Маккаммон Роберт. Участь Эшеров

   - Я... не...
   - Я хочу ответить на твои вопросы, - сказал Эдвин. - Я хочу помочь тебе понять. Но чтобы это сделать, нам нужно пойти в Лоджию. Лендлорду нужен кое-кто еще, чтобы помогать тебе после того, как мы с Кэсс сложим с себя наши обязанности.
   - Логан?..
   - Нет. - Эдвин покачал головой. - Я ошибся в Логане. Я выбрал его себе на смену, но он оказался слишком слаб и недисциплинирован. Лендлорд выбрал кое-кого посильней. Теперь нам нужно уходить, да побыстрее. Я хочу, чтобы ты подождал меня перед домом, пока я приведу лимузин. Ты понял?
   Рикс не мог думать ни о чем, кроме слов Эдвина. Эдвин был здесь. Эдвин защитит его и позаботится о нем.
   - Да, - ответил он.
   Эдвин вывел его из Тихой Комнаты. Рикс передвигался как лунатик, но трость в его руке была зажата намертво.
   Спустя десять минут после их ухода миссис Рейнольдс пробудилась от ужасного сна. Она припомнила, что сидела в темноте, но затем провалилась в небытие жутких голосов, злобных воплей и криков агонии. Ее тело онемело, и она лишилась голоса. Последним, что она ясно запомнила, был приход мистера Бодейна, который спросил, как чувствует мистер Эшер себя сегодня. Она протерла глаза. Они были сухими, словно она не моргала и вся влага испарилась.
   Она заметила тусклое мерцание телеэкрана, встала с кресла и подошла к кровати мистера Эшера.
   Десять лет работы в качестве сиделки не помогли ей сдержать крик.
   43
   Жадный Желудок крался по туннелю за Рейвен и Нью. Он приблизился на расстояние десяти футов и присел на мускулистые задние ноги. Под сверкающими глазами и окровавленным рылом в воздухе мелькал раздвоенный язык.
   Все, что смогла сделать Рейвен, - это, сжав зубы, сдержать крик ужаса. Она смотрела на зверя с изумлением и страхом. Она знала, кто это такой. Это был мифический монстр, который бродил по горе Бриатоп и Эшерленду. Приятель Страшилы. Взгляд пантеры был направлен на Нью, голова наклонена вниз, а на боках перекатывались мускулы. Несмотря на угрожающую позу, Жадный Желудок стоял как черная скала, блокируя вход в туннель.
   Нью увидел, что вдоль треугольного черепа зверя, там, где он ударил посохом, шла подпалина. Жадный Желудок уважает посох и меня, возможно, тоже, подумал Нью.
   - Поднимайтесь по ступенькам, - сказал он Рейвен, не смевшей отвести взгляд от пантеры. - Идите вперед.
   Она двинулась вверх по ступенькам, и Нью последовал за ней. Жадный Желудок наблюдал за ними, но с места не двигался. Они вошли в дверной проем и стояли в холодной зале с каменным полом, расположенном на самом нижнем уровне дома. В свете фонарей они увидели толстые гранитные колонны, поддерживавшие своды потолка по меньшей мере в двадцати футах над их головами. Помимо колонн, многие из которых покрылись трещинами и были укреплены железными скобами, здесь проходила дюжина стальных свай через пол.
   Рядом с проходом, через который они вошли, Рейвен обнаружила каменную лестницу, ведущую на следующий уровень. Поднимаясь, они снова услышали удар грома, который хоть и был заглушен стенами, но тем не менее донес до них свою ужасную силу. Звук затих, и снова воцарилась тишина.
   Но в следующий момент Нью, который шел на несколько ступенек впереди Рейвен, внезапно остановился. В воздухе повис слабый низкий стон, который, казалось, пронизывал каждую косточку Нью. Мощность и громкость этого звука стали нарастать, и он охватил Рейвен и Нью со всех сторон. Усилившись, этот низкий стон превратился в тот самый жуткий нечеловеческий звук, который они слышали в туннеле. Их барабанные перепонки пронзила боль. Сверху сыпалась пыль, а лестница дрожала под ними, как веревочный мостик. Сила звука по-прежнему нарастала, заставляя их кости дрожать и болеть, словно по ним колотили мощные руки. Колени Рейвен подкосились, и она попыталась закрыть уши руками, но звук бил ее изнутри с такой силой, что она боялась, он переломает все ее кости, как сухой хворост. Она едва могла слышать собственный крик боли.
