Страница:
– Че ты, чувак! Воротца – просто блеск. Шедевр пошлятины, вот так!
Отличная работа, в лучших традициях твоего чаропения.
Еще долго видели они на севере, над верхушками деревьев, свет помпезных прожекторов.
– Я старался придумывать стихи попроще. Впрочем, неважно. Рано или поздно у заклинания иссякнет сила. Но, глядишь, до тех пор наши экс-привратники найдут себе поприще достойнее.
– Экс? Чувак, я не понял, че значит – экс?
Глава 6
Глава 7
Отличная работа, в лучших традициях твоего чаропения.
Еще долго видели они на севере, над верхушками деревьев, свет помпезных прожекторов.
– Я старался придумывать стихи попроще. Впрочем, неважно. Рано или поздно у заклинания иссякнет сила. Но, глядишь, до тех пор наши экс-привратники найдут себе поприще достойнее.
– Экс? Чувак, я не понял, че значит – экс?
Глава 6
Мадж доказывал, что Джон-Том выбрал не то слово, и они еще долго спорили, мечами прокладывая себе путь в зарослях. Час от часу ходьба по низинам отнимала все больше сил – дорога неуклонно портилась, сухие участки стали редкостью. Не солгали Фемблоч с Тэком – чем-чем, а своей труднопроходимостью болото могло по праву гордиться.
Выдр, прорубая тропу, столько же энергии тратил на брюзжание.
Подумать только, Мадж Неподражаемый, Мадж Изобретательный, Мадж Проворный подался в лесорубы, чтоб его туповатый бесшерстный дружок мог шлепать по непролазной болотине за какой-то бездомной, а можа, и безумной компашкой клепаных нот! А компашка, не обращая внимания на его жалобы, знай себе сосредоточенно тренькала-бренькала поблизости.
Звуки получались довольно приятные, но вовсе не помогали торить тропу по болотным хлябям.
Джон-Том, знавший каждое ругательство в солидном арсенале приятеля, пуще глаза берег хорошее расположение духа. Не так-то просто быть веселым, когда спереди и сзади по тебе ручьями льется пот, а одежда – хоть выжимай.
– Мадж, а ну-ка, выше голову! Где же знаменитый несокрушимый выдров дух?
И играючи хлопнул плашмя по хвосту товарища испачканным в зеленом соке мечом.
– Слушай, ты, загадка драная, шла б ты, а?
Мадж и сам замахал клинком, только не на друга, а на музыку – сейчас она выглядела бледно-розовым пятнышком на зеленом фоне. Она не отреагировала на меч, прошедший сквозь нее, однако зазвучала определенно меланхоличнее.
– Зря ты так, – упрекнул выдра Джон-Том. – Думай лучше о чем-нибудь хорошем. Например, о том, сколько еще незнакомых стран мы с тобой увидим.
– Эхма, и че б мне не остаться дома, в коечке? – ворчал Мадж, вглядываясь в густые заросли. – Ежели весь неизученный мир такой же зеленый, я б лучше сидел у Виджи в садике – поумнел бы не меньше, чем в этих распоганых странствиях.
– Где же твое неутолимое любопытство? Я-то думал, оно тебя еще не покинуло. – Чаропевец рубанул, расчищая путь. – Нелюбознательный выдр – это алогично.
– Зато усталый, тоской заеденный – рядовое явление.
Мадж поддернул спустившийся рукав.
Джон-Том, шедший теперь впереди, оглянулся на друга.
– Я-то думал, что хорошо тебя знаю, а ты…
Он не договорил. Неудачный мах клинком лишил его равновесия, и он, ойкая и чертыхаясь, кубарем покатился с неприметного обрыва. К счастью, коварный склон оказался не широк и не крут, и все же Джон-Тому некогда было беречься – он спасал бесценную дуару, не выпуская при этом из правой руки острого меча.
Наконец он достиг дна оврага; его сокровища, похоже, не пострадали.
Последний кувырок – и Джон-Том ударился обо что-то мягкое, и это «что-то» не было представителем флоры. Оно ахнуло от неожиданности и отскочило.
– Тревога! – раздался крик. – Лесные разбойники! К бою, солдаты Харакуна!
Пока Джон-Том кое-как поднимался на ноги, он переваривал неожиданную информацию – тоже кое-как. Дуара осталась цела и невредима, чего нельзя было сказать о его достоинстве.
Позади раздался знакомый, даже привычный возглас: «Береги задницу!»
– а затем мимо пронеслось пятно орехового цвета, увенчанное зеленой шляпой. Засим последовал лязг – выдр отразил удар, предназначенный левому колену его товарища.
Джон-Том едва успел стереть с глаз болотную жижу, чтобы парировать второй выпад, и это позволило Маджу заняться собственными проблемами.
Отскочивший от его клинка меч был совсем коротенький – пародия на настоящий.
Противник Маджа оказался жилистым, как выдр, но пониже ростом.
Упакованное в серую кожаную кирасу с синеватыми стальными полосками и такой же шлем, коротконогое существо проявляло недюжинную ловкость.
Оно имело удлиненную морду, сравнительно небольшие уши и длинный тонкий хвост, служивший балансиром при метании всего прочего из стороны в сторону. Окрас был светло-серый с шестью бледно-коричневыми полосами на спине. Сверкая маленькими, но острыми зубами, незнакомец смело размахивал мечом перед высоченным человеком. Усы торчали не только из носа, но даже изо лба над глазами, как у многих пород кошек.
Но в том, что перед ним не кошка, Джон-Том был уверен.
К воинственному созданию бросились от костра еще три таких же, второпях роняя оружие и доспехи. Численный перевес неприятеля Джон-Тома не смутил, он знал цену своей силе, особенно грозной вкупе с ловкостью Маджа. Пожалуй, шансы были равны.
Видя, что его спутник благополучно поднялся и принял боевую стойку, выдр обогнул человека и встал впереди. Это позволяло защищать ноги Джон-Тома, а тот благодаря длинным рукам и соответственной величины клинку будет держать врагов на безопасном расстоянии. В близком бою выдр не успел бы пустить стрелу, а человек – подготовить и исполнить подходящую чаропеснь.
Встретив серьезный отпор, нападающие отступили и встали полукругом с оружием наготове. Один жадно посмотрел на аккуратную пирамиду из красивых алебард у костра. Все лезвия были разными – похоже, вышли из мастерской искуснейшего оружейника.
– Полосатые мангусты, – сказал Джон-Том, получше разглядев грозную четверку.
– Ага. Из тех немногих, кто заставит выдра попотеть, бегая с ним наперегонки. Ты, чувак, будь поосторожнее. Это тебе не жалкая шайка оборванцев. Держу пари, корешам не в диковинку профессиональная работа.
