Страница:
– Вот она, – сказала Мара, указав на изящное, филигранной работы изделие из золота с голубыми камнями.
Выражение лица Трауна не изменилось, но он, казалось, немного расслабился и поудобнее устроился в кресле.
– Добро пожаловать обратно, Клинок Императора. – Он снова прикоснулся к переключателю, и галерея изящных искусств исчезла. – На возвращение вам потребовалось долгое время.
Сверкающие глаза сверлили ее лицо, незадаваемый вопрос был самоочевиден.
– А что меня ожидало здесь прежде? – возразила она. – Кто, кроме Великого Адмирала, мог бы признать меня?
– Это было единственной причиной?
Мара заколебалась, сообразив, что этот вопрос сродни натянутой на ее пути проволоке. Траун стоит во главе Империи больше года, а она до сих пор ни разу не попыталась приблизиться к нему.
– Были и другие причины, – сказала она, – ни одну из которых я не желаю сейчас обсуждать. В его лице появилась твердость.
– Так же, как не желаете обсуждать вопрос о том, почему помогли Скайвокеру сбежать от Тэйлона Каррда? ТЫ УБЬЕШЬ ЛЮКА СКАЙВОКЕРА.
Мара вздрогнула, не будучи уверенной при первом ударе остановившегося было сердца, услыхала она настоящий голос или он только прозвучал в ее разуме. Странное жужжание стало более интенсивным, и какое-то мгновение она почти видела высохшее, морщинистое лицо Императора, не спускающего с нее глаз. Этот образ делался все более четким, все остальное поплыло перед ее глазами…
Она сделала глубокий вдох, призывая себя к хладнокровию. Она не должна упасть. Не здесь, не перед Великим Адмиралом.
– Позволить Скайвокеру удрать не было моей идеей, – сказала она.
– И вы были не в состоянии изменить это решение? – спросил Траун, снова поднимая на нее взгляд. – Вы, Клинок Императора?
– Мы были на Миркаре, – не дрогнув, напомнила она ему. – Под влиянием кишащих на планете исаламири. – Она поглядела через его плечо на исаламири, клетка которой висела позади его кресла. – Сомневаюсь, что вы позабыли об их воздействии на Силу.
– О, я прекрасно помню об этом, – кивнул Траун. – Они уменьшают действенность Силы, а это доказывает, что Скайвокеру бежать помогли. Все, что мне нужно узнать от вас, сам ли Каррд дал распоряжение, или другие члены его группы действовали самостоятельно.
То есть он хотел бы знать, на ком сосредоточить свою месть. Мара смотрела в его сверкающие глаза и начинала вспоминать, почему Император сделал этого мужчину Великим Адмиралом.
– Дело не в том, на ком лежит ответственность, – сказала она. – Я нахожусь здесь, чтобы предложить дело, которое позволит вернуть долг.
– Я слушаю, – сказал Траун с совершенно нейтральным выражением лица.
– Я хочу, чтобы вы прекратили травлю Каррда и его организации, перестали назначать денежные премии за каждого из нас и оставили в покое во всех находящихся под вашим контролем мирах. – Она заколебалась, но на разыгрывание застенчивости не было времени. – Мне также нужен кредит в три миллиона, депонированный на имя Каррда и открытый для приобретения имперских товаров и оплаты услуг.
– В самом деле, – сказал Траун, и его губы задрожали в насмешливой улыбке. – Боюсь, что Скайвокера я не ценю настолько высоко. Или вы предполагаете захватить в придачу Корускант?
– Я не предлагаю вам ни Скайвокера, ни Корускант, – сказала Мара. – Я предлагаю флот Катаны.
Насмешливая улыбка исчезла.
– Флот Катаны? – тихо повторил Траун, и в его взгляде вспыхнул огонь.
– Да, флот Катаны, – ответила Мара. – Темные Силы, если вы предпочитаете более впечатляющее название. Полагаю, вы слышали о нем?
– Несомненно. Где он?
Снова командный тон, но на этот раз Мара была к нему готова. Во всяком случае, ничего хорошего этот тон ему не дал.
– Я не знаю, – сказала она, – но Каррд знает.
Траун вытаращил глаза.
– Каким образом? – спросил он наконец.
– Он участвовал в одном контрабандном деле, которое прошло не так, как надо, – ответила она. – Им пришлось удирать на глазах имперских сторожевых псов, поэтому не было времени на выполнение расчета правильного прыжка. Они вывалились из гиперпространства прямо среди кораблей этого флота и подумали, что попали в ловушку; удирая оттуда, привели корабль почти в полную негодность. Каррд служил у них навигатором; только позднее он сообразил, где они оказались.
– Интересно, – прошептал Адмирал. – Когда это точно было?
– Это все, что я могла сообщить вам до заключения сделки, – сказала ему Мара. Она успела заметить промелькнувшее на его лице выражение… – А если вас терзает мысль, что меня можно пропустить через одну из промывок мозгов вашей Службы разведки, то напрасно беспокоитесь. Я действительно не знаю, где находится флот.
Траун долго изучал ее лицо.
– И даже если знаете, соответствующие участки мозга у вас заблокированы, – согласился он. – Прекрасно. Скажите мне тогда, где находится Каррд.
– И разведка прочистит его мозги вместо моих? – Мара отрицательно покачала головой. – Нет. Позвольте мне вернуться к нему, и я добуду для вас координаты. На этом мы можем сторговаться. Полагая, конечно, что это дело вам по душе.
На лице Трауна появилась темная тень.
– Не думайте, что вы можете диктовать мне условия, Мара Шейд, – сказал он спокойным голосом. – Даже в частном порядке.
По спине Мары пробежала легкая дрожь. Да, она на самом деле припоминает, почему Траун был сделан Великим Адмиралом.
– Я была Рукой Императора, – напомнила она, вложив в тон своего голоса все то лучшее, что могла противопоставить стальному звучанию его голоса. Даже для ее слуха это выглядело чем-то второсортным. – Я говорила от его имени… и даже Великие Адмиралы были обязаны слушать.
Траун сардонически улыбнулся.
– Неужели? Ваша память плохо служит вам, Клинок Императора. После того как все было сказано и сделано, вы снова становились всего лишь чем-то чуточку большим, чем высокопоставленный курьер.
Мара сверкнула на него взглядом.
– Возможно, именно вашу память следовало бы освежить, Адмирал Траун, – отпарировала она. – Я колесила по Империи от его имени, принимая политические решения, которые изменяли жизнь на самых высоких правительственных уровнях…
– Вы выполняли его волю, – резко перебил ее Траун. – Не более того. А то, что вы умели более отчетливо расслышать его команду, чем остальные Руки, не имеет значения. Все равно они оставались его решениями, которые вы воплощали в жизнь.
