Страница:
Мара вытаращила на него глаза, по ее спине пробежала невольная дрожь:
– Кто такой К'баот?
– Йорус К'баот – это сумасшедший Мастер Джедай, – зловещим голосом ответил ей Траун. – Он согласился помочь нам в военных усилиях в обмен на Джедаев, которых собирается переплавлять по какому-то выбранному им шаблону. Ваш друг Скайвокер уже попал в его сеть; его сестру, Органу Соло, мы надеемся скоро доставить к нему. – В чертах лица Трауна появилась жестокость. – Мне по-настоящему ненавистна мысль о том, что вы присоединитесь к ним.
Мара сделала глубокий вдох.
– Понимаю, – сказала она, заставив себя говорить. – Вы выразились ясно. Это больше не повторится.
Некоторое время он смотрел ей прямо в глаза, затем кивнул.
– Извинения приняты, – сказал он. – Отпустите ее, Рукх. Сейчас же. Должен ли я понимать это так, что вы вновь присоединяетесь к Империи?
Ногри убрал руку с ее горла – с большой неохотой, как поняла Мара, – и сделал небольшой шаг в сторону.
– А что будет с остальными людьми Каррда? – спросила она.
– Как мы договаривались, они могут отправляться по своим делам. Я уже отменил касающиеся их приказы о слежке и аресте, а капитан Пелеон в данный момент дает отбой на выплату наград за их поимку.
– Сам Каррд?
Траун бросил на нее изучающий взгляд:
– Он останется на борту, пока не расскажет мне, где находится флот Катаны. Если он сделает это с минимальной потерей времени и не потребует больших усилий с нашей стороны, то получит компенсацию в три миллиона, о которой мы с вами договорились на Эндоре. Если нет… то ему не останется ничего другого, кроме выплаты компенсации нам.
Мара почувствовала, что у нее дрогнули губы. Он вовсе не блефует. Она повидала, что может дать полномасштабный имперский допрос с пристрастием.
– Может быть, мне стоит поговорить с ним? – спросила она.
– Зачем?
– Я могла бы уговорить его на сотрудничество.
Траун едва заметно улыбнулся:
– Или, по крайней мере, могли бы заверить его в том, что на самом деле вы не предавали его?
– Он все еще под замком в вашем тюремном блоке, – напомнила ему Мара, заставляя себя говорить спокойным голосом. – Нет никакого смысла не позволять ему знать правду.
Траун вскинул брови.
– Как раз наоборот, – сказал он. – Ощущение того, что он окончательно брошен, – один из наиболее полезных психологических рычагов, которыми мы сможем воздействовать на него. Несколько дней размышлений только такого сорта мало-помалу могут убедить его пойти на сотрудничество без применения сильнодействующих средств.
– Траун… – Мара осеклась, пораженная новой внезапной вспышкой злобы в его глазах.
– Так лучше для него, – повторил Адмирал, не спуская твердого взгляда с ее лица, – особенно учитывая, что альтернатива состоит для меня в передаче его дройду-следователю. Вы этого хотите?
– Нет, Адмирал, – сказала она, чувствуя, что немного ссутулилась, – просто я… Каррд помог мне, когда я не знала, куда податься.
– Мне понятны ваши чувства, – сказал Траун, но его лицо снова стало каменным. – Тем не менее им здесь не место. Переплетение привязанностей – непозволительная роскошь для офицера Имперского Флота. И совершенно недопустима, если вы желаете получить в один прекрасный день командирскую должность.
Мара заставила себя подтянуться:
– Да, сэр. Подобное больше не повторится.
– Верю, что не повторится. – Траун бросил взгляд через ее плечо и кивнул. С негромким шорохом ее конвой гвардейцевв двинулся прочь. – Пост вахтенного офицера находится как раз под диспетчерской вышкой, – сказал он, показывая жестом в сторону большого купола из прозрачной стали, пристроившегося в трех четвертях расстояния до кормовой переборки ангарной палубы среди расставленных по штатным местам истребителей. – Он обеспечит шаттл с пилотом, который доставит вас на планету.
Это явно было освобождением.
– Да, Адмирал, – сказала Мара.
Пройдя мимо него строевым шагом, она направилась к указанной двери. Какое-то мгновение она чувствовала на себе его взгляд, затем до ее слуха донесся удаляющийся звук его шагов; Мара поняла, что он направился к группе лифтов, скрытых за раздвижными бронированными дверями по правому борту.
Да, Великий Адмирал выразился ясно. Но это не совсем то, что он действительно намеревался сделать. Этим небрежно совершенным предательством он окончательно разрушил ее последнюю тоскливую надежду на то, что новая Империя хотя бы когда-нибудь дорастет до той, фундамент которой Люк Скайвокер выбил из-под ее ног.
Империя, которой она когда-то служила с гордостью, умерла. Погибла и никогда не вернется.
Это открытие оказалось болезненным, и оно слишком дорого оплачено. Разом перечеркнуто все, что она с таким трудом создавала для себя весь последний год.
В уплату за это открытие может еще пойти и жизнь Каррда. И если это случится, он умрет с уверенностью, что она сознательно выдала его Трауну.
Эта мысль отзывалась пляской раскаленного ножа в ее желудке, смесью мучительной злобы на Трауна за то, что он обвел ее вокруг пальца, и стыда за собственное легковерие. И неважно, как она смотрит на это, все случившееся на ее совести.
Пора смириться с этим.
Рядом с дверью в помещение вахтенных офицеров находился громадный сводчатый проход, который вел из ангара в зоны профилактического и технического обслуживания техники. Мара на ходу оглянулась через плечо и заметила, что Траун вошел в один из турболифтов, его телохранитель-ногри был рядом с ним. Сопровождавший ее эскорт гвардейцев тоже исчез, видимо, отправившись докладывать в кормовой отсек о выполненной миссии. В ангаре было еще человек двадцать – тридцать, но ни один из них, казалось, не обращал на нее внимания.
Возможно, это ее единственный шанс. Настороженно прислушиваясь, не последует ли окрик – или даже бластерный выстрел, – означающий, что ее заметили, она прошла мимо помещения вахтенного офицера и шагнула сквозь открытые раздвижные двери в зону техобслуживания.
