы могли бы дать более точную информацию изнутри…
— Потому, что я хочу, чтобы шансы заложников остаться в живых были выше. Силовики и так все узнают. Иначе, зачем террористам вообще захватывать заложников?
Олег не стал спорить.
— Пойдемте! — сказал он. — Надо попытаться выбраться отсюда…
— Разве я вам не сказал? — пожал плечами Федор Михайлович. — В конце моего рассказа меня убивают. Зачем ускорять процесс?
— Вы не пойдете со мной?
— Нет, Олег. Но и вас задерживать я не буду. Вы ведь сами в состоянии написать свою судьбу…
Однако вскоре он начал осознавать нелепость своей затеи, которая не вела ни к чему, кроме бессмысленных жертв.
Он не профессионал, и здесь не найдет профессионалов, способных противопоставить себя обученным и опытным боевикам.
Тогда он понял основной мотив своих поисков — ему просто было страшно. Также страшно, как и его героям, что прячутся в ноутбуке у него подмышкой.
Федор Михайлович написал о собственной смерти. И почему-то не хочет исправить написанное. Но он, Олег, и не подумает писать такое. Он должен сейчас сесть и написать историю со счастливым концом.
Он сел на ковровую дорожку, положил на колени ноутбук. Побарабанил по крышке пальцами. И понял, что ничего сейчас не сможет выдавить из своего скованного страхом мозга.
Он встал и побрел дальше, напрягая память и пытаясь найти в своих текстах хотя бы намек на счастливое завершение этой ситуации.
Нет, он просто не успел написать ничего такого, оставив героев в опасной и неопределенной ситуации.
Олег истерически хмыкнул и сел на пол возле лестничной площадки. Его трясущиеся руки продолжали сжимать ноутбук.
«Но ведь я должен был предусмотреть выход, должен был!», — лихорадочно думал Олег. Ему уже показалось, что он близок к ответу, когда совсем близко — всего этажом ниже — снова раздался дробный топот тяжелых тел.
Олег медленно отполз за дверь зеркально-матового стекла. Снизу доносились звуки какой-то возни и натужное хриплое дыхание, будто несли что-то тяжелое.
В холл вновь зашел «спортсмен» с короткоствольным «Калашниковым». Он бегло осмотрелся и бросил взгляд на дверь, сквозь которую с ужасом наблюдал за ним Олег. Олегу показалось, что террорист увидел его. Но тот, конечно же, ничего не заметил за зеркальными отблесками и вернулся на лестницу.
Пыхтение и сдавленные окрики снизу приближались.
И Олег увидел, как показалась голова.
Лежа на боку на руках у десятка «спортсменов», смотрел на него каменный человек, похожий на гигантское и страшненькое «нэцке». Трудно было не узнать это лицо, известное во всем мире, и уж, во всяком случае, знакомое ему, Олегу…
На какую-то секунду носильщики остановились, и Председатель Мао впился каменным взором в Олега. Конечно, он все знал про Олега и его писанину. Он был великим, проницательным и страшным человеком. Он мог сделать все, что угодно и с кем угодно при жизни, а некоторые считают — что и после смерти тоже… И было во взгляде каменного Председателя нечто-то такое, что совершенно раздавило Олега…
Может, беда прошла бы мимо, и Олегу удалось бы выбраться через подсобные помещения… Но в этот момент на груди у него раздались идиотски оптимистические фанфары «Windows»: включенный, но закрытый ноутбук автоматически выключался. В его сторону разом повернулось несколько голов.
Олег не выдержал. Он закричал и бросился прочь — к противоположному концу коридора. Сзади раздался грохот и вскрики боли — это от неожиданности уронили статую.
— Стой, падла! — заорали сзади, и защелкали затворами.
Олег споткнулся и в падении развернулся, чтобы выставить перед собой единственную защиту — предательский ноутбук.
Он увидел вскинутую в его сторону руку с пистолетом, услышал выстрел и удивленно пронаблюдал, как разлетается в щепки дорогая электронная игрушка.
А потом потерял сознание.
Статуя.
Их куда-то везут.
— Чего вертишься? Тихо лежи, — беззлобно сказал один из спортсменов и вяло ткнул его в бок ботинком. Олег повиновался. Закрыл глаза. И отключился.
…Второй раз он очнулся от хлестких ударов по щекам, которыми награждал его какой-то худой смуглый человек.
Олег понял, что его только что развязали, так как руки и ноги ныли от отвратительной рези, как это бывает при затекании конечностей. Олега пытались посадить в кресло, но тело отказывалось подчиняться.
За манипуляциями худого с интересом наблюдал сидящий поодаль господин в темном костюме без галстука. Все происходило в каком-то темном помещении с кирпичными стенами без штукатурки. Где, впрочем, и должно происходить подобное, если судить по кинобоевикам.
— Как вы себя чувствуете, Олег? — участливо поинтересовался господин.
— Могло быть и лучше, — признался Олег. Руки и ноги теперь дико закололо — возвращалось ощущение собственного тела.
— Да, мне знакомо это чувство, — посочувствовал господин, — Но, ничего, скоро пройдет. Вас, наверное, интересует, зачем вас с заслуженного отдыха притащили связанного в какой-то мрачный подвал? Интересно, есть ли у вас свои версии на эту тему?
Версии у Олега были, но он предпочел промолчать. На него вдруг нахлынула смешанная волна уныния, отчаяния и страха.
— Я вижу, вы волнуетесь. И это правильно. Как вы уже убедились, мы шутить не любим и готовы на любые радикальные ходы. Но ваши шансы, все же, достаточно высоки, если вы поведете себя правильно, конечно. Что же вы молчите?
— А что я должен говорить? — прохрипел Олег.
— Правильно, — улыбнулся господин. — Говорить ни к чему. Надо писать.