– Что вы имеете в виду, говоря об остальных Руках? – фыркнула Мара. – Я была единственной…
Она не договорила. Один взгляд на лицо Трауна… и тут же от поднимавшегося в ней гнева не осталось и следа.
– Нет, – вздохнула она, – нет, вы ошибаетесь.
Он пожал плечами.
– Можете верить во все, чего вам хочется. Но не пытайтесь заставить быть слепыми других, каким бы преувеличенно значимым ни казалось вам то, что хранит ваша память. – Он потянулся к пульту управления и ударил по клавише. – Капитан! Какие новости от абордажной команды?
Аудиоответ не последовал, но Маре нет никакого дела до того, чем занимаются люди Трауна. Он ошибается. Он должен ошибаться. Разве не сам Император дал ей звучное прозвище "Клинок"? Разве не он сам привез ее на Корускант, забрав из дома, давал ей уроки, учил, как использовать ее редкую чувствительность к Силе, чтобы служить ему?
Он не мог обманывать ее. Не мог.
– Нет, для этого нет оснований, – сказал Траун. Он посмотрел на Мару. – У вас нет каких-нибудь соображений о том, зачем Лее Органе Соло потребовалось появиться на Эндоре?
Мара с усилием отбросила мысли о прошлом.
– Органа Соло здесь?
– Во всяком случае, здесь "Сокол", – зловещим голосом ответил он ей. – Оставлен на орбите, но это, к сожалению, ни о чем нам не говорит. Даже о том, что она действительно здесь. – Он снова повернулся к пульту. – Хорошо, капитан. Примите корабль на борт. Возможно, более пристальное его изучение о чем-то нам скажет.
Он получил подтверждение приема приказа и выключил сеть.
– Итак, Клинок Императора, – сказал он, снова подняв взгляд на Мару, – мы пришли к соглашению. Темные Силы за то, что мы больше не держим на Каррде метку смерти. Долго ли вам добираться до нынешней базы Каррда?
Мара заколебалась, но эта информация ничего полезного Великому Адмиралу не давала.
– На "Небесном пути" около трех суток. Двое с половиной, если я потороплюсь.
– Я советую вам поторопиться, – сказал Траун. – Начиная с этого момента у вас восемь суток на получение координат и возвращение сюда ко мне.
Мара взглянула на него:
– Восемь дней? Но это…
– Восемь суток. Иначе я найду его сам и получу эти координаты своими методами.
В уме Мары пронеслась дюжина возможных остроумных возражений. Но еще один взгляд в эти горящие красные глаза заставил все их остаться невысказанными.
– Сделаю все, что смогу, – заставила она себя ответить и, повернувшись кругом, направилась к двери.
– Я уверен, что сможете, – бросил он ей вслед. – А после этого у нас состоится долгий разговор. Обо всех этих годах вашей жизни вне службы Империи… и о том, почему вы на нее так долго не возвращались.
Пелеон, не мигая, уставился на своего командира, сердце громко застучало в груди.
– Флот Катаны? – осторожно переспросил он.
– Так говорит наша юная воительница, – ответил Траун. Его взгляд не отрывался от одного из дисплеев адмиральского пульта. – Возможно, конечно, что она лжет.
Пелеон механически кивнул. Возможные варианты сыпались в его воображении, как из рога изобилия.
– Темные Силы, – прошептал он старинное прозвище, прислушиваясь к отголоску этих слов в своей памяти. – Знаете, было время, когда я сам надеялся разыскать этот флот.
– У большинства людей вашего возраста была такая мечта, – сухо заметил Траун. – Надежно ли установлен радиомаяк на борту ее судна?
– Да, сэр.
Пелеон позволил себе обвести взглядом помещение, не останавливая его ни на трехмерных скульптурах, ни на двухмерных произведениях искусства, которые воспроизвел здесь на этот раз Траун. Темные Силы. Потерявшиеся почти пятьдесят пять лет назад. И вот теперь, лишь протяни руку…
Он нахмурился, внезапно заметив что-то знакомое в воспроизведенных скульптурах.
– Все это разнообразные осколки произведений искусств, украшавших кабинеты компании "Звездные Двигатели Рендили" и департамента планирования развития флота в то время, когда проводились работы по созданию базисного проекта "Катана", – ответил Траун на его невысказанный вопрос.
– Понимаю, – сказал Пелеон. Он глубоко вздохнул и с явной неохотой вернул свои мысли в мир реальности. – Вы, конечно, отдаете себе отчет в том, сэр, насколько невероятно это заявление Шейд.
– Конечно, оно выглядит невероятным. – Траун поднял на Пелеона сверкающий взгляд. – Но в то же время оно правдоподобно. – Он щелкнул переключателем, и часть галереи искусств исчезла. – Посмотрите внимательно.
Пелеон повернул голову. Перед ним была сцена, которую Траун уже показывал ему несколько дней назад: три дредноута того ренегата, прикрывающие огнем бегство "Госпожи Удачи" и неопознанного грузового судна с планеты Нью-Ков.
Его поразила внезапная догадка, и он затаил дыхание:
– Те корабли?
– Да, – заговорил Траун полным удовлетворения голосом, – различия между обычными дредноутами и оборудованными репитерным управлением малозаметны, но их легко можно увидеть, когда знаешь, на что смотреть.
Пелеон наморщил лоб, разглядывая голографическое изображение и пытаясь собраться с мыслями.
– Если позволите, Адмирал, я должен заметить, что не вижу здравого объяснения тому, что Каррд снабжает этого ренегата-кореллианца кораблями.
– Согласен, – кивнул Траун. – Очевидно, кто-то еще с того попавшего в беду контрабандистского корабля догадался, на что они случайно наткнулись. Мы поищем этого кого-то.
– У нас есть какие-то наводки?
– Несколько. Если верить Шейд, они удирали от имперских сил, неудачно выполнив свою работу. Все подобные случаи где-нибудь зафиксированы в архивах; мы сопоставим их с тем, что нам известно о прошлом Каррда, и поглядим, что получится. Шейд также говорила, что их корабль был серьезно поврежден во время второго прыжка. Если они заявились на какой-нибудь из главных космопортов для ремонта, об этом тоже должно что-то сохраниться в архивах.
– Я немедленно дам задание разведке, – кивнул Пелеон.
