Куин Джулия. В погоне за наследницей

   И между его телом и совестью началась нешуточная борьба. Блейк знал, что, если он решится соблазнить Каролину, она не сможет устоять. Невинная девушка, которую никто никогда не целовал. Она не знает, что ждет ее, если Блейк пустит в ход весь свой арсенал обольщения.
   Конечно, нельзя сбрасывать со счетов присутствие в доме Перривика и миссис Майкл. Эта пара слуг относится к Каролине как к дочери, и Блейк не сомневался, что ради защиты ее добродетели они не пожалеют и собственных жизней.
   Он посмотрел на Каролину, которая тоже о чем-то задумалась. Внезапно она вздернула подбородок и сказала:
   — Мы ведем себя как дети. — И прежде чем Блейк успел кивнуть в ответ, добавила:
   — Маркизу незачем было уезжать за сотни миль от нас, уж не знаю, сколько там до Лондона?
   Блейк в изумлении посмотрел на Каролину. У этой девушки потрясающий талант превращать самые сложные веши в простые.
   — Примерно сотня миль и будет, — ответил он.
   — Правда? Я никогда не была в Лондоне. Я ездила между Кентом и Гэмпширом с короткой остановкой в Глостершире, но никогда не была в Лондоне.
   — Каролина, о чем ты говоришь?
   — О географий. Я стараюсь быть вежливой, а ты, между прочим, не ценишь моих усилий.
   Он обреченно вздохнул.
   — Каролина, нам предстоит жите в одном доме целых три недели.
   — Я отлично об этом знаю, мистер Рейвенскрофт.
   — Нам нужно проявить максимум старания, чтобы с честью выйти из этой неудобной ситуации.
   — Я не нахожу эту ситуацию неудобной.
   Блейк не мог с ней согласиться — его спасала лишь современная мода на покрой брюк, позволявшая скрыть кое-что от глаз Каролины. Но он не собирался давать себе волю, поэтому окинул ее надменным взглядом и сурово спросил:
   — Действительно не понимаешь?
   — Ни капельки, — ничуть не смущаясь, ответила она. — По-моему, у нас не будет причин для неудобства, если мы постараемся избегать друг друга.
   — И ты думаешь, что нам удастся избегать друг друга целых три недели?
   — Значит, маркиза не будет три недели?
   — По тону его письма я рискну предположить, что он хотел бы не возвращаться как можно дольше.
   — Что ж, я думаю, нам все удастся. Дом достаточно большой.
   Блейк прикрыл глаза. Весь Дорсет недостаточно велик.
   — Блейк? Блейк? Тебе плохо? Ты немного покраснел.
   — Со мной все в порядке, — ответил он.
   — Ты обладаешь удивительной способностью говорить четко даже сквозь зубы. Но у тебя не совсем здоровый вид.
   Возможно, мне следует отправить тебя в постель.
   Блейк почувствовал, что в комнате вдруг стало очень душно.
   — Это очень скверная мысль, Каролина, — сорвалось с его губ.
   — Знаю, знаю. Все мужчины капризны, когда у них что-нибудь заболит. А если бы тебе пришлось носить ребенка?
   Род людской давно бы перестал существовать.
   Он повернулся на каблуках.
   — Я иду к себе.
   — Отлично. Давно бы так. Я уверена, тебе станет гораздо лучше, если ты немного отдохнешь.
   Ничего не отвечая, Блейк направился к лестнице, но услышал, что Каролина последовала за ним.
   — Что ты делаешь? — сурово спросил он.
   — Провожаю тебя в комнату.
   — Зачем?
   — Чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
   — Убеждайся в этом где-нибудь еще.
   — Это совершенно невозможно, — твердо возразила она.
   — Каролина, — рявкнул он и с такой силой сжал зубы, что испугался, как бы не треснула челюсть, — ты испытываешь мое терпение!
   — Любой на моем месте поступил бы так же, потому что ты явно нездоров.
   Он, перескакивая через две ступеньки, рванулся вверх.
   — Я совершенно здоров.
