Страница:
– Нам нужно убираться отсюда и подыскать такое место, где ни я, ни ты никогда не бывали, – проговорила Ивала, поправляя халат на груди. – Советую скорее сматываться из Москвы.
Через пятнадцать минут все собрались в гостиной. При Шурыгине всю серьезность вдруг образовавшихся неприятностей капитан решил не раскрывать: просто сообщил, что за домом следят нехорошие люди и нужно скорее выехать из города.
– Что же за такие люди? – недоумевал Сашка, глотая наспех сваренный кофе. – Глеб Васильевич, всяких нехороших людей можно приструнить. Позволите один звоночек – у меня кум в уголовном розыске. И есть кое-какие отважные ребята. Мы вмиг разберемся.
– Не надо, Сань. Шум поднимать не надо, – отозвался Быстров. – Мы сейчас выедем к Агафоновой даче, постараемся оторваться по пути от наших недругов. Если не получится, то высадишь нас в Зеленограде или под Льялово.
– Васильевич, извините, но как это «высадишь»? – возмутился Шурыгин. – В беде я вас не брошу. В общем, вместе будем думать, а сейчас я подгоню машину к подъезду. Быстро садитесь, и поедем. – Он решительно направился к двери и, обернувшись, бросил: – Продумайте, что с собой взять.
– Я с тобой, Саш, – вдруг решила Ивала и поспешила к выходу.
Когда они вышли, капитан «Тезея» пояснил Ариетте и растерянному Арканову:
– Милькорианцы объявились. Следят за нами со вчерашнего дня.
– Но как же, Васильевич, на нашей Земле?.. – Агафон не мог поверить услышанному.
– А вот так, Аркадьевич, так… Бери свою сумку и давай к выходу. – Быстров вытащил пистолет, проверил заряд батареи и повернулся к принцессе: – Не волнуйтесь, ваше высочество, выкрутимся.
– Я не волнуюсь. – Ариетта жарко обняла его и поцеловала. – Сейчас я, только куртку возьму.
Она быстро взбежала по ступенькам к спальне.
После короткого разговора с Ваалой Шурыгин уяснил одно: все происходящее не похоже на бегство от обычных «нехороших людей». Он был переполнен противоречивыми мыслями – о неожиданно свалившейся идее электрогравитации, которую Арканов преподнес с таким изяществом и которая – о великое чудо! – отлично работала; о безумной гипотезе слоистого пространства, высказанной Ивалой; размышлениями о самой Ивале, едва не доведшей минувшей ночью его до счастливого сумасшествия… От всего происходящего в его голове будто вертелся пестрый, сверкающий электрическими вспышками калейдоскоп. Конечно, сквозь эти фантастические, многоцветные образы, почти никак не связанные между собой, проступали некоторые догадки. У Шурыгина возникло подозрение, что Арканов и его новые друзья работают над чем-то весьма важным – вероятно, связанным с передовыми военными разработками. И тогда вполне логично предположить, что они втянуты в шпионскую историю, может, инициированную чужой военной разведкой или какой-то зубастой службой. Это вполне объясняло, почему Быстров пренебрежительно скривился при упоминании уголовного розыска и почему Арканов надолго исчезал куда-то. Вот только неясно, зачем Агафоша открыл ему – обыкновенному Шурыгину – то, о чем и говорить было опасно?
Миновав на большой скорости улицу Черняховского, Сашка свернул на Ленинградский проспект. Прилипчивого «опеля» сзади не было, и Шурыгин, еще раз глянув в зеркало заднего вида, с удовлетворением сказал:
– Оторвались, Глеб Васильевич. Сдулась их импортная техника.
– Это хорошо. Хвала российским автомобилестроителям. – Быстров откинулся на спинку сидения.
– И умелым пилотам в лице Сашки! – вторила Ивала.
– Так что решили: прочь из города? – спросил Шурыгин, посматривая вперед сквозь залитое дождем стекло. – У меня два дня выходных. Буду рад с вами покататься. Есть варианты: отличная турбаза, не доезжая Твери, или к сестре моей в Дубну. Примет с радостью, обещаю.
Быстров задумался: если в «Холодной Звезде» не знали о даче Арканова, то там вполне можно было переждать до наступления темноты, затем поднять «Тезей» и перелететь подальше, допустим, на первое время скрыться в тайге. Если же они знали о даче Агафона, то дело принимало очень неприятный оборот. Еще более драматичным стало их положение, если агенты Милько вычислили место посадки. Нельзя было допустить, чтобы они добрались до корабля первыми. Глеб даже подумал, что в их положении разумнее всего перестраховаться: скорее добраться до «Тезея» – и черт с ним, что у разведчика нет системы оптических искажений, черт с ним, что его полет заметят тысячи изумленных глаз.