   Звук начал стихать и когда он совсем затих, вибрация пола под ногами прекратилась. К Рейвен и Нью осталось ощущение, что они находятся внутри огромного звенящего колокола. Рейвен глубоко дышала, пока ее уши не стали снова нормально слышать. Она чувствовала слабость и потеряла ориентацию, мышцы сильно ломило.
   В лучах фонарей кружилась пыль. Голова у Нью сильно болела, и он вдохнул полные легкие холодного воздуха, который стал неожиданно казаться тяжелым и словно висел вокруг них.
   - Что это было? - спросил он. Его слух еще не восстановился. Землетрясение?
   Она покачала головой.
   - Я не знаю. Это было похоже на тот шум в туннеле, но я никогда не чувствовала ничего подобного. Я думала, у меня голова развалится на части. - Она повела фонарем вокруг себя и замерла от страха.
   Примерно в шести футах от нее на ступеньках сидела пантера, ее глаза блестели в свете фонаря. Она быстро высунула язык и повела им.
   - Не двигайтесь, - предупредил Нью. - Я не думаю, что она причинит нам вред. Если бы она собиралась на нас напасть, она бы уже это сделала. Медленно поднимайтесь вперед и держитесь прямо передо мной.
   Рейвен сделала так, как он велел. Монстр поднялся на пару ступенек и стал ждать, пока они поднимутся. Он нас пасет, подумал Нью. Этот ублюдок пасет нас, как овец.
   В конце лестницы был длинный коридор. Фонари высветили анфиладу арок, ведущих во мрак пещероподобных зал. Дальше по коридору виднелось несколько закрытых на медные засовы дверей. Когда Нью и Рейвен искали лестницу на следующий уровень, Нью услышал цоканье когтей пантеры по камням.
   Он быстро обернулся, готовый защитить посохом себя и Рейвен.
   Но Жадный Желудок повернулся, отпрыгнул назад и скрылся где-то в том направлении. "Кого или чего он ищет?" - мрачно подумал Нью.
   - Посмотри на стены, - сказала Рейвен. Когда свет фонарей заиграл на камнях, они увидели, что стены от пола до потолка покрыты тонким слоем пыли. Часть камней у них под ногами растрескалась словно кубики льда. Эта секция Лоджии, подумала Рейвен, находится под ужасным давлением. Гранитные колонны и стальные сваи уровнем ниже держат на себе всю огромную тяжесть этого здания.
   Нью в поисках выхода исследовал одну из арок и обнаружил кое-что, чего он не мог понять.
   - Мисс Дунстан, - сказал он, и Рейвен подошла к нему.
   Это была зала шириной по меньшей мере пятьдесят футов и сорок или пятьдесят футов высотой. Каменные стены и пол покрывали глубокие трещины. Каменная пыль и песок лежали на том, что казалось старым электрическим агрегатом, жуткой стальной машиной с открытыми трубками и запутанной сетью проводов. На длинном дубовом столе лежали спутанные провода, пыльные части механизма и разнообразные датчики и приборы. Вдоль пола и стен тянулись кабели.
   А в центре этой странной залы находился потускневший медный маятник длиною примерно тридцать футов, который удерживался устройством под потолком с кабелями, шкафами и деревянными рычагами и не доходил пяти футов до пола. На стальном пьедестале точно в центре под чашечкой маятника в виде полумесяца было восемь камертонов разной величины. Самый маленький был с детский кулачок, а самый большой - примерно в фут высотою.
   - Что за чертовщина? - вслух сказала Рейвен, приблизившись к маятнику. Она посветила фонарем вверх и вниз. То, что она увидела, показалось ей похожим на внутренности огромных напольных часов. Она подошла ближе и протянула руку, чтобы прикоснуться к чашечке маятника.
