– А разве я бегу? – невозмутимо спросил странник.
– Кто таков?
– Зовусь Кай. Путешественник, знахарь, менестрель... И много ещё кто.
Содат смерил взглядом пришельца с ног до головы.
– Почему с оружием? – вопрос был задан довольно резко.
– Тут опасные места... – неопределённо ответил Кай.
– Ты носишь боевой меч. Святой престол запретил носить боевое оружие гражданским лицам, только охотничье...
– Я не принадлежу к числу подданных святого престола. – спокойно произнёс гость.
Солдат нахмурился.
– Еретик!
– Я друид.
Кай повернул серебрянный обруч на пол-оборота, продемонстрировав гравировку. Сплетённые в схватке Змея и Орлица, символ друидов.
– Моя вера допущена к свободному исповеданию. – напомнил Кай.
Кольценосец помрачнел.
– Ненадолго, будь уверен! – бросил он хмуро. – Ну, ладно. Что привело тебя в наши края?
Гость помолчал.
– А вот этого позволь мне не раскрывать. – сказал он после короткой паузы. – Клянусь, что цели мои – мирные, и не несут угрозы никому из верующих в Назидание Предков.
От удивления глаза Фатеи полезли на лоб. Неужели друид не мог придумать что-нибудь правдоподобное? Обязательно вызывать подозрение кольценосцев?!
Та же мысль пришла в голову солдату. Он задумался, то и дело поглядывая на друида.
– Пошли к командиру. – решил наконец воин. – Расскажешь ему свою историю.
Гость последовал приглашению.
Кай пел великолепно. Его низкий, чуть хриплый голос заставлял забыть о настоящем и погрузиться в прошлое. Менестрель пел о великих днях, когда люди парили меж звёзд и никто не смел противиться святой воле Человека...
..."Да пребудет с вами бдительность, о сыны Адама. Не давайте семенам милосердия – то порок! – разрушить плоть и кровь тел ваших, ибо не ваши тела; Мои. Не давайте семенам сомнений – то грех! – отравить души вам, ибо не ваши души; Мои. Аз есть слова Мои, и да будет предан мне через огонь всяк, осмелившийся исказить либо толковать слова Господа вашего иначе нежели Я глаголю"...
Фатея содрогнулась. Даже в мыслях боялась она признать, что несогласна с Предками. Что за глупости! Как можно сомневаться?! Ведь Предки умели летать меж звёзд, гасить вулканы и... и...
«И снимать кожу с младенцев...» – ужасаясь собственным мыслям, подумала Фатея. Её до того взволновали странные думы, что окончание песни прошло незамеченным.
– Так вот ты где.
Девушка подскочила от неожиданности и метнулась было наутёк, но крепкая рука друида завладела её плечом. Тёплые, добрые глаза лучились смехом.
– Чего ж ты такая пугливая, Фатея?... – Кай был в прекрасном настроении. – Небось не обижу, не из таких я...
Фатея дрожала. Её cердце гулко стучало о стенки груди.
– Я... я слышала твою песню... – несмело произнесла девушка.
– А кто её не слышал? – легкомысленно ответил Кай. – Это очень старая песня.
Фатея вздохнула.
– Кай... Я давно хотела спросить кого-нибудь... – решилась она. – ...Почему в Назиданиях сказано «рубили крылья их жёнам»? Именно жёнам?
Друид усмехнулся.
– Для рифмы, видать. Не только жёнам, Фатея, не только. Враги были крылаты, и крылья рубили всем. Самкам, самцам, детёнышам... С детёнышей еще и кожу снимали живьём. А молодых самок били в живот перед первыми родами, чтобы переломать кости ребёнку.
Девушка содрогнулась.
– Но почему, зачем?!
– Как зачем? Рабыня не должна пострадать при родах, иначе не сможет работать. – хмуро ответил Кай.
Фатея закрыла глаза.
– Я о другом... Почему люди так делали? Почему истребляли их?
Менестрель невесело рассмеялся.
– Фатея, я только певец. Откуда мне знать... – он внимательно оглядел её с ног до головы. Под этим взглядом девушка стала пунцовой.
– Так... Понятно. – серьёзно сказал Кай. Фатея вскочила, желая бежать хоть на край света, но мягкие руки друида вновь сдержали её порыв.
– А ты правда хочешь, Фатея? – спросил Кай. Девушка тяжело дышала. Пару минут они стояли в темноте, не говоря ни слова.
– Хочешь. – заключил друид. И повёл её в лес.
Когда одежда уже спала, и Фатея впервые ощутила нежные пальцы, у неё хватило силы воли на один вопрос:
– А ты?... Ты хочешь, Кай?
Пауза. Тихий смех.
– Знаешь... Я собирался сказать что-то вроде «какой мужик не хочет», но вдруг понял...
Голос приблизился.
– ...Понял, что и правда хочу.
Затем слова стали излишними.
Глава третья
Глава четвёртая
– Кто таков?
– Зовусь Кай. Путешественник, знахарь, менестрель... И много ещё кто.
Содат смерил взглядом пришельца с ног до головы.
– Почему с оружием? – вопрос был задан довольно резко.
– Тут опасные места... – неопределённо ответил Кай.
– Ты носишь боевой меч. Святой престол запретил носить боевое оружие гражданским лицам, только охотничье...
– Я не принадлежу к числу подданных святого престола. – спокойно произнёс гость.
Солдат нахмурился.
– Еретик!
– Я друид.
Кай повернул серебрянный обруч на пол-оборота, продемонстрировав гравировку. Сплетённые в схватке Змея и Орлица, символ друидов.
– Моя вера допущена к свободному исповеданию. – напомнил Кай.
Кольценосец помрачнел.
– Ненадолго, будь уверен! – бросил он хмуро. – Ну, ладно. Что привело тебя в наши края?
Гость помолчал.
– А вот этого позволь мне не раскрывать. – сказал он после короткой паузы. – Клянусь, что цели мои – мирные, и не несут угрозы никому из верующих в Назидание Предков.
От удивления глаза Фатеи полезли на лоб. Неужели друид не мог придумать что-нибудь правдоподобное? Обязательно вызывать подозрение кольценосцев?!
Та же мысль пришла в голову солдату. Он задумался, то и дело поглядывая на друида.
– Пошли к командиру. – решил наконец воин. – Расскажешь ему свою историю.
Гость последовал приглашению.