– Давай в Льялово, Саш, – попросил он Шурыгина.
Едва прошли развилку к Шереметьево, сзади снова появился синий «опель». Шурыгин первым заметил его в зеркало заднего вида и помрачнел:
– Как же они так, сволочи? – спросил, стиснув кожаную оплетку руля. – Ненормальная у них какая-то машина. Ничего, у нас тоже ненормальная. – Он сильнее придавил педаль акселератора.
«Волга» понеслась с хищным ревом, разбивая лужи в брызги, обходя колонну груженых фур. Стрелка спидометра доползла до ста тридцати. Ивала все чаще оглядывалась на заднее, мутное от дождя стекло. Старенький «опель» с легкостью принял гонку и с каждой минутой сокращал дистанцию.
– Хрен мы от них уйдем, – высказался Быстров, нащупав рукоять пистолета.
Галиянка вытащила свой масс-импульсник и щелкнула предохранителем.
– Сань, если что с машиной, ты не волнуйся, – предупредил капитан «Тезея». – Уж поверь, денег у нас много – купим тебе новую технику.
– Это настолько серьезно? – Шурыгин покосился на штуковину в руке Быстрова, похожую на пистолет.
– Да, это серьезно, – отозвался Глеб. – Даже не можешь представить насколько.
– Тогда уйдем мы от них. – Сашка еще раз глянул в зеркало – «опель» был в полутораста метрах. – Посмотрите, ментов поблизости нет?
– Нет. – Арканов неуверенно мотнул головой.
Вдавив под приборной панелью кнопку, Шурыгин схватился за рычажок возле ручника. Машина дернулась и оторвалась от асфальта. Красный автобус медленно прошел под ее колесами.
– Что ж ты делаешь! Сукин кот! – выругался Быстров, глядя, как внизу проплывают верхушки берез.
5
6
Через пятнадцать минут все собрались в гостиной. При Шурыгине всю серьезность вдруг образовавшихся неприятностей капитан решил не раскрывать: просто сообщил, что за домом следят нехорошие люди и нужно скорее выехать из города.
– Что же за такие люди? – недоумевал Сашка, глотая наспех сваренный кофе. – Глеб Васильевич, всяких нехороших людей можно приструнить. Позволите один звоночек – у меня кум в уголовном розыске. И есть кое-какие отважные ребята. Мы вмиг разберемся.
– Не надо, Сань. Шум поднимать не надо, – отозвался Быстров. – Мы сейчас выедем к Агафоновой даче, постараемся оторваться по пути от наших недругов. Если не получится, то высадишь нас в Зеленограде или под Льялово.
– Васильевич, извините, но как это «высадишь»? – возмутился Шурыгин. – В беде я вас не брошу. В общем, вместе будем думать, а сейчас я подгоню машину к подъезду. Быстро садитесь, и поедем. – Он решительно направился к двери и, обернувшись, бросил: – Продумайте, что с собой взять.
– Я с тобой, Саш, – вдруг решила Ивала и поспешила к выходу.
Когда они вышли, капитан «Тезея» пояснил Ариетте и растерянному Арканову:
– Милькорианцы объявились. Следят за нами со вчерашнего дня.
– Но как же, Васильевич, на нашей Земле?.. – Агафон не мог поверить услышанному.
– А вот так, Аркадьевич, так… Бери свою сумку и давай к выходу. – Быстров вытащил пистолет, проверил заряд батареи и повернулся к принцессе: – Не волнуйтесь, ваше высочество, выкрутимся.
– Я не волнуюсь. – Ариетта жарко обняла его и поцеловала. – Сейчас я, только куртку возьму.
Она быстро взбежала по ступенькам к спальне.
После короткого разговора с Ваалой Шурыгин уяснил одно: все происходящее не похоже на бегство от обычных «нехороших людей». Он был переполнен противоречивыми мыслями – о неожиданно свалившейся идее электрогравитации, которую Арканов преподнес с таким изяществом и которая – о великое чудо! – отлично работала; о безумной гипотезе слоистого пространства, высказанной Ивалой; размышлениями о самой Ивале, едва не доведшей минувшей ночью его до счастливого сумасшествия… От всего происходящего в его голове будто вертелся пестрый, сверкающий электрическими вспышками калейдоскоп. Конечно, сквозь эти фантастические, многоцветные образы, почти никак не связанные между собой, проступали некоторые догадки. У Шурыгина возникло подозрение, что Арканов и его новые друзья работают над чем-то весьма важным – вероятно, связанным с передовыми военными разработками. И тогда вполне логично предположить, что они втянуты в шпионскую историю, может, инициированную чужой военной разведкой или какой-то зубастой службой. Это вполне объясняло, почему Быстров пренебрежительно скривился при упоминании уголовного розыска и почему Арканов надолго исчезал куда-то. Вот только неясно, зачем Агафоша открыл ему – обыкновенному Шурыгину – то, о чем и говорить было опасно?
