Страница:
– Ну как знаете, – отозвался капитан. – Только долго не разгуливайте.
Когда «Волга» отъехала, за ней тронулся старенький синий «Опель», стоявший невдалеке.
– В этой куртке нельзя здесь ходить. – Быстров привлек к себе принцессу, поглядывая на светящуюся голограмму с рекламой туров по экопланетам Милько.
На них уже уставилась пожилая женщина в шляпке, и молодежь, курившая на остановке, мигом прекратила оживленный разговор.
– Идем, рядом магазин, подберем что-нибудь земное. – Глеб увлек пристианку к дому с длинным рядом витрин.
3
4
Когда «Волга» отъехала, за ней тронулся старенький синий «Опель», стоявший невдалеке.
– В этой куртке нельзя здесь ходить. – Быстров привлек к себе принцессу, поглядывая на светящуюся голограмму с рекламой туров по экопланетам Милько.
На них уже уставилась пожилая женщина в шляпке, и молодежь, курившая на остановке, мигом прекратила оживленный разговор.
– Идем, рядом магазин, подберем что-нибудь земное. – Глеб увлек пристианку к дому с длинным рядом витрин.
3
С двумя сумками, полными покупок, Быстров поднялся на четвертый этаж. Ариетта, следуя за капитаном, несла объемистый пакет с приглянувшимися ей нарядами. Остановившись у серой металлической двери, землянин зазвенел ключами и впустил принцессу в свое жилище.
Квартиру из шести комнат на двух уровнях Глеб приобрел не так давно и почти в нее не заглядывал. Порядок здесь поддерживал небольшой хозяйственный робот боруанской системы, похожий на четырехрукого Чебурашку, шустрый и забавный.
– Добрый день, хозяин! – пролепетал он, выбежав из кухни на кривых ножках.
– Тепа, я же говорил: никогда не выскакивай в прихожую, если я пришел не один, – ты можешь испугать гостей, – с нарочитой строгостью сказал Быстров.
– Но мне же скучно, хозяин! Ты обещал приехать в августе. А сколько уже прошло этих августов! Пыль, кстати, вытер. Девятьсот шестьдесят три раза. Во всей квартире! – Тепа, подтверждая важность сказанного, поднял толстенький пальчик. – Влажную уборку делал, воду в аквариуме менял и рыбок кормил. Две сдохли по неизвестным причинам. В холодильнике пусто, перегорели лампочки в бра нижней спальни. Телевизор работает – смотрю каждый день.
– Какая прелесть! – рассмеялась пристианка. – Будем знакомы – Ариетта, – она потрепала его по курчавому чубчику.
– А я – Тепа. Хотите, вам обувь почищу и высушу? – с надеждой он глянул глазками-пуговками на принцессу. – И вам на ноги. – Он юркнул к низкому шкафчику, вернувшись с пушистыми тапочками. – Вот!
– Пожалуйста, обувь почисти и высуши, – ответил за наследницу Глеб. – И разбери сумку с продуктами. – Он протянул ту, что держал в правой руке, с другой прошел в гостиную.
– Здесь твой дворец? – Ариетта вошла, оглядывая резную мебель, занимавшую дальний простенок, голубые с бирюзовым рисунком стены и причудливую люстру, похожую на соцветие весенних джад.
– Нет, поскромнее. Назовем это – резиденция. Простому капитану не положен дворец. – Быстров улыбнулся, наблюдая, с каким интересом пристианка разглядывает посуду за стеклом, безделушки из Африки и Новой Зеландии, и направился в другую комнату.
Наследница последовала за ним и остановилась у стены, на которой висело множество фотографий в деревянных и бронзовых рамках.
– Это ты? – спросила она, коснувшись пожелтевшего фото, где возле боевого «Яка» стояло несколько людей в летной форме.
– Я. – Быстров кивнул, и по спине у него прошел холодок, словно из далекого прошлого дохнуло ветром воспоминаний.
Несколько фотографий были особенно дороги ему. Они – немногое, что перешло из прежней жизни, когда звезды казались безумно далекими, манящими искрами. Эти снимки, как три ордена и летный шлем, стоявший на полке, достались от Сереги Гурова. Глеб навестил его, когда тому исполнилось семьдесят шесть, и выглядел Гуров глубоким стариком, а Быстров, едва не пустив слезу, вынужден был врать ему, что, мол, является родственником настоящего Глеба Васильевича Быстрова. Они выпили в тот день по три рюмки, Серега курил и вспоминал, вспоминал о себе, войне, родном истребительном полке. Потом вспоминал о своем друге Быстрове, который на самом деле не погиб в насквозь прошитой осколками машине, а живехонький и по-прежнему молодой стоял перед ним. Тогда Гуров, глядя на него, расчувствовался и все восклицал: «Как похож! Ну надо же! Вылитый наш Глеб!» А через два дня Сереги не стало. Гуров для Глеба был, пожалуй, последним близким человеком из прошлой жизни.
– А это мой самолет. – Землянин ткнул пальцем в соседнюю фотографию, где виднелось полфюзеляжа другого «Яка» со звездочками под фонарем. – Что-то вроде вашего флаера. Я должен был погибнуть на нем, но меня спасла Олибрия. Я видел яркий свет и ее в ореоле. Думал, что уже умер и передо мной стоит ангел. Сверкающий ангел в ослепительных всполохах и такой же ослепительно красивый.
– И ты был предан ей до ее последнего дня. Я краешком знаю вашу историю. Если я когда-нибудь стану императрицей… – Принцесса прошла до полок с диковинными минералами с далеких планет, блестевшими разными оттенками в свете яркой лампы, вернулась к Быстрову и положила руки ему на плечи. – Если я когда-нибудь стану императрицей, ты будешь предан мне, как ей?
– Я верен каждому, кто стал мне другом, – после некоторого молчания проговорил Быстров.
– Извини, я не имею права что-то требовать. Олибрия тебе когда-то спасла жизнь. А со мной другая история: ты спас жизнь мою, выдернул ее из тоскливого сприсианского плена. За те немногие дни, что мы вместе, я увидела и узнала больше, чем за все прошлые годы. Представляешь, ведь я не была нигде, кроме Весириса, Совена и Присты? И то – тайком, скрывая свое имя и пряча глубоко в сердце свои желания.
Глядя на ее лицо, отмеченное особой пристианской красотой, в глаза, похожие на две капли неспокойного зеленовато-стального моря, Быстров снова задумался: от чего же Фаолора столько лет скрывала дочь? Может, императрица опасалась, что после того, как она представит ее, у наследницы как-то непредсказуемо проявятся гены отца? И Фаолора ждала, ждала, пока ее затянувшееся ожидание не прервала неожиданная смерть. Быстров, слегка обняв принцессу, глядел на нее, стараясь понять, что ее отличает от бесконечного числа людей, населяющих сотни планет галактики. И чувствовал, что его влечет к этому будто бы не совсем человеческому существу властная и таинственная сила, похожая на ветер, толкающий ночного путника по неизвестной дороге. Может быть, это был ветер грядущего, будущих потрясений, радостей или бед, ветер которым управлял древний бог с именем Ариет, по вере пристианцев плетущий среди звезд свою сеть судьбы.