   Каролина помчалась вслед за ним.
   — Нет. У тебя, вероятно, жар или болит горло.
   — Повторяю, я здоров! — обернувшись, крикнул он.
   — Если ты не позволишь мне поухаживать за тобой, то совсем разболеешься.
   Блейк почувствовал, как что-то сжалось у него внутри — что-то, над чем он не имел власти.
   — Я здоров.
   Она безнадежно вздохнула.
   — Блейк, я…
   Он схватил ее в охапку и поднял в воздух. Их лица сблизились.
   — Я здоров, Каролина, — раздельно произнес он. — У меня нет лихорадки и не болит горло, и я совершенно не нуждаюсь в твоей заботе. Ты поняла?
   Она кивнула, беспомощно болтая в воздухе ногами.
   — Не мог бы ты поставить меня на пол?
   — Хорошо. — Он с удивительной осторожностью опустил ее и направился вверх по лестнице.
   Однако Каролина вновь устремилась за ним.
   — Я думал, ты решила оставить меня в покое, — сухо произнес Блейк, останавливаясь на верхней площадке.
   — Да. То есть я думала, что да. Но ты болен, и…
   — Черт тебя подери! — возмутился он. — Ты как чума, ты.., о Господи, в чем дело?
   Только что воинственное и полное решимости лицо Каролины вдруг исказилось по-детски плаксивым выражением.
   — Ничего, — шмыгнув носом, произнесла она.
   — Нет, что-то случилось.
   Она в нерешительности пожала плечами.
   — Перси сказал мне то же самое. Мне было очень обидно. Но он дурак, а теперь я подумала, что…
   Блейк почувствовал себя последним негодяем.
   — Что ты подумала, Каролина? — мягко спросил он.
   Она покачала головой и отвернулась, собираясь уйти.
   Блейк мгновение смотрел на нее, борясь с искушением прижать ее к себе. Все утро она досаждала ему, как заноза в пальце, не говоря уже о других частях его тела. Единственный способ обрести покой — это держаться от нее подальше.
   У Каролины задрожала нижняя губа, а на глазах выступили слезы.
   — Черт! Подойди сюда, Каролина.
   Она не слушала его, поэтому Блейк в несколько прыжков настиг ее и схватил за руку в тот момент, когда она подошла к лестнице.
   — Каролина, остановись! Сейчас же!
   Она снова шмыгнула носом и обернулась.
   — В чем дело, Блейк? Мне пора идти. Я уверена, ты сам сможешь о себе позаботиться, и я вижу, что ты действительно не нуждаешься во мне.
   — У тебя такой вид, словно ты собираешься заплакать.
   Она проглотила подступивший к горлу комок.
   — Я не собираюсь плакать.
   Он скрестил руки на груди и смерил ее взглядом, красноречиво свидетельствовавшим, что он ни на секунду ей не поверил.
   — Я сказала, что все в порядке.
   — Я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не скажешь, в чем дело.
   — Я пойду в свою комнату. — Она повернулась, но не успела сделать и шага, потому что он схватил ее за край юбки и притянул к себе. — Ради Бога, не будь смешным.
   — Я говорил тебе однажды, что несу за тебя ответственность. Я не привык бросать слова на ветер.
   — Это угроза?
   — Зависит от тебя.
   — О! — воскликнула она в отчаянии. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты упрям как.., как…
   — Как ты? — услужливо подсказал ей Блейк.
   Каролина плотно сжала губы, намереваясь молчать.
   — Говори же! Я не отпущу тебя, пока ты не скажешь.
   — Отлично! Хочешь знать, чем я расстроена? Что ж, я скажу тебе. — Она сделала глубокий вдох, призывая всю храбрость, которой на самом деле у нее не было. — Ты не заметил, что сравнил меня с чумой?
   — Ну не в буквальном же смысле.
   — Я никогда не придавала особого значения словам Перси, потому что он глуп. Но когда ты сказал то же самое.., я подумала, что, должно быть, это правда.
   Блейк на секунду закрыл глаза.
