Куин Джулия. В погоне за наследницей

   — Позволь мне.
   Никогда раньше никто не ухаживал за ней, и Каролина почувствовала себя непривычно умиротворенной.
   — Я принесу воды, чтобы промыть рану.
   — Ничего страшного, это всего лишь царапина.
   Блейк кивнул.
   — На мгновение мне показалось, что останется шрам, и я был готов убить этого негодяя.
   С пола донесся слабый стон.
   Блейк посмотрел на Каролину.
   — Если ты попросишь, я прикончу его как собаку.
   — Нет, Блейк. Нет. Не так.
   — Что, черт побери, ты имеешь в виду под словами «не так»? — пробурчал Оливер.
   Каролина посмотрела на пол. Ее бывший опекун, очевидно, полностью пришел в себя. Или, возможно, так и не терял сознания.
   — Я бы не возражала, однако, чтобы ты вышвырнул его из дома.
   — С радостью. — Блейк схватил Оливера за шиворот и поволок в холл. Каролина последовала за ними.
   — Я сообщу мировому судье. Ты заплатишь за это! — Кричал Оливер.
   — Я здесь мировой судья! — рявкнул Блейк. — И если ты еще раз посмеешь зайти в мои владения, я лично арестую тебя. — С этими словами он выбросил Оливера на крыльцо и захлопнул дверь.
   Каролина с открытым ртом следила за мужем. На ее щеке виднелся кровоподтек, и у Блейка заныло сердце. Он знал, что рана несерьезная, но дело было не в этом. Пруитт причинил ей боль, а он, ее муж, не смог этому помешать.
   — Извини, — прошептал он.
   — За что? — удивилась Каролина.
   — Я должен был находиться рядом с тобой.
   — Но ты же не знал, что Оливер здесь.
   — Не важно. Ты моя жена, и я поклялся оберегать тебя, — Блейк, — тихо сказала Каролина, — ты не можешь спасти весь мир.
   Он шагнул к ней, и в его глазах Каролина прочитала все, что он собирался сказать.
   — Знаю, но я хочу спасти тебя. — Он схватил ее в объятия и притянул ближе. — Я никогда больше не подведу тебя, — поклялся он.
   — По-другому и быть не может.
   Он застыл.
   — Но я подвел Марабелл.
   — Ты же невиновен в ее смерти. — Каролина высвободилась из его объятий.
   — Да. — Он на мгновение закрыл глаза. — Но это все еще тревожит меня. Если бы ты ее видела…
   — Боже! — вскрикнула Каролина. — Я не знала, что ты присутствовал при ее гибели.
   — Меня там не было, — сказал Блейк, — я лежал в кровати с ангиной. Но когда она не вернулась, мы с Ривердейлом отправились ее искать. — Его голос стал тише. — Там было так много крови. В нее стреляли четыре раза.
   Каролина вспомнила, как много крови вытекло из раны Перси, когда она в него выстрелила.
   — Как бы мне хотелось успокоить тебя, Блейк…
   Он резко повернулся к ней.
   — Ты ненавидишь ее?
   — Марабелл? — удивленно спросила она.
   Он кивнул.
   — Разумеется, нет.
   — Ты когда-то сказала, что не хочешь соревноваться с мертвой женщиной.
   — Я ревновала, — ответила Каролина.
   Он покачал головой, словно стараясь переменить тему, — Я не сердился бы, если бы это было так.
   — Марабелл — часть тебя, — сказала Каролина. — Как я могу ненавидеть ее, если она сделала тебя таким, каков ты есть?
   Он не отрывал глаз от ее лица, будто искал в нем что-то.
   — Если бы не Марабелл, ты не стал бы человеком, которого я… — Она проглотила комок в горле, собирая все свое мужество. — Ты не стал бы мужчиной, которого я люблю.
   Блейк долгим взглядом посмотрел на жену, затем взял ее за руку.
   Каролина смотрела на него полными слез глазами, ожидая, надеясь, молясь, что он ответит ей признанием в любви. Казалось, Блейк готов сказать что-то важное, но через несколько мгновений он, кашлянув, спросил:
   — Ты работала в саду?
   Она кивнула, тщательно скрывая разочарование.
   Он предложил ей руку.
   — Я провожу тебя, мне очень хочется посмотреть, что ты делаешь.
   «Терпение, — сказала себе Каролина. — Помни о терпении». Но это легче сказать, чем сделать, когда речь идет о разбитом сердце.