Он поцеловал ее, и наследница ответила, как всегда, жарко, рассмеялась, освободившись из его рук, и подошла к полкам. Осторожно потрогала искрящийся минерал с Цебры, потом так же осторожно взяла старый летный шлем Быстрова и надела его.
– Мне идет, господин капитан? – Она хохотнула, поправляя темно-каштановые волосы, выбившиеся из-под головного убора, и вспомнила о множестве земных нарядов, купленных полчаса назад. – И где я могу это примерить? – Ариетта подняла с кресла тугой пакет.
– Наверху три комнаты. – Глеб указал на винтовую лестницу. – Выбери, какая понравится, и располагайся там. Возможно, мы останемся здесь на несколько дней, и тебе лучше устроиться со всем удобством.
– Переоденусь и тебя позову. – Принцесса поспешила наверх, шелестя полиэтиленом.
Она позвала нескоро, наверное, перемерив все костюмы и платья. Большинство из нарядов были хороши и не уступали красотой и элегантностью изделиям, продававшимся на «Сосрт-Эрэли».
Когда Быстров вошел в просторную спальню, Ариетта стала перед трюмо и разглядывала себя в зеркало. Синее с дымчато-серыми полосками платье на ней смотрелось эффектно и совсем по-земному. На полу, на кровати и кресле валялись другие одежды с блестящими этикетками Armani, Roberto Cavalli и Emanuel Ungaro, колготки и нижнее белье, с которым пристианка, возможно, не знала, что делать.
– Очень идет, ваше высочество, – признал Быстров. – Но боюсь, что в этом наряде с тебя не будут сводить глаз.
– Тогда сними его. – Ариетта повернулась к нему, в ее глазах мелькнул воинственный блеск.
– Это было бы кощунством, – проговорил землянин.
– Помнишь, когда ты стоял над раздетой галиянкой, я сказала, что убила бы тебя, если бы ты так разглядывал мое тело? Теперь я хочу, чтобы ты видел его. – Дочь Фаолоры приблизилась к нему, протягивая руку. – Я хочу, чтобы ты его касался.
– Боюсь, что теперь и угроза убийства не остановит меня. – Глеб медленно расстегнул три пуговицы на ее спине, поднял подол платья, освобождая ее стройные ноги.
Он хотел что-то сказать, но Ариетта закрыла его рот поцелуем. Ее маленькие пальчики быстро справились с застежками на его рубашке. Раскрасневшись и тяжело дыша, она откинула с лица волосы и победно взглянула на землянина.
– Ты очень красива, дорогая моя госпожа, – прошептал Быстров, подняв ее на руки и опуская на кровать.
– Почему ты не говорил мне этого раньше? Почему? – Она прикрыла глаза и сжала губы, когда он поцеловал ее грудь.
– Потому… – прошептал капитан, гладя кончиками пальцев шелковистую кожу. – Потому что не хотел сам себя дразнить.
– Ты трус, – тихо произнесла принцесса, отдаваясь его ласкам.
Вместо ответа Быстров с нежной силой сжал ее, и Ариетта шумно выдохнула от его проникновения, болезненно-сладкого ощущения, наполнившего ее всю.
Дочь Фаолоры чувствовала усиливавшийся пульс в висках и то, как в сердце рождаются опасные, сильные толчки. Они разливались по всему телу, растекались тонкими вибрациями, и каждую клеточку словно пронзал электрический заряд. Какой-то частицей сознания пристианка подумала, что находится на той кованой грани, которую она называла «потрясение», и сейчас может произойти то, что уже происходило несколько раз, – из нее родится чужое существо. Она вскрикнула, изгибаясь под своим любовником, мотнула головой и почувствовала горячую, сотрясающую волну.
– Капитан… – прошептала Ариетта, сдавливая землянина.
В ее голове мелькнула мысль, что если бы Быстров сейчас сделал то, что вытворял с ней корсар Иорис Коалн, то это было бы приятно.
Глеб лежал неподвижно, глядя в потолок. На трюмо тикали маленькие часики, а свет, проникавший сквозь красную штору, окрашивал спальню медным отблеском.
– Ты делал это… – принцесса, опираясь на локоть, повернулась к землянину, – с Олибрией?
– Почему ты спрашиваешь? – Вопрос пристианки застал его врасплох.
– Хочу знать, была ли она счастливой женщиной. – Наследница повела ногой, откидывая покрывало.
– Кроме меня, у нее было много мужчин. – Быстров намотал на палец ее локон и поцеловал ее в губы.
– А меня… – Ариетта хотела сказать, что ее первым мужчиной оказался мерзавец Коалн, но вместо этого качнула головой и прошептала. – Я тебе оставила синяки. Вот, – пристианка провела пальцем по его шее. – Было больно?
– Нет, ваше высочество. Я чуть не задохнулся, но мне было очень хорошо.
– То-то же. – Дочь Фаолоры, наклонившись, провела кончиком языка по груди капитана.
– Ариетта, ты можешь сказать мне одну вещь? Только честно? – гладя ее волосы, спросил Быстров.
Она блаженно мурлыкнула в ответ.
– Как ты смогла освободиться от агентов «Холодной Звезды»? – Глеб повернул ее лицо к себе. – Прежняя твоя версия, будто ты, обманув их, убежала, мне не слишком нравится.
– Хочешь знать правду?
– Да.
– Боюсь, что ты не поверишь в эту правду, а если поверишь, она тебе не понравится. – Лицо наследницы помрачнело. – И зачем ты затеял этот разговор сейчас, когда нам двоим было хорошо без этих неприятных воспоминаний?
Быстров молчал, глядя в ее серо-зеленые глаза, где будто сверкнула сталь.
– Хорошо, я доверюсь тебе, Глебушка. И кому, если не тебе. – Пристианка откинула покрывало и села капитану на живот. – Я убила тех, что везли меня в сфероиде. Веришь?
– Троих опытных, вооруженных мужчин?
– Если бы их даже было вдвое больше, я бы убила всех. Я – ненормальная, господин капитан. – Ариетта отвернулась к окну. – Иногда, когда я слишком волнуюсь или злюсь, на меня находит что-то… Я не знаю, как это назвать и как тебе объяснить… В меня вселяется невероятная сила, толчками исходит из сердца, потом мутнеет в глазах и слышится какой-то странный звук. Я в эти минуты не помню себя. Такое едва не случилось сейчас. – Она потрогала синяки на плече землянина и шее. – Ты это должен был почувствовать.
