Зан Тимоти. Star Wars: Возрождение тьмы

   По мере приближения повозки к площади перед дукхой, толпа расходилась по сторонам, образуя для нее проход. Официальный эскорт поднялся на ступени и встал живым барьером между толпой и шеренгой старейшин.
   – Помни, мы здесь не для сражения, – шепнула Лея Чубакке, и, призвав на подмогу каждую частицу науки царственного поведения, она вышла из повозки и стала подниматься по ступеням.
   Когда она дошла до верхней, в толпе позади нее замерло последнее шушуканье.
   – Приветствую вас, старейшины ногрийского народа, – сказала она громким голосом. – Я – Лея Органа Соло, дочь вашего лорда Дарта Вейдера. Того, кто пришел к вам на помощь в беде. – Она протянула тыльную сторону ладони ногри, стоявшему в центре шеренги.
   Он некоторое мгновение смотрел на нее, не шелохнувшись. Затем с явной неохотой шагнул вперед и осторожно понюхал ее руку. Повторив пробу дважды, он выпрямился.
   – Лорд Вейдер умер, – сказал он. – Наш новый лорд Великий Адмирал приказал нам доставить вас, Лея Органа Соло, к нему. Вы пойдете с нами и подождете, пока будет подготовлен транспорт.
   С подножья лестницы предостерегающе зарокотал Чубакка. Лея жестом успокоила его и отрицательно покачала головой.
   – Я пришла сюда не для того, чтобы сдаваться вашему Великому Адмиралу, – сказала она старейшине.
   – Тем не менее вам придется, – ответил он.
   По его знаку двое молодых ногри вышли из линии оцепления и направились к Лее.
   Она осталась на месте, снова дав знак Чубакке поступить точно так же.
   – Так вы служите Империи или народу Хоногра?
   – Все ногри служат и тем, и другим, – сказал старейшина.
   – В самом деле? – воскликнула Лея. – Служить Хоногру теперь означает посылать поколение за поколением молодых людей умирать в войнах Империи?
   – Вы – чужеземка, – презрительно изрек старейшина. – Вам ничего не известно о чести ногри. – Он кивнул охранникам, уже стоявшим по бокам Леи. – Отведите ее в дукху.
   – Выходит, вас так сильно устрашили слова одинокой чужеземки? – спросила Лея, когда ногри крепко схватили ее за руки. – Или вы просто боялись, что с моим приходом ослабнет ваша собственная власть?
   – Вы не произнесете ни слова раздора, оставьте свой яд при себе! – рявкнул старейшина.
   Чубакка снова зарокотал, и Лея почувствовала, что он готов рвануться вверх по лестнице к ней на помощь.
   – Мон слова – не слова раздора, – сказала она, возвышая голос так, чтобы ее могла слышать вся толпа. – Мон слова о предательстве.
   Толпа в одном месте зашевелилась.
   – Вам придется помолчать, – настаивал на своем старейшина. – Иначе заставить вас замолчать придется мне.
   – Я хочу услышать, что она скажет, – крикнула снизу Майтакха.
   – И тебе тоже следует молчать! – гаркнул старейшина, когда толпа одобрительно загудела в поддержку требования Майтакхи. – Ни твоим речам, ни тебе самой здесь не место, Майтакха рода Кихм'бар. Я не созывал народ ногри на собрание.
   – И все же собрание уже идет, – возразила Майтакха. – Леди Вейдер пришла. Мы хотим услышать ее слово.
   Лея рассудила, что это подходящий момент. Пристально глядя на свой пояс, она простерлась в Силе всем своим могуществом и максимумом самоконтроля, на который была способна…
   И эфес ее Меча выскочил из-за пояса, освободившись от застежки-собачки и запрыгал перед ней. Ее глаза и разум нашли переключатель, и с шипением-вспыхнувший зеленовато-белый клинок прочертил вертикальную линию между ней и шеренгой старейшин.