– Хорошо, – взгляд Трауна некоторое время был немного отсутствующим. – Еще я хочу, чтобы вы установили контакт с Найлзом Феррье.
Пелеон покопался в памяти.
– Вы говорите о том похитителе кораблей, которого мы послали искать базу этого кореллианца?
– Именно о нем, – сказал Траун. – Велите ему позабыть о кореллианце и сосредоточить внимание на Соло и калриссите. – Он вскинул бровь. – В конце концов, если кореллианец в самом деле планирует воссоединение с Сопротивлением, что может быть лучшим приданным, чем флот Катаны?
Засвистело устройство связи.
– Да? – откликнулся Траун.
– Сэр, цель совершила прыжок на световую скорость, – доложил голос из динамика. – Мы принимали устойчивый сигнал маяка, сейчас приступаем к экстраполяции.
– Очень хорошо, лейтенант, – сказал Траун. – Пока не беспокойтесь ни о каких экстраполяциях… она еще хотя бы один раз изменит курс, прежде чем двинется в нужном направлении.
– Да, сэр.
– И все же нам не следует отпускать ее слишком далеко, – сказал Траун Пелеону, выключив связь. – Возвращайтесь-ка на мостик, капитан, и направьте "Химеру" следом за ней.
– Да, сэр. – Пелеон помедлил. – Я думал, что мы дадим ей время добыть для нас координаты Катаны.
Выражение лица Трауна сделалось суровым.
– Она более не в имперском штате, капитан, – сказал он. – Возможно, ей хочется убедить нас в том, что она готова вернуться, – может быть, даже сама верит в то, что это так. Не имеет значения. Она ведет нас к Каррду, и важно только это. От него и нашего изменника-кореллианца мы протянули две ниточки к флоту Катаны. Руководствуясь одной или другой, мы до него доберемся.
Пелеон кивнул, снова чувствуя приступ волнения, несмотря на свои неимоверные усилия не выражать эмоций по этому поводу. Флот Катаны? Две сотни дредноутов, которые просто ждут, пока Империя возьмет их в свои руки…
– У меня есть ощущение, Адмирал, – сказал он, – что наше решающее выступление против Сопротивления готово начаться с небольшим опережением графика.
Траун улыбнулся:
– И у меня появилась уверенность, капитан, что, возможно, вы правы.
Глава 18
Выражение лица Трауна не изменилось, но он, казалось, немного расслабился и поудобнее устроился в кресле.
– Добро пожаловать обратно, Клинок Императора. – Он снова прикоснулся к переключателю, и галерея изящных искусств исчезла. – На возвращение вам потребовалось долгое время.
Сверкающие глаза сверлили ее лицо, незадаваемый вопрос был самоочевиден.
– А что меня ожидало здесь прежде? – возразила она. – Кто, кроме Великого Адмирала, мог бы признать меня?
– Это было единственной причиной?
Мара заколебалась, сообразив, что этот вопрос сродни натянутой на ее пути проволоке. Траун стоит во главе Империи больше года, а она до сих пор ни разу не попыталась приблизиться к нему.
– Были и другие причины, – сказала она, – ни одну из которых я не желаю сейчас обсуждать. В его лице появилась твердость.
– Так же, как не желаете обсуждать вопрос о том, почему помогли Скайвокеру сбежать от Тэйлона Каррда? ТЫ УБЬЕШЬ ЛЮКА СКАЙВОКЕРА.
Мара вздрогнула, не будучи уверенной при первом ударе остановившегося было сердца, услыхала она настоящий голос или он только прозвучал в ее разуме. Странное жужжание стало более интенсивным, и какое-то мгновение она почти видела высохшее, морщинистое лицо Императора, не спускающего с нее глаз. Этот образ делался все более четким, все остальное поплыло перед ее глазами…
Она сделала глубокий вдох, призывая себя к хладнокровию. Она не должна упасть. Не здесь, не перед Великим Адмиралом.
– Позволить Скайвокеру удрать не было моей идеей, – сказала она.
– И вы были не в состоянии изменить это решение? – спросил Траун, снова поднимая на нее взгляд. – Вы, Клинок Императора?
– Мы были на Миркаре, – не дрогнув, напомнила она ему. – Под влиянием кишащих на планете исаламири. – Она поглядела через его плечо на исаламири, клетка которой висела позади его кресла. – Сомневаюсь, что вы позабыли об их воздействии на Силу.
– О, я прекрасно помню об этом, – кивнул Траун. – Они уменьшают действенность Силы, а это доказывает, что Скайвокеру бежать помогли. Все, что мне нужно узнать от вас, сам ли Каррд дал распоряжение, или другие члены его группы действовали самостоятельно.
То есть он хотел бы знать, на ком сосредоточить свою месть. Мара смотрела в его сверкающие глаза и начинала вспоминать, почему Император сделал этого мужчину Великим Адмиралом.
– Дело не в том, на ком лежит ответственность, – сказала она. – Я нахожусь здесь, чтобы предложить дело, которое позволит вернуть долг.
– Я слушаю, – сказал Траун с совершенно нейтральным выражением лица.
– Я хочу, чтобы вы прекратили травлю Каррда и его организации, перестали назначать денежные премии за каждого из нас и оставили в покое во всех находящихся под вашим контролем мирах. – Она заколебалась, но на разыгрывание застенчивости не было времени. – Мне также нужен кредит в три миллиона, депонированный на имя Каррда и открытый для приобретения имперских товаров и оплаты услуг.
– В самом деле, – сказал Траун, и его губы задрожали в насмешливой улыбке. – Боюсь, что Скайвокера я не ценю настолько высоко. Или вы предполагаете захватить в придачу Корускант?
– Я не предлагаю вам ни Скайвокера, ни Корускант, – сказала Мара. – Я предлагаю флот Катаны.
Насмешливая улыбка исчезла.
– Флот Катаны? – тихо повторил Траун, и в его взгляде вспыхнул огонь.
– Да, флот Катаны, – ответила Мара. – Темные Силы, если вы предпочитаете более впечатляющее название. Полагаю, вы слышали о нем?
– Несомненно. Где он?
Снова командный тон, но на этот раз Мара была к нему готова. Во всяком случае, ничего хорошего этот тон ему не дал.
– Я не знаю, – сказала она, – но Каррд знает.
Траун вытаращил глаза.
– Каким образом? – спросил он наконец.
– Он участвовал в одном контрабандном деле, которое прошло не так, как надо, – ответила она. – Им пришлось удирать на глазах имперских сторожевых псов, поэтому не было времени на выполнение расчета правильного прыжка. Они вывалились из гиперпространства прямо среди кораблей этого флота и подумали, что попали в ловушку; удирая оттуда, привели корабль почти в полную негодность. Каррд служил у них навигатором; только позднее он сообразил, где они оказались.
