Яшен Камиль. Xамза

   - Не любишь, не любишь, - плакала Аксинья, - бросаешь нас, уезжаешь куда-то... Ты никогда не любил меня по-настоящему, я знаю! Ты любил только Зубейду. Надо было забыть ее - тут я и подвернулась... Ты все время хочешь забыться, убегаешь сам от себя...
   - Ты жена мусульманина, Аксинья... А каждый мусульманин должен хотя бы один раз в. жизни побывать в Мекке.
   Она обняла его, поцеловала, гладила пальцами обожженные брови...
   - Сладкий мой, ненаглядный, неужели я больше не нравлюсь тебе? Неужели разлюбил, неужели все забыл, что у нас было?..
   То, что может женщина, не может даже бог. Где-то далекодалеко, за краем сегодняшнего дня, за обрывом последних недель и месяцев, над цветами и травами горной степи джайляу, взошло золотое солнце. И лучи его, пришедшие из прошлого, растопили лед настоящего.
   Время качнулось, отступило... Золотые волосы Аксиньи, рассыпавшись по лицу Хамзы, спрятали его от мира. Он взлетел над землей...
   Завки и Соколов сидели в саду.
   - Степан Петрович, - спросил Завки, - а это действительно вы дали Хамзе совет ехать в Мекку?
   - Я? - удивился Степан. - А почему вы так решили?
   - Хамза сам сказал нам об этом.
   - Кому - нам?
   - Мне и отцу.
   - Больше никого не было?
   - Нет, никого.
   - Дело было так... Нам стало известно, что после случая на заводе, когда Хамза хотел поджечь хлопок, старый его друг Садыкджан-байвачча дал полицмейстеру Медынскому взятку пять тысяч рублей и попросил его выслать Хамзу из города. Такую же взятку байвачча дал и Мияну Кудрату, который начал готовить всю эту комедию с письмом от народа и отлучением ибн Ямина от мечети...
   - Как же вы узнали об этом? О взятках и даже их суммах?
   - Доктор Смольников лечит многих богатых людей в городе.
   А больные разговорчивы...
   - Понятно.
   - И мы решили помочь Хамзе...
   - А кто - мы? Если не секрет, конечно.
   - От вас у меня нет секретов. Мы - это я и Смольников...
   Вот так и родилась эта идея о ложном проклятии, чтобы обмануть хазрата.
   - А Мекка?
   - Хамза предложил сам. Мы к этому никакого отношения не имеем. Это дело тонкое, религиозное.
   - Вот именно. Поэтому я и расспрашиваю вас подробно.
   Если станет известно, что Хамза едет в Мекку по совету своих русских друзей, ему несдобровать. Фанатики убьют его.
   - Нет, нет, это его личное желание... Думаю, что оно возникло у него вот по какой причине. После того как Хамза женился на моей племяннице, ему нужно было сделать что-то для отца во славу ислама. Как говорится, отмолить перед стариком свой грех за женитьбу на русской... А что может сильнее Мекки искупить такой грех с точки зрения ибн Ямина?.. Так и возникла у него эта мысль - поехать в Мекку. Исключительно по религиозным соображениям... А тут как раз началась вся эта карусель с Мияном Кудратом. И он решился.
   - Он вам сказал о своем паломничестве после того, как вы посоветовали ему обмануть хазрата?.. Это очень важно, Степан Петрович.
   - Нет, раньше... Впрочем, это могло произойти и одновременно. Сейчас уже не помню. Все совпало.
   - Наверное, я не должен интересоваться этим... Но положение у Хамзы сейчас, после проклятия, очень серьезное. Вы - человек, рожденный в другой религии, и до конца не сможете понять, насколько страшен мусульманский фанатизм... Степан Петрович, паломничество Хамзы связано с выполнением какихнибудь поручений, которые ему дали вы и доктор Смольников?
   Что-то вроде того, чем он, как я догадываюсь, занимался, когда его долго не было в Коканде после случая на заводе... Если это тайна, можете не говорить.