Некоторое время все молчали, только бегали черные глаза: то на человека уставятся, то на выдра. Мангуст, стоявший ближе всех к костру, бочком двинулся в сторону алебард. Разгадать его намерение было легче легкого. С помощью этого оружия низкорослые мангусты надеялись лишить человека его преимущества в рукопашном бою.
Чего, естественно, Джон-Том с Маджем допустить не могли.
Напавший первым носил на шлеме и плечах лазоревые полосы, его кираса была украшена спиральным узором, вдобавок он командовал. У остальных не было заметно знаков отличия.
– Чего вы боитесь? – рявкнул он на солдат. – Это же всего-навсего человек и выдр!
Солдат слева от него пристально глядел на Джон-Тома.
– Да, но человек-то вон какой большой!
– Давайте-ка мы все успокоимся. – Джон-Том опустил меч. – Мы никому не желаем зла. Мы обыкновенные путешественники в диком краю. Такие же, как вы.
– Вы на меня напали! – обвинил офицер.
– Ни на кого я не нападал. Просто не смотрел под ноги, вот и кувыркнулся с обрыва. – Он показал рукой, откуда упал, не сводя глаз с мангуст. – Первый обрыв за несколько дней пути. Простительно, что я его не заметил.
– Вы ж знаете, люди такие неуклюжие, – подхватил Мадж. – Не то че мы с вами.
Офицер колебался, немного опустив меч.
– Очень уж много шума для такого короткого падения.
Джон-Том похлопал по висящей за спиной грязной, но невредимой дуаре.
– Это из-за моего инструмента. Приходится его беречь.
Мангуст вытянул шею, пытаясь заглянуть ему за спину.
– Я по профессии музыкант.
– В самом деле? – Офицер поправил угрожавший съехать на глаза кожаный шлем. – И вы не собираетесь убивать нас или грабить?
– Шеф, да ты че? На кой нам это сдалось? – Мадж замотал головой. – Вас же тута аж четверо, а нас тока двое. И впридачу любой дурак знает, у служивого за душой ни шиша.
– Речной житель говорит правду, – решительно подтвердил солдат, и офицер чуть-чуть успокоился.
Третий мангуст был на голову выше соратников. Он тоже пожелал высказать свое мнение:
– По-видимому, это действительно случайность.
– Соблаговольте принять мои извинения.
Джон-Том убрал меч в ножны и протянул руку.
– Э, чувак, ты полегче! – запротестовал Мадж. – Это ведь и правда ошибочка, кой черт мы должны прощенья просить, ежели…
И согнулся пополам – Джон-Том с улыбкой двинул ему локтем в солнечное сплетение.
– Что ж, это вполне честно.
Мангуст посмотрел на безволосую ладонь и взял ее в свою. Маленькие, даже хрупкие на вид пальчики обладали твердостью стали.
– Знаете, это смешно, – убирая руку, сказал Джон-Том, – но мы в самом деле приняли вас за душегубов.
– Чувак, не пори ерунды. – Мадж с присвистом втягивал воздух. – Ты погляди на них, погляди хорошенько. Слишком чистенькие для настоящих бандюков.
– Мы никакие не бандюки, а солдаты великого и справедливого королевства Харакун! – приосанился офицер.
– Не слыхал о таком.
Мадж, почесывая грудь, одарил спутника взглядом куда выразительнее любых словесных изысков.
– Харакун лежит далеко отсюда, на пологом восточном берегу Фарраглина, – пояснил командир.
Джон-Тому это показалось интересным.
– Между прочим, мы с другом именно туда и держим путь. То есть не именно в Харакун, – поспешил оговориться он. – К Фарраглину. И охотно составили бы вам компанию, если, конечно, вы не против. – Он пустил в ход самую располагающую улыбку из своего арсенала. – Получается, что наше знакомство уже состоялось, надо только оформить его для приличия.
Меня зовут Джон-Том, а это мой друг Мадж.
После недолгих колебаний мангуст тоже улыбнулся.
– Лейтенант Найк, а это – мои солдаты, верные сыны Харакуна. – И назвал их по именам, показывая пальцем:
– Хек, Пауко и Караукул. В вашем предложении есть резон, ибо опасностей кругом действительно тьма-тьмущая. Я не против того, чтобы вы сопровождали нас, но считаю своим долгом предупредить, что сначала нам предстоит выполнить задание до конца. Увы, для этого мы вынуждены двигаться в ином направлении.
– Очень даже может быть, что навстречу смерти.
На лице Караукула, долговязого мангуста, будто навсегда запечатлелось уныние, а проходящая через левую глазницу черная полоска добавляла траура его облику.
– Вот и ладушки. – Мадж спрятал меч в ножны и со словами: «Приятно было с вами поболтать, кореша» – двинулся к беспокойно мельтешащему музыкальному облачку. – Айда, чувак, пора дело делать.
– Мадж, подожди-ка минутку!
Выдр скривился. Сколько раз эти три простеньких слова приводили его на край гибели – и не счесть. Джон-Том внимательно смотрел на офицера.
– Я вас не понял.
– Мы находимся здесь потому, что нам оказана великая честь.
– Опаньки! – пробормотал Мадж. – Всякий раз, када мне попадались честь и смерть в одном флаконе, похмелюга была убойная.
Найк едва глянул на выдра.
– Наши трудности не имеют касательства к вашим делам. Пускай обстоятельства нашего знакомства нельзя назвать счастливыми, я не вижу смысла в дальнейшем его омрачении. В диком краю всегда полезно слушать рассказы встречных. – Он махнул лапой на разоренный костер. – Прошу вас, побудьте с нами. Пускай приятная беседа послужит началом последнего, быть может, дня нашей жизни.
– Не, шеф, нам точно пора, ты уж извини, – скороговоркой выпалил Мадж. – Клотагорбу небось не понравится, ежели мы тут расположимся дурака валять. Да и облачко наше путеводное чей-то разволновалось.
Он настойчиво теребил Джон-Тома за рукав. Но тот, чрезвычайно заинтригованный словами мангуста, высвободил руку. Маджу оставалось лишь тяжко-претяжко вздохнуть.
– Скажите, что увело вас так далеко от родных краев?
– Повторяю, вам не стоит принимать близко к сердцу наши затруднения, – ответил лейтенант, – но раз уж вы спросили, я расскажу.
Нам поручено разыскать пропавшую принцессу Алеукауну ма ки Волюваривари и вернуть ее безутешной семье.