***
Фатея дрожала. Целый час она лежала в траве за кустом, наблюдая, как друид негромко тянет древнюю песню о Предках. Десяток воинов расположились кругом, слушая менестреля.Кай пел великолепно. Его низкий, чуть хриплый голос заставлял забыть о настоящем и погрузиться в прошлое. Менестрель пел о великих днях, когда люди парили меж звёзд и никто не смел противиться святой воле Человека...
Песня тянулась подобно последним лучам зимнего солнца, напрасно стремящимся помочь умирающему костру... Но напоминающими, что некогда все костры были частью Звёзд. Захваченные ритмом, слушатели забыли о дыхании.
В глазах было пламя и в сердце звезда,
Мы были могучи как боги в те дни.
Но вот появился из ночи Враг,
На горе всем нам воспылали огни...
Фатея невольно вспомнила толстые, лоснящиеся переплёты книг с Назиданиями.
Я ловил капли крови с горящих тел,
Я смотрел на огонь сквозь призму снов.
Он меня победил, он меня одолел,
Превозмог ради мести он тяжесть оков.
..."Да пребудет с вами бдительность, о сыны Адама. Не давайте семенам милосердия – то порок! – разрушить плоть и кровь тел ваших, ибо не ваши тела; Мои. Не давайте семенам сомнений – то грех! – отравить души вам, ибо не ваши души; Мои. Аз есть слова Мои, и да будет предан мне через огонь всяк, осмелившийся исказить либо толковать слова Господа вашего иначе нежели Я глаголю"...
..."Истинно говорю Я вам: в тот день востанут со дна морского тысячи убиенных вами душ вражеских, и призовут вас к ответу; грядёт день Страшного Суда. Внемлите же Мне, грешники: то не Божий суд, но Богопротивный, и не должно вам боятся дня грядущего, ибо сказано: Я Господь. Три казни пошлю я вам, дабы узнать, истинна ли вера в душах ваших; казнь первая – память"...
Мы бежали от Гнева, не глядя назад;
Нашим богом стал страх, нашим ангелом – смерть.
Торжествующий Враг превратил землю в ад,
Повернул против нас столь привычную плеть.
..."Казнь вторая, гордость..."
Мы снимали с них кожу и жгли их детей,
Мы топили их жён на глазах у мужей,
Из миллионов костей мы создали музей,
Оросили их кровью сто тысяч полей...
..."Казнь третья, совесть".
Наши реки иссохли, зачахли дороги,
Гнев и ярость на раны насыпали соли.
В темноте между звёзд обитают не боги,
То Враги одинокие мечутся в боли.
..."Лишь отринувший ересь муж достоин взгляда Нашего, и да снизойдёт благодать Наша на тех, кто смотрит на ошибки Предков не с целью возвести хулу на времена древние, – то ересь – а с целью познать путь истинный и не совершить ошибок внове. И да придёт день Возвращения Домой, аминь"...
Иногда мы мечтаем, что мир наступает,
Иногда даже грезим о счастье без боли.
Но пока во Вселенной Враги обитают,
Не познать человечеству лучшую долю.
Фатея содрогнулась. Даже в мыслях боялась она признать, что несогласна с Предками. Что за глупости! Как можно сомневаться?! Ведь Предки умели летать меж звёзд, гасить вулканы и... и...
«И снимать кожу с младенцев...» – ужасаясь собственным мыслям, подумала Фатея. Её до того взволновали странные думы, что окончание песни прошло незамеченным.
– Так вот ты где.
Девушка подскочила от неожиданности и метнулась было наутёк, но крепкая рука друида завладела её плечом. Тёплые, добрые глаза лучились смехом.
– Чего ж ты такая пугливая, Фатея?... – Кай был в прекрасном настроении. – Небось не обижу, не из таких я...
Фатея дрожала. Её cердце гулко стучало о стенки груди.
– Я... я слышала твою песню... – несмело произнесла девушка.
– А кто её не слышал? – легкомысленно ответил Кай. – Это очень старая песня.
Фатея вздохнула.
– Кай... Я давно хотела спросить кого-нибудь... – решилась она. – ...Почему в Назиданиях сказано «рубили крылья их жёнам»? Именно жёнам?
Друид усмехнулся.
– Для рифмы, видать. Не только жёнам, Фатея, не только. Враги были крылаты, и крылья рубили всем. Самкам, самцам, детёнышам... С детёнышей еще и кожу снимали живьём. А молодых самок били в живот перед первыми родами, чтобы переломать кости ребёнку.
Девушка содрогнулась.
– Но почему, зачем?!
– Как зачем? Рабыня не должна пострадать при родах, иначе не сможет работать. – хмуро ответил Кай.
Фатея закрыла глаза.
– Я о другом... Почему люди так делали? Почему истребляли их?
Менестрель невесело рассмеялся.
– Фатея, я только певец. Откуда мне знать... – он внимательно оглядел её с ног до головы. Под этим взглядом девушка стала пунцовой.
– Так... Понятно. – серьёзно сказал Кай. Фатея вскочила, желая бежать хоть на край света, но мягкие руки друида вновь сдержали её порыв.
– А ты правда хочешь, Фатея? – спросил Кай. Девушка тяжело дышала. Пару минут они стояли в темноте, не говоря ни слова.
– Хочешь. – заключил друид. И повёл её в лес.
Когда одежда уже спала, и Фатея впервые ощутила нежные пальцы, у неё хватило силы воли на один вопрос:
– А ты?... Ты хочешь, Кай?
Пауза. Тихий смех.
– Знаешь... Я собирался сказать что-то вроде «какой мужик не хочет», но вдруг понял...
Голос приблизился.
– ...Понял, что и правда хочу.
Затем слова стали излишними.
Глава третья
...Вчера пятеро жрецов вместе с Инектуту принесли новое мясо. Хорошее! Сьел. Вкусно было. Потом лежал на ковре, довольный, они танцевали вокруг. Нарисовали на мне всякие линии и кружочки, глупые. Думали я красивее стану – ха! Я уже самый красивый в мире, Инектуту много раз говорила...
Потом они налили мне странный напиток, никогда раньше не пил, но очень приятно. Люди танцевали вокруг, Инектуту залезла на меня и пела красивую песню... Хорошо! Потом они вроде как друг на друга лазить начали, но я заснул.
Сегодня с утра опять люди приходили, кланялись, на пол ложились. Мне очень скучно было. Инектуту с ними говорила, словно я говорю. Смешно...
Только вот мне смеяться нельзя, Инектуту просила. Когда люди приходят, я должен молча на коврах лежать и важный вид строить. Ой, не стоит об этом думать, засмеюсь...