Миновав на большой скорости улицу Черняховского, Сашка свернул на Ленинградский проспект. Прилипчивого «опеля» сзади не было, и Шурыгин, еще раз глянув в зеркало заднего вида, с удовлетворением сказал:
– Оторвались, Глеб Васильевич. Сдулась их импортная техника.
– Это хорошо. Хвала российским автомобилестроителям. – Быстров откинулся на спинку сидения.
– И умелым пилотам в лице Сашки! – вторила Ивала.
– Так что решили: прочь из города? – спросил Шурыгин, посматривая вперед сквозь залитое дождем стекло. – У меня два дня выходных. Буду рад с вами покататься. Есть варианты: отличная турбаза, не доезжая Твери, или к сестре моей в Дубну. Примет с радостью, обещаю.
Быстров задумался: если в «Холодной Звезде» не знали о даче Арканова, то там вполне можно было переждать до наступления темноты, затем поднять «Тезей» и перелететь подальше, допустим, на первое время скрыться в тайге. Если же они знали о даче Агафона, то дело принимало очень неприятный оборот. Еще более драматичным стало их положение, если агенты Милько вычислили место посадки. Нельзя было допустить, чтобы они добрались до корабля первыми. Глеб даже подумал, что в их положении разумнее всего перестраховаться: скорее добраться до «Тезея» – и черт с ним, что у разведчика нет системы оптических искажений, черт с ним, что его полет заметят тысячи изумленных глаз.
– Давай в Льялово, Саш, – попросил он Шурыгина.
Едва прошли развилку к Шереметьево, сзади снова появился синий «опель». Шурыгин первым заметил его в зеркало заднего вида и помрачнел:
– Как же они так, сволочи? – спросил, стиснув кожаную оплетку руля. – Ненормальная у них какая-то машина. Ничего, у нас тоже ненормальная. – Он сильнее придавил педаль акселератора.
«Волга» понеслась с хищным ревом, разбивая лужи в брызги, обходя колонну груженых фур. Стрелка спидометра доползла до ста тридцати. Ивала все чаще оглядывалась на заднее, мутное от дождя стекло. Старенький «опель» с легкостью принял гонку и с каждой минутой сокращал дистанцию.
– Хрен мы от них уйдем, – высказался Быстров, нащупав рукоять пистолета.
Галиянка вытащила свой масс-импульсник и щелкнула предохранителем.
– Сань, если что с машиной, ты не волнуйся, – предупредил капитан «Тезея». – Уж поверь, денег у нас много – купим тебе новую технику.
– Это настолько серьезно? – Шурыгин покосился на штуковину в руке Быстрова, похожую на пистолет.
– Да, это серьезно, – отозвался Глеб. – Даже не можешь представить насколько.
– Тогда уйдем мы от них. – Сашка еще раз глянул в зеркало – «опель» был в полутораста метрах. – Посмотрите, ментов поблизости нет?
– Нет. – Арканов неуверенно мотнул головой.
Вдавив под приборной панелью кнопку, Шурыгин схватился за рычажок возле ручника. Машина дернулась и оторвалась от асфальта. Красный автобус медленно прошел под ее колесами.
– Что ж ты делаешь! Сукин кот! – выругался Быстров, глядя, как внизу проплывают верхушки берез.
5
Ивала открыла дверь машины и, видя, как уносится в сторону черная лента автострады, расхохоталась.
– Ты собрал генератор! Сашка, матерь божья! – разволновался Арканов. – Как же ты его так за несколько месяцев?
– Всего лишь опытный образец, – отозвался Шурыгин, лихорадочно манипулируя рычажком, включая и выключая тумблеры справа от руля. – Три месяца возился. Но идея, Агафон Аркадьевич, твоя. Так что – твое изобретение. Мое только неумелое осуществление. Извините, товарищи, этой штукой не так просто управлять. Не было времени научиться.
«Волгу», покосившуюся на один бок, относило к лесу. На шоссе из остановившихся машин повыскакивали люди. Синий «Опель» тоже встал, резко приняв к обочине.
– Ну даешь! Я же говорил, Шурыгин – голова! – все восхищался Агафон; вдруг он что-то вспомнил и полез в сумку. – Вот, Санька! – сказал он, извлекая полуметровую золотую арматурину. – Это тебе в качестве финансирования дальнейших разработок! Чистое золото – килограммов пять!
