Маккаммон Роберт. Участь Эшеров

   - Не знаю. Думаю, она была пьяна и плела чушь. А что?
   - Бун человек такого типа, который хвастается с утра до ночи, но о своей работе он говорит не слишком много. Не кажется ли тебе это странным?
   - Я никогда об этом не думала. Но я знаю, что это законный бизнес. Папа вкладывает туда деньги. - Она лукаво улыбнулась. - Что ты задумал, Рикс?
   - Бун слишком уклончив там, где ему следовало бы бить себя кулаком в грудь. Он каждый вечер уезжает в свой клуб.
   - Почти.
   - Хорошо. Пожалуй, я поговорю с Паддинг.
   - На твоем месте я бы с ней не связывалась, - предупредила Кэт. - Она сущее наказание.
   Он кивнул, хотя не слышал ее. Они продолжали углубляться в лес, а мысли Рикса обратились к документам в библиотеке.
   - Кэт, - спросил он как бы между прочим, - почему папа принес все те книги из Лоджии?
   - Твое писательское любопытство работает не переставая?
   - Возможно. Папа работает над каким-нибудь специальным проектом или что-нибудь в этом роде?
   Кэт колебалась.
   - Не знаю, могу ли я тебе отвечать или нет.
   - Почему?
   - Потому что... ну, ты знаешь, безопасность и всякое прочее.
   - Что, по-твоему, я собираюсь делать? - Он натянуто ухмыльнулся. Продамся русским? Ну давай, выкладывай, что там за большой секрет?
   - Ладно, я не думаю, что это повредит. В действительности я мало что знаю, но папа сказал мне, что он работает над чем-то новым для "Эшер армаментс". Проект называется "Маятник", но что это и для чего, я не знаю. К отцу недавно приезжали генерал Маквайр и мистер Меридит. Должно быть, это важно для него, раз он позволил им использовать вертолет.
   - Маятник, - повторил Рикс. - Звучит зловеще. - Что представляет собой этот новый дьявольский замысел "Эшер армаментс", думал он. И как с этим связаны старые документы? Неожиданно в его сознании возникла фотография Норы с младенцем на руках. Семейное кладбище было расположено на западе, неподалеку от Лоджии. В двадцати минутах езды отсюда. Если у Уолен был брат - или сестра, - умерший в детстве, то там могла быть могила или надгробие. - Мы ведь не слишком далека от кладбища, не так ли? спросил он Кэт.
   - О, Боже! - сказала она с наигранным ужасом. - Только не говори мне, что Бун прав!
   - Насчет чего?
   - Бун говорит, что ты скучаешь по своему призванию. Он говорит, что у тебя есть глубокое желание грабить могилы.
   - Не совсем так, хотя, когда я рядом с Буном, у меня такое чувство, будто я рою могилу для _н_е_г_о_. Нет, конечно. Я серьезно. Я бы хотел туда прокатиться и посмотреть.
   - На кладбище? - Она скорчила гримасу. - Зачем?
   - Потому что сегодня прекрасный день. Потому что я сумасшедший. Потому что я так хочу. Ну? Поедешь со мной?
   - Я вижу, ты, парень, знаешь толк в шутках! - сказала Кэт, но на следующем пересечении тропинок свернула на запад.
   Они выехали из леса на мощеную дорогу и проехали через маленький мостик, перекинутый через канал, соединяющий два озера. На другой стороне был эшерлендский мемориал: два акра земли, уставленной скульптурами и огороженной восьмифутовыми мраморными стенами с большими бронзовыми воротами.
   Рикс и Кэт привязали лошадей к нижним веткам сосны и вошли в ворота кладбища. Внутри яркие краски осенних деревьев изящно оттеняли фантасмагорию мраморных и гранитных монументов, обелисков, гротескных статуй и религиозных символов. Дорожки пересекались друг с другом, прорезая ухоженные ряды декоративного кустарника, чтобы сойтись у белой часовни, расположенной в центре мемориала. Еще здесь были японский сад камней, искусственный водопад с несколькими террасами и прудиком, в котором плавали золотые рыбки, грот Уединения, где можно было предаваться размышлениям в искусственной пещере в присутствии святых, и коллекция старинных паровых машин Болдуина времен первых железных дорог. Рикс знал, что могилы Эшеров находились рядом с часовней. По периметру мемориального сада хоронили слуг. Неподалеку от паровых машин было отведено место даже для домашних животных.