Прямо в проходе был компьютерный терминал, встроенный в переборку так, что он мог быть доступен персоналу как находящегося в корму от него ангара, так и зоны техобслуживания, простиравшейся дальше в нос корабля. Его местонахождение свидетельствовало о том, что он предназначен для лиц некомандного состава и, значит, наверняка имеет сложную кодовую защиту, которая, несомненно, меняется каждый час, если она правильно разобралась в характере Трауна; но даже Великий Адмирал не может знать, что Император предусмотрел на каждом межзвездном истребителе потайную дверь в помещение главного компьютера. С первых дней сосредоточения в своих руках власти и затем во время организованного Сопротивлением переворота она служила ему гарантией того, что ни один командир такого корабля не смог бы превратить его в тюрьму. Ни для Императора, ни для его высших доверенных лиц.
Мара набрала входной код потайной двери, позволив себе скупо улыбнуться. Траун может считать ее всего лишь бахвалящимся курьером, если ему так нравится. Но она-то знает лучше.
Кодовый замок щелкнул, и она вошла внутрь.
Она вызвала директорий, стараясь подавить вызывающее дрожь осознание того, что, возможно, уже привлекла к себе внимание гвардейцев. Код замка этой двери был встроенным, и его невозможно изменить программными средствами компьютера, но если Траун подозревал, что такие коды существуют, то мог установить сигнализацию, срабатывающую при его использовании. И если он это сделал, еще одной демонстрацией преданности ей неприятностей не избежать.
Директорий появился на экране, но гвардейцев все еще не было. Она заказала данные арестантского отделения и стала просматривать относящийся к нему справочник, очень жалея, что у нее нет дройда R-2, к помощи которого в подобных случаях прибегает Скайвокер. Если даже Траун и упустил из виду код потайной двери, он наверняка известил вахтенного офицера, и тот ждет ее. Если в диспетчерской башне обратят внимание на то, что она запаздывает, и пошлют кого-нибудь искать ее…
Вот он: обыкновенный список заключенных. Она вызвала его на экран, одновременно вытащив схему расположения всего арестантского отделения. Затем просмотрела суточное расписание нарядов и внимательно изучила порядок смены караулов. После этого вернулась к перечню отданных за сутки приказов, просмотрела прокладку курса "Химеры" и пункты следования корабля на ближайшие шесть суток. Траун предполагает подождать несколько дней, прежде чем начнет формальный допрос, чтобы дать Каррду поскучать и помучиться, насилуя собственное воображение; Адмирал надеется, что это ослабит его упорство. Маре остается только надеяться, что она успеет вернуться до истечения этого "щадящего" периода дознания.
Она убрала информацию с экрана дисплея и почувствовала прокатившуюся по спине капельку пота. Теперь пойдет действительно самая неприятная часть дела. Она десяток раз мысленно просмотрела последовательность событий, пока шла сюда через ангар, и все время приходила к одному и тому же отвратительному ответу на свой вопрос. У Каррда почти наверняка был еще один запасной наблюдатель, следивший за прибытием "Небесного пути", который собственными глазами видел, как штурмовики готовят ловушку. Если Мара сейчас вернется с "Химеры" свободной, она ни за что не сможет убедить людей Каррда в том, что не выдала босса имперцам. Ей еще повезет, если они не испепелят ее, едва увидев.
Одной ей Каррда не спасти. От его организации ждать помощи ей тоже нечего. А это означает, что во всей галактике есть только один человек, которого она могла бы включить в список своих помощников. Один-единственный, который, возможно, чувствует себя чем-то обязанным Каррду.
Скрипнув зубами, она запросила вызов на экран текущего местопребывания Мастера Джедая по имени К'баот.
Этот запрос занял, казалось, необычайно много компьютерного времени на поиск информации; во всяком случае, когда машина выдала наконец ответ, буквально по всей спине Мары бегали мурашки. Она взглянула на название планеты – Йомарк – и набрала на клавиатуре сброс; она должна сделать все, что возможно, чтобы похоронить сведения о своем вмешательстве в систему памяти "Химеры". Прошло слишком много времени, они вот-вот должны хватиться; но если обнаружится ее присутствие возле компьютера, это ей никак не сойдет с рук, и, вероятнее всего, она мигом окажется в соседней с Каррдом камере.
Ей с трудом удалось справиться со своей задачей. Едва она закончила заметание следов и направилась по проходу к ангару, перед ней появился молодой офицер в сопровождении трех нижних чинов; их взгляды и то, как они держали оружие, ясно говорили о готовности к неожиданностям. Один из рядовых заметил ее и что-то шепнул офицеру…
– Простите меня, – обратилась к ним Мара, когда к ней повернулись взгляды всех четверых, – не скажете ли, где я могу найти вахтенного офицера?
– Я вахтенный офицер, – ответил старший по званию, окидывая ее хмурым взглядом. Вся группа остановилась перед ней с оружием на изготовку. – Вы Мара Шейд?
– Да, – ответила Мара, натянув на лицо маску безразлично-невинного выражения, – мне сказали, что ваш командный пост где-то здесь, но я не нашла его.
– Он находится по другую сторону переборки, – сердито ответил офицер. Проскользнув мимо нее, он остановился возле компьютерного терминала, который она только что миновала. – Вы поиграли с этим? – спросил он, нажав несколько клавиш.
– Нет, – заверила Мара, – зачем мне это?
– Ладно, неважно – он по-прежнему заблокирован, – пробормотал офицер себе под нос.
Некоторое время он оглядывался кругом, как бы пытаясь найти какую-нибудь другую причину, заставившую Мару забрести сюда. Но в проходе больше ничего не было; почти с неохотой он снова поднял на нее взгляд.
– Я получил приказ доставить вас на планету.
– Я знаю, – кивнула она, – и готова отправиться.
Челнок поднялся, развернулся и рванулся в небо. Стоя возле сходни "Небесного пути" и вдыхая все еще густой запах обгоревшего покрытия, Мара проследила за имперским кораблем, который исчез за верхней кромкой шахты посадочной площадки.
– Авис? – позвала она. – Давай выходи, ты ведь где-то здесь.
– Повернись кругом и подними лапки вверх, – послышался голос из глубины люка судна. – Не вздумай опускать их. И не забывай, что я знаю об этой маленькой пушке в твоем рукаве.
– Теперь она у имперцев, – сказала Мара, подняв руки и поворачиваясь к нему. – Я здесь не для драки с тобой. Мне нужна помощь.
– Если тебе нужна помощь, возвращайся к своим новым друзьям, – возразил Авис. – Или они и не переставали быть твоими друзьями, а?
Он хочет вывести ее из себя, Мара понимала это, чтобы дать выход собственной злобе и разочарованию в перебранке или стрельбе.
– Я не предавала его, Авис, – сказала она. – Имперцы схватили меня, и я напустила им колечек дыма, надеясь выиграть время, которое позволило бы нам убраться. Это не сработало.