* * *

   Вечером Блейк сидел в темноте своего кабинета и смотрел в окно.
   Она сказала, что любит его. Это была такая ответственность!
   — Блейк?
   Он поднял голову и увидел в дверях Каролину.
   — Почему ты сидишь в темноте?
   — Я просто думал.
   — О! — Он видел, что ей хочется задать ему тысячу вопросов, но она лишь неуверенно улыбнулась и спросила:
   — Хочешь, я принесу свечу?
   Он покачал головой и медленно встал. Его охватило странное желание поцеловать ее.
   Разумеется, в том, что ему хотелось поцеловать жену, не было ничего странного. Подобное желание возникало у него постоянно. Необычной была лишь сила этого желания Словно он знал, что если не поцелует ее сию же минуту, то его жизнь изменится навсегда, и далеко не к лучшему.
   Блейк как в трансе шагнул вперед. Каролина что-то сказала ему, но он не разобрал слов. Он медленно и неотвратимо двигался к ней.
   У Каролины слегка приоткрылся рот. Блейк вел себя очень странно. Его мысли были заняты чем-то посторонним, и вместе с тем он не отрывал глаз от ее лица.
   — Блейк?
   Он уже стоял прямо перед ней. Подняв руку, он коснулся ее щеки с такой любовью, что Каролина задрожала.
   — Что-то случилось?
   — Нет, нет.
   — Тогда что…
   Но он не дал ей закончить и, схватив в объятия, с настойчивой нежностью прижался губами к ее рту. Одна его рука перебирала ее волосы, а другая скользнула вниз по спине.
   Блейк прижал ее к себе с такой силой, что Каролина смогла только со стоном произнести его имя.
   Казалось, это слово освободило Блейка от какого-то заклятия, потому что он внезапно застыл, тряхнул головой и отступил назад.
   — Прости меня, — сказал он. — Не знаю, что на меня нашло.
   — Простить? — Каролина от удивления широко открыла глаза. Он поцеловал ее так, что она теперь еле держится на ногах, а потом остановился и просит прощения?
   — Со мной случилась очень странная вещь, — сказал он больше себе, чем ей. — Я чувствовал, что обязан поцеловать тебя.
   — И все? — не сдержавшись, выпалила она.
   Блейк улыбнулся.
   — Сначала да, но сейчас…
   — Что сейчас?
   — Какая ты нетерпеливая, малышка.
   Каролина даже притопнула ногой.
   — Блейк, если ты не…
   — Если я не?.. — Его улыбка стала просто дьявольской.
   — Не заставляй меня говорить об этом, — сказала Каролина, краснея.
   — Я думал, мы прибережем это до следующей недели, — сказал Блейк. — В конце концов, ты еще так невинна. Но сейчас мне кажется, что тебе лучше убежать.
   — Убежать?
   — И быстрее.
   — — Зачем?
   — Скоро узнаешь.
   Каролина повернулась к двери.
   — А что, если я хочу, чтобы меня поймали?
   — О, ты определенно этого хочешь, — ответил он, "надвигаясь на нее с дикой грацией хищника.
   — Тогда зачем убегать? — чуть задыхаясь, спросила Каролина.
   — Так веселее.
   — Хм. — Она выскочила в холл и бросилась к лестнице на второй этаж.
   Блейк последовал за ней.
   — Боже мой! — Каролина, смеясь, устремилась вверх по ступенькам.
   Блейк догнал ее на площадке, подхватил на руки и внес в спальню.
   Потом захлопнул дверь и принялся доказывать ей, что быть пойманной намного интереснее, чем бежать.