С трудом дождался, пока Инектуту и жрецы ворота в храм закроют. Стоят, довольные такие, на меня смотрят. А мне весело!
– Пошли, полетаем!
Они сразу друг на друга посмотрели, нахмурились.
– Ариман, не надо сейчас летать, пожалуйста... – попросила Инектуту. – Люди на площади перед храмом, много. Испугаются.
Вот так всегда. Летать – ночью, когда люди смотрят – молчать, даже смеяться нельзя... Хоть еда вкусная.
– Мне скучно.
Инектуту в ладоши хлопнула.
– Привести танцоров и музыкантов!..
Опять эта глупая музыка! Нет, не хочу.
– Не хочу я музыку. И танцы не хочу...
Тут в голову хорошая мысль пришла.
– Инек, я знаю, что хочу. Помнишь, два дня назад ты мне так приятно сделала?...
Она улыбнулась.
– Помню, Ариман. Конечно. – сразу повернулась к друзьям. – Оставте нас, закройте двери, и сторожите храм как звери.
У неё стихи всегда получаются хорошо. Лучше моих... Инектуту вообще многое умеет лучше меня. Она говорит – это потому что я ещё маленький, мне только двенадцать лет. Ну и что? Она в два раза меньше меня, хотя ей наверно три сотни лет будет!
Но когда я так говорю, Инектуту смеяться начинает. Не понимаю, что смешного в моих словах – я правду говорю! Когда я неправду говорю, у меня хвост начинает дёргаться. Это все знают.
Пока я думал как надо стихами говорить, жрецы вышли из храма. А мы с Инектуту прошли в другой зал. Он всегда заполнен белым туманом который очень приятно пахнет, а в середине круглая дырка с водой. Называется бассейн. Вода всегда тёплая, горячая даже, и пахнет как туман, но почему так – даже Инектуту не знает. Зато она знает, что надо делать в бассейне.
Вот и сейчас, мы залезли в воду. Инектуту сказала мне лечь на спину и сложить крылья так, чтобы над водой только голова была. Я послушался. Она подплыла к моему хвосту и нырнула.
Я лежал в горячей воде, смотрел на белый туман, и не хотел ни о чём думать. С каждой минутой становилось всё приятнее... Потом я заснул прямо в бассейне, а Инектуту принялась полировать мою чешую. Хорошо быть богом.
...Проснулся только вечером. Довольный такой. Поел нового мяса, совсем довольный стал. Сидел на коврах и пробовал говорить стихами. Жрецы не мешали. Слушали меня, между прочим!
Потом вдруг пришли пятеро людей в очень разрисованной одежде. Инектуту с ними пришла. Я сразу прекратил стихами говорить, смутился. Этих людей называют «колдунами». Я раньше не видел колдунов, только слышал, что они страшно умные и умеют всякие странные вещи делать. Надо будет спросить... Как нибудь...
От их одежды шёл удивительно приятный запах. Я подошёл поближе и обнюхал переднего. Сильнее всего пахли перья, одетые у него на голове. Красивые такие, блестящие. Я спросил, что за птица?
– Великая честь – носить перья макантуку. – важно ответил колдун. Потом Инектуту мне сказала, что его звали Некец-Макантуку. Это значит «тот, кто поймал макантуку».
– А где водится такая птица? – я ещё разок понюхал перья. Запах был незнаком, но такой приятный!
– Макантуку – не птица. Это крылатый зверь, немного похожий на льва с головой орла, и покрытый вот такими перьями. – сказала Инектуту. – Они живут на далёких островах в океане, и очень редко залетают сюда.
Странно, почему мне раньше не рассказывали про этих зверей?... Я уселся на хвост и прищурился.
– Хочу такого.
Люди переглянулись.
– Поймать макантуку живым?! – удивился колдун. – Воистину, нет столь великого героя среди нас.
– Макантуку – страшный, опасный зверь! – сказала Инектуту. – Он больше тебя, и имеет зубастый клюв.
Второй колдун важно кивнул.
– Но самое плохое – макантуку разумный, говорить умеет.
Ух ты!!!
– Я сам полечу, поймаю!
Испугались.
– Что ты, великий! – Инектуту задрожала даже. – Ариман, это невозможно!
– Почему? – в упор спросил я.
– Потому что ты ещё маленький. – отрезала Инектуту. Главный колдун покачал головой.
– Ариман, ты бог нашего народа. Ты должен расти и набираться сил, чтобы однажды вызвать на бой ужасного Врага, и отодвинуть конец света на следующие тридцать лет.
Ну как мне надоели эти разговоры!
– А если я не хочу?
Инектуту вздохнула.
– Неужели ты желаешь увидеть страшную смерть всех живых существ в мире?... – спросила она печально.
И так всегда. Что можно ответить на такое?...
– Не хочу, конечно.
– Тогда слушайся жрецов. – серьёзно сказал Некец-Макантуку. – Они уже десять веков хранят храм и вас, богов Утукмаца. Раз в тридцать лет возвращается ужасный Враг, но каждый раз бог по имени Ариман готов дать отпор – и до сих пор мы побеждали.
Знаю я эти рассказы...
– А правда, что я возрождаюсь после каждой битвы в Яйце Аримана? – я кивнул на сверкающую золотую дверь в глубине храма.
Люди рассмеялись.
– Будь это неправдой – каким образом ты мог бы находиться здесь? – спросила Инектуту.
– Но я совсем не помню, как жил раньше.
– Да, это расплата за бессмертие. – вздохнул колдун. – Победив Врага, великолепный Ариман исчезает вместе с ним. Но через три дня он вновь рождается в Яйце Аримана – маленьким крылатым ребёнком, не помнящим ничего из прошлой жизни. Так было уже тридцать шесть раз. Ты – тридцать седьмой Ариман, спаситель нашего народа.
Мне было скучно. Я улёгся на ковры и решил заснуть. Краем уха немного послушал разговор Инектуту и Некеца.
– Ты уверена, что он созрел?... – тихо спрашивал колдун.
– Вчера я проверила ещё раз, он действительно изверг семя.
– Так рано...
– Он значительно отличается от предшественников. Умный, наблюдательный, энергичный... Столь привычной апатии нет и в помине. Наш малыш – копия Ракшас, даже лучше! Знаешь – когда я проверяла, он испытал подлинное наслаждение. Даже тихо зарычал, совсем как взрослый... И это в двенадцать лет. Уверена, он сумеет осеменить самку и породить плодовитое потомство. Даже Ракшас не мог, а мой Ариман – сможет.