– Интересно, – прошептал Адмирал. – Когда это точно было?
– Это все, что я могла сообщить вам до заключения сделки, – сказала ему Мара. Она успела заметить промелькнувшее на его лице выражение… – А если вас терзает мысль, что меня можно пропустить через одну из промывок мозгов вашей Службы разведки, то напрасно беспокоитесь. Я действительно не знаю, где находится флот.
Траун долго изучал ее лицо.
– И даже если знаете, соответствующие участки мозга у вас заблокированы, – согласился он. – Прекрасно. Скажите мне тогда, где находится Каррд.
– И разведка прочистит его мозги вместо моих? – Мара отрицательно покачала головой. – Нет. Позвольте мне вернуться к нему, и я добуду для вас координаты. На этом мы можем сторговаться. Полагая, конечно, что это дело вам по душе.
На лице Трауна появилась темная тень.
– Не думайте, что вы можете диктовать мне условия, Мара Шейд, – сказал он спокойным голосом. – Даже в частном порядке.
По спине Мары пробежала легкая дрожь. Да, она на самом деле припоминает, почему Траун был сделан Великим Адмиралом.
– Я была Рукой Императора, – напомнила она, вложив в тон своего голоса все то лучшее, что могла противопоставить стальному звучанию его голоса. Даже для ее слуха это выглядело чем-то второсортным. – Я говорила от его имени… и даже Великие Адмиралы были обязаны слушать.
Траун сардонически улыбнулся.
– Неужели? Ваша память плохо служит вам, Клинок Императора. После того как все было сказано и сделано, вы снова становились всего лишь чем-то чуточку большим, чем высокопоставленный курьер.
Мара сверкнула на него взглядом.
– Возможно, именно вашу память следовало бы освежить, Адмирал Траун, – отпарировала она. – Я колесила по Империи от его имени, принимая политические решения, которые изменяли жизнь на самых высоких правительственных уровнях…
– Вы выполняли его волю, – резко перебил ее Траун. – Не более того. А то, что вы умели более отчетливо расслышать его команду, чем остальные Руки, не имеет значения. Все равно они оставались его решениями, которые вы воплощали в жизнь.
– Что вы имеете в виду, говоря об остальных Руках? – фыркнула Мара. – Я была единственной…
Она не договорила. Один взгляд на лицо Трауна… и тут же от поднимавшегося в ней гнева не осталось и следа.
– Нет, – вздохнула она, – нет, вы ошибаетесь.
Он пожал плечами.
– Можете верить во все, чего вам хочется. Но не пытайтесь заставить быть слепыми других, каким бы преувеличенно значимым ни казалось вам то, что хранит ваша память. – Он потянулся к пульту управления и ударил по клавише. – Капитан! Какие новости от абордажной команды?
Аудиоответ не последовал, но Маре нет никакого дела до того, чем занимаются люди Трауна. Он ошибается. Он должен ошибаться. Разве не сам Император дал ей звучное прозвище "Клинок"? Разве не он сам привез ее на Корускант, забрав из дома, давал ей уроки, учил, как использовать ее редкую чувствительность к Силе, чтобы служить ему?
Он не мог обманывать ее. Не мог.
– Нет, для этого нет оснований, – сказал Траун. Он посмотрел на Мару. – У вас нет каких-нибудь соображений о том, зачем Лее Органе Соло потребовалось появиться на Эндоре?
Мара с усилием отбросила мысли о прошлом.
– Органа Соло здесь?
– Во всяком случае, здесь "Сокол", – зловещим голосом ответил он ей. – Оставлен на орбите, но это, к сожалению, ни о чем нам не говорит. Даже о том, что она действительно здесь. – Он снова повернулся к пульту. – Хорошо, капитан. Примите корабль на борт. Возможно, более пристальное его изучение о чем-то нам скажет.
Он получил подтверждение приема приказа и выключил сеть.
– Итак, Клинок Императора, – сказал он, снова подняв взгляд на Мару, – мы пришли к соглашению. Темные Силы за то, что мы больше не держим на Каррде метку смерти. Долго ли вам добираться до нынешней базы Каррда?
Мара заколебалась, но эта информация ничего полезного Великому Адмиралу не давала.
– На "Небесном пути" около трех суток. Двое с половиной, если я потороплюсь.
– Я советую вам поторопиться, – сказал Траун. – Начиная с этого момента у вас восемь суток на получение координат и возвращение сюда ко мне.
Мара взглянула на него:
– Восемь дней? Но это…
– Восемь суток. Иначе я найду его сам и получу эти координаты своими методами.
В уме Мары пронеслась дюжина возможных остроумных возражений. Но еще один взгляд в эти горящие красные глаза заставил все их остаться невысказанными.
– Сделаю все, что смогу, – заставила она себя ответить и, повернувшись кругом, направилась к двери.
– Я уверен, что сможете, – бросил он ей вслед. – А после этого у нас состоится долгий разговор. Обо всех этих годах вашей жизни вне службы Империи… и о том, почему вы на нее так долго не возвращались.
Пелеон, не мигая, уставился на своего командира, сердце громко застучало в груди.
– Флот Катаны? – осторожно переспросил он.
– Так говорит наша юная воительница, – ответил Траун. Его взгляд не отрывался от одного из дисплеев адмиральского пульта. – Возможно, конечно, что она лжет.
Пелеон механически кивнул. Возможные варианты сыпались в его воображении, как из рога изобилия.
– Темные Силы, – прошептал он старинное прозвище, прислушиваясь к отголоску этих слов в своей памяти. – Знаете, было время, когда я сам надеялся разыскать этот флот.
– У большинства людей вашего возраста была такая мечта, – сухо заметил Траун. – Надежно ли установлен радиомаяк на борту ее судна?
– Да, сэр.
Пелеон позволил себе обвести взглядом помещение, не останавливая его ни на трехмерных скульптурах, ни на двухмерных произведениях искусства, которые воспроизвел здесь на этот раз Траун. Темные Силы. Потерявшиеся почти пятьдесят пять лет назад. И вот теперь, лишь протяни руку…
Он нахмурился, внезапно заметив что-то знакомое в воспроизведенных скульптурах.
– Все это разнообразные осколки произведений искусств, украшавших кабинеты компании "Звездные Двигатели Рендили" и департамента планирования развития флота в то время, когда проводились работы по созданию базисного проекта "Катана", – ответил Траун на его невысказанный вопрос.