   - Это не моя тайна... Но от вас, повторяю, у меня нет секретов... После того как стало известно, что Хамза хочет отправиться в Мекку, доктор Смольников специально ездил в Ташкент. И привез для Хамзы поручение...
   - Значит, связано?
   - Да, связано.
   - Это плохо, очень плохо. Если об этом узнают...
   - В Коканде об этом знают три человека - Хамза, я и Смольников. Теперь знаете вы.
   - Он же поедет не один. Паломников отправляют целыми группами.
   - Существует конспирация. Хамза уже владеет некоторыми ее приемами.
   - Паломничество в Мекку - вершина жизни мусульманина.
   Оно проверяет человека. Это главное испытание для мусульманина. Его нельзя совмещать ни с чем.
   - Наше поручение - тоже испытание для Хамзы. Это будет проверка его возможностей служить революции в других странах и среди других народов. Это проверка на интернационализм.
   - Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы Хамза побывал сразу в двух Мекках - религиозной и революционной...
   - У революции нет одной Мекки. У революции их много. Они разбросаны по всему миру. Наверное, поэтому революционные идеи - идеи преобразования мира на справедливых началах - сильнее любых религиозных идей, вместе взятых.
   - Но все-таки одна, главная Мекка должна существовать у каждого революционера.
   - Она находится внутри самого революционера. В его убеждениях, в его готовности отдать жизнь для революции.
   - Спасибо, Степан Петрович.
   - За что?
   - За то, что вы доверили мне свою тайну.
   - И вам спасибо, учитель.
   - А мне за что?
   - Как поэт вы очень хорошо сказали, что Хамза едет сразу в две Мекки... И я уверен, что в этой поездке он достигнет нашей, революционной Мекки!
   - Степан Петрович, я знаю, что Хамза переводил листовки с русского на узбекский...
   - А вы догадливый человек, учитель.
   - Пока он будет в отъезде, листовки могу переводить я ..
   Глава восьмая
   ПАЛОМНИК
   1
   Хамза был в дороге почти два года. За это время он прошел и проехал по дорогам Афганистана, Индии, Аравии, Сирии и Тур ции многие тысячи километров.
   Вернувшись на родину, Хамза получил право на прибавление к своему имени слова "хаджи", то есть совершивший "хадж", паломничество. Высшее духовенство Коканда во всеуслышанье объявило во всех мечетях города о том, что Хамза наконец пришел к богу, обрел истину. Теперь даже Миян Кудрат и верховный судья Камол называли его не иначе как Хамза-хаджи.
   Ступив на родную землю после двухлетнего отсутствия, Хамза напишет: "Повидав Кашгар, Кашмир, Бомбей, Аден, Джидду, Мекку, Бейрут, Халеб, Измир, Стамбул, ни один из них не нашел равным тебе, родина..."
   Но все это будет потом, а пока впереди лежал путь, полный тревог, опасностей, испытаний и приключений.
   ...Однажды в Индии Хамза попал в руки солдат английского карательного отряда. Здесь только что жестоко было подавлено восстание местных жителей.
   Солдаты привели Хамзу к офицеру.
   - У него какой-то странный язык, сэр, - сказал сержант, показывая на пленного. - Он говорит, что идет из Туркестана в Мекку - поклониться могиле пророка Магомета.
   - Вот как? - оживился сидевший рядом с офицером под парусиновым навесом длиннолицый человек с большой лысиной, которую окаймлял аккуратный венчик седых волос. - Я тоже возвращаюсь из Туркестана... Кто вы и откуда?
   - Учитель из Коканда, - ответил Хамза.
   - И действительно идете в Мекку?
   - Да, иду в Мекку.
   - А я несколько лет жил в Самарканде, изучал эпоху Тамерлана, объяснил длиннолицый. - Моя фамилия Лоу, я ученый... этнограф.
   Он что-то сказал офицеру, и тот приказал солдатам развязать Хамзе руки.
   - Англичане не намерены ссориться с туркестанцами, - улыбнулся Лоу.
   - А вы не могли бы попросить ваших соотечественников остановить бессмысленные казни местных жителей? - Хамза размял затекшие пальцы. - Я видел расстрелянных женщин и стариков...