   Чуть приотстав, Рикс следом за сестрой шел к часовне. Он миновал ряд статуй, одновременно чарующих и отталкивающих. Первым было скульптурное изображение маленького ребенка с трепещущем сердцем, вторым - подросток с обращенным к небу лицом, и через каждые пять футов гротескно повторялась эта же фигура, но все более и более старая и дряхлая. Последним стоял скелет с трясущимися руками.
   Около него поднималась позолоченная пирамида высотою в двадцать футов, под которой нашел последнее успокоение Хадсон Эшер. На ней бронзовыми буквами было написано: "ОН ВИДЕЛ БУДУЩЕЕ". Дата рождения отсутствовала, а датой смерти было 14 июля 1855 года. Через десять ярдов, под статуей монахини со сложенными руками, лежала его жена, Ханна Берк Эшер. Изящная ограда и ряд херувимчиков из известняка отделяли могилу Ханны от простого надгробия из черного мрамора, на котором стояло имя РОДЕРИК. Был ли под этим надгробием прах этого человека или нет, Рикс не знал. Могилы Маделейн Эшер не было.
   Рикс однажды уже приходил сюда в поисках успокоения после самоубийства Сандры. Но напрасно. Было что-то ужасно нездоровое в громоздких монументах и статуях ангелов смерти. Словно смерть справляла здесь свой шабаш под крики униженной радости, слетающие с губ нового поколения на могилах стариков.
   Арам Эшер был погребен под большим мраморным кубом высотою в десять футов, по углам стояли изваяния людей в полный рост с чем-то вроде дуэльных пистолетов в руках. Глаза у всех статуй были разные: рубиновые, изумрудные, нефритовые и топазовые. Рядом стоял такой же куб, но без фигур. Под ним лежала Синтия Кордвейлер-Эшер. Надпись на камне гласила: "ИЗ ПРАХА В ПРАХ. СКОНЧАЛАСЬ 8 ОКТЯБРЯ 1871 ГОДА". Рядом с этими надгробиями, окруженными литой металлической оградой, стояла мраморная колонна, увенчанная маленьким мраморным фортепиано. На ней металлическими буквами было написано: ШАНН.
   Тридцатью футами дальше под гранитной уменьшенной копией Лоджии, весившей по меньшей мере тонну, покоился Лудлоу Эшер. В оформлении этой могилы чувствовалась рука Эрика, размышлял Рикс. Надпись гласила: "ЛУДЛОУ ЭШЕР. ДОРОГОМУ ОТЦУ". По бокам были могилы двух его жен, Джессамун Эшер и Лоретты Кенворт Эшер.
   Могила Эрика выделялась среди прочих статуей вставшей на дыбы лошади, украшенной золотым орнаментом и усыпанной драгоценными камнями. Он лежал один, не защищенный даже тенью деревьев. Могилы Норы, как и могилы Симмса, не было.
   Со времени последнего визита Рикса здесь прибавилась новая секция. Свежевысеченные ангелочки поднимались из черной с золотыми прожилками глыбы мрамора. На ней было имя Уолена Эшера и дата его рождения. Неподалеку стояло надгробие из розового мрамора с надписью: "МАРГАРЕТ МОЯ ЛЮБОВЬ".
   - Ну как, с тебя довольно? - спросила Кэт у него из-за спины. - Это не самое мое любимое место.
   Он стоял, глядя на две заготовленные могилы, предназначенные для его отца и матери, и чувствовал себя очень старым. Вид этих камней убедил его в надвигающейся смерти Уолена даже больше, чем слова доктора Фрэнсиса. Через какую-нибудь неделю, а то и раньше, его отец будет лежать в земле. Как он воспримет это? Он был давно знаком с бешеным переплетением любви и ненависти, но теперь в этот клубок противоречивых чувств проникла печаль.
   - Да, - сказал он слегка отстраненно. - Я уже все.
   Но перед могилой Эрика он опять остановился. За ней, примерно в тридцати футах, стояла трехфутовая ограда. Он увидел затылок маленькой головы. Это был еще один монумент. Он подошел к ней.