– Понимаю, – сказал Пелеон. Он глубоко вздохнул и с явной неохотой вернул свои мысли в мир реальности. – Вы, конечно, отдаете себе отчет в том, сэр, насколько невероятно это заявление Шейд.
– Конечно, оно выглядит невероятным. – Траун поднял на Пелеона сверкающий взгляд. – Но в то же время оно правдоподобно. – Он щелкнул переключателем, и часть галереи искусств исчезла. – Посмотрите внимательно.
Пелеон повернул голову. Перед ним была сцена, которую Траун уже показывал ему несколько дней назад: три дредноута того ренегата, прикрывающие огнем бегство "Госпожи Удачи" и неопознанного грузового судна с планеты Нью-Ков.
Его поразила внезапная догадка, и он затаил дыхание:
– Те корабли?
– Да, – заговорил Траун полным удовлетворения голосом, – различия между обычными дредноутами и оборудованными репитерным управлением малозаметны, но их легко можно увидеть, когда знаешь, на что смотреть.
Пелеон наморщил лоб, разглядывая голографическое изображение и пытаясь собраться с мыслями.
– Если позволите, Адмирал, я должен заметить, что не вижу здравого объяснения тому, что Каррд снабжает этого ренегата-кореллианца кораблями.
– Согласен, – кивнул Траун. – Очевидно, кто-то еще с того попавшего в беду контрабандистского корабля догадался, на что они случайно наткнулись. Мы поищем этого кого-то.
– У нас есть какие-то наводки?
– Несколько. Если верить Шейд, они удирали от имперских сил, неудачно выполнив свою работу. Все подобные случаи где-нибудь зафиксированы в архивах; мы сопоставим их с тем, что нам известно о прошлом Каррда, и поглядим, что получится. Шейд также говорила, что их корабль был серьезно поврежден во время второго прыжка. Если они заявились на какой-нибудь из главных космопортов для ремонта, об этом тоже должно что-то сохраниться в архивах.
– Я немедленно дам задание разведке, – кивнул Пелеон.
– Хорошо, – взгляд Трауна некоторое время был немного отсутствующим. – Еще я хочу, чтобы вы установили контакт с Найлзом Феррье.
Пелеон покопался в памяти.
– Вы говорите о том похитителе кораблей, которого мы послали искать базу этого кореллианца?
– Именно о нем, – сказал Траун. – Велите ему позабыть о кореллианце и сосредоточить внимание на Соло и калриссите. – Он вскинул бровь. – В конце концов, если кореллианец в самом деле планирует воссоединение с Сопротивлением, что может быть лучшим приданным, чем флот Катаны?
Засвистело устройство связи.
– Да? – откликнулся Траун.
– Сэр, цель совершила прыжок на световую скорость, – доложил голос из динамика. – Мы принимали устойчивый сигнал маяка, сейчас приступаем к экстраполяции.
– Очень хорошо, лейтенант, – сказал Траун. – Пока не беспокойтесь ни о каких экстраполяциях… она еще хотя бы один раз изменит курс, прежде чем двинется в нужном направлении.
– Да, сэр.
– И все же нам не следует отпускать ее слишком далеко, – сказал Траун Пелеону, выключив связь. – Возвращайтесь-ка на мостик, капитан, и направьте "Химеру" следом за ней.
– Да, сэр. – Пелеон помедлил. – Я думал, что мы дадим ей время добыть для нас координаты Катаны.
Выражение лица Трауна сделалось суровым.
– Она более не в имперском штате, капитан, – сказал он. – Возможно, ей хочется убедить нас в том, что она готова вернуться, – может быть, даже сама верит в то, что это так. Не имеет значения. Она ведет нас к Каррду, и важно только это. От него и нашего изменника-кореллианца мы протянули две ниточки к флоту Катаны. Руководствуясь одной или другой, мы до него доберемся.
Пелеон кивнул, снова чувствуя приступ волнения, несмотря на свои неимоверные усилия не выражать эмоций по этому поводу. Флот Катаны? Две сотни дредноутов, которые просто ждут, пока Империя возьмет их в свои руки…
– У меня есть ощущение, Адмирал, – сказал он, – что наше решающее выступление против Сопротивления готово начаться с небольшим опережением графика.
Траун улыбнулся:
– И у меня появилась уверенность, капитан, что, возможно, вы правы.
Глава 18
Они с раннего утра сидели за столом в доме Майтакхи, изучали карты и разложенные на полу планы и диаграммы, разрабатывая план действий, который мог бы оказаться чем-то большим, чем просто усложненный способ добровольной сдачи.
Наконец перед самым полуднем Лея предложила сделать перерыв.
– Не могу больше видеть это, – сказала она Чубакке, прикрыв глаза и потирая пальцами сильно пульсирующие виски. – Давай ненадолго выйдем на улицу.
Чубакка протестующе зарокотал.
– Да, конечно, риск есть, – устало согласилась она. – Но вся деревня знает, что мы здесь, и никто еще не доложил властям.
Шагнув к двери, она открыла ее и вышла за порог. Чубакка что-то пробормотал себе под нос, но последовал за ней.
Ярко сияло предполуденное солнце, лишь изредка скрываясь за высоко разбросанными облаками. Лея подняла взгляд к ясному небу, невольно вздрогнув от внезапного ощущения собственной наготы. Чистое небо, простирающееся далеко в космос… но и там все было чисто.
Незадолго до полуночи Майтакха принесла новость о том, что имперский разрушитель готовится к отбытию, отбытию, за которым они с Чубаккой наблюдали в макробинокли из дорожного набора приборов вуки. Это был первый просвет надежды с момента ареста Хабаруха; когда все шло к тому, что она и Чубакка влипли так, что уже поздно что-либо предпринять, Великий Адмирал взял и убрался.
Неожиданный подарок судьбы, подарок, который Лея никак не могла заставить себя воспринимать без подозрений. По поведению Великого Адмирала в дукхе она поняла, что он будет оставаться здесь до тех пор, пока Хабарух не осушит чашу своего унижения до последней капли, после чего начнется его допрос на борту корабля. Может быть, он передумал и забрал Хабаруха досрочно, презрительно махнув рукой на ногрийские традиции. Но Майтакха говорила, что Хабарух по-прежнему выставлен на всеобщее обозрение на центральной площади Нистао.
Если она не солгала. Или если ее саму не обманули. Однако, если подозрения в том, что Великий Адмирал обманул Майтакху, достаточно обоснованны, то почему на них до сих пор не обрушился легион имперских гвардейцев?
