Страница:
временах, когда мы с Вами виделись. Было это около сорока лет тому назад, -
не так ли? - и многого память не сохранила. А между тем воспоминания о
юношеских годах нам бесконечно дороги. Пишите мне в Москву, Чкаловская
улица, дом 14/16, квартира 113.
Жму Вашу руку.
С. Маршак
1 В письме от 5 января 1947 года А. Г. Викторова (г. Дубна Тульской
обл.), врач районной больницы, вспоминала о том, как в 1905 году в Ялте, в
семье врача Миклашевского, она слышала чтение стихов молодым поэтом С.
Маршаком.
<Москва, октябрь 1947 г.>
Милый Коля Бирюков,
Ты говоришь, что любишь читать, пишешь сочинения, но не можешь понять,
для чего нужно изучать причастия [1]. Ведь русский язык ты и без того
знаешь.
Я тоже люблю читать книги и тоже немного сочиняю. Но должен сказать,
что знание склонений, спряжений, причастий и даже деепричастий, то есть
знание грамматики, не раз оказывало мне услугу.
Тот, кто не изучал грамматики, не знает законов языка. Научившись с
малых лет говорить, он склоняет, спрягает, строит предложения по всем
правилам грамматики, даже не подозревая, что такие правила существуют. Он
говорит более или менее правильно, если его родители и другие люди, которые
научили его говорить, сами владеют хорошей русской речью.
Но такого человека очень легко сбить с толку. Он может незаметно для
себя самого испортить свой язык, усвоить неправильные обороты, речи. Ведь он
не изучал правил языка и не знает, что правильно и что неправильно.
Да и речь его довольно бедна: склонять, спрягать, соединять отдельные
слова в предложения он научился бессознательно, как научился ходить.
Этого знания языка ему хватает для выражения самых простых мыслей. Но
когда ему понадобится выразить мысль сложную, требующую различных пояснений
и дополнений, - вот тогда ему трудно придется, если он не знает законов
языка, то есть грамматики.
Играть на любом музыкальном инструменте можно и без нот - по слуху. Но
тот, кто занимается серьезной музыкой, а не подбирает одним пальцем
"Чижика", никогда не довольствуется игрой по слуху.
Конечно, нас учит правильно и толково говорить не одна только
грамматика. Надо читать хорошие книги, прислушиваться к живому человеческому
слову. Но грамматика дисциплинирует наш язык и объясняет нам, почему следует
говорить так, а не иначе.
Кроме того, она учит нас правильно писать.
Если без грамматики еще можно научиться кое-как разговаривать, выражать
свои мысли устно, то писать без нее уж никак не научишься. Будешь до
старости делать самые грубые ошибки. Это, я думаю, ясно и без доказательств.
Не знаю, удалось ли мне убедить тебя в том, что грамматику изучать
необходимо и полезно. Если ты остаешься при своем мнении, напиши мне, и мы
еще поспорим.
Писатель С. Маршак
Печатается по тексту газеты "Пионерская правда", 1947, 21 октября, где
письмо С. Я. Маршака было опубликовано под названием "Грамматика - закон
языка".
1 В "Пионерской правде" (1947, 21 октября) была напечатана следующая
подборка материала: рассказы об уроках в 6-м классе 9-й московской школы,
написанные самими учениками класса, перемежались с ответами специалистов на
вопросы ребят. Коля Бирюков в своей записи урока русского языка заметил, что
он не понимает, как "знание причастий обогатит его речь".
Москва, 6 декабря 1947 г.
Дорогой Михаил Леонидович,
За последнее время я получил много писем, но Ваше письмецо принесло мне
особую радость [1]. Вы знаете, как я ценю Ваш ум и талант, Ваше умение жить
неторопливо, серьезно и делать только то, что Вы считаете важным и
достойным.
Мы с Вами редко видимся, но я всегда радуюсь тому, что Вы существуете.
Не собираетесь ли в Москву? Если буду в Ленинграде, - а я там уж давно
не бывал, - непременно повидаю Вас.
Будьте здоровы и счастливы.
Крепко жму Вашу руку.
С. Маршак
1 В письме от 20 ноября 1947 года из Ленинграда поэт-переводчик М. Л.
Лозинский (1886-1955) поздравлял С. Я. Маршака с 60-летием со дня рождения.
(Москва), 19 апреля 1948 г.
Дорогая Эля Вургафт,
Читать биографии писателей интересно и полезно, но Вы не найдете в них
рецепта, помогающего стать писателем. Каждый писатель начинает свою
литературную жизнь по-своему.
Мне было бы легче ответить на Ваш вопрос [1] о том, как сделаться
писателем, если бы Вы сказали мне, что у Вас есть материал и тема для
рассказа, есть мысли и чувства, которые Вам хочется и даже необходимо
выразить, но Вы еще не находите формы для этого выражения. Ни один хороший
писатель, должно быть, не начал с того, что подумал: "Дай-ка я что-нибудь
напишу и сделаюсь писателем". Нет, он сначала начинал писать, а потом уж
приходил к мысли, что это и есть его настоящее призвание.
Письмо Ваше написано неплохо, языком Вы как будто владеете. А обогатить
свой словарь и чувство слова можно путем внимательного чтения хороших книг.
И еще полезно для этого слышать живую народную речь в тех местах, где народ
хорошо говорит по-русски (скажем, на Волге, в Московской, Тульской области).
Обязателен ли пейзаж в рассказе? Нет, не обязателен. Есть хорошие
повести и рассказы без пейзажа. Природа очень хороша, но если автор
описывает ее по обязанности, ничего доброго из этого не выходит,
О переводах. Буквально переводить художественное произведение не
следует. У каждого языка свой строй, стиль, характер, свои обороты речи. И
если Вы будете в плену у чужого языка, Ваш перевод будет неуклюж и лишен
смысла. Нужно хорошо понять и почувствовать, что сказано в оригинале, а
потом уже передавать это естественно и свободно, думая по-русски, а не
по-французски, если Вы переводите с французского на русский.
Тогда Вы передадите главную волю и чувства автора, а не отдельные его
слова. При таком - казалось бы, свободном переводе - иной раз получается
большая точность и даже музыкальное - ритмическое, звуковое - сходство.
Но мысль автора и его стиль надо хорошо и верно понять. Это прежде
всего.
Не знаю, разрешит ли Ваши сомнения мой ответ.
Дневник продолжайте вести. Это дело очень полезное.
Желаю Вам успеха в работе.
С. Маршак
Печатается по рукописной копии.
1 В письме от 3 апреля 1948 года Э. Вургафт (Кишинев), ученица девятого
класса, спрашивала, как начать литературную деятельность, каким должен быть
художественный перевод, обязателен ли пейзаж в рассказе.
Москва, 19 апреля 1948 г.