– Я почувствовал.
– А я испугалась за тебя и себя. Вот видишь, это – доказательство. – Наследница осторожно коснулась темных припухлостей на его теле, оставшихся от ее пальцев. – В сфероиде на меня нашло это, и я убила милькорианцев раньше, чем они успели вспомнить об оружии. Потом пробила стенку и спрыгнула в озеро Сада Герхов. Так что я – ненормальная.
– Ты просто другая, госпожа Ариетта. Знаешь, кто был твой отец?
– Да. Кое-что знаю. – Пристианка прикрыла глаза.
– Сверкающий ангел, – проговорил Быстров, привлекая ее к себе.
Его руки нежно гладили спину Ариетты, словно искали невидимые крылья.
– Пожалуйста, не бойся меня, – прошептала принцесса, целуя капитана и чувствуя, как его тело снова стремится в нее.
В этот момент раздался звонок во входную дверь.
– Кто-то пришел, – пояснил Глеб, отвечая на вопрос в ее глазах.
Дочь Фаолоры проворно вскочила и подхватила с пола одежду.
Приказав Тепе спрятаться в шкафу, отведенном роботу, Быстров неторопливо отворил. Первым в прихожую вошел Арканов, мокрый от дождя и веселый. Шурыгин галантно пропустил Ваалу и шагнул за ней сам, снимая на ходу туфли и звеня бутылками в пакете.
– Хорошая у вас квартира! – признал Сашка, оглядывая просторную гостиную. – Супер какая!
– На двух уровнях, – заметил Агафон, направляясь к дивану. – Обедали, Васильевич?
– Мы пока по магазинам, пока разобрали покупки, – разведя руками, объяснил Быстров.
– И мы – нет, хотя ужинать пора. Вот набрали деликатесов различных и, по моему требованию, московской колбаски – соскучился, честно говоря. – Арканов взял с журнального столика пульт и включил телевизор. – Только кто все готовить будет?
– Не я. – Глеб категорически мотнул головой и, с надеждой посмотрев на галиянку, кое-как знакомую с земной кухней и с газовой плитой, сказал: – Ивала хочет.
– Я? Да мне легче пристрелить кого-нибудь. – Ваала, стащив с себя нейлоновую куртку, небрежно бросила ее на кресло. – Пусть госпожа Ариетта покажет свое мастерство. Кстати, где она?
– Готовить буду я, – решился Шурыгин. – Если вы, прекрасная амазонка, составите компанию. Заодно продолжим разговор о вашей гипотезе слоистого пространства.
– Кодекс о нераспространении, список шесть-один, – повернувшись к галиянке, сурово проговорил Быстров.
– Архипелаг Гулаг – Гулаг архипелаг, – весело отозвалась Ваала, вспомнив невпопад один из многочисленных анекдотов от Арнольда, и направилась на кухню следом за Александром Владимировичем.
– Вот такие дела… – Агафон покосился на дверь в коридор, которую прикрыла Ивала. – Ревнуешь, что ли?
– Нет. Жалко мне его. Друг твой, Сашка, – вроде бы хороший человек. Ваала околдует его, а через несколько дней забудет. – Глеб подошел к окну и отодвинул штору. – Не надо бы его впутывать во все это.
На город уже опускались сумерки, с низкого неба в сплошной темно-серой облачности моросил дождь. Мимо гастронома шли машины с включенными фарами. Возле троллейбусной остановки одиноко стоял старенький синий «опель».
– А мы не впутываем. К тому же Сашка – он голова. Он и без нас разберется, – переключая ТВ-каналы, высказался Арканов. – И наша Ваала, уж поверь, не дурочка – знает, когда и что говорить.
С лестницы послышались быстрые шаги Ариетты. Одетая в длинное платье цвета расплавленного металла, она вошла, сияя глазами, глянула на телеэкран и остановилась перед Агафоном.
– Как мама? – спросила пристианка, присаживаясь на диван.
– Меня увидела, и столько радости было! Я к ней не заглядывал с тех пор, как мы с Васильевичем улетели. А сейчас смотрю, будто постарела, – пожаловался Арканов. – Я ей коробочку галиянских омолаживающих таблеток привез – помогают они по чуть-чуть.
Глеб направился на кухню посмотреть, как там дела с ужином. Дойдя до половины коридора, капитан понял, что дела с ужином не очень хороши: Ивала сидела на кухонном столе, закрыв глаза и запрокинув голову, Шурыгин, обняв галиянку, с неземным наслаждением целовал ее в шею.
– Ну вы даете! – возмутился капитан, бросив неодобрительный взгляд на забытую свинину и разноцветные упаковки полуфабрикатов.
– Мы с силами собираемся, – распахнув глаза, отозвалась Ваала и лениво слезла со стола.
– Мы наверстаем, Глеб Васильевич! – заверил Шурыгин, с боевым видом хватаясь за нож и кухонную доску.
– Чем помочь? – спросил Быстров.
– Сами справимся. Соль, перец имеются? – Сашка потянулся к фарфоровым баночкам над плитой.
– Все здесь. – Глеб указал на навесной шкаф, достал пачку сигарет и направился на лоджию.
Ивала вышла следом за ним.
– Мне нравится он, Глебушка, – тихо произнесла она.
– Человека только не погуби, ладно? – Капитан «Тезея» прикурил, с лукавой усмешкой глядя на нее.
– Ночью я его просто съем, – прошипела галиянка, прижалась губами к щеке Быстрова и вернулась на кухню.
Ужинать сели поздно. Женщины изголодались к этому времени и торопливо набросились на жареную свинину, источавшую дивный аромат. Сашка с громким хлопком открыл шампанское, пенной струей наполнил бокалы и принялся обучать Ивалу пить на брудершафт. Потом он говорил тосты, много тостов. Устроил какие-то новомодные игры за столом, смысл которых Быстров переводил Ариетте на пристианский, и у принцессы счастливо загорались глаза. Угомонились лишь далеко за полночь.
Квартиру из шести комнат на двух уровнях Глеб приобрел не так давно и почти в нее не заглядывал. Порядок здесь поддерживал небольшой хозяйственный робот боруанской системы, похожий на четырехрукого Чебурашку, шустрый и забавный.
– Добрый день, хозяин! – пролепетал он, выбежав из кухни на кривых ножках.
– Тепа, я же говорил: никогда не выскакивай в прихожую, если я пришел не один, – ты можешь испугать гостей, – с нарочитой строгостью сказал Быстров.
