Житков Андрей. Риелтор

   Вадим Георгиевич заторопился следом за девочкой, окликнул:
   — Василиса! Она обернулась:
   — Здрасте. А я думала, вы больше не придете.
   — Дела были, — смутился Вадим Георгиевич. — Ну как ты?
   — Ничего, нормально все, — сказала Василиска. — Учусь.
   — Двоек много?
   — Хватает, — вздохнула Василиска.
   — Ты куда, домой?
   — Ага.
   — Я тебя провожу, ладно?
   — Как хотите, — пожала плечами девочка. — А мама когда приедет?
   — Не знаю. — Вадим только сейчас вспомнил о том, что должен был узнать у соседки телефон матери и позвонить в Италию. Стыдно!
   — Забыли? — спросила Василиска, заглядывая Вадиму в глаза.
   — Забыл, — сознался Вадим.
   — Взрослые всегда все забывают. — Василиска шмыгнула носом. — Ко мне тетя Поля три раза приходила и бабушка один раз приезжала. Обещала забрать, а потом уехала — и все. А больше никто не приезжает.
   — Ты у нее одна внучка? — спросил Вадим.
   — Нет, у нее еще четверо. Три брата моих двоюродных и сестра…
   — Ого! — покачал головой Вадим.
   — У них там все равно жить негде, на головах друг у дружки сидят. — Василиска явно цитировала бабушку.
   — А в детском доме как? Не обижают? Хорошо кормят?
   — Тетя Поля тоже каждый раз спрашивает. Ничего. Тут у нас недавно комиссия была. Смотрели все, проверяли. Я слышала, они ругались: если розетки не перенесут, то дом наш закроют. И тогда я к бабушке уеду, на ее голове жить буду.
   — Какие еще розетки? — не понял Вадим Георгиевич.
   — Какие, какие, электрические. Они там чего-то неправильно сделаны. Чтобы мы в них пальцы не совали.
   — Не закроют, наверное, — с сомнением сказал Вадим. — Это они только так говорят. Тебя, допустим, к бабушке, а остальных детей куда?
   — Не знаю, — пожала плечами Василиска.
   — То-то и оно. Я тут тебе гостинчиков принес. Ботинки новые. Может, примеришь?
   — Прямо на улице, что ли? — возмутилась Василиска.
   — Зачем на улице? Сейчас домой придем.
   — А откуда вы мой размер ноги знаете? — подозрительно сказала девочка.
   — У Евгении Григорьевны вашей по телефону спросил. Я теперь все твои размеры знаю, так что не пропадешь! — Вадим Георгиевич подмигнул девочке.
   — А вы меня можете в «Макдоналдс» сводить? — неожиданно спросила Василиска, снова заглядывая Вадиму в глаза. — У нас тут недалеко новый открыли, такой здоровский, с игрушками. У нас все из класса уже были, а я нет!
   — Нет проблем, — кивнул Вадим.
   — Тогда нам в другую сторону. — Василиска махнула рукой, показывая направление.
   В ресторане Вадим взял детский обед с игрушкой, набрал мороженого и сладких пирожков. Но прежде чем приступить к еде. Василиска не удержалась, влезла в новые модные ботинки. Они пришлись ей впору. Василиска была очень довольна, встала со своего места, обняла Вадима Георгиевича, ткнулась губами в его щеку.
   — Спасибо, дядя Вадим. У нас в классе ни у кого таких крутых ботинок нету. Может, вы мне действительно родственник?
   — Теперь уж точно — родственник, — улыбнулся Вадим.
   В его кармане запищал сотовый телефон. Вадим достал трубку:
   —Да?
   — Ну что, мужик, есть для тебя новости,-услышал он. — Две хорошие, одна плохая. — Это, без сомнения, был голос седого.
   — Какие?
   — Не по телефону же! Встретимся — поговорим.
   — О'кей! Через два часа на Курском, идет? — Закончив, Вадим положил телефон в карман, посмотрел на Василиску, не отрывающую от трубки загоревшихся глаз.
   — А вы мне такой же можете подарить, чтобы я могла с мамой разговаривать? —.неожиданно попросила она.
   Вадим рассмеялся:
   —Ты — девочка не промах! Ладно, разбогатею — подарю, — пообещал он.
   — У нас в классе ни у кого сотовых телефонов нет, — сказала Василиска, раскрывая пакет с обедом.