Но Великий Адмирал есть Великий Адмирал, он по своему рангу обязан обладать хитростью, тонким пониманием ситуации и гением тактика. Все это может оказаться хорошо сплетенной, тщательно подготовленной ловушкой… и если это так, то, вероятнее всего, она не разглядит опасность, пока западня не захлопнется.
"Прекрати!" – строго приказала она себе. Поддаваясь магии мифов о непогрешимости Великих Адмиралов, она не добьется ничего, кроме ментального паралича. Великие Адмиралы тоже допускают ошибки, а причин, заставивших его покинуть Хоногр, может быть великое множество. Может быть, какая-то часть кампании против Новой Республики пошла не так, как надо, и потребовалось его личное присутствие. Или он просто отправился по какому-то неотложному делу и намерен вернуться через день-другой.
В любом случае час пробил. Если только они смогут как-то этим воспользоваться.
Стоявший рядом Чубакка пророкотал предложение.
– Мы не можем этого сделать, – отрицательно покачала головой Лея. – Это не лучше, чем лобовая атака космопорта. Нам следует позаботиться о том, чтобы ущерб для Нистао и его жителей оказался минимальным.
Вуки недовольно огрызнулся.
– Я не знаю, что еще делать, – в тон ему ответила Лея. – Мне только известно, что смерть и массовые разрушения не дадут ничего, кроме того, что отбросят нас на то место, с которого мы начинали переговоры с ними. И уж это всяко не убедит ногри порвать с Империей и перейти на нашу сторону.
Она посмотрела на группы домишек, рассыпанных по склонам дальних холмов и бурую поросль травы кхолм, волнуемую легким ветерком. Поблескивая под лучами солнца, на ней трудилась дюжина приземистых, напоминающих почти кубические коробки дройдов-обеззараживателей, которые снимали за одно движение примерно по четверти кубометра почвы, прогоняли ее через свое напичканное какими-то волшебными катализаторами нутро и оставляли позади себя очищенный слой. Медленно, но верно они отодвигали от народа Хоногра кромку, за которой его ждет гибель… и наглядное напоминали всякому, кто в этом нуждается, о щедром отношении Империи к народу.
– Леди Вейдер, – раскатисто мурлыкнул голос у нее за спиной.
Лея вздрогнула от неожиданности.
– Добрый день, Майтакха, – сказала она, повернувшись и официально раскланявшись с ногрийкой, – надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
– Слабости не ощущаю, – ответила та.
– Это хорошо, – сказала Лея, чувствуя, что говорит неубедительно.
Майтакха ответила ей не настолько невежливо, чтобы можно было обратить на это внимание, но достаточно ясно дала понять, что не считает свое положение выигрышным и знает, что ее семью ожидает бесчестье, а возможно, и смерть, как только Великий Адмирал докопается до содеянного Хабарухом. Это, видимо, всего лишь вопрос времени, думала Лея, но в конце концов у нее останется один-единственный путь – самой выдать Империи непрошеных гостей.
– Ваши планы… – поинтересовалась Майтакха. – Как они продвигаются?
Лея взглянула на Чубакку.
– Мы продвигаемся вперед, – сказала она. Это достаточно правдивый ответ, по крайней мере в определенном смысле; исключение всех рассмотренных ими до сих пор возможностей можно квалифицировать как продвижение вперед. – Хотя до окончательного варианта еще далеко.
– Да, – сказала Майтакха. Она поглядела в сторону домов на холмах. – Ваш дройд проводит много времени с другими машинами.
– Для него здесь нашлось не так уж много дела, как мне представлялось, – сказала Лея. – И вы, и многие ваши люди говорят на интерлингве лучше, чем я думала.
– Великий Адмирал хорошо обучает нас.
– Так же, как это делал мой отец лорд Дарт Вейдер до него, – напомнила ей Лея.
Майтакха помолчала.
– Да, – согласилась она с неохотой.
Лея почувствовала пробежавший по спине холодок. Установление эмоциональной дистанции между ногри и их бывшим лордом стало бы первым шагом в злоупотреблении доверием.
– Скоро они закончат обработку этого участка, – сказала Майтакха, махнув рукой в сторону работающих дройдов. – Если они управятся в ближайшие десять дней, мы сможем сделать посадки в нынешнем сезоне.
– Дополнительной земли будет достаточно, чтобы обеспечить себя? – спросила Лея.
– Это поможет. Но для самообеспечения недостаточно.
Лея кивнула, ощутив новую волну разочарования. Схема действий Империи выглядит не только вопиюще безнравственной, но еще и циничной: заботливо регулируя весь процесс обеззараживания, они могут удерживать ногри на последней кромке зависимости неопределенно долго, не давая им никаких шансов перешагнуть эту черту. Но чтобы доказать это…
– Чуви, ты хорошо знаком с устройством дройдов-обеззараживателй? – внезапно спросила она. Эта мысль приходила ей и прежде, но она никогда не продумывала ее до конца. – Достаточно ли хорошо, чтобы оценить, сколько времени у находящихся сейчас на Хоногре дройдов займет обеззараживание всей его поверхности?
Вуки утвердительно громыхнул и тут же принялся выдавать соответствующие цифры – она поняла, что он тоже задавался этим вопросом.
– Не нужен мне сейчас всесторонний анализ, – прервала Лея поток его оценок, экстраполяции и упоминание правил большого пальца. – Ты уже подвел черту?
Он подвел. Восемь лет.
– Понимаю, – прошептала Лея, в сплошном мраке возникла короткая вспышка надежды. – Все это было начато еще в разгар войны, не так ли?
– Вы по-прежнему уверены, что Великий Адмирал обманывает нас? – упрекнула ее Майтакха.
– Я знаю, что он обманывает вас, – возразила Лея. – Просто не могу доказать это.
Майтакха очень долго молчала.
– И что же вы будете делать?
Лея сделала глубокий вдох и сильно выдохнула.
– Мы должны покинуть Хоногр. Это означает – прорваться в космопорт Нистао и украсть корабль.
– Это не составит труда для дочери лорда Дарта Вейдера.
Лея поморщилась, думая о том, как Майтакха без особых усилий подкралась к ним минуту назад. Охранники в космопорту моложе и гораздо лучше тренированы. Эти люди, должно быть, были изумительными охотниками до превращения их Императором в его личные механизмы для убийства.
– Украсть корабль будет нетрудно, – сказала она Майтакхе, вполне осознавая, насколько важно для нее вести себя здесь честно. – Трудность, заключается в том, что мы должны захватить с собой Хабаруха.