– Но мне же скучно, хозяин! Ты обещал приехать в августе. А сколько уже прошло этих августов! Пыль, кстати, вытер. Девятьсот шестьдесят три раза. Во всей квартире! – Тепа, подтверждая важность сказанного, поднял толстенький пальчик. – Влажную уборку делал, воду в аквариуме менял и рыбок кормил. Две сдохли по неизвестным причинам. В холодильнике пусто, перегорели лампочки в бра нижней спальни. Телевизор работает – смотрю каждый день.
– Какая прелесть! – рассмеялась пристианка. – Будем знакомы – Ариетта, – она потрепала его по курчавому чубчику.
– А я – Тепа. Хотите, вам обувь почищу и высушу? – с надеждой он глянул глазками-пуговками на принцессу. – И вам на ноги. – Он юркнул к низкому шкафчику, вернувшись с пушистыми тапочками. – Вот!
– Пожалуйста, обувь почисти и высуши, – ответил за наследницу Глеб. – И разбери сумку с продуктами. – Он протянул ту, что держал в правой руке, с другой прошел в гостиную.
– Здесь твой дворец? – Ариетта вошла, оглядывая резную мебель, занимавшую дальний простенок, голубые с бирюзовым рисунком стены и причудливую люстру, похожую на соцветие весенних джад.
– Нет, поскромнее. Назовем это – резиденция. Простому капитану не положен дворец. – Быстров улыбнулся, наблюдая, с каким интересом пристианка разглядывает посуду за стеклом, безделушки из Африки и Новой Зеландии, и направился в другую комнату.
Наследница последовала за ним и остановилась у стены, на которой висело множество фотографий в деревянных и бронзовых рамках.
– Это ты? – спросила она, коснувшись пожелтевшего фото, где возле боевого «Яка» стояло несколько людей в летной форме.
– Я. – Быстров кивнул, и по спине у него прошел холодок, словно из далекого прошлого дохнуло ветром воспоминаний.
Несколько фотографий были особенно дороги ему. Они – немногое, что перешло из прежней жизни, когда звезды казались безумно далекими, манящими искрами. Эти снимки, как три ордена и летный шлем, стоявший на полке, достались от Сереги Гурова. Глеб навестил его, когда тому исполнилось семьдесят шесть, и выглядел Гуров глубоким стариком, а Быстров, едва не пустив слезу, вынужден был врать ему, что, мол, является родственником настоящего Глеба Васильевича Быстрова. Они выпили в тот день по три рюмки, Серега курил и вспоминал, вспоминал о себе, войне, родном истребительном полке. Потом вспоминал о своем друге Быстрове, который на самом деле не погиб в насквозь прошитой осколками машине, а живехонький и по-прежнему молодой стоял перед ним. Тогда Гуров, глядя на него, расчувствовался и все восклицал: «Как похож! Ну надо же! Вылитый наш Глеб!» А через два дня Сереги не стало. Гуров для Глеба был, пожалуй, последним близким человеком из прошлой жизни.
– А это мой самолет. – Землянин ткнул пальцем в соседнюю фотографию, где виднелось полфюзеляжа другого «Яка» со звездочками под фонарем. – Что-то вроде вашего флаера. Я должен был погибнуть на нем, но меня спасла Олибрия. Я видел яркий свет и ее в ореоле. Думал, что уже умер и передо мной стоит ангел. Сверкающий ангел в ослепительных всполохах и такой же ослепительно красивый.
– И ты был предан ей до ее последнего дня. Я краешком знаю вашу историю. Если я когда-нибудь стану императрицей… – Принцесса прошла до полок с диковинными минералами с далеких планет, блестевшими разными оттенками в свете яркой лампы, вернулась к Быстрову и положила руки ему на плечи. – Если я когда-нибудь стану императрицей, ты будешь предан мне, как ей?
– Я верен каждому, кто стал мне другом, – после некоторого молчания проговорил Быстров.
– Извини, я не имею права что-то требовать. Олибрия тебе когда-то спасла жизнь. А со мной другая история: ты спас жизнь мою, выдернул ее из тоскливого сприсианского плена. За те немногие дни, что мы вместе, я увидела и узнала больше, чем за все прошлые годы. Представляешь, ведь я не была нигде, кроме Весириса, Совена и Присты? И то – тайком, скрывая свое имя и пряча глубоко в сердце свои желания.
Глядя на ее лицо, отмеченное особой пристианской красотой, в глаза, похожие на две капли неспокойного зеленовато-стального моря, Быстров снова задумался: от чего же Фаолора столько лет скрывала дочь? Может, императрица опасалась, что после того, как она представит ее, у наследницы как-то непредсказуемо проявятся гены отца? И Фаолора ждала, ждала, пока ее затянувшееся ожидание не прервала неожиданная смерть. Быстров, слегка обняв принцессу, глядел на нее, стараясь понять, что ее отличает от бесконечного числа людей, населяющих сотни планет галактики. И чувствовал, что его влечет к этому будто бы не совсем человеческому существу властная и таинственная сила, похожая на ветер, толкающий ночного путника по неизвестной дороге. Может быть, это был ветер грядущего, будущих потрясений, радостей или бед, ветер которым управлял древний бог с именем Ариет, по вере пристианцев плетущий среди звезд свою сеть судьбы.
Он поцеловал ее, и наследница ответила, как всегда, жарко, рассмеялась, освободившись из его рук, и подошла к полкам. Осторожно потрогала искрящийся минерал с Цебры, потом так же осторожно взяла старый летный шлем Быстрова и надела его.
– Мне идет, господин капитан? – Она хохотнула, поправляя темно-каштановые волосы, выбившиеся из-под головного убора, и вспомнила о множестве земных нарядов, купленных полчаса назад. – И где я могу это примерить? – Ариетта подняла с кресла тугой пакет.
– Наверху три комнаты. – Глеб указал на винтовую лестницу. – Выбери, какая понравится, и располагайся там. Возможно, мы останемся здесь на несколько дней, и тебе лучше устроиться со всем удобством.
– Переоденусь и тебя позову. – Принцесса поспешила наверх, шелестя полиэтиленом.
Она позвала нескоро, наверное, перемерив все костюмы и платья. Большинство из нарядов были хороши и не уступали красотой и элегантностью изделиям, продававшимся на «Сосрт-Эрэли».
Когда Быстров вошел в просторную спальню, Ариетта стала перед трюмо и разглядывала себя в зеркало. Синее с дымчато-серыми полосками платье на ней смотрелось эффектно и совсем по-земному. На полу, на кровати и кресле валялись другие одежды с блестящими этикетками Armani, Roberto Cavalli и Emanuel Ungaro, колготки и нижнее белье, с которым пристианка, возможно, не знала, что делать.
– Очень идет, ваше высочество, – признал Быстров. – Но боюсь, что в этом наряде с тебя не будут сводить глаз.
– Тогда сними его. – Ариетта повернулась к нему, в ее глазах мелькнул воинственный блеск.