– Я не верю тебе, – отрезал Авис. Послышался приглушенный стук шагов по металлу, он осторожно спускался по трапу.
– Нет, ты мне веришь, – тряхнула головой Мара. – Ты не пришел бы сюда, если бы не верил.
Он так близко подошел к ней сзади, что она ощутила затылком его дыхание.
– Не двигайся, – приказал он. Осторожно дотянувшись до ее левой руки, он засучил ей рукав и обнаружил пустую кобуру; проверил и второй рукав, затем пробежал рукой по каждому боку. – Прекрасно, повернись кругом, – сказал он, снова отступая на шаг.
Она повернулась. Он стоял в метре от нее с суровым лицом и направленным ей в живот бластером.
– Погляди с другой стороны, Авис, – предложила она. – Если бы я выдала Каррда имперцам, зачем мне было возвращаться сюда? Тем более одной?
– Может быть, тебе нужно было что-то прихватить с "Небесного пути", – грубо отпарировал он. – Или это какой-нибудь фокус, чтобы попытаться обвести вокруг пальца всех нас.
Мара взяла себя в руки.
– Если ты действительно в этом уверен, – спокойно сказала она, – то не тяни резину и стреляй. Я не смогу вытащить Каррда без твоей помощи.
Авис чуть ли не минуту стоял молча. Мара наблюдала за его лицом, стараясь не обращать внимания на руку, сжимавшую рукоятку бластера так, что побелели суставы пальцев.
– Никто другой не станет помогать тебе, ты ведь знаешь, – сказал он. – Половина наших считает, что ты манипулировала Каррдом с тех пор, как связалась с нами. Большинство остальных полагает, что ты из тех типов, кто по крайней мере пару раз в год меняет свои привязанности.
Мара поморщилась.
– Когда-то так и было, – согласилась она, – но теперь это не так.
– Ты можешь как-нибудь доказать это?
– Да, вытащив Каррда, – резко ответила Мара. – Слушай, у меня нет времени на разговоры. Поможешь ты или будешь стрелять?
Он медлил целую вечность. Потом неохотно стал медленно опускать руку с бластером, направив в конце концов его дуло в землю.
– Вероятно, я сам себе выписываю смертельную метку, – проворчал он. – Что тебе нужно?
– Для начала – корабль, – сказала Мара и потихоньку выпустила из груди воздух, только теперь заметив, что сдерживала дыхание, – что-нибудь поменьше и побыстроходнее, чем "Небесный путь". Один из трех разрекламированных катеров с форсажем типа "скат", которые мы добыли на Вагране, вполне сгодился бы. Мне также нужен один из тех зверьков исаламири, что мы возили с собой на "Варваре". Желательно в пенале-кормушке, чтобы можно было носить с собой.
Авис нахмурил брови.
– Что ты хочешь делать с этим исаламири?
– Я собираюсь говорить с одним Джедаем, – ответила она коротко. – Мне нужна гарантия, что он выслушает меня.
Авис некоторое время изучающе смотрел на нее, потом пожал плечами:
– Полагаю, мне действительно незачем это знать. Что еще?
Мара покачала головой.
– Это все.
Он сузил глаза.
– Это все?
– Все. Как скоро ты все достанешь?
Авис задумчиво поджал губы.
– Дай мне час, – сказал он. – Ты знаешь большое болото в пятидесяти километрах к северу от города?
Мара кивнула:
– Возле его восточного края есть что-то вроде торфянистого островка.
– Верно. Ты доставишь на него "Небесный путь", и там мы все обтяпаем. – Он поднял взгляд на возвышавшееся над ними грузовое судно. – Если ты считаешь, что его безопасно трогать с места.
– Сейчас безопасно, – сказала Мара. – Траун уверил меня, что отозвал приказ о слежке и арестах всех членов нашей группы. Но тебе лучше куда-нибудь исчезнуть после того, как я отправлюсь отсюда. Он снова натравит на вас весь флот, если мне удастся вызволить Каррда. И лучше хорошенько просканируй "Небесный путь", прежде чем куда-нибудь спрячешь его, – на нем где-то установлен радиомаяк, который позволил Трауну сесть мне на хвост. – Она почувствовала, что у нее дрогнули губы. – И, зная Трауна, я не сомневаюсь, что он послал кого-нибудь следом за мной. Мне необходимо освободиться от слежки до того, как я покину планету.
– В этом я смогу помочь тебе, – зловеще изрек он. – Как бы там ни было, мы исчезаем, верно?
– Верно. – Мара помолчала, пытаясь вспомнить, не должна ли она еще что-нибудь сказать ему. – Полагаю, ничего другого не остается. Поехали.
– Хорошо. – Авис заколебался. – Я так и не знаю, на чьей ты стороне, Мара. Если на нашей… удачи тебе.
Она кивнула, почувствовав ком, подступивший к горлу:
– Спасибо.
Двумя часами позже она сидела, пристегнувшись ремнями, в кабине "ската", странное и неприятное ощущение deja vu обожгло ее, едва она устремилась в глубокий космос. Дело было в похожем на этот корабле, на борту которого в небе над Миркарским лесом всего несколько недель назад она, пронзительно крича, преследовала сбежавшего пленника. Теперь, словно история, сделав петлю, повторяется, она опять преследует Люка Скайвокера.
Только на этот раз – не для того, чтобы попытаться убить или захватить в плен. На этот раз она собирается молить его о помощи.
Глава 20
– Кто такой К'баот?
– Йорус К'баот – это сумасшедший Мастер Джедай, – зловещим голосом ответил ей Траун. – Он согласился помочь нам в военных усилиях в обмен на Джедаев, которых собирается переплавлять по какому-то выбранному им шаблону. Ваш друг Скайвокер уже попал в его сеть; его сестру, Органу Соло, мы надеемся скоро доставить к нему. – В чертах лица Трауна появилась жестокость. – Мне по-настоящему ненавистна мысль о том, что вы присоединитесь к ним.
Мара сделала глубокий вдох.
– Понимаю, – сказала она, заставив себя говорить. – Вы выразились ясно. Это больше не повторится.
Некоторое время он смотрел ей прямо в глаза, затем кивнул.
– Извинения приняты, – сказал он. – Отпустите ее, Рукх. Сейчас же. Должен ли я понимать это так, что вы вновь присоединяетесь к Империи?
Ногри убрал руку с ее горла – с большой неохотой, как поняла Мара, – и сделал небольшой шаг в сторону.
– А что будет с остальными людьми Каррда? – спросила она.