Майтакха на мгновение оцепенела.
– О чем вы говорите? – прошипела она.
– Это единственный путь, – сказала Лея. – Если оставить Хабаруха имперцам, они заставят его рассказать обо всем, что здесь произошло. И когда это случится, и он, и вы умрете. Возможно, вместе с вами и вся ваша семья. Мы не можем этого допустить.
– Тогда вы сами окажетесь перед лицом смерти, – сказала Майтакха. – Охрана не позволит просто так освободить Хабаруха.
– Я знаю, – ответила Лея, остро осознавая, что носит в себе еще две маленькие жизни. – Но мы должны пойти на этот риск.
– Такая жертва не добавит нам чести, – чуть ли не злобно возразила пожилая ногри. – Род Кихм'бар не сможет вписать ее в историю. И ногри долго не будет хранить ее в памяти.
– Я не собираюсь завоевывать этим хвалу ногрийского народа в свой адрес, – вздохнула Лея, внезапно осознав, как она устала биться головой о непонимание иноплеменных народов. В той или иной форме она, похоже, занимается этим всю свою жизнь. – Я иду на это, потому что устала от гибели разумных существ из-за моих ошибок. Я просила Хабаруха доставить меня на Хоногр, и то, что случилось, – целиком на моей совести. Я не могу просто сбежать и оставить его на растерзание жаждущему мести Великому Адмиралу.
– Наш лорд Великий Адмирал не имеет обыкновения жестоко обращаться с нами.
Лея повернулась к Майтакхе и посмотрела ей прямо в глаза.
– Однажды Империя уничтожила из-за меня целый мир, – тихо сказала она. – Я не хочу, чтобы это случилось вновь.
Она еще мгновение молча смотрела в ее глаза, затем отвернулась; разум содрогался, раздираемый борьбой мыслей и эмоций. Правильно ли она поступает? Она несчетное число раз рисковала жизнью, но всегда ради товарищей по Сопротивлению и цели, в которую верила. Поступать точно так же ради слуг Империи – пусть даже обманом вовлеченных в эту роль – нечто совершенно иное. Чубакке это совсем не нравится; ей это ясно по его настроению и тому, как официально он держится. Но это его дело, он руководствуется собственным пониманием чести и пожизненной преданности, в которой присягнул Хэну.
Наконец перед самым полуднем Лея предложила сделать перерыв.
– Не могу больше видеть это, – сказала она Чубакке, прикрыв глаза и потирая пальцами сильно пульсирующие виски. – Давай ненадолго выйдем на улицу.
Чубакка протестующе зарокотал.
– Да, конечно, риск есть, – устало согласилась она. – Но вся деревня знает, что мы здесь, и никто еще не доложил властям.
Шагнув к двери, она открыла ее и вышла за порог. Чубакка что-то пробормотал себе под нос, но последовал за ней.
Ярко сияло предполуденное солнце, лишь изредка скрываясь за высоко разбросанными облаками. Лея подняла взгляд к ясному небу, невольно вздрогнув от внезапного ощущения собственной наготы. Чистое небо, простирающееся далеко в космос… но и там все было чисто.
Незадолго до полуночи Майтакха принесла новость о том, что имперский разрушитель готовится к отбытию, отбытию, за которым они с Чубаккой наблюдали в макробинокли из дорожного набора приборов вуки. Это был первый просвет надежды с момента ареста Хабаруха; когда все шло к тому, что она и Чубакка влипли так, что уже поздно что-либо предпринять, Великий Адмирал взял и убрался.
Неожиданный подарок судьбы, подарок, который Лея никак не могла заставить себя воспринимать без подозрений. По поведению Великого Адмирала в дукхе она поняла, что он будет оставаться здесь до тех пор, пока Хабарух не осушит чашу своего унижения до последней капли, после чего начнется его допрос на борту корабля. Может быть, он передумал и забрал Хабаруха досрочно, презрительно махнув рукой на ногрийские традиции. Но Майтакха говорила, что Хабарух по-прежнему выставлен на всеобщее обозрение на центральной площади Нистао.
Если она не солгала. Или если ее саму не обманули. Однако, если подозрения в том, что Великий Адмирал обманул Майтакху, достаточно обоснованны, то почему на них до сих пор не обрушился легион имперских гвардейцев?
Но Великий Адмирал есть Великий Адмирал, он по своему рангу обязан обладать хитростью, тонким пониманием ситуации и гением тактика. Все это может оказаться хорошо сплетенной, тщательно подготовленной ловушкой… и если это так, то, вероятнее всего, она не разглядит опасность, пока западня не захлопнется.
"Прекрати!" – строго приказала она себе. Поддаваясь магии мифов о непогрешимости Великих Адмиралов, она не добьется ничего, кроме ментального паралича. Великие Адмиралы тоже допускают ошибки, а причин, заставивших его покинуть Хоногр, может быть великое множество. Может быть, какая-то часть кампании против Новой Республики пошла не так, как надо, и потребовалось его личное присутствие. Или он просто отправился по какому-то неотложному делу и намерен вернуться через день-другой.
В любом случае час пробил. Если только они смогут как-то этим воспользоваться.
Стоявший рядом Чубакка пророкотал предложение.
– Мы не можем этого сделать, – отрицательно покачала головой Лея. – Это не лучше, чем лобовая атака космопорта. Нам следует позаботиться о том, чтобы ущерб для Нистао и его жителей оказался минимальным.
Вуки недовольно огрызнулся.
– Я не знаю, что еще делать, – в тон ему ответила Лея. – Мне только известно, что смерть и массовые разрушения не дадут ничего, кроме того, что отбросят нас на то место, с которого мы начинали переговоры с ними. И уж это всяко не убедит ногри порвать с Империей и перейти на нашу сторону.
Она посмотрела на группы домишек, рассыпанных по склонам дальних холмов и бурую поросль травы кхолм, волнуемую легким ветерком. Поблескивая под лучами солнца, на ней трудилась дюжина приземистых, напоминающих почти кубические коробки дройдов-обеззараживателей, которые снимали за одно движение примерно по четверти кубометра почвы, прогоняли ее через свое напичканное какими-то волшебными катализаторами нутро и оставляли позади себя очищенный слой. Медленно, но верно они отодвигали от народа Хоногра кромку, за которой его ждет гибель… и наглядное напоминали всякому, кто в этом нуждается, о щедром отношении Империи к народу.
– Леди Вейдер, – раскатисто мурлыкнул голос у нее за спиной.
Лея вздрогнула от неожиданности.