– Неужели их род не угас? – тихо протянул Некец. – Неужели они ещё способны давать потомство?...
– Тридцать пять поколений были стерильны... Но он непохож на них даже внешне – взгляни хотя бы сюда... И сюда. Особенно сюда. А теперь пересчитай шипы на гребне – видишь?
– Инек-ту, мне потребуется образец его семени.
Жрица тихо засмеялась.
– Это легко устроить.
Потом они долго шептались. Я уже почти спал, когда расслышал последнюю фразу:
– Только бы мне удалось выделить женское начало из его семени... Мы создадим целый мир, населённый родом Аримана. Мир Защитников...
– Мечту Ракшаса. – едва слышно добавила Инектуту, но я заснул. Хорошо спал.
Инектуту говорит, я просто не видел других городов. Что Ун-тоан – самый красивый и богатый город в мире, потому что здесь живут боги. Она всегда говорит – боги, хотя я один. И не обьясняет, почему.
На крыше одного дворца я заметил огонь. Подлетел поближе, и оказалось каким-то праздником. Много женщин танцевало вокруг костра, совсем без одежды. А мужчины играли на тамтамах.
Меня все приветствовали, подбежали, принялись гладить и трогать. Всегда вот так. Стоит мне появиться вне храма, люди начинают вести себя глупо. Как будто я игрушка какая-то. А ведь я больше человека, и Инектуту говорит – ещё в три раза больше стану, когда вырасту. Ещё она говорит, что я самый добрый из всех богов, потому что приношу себя в жертву за людей и спасаю мир от Врага. Не понимаю я этого.
– О, Ариман, сегодня счастливая ночь! – женщина с длинными чёрными волосами погладила меня по крылу. На шее у неё висела блестящая нить из кристаллов, я такую никогда не видел.
– Что это?
Она рассмеялась.
– Ожерелье богини звёзд, великой Нюкты.
Я пригляделся внимательней.
– Они светятся как звёздочки!
Женщина оглянулась на своих подруг, а потом вдруг сняла нитку и одела мне на голову, обернув вокруг рогов. Все засмеялись.
– О Ариман, сколь прекрасен твой облик... – прошептала женщина с чёрными волосами. Я хотел снять нитку, но она покачала головой.
– Не надо. Так даже лучше, теперь и Нюкта сможет оказать тебе помощь.
– Какую помощь? – я рассердился. – Мне ничего не говорят. Возьму и улечу из города!
– Нет! – черноволосая страшно испугалась. – Ариман, не улетай!
– Тогда расскажи.
Мужчины прекратили играть на тамтамах, теперь все люди сидели вокруг меня. Черноволосая тоже опустилась на мрамор.
– О чём поведать тебе, о Ариман?
– Кто такая Нюкта? – спросил я прямо.
– Великая богиня Ночи, Та, кто правит звёздами и кометами.
– Где она?
Люди рассмеялись. Только черноволосая – нет.
– Она везде. – серьёзно ответила женщина. – Нюкта – одна из Стихий, она бессмертна и вездесуща, но не имеет тела.
Я никогда не слышал таких слов от Инектуту.
– А что значит Стихии?
– В мире есть три Стихии, три Силы, дающие начало трём ветвям Древа Магии. – ответила черноволосая. – Стихия Тьмы носит имя Нюкты. Стихия Света – Акура. А третья Стихия именуется Ментар... – жрица улыбнулась мне – ...и живёт в голове каждого из нас, ибо Ментар – есть разум.
Интересно как!
– А где живут Нюкта и Акура? – спросил я.
– Нигде – ответила другая жрица. – Вернее, везде. Поэтому Нюкта и Акура не имеют храмов – им можно служить в любой точке Вселенной...
Она раскинула руки и воскликнула, глядя на звёзды:
– Этой ночью мы избрали крышу храма Телемы, богини ветра!
Все засмеялись, мужчины ударили в тамтамы. Я вздохнул. Сейчас они опять начнут танцевать.
– О Ариман, почему ты не смеёшся?... – спросила черноволосая. – Я так люблю слушать твой смех, он воистину божественный...
– Скажи, что сделать для тебя! – воскликнул один из мужчин, – И это будет сделано!
– Поговорите со мной. – попросил я. – Меня все только и делают что восхваляют...
– Ты достоен восхваления, Ариман. – негромко ответила вторая жрица. – Ведь мир существует лишь благодаря тебе.
– Стать жрецом Аримана – мечта всех людей Утукмац. – сказал тот самый мужчина. – Но лишь самые достойные получают на это право.
Ну почему они так обо мне говорят? Я же ничего не делаю, только ем да сплю!
– Жрецы... А если у бога слишком много жрецов, что делать богу? – спросил я невесело.
– Радоваться. – серьёзно ответила жрица. – Ведь бог, в которого не верят – перестаёт существовать.
– Из всех богов лишь Ментар не имет жрецов – добавила черноволосая. – Ибо он живёт в каждом из нас, и каждый человек – жрец Ментара.
Почему Инектуту не рассказывает мне такие интересные вещи?
– А я? Во мне тоже живёт Ментар?
– Конечно! – рассмеялась женщина. – Ведь ты разумен, Ариман. Во всех богах живёт Ментар, он самый сильный из Стихий. Через богов Он управляет всем миром...
Жрица легла на мраморную крышу и сложила руки на груди каким-то знаком.
– Смотри, Ариман... – прошептала она. Закрыла глаза... И вдруг медленно поднялась в воздух! Без крыльев, сама! Я отпрыгнул и даже зарычал от удивления.
– Как это?!
Женщина плавно встала на ноги и открыла глаза. Все люди с улыбкой наблюдали за мной.
– Через Ментара я обратилась к богине ветра, о Ариман. – сказала она негромко. – Некоторые жрецы умеют призывать различных богов с помощью Ментара. Это сложно.
Здорово как!
– А я?! Я тоже хочу так! Без крыльев летать!
Я подбежал к черноволосой и лизнул в щёку.
– Научи меня, пожалуйста...
Вот теперь они удивились. Женщины замерли даже, мужчины начали переглядываться.
– Научить тебя? – недоверчиво спросила жрица.
– Ну да. Ты сказала, во мне тоже живёт Ментар. Научи меня говорить с ним!
Женщина надолго задумалась.
– Это очень сложно, а иногда и неприятно... – заметила она наконец. – Любой жрец умеет говорить со своим богом, но только самые талантливые способны через Ментара призывать иных. А ты совсем не жрец, Ариман...
– Но я бог! – обрадовался я. – Мне будет легко!