Жуткая тоска нахлынула на Олега. Вот, значит, что! Писать…
— Да, нам стало известно о вашем замечательном даре. То, что вы оказались в одном месте с другой нашей целью — просто подарок судьбы… Кстати, я не представился. Артур.
— Очень приятно, Олег, — тупо отозвался Олег.
Артур тихо рассмеялся.
— М-да… Продолжим. Можно верить и не верить в реальность вашего дара, но нельзя пройти мимо того факта, что вы самым откровенным образом выдаете наши секреты…
— А часовню, что, тоже я развалил? — ляпнул Олег фразой Гайдаевского Шурика.
Артур удивленно поднял бровь. Шутки он не понял.
— Я имею ввиду кое-какие наши наработки, описанные вами же в своих текстах. Забудем, что вы нас неприятно назвали «териками». Простим вам ваше незнание проблемы. Вопрос в другом — откуда у вас информация по некоторым нашим планам? Кое-кто считает, что вы связаны с разведкой или предателями в наших рядах. Я предпочитаю верить, что у вас все же есть определенный дар. В противном случае вас ожидают пытки и смерть. И я тут ничего не смогу сделать для вас... Так ваш дар — это правда?
— Да, наверное, — выдавил из себя Олег.
Его дар, будь он проклят, окончательно вырвался из-под контроля. Происходящее просто не укладывалось в сознание. Олегу казалось, что он сам часть какой-то нелепой книги, какого-то мерзкого «криминального чтива».
Тут помещение наполнилось шумом и мечущимися тенями. Со всех сторон показались вооруженные до зубов люди. Они мчались с сквозь помещение, волоча за собой какие-то ящики и коробки, и исчезали во мраке. Один из этих людей о чем-то тихо общался с Артуром. Выглядели говорящие весьма озабоченно. Артур вдруг встал и что-то крикнул худому на незнакомом языке. Олега немедленно выдернули из кресла и поставили на ноги. С трудом переставляя ноги Олег плелся, увлекаемый худым, сквозь кирпичные галереи, изредка подсвеченные тусклыми лампочками.
Наконец, его втолкнули в боковой проем. Ржавая, неимоверно скрипучая дверь захлопнулась.
Олег оказался в небольшой, но более-менее освещенной комнатке, по виду напомнившей ему место заключения Маркиза де Сада: те же голые стены, арматура и ржавые железки, точащие из стены, деревянные нары с грязным тюфяком, покосившийся стол и табуретка.
Олег присел на табуретку. Было о чем поразмыслить…
Впрочем, особо поразмышлять ему не дали. Снова душераздирающе заскрипела дверь и в помещении появилось два угрюмых чернявых парня в камуфляжных штанах и майках. В руках одного был компьютерный системный блок и принтер, в руках другого — монитор. Не торопясь, парни установили монитор, подключили системный блок и принтер, бросили на стол клавиатуру и «мышку». На Олега они даже не посмотрели. У то того ж не возникло желания заводить какие-либо разговоры.
Парни ушли. Через минуту появился худой, что молча оставил на столе пенопластовую емкость с дымящейся китайской лапшой, бутылку минералки и «сникерс». Видимо, с Олегом поделились стандартным пайком террористов.
Несмотря на отсутствие аппетита, Олег заставил себя съесть лапшу. «Сникерс» и минералку он припрятал. Мысль о побеге посетила было его, но тут же оставила. Суперменом Олег себя не ощущал.
Значит, ему, чтобы выжить, придется подтверждать свои способности прорицателя… Или творца событий? Проклятье! Что может прийти в голову этим мерзавцам?
Олег старался не думать о том, что грозило ему — он боялся тронуться рассудком от страха. Он переключился на тех, кого захватили в «Лазурном». Что же будет? Там ведь сотни людей, дети!..
Кто же навел на него этих «спортсменов», а точнее самых настоящих «териков»? (Олег поймал себя на мысли, что пользуется выдуманным им термином. Реальность давно уже сплелась с выдумкой в тугой жгут). Впрочем, гадать об этом бесполезно. Как и о том, чего захотят от него негодяи.
Олег подошел к компьютеру. Монитор был древний, лупоглазый, с накидным экранчиком «защиты», покрытым толстым слоем пыли. Буквы в клавиатуре угадывались с трудом. Олег вспомнил свой простреленный ноутбук и покрылся холодным потом. Если бы не титановый корпус…
Олег тряхнул головой и ткнул пальцем в круглую кнопку сети на системном блоке.
Монитор тускло осветился. Грузился компьютер чудовищно долго, в результате представив миру совершенно голый «рабочий стол».
Олег присел, покопался в «меню» и убедился, что единственно ценной программой является здесь самый примитивный текстовой редактор. Хотя Олегу на это было плевать. У него не было настроения играть в компьютерные игрушки.
Но даже в такой незавидной обстановке ему почему-то хотелось писать…
И он начал писать. О том, что его беспокоило больше всего. Нет, не о своей собственной безопасности — он не мог писать об этом честно и искренне, хотя, наверное, очень хотел. Больше всего его беспокоила судьба героев, которых он бросил наедине со смертельным врагом… Может, помогая им, он сможет спасти и себя?...
Из принтера торчало несколько листов чистой бумаги, и Олег отправил написанное на печать.
Когда последний листок вылез из принтера, Олег потянулся было к распечатке, но листки вдруг перехватила другая, невесть откуда взявшаяся, рука.
Олег и не заметил, как вошел Артур! Несмотря на дико скрипящую дверь…
Артур отошел от стола и присел на нары. Он углубился в чтение. Сначала на лице его отразилось недоумение, но затем глаза вдруг расширились, и нижнюю челюсть потянуло к земле.
Дочитав, Артур, видимо, хотел было что-то спросить у Олега, но передумал.