– Как мы договаривались, они могут отправляться по своим делам. Я уже отменил касающиеся их приказы о слежке и аресте, а капитан Пелеон в данный момент дает отбой на выплату наград за их поимку.
– Сам Каррд?
Траун бросил на нее изучающий взгляд:
– Он останется на борту, пока не расскажет мне, где находится флот Катаны. Если он сделает это с минимальной потерей времени и не потребует больших усилий с нашей стороны, то получит компенсацию в три миллиона, о которой мы с вами договорились на Эндоре. Если нет… то ему не останется ничего другого, кроме выплаты компенсации нам.
Мара почувствовала, что у нее дрогнули губы. Он вовсе не блефует. Она повидала, что может дать полномасштабный имперский допрос с пристрастием.
– Может быть, мне стоит поговорить с ним? – спросила она.
– Зачем?
– Я могла бы уговорить его на сотрудничество.
Траун едва заметно улыбнулся:
– Или, по крайней мере, могли бы заверить его в том, что на самом деле вы не предавали его?
– Он все еще под замком в вашем тюремном блоке, – напомнила ему Мара, заставляя себя говорить спокойным голосом. – Нет никакого смысла не позволять ему знать правду.
Траун вскинул брови.
– Как раз наоборот, – сказал он. – Ощущение того, что он окончательно брошен, – один из наиболее полезных психологических рычагов, которыми мы сможем воздействовать на него. Несколько дней размышлений только такого сорта мало-помалу могут убедить его пойти на сотрудничество без применения сильнодействующих средств.
– Траун… – Мара осеклась, пораженная новой внезапной вспышкой злобы в его глазах.
– Так лучше для него, – повторил Адмирал, не спуская твердого взгляда с ее лица, – особенно учитывая, что альтернатива состоит для меня в передаче его дройду-следователю. Вы этого хотите?
– Нет, Адмирал, – сказала она, чувствуя, что немного ссутулилась, – просто я… Каррд помог мне, когда я не знала, куда податься.
– Мне понятны ваши чувства, – сказал Траун, но его лицо снова стало каменным. – Тем не менее им здесь не место. Переплетение привязанностей – непозволительная роскошь для офицера Имперского Флота. И совершенно недопустима, если вы желаете получить в один прекрасный день командирскую должность.
Мара заставила себя подтянуться:
– Да, сэр. Подобное больше не повторится.
– Верю, что не повторится. – Траун бросил взгляд через ее плечо и кивнул. С негромким шорохом ее конвой гвардейцевв двинулся прочь. – Пост вахтенного офицера находится как раз под диспетчерской вышкой, – сказал он, показывая жестом в сторону большого купола из прозрачной стали, пристроившегося в трех четвертях расстояния до кормовой переборки ангарной палубы среди расставленных по штатным местам истребителей. – Он обеспечит шаттл с пилотом, который доставит вас на планету.
Это явно было освобождением.
– Да, Адмирал, – сказала Мара.
Пройдя мимо него строевым шагом, она направилась к указанной двери. Какое-то мгновение она чувствовала на себе его взгляд, затем до ее слуха донесся удаляющийся звук его шагов; Мара поняла, что он направился к группе лифтов, скрытых за раздвижными бронированными дверями по правому борту.
Да, Великий Адмирал выразился ясно. Но это не совсем то, что он действительно намеревался сделать. Этим небрежно совершенным предательством он окончательно разрушил ее последнюю тоскливую надежду на то, что новая Империя хотя бы когда-нибудь дорастет до той, фундамент которой Люк Скайвокер выбил из-под ее ног.
Империя, которой она когда-то служила с гордостью, умерла. Погибла и никогда не вернется.
Это открытие оказалось болезненным, и оно слишком дорого оплачено. Разом перечеркнуто все, что она с таким трудом создавала для себя весь последний год.
В уплату за это открытие может еще пойти и жизнь Каррда. И если это случится, он умрет с уверенностью, что она сознательно выдала его Трауну.
Эта мысль отзывалась пляской раскаленного ножа в ее желудке, смесью мучительной злобы на Трауна за то, что он обвел ее вокруг пальца, и стыда за собственное легковерие. И неважно, как она смотрит на это, все случившееся на ее совести.
Пора смириться с этим.
Рядом с дверью в помещение вахтенных офицеров находился громадный сводчатый проход, который вел из ангара в зоны профилактического и технического обслуживания техники. Мара на ходу оглянулась через плечо и заметила, что Траун вошел в один из турболифтов, его телохранитель-ногри был рядом с ним. Сопровождавший ее эскорт гвардейцев тоже исчез, видимо, отправившись докладывать в кормовой отсек о выполненной миссии. В ангаре было еще человек двадцать – тридцать, но ни один из них, казалось, не обращал на нее внимания.
Возможно, это ее единственный шанс. Настороженно прислушиваясь, не последует ли окрик – или даже бластерный выстрел, – означающий, что ее заметили, она прошла мимо помещения вахтенного офицера и шагнула сквозь открытые раздвижные двери в зону техобслуживания.
Прямо в проходе был компьютерный терминал, встроенный в переборку так, что он мог быть доступен персоналу как находящегося в корму от него ангара, так и зоны техобслуживания, простиравшейся дальше в нос корабля. Его местонахождение свидетельствовало о том, что он предназначен для лиц некомандного состава и, значит, наверняка имеет сложную кодовую защиту, которая, несомненно, меняется каждый час, если она правильно разобралась в характере Трауна; но даже Великий Адмирал не может знать, что Император предусмотрел на каждом межзвездном истребителе потайную дверь в помещение главного компьютера. С первых дней сосредоточения в своих руках власти и затем во время организованного Сопротивлением переворота она служила ему гарантией того, что ни один командир такого корабля не смог бы превратить его в тюрьму. Ни для Императора, ни для его высших доверенных лиц.
Мара набрала входной код потайной двери, позволив себе скупо улыбнуться. Траун может считать ее всего лишь бахвалящимся курьером, если ему так нравится. Но она-то знает лучше.
Кодовый замок щелкнул, и она вошла внутрь.
Она вызвала директорий, стараясь подавить вызывающее дрожь осознание того, что, возможно, уже привлекла к себе внимание гвардейцев. Код замка этой двери был встроенным, и его невозможно изменить программными средствами компьютера, но если Траун подозревал, что такие коды существуют, то мог установить сигнализацию, срабатывающую при его использовании. И если он это сделал, еще одной демонстрацией преданности ей неприятностей не избежать.
