Йолен Джейн. Книги Великой Альты

   – Бертрам – это великий святой их веры, воин, отказавшийся воевать. Гаруны никогда не нарушают его святилищ. Они странные люди, и боги у них кровавые, но при всем том они честны. Но женщин в эти святилища не допускают – придется вам оставить его там и продолжать свое странствие. Тяжек будет для вас этот год, если он так начинается.
   – Теперь у нас есть великая цель, – сказала Пинта. Дженна тронула себя за грудь там, где шуршал пергамент, но промолчала.
   – А как насчет еды? – спросил Карум.
   – Найдете все, что нужно, в лесу. Нет времени собирать вам что-то в дорогу, кроме вот этого. – Калилла подняла с пола три винных меха. – И еще я нашла для вас немного хлеба с козьим сыром. – Она достала из глубокого кармана кожаный сверток и вручила Каруму. – Идти вам всего один день, не успеете проголодаться. Ну а если уж…
   – Знаем, – сказал Карум. – Орехи, грибы и коренья. Только ягоды брать нельзя.
   – Вот и ладно, – нехотя улыбнулась Калилла. – Стало быть, нужды у вас ни в чем не будет. – Она открыла дверь. – Да благословит Альта ваши руки и ноги.
   Девочки, кивнув, выскользнули наружу, но Карум задержался и произнес громким шепотом:
   – Пусть смотрят на тебя глаза Темного Морги, и пусть его плавники пенят воду у тебя за спиной.
   Калилла опешила.
   – Так прощаются морганиане. Они живут на южном побережье Континента и едят только то, что находят на берегу в час отлива. Странные люди и питаются невесть чем, однако честные! – И Карум последовал за девочками, успев услышать короткий, лающий смех Калиллы.
   Тропа начиналась от самой двери. Справа на отвесном утесе высился хейм, слева такой же отвесный обрыв падал к Халле. Путники шли осторожно, прислушиваясь к сердитому рокоту реки далеко внизу.
   Пинта поскользнулась на осыпи и шлепнулась наземь, подвернув запястье, но тут же встала и отряхнулась, несмотря на боль.
   Шум реки заглушил шорох маленького обвала.
   Когда они миновали стену хейма, тропа чуть расширилась, хотя справа по-прежнему тянулась скала в половину человеческого роста. Потом стежка резко вильнула вправо, и показалась кривая ель, нависшая над ней. Корни вцепились в утес, как скрюченные пальцы, а ветви заслоняли дорогу впереди.
   – Снизу полезем или сверху? – спросила Дженна.
   – Снизу, – решила Пинта. – Места хватит.
   Отстегнув свой меч, Пинта просунула его под дерево и последовала за ним, ползя на животе. Следом пролезла Дженна, за ними Карум, державший в руке сверток с едой. Он хотел встать, но Пинта предостерегающе выбросила руку.
   – Тихо. Погодите. Я что-то слышу.
   – Это только река, – сказал Карум.
   – Я тоже слышу, – шепнула Дженна. – Ш-ш! – Она обнажила меч, на солнце вспыхнувший ярким огнем.
   – Наверное, это часовые хейма, – прошептал в ответ Карум. – Калилла сказала, что больше эту тропу никто не знает. – Он встал и начал отряхиваться.
   – Спрячься за меня, – тихо сказала Пинта.
   – Я и так прячусь. Я прячусь за вас все… – Но тут раздался тихий свист, и стрела, пролетев мимо его плеча, вонзилась в дерево.
   – Вон они! – послышался голос. – Еще трое Альтиных сук.
   – Это не часовые, – сказал Карум. – Это…
   Другая стрела, зацепив его рубашку, пригвоздила его к дереву.
   – Проклятие! – вскричал юноша и отскочил, порвав рубашку.
   – Назад! – завопила Пинта, толкнув Карума к дереву и чуть не сбросив его при этом с утеса. Он пролез под кривым стволом, обернулся и увидел руку Пинты с мечом – сама она застряла по ту сторону. Карум, остерегаясь меча, подтянул Пинту к себе – она была на удивление тяжелая, и он увидел обломанную стрелу, торчащую у нее из спины.