   - Рикс! - раздраженно крикнула Кэт. - Пойдем!
   Он прошел за ограду и обогнул памятник, представлявший из себя ангела, играющего на арфе. У Рикса екнуло сердце, и он сказал:
   - Кэт? Подойди сюда на минутку, ладно?
   Она вздохнула, покачала головой, но подошла и посмотрела на монумент. - Так что?
   - Вот что. - Рикс показал на надгробие. На арфе было выгравировано: "СИММС - НАШ ЗОЛОТОЙ МАЛЬЧИК".
   - Симмс? Я никогда не слышала ни о ком по имени Симмс.
   - Может быть, ты и не должна была слышать. Симмс был братом отца. Он, должно быть, умер, когда был маленьким мальчиком, судя по размерам могилы.
   - Б_р_а_т_ отца? Да ну! Папа был единственным ребенком!
   - Может быть, он хотел, чтобы мы так думали, - ответил Рикс. - Но почему, я не знаю.
   - Ты ошибаешься. Симмс, должно быть, ребенок слуги. Ты что, спятил?
   - Никто из слуг или их детей здесь не похоронен, - напомнил он ей. Здесь все Эшеры. Я не могу тебе сказать, откуда я знаю, но я знаю. По некоторым причинам папа держал все эти годы существование Симмса в секрете.
   - Брось. Послушать тебя, так жуть берет. Я все-таки считаю, что это ребенок слуги. Боже, может, это собака? Слушай, не знаю, как ты, но я ухожу. Ты идешь или нет?
   Рикс нагнулся и потрогал выгравированные буквы. "СИММС - НАШ ЗОЛОТОЙ МАЛЬЧИК". Чьи это были чувства? Норы? На камне не было даты, значит, вполне возможно, что Симмс мог умереть младенцем. В этом случае Уолен едва ли знал своего брата. Когда Рикс встал, то заметил, что Кэт незаметно покинула его. Он не винил ее. Он, должно быть, напоминал вурдалака.
   К тому моменту, как Рикс вышел из мемориала, он был насыщен образами смерти. Кэт уже уехала. Отвязывая свою лошадь и забираясь в седло, он подумал, что ей лучше привыкать к смерти, если она всерьез хочет контролировать дело Эшеров.
   Дорог было две: на запад и на юг. Южная привела бы его в конечном итоге в конюшни. Западная шла мимо Лоджии. Стоял теплый солнечный день, и Рикс захотел посмотреть на ту здоровую трещину, про которую писала в своем дневнике Нора. Он направился на запад.
   Через пятнадцать минут он заметил дымоходы и громоотводы, торчащие над деревьями. Не успел он морально приготовиться к предстоящему зрелищу, как деревья расступились и он выехал на восточный берег озера. Перед ним, отделенная черной гладью воды, была Лоджия Эшеров.
   Это - фантазия сумасшедшего, подумал Рикс. Ни один император, царь или король никогда не воздвигал такого святотатственного монумента войне. Рикс посмотрел вверх на лениво прогуливающихся по крыше львов, а затем его взгляд упал на бесцветный стеклянный купол, похожий на перегоревшую лампочку. С озера от Лоджии подул легкий ветерок, и Рикс задрожал, как будто повеяло глубоким холодом. О берег, поросший тростником, тихо плескалась покрытая зелеными водорослями вода.
   Единственная дорога на остров шла через широкий гранитный мост. Пытаться объехать Лоджию с запада по берегу было бессмысленно. Лес там был непроходим. Рикс направил лошадь к мосту. Сердце его застучало сильнее.
   Проехав по мосту десять футов, Рикс резко натянул поводья. Тень Лоджии, разбухающая и ужасная, поджидала его, чтобы поглотить.
   Подъехать ближе он не мог. Лоджия все еще имела над ним власть. Даже на таком расстоянии он чувствовал себя слегка подавленным и испуганным. Когда он разворачивал лошадь, его ладони были скользкими от пота.
   Рикс пустил кобылу по тропинке через лес, намереваясь срезать угол по дороге в конюшню. Спиной он чувствовал напряжение, которое ослабло лишь когда Лоджия скрылась за деревьями. По мере того как он углублялся в лес, солнечный свет превращался в мрачный оранжевый туман.