Директорий появился на экране, но гвардейцев все еще не было. Она заказала данные арестантского отделения и стала просматривать относящийся к нему справочник, очень жалея, что у нее нет дройда R-2, к помощи которого в подобных случаях прибегает Скайвокер. Если даже Траун и упустил из виду код потайной двери, он наверняка известил вахтенного офицера, и тот ждет ее. Если в диспетчерской башне обратят внимание на то, что она запаздывает, и пошлют кого-нибудь искать ее…
Вот он: обыкновенный список заключенных. Она вызвала его на экран, одновременно вытащив схему расположения всего арестантского отделения. Затем просмотрела суточное расписание нарядов и внимательно изучила порядок смены караулов. После этого вернулась к перечню отданных за сутки приказов, просмотрела прокладку курса "Химеры" и пункты следования корабля на ближайшие шесть суток. Траун предполагает подождать несколько дней, прежде чем начнет формальный допрос, чтобы дать Каррду поскучать и помучиться, насилуя собственное воображение; Адмирал надеется, что это ослабит его упорство. Маре остается только надеяться, что она успеет вернуться до истечения этого "щадящего" периода дознания.
Она убрала информацию с экрана дисплея и почувствовала прокатившуюся по спине капельку пота. Теперь пойдет действительно самая неприятная часть дела. Она десяток раз мысленно просмотрела последовательность событий, пока шла сюда через ангар, и все время приходила к одному и тому же отвратительному ответу на свой вопрос. У Каррда почти наверняка был еще один запасной наблюдатель, следивший за прибытием "Небесного пути", который собственными глазами видел, как штурмовики готовят ловушку. Если Мара сейчас вернется с "Химеры" свободной, она ни за что не сможет убедить людей Каррда в том, что не выдала босса имперцам. Ей еще повезет, если они не испепелят ее, едва увидев.
Одной ей Каррда не спасти. От его организации ждать помощи ей тоже нечего. А это означает, что во всей галактике есть только один человек, которого она могла бы включить в список своих помощников. Один-единственный, который, возможно, чувствует себя чем-то обязанным Каррду.
Скрипнув зубами, она запросила вызов на экран текущего местопребывания Мастера Джедая по имени К'баот.
Этот запрос занял, казалось, необычайно много компьютерного времени на поиск информации; во всяком случае, когда машина выдала наконец ответ, буквально по всей спине Мары бегали мурашки. Она взглянула на название планеты – Йомарк – и набрала на клавиатуре сброс; она должна сделать все, что возможно, чтобы похоронить сведения о своем вмешательстве в систему памяти "Химеры". Прошло слишком много времени, они вот-вот должны хватиться; но если обнаружится ее присутствие возле компьютера, это ей никак не сойдет с рук, и, вероятнее всего, она мигом окажется в соседней с Каррдом камере.
Ей с трудом удалось справиться со своей задачей. Едва она закончила заметание следов и направилась по проходу к ангару, перед ней появился молодой офицер в сопровождении трех нижних чинов; их взгляды и то, как они держали оружие, ясно говорили о готовности к неожиданностям. Один из рядовых заметил ее и что-то шепнул офицеру…
– Простите меня, – обратилась к ним Мара, когда к ней повернулись взгляды всех четверых, – не скажете ли, где я могу найти вахтенного офицера?
– Я вахтенный офицер, – ответил старший по званию, окидывая ее хмурым взглядом. Вся группа остановилась перед ней с оружием на изготовку. – Вы Мара Шейд?
– Да, – ответила Мара, натянув на лицо маску безразлично-невинного выражения, – мне сказали, что ваш командный пост где-то здесь, но я не нашла его.
– Он находится по другую сторону переборки, – сердито ответил офицер. Проскользнув мимо нее, он остановился возле компьютерного терминала, который она только что миновала. – Вы поиграли с этим? – спросил он, нажав несколько клавиш.
– Нет, – заверила Мара, – зачем мне это?
– Ладно, неважно – он по-прежнему заблокирован, – пробормотал офицер себе под нос.
Некоторое время он оглядывался кругом, как бы пытаясь найти какую-нибудь другую причину, заставившую Мару забрести сюда. Но в проходе больше ничего не было; почти с неохотой он снова поднял на нее взгляд.
– Я получил приказ доставить вас на планету.
– Я знаю, – кивнула она, – и готова отправиться.
Челнок поднялся, развернулся и рванулся в небо. Стоя возле сходни "Небесного пути" и вдыхая все еще густой запах обгоревшего покрытия, Мара проследила за имперским кораблем, который исчез за верхней кромкой шахты посадочной площадки.
– Авис? – позвала она. – Давай выходи, ты ведь где-то здесь.
– Повернись кругом и подними лапки вверх, – послышался голос из глубины люка судна. – Не вздумай опускать их. И не забывай, что я знаю об этой маленькой пушке в твоем рукаве.
– Теперь она у имперцев, – сказала Мара, подняв руки и поворачиваясь к нему. – Я здесь не для драки с тобой. Мне нужна помощь.
– Если тебе нужна помощь, возвращайся к своим новым друзьям, – возразил Авис. – Или они и не переставали быть твоими друзьями, а?
Он хочет вывести ее из себя, Мара понимала это, чтобы дать выход собственной злобе и разочарованию в перебранке или стрельбе.
– Я не предавала его, Авис, – сказала она. – Имперцы схватили меня, и я напустила им колечек дыма, надеясь выиграть время, которое позволило бы нам убраться. Это не сработало.
– Я не верю тебе, – отрезал Авис. Послышался приглушенный стук шагов по металлу, он осторожно спускался по трапу.
– Нет, ты мне веришь, – тряхнула головой Мара. – Ты не пришел бы сюда, если бы не верил.
Он так близко подошел к ней сзади, что она ощутила затылком его дыхание.
– Не двигайся, – приказал он. Осторожно дотянувшись до ее левой руки, он засучил ей рукав и обнаружил пустую кобуру; проверил и второй рукав, затем пробежал рукой по каждому боку. – Прекрасно, повернись кругом, – сказал он, снова отступая на шаг.
Она повернулась. Он стоял в метре от нее с суровым лицом и направленным ей в живот бластером.
– Погляди с другой стороны, Авис, – предложила она. – Если бы я выдала Каррда имперцам, зачем мне было возвращаться сюда? Тем более одной?
– Может быть, тебе нужно было что-то прихватить с "Небесного пути", – грубо отпарировал он. – Или это какой-нибудь фокус, чтобы попытаться обвести вокруг пальца всех нас.
Мара взяла себя в руки.