   - Не делайте этого, мисс Дунстан.
   Они обернулись на звук этого голоса. В дверях залы стоял с фонарем в руках Эдвин Бодейн. На его кепи и длинном черном дождевике блестели капельки дождя. Свет его фонаря перешел от Рейвен к Нью, и он слабо улыбнулся. У него были острые скулы и темные большие мешки под глазами.
   - Добро пожаловать в Лоджию, мастер Ньюлан.
   - Вы... тот самый человек, которого я видел во сне! - догадался Нью. - Кучер!
   - Если бы вы тогда пришли в Лоджию, и один, вы бы избавили от этого мисс Дунстан. Это дело между вами и лендлордом, а не... - Когда луч его фонаря высветил сучковатый посох, который Нью держал в руке, он нахмурился. - Это _е_г_о_, не так ли? Он дал это вам?
   Нью кивнул.
   Внезапно на лице Эдвина появилась злобная усмешка. В его глазах плясала радость, и Рейвен внутренне задрожала. Она никогда не видела такой неудержимой жадной злости на человеческом лице.
   - Хорошо, - возбужденно сказал. - Это хорошо. Значит... старик мертв, не так ли? Раз он отдал тебе посох, он должен быть мертв.
   - Он умер, - ответил Нью.
   - И он передал посох тебе. Великолепно!
   Он боится, подумал Нью. Он притворяется, что не боится, но посох его пугает. Почему, гадал он. Потому, что он может сделать с ним то же, что и с Жадным Желудком?
   Гулкий раскат грома, словно издевательский смех, проник сквозь стены. Эдвин направил луч фонаря на механизмы маятника.
   - О, этот раскат сотряс дом, - сказал он с без всякой заинтересованности. - Мисс Дунстан, вы хотели узнать, что делает эта машина. Вы сейчас это узнаете. На вашем месте я бы от нее отошел.
   Рычаги над ее головой начали щелкать и скрипеть.
   Рейвен отступила назад, и, когда маятник начал медленно пришел в движение, ее сердце забилось от страха.
   Он раскачивался взад и вперед. Механизмы щелкали громче, и амплитуда колебаний нарастала. Когда чашечка проходила прямо над камертонами, Рейвен слышала, как воздух наполняется свистом.
   - Послушайте, как он поет! - сказал Эдвин.
   От камертонов исходила какофония низких душераздирающих звуков, которые, слившись вместе, превратились в тот звук, что они слышали в туннеле и на лестнице. Звук равномерно нарастал. Он приобрел физическую силу, которая оттолкнула Рейвен назад, скрутила ее и бросила на колени. Она слышала, как позади Нью вскрикнул от боли, когда звук достиг его. Весь пол вибрировал, камни стен терлись друг о друга. В воздухе закружилась пыль, которая мгновенно запорошила Рейвен глаза. Она едва могла дышать в этом помещении, которое внезапно превратилось в комнату ужаса.
   Амплитуда колебаний маятника стала уменьшаться. Стон камертонов стал тише, и, когда маятник остановился, пыль начала оседать.
   - От грома он иногда срабатывает, - весело сказал Эдвин, освещая фонарем пыльную машину. Рейвен, задыхаясь, стояла на коленях. Нью медленно поводил головой из стороны в сторону, чтобы избавиться от черных точек, которые плясали у него перед глазами. Эдвин был, казалось, обрадован этой демонстрацией. На его кепи и дождевике осела пыль, и он аккуратно стряхнул ее. - Или, скорее, - поправился он, - его включает вибрация стен при ударе грома. Маятник так точно сбалансирован, что малейшая вибрация Лоджии может привести его в движение. Я знаю все его капризы, - гордо сказал он. Разве он не прекрасен?
   Для какой бы цели ни предназначался маятник, но Рейвен никогда раньше, даже во время аварии, не испытывала такой мучительной боли. Она посмотрела на Эдвина и увидела темные провалы его глазниц. Ухмылка управляющего была злобной и холодной. Какие бы злые силы ни таились в Лоджии, Эдвин Бодейн был их частью.