Глава 22

   Ка-то-тив-лять-ся (глагол). Упрямо противодействовать указаниям.
   Бывают времена, когда женщине следует катотивляться, даже если муж и будет этим недоволен.

Из личного словаря Каролины Рейвенскрофт

 
   Медовый месяц закончился через несколько дней. Настало время охоты за Оливером.
   Никогда еще Блейку так не претила работа в военном министерстве. Он больше не интересовался погоней за преступниками; все, чего ему хотелось, — это гулять с женой по песчаному берегу. Он не хотел подставлять себя под пули — намного больше ему нравилось смеяться и подставлять себя под поцелуи Каролины.
   А больше всего ему хотелось испытывать головокружительное ощущение влюбленности.
   Как приятно наконец признаться себе самому — он влюблялся в свою жену.
   Он чувствовал себя так, словно прыгнул со скалы и с улыбкой ожидает приближения земли. Он вообще улыбался в самое неподходящее время, смеялся невпопад и глупо тревожился, когда не знал, где сейчас его жена. Словно он стал королем мира, изобрел лекарство от всех болезней и научился летать — и все в один день.
   Блейк никогда не думал, что можно приходить в восторг, глядя на другого человека. Он обожал смотреть, как меняется выражение лица Каролины, любоваться мягким изгибом ее губ, когда она радовалась, или нахмуренными бровями, когда она была в недоумении.
   Ему нравилось смотреть на нее, когда она спала и ее мягкие каштановые волосы покрывали подушку. Ее грудь мерно поднималась и опускалась, и она выглядела такой хрупкой и спокойной. Однажды он спросил, исчезают ли ее тревоги, когда она спит.
   Ее ответ согрел ему сердце.
   — У меня больше нет тревог.
   И Блейк понял, что и его тревоги в конце концов исчезли. А причина заключалась в том, решил он, что Каролина обладает удивительной способностью находить смешное в самых обычных ситуациях. К тому же она умела скорчить такую гримаску, что Блейк частенько хохотал до слез.
   Вечером она, как обычно, готовилась ко сну. Из ванной — ее ванной, как утверждала Каролина, так как она прожила в ней почти неделю, — доносилось тихое пение.
   Блейк уже лежал в постели, подложив под спину подушки.
   Завтра они с Джеймсом отправятся арестовывать Оливера Пруитта и его сообщников. Они распланировали дело до мельчайших подробностей, но Блейк все равно чувствовал себя неуютно. Он сильно нервничал. Он знал, что готов к этой операции, но оставалось слишком много мелочей, из-за которых все могло пойти наперекосяк.
   И никогда еще Блейк не чувствовал, что может потерять так много.
   Когда Марабелл была жива, они были молоды насчитали себя бессмертными. Работа в военном министерстве казалась друзьям приключением, и им никогда не приходило в голову, что в их жизни может случиться что-то трагическое.
   Но потом погибла Марабелл, и ему стало все равно, смертей он или нет. Он не нервничал перед заданием, потому что не беспокоился, чем оно закончится для него. Разумеется, ему хотелось увидеть своими глазами, как накажут предателей Англии, но если по какой-либо причине он не дожил бы до этого.., что ж, это не стало бы для него большой потерей.
   Сейчас все было иначе. Больше всего на свете он хотел завершить свою миссию. Он хотел жить с Каролиной, смотреть, как она бродит по розарию, и каждое утро видеть ее лицо рядом на подушке. Он хотел заниматься с ней любовью и ждать появления их первого ребенка.
   Блейк хотел всего, что ему могла предложить жизнь, и теперь был напуган, потому что знал, с какой легкостью будущее может быть украдено у него.
   Всего одна меткая пуля.
   Блейк заметил, что Каролина замолчала. Раздался плеск, затем довольно подозрительная тишина.
   — Каролина? — позвал он.
   Она высунулась из-за двери. Вокруг ее головы был повязан черный шелковый шарф.
   — Ее здесь нет, — сказала она с сильным акцентом.
   Блейк приподнял бровь.
   — А кто же тогда ты? И где моя жена?
   Она соблазнительно улыбнулась:
   — Я Карлотта де Леон. И если вы не поцелуете меня сейчас же, сеньор Рейвенскрофт, то мне придется прибегнуть к особым мерам.
   — Мне стоит подумать над вашим требованием.
   Каролина опустилась на кровать и сверкнула глазами.
   — Лучше не думать, а целовать.
   — Но я не могу, Я честный, порядочный мужчина и никогда не нарушу своих брачных клятв.
   Каролина выпрямилась.
   — Я уверена, твоя жена простит тебя.
   — Каролина? — Он покачал головой. — Никогда. У нее дьявольский темперамент, и я боюсь ее.