   — Каролина, — твердо произнес он, — я дурак. Самый последний дурак, который бранит тебя, вместо того чтобы хвалить. — — Ты лжешь мне, чтобы утешить.
   — Я говорил тебе, что никогда не лгу, — хмуро напомнил он.
   Она подняла голову и подозрительно посмотрела на него.
   — Ты говорил, что редко лжешь.
   — Я лгу только тогда, когда на карту поставлена безопасность страны, а не твои чувства.
   — Не могу понять, оскорбление это или нет.
   — Конечно, нет. А с чего ты взяла, что я лгу?
   Каролина закатила глаза.
   — Ты был чересчур нелюбезен вчера со мной.
   — Вчера я хотел задушить тебя, — согласился он. — Ты безо всякого повода подвергала себя опасности.
   — Ты считаешь, что спасение твоей жизни не повод? — выпалила она.
   — Я не хочу сейчас спорить об этом. Ты принимаешь мои извинения?
   — За что?
   Блейк поднял бровь.
   — Ты хочешь сказать, что у меня больше одного повода извиняться?
   — Мистер Рейвенскрофт, я не очень хорошо считаю в уме…
   — Значит, я прощен, — с усмешкой заметил он. — Раз ты начала шутить…
   — А с чего ты решил, что я шучу? — спросила Каролина, стараясь так же, как Блейк, поднять бровь, но не справилась и рассмеялась.
   — Ты простила меня?
   Она кивнула.
   — А Перси никогда не извинялся.
   — Перси — идиот.
   Она улыбнулась чуть задумчивой улыбкой, от которой у Блейка все перевернулось внутри.
   — Каролина, — сказал он, едва узнавая собственный голос.
   — Что?
   — О черт! — Блейк наклонил голову и осторожно поцеловал ее в губы. Он нуждался в этом поцелуе, как в воздухе, и от этого простого, легкого, как перышко, прикосновения его пробрала дрожь.
   — О Блейк… — с тихим смущенным вздохом произнесла Каролина.
   — Каролина, — шептал он, скользя губами по изящному изгибу ее шеи. — Я не знаю почему.., я не понимаю, но…
   — Мне все равно, — произнесла она чересчур решительно для девушки, чье сердце бешено колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Она обняла его за шею и вернула ему поцелуй.
   Ощутив прикосновение ее теплого тела, Блейк понял, что больше не в силах сопротивляться. Он схватил девушку на руки и понес через холл к себе в комнату. Закрыв дверь, он положил Каролину на кровать и припал к ней всем телом со страстью, на которую, как он думал, был уже не способен.
   — Я хочу тебя, — сказал он. — Я хочу тебя прямо сейчас. — Его пальцы торопливо нащупали пуговицы ее платья. — Скажи мне, что ты тоже хочешь, — прошептал он.
   Но она только покачала головой.
   — Я не знаю.
   Блейк стянул платье с плеч Каролины, обнажив шелковистую кожу.
   Каролина с волнением посмотрела ему в глаза.
   — Знаешь, я никогда…
   Он осторожно прижал палец к ее губам, остановив на полуслове.
   — Я знаю, но это не имеет никакого значения. Просто повинуйся своим чувствам.
   — Блейк, я…
   — Тс-с. — Он прижался губами к ее губам, заставив замолчать, затем раскрыл их горячим языком. — Например, — шептал он ей прямо в губы, — хочешь еще?
   Какое-то мгновение она не могла пошевелиться, но едва она сумела кивнуть, как его язык глубже проник ей в рот.
   Блейк неистово целовал ее, наслаждаясь приятным незнакомым вкусом.
   Каролина застонала и по-детски прижала ладони к его щекам.
   — Тебе так нравится?
   Промычав что-то нечленораздельное, Блейк сорвал с шеи галстук.
   — Можешь касаться меня где хочешь. Можешь целовать меня везде. Я сгораю от одного твоего вида. Представь, что со мной сделают твои прикосновения.