Дорогие товарищи - будущие библиотекари,
Я получил Ваше письмо [1] с большим опозданием (очевидно, из-за
неточности адреса). Сердечно благодарю Вас всех за добрые пожелания и, в
свою очередь, желаю Вам больших успехов в работе.
Специальность Вы избрали очень хорошую и полезную. Работа детского
библиотекаря, - как Вы и сами понимаете, - дело ответственное. Прежде всего
надо любить детей и книгу. Ребята - народ любопытный и любознательный, и
тому, кто собирается руководить их чтением, необходимо подготовиться к их
многообразным запросам и вопросам, то есть позаботиться вовремя о своем
собственном развитии. Библиотекарь должен сам быть хорошим читателем. Без
этого он не может привлечь к литературе ребят и отличить хорошую книгу от
дурной. Ему надо обогатить свой язык и развить художественный вкус, читая
лучших наших писателей (поэтов, прозаиков, критиков).
Вот несколько общих мыслей, которые я хотел высказать Вам в ответ на
Ваше милое письмо.
Примите мой искренний привет.
С. Маршак
1 Учащиеся отделения детских библиотек Владимирского библиотечного
техникума 9 марта 1948 года поздравили поэта с 60-летием со дня рождения,
просили написать, как С. Я. Маршак относится к работе библиотекаря, в
частности, детского библиотекаря, какие требования предъявляет к его работе.
Москва, 20 апреля 1948 г.
Дорогая Вероника Хорват,
Я внимательно прочел Ваши переводы из Гейне [1] и полагаю, что Вы не
лишены способностей. Хорошо, что Вы любите поэзию и выбрали для перевода
прекрасные стихи.
Следовало бы только ближе придерживаться размера и ритма оригинала.
Перевод может и должен быть смел и свободен, но это не исключает точности. В
переводе чуткий читатель должен узнать переведенные стихи, их ритм, мелодию,
стиль.
А я "Lorelei" - при всем сходстве мыслей и настроений - в Вашей
передаче не вполне узнаю.
В этих стихах Гейне очень близок к народной песне, к лирической
балладе. При утрате подлинного размера и ритма эта близость пропадает.
Приступая к переводу, полюбите ритм и мелодию подлинника. Тогда Вы от
них не отступите.
Старайтесь чутко понять стиль и жанр переводимых стихов. Если бы Вы в
данном случае почувствовали, что Гейне в этих сложных лирических стихах
чудесно сохраняет характер безыскусной, непосредственной, даже наивной
народной песенки, - перевод Ваш был бы вернее. Избегайте плохих рифм, - как
"горе" и "воле". Обходитесь без таких иностранных слов, как "ореол". А в
общем - работайте. У Вас есть чувство слова, есть и музыкальность. Желаю
успеха.
С. Маршак
1 Вместе с письмом от 18 апреля 1948 года В. Хорват (Москва), ученица
девятого класса, прислала два перевода из Гейне ("Лорелей" и пролог к
"Путешествию по Гарцу"), просила высказать мнение об ее переводах.
Москва, 20 мая 1948 г.
Дорогой Иван Алексеевич,
Я очень хорошо Вас помню [1]. Да и как не помнить ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО,
талантливейшего исполнителя роли "Ивана-Дурачка" из сказки "Конек-Горбунок".
Не я один, - очень многие навсегда сохранили в душе обаятельный образ,
созданный Вами.
К несчастью, зрение изменило Вам. Но талант и глубина чувств не могли
изменить. Я уверен, что детской аудитории, перед которой Вы будете выступать
в качестве чтеца, Вы доставите много радости.
Посылаю Вам свой сборник, изданный "Советским писателем" [2]. В него
вошли стихи для взрослых и стихи для детей - старые и новые. Когда получите
его, сообщите мне, и я пришлю Вам еще что-нибудь.
Крепко целую Вас, дорогой Иван Алексеевич, и желаю Вам бодрости,
здоровья и вдохновенья.
Ваш С. Маршак
Печатается по машинописной копии.
1 В письме от 7 мая 1948 года И. А. Развеев (Ленинград) вспоминал, что
он играл роль Иванушки-дурачка в спектакле Ленинградского ТЮЗа
"Конек-Горбунок" (по П. П. Ершову) в 1922 году. Тогда в театре работал и С.
Я. Маршак. Позднее И. А. Развеев потерял зрение, но продолжал артистическую
деятельность в качестве чтеца. Просил С. Я. Маршака прислать его новые
книги.
2 С. Маршак, Избранное, "Советский писатель", М. 1947.
Москва, 20 мая 1948 г.
Дорогой Леля Веллер,
Пишу тебе с большим опозданием. Не сердись на меня За это. Письмо твое
[1] было получено в то время, когда я был в санатории, а по возвращении я
был так поглощен спешной работой, что никак не мог собраться написать тебе.
А письму твоему я был рад. Друзья юности очень дороги, - хоть ты и в
прежние времена частенько ворчал на меня, да и теперь в письме не обошелся
без воркотни. Дорогой друг мой, в Ленинграде я в последние годы не был (все
не мог выбраться, хоть очень люблю этот город!) и только потому не бывал у
тебя.
Передай мой самый теплый привет - вместе с приветом от Софьи Михайловны
- милой Анастасии Петровне, моему старому юному приятелю Андрею и Клаве [2].
Посылаю Вам всем сборник избранных моих стихов. Вы найдете в нем стихи для
разных возрастов - и твоего (старшего дошкольного), и для возраста, в
котором находится Клава.
Очень хотел бы встретиться с тобой и отпраздновать 45 лет нашего с
тобой знакомства.
Напиши поподробнее, как живешь, что делаешь, что думаешь.
Я и Софья Михайловна - оба очень устали, не совсем здоровы, собираемся
летом лечиться.
Я очень много работаю, мало сплю, завален всякими делами - и своими, и
чужими, и личными, и общественными.
Стар стал и тоже ворчлив.
Только что кончил большую работу - сборник стихов для детей и перевод
всех сонетов Шекспира. Работка как будто получилась неплохая. Когда выйдут
книги, - пошлю, если тебе интересно, конечно.
Вспоминаю нашу молодость, студенческие квартиры, ночные блуждания по
улицам чудесного города, твою скрипку, к которой я питал очень большое
уважение, старых приятелей и приятельниц наших. Вообще я ничего и никого не
забываю.
Брат мой, Илья Яковлевич [3], пишет книги; живет, главным образом, за
городом. (...) Ну, будь здоров. Целую тебя.
Твой
С. Маршак
1 Письмо от 2 февраля 1948 года Л. И. Веллера (Ленинград), доцента
кафедры высшей математики Технологического института, товарища С. Я. Маршака
по Петербургу с 1904 года.
2 Жене, сыну и воспитаннице Л. И. Веллера.
3 И. Я. Маршак (М. Ильин).