– Если ты действительно в этом уверен, – спокойно сказала она, – то не тяни резину и стреляй. Я не смогу вытащить Каррда без твоей помощи.
Авис чуть ли не минуту стоял молча. Мара наблюдала за его лицом, стараясь не обращать внимания на руку, сжимавшую рукоятку бластера так, что побелели суставы пальцев.
– Никто другой не станет помогать тебе, ты ведь знаешь, – сказал он. – Половина наших считает, что ты манипулировала Каррдом с тех пор, как связалась с нами. Большинство остальных полагает, что ты из тех типов, кто по крайней мере пару раз в год меняет свои привязанности.
Мара поморщилась.
– Когда-то так и было, – согласилась она, – но теперь это не так.
– Ты можешь как-нибудь доказать это?
– Да, вытащив Каррда, – резко ответила Мара. – Слушай, у меня нет времени на разговоры. Поможешь ты или будешь стрелять?
Он медлил целую вечность. Потом неохотно стал медленно опускать руку с бластером, направив в конце концов его дуло в землю.
– Вероятно, я сам себе выписываю смертельную метку, – проворчал он. – Что тебе нужно?
– Для начала – корабль, – сказала Мара и потихоньку выпустила из груди воздух, только теперь заметив, что сдерживала дыхание, – что-нибудь поменьше и побыстроходнее, чем "Небесный путь". Один из трех разрекламированных катеров с форсажем типа "скат", которые мы добыли на Вагране, вполне сгодился бы. Мне также нужен один из тех зверьков исаламири, что мы возили с собой на "Варваре". Желательно в пенале-кормушке, чтобы можно было носить с собой.
Авис нахмурил брови.
– Что ты хочешь делать с этим исаламири?
– Я собираюсь говорить с одним Джедаем, – ответила она коротко. – Мне нужна гарантия, что он выслушает меня.
Авис некоторое время изучающе смотрел на нее, потом пожал плечами:
– Полагаю, мне действительно незачем это знать. Что еще?
Мара покачала головой.
– Это все.
Он сузил глаза.
– Это все?
– Все. Как скоро ты все достанешь?
Авис задумчиво поджал губы.
– Дай мне час, – сказал он. – Ты знаешь большое болото в пятидесяти километрах к северу от города?
Мара кивнула:
– Возле его восточного края есть что-то вроде торфянистого островка.
– Верно. Ты доставишь на него "Небесный путь", и там мы все обтяпаем. – Он поднял взгляд на возвышавшееся над ними грузовое судно. – Если ты считаешь, что его безопасно трогать с места.
– Сейчас безопасно, – сказала Мара. – Траун уверил меня, что отозвал приказ о слежке и арестах всех членов нашей группы. Но тебе лучше куда-нибудь исчезнуть после того, как я отправлюсь отсюда. Он снова натравит на вас весь флот, если мне удастся вызволить Каррда. И лучше хорошенько просканируй "Небесный путь", прежде чем куда-нибудь спрячешь его, – на нем где-то установлен радиомаяк, который позволил Трауну сесть мне на хвост. – Она почувствовала, что у нее дрогнули губы. – И, зная Трауна, я не сомневаюсь, что он послал кого-нибудь следом за мной. Мне необходимо освободиться от слежки до того, как я покину планету.
– В этом я смогу помочь тебе, – зловеще изрек он. – Как бы там ни было, мы исчезаем, верно?
– Верно. – Мара помолчала, пытаясь вспомнить, не должна ли она еще что-нибудь сказать ему. – Полагаю, ничего другого не остается. Поехали.
– Хорошо. – Авис заколебался. – Я так и не знаю, на чьей ты стороне, Мара. Если на нашей… удачи тебе.
Она кивнула, почувствовав ком, подступивший к горлу:
– Спасибо.
Двумя часами позже она сидела, пристегнувшись ремнями, в кабине "ската", странное и неприятное ощущение deja vu обожгло ее, едва она устремилась в глубокий космос. Дело было в похожем на этот корабле, на борту которого в небе над Миркарским лесом всего несколько недель назад она, пронзительно крича, преследовала сбежавшего пленника. Теперь, словно история, сделав петлю, повторяется, она опять преследует Люка Скайвокера.
Только на этот раз – не для того, чтобы попытаться убить или захватить в плен. На этот раз она собирается молить его о помощи.
Глава 20
Последняя пара селян отделилась от стоявшей у задней стены группы и направилась к возвышению с судейским креслом. К'баот сидел, внимательно наблюдая за ними; затем, как и ожидал Люк, Мастер поднялся на ноги.
– Джедай Скайвокер, – сказал он, жестом указывая на кресло, – последнее дело нынешнего вечера – твое.
– Да, Мастер К'баот, – ответил Люк. Мысленно подбодрив себя, он поднялся на возвышение и осторожно сел. Кресло, на его взгляд, было очень неудобным: слишком теплым, слишком просторным и уж очень богато разукрашенным. Еще сильнее, чем от всего остального в доме К'баота, от него исходил какой-то чужеземный запах, а вокруг витала удивительно волнующая аура, которую Люк мог воспринимать лишь как некий остаточный эффект многочасового суда Мастера Джедая над своим народом.
Теперь наступила очередь Люка заняться тем же самым.
Глубоко вздохнув, чтобы сбросить усталость, которая стала непреходящей частицей его самого, он кивнул двум селянам.
– Я готов, – сказал он, – начинайте, прошу вас.
Случай оказался сравнительно простым. Скотина первого селянина забралась за ограду ко второму и объела полдюжины плодовых кустов прежде, чем это обнаружилось и животных выгнали. Владелец скотины был готов оплатить нанесенный ущерб, но второй настаивал на том, чтобы тот переделал изгородь. Первый возражал, утверждая, что она и до этого случая была в плохом состоянии, а к тому же, пролезая сквозь нее, его скот пострадал, ободрав бока об острые края дыр в изгороди. Люк сидел молча, дав им изложить свои аргументы и контраргументы до конца.
– Хорошо, – сказал он. – Что касается плодовых кустов, мой суд таков: ты, – он кивнул первому селянину, – оплатишь замену тех, которые повреждены полностью, плюс стоимость съеденных и испорченных твоим скотом плодов. Последнюю сумму уточнит Совет сельчан.
Стоявший возле него К'баот заволновался, и Люк поморщился, ощущая неодобрение Мастера. Одну секунду он был в замешательстве, соображая, не отступиться ли ему и не попытаться предложить другое решение. Но резкая перемена суждения вряд ли поможет делу. Да у него, в конце концов, и нет лучших соображений.