   — Нельзя говорить о ней такими словами.
   — А ты для шпионки что-то слишком щепетильна.
   — Я не обычная шпионка, — пожала плечами Каролина.
   Блейк прикусил губу, чтобы не рассмеяться.
   — Ты, как я понимаю, испанка?
   Она приподняла руку в салюте.
   — Да здравствует королева Изабелла!
   — Угу. Тогда почему ты говоришь с французским акцентом?
   Каролина нахмурилась и сказала своим обычным голосом:
   — Что, правда с французским?
   — Да, но это был отличный акцент, — солгал он.
   — Мне никогда не приходилось встречать испанцев, да, честно говоря, и французов тоже.
   — Не может быть!
   — Перестань подшучивать. Я просто хотела тебя развеселить.
   — И преуспела. — Он взял ее за руку и провел большим пальцем по ладони. — Каролина, я хочу, чтобы ты знала: ты сделала меня очень счастливым.
   Ее глаза подозрительно заблестели.
   — Почему эти слова звучат как прелюдия к чему-то скверному?
   — Нам надо обсудить несколько серьезных вопросов.
   — Это касается завтрашнего ареста Оливера?
   Он кивнул.
   — Я не хочу лгать тебе и говорить, что это неопасно.
   — Знаю, — тихо сказала Каролина.
   — Когда Пруитт узнал о нашем браке, пришлось изменить планы.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Мортон — глава военного министерства — собирался послать нам в помощь нескольких человек. Сейчас он не может этого сделать.
   — Почему?
   — Мы не хотим, чтобы Пруитт начал что-то подозревать. А это непременно случится, если ко мне заявится десяток солдат.
   — Почему они не могут замаскироваться под слуг? Разве не этим занимаются все в военном министерстве?
   — Не волнуйся, дорогая. У нас есть помощники.
   — Четырех человек недостаточно! Ты же не знаешь, сколько сообщников у Оливера.
   — Судя по его записям, тоже четверо. Наши силы равны.
   — Я не хочу, чтобы ваши силы были равны. Ты должен быть сильнее его!
   Блейк потянулся, чтобы погладить Каролину по голове, но она отстранилась.
   — Каролина, — сказал он, — я ничего не могу поделать.
   — Нет, — сказала она с вызовом, — можешь.
   Блейк молча смотрел на нее, ожидая продолжения.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Я поеду с тобой.
   Он резко выпрямился.
   — Ни за что!
   Каролина соскочила с кровати и воинственно подбоченилась.
   — Я единственная из вас смогу опознать этих людей.
   — Ты не поедешь с нами, и это мое последнее слово.
   — Блейк, подумай хорошенько.
   Блейк встал.
   — Неужели ты думаешь, что я сознательно стану подвергать тебя опасности? Даже на минуту? Побойся Бога, женщина, тебя могут убить.
   — Так же как и тебя, — тихо ответила Каролина.
   Если он и слышал ее слова, то не подал виду.
   — Я не собираюсь повторять ошибки прошлого, — сказал он. — Если понадобится, я привяжу тебя к кровати, но завтра вечером ты и шагу не ступишь из дома.
   — Блейк, я отказываюсь оставаться в Сикрест-Мэнор, грызя от волнения ногти и гадая, жив ли мой муж.
   Он взъерошил волосы.
   — Я думал, ты ненавидишь эту жизнь, полную опасностей и интриг. Ты твердила мне что-то похожее, когда мы обыскивали Пруитт-Холл. Почему, черт побери, ты хочешь снова впутаться в подобное дело?
   — Я действительно ненавижу такую жизнь! — закричала Каролина. — А ты знаешь, на что похож страх? Такой сильный, что сжигает тебя изнутри?
   Он на мгновение прикрыл глаза.
   — Сейчас я знаю.
   — Тогда ты поймешь, почему я не могу сидеть здесь и ждать. Не важно, что я ненавижу твою работу. Не важно, что я напугана. Это ты понимаешь?
   — Каролина, я мог бы взять тебя, если бы ты прошла специальное обучение. Если бы знала, как стрелять из ружья и…
   — Я умею стрелять.
   — Я пытаюсь сказать тебе, что если ты пойдешь со мной, то я не смогу думать только о задании. А если я буду волноваться о тебе, то скорее всего допущу промах и получу пулю в грудь.
   Каролина прикусила нижнюю губку.
   — Да, это веский аргумент.
   — Слава Богу! — в голосе Блейка звучала усталость. — Значит, мы договорились?
   — Нет, я же действительно могу помочь.
   Схватив Каролину за руку, он заставил ее посмотреть себе в глаза.
   — Ты нужна мне здесь, Каролина. В безопасности.
   Каролина увидела в серых глазах мужа то, что никак не ожидала увидеть, — отчаяние. И она приняла решение.
   — Хорошо, — прошептала она. — Я останусь дома, но учти: против своей воли.
   — Спасибо, — прошептал Блейк, но Каролина так и не поняла, говорил он это ей или Богу.