   Внезапно кобыла дернула головой с такой силой, что Рикс чуть было не выпустил из рук поводья. Она упиралась, ржала и фыркала. Через пару минут Риксу удалось успокоить ее поглаживанием по шее, и они двинулись дальше. Он смотрел по сторонам, надеясь увидеть, что могло ее напугать. Лес выглядел спокойным. Временами издали доносились птичьи крики, но в остальном единственным звуком оставался шепот ветра в деревьях.
   Лошадь снова дернула головой, а ее задние ноги беспокойно затанцевали.
   - Успокойся, - тихо сказал Рикс. Из ее горла вырвался тихий, зловещий звук, но она подчинилась и снова пошла вперед.
   Когда они проехали около тридцати ярдов, Рикс увидел старые ржавые фонари по обеим сторонам тропинки. В полумраке виднелся ряд больших металлических клеток. Они были искорежены до неузнаваемости, а на некоторых были следы взлома. По ним змеились темно-зеленые плети вьюнка, и оттуда, от гниющих деревьев, покрытых серым грибком, шел запах разложения.
   Это были руины личного зоопарка Эрика. Маргарет рассказала Риксу, что в 1920 году он поджег его, но почему он это сделал, она не знала. Большая часть львов, тигров, пантер, крокодилов, питонов, зебр, газелей и разных экзотических птиц погибла в огне, но некоторым удалось вырваться из клеток и убежать в лес. Изредка какой-нибудь местный фермер клялся, будто видел зебру, пробежавшую по его табачному полю и скрывшуюся в лесу. В 1943 году охотником был подстрелен старый беззубый леопард. И, конечно, был Жадный Желудок. Предания гласили, что Жадный Желудок - мутант, отпрыск черной пантеры, которая сбежала из зоопарка и на воле совокупилась с другим зверем. Другие же говорили, что Жадный Желудок такой же древний, как сама гора Бриатоп.
   Проезжая мимо сломанных клеток, забетонированной ямы для крокодилов, теперь наполненной дождевой водой, птичников, заросших вьюнком, Рикс почти слышал крики животных. Самые сильные из них, должно быть, пытались протиснуться сквозь решетки и либо убивали себя этим, либо вырывались на свободу. Для Рикса это всегда было мрачное место. Бун же, напротив, в детстве любил приходить сюда и играть между клеток. Но Рикс всегда обходил это место стороной.
   Его кобыла снова остановилась. Казалось, она сомневалась, какое направление выбрать. Когда он заставил ее повернуть на следующей развилке, то увидел, что ее пугало.
   В пяти или шести футах над землей болталось восемь трупов животных, подвешенных проволокой к нижним веткам деревьев. Здесь было три белки, два опоссума, рыжая лисица и два оленя. Все они были привязаны за ноги. Рикс почувствовал запах крови, лужа которой стояла на земле под трупами, и понял, что лошадь почуяла это намного раньше. Вокруг, весело жужжа, роились мухи.
   Он подъехал ближе, насколько это ему позволила лошадь. На глотках животных были глубокие разрезы, но в остальном они казались нетронутыми. Глаза были почти полностью съедены насекомыми, а в застывшей крови кишели батальоны жуков. Рикс отмахнулся от мух, сновавших вокруг его головы.
   - Боже! - пробормотал он.
   Он вспомнил свет, который видел ночью из окна. Свет мелькал именно здесь. Неужели это была чья-то шутка?
   Трупы слегка покачивались, снова напомнив Риксу о мрачном сюрпризе Буна в отеле "Де Пейзер". Но, конечно, Бун не настолько туп, чтобы выйти посреди ночи и сделать это!
   Он объехал висящие трупы, и вскоре руины зоопарка остались у него за спиной. Что-то в этой сцене глубоко его встревожило. Встревожило сильнее, чем сама жестокая бойня.
   Через несколько минут он понял, что именно.
   В трупах не было дырок от пуль, были лишь перерезаны глотки.
   Как же этих зверей поймали?
   Он пришпорил кобылу, и она рысью побежала обратно в конюшни.