– Принцессу? – На физиономии Маджа в мгновение ока отразилась целая гамма чувств. – Вона как, значица? Ну, можа, у нас и впрямь найдется минутка, чтоб узнать подробности. А то невежливо сваливать, даже не послушав хороших чуваков, верно?
Он уселся на землю, сложив короткие нижние лапы, а Пауко и Хек вернулись к столь драматично прерванной готовке.
– Для начала вам следует узнать, что благородная Алеукауна несколько… своехарактерна.
– По-моему, это черта очень многих принцесс, – сочувственно заметил Джон-Том.
– Как мне было сказано, после длительных споров с матушкой-королевой принцесса тайком выбралась из дворца и затерялась в северных пустошах. Поначалу ее бегство не вызвало тревоги в Харакуне, ведь никто не верил, что она способна уйти далеко и подвергнуть себя настоящей опасности. Все надеялись, что она вскоре одумается и вернется.
Тут Караукул что-то еле слышно пробормотал. Лейтенант посмотрел на него и нахмурился.
– Все жестоко ошибались, несколько придворных советников поплатились за это различными немаловажными частями своих организмов.
Тем паче принцесса выказала упорство и выносливость поистине невообразимые. Многие отправились на поиски, но, насколько мне известно, только нам посчастливилось установить ее местонахождение. А в Харакуне сейчас очень боятся за ее жизнь и честь.
– И на то есть причина, – добавил Пауко, не отрываясь от стряпни.
Найк не счел нужным его одернуть и даже кивнул.
– Когда мы уже были готовы повернуть назад, выяснилось, что она побывала в прибрежном городе, расположенном к югу отсюда.
– Машупро? – предположил Джон-Том.
– Вам знаком этот населенный пункт? – удивился Хек.
– Нет. Ни разу там не был. Но туда лежит наш путь.
– А-а… – разочарованно протянул солдат.
– Между тем появление нашей принцессы в городе не прошло незамеченным для некоего Манзая. Его словесный портрет изобилует неточностями и окрашен всеми чувствами от страха до благоговения, однако можно сделать вывод, что эта персона – нечто среднее между разбойником и благородным рыцарем. Ему удалось отвоевать у здешних унылых болот маленькое поместье, где он и живет, пользуясь абсолютной властью. Он-то и украл нашу принцессу, если свидетельства жителей Машупро заслуживают доверия.
– Да ты че? – Мадж попал в родную стихию. – Ради выкупа?
– Похоже, что не ради выкупа. – У Найка кожа на лбу пошла складками. – Вероятно, ради целей, о которых в приличном обществе говорить не принято, но и в этом я не уверен. Наши источники отвечали весьма расплывчато.
– Вот ведь шельма.
Мадж привалился хребтом к замшелой колодине.
Хек недобро глянул на выдра.
– Это как понимать? Как неуважение к нашей принцессе?
– Ни хрена подобного, – беспечно ответил Мадж. – Как я могу не уважать ее, ежели ни разу не встречал?
Солдат поколебался и решил вернуться к стряпне.
– Мы поклялись вернуть принцессу или сложить головы в походе, – закончил лейтенант.
Мадж закрыл глаза, надвинул на морду тирольку и скрестил на брюхе верхние лапы.
– Интересно, почему я ни фига не удивляюсь, а?
– Стало быть, для вас это дело чести, – задумчиво прокомментировал Джон-Том.
Беспокойные ноты защекотали ему правое ухо, он отмахнулся.
– О да! – Лейтенант выпятил грудь.
– Говоря откровенно, мы как бы добровольцы, – пробормотал Караукул без особой гордости.
– Кому достанется великая честь услужить королевскому семейству, решалось путем лотереи, – объяснил Найк.
– Ну, еще бы, – кивнул с видом знатока Мадж.
– Мы спасем принцессу.
Но в голосе лейтенанта решимости и уверенности было побольше, чем на морде.
– Скажите, этот Манзай, или как там его, в каменном замке засел?
Или у него укрепленное поместье?
– О его жилище нам ничего не известно, как и о его слугах и телохранителях. Манзай – фигура весьма загадочная даже для жителей Машупро. Члены сей достойной общины предпочитают побережье щедрым на опасности и хвори болотам, и едва ли можно их за это упрекнуть. – Лейтенант встал во весь рост. – Но мы пойдем дальше. Навстречу славе – или смерти.
– Все они так говорят.
Мадж почесал спину о бревно. Найк больше не мог пропускать мимо ушей выдровы подколки и посмотрел на него горящими глазами.
– Наша цель, по крайней мере, благородна. Но благородство, судя по вашему облику и поведению, для вас – пустой звук, не так ли, милостивый государь?
– Благородством пузо не набьешь. – Выдр невозмутимо глянул на мангуста из-под полей тирольки. – Оно не шибко вкусное и совсем не питательное.
Найк негодующе фыркнул.
– Что еще можно услышать от выдра? Это племя на весь мир прославилось нарциссизмом и ленью. Я еще не встретил ни одного, кто хоть в подметки годился бы мангусту по силе духа и решительности.
Мадж сел, его глаза тоже засверкали.
– Так, да? Интере-есно такое выслушивать от субчика с полосатой задницей. Да будет тебе известно, чувак, перед тобой…
– Мадж, угомонись, – раздраженно перебил его Джон-Том.
Офицер и сам был готов оставить опасную тему.
– У меня нет времени на пустопорожние споры.
– Принцессочка заждалась?
Мадж, судя по тону, решил полегоньку жать на тормоза.
Перед его мысленным взором закружилась в танце гибкая красотка-мангуста, закутанная в шелка и донельзя признательная своим спасителям. Благородные солдаты Харакуна в силу своего положения обойдутся формальным «спасибо», ну а его, выдра со стороны, рамки устава и этикета не сковывают. И тогда у милашки Алеукауны, натерпевшейся страху в неволе и небось отчаянно мечтающей кого-нибудь отблагодарить, просто не останется выбора.
В такой ситуации не оказать содействие было бы просто невежливо.
– Похоже, вы, кореша, и правда затеяли благородный подвиг. Ну а коли так, мы будем рады пособить… На заднем плане, конечно, – поспешил добавить он. – Мы ж не хотим отымать славу у тех, кто ее заслуживает, верно?
У Джон-Тома брови полезли на лоб.
– Мадж, это должен был сказать я. Ты, часом, не заболел?
Выдр изобразил оскорбленное достоинство.
– Кореш, по-твоему, во мне не могут проснуться рыцарские инстинкты?
За кого ты меня держишь?
– Извини. Я просто не могу припомнить, когда они просыпались в последний раз.
– Ненаблюдательный ты, приятель. – Мадж показал на розовый дымок, лениво круживший за спиной чаропевца. – С ней-то че будем делать?