* * *

   Следующий вечер был самым ужасным в жизни Каролины. Блейк и Джеймс ушли сразу после ужина, еще до сумерек.
   Они сказали, что им надо провести разведку. Каролина запротестовала, сказав, что их обязательно заметят, но они только рассмеялись. Блейк владеет здесь поместьем. Почему бы ему не прогуляться по окрестностям со своим другом? Они даже планировали остановиться в местном пабе — выпить пинту-другую пива — и показать, что они всего лишь парочка болтающихся без дела аристократов.
   Каролина вынуждена была признать, что их объяснение имеет смысл, но так и не смогла побороть беспокойство.
   Она должна верить мужу и Джеймсу — в конце концов они работали на военное министерство много лет и должны знать, что делают, но странное предчувствие терзало ее. Среди немногих воспоминаний, сохранившихся у нее о матери, остались ее слова о важности женской интуиции.
   Каролина вышла из дома, подняла глаза к небу и сказала:
   — Надеюсь, ты ошибалась, мама.
   Она ждала ощущения спокойствия, которое обычно черпала в ночном небе, но безуспешно.
   — Проклятие, — выругалась Каролина. Она с силой зажмурилась и снова открыла глаза.
   Ничего. Она по-прежнему чувствовала себя ужасно.
   «Ты слишком много времени думаешь об этом, — сказала она себе. — Да у тебя ни разу в жизни не было и проблеска интуиции. Ты даже не можешь понять, любит ли тебя твой муж или нет. А уж интуиция должна была подсказать тебе это сотни раз».
   Больше всего на свете Каролине хотелось вскочить на лошадь и отправиться спасать Блейка и Джеймса. Но она знала, что Блейк никогда ей этого не простит, а его доверие было драгоценностью, которую она не хотела терять.
   Может быть, если она спустится на пляж, где они с Блейком впервые занимались любовью, это немного успокоит ее?
   Сгущались сумерки, но Каролина решительно зашагала по тропинке, которая вела к воде. Внезапно она услышала за спиной какой-то шум.
   — Кто там?
   Молчание.
   — Ты пугаешься своей тени, — пробормотала она себе под нос. — Просто…
   Неожиданно кто-то ударил ее в спину с такой силой, что она упала на песок.
   — Молчать! — прошипел ей на ухо знакомый голос.
   — Оливер? — задыхаясь, выдавила она.
   — Я сказал — молчать! — Оливер зажал ладонью ей рот. — Я сейчас задам тебе несколько вопросов, — сказал он зловещим голосом. — А ты ответишь мне на них.
   «Держись», — приказала себе Каролина.
   — На кого работает твой муж?
   Каролина возблагодарила Бога, что рот у нее зажат рукой Оливера, так что есть время подумать. Когда он позволил ей говорить, она, запинаясь, произнесла:
   — Я не понимаю, о чем вы говорите.
   Оливер схватил ее за руку и заломил за спину.
   — Я тебе не верю, — прогнусавил он. — Ты можешь быть назойливой, но ты не глупа. На кого он работает?
   Каролина прикусила губу. Ей придется каким-то образом усыпить подозрения Оливера.
   — Я не знаю. Правда, иногда он куда-то уходит по делам.
   — Ага, кое-чего мы уже добились. Так куда он уходит?
   — Я не знаю.
   Он дернул ее за руку с такой силой, что Каролина вскрикнула.
   — Зато я знаю. Вообрази мое удивление, когда я обнаружил его сегодня вечером невдалеке от Пруитт-Холла.
   — Я не понимаю, о чем вы говорите.
   .Оливер подтолкнул ее к тропинке.
   — Скоро поймешь.
   Он тащил ее за собой, пока они не добрались до небольшой коляски, стоявшей у обочины проселочной дороги. Лошадь мирно пощипывала траву, и Оливер со злобой ударил ее ногой.
   — Оливер! — строго сказала Каролина. — Я уверена, что можно было обойтись и без насилия над животным.
   — Заткнись! — Он ловко связал ей руки куском веревки.