– Это было бы кощунством, – проговорил землянин.
– Помнишь, когда ты стоял над раздетой галиянкой, я сказала, что убила бы тебя, если бы ты так разглядывал мое тело? Теперь я хочу, чтобы ты видел его. – Дочь Фаолоры приблизилась к нему, протягивая руку. – Я хочу, чтобы ты его касался.
– Боюсь, что теперь и угроза убийства не остановит меня. – Глеб медленно расстегнул три пуговицы на ее спине, поднял подол платья, освобождая ее стройные ноги.
Он хотел что-то сказать, но Ариетта закрыла его рот поцелуем. Ее маленькие пальчики быстро справились с застежками на его рубашке. Раскрасневшись и тяжело дыша, она откинула с лица волосы и победно взглянула на землянина.
– Ты очень красива, дорогая моя госпожа, – прошептал Быстров, подняв ее на руки и опуская на кровать.
– Почему ты не говорил мне этого раньше? Почему? – Она прикрыла глаза и сжала губы, когда он поцеловал ее грудь.
– Потому… – прошептал капитан, гладя кончиками пальцев шелковистую кожу. – Потому что не хотел сам себя дразнить.
– Ты трус, – тихо произнесла принцесса, отдаваясь его ласкам.
Вместо ответа Быстров с нежной силой сжал ее, и Ариетта шумно выдохнула от его проникновения, болезненно-сладкого ощущения, наполнившего ее всю.
Дочь Фаолоры чувствовала усиливавшийся пульс в висках и то, как в сердце рождаются опасные, сильные толчки. Они разливались по всему телу, растекались тонкими вибрациями, и каждую клеточку словно пронзал электрический заряд. Какой-то частицей сознания пристианка подумала, что находится на той кованой грани, которую она называла «потрясение», и сейчас может произойти то, что уже происходило несколько раз, – из нее родится чужое существо. Она вскрикнула, изгибаясь под своим любовником, мотнула головой и почувствовала горячую, сотрясающую волну.
– Капитан… – прошептала Ариетта, сдавливая землянина.
В ее голове мелькнула мысль, что если бы Быстров сейчас сделал то, что вытворял с ней корсар Иорис Коалн, то это было бы приятно.
Глеб лежал неподвижно, глядя в потолок. На трюмо тикали маленькие часики, а свет, проникавший сквозь красную штору, окрашивал спальню медным отблеском.
– Ты делал это… – принцесса, опираясь на локоть, повернулась к землянину, – с Олибрией?
– Почему ты спрашиваешь? – Вопрос пристианки застал его врасплох.
– Хочу знать, была ли она счастливой женщиной. – Наследница повела ногой, откидывая покрывало.
– Кроме меня, у нее было много мужчин. – Быстров намотал на палец ее локон и поцеловал ее в губы.
– А меня… – Ариетта хотела сказать, что ее первым мужчиной оказался мерзавец Коалн, но вместо этого качнула головой и прошептала. – Я тебе оставила синяки. Вот, – пристианка провела пальцем по его шее. – Было больно?
– Нет, ваше высочество. Я чуть не задохнулся, но мне было очень хорошо.
– То-то же. – Дочь Фаолоры, наклонившись, провела кончиком языка по груди капитана.
– Ариетта, ты можешь сказать мне одну вещь? Только честно? – гладя ее волосы, спросил Быстров.
Она блаженно мурлыкнула в ответ.
– Как ты смогла освободиться от агентов «Холодной Звезды»? – Глеб повернул ее лицо к себе. – Прежняя твоя версия, будто ты, обманув их, убежала, мне не слишком нравится.
– Хочешь знать правду?
– Да.
– Боюсь, что ты не поверишь в эту правду, а если поверишь, она тебе не понравится. – Лицо наследницы помрачнело. – И зачем ты затеял этот разговор сейчас, когда нам двоим было хорошо без этих неприятных воспоминаний?
Быстров молчал, глядя в ее серо-зеленые глаза, где будто сверкнула сталь.
– Хорошо, я доверюсь тебе, Глебушка. И кому, если не тебе. – Пристианка откинула покрывало и села капитану на живот. – Я убила тех, что везли меня в сфероиде. Веришь?
– Троих опытных, вооруженных мужчин?
– Если бы их даже было вдвое больше, я бы убила всех. Я – ненормальная, господин капитан. – Ариетта отвернулась к окну. – Иногда, когда я слишком волнуюсь или злюсь, на меня находит что-то… Я не знаю, как это назвать и как тебе объяснить… В меня вселяется невероятная сила, толчками исходит из сердца, потом мутнеет в глазах и слышится какой-то странный звук. Я в эти минуты не помню себя. Такое едва не случилось сейчас. – Она потрогала синяки на плече землянина и шее. – Ты это должен был почувствовать.
– Я почувствовал.
– А я испугалась за тебя и себя. Вот видишь, это – доказательство. – Наследница осторожно коснулась темных припухлостей на его теле, оставшихся от ее пальцев. – В сфероиде на меня нашло это, и я убила милькорианцев раньше, чем они успели вспомнить об оружии. Потом пробила стенку и спрыгнула в озеро Сада Герхов. Так что я – ненормальная.
– Ты просто другая, госпожа Ариетта. Знаешь, кто был твой отец?
– Да. Кое-что знаю. – Пристианка прикрыла глаза.
– Сверкающий ангел, – проговорил Быстров, привлекая ее к себе.
Его руки нежно гладили спину Ариетты, словно искали невидимые крылья.
– Пожалуйста, не бойся меня, – прошептала принцесса, целуя капитана и чувствуя, как его тело снова стремится в нее.
В этот момент раздался звонок во входную дверь.
– Кто-то пришел, – пояснил Глеб, отвечая на вопрос в ее глазах.
Дочь Фаолоры проворно вскочила и подхватила с пола одежду.
Приказав Тепе спрятаться в шкафу, отведенном роботу, Быстров неторопливо отворил. Первым в прихожую вошел Арканов, мокрый от дождя и веселый. Шурыгин галантно пропустил Ваалу и шагнул за ней сам, снимая на ходу туфли и звеня бутылками в пакете.
– Хорошая у вас квартира! – признал Сашка, оглядывая просторную гостиную. – Супер какая!
– На двух уровнях, – заметил Агафон, направляясь к дивану. – Обедали, Васильевич?
– Мы пока по магазинам, пока разобрали покупки, – разведя руками, объяснил Быстров.
– И мы – нет, хотя ужинать пора. Вот набрали деликатесов различных и, по моему требованию, московской колбаски – соскучился, честно говоря. – Арканов взял с журнального столика пульт и включил телевизор. – Только кто все готовить будет?
– Не я. – Глеб категорически мотнул головой и, с надеждой посмотрев на галиянку, кое-как знакомую с земной кухней и с газовой плитой, сказал: – Ивала хочет.