– Вы вообще охренели! – Быстров вытащил сигарету и, уже не спрашивая разрешения, закурил, опустив стекло. – Вот и «Сосрт-Эрэль» на металлолом пошла! Все, дожили – конец мира! Варвары! Я тебя, Агафоша, теперь буду таможенному досмотру подвергать.
– Так, Васильевич, я не для себя – для науки! Железяка бесхозная валялась. – Агафон обиженно швырнул арматурину на пол.
– Ладно, не дуйся, – махнул на него Глеб и повернулся к Шурыгину. – Что электрогравитацию на «Волгу» присобачил, это ты, конечно, молодец. Только как садиться будем? Нам бы надо на шоссе и к Льялово. Или транспорт наш теперь неуправляемый?
– Управляемый, – отозвался Сашка, все трогая кнопки и тумблеры. – Только управление неудобное. Но вы не беспокойтесь, я на этом транспорте в ночь прошлой субботы летал к сестре в Дубну – имею скромный навык. Только тогда у меня в багажнике стояло шесть аккумуляторов. Сейчас четыре наполовину разряженных.
Шурыгин кое-как отрегулировал направленность потоков контура, и машина, наклонив передок, пошла над лесом, словно инопланетный флаер. Скорость через полминуты возросла до приличной: в открытое окно ударило сырым ветерком. Птица, летевшая впереди, испуганно шарахнулась в сторону.
– Не знаю, дотянем до Льялово или нет, но лучше держаться ближе к дороге, – продолжил Сашка. – Сейчас угол срежем и сядем где-нибудь перед Клязьмой. – Высунув голову, он глянул на проносящиеся внизу березы и отрапортовал: – Высота метров двести, полет нормальный.
Уйдя от Зеленограда вправо, Шурыгин обнаружил дорогу на Льялово. С посадкой оказалось сложнее: машину никак не удавалось выровнять относительно асфальтовой полосы. Почти все автомобили, что были в поле зрения на шоссе, остановились, и это кое-как облегчало задачу неопытного «пилота». Наконец колеса «Волги» жестко коснулись асфальта, Сашка щелкнул тумблерами и направил машину вперед. Справа что-то горланили пассажиры, выбежавшие из микроавтобуса, впереди наблюдалось столпотворение из нескольких легковушек и людей. Такое внимание не нравилось ни Быстрову, ни Арканову. Ариетта безмятежно разглядывала собравшихся на обочине, а Ивала весело помахивала им рукой.
– Опасаюсь я, Сань, что теперь за нами увяжется не только «опель», а вся эта братия, – хмуро заметил капитан «Тезея». – Ох, и наживешь ты неприятностей! Теперь номер твоего лимузина будет знать каждая собака в Подмосковье.
Шурыгин не ответил, продолжая гнать автомобиль к Льялово. Первые дома поселка уже виднелись за черными от дождя деревьями.
Разбрызгивая лужи, «Волга» пронеслась по широкой улице и свернула к Рябиновой, тянувшейся до дачи Агафона и переходившей в грунтовку. Грунтовка уже шла до самого леса и озера, на дне которого лежал «Тезей». Здесь, на Рябиновой, было пустынно, если не считать двух прохожих и уазика, вывернувшего из переулка. Мысли Быстрова вернулись к «Холодной Звезде». Здравый смысл подсказывал ему, что сейчас лучше нигде не задерживаясь, двигаться к кораблю и сразу взлетать – черт с ним, со светлым временем суток, ведь уже трижды пугали дачников небесным кораблем! С другой стороны, здесь находился практически ни во что не посвященный Шурыгин, и расстаться с ним можно было только на даче Арканова, выдумав какой-нибудь хитрый предлог.
– Аркадьевич, открывай ворота, – сказал Сашка, съезжая на обочину за фонарным столбом. – Машину нужно скорее спрятать от посторонних глаз.
– Погодите с машиной. Сначала мы с Ваалой проверим дачу. – Быстров открыл дверь и, сняв с предохранителя пистолет, вышел под моросившее небо. – Может быть засада, – пояснил он.
– А чего с Ваалой? Я тоже умею стрелять. – Шурыгин откинул мокрую прядь волос со лба и достал из бардачка травматический браунинг.
– Послушай, Саш, ты не удивляйся некоторым странным вещам, но если дело касается маленькой войны, то Ивала Ваала – лучший специалист среди всех нас. За нее не бойся, – строго глядя ему в глаза, произнес Глеб.