<Москва, начало июня 1948 г.>
Дорогая Мариэтта Родченко,
Редакция "Пионерской правды" показала мне Ваши стихи "Москва" [1]. Они
меня очень тронули. В них есть настоящее чувство, которое сказывается в
бережном подборе слов, в ритме, в размере, так хорошо соответствующем Вашей
теме и настроению.
И, кружась под легким ветерком,
Каждый листик думал о своем, -
в этих строчках есть та поэтичность, которая говорит об искренности
автора, о его умении думать сосредоточенно, искать в глубине души верные
слова.
Это все очень хорошо. Но по одному маленькому стихотворению трудно
сказать - не случайная ли это удача.
Пришлите в редакцию то, что Вами написано еще, и расскажите о себе, о
том, какие книги Вы читаете, каких поэтов (старых и новых) любите.
Я буду рад узнать о Вас побольше.
Будьте счастливы.
С. Маршак
Печатается по машинописной копии.
1 Четырнадцатилетняя школьница М. Родченко (г. Карши Узбекской ССР)
прислала стихи в редакцию "Пионерской правды", которая передала их С. Я.
Маршаку для отзыва.
Москва, 23 июня 1948 г. Дорогой Толя Кузнецов,
Редакция "Пионерской правды" познакомила меня с двумя Вашими рассказами
"Тетрадь" и "Деревцо" [1].
Насколько можно судить по двум маленьким рассказам, Вы хорошо владеете
словом, выражаете свою мысль точно, сжато, с благородной простотой. Рассказы
Ваши (особенно "Деревцо") отлично построены.
Что бы Вы ни стали писать в дальнейшем (ведь еще трудно сказать, будете
ли Вы литератором, научным работником, педагогом, или изберете какую-нибудь
другую профессию),- эти качества было бы важно сохранить и развить.
Мне очень нравится Ваше желание непосредственно воздействовать на
читателя, направляя его волю и чувства.
Хорошо, что Вы умеете видеть в малом большое и понимать, что такое
ответственность за совершаемые каждым из нас поступки.
Писать нравоучительные рассказы нелегко. Тут можно впасть в сухую
назидательность, в тот наставительный тон, который подрывает доверие
читателя.
В обоих рассказах Вы этого избежали, но рассказ "Деревцо" поэтичнее. В
нем почти нет лишних слов. Он лаконичен, как стихи.
Рассказ "Тетрадь" не так прозрачен. Для характеристики обоих героев
рассказа - Вити и Володи Синициных - не хватает еще каких-то живых,
человеческих черточек. Есть обстановка, в которой они живут, но сами они
немного схематичны. В таком рассказе не нужно излишних подробностей, но
каждая из них должна быть меткой.
Естественность тона самого рассказчика (в данном случае учительницы)
следовало бы проверить.
"Взгляд мой упал на тетрадь Вити Королькова".
Это книжный искусственный оборот. Так пишут, но не говорят.
А вот (несколькими строками ниже):
"Я ахнула. И это здесь он умудрился так испачкать тетрадь'" - это очень
хорошо и совершенно верно.
Выражение "мальчиковая работа" неудачно. Это жаргонное словцо, которое
почему-то в ходу у работников прилавка -
"Мальчиковые галоши".
Последние строчки рассказа "Тетрадь" вызывают недоумение.
Нельзя сказать: "...он не умеет дать толк даже своей тетради".
Так не говорят, а если где-нибудь и говорят, то неправильно.
В заключение еще два слова.
Рассказ "Деревцо" и меньше и больше рассказа "Тетрадь". Меньше размером
и больше размахом мысли и поэтического чувства.
Оба рассказа могут быть полезны, но не увлекайтесь узкоприкладными
темами. Именно в них легко сбиться на сухое поучение.
Напишите мне поподробнее о себе, о своих занятиях, интересах, любимых
книгах. Присылайте в редакцию новые (или ранее написанные) рассказы. Мне их
покажут.
Желаю Вам здоровья и успехов.
С. Маршак
Печатается по машинописной копии.
1 Редакция "Пионерской правды" прислала поэту два рассказа Толи
Кузнецова (Киев), ученика 8-го класса, просила высказать о них мнение.
Москва, 4 декабря 1948 г.
Уважаемая Галина Горбенко,
Я был очень занят и поэтому отвечаю Вам с некоторым опозданием [1].
Вы спрашиваете, какое нравоучение должны вывести дети из народной
сказки "Мельник, мальчик и осел".
Нравоучение простое: не всякому слову, не всякому замечанию первого
встречного верь. Если ты будешь принимать на веру противоречивые мнения всех
встречных-поперечных, то далеко не уедешь. Таков смысл этой сказки, бытующей
у многих народов и впервые рассказанной в стихотворной форме еще Михаилом
Васильевичем Ломоносовым [2].
Надо прислушиваться к чужому мнению, но нельзя быть легковерным.
К примеру. Если бы автор этих строк оказался достаточно легковерным, он
согласился бы с Вами и ввел бы в действие второго осла, который вовсе не
нужен.
Мельник мог бы преспокойно ехать на своем осле - один или вместе с
внуком или по очереди, - если бы его не сбили с толку пересуды праздных
людей. У человека должна быть голова на плечах, а тех, кого легко сбить с
толку, и осудила народная мудрость.
Значит, у старого мельника нет основания обижаться ни на народ, ни на
меня.
Что же касается слова "скотина", то в применении к скотине, к животным,
это слово нельзя считать оскорбительным. "Скотину выгнать на пастбище",
"накормить, напоить скотину" - в этих выражениях нет ничего грубого.
А в сказке так и говорится: "Деда и внука скотина везет".
Вот и все. Передайте, пожалуйста, мой привет детскому садику.
С. Маршак
Печатается по рукописной копии.
1 Письмо от 11 ноября 1948 года А. А. Горбенко (Киев), матери
шестилетней Гали; в конце письма - печатными буквами подпись: "Галина
Горбенко".
2 Стихотворение М. В. Ломоносова из его "Риторики" (1748) "Послушайте,
прошу, что старому случилось..." - вольный перевод басни Лафонтена (книга 3,
I).
Москва, 17 апреля 1949 г.
Глубокоуважаемая Елена Александровна,
Я получил от ребят из Вашего санатория очень трогательное письмо по
поводу моей пьесы "Двенадцать месяцев", которую они поставили под Вашим
руководством [1].
Письмо было получено во время моей болезни. Только сейчас, вернувшись
домой из санатория, я нашел его у себя на столе.
Не знаю, находятся ли еще у Вас девочки, подписавшие это письмо от
имени ребят. Если они еще не уехали, передайте нм, пожалуйста, мой ответ. А
если они покинули санаторий, не будете ли Вы добры сообщить мне их адреса?
Мне очень хочется послать им самый теплый привет и благодарность за их
чудесное письмецо.