   Из толпы донесся шум, похожий на шипение задыхающихся людей. Двое ногри, направлявшихся к Майтакхе, замерли на полушаге… и, когда шипение прекратилось, сменившись гробовой тишиной, Лея поняла, что полностью завладела их вниманием.
   – Я не просто дочь лорда Вейдера, – сказала она, придавая легкий налет гнева своему голосу. – Я – Мал'ари'ух, наследница его власти и могущества. Мне пришлось пройти через многие опасности, чтобы разоблачить предательство, совершенное по отношению к народу ногри.
   Она высвободила такую часть концентрации Силы от плававшего в воздухе Меча, какую могла себе без риска позволить, чтобы медленно обвести взглядом шеренгу старейшин.
   – Будете вы слушать меня? Или предпочтете вместо этого смерть?
   Добрую минуту никто не нарушал молчания. Лея прислушивалась к грохоту своего сердца и глухому шипению Меча, спрашивая себя, долго ли ей удастся твердо держать свое оружие в таком положении, прежде чем она потеряет способность управлять им. И вот из находившейся слева от нее части шеренги один из старейшин сделал шаг вперед.
   – Я буду слушать слово Мал'ари'ух, – сказал он.
   Первый старейшина обругал его.
   – Не разжигай вражду, Ир'кхаим, – предостерег он его. – Ты видишь в этом лишь шанс спасти честь рода Кихм'бар.
   – Возможно, я увидел в этом шанс спасти честь народа ногри, Вор'коркх, – в тон ему ответил Ир'кхаим. – Я хочу услышать то, что скажет Мал'ари'ух. Я останусь один?
   Молча сделал шаг вперед другой старейшина и встал рядом с ним. Затем еще один, и еще, и еще, пока девять из тринадцати не оказались возле Ир'кхаима. Вор'коркх что-то прошипел сквозь зубы, но отступил на свое место в шеренге.
   – Старейшины Хоногра сделали свой выбор, – проворчал он. – Вы можете говорить.
   Двое охранников отпустили ее руки. Лея отсчитала еще две секунды, затем протянула руку, взяла Меч и погасила его.
   – Я поведаю вам историю дважды, – сказала она, повернувшись к толпе и пристегивая оружие к поясу. – Один раз так, как ее вам рисует Империя; второй – как было на самом деле. И тогда вы сами решите, оплатили ногри долг чести или нет.
   Все вы знаете, что ваш мир был разрушен в результате сражения в космосе. Знаете, как много ногри погибло от извержения вулканов, землетрясений и убийственных приливов, которые были вызваны ими, пока оставшиеся не добрались до этих мест. Вам известно, как появился лорд Дарт Вейдер и предложил вам помощь. Как после этого зарядили дурно пахнущие дожди, которые погубили все растения, кроме травы кхолм. Как Империя известила вас о том, что земля отравлена химическими веществами, выброшенными из рухнувшего на планету корабля, и предложила вам машины для очистки почвы. И всем вам хорошо известна цена, которую они потребовали за эти машины.
   – Земля в самом деле все еще отравлена, – сказал ей один из старейшин. – И я, и другие в течение многих лет пробовали выращивать культурные растения в тех местах, где машин не было. Но семена были потрачены впустую, потому что ничего не выросло.
   – Да, – кивнула Лея. – Но отравлена не почва. Или, вернее сказать, не сама почва.
   Она дала знак Чубакке. Вернувшись к повозке, он достал агрегат-анализатор и одно из растений кхолм, затем подал их ей, поднявшись по ступеням.
   – Теперь я расскажу вам правдивую историю, – сказала Лея, подождав, пока вуки спустится вниз. – Когда лорд Вейдер отбыл на своем корабле, стали прилетать другие корабли. Они летали далеко по всему вашему миру. Любому, кто задавал вопросы, они, скорее всего, говорили, что обследуют земли, или что ищут оставшихся в живых, либо что пытаются отыскать другие пригодные для обитания места. Но все это было ложью. Их цель состояла в том, чтобы засеять весь ваш мир новым видом растения. – Она подняла вверх траву кхолм. – Вот этим растением.