– Твоя первая жрица умеет призывать тебя на расстоянии? – спросила внезапно одна из женщин. Я поморщился.
– Я попросил Инектуту не делать так больше. Когда её голос гремит в голове, мне больно.
Люди радостно переглянулись.
– Ты чувствуешь слова? – взволнованно спросила черноволосая. – Ты понимаешь слова, или просто слышишь гул?
– Конечно понимаю, – удивился я. – И отвечаю. Только она плохо слышит, приходится громко отвечать.
Жрецы переглянулись, и черноволосая пожала плечами.
– А почему бы и нет? Ментар живёт во всех. О Ариман, я научу тебя говорить с ним! – повернулась она ко мне.
Я от радости взмахнул крыльями и взмыл в небо. Людям нравится смотреть, как я летаю.
Потом они налили мне странный напиток, никогда раньше не пил, но очень приятно. Люди танцевали вокруг, Инектуту залезла на меня и пела красивую песню... Хорошо! Потом они вроде как друг на друга лазить начали, но я заснул.
Сегодня с утра опять люди приходили, кланялись, на пол ложились. Мне очень скучно было. Инектуту с ними говорила, словно я говорю. Смешно...
Только вот мне смеяться нельзя, Инектуту просила. Когда люди приходят, я должен молча на коврах лежать и важный вид строить. Ой, не стоит об этом думать, засмеюсь...
С трудом дождался, пока Инектуту и жрецы ворота в храм закроют. Стоят, довольные такие, на меня смотрят. А мне весело!
– Пошли, полетаем!
Они сразу друг на друга посмотрели, нахмурились.
– Ариман, не надо сейчас летать, пожалуйста... – попросила Инектуту. – Люди на площади перед храмом, много. Испугаются.
Вот так всегда. Летать – ночью, когда люди смотрят – молчать, даже смеяться нельзя... Хоть еда вкусная.
– Мне скучно.
Инектуту в ладоши хлопнула.
– Привести танцоров и музыкантов!..
Опять эта глупая музыка! Нет, не хочу.
– Не хочу я музыку. И танцы не хочу...
Тут в голову хорошая мысль пришла.
– Инек, я знаю, что хочу. Помнишь, два дня назад ты мне так приятно сделала?...
Она улыбнулась.
– Помню, Ариман. Конечно. – сразу повернулась к друзьям. – Оставте нас, закройте двери, и сторожите храм как звери.
У неё стихи всегда получаются хорошо. Лучше моих... Инектуту вообще многое умеет лучше меня. Она говорит – это потому что я ещё маленький, мне только двенадцать лет. Ну и что? Она в два раза меньше меня, хотя ей наверно три сотни лет будет!
Но когда я так говорю, Инектуту смеяться начинает. Не понимаю, что смешного в моих словах – я правду говорю! Когда я неправду говорю, у меня хвост начинает дёргаться. Это все знают.
Пока я думал как надо стихами говорить, жрецы вышли из храма. А мы с Инектуту прошли в другой зал. Он всегда заполнен белым туманом который очень приятно пахнет, а в середине круглая дырка с водой. Называется бассейн. Вода всегда тёплая, горячая даже, и пахнет как туман, но почему так – даже Инектуту не знает. Зато она знает, что надо делать в бассейне.
Вот и сейчас, мы залезли в воду. Инектуту сказала мне лечь на спину и сложить крылья так, чтобы над водой только голова была. Я послушался. Она подплыла к моему хвосту и нырнула.
Я лежал в горячей воде, смотрел на белый туман, и не хотел ни о чём думать. С каждой минутой становилось всё приятнее... Потом я заснул прямо в бассейне, а Инектуту принялась полировать мою чешую. Хорошо быть богом.
...Проснулся только вечером. Довольный такой. Поел нового мяса, совсем довольный стал. Сидел на коврах и пробовал говорить стихами. Жрецы не мешали. Слушали меня, между прочим!
Потом вдруг пришли пятеро людей в очень разрисованной одежде. Инектуту с ними пришла. Я сразу прекратил стихами говорить, смутился. Этих людей называют «колдунами». Я раньше не видел колдунов, только слышал, что они страшно умные и умеют всякие странные вещи делать. Надо будет спросить... Как нибудь...
От их одежды шёл удивительно приятный запах. Я подошёл поближе и обнюхал переднего. Сильнее всего пахли перья, одетые у него на голове. Красивые такие, блестящие. Я спросил, что за птица?
– Великая честь – носить перья макантуку. – важно ответил колдун. Потом Инектуту мне сказала, что его звали Некец-Макантуку. Это значит «тот, кто поймал макантуку».
– А где водится такая птица? – я ещё разок понюхал перья. Запах был незнаком, но такой приятный!
– Макантуку – не птица. Это крылатый зверь, немного похожий на льва с головой орла, и покрытый вот такими перьями. – сказала Инектуту. – Они живут на далёких островах в океане, и очень редко залетают сюда.
Странно, почему мне раньше не рассказывали про этих зверей?... Я уселся на хвост и прищурился.
– Хочу такого.
Люди переглянулись.
– Поймать макантуку живым?! – удивился колдун. – Воистину, нет столь великого героя среди нас.
– Макантуку – страшный, опасный зверь! – сказала Инектуту. – Он больше тебя, и имеет зубастый клюв.
Второй колдун важно кивнул.
– Но самое плохое – макантуку разумный, говорить умеет.
Ух ты!!!
– Я сам полечу, поймаю!
Испугались.
– Что ты, великий! – Инектуту задрожала даже. – Ариман, это невозможно!
– Почему? – в упор спросил я.
– Потому что ты ещё маленький. – отрезала Инектуту. Главный колдун покачал головой.
– Ариман, ты бог нашего народа. Ты должен расти и набираться сил, чтобы однажды вызвать на бой ужасного Врага, и отодвинуть конец света на следующие тридцать лет.
Ну как мне надоели эти разговоры!
– А если я не хочу?
Инектуту вздохнула.
– Неужели ты желаешь увидеть страшную смерть всех живых существ в мире?... – спросила она печально.
И так всегда. Что можно ответить на такое?...
– Не хочу, конечно.
– Тогда слушайся жрецов. – серьёзно сказал Некец-Макантуку. – Они уже десять веков хранят храм и вас, богов Утукмаца. Раз в тридцать лет возвращается ужасный Враг, но каждый раз бог по имени Ариман готов дать отпор – и до сих пор мы побеждали.
Знаю я эти рассказы...