Фамилии их: Арчакова, Худова, Бирман, Тамазина, Фатьянова и
Самоделкина. Учатся они в 6-ом и 7-ом классе.
По их письму видно, как заботливо Вы относитесь к ним, как много
изобретательности и труда потребовалось от Вас для того, чтобы поставить
спектакль в тех условиях, которых не знает ни один театр.
Это гораздо трогательнее и значительнее самой пьесы. Крепко жму Вашу
руку и желаю Вам дальнейших успехов в том великом деле, которое выпало Вам
на долю.
Передайте мой самый искренний, дружеский привет всем Вашим товарищам по
работе и всем ребятам.
Если здоровье позволит мне, постараюсь когда-нибудь навестить Ваш
санаторий.
С. Маршак
1 В письме от 26 января 1949 года ребята из детского
костнотуберкулезного санатория (п/о Кирицы Рязанской обл.) рассказали, как
они поставили пьесу С. Я. Маршака "Двенадцать месяцев" (исполняли ее, лежа
на кроватях на сцене); руководила постановкой завуч санатория Е. А.
Деллавос.
Москва, 21 апреля 1949 г.
Дорогой Яша!
Во время моей болезни и пребывания в санатории было получено письмо от
редактора Удмуртского издательства тов. Флейса [1]. Он пишет, что тебе
живется трудно. Сейчас же по возвращении в Москву (пять дней тому назад) я
говорил с директором Литфонда, а сегодня буду говорить о тебе в Союзе
писателей. Надеюсь, удастся хоть немного облегчить твою жизнь.
Напиши мне, пожалуйста, о себе подробнее. Мы очень давно не виделись,
да и вестей о тебе и от тебя я не получал многие годы. Что ты пишешь, что
печатаешь? Заботятся ли о тебе твои дочки? Скажи им, что я очень прошу их
помнить, что отец их - талантливый поэт и достоин самой чуткой заботы.
Хоть мы не виделись с тобой целые десятилетия, я очень хорошо и тепло
вспоминаю о тебе. После привета, который я послал тебе к 60-летию, я не
получил от тебя ни одного слова и даже не знал, где ты сейчас пребываешь.
Пожалуйста, пиши.
За последнее время я стал часто и много болеть, - сказываются и годы, и
перенесенные утраты, и напряженная работа. Сейчас врачи требуют от меня,
чтобы я жил тихо, по возможности за городом. Возможно ли это будет - не
знаю. Трудно вырваться за город. Писал я за последние годы много. Когда
получу от тебя весточку, пошлю тебе свои книги - и собственные, и переводы
стихов.
Будь бодр, старик. Постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы
помочь тебе. А ты помни, что люди, знающие тебя на протяжении многих
десятилетий, очень хорошо к тебе относятся, ценят твой талант и твое сердце.
Не знаю, когда удастся добиться помощи тебе от Литфонда, а пока посылаю
тебе 500 рублей. Послал бы больше, да очень много людей зависят от меня
материально. Желаю тебе здоровья, сил.
Крепко жму твою руку.
С. Маршак
Софья Михайловна просит передать тебе самый теплый привет. Поклонись от
нас обоих твоим дочкам.
Печатается по машинописной копии.
1 Письмо Е. М. Флейса (Ижевск) от 10 марта 1949 года; в нем Е. М. Флейс
рассказал о жизни друга юности С. Я. Маршака поэта Я. В. Година.
Москва, 12 июня 1949 г.
Дорогая Елена Александровна,
Очень рад был Вашему письму [1]. Мне показалось, что я получил его от
старого друга. Еще по письмам детей я почувствовал, как много Вы значите для
своего санатория. Замечательно, что Вам удается вносить радость в жизнь
детей, которых болезнь поставила в такие трудные жизненные обстоятельства.
Я счастлив, если мои сказки хоть в какой-то степени послужили Вам
материалом для Вашей прекрасной работы.
Если болезнь и работа дадут мне передышку, я постараюсь как-нибудь
побывать у Вас.
Передайте мой сердечный привет всем ребятам и руководителям Вашего
санатория. Вам крепко жму руку и желаю счастья и успехов в Вашем благородном
труде.
Преданный Вам
С. Маршак
1 В письме от 5 июня 1949 года Е. А. Деллавос сообщила, что дети в
санатории под ее руководством поставили еще одну сказку С. Я. Маршака -
"Сказку про козла"; приглашала поэта в гости к детям.
Рижское взморье. Дубулты, проспект Ленина, 14.
Дом творчества писателей,
17 июня 1949 г.
Дорогая Тамара Григорьевна,
Пишу Вам уже из дома отдыха. Здесь неплохо - очень спокойно, тихо. Для
меня даже чересчур тихо. Но очень холодно, дождливо. Сейчас затопили печки,
и я впервые за много лет с удовольствием смотрел, как горят дрова.
Чувствую себя еще не вполне хорошо. Много кашляю, да и устал в дороге.
По пути я придумал новую строфу (вернее, новую предпоследнюю строчку) в
своих стихах о Пушкине "У памятника" [1]. Не знаю, не ошибаюсь ли я, но мне
кажется, что этот вариант лучше прежних, которые все-таки меня не вполне
удовлетворяли. Я послал исправленный текст (в двух вариантах) домой и просил
перед отправкой в редакцию журнала "Знамя" и в "Советский писатель" [2]
показать Вам. Если нетрудно, посмотрите внимательно - с тем, чтобы в
редакцию передать один вариант - окончательный.
Чтобы сравнить с прежним, напоминаю Вам его последние 2 строчки:
Он, на Тверском игравший в раннем детстве,
Как те ребята, что снуют внизу.
Который из вариантов кажется Вам проще, естественнее и благозвучнее?
Написал я в дороге еще новые стихи. Когда приведу их в порядок, пришлю.
Как поживаете Вы? Как здоровье? Думаете ли побывать у врача? Как
здоровье Евгении Самойловны?
Как Ваша работа? Начали ли уже работать над сценарием и сказками?
Подали ли в издательство заявление об отсрочке? Впрочем, директор уехал,
кажется, дней на 5. Когда он вернется, занесите ему это заявление, не
откладывая. Так мы с ним условились.
Не переутомляйтесь чрезмерно. Бываете ли Вы на воздухе?
Пишите мне. Простите за кляксы на этом письме. Здесь, в доме отдыха,
очень плохие перья и чернила. В прошлом году я написал в книге отзывов дома
отдыха:
Я Дубулты щедрей бы похвалил,
Будь в этом доме более чернил.
Из двух вариантов стихов о Пушкине, мне кажется, лучше тот, где я
говорю, что, может быть, в детстве он играл там, где стоит памятник. Так ли
это по-вашему? После того, как Вы посмотрите, я прошу Розалию Ивановну
занести рукопись в редакцию "Знамени", Валентине Георгиевне Дмитриевой,
предварительно сговорившись с ней по телефону. Жду от Вас писем. Крепко жму
не так ли? - и многого память не сохранила. А между тем воспоминания о
юношеских годах нам бесконечно дороги. Пишите мне в Москву, Чкаловская
улица, дом 14/16, квартира 113.