   Слегка поколебавшись, она опустила ладони чуть ниже и поцеловала его в гладко выбритый подбородок. Потом в ухо, шею, и Блейк подумал, что сейчас умрет в ее объятиях, если его страсть не найдет выхода. Он ниже стянул с нее платье и обнажил одну небольшую, но, по его мнению, идеальную по форме грудь.
   Он склонил голову и взял губами ее сосок. Розовый бутон стал плотнее. Она застонала, шепча его имя, и Блейк понял, что она хочет его. Эта догадка пронзила его.
   — О Блейк, Блейк, Блейк, — стонала она. — Ты можешь сделать это?
   — Могу, — сдавленно прошептал он и крепче сжал губами сосок.
   — А так можно? — задыхаясь, спросила Каролина.
   — Все можно, моя сладкая.
   — Да, но я.., о-о…
   Блейк самодовольно усмехнулся, услышав, как ее слова слились в нечленораздельный звук.
   — А теперь, — сказал он с демоническим прищуром глаз, — сделаем то же самое со второй.
   Его пальцы оголили другое плечо, но, прежде чем он получил свой приз, раздался стук в дверь.
   Перривик!
   — Сэр? Сэр? Сэр! — кричал он и барабанил в дверь.
   — Блейк! — ахнула Каролина.
   — Тс-с! — прошипел он, зажимая ей рот рукой. — Он уйдет.
   — Мистер Рейвенскрофт! Это очень важно.
   — Не думаю, что он уйдет, — прошептала Каролина ему в ладонь.
   — Перривик! — крикнул Блейк. — Я занят. Уходи. Сейчас же!
   — Я так и думал, — послышался из-за двери голос дворецкого. — Именно этого я и боялся.
   — Он знает, что я здесь, — еле слышно произнесла Каролина и вдруг покраснела как рак. Она достаточно пришла в себя и вспомнила, что леди ее положения так себя не ведут. — О Боже, он знает, что я здесь. Что я наделала!
   Блейк мысленно выругался. Он тоже вспомнил, что не смеет так себя вести с нею.
   — Нельзя, чтобы Перривик меня здесь увидел, — с отчаянием произнесла она.
   — Он всего лишь дворецкий, — заметил Блейк, не найдя лучшего ответа.
   — Он мой друг, и его мнение очень важно.
   — Для кого?
   — Для меня, ты, самодовольный павлин! — Она поспешно попыталась привести себя в порядок, но ее пальцы от волнения не могли справиться с пуговицами платья.
   — Сюда, — позвал ее Блейк. — В ванную комнату.
   Схватив в руки туфли, Каролина бросилась в ванную.
   Как только дверь за ней закрылась, она услышала, что Блейк впустил дворецкого и неприязненно спросил:
   — В чем дело, Перривик?
   — Простите, сэр, если я возьму на себя смелость…
   — Перривик, — с угрозой в голосе прервал его Блейк, и Каролина поняла, что дворецкому не поздоровится, если он сейчас же не перейдет к делу Блейк вышвырнет его в окно.
   — Сэр, это касается мисс Трент. Я не могу ее нигде найти.
   — Я не знал, что мисс Трент должна информировать тебя каждую минуту о том, где находится.
   — Конечно, нет, мистер Рейвенскрофт, но я поднял вот это на лестнице и…
   Каролина инстинктивно прижалась ухом к двери, гадая, о чем идет речь.
   — Уверен, она просто обронила ее, — спокойно произнес Блейк. — Ленты часто выпадают из волос девушек.
   Она ощупала голову. Когда она потеряла ленту? Может, Блейк провел рукой по ее волосам, когда целовал в холле?
   — Да, конечно, — ответил Перривик, — но я все равно волнуюсь. Если бы я знал, где она, я бы не беспокоился.
   — Так случилось, — услышала она спокойный голос Блейка, — что я знаю, где сейчас находится мисс Трент.
   Каролина затаила дыхание. Неужели он выдаст ее?
   — Она решила воспользоваться хорошей погодой и погулять по округе.
   — По-моему, вы говорили, что ее присутствие в Сикрест-Мэнор является тайной.