– А правда, что я возрождаюсь после каждой битвы в Яйце Аримана? – я кивнул на сверкающую золотую дверь в глубине храма.
Люди рассмеялись.
– Будь это неправдой – каким образом ты мог бы находиться здесь? – спросила Инектуту.
– Но я совсем не помню, как жил раньше.
– Да, это расплата за бессмертие. – вздохнул колдун. – Победив Врага, великолепный Ариман исчезает вместе с ним. Но через три дня он вновь рождается в Яйце Аримана – маленьким крылатым ребёнком, не помнящим ничего из прошлой жизни. Так было уже тридцать шесть раз. Ты – тридцать седьмой Ариман, спаситель нашего народа.
Мне было скучно. Я улёгся на ковры и решил заснуть. Краем уха немного послушал разговор Инектуту и Некеца.
– Ты уверена, что он созрел?... – тихо спрашивал колдун.
– Вчера я проверила ещё раз, он действительно изверг семя.
– Так рано...
– Он значительно отличается от предшественников. Умный, наблюдательный, энергичный... Столь привычной апатии нет и в помине. Наш малыш – копия Ракшас, даже лучше! Знаешь – когда я проверяла, он испытал подлинное наслаждение. Даже тихо зарычал, совсем как взрослый... И это в двенадцать лет. Уверена, он сумеет осеменить самку и породить плодовитое потомство. Даже Ракшас не мог, а мой Ариман – сможет.
– Неужели их род не угас? – тихо протянул Некец. – Неужели они ещё способны давать потомство?...
– Тридцать пять поколений были стерильны... Но он непохож на них даже внешне – взгляни хотя бы сюда... И сюда. Особенно сюда. А теперь пересчитай шипы на гребне – видишь?
– Инек-ту, мне потребуется образец его семени.
Жрица тихо засмеялась.
– Это легко устроить.
Потом они долго шептались. Я уже почти спал, когда расслышал последнюю фразу:
– Только бы мне удалось выделить женское начало из его семени... Мы создадим целый мир, населённый родом Аримана. Мир Защитников...
– Мечту Ракшаса. – едва слышно добавила Инектуту, но я заснул. Хорошо спал.
***
Следующей ночью Инектуту наконец разрешила мне полетать, но сказала – недалеко. Над городом летать неинтересно. Я его много раз видел. Инектуту и все жрецы утверждают, что город очень красивый. А я не вижу в нём ничего особенного. Огромные белые дворцы из мрамора и парки вокруг них почти все одинаковые. Маленьких домов много, они разные, но сверху выглядят совсем похожими... И запахи неприятные.Инектуту говорит, я просто не видел других городов. Что Ун-тоан – самый красивый и богатый город в мире, потому что здесь живут боги. Она всегда говорит – боги, хотя я один. И не обьясняет, почему.
На крыше одного дворца я заметил огонь. Подлетел поближе, и оказалось каким-то праздником. Много женщин танцевало вокруг костра, совсем без одежды. А мужчины играли на тамтамах.
Меня все приветствовали, подбежали, принялись гладить и трогать. Всегда вот так. Стоит мне появиться вне храма, люди начинают вести себя глупо. Как будто я игрушка какая-то. А ведь я больше человека, и Инектуту говорит – ещё в три раза больше стану, когда вырасту. Ещё она говорит, что я самый добрый из всех богов, потому что приношу себя в жертву за людей и спасаю мир от Врага. Не понимаю я этого.
– О, Ариман, сегодня счастливая ночь! – женщина с длинными чёрными волосами погладила меня по крылу. На шее у неё висела блестящая нить из кристаллов, я такую никогда не видел.
– Что это?
Она рассмеялась.
– Ожерелье богини звёзд, великой Нюкты.
Я пригляделся внимательней.
– Они светятся как звёздочки!
Женщина оглянулась на своих подруг, а потом вдруг сняла нитку и одела мне на голову, обернув вокруг рогов. Все засмеялись.
– О Ариман, сколь прекрасен твой облик... – прошептала женщина с чёрными волосами. Я хотел снять нитку, но она покачала головой.
– Не надо. Так даже лучше, теперь и Нюкта сможет оказать тебе помощь.
– Какую помощь? – я рассердился. – Мне ничего не говорят. Возьму и улечу из города!
– Нет! – черноволосая страшно испугалась. – Ариман, не улетай!
– Тогда расскажи.
Мужчины прекратили играть на тамтамах, теперь все люди сидели вокруг меня. Черноволосая тоже опустилась на мрамор.
– О чём поведать тебе, о Ариман?
– Кто такая Нюкта? – спросил я прямо.
– Великая богиня Ночи, Та, кто правит звёздами и кометами.
– Где она?
Люди рассмеялись. Только черноволосая – нет.
– Она везде. – серьёзно ответила женщина. – Нюкта – одна из Стихий, она бессмертна и вездесуща, но не имеет тела.
Я никогда не слышал таких слов от Инектуту.
– А что значит Стихии?
– В мире есть три Стихии, три Силы, дающие начало трём ветвям Древа Магии. – ответила черноволосая. – Стихия Тьмы носит имя Нюкты. Стихия Света – Акура. А третья Стихия именуется Ментар... – жрица улыбнулась мне – ...и живёт в голове каждого из нас, ибо Ментар – есть разум.
Интересно как!
– А где живут Нюкта и Акура? – спросил я.
– Нигде – ответила другая жрица. – Вернее, везде. Поэтому Нюкта и Акура не имеют храмов – им можно служить в любой точке Вселенной...
Она раскинула руки и воскликнула, глядя на звёзды:
– Этой ночью мы избрали крышу храма Телемы, богини ветра!
Все засмеялись, мужчины ударили в тамтамы. Я вздохнул. Сейчас они опять начнут танцевать.
– О Ариман, почему ты не смеёшся?... – спросила черноволосая. – Я так люблю слушать твой смех, он воистину божественный...
– Скажи, что сделать для тебя! – воскликнул один из мужчин, – И это будет сделано!
– Поговорите со мной. – попросил я. – Меня все только и делают что восхваляют...
– Ты достоен восхваления, Ариман. – негромко ответила вторая жрица. – Ведь мир существует лишь благодаря тебе.
– Стать жрецом Аримана – мечта всех людей Утукмац. – сказал тот самый мужчина. – Но лишь самые достойные получают на это право.
Ну почему они так обо мне говорят? Я же ничего не делаю, только ем да сплю!
– Жрецы... А если у бога слишком много жрецов, что делать богу? – спросил я невесело.