   – Пинта! – крикнул Карум. Она не отвечала. Он взял ее меч и стал над ней.
   Под дерево просунулась еще чья-то рука с мечом. Карум хотел уже ударить, но вовремя понял, что это рука Дженны. Она пролезла к ним.
   – Пинта ранена! – крикнул ей Карум. – У нее стрела под левой лопаткой.
   – Волосы Альты! – Дженна склонилась над Пинтой. – Насколько это опасно?
   – Не знаю. Но она не шевелится.
   – Пинта, Пинта, скажи что-нибудь, – взмолилась Дженна.
   Пинта застонала.
   – Ей нужно дать воды, – сказал Карум. – И вынуть стрелу. И…
   – Надо отнести ее обратно в хейм.
   – Я понесу. Она не тяжелая.
   – Хорошо, неси. Я вас прикрою.
   – Неси лучше ты – а я прикрою вас.
   – Я лучше владею мечом.
   – А я, по-твоему, лучше бегаю?
   – Ну к чему этот спор? – воскликнула Дженна.
   – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
   – Тропка узкая, и дерево мне поможет. Забирай Пинту. Скорее. Если она умрет, я никогда тебе не прощу.
   Карум взвалил Пинту на спину. Она вскрикнула только раз и затихла. Слыша мужские голоса по ту сторону дерева, он пустился назад по тропе так быстро, как только мог. Пинта с каждым шагом казалась все тяжелее, но он не замедлял бега. Мелкие камни сыпались в пропасть у него из-под ног. Карум добежал до двери хейма и принялся молотить в нее кулаками. В глазок кто-то выглянул, и дверь приоткрылась. Карум со своей ношей ввалился внутрь.
   Кто-то взял у него Пинту, и он увидел, что дверь за ним закрылась.
   – Там Дженна, – закричал он. – Откройте дверь. Никто не двинулся с места, и Карум бросился к двери сам, но она была заперта.
   – Да откройте же!
   Калилла отперла замок, и Дженна упала в объятия Карума, волоча за собой меч и сжимая в левой руке какой-то окровавленный предмет.
   – Я не знаю… – заговорила она, с трудом переводя дух, – не знаю, та ли это рука, что пустила стрелу в спину Пинты, но дочерям Альты эта рука больше зла не причинит. – И она с безумным взором швырнула свою ношу на пол. – Он сдуру сунул ее под дерево, когда пытался пролезть.
   Калилла пихнула руку сапогом.
   – Не так уж и сдуру. Он мог бы и голову сунуть вперед!
   Рука, поросшая темным волосом, со скрюченными пальцами, казалась трупом какого-то отдельного живого существа. На среднем пальце был перстень с большой буквой К. Карум ошеломленно посмотрел на Дженну.
   – Да ведь это кольцо Быка, Дженна, и на нем эмблема Каласа. Мне частенько доставалось от этой руки – ведь Бык был моим учителем фехтования, пока не ушел к своим братьям, служившим Каласу. Понимаешь ли ты, что это значит? Гончая и Бык уже склонились перед тобой. Гончая и Бык. Мать Альта права, и пророчество не лжет. Ты и, правда, Белое Дитя – Анна.
   Женщины начали перешептываться, но Дженна, не слыша ничего, опустилась на колени рядом с Пинтой. Коренастая, с проседью в волосах лекарка, озабоченно наморщив лоб, уже осматривала рану.
   – Глубоко вошла, – сказала она, ни к кому не обращаясь. – И место плохое – рядом с сердцем.
   – Она умрет? – дрогнувшим голосом спросила Дженна. Лекарка подняла глаза, словно удивившись, что рядом кто-то есть.
   – Не могу сказать, наверное. Я должна забрать ее к себе наверх и промыть рану, а потом удалить стрелу. Только тогда что-то прояснится.
   Пинта со стоном закашлялась и хотела сесть, но лекарка ласково, однако твердо удержала ее.
   – Глупости говоришь, Дженна, – хрипло прошептала Пинта. – Как я могу умереть? Ты ж пропадешь без своей тени. – Ее глаза закатились, и она умолкла.