Так что же ему делать?
Он оглядел помещение, борясь с внезапной вспышкой нервозности. Все смотрели на него: К'баот, два жалобщика, остальные селяне, пришедшие нынче вечером искать справедливости у Джедая. Все они ждали, что он примет правильное решение.
– Что касается изгороди, я разберусь с этим завтра утром, – продолжил он. – Мне хочется самому взглянуть, насколько серьезно она повреждена, прежде чем я вынесу решение.
Двое мужчин поклонились и отошли прочь.
– Объявляю заседание закрытым, – объявил К'баот.
Несмотря на небольшие размеры помещения, его голос был повторен величественным эхом. Интересный эффект, подумал Люк и поймал себя на том, что задается вопросом, было ли это эхо акустическим фокусом помещения или еще одним приемом техники Джедая, которому мастер Йода его не обучил. Хотя он не мог представить себе, для чего ему могла бы понадобиться такая техника.
Последние сельчане покинули помещение. К'баот откашлялся; Люк рефлекторно внутренне собрался.
– Иногда я удивляюсь, Джедай Скайвокер, – степенно изрек старик, – действительно ли ты прислушивался к тому, что я говорил тебе за последние несколько дней.
– Виноват, Мастер К'баот, – сказал Люк с уже ставшим таким привычным комком в горле. Каким бы уставшим он себя ни чувствовал, ему, кажется, никогда не удастся удовлетворить ожидания К'баота.
– Виноват? – К'баот сардонически вскинул брови. – Виноват? Джедай Скайвокер, все в твоих руках. Надо прекращать их болтовню гораздо быстрее, чем ты это делаешь, – твое время слишком дорого, чтобы расходовать его на мелкие дрязги. Ты должен был сам принять решение о сумме компенсации, а не передавать это дело сельскому совету, проявляя столь абсурдную щепетильность. А уж с оградой… – Он с отвращением сокрушенно покачал головой. – Не было никаких оснований откладывать решение. Все, что тебе необходимо было знать о повреждении, находилось прямо перед тобой у них в мозгах. Даже для тебя было нетрудно вытащить оттуда все, что надо.
Люк судорожно сглотнул.
– Да, Мастер К'баот, – сказал он, – но читать чьи-то мысли таким образом мне кажется дурным…
– Когда ты используешь его знание, чтобы помочь ему самому? – возразил К'баот. – Разве это дурной тон?
Люк беспомощно махнул рукой:
– Я пытаюсь понять, Мастер К'баот. Но все это для меня так ново.
Лохматые брови К'баота опустились. – Так ли, Скайвокер? Действительно ли так? Ты хочешь сказать, что никогда не вторгался ни во что сугубо личное, чтобы помочь самой этой личности? Или никогда не игнорировал какое-нибудь второстепенное бюрократическое правило, которое мешало тебе сделать что-то необходимое?
Люк почувствовал, что его щеки краснеют, потому что вспомнил, как совсем недавно позволил Ландо воспользоваться незаконной кодовой картой для постановки на ремонт своего крестокрыла на Слуис-Ване.
– Да, был такой случай, – сознался он. – Но это нечто другое. Создается ощущение… Нет, я не знаю. Я говорю о большей ответственности за жизнь этих людей, чем могу на себя взять.
– Мне понятно твое беспокойство, – сказал К'баот, на этот раз менее суровым голосом. – Но в этом как раз и состоит вся трудность. Это и есть то приложение ответственности и право обладания ею, которое ставит Джедая в особое положение по отношению к другим в этой галактике. – Он глубоко вздохнул. – Ты, Люк, никогда не должен забывать, что в конечном счете эти люди примитивны. Только под нашим руководством они могут надеяться достичь какой-то настоящей зрелости.
– Я бы не называл их примитивными, Мастер К'баот, – нерешительно заявил Люк. – Они обладают современной технологией, имеют достаточно эффективную систему правления…
– Внешние атрибуты цивилизации без внутреннего насыщения, – сказал К'баот, презрительно фыркнув. – Машины и общественная надстройка не определяют зрелость культуры, Джедай Скайвокер. Зрелость определяется исключительно пониманием и умением использовать Силу.
Его взгляд умчался вдаль, словно погрузившись в прошлое.
– Когда-то такое общество было, Люк, – мягким тоном заговорил он. – Великолепный и блестящий пример высот, к которым должны быть направлены все устремления. Тысячи поколений мы, Джедай, возвышались над малыми живыми существами галактики, будучи стражами справедливости и порядка. Создателями истинной цивилизации. Сенат проводил дебаты и принимал законы, но только Джедай проводили эти законы в жизнь. – Его губы тряслись. – И в благодарность за это галактика уничтожила нас.
Люк нахмурился.
– Я полагал, что только Император и несколько Темных Джедаев виновны в истреблении остальных Джедаев.
К'баот горько улыбнулся.
– Ты по-настоящему веришь, что Император мог бы добиться успеха в этом деле без одобрения целой галактики? – Он отрицательно покачал головой. – Нет, Люк. Они ненавидели нас – все малые живые существа. Ненавидели за наше могущество, за наши знания, за нашу мудрость. Ненавидели нас за нашу зрелость. – Его улыбка исчезла. – И эта ненависть все еще жива. Она лишь затаилась, чтобы вспыхнуть с новой силой, как только возродятся Джедаи.
Люк медленно покачал головой. Ему не казалось, что с этим мнением согласуется то, что ему известно об уничтожении Джедаев. Но с другой стороны, его еще не было в ту эпоху. К'баот был.
– Джедай Скайвокер, – сказал он, жестом указывая на кресло, – последнее дело нынешнего вечера – твое.
– Да, Мастер К'баот, – ответил Люк. Мысленно подбодрив себя, он поднялся на возвышение и осторожно сел. Кресло, на его взгляд, было очень неудобным: слишком теплым, слишком просторным и уж очень богато разукрашенным. Еще сильнее, чем от всего остального в доме К'баота, от него исходил какой-то чужеземный запах, а вокруг витала удивительно волнующая аура, которую Люк мог воспринимать лишь как некий остаточный эффект многочасового суда Мастера Джедая над своим народом.
Теперь наступила очередь Люка заняться тем же самым.
Глубоко вздохнув, чтобы сбросить усталость, которая стала непреходящей частицей его самого, он кивнул двум селянам.
– Я готов, – сказал он, – начинайте, прошу вас.