— Удали это, — произнес Артур. — И не вспоминай никогда, что писал такое. Не для этого тебе поставили компьютер.
Чувствуя недоумение, Олег удалил текст и очистил «корзину». Он пытался понять, что в этом отвлеченном тексте могло вызвать такую реакцию прожженного террориста, но так и не понял.
Артур молча походил по комнатке.
— Так… Выходит, правду говорят… Можешь…
Артур остановился, помолчал и со странным выражением на лице сказал:
— Значит, так. Сегодня ты напишешь историю о том, как группа борцов за свободу заложила под Кремлем атомный заряд. После того как об этом было сообщено журналистам, заряд взорвали. Такой несложный сюжет.
У Олега перехватило дыхание. Перед глазами поплыли грязные разводы. Этого он и боялся!
— Но... Ничего не выйдет! — жалко запротестовал Олег. — Я не верю в это, поэтому ничего не получится!
— Придется поверить, — жестко ответил Артур. — Я просто хочу выяснить пределы твоих способностей…
— «Просто?!»
— А куда проще, — криво улыбнулся Артур. — Получится — замечательно, еще одна капля на колесо истории, не получится — тебе будет только хуже…
Олег вдруг осознал, что вся первоначальная любезность Артура растаяла без следа.
Олег теперь — оружие в руках негодяев. Ни больше, ни меньше.
Но у него снова есть компьютер.
Когда Артур ушел, Олег долго сидел перед монитором, не понимая, с чего ему начать.
Во всяком случае, ясно было одно: Артур совершил непростительную логическую ошибку, оставив Олега наедине с компьютером. Однако через короткое время, он осознает свою ошибку, и у Олега больше не будет такого шанса…
Так о чем же ему писать?
Однозначно — не про кошмарный теракт, что реализуется с его «легкой руки». У него есть другие незаконченные темы.
Ему надо будет довести до конца борьбу со злом. Не свою борьбу. Но ту, за которую он давно в ответе… Ведь наши миры давно связаны своей странной логикой непонятных причин и еще более непонятных последствий.
Итак, «чувство близкой опасности только прибавило нам энергии. Мы должны были найти решение. И сделать это немедленно»…
6. МУЛЬТИЛЮДИ
Но углубиться в размышления нам не дали. Раздался звук еще отдаленного взрыва. Здание затрясло.
Все, кроме Потрошителя, выскочили на улицу.
В воротах дымились огромные бреши, через которые спокойно мог войти взвод. Однако бандиты не спешили, так как со всех сторон бреши активно простреливались со стороны колокольни.
За монастырскими стенами тоже вовсю трещали выстрелы. А на большой земляной площадке, которая и была двором, нам предстало удивительное зрелище.
Десятка три монахов в черных одеяниях стояли ровным полукругом перед отцом Николаем и каким-то очень старым священником и смиренно слушали их наставления. В руках же монахов были отнюдь не лопаты и не грабли. Они были нагружены самым разношерстным оружием, и это оружие не выглядело в их руках неуместно. Видимо, многим из них не впервой было держать в руках такие предметы, однако радости от этого на их лицах не было.
— Простите, братия, — говорил отец Николай. — Не для того вы сюда пришли, чтоб брать в руки оружие. Вы пришли этот монастырь совсем для других целей… Но теперь, когда у нас появилась хоть небольшая надежда на победу над злом, нависшим над страной нашей, сюда пришли люди без совести и бога и грозят перечеркнуть все труды во спасение ближних. Ну, что я вам говорю? Вы и так все понимаете. Пойдем, защитим наше дело и нашу веру…
Старый священник что-то добавил и перекрестил монахов.
Большинство, вооруженные автоматами и винтовками, быстро направились в сторону ворот. Некоторые побежали в другие концы монастыря.
Двое крепких долговязых монаха степенно расчехлили станковый пулемет о трех лапах и потащили его к амбару. Еще двое понесли ящики с патронами.
Очевидно, в монастыре не очень доверяли высоким технологиям и силовым структурам. Монастырь снова становился тем, чем и должен был быть изначально — крепостью.
— Ого, вот это арсенал, — обрадовался Свин. — Пусть теперь только сунутся!
— Терро-структура не так глупа, — ответил Либидо. — Она наверняка подтянет еще дополнительных сил…
— Дайте и нам оружие, отец Николай! — сказал я. Мне стало не по себе от того, что нас будут защищать монахи.
Отец Николай странно посмотрел на меня:
— Разве ты не понимаешь, для чего братья идут на это? Твое оружие — у тебя в голове! Иди и сражайся!
Я замер с открытым ртом. Мне стало стыдно. На плече я почувствовал руку Твари.
Я, действительно, собрался уже позвать своих обратно, как вдруг резкий звук ударил по ушам.
— Внимание! — Раздался со всех сторон громогласный и какой-то синтетический голос. — Район оцеплен силами внутренних войск! Немедленно прекратите стрельбу! Всем выйти из монастыря без оружия, с поднятыми руками! Повторяю…
— Что это? — вскрикнула Тварь. Ее почти не было слышно, так как уши еще не отпустил грохот вездесущего голоса.
— Черт! — крикнул Свин. — Нас еще и силовики выследили! Что будем делать?
— Сдаваться нельзя! — прорычал Либидо. — Упустим единственный шанс…
— Да нас живыми и не отдадут, — пробормотал Свин.
К ним подбежал отец Николай.
— Быстрее! — крикнул он. — В подвал! Военные уже сцепились с бандитами. Наши пока отошли. Мы не сможем стрелять по своим. Так что прячьтесь…
Мы сиганули в сторону «палат». Вход в подвал находился под крыльцом, и мы посыпались туда по крутой лестнице, как горох. Это оказался, скорее, полуподвал, так как на уровне глаз в толстых стенах были пробиты узенькие окошки, через которые можно было наблюдать за происходящим.