   – Умерла? – вскрикнула Дженна.
   – Нет, только чувств лишилась. Так природа облегчает наши страдания. Надо отнести ее наверх, и чтобы никто рядом с ней не толокся. Поверь мне, дитя, – сейчас ты ничем не сможешь ей помочь.
   По знаку лекарки три молодые женщины подняли Пинту и унесли. Лекарка кивнула на руку, которая так и валялась на полу.
   – Уберите это отсюда. Незачем, чтобы она сеяла здесь заразу и пугала детей. Дочери Альты не берут кровавых трофеев.
   Карум снял кольцо с застывшего пальца.
   – Я сохраню его, чтобы когда-нибудь швырнуть к ногам Каласа. Мы, Гаруны, любим такие памятки в отличие от альтианок. – Он сунул кольцо в карман и поспешно отвернулся, чтобы никто не видел, как он побелел, прикоснувшись к отрубленной руке.
   Но Дженна заметила и тронула его за плечо, шепча:
   – Не надо стыдиться. Если бы я не обезумела вконец, никогда не принесла бы сюда эту руку. Но жажда крови обуяла меня, и я не понимала, что делаю. А вот ты принимаешь все слишком близко к сердцу.
   Карун обернулся, уже успокоившись, но не успел ответить – позади Дженны возникла Калилла:
   – Нам надо поговорить, да поскорее, пока эти мужчины не собрались с духом и не начали ломиться в дверь.
   – Дверь крепкая, – заметил Карум.
   – Так-то оно так, вот только держать нам ее открытой для часовых или загородить?
   – Мы часовых не видели, – ответила Дженна.
   – И их тел тоже, – добавил Карум.
   – Халла и раньше принимала к себе детей Альты, – угрюмо кивнула Калилла.
   – Человек, который первым заметил нас, крикнул: «Вот еще трое…» – И Карум запнулся.
   – «…Альтиных сук», – закончила Дженна.
   Калилла обратилась к двум женщинам рядом с собой:
   – Кто нес караул сегодня?
   – Мона, – сказала одна.
   – И Верна, – добавила другая.
   – Да помилует их Альта, – прошептала Калилла. – Верне только-только минуло семнадцать весен. Надо сказать их матерям. Я опасаюсь худшего.
   Обе женщины, уныло кивнув, вышли.
   – Сколько мужчин там было?
   – Мы их не считали, – пожал плечами Карум.
   – Не меньше трех, – сказала Дженна. – Но один теперь серьезно ранен.
   – Притом вожак, – заметил Карум. – Это может задержать их.
   – Или обозлит еще больше. Мы не можем знать, что у них на уме, поэтому надо приготовиться ко всему. Клея, Сари, Бренна – ко мне.
   Три молодые женщины поспешили на ее зов.
   – Это правда, Калилла? Насчет Верны? – спросила одна. Она кивнула.
   – Тише, Клея. Не спрашивай больше, – сказала старшая из трех.
   – Вспомните мудрые слова, изреченные Великой Альтой, – тихо пожурила Калилла, – «Не знать плохо, но не желать знать еще хуже». – Девушки потупились. – Слушайте меня. Вы, Сари и Бренна, загородите дверь и стойте тут на страже, пока вас не сменят. Ты, Клея, предупреди у всех дверей, что бой вот-вот начнется. Все мы знаем, что делать тогда. – Калилла отпустила воительниц и сказала Дженне: – В Книге сказано: «Готовься заранее, чтобы нужда не застала врасплох». Этот хейм готов ко всему.
   – Я вижу, – сказала Дженна.
   – И запасной путь для вас двоих тоже готов. Я пришлю к вам Армину, когда она вернется от Матери Альты. Вечером вы покинете хейм, и никто из врагов не заметит этого. Темнота укроет вас.
   – Но ведь луна почти полная, Калилла, – сказала через плечо Сари – они с Бренной волокли к двери большой сундук.
   – Значит, им помогут и темные, и светлые сестры. А тем временем вы помогите нам укрепить хейм.