   21
   - Что я хотела бы узнать, - решительно сказала Рейвен Дунстан, - так это почему вы не отрядили на гору Бриатоп человек тридцать с ищейками? Мне кажется, это первое, что должно было прийти вам в голову!
   Напротив нее за столом в своем тэйлорвилльском офисе сидел Уолт Кемп, окружной шериф. Это был плотный мужчина с седыми, коротко подстриженными волосами и седыми бакенбардами. У него было квадратное волевое лицо, а темно-карие глаза, уставшие от интервью, выдавали в нем того, кем он в действительности и был: человека, привыкшего работать на свежем воздухе, преуспевающего фермера с некоторой полицейской подготовкой, который решил баллотироваться в шерифы округа из-за того, что его предшественник был чертовски ленив. Он второй год занимал эту должность и уже рад бы был ее оставить. Не то, чтобы в округе было плохо с преступностью, совсем нет. Не считая нескольких краж со взломом, угонов автомобилей и самогонщиков, все было в порядке, но бумажной работы было невероятно много. Штат был недоукомлектован, бюджет урезан, и вот теперь здесь снова сидит Рейвен Дунстан и с упорством ищейки нудит на свою любимую тему.
   - Не думаю, что смог бы найти хотя бы пятерых, желавших бы туда взобраться, - ответил он, закуривая. - Да, я рассматривал такую возможность. На самом деле в прошлом году я уже брал туда с собой двух человек с собаками. И знаете, что произошло? Кто-то подстрелил солью одну из собак и начал стрелять в нас тоже, едва мы успели выйти из наших машин. Я думаю, они решили, что мы собираемся искать самогонные аппараты или что-нибудь в этом роде.
   - Значит, вы сдались? Почему?
   - Мы не _с_д_а_л_и_с_ь_. Мы просто решили, что с солью в задницах не сможем продолжать поиски должным образом. Прошу прощения за такую метафору. - Он затянулся сигаретой и выдохнул дым из ноздрей. - Эти люди на Бриатопе настроены как черти, мисс Дунстан. Они не желают, чтобы на их территории появлялись чужаки. И я узнал, что в эту категорию попадаю и я. Вы знаете, что я назначил туда своего человека - Клинта Перри. Он единственный, кто меня хотя бы слушает, когда я пытаюсь найти добровольцев. Все прочие на горе просто не хотят, чтобы их беспокоили.
   Рейвен покачала головой.
   - Не могу в это поверить! Вы шериф этого округа. Это ваша работа "беспокоить" их!
   - Они не хотят моей помощи. - Кемп пытался держать себя в руках. Дочь Уилера, подумал он, достанет кого угодно. - Когда они подходят к тебе с винтовками, что остается делать? Клинт пытается помочь мне как может, но это всего лишь один человек. А тамошний народ за ту помощь, которую он мне оказывает, относится к нему так, будто он вредитель.
   - Я хочу кое-что вам прочитать, - сказала она и вынула из сумочки записную книжку. - Когда я приняла газету от моего отца, я просмотрела старые номера "Демократа". Папа держит дома подшивки. Я изучила все упоминания о пропавших детях, какие только смогла отыскать, и я хочу рассказать вам, что нашла.
   - Валяйте, - сказал он.
   - С 1872 года, - сказала Рейвен, - каждый год происходило три или четыре таких случая, за исключением 1893 года. В этом году на Бриатопе было землетрясение. _К_а_к _м_и_н_и_м_у_м_ три или четыре. Это только те случаи, о которых сообщалось. А сколько могло быть еще? Сложите все вместе. Получается более _т_р_е_х_с_о_т_. Большая часть исчезновений происходила в октябре и ноябре. Время урожая. Триста детей, все в возрасте от шести до четырнадцати, все из района, включающего в себя Бриатоп, Фокстон, Рэйнбоу и Тэйлорвилль. Теперь вы не думаете, что это стоит того, чтобы кого-то побеспокоить?
   - Не следует иронизировать на эту тему. - Кемп затянулся сигаретой так сильно, что чуть не обжег пальцы. - Когда вы пришли ко мне, желая посмотреть дела пропавших детей и всю эту чепуху, я думал, что вы хотите написать статью о том, как много я над этим работаю, а не статьи, склоняющие меня по всем падежам. Я даже дал вам в виде одолжения фамилию того парня, Тарпа.
   - Я оценила одолжение, но я не вижу, чтобы вы хоть что-то делали.
   - Что я могу сделать, женщина? - сказал он громче, чем хотелось бы. Машинка секретарши за стеной внезапно замолчала. - _С_а_м_о_м_у_ подняться на Бриатоп? Конечно, что-то там происходит! Я не утверждаю, что это происходит с 1872 года, потому что меня тогда здесь не было! И я бы сказал, что картина, которую вы нарисовали, несколько преувеличена, если остальные Дунстаны хоть немного походили на вас с Уилером! Хорошо, мы имеем: дети пропадают вдруг средь бела дня. И, я подчеркиваю, бесследно, мисс Дунстан! От них не остается никаких следов. Ни клочка одежды, ни отпечатка ноги, ничего! И когда вы задаете вопросы на Бриатопе, то вместо ответов получаете от какого-нибудь проклятого горца ружье, направленное вам в лицо. Что мне остается делать?
   Рейвен не ответила. Она закрыла записную книжку и положила ее обратно в сумочку. Она знала, что шериф прав. Если все остальные так же упрямы, как Майра, то как можно провести приличное расследование?
   - Не знаю, - сказала она в конце концов.
   - Вот именно. - Он сердито ткнул сигаретой в пепельницу. На его скулах горели пятна. - Я тоже не знаю. Знаете, что я думаю? - Он пронзительно посмотрел ей в глаза. - Никакого Страшилы не существует. Это выдумка, чтобы пугать детей. Когда ребенок уходит в лес и не возвращается домой, то предполагается, что его взял Страшила. Ну, а как насчет тех, которые просто теряются? Или тех, которые сбегают из дома? Вы ведь знаете, что дома там наверху далеко не особняки. Я готов биться об заклад, что многие дети бегут оттуда в город.
   - В возрасте шести лет? - язвительно спросила она.
   Кемп сложил руки на усеянном чернильными пятнами столе. Сегодня он выглядит более усталым, подумала Рейвен, чем во все предыдущие встречи с ним.
   - Я пару раз ездил на Бриатоп, - сказал он ей, понизив голос. - Оба раза один. Знаете, какой он _б_о_л_ь_ш_о_й_? Какой густой там лес? Тамошние шипы могут пронзить вас не хуже ножа. Можно отойти на десять футов от тропинки и так заблудиться, что закружится голова. Там есть пещеры, овраги, кратеры и Бог знает что еще. А вы знаете, что находится на самой верхушке? Целый проклятый _г_о_р_о_д_. Вот что.
   - Город? Какой город?
   - Ну, сейчас это всего лишь руины. Но много лет назад там _б_ы_л город. Там никто не живет, кроме одного старикашки, который зовет себя Королем Горы. - Несколько секунд он грыз заусенец. - И я скажу вам кое-что еще, - решился он. - Клинт Перри говорит, что он не поднимется к тем руинам даже если вы заплатите ему пятьсот баксов.
   - Храбрый у вас помощник. Он, что, боится одного старика?
   - Дьявол! Нет. Послушайте, вы ведь не собираетесь напечатать это в вашей газете, не так ли? Думаю, я ясно дал понять, что говорю не для печати.
   - Ясно, - согласилась она. Если бы Рейвен не нуждалась время от времени в конфиденциальной информации, то давно бы уже могла выжить его из этого офиса.
   - В этом проклятом месте живут привидения, - сказал Кемп. Он быстро и криво улыбнулся, давая понять, что в действительности он в это не верит. По крайней мере, так говорит Клинт Перри. Я был там один раз, и этого раза мне достаточно. Некоторые из старых каменных стен все еще стоят, но они черны как сажа, и я клянусь Богом, что там видны очертания людей, сгоревших прямо у стен. Теперь можете смеяться, если хотите.
   Рейвен решила было сухо улыбнуться, но выражение глаз Кемпа остановило ее. Она увидела, что шериф совершенно серьезен.
   - Люди в стенах, гм?
   - Нет. Я этого не говорил. Я сказал _о_ч_е_р_т_а_н_и_я_ людей. Ну, вы знаете, силуэты. У вас мурашки побегут по телу при виде их, это я вам гарантирую!
   - Что там произошло?
   Он пожал плечами.
   - Будь я проклят, если знаю. Но я слышал всякого рода истории о горе Бриатоп. Будто бы в одну летнюю ночь упала комета и подожгла всю гору. Вы, конечно, слышали о черной пантере, которая будто бы бродит там. Этот ублюдок с каждым годом становится все больше. Затем существуют истории про ведьм. Разные дураки...
   - Про ведьм? - перебила Рейвен. - Я этого не слышала.
   - Да, говорят, Бриатоп раньше просто кишел ими. Гил Партайн из Рейнбоу, говорит, что его покойная бабушка частенько рассказывала о них. Говорила, что сам Господь Бог пытался разрушить Бриатоп. Думаю, у него ничего не вышло, так как гора все еще стоит.
   Рейвен посмотрела на свои часы и увидела, что опаздывает на встречу с Риксом Эшером. Этот визит к шерифу Кемпу был абсолютно непродуктивен. Она повесила сумочку на плечо и встала, чтобы уйти.
   - Я буду держать вас в курсе дела, - сказал Кемп, приподнимая со стула грузное тело. - Я рассказал вам эти истории, чтобы убедить вас не верить всему, что слышите. Страшилы не существует. Кто-нибудь обязательно найдет тело Тарпа на дне ущелья или схваченным колючками, из которых он не смог выбраться.
   - Тогда нам останется лишь найти останки остальных двухсот девяноста девяти детей, не так ли? - И прежде, чем шериф успел ответить, она покинула офис.
   За двадцать минут Рейвен преодолела расстояние от Тэйлорвилля до Фокстона и в начале четвертого вошла в кафе "Широкий лист". Там было почти пусто, если не считать скучающей официантки с высокой прической и коренастого бородатого мужчины в спецовке, сидевшего за стойкой с пончиком и чашечкой кофе. Рикс Эшер ждал ее за тем же столиком, где они сидели вчера.
   - Прошу прощения за опоздание, - сказала она, усаживаясь рядом. - Я была в Тэйлорвилле.
   - Ничего страшного. Я только вошел. - Он опять припарковал свой красный "Тандеберд" за углом, где его не было видно. После ленча он укрылся в своей комнате, чтобы просмотреть кое-что из материала, взятого им из библиотеки прошлой ночью. Старые бухгалтерские книги, исписанные каракулями и цифрами, были в основном неудобочитаемы. Куда более интересными казались были письма. Большинство из них было от президентов банков, сталелитейных компаний, от поставщиков пороха, и имело отношение к бизнесу Эрика. Однако несколько писем было от женщин. Два из них, все еще сохранившие слабый аромат лаванды, были определенно развратными и описывали сеансы грубого секса с поркой. В два тридцать Рикс улизнул из Гейтхауза.
   Махнув рукой, Рейвен отослала официантку еще до того, как она успела подойти к столу.
   - Вчера вечером я рассказала папе о вашем предложении, - сказала она. - Во-первых, он скорее пробежит стометровку, чем будет вам доверять. Во-вторых, он хочет с вами встретиться.
   Уже лучше, подумал Рикс.
   - Когда?
   - Как насчет того, чтобы прямо сейчас? Моя машина снаружи, если вы хотите оставить свою машину здесь.
   Рикс кивнул и вскоре уже сидел в "Фольксвагене" Рейвен. Они выехали из Фокстона и свернули на узкую деревенскую дорогу у западной границы города. Он получил возможность откинуться на сиденье и как следует рассмотреть Рейвен Дунстан. У нее были четкие и гладкие черты лица. Волосы у нее были густыми, темными и волнистыми. Косметики на ней было очень немного, и Рикс не думал, что ей требовалось еще. Она обладала естественной привлекательностью в сочетании с сильной чувственностью. В ее глазах угадывалась сила, и Рикс гадал, как Рейвен выглядит, когда смеется. Казалось, она не побоится пойти куда угодно и сделать что угодно. У нее есть мужество, решил он. В противном случае она не стала бы постоянно звонить в Эшерленд, добиваясь своего. Он понял, что в действительности она ему нравится.