– Добрый день, Майтакха, – сказала она, повернувшись и официально раскланявшись с ногрийкой, – надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
– Слабости не ощущаю, – ответила та.
– Это хорошо, – сказала Лея, чувствуя, что говорит неубедительно.
Майтакха ответила ей не настолько невежливо, чтобы можно было обратить на это внимание, но достаточно ясно дала понять, что не считает свое положение выигрышным и знает, что ее семью ожидает бесчестье, а возможно, и смерть, как только Великий Адмирал докопается до содеянного Хабарухом. Это, видимо, всего лишь вопрос времени, думала Лея, но в конце концов у нее останется один-единственный путь – самой выдать Империи непрошеных гостей.
– Ваши планы… – поинтересовалась Майтакха. – Как они продвигаются?
Лея взглянула на Чубакку.
– Мы продвигаемся вперед, – сказала она. Это достаточно правдивый ответ, по крайней мере в определенном смысле; исключение всех рассмотренных ими до сих пор возможностей можно квалифицировать как продвижение вперед. – Хотя до окончательного варианта еще далеко.
– Да, – сказала Майтакха. Она поглядела в сторону домов на холмах. – Ваш дройд проводит много времени с другими машинами.
– Для него здесь нашлось не так уж много дела, как мне представлялось, – сказала Лея. – И вы, и многие ваши люди говорят на интерлингве лучше, чем я думала.
– Великий Адмирал хорошо обучает нас.
– Так же, как это делал мой отец лорд Дарт Вейдер до него, – напомнила ей Лея.
Майтакха помолчала.
– Да, – согласилась она с неохотой.
Лея почувствовала пробежавший по спине холодок. Установление эмоциональной дистанции между ногри и их бывшим лордом стало бы первым шагом в злоупотреблении доверием.
– Скоро они закончат обработку этого участка, – сказала Майтакха, махнув рукой в сторону работающих дройдов. – Если они управятся в ближайшие десять дней, мы сможем сделать посадки в нынешнем сезоне.
– Дополнительной земли будет достаточно, чтобы обеспечить себя? – спросила Лея.
– Это поможет. Но для самообеспечения недостаточно.
Лея кивнула, ощутив новую волну разочарования. Схема действий Империи выглядит не только вопиюще безнравственной, но еще и циничной: заботливо регулируя весь процесс обеззараживания, они могут удерживать ногри на последней кромке зависимости неопределенно долго, не давая им никаких шансов перешагнуть эту черту. Но чтобы доказать это…
– Чуви, ты хорошо знаком с устройством дройдов-обеззараживателй? – внезапно спросила она. Эта мысль приходила ей и прежде, но она никогда не продумывала ее до конца. – Достаточно ли хорошо, чтобы оценить, сколько времени у находящихся сейчас на Хоногре дройдов займет обеззараживание всей его поверхности?
Вуки утвердительно громыхнул и тут же принялся выдавать соответствующие цифры – она поняла, что он тоже задавался этим вопросом.
– Не нужен мне сейчас всесторонний анализ, – прервала Лея поток его оценок, экстраполяции и упоминание правил большого пальца. – Ты уже подвел черту?
Он подвел. Восемь лет.
– Понимаю, – прошептала Лея, в сплошном мраке возникла короткая вспышка надежды. – Все это было начато еще в разгар войны, не так ли?
– Вы по-прежнему уверены, что Великий Адмирал обманывает нас? – упрекнула ее Майтакха.
– Я знаю, что он обманывает вас, – возразила Лея. – Просто не могу доказать это.
Майтакха очень долго молчала.
– И что же вы будете делать?
Лея сделала глубокий вдох и сильно выдохнула.
– Мы должны покинуть Хоногр. Это означает – прорваться в космопорт Нистао и украсть корабль.
– Это не составит труда для дочери лорда Дарта Вейдера.
Лея поморщилась, думая о том, как Майтакха без особых усилий подкралась к ним минуту назад. Охранники в космопорту моложе и гораздо лучше тренированы. Эти люди, должно быть, были изумительными охотниками до превращения их Императором в его личные механизмы для убийства.
– Украсть корабль будет нетрудно, – сказала она Майтакхе, вполне осознавая, насколько важно для нее вести себя здесь честно. – Трудность, заключается в том, что мы должны захватить с собой Хабаруха.
Майтакха на мгновение оцепенела.
– О чем вы говорите? – прошипела она.
– Это единственный путь, – сказала Лея. – Если оставить Хабаруха имперцам, они заставят его рассказать обо всем, что здесь произошло. И когда это случится, и он, и вы умрете. Возможно, вместе с вами и вся ваша семья. Мы не можем этого допустить.
– Тогда вы сами окажетесь перед лицом смерти, – сказала Майтакха. – Охрана не позволит просто так освободить Хабаруха.
– Я знаю, – ответила Лея, остро осознавая, что носит в себе еще две маленькие жизни. – Но мы должны пойти на этот риск.
– Такая жертва не добавит нам чести, – чуть ли не злобно возразила пожилая ногри. – Род Кихм'бар не сможет вписать ее в историю. И ногри долго не будет хранить ее в памяти.
– Я не собираюсь завоевывать этим хвалу ногрийского народа в свой адрес, – вздохнула Лея, внезапно осознав, как она устала биться головой о непонимание иноплеменных народов. В той или иной форме она, похоже, занимается этим всю свою жизнь. – Я иду на это, потому что устала от гибели разумных существ из-за моих ошибок. Я просила Хабаруха доставить меня на Хоногр, и то, что случилось, – целиком на моей совести. Я не могу просто сбежать и оставить его на растерзание жаждущему мести Великому Адмиралу.
– Наш лорд Великий Адмирал не имеет обыкновения жестоко обращаться с нами.
Лея повернулась к Майтакхе и посмотрела ей прямо в глаза.
– Однажды Империя уничтожила из-за меня целый мир, – тихо сказала она. – Я не хочу, чтобы это случилось вновь.
Она еще мгновение молча смотрела в ее глаза, затем отвернулась; разум содрогался, раздираемый борьбой мыслей и эмоций. Правильно ли она поступает? Она несчетное число раз рисковала жизнью, но всегда ради товарищей по Сопротивлению и цели, в которую верила. Поступать точно так же ради слуг Империи – пусть даже обманом вовлеченных в эту роль – нечто совершенно иное. Чубакке это совсем не нравится; ей это ясно по его настроению и тому, как официально он держится. Но это его дело, он руководствуется собственным пониманием чести и пожизненной преданности, в которой присягнул Хэну.