   – Ваша правда приснилась вам во сне, – рявкнул старейшина Вор'коркх. – Трава кхолм растет на Хоногре с незапамятных времен.
   – Я не говорила, что высевалась трава кхолм, – возразила Лея. – Оно выглядит похожим на ту траву кхолм, которую вы помните, и даже запах у этого растения почти такой же. Но не совсем. Это на самом деле искусная подделка, созданная в Империи… и присланная Императором, чтобы отравить ваш мир.
   Молчавшая до сих пор ошеломленная толпа загудела. Лея дала им время и, дожидаясь тишины, обвела взглядом площадь. Должно быть, около тысячи ногри теснились возле Главной дукхи, но их подходило все больше. Молва о ее приезде продолжает распространяться, решила она и повела взглядом, желая посмотреть, откуда они прибывают.
   Повернувшись налево, женщина заметила блеск металла. Достаточно далеко от крыльца Главной дукхи, укрытого в длинной утренней тени, отбрасываемой соседним зданием, она увидела коробчатую фигуру дройда-обеззараживателя.
   Лея пристально посмотрела на него, и по телу пробежала дрожь внезапно охватившего ее ужаса. Дройд-обеззараживатель, отличающийся необычным любопытством, – Трипио говорил ей о нем, но она тогда была слишком поглощена своими мыслями и не уделила должного внимания его обеспокоенности. Но нахождение дройда-обеззараживателя в Нистао, за пятьдесят или более километров от места, где ему положено работать, – это выходит далеко за рамки просто любопытства, развившегося из несовершенства программного обеспечения. Он наверняка…
   Она присела на корточки, мысленно проклиная себя за беззаботность. Конечно же, Великий Адмирал не должен был просто так упорхнуть в мгновение ока, не оставив кого-то или что-то, не спускающее глаз с происходящего в деревне.
   – Чуви, справа от тебя, – зашипела она. – Выглядит как дройд-обеззараживатель, но я думаю, что это дройд-шпион.
   Вуки что-то злобно пророкотал и начал проталкиваться сквозь толпу. Но даже несмотря на то что ногри расступались перед ним, ему было не успеть выбраться, и Лея сразу поняла это. Дройды-шпионы не блистали какими-то особыми способностями, но были достаточно хитры, чтобы знать, что, когда их укрытие обнаружено, даваться в руки не следует. Задолго до того, как Чубакка выберется из толпы, этот шпион убежит и спрячется. Если у него есть передатчик и если в радиусе его действия есть имперские корабли…
   – Народ Хоногра! – крикнула она так, чтобы превозмочь гул разговоров. – Я докажу вам прямо сейчас, что сказанное мною – правда. Здесь находится один из дройдов-обеззараживателей Императора. – Она показала рукой в сторону дрой-да-шпиона. – Принесите его мне!
   Все головы в толпе повернулись, чтобы взглянуть, и Лея ощутила их нерешительность. Но прежде чем кто-то успел двинуться, дройд мгновенно исчез за углом здания, возле которого прятался. Еще через секунду Лея заметила, как он промелькнул в просвете между двумя другими зданиями, пытаясь удрать во что бы то ни стало.
   Тактически это было наихудшим решением, которое дройд мог принять. Бегство – наилучшее признание вины, а тем более на глазах народа, каждый представитель которого вырос рядом с этими машинами и прекрасно знает, каково обычное поведение дройдов-обеззараживателей. Толпа заревела и не меньше пятидесяти старших подростков бросились в погоню за ним.
   И как только они побежали, один из охранников, стоявших на террасе возле Леи, приставил ладони рупором ко рту, и пронзительный визг потряс воздух.