Жму Вашу руку.
С. Маршак
1 В письме от 5 января 1947 года А. Г. Викторова (г. Дубна Тульской
обл.), врач районной больницы, вспоминала о том, как в 1905 году в Ялте, в
семье врача Миклашевского, она слышала чтение стихов молодым поэтом С.
Маршаком.
<Москва, октябрь 1947 г.>
Милый Коля Бирюков,
Ты говоришь, что любишь читать, пишешь сочинения, но не можешь понять,
для чего нужно изучать причастия [1]. Ведь русский язык ты и без того
знаешь.
Я тоже люблю читать книги и тоже немного сочиняю. Но должен сказать,
что знание склонений, спряжений, причастий и даже деепричастий, то есть
знание грамматики, не раз оказывало мне услугу.
Тот, кто не изучал грамматики, не знает законов языка. Научившись с
малых лет говорить, он склоняет, спрягает, строит предложения по всем
правилам грамматики, даже не подозревая, что такие правила существуют. Он
говорит более или менее правильно, если его родители и другие люди, которые
научили его говорить, сами владеют хорошей русской речью.
Но такого человека очень легко сбить с толку. Он может незаметно для
себя самого испортить свой язык, усвоить неправильные обороты, речи. Ведь он
не изучал правил языка и не знает, что правильно и что неправильно.
Да и речь его довольно бедна: склонять, спрягать, соединять отдельные
слова в предложения он научился бессознательно, как научился ходить.
Этого знания языка ему хватает для выражения самых простых мыслей. Но
когда ему понадобится выразить мысль сложную, требующую различных пояснений
и дополнений, - вот тогда ему трудно придется, если он не знает законов
языка, то есть грамматики.
Играть на любом музыкальном инструменте можно и без нот - по слуху. Но
тот, кто занимается серьезной музыкой, а не подбирает одним пальцем
"Чижика", никогда не довольствуется игрой по слуху.
Конечно, нас учит правильно и толково говорить не одна только
грамматика. Надо читать хорошие книги, прислушиваться к живому человеческому
слову. Но грамматика дисциплинирует наш язык и объясняет нам, почему следует
говорить так, а не иначе.
Кроме того, она учит нас правильно писать.
Если без грамматики еще можно научиться кое-как разговаривать, выражать
свои мысли устно, то писать без нее уж никак не научишься. Будешь до
старости делать самые грубые ошибки. Это, я думаю, ясно и без доказательств.
Не знаю, удалось ли мне убедить тебя в том, что грамматику изучать
необходимо и полезно. Если ты остаешься при своем мнении, напиши мне, и мы
еще поспорим.
Писатель С. Маршак
Печатается по тексту газеты "Пионерская правда", 1947, 21 октября, где
письмо С. Я. Маршака было опубликовано под названием "Грамматика - закон
языка".
1 В "Пионерской правде" (1947, 21 октября) была напечатана следующая
подборка материала: рассказы об уроках в 6-м классе 9-й московской школы,
написанные самими учениками класса, перемежались с ответами специалистов на
вопросы ребят. Коля Бирюков в своей записи урока русского языка заметил, что
он не понимает, как "знание причастий обогатит его речь".
Москва, 6 декабря 1947 г.
Дорогой Михаил Леонидович,
За последнее время я получил много писем, но Ваше письмецо принесло мне
особую радость [1]. Вы знаете, как я ценю Ваш ум и талант, Ваше умение жить
неторопливо, серьезно и делать только то, что Вы считаете важным и
достойным.
Мы с Вами редко видимся, но я всегда радуюсь тому, что Вы существуете.
Не собираетесь ли в Москву? Если буду в Ленинграде, - а я там уж давно
не бывал, - непременно повидаю Вас.
Будьте здоровы и счастливы.
Крепко жму Вашу руку.
С. Маршак
1 В письме от 20 ноября 1947 года из Ленинграда поэт-переводчик М. Л.
Лозинский (1886-1955) поздравлял С. Я. Маршака с 60-летием со дня рождения.
(Москва), 19 апреля 1948 г.
Дорогая Эля Вургафт,
Читать биографии писателей интересно и полезно, но Вы не найдете в них
рецепта, помогающего стать писателем. Каждый писатель начинает свою
литературную жизнь по-своему.
Мне было бы легче ответить на Ваш вопрос [1] о том, как сделаться
писателем, если бы Вы сказали мне, что у Вас есть материал и тема для
рассказа, есть мысли и чувства, которые Вам хочется и даже необходимо
выразить, но Вы еще не находите формы для этого выражения. Ни один хороший
писатель, должно быть, не начал с того, что подумал: "Дай-ка я что-нибудь
напишу и сделаюсь писателем". Нет, он сначала начинал писать, а потом уж
приходил к мысли, что это и есть его настоящее призвание.
Письмо Ваше написано неплохо, языком Вы как будто владеете. А обогатить
свой словарь и чувство слова можно путем внимательного чтения хороших книг.
И еще полезно для этого слышать живую народную речь в тех местах, где народ
хорошо говорит по-русски (скажем, на Волге, в Московской, Тульской области).
Обязателен ли пейзаж в рассказе? Нет, не обязателен. Есть хорошие
повести и рассказы без пейзажа. Природа очень хороша, но если автор
описывает ее по обязанности, ничего доброго из этого не выходит,
О переводах. Буквально переводить художественное произведение не
следует. У каждого языка свой строй, стиль, характер, свои обороты речи. И
если Вы будете в плену у чужого языка, Ваш перевод будет неуклюж и лишен
смысла. Нужно хорошо понять и почувствовать, что сказано в оригинале, а
потом уже передавать это естественно и свободно, думая по-русски, а не
по-французски, если Вы переводите с французского на русский.
Тогда Вы передадите главную волю и чувства автора, а не отдельные его
слова. При таком - казалось бы, свободном переводе - иной раз получается
большая точность и даже музыкальное - ритмическое, звуковое - сходство.
Но мысль автора и его стиль надо хорошо и верно понять. Это прежде
всего.
Не знаю, разрешит ли Ваши сомнения мой ответ.
Дневник продолжайте вести. Это дело очень полезное.
Желаю Вам успеха в работе.
С. Маршак
Печатается по рукописной копии.
1 В письме от 3 апреля 1948 года Э. Вургафт (Кишинев), ученица девятого
класса, спрашивала, как начать литературную деятельность, каким должен быть
художественный перевод, обязателен ли пейзаж в рассказе.
Москва, 19 апреля 1948 г.
Дорогие товарищи - будущие библиотекари,
Я получил Ваше письмо [1] с большим опозданием (очевидно, из-за
неточности адреса). Сердечно благодарю Вас всех за добрые пожелания и, в
свою очередь, желаю Вам больших успехов в работе.
Специальность Вы избрали очень хорошую и полезную. Работа детского
библиотекаря, - как Вы и сами понимаете, - дело ответственное. Прежде всего
надо любить детей и книгу. Ребята - народ любопытный и любознательный, и
тому, кто собирается руководить их чтением, необходимо подготовиться к их
многообразным запросам и вопросам, то есть позаботиться вовремя о своем
собственном развитии. Библиотекарь должен сам быть хорошим читателем. Без
этого он не может привлечь к литературе ребят и отличить хорошую книгу от
дурной. Ему надо обогатить свой язык и развить художественный вкус, читая
лучших наших писателей (поэтов, прозаиков, критиков).
Вот несколько общих мыслей, которые я хотел высказать Вам в ответ на
Ваше милое письмо.
Примите мой искренний привет.
С. Маршак
1 Учащиеся отделения детских библиотек Владимирского библиотечного
техникума 9 марта 1948 года поздравили поэта с 60-летием со дня рождения,
просили написать, как С. Я. Маршак относится к работе библиотекаря, в
частности, детского библиотекаря, какие требования предъявляет к его работе.
Москва, 20 апреля 1948 г.
Дорогая Вероника Хорват,
Я внимательно прочел Ваши переводы из Гейне [1] и полагаю, что Вы не
лишены способностей. Хорошо, что Вы любите поэзию и выбрали для перевода
прекрасные стихи.
Следовало бы только ближе придерживаться размера и ритма оригинала.
Перевод может и должен быть смел и свободен, но это не исключает точности. В
переводе чуткий читатель должен узнать переведенные стихи, их ритм, мелодию,
стиль.
А я "Lorelei" - при всем сходстве мыслей и настроений - в Вашей
передаче не вполне узнаю.
В этих стихах Гейне очень близок к народной песне, к лирической
балладе. При утрате подлинного размера и ритма эта близость пропадает.
Приступая к переводу, полюбите ритм и мелодию подлинника. Тогда Вы от
них не отступите.
Старайтесь чутко понять стиль и жанр переводимых стихов. Если бы Вы в
данном случае почувствовали, что Гейне в этих сложных лирических стихах
чудесно сохраняет характер безыскусной, непосредственной, даже наивной
народной песенки, - перевод Ваш был бы вернее. Избегайте плохих рифм, - как
"горе" и "воле". Обходитесь без таких иностранных слов, как "ореол". А в
общем - работайте. У Вас есть чувство слова, есть и музыкальность. Желаю
успеха.
С. Маршак
1 Вместе с письмом от 18 апреля 1948 года В. Хорват (Москва), ученица
девятого класса, прислала два перевода из Гейне ("Лорелей" и пролог к
"Путешествию по Гарцу"), просила высказать мнение об ее переводах.
Москва, 20 мая 1948 г.
Дорогой Иван Алексеевич,
Я очень хорошо Вас помню [1]. Да и как не помнить ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО,
талантливейшего исполнителя роли "Ивана-Дурачка" из сказки "Конек-Горбунок".
Не я один, - очень многие навсегда сохранили в душе обаятельный образ,
созданный Вами.
К несчастью, зрение изменило Вам. Но талант и глубина чувств не могли
изменить. Я уверен, что детской аудитории, перед которой Вы будете выступать
в качестве чтеца, Вы доставите много радости.
Посылаю Вам свой сборник, изданный "Советским писателем" [2]. В него
вошли стихи для взрослых и стихи для детей - старые и новые. Когда получите
его, сообщите мне, и я пришлю Вам еще что-нибудь.
Крепко целую Вас, дорогой Иван Алексеевич, и желаю Вам бодрости,
здоровья и вдохновенья.
Ваш С. Маршак
Печатается по машинописной копии.
1 В письме от 7 мая 1948 года И. А. Развеев (Ленинград) вспоминал, что
он играл роль Иванушки-дурачка в спектакле Ленинградского ТЮЗа
"Конек-Горбунок" (по П. П. Ершову) в 1922 году. Тогда в театре работал и С.
Я. Маршак. Позднее И. А. Развеев потерял зрение, но продолжал артистическую
деятельность в качестве чтеца. Просил С. Я. Маршака прислать его новые
книги.
2 С. Маршак, Избранное, "Советский писатель", М. 1947.
Москва, 20 мая 1948 г.
Дорогой Леля Веллер,
Пишу тебе с большим опозданием. Не сердись на меня За это. Письмо твое
[1] было получено в то время, когда я был в санатории, а по возвращении я
был так поглощен спешной работой, что никак не мог собраться написать тебе.
А письму твоему я был рад. Друзья юности очень дороги, - хоть ты и в
прежние времена частенько ворчал на меня, да и теперь в письме не обошелся
без воркотни. Дорогой друг мой, в Ленинграде я в последние годы не был (все
не мог выбраться, хоть очень люблю этот город!) и только потому не бывал у
тебя.
Передай мой самый теплый привет - вместе с приветом от Софьи Михайловны
- милой Анастасии Петровне, моему старому юному приятелю Андрею и Клаве [2].
Посылаю Вам всем сборник избранных моих стихов. Вы найдете в нем стихи для
разных возрастов - и твоего (старшего дошкольного), и для возраста, в
котором находится Клава.
Очень хотел бы встретиться с тобой и отпраздновать 45 лет нашего с
тобой знакомства.
Напиши поподробнее, как живешь, что делаешь, что думаешь.
Я и Софья Михайловна - оба очень устали, не совсем здоровы, собираемся
летом лечиться.
Я очень много работаю, мало сплю, завален всякими делами - и своими, и
чужими, и личными, и общественными.
Стар стал и тоже ворчлив.
Только что кончил большую работу - сборник стихов для детей и перевод
всех сонетов Шекспира. Работка как будто получилась неплохая. Когда выйдут
книги, - пошлю, если тебе интересно, конечно.
Вспоминаю нашу молодость, студенческие квартиры, ночные блуждания по
улицам чудесного города, твою скрипку, к которой я питал очень большое
уважение, старых приятелей и приятельниц наших. Вообще я ничего и никого не
забываю.
Брат мой, Илья Яковлевич [3], пишет книги; живет, главным образом, за
городом. (...) Ну, будь здоров. Целую тебя.
Твой
С. Маршак
1 Письмо от 2 февраля 1948 года Л. И. Веллера (Ленинград), доцента
кафедры высшей математики Технологического института, товарища С. Я. Маршака
по Петербургу с 1904 года.
2 Жене, сыну и воспитаннице Л. И. Веллера.
3 И. Я. Маршак (М. Ильин).
<Москва, начало июня 1948 г.>
Дорогая Мариэтта Родченко,
Редакция "Пионерской правды" показала мне Ваши стихи "Москва" [1]. Они
меня очень тронули. В них есть настоящее чувство, которое сказывается в
бережном подборе слов, в ритме, в размере, так хорошо соответствующем Вашей
теме и настроению.
И, кружась под легким ветерком,
Каждый листик думал о своем, -
в этих строчках есть та поэтичность, которая говорит об искренности
автора, о его умении думать сосредоточенно, искать в глубине души верные
слова.
Это все очень хорошо. Но по одному маленькому стихотворению трудно
сказать - не случайная ли это удача.
Пришлите в редакцию то, что Вами написано еще, и расскажите о себе, о
том, какие книги Вы читаете, каких поэтов (старых и новых) любите.
Я буду рад узнать о Вас побольше.
Будьте счастливы.
С. Маршак
Печатается по машинописной копии.
1 Четырнадцатилетняя школьница М. Родченко (г. Карши Узбекской ССР)
прислала стихи в редакцию "Пионерской правды", которая передала их С. Я.
Маршаку для отзыва.
Москва, 23 июня 1948 г. Дорогой Толя Кузнецов,
Редакция "Пионерской правды" познакомила меня с двумя Вашими рассказами
"Тетрадь" и "Деревцо" [1].
Насколько можно судить по двум маленьким рассказам, Вы хорошо владеете
словом, выражаете свою мысль точно, сжато, с благородной простотой. Рассказы
Ваши (особенно "Деревцо") отлично построены.
Что бы Вы ни стали писать в дальнейшем (ведь еще трудно сказать, будете
ли Вы литератором, научным работником, педагогом, или изберете какую-нибудь
другую профессию),- эти качества было бы важно сохранить и развить.
Мне очень нравится Ваше желание непосредственно воздействовать на
читателя, направляя его волю и чувства.
Хорошо, что Вы умеете видеть в малом большое и понимать, что такое
ответственность за совершаемые каждым из нас поступки.
Писать нравоучительные рассказы нелегко. Тут можно впасть в сухую
назидательность, в тот наставительный тон, который подрывает доверие
читателя.
В обоих рассказах Вы этого избежали, но рассказ "Деревцо" поэтичнее. В
нем почти нет лишних слов. Он лаконичен, как стихи.
Рассказ "Тетрадь" не так прозрачен. Для характеристики обоих героев
рассказа - Вити и Володи Синициных - не хватает еще каких-то живых,
человеческих черточек. Есть обстановка, в которой они живут, но сами они
немного схематичны. В таком рассказе не нужно излишних подробностей, но
каждая из них должна быть меткой.
Естественность тона самого рассказчика (в данном случае учительницы)
следовало бы проверить.
"Взгляд мой упал на тетрадь Вити Королькова".
Это книжный искусственный оборот. Так пишут, но не говорят.
А вот (несколькими строками ниже):
"Я ахнула. И это здесь он умудрился так испачкать тетрадь'" - это очень
хорошо и совершенно верно.
Выражение "мальчиковая работа" неудачно. Это жаргонное словцо, которое
почему-то в ходу у работников прилавка -
"Мальчиковые галоши".
Последние строчки рассказа "Тетрадь" вызывают недоумение.
Нельзя сказать: "...он не умеет дать толк даже своей тетради".
Так не говорят, а если где-нибудь и говорят, то неправильно.
В заключение еще два слова.
Рассказ "Деревцо" и меньше и больше рассказа "Тетрадь". Меньше размером
и больше размахом мысли и поэтического чувства.
Оба рассказа могут быть полезны, но не увлекайтесь узкоприкладными
темами. Именно в них легко сбиться на сухое поучение.
Напишите мне поподробнее о себе, о своих занятиях, интересах, любимых
книгах. Присылайте в редакцию новые (или ранее написанные) рассказы. Мне их
покажут.
Желаю Вам здоровья и успехов.
С. Маршак
Печатается по машинописной копии.
1 Редакция "Пионерской правды" прислала поэту два рассказа Толи
Кузнецова (Киев), ученика 8-го класса, просила высказать о них мнение.
Москва, 4 декабря 1948 г.
Уважаемая Галина Горбенко,
Я был очень занят и поэтому отвечаю Вам с некоторым опозданием [1].
Вы спрашиваете, какое нравоучение должны вывести дети из народной
сказки "Мельник, мальчик и осел".
Нравоучение простое: не всякому слову, не всякому замечанию первого
встречного верь. Если ты будешь принимать на веру противоречивые мнения всех
встречных-поперечных, то далеко не уедешь. Таков смысл этой сказки, бытующей
у многих народов и впервые рассказанной в стихотворной форме еще Михаилом
Васильевичем Ломоносовым [2].
Надо прислушиваться к чужому мнению, но нельзя быть легковерным.
К примеру. Если бы автор этих строк оказался достаточно легковерным, он
согласился бы с Вами и ввел бы в действие второго осла, который вовсе не
нужен.
Мельник мог бы преспокойно ехать на своем осле - один или вместе с
внуком или по очереди, - если бы его не сбили с толку пересуды праздных
людей. У человека должна быть голова на плечах, а тех, кого легко сбить с
толку, и осудила народная мудрость.
Значит, у старого мельника нет основания обижаться ни на народ, ни на
меня.
Что же касается слова "скотина", то в применении к скотине, к животным,
это слово нельзя считать оскорбительным. "Скотину выгнать на пастбище",
"накормить, напоить скотину" - в этих выражениях нет ничего грубого.
А в сказке так и говорится: "Деда и внука скотина везет".
Вот и все. Передайте, пожалуйста, мой привет детскому садику.
С. Маршак
Печатается по рукописной копии.
1 Письмо от 11 ноября 1948 года А. А. Горбенко (Киев), матери
шестилетней Гали; в конце письма - печатными буквами подпись: "Галина
Горбенко".
2 Стихотворение М. В. Ломоносова из его "Риторики" (1748) "Послушайте,
прошу, что старому случилось..." - вольный перевод басни Лафонтена (книга 3,
I).
Москва, 17 апреля 1949 г.
Глубокоуважаемая Елена Александровна,
Я получил от ребят из Вашего санатория очень трогательное письмо по
поводу моей пьесы "Двенадцать месяцев", которую они поставили под Вашим
руководством [1].
Письмо было получено во время моей болезни. Только сейчас, вернувшись
домой из санатория, я нашел его у себя на столе.
Не знаю, находятся ли еще у Вас девочки, подписавшие это письмо от
имени ребят. Если они еще не уехали, передайте нм, пожалуйста, мой ответ. А
если они покинули санаторий, не будете ли Вы добры сообщить мне их адреса?
Мне очень хочется послать им самый теплый привет и благодарность за их
чудесное письмецо.
Фамилии их: Арчакова, Худова, Бирман, Тамазина, Фатьянова и
Самоделкина. Учатся они в 6-ом и 7-ом классе.
По их письму видно, как заботливо Вы относитесь к ним, как много
изобретательности и труда потребовалось от Вас для того, чтобы поставить
спектакль в тех условиях, которых не знает ни один театр.
Это гораздо трогательнее и значительнее самой пьесы. Крепко жму Вашу
руку и желаю Вам дальнейших успехов в том великом деле, которое выпало Вам
на долю.
Передайте мой самый искренний, дружеский привет всем Вашим товарищам по
работе и всем ребятам.
Если здоровье позволит мне, постараюсь когда-нибудь навестить Ваш
санаторий.
С. Маршак
1 В письме от 26 января 1949 года ребята из детского
костнотуберкулезного санатория (п/о Кирицы Рязанской обл.) рассказали, как
они поставили пьесу С. Я. Маршака "Двенадцать месяцев" (исполняли ее, лежа
на кроватях на сцене); руководила постановкой завуч санатория Е. А.
Деллавос.
Москва, 21 апреля 1949 г.
Дорогой Яша!
Во время моей болезни и пребывания в санатории было получено письмо от
редактора Удмуртского издательства тов. Флейса [1]. Он пишет, что тебе
живется трудно. Сейчас же по возвращении в Москву (пять дней тому назад) я
говорил с директором Литфонда, а сегодня буду говорить о тебе в Союзе
писателей. Надеюсь, удастся хоть немного облегчить твою жизнь.
Напиши мне, пожалуйста, о себе подробнее. Мы очень давно не виделись,
да и вестей о тебе и от тебя я не получал многие годы. Что ты пишешь, что
печатаешь? Заботятся ли о тебе твои дочки? Скажи им, что я очень прошу их
помнить, что отец их - талантливый поэт и достоин самой чуткой заботы.
Хоть мы не виделись с тобой целые десятилетия, я очень хорошо и тепло
вспоминаю о тебе. После привета, который я послал тебе к 60-летию, я не
получил от тебя ни одного слова и даже не знал, где ты сейчас пребываешь.
Пожалуйста, пиши.
За последнее время я стал часто и много болеть, - сказываются и годы, и
перенесенные утраты, и напряженная работа. Сейчас врачи требуют от меня,
чтобы я жил тихо, по возможности за городом. Возможно ли это будет - не
знаю. Трудно вырваться за город. Писал я за последние годы много. Когда
получу от тебя весточку, пошлю тебе свои книги - и собственные, и переводы
стихов.
Будь бодр, старик. Постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы
помочь тебе. А ты помни, что люди, знающие тебя на протяжении многих
десятилетий, очень хорошо к тебе относятся, ценят твой талант и твое сердце.
Не знаю, когда удастся добиться помощи тебе от Литфонда, а пока посылаю
тебе 500 рублей. Послал бы больше, да очень много людей зависят от меня
материально. Желаю тебе здоровья, сил.
Крепко жму твою руку.
С. Маршак
Софья Михайловна просит передать тебе самый теплый привет. Поклонись от
нас обоих твоим дочкам.
Печатается по машинописной копии.
1 Письмо Е. М. Флейса (Ижевск) от 10 марта 1949 года; в нем Е. М. Флейс
рассказал о жизни друга юности С. Я. Маршака поэта Я. В. Година.
Москва, 12 июня 1949 г.
Дорогая Елена Александровна,
Очень рад был Вашему письму [1]. Мне показалось, что я получил его от
старого друга. Еще по письмам детей я почувствовал, как много Вы значите для
своего санатория. Замечательно, что Вам удается вносить радость в жизнь
детей, которых болезнь поставила в такие трудные жизненные обстоятельства.
Я счастлив, если мои сказки хоть в какой-то степени послужили Вам
материалом для Вашей прекрасной работы.
Если болезнь и работа дадут мне передышку, я постараюсь как-нибудь
побывать у Вас.
Передайте мой сердечный привет всем ребятам и руководителям Вашего
санатория. Вам крепко жму руку и желаю счастья и успехов в Вашем благородном
труде.
Преданный Вам
С. Маршак
1 В письме от 5 июня 1949 года Е. А. Деллавос сообщила, что дети в
санатории под ее руководством поставили еще одну сказку С. Я. Маршака -
"Сказку про козла"; приглашала поэта в гости к детям.
Рижское взморье. Дубулты, проспект Ленина, 14.
Дом творчества писателей,
17 июня 1949 г.
Дорогая Тамара Григорьевна,
Пишу Вам уже из дома отдыха. Здесь неплохо - очень спокойно, тихо. Для
меня даже чересчур тихо. Но очень холодно, дождливо. Сейчас затопили печки,
и я впервые за много лет с удовольствием смотрел, как горят дрова.
Чувствую себя еще не вполне хорошо. Много кашляю, да и устал в дороге.
По пути я придумал новую строфу (вернее, новую предпоследнюю строчку) в
своих стихах о Пушкине "У памятника" [1]. Не знаю, не ошибаюсь ли я, но мне
кажется, что этот вариант лучше прежних, которые все-таки меня не вполне
удовлетворяли. Я послал исправленный текст (в двух вариантах) домой и просил
перед отправкой в редакцию журнала "Знамя" и в "Советский писатель" [2]
показать Вам. Если нетрудно, посмотрите внимательно - с тем, чтобы в
редакцию передать один вариант - окончательный.
Чтобы сравнить с прежним, напоминаю Вам его последние 2 строчки:
Он, на Тверском игравший в раннем детстве,
Как те ребята, что снуют внизу.
Который из вариантов кажется Вам проще, естественнее и благозвучнее?
Написал я в дороге еще новые стихи. Когда приведу их в порядок, пришлю.
Как поживаете Вы? Как здоровье? Думаете ли побывать у врача? Как
здоровье Евгении Самойловны?
Как Ваша работа? Начали ли уже работать над сценарием и сказками?
Подали ли в издательство заявление об отсрочке? Впрочем, директор уехал,
кажется, дней на 5. Когда он вернется, занесите ему это заявление, не
откладывая. Так мы с ним условились.
Не переутомляйтесь чрезмерно. Бываете ли Вы на воздухе?
Пишите мне. Простите за кляксы на этом письме. Здесь, в доме отдыха,
очень плохие перья и чернила. В прошлом году я написал в книге отзывов дома
отдыха:
Я Дубулты щедрей бы похвалил,
Будь в этом доме более чернил.
Из двух вариантов стихов о Пушкине, мне кажется, лучше тот, где я
говорю, что, может быть, в детстве он играл там, где стоит памятник. Так ли
это по-вашему? После того, как Вы посмотрите, я прошу Розалию Ивановну
занести рукопись в редакцию "Знамени", Валентине Георгиевне Дмитриевой,
предварительно сговорившись с ней по телефону. Жду от Вас писем. Крепко жму