Маккаммон Роберт. Участь Эшеров

   - Да, - сказал он. - Верю. И даже очень. Имя Эшеров олицетворяет мощь и надежность. Уже одно это - очень сильный сдерживающий фактор для враждебных государств. Если производство военных систем, использующих технологию Эшеров, будет остановлено, а старые системы устареют, что непременно произойдет, тогда мир окажется на пороге катастрофы. Я не военный эксперт и ненавижу войну, как и большинство обычных людей, но вопрос остается: можем ли мы осмелиться прекратить производство бомб и ракет? Раньше я верил в судьбу человеческого рода. Тогда я был гораздо моложе и гораздо глупее. Выслушайте меня до конца! Должно быть, я выгляжу полным идиотом.
   - Книга, - напомнил ему Рикс. - Почему ты помогаешь Дунстану в работе над ней?
   - Потому что мне надоело притворяться, будто у меня нет ни глаз, ни ушей, ни рта, чтобы сказать. Мне надоело быть вещью, приспособлением или частью обстановки. Я живой человек! - Он провозгласил это с гордостью, хотя глаза его потускнели. - Я видел за свою жизнь много всякого. В большинстве случаев я ничего не мог поделать, хотя от того, что творилось, мне было тошно и кровь стыла в жилах. - Он подался вперед. - Если хотите, я расскажу вам, что случилось с моей лояльностью. Если вы действительно хотите это услышать.
   - Валяй.
   - Хорошо. - Эдвин сложил перед собой руки, погруженный в раздумья. Вы видели Уилера Дунстана. Он покалечен. У его дочери, симпатичной женщины, шрам на брови, и при ходьбе она хромает. Я знаю, как это произошло.
   - Я слушаю.
   - Хорошо. Я _х_о_ч_у_, чтобы ты слушал. Я хочу, чтобы ты понял, что случилось с моей лояльностью. В ноябре 1964 года Уилер Дунстан с женой и дочерью попал в автомобильную катастрофу на южном шоссе Эшвилла. Они ехали к родителям жены на праздники, насколько я помню. Как бы то ни было, катастрофа была... страшная. Дизельный грузовик съехал со своей полосы, его занесло на льду, и врезался в их машину. У Дунстана был поврежден позвоночник, у маленькой девочки сломаны рука и нога, а жена получила многочисленные внутренние повреждения. Но самое худшее - это то, что машина оказалась под днищем грузовика. Она там застряла и полиция не могла их вытащить. Насколько я знаю, жена Дунстана ужасно мучилась. Маленькая девочка была к ней прижата, и ей пришлось много часов, пока не разгребли завал, слушать стоны и крики матери. Жена Дунстана промучилась в больнице несколько дней и скончалась. Он сам был вынужден несколько месяцев лечиться, чтобы быть в состоянии хотя бы управлять инвалидным креслом. Я полагаю, Рейвен отделалась легче всех, хотя лишь Богу известно, что видит она в ночных кошмарах.
   Эдвин пристально посмотрел на Рикса.
   - Тот грузовик, что съехал со своей полосы, принадлежал компании "Эшер армаментс", - сказал он. - Водитель, еще подросток, так наелся таблеток, что даже не знал, в каком штате находится. Уилер Дунстан возбудил иск против вашего отца. Уолен предлагал уладить дело без суда, но в ответ последовали лишь оскорбления. Между Эшерами и Дунстанами никогда не было особой любви. Но дело вовсе не дошло до суда. Выяснилось, что полиция нашла в машине Дунстана бутылку бурбона. Сестра сразу заявила, что чувствовала от него запах алкоголя в реанимации. Результаты анализа неожиданно показали: Уилер Дунстан во время аварии был мертвецки пьян.
   - Но бутылка была подкинута?
   - Да. Я только не знаю, когда и как. Все это купили деньги твоего отца, Рикс. Но особенно катастрофические последствия имела огласка того факта, что Дунстан алкоголик. Это был тщательно охраняемый секрет, но ваш отец каким-то образом узнал об этом. Рекламодатели Дунстана стали уходить от него один за другим. В конце концов он принял предложение и уладил дело без суда. А что еще он мог поделать?