   Каролина с огорчением отметила, что он умеет завязывать узлы не хуже Блейка. Ей еще повезет, если руки не затекут.
   — Куда вы собираетесь меня отвезти? — спросила она.
   — На встречу с твоим любимым мужем.
   — Я же сказала, что не знаю, где он.
   — А я сказал тебе, что знаю.
   Он втолкнул Каролину в коляску, сел рядом с ней и натянул поводья.
   — Мистер Рейвенскрофт в настоящее время любуется на пролив Ла-Манш. В руках его подзорная труба, а рядом стоят маркиз Ривердейл и еще два человека, которых я не знаю.
   — Возможно, они отправились в научную экспедицию.
   Мой муж — увлеченный натуралист.
   — Не зли меня подобным лепетом. Он смотрит в подзорную трубу на моих людей.
   — Ваших людей? — эхом отозвалась Каролина…
   — Ты думала, что я просто глупый прожигатель жизни, который польстился на твои деньги?
   — Ну да, — невольно призналась Каролина.
   — У меня действительно были определенные планы на твое состояние, и не думай, что я простил тебя за твое предательство, но цель моя гораздо выше.
   — Что вы имеете в виду?
   — Так я тебе и скажу!
   Коляска на бешеной скорости свернула на другую дорогу.
   — Похоже, я узнаю об этом очень скоро, Оливер, если вы и дальше будете гнать во весь опор.
   Он вопросительно глянул на нее.
   — Следите за дорогой! — завопила Каролина, когда они чуть не врезались в дерево.
   Оливер с силой дернул за вожжи, и лошадь, без того раздраженная предыдущим ударом, захрипела и встала.
   Каролина от неожиданности полетела вперед.
   — Меня сейчас стошнит, — проговорила она.
   — Не думай, что я стану убирать за тобой, — рявкнул Оливер и огрел лошадь хлыстом.
   — Прекратите мучить животное!
   Он развернулся к ней.
   — Могу я напомнить тебе, что ты связана, а я нет?
   — И что это означает?
   — То, что здесь я отдаю приказы.
   — Что ж, тогда не удивляйтесь, когда бедное создание лягнет вас.
   — Не указывай мне, как обходиться с лошадьми! — заревел Оливер и вновь ударил хлыстом животное. Коляска уже медленнее покатила по дороге, и только тогда к Каролине вернулась способность рассуждать.
   — Так вы рассказывали мне о своей работе, — начала она.
   — Заткнись Каролина замолчала. Оливер явно пожалел о своей недавней откровенности.
   Они ехали вдоль берега в сторону Пруитт-Холла и той пещеры, о которой Оливер писал в своем блокноте. Той самой, где прятались Блейк и Джеймс.
   Блейка мучили недобрые предчувствия.
   — Где же Оливер? — прошептал он.
   Джеймс покачал головой и вытащил из кармана часы.
   — Не знаю. Лодка прибыла час назад, и Пруитт давным-давно должен был спуститься на пляж.
   Блейк выругался.
   — Каролина говорила, что Пруитт — очень пунктуальный человек.
   — Может, он догадался, что за ним следят?
   — Едва ли. — Блейк поднял к глазам подзорную трубу и сфокусировал ее на полосе пляжа. Маленькая лодка бросила якорь в двадцати ярдах от берега. В ней сидели двое мужчин. Один держал в руках часы и поминутно смотрел на них.
   Джеймс толкнул Блейка в бок, и тот передал ему подзорную трубу.
   — Что-то случилось, — сказал Блейк. — Оливер не мог догадаться о слежке.
   Джеймс молча кивнул, продолжая осматривать окрестности.
   — Если он жив, то должен прийти сюда. На кону слишком большая сумма.
   — А где, черт побери, его сообщники? Их должно быть четверо.
   Джеймс пожал плечами.
   — Может быть, они ожидают сигнала от Пруитта? Может быть… Подожди!
   — Что?
   — Кто-то идет по дороге.
   — Кто? — Блейк попытался выхватить трубу, но Джеймс удержал ее. — Это Пруитт, — сказал он, — и с ним женщина, — Карлотта де Леон, — предположил Блейк.
   Джеймс медленно опустил трубу. Его лицо побелело.
   — Нет, — прошептал он. — Это Каролина.