   — Да, но почему бы ей не погулять недалеко от дома?
   Здесь довольно пустынно, и ее никто не увидит.
   — Понятно. Я прослежу, когда она вернется. Может, ей захочется поесть.
   — Уверен, она будет рада твоей заботе.
   Каролина потрогала живот. Она действительно уже проголодалась. Но, если честно, мысль о прогулке по побережью тоже не так плоха. Это поможет освежить голову, а, видит Бог, она в этом очень нуждалась.
   Каролина отошла от двери, и голоса Блейка и дворецкого стали глуше. Затем она заметила дверь в другой стене ванной комнаты и, тихонько потянув за ручку, с радостью обнаружила, что дверь ведет на боковую лестницу, которой обычно пользовались слуги. Она осторожно оглянулась, словно Блейк мог ее увидеть.
   Он сказал, что она ушла погулять и в этом нет ничего предосудительного. Пусть это всего лишь выдумка для бедняги Перривика, но Каролина не видела причин, почему бы не осуществить этот план.
   В мгновение ока Каролина спустилась по лестнице и выбежала из дома. Еще через пару минут дом скрылся из виду, а она вприпрыжку бежала по краю скалы, нависшей над Ла-Маншем. Морской воздух наполнял ее энергией и радостью, но еще больше бодрила мысль о том, как удивится Блейк, когда войдет в ванную и не найдет ее там.

Глава 14

   Ник-тать (глагол). Моргать.
   Я обнаружила, что часто начинаю никтать или запинаться, когда волнуюсь.

Из личного словаря Каролины Трент

 
   Часовая прогулка освежила Каролину и придала ей сил, по крайней мере душевных. Соленый морской воздух благотворно действовал на легкие, чего, к сожалению, нельзя было сказать про сердце и голову.
   Неужели она по-настоящему влюбилась в Блейка Рейвенскрофта? Каролина очень на это надеялась. Ей не хотелось думать, что она может вести себя как кокотка с мужчиной, к которому не испытывает прочных и глубоких чувств.
   Каролина горько улыбнулась. На самом деле гораздо важнее то, испытывает ли Блейк к ней такие же чувства. Ей казалось, что испытывает. Прошлой ночью он так заботился о ней, а когда поцеловал ее.., нет, насчет поцелуя она твердо сказать не могла, но в нем чувствовался сильный голод, и она инстинктивно понимала, что этот голод вызвала именно она.
   И еще она заставила его смеяться, а это тоже кое-что значит.
   Пока Каролина размышляла о событиях последнего дня, где-то совсем рядом раздался страшный грохот, громкий треск ломающегося дерева и женский крик.
   У Каролины гулко забилось сердце. Что случилось? Ей безумно хотелось узнать, но она боялась обнаружить себя.
   Вряд ли гонцы Оливера рыщут по таким глухим тропинкам, но если ее узнают, беды не миновать.
   Однако любопытство победило благоразумие, и Каролина осторожно пошла на звук, готовая при малейшей опасности развернуться и убежать.
   Спрятавшись за деревом, она с опаской выглянула на дорогу. В грязи, завалившись на бок, лежала великолепная карета. Одно ее колесо совсем разломилось, а вокруг суетились трое мужчин и две женщины. Никто из них, похоже, не пострадал.
   Прогулка вдоль пролива преподнесла Каролине сюрприз. Кто эти люди? И что с ними случилось? Каролина быстро сообразила, кто среди них главный. Это была одна из двух женщин — довольно красивая, в дорогом платье, из-под шляпки у нее выбивались черные вьющиеся волосы.
   Она отдавала приказания тоном, ясно свидетельствовавшим, что она всю жизнь повелевала слугами. По мнению Каролины, ей было лет тридцать или чуть больше.
   Вторая женщина, видимо, была ее служанкой, один из мужчин — кучером, а двое других — сопровождавшими экипаж стражниками. Все мужчины были одеты в одинаковые черно-голубые ливреи. По виду этих людей можно было с уверенностью сказать, что они из очень знатного дома.