– Я как раз хотел вас спросить… – шепотом начал Найк.
– Да, что это за фокус? – присоединился к нему Хек.
Джон-Том помахал нотам рукой, те отозвались негромким перезвоном.
– Потерявшаяся музыка. Во всяком случае, мы так считаем. Она почему-то хочет, чтобы мы шли за ней.
– Ее цели могут и не быть благородными, – задумчиво проговорил Найк, – но они, конечно же, не эгоистичны.
Он потянулся к облачку, оно, позвякивая, отстранилось. Мангуст с уважением посмотрел на Джон-Тома.
– Должно быть, вы действительно тот, за кого себя выдаете. Для нас чаропевец или какой-нибудь другой волшебник стал бы незаменимым союзником. Мы будем признательны за любую помощь.
Вот оно, подумал Джон-Том. Долгожданное испытание для заспавшихся способностей. Выручить похищенную принцессу – дело и трудное, и достойное.
Бросившись за манящей музыкой, он даже не надеялся на такое приключение.
– Что сможем, сделаем.
Офицер пожал его руку своей, с коротким бежевым мехом.
Стоявшие рядом солдаты оценивали новых союзников.
– Как вы думаете, человек правду говорит? – поинтересовался Хек. – Ну, что он волшебник?
– Скоро узнаем. – Пауко мешал варево. – Как бы то ни было, его инструмент выглядит очень странно.
– По крайней мере, они оба – бойцы, – заметил Караукул. – Но не хотел бы я, чтобы в серьезной переделке этот выдр прикрывал мне спину.
– Мне кажется, они староваты для таких дел, – произнес Хек.
Караукул пожал плечами:
– Опыт нередко служит хорошей заменой силе и ловкости, но этого добра у них тоже достаточно. Вы видели, как слаженно они действовали?
– Я думаю, мы и это вскоре выясним, – сказал Пауко. – В смысле, чего они стоят в схватке. – Он попробовал стряпню и глубоко вздохнул:
– Эх, сюда бы немножко тмина… и кардамона чуточку…
Караукул подал ему деревянную солонку.
– Подсыпь. Да не скупись – соли у нас вдоволь.
Пауко сделал вид, будто хочет цапнуть приятеля за плечо. Тот отскочил.
Найк посмотрел на высокого человека:
– Чтобы наша миссия увенчалась успехом, необходима не только отвага, но и скрытность. Вот тут-то помощь чаропевца может оказаться поценнее любого меча.
– Я уже сказал, что сделаю все от меня зависящее. – Джон-Том взялся за дуару. – Если вы до сих пор сомневаетесь, позвольте небольшую демонстрацию.
Его удержала дружеская лапа.
– Чувак, все путем. – Мадж с быстротой молнии покинул импровизированную лежанку. – Будь спок, скоро тебе представится случай показать, на че ты годен.
– Пожалуй, ты прав.
И чаропевец, к великому облегчению выдра, оставил дуару в покое.
– До чего же удивительны бывают последствия случайных встреч! Коль скоро вы согласились разделить нашу цель, прошу разделить и скромный ужин. Присаживайтесь и угощайтесь.
Вопреки ожиданиям, суп Пауко оказался вполне съедобным. За трапезой Джон-Том рассказывал солдатам о своих и Маджа приключениях, а мангусты взамен поведали о многотрудном и долгом походе, заодно описав достопримечательности родной страны.
Выдр, прорубая тропу, столько же энергии тратил на брюзжание.
Подумать только, Мадж Неподражаемый, Мадж Изобретательный, Мадж Проворный подался в лесорубы, чтоб его туповатый бесшерстный дружок мог шлепать по непролазной болотине за какой-то бездомной, а можа, и безумной компашкой клепаных нот! А компашка, не обращая внимания на его жалобы, знай себе сосредоточенно тренькала-бренькала поблизости.
Звуки получались довольно приятные, но вовсе не помогали торить тропу по болотным хлябям.
Джон-Том, знавший каждое ругательство в солидном арсенале приятеля, пуще глаза берег хорошее расположение духа. Не так-то просто быть веселым, когда спереди и сзади по тебе ручьями льется пот, а одежда – хоть выжимай.
– Мадж, а ну-ка, выше голову! Где же знаменитый несокрушимый выдров дух?
И играючи хлопнул плашмя по хвосту товарища испачканным в зеленом соке мечом.
– Слушай, ты, загадка драная, шла б ты, а?
Мадж и сам замахал клинком, только не на друга, а на музыку – сейчас она выглядела бледно-розовым пятнышком на зеленом фоне. Она не отреагировала на меч, прошедший сквозь нее, однако зазвучала определенно меланхоличнее.
– Зря ты так, – упрекнул выдра Джон-Том. – Думай лучше о чем-нибудь хорошем. Например, о том, сколько еще незнакомых стран мы с тобой увидим.
– Эхма, и че б мне не остаться дома, в коечке? – ворчал Мадж, вглядываясь в густые заросли. – Ежели весь неизученный мир такой же зеленый, я б лучше сидел у Виджи в садике – поумнел бы не меньше, чем в этих распоганых странствиях.
– Где же твое неутолимое любопытство? Я-то думал, оно тебя еще не покинуло. – Чаропевец рубанул, расчищая путь. – Нелюбознательный выдр – это алогично.
– Зато усталый, тоской заеденный – рядовое явление.
Мадж поддернул спустившийся рукав.
Джон-Том, шедший теперь впереди, оглянулся на друга.
– Я-то думал, что хорошо тебя знаю, а ты…
Он не договорил. Неудачный мах клинком лишил его равновесия, и он, ойкая и чертыхаясь, кубарем покатился с неприметного обрыва. К счастью, коварный склон оказался не широк и не крут, и все же Джон-Тому некогда было беречься – он спасал бесценную дуару, не выпуская при этом из правой руки острого меча.
Наконец он достиг дна оврага; его сокровища, похоже, не пострадали.
Последний кувырок – и Джон-Том ударился обо что-то мягкое, и это «что-то» не было представителем флоры. Оно ахнуло от неожиданности и отскочило.
– Тревога! – раздался крик. – Лесные разбойники! К бою, солдаты Харакуна!
Пока Джон-Том кое-как поднимался на ноги, он переваривал неожиданную информацию – тоже кое-как. Дуара осталась цела и невредима, чего нельзя было сказать о его достоинстве.
Позади раздался знакомый, даже привычный возглас: «Береги задницу!»
– а затем мимо пронеслось пятно орехового цвета, увенчанное зеленой шляпой. Засим последовал лязг – выдр отразил удар, предназначенный левому колену его товарища.