Происходящее не заставило себя долго ждать. Раздался свист, переходящий в вой, и во двор в клубах дыма от тормозных пиропатронов плюхнулся самый натуральный робот прорыва. Он хищно прижался к земле, очевидно шаря вокруг невидимыми антеннами биорадаров.
Внезапно на месте, где приземлился робот, взлетел кверху фонтан земли, а через секунду робот возник уже в другом месте — прямо напротив подвала.
Это была «городская» модификация — без тяжелого оружия, зато с шокерами, свето-звуковым орудием и сеточной пушкой, специально для охоты за людьми.
Робот уставился бронированными объективами прямо в нашу сторону. Тварь открыла было рот, и, казалось, сейчас заголосит от страха. Потому что было чего бояться — дизайн робота был предназначен для внушения ужаса врагу. Кроме того, поговаривали о запрещенных ООН «генераторах страха» на вооружении спецслужб. Чувствуя, как немеют ноги, я готов был поверить в сказанное.
И робот выстрелил.
Это выглядело, как плевок света куда-то над нашими головами. Перед глазами мелькнула тень, послышался звук упавшего тела. Робот, словно хищное насекомое кинулся на упавшего. Мы инстинктивно отпрянули.
Робот быстро убегал. Под брюхом у него болталось в сетке тело монаха.
— Почему он не заметил нас? — шепотом спросил я.
Либидо приложил палец к губам и показал мне уже знакомый «кирпич» «глушилки». Все стало ясно. Свин, оглядываясь по сторонам и ощупывая стены, уходил куда-то в темноту. Тварь сидела молча, закрыв себе рот двумя руками и широко раскрытыми глазами смотря во двор.
Когда я снова выглянул в окошко, то почувствовал, как волосы мои становятся дыбом: по двору разгуливало уже штук пять роботов. Причем два из них были армейской комплектации. Они водили по двору невидимыми лучами лазерных прицелов и связками револьверных пушек. Двигались они медленнее и тяжелее «городских» аналогов, напоминая украшенные игрушками елки. И выглядели бы даже забавно, если бы этими «игрушками» не были ракеты, гранаты и прочие устройства для уничтожения живого.
Олег посмотрел на кровать. Надо иметь большую ловкость, чтобы залезть туда, под матрац. Особенно для пожилого человека.
— Я так и знал, что этим закончится, — тоскливо сказал Федор Михайлович.
Он присел на пуфик возле столика, на котором громоздились развороченный внутренний телефонный аппарат отеля и мобильник с вынутой батареей.
— Сотовая связь не работает, — зачем-то сказал Олег.
— Так то ж, — спокойно ответил Федор Михайлович. — С чего б она работала, когда ее глушат?
— А откуда вы знали, что все «этим закончится», — спросил Олег, присев на кровать. — И чем — этим? Захватом заложников?
Федор Михайлович глубоко вздохнул и кивнул в сторону кровати. Рядом с Олегом лежала небольшая стопка невероятно старых, желтых и потертых страниц с машинописным текстом.
— Что это? — спросил Олег. Федор Михайлович не ответил, занятый своей работой.
Олег взял в руки листки.
«Жизнь за свободу» — было напечатано сверху заглавными буквами.
Олег искоса глянул на Федора Михайловича, и начал читать.
«…Они знали, что идут на смерть. Они знали, что, возможно, с ними погибнут сотни ни в чем не повинных людей, а может, и детей… Но дело революции требовало того. Если бы эти люди могли понять смысл и цели их борьбы — многие, несомненно стали бы на их сторону.— Что это такое?! — изумленно спросил Олег, продолжая бегло читать блеклые строки. — Это же… Это же… Про нас?!.
Для каждого честного человека дело чести вести борьбу с угнетателями, даже ценой жизни, не только чужой, но и своей собственной.
Поэтому они, стиснув зубы, молча указывали стволами автоматов ничего не понимающим туристам — идите туда…
Они были обвешены взрывчаткой, и каждый мог в случае провала дернуть кольцо. Операция не будет доведена до конца, но весь мир, все прогрессивное человечество услышит их. Их боль, их призыв.
Революцию нельзя остановить!
И она ни перед чем не остановится…»
— Да, это написал я, — глухо сказал Федор Михайлович. — Сорок лет назад. Видишь, каким идиотом я был? Восторженным дураком! Революция! Куба, Ангола… Мы за ценой не постоим. Смерть сотен ради счастья миллионов. Какая же все-таки это дрянь… Если бы я знал тогда…
— Вы всерьез оправдывали терроризм?
— Да не было такого понятия — терроризм! — вскричал Федор Михайлович и осекся, продолжив более тихо. — Были бредовые мечты о коммунизме и мировой революции. А о людях никто не думал. И уж тем более я не думал, что описываю свою судьбу. Кстати, там, в конце, меня убивают…
— Постойте, — возразил Олег. — Я думал, что эти события связаны с тем, что написал я… Меня и Либидо, ну, который Либидо-2, предупредил. Он что-то там просчитал по моему тексту…
— А разве одно другому мешает? — невесело усмехнулся Федор Михайлович. — Если мы так с вами похожи, так почему и не совпасть некоторым нашим предположениям? Кофе будете?
Олега посетило ощущение нереальности происходящего. Вокруг царил ужас, гостиница была набита озверевшими террористами, а они тут рассуждают о паранормальных способностях и высоких нравственных категориях…
Впрочем, в этом даже есть какой-то изыск. «Перчик» в ровной глади жизни. Впрочем, перчику и без того в Олеговой жизни было теперь порядочно. А вот хороший кофе не повредит. Особенно, если заесть его валерианкой…
— А что это вы паяете? — поинтересовался Олег, глядя на странную конструкцию, возникающую под руками Федора Михайловича.