   Дженна и Карум трудились весь день без отдыха, помогая заваливать двери и заколачивать узкие окна первого этажа. Потом Карума посадили приделывать оперение к новым стрелам, а Дженна таскала воду из колодца на дворе.
   – Если начнется пожар, – объяснила она Каруму, – хейм будет наготове.
   Улучив время, они попытались навестить Пинту, но лекарка завернула их назад, заявив:
   – Она спит. Я извлекла стрелу – к счастью, на ней не было яда. Девочка выпила мой отвар – он поможет ей пропотеть, если ее начнет лихорадить. К ране я приложила примочку из норичника, который называется у нас «от всякой хвори». Будьте уверены: я сделала для нее все, что в моих силах,
   – То же самое лекари говорили про мою мать, – сказал Карум, – весь месяц, пока она умирала.
   – И Пинта тоже умрет? – спросила Дженна.
   – Все мы когда-нибудь умрем. Но не отмеряй саван, пока нет покойника. Твоя подруга в милосердных руках Альты – тех самых, что берегут малых птенчиков и оленят в лесу.
   – Надеюсь, – шепнул Карум Дженне, уходя, – что ее лекарства будут похитрее ее речей. – Он крепко держал Дженну за руку, и это успокаивало их обоих.
   На кухне подали ранний обед. Дженна и Карум обедали во вторую очередь, сидя рядом с Арминой и двумя ее подругами. Армина, обглодав как следует косточку, отстранила тарелку и скачали Дженне:
   – Когда начнется бой или когда стемнеет – это все равно, – я отведу вас наверх. Есть еще один путь – потруднее тропы, конечно, но там уж вас никто не найдет.
   – Почему же мы сразу не пошли этим путем? – спросил Карум.
   – Увидишь.
   Дженна вертела на тарелке недоеденный кусочек птицы.
   – Опасность не вызывает у тебя голода, – заметила Армина, – а вот я прямо быка бы съела.
   – Я тебя понимаю. – Карум потянулся за вторым крылышком, но тут со двора раздались крики и грохот, словно чем-то били в ворота.
   – Вот оно, началось, – сказала Армина, вставая. – Ну, это надолго их займет. Ворота у нас в фут толщиной, а верх стены защищен острыми пиками.
   – Армина, ты идешь? – спросила одна из подруг.
   – Пока что я займусь этими двумя.
   – Тогда удачи вам.
   – Вам тоже.
   – Известно ли вам, – сказал Карум, – что у Людей Короля есть тараны? И большая метательная машина? Ваши ворота долго не продержатся.
   – Известно, – сказала Армина. – Многие наши женщины служили в королевских войсках. Мы знаем, как вы воюете.
   – Спящие под одним плащом! – сказал Карум.
   – Моя мать Калилла тоже там побывала – и в итоге появилась я. Стены все-таки позволят нам выиграть время. И даже если мужчины пробьют брешь, легко мы им не дадимся.
   – Но как же дети? – спросил Карум. – И раненые?
   – У нас есть, где их спрятать, не бойся. Пошли.
   Выйдя из кухни, они пересекли зал и по широкой парадной лестнице поднялись на второй этаж. Армина свернула направо, потом налево, потом опять направо.
   – Я опять сбился, – шепнул Карум Дженне, но она не ответила.
   Армина открыла какую-то дверь и вошла. Карум и Дженна с удивлением увидели, что находятся в комнате вроде детской, с разбросанными по полу игрушками.
   – У нас в Селденском хейме такого нет, – проговорила Дженна, разглядывая маленькие прутики, скакалки, обручи и мячики.
   – Окна не заколочены, – заметил Карум. – Разве это не опасно? Люди Каласа могут пройти через них.
   – Ты так думаешь? Выгляни-ка наружу!
   Они выглянули. Стена обрывалась вниз, к Халле, текущей футах в ста под ними.
   – О нет, – тут же воскликнула Дженна. – Я не умею плавать.
   – Я умею, – сказал Карум.
   – Я свяжу вас вместе, – заявила Армина, соединяя четыре прыгалки и испытывая узлы на прочность. – Крепко свяжу. И дам вам дощечки.