Джон-Том едва успел стереть с глаз болотную жижу, чтобы парировать второй выпад, и это позволило Маджу заняться собственными проблемами.
Отскочивший от его клинка меч был совсем коротенький – пародия на настоящий.
Противник Маджа оказался жилистым, как выдр, но пониже ростом.
Упакованное в серую кожаную кирасу с синеватыми стальными полосками и такой же шлем, коротконогое существо проявляло недюжинную ловкость.
Оно имело удлиненную морду, сравнительно небольшие уши и длинный тонкий хвост, служивший балансиром при метании всего прочего из стороны в сторону. Окрас был светло-серый с шестью бледно-коричневыми полосами на спине. Сверкая маленькими, но острыми зубами, незнакомец смело размахивал мечом перед высоченным человеком. Усы торчали не только из носа, но даже изо лба над глазами, как у многих пород кошек.
Но в том, что перед ним не кошка, Джон-Том был уверен.
К воинственному созданию бросились от костра еще три таких же, второпях роняя оружие и доспехи. Численный перевес неприятеля Джон-Тома не смутил, он знал цену своей силе, особенно грозной вкупе с ловкостью Маджа. Пожалуй, шансы были равны.
Видя, что его спутник благополучно поднялся и принял боевую стойку, выдр обогнул человека и встал впереди. Это позволяло защищать ноги Джон-Тома, а тот благодаря длинным рукам и соответственной величины клинку будет держать врагов на безопасном расстоянии. В близком бою выдр не успел бы пустить стрелу, а человек – подготовить и исполнить подходящую чаропеснь.
Встретив серьезный отпор, нападающие отступили и встали полукругом с оружием наготове. Один жадно посмотрел на аккуратную пирамиду из красивых алебард у костра. Все лезвия были разными – похоже, вышли из мастерской искуснейшего оружейника.
– Полосатые мангусты, – сказал Джон-Том, получше разглядев грозную четверку.
– Ага. Из тех немногих, кто заставит выдра попотеть, бегая с ним наперегонки. Ты, чувак, будь поосторожнее. Это тебе не жалкая шайка оборванцев. Держу пари, корешам не в диковинку профессиональная работа.
Некоторое время все молчали, только бегали черные глаза: то на человека уставятся, то на выдра. Мангуст, стоявший ближе всех к костру, бочком двинулся в сторону алебард. Разгадать его намерение было легче легкого. С помощью этого оружия низкорослые мангусты надеялись лишить человека его преимущества в рукопашном бою.
Чего, естественно, Джон-Том с Маджем допустить не могли.
Напавший первым носил на шлеме и плечах лазоревые полосы, его кираса была украшена спиральным узором, вдобавок он командовал. У остальных не было заметно знаков отличия.
– Чего вы боитесь? – рявкнул он на солдат. – Это же всего-навсего человек и выдр!
Солдат слева от него пристально глядел на Джон-Тома.
– Да, но человек-то вон какой большой!
– Давайте-ка мы все успокоимся. – Джон-Том опустил меч. – Мы никому не желаем зла. Мы обыкновенные путешественники в диком краю. Такие же, как вы.
– Вы на меня напали! – обвинил офицер.
– Ни на кого я не нападал. Просто не смотрел под ноги, вот и кувыркнулся с обрыва. – Он показал рукой, откуда упал, не сводя глаз с мангуст. – Первый обрыв за несколько дней пути. Простительно, что я его не заметил.
– Вы ж знаете, люди такие неуклюжие, – подхватил Мадж. – Не то че мы с вами.
Офицер колебался, немного опустив меч.
– Очень уж много шума для такого короткого падения.
Джон-Том похлопал по висящей за спиной грязной, но невредимой дуаре.
– Это из-за моего инструмента. Приходится его беречь.
Мангуст вытянул шею, пытаясь заглянуть ему за спину.
– Я по профессии музыкант.
– В самом деле? – Офицер поправил угрожавший съехать на глаза кожаный шлем. – И вы не собираетесь убивать нас или грабить?
– Шеф, да ты че? На кой нам это сдалось? – Мадж замотал головой. – Вас же тута аж четверо, а нас тока двое. И впридачу любой дурак знает, у служивого за душой ни шиша.
– Речной житель говорит правду, – решительно подтвердил солдат, и офицер чуть-чуть успокоился.
Третий мангуст был на голову выше соратников. Он тоже пожелал высказать свое мнение:
– По-видимому, это действительно случайность.
– Соблаговольте принять мои извинения.
Джон-Том убрал меч в ножны и протянул руку.
– Э, чувак, ты полегче! – запротестовал Мадж. – Это ведь и правда ошибочка, кой черт мы должны прощенья просить, ежели…
И согнулся пополам – Джон-Том с улыбкой двинул ему локтем в солнечное сплетение.
– Что ж, это вполне честно.
Мангуст посмотрел на безволосую ладонь и взял ее в свою. Маленькие, даже хрупкие на вид пальчики обладали твердостью стали.
– Знаете, это смешно, – убирая руку, сказал Джон-Том, – но мы в самом деле приняли вас за душегубов.
– Чувак, не пори ерунды. – Мадж с присвистом втягивал воздух. – Ты погляди на них, погляди хорошенько. Слишком чистенькие для настоящих бандюков.
– Мы никакие не бандюки, а солдаты великого и справедливого королевства Харакун! – приосанился офицер.
– Не слыхал о таком.
Мадж, почесывая грудь, одарил спутника взглядом куда выразительнее любых словесных изысков.
– Харакун лежит далеко отсюда, на пологом восточном берегу Фарраглина, – пояснил командир.
Джон-Тому это показалось интересным.
– Между прочим, мы с другом именно туда и держим путь. То есть не именно в Харакун, – поспешил оговориться он. – К Фарраглину. И охотно составили бы вам компанию, если, конечно, вы не против. – Он пустил в ход самую располагающую улыбку из своего арсенала. – Получается, что наше знакомство уже состоялось, надо только оформить его для приличия.
Меня зовут Джон-Том, а это мой друг Мадж.
После недолгих колебаний мангуст тоже улыбнулся.
– Лейтенант Найк, а это – мои солдаты, верные сыны Харакуна. – И назвал их по именам, показывая пальцем:
– Хек, Пауко и Караукул. В вашем предложении есть резон, ибо опасностей кругом действительно тьма-тьмущая. Я не против того, чтобы вы сопровождали нас, но считаю своим долгом предупредить, что сначала нам предстоит выполнить задание до конца. Увы, для этого мы вынуждены двигаться в ином направлении.
– Очень даже может быть, что навстречу смерти.