— Передатчик, — ответил тот.
— Такой, что преодолеет помехи? — догадался Олег.
— Да. Именно.
Олег не был большим специалистом в электронике, но конструкция показалась ему слишком примитивной. Впрочем, не ему давать советы бывшему военному советнику.
— Будете силовиков вызывать? — спросил Олег и подошел к окну.
— Занавеску не трогайте! — предупредил Федор Михайлович. — Еще не хватало, чтобы сюда пришли до того, как я закончу. А мне еще надо успеть прибор уничтожить…
— Зачем? — удивился Олег и отошел от окна.
— Затем, — ответил Федор Михайлович. — Ни к чему террористам такие технологии…
— Но ведь это — довольно простое устройство. Как мне кажется…
— Вот-вот. Потому-то и ни к чему. Пусть тратят свои бандитские миллиарды на японские аналоги. Знаете, сколько будет стоить такая штука, но по общепринятой технологии?
— Ну и сколько?
— Около десяти миллионов долларов. Или больше. И размером будет с фургон.
— Чего?!
— Того. Отойдите, пожалуйста…
Федор Михайлович взял трубку проводного телефона и подул в нее. Из динамика явственно донесся гудок. Федор Михайлович взял и скрутил узелком два медных проводка где-то на верхушке «прибора». В трубке послышались длинные гудки. Затем тихий голос ответил на незнакомом языке. Федор Михайлович также заговорил на незнакомом, но смутно узнаваемом языке. Олег готов был поручиться, что это — вьетнамский.
И тут взгляд Олега снова упал на устройство, которое чем-то невероятно поразило его. Олег понял — чем.
От него не отходило ни одного провода. Батарея сотового телефона лежала отдельно. Дополнял картину скрученный в пружину провод, что свисал с трубки, по которой напряженно беседовал Федор Михайлович.
Он был просто перерезан.
Олегу стало немного не по себе.
Федор Михайлович закончил разговор и немедленно принялся тщательно разбирать устройство, кромсая проводки на все более мелкие кусочки, ломая платы и рассовывая весь этот мусор по углам комнаты, карманам одежды и даже кидая в унитаз.
Олег не нашелся, что сказать в качестве комментария к увиденному. Сказал сам Федор Михайлович:
— Удивительное рядом, правда? И это — только маленькая часть того удивительного, чего нам, людям, вообще знать бы не следовало. В том числе и нашего с вами, так сказать, дара…
Наконец, Олег нашел в себе силы спросить:
— А кому вы звонили? Нет, другое… Я хотел спросить, почему вы не позвонили в ФСБ или милицию, хотя бы? Вдруг, им до сих пор ничего не известно? А мы могли бы дать более точную информацию изнутри…
— Потому, что я хочу, чтобы шансы заложников остаться в живых были выше. Силовики и так все узнают. Иначе, зачем террористам вообще захватывать заложников?
Олег не стал спорить.
— Пойдемте! — сказал он. — Надо попытаться выбраться отсюда…
— Разве я вам не сказал? — пожал плечами Федор Михайлович. — В конце моего рассказа меня убивают. Зачем ускорять процесс?
— Вы не пойдете со мной?
— Нет, Олег. Но и вас задерживать я не буду. Вы ведь сами в состоянии написать свою судьбу…
-7-
Олег тихо пробирался по коридору, останавливаясь возле дверей и прислушиваясь — нет ли кого в номере. Ему казалось, что если собрать больше людей — можно противопоставить себя террористам.Однако вскоре он начал осознавать нелепость своей затеи, которая не вела ни к чему, кроме бессмысленных жертв.
Он не профессионал, и здесь не найдет профессионалов, способных противопоставить себя обученным и опытным боевикам.
Тогда он понял основной мотив своих поисков — ему просто было страшно. Также страшно, как и его героям, что прячутся в ноутбуке у него подмышкой.
Федор Михайлович написал о собственной смерти. И почему-то не хочет исправить написанное. Но он, Олег, и не подумает писать такое. Он должен сейчас сесть и написать историю со счастливым концом.
Он сел на ковровую дорожку, положил на колени ноутбук. Побарабанил по крышке пальцами. И понял, что ничего сейчас не сможет выдавить из своего скованного страхом мозга.
Он встал и побрел дальше, напрягая память и пытаясь найти в своих текстах хотя бы намек на счастливое завершение этой ситуации.
Нет, он просто не успел написать ничего такого, оставив героев в опасной и неопределенной ситуации.
Олег истерически хмыкнул и сел на пол возле лестничной площадки. Его трясущиеся руки продолжали сжимать ноутбук.
«Но ведь я должен был предусмотреть выход, должен был!», — лихорадочно думал Олег. Ему уже показалось, что он близок к ответу, когда совсем близко — всего этажом ниже — снова раздался дробный топот тяжелых тел.
Олег медленно отполз за дверь зеркально-матового стекла. Снизу доносились звуки какой-то возни и натужное хриплое дыхание, будто несли что-то тяжелое.
В холл вновь зашел «спортсмен» с короткоствольным «Калашниковым». Он бегло осмотрелся и бросил взгляд на дверь, сквозь которую с ужасом наблюдал за ним Олег. Олегу показалось, что террорист увидел его. Но тот, конечно же, ничего не заметил за зеркальными отблесками и вернулся на лестницу.
Пыхтение и сдавленные окрики снизу приближались.
И Олег увидел, как показалась голова.