   - А папа отделался легким испугом?
   - Штраф в несколько тысяч долларов и условный приговор водителю. Эдвин смотрел на дрожащее пламя, его плечи поникли, ноги были вытянуты. До этого момента мои глаза были закрыты. Но после того, как я понял, что сделал ваш отец, как далеко он зашел ради того, чтобы избежать судебного процесса, что-то во мне надломилось. До того, как я решил помогать Дунстану, я знал, что он много лет работает над историей Эшеров. Мы заключили соглашение: я поставляю ему необходимые документы, но не нарушаю обет молчания. Я не говорю ничего о том, что я знаю об Эшерах. Я не буду обсуждать с ним дела Уолена. Я приношу материалы, оставляю их и потом забираю. К тому времени, когда книга будет завершена, Уолен будет мертв, а Кэсс и я будем во Флориде.
   - Эдвин, - сказал Рикс, - я ездил к Уилеру Дунстану, чтобы взглянуть на рукопись. Он не показал ее мне, но я дал ему информацию в обмен на то, чтобы узнать, как он работает. Я рассказал ему про состояние папы и про то, что Кэт унаследует семейное дело. У меня была еще одна причина для поездки, Эдвин. _Я_ должен быть автором этой книги. А не посторонний. Мне все равно, через что прошел Дунстан. - Он слышал в своем голосе сильное отчаяние, ему было стыдно, но он продолжал: - Мне _н_у_ж_н_о написать эту книгу. Я должен написать ее. Я взял у тебя ключ от библиотеки и смог просмотреть там некоторые старые документы. Я должен как-нибудь сделать так, чтобы он доверял мне настолько, что принял бы в свой проект. Я должен стать хотя бы соавтором.
   Эдвин глубоко вздохнул и покачал седой головой.
   - Боже мой, - прошептал он. - Как мы дошли до этого, Рикс? Неужели нас обоих снедает отвращение и ненависть?
   Рикс подался вперед и дотронулся до руки Эдвина.
   - Я не могу упускать этот случай. Я годами думал написать книгу о своей семье. Поговори с ним - для меня. Скажи ему, что я смогу помочь закончить книгу. Позволь _м_н_е_ приносить ему нужные материалы. Но заставь его понять, как это важно для меня. Ты сделаешь это?
   Эдвин не ответил. Он пристально смотрел на огонь, тусклые оранжевые блики играли на его лице.
   - П_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, - умоляюще сказал Рикс.
   Эдвин накрыл руку Рикса своей.
   - Я поговорю с ним, - сказал он. - Завтра утром. Я не знаю, как он отреагирует, учитывая его отношение ко всем Эшерам. Но я поговорю с ним.
   - Спасибо. Мне нужна эта книга, Эдвин.
   - Это так важно для вас?
   - Да, - ответил он без колебаний. - Важно.
   Эдвин улыбнулся, но его глаза были темными и печальными.
   - Я люблю вас, Рикс. Что бы вы ни делали, я всегда буду вас любить. Вы приносили свет в этот дом, когда были маленьким мальчиком. Я помню... у нас бывали между собой свои маленькие секреты. Вы не хотели, чтобы кто-нибудь еще узнавал о том, что вы рассказывали мне. - Его улыбка стала грустной. - Я полагаю, будет только правильно, если мы разделим этот последний секрет, не так ли?
   Рикс встал, обошел кресло и крепко обнял Эдвина. Старик, казалось, состоял из одних выпирающих костей и тугих мышц.
   Эдвин поднял руку, чтобы похлопать Рикса по плечу, и они молча стояли при свете огня, прижавшись друг к другу.
   24
   На горе Бриатоп выл ветер. Нью Тарп сидел на своей койке, а его лицо было покрыто капельками пота.
   Ему снова приснилась Лоджия. Огромная, ярко освещенная, волшебная Лоджия, в которой мимо сверкающих окон, словно на каком-то балу призраков, двигались фигуры. Но на этот раз было одно отличие. Когда он стоял на берегу озера, уставившись на дом, двери самого верхнего балкона внезапно раскрылись и оттуда кто-то вышел. Эта фигура знаками показывала ему, чтобы он поскорей перешел через мост, и Нью слышал, как издали знакомый голос окликает его по имени.