   После недолгого разговора дама отправила кучера и одного из всадников на север — как догадалась Каролина, за подмогой. Потом оглядела выпавшие из кареты чемоданы и сказала:
   — Я думаю, ничего не случится, если мы на них сядем, — и первая показала пример.
   Спустя несколько минут она обратилась к служанке:
   — Мое вышивание лежит далеко?
   Служанка сокрушенно покачала головой.
   — На дне самого большого чемодана, миледи.
   — А, это тот, который, как ни странно, все еще держится на крыше кареты.
   — Да, миледи.
   Дама тяжело вздохнула.
   — Нам следует поблагодарить Бога, что сегодня не слишком жарко.
   — Или что нет дождя, — добавил всадник.
   — И снега, — вставила служанка.
   Дама окинула ее раздраженным взглядом.
   — Салли, в такое время года снега не бывает.
   Служанка пожала плечами.
   — В природе бывают странные вещи. Ну кто бы мог подумать, что мы потеряем колесо? Ведь у нас самая дорогая карета, какую только можно было купить.
   «Путешественники не пострадали, и скоро прибудет помощь», — подумала Каролина и решила не обнаруживать себя.
   Чем меньше людей будет знать о ее пребывании в Борнмуте, тем лучше. Вдруг эта леди знакома с Оливером? Конечно, это маловероятно, но все же. У дамы, похоже, отменное чувство юмора и тонкий вкус, что сразу исключает Оливера Пруитта из круга ее знакомых. Но осторожность не повредит.
   По злой иронии именно эту фразу говорила себе Каролина, когда, зацепившись за сухую ветку, оступилась и с шумом плюхнулась на землю.
   — Кто там? — раздался суровый голос женщины.
   Каролина похолодела.
   — Немедленно выйдите сюда!
   Сможет ли она убежать от всадника? Вряд ли. Тем более что мужчина уже вскочил на ноги и решительно направился в ее сторону, прижимая руку к оттопыривавшемуся карману, в котором, как подозревала Каролина, находился пистолет.
   — Это я, — поспешно произнесла она и вышла из-за дерева.
   Дама вскинула голову и чуть прищурила серые глаза.
   — Добрый день, "я". И кто же ты?
   — А кто вы? — вопросом на вопрос ответила Каролина.
   — Я спросила первой.
   — Да, но я здесь одна, а вы под защитой своих спутников. Поэтому элементарная вежливость требует, чтобы вы представились первой.
   Женщина с удивлением и восторгом откинулась назад.
   — Моя дорогая девочка. Ты говоришь совершенную чушь. Я знаю все, что следует знать о вежливости.
   — Гм-м. Боюсь, вы правы.
   — Не говоря уже о том, — продолжала дама, — что из нас двоих только у меня вооруженный слуга. Так что тебе придется назваться первой.
   — Вы очень ясно выразились, — согласилась Каролина, поглядывая на пистолет.
   — Я редко говорю, чтобы просто послушать собственный голос.
   — Жаль, что не могу сказать того же самого о себе, — вздохнула Каролина. — Я люблю разговаривать сама с собой. Наверное, поэтому я часто говорю не подумав. Ужасная привычка. — Она закусила губу, сообразив, что рассказывает о своих недостатках совершенно постороннему человеку. — Вот как сейчас, — робко добавила она.
   Услышав такие слова, дама рассмеялась, и от ее беспечного, дружелюбного смеха у Каролины сразу стало легче на душе.
   — Меня зовут мисс… Дент.
   — Дент? Никогда не слышала такой фамилии.
   Каролина пожала плечами.
   — Она не очень распространенная.
   — Понимаю. А я графиня Фэруич.
   Графиня? Похоже, в этой части Англии слишком много аристократов. Сначала Джеймс. Теперь графиня. А Блейк, хоть и не носит титула, является вторым сыном виконта Дарнсби. Каролина взглянула на небеса и мысленно поблагодарила мать за то, что она научила ее правилам этикета, прежде чем оставила этот мир.