Лежа на боку на руках у десятка «спортсменов», смотрел на него каменный человек, похожий на гигантское и страшненькое «нэцке». Трудно было не узнать это лицо, известное во всем мире, и уж, во всяком случае, знакомое ему, Олегу…
На какую-то секунду носильщики остановились, и Председатель Мао впился каменным взором в Олега. Конечно, он все знал про Олега и его писанину. Он был великим, проницательным и страшным человеком. Он мог сделать все, что угодно и с кем угодно при жизни, а некоторые считают — что и после смерти тоже… И было во взгляде каменного Председателя нечто-то такое, что совершенно раздавило Олега…
Может, беда прошла бы мимо, и Олегу удалось бы выбраться через подсобные помещения… Но в этот момент на груди у него раздались идиотски оптимистические фанфары «Windows»: включенный, но закрытый ноутбук автоматически выключался. В его сторону разом повернулось несколько голов.
Олег не выдержал. Он закричал и бросился прочь — к противоположному концу коридора. Сзади раздался грохот и вскрики боли — это от неожиданности уронили статую.
— Стой, падла! — заорали сзади, и защелкали затворами.
Олег споткнулся и в падении развернулся, чтобы выставить перед собой единственную защиту — предательский ноутбук.
Он увидел вскинутую в его сторону руку с пистолетом, услышал выстрел и удивленно пронаблюдал, как разлетается в щепки дорогая электронная игрушка.
А потом потерял сознание.
-8-
… Он очнулся от раздражающего гула. Только проанализировав различные части мозаики из звуковых, видовых, обонятельных и осязательных образов, он понял, что летит. На вертолете. Связанный. Под ногами у нескольких «спортсменов», упираясь спиной во что-то неимоверно твердое и неудобное. Краем глаза удалось увидеть, что это — обмотанный кое-как пленкой кусок камня.Статуя.
Их куда-то везут.
— Чего вертишься? Тихо лежи, — беззлобно сказал один из спортсменов и вяло ткнул его в бок ботинком. Олег повиновался. Закрыл глаза. И отключился.
…Второй раз он очнулся от хлестких ударов по щекам, которыми награждал его какой-то худой смуглый человек.
Олег понял, что его только что развязали, так как руки и ноги ныли от отвратительной рези, как это бывает при затекании конечностей. Олега пытались посадить в кресло, но тело отказывалось подчиняться.
За манипуляциями худого с интересом наблюдал сидящий поодаль господин в темном костюме без галстука. Все происходило в каком-то темном помещении с кирпичными стенами без штукатурки. Где, впрочем, и должно происходить подобное, если судить по кинобоевикам.
— Как вы себя чувствуете, Олег? — участливо поинтересовался господин.
— Могло быть и лучше, — признался Олег. Руки и ноги теперь дико закололо — возвращалось ощущение собственного тела.
— Да, мне знакомо это чувство, — посочувствовал господин, — Но, ничего, скоро пройдет. Вас, наверное, интересует, зачем вас с заслуженного отдыха притащили связанного в какой-то мрачный подвал? Интересно, есть ли у вас свои версии на эту тему?
Версии у Олега были, но он предпочел промолчать. На него вдруг нахлынула смешанная волна уныния, отчаяния и страха.
— Я вижу, вы волнуетесь. И это правильно. Как вы уже убедились, мы шутить не любим и готовы на любые радикальные ходы. Но ваши шансы, все же, достаточно высоки, если вы поведете себя правильно, конечно. Что же вы молчите?
— А что я должен говорить? — прохрипел Олег.
— Правильно, — улыбнулся господин. — Говорить ни к чему. Надо писать.
Жуткая тоска нахлынула на Олега. Вот, значит, что! Писать…
— Да, нам стало известно о вашем замечательном даре. То, что вы оказались в одном месте с другой нашей целью — просто подарок судьбы… Кстати, я не представился. Артур.
— Очень приятно, Олег, — тупо отозвался Олег.
Артур тихо рассмеялся.
— М-да… Продолжим. Можно верить и не верить в реальность вашего дара, но нельзя пройти мимо того факта, что вы самым откровенным образом выдаете наши секреты…
— А часовню, что, тоже я развалил? — ляпнул Олег фразой Гайдаевского Шурика.
Артур удивленно поднял бровь. Шутки он не понял.
— Я имею ввиду кое-какие наши наработки, описанные вами же в своих текстах. Забудем, что вы нас неприятно назвали «териками». Простим вам ваше незнание проблемы. Вопрос в другом — откуда у вас информация по некоторым нашим планам? Кое-кто считает, что вы связаны с разведкой или предателями в наших рядах. Я предпочитаю верить, что у вас все же есть определенный дар. В противном случае вас ожидают пытки и смерть. И я тут ничего не смогу сделать для вас... Так ваш дар — это правда?
— Да, наверное, — выдавил из себя Олег.
Его дар, будь он проклят, окончательно вырвался из-под контроля. Происходящее просто не укладывалось в сознание. Олегу казалось, что он сам часть какой-то нелепой книги, какого-то мерзкого «криминального чтива».
Тут помещение наполнилось шумом и мечущимися тенями. Со всех сторон показались вооруженные до зубов люди. Они мчались с сквозь помещение, волоча за собой какие-то ящики и коробки, и исчезали во мраке. Один из этих людей о чем-то тихо общался с Артуром. Выглядели говорящие весьма озабоченно. Артур вдруг встал и что-то крикнул худому на незнакомом языке. Олега немедленно выдернули из кресла и поставили на ноги. С трудом переставляя ноги Олег плелся, увлекаемый худым, сквозь кирпичные галереи, изредка подсвеченные тусклыми лампочками.
Наконец, его втолкнули в боковой проем. Ржавая, неимоверно скрипучая дверь захлопнулась.
Олег оказался в небольшой, но более-менее освещенной комнатке, по виду напомнившей ему место заключения Маркиза де Сада: те же голые стены, арматура и ржавые железки, точащие из стены, деревянные нары с грязным тюфяком, покосившийся стол и табуретка.