На лице Караукула, долговязого мангуста, будто навсегда запечатлелось уныние, а проходящая через левую глазницу черная полоска добавляла траура его облику.
– Вот и ладушки. – Мадж спрятал меч в ножны и со словами: «Приятно было с вами поболтать, кореша» – двинулся к беспокойно мельтешащему музыкальному облачку. – Айда, чувак, пора дело делать.
– Мадж, подожди-ка минутку!
Выдр скривился. Сколько раз эти три простеньких слова приводили его на край гибели – и не счесть. Джон-Том внимательно смотрел на офицера.
– Я вас не понял.
– Мы находимся здесь потому, что нам оказана великая честь.
– Опаньки! – пробормотал Мадж. – Всякий раз, када мне попадались честь и смерть в одном флаконе, похмелюга была убойная.
Найк едва глянул на выдра.
– Наши трудности не имеют касательства к вашим делам. Пускай обстоятельства нашего знакомства нельзя назвать счастливыми, я не вижу смысла в дальнейшем его омрачении. В диком краю всегда полезно слушать рассказы встречных. – Он махнул лапой на разоренный костер. – Прошу вас, побудьте с нами. Пускай приятная беседа послужит началом последнего, быть может, дня нашей жизни.
– Не, шеф, нам точно пора, ты уж извини, – скороговоркой выпалил Мадж. – Клотагорбу небось не понравится, ежели мы тут расположимся дурака валять. Да и облачко наше путеводное чей-то разволновалось.
Он настойчиво теребил Джон-Тома за рукав. Но тот, чрезвычайно заинтригованный словами мангуста, высвободил руку. Маджу оставалось лишь тяжко-претяжко вздохнуть.
– Скажите, что увело вас так далеко от родных краев?
– Повторяю, вам не стоит принимать близко к сердцу наши затруднения, – ответил лейтенант, – но раз уж вы спросили, я расскажу.
Нам поручено разыскать пропавшую принцессу Алеукауну ма ки Волюваривари и вернуть ее безутешной семье.
– Принцессу? – На физиономии Маджа в мгновение ока отразилась целая гамма чувств. – Вона как, значица? Ну, можа, у нас и впрямь найдется минутка, чтоб узнать подробности. А то невежливо сваливать, даже не послушав хороших чуваков, верно?
Он уселся на землю, сложив короткие нижние лапы, а Пауко и Хек вернулись к столь драматично прерванной готовке.
– Для начала вам следует узнать, что благородная Алеукауна несколько… своехарактерна.
– По-моему, это черта очень многих принцесс, – сочувственно заметил Джон-Том.
– Как мне было сказано, после длительных споров с матушкой-королевой принцесса тайком выбралась из дворца и затерялась в северных пустошах. Поначалу ее бегство не вызвало тревоги в Харакуне, ведь никто не верил, что она способна уйти далеко и подвергнуть себя настоящей опасности. Все надеялись, что она вскоре одумается и вернется.
Тут Караукул что-то еле слышно пробормотал. Лейтенант посмотрел на него и нахмурился.
– Все жестоко ошибались, несколько придворных советников поплатились за это различными немаловажными частями своих организмов.
Тем паче принцесса выказала упорство и выносливость поистине невообразимые. Многие отправились на поиски, но, насколько мне известно, только нам посчастливилось установить ее местонахождение. А в Харакуне сейчас очень боятся за ее жизнь и честь.
– И на то есть причина, – добавил Пауко, не отрываясь от стряпни.
Найк не счел нужным его одернуть и даже кивнул.
– Когда мы уже были готовы повернуть назад, выяснилось, что она побывала в прибрежном городе, расположенном к югу отсюда.
– Машупро? – предположил Джон-Том.
– Вам знаком этот населенный пункт? – удивился Хек.
– Нет. Ни разу там не был. Но туда лежит наш путь.
– А-а… – разочарованно протянул солдат.
– Между тем появление нашей принцессы в городе не прошло незамеченным для некоего Манзая. Его словесный портрет изобилует неточностями и окрашен всеми чувствами от страха до благоговения, однако можно сделать вывод, что эта персона – нечто среднее между разбойником и благородным рыцарем. Ему удалось отвоевать у здешних унылых болот маленькое поместье, где он и живет, пользуясь абсолютной властью. Он-то и украл нашу принцессу, если свидетельства жителей Машупро заслуживают доверия.
– Да ты че? – Мадж попал в родную стихию. – Ради выкупа?
– Похоже, что не ради выкупа. – У Найка кожа на лбу пошла складками. – Вероятно, ради целей, о которых в приличном обществе говорить не принято, но и в этом я не уверен. Наши источники отвечали весьма расплывчато.
– Вот ведь шельма.
Мадж привалился хребтом к замшелой колодине.
Хек недобро глянул на выдра.
– Это как понимать? Как неуважение к нашей принцессе?
– Ни хрена подобного, – беспечно ответил Мадж. – Как я могу не уважать ее, ежели ни разу не встречал?
Солдат поколебался и решил вернуться к стряпне.
– Мы поклялись вернуть принцессу или сложить головы в походе, – закончил лейтенант.
Мадж закрыл глаза, надвинул на морду тирольку и скрестил на брюхе верхние лапы.
– Интересно, почему я ни фига не удивляюсь, а?
– Стало быть, для вас это дело чести, – задумчиво прокомментировал Джон-Том.
Беспокойные ноты защекотали ему правое ухо, он отмахнулся.
– О да! – Лейтенант выпятил грудь.
– Говоря откровенно, мы как бы добровольцы, – пробормотал Караукул без особой гордости.
– Кому достанется великая честь услужить королевскому семейству, решалось путем лотереи, – объяснил Найк.
– Ну, еще бы, – кивнул с видом знатока Мадж.
– Мы спасем принцессу.
Но в голосе лейтенанта решимости и уверенности было побольше, чем на морде.
– Скажите, этот Манзай, или как там его, в каменном замке засел?
Или у него укрепленное поместье?
– О его жилище нам ничего не известно, как и о его слугах и телохранителях. Манзай – фигура весьма загадочная даже для жителей Машупро. Члены сей достойной общины предпочитают побережье щедрым на опасности и хвори болотам, и едва ли можно их за это упрекнуть. – Лейтенант встал во весь рост. – Но мы пойдем дальше. Навстречу славе – или смерти.
– Все они так говорят.
Мадж почесал спину о бревно. Найк больше не мог пропускать мимо ушей выдровы подколки и посмотрел на него горящими глазами.
– Наша цель, по крайней мере, благородна. Но благородство, судя по вашему облику и поведению, для вас – пустой звук, не так ли, милостивый государь?
– Благородством пузо не набьешь. – Выдр невозмутимо глянул на мангуста из-под полей тирольки. – Оно не шибко вкусное и совсем не питательное.
Найк негодующе фыркнул.
– Что еще можно услышать от выдра? Это племя на весь мир прославилось нарциссизмом и ленью. Я еще не встретил ни одного, кто хоть в подметки годился бы мангусту по силе духа и решительности.
Мадж сел, его глаза тоже засверкали.
– Так, да? Интере-есно такое выслушивать от субчика с полосатой задницей. Да будет тебе известно, чувак, перед тобой…
– Мадж, угомонись, – раздраженно перебил его Джон-Том.
Офицер и сам был готов оставить опасную тему.
– У меня нет времени на пустопорожние споры.
– Принцессочка заждалась?
Мадж, судя по тону, решил полегоньку жать на тормоза.
Перед его мысленным взором закружилась в танце гибкая красотка-мангуста, закутанная в шелка и донельзя признательная своим спасителям. Благородные солдаты Харакуна в силу своего положения обойдутся формальным «спасибо», ну а его, выдра со стороны, рамки устава и этикета не сковывают. И тогда у милашки Алеукауны, натерпевшейся страху в неволе и небось отчаянно мечтающей кого-нибудь отблагодарить, просто не останется выбора.
В такой ситуации не оказать содействие было бы просто невежливо.
– Похоже, вы, кореша, и правда затеяли благородный подвиг. Ну а коли так, мы будем рады пособить… На заднем плане, конечно, – поспешил добавить он. – Мы ж не хотим отымать славу у тех, кто ее заслуживает, верно?
У Джон-Тома брови полезли на лоб.
– Мадж, это должен был сказать я. Ты, часом, не заболел?
Выдр изобразил оскорбленное достоинство.
– Кореш, по-твоему, во мне не могут проснуться рыцарские инстинкты?
За кого ты меня держишь?
– Извини. Я просто не могу припомнить, когда они просыпались в последний раз.
– Ненаблюдательный ты, приятель. – Мадж показал на розовый дымок, лениво круживший за спиной чаропевца. – С ней-то че будем делать?
– Я как раз хотел вас спросить… – шепотом начал Найк.
– Да, что это за фокус? – присоединился к нему Хек.
Джон-Том помахал нотам рукой, те отозвались негромким перезвоном.
– Потерявшаяся музыка. Во всяком случае, мы так считаем. Она почему-то хочет, чтобы мы шли за ней.
– Ее цели могут и не быть благородными, – задумчиво проговорил Найк, – но они, конечно же, не эгоистичны.
Он потянулся к облачку, оно, позвякивая, отстранилось. Мангуст с уважением посмотрел на Джон-Тома.
– Должно быть, вы действительно тот, за кого себя выдаете. Для нас чаропевец или какой-нибудь другой волшебник стал бы незаменимым союзником. Мы будем признательны за любую помощь.
Вот оно, подумал Джон-Том. Долгожданное испытание для заспавшихся способностей. Выручить похищенную принцессу – дело и трудное, и достойное.
Бросившись за манящей музыкой, он даже не надеялся на такое приключение.
– Что сможем, сделаем.
Офицер пожал его руку своей, с коротким бежевым мехом.
Стоявшие рядом солдаты оценивали новых союзников.
– Как вы думаете, человек правду говорит? – поинтересовался Хек. – Ну, что он волшебник?
– Скоро узнаем. – Пауко мешал варево. – Как бы то ни было, его инструмент выглядит очень странно.
– По крайней мере, они оба – бойцы, – заметил Караукул. – Но не хотел бы я, чтобы в серьезной переделке этот выдр прикрывал мне спину.
– Мне кажется, они староваты для таких дел, – произнес Хек.
Караукул пожал плечами:
– Опыт нередко служит хорошей заменой силе и ловкости, но этого добра у них тоже достаточно. Вы видели, как слаженно они действовали?
– Я думаю, мы и это вскоре выясним, – сказал Пауко. – В смысле, чего они стоят в схватке. – Он попробовал стряпню и глубоко вздохнул:
– Эх, сюда бы немножко тмина… и кардамона чуточку…
Караукул подал ему деревянную солонку.
– Подсыпь. Да не скупись – соли у нас вдоволь.
Пауко сделал вид, будто хочет цапнуть приятеля за плечо. Тот отскочил.
Найк посмотрел на высокого человека:
– Чтобы наша миссия увенчалась успехом, необходима не только отвага, но и скрытность. Вот тут-то помощь чаропевца может оказаться поценнее любого меча.
– Я уже сказал, что сделаю все от меня зависящее. – Джон-Том взялся за дуару. – Если вы до сих пор сомневаетесь, позвольте небольшую демонстрацию.
Его удержала дружеская лапа.
– Чувак, все путем. – Мадж с быстротой молнии покинул импровизированную лежанку. – Будь спок, скоро тебе представится случай показать, на че ты годен.
– Пожалуй, ты прав.
И чаропевец, к великому облегчению выдра, оставил дуару в покое.
– До чего же удивительны бывают последствия случайных встреч! Коль скоро вы согласились разделить нашу цель, прошу разделить и скромный ужин. Присаживайтесь и угощайтесь.
Вопреки ожиданиям, суп Пауко оказался вполне съедобным. За трапезой Джон-Том рассказывал солдатам о своих и Маджа приключениях, а мангусты взамен поведали о многотрудном и долгом походе, заодно описав достопримечательности родной страны.
Глава 7
На следующее утро спасательная экспедиция, увеличившаяся на двух участников, снялась с лагеря и двинулась в направлении, которое, по словам мангуст, они вызнали у перепуганного местного траппера. Там располагались владения Манзая. Мадж, оживленно насвистывая, плелся в арьергарде и старался убедить себя, что потенциальная выгода непредусмотренного отклонения от курса стоит любого риска.
Он держался поближе к Джон-Тому, чем произвел на солдат самое благоприятное впечатление. Однако повышенное внимание к другу было продиктовано не трогательной заботой, а шкурным расчетом: в случае внезапного нападения из засады рослый человек примет на себя львиную долю стрел и копий.
Мангусты не могли знать, когда они доберутся до цели и какие опасности лежат на пути, а потому все разговаривали шепотом.
Собственно, поводов для досужей беседы находилось мало. Все напряженно озирались и прислушивались; ни на что другое внимания не оставалось.
Любое резкое движение в густых болотных зарослях воспринималось как опасность, любой нежданный звук служил предостережением.
Когда Мадж прикидывал, съедобна ли примеченная им ящерица черного с яркой прозеленью окраса, в мозгу молнией полыхнула мысль: а ведь с ним произошло нечто поистине ужасное! Кошмарное бедствие, страшнее всего, что только можно вообразить, страшнее даже выпадения шерсти.