   – Дощечки?
   Армина открыла шкаф, порылась на верхней полке и достала два куска дерева наподобие лопат, только вдвое больше.
   – Мы пользуемся ими, когда учим детвору плавать. Их надо держать вот так. – Взявшись за плоский конец, она подняла доску над головой. – И бить ногами что есть мочи. Дерево в воде не тонет, не потонете и вы, покуда держитесь.
   – Я потону непременно, – сказала Дженна.
   – Хотя бы и так – ты ведь будешь привязана к Длинному Луку, он умеет плавать.
   – Не очень хорошо, – сознался Карум. – Я плавал в прудах и дворцовых бассейнах, не в быстрых и бурных реках.
   – Делать нечего, – сказала Армина. – Иного пути нет.
   – Все будет хорошо, Дженна, – заверил Карум. – В пророчестве не сказано, что Анна умрет молодой. Она должна стать королевой и…
   – Ради Богини, не говори, что я Анна, – сердито ответила Дженна. – Но я воительница Альты и поклялась защищать тебя. – Дженна глубоко вздохнула и сказала Армине: – Хорошо, мы прыгнем.
   – Сначала надо обвязаться веревкой. Ты, Карум, полезай на одно окошко, а я на другое. Я брошу тебе конец.
   Карум влез на подоконник и через перекладину рамы высунулся наружу. Армина с другого окна бросила ему веревку. С третьей попытки Карум поймал конец и привязал его к раме. Армина проделала то же самое со своим и спрыгнула на пол.
   – Теперь привяжем меч тебе к боку, Дженна. Халла жадная река – она отнимет его у тебя, если сможет.
   – Сейчас. – Дженна взяла другую прыгалку и закрепила меч.
   Армина положила на каждое окно по дощечке.
   – Не так уж это опасно. Страшно, конечно, но и только. Мы еще девчонками часто прыгали вот так в Халлу – и без дощечек.
   – Рассказывай. А как же девочка, которую так и не нашли? – сказал Карум.
   – Это я придумала, чтобы напугать вас.
   – Тебе это удалось.
   – Опасность лишь в том, что вы не сумеете выбраться на берег вовремя. Чуть ниже начинаются пороги.
   – Пороги?
   – Ну да – камни, водовороты, а потом будет водопад. Надо выплыть пораньше, притом на правый берег.
   – А как мы узнаем, что эти самые пороги близко? – спросила Дженна
   – Узнаете, можешь не сомневаться.
   – Тогда пошли, – сказал Карум, и Дженна кивнула:
   – Я готова – так мне кажется.
   – Карум прав. Надо торопиться. Полезай первым, Карум, и обвяжи веревку вокруг пояса. Потом ты, Дженна. Я подам вам дощечки и сосчитаю до трех. Когда скажу «три», прыгайте разом, вместе – не то один потянет за собой другого. И еще одно.
   – Да ну? Только одно? – сказал Карум.
   – Прыгайте как можно дальше от окна, не то разобьетесь о камни.
   – Что-нибудь еще? – Карум влез на окно и переступил через перекладину.
   – Не кричите. Это может насторожить Людей Короля. Уже темнеет, и они слишком далеко, чтобы разглядеть, как вы прыгаете, но зачем рисковать? Да укроет вас Альта в своих волосах.
   Дженна взобралась на свое окно.
   – Тебя тоже, Армина, и всех женщин этого хейма. Сражайтесь храбро, чтобы мы могли увидеться снова. – Дженна перелезла через перекладину, отвязала веревку от рамы и обвязала двойным узлом вокруг пояса.
   Армина подала каждому дощечку и начала считать:
   – Раз… два…
   У Дженны в животе сделалось горячо и твердо, во рту солоно. Женщина из пророчества никогда бы не стала так бояться.
   – Три!
   Дженна прыгнула чуть раньше Карума, но не настолько, чтобы веревка между ними натянулась. Ветер засвистал в ушах, и непрошеный крик вырвался изо рта. Дженна услышала слабое эхо и, уже врезавшись в ледяную воду, поняла, что Карум тоже кричит. Одна надежда, что их никто не услышал.