Олег присел на табуретку. Было о чем поразмыслить…
Впрочем, особо поразмышлять ему не дали. Снова душераздирающе заскрипела дверь и в помещении появилось два угрюмых чернявых парня в камуфляжных штанах и майках. В руках одного был компьютерный системный блок и принтер, в руках другого — монитор. Не торопясь, парни установили монитор, подключили системный блок и принтер, бросили на стол клавиатуру и «мышку». На Олега они даже не посмотрели. У то того ж не возникло желания заводить какие-либо разговоры.
Парни ушли. Через минуту появился худой, что молча оставил на столе пенопластовую емкость с дымящейся китайской лапшой, бутылку минералки и «сникерс». Видимо, с Олегом поделились стандартным пайком террористов.
Несмотря на отсутствие аппетита, Олег заставил себя съесть лапшу. «Сникерс» и минералку он припрятал. Мысль о побеге посетила было его, но тут же оставила. Суперменом Олег себя не ощущал.
Значит, ему, чтобы выжить, придется подтверждать свои способности прорицателя… Или творца событий? Проклятье! Что может прийти в голову этим мерзавцам?
Олег старался не думать о том, что грозило ему — он боялся тронуться рассудком от страха. Он переключился на тех, кого захватили в «Лазурном». Что же будет? Там ведь сотни людей, дети!..
Кто же навел на него этих «спортсменов», а точнее самых настоящих «териков»? (Олег поймал себя на мысли, что пользуется выдуманным им термином. Реальность давно уже сплелась с выдумкой в тугой жгут). Впрочем, гадать об этом бесполезно. Как и о том, чего захотят от него негодяи.
Олег подошел к компьютеру. Монитор был древний, лупоглазый, с накидным экранчиком «защиты», покрытым толстым слоем пыли. Буквы в клавиатуре угадывались с трудом. Олег вспомнил свой простреленный ноутбук и покрылся холодным потом. Если бы не титановый корпус…
Олег тряхнул головой и ткнул пальцем в круглую кнопку сети на системном блоке.
Монитор тускло осветился. Грузился компьютер чудовищно долго, в результате представив миру совершенно голый «рабочий стол».
Олег присел, покопался в «меню» и убедился, что единственно ценной программой является здесь самый примитивный текстовой редактор. Хотя Олегу на это было плевать. У него не было настроения играть в компьютерные игрушки.
Но даже в такой незавидной обстановке ему почему-то хотелось писать…
И он начал писать. О том, что его беспокоило больше всего. Нет, не о своей собственной безопасности — он не мог писать об этом честно и искренне, хотя, наверное, очень хотел. Больше всего его беспокоила судьба героев, которых он бросил наедине со смертельным врагом… Может, помогая им, он сможет спасти и себя?...
-9-
Олег поднял глаза от монитора. Вокруг был все тот же подвал.Из принтера торчало несколько листов чистой бумаги, и Олег отправил написанное на печать.
Когда последний листок вылез из принтера, Олег потянулся было к распечатке, но листки вдруг перехватила другая, невесть откуда взявшаяся, рука.
Олег и не заметил, как вошел Артур! Несмотря на дико скрипящую дверь…
Артур отошел от стола и присел на нары. Он углубился в чтение. Сначала на лице его отразилось недоумение, но затем глаза вдруг расширились, и нижнюю челюсть потянуло к земле.
Дочитав, Артур, видимо, хотел было что-то спросить у Олега, но передумал.
— Удали это, — произнес Артур. — И не вспоминай никогда, что писал такое. Не для этого тебе поставили компьютер.
Чувствуя недоумение, Олег удалил текст и очистил «корзину». Он пытался понять, что в этом отвлеченном тексте могло вызвать такую реакцию прожженного террориста, но так и не понял.
Артур молча походил по комнатке.
— Так… Выходит, правду говорят… Можешь…
Артур остановился, помолчал и со странным выражением на лице сказал:
— Значит, так. Сегодня ты напишешь историю о том, как группа борцов за свободу заложила под Кремлем атомный заряд. После того как об этом было сообщено журналистам, заряд взорвали. Такой несложный сюжет.
У Олега перехватило дыхание. Перед глазами поплыли грязные разводы. Этого он и боялся!
— Но... Ничего не выйдет! — жалко запротестовал Олег. — Я не верю в это, поэтому ничего не получится!
— Придется поверить, — жестко ответил Артур. — Я просто хочу выяснить пределы твоих способностей…
— «Просто?!»
— А куда проще, — криво улыбнулся Артур. — Получится — замечательно, еще одна капля на колесо истории, не получится — тебе будет только хуже…
Олег вдруг осознал, что вся первоначальная любезность Артура растаяла без следа.
Олег теперь — оружие в руках негодяев. Ни больше, ни меньше.
Но у него снова есть компьютер.
Когда Артур ушел, Олег долго сидел перед монитором, не понимая, с чего ему начать.
Во всяком случае, ясно было одно: Артур совершил непростительную логическую ошибку, оставив Олега наедине с компьютером. Однако через короткое время, он осознает свою ошибку, и у Олега больше не будет такого шанса…
Так о чем же ему писать?
Однозначно — не про кошмарный теракт, что реализуется с его «легкой руки». У него есть другие незаконченные темы.
Ему надо будет довести до конца борьбу со злом. Не свою борьбу. Но ту, за которую он давно в ответе… Ведь наши миры давно связаны своей странной логикой непонятных причин и еще более непонятных последствий.
Итак, «чувство близкой опасности только прибавило нам энергии. Мы должны были найти решение. И сделать это немедленно»…
6. МУЛЬТИЛЮДИ
-1-
Чувство близкой опасности только прибавило нам энергии. Мы должны были найти решение. И сделать это немедленно.Но углубиться в размышления нам не дали. Раздался звук еще отдаленного взрыва. Здание затрясло.