   Лея резко дернулась в сторону: у нее зазвенело в ушах. Охранник взвизгнул снова, и на этот раз откуда-то с близкого расстояния послышался такой же ответ. Охранник перешел на трель, которая звучала подобно сложному многоколенному птичьему зову; пришел короткий ответ, и оба голоса замолчали.
   – Он позвал других принять участие в охоте, – сказала Лее Майтакха.
   Лея кивнула, наблюдая за тем, как преследователи исчезают за углом, и невольно сжимая пальцы в кулаки. Если у дройда есть передатчик, он прямо сейчас отсылает данные…
   И вот преследователи вернулись в сопровождении полдюжины взрослых ногри-мужчин. На вытянутых вверх руках, словно охотничий трофей, они несли беспомощно брыкающегося дройда.
   Лея глубоко вздохнула.
   – Дайте его мне, – сказала она, когда вся команда приблизилась к ней.
   Шестеро подростков внесли дройда наверх лестницы и положили спиной на пол террасы. Лея запалила Меч, одновременно внимательно разглядывая шпиона в поисках признаков потайного антенного гнезда. Она не смогла обнаружить ни одного, но само по себе это ничего не доказывало. Твердо настроившись на худшее, она сделала вертикальный разрез на наружной оболочке дройда. Ей хватило еще двух разрезов крест накрест, чтобы его внутренняя начинка оказалась у всех на виду.
   Чубакка уже стоял на коленях возле дройда, когда Лея погасила Меч; его громадные пальцы осторожно копались в путанице трубок, проводов и оптических волокон. Почти на самом верху этого клубка была маленькая серая коробочка. Он бросил многозначительный взгляд на Лею и отсоединил приборчик.
   Лея судорожно сглотнула, когда он положил коробочку на пол возле ее ног. Она сразу же узнала приборчик, он был известен ей по долгому, иногда горькому собственному опыту: возбудитель-самописец из Имперского зонд-дройда. Но антенное гнездо было пусто. Везение или Сила все еще на ее стороне.
   Чубакка уже возился с нижней частью клубка внутренностей дройда-шпиона. Лея наблюдала за тем, как он вытащил из их неразберихи несколько цилиндриков, изучил их маркировку и поставил на прежнее место. Когда он вынул большой цилиндр с тонкой иглой почти из устья приемного бункера, из его глотки послышалось жужжание, которое слилось с поднявшимся в толпе ропотом.
   Лея осторожно взяла из его рук этот цилиндр. Это было для нее небезопасно, но не следовало упускать любой шанс.
   – Я призываю старейшин засвидетельствовать, что этот цилиндр действительно вынут из пойманной машины, – обратилась она к толпе.
   – Это и есть ваше доказательство? – Спросил Ир'кхаим, с сомнением уставившись на то, что было у нее в руке.
   – Это оно, – кивнула Лея. – Я сказала, что эти растения вовсе не трава кхолм, которая росла на планете до катастрофы. Но я еще ничего не говорила о том, в чем состоит различие. – Подняв одно из растений, она держала его так, чтобы все могли видеть. – Ученые Императора взяли образцы вашей травы и изменили ее, – сказала она толпе. – Они добились того, что внесенные различия передаются от одного поколения растений к другому. Изменение запаха, которое вы заметили, – это результат действия химического вещества, выделяемого стеблем, корнями и листьями. Химического вещества, у которого есть только одно назначение: подавлять рост любых других растительных форм жизни. Машины, которые по заявлению Великого Адмирала очищают землю, в действительности не делают ничего, кроме уничтожения этого особого сорта травы кхолм, культивированной на вашей планете Императором.
   – И эта ваша правда напоминает сон, – насмешливо изрек Вор'коркх. – Машинам-дройдам требуется почти два десятка дней, чтобы очистить одну-единственную пиркху земли. Мон дочери могли бы убрать траву кхолм с такой площади за один день.
   Лея мрачно улыбнулась.