   - Я думала, что вы помогаете моему отцу! - сказала она. - Я думала, вы хотели помочь ему написать книгу!
   - Да, я предложил ему свои услуги. Но лишь для того, чтобы контролировать этот проект. Рукописи нет, мисс Дунстан. О, вначале она была. К тому времени, как я до него добрался, он уже кое-что написал. Он верит, что каждый день он спускается в кабинет и понемногу пишет. Он верит, что видит написанное на экране, а еще он верит, что самое главное никому это не показывать. Но книги нет, потому что мы с лендлордом не хотим, чтобы она была.
   - Лендлорд? Вы имеете в виду... Уолена Эшера?
   - Уолен Эшер. - Эдвин повторил это имя с полнейшим пренебрежением. Нет. Я имею в виду настоящего лендлорда. Того, который давным-давно призвал сюда Хадсона Эшера. Уолен Эшер был всего лишь смотрителем, причем плохим смотрителем. Ему не хватало воображения. Сами видите, как он запустил Лоджию. Но все это теперь в прошлом. - Эдвин протянул руку и подтащил поближе к себе Рикса Эшера. - Уолен Эшер умер. Да здравствует его наследник.
   - Рикс! - Она увидела, что его глаза мертвы, уголки рта вяло опущены, а лица пепельно-серое. В правой руке Рикса была зажата черная трость. Он не ответил Рейвен, и Эдвин ввел его в залу, как сомнамбулу. За его спиной у входа стояла на страже черная пантера.
   - Что вы с ним сделали? - спросила Рейвен, с трудом поднявшись на ноги.
   - Я отключил его. Но он в полном порядке. Или, точнее, он _б_у_д_е_т в полном порядке. О, он слышит то, что мы говорим, и знает, где мы находимся, но это не играет роли. Ничего не играет роли, кроме того что я здесь и я буду его защищать. Правильно, Рикс?
   Рот Рикса растянулся, из горла вырвалось тихое страшное сипение.
   - Говори, - приказал Эдвин.
   - Да, сэр, - ответил Рикс голосом маленького ребенка.
   Нью узнал этот пустой взгляд. Он видел его у своей матери, когда заставлял ее помочь ему поднять Короля Горы в кузов грузовика, когда заставил ее сложить руки на коленях и когда заставил ее замолчать в фокстонской клинике. Этот высокий худой человек был таким же, как он, и таким же, как Король Горы. Они трое были связаны магией.
   - Вы... такой же, как я, не так ли? - спросил он.
   - Да. Семья Бодейнов служила лендлорду на протяжении многих поколений. Задолго до того, как здесь поселились Эшеры, мы были частью одной колонии, которая жила на горе Бриатоп.
   - И, когда она была разрушена, - сказал Нью, - Бодейны убежали.
   - О, - Эдвин, впечатленный, кивнул. - Вы знаете о моей семье столько же, сколько я знаю о вашей. Но раньше ваша семья, когда мы делили один город, _б_ы_л_а_ частью моей. Лендлорд наблюдает за тобой - точно так же, как он наблюдал за твоим отцом и дедом. Лендлорд создал зверя, чтобы тот был его глазами и ушами.
   Нью взглянул на пантеру. Жадный Желудок злобно наблюдал за ним, абсолютно неподвижно стоя у входа в залу.
   - Король Горы сопротивлялся нам до конца, не так ли? - Взгляд Эдвина упал на посох, который держал Нью. - Твоему отцу не доставало силы воли, чтобы быть полезным лендлорду. Но _в_ы_, мастер Ньюлан, вы отвечаете нашим требованиям. Вы пришли домой, не так ли?
   - Пришел домой?
   - Лендлорд хочет всего лишь полюбить вас, - мягко сказал Эдвин, но его взгляд оставался темным и опасным. - Он хочет простить вам измену. Он бы простил твоего отца. Он даже простил бы старика, если бы тот пришел сюда просить прощения. Все, что от вас требуется - это использовать свою магию для него. И он даст вам все.