Это было сродни удару дубиной по затылку. Мадж обмер; он сомневался, что когда-нибудь найдет в себе силы оправиться. Боги, до чего же он докатился! Сколько железной воли и вулканической энергии потрачено на бесконечные попытки предотвратить несчастье! Сколько лет внушал он себе, что с ним этого не произойдет никогда! Вотще! Похоже, он все-таки подцепил гнусную хворь – совесть.
– Мадж, что с тобой? – с искренней заботой спросил Джон-Том. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Выдр уперся ладонью в дерево.
– Да вроде… Ничего, чувак, кажись, все путем. – Он слабо улыбнулся. – Маленько тыква закружилась. Будто схавал чей-то не то…
Не поддавайся, велел он себе. Не позволяй клепаному недугу пустить корни и завоевать тебя целиком. Ты не безнадежен, эта болезнь излечима.
Полегчало. Он выпрямился и пошел дальше. И чего всполошился-то, собственно? Проблема – тьфу, да и только. Не страшней, чем краб, вцепившийся в палец. Стряхнул – и живи себе преспокойно.
Он попытался стряхнуть, но совесть прицепилась, как пиявка, отгоняла любую нормальную мысль и заставляла больше думать о принцессах, чем о себе, любимом. Недуг бурно развивался и был сопряжен с тошнотой и головокружением. Наконец выдр мысленно скомандовал: «А ну-ка, Мадж, сперва разберись с первостепенными делами, а с остальными – потом, в более спокойной обстановке».
– Сдается мне, далековато отсюдова до обжитых мест, – предложил он тему для обсуждения через несколько часов ходьбы по диким, без единой тропки, пустошам. Навстречу хлестнула отведенная Караукулом ветка.
Мадж непринужденно увернулся – для этого достаточно было наклонить вбок торс. – Эй, хвосты ершиком, вы хоть представляете, куда нас ведете?
Ответил ему Хек:
– Мы долгие месяцы идем по следу принцессы Алеукауны. Многих послали ее разыскивать, но только нам удалось добраться сюда. Так что сохраняйте спокойствие, речной пловец.
Пауко методично рубил коротким мечом цепкие влажные растения.
– А что, выдр, вы куда-то спешите? Хотите подобраться к Манзаю по главной дороге, где он наверняка расставил часовых и засады?
– По-твоему, я в таких делах ваще ни в зуб ногой?
– Нет, – сказал идущий впереди лейтенант Найк. – Просто вы, наверное, давненько не практиковались.
Выдр недобро сощурился:
– Надеюсь, это замечание никак не связано с моим клепаным возрастом, а?
– Потише ты!
Джон-Тому пришлось нагнуться, чтобы не задеть низко растущую ветку.
– Щас! Наши приятели сами поболтать не дураки, так пущай послушают, че я имею сказать.
Он держался поближе к Джон-Тому, чем произвел на солдат самое благоприятное впечатление. Однако повышенное внимание к другу было продиктовано не трогательной заботой, а шкурным расчетом: в случае внезапного нападения из засады рослый человек примет на себя львиную долю стрел и копий.
Мангусты не могли знать, когда они доберутся до цели и какие опасности лежат на пути, а потому все разговаривали шепотом.
Собственно, поводов для досужей беседы находилось мало. Все напряженно озирались и прислушивались; ни на что другое внимания не оставалось.
Любое резкое движение в густых болотных зарослях воспринималось как опасность, любой нежданный звук служил предостережением.
Когда Мадж прикидывал, съедобна ли примеченная им ящерица черного с яркой прозеленью окраса, в мозгу молнией полыхнула мысль: а ведь с ним произошло нечто поистине ужасное! Кошмарное бедствие, страшнее всего, что только можно вообразить, страшнее даже выпадения шерсти.
Это было сродни удару дубиной по затылку. Мадж обмер; он сомневался, что когда-нибудь найдет в себе силы оправиться. Боги, до чего же он докатился! Сколько железной воли и вулканической энергии потрачено на бесконечные попытки предотвратить несчастье! Сколько лет внушал он себе, что с ним этого не произойдет никогда! Вотще! Похоже, он все-таки подцепил гнусную хворь – совесть.
– Мадж, что с тобой? – с искренней заботой спросил Джон-Том. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Выдр уперся ладонью в дерево.
– Да вроде… Ничего, чувак, кажись, все путем. – Он слабо улыбнулся. – Маленько тыква закружилась. Будто схавал чей-то не то…
Не поддавайся, велел он себе. Не позволяй клепаному недугу пустить корни и завоевать тебя целиком. Ты не безнадежен, эта болезнь излечима.
Полегчало. Он выпрямился и пошел дальше. И чего всполошился-то, собственно? Проблема – тьфу, да и только. Не страшней, чем краб, вцепившийся в палец. Стряхнул – и живи себе преспокойно.
Он попытался стряхнуть, но совесть прицепилась, как пиявка, отгоняла любую нормальную мысль и заставляла больше думать о принцессах, чем о себе, любимом. Недуг бурно развивался и был сопряжен с тошнотой и головокружением. Наконец выдр мысленно скомандовал: «А ну-ка, Мадж, сперва разберись с первостепенными делами, а с остальными – потом, в более спокойной обстановке».
– Сдается мне, далековато отсюдова до обжитых мест, – предложил он тему для обсуждения через несколько часов ходьбы по диким, без единой тропки, пустошам. Навстречу хлестнула отведенная Караукулом ветка.
Мадж непринужденно увернулся – для этого достаточно было наклонить вбок торс. – Эй, хвосты ершиком, вы хоть представляете, куда нас ведете?
Ответил ему Хек:
– Мы долгие месяцы идем по следу принцессы Алеукауны. Многих послали ее разыскивать, но только нам удалось добраться сюда. Так что сохраняйте спокойствие, речной пловец.
Пауко методично рубил коротким мечом цепкие влажные растения.
– А что, выдр, вы куда-то спешите? Хотите подобраться к Манзаю по главной дороге, где он наверняка расставил часовых и засады?
– По-твоему, я в таких делах ваще ни в зуб ногой?
– Нет, – сказал идущий впереди лейтенант Найк. – Просто вы, наверное, давненько не практиковались.
Выдр недобро сощурился:
– Надеюсь, это замечание никак не связано с моим клепаным возрастом, а?
– Потише ты!
Джон-Тому пришлось нагнуться, чтобы не задеть низко растущую ветку.
– Щас! Наши приятели сами поболтать не дураки, так пущай послушают, че я имею сказать.