   – Может быть, и машинам не требуется так много времени, как кажется. Давайте проверим. – Держа кустик травы перед собой, она выпустила капельку белесой жидкости на кончик иглы цилиндра и прикоснулась ею к стеблю.
   Демонстрация оказалась гораздо более впечатляющей, чем она надеялась. Капля впиталась в бурую кожицу стебля растения, и в течение долгих секунд, казалось, ничего не происходило. Послышался приглушенный шипящий звук, а потом совершенно неожиданно растение стало черным и безжизненным. По толпе пронеслось сдавленное шипение задыхающихся живых существ, когда у них на глазах чернота, свидетельствующая о гибели кустика травы кхолм, быстро распространилась на листья и корни растения. Лея еще мгновение подержала мертвое растение, затем бросила его на террасу.
   Оно стало корчиться, словно сухая ветка в огне, пока не осталось ничего, кроме коротенькой сморщенной черной ниточки. Лея прикоснулась к ней носком сапога, и ниточка рассыпалась в порошок.
   Она ожидала новой вспышки удивления или возмущения толпы. Ее мертвое молчание было красноречивее любого шума. Ногри прекрасно понимали, что раскрыла им эта демонстрация.
   И, обводя взглядом их лица, Лея знала, что победа досталась ей.
   Она положила цилиндр рядом с тем, что осталось от растения, и повернулась лицом к старейшинам.
   – Я предъявила вам свое доказательство, – сказала она. – Теперь вы должны решить, отплатили ногри долг или нет.
   Она поглядела на Вор'коркха и, движимая каким-то импульсом, объяснения которому у нее не было, сняла с пояса Меч и вложила оружие ему в руку. Шагнув мимо старейшины, Лея подошла к Хабаруху.
   – Прости меня, – мягко сказала она. – Я не ожидала, что тебе придется пройти через что-то подобное из-за меня.
   Хабарух открыл рот, сверкнув зубами-иглами:
   – Империя давно научила нас тому, что такое гордость и долг воина перед лицом страдания во славу высшего лорда. Мог ли я сделать меньше для Мал'ари'ух лорда Вейдера?
   Лея отрицательно покачала головой.
   – Я вам не высший лорд, Хабарух, и никогда не буду. Ногри – свободный народ. Я пришла сюда, только чтобы восстановить вашу свободу.
   – И переманить нас на свою сторону в борьбе с Империей, – язвительно добавил оставшийся за ее спиной Вор'коркх.
   Лея повернулась к нему.
   – Я была бы рада, – согласилась она, – но не прошу об этом.
   Вор'коркх некоторое время изучал ее лицо. Затем неохотно протянул ей Меч.
   – Старейшины Хоногра не могут и не хотят принимать столь важное решение в один день, – сказал он. – Здесь есть над чем подумать, и необходимо созвать собрание всего народа ногри.
   – Значит, созывайте, – подлил масла в огонь Хабарух. – Мал'ари'ух лорда Вейдера здесь.
   – И Мал'ари'ух сможет защитить нас от могущества Империи, если мы пойдем на открытое неповиновение? – возразил Вор'коркх.
   – Но…
   – Нет, Хабарух, он прав, – сказала Лея. – Империя скорее перебьет вас всех, чем позволит перейти на другую сторону или даже занять нейтралитет.
   – Неужели вы забыли, как ногри умеют сражаться? – насмешливо спросил он.
   – А помнит ли Хабарух из рода Кихм'бар, что произошло с Хоногром сорок восемь лет назад? – рявкнул Вор'коркх. – Если мы выкажем сейчас неповиновение Империи, нам не останется ничего другого, как покинуть свой мир и спрятаться.
   – А поступить так – значит обречь на смерть команды диверсантов, которые сейчас находятся на службе у Империи, – подчеркнула Лея, обращаясь к Хабаруху. – Ты можешь позволить им погибнуть, даже не узнав за что? Это было бы бесчестно.
   – Вы говорите мудрые вещи, леди Вейдер, – сказал Вор'коркх, и Лее показалось, что в его взгляде впервые появились следы растущего уважения к ней. – Настоящие воины знают цену терпению. Теперь вы нас покинете?
   – Да, – кивнула Лея. – Мое присутствие здесь по-прежнему опасно для вас. Я хотела бы попросить об одном одолжении: чтобы вы позволили Хабаруху доставить меня на мой корабль.
   Вор'коркх посмотрел на Хабаруха.
   – Семья Хабаруха замышляла тайно освободить его, – сказал он. – Им это удалось, и он удрал в космос. Три команды диверсантов, которые находились здесь, бросились в погоню за ним. Весь род Кихм'бар будет пребывать в позоре, пока не назовет имена виновных.
   Лея согласно кивнула. Эта выдумка так же хороша, как и любая другая.
   – Надо только быть очень осторожными тем бойцам, которых вы направляете для контактов с другими. Если до Империи дойдет хотя бы намек на слух об этом, они уничтожат вас.
   – Не надо учить воинов делать свое дело, – в тон ей возразил Вор'коркх. Потом заколебался. – Можете вы добыть для нас этого побольше? – спросил он, жестом показав на цилиндр.
   – Да, – сказала Лея. – Нам сперва необходимо добраться до Эндоры и взять там мой корабль. Потом Хабарух проводит меня на Корускант, и там я снаряжу его.
   Старейшина снова заколебался.
   – А нет ли возможности сделать это быстрее?
   В памяти Леи всплыл обрывок разговора: Майтакха обмолвилась о том, что период сева этого сезона уже почти подошел к концу.
   – Может быть, и есть, – сказала она. – Хабарух, много ли мы сэкономим времени, если, не заходя на Эндору, отправимся прямо на Корускант?
   – Примерно четыре дня, леди Вейдер, – ответил он.
   Лея кивнула. Хэн может убить ее за то, что она оставит его любимого "Сокола" на орбите вокруг Эндоры, но тут уже ничего не поделаешь.
   – Хорошо, – согласилась она. – Так мы и поступим. Не забывайте, что, используя это вещество, надо быть очень осторожными, однако возможен и риск, что с подходящих к планете имперских кораблей могут заметить появление новых полей.
   – Фермерам тоже не стоит напоминать, как справляться со своей работой, – сказал Вор'коркх, но на этот раз в его тоне прозвучал суховатый юмор. – Мы с нетерпением будем ждать прибытия вашей посылки.
   – Тогда нам лучше отправиться прямо сейчас, – сказала Лея.
   Она посмотрела на Майтакху и поклонилась ей в знак благодарности. Наконец-то, наконец-то все начинает идти своим путем. Несмотря на ее былые сомнения, Сила явно с ней.
   Повернувшись к Хабаруху, она раскалила Меч и разрезала цепи.
   – Пошли, Хабарух, – сказала она. – Пора в путь.

Глава 25

   "Риф" стяжал себе славу самого шикарного казино в галактике… и, оглядев громадный, богато украшенный зал Тролла, Хэн понял, почему никогда и ни от кого не слышал возражений по поводу того, что это не просто самореклама.
   В помещении находилось по крайней мере дюжина столов для игры в сэбэк, разбросанных по трем полуэтажам зала, плюс целый ряд стоек игровых автоматов, кабины для тригэлда, голо-шахматные столики и даже несколько традиционных подковообразных столов с покоробленными крышками, предпочитаемых крутыми фанатами тотализаторов. Бар, разделявший зал пополам, ломился от изобилия выпивки на любой вкус и для того, чтобы отпраздновать победу, и для того, чтобы залить горечь проигрыша; в задней стене было раздаточное окно, через которое официанты получали блюда для тех, кто не хотел прерывать игру, для того чтобы поесть в ресторане.
   А если вы устали смотреть на свои карты или вглядываться в дно стакана, через совершенно прозрачную обшивку корпуса можно было сколько угодно любоваться жизнью за бортом. В голубовато-зеленой ряби воды суетились сотни ярко окрашенных рыб и множество небольших морских млекопитающих, а фоном этому великолепию света и красок служили замысловато переплетенные, расходящиеся веерами знаменитые пантоломинские коралловые рифы.
   Коротко говоря, зал Тролла был изысканным игровым помещением, каких Хэну в жизни не приходилось видеть, а ведь на "Рифе" имелось еще семь подобных залов.
   Сидевший рядом с ним за стойкой Ландо опустил на крышку бара стакан и оттолкнул его от себя, давая понять, что он был последним.
   – И что же теперь? – спросил он.
   – Он здесь, Ландо, – ответил ему Хэн, оторвав взгляд от рифа за бортом и вот уже в который раз оглядывая зал. – Где-то здесь.
   – Думаю, он дал деру, – не согласился Ландо. – Остался, вероятно, без гроша. Помнишь, что говорила Сена? Парень расшвыривает деньги так, словно они жгут ему пальцы.
   – Да, но если он остался без гроша, то тем более должен гореть желанием продать еще один корабль, – заметил Хэн. Он осушил стакан и поднялся на ноги. – Пойдем поглядим еще в одном зале.
   – А потом еще в одном, – проворчал Ландо. – И еще, и еще. Это пустая трата времени.
   – У тебя есть другие соображения?
   – Одно есть, – сказал Ландо, когда они по большой дуге обошли рискованно балансирующего на двух табуретах широченного хэрглинца и направились от бара к выходу. – Вместо того чтобы продолжать болтаться, чем мы занимаемся здесь уже шесть часов, давай-ка сядем где-нибудь за стол для сабакка и начнем спускать приличные деньги. Разнесется слух, что появилась пара идиотов, вполне созревших для ощипывания; и если этот парень действительно расстается с деньгами так быстро, как говорила Сена, у него наверняка возникнет желание вернуть хотя бы часть проигрыша.
   Хэн с тихим изумлением взглянул на друга. Пару часов назад эта мысль пришла и ему в голову, но он представить себе не мог, что Ландо пойдет на это.
   – Ты полагаешь, что твоя гордость профессионального азартного игрока смирится с подобным позором?
   Ландо посмотрел ему прямо в глаза.
   – Если это позволит мне убраться отсюда и вернуться на свои карьеры, моя гордость выдержит все, что угодно.
   Хэн поморщился. Иногда он забывал, что измором втянул Ландо во все это.
   – Да, – сказал он. – Виноват. Ладно, вот что я тебе скажу. Мы последний раз поищем в зале Саффкина. Если здесь его нет, то вернемся и…
   Он не договорил. На стойке бара перед одним из пустых табуретов стояла пепельница с еще дымящейся сигарой. Сигарой с необычным, но очень знакомым запахом…
   – Ого, – тихо сказал через плечо Ландо.
   – Не могу поверить, – прошептал Хэн, опуская руку на бластер и быстро оглядывая переполненный посетителями зал.
   – Придется поверить, парень, – ответил Ландо. Он положил руку на свободный табурет. – Сиденье еще теплое. Он должен быть где-то здесь.
   И Найлз Феррье действительно был здесь: он стоял под аркой выхода, богато отделанной сверкающим стеклом; его неизменная сигара была зажата в зубах. Он с ухмылкой поглядел на них, отдал честь и исчез за дверью.
   – Ну, это просто здорово, – сказал Ландо. – Что теперь?
   – Он хочет, чтобы мы бросились за ним, – ответил Хэн, быстрым взглядом окинув окружающее пространство. Он не увидел никого, но это ничего не значило. Вероятно, все люди Феррье возле него. – Давай-ка поглядим, куда он направляется.
   – Это может быть западня, – предостерег Ландо.
   – Или, может быть, он готов заключить сделку, – возразил Хэн. – Держи бластер наготове.