   - д_а_с_т _т_е_б_е _в_с_е_...
   Нью чувствовал, что в его сознании копаются, как в ржавом замке. Он не мог заставить себя отвести глаза от наэлектризованного взгляда Эдвина. Все, подумал Нью и увидел великолепную панораму Эшерленда, которая, как ковер, развернулась в его сознании. Покатые холмы, зеленые леса, прекрасный мир великолепных лошадей, машин и богатство, которое он даже не мог себе вообразить. Ему больше никогда не надо будет возвращаться в хибару на Бриатопе, где ветер свищет сквозь щели в окнах и с крыши течет дождь. Он будет иметь все, что предлагает Эшерленд, если только использует свою магию.
   - Подумайте об этом, - прошептал Эдвин и переключил внимание на Рейвен.
   В его глазах блеснула холодная темная сила колдуна, сила, которая едва не кинула ее на колени. Она поняла, что он никогда не выпустит ее из Лоджии живой.
   - Маятник, - сказал Эдвин, слабо улыбнувшись. Он направил луч света прямо на Рейвен, пригвоздив ее, как насекомое. - Его построил Лудлоу Эшер, когда был молодым. То, что он пережил во время Чикагского пожара поселило в нем глубокое уважение к силе звука. Взрывы, визг огненных шаров, дрожание земли, когда рушились здания, - все это оставило глубокий след в его сознании. Лудлоу испытал Маятник лишь однажды - в ноябре 1893 года.
   - Землетрясение на горе Бриатоп, - сказала Рейвен. - Эта штука...
   - Создает вибрацию, которая вызывает землетрясение, да, - продолжил Эдвин, словно гордый отец. - В процессе испытания на крыше Лоджии были помещены электрические усилители, которые направляли вибрацию в сторону горы. Лудлоу был потрясен результатами. Он хотел разобрать Маятник, но мой дед убедил его этого не делать. Потенциал Маятника как военного оружия, мисс Дунстан, превосходит потенциал атомной бомбы.
   - Военное... оружие? - спросила пораженная Рейвен. - Лудлоу построил это для "Эшер армаментс"?
   - Лендлорд признал это полезным. Лендлорд приложил руку к созданию большей части оружия, которое нами производится. Планы сообщаются мне, а я передаю их Эшерам. - Эдвин осветил фонарем круг с камертонами. - Маятник это звуковое оружие, мисс Дунстан. Тут сложная физическая теория, но в действительности основные положения просты: движение маятника создает в воздухе возмущение, которое воздействует на камертоны. Те, в свою очередь, формируют чистый тон, который, в зависимости от длины волны и интенсивности вибраций, может причинять сильную физическую боль, разбивать стекла, дробить камни и вызывать землетрясения. То, что вы испытали несколько минут назад, всего лишь незначительная часть силы Маятника. Если бы Лудлоу не остановил тогда механизмы, Бриатоп был бы стерт с лица земли. - Он направил луч света в дальний угол залы, где с рычагов свисали тяжелые цепи. - Они контролируют противовесы. Как я уже говорил, гром иногда приводит Маятник в движение. Последние годы Лудлоу жил в страхе перед грозами, потому что знал, каков потенциал Маятника. Вы видите, что он сделал за многие годы с полом и стенами. Иногда звуки Маятника выбивают окна в Гейтхаузе и сотрясают весь дом. К сожалению, с этим ничего нельзя поделать.
   - Для чего он предназначен? Создавать землетрясения еще большего масштаба? - Голос Рейвен дрожал, но она смело смотрела в глаза Эдвину Бодейну.