Ивала вытащила масс-импульсник и, показав Шурыгину язык, приоткрыла калитку. Выждав полминуты, она сделала несколько осторожных шагов по дорожке. Быстров вошел во двор и сразу сместился к старой яблоне.
– Стой! – тихо произнесла галиянка.
Ее глаз уловил движение в глубине сада возле кирпичного сарая.
– Уходим! – громче проговорила она, не опуская пистолет и пятясь к калитке.
Ивала сделала два шага, когда чей-то неумелый выстрел срезал ветку справа от нее. Глеб отреагировал через долю секунды: масс-импульсник дважды вздрогнул в его руке, разбивая в крошево угол сарая, разрывая пополам стоявшего там человека. Отпрыгнув с дорожки, галиянка выстрелила в окно второго этажа, заметила силуэт на веранде, и щелчки ее оружия разнесли деревянную обшивку над фундаментом.
В этот момент Быстров услышал окрик Агафона и выскочил на улицу.
Старенький «опель», несшийся на большой скорости, остановился метров за сто пятьдесят от автомобиля Шурыгина. Одновременно с другой стороны улицы выкатил черный «мерседес».
– Все наземь! – крикнула Ваала и бросила Быстрову: – Мой – черный!
Глеб поймал в прицел человека, выскочившего из «опеля», несколько раз нажал на спуск – промахнулся. Из противоположной двери машины выпрыгнуло еще двое, и капитан с недовольством заметил, что в руках одного их них фауззер модели «Дроб-Корб-100». Это было серьезно, и Быстров, припав на одно колено, тщательно прицелился и стрельнул, разрывая на противнике легкий бронежилет. Тем временем Ваала, большим пальцем правой руки сместив дозатор до упора, била в «мерседес», выехавший так опрометчиво и не успевший остановиться. В несколько секунд с машины сорвало капот, разворотило двигатель. Все-таки два милькорианских агента сумели выпрыгнуть из задней двери. Один из них в падении пальнул в сторону Ивалы, но попал в лобовое стекло Сашкиной «Волги».
Стреляя по группе, выскочившей из «опеля», Глеб лихорадочно думал о возможных путях отступления. Он понимал, что из этой дуэли вряд ли все они выйдут живыми. Можно было попытаться проскочить через соседскую дачу, но он боялся, что нерасторопный Агафон станет легкой добычей людей «Холодной Звезды». И не ясно было, как при этом поведет себя неопытный в перестрелках Шурыгин. Со второго этажа коттеджа Арканова кто-то дал автоматную очередь – кирпичная крошка с забора вспенила лужу, больно ударила Глебу в лицо. Из-за выступа стены серокаменного коттеджа высунулась чья-то рыжеволосая голова, затем ствол винтовки. С соседнего переулка выехал уазик.
Ариетта, присев у заднего колеса машины, смотрела, как Сашка вытянул в подрагивающей руке пистолет, затем раздался громкий хлопок, и завоняло удушливым дымом. Возле его ног разлетелся крупными кусками асфальт, следующий разряд масс-импульсника вырвал железный лоскут с крыши автомобиля Шурыгина. В сердце пристианки шевельнулось, закололо дикое волнение и страх. Казалось, вот-вот что-то ужасное случится с ее друзьями. Тело начало вздрагивать от частого пульса, усиливавшегося с каждой холодной каплей дождя на лице. Вдруг пристианка услышала чавкающий звук и с удивлением обнаружила, что ее куртка в крови. Повернув голову, она увидела Агафона, падающего наземь: у него было оторвано левое плечо, из груди бил темно-красный фонтан. Принцесса вскочила на ноги, на мгновенье перед глазами мелькнуло лицо Быстрова, и в уши влетел его окрик. Голос капитана тут же сменился звуком, похожим на плач или песню хищных птиц. Изо всех сил она рванулась к людям, которые были врагами.
Шурыгин первым увидел нечто выскочившее из-за его спины. Нечто такое, чему не имелось определения: одновременно похожее на красно-черную тень и на существо на длинных лапах с крыльями вместо рук. Это чудовище вмиг одолело расстояние до «опеля», и на средину дороги упало разодранное человеческое тело. Все произошедшее казалось отрывком безумного фильма, прокрученным на увеличенной скорости. Пробормотав что-то бессвязное, Сашка встал в полный рост и повернулся к Ваале. Галиянка только успела добить второго агента Милько из черной машины и теперь с еще большим, чем у землянина, изумлением смотрела на происходящее возле «опеля».
Подобное стремительной красно-черной тени крылатое существо разделалось с последней жертвой и теперь медленно возвращалось к «Волге». Ивала подняла пистолет и совместила прицельные риски.