   - Я не вмешиваюсь в политику, - поморщился этнограф, - я вам рекомендую не делать этого, если хотите добраться до могилы Магомета.
   И тем не менее он опять что-то сказал офицеру, и Хамза скорее догадался, чем понял, что ученый не советует военному продолжать делать то, чему случайно оказался свидетелем иностранец.
   Офицер ушел.
   - Они сворачивают свой лагерь, - сказал Лоу. - Не хотите перейти на мой бивак? Он недалеко отсюда... Сказать откровенно, я уже скучаю без узбекского языка... Мог бы подвезти вас, у меня есть лишние лошади. Вы куда сейчас держите путь? В Бомбей?
   - Нет, в Мадрас.
   - Мне тоже нужно было бы побывать в Мадрасе... А вы знаете, господин туркестанец, вас послала сама судьба. Перед отъездом в Лондон собирался я увидеть гурудеви...
   - Гурудеви, великого учителя Рабиндраната Тагора? - удивленно переспросил Хамза.
   Все дело было в том, что среди адресов, данных ему доктором Смольниковым, был адрес одного из ассистентов Тагора, араба по национальности.
   - Но одного меня Тагор скорее всего не принял бы, он сейчас особенно зол на англичан, - продолжал Лоу. - Мы сделаем так:
   вы попроситесь на прием от своего имени, как учитель из Туркестана. А я буду сопровождать вас... И в обмен на эту услугу предлагаю бесплатную дорогу до Мадраса. Насколько я знаю, паломники всегда бывают ограничены в средствах - путь неблизкий... А по дороге будем вспоминать Туркестан, Самарканд, расскажете мне что-нибудь из жизни узбеков - то, чего я еще не успел узнать...
   "Случайное совпадение? - думал Хамза. - Или щедрость дороги, в которой бывает и не такое?.. Наверное, трудно предположить здесь что-либо преднамеренное. Конечно, этот Лоу не только ученый... Но не все ли равно сейчас, кто он на самом деле?
   Безусловно, нужно быть осторожным... Что же касается интереса англичанина к Туркестану, то знать истинный смысл его намерений совсем не помешает, наоборот..."
   - Я согласен.
   - Прекрасно!
   - Итак, Англия не хочет ссориться с Туркестаном, - сказал Хамза, - а почему? Разве у них есть какие-нибудь общие цели?
   - Дипломатия сильнее винтовок! - щелкнул пальцами этнограф. - Мы нужны друг другу.
   - А индусы Англии не нужны?.. И пусть они умирают от залпов английских винтовок?
   - Я был восхищен вашим душевным порывом, когда вы попросили остановить казни... Но, право же, мы тут бессильны - и я, и вы... Наши военные часто превращаются в кровожадных зверей... Я против их методов. Нельзя озлоблять целый народ...
   И знайте главное: Англия - старый верный друг узбеков, таджиков, туркмен, киргизов. Мы от всей души желаем вам процветания.
   - Почему же именно нам, туркестанцам? А не Индии, например? Вы уже двести лет оккупируете Индию, а где же процветание ее народа?
   - Ах, вы не знаете Индии, мой друг! - вздохнул Лоу. - Раздоры между феодалами - каждый раджа мнит себя королем!
   Сотни религий, возведение нищеты и бедности в святость, тысячи запретов, условностей, предрассудков - миллион чертей сломят здесь ноги и шею! А в Туркестане живут только мусульмане. Мы с ними легко найдем общий язык. Они сразу увидят, насколько изменится их жизнь, как только Великобритания обнимет их побратски!
   - Я видел здесь, как английские солдаты разрезают ступни повстанцам и гоняют их по кругу, чтобы в раны набилась земля, началось загноение и человек потерял способность двигаться.
   - Нет, нет, я совершенно не одобряю все это и говорю совсем о другом... Вы же знаете, что Туркестан отстал от Европы на сотни лет... Но английская буржуазия намного сильнее и богаче русской. Следовательно, и тот вклад, который мы готовы сделать в вашу страну, будет во много раз больше, чем то, что принесла вам царская Россия. Вы шагнете вперед, на уровень передовых государств... И все это с бескорыстной помощью старой, доброй Англии! Вас не устраивает такой вариант?
   - Если б я был богатым человеком, наверное, эта перспектива показалась бы мне соблазнительной. Но я бедняк, как и девяносто девять процентов моих братьев узбеков. А бедняков всегда минует золотой дождь благодеяний.
   - Каким же вы видите свой Туркестан? Что и кто принесет ему счастье?
   - Счастье народа всегда в руках самого народа. Нужно только выбрать правильный путь.
   - Но вы, мой друг, пока выбрали всего-навсего путь в Мекку...
   - Путешествие - один из способов познания мира.
   - Ну хорошо, у нас еще будет время побродить по джунглям высокой политики, - засмеялся Лоу. - В какой-то степени вы мой трофей. И мы еще не один день сможем наслаждаться беседой. Вы согласны?
   - Скажите, а зачем вы, англичанин, хотите увидеть гурудеви?
   - Рабиндранат Тагор - великий мудрец нашего времени.
   А ведь кажется, это у вас, узбеков, есть пословица: ради одного слова мудреца стоит пройти через пять пустынь... Если же говорить откровенно, то мне хочется знать меру его ненависти к нам.
   О, если бы он был более снисходительным к Британии! К ее ошибкам, просчетам, потерям... Как это помогло бы во всех делах и англичанам, и индусам!..
   Тагор принял их вечером в своей загородной резиденции - так назывались несколько легких шатров, стоявших на большой поляне, примыкавшей к лесу. Вокруг горели костры, из шатров доносились молитвенные песнопения.
   Шатер, в котором находился гурудеви, был ярко освещен изнутри и светился на фоне темного леса как громадный таинственный фонарь.
   Слуга в хохлатом тюрбане жестом пригласил Хамзу и Лоу войти. Тагор в белых свободных одеждах сидел, опустив голову, возле пустого стола. Едва заметным кивком головы ответил на приветствия вошедших. Сделал знак слуге. Тот вынес из-за занавески и поставил на стол несколько небольших по размеру, но - это было видно по его усилиям - тяжелых статуэток, изображавших индийских богов. Лоу с интересом наблюдал за происходящим.
   - Благодарю, гурудеви, за приглашение сюда и предоставленную честь видеть вас, - низко поклонился он.
   - К чему вам мое приглашение?! - гневно поднял голову Тагор. - Вы делаете здесь все, что хотите! Вы считаете себя хозяевами Индии!
   - Я не хочу отвечать за безумства моих соотечественников в военных мундирах, - нервно возразил Лоу. - Я ученый!
   - Забирайте, что сможете унести, и уходите! - сделал резкое движение Тагор.
   - Не понимаю? - удивленно поднял брови Лоу.
   - Берите! - словно смахнул ладонью все стоящее на столе Тагор.
   Глаза его смотрели печально и тяжело. Длинные волосы шевелились вокруг головы, как крылья. Белая борода и усы делали похожим на бога. У Хамзы защемило сердце, когда он поймал на мгновение взгляд гурудеви, - зрачки укололи нестерпимой мукой. Лицо великого мудреца и поэта было затоплено страданием.
   - Это все, что осталось от храма, который недавно разграби
   ли английские солдаты, - вытянул Тагор над столом обе руки ладонями вверх. - Англичанин в Индии - или убийца, или грабитель. Берите и уходите!
   - Я из Коканда! - с трудом проглотил подошедший к горлу комок Хамза. Я шел сюда, мечтая о встрече с вами, гурудеви.
   Лицо Тагора изменилось.
   - Вы обиделись? - спросил он, и глаза его стали теплыми - иголки ушли из них.
   - Среди англичан, как и у всех народов, есть и плохие, и хорошие люди, - ответил Хамза.
   - Наш узбекский друг прав! - подхватил Лоу. - Я понимаю вас, гурудеви, - наши чиновники нередко ведут себя недостаточно корректно.
   - Некорректно? - с презрением посмотрел на Лоу Тагор. - Англия разбухла за счет голодающей Индии! Ради процветания и возвышения британских купцов и аристократии наш великий народ пребывает в рабстве - это вы называете всего лишь некорректностью?
   - Но если мы не найдем сейчас общего языка, кровь будет литься и впредь! - воскликнул Лоу.
   - Колонизаторы и рабы - как нам понять друг друга? - опустил голову Тагор. - Когда Индия обретет самостоятельность, мы заставим вас уважать наши страдания...
   - Вы несправедливы к тем, кто ищет дружбу, гурудеви, - вздохнул Лоу.
   - С узбеками у нас давние связи, - не обращая на него внимания, сказал Тагор.
   - Хорезмиец Абу Райхан Бируни написал историю вашей страны, - добавил Хамза.
   - Вы решили пройти путем своих знаменитых предков? - задумчиво покачал головой Тагор. - Сегодня судьба наших народов схожа: мы живем под дулами английских пушек, вы - под дулами царских.
   - Неужели англичане более жестоки, чем русские? - обернулся к Хамзе Лоу, пытаясь сменить тему разговора. - Не хотите ли вы сказать, мой друг, что царские солдаты гуманнее английских?
   - В Российской империи - сто народов, и каждый томится в своей клетке, - быстро заговорил Хамза. - Русский народ страдает от гнета своих богачей так же, как и все другие. Только русская клетка побольше любой другой... Борьба за свободу у нас идет везде - и у русских, и у татар, и у грузин, и у нас, узбеков...
   - Вы патриот России? - недовольно поднял взгляд на Хамзу Тагор и нахмурился. - Что же дала вам Россия? Богатство?
   Спокойствие? Разве вы не ощущаете штыков царя, которые приставлены к вашей спине?
   - Россия - это не только штыки, гурудеви. Это и Пушкин, и Лев Толстой, и Чайковский, и Рабиндранат Тагор!
   - Я - в России? - удивился Тагор.
   - Ваши стихи, гурудеви, я прочитал по-русски. На узбекский их еще не перевели.
   - У нас не переводят ни русских, ни узбекских поэтов, - тихо произнес Тагор. - Сколько светильников ума и сердца не зажжено... Наверно, поэтому на земле еще столько тьмы. И не все видят, что добра в мире больше, чем зла. Как богаты наши несчастные страны и как они одновременно бедны!
   - Может, ошибка в том, - придвинулся к Тагору Хамза, - что люди все время пытаются лечить болезнь, а не стараются уничтожить ее причину?
   - Но какими великими должны быть врачеватели, которые поставят точный диагноз...
   - Такой врачеватель уже есть! - воскликнул Хамза.
   Неожиданно за стеной палатки грянул выстрел. Кто-то закричал. Ударило еще два выстрела.
   Вбежал слуга в тюрбане, поклонился Тагору.
   - Люди узнали, что у вас находится сахиб-инглиз!
   Тагор, подобрав свои белые одежды, вышел из шатра.
   - Нельзя доверять этим фанатикам! - скрипнул зубами Лоу. - Надо уходить.
   Он быстро погасил светильники, поднял край шатра. Ночь полыхала вокруг огнями десятков костров.
   - С этой стороны, кажется, никого нет! Скорее!
   - Я остаюсь, - сказал Хамза.
   - Не сходите с ума, у нас считанные секунды!
   - А чего мне бояться? Я не англичанин!
   - Ах, вот оно что!.. Теперь я понимаю, кто вы такой, откуда у вас все эти мысли о союзе с Россией...
   Лоу выхватил из кармана револьвер и исчез в темноте.
   Быстро вошел в шатер Тагор, за ним - слуга с факелом.
   - Где англичанин?
   - Убежал!
   - Не поверил мне, - усмехнулся Тагор. - Таковы все они, британцы. Что у вас общего с ним?
   - Он спас мне жизнь.
   - И получил взамен вашу душу?
   - Нет, не получил.
   - Уходите скорее, - сказал Тагор, - вас принимают за слугу англичанина...
   Они вышли из шатра. Отблески костров бросали багровые блики на лица бородатых вооруженных людей, стоявших на далеком краю поляны.
   - Вас проводят к реке и посадят в лодку. Я постараюсь задержать пенджабцев. Счастья вам и вашему народу, туркестанец!
   - Свободу и счастье Индии и вам, гурудеви! Я постараюсь прийти к вам еще раз!..
   Спустя несколько дней, ночью, в старой полуразрушенной хижине сидели на земляном полу Хамза и араб Хуссейн, ассистент Тагора.
   - Вы правильно сделали, что не стали сразу искать встречи со мной, сказал Хуссейн. - Все, о чем просят ваши товарищи, будет по возможности сделано... Я вам дам несколько адресов в Дамаске... Главный - издательство Дюндар. Там получите все необходимые сведения.
   - Спасибо, - поблагодарил Хамза.
   - Куда вы поедете из Индии? - спросил Хуссейн.
   - У меня старый адрес, - улыбнулся Хамза. - В Мекку, к могиле пророка Магомета.
   - Вы избрали не совсем прямой путь к пророку...
   - Но он надежнее...
   - Если хорошо знаешь дорогу, - сказал Хуссейн, - и не спотыкаешься на ней.
   - Вы давно не были у себя на родине, в Дамаске? - поинтересовался Хамза.
   - Я уже несколько лет работаю в Индии у Рабиндраната Тагора. Мы создаем школы для бедных детей...
   - А откуда гурудеви берет деньги на школы для бедных?
   - Ему платят за различные сочинения. Он получил Нобелевскую премию это большая честь и всемирная слава. Вся премия ушла на школы.
   - Мне очень бы хотелось увидеть гурудеви еще раз... Я был у него с одним англичанином, и, конечно, не мог...
   - Я знаю, - кивнул Хуссейн. - Я попробую повторить вашу встречу при более благоприятных обстоятельствах...
   На окраине большой индийской деревни собралось много народу. Кто спал, кто читал, кто готовил немудреную еду... Многие были углублены в самосозерцание. Бродячий факир, играя на свирели, напрасно пытался выманить из глиняного кувшина старую ленивую кобру.
   - Я жду встречи с гурудеви уже двадцать дней, - жаловался человек в одежде буддийского монаха.
   - Если бы учитель встречался со всеми, кто хочет с ним говорить, то растерял бы всю свою мудрость. - Факир спрятал свирель. - Он один, а погляди, сколько нас... Нужно беречь его.
   - Но ведь кто-то встречается все-таки с гурудеви? - сказал буддист. Почему бы не встретиться с ним и мне?
   - Иногда учитель неожиданно приезжает к людям и говорит с каждым и со всеми сразу. И мы уходим озаренные его светом.
   - Смысл любого учения - в желании знать больше того, что ты знаешь, проповедовал группе слушателей старик в синей чалме, - если стремишься к источнику знаний, как путник в пустыне к воде. Знаменитый Джура Эль-эддин, ученик великого Рахматулло ибн Мухтара, шел десять лун, прошел десять пустынь, чтобы увидеть Миради аль Абдуллу ибн Арифа, мудреца из Хорасана, и выслушать его речи. Ибрагим Исфаганский голодал три года, чтобы увидеть и услышать слово его... Сто солнечных заходов и сто восходов увидел Убайдулла иль Агафар, пока не встретил великого из мудрейших Мохамада ибн Акбари... Мы пришли сюда, к гурудеви Тагору, чтобы прислониться к его мудрости и прикоснуться к его величию.
   Окончив проповедь, старик в синей чалме подошел к сидевшему в тени большого, усыпанного белыми цветами куста Хамзе и опустился рядом на землю.
   - Вы мусульманин? - спросил старик.
   - Конечно.
   - Хотите спросить о чем-нибудь гурудеви?
   - Хочу...
   - А я хочу только увидеть его хотя бы издали, - устало вздохнул старик. - Знаменитый Абукар ибн Салэтдин шел через сто горных вершин...
   Старик вдруг захрапел, заснув на полуслове.
   - Я тоже мусульманин, - сел около Хамзы с другой стороны худой перс, а мусульмане должны держаться вместе.
   - И тоже хотите лицезреть гурудеви лишь издали?
   - Нет, я хочу спросить у него - почему в мире с каждым годом становится все больше бедных и несчастных? Гурудеви учит: зло переходит в добро, а жизнь всегда побеждает зло - таким бог создал мир... Но отчего добра в мире становится все меньше?.. - Перс поднял на Хамзу печальный, полный непролитых слез взгляд. - На земле много дорог - почему ты выбрал именно эту? На земле много мудрых людей - почему ты пришел сюда?
   - Я учу детей, - ответил Хамза. - Я должен учить их не только грамоте, но и жизни. Говорят, гурудеви это удается.
   - К нему идут отовсюду, - почесал перс под халатом
   грудь, - но не всех гурудеви удостаивает беседой... Я пришел две недели назад. И вот теперь жду...
   В толпе показался Хуссейн.
   - Надо надеяться, - сказал персу Хамза, - и тогда ваше ожидание окончится благополучно. Все в мире должно быть благополучно. Так хотят люди.
   - Да поможет мне аллах, - провел перс руками по лицу, сотворяя молитву. - Аллах акбар!
   Хамза встал и пошел навстречу Хуссейну.
   - Сегодня ничего не получится, - сказал Хуссейн, оглядываясь по сторонам. - У него был тяжелый разговор с губернатором... Англичане совершили несколько новых казней... Он очень страдает, еле держится на ногах... Приходите завтра рано утром прямо к зданию школы. Я встречу вас.
   Было раннее утро. В предрассветных сумерках в окнах длинного деревянного здания Шантинекетонской школы Рабиндраната Тагора зажигались огни. Один за другим, один за другим...
   Хамза расположился под большим деревом на лужайке напротив школы. "Казни, казни, бесконечные казни, - думал он-Человек с лицом и душой бога должен жить среди дьяволов.
   Весь мир стекается к нему, как реки к океану... Он вместилище мировой души, совесть мира... Какие великие слова, мысли и чувства сумел бы он еще подарить людям, если бы здесь не было англичан... И как прекрасна эта школа, похожая на дом, в котором живут ангелы!.. Будет ли у меня когда-нибудь такая же школа?. Не жалко отдать жизнь, чтобы это произошло".
   Послышалось детское пение. Из школы вышла процессия детей в белых одеждах с фонариками и колокольчиками. Впереди шел Хуссейн. С песней двинулись они вокруг дома. Хуссейн громко читал стихи Тагора:
   - "Любуйтесь пробуждением дня, каждый миг природы неповторим!.. И чем больше таких мгновений останется в вашем сердце, тем совершеннее и богаче будет наш мир!.."
   Дети прошли мимо Хамзы, и каждый поклонился ему. У Хамзы навернулись слезы. "Может быть, я попал в рай?" - подумал он.
   - Сейчас выйдет, - задержавшись, шепнул Хуссейн.
   Становилось все светлее. Дети, рассыпавшись по зеленой траве, начали делать гимнастические упражнения.
   Еще один учитель появился на лужайке.
   - Мир вам, незнакомый человек! - приветствовал он Хамзу, сложив на груди руки. - Вам разрешили прийти сюда?
   - Гурудеви знает обо мне...
   Дети, кончив гимнастику, встали в пары, запели похожую на молитву песню и, держа друг друга за руки, пошли к озеру.
   Тагор вышел на крыльцо в светлом легком хитоне. Сверкающие черные глаза его светились радостью. Лучи солнца золотили белую бороду и длинные волосы. Хамза поспешил к нему.
   - Пусть всегда будет счастливым ваше утро! - низко склонил Хамза голову. - Простите, что нарушил ваш распорядок дня!
   - Мир и счастье и вам, учитель-узбек из России! - улыбнулся Тагор. - Я рад, что вы пришли во второй раз, - это говорит о настойчивости вашего характера. Вы, наверное, многого сумеете добиться в своей жизни.
   - Настойчивы были все узбеки, гурудеви, кого манила Индия.
   - Да, у нас давние связи, и плохо, что сейчас мы общаемся мало... Скажите, какие у вас впечатления об Индии? Англичане более жестоки, чем царские чиновники?