   - Это прототип, - сказал он. - Всего лишь один из многих экспериментов Лудлоу со звуком. Он пытался заставить сестру помочь ему разработать комбинацию нот для звукового оружия, но она отказалась покинуть монастырь, и он сделал это самостоятельно. Это просто занятная вещь, антиквариат. Сейчас "Эшер армаментс" работает над миниатюризацией Маятника. Представьте его величиной с коробку из-под сигар или транзистор. Его можно будет спрятать рядом с ядерным заводом противника и запустить с помощью пульта дистанционного управления. Его можно будет легко провозить через границы и прятать в городах неприятеля. Чем дольше звучит тон, тем сильнее он становится и тем сильнее становится вибрация. - Эдвин мрачно улыбнулся. - Целые города могут быть превращены в щебень - без радиации ядерного оружия. Запусти Маятник рядом с линией разлома породы - и кто знает, что может произойти? Лудлоу предполагал, что Рейвен если вибрациям Маятника позволить удвоиться и затем еще раз удвоиться, можно расколоть самое землю.
   Если Маятник действительно способен делать то, что говорит этот человек, а причин сомневаться у нее не было, значит "Эшер армаментс" может создать самое страшное оружие в истории человечества.
   - Если это просто занятная вещь, - сказала она, - почему вы ее не отключите?
   - О, я не могу этого сделать, мисс Дунстан, - вежливо ответил Эдвин. - Если чужаки когда-либо снова приведут на Бриатоп ищеек, они смогут найти гараж и туннель, который я использую. Может потребоваться еще одно землетрясение, чтобы снова преподать им урок уважения, не так ли?
   - Вы... используете?.. - прошептала Рейвен.
   - У нас есть другое место, - сказал ей Эдвин. - Это немного дальше по коридору. Вы оба пойдете с нами, не так ли? - Он повел фонарем.
   Нью слышал Эдвина словно издали и большую часть того, что он говорил, не понимал. Он все мечтал об Эшерленде и в своем воображении гулял по великолепным комнатам Лоджии, и все, что он видел, было его. Абсолютно все. Он мог бы жить в Лоджии, если бы захотел. Все, что от него требовалось - это использовать магию.
   Он был нужен здесь, в Эшерленде. Они хотели, чтобы он стал главой этого дома.
   - Мастер Ньюлан? - тихо сказал Эдвин. - Вы можете оставить здесь посох старика. Он больше вам не понадобится.
   Пальцы Нью стали разжиматься, посох начал выскальзывать на пол.
   - д_а_с_т _т_е_б_е _в_с_е_...
   Голос Эдвина был мягким и убаюкивающим.
   - Оставьте это здесь, ладно?
   Нет, подумал Нью. Не сдавайся! Он вспомнил, что говорили о Лоджии его мать и Король Горы. Она коварная, обманчивая. Она может его уничтожить. Но внезапно ему показалось, что они ошибались, они были испуганы и хотели удержать его на Бриатопе. Его чувства были в смятении - что было правдой, а что - ложью? Он нужен здесь, здесь он может иметь все. Мягкий голос Эдвина Бодейна и его улыбка обещали ему все. Все, что от него требовалось - это использовать магию. Не отпускай посох, кричал его внутренний голос. Но глаза Эдвина Бодейна не отрывались от него и Нью почувствовал железную власть его силы - холодной силы, холодной, как ночной мороз, как ветры Бриатопа. Она поглотила Нью, и его рука разжалась.
   Посох упал на пол залы.
   Ловушка, слабо подумал Нью. У меня все еще есть ловушка, и я должен ее держать.
   Эдвин пристально смотрел на него, его голова склонилась набок, и он слегка нахмурился. Он посветил фонариком на посох, а затем снова в лицо Нью.
   Нью понял, что не может, не должен думать о ловушке. Если человек в кепи поймет...
   Он позволил образам Лоджии и Эшерленда целиком захватить его сознание. Эшерленд будет его домом...
   - Нам надо идти, - сказал Эдвин, внимательно наблюдая за лицом Нью.
   В коридоре Рейвен кинулась прочь, но пантера блокировала пути к бегству.
   - Нет, - прошептал Эдвин. Желание бежать вытекло из Рейвен, как вода из пробитого ведра. - Ну, давайте не будем капризничать. - Она уронила фонарь на пол. Эдвин дотронулся до ее руки холодными пальцами, и она вздрогнула, но без сопротивления позволила вести себя по коридору.
   Эдвин остановился перед закрытой дощатой дверью и направил луч своего фонаря Риксу в лицо. Зрачки Рикса сузились, но лицо оставалось серым и безжизненным.
   - Мы пройдем сейчас через эту дверь. Ты однажды здесь был, когда заблудился и бродил по Лоджии. Лендлорд испытывал тебя тогда, Рикс. Пытался узнать, сколько ты сможешь выдержать, не сломавшись. Бун и Кэт сломались, каждый на свой манер. Они оказались неподходящими, и от них пришлось избавиться. Но ты выжил. - Эдвин потрепал Рикса по плечу. Теперь мы войдем. Ты меня слышишь?
   - Да, сэр, - сказал Рикс. Он был маленьким мальчиком, и ему снился плохой сон про пантер и маятники, про громкие звуки, которые причиняют боль. Но Эдвин был здесь. Эдвин его любил и заботился о нем.
   Эдвин положил руку на дверную ручку, обычную дверную ручку, поблекшую от многих прикосновений, и открыл дверь.
   44
   Маленький мальчик, плачущий и напуганный, увидел узкую полоску света в конце длинного черного туннеля. Он побежал к ней, его коленки были сбиты от падений на каменной лестнице. На переносице была глубокая царапина, а глаза от слез почти не видели. Он достиг света, который выбивался из-под грубой дощатой двери. Его рука стала шарить в поисках дверной ручки, нашла ее и повернула.
   Он вихрем влетел в холодную комнату. Стены и пол были из шершавых серых камней. На противоположных стенах горели два факела, давая тусклый оранжевый свет и длинные пересекающиеся тени. Здесь кто-то есть! Кто-то наконец его найдет! Он попытался закричать, но его голос превратился в хрип. Целую вечность он отчаянно кричал, когда Лоджия закрывала коридоры и меняла за его спиной направление лестниц.
   Но в этой зале никого не было. Хотя кто-то здесь должен был быть. Они зажгли факелы, а затем пошли его искать. Он может здесь подождать, кто-нибудь вернется и найдет его.
   Мальчик очень устал. Он выбился из сил, бегая вдоль стен, борясь с дверями, которые отказывались открываться, и чувствуя, что коридоры уводят его все глубже в мир холода и безмолвия. В этой зале он видел серую дымку своего дыхания. Он дрожал и обнял себя руками, чтобы хоть немного согреться.
   В свете факелов блестели всевозможные ножи, которые висели над длинным столом с темными пятнами.
   В другом конце комнаты стояло что-то похожее на ванну на колесах. Над ней на опускающейся с потолка цепи висело что-то покрытое длинным черным саваном. На концах таких же цепей висели крюки с заостренными концами.
   В углу комнаты стоял большой прямоугольный металлический ящик с ручной пилой на нем.
   Маленький мальчик подошел к коллекции ножей. Их было десять, начиная от тонкого, как льдинка, и заканчивая кривой нож-пилой. Рядом со столом стояло точильное колесо. Ножи выглядели очень острыми и хорошо ухоженными. Маленький мальчик подумал, что это из мясной лавки. Поверхность стола была запачкана засохшими багровыми пятнами. На нем лежал рулон коричневой оберточной бумаги и моток бечевки.
   Мальчик подошел к металлической ванне. В ней была жидкость темно-красного цвета. Это был цвет одного из самых любимых платьев его матери. Жидкость пахла как старые пенни с головами индейцев в его коробке с драгоценностями.
   Но в жидкости плавали клочки волос. Кто-то стригся, подумал он. С кого-то сняли скальп.
   Он посмотрел вверх, на покрытый черным саваном предмет, который висел прямо над ванной. Края савана были всего в дюйме над его головой. Он поднял руки и прикоснулся к нему. На ощупь ткань была сырой и слегка жирной. Он осторожно потянул, но саван не поддавался. Движение его руки заставило висящий предмет закачаться на цепи. Что-то капнуло в металлическую ванну.
   Не надо трогать, подумал он. Не надо!