– Радоваться. – серьёзно ответила жрица. – Ведь бог, в которого не верят – перестаёт существовать.
– Из всех богов лишь Ментар не имет жрецов – добавила черноволосая. – Ибо он живёт в каждом из нас, и каждый человек – жрец Ментара.
Почему Инектуту не рассказывает мне такие интересные вещи?
– А я? Во мне тоже живёт Ментар?
– Конечно! – рассмеялась женщина. – Ведь ты разумен, Ариман. Во всех богах живёт Ментар, он самый сильный из Стихий. Через богов Он управляет всем миром...
Жрица легла на мраморную крышу и сложила руки на груди каким-то знаком.
– Смотри, Ариман... – прошептала она. Закрыла глаза... И вдруг медленно поднялась в воздух! Без крыльев, сама! Я отпрыгнул и даже зарычал от удивления.
– Как это?!
Женщина плавно встала на ноги и открыла глаза. Все люди с улыбкой наблюдали за мной.
– Через Ментара я обратилась к богине ветра, о Ариман. – сказала она негромко. – Некоторые жрецы умеют призывать различных богов с помощью Ментара. Это сложно.
Здорово как!
– А я?! Я тоже хочу так! Без крыльев летать!
Я подбежал к черноволосой и лизнул в щёку.
– Научи меня, пожалуйста...
Вот теперь они удивились. Женщины замерли даже, мужчины начали переглядываться.
– Научить тебя? – недоверчиво спросила жрица.
– Ну да. Ты сказала, во мне тоже живёт Ментар. Научи меня говорить с ним!
Женщина надолго задумалась.
– Это очень сложно, а иногда и неприятно... – заметила она наконец. – Любой жрец умеет говорить со своим богом, но только самые талантливые способны через Ментара призывать иных. А ты совсем не жрец, Ариман...
– Но я бог! – обрадовался я. – Мне будет легко!
– Твоя первая жрица умеет призывать тебя на расстоянии? – спросила внезапно одна из женщин. Я поморщился.
– Я попросил Инектуту не делать так больше. Когда её голос гремит в голове, мне больно.
Люди радостно переглянулись.
– Ты чувствуешь слова? – взволнованно спросила черноволосая. – Ты понимаешь слова, или просто слышишь гул?
– Конечно понимаю, – удивился я. – И отвечаю. Только она плохо слышит, приходится громко отвечать.
Жрецы переглянулись, и черноволосая пожала плечами.
– А почему бы и нет? Ментар живёт во всех. О Ариман, я научу тебя говорить с ним! – повернулась она ко мне.
Я от радости взмахнул крыльями и взмыл в небо. Людям нравится смотреть, как я летаю.
Глава четвёртая
За четыре дня до встречи Кая и Фатеи, далеко на востоке, в небе над океаном происходил весьма интересный разговор.
– Ну как? Почему не приказываешь отпустить тебя? – насмешливо спросил молодой грифон бело-золотистого оттенка. Он парил на огромной высоте над океаном и держал в когтях тело человека.
– Не бросай меня! – Кондор судорожно цеплялся за мощную руку. – Не бросай, я дам тебе всё что пожелаешь!
– Ты глуп. – сообщил грифон. – Амулет способен приказывать мне, но я могу убить тебя в любую секунду – раньше чем ты откроешь рот. Я могу убить тебя ночью, во сне. Могу отнять амулет и медленно разрезать на части. Могу просто улететь, оставив тебя на необитаемом острове!
Юноша отчаяно цеплялся за грифона.
– Пожалуйста, не бросай меня! Я дам тебе этот амулет! Дам всё!
Птицезверь рассмеялся.
– Ты даже глупее, чем я думал. – заметил он. – Имей я желание просто заполучить прибор – неужто я разговаривал бы с тобой? Горазо легче снять драгоценность с мёртвого тела.
Они стремительно снижались по направлению к небольшому рифу. Зависнув на высоте сотни метров, грифон одним движением когтистых пальцев разодрал кольчугу Кондора и аккуратно снял с его шеи амулет. Воин молча следил, как серебристый цилиндрик занял место на покрытой белыми перьями груди.
– А вот теперь поговорим по душам... – усмехнулся грифон. Довольно резко приземлившись, он бросил человека на мокрые камни и прижал рукой. Кондор захрипел.
– Ты угрожал моей матери. – холодно сказал грифон. – Ты угрожал её маленьким детям. Знаешь, что я делаю с ГРИФОНАМИ, поступавшими так?
– Я не причинил бы им вреда! Я никогда не причинил бы вреда грифонам! – прохрипел воин.
– Да ну?
– Я обязан грифону жизнью! Клянусь тебе, это правда!
Могучее существо рассмеялось.
– И я должен тебе верить?
– Клянусь! Много лет назад пираты похитили меня ребёнком с целью потребовать выкуп. Их корабль нашёл огромный серебристый грифон и всех перебил. Но меня он спас! Я никогда не причиню вреда грифону, я не подлец!
Когтистая рука приподнялась. Юноша с трудом сел, хватая ртом воздух.
– Молись своим богам, человек – мать просила не убивать тебя. Ты ей чем-то понравился.
Кондор судорожно вздохнул.
– Ты... ты сын той грифоны, которую я отпустил! Как?!
Глухой рык.
– Не все грифоны подобны зверям, изгнавшим мою мать. Есть и другие. Которые рассказали мне о нападении и согласились охранять её, пока я расправлюсь с нападавшим.
Грифон приподнял амулет и принялся рассматривать.
– Выследить тебя оказалось легче, чем поймать слепого и глухого кролика. – бросил он не повернув головы.
Кондор стиснул зубы.
– Я так и знал. Глупо было доверять грифону.
– Глупо было охотиться на грифона.
– У меня не было выбора! – резко ответил воин. – Единственный способ найти... – он запнулся.
Грифон оставил амулет в покое и с интересом взглянул на Кондора.
– Ну, ну?... Что найти?
– Ничего. – юноша отвернулся. – Ты не бросишь меня здесь, посреди океана? – спросил он негромко.
– Надо бы. – жёстко ответил птицезверь. – Чтоб другим неповадно было.
Кондор стиснул кулаки.
– Я нуждался в помощи. – сказал он мрачно. – Явись я открыто попросить о ней, меня в лучшем случае избили бы. А скорее всего живьём сварили бы в горячих источниках. Я много слышал о методах встречи гостей на вашем острове.
Грифон негромко зарычал.
– Ты никогда не видел украшений из перьев? – спросил он. – Или в богатых домах уже не принято вешать шкуры охотничьих трофеев?