   — Очень рада с вами познакомиться, леди Фэруич, — с улыбкой и легким поклоном произнесла Каролина.
   — Я тоже, мисс Дент. Вы живете поблизости?
   Господи, что же ей ответить?
   — Не слишком, — уклончиво ответила Каролина. — Я часто отправляюсь на дальние прогулки, если погода хорошая А вы тоже здесь живете? — спросила она и закусила губу. Что за глупый вопрос! Если бы графиня жила в Борнмуте, ее бы все знали, и Каролина тут же выдала бы себя с головой.
   К счастью, ей повезло, потому что графиня оказалась из Сомерсета.
   — Но сейчас я еду из Лондона, — вздохнула леди Фэруич.
   — Правда? Я никогда не была в столице и очень хочу когда-нибудь туда попасть.
   Графиня пожала плечами.
   — Летом в Лондоне жарко и многолюдно. Только свежий морской воздух позволяет снова почувствовать себя человеком.
   — Действительно, — улыбнулась Каролина. — Увы, если бы он лечил разбитые сердца…
   О, глупый, глупый язык! Зачем она это сказала? Каролина хотела обернуть все в шутку, но графиня уже смотрела на нее с материнским укором и явно собиралась задать крайне личный вопрос.
   — О Боже Выходит, твое сердце разбито?
   — Лучше сказать, оно легко ранено, — выкрутилась Каролина и подумала, что уже неплохо научилась лгать. — Это мальчик, которого я знаю всю жизнь. Наши отцы надеялись поженить нас, но… — Она умолкла и пожала плечами, предоставляя графине самой делать выводы.
   — Жаль. Ты очаровательная девушка. Я познакомлю тебя с моим братом. Он живет неподалеку.
   — Вашим братом? — хрипло переспросила Каролина, заподозрив невозможное. Черные волосы. Серые глаза.
   О нет!
   — Да. С мистером Блейком Рейвенскрофтом из Сикрест-Мэнор. Ты его знаешь?
   Каролина чуть не проглотила язык, но все же овладела собой и сумела выговорить:
   — Да, мы с ним знакомы.
   — Я сейчас еду к нему. Мы уже близко? Я никогда здесь не была.
   — Нет. Это.., это вон там, за холмом. — Она указала в сторону усадьбы и быстро опустила руку, заметив, что она дрожит. Что ей теперь делать? Ей нельзя будет оставаться в Сикрест-Мэнор. Черт бы побрал этого мужчину! Почему он не сказал ей, что его сестра собирается нанести ему визит?
   Может, он не знал? Тогда Блейк будет в бешенстве.
   Каролина слегка кашлянула и сказала:
   — Я не знала, что у мистера Рейвенскрофта есть сестра.
   Графиня сделала неопределенный жест рукой, невольно напомнив Каролине Блейка.
   — Он, негодник, всегда нас сторонится. У нашего старшего брата родилась дочь, и я еду, чтобы сообщить Блейку эту новость.
   — О, я ув.., ув.., уверена, он будет в восторге.
   — В таком случае ты единственная, кто в этом уверен. А я думаю, что он будет вне себя от злости.
   Каролина изумленно заморгала, не понимая, что хочет сказать эта женщина.
   — П-простите, что?
   — У Дэвида и Сары родилась дочь. Четвертая дочь, и это означает, что Блейк так и остается вторым в очереди на титул виконта.
   — А, понимаю. — На самом деле Каролина ничего не понимала, но была так счастлива перестать наконец запинаться, что все остальное уже не имело значения.
   — Если Блейк станет виконтом, — вздохнула графиня, — что вполне может случиться, то ему придется жениться и произвести на свет наследника. А если бы ты жила здесь, то наверняка бы знала, что Блейк — убежденный холостяк.
   — Я действительно не очень хорошо его знаю. — Каролина не была уверена, что ее слова прозвучали достаточно убедительно, поэтому поспешила добавить:
   — Совсем немного. Знаете ли, деревенские танцы и тому подобное.