– Я? Да мне легче пристрелить кого-нибудь. – Ваала, стащив с себя нейлоновую куртку, небрежно бросила ее на кресло. – Пусть госпожа Ариетта покажет свое мастерство. Кстати, где она?
– Готовить буду я, – решился Шурыгин. – Если вы, прекрасная амазонка, составите компанию. Заодно продолжим разговор о вашей гипотезе слоистого пространства.
– Кодекс о нераспространении, список шесть-один, – повернувшись к галиянке, сурово проговорил Быстров.
– Архипелаг Гулаг – Гулаг архипелаг, – весело отозвалась Ваала, вспомнив невпопад один из многочисленных анекдотов от Арнольда, и направилась на кухню следом за Александром Владимировичем.
– Вот такие дела… – Агафон покосился на дверь в коридор, которую прикрыла Ивала. – Ревнуешь, что ли?
– Нет. Жалко мне его. Друг твой, Сашка, – вроде бы хороший человек. Ваала околдует его, а через несколько дней забудет. – Глеб подошел к окну и отодвинул штору. – Не надо бы его впутывать во все это.
На город уже опускались сумерки, с низкого неба в сплошной темно-серой облачности моросил дождь. Мимо гастронома шли машины с включенными фарами. Возле троллейбусной остановки одиноко стоял старенький синий «опель».
– А мы не впутываем. К тому же Сашка – он голова. Он и без нас разберется, – переключая ТВ-каналы, высказался Арканов. – И наша Ваала, уж поверь, не дурочка – знает, когда и что говорить.
С лестницы послышались быстрые шаги Ариетты. Одетая в длинное платье цвета расплавленного металла, она вошла, сияя глазами, глянула на телеэкран и остановилась перед Агафоном.
– Как мама? – спросила пристианка, присаживаясь на диван.
– Меня увидела, и столько радости было! Я к ней не заглядывал с тех пор, как мы с Васильевичем улетели. А сейчас смотрю, будто постарела, – пожаловался Арканов. – Я ей коробочку галиянских омолаживающих таблеток привез – помогают они по чуть-чуть.
Глеб направился на кухню посмотреть, как там дела с ужином. Дойдя до половины коридора, капитан понял, что дела с ужином не очень хороши: Ивала сидела на кухонном столе, закрыв глаза и запрокинув голову, Шурыгин, обняв галиянку, с неземным наслаждением целовал ее в шею.
– Ну вы даете! – возмутился капитан, бросив неодобрительный взгляд на забытую свинину и разноцветные упаковки полуфабрикатов.
– Мы с силами собираемся, – распахнув глаза, отозвалась Ваала и лениво слезла со стола.
– Мы наверстаем, Глеб Васильевич! – заверил Шурыгин, с боевым видом хватаясь за нож и кухонную доску.
– Чем помочь? – спросил Быстров.
– Сами справимся. Соль, перец имеются? – Сашка потянулся к фарфоровым баночкам над плитой.
– Все здесь. – Глеб указал на навесной шкаф, достал пачку сигарет и направился на лоджию.
Ивала вышла следом за ним.
– Мне нравится он, Глебушка, – тихо произнесла она.
– Человека только не погуби, ладно? – Капитан «Тезея» прикурил, с лукавой усмешкой глядя на нее.
– Ночью я его просто съем, – прошипела галиянка, прижалась губами к щеке Быстрова и вернулась на кухню.
Ужинать сели поздно. Женщины изголодались к этому времени и торопливо набросились на жареную свинину, источавшую дивный аромат. Сашка с громким хлопком открыл шампанское, пенной струей наполнил бокалы и принялся обучать Ивалу пить на брудершафт. Потом он говорил тосты, много тостов. Устроил какие-то новомодные игры за столом, смысл которых Быстров переводил Ариетте на пристианский, и у принцессы счастливо загорались глаза. Угомонились лишь далеко за полночь.
4
Хорошие новости Орноха Варха всегда настораживали. Особенно когда они приходили слишком быстро и неожиданно. Он расхаживал по апартаментам, заложив руки за спину и время от времени втягивая носом воздух – запах туалетной воды, резкий и пряный, раздражал его почище московской погоды. Наконец, будто устав от бессмысленного хождения, координатор остановился у окна и, глядя на Смоленскую площадь, сказал:
– Дай мне снимки.
Шатун схватил со стола несколько фотографий и поднес милькорианцу.
– Неужели нельзя было снять голографом? – с недовольством произнес Варх.
– Так извините, но он испортился еще в августе, – оправдался Коляня. – Мы на «Canon» теперь снимаем. А чего – тоже хорошая камера. И пленки на нее завались.
Орнох начал снова перебирать фотографии, которые видел трижды, мысленно сличая молодую женщину в обществе Быстрова с образом, переправленным Эрстом Драхом по туннельному каналу. Сходство было стопроцентным, и координатор утвердился: это Существо.
– Весь вопрос, где они спрятали корабль? По данным спутника, посадка произошла недалеко от Льялово. Там дача Арканова Агафона Аркадьевича, оттуда они и вышли на связь с Шурыгиным, – высказался Ирхис. – А корабль не маленький – дальний разведчик класса «ускользающий воин». Длина корпуса около пятидесяти метров.
– Да, корабль нужно найти. Обязательно нужно: если у нас что-то не выйдет сразу, мы должны лишить их возможности бежать с планеты. – Орнох Варх приоткрыл окно и вдохнул сырой воздух. – Два орбитальных катера с десантной группой, оборудованные сканерами, уже вылетели из Мексики. Прибудут через полтора часа. К сожалению, в нашем распоряжении других сил нет.
«Увы, на этой чертовой планете», – мысленно добавил координатор.
– Может быть, попросить содействия у Макарова? – предложил Шатун.
– Нет. – Варх недовольно поджал губы, потом спросил: – Жеглов до сих пор не установил, в какой они квартире?
– Пытаются установить. По доступным нам данным, в этом районе недвижимости ни за Шурыгиным, ни за Арка-новым или Быстровым не значится. Скорее всего, кто-то из них имеет квартиру, оформленную на подставное лицо, или они остановились у знакомых. Человек Жеглова сейчас обходит подъезды под видом агитатора избирательной кампании. Может, мне тоже поехать туда? – Ирхис встал с дивана, поправил масс-импульсный пистолет марки «Сик Лор» и застегнул куртку.
– Поезжай, – согласился координатор. – А вы, ребята, – он повернулся к Коляне и Шатуну, – возьмите людей Колыванова и направляйтесь на дачу в это… Льялово. Организуете грамотную засаду. Я уверен, Быстров со своими туда скоро наведается. И нам лучше их брать на даче: место не такое людное, как в городе, и будет меньше разговоров. Всех предупреждаю: при начале операции особое внимание обратить на галиянку. Ее лучше ликвидировать первой. В Существо стрелять только из парализатора. В каждой группе должно быть по два парализатора и одному фауззеру. Связь поддерживать со мной по мнемоканалу.