   «Начальнику Отдела расследований генерал-майору Зеленцову А. В.
   СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА
   Изучив материалы уголовного дела нашего «клиента» по факту мошенничества в особо крупных размерах и ряд обстоятельств деятельности риелторской фирмы «Гарант плюс», я пришел к выводу, что сам Кравцов В. Г. неоднократно нарушал законодательство, проводя сделки с неучтенным «налом» и допуская грубые нарушения в оформлении соответствующей документации. Заказчиком преступления против директора «Гарант плюс» вполне мог явиться Ханин Дмитрий Константинович, который в свое время был довольно жестоко наказан Кравцовым за проведение ряда левых сделок в обход фирмы. Полагаю, что схема мошенничества на этот раз была довольно проста. Ханин через посредников обратился к Канту и, зная непомерную жадность своего бывшего хозяина, предложил вариант фальшивого инвестиционного проекта. Ханин и сам бы провернул эту аферу, но для солидного проекта нужны средства, которых у него, естественно, не было, что и заставило его «делиться». Кант, в свою очередь, предложил собственную схему, по которой он, как всегда, оставался в стороне, а Ханин был бы подставлен под удар.
   Так как вся жизнь Кравцова зависит теперь прежде всего от скорейшего возвращения банковского кредита и процентов по нему, он предпримет — и уже начал предпринимать — попытки найти и наказать обидчика. Предварительный анализ личностных качеств Кравцова показал, что человек он целеустремленный, упрямый и пойдет в этом деле до конца. В данной ситуации полагаю целесообразным использовать Кравцова в качестве «охотника», оказывая ему всяческую помощь в достижении его цели. Таким образом он будет полезен нам, мы — ему.
   В связи с вышеизложенным прошу разрешения вступить в непосредственный контакт с Кравцовым для продолжения разработки Канта.

Сотрудник отдела А. Бредов»

   «НЕ ВОЗРАЖАЮ!

Зеленцов»

   Митроша проснулся от внезапно возникшего ощущения тревоги. Привстал с топчана, глянул в оттаявшее за время оттепели окно. Едва освещенная улица дачного поселка была пустынна. Где-то вдалеке брехала собака, слышался звонкий и частый стук капель о металлический козырек крыльца, с воем отъезжала от станции первая электричка.
   Спал Митроша на втором этаже дачи зятя. Дом был большой, бревенчатый, теплый, так что печь приходилось топить всего один раз в день. Каждый вечер Митроша запирал крепкую входную дверь на засов и вдобавок подпирал ее большим колом. В его спальне на втором этаже тоже была дверь, но не такая, как входная, — хлипкая, ее Митроша баррикадировал, придвигая тяжелый дубовый комод. Спал он всегда очень чутко. Во сне слышал даже писк и шуршание мышей в подполе.
   Улица была все так же пустынна. Ни скрипа калитки, ни хруста шагов по подтаявшему, но еще крепкому насту. А может, зря он так дергается? Просто приснился дурной сон, который он уже забыл, а теперь все остаточное подсознательное чувство тревоги мешает ему расслабиться? Нет-нет, что-то тут не так! Он калитку запирал — на штакетник петельку веревочную накинул, а теперь петелька вроде по-другому… Сарай нужно проверить, вот что! Ведь там под бидоном, под деревянными половицами, его доля…
   Митроша на цыпочках подбежал к двери, уперся в комод, надсадно закряхтел, сдвигая его в сторону. Тяжелые ножки комода заскрежетали об пол. Митроша замер на мгновение, приоткрыл дверь, прислушался — тихо. Только тикают внизу на кухне ходики.
   Он осторожно спустился по лестнице. Слегка приподнял занавеску на окне веранды, глянул на сарай. Дверь сарая была открыта настежь! Митрошу тут же пробил нервный озноб. Ведь хотел, хотел днем деньги в дом перенести, так нет — народ туда-сюда шастал, лыжники, пропади они пропадом! Уж скоро снег сойдет, а они все катаются! Но может, дверь ветром Открыло? Хотя какой там ветер — он прекрасно помнил, как закрывал дверь сарая на замок!
   Митроша аккуратно убрал кол, положил его на пол и чуть потянул дверь на себя, чтобы засов не скрипел. В углу увидел штыковую лопату, взял ее. Открыл дверь и крадучись, направился к сараю. Осторожно заглянул внутрь. Бидон был отодвинут, деревянные половицы вскрыты. Митроша бросился к тайнику, сунул руку в углубление — пусто! Уже не таясь, побежал по тропинке к калитке с лопатой наперевес. Выскочил на дорогу, огляделся. По дороге в сторону станции торопливо шел человек с сумкой на плече. Митроша бросился в погоню, но не по дороге, а по темным переулкам дачного поселка, наперерез. Бежал так, как не бегал даже в двадцатилетнем возрасте. Сердце бешено колотилось в груди, из горла вьфывался свистящий хрип.
   Он замер перед дорогой, увидев человека с сумкой в профиль. Это был молодой парень в вязаной шапочке. Тот самый, что тогда осенью вырубил его во дворе школы. Митроша сделал осторожный шаг и, когда парень поравнялся с переулком, что было силы наотмашь ударил его ребром лопаты по голове. Парень без вскрика осел на землю. Митроша ударил еще раз и,, еще… Парень повалился, Митроша оглянулся, подскочил, сорвал с его плеча сумку, расстегнул молнию. В сумке был свитер, две книжки по строительной механике, какие-то тетрадки, студенческий билет, ручки, пачка сигарет, зажигалка, ключи и больше ничего! Митроша вытряхнул все содержимое на снег, вывернул сумку наизнанку, ощупывая подкладку. Денег не было!
   — Эй ты, ублюдок, ты куда деньги дел?! — севшим голосом спросил парня Митроша. Парень не отозвался. Тогда Митроша присел над ним, сорвал с его головы шапочку. Кровь тонкими струйками потекла по лицу. Это был вовсе не тот парень, который тогда ударил его кастетом! Такой же щуплый, но не тот! Тот был с гладкими волосами, а этот кудрявый, мать его так! Митроша тонко взвыл, схватил лопату и бросился наутек.
   Только прибежав в дом, он опомнился и обнаружил, что весь свой путь туда и обратно проделал босиком. Острые подтаявшие льдинки искололи его ноги, и теперь они кровоточили. Первым делом Митроша побежал к колодцу, который находился прямо на участке, чтобы отмыть от крови лопату, потом поставил ее на место в угол за дверью, стал лихорадочно собираться.
   — Где деньги? Где деньги? Деньги где? — бормотал он, напяливая на распухшие ноги ботинки. Про сарай никто не знал: ни Люся, ни Палыч, ни зять, ни дочь— никто! Кто же мог выследить его? Соседи? Кто? Надо было немедленно уходить — через час люди пойдут на работу, к станции, увидят убитого…

* * *

   Вадим вошел в знакомое кафе. Седой с нервным сидели на своем обычном месте и играли в нарды. Перед каждым стояло по полупустому бокалу пива.
   — Ну что, нашел деньги на «откат»? — насмешливо поинтересовался нервный.
   — Нет пока. Вы говорили про три новости: две хороших, одна плохая…
   — Ты себе возьми чего-нибудь покушать, — предложил седой.
   Вадим подошел к стойке, заказал салат с крабовыми палочками. Вернулся к «чижикам».
   — Слушай внимательно и не перебивай. — Седой бросил кубики и переставил шашку. — Сумму, на которую ты влетел, мы знаем. Поэтому семьдесят штук мало. В таких случаях у нас твердая такса — «десятина». Так что сто пятьдесят кусков с тебя. «Кинул» тебя действительно черный маклер по имени Кант. Работает он в одиночку, игру ведет до конца и хвостов за собой не оставляет. Потому никто никогда живьем его не видел, этот Кант — фуфло, существует только в байках да в слухах, понял?
   Вадим кивнул, переваривая информацию.
   — Если он один…
   — Я же попросил не перебивать! — раздраженно сказал седой. — Сейчас Канта в Москве нет. Где-нибудь в Европе кости греет. И достать его оттуда невозможно. Хотя, как говорится, было бы кого доставать, но после такого крупного барыша он года два вряд ли вообще будет заниматься делами. Поэтому можешь не торопясь кушать свой салат. — Седой замолчал.
   — Я только одного не понял: это две хорошие новости или одна плохая?
   — Это все одна большая плохая новость, мужик, — усмехнулся нервный, тряся в руке кубики.
   — Хорошие новости состоят в следующем: Кант обналичивал деньги в банке, который находится под контролем наших друзей, получать их ходил вот этот мужик. — Седой полез в карман куртки и выложил перед Вадимом фотографию полноватого мужчины; качество было не очень — фотография явно была сделана с записи камеры слежения банка. — Знаешь его?
   Вадим всмотрелся в лицо мужчины:
   — Нет, не знаю. Может, это и есть Кант?
   — Ни в коем случае.
   — Кант не светится, он не лампочка, — добавил нервный.
   — Получается, что это для тебя тоже не очень хорошая новость. Ладно, слушай дальше. Нашим друзьям из банка стало очень интересно, что это за крутые ребята, которые уносят в сумках по двести — триста штук, будто грязное белье, да еще ходят за ними так часто. Они подхвостили и выяснили, что работают трое: баба и два мужика. Понятное дело, мошенники. Хотят быстро обналичить и свалить. Таких богатых лохов и подломить не грех. Стали они их пасти, но не успели: баба с мужиком свалили, а третий остался. Вот третий-то и прокололся… Слушай, а я выиграл, — сказал седой партнеру, передвинув шашку.
   — Блин, хлызда! Я тебя заслушался! — возмутился нервный.
   — Ничего не знаю! Гони монету! — покачал головой седой.
   Нервный вынул из кармана пятисотрублевую купюру и со вздохом передал ее седому. Седой бережно положил ее в свой кожаный бумажник.
   — Учись деньги зарабатывать, мужик! — хохотнул он.
   — Так что, что третий? — нервно спросил Вадим. — Это Кант?
   — Не, не Кант. Короче, мы ребятам ситуацию объяснили: так, мол, и так, нашего друга на эти бабки «кинули». Перед банком подставили. Его голова теперь на ниточке висит. Они не дерьмо какое-нибудь, прониклись. Пришлось, конечно, отстегнуть им за работу. В общем, держи! — Седой достал из-под стола небольшую кожаную сумку и положил ее на стол.
   — Что это? — удивился Вадим Георгиевич.
   — Он еще спрашивает! — рассмеялся нервный. — Бабки твои, фраер!
   Вадим мгновенно вспотел от волнения. Расстегнул сумку. В ней действительно были пачки со стодолларовыми купюрами. Он быстро застегнул ее и убрал со стола.
   — Ну, ребята, вы даете! — покачал Вадим головой. — Сколько там?
   — Объясняю популярно, чтобы не было обид… Что, еще одну партейку? — спросил седой нервного, тот кивнул:
   — Давай!
   — Тут была треть. Мы взяли свою «десятину», они себе сотню за работу. Вот и считай!
   — Минус сто сорок? — уточнил Вадим.
   — Почему сто сорок? Тебе ж сказали — «десятину». — Нервный сделал первый ход. — У тебя, мужик, с математикой плохо. Тебе сто пятьдесят штук осталось.
   — Погодите, но ведь свою «десятину» вы считали с полутора лимонов. Так?
   — А ты уверен, что остальные бабки нам удастся вернуть? Не уверен. Вот и мы тоже, поэтому… Мы при любом раскладе свое должны получить.
   — Мужики, это ж чистый грабеж! С чем мне в банк идти? — возмутился Вадим.
   — Скажи спасибо, что эти вернулись. На честных людей нарвался. Другие бы тебя «кинули» да еще башку проломили, чтоб не вякал и ментам не заложил. Да и хлопоты ты нам доставил со своим гаденышем! Моральная компенсация.
   Вадим понял, что дальнейшие препирательства бесполезны — с паршивой овцы хоть шерсти клок!
   — А как выглядел тот, которого подломили? — поинтересовался Вадим.
   — Ну, этого мы тебе сказать не можем, — усмехнулся седой.-Тайна следствия!
   — А кто из них Кант?
   — Все неймется ему! — покачал головой нервный. — Да откуда мы знаем! Кант, может, из Америки по телефону ими руководил.
   — Ладно, спасибо. — Вадим взял сумку и поднялся из-за стола.
   — Дальше-то искать? — спросил вслед ему седой.
   — Не надо. Я сам. — Вадим направился к выходу.
   — Сам так сам, — сказал седой, передвигая шашку. — Фраер!

* * *

   Митрошу трясло, и он, как ни старался, не мог унять дрожь. Электричка неторопливо катила в сторону Москвы. Что теперь делать? Нанимать бандитов, чтобы нашли его деньги? Звонить Люсе? Он позвонит — она посмеется. Это она его «кинула», ее работа! Больше некому! Парень тот щуплый, с кастетом, самый настоящий уголовник! Пойти в бистро «У Иваныча»? Попробовать его найти? Даже ведь мало-мальского оружия нет. Хотя бы пугач, хотя бы газовый чтоб приставить к носу, сунуть в рот, выдавливая зубы… «Ты куда мои бабки дел, гнида?» И почему он сразу деньги в дом не перенес? Спрятал бы в подполе! Боялся, что приедут дочь с ребенком, зять. Внук будет везде лазать — он такой, шустрый парень, вечно у него в подполе какой-то там штаб — и наткнется на его долю. Зря боялся! Другой наткнулся… Нет-нет, не наткнулся, специально искал, долго искал, следил, а у Митроши даже ума не хватило по сторонам смотреть, подозрительных личностей замечать! Расслабился он после визита ментов, бдительность потерял, нюх!
   Митроша закрыл глаза, и тут же перед ним всплыло лицо парня в шапочке, тонкие струйки крови, стекающие вниз. Испуганно глаза открыл, стал смотреть в окно на поселки и перелески, старался думать о чем-нибудь приятном, о другом. Ничего не вышло. Мысль о том, что убил лопатой ни в чем не повинного парнишку, свербела в голове.
   Неожиданно его взгляд упал на сидящего впереди, спиной к нему парня в черной вязаной шапочке. Митроша мгновенно почувствовал, как кровь бешено застучала в висках. Он привстал, пытаясь разглядеть парня в профиль. Да, вот он, на этот раз точно он — щуплый, и сумка у него на скамейке стоит пузатая — точно с деньгами!
   Митроша нащупал в кармане связку ключей — от квартиры и дачи, зажал один из них — с острыми гранями — в кулаке, встал и, крадучись, двинулся по проходу. На этот раз он не будет сразу бить — сначала посмотрит. Поймал подозрительный взгляд женщины в кожаном пальто. Посмотрел на нее с вызовом. Женщина отвернулась.
   Митроша осторожно приблизился к парню, протянул руку, рванул с его головы вязаную шапочку.
   — Эй, ты чего это, мужик? — Парень, оказавшийся пожилым седым мужчиной, поймал его руку, держащую шапочку, рванул на себя. Митроша послушно отпустил трофей. — Пьяный, что ли?
   — Где мои деньги? Деньги давай! — произнес Митроша грозно по инерции — он еще не верил, что опять ошибся, перед глазами упорно стоял образ щуплого.
   — Какие еще деньги? — нахмурился мужчина. — Иди проспись!
   Митроша опомнился, попятился назад.
   — Извините! — торопливо бросил он и пошел к тамбуру.
   Мужик покрутил пальцем у виска, напялил на себя шапочку, выглянул из-за скамейки, чтобы понаблюдать за Митрошей.
   Митроша, не оглядываясь, шел по вагонам, выискивая своего врага…

* * *

   Вадим Георгиевич всегда был осторожным человеком, теперь же, после некоторых событий, значительно осложнивших его жизнь, стал еще более осторожен и внимателен, поэтому молодого вихрастого парня за своей спиной, одетого несколько неряшливо, заметил сразу. Видел он его полчаса назад, когда садился в машину у Маяковки. Кто он, его соглядатай? Банковский наймит, бандитская «шестерка» или оперативник УБЭП, Управления по борьбе с экономическими преступлениями? Можно было только гадать. Впрочем, Вадим не очень-то испугался. За последнее время столько всего случилось, что его страх сам собой притупился. Человеческое подсознание, борясь с постоянным чувством опасности, вырабатывает противоядие — равнодушие, апатию, безразличие к собственной судьбе. Выработало.

* * *

   Кравцов резко развернулся и пошел прямо на вихрастого. Другой бы свернул в сторону или остановился, делая вид, что завязывает шнурки, — во всяком случае, именно так поступали персонажи шпионских фильмов — парень же не свернул, не остановился, он первым кивнул Вадиму Георгиевичу и представился, предъявив ламинированную карточку с гербом:
   — Алексей Бредов, сотрудник следственного отдела корпорации «Миллениум».
   — Очень приятно, — автоматически пробормотал Вадим, пожимая протянутую руку.
   — Давайте свернем в этот дворик, — предложил Алексей, кивнув на арку сталинского дома. — Там нам никто не помешает.
   Ну вот, значит, все-таки следственный отдел! Но не ФСБ, не МВД, а какая-то неизвестная корпорация с чудным названием. Еще одна неведомая сила, у которой собственный интерес во всей этой истории.
   — Скрывать не стану, нас интересует человек, из-за которого вы оказались сейчас в вашей, почти безвыходной, ситуации. Кличка этого человека Кант, он является черным маклером, и на его совести немало афер в сфере недвижимости, — словно подтверждая мысли Вадима Георгиевича, сказал Бредов. — Он нужен нам, он нужен вам. Поэтому предлагаю объединить усилия в его поисках.
   Они опустились на скамейке во дворе с чахлыми деревцами, Алексей вынул из кармана пачку сигарет, протянул ему. Вадим Георгиевич отрицательно мотнул головой — не курю. Бредов убрал сигареты назад в карман.
   — У нас с вами разные интересы, — сказал Кравцов. — Я хочу вернуть деньги, вы — поймать этого черного маклера. Насколько я понимаю, вам он тоже чем-то насолил. Вы хотите поймать его чужими руками. Моими. Я его найду, вы арестуете, средства, нажитые нечестным путем, конфискуете в свою пользу, а я… я останусь с фигой в кармане!
   Алексей отрицательно мотнул головой. Он не ожидал, что тактика Кравцова будет агрессивно-наступательной, поэтому сначала слегка оторопел, а потом разозлился.
   — Знаете что, мы и без вас его найдем. Не хотите помогать — не надо! Как говорится, было бы предложено. Но только когда киллер, нанятый вашими кредиторами, продырявит вашу башку, я посмотрю, какой у вас будет бодрый вид1
   — Может, вы и правы, — вздохнул Вадим. — Чья у вас «крыша»? ФСБ?
   — Неважно. Уверяю вас, мы можем быть вам очень полезны.
   — Это будет джентльменское соглашение или заверенный письменный договор? — В голосе Вадима промелькнула плохо скрытая ирония.
   — Соглашение, — кивнул Алексей. — Большего предложить не могу. В нашем деле все строится на полном доверии.
   — Ну да, эти уроки я уже прошел, — усмехнулся Вадим. — Ладно, поскольку я сейчас «под колпаком» у своих кредиторов, а вам, насколько я понимаю, интерес со стороны ни к чему, лучше всего связь держать через мою жену Александру. Она в курсе всех дел. Так о чем вы хотели со мной поговорить?

РАЗРАБОТКА

   Вадим помог Дине выбраться из машины, поддерживая под руку, повел к подъезду. Всю дорогу она молча смотрела в землю, разговаривать с ним не хотела.
   Около подъезда Дина остановилась, высвободила руку.
   —Ты чего? — удивился Вадим Георгиевич.
   — Дальше я сама, — сказала Дина.
   — Там же ступеньки. Лифт может не работать.
   — Дальше я сама! — повторила Дина упрямо. — Там мама ждет. Я не хочу, чтобы она тебя видела.
   — Почему?
   — Да потому что!.. — Дина поморщилась, положила руку на живот. — Ой, кольнуло что-то.
   — Ну вот видишь, а ты не хочешь, чтоб я тебя проводил!
   — Нет, не хочу, —покачала головой Дина. — И вообще, мне надо тебе кое-что сказать.
   — Давай хоть присядем. — Вадим кивнул на скамейку возле подъезда.
   — Не надо. Это быстро. — Дина снова опустила глаза. — Я тебя больше не люблю.
   — Почему? — опешил Вадим Георгиевич.
   —Ты ко мне сколько раз в больницу пришел?
   — Четыре, кажется.
   — Вот именно — кажется. К другим мужья каждый день ходили. Переживали, радовались. А я одна, как старая клуша!
   — У меня же дела! Для тебя, между прочим, старался.
   — Ты для себя, прежде всего, старался, а не для меня. Если б захотел — давно бы уже и квартиру сделал, и все! Денег-то у тебя сколько было — сам хвастался!
   — Сейчас у меня денег нет, — мрачно произнес Вадим Георгиевич. — Сама знаешь.
   — Может, оно и хорошо, что нет — задумаешься хоть немного… Помнишь, мы мечтали, как все будет, когда он родится. Он не родился, и мечтать больше не о чем. Иди-ка ты к своей Александре!
   — Дина, что ты говоришь! Все еще будет. Поправишься, мы еще раз попробуем.
   — Нет уж, увольте, больше я таких экспериментов над собой проводить не стану! — Она открыла дверь подъезда.
   — Дина, погоди!
   Она махнула на прощание рукой и направилась к лифту.
   — Дина! У тебя что, кто-то есть?
   — Думай, как хочешь, — пожала плечами Дина, не оборачиваясь.
   — Гинеколог, что ли, этот? Козел, который тебя чуть не погубил? Я его найду, я башку ему оторву!
   — Думай, Вадик, думай. И не повторяй ошибок!
   Створки дверей кабины лифта разъехались. Дина вошла внутрь, наконец повернулась к нему. По ее лицу текли слезы.
   — Дина!
   Она отрицательно мотнула головой, створки съехались, и кабина с шумом поехала вверх.
   Вадим Георгиевич постоял немного, собираясь с мыслями — кинуться за ней, просить прощения, целовать руки, стоять на коленях, обещая все? А что он может сейчас ей пообещать? Может быть, она права? Он в сердцах хлопнул дверью, зашагал прочь от ее дома.
   Он сел в машину, постарался успокоиться. Может, она права? Достал из кармана сотовый телефон, набрал номер. Долго никто не подходил, потом раздался недовольный мужской голос:
   — Да?
   Вадим на мгновение оторопел. Что это за мужик у них в доме?
   — Мне Александру, пожалуйста, — попросил он.
   — А кто это?
   — Это жена моя, чтоб вы знали!
   — Нету здесь никаких Александр, — отозвался мужик.
   — Как это нет?
   — Какой номер вы набираете?
   Вадим продиктовал номер собственного телефона.
   — Правильно, — отозвалась трубка. — Нету таких. Вы лучше хозяину позвоните, может, он знает?
   — А вы кто?