Случай оказался сравнительно простым. Скотина первого селянина забралась за ограду ко второму и объела полдюжины плодовых кустов прежде, чем это обнаружилось и животных выгнали. Владелец скотины был готов оплатить нанесенный ущерб, но второй настаивал на том, чтобы тот переделал изгородь. Первый возражал, утверждая, что она и до этого случая была в плохом состоянии, а к тому же, пролезая сквозь нее, его скот пострадал, ободрав бока об острые края дыр в изгороди. Люк сидел молча, дав им изложить свои аргументы и контраргументы до конца.
– Хорошо, – сказал он. – Что касается плодовых кустов, мой суд таков: ты, – он кивнул первому селянину, – оплатишь замену тех, которые повреждены полностью, плюс стоимость съеденных и испорченных твоим скотом плодов. Последнюю сумму уточнит Совет сельчан.
Стоявший возле него К'баот заволновался, и Люк поморщился, ощущая неодобрение Мастера. Одну секунду он был в замешательстве, соображая, не отступиться ли ему и не попытаться предложить другое решение. Но резкая перемена суждения вряд ли поможет делу. Да у него, в конце концов, и нет лучших соображений.
Так что же ему делать?
Он оглядел помещение, борясь с внезапной вспышкой нервозности. Все смотрели на него: К'баот, два жалобщика, остальные селяне, пришедшие нынче вечером искать справедливости у Джедая. Все они ждали, что он примет правильное решение.
– Что касается изгороди, я разберусь с этим завтра утром, – продолжил он. – Мне хочется самому взглянуть, насколько серьезно она повреждена, прежде чем я вынесу решение.
Двое мужчин поклонились и отошли прочь.
– Объявляю заседание закрытым, – объявил К'баот.
Несмотря на небольшие размеры помещения, его голос был повторен величественным эхом. Интересный эффект, подумал Люк и поймал себя на том, что задается вопросом, было ли это эхо акустическим фокусом помещения или еще одним приемом техники Джедая, которому мастер Йода его не обучил. Хотя он не мог представить себе, для чего ему могла бы понадобиться такая техника.
Последние сельчане покинули помещение. К'баот откашлялся; Люк рефлекторно внутренне собрался.
– Иногда я удивляюсь, Джедай Скайвокер, – степенно изрек старик, – действительно ли ты прислушивался к тому, что я говорил тебе за последние несколько дней.
– Виноват, Мастер К'баот, – сказал Люк с уже ставшим таким привычным комком в горле. Каким бы уставшим он себя ни чувствовал, ему, кажется, никогда не удастся удовлетворить ожидания К'баота.
– Виноват? – К'баот сардонически вскинул брови. – Виноват? Джедай Скайвокер, все в твоих руках. Надо прекращать их болтовню гораздо быстрее, чем ты это делаешь, – твое время слишком дорого, чтобы расходовать его на мелкие дрязги. Ты должен был сам принять решение о сумме компенсации, а не передавать это дело сельскому совету, проявляя столь абсурдную щепетильность. А уж с оградой… – Он с отвращением сокрушенно покачал головой. – Не было никаких оснований откладывать решение. Все, что тебе необходимо было знать о повреждении, находилось прямо перед тобой у них в мозгах. Даже для тебя было нетрудно вытащить оттуда все, что надо.
Люк судорожно сглотнул.
– Да, Мастер К'баот, – сказал он, – но читать чьи-то мысли таким образом мне кажется дурным…
– Когда ты используешь его знание, чтобы помочь ему самому? – возразил К'баот. – Разве это дурной тон?
Люк беспомощно махнул рукой:
– Я пытаюсь понять, Мастер К'баот. Но все это для меня так ново.
Лохматые брови К'баота опустились. – Так ли, Скайвокер? Действительно ли так? Ты хочешь сказать, что никогда не вторгался ни во что сугубо личное, чтобы помочь самой этой личности? Или никогда не игнорировал какое-нибудь второстепенное бюрократическое правило, которое мешало тебе сделать что-то необходимое?
Люк почувствовал, что его щеки краснеют, потому что вспомнил, как совсем недавно позволил Ландо воспользоваться незаконной кодовой картой для постановки на ремонт своего крестокрыла на Слуис-Ване.
– Да, был такой случай, – сознался он. – Но это нечто другое. Создается ощущение… Нет, я не знаю. Я говорю о большей ответственности за жизнь этих людей, чем могу на себя взять.
– Мне понятно твое беспокойство, – сказал К'баот, на этот раз менее суровым голосом. – Но в этом как раз и состоит вся трудность. Это и есть то приложение ответственности и право обладания ею, которое ставит Джедая в особое положение по отношению к другим в этой галактике. – Он глубоко вздохнул. – Ты, Люк, никогда не должен забывать, что в конечном счете эти люди примитивны. Только под нашим руководством они могут надеяться достичь какой-то настоящей зрелости.
– Я бы не называл их примитивными, Мастер К'баот, – нерешительно заявил Люк. – Они обладают современной технологией, имеют достаточно эффективную систему правления…
– Внешние атрибуты цивилизации без внутреннего насыщения, – сказал К'баот, презрительно фыркнув. – Машины и общественная надстройка не определяют зрелость культуры, Джедай Скайвокер. Зрелость определяется исключительно пониманием и умением использовать Силу.
Его взгляд умчался вдаль, словно погрузившись в прошлое.
– Когда-то такое общество было, Люк, – мягким тоном заговорил он. – Великолепный и блестящий пример высот, к которым должны быть направлены все устремления. Тысячи поколений мы, Джедай, возвышались над малыми живыми существами галактики, будучи стражами справедливости и порядка. Создателями истинной цивилизации. Сенат проводил дебаты и принимал законы, но только Джедай проводили эти законы в жизнь. – Его губы тряслись. – И в благодарность за это галактика уничтожила нас.
Люк нахмурился.
– Я полагал, что только Император и несколько Темных Джедаев виновны в истреблении остальных Джедаев.
К'баот горько улыбнулся.
– Ты по-настоящему веришь, что Император мог бы добиться успеха в этом деле без одобрения целой галактики? – Он отрицательно покачал головой. – Нет, Люк. Они ненавидели нас – все малые живые существа. Ненавидели за наше могущество, за наши знания, за нашу мудрость. Ненавидели нас за нашу зрелость. – Его улыбка исчезла. – И эта ненависть все еще жива. Она лишь затаилась, чтобы вспыхнуть с новой силой, как только возродятся Джедаи.
Люк медленно покачал головой. Ему не казалось, что с этим мнением согласуется то, что ему известно об уничтожении Джедаев. Но с другой стороны, его еще не было в ту эпоху. К'баот был.