Кондор промолчал.
– Вот так-то. – пернатый воин указал когтистым пальцем в грудь человеку. – Это вы начали вражду. Мы бежали от смерти, бежали все вместе. Но вы неспособны жить в мире. Нет, вам подавай врага и здесь!
– Если помнить старую вражду, мир никогда не будет достигнут! Вы должны сделать хоть один шаг навстречу – и люди радостно примут вас.
– Ох, какие мы патриоты! – усмехнулся грифон. – А ты кто? Король? Император? Что даёт тебе право говорить за свою расу?
– Найди мы Хранилище, я показал бы тебе!... – вконец разозлённый Кондор вскочил на ноги.
– Ага... – грифон щёлкнул хвостом. – Хранилище. Чтож, я мог бы догадаться. Только молокосос вроде тебя мог решиться на столь безумное предприятие.
– Ты!!! – Кондор выхватил меч. – Да кто ты такой, что смеешь оскорблять меня!!!
Птицезверь усмехнулся.
– Значит, не я первый назвал тебя молокососом. Верно? – он уклонился от яростной атаки человека и прижал того к скале. – Ну да, иначе ты бы не озверел так.
От бессильной ярости Кондор дёргался всем телом, но хватка грифона была каменной.
– Отнеси меня на материк и посмотрим, кто из нас молокосос! – выкрикнул юноша.
– Ну как? Почему не приказываешь отпустить тебя? – насмешливо спросил молодой грифон бело-золотистого оттенка. Он парил на огромной высоте над океаном и держал в когтях тело человека.
– Не бросай меня! – Кондор судорожно цеплялся за мощную руку. – Не бросай, я дам тебе всё что пожелаешь!
– Ты глуп. – сообщил грифон. – Амулет способен приказывать мне, но я могу убить тебя в любую секунду – раньше чем ты откроешь рот. Я могу убить тебя ночью, во сне. Могу отнять амулет и медленно разрезать на части. Могу просто улететь, оставив тебя на необитаемом острове!
Юноша отчаяно цеплялся за грифона.
– Пожалуйста, не бросай меня! Я дам тебе этот амулет! Дам всё!
Птицезверь рассмеялся.
– Ты даже глупее, чем я думал. – заметил он. – Имей я желание просто заполучить прибор – неужто я разговаривал бы с тобой? Горазо легче снять драгоценность с мёртвого тела.
Они стремительно снижались по направлению к небольшому рифу. Зависнув на высоте сотни метров, грифон одним движением когтистых пальцев разодрал кольчугу Кондора и аккуратно снял с его шеи амулет. Воин молча следил, как серебристый цилиндрик занял место на покрытой белыми перьями груди.
– А вот теперь поговорим по душам... – усмехнулся грифон. Довольно резко приземлившись, он бросил человека на мокрые камни и прижал рукой. Кондор захрипел.
– Ты угрожал моей матери. – холодно сказал грифон. – Ты угрожал её маленьким детям. Знаешь, что я делаю с ГРИФОНАМИ, поступавшими так?
– Я не причинил бы им вреда! Я никогда не причинил бы вреда грифонам! – прохрипел воин.
– Да ну?
– Я обязан грифону жизнью! Клянусь тебе, это правда!
Могучее существо рассмеялось.
– И я должен тебе верить?
– Клянусь! Много лет назад пираты похитили меня ребёнком с целью потребовать выкуп. Их корабль нашёл огромный серебристый грифон и всех перебил. Но меня он спас! Я никогда не причиню вреда грифону, я не подлец!
Когтистая рука приподнялась. Юноша с трудом сел, хватая ртом воздух.
– Молись своим богам, человек – мать просила не убивать тебя. Ты ей чем-то понравился.
Кондор судорожно вздохнул.
– Ты... ты сын той грифоны, которую я отпустил! Как?!
Глухой рык.
– Не все грифоны подобны зверям, изгнавшим мою мать. Есть и другие. Которые рассказали мне о нападении и согласились охранять её, пока я расправлюсь с нападавшим.
Грифон приподнял амулет и принялся рассматривать.
– Выследить тебя оказалось легче, чем поймать слепого и глухого кролика. – бросил он не повернув головы.
Кондор стиснул зубы.
– Я так и знал. Глупо было доверять грифону.
– Глупо было охотиться на грифона.
– У меня не было выбора! – резко ответил воин. – Единственный способ найти... – он запнулся.
Грифон оставил амулет в покое и с интересом взглянул на Кондора.
– Ну, ну?... Что найти?
– Ничего. – юноша отвернулся. – Ты не бросишь меня здесь, посреди океана? – спросил он негромко.
– Надо бы. – жёстко ответил птицезверь. – Чтоб другим неповадно было.
Кондор стиснул кулаки.
– Я нуждался в помощи. – сказал он мрачно. – Явись я открыто попросить о ней, меня в лучшем случае избили бы. А скорее всего живьём сварили бы в горячих источниках. Я много слышал о методах встречи гостей на вашем острове.
Грифон негромко зарычал.
– Ты никогда не видел украшений из перьев? – спросил он. – Или в богатых домах уже не принято вешать шкуры охотничьих трофеев?
Кондор промолчал.
– Вот так-то. – пернатый воин указал когтистым пальцем в грудь человеку. – Это вы начали вражду. Мы бежали от смерти, бежали все вместе. Но вы неспособны жить в мире. Нет, вам подавай врага и здесь!
– Если помнить старую вражду, мир никогда не будет достигнут! Вы должны сделать хоть один шаг навстречу – и люди радостно примут вас.
– Ох, какие мы патриоты! – усмехнулся грифон. – А ты кто? Король? Император? Что даёт тебе право говорить за свою расу?
– Найди мы Хранилище, я показал бы тебе!... – вконец разозлённый Кондор вскочил на ноги.
– Ага... – грифон щёлкнул хвостом. – Хранилище. Чтож, я мог бы догадаться. Только молокосос вроде тебя мог решиться на столь безумное предприятие.
– Ты!!! – Кондор выхватил меч. – Да кто ты такой, что смеешь оскорблять меня!!!
Птицезверь усмехнулся.
– Значит, не я первый назвал тебя молокососом. Верно? – он уклонился от яростной атаки человека и прижал того к скале. – Ну да, иначе ты бы не озверел так.
От бессильной ярости Кондор дёргался всем телом, но хватка грифона была каменной.
– Отнеси меня на материк и посмотрим, кто из нас молокосос! – выкрикнул юноша.