   Это голос отца звал его из дворца Эшеров. Отец стоял на балконе и призывал Нью пересечь мост и поспешить в Лоджию, ведь это был праздник в его честь. ИДИ ДОМОЙ, кричал отец. МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ ЖДЕМ, КОГДА ТЫ ПРИДЕШЬ ДОМОЙ.
   Нью упирался, хотя Лоджия тянула его с неодолимой силой. Во сне он почувствовал, как от страха и возбуждения по спине побежали мурашки. Его отец, неясная фигура на верхнем балконе, махал руками и кричал: "СКОРЕЙ, НЬЮ! ИДИ ДОМОЙ, КО МНЕ!"
   За мостом открылась парадная дверь Лоджии, из нее струился широкий луч прекрасного золотого света. В дверях стояла фигура, протянув руки, чтобы принять его в свои объятья. Нью не мог разглядеть, кто это был, но ему показалось, что он видит темное пальто, которое развевалось на ветру.
   Он знал, что Лоджия хотела его. Фигура в дверях тоже. Если бы Нью перешел через мост и вошел в Лоджию, он смог бы получить все, что когда-либо желал. Ему бы никогда больше не пришлось лежать на жесткой койке в холодной комнате. У него была бы прекрасная одежда, отличная еда, книги для чтения и время, чтобы бродить в зеленых лесах Эшерленда. В его спальне на полу будет лежать ковер и он узнает, что значит называть Лоджию своим домом. Нью стоял в начале моста, готовый принять решение. Он хотел перейти через мост. Он хотел заставить свои ноги двигаться.
   Но тут завыл ветер, и он проснулся. Сейчас, когда ветер, проносясь мимо дома, просачивался внутрь сквозь дыры в стенах и крыше, Нью вообразил, что следом за ним несется слабый искушающий шепот: "ИДИ ДОМОЙ".
   Он лежал на спине, уставившись в потолок и натянув одеяло до подбородка. Днем к ним зашли навестить Нью Джой Клайтон с женой. За ними прибежал Берди и раздраженно лаял за окном. Клайтон рассказал Нью и его матери, что этим утром с собакой произошла странная вещь. Когда он вышел покормить Берди, то обнаружил, что пес стоит футах в тридцати от дома и пристально смотрит в лес. Берди застыл в охотничьей стойке, подняв хвост и прижав уши к голове. Собака не ответила, когда он ее окликнул. Брошенная шишка отскочила от бока Берди, но тот так и не шевельнулся. А когда Джон подошел и шлепнул пса по заду, тот с воем завертелся, пытаясь цапнуть свой хвост. Около десяти минут пес был не в себе, а потом так набросился на еду, что чуть не проглотил тарелку. Этот пес, сказал мистер Клайтон, стар, безумен и не стоит ни гроша, но охотничью стойку он держит дай Бог каждому!
   В паузах между порывами ветра Нью слышал слабый лай Берди. Его испугал ветер, думал Нью. Он может вывести из себя даже собаку.
   Нью закрыл глаза, пытаясь заснуть.
   И тут он услышал скрип крыши у себя над головой.
   Он тут же открыл глаза и пристально посмотрел наверх.
   Дранка тихо скрипела. Затем крыша скрипнула в другом месте, где-то в углу комнаты.
   Нью взял со стола, стоявшего за кроватью, спички, открыл фитиль фонаря и зажег его. Огонь медленно разгорался, и Нью выпростал ноги из-под одеяла.
   Крыша над его головой стонала как старик во сне. Нью поднял фонарь вверх.
   Когда он увидел, как прогнулись сосновые доски, его сердце забилось. Он услышал протяжное медленное царапанье. Когти проверяли крепость крыши. Нью следил за передвижением зверя по гнущимся доскам. Затем раздался резкий треск, и к ногам Нью упал гвоздь.
   Зверь замер, как будто прислушиваясь.