Было около десяти утра. Ариетта еще спала, натянув на себя покрывало с розовыми лебедями и отвернувшись к окну. Прикрыв дверь, Быстров направился на кухню, но не прошел до половины коридора, как из ванной выскочила Ивала, еще мокрая после душа, одетая в махровый халат. Увидев капитана, галиянка радостно взвизгнула и прижала его к стенке.
– Как спалось? – спросил Глеб, прислонившись затылком к мягкой обивке.
– Чудесно! – негромко, но восторженно произнесла она. – Я его все-таки съела. До сих пор лежит без движения.
Обняв Быстрова, она прижалась своими горячими губами к его и прошептала:
– Пойдем со мной в душ…
– Девочка, ты что-то совсем разошлась, – рассмеялся Глеб, знавший непредсказуемый характер своей подруги, которая умела быть то неприступной и холодной, как ледяная глыба, то вдруг сгорать от ошеломляющего влечения к каждому мужчине. – Пойдем лучше пить кофе, – предложил он.
Галиянка хотела что-то возразить, но ее слова оборвал звонок в дверь.
– Мы никого не ждем? – спросила Ивала, ослабляя объятия и роняя капли с мокрых волос.
– Не представляю, кто бы это мог быть. Надо посмотреть. – Землянин поправил на ней халат, пряча рисунок сиреневых джад на ее груди. – Может быть, коммунальщики.
– Без меня не открывай! – предупредила Ваала и побежала за пистолетом.
Глянув в глазок, Быстров увидел рыжеватого мужчину в кожаной кепке с сумкой через плечо. Больше на лестничной площадке никого не было. Глеб прислушался и нажал на рычажок замка.
– Если что – отскакивай к вешалке, – успела предупредить его Ивала, уже занявшая место за выступом шкафа.
– Здравствуйте! Прошу извинить, – начал рыжеватый мужчина. – В следующее воскресенье состоятся выборы в Московскую городскую думу. Мы обходим избирательный участок с целью познакомить всех жильцов с программой Кулеша Романа Сергеевича.
– Очень приятно, – отозвался Глеб. – Но мы вряд ли чем поможем Роману Сергеевичу. Наши голоса улетают на днях на Шри-Ланку. Турпутевка.
– Как жаль! Как жаль… – На лице незнакомца отразилась истинная печаль. – Тогда я оставлю вам наши буклеты. Друзьям, знакомым передадите. – Он шагнул через порог, намериваясь пройти дальше в квартиру.
– У нас дети еще спят. – Ивала встала рядом с Быстровым, заслоняя незваному гостю проход. – И честное слово, нам дела нет до ваших выборов. Пройдитесь по другим квартирам.
– Тогда еще раз извините. – Мужчина остановил внимательный взгляд на галиянке, повернулся и вышел.
– Что-то в нем не так, Глебушка, – сказала Ваала, слушая удаляющиеся по лестнице шаги.
– По другим квартирам не пошел, – заметил Быстров. – Ну-ка идем на лоджию.
С лоджии сквозь щели жалюзи открывался вид на 1-й Вятский переулок. В это субботнее утро на троллейбусной остановке было много пассажиров. Несколько девиц что-то обсуждали у входа в салон «Фея», в гастроном то и дело заходили и выходили люди.
– Я видела эту машину вчера. – Ивала указала на синий «опель». – Она ехала за Сашкиной, до твоего дома.
– Вот это уже интересно. Кто же нас может пасти, Ивала Ваала? – Глеб немного приоткрыл окно. – Неужели я снова стал интересен ФСБ?
Галиянка вдруг напряглась вся, чуть опустив голову и вглядываясь в сторону подозрительной машины.
– Агитатора увидела? – спросил Быстров.
– Смотри туда, Глебушка. Внимательно. Видишь того, в черной куртке, что вышел из такси?
– Ну?
– Он милькорианец! Клянусь Алоной, он милькорианец! – Ни русые волосы, ни светлое лицо не могли обмануть Ивалу даже с такого расстояния: чужого агента среди землян она определила каким-то таинственным чутьем.
Когда человек в черной куртке подошел к «Опелю», недобрая уверенность галиянки передалась и капитану.
– Выходит, это не ФСБ, а «Холодная Звезда». Черт! – Глеб щелчком выбил из пачки сигарету и закурил. – Каким образом они нас вычислили? Всего за один день!
– Пока мы были в заключении на «Сосрт-Эрэли», нам могли вживить микрочипы, – предположила Ваала. – Иначе я не представляю как!
– Мы же проверялись в медмодуле – все чисто.
– Может, госпожа принцесса? Они могли ей незаметно воткнуть микрочип под кожу в момент задержания или в сфероиде. Или ты уже изучил каждую клеточку ее тела? – В голосе галиянки прозвучала издевка.
Быстров не отреагировал на нее, глубоко затянулся и, выпуская сизый дым, сказал:
– Олибрия говорила, что шпионская сеть Милько есть даже на Земле. Но мне бы и в голову не пришло, что она здесь такая эффективная. Есть простое объяснение, как они вышли на нас… – Он снова жадно затянулся табачным дымом. – На «Сосрт-Эрэли» пропустили через нейрокомпьютер копии наших черепушек и определили все вероятные места нашего пребывания. Потом по туннельному каналу разослали сообщения по планетам, где нас следует ждать.
– Дай мне снимки.
Шатун схватил со стола несколько фотографий и поднес милькорианцу.
– Неужели нельзя было снять голографом? – с недовольством произнес Варх.
– Так извините, но он испортился еще в августе, – оправдался Коляня. – Мы на «Canon» теперь снимаем. А чего – тоже хорошая камера. И пленки на нее завались.
Орнох начал снова перебирать фотографии, которые видел трижды, мысленно сличая молодую женщину в обществе Быстрова с образом, переправленным Эрстом Драхом по туннельному каналу. Сходство было стопроцентным, и координатор утвердился: это Существо.
– Весь вопрос, где они спрятали корабль? По данным спутника, посадка произошла недалеко от Льялово. Там дача Арканова Агафона Аркадьевича, оттуда они и вышли на связь с Шурыгиным, – высказался Ирхис. – А корабль не маленький – дальний разведчик класса «ускользающий воин». Длина корпуса около пятидесяти метров.
– Да, корабль нужно найти. Обязательно нужно: если у нас что-то не выйдет сразу, мы должны лишить их возможности бежать с планеты. – Орнох Варх приоткрыл окно и вдохнул сырой воздух. – Два орбитальных катера с десантной группой, оборудованные сканерами, уже вылетели из Мексики. Прибудут через полтора часа. К сожалению, в нашем распоряжении других сил нет.