Все, кроме Потрошителя, выскочили на улицу.
В воротах дымились огромные бреши, через которые спокойно мог войти взвод. Однако бандиты не спешили, так как со всех сторон бреши активно простреливались со стороны колокольни.
За монастырскими стенами тоже вовсю трещали выстрелы. А на большой земляной площадке, которая и была двором, нам предстало удивительное зрелище.
Десятка три монахов в черных одеяниях стояли ровным полукругом перед отцом Николаем и каким-то очень старым священником и смиренно слушали их наставления. В руках же монахов были отнюдь не лопаты и не грабли. Они были нагружены самым разношерстным оружием, и это оружие не выглядело в их руках неуместно. Видимо, многим из них не впервой было держать в руках такие предметы, однако радости от этого на их лицах не было.
— Простите, братия, — говорил отец Николай. — Не для того вы сюда пришли, чтоб брать в руки оружие. Вы пришли этот монастырь совсем для других целей… Но теперь, когда у нас появилась хоть небольшая надежда на победу над злом, нависшим над страной нашей, сюда пришли люди без совести и бога и грозят перечеркнуть все труды во спасение ближних. Ну, что я вам говорю? Вы и так все понимаете. Пойдем, защитим наше дело и нашу веру…
Старый священник что-то добавил и перекрестил монахов.
Большинство, вооруженные автоматами и винтовками, быстро направились в сторону ворот. Некоторые побежали в другие концы монастыря.
Двое крепких долговязых монаха степенно расчехлили станковый пулемет о трех лапах и потащили его к амбару. Еще двое понесли ящики с патронами.
Очевидно, в монастыре не очень доверяли высоким технологиям и силовым структурам. Монастырь снова становился тем, чем и должен был быть изначально — крепостью.
— Ого, вот это арсенал, — обрадовался Свин. — Пусть теперь только сунутся!
— Терро-структура не так глупа, — ответил Либидо. — Она наверняка подтянет еще дополнительных сил…
— Дайте и нам оружие, отец Николай! — сказал я. Мне стало не по себе от того, что нас будут защищать монахи.
Отец Николай странно посмотрел на меня:
— Разве ты не понимаешь, для чего братья идут на это? Твое оружие — у тебя в голове! Иди и сражайся!
Я замер с открытым ртом. Мне стало стыдно. На плече я почувствовал руку Твари.
Я, действительно, собрался уже позвать своих обратно, как вдруг резкий звук ударил по ушам.
— Внимание! — Раздался со всех сторон громогласный и какой-то синтетический голос. — Район оцеплен силами внутренних войск! Немедленно прекратите стрельбу! Всем выйти из монастыря без оружия, с поднятыми руками! Повторяю…
— Что это? — вскрикнула Тварь. Ее почти не было слышно, так как уши еще не отпустил грохот вездесущего голоса.
— Черт! — крикнул Свин. — Нас еще и силовики выследили! Что будем делать?
— Сдаваться нельзя! — прорычал Либидо. — Упустим единственный шанс…
— Да нас живыми и не отдадут, — пробормотал Свин.
К ним подбежал отец Николай.
— Быстрее! — крикнул он. — В подвал! Военные уже сцепились с бандитами. Наши пока отошли. Мы не сможем стрелять по своим. Так что прячьтесь…
Мы сиганули в сторону «палат». Вход в подвал находился под крыльцом, и мы посыпались туда по крутой лестнице, как горох. Это оказался, скорее, полуподвал, так как на уровне глаз в толстых стенах были пробиты узенькие окошки, через которые можно было наблюдать за происходящим.
Происходящее не заставило себя долго ждать. Раздался свист, переходящий в вой, и во двор в клубах дыма от тормозных пиропатронов плюхнулся самый натуральный робот прорыва. Он хищно прижался к земле, очевидно шаря вокруг невидимыми антеннами биорадаров.
Внезапно на месте, где приземлился робот, взлетел кверху фонтан земли, а через секунду робот возник уже в другом месте — прямо напротив подвала.
Это была «городская» модификация — без тяжелого оружия, зато с шокерами, свето-звуковым орудием и сеточной пушкой, специально для охоты за людьми.
Робот уставился бронированными объективами прямо в нашу сторону. Тварь открыла было рот, и, казалось, сейчас заголосит от страха. Потому что было чего бояться — дизайн робота был предназначен для внушения ужаса врагу. Кроме того, поговаривали о запрещенных ООН «генераторах страха» на вооружении спецслужб. Чувствуя, как немеют ноги, я готов был поверить в сказанное.
И робот выстрелил.
Это выглядело, как плевок света куда-то над нашими головами. Перед глазами мелькнула тень, послышался звук упавшего тела. Робот, словно хищное насекомое кинулся на упавшего. Мы инстинктивно отпрянули.
Робот быстро убегал. Под брюхом у него болталось в сетке тело монаха.
— Почему он не заметил нас? — шепотом спросил я.
Либидо приложил палец к губам и показал мне уже знакомый «кирпич» «глушилки». Все стало ясно. Свин, оглядываясь по сторонам и ощупывая стены, уходил куда-то в темноту. Тварь сидела молча, закрыв себе рот двумя руками и широко раскрытыми глазами смотря во двор.
Когда я снова выглянул в окошко, то почувствовал, как волосы мои становятся дыбом: по двору разгуливало уже штук пять роботов. Причем два из них были армейской комплектации. Они водили по двору невидимыми лучами лазерных прицелов и связками револьверных пушек. Двигались они медленнее и тяжелее «городских» аналогов, напоминая украшенные игрушками елки. И выглядели бы даже забавно, если бы этими «игрушками» не были ракеты, гранаты и прочие устройства для уничтожения живого.