   Нью застыл, глядя, как прогнулась крыша там, где стоял зверь. Это был тот самый ночной зверь, который ходил возле дома после смерти отца. Кто бы это ни был, подумал Нью, он, должно быть, весит больше трехсот фунтов. Зверь принялся расхаживать по крыше, доски скрипели под его лапами. Крыша была слабой, и Нью боялся, что тяжесть этого создания может ее проломить.
   С жалобным стоном вылетела доска. Зверь снова остановился. В тишине, когда стих порыв ветра, Нью услышал низкое хриплое рычание.
   Это был тот же зловещий звук, который он слышал, когда попал в яму.
   Жадный Желудок, подумал Нью. Черную пантеру, которая бродит со Страшилой, теперь отделял от Нью лишь тонкий слой обитой для утепления древесины.
   Убирайся отсюда, мысленно скомандовал Нью. _У_б_и_р_а_й_с_я_!
   Зверь не шелохнулся. Нью почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы. В комнату просочился аромат хищной кошки. Нью чувствовал, что зверь знает о нем или видит свет сквозь щели в досках. По дереву скребли когти, зверь фыркал, почуяв мальчика.
   Нью торопливо надел джинсы и толстый темно-синий свитер. Затем он взял лампу и вышел в прихожую. У двери стояло отцовское ружье. Он раскрыл казенник, убедился, что оба патрона на месте, и снова закрыл его. Крыша над ним стонала. Зверь следовал за Нью.
   На кухне мальчик взял с полки фонарик. Вооруженный ружьем и фонарем, Нью был готов выйти наружу, но тут его остановил голос матери.
   - На крыше что-то есть! - прошептала она. - Послушай! - Она вышла на свет, ее лицо было бледным, а руки сложены на груди. Одета она была в потрепанную фланелевую рубашку. В ее глазах застыл страх. - Что это, Нью? Что там наверху?
   - Я не знаю, - ответил он. Он не был уверен, что это Жадный Желудок. Из леса мог забрести и еще кто-нибудь. - Я выйду и посмотрю.
   Майра скользнула взглядом по ружью и фонарю.
   - Нет! - решительно сказала она. - Я тебе этого не позволю!
   Крыша снова заговорила. Когда зверь сходил с досок, они поднимались и стонали. Крыша под ним сильно прогибалась, и еще один гвоздь упал на пол.
   - Папа бы вышел, - сказал Нью.
   - Ты не папа! - Майра схватила сына за руку. - Он сам уйдет. Ему ничего не нужно. Оставь его в покое! - Когда неожиданно со звуком петарды вылетел гвоздь, она вскрикнула. Луч фонаря нащупал дырку величиной с кулак.
   Нью больше не слышал движения зверя. Либо тот ушел с крыши, либо стоял очень тихо. Сквозь дыру в комнату со свистом проникал ветер, наполняя ее зимним холодом. Он мягко высвободил свою руку. - Папа бы вышел, - повторил он, и Майра поняла, что ей больше нечего сказать.
   Дрожа от холода, Нью вышел на крыльцо. На улице бушевал ветер, швыряя кружащиеся в воздухе листья ему в лицо. Майра стояла в дверях, а Нью сошел с крыльца и направил луч света на крышу.
   Там ничего не было. Нью медленно водил лучом взад-вперед. В его правой руке удобно лежала винтовка, а указательный палец был на курке. Он слышал лай Берди, и от этих жутких звуков по спине ползли мурашки.
   Нью завернул за угол дома и ничего не обнаружил. Когда он начал поворачиваться, что-то цапнуло его сзади за шею. Он почувствовал, как в него вонзаются когти, и едва не спустил курок. Но когда он дотянулся до шеи, то схватил лишь небольшую ветку с парой сухих листьев и с отвращением ее отшвырнул.
   - Нью! - позвала мать. - Давай домой!
   Он направил фонарик на деревья. На большинстве веток все еще держались листья, и луч света сквозь них не проходил. Верхушки деревьев клонились к земле под безжалостными порывами ветра.
   - Ты что-нибудь видишь? - окликнула его Майра. Ее голос был нервным и дрожал.
   - Нет, ничего. Что бы там ни было, оно давно ушло.
   - Тогда иди обратно с этого холода! Скорей!
   Нью сделал шаг вперед, и тут кровь застыла у него в жилах.
   Он почувствовал запах Жадного Желудка, мерзкий душок этой хищной кошки.
   Нью остановился, направив свет на деревья. Порыв ветра едва не сдвинул его с места. Ветки деревьев гнулись и раскачивались. Сухие листья летели вниз. Он был близко, очень близко...
   И тут он услышал вопль матери:
   - Н_ь_ю_!
   Он быстро обернулся к пикапу.
   Из-под днища пикапа что-то выползло. Оно двигалось так быстро, что у Нью не было времени прицелиться. Судорожно наставив ружье, он выстрелил, и в дверце пикапа появилась вмятина, как будто по ней стукнули огромным кулаком. Но тут монстр, мускулистая темная тень, двигающаяся как черная молния, выскочил из своего укрытия и внезапно встал на задние лапы, возвышаясь над Нью более чем на фут. При вспышке света мальчику удалось его разглядеть.
   Это была черная пантера, вышедшая, казалось, из кошмара сумасшедшего. Ее массивная голова была неправильной формы, остроконечные уши прижаты к черепу, а на груди перекатывались мускулы. Глаза зверя ярко горели гипнотическим зелено-золотым огнем, а зрачки при свете быстро стянулись в полоски. Когда Нью в шоке отшатнулся назад, он увидел, что зверь выпустил когти. Они были длиной в три дюйма и зловеще искривлены. Зверь раскрыл пасть, обнажив желтые клыки, и оттуда вырвался высокий ужасный вопль, перешедший в жуткий кашель. Тело зверя было покрыто короткой черной шерстью, но под брюхом была серая жесткая кожа.
   По-прежнему балансируя на задних лапах, зверь прыгнул вперед.
   Нью был наготове с винтовкой. Раздался второй выстрел, но пантера неожиданно метнулась в сторону и уклонилась от пули. Она приземлилась на все четыре лапы и тут же обернулась чтобы напасть на Нью с тыла.
   Времени защититься у него не было. Разъяренный зверь весом в триста фунтов был готов обрушиться на него.
   Сквозь панику в его мозг с удивительной ясностью пробилась картина: пантера врезается в стоящую между ними стену из грубых камней. Стена представляла собой призрачное сооружение из изогнутых голубых линий и углов, которые пульсировали в воздухе. Сквозь нее он видел пантеру.
   ТАМ СЕЙЧАС ЕСТЬ СТЕНА, прокричал он про себя.
   Когда прыгнувший зверь врезался со всей силы в преграду, из его глотки вырвался глухой крик боли. Несколько блоков голубых прямоугольников были выбиты, но Жадный Желудок отлетел назад. Он ударился о бок пикапа и бешено закружился, хватая ртом воздух. Нью увидел, как он яростно бьет хвостом, и услышал угрожающее змеиное шипение.
   Голубая стена быстро исчезала. Тут и там появлялись дыры. На крыльце Майра пронзительно звала на помощь. Жадный Желудок бешено затряс головой, изумленно заморгал и снова прыгнул на мальчика.
   На этот раз Нью представил в стене куски битого стекла и сделал ее толщиной в четыре фута. Он слышал, как его мозг стучит и скрипит, точно машина. Стена усилилась, а Нью уже дрожал от напряжения.
   Жадный Желудок ударился о нее головой. На одно ужасное мгновение стена дрогнула, и Нью испугался, как бы зверь не проломил ее. Он почувствовал боль, словно кто-то ударил его по лбу.
   Зверь завыл, и отлетев обратно, растянулся на боку. Когда он неуверенно поднялся на ноги, его глаза были усталыми и остекленевшими, а голова поникла. Они смотрели друг на друга сквозь исчезающую стену. Сердце Нью бешено стучало, но он твердо стоял на ногах. Пантера подняла голову, принюхалась, и Нью увидел, как у нее изо рта быстро выскользнул раздвоенный на конце язык.
   Стена стала тонкой как простыня. Голову Нью пронизывали нити боли. Все его внимание было приковано к зверю. Безумные крики матери доносились до него как из глубокой шахты.
   Жадный Желудок поднял переднюю лапу и выпустил когти. Зверь забегал взад-вперед, делая ложные выпады и отскакивая назад. Взгляд хищника был направлен на мальчика, и Нью чувствовал, как гнев пантеры жжет его душу. Глаза пантеры сверкали огнем.
   Стена практически исчезла, быстро разваливаясь на куски.
   Построй ее снова, сказал себе Нью. Там стоит стена, прочная и толстая.
   Стена вновь, камень за камнем, начала принимать определенные очертания. Его голова раскалывалась, и он чувствовал на себе взгляд пантеры. Она пыталась его гипнотизировать. Когда их глаза встретились, Нью почувствовал, как ужасная холодная сила пробивает его решительность. У него закружилась голова.
   Жадный Желудок стоял неподвижно. Он высунул на мгновение язык и снова его убрал.
   Стена между ними задрожала и начала разваливаться на части. _Н_е_т_, мысленно произнес Нью, пытаясь представить ее такой, какой она была раньше. Построй ее снова, крепкую и толстую! Но стена исчезала, а и без того невыносимая боль в голове стала просто дикой.
   Пантера выжидала, готовясь к прыжку.
   ...МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК...
   Тихий, издевательский голосок как бархатный кнут обвился вокруг шеи Нью.
   ...МАЛЕНЬКИЙ ХОЗЯИН ДОМА...
   Голос шел ниоткуда и в тоже время отовсюду и был таким холодным, что заныли кости. Стена была вся в дырках и качалась как паутина.
   ...МАЛЕНЬКИЙ ХОЗЯИН ДОМА, ЧТО ЖЕ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ДЕЛАТЬ?..
   Широко раскрыв пасть, пантера прыгнула. Она прорвала стену и выпустила когти, целя в мальчика, который замер перед ней.
   Менее чем в трех футах от головы Нью, в воздухе, Жадный Желудок что-то ударило и подняло над Нью, перевернув вверх тормашками. Нью почувствовал, как нечто, словно холодная волна, ударила его и швырнуло на землю, в то время как когти пантеры молотили по воздуху над его головой.
   Жадный Желудок пронесло на добрых шесть футов мимо Нью и с треском ударило о ствол дуба. Зверь заревел от удивления и боли, а когда его снова ударило оземь, прыгнул в кусты.
   Нью услышал как он удирает, не разбирая дороги, и уже через мгновения стало тихо, только шумел ветер. Его нервы были натянуты до предела, и когда к нему приблизилась мать, он взглянул на ее испуганное лицо и забормотал: "Папа бы вышел, папа бы вышел..."
   Она опустилась на колени и обняла его, а он продолжал говорить, как испорченная пластинка. Кончив лихорадочно бормотать, он истерично зарыдал.
   Майра обняла его еще крепче. Его сердце билось так сильно, что она испугалась, как бы оно не выскочило вовсе. Затем краешком глаза она уловило какое-то движение и посмотрела в сторону дороги.
   У самой кромки леса стояла худая фигура. Ветер трепал длинное темное пальто.
   Когда она моргнула, все пропало, и она подумала, что сходит с ума.
   - Пойдем, - мягко сказала она, хотя ее голос дрожал. Она не могла понять того, что увидела. На ее сына прыгнула жуткая пантера и была сбита в воздухе. Но она знала, что в эту ночь жизнь ее спасло то, что она не смела подвергать сомнению. В воздухе, словно резкий запах серы, буквально витало могущественное колдовство.
   Вокруг них бушевал ветер. Он был резким, пронзительным и то и дело менял направление. Майра помогла сыну подняться, и они вместе пошли к дому. Она видела блеск глаз монстра, когда тот начал выползать из-под пикапа. Кем бы он ни был, у него хватило ума подождать, пока Нью не повернулся к нему спиной. Нью был в опасности, и теперь она это ясно понимала. Она могла закрывать глаза на Страшилу и прочих тварей, бродивших по Бриатопу, но, несомненно, это создание выманило Нью, чтобы убить! Он был для Майры всем, но как защитить его, она не знала.
   Но все же был некто, кто знал все.
   Она помогла сыну войти в дом, затем закрыла дверь и задвинула засов.
   На краю леса, как хрупкое деревцо, стоял Король Горы и наблюдал за домиком Тарпов. На протяжении всей битвы Нью с пантерой он не шевельнулся, но теперь его плечи устало поникли, и он оперся на свой кривой посох. Ему было холодно, и из его носа текло. Он продрог до костей, и в его дыхании слышалось бульканье мокроты.
   Он ждал, прислушиваясь к ветру. Ветер говорил ему о смерти и разрушениях, о том, что мир находится в переходном состоянии. Вокруг него кружились сухие листья, и некоторые застревали у него в бороде. Он вытер нос тыльной стороной ладони и подумал, что в былые времена, когда он еще был крепок и здоров, он бы так хватил Жадный Желудок о дуб, что полетели бы кости. Да и сейчас он неплохо встряхнул пантеру, но она найдет, где спрятаться и зализать раны, а с рассветом снова выйдет на охоту.
   Этой ночью пантера сюда не вернется. В настоящее время мальчик в безопасности.
   Но _к_т_о_ он такой? И какова его роль в битве, которую Король Горы ведет с той самой ночи, когда упала комета? Ответа на эти вопросы старик не знал.
   Он задрожал и закашлялся. Его легкие снова начало жечь. Когда приступ прошел, он начал долгий путь домой.
   25
   В Гейтхаузе Рикс сделал волнующее открытие.
   Одна из книг, принесенных из библиотеки прошлой ночью, оказалась гроссбухом, датированным 1864 годом и содержащим перечень имен, обязанностей и жалованья каждого слуги в Эшерленде. Там было триста восемьдесят восемь имен, начиная от ученика кузнеца и заканчивая главным егерем.
   Но внимание Рикса привлекла записная книжка доктора Джексона Бойярда, директора заведения под названием "Приют Бойярда", расположенного в Пенсильвании. "Приют Бойярда" был частной лечебницей для душевнобольных. Записная книжка была старой и хрупкой, а многие страницы и вовсе отсутствовали. В ней месяц за месяцем прослеживалось развитие болезни пациентки доктора Бойярда: Джессамун Эшер, первой жены Лудлоу и матери Эрика.
   Рикс сел за стол и раскрыл перед собой записную книжку. Свет на нее падал через его правое плечо. Прошел час, в течение которого он погружался в жуткие подробности душевной болезни. Его внимание отвлекали лишь некоторые яростные порывы ветра, нарушавшие его концентрацию. Джессамун Эшер, писал доктор Бойярд твердым почерком, была привезена в Приют в ноябре 1886 года. Судя по портрету, который доктор Бойярд видел во время визита в Лоджию, Джессамун Эшер была раньше элегантной молодой женщиной с волнистыми светло-каштановыми волосами и мягкими серыми глазами.
   Двадцать третьего ноября 1886 года в комнату с обитыми войлоком стенами в "Приюте Бойярда" заперли сыплющую бранью сумасшедшую женщину в смирительной рубашке. Она выдрала почти все свои волосы, ее губы и язык были изуродованы постоянными укусами, а глаза, обведенные красными кругами, горели на белом как мел лице. Лудлоу не сопровождал свою жену. Ее привезли четверо слуг, среди которых был и Лютер Бодейн, дедушка Эдвина. Когда Джессамун была принята в приют, ей было двадцать шесть лет и она была безнадежно помешана.
   Рикс продолжал читать, завороженный этим свеженайденным "скелетом в чулане". Несмотря на то, что Джессамун дочерью миллионера, владельца мануфактуры в Новой Англии, и получила хорошее образование, за семь лет жизни с Лудлоу Эшером она деградировала почти до животного уровня. Лишь спустя четыре месяца доктор Бойярд смог оставаться с ней в одной комнате, не боясь нападения. Ее симптомы, писал доктор Бойярд в декабре 1887 года, включают в себя безрассудную ярость, богохульство, скрежетание зубами, искаженные и бессмысленные молитвы, выкрикиваемые в полный голос, и припадки, "в течение которых несчастная миссис Эшер должна оставаться привязанной кожаными ремнями к кровати, с заткнутым кляпом ртом, дабы она не откусила себе язык".