«Увы, на этой чертовой планете», – мысленно добавил координатор.
– Может быть, попросить содействия у Макарова? – предложил Шатун.
– Нет. – Варх недовольно поджал губы, потом спросил: – Жеглов до сих пор не установил, в какой они квартире?
– Пытаются установить. По доступным нам данным, в этом районе недвижимости ни за Шурыгиным, ни за Арка-новым или Быстровым не значится. Скорее всего, кто-то из них имеет квартиру, оформленную на подставное лицо, или они остановились у знакомых. Человек Жеглова сейчас обходит подъезды под видом агитатора избирательной кампании. Может, мне тоже поехать туда? – Ирхис встал с дивана, поправил масс-импульсный пистолет марки «Сик Лор» и застегнул куртку.
– Поезжай, – согласился координатор. – А вы, ребята, – он повернулся к Коляне и Шатуну, – возьмите людей Колыванова и направляйтесь на дачу в это… Льялово. Организуете грамотную засаду. Я уверен, Быстров со своими туда скоро наведается. И нам лучше их брать на даче: место не такое людное, как в городе, и будет меньше разговоров. Всех предупреждаю: при начале операции особое внимание обратить на галиянку. Ее лучше ликвидировать первой. В Существо стрелять только из парализатора. В каждой группе должно быть по два парализатора и одному фауззеру. Связь поддерживать со мной по мнемоканалу.
Было около десяти утра. Ариетта еще спала, натянув на себя покрывало с розовыми лебедями и отвернувшись к окну. Прикрыв дверь, Быстров направился на кухню, но не прошел до половины коридора, как из ванной выскочила Ивала, еще мокрая после душа, одетая в махровый халат. Увидев капитана, галиянка радостно взвизгнула и прижала его к стенке.
– Как спалось? – спросил Глеб, прислонившись затылком к мягкой обивке.
– Чудесно! – негромко, но восторженно произнесла она. – Я его все-таки съела. До сих пор лежит без движения.
Обняв Быстрова, она прижалась своими горячими губами к его и прошептала:
– Пойдем со мной в душ…
– Девочка, ты что-то совсем разошлась, – рассмеялся Глеб, знавший непредсказуемый характер своей подруги, которая умела быть то неприступной и холодной, как ледяная глыба, то вдруг сгорать от ошеломляющего влечения к каждому мужчине. – Пойдем лучше пить кофе, – предложил он.
Галиянка хотела что-то возразить, но ее слова оборвал звонок в дверь.
– Мы никого не ждем? – спросила Ивала, ослабляя объятия и роняя капли с мокрых волос.
– Не представляю, кто бы это мог быть. Надо посмотреть. – Землянин поправил на ней халат, пряча рисунок сиреневых джад на ее груди. – Может быть, коммунальщики.
– Без меня не открывай! – предупредила Ваала и побежала за пистолетом.
Глянув в глазок, Быстров увидел рыжеватого мужчину в кожаной кепке с сумкой через плечо. Больше на лестничной площадке никого не было. Глеб прислушался и нажал на рычажок замка.
– Если что – отскакивай к вешалке, – успела предупредить его Ивала, уже занявшая место за выступом шкафа.
– Здравствуйте! Прошу извинить, – начал рыжеватый мужчина. – В следующее воскресенье состоятся выборы в Московскую городскую думу. Мы обходим избирательный участок с целью познакомить всех жильцов с программой Кулеша Романа Сергеевича.
– Очень приятно, – отозвался Глеб. – Но мы вряд ли чем поможем Роману Сергеевичу. Наши голоса улетают на днях на Шри-Ланку. Турпутевка.
– Как жаль! Как жаль… – На лице незнакомца отразилась истинная печаль. – Тогда я оставлю вам наши буклеты. Друзьям, знакомым передадите. – Он шагнул через порог, намериваясь пройти дальше в квартиру.
– У нас дети еще спят. – Ивала встала рядом с Быстровым, заслоняя незваному гостю проход. – И честное слово, нам дела нет до ваших выборов. Пройдитесь по другим квартирам.
– Тогда еще раз извините. – Мужчина остановил внимательный взгляд на галиянке, повернулся и вышел.
– Что-то в нем не так, Глебушка, – сказала Ваала, слушая удаляющиеся по лестнице шаги.
– По другим квартирам не пошел, – заметил Быстров. – Ну-ка идем на лоджию.
С лоджии сквозь щели жалюзи открывался вид на 1-й Вятский переулок. В это субботнее утро на троллейбусной остановке было много пассажиров. Несколько девиц что-то обсуждали у входа в салон «Фея», в гастроном то и дело заходили и выходили люди.
– Я видела эту машину вчера. – Ивала указала на синий «опель». – Она ехала за Сашкиной, до твоего дома.
– Вот это уже интересно. Кто же нас может пасти, Ивала Ваала? – Глеб немного приоткрыл окно. – Неужели я снова стал интересен ФСБ?
Галиянка вдруг напряглась вся, чуть опустив голову и вглядываясь в сторону подозрительной машины.
– Агитатора увидела? – спросил Быстров.
– Смотри туда, Глебушка. Внимательно. Видишь того, в черной куртке, что вышел из такси?
– Ну?
– Он милькорианец! Клянусь Алоной, он милькорианец! – Ни русые волосы, ни светлое лицо не могли обмануть Ивалу даже с такого расстояния: чужого агента среди землян она определила каким-то таинственным чутьем.
Когда человек в черной куртке подошел к «Опелю», недобрая уверенность галиянки передалась и капитану.
– Выходит, это не ФСБ, а «Холодная Звезда». Черт! – Глеб щелчком выбил из пачки сигарету и закурил. – Каким образом они нас вычислили? Всего за один день!
– Пока мы были в заключении на «Сосрт-Эрэли», нам могли вживить микрочипы, – предположила Ваала. – Иначе я не представляю как!
– Мы же проверялись в медмодуле – все чисто.
– Может, госпожа принцесса? Они могли ей незаметно воткнуть микрочип под кожу в момент задержания или в сфероиде. Или ты уже изучил каждую клеточку ее тела? – В голосе галиянки прозвучала издевка.
Быстров не отреагировал на нее, глубоко затянулся и, выпуская сизый дым, сказал:
– Олибрия говорила, что шпионская сеть Милько есть даже на Земле. Но мне бы и в голову не пришло, что она здесь такая эффективная. Есть простое объяснение, как они вышли на нас… – Он снова жадно затянулся табачным дымом. – На «Сосрт-Эрэли» пропустили через нейрокомпьютер копии наших черепушек и определили все вероятные места нашего пребывания. Потом по туннельному каналу разослали сообщения по планетам, где нас следует ждать.