– Не стрелять! – хрипло крикнул Быстров.
– Стальная Алона! Она убьет всех! – проговорила галиянка. – Ты же видишь, это – чудовище!
Не сводя взгляда с принцессы, Глеб двинулся ей навстречу. Теперь он знал, что произошло в сфероиде над Садом Герхов. По спине холодными иглами пробегал озноб, и ноги отказывались повиноваться телу. Капитан остановился в пяти шагах от существа, недавно имевшего облик Ариетты. Она взмахнула руками-крыльями, опустила их, затем прикрыла темными пленками глаза и прошипела на всеобщем языке:
– Не бойся…
Тело ее посерело и сжалось, очень быстро за три-четыре секунды с ним произошли невероятные трансформации. Перед Быстровым стояла прежняя Ариетта, только ее одежда была изодрана и пропитана кровью. Глеб протянул руку к ней и сделал еще один шаг.
– Не тронь меня, – со всхлипом произнесла пристианка, закрывая руками лицо, сошла с дороги и прислонилась к забору. – Арканов убит, – прошептала она, глядя на обезображенное тело землянина.
Ваала, присев на корточки возле Агафона, осторожно перевернула его на спину.
– Мертв, – подтвердила галиянка.
– Видишь, как бывает, товарищ Шурыгин. Лучше бы тебе всего этого не видеть, не знать, – проговорил Быстров, закуривая.
Он глянул мельком на бледное, мокрое от дождя лицо Арканова, но понял, что не может на него смотреть. Не может притом, что он сотни раз видел еще более страшные смерти. Огромные застывшие глаза друга смотрели на него в упор с тихим укором. «Не надо было нам ехать на эту дачу, – который раз мысленно повторил Глеб. – Не надо! Агенты Милько круто взялись, и ты, старый дурак, должен был понимать, что они уже не отпустят!»
– Эх, Агафоша… – Капитан наклонился, стер с его губ кровь и опустил веки на мертвые глаза.
– На даче еще кто-то есть, – предупредила Ивала, держа наготове оружие, и обратилась к Шурыгину: – Можешь нас отсюда вывезти?
– Да… Если машина поедет. – Он прихлопнул ладонью по вспоротому багажнику и опустил взгляд к оторванной руке Агафона. – Из чего же так бесчеловечно стреляют?
– Кроме электогравитации, в мире много других вещей. А ты смелый, товарищ Шурыгин. – Ивала совсем невесело усмехнулась. – Другой бы в штаны наложил десять раз.
– И я бы вполне мог. У меня все поджилки трясутся. Когда с этого… – он качнул травматическим пистолетом, – стрелял, рука плясала так, что пули только в небо летели.
Сашка открыл дверь «Волги», постоял немного и сел за руль.
– Нам бы скорее до «Тезея» добраться, – проговорил Быстров, стараясь сейчас не думать об Арканове, хотя мысли о мертвом друге болью ломили виски.
Ивала кивнула и, покосившись на Ариетту, одиноко и печально стоявшую у забора, спросила:
– Ты знал об этом?
Глеб не ответил, то ли не поняв вопроса, то ли не услышав его в бешеном потоке собственных мыслей.
– Знал, что она может так… изменяться? – повторила галиянка.
– Догадывался, – ответил капитан и направился к принцессе.
Остановившись напротив пристианки, он положил руку ей на плечо, потом осторожно убрал с глаз темно-каштановый локон. В глазах наследницы было только сожаление и какая-то серая острая злоба.
– Будешь теперь сторониться меня? – настороженно спросила она. – И прошу, не притворяйся. Кому уютно рядом с чудовищем, непредсказуемым и беспощадным?
– Не говори глупости. Ты для меня все та же, милая и желанная девочка, которая делила со мной постель, – наклонившись к ее уху, проговорил землянин. – Если бы не ты – погибли бы мы все. У нас было мало шансов.
– А сейчас они есть? – Ариетта вскинула голову, наблюдая за стремительной точкой, вынырнувшей из плотных облаков.
Быстров тоже поднял голову и узнал в серебряной капельке милькорианский орбитальный катер.
– Как это могло случиться? – Голос Орноха не предвещал ничего хорошего.
– Думаю, они догадывались, что на даче может подстерегать засада. – Лицо Ирхиса на экране походило на восковую маску. – Надо заметить, величайший Варх, они отличные стрелки. И ты знаешь, что наши агенты плохо тренированы, к тому же они боялись попасть в Существо. Потом Существо проявило себя так же, как в секторе Эрста Драха. Я не успел даже понять, что произошло. Трансформация была мгновенной.