Глава 23

   Ве-ре-ный (прилагательное). Полный надежды, не сомневающийся в исходе дела.
   Ве-ре-ной (прилагательное). Связанный с кровопролитием, убийством.
   После этой ночи я никогда снова не перепутаю слова «вереный» и «вереной».

Из личного словаря Каролины Рейвенскрофт

 
   Каролина украдкой огляделась, но в темноте ночи она ничего не видела. Это и неудивительно. Блейк и Джеймс никогда не стали бы зажигать фонарь. Скорее всего они прячутся за камнями или кустарником.
   — Я ничего не вижу, — сказала она Оливеру. — Вы ошиблись.
   Он медленно повернул к ней голову.
   — Ты действительно считаешь меня идиотом?
   Каролина сделала вид, что обдумывает услышанное.
   — Нет, не идиотом. У меня для вас много определений, но идиотом я вас не считаю.
   — Твой муж, — Оливер махнул рукой вперед, — прячется где-то за теми деревьями.
   — Может, нам сообщить ему о нашем прибытии? — с надеждой спросила Каролина.
   — О, мы это сделаем, не беспокойся. — Оливер остановил коляску и столкнул Каролину на землю. Та упала ничком в дорожную пыль, а когда подняла голову, увидела, что ее бывший опекун держит в руках пистолет.
   Оливер мотнул головой влево.
   — Туда.
   — Но здесь же скала.
   — Там есть тропа.
   Каролина посмотрела вниз. По крутой скале вилась узенькая тропинка, зигзагом спускавшаяся к пляжу.
   — Развяжите мне руки, — попросила она, — иначе я потеряю равновесие.
   Он нахмурился.
   — К сожалению, ты мне нужна живой.
   Каролина с облегчением вздохнула.
   Он развязал ей руки и подтолкнул к тропе.
   — Лучше всего, если ты будешь вдовой, — пробормотал он.
   У Каролины тошнота подкатила к горлу, и она закашлялась.
   — Не пытайся схитрить, — сказал Оливер. — Помни, что мой пистолет направлен тебе в спину.