   Вода хлынула в ее открытый рот, и доска выскочила из рук, как живая. Барахтаясь, Дженна пыталась выплыть на поверхность, но с закрытыми глазами могла лишь гадать, куда плыть. Думая, что уже выбралась, она вздохнула и глотнула воды. Все вокруг почернело и наполнилось холодными пузырьками. Но тут ее голова выскочила наружу, и Карум сунул ей в руки дощечку. Словно издалека она услышала его крик: «Дыши, Дженна, прошу тебя, дыши». Она хлебнула воздуха, выкашляв воду, и налегла на доску, ощутив ее под собой, но слабость и ошеломление не позволяли ей работать ногами. Карум обхватил ее рукой, навалившись на нее сверху, и стал бултыхаться за них обоих.
   Вскоре Дженна проморгалась и прозрела опять. Сердце, хотя и стучало вовсю, немного уняло свой бег, а страх, сжимавший горло и кишки, уже не грозил рвотой. Она хрипло крикнула Каруму, перекрывая шум реки:
   – А мы… а мы живы!
   – Конечно, живы, – крикнул он в ответ. – Говорил же я, что умею плавать. Теперь бей ногами, Дженна. – Он соскользнул с нее, и ей вдруг стало одиноко. – Бей, я сказал!
   Дженна заработала ногами, и доска бесшумно двинулась вперед.
   – Получилось! – крикнула она, повернув голову к Каруму.
   Он ворочался в воде с грацией плывущего борова, однако держался вровень с ней. Река увлекала их за собой, и берега мелькали пугающе быстро. Не успевали они увидеть нечто похожее на примету, как их уже проносило мимо.
   – Откуда мы узнаем, что приближаемся к порогам? – прокричала Дженна.
   – Армина сказала, что узнаем.
   Река так ревела, что они едва различали одно слово из трех, но скоро они приспособились понимать друг друга. Они миновали поворот, и шум точно удвоился – вода кипела вокруг, взбивая белую пену.
   – Вот оно, кажется, – крикнул Карум.
   – Что?
   – Вот оно.
   – Что?
   Карум с трудом подплыл поближе, ухватил Дженну за плечо и направил к правому берегу.
   – Давай-ка греби туда.
   Левый берег был ближе, чем правый, восточный, но они изо всех сил пробивались к правому. Река неумолимо влекла их вперед. Карума внезапно отбросило от Дженны, и веревка между ними натянулась. Его закружило в глубоком водовороте, который сперва утащил Карума вниз, а после вытолкнул наружу, как пробку, и веревка рывком вернула юношу к Дженне.
   Едва он уперся ногами в каменистое дно, как Дженну закружило в том же водовороте и доску вырвало у нее из рук. Доска пролетела по воздуху и плюхнулась вниз, едва не задев голову Карума. Он пригнулся, чуть не лишившись опоры, утвердился на дне и вытащил Дженну. Она так обессилела, что пришлось волоком тащить ее к берегу.
   Отдуваясь, они рухнули на скользкий травянистый склон. Дженна, не поднимая головы, выкашливала воду. Потом она села, обернув к Каруму бледное с прозеленью лицо, и ее стошнило. Дженна снова легла, не в силах пошевелиться.
   – Ну… – заговорил Карум, переводя дух. – Вот мы… и сквитались… за то, что меня… стошнило в лесу.
   Прошло не меньше минуты, прежде чем Дженна ответила:
   – Не… смешно.
   – Я пытаюсь шутить, чтобы прожить подольше.
   На этот раз она не потрудилась ответить.
   Карум медленно сел, огляделся и вполз повыше. Перед ним расстилался луг, усеянный синими, пурпурными и желтыми личиками анютиных глазок. Справа стояла рощица красивых белых деревьев, почти призрачная в предвечернем свете.
   – Березовая роща! – сказал Карум. – Та самая, о которой упоминала Калилла.
   Дженна с трудом села и попыталась выжать воду из косы, но в руках еще не было силы.
   – Мы могли проплыть мимо сотни таких рощ, – заметила она.
   – Может, ты лучше меня рассудишь, где мы находимся?
   – Понятия не имею.
   – Тогда будем считать, что до Приюта Бертрама всего день пути – так мы уснем спокойнее.
   – Можно ли спать спокойно, зная, что Пинта может умереть, что хейм в опасности, что мы неизвестно где находимся и в любой миг можем оказаться в руках у Людей Короля?
   – Не знаю, возможно ли это, Дженна, – но я попробую. Она кивнула, слишком утомленная, чтобы спорить, и они уснули прямо на берегу, где любой мог их увидеть.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

   Обряды Гарунийской религии документированы лучше, чем любой другой аспект жизни Долин того периода. Богатый материал для исследований представляет в первую очередь континентальное прошлое Г'арумов. В Долинах было обнаружено всего два гарунийских документа, тогда как д-р Аллисен Дж. Карвер за два десятилетия раскопок на побережье Континента нашел не менее двадцати таковых, включая книгу афористических изречений. Далее, один из источников, найденных в Долинах, представляет собой знаменитые «Туманные пророчества» (или, как весьма просторечиво, снижая тем самым их ценность, именует их Мэгон, «Пророчества вприщурку»), принадлежавшие перу короля-ученого ДобродругаII. Там мы находим упоминание о системе убежищ, или Приютов.
   Эти укрепленные монастыри, частично культовые строения, частично убежища, частично тюрьмы, почитались у Г'арунов священными местами, и разыскиваемые преступники, по-видимому, часто скрывались в них, возможно даже годами. Добродруг приводит несколько пословиц – некоторые из них слишком туманны для расшифровки, но две представляются достаточно ясными: «Пришла беда – ступай в Приют» и «В Приюте лучше, чем в бою». Мэгон и Темпл, для разнообразия, сходятся в том, что в Приютах скрывались и дезертиры, и уклоняющиеся от воинской повинности. Мэгон далее предполагает – несколько вольно, если учесть, что в документе всего три страницы – что человек, оказавшийся в Приюте, часто оставался там на всю жизнь.

ПОВЕСТЬ

   На поверку оказалось, что до Приюта даже меньше суток. Дженна и Карум, проспав семь часов, вышли в дорогу еще при луне. Они шли не по тропе, но вдоль нее, памятуя об осторожности.
   Чуть позже полудня, когда солнце стояло прямо над головой, они взошли на невысокий холм и увидели в долине под собой Приют Бертрама. Он представлял собой кучку низких каменных строений в виде ломаного креста. В промежутках между домами росли фруктовые деревья, и все это опоясывала двойная стена. Меньше, чем Ниллский хейм, Приют был, однако, покрупнее Селденского.
   – Это он! – сказал Карум. – Все приюты строятся вот так, в виде кривого креста. – Он хотел встать, но Дженна удержала его за рубаху.
   – Погоди-ка! У нас говорят: «Кто вперед ума забегает, непременно споткнется». Подождем еще немного.
   Карум снова опустился на колени, а вскоре из леса на западе появились верховые и подскакали к воротам Приюта. Потоптавшись там, они некоторое время спустя повернули коней и помчались прямо к холму, где прятались беглецы.
   Дженна схватила Карума за руку и увлекла в густой кустарник, стараясь не оставлять за собой следов.
   Пройдя сквозь кусты, они выбрались к скале, где был маленький грот, едва вместивший их обоих. В гроте было полно звериного помета и дурно пахло, но они оставались в нем, пока вечерняя тьма не окутала лес и всадники, кем бы они ни были, не уехали прочь.
   Полная луна взошла на небо, ярко осветив долину.
   – Светло, как днем, – сказал Карум, – можно было и не ждать до ночи.
   Но облаков не было, и пришлось им волей-неволей пуститься через луг при свете луны. Удача сопутствовала им – дозорные, если они и были, спали крепким сном.
   Стены Приюта были выше, чем казались с холма, – на них можно было взобраться разве что по лестнице. Наверху торчали грозные на вид пики.
   – Приветливое местечко, нечего сказать, – заметила Дженна.