– Я предупреждал, что нужно убирать первой галиянку и попадать парализатором в Существо. Я инструктировал вас три раза. – Орнох достал из кармана коробочку «Орбит» и вытащил две белые подушечки. – Плохо, добрый Ирхис. Тебе, старику, должно быть стыдно. Мы потеряли двенадцать агентов и не получили ничего взамен.
– Позволь заметить, славный Драх, мы получили опыт, который стоит дороже, чем десяток агентов-землян, навербованных неумелым Захроном, – заметил Ирхис, наблюдая из окна дачи за людьми возле белой машины. – А Существу теперь никуда не деться с Земли – катера нашли их корабль. Мы можем взорвать его или прожечь прочный корпус – вода его окончательно уничтожит.
Координатор задумался. Лишний шум вблизи крупного города был нежелателен, к тому же Орнох не хотел, чтобы люди из ведомства Макарова снова ковырялись в обломках инопланетной техники и узнавали массу полезных вещей. И все-таки «Тезей» должен быть уничтожен, чтобы у Существа не осталось никакой возможности покинуть планету. Положение осложнялось тем, что, по информации со спутника, на высокой орбите появился имперский корвет, тот самый, который обозначился возле «Сосрт-Эрэли». Если этот корабль был направлен Флаосаром, то у звездолета была крайне невыгодная для «Холодной Звезды» миссия: любой ценой уничтожить Существо. Милькорианец даже допускал, что если командиру пристианского корабля станет известно место нахождения Существа, то он рискнет нанести удар с орбиты мощным оружием, не считаясь с разрушениями на планете, а потом списать все на деятельность структур Милько. Также нельзя сбрасывать со счетов, что имперский посланец мог быть направлен силами, альтернативными Флаосару, и тогда у звездолета, скорее всего, противоположная миссия: забрать Существо с Земли и обеспечить ему надлежащую охрану.
– «Тезей» должен быть уничтожен! – решительно произнес Орнох Варх. – Способ выбери сам. И поспешите!
– Ты собрал генератор! Сашка, матерь божья! – разволновался Арканов. – Как же ты его так за несколько месяцев?
– Всего лишь опытный образец, – отозвался Шурыгин, лихорадочно манипулируя рычажком, включая и выключая тумблеры справа от руля. – Три месяца возился. Но идея, Агафон Аркадьевич, твоя. Так что – твое изобретение. Мое только неумелое осуществление. Извините, товарищи, этой штукой не так просто управлять. Не было времени научиться.
«Волгу», покосившуюся на один бок, относило к лесу. На шоссе из остановившихся машин повыскакивали люди. Синий «Опель» тоже встал, резко приняв к обочине.
– Ну даешь! Я же говорил, Шурыгин – голова! – все восхищался Агафон; вдруг он что-то вспомнил и полез в сумку. – Вот, Санька! – сказал он, извлекая полуметровую золотую арматурину. – Это тебе в качестве финансирования дальнейших разработок! Чистое золото – килограммов пять!
– Вы вообще охренели! – Быстров вытащил сигарету и, уже не спрашивая разрешения, закурил, опустив стекло. – Вот и «Сосрт-Эрэль» на металлолом пошла! Все, дожили – конец мира! Варвары! Я тебя, Агафоша, теперь буду таможенному досмотру подвергать.
– Так, Васильевич, я не для себя – для науки! Железяка бесхозная валялась. – Агафон обиженно швырнул арматурину на пол.
– Ладно, не дуйся, – махнул на него Глеб и повернулся к Шурыгину. – Что электрогравитацию на «Волгу» присобачил, это ты, конечно, молодец. Только как садиться будем? Нам бы надо на шоссе и к Льялово. Или транспорт наш теперь неуправляемый?
– Управляемый, – отозвался Сашка, все трогая кнопки и тумблеры. – Только управление неудобное. Но вы не беспокойтесь, я на этом транспорте в ночь прошлой субботы летал к сестре в Дубну – имею скромный навык. Только тогда у меня в багажнике стояло шесть аккумуляторов. Сейчас четыре наполовину разряженных.
Шурыгин кое-как отрегулировал направленность потоков контура, и машина, наклонив передок, пошла над лесом, словно инопланетный флаер. Скорость через полминуты возросла до приличной: в открытое окно ударило сырым ветерком. Птица, летевшая впереди, испуганно шарахнулась в сторону.
– Не знаю, дотянем до Льялово или нет, но лучше держаться ближе к дороге, – продолжил Сашка. – Сейчас угол срежем и сядем где-нибудь перед Клязьмой. – Высунув голову, он глянул на проносящиеся внизу березы и отрапортовал: – Высота метров двести, полет нормальный.
Уйдя от Зеленограда вправо, Шурыгин обнаружил дорогу на Льялово. С посадкой оказалось сложнее: машину никак не удавалось выровнять относительно асфальтовой полосы. Почти все автомобили, что были в поле зрения на шоссе, остановились, и это кое-как облегчало задачу неопытного «пилота». Наконец колеса «Волги» жестко коснулись асфальта, Сашка щелкнул тумблерами и направил машину вперед. Справа что-то горланили пассажиры, выбежавшие из микроавтобуса, впереди наблюдалось столпотворение из нескольких легковушек и людей. Такое внимание не нравилось ни Быстрову, ни Арканову. Ариетта безмятежно разглядывала собравшихся на обочине, а Ивала весело помахивала им рукой.
– Опасаюсь я, Сань, что теперь за нами увяжется не только «опель», а вся эта братия, – хмуро заметил капитан «Тезея». – Ох, и наживешь ты неприятностей! Теперь номер твоего лимузина будет знать каждая собака в Подмосковье.
Шурыгин не ответил, продолжая гнать автомобиль к Льялово. Первые дома поселка уже виднелись за черными от дождя деревьями.
Разбрызгивая лужи, «Волга» пронеслась по широкой улице и свернула к Рябиновой, тянувшейся до дачи Агафона и переходившей в грунтовку. Грунтовка уже шла до самого леса и озера, на дне которого лежал «Тезей». Здесь, на Рябиновой, было пустынно, если не считать двух прохожих и уазика, вывернувшего из переулка. Мысли Быстрова вернулись к «Холодной Звезде». Здравый смысл подсказывал ему, что сейчас лучше нигде не задерживаясь, двигаться к кораблю и сразу взлетать – черт с ним, со светлым временем суток, ведь уже трижды пугали дачников небесным кораблем! С другой стороны, здесь находился практически ни во что не посвященный Шурыгин, и расстаться с ним можно было только на даче Арканова, выдумав какой-нибудь хитрый предлог.
– Аркадьевич, открывай ворота, – сказал Сашка, съезжая на обочину за фонарным столбом. – Машину нужно скорее спрятать от посторонних глаз.
– Погодите с машиной. Сначала мы с Ваалой проверим дачу. – Быстров открыл дверь и, сняв с предохранителя пистолет, вышел под моросившее небо. – Может быть засада, – пояснил он.
– А чего с Ваалой? Я тоже умею стрелять. – Шурыгин откинул мокрую прядь волос со лба и достал из бардачка травматический браунинг.
– Послушай, Саш, ты не удивляйся некоторым странным вещам, но если дело касается маленькой войны, то Ивала Ваала – лучший специалист среди всех нас. За нее не бойся, – строго глядя ему в глаза, произнес Глеб.
Ивала вытащила масс-импульсник и, показав Шурыгину язык, приоткрыла калитку. Выждав полминуты, она сделала несколько осторожных шагов по дорожке. Быстров вошел во двор и сразу сместился к старой яблоне.
– Стой! – тихо произнесла галиянка.
Ее глаз уловил движение в глубине сада возле кирпичного сарая.
– Уходим! – громче проговорила она, не опуская пистолет и пятясь к калитке.
Ивала сделала два шага, когда чей-то неумелый выстрел срезал ветку справа от нее. Глеб отреагировал через долю секунды: масс-импульсник дважды вздрогнул в его руке, разбивая в крошево угол сарая, разрывая пополам стоявшего там человека. Отпрыгнув с дорожки, галиянка выстрелила в окно второго этажа, заметила силуэт на веранде, и щелчки ее оружия разнесли деревянную обшивку над фундаментом.
В этот момент Быстров услышал окрик Агафона и выскочил на улицу.
Старенький «опель», несшийся на большой скорости, остановился метров за сто пятьдесят от автомобиля Шурыгина. Одновременно с другой стороны улицы выкатил черный «мерседес».
– Все наземь! – крикнула Ваала и бросила Быстрову: – Мой – черный!
Глеб поймал в прицел человека, выскочившего из «опеля», несколько раз нажал на спуск – промахнулся. Из противоположной двери машины выпрыгнуло еще двое, и капитан с недовольством заметил, что в руках одного их них фауззер модели «Дроб-Корб-100». Это было серьезно, и Быстров, припав на одно колено, тщательно прицелился и стрельнул, разрывая на противнике легкий бронежилет. Тем временем Ваала, большим пальцем правой руки сместив дозатор до упора, била в «мерседес», выехавший так опрометчиво и не успевший остановиться. В несколько секунд с машины сорвало капот, разворотило двигатель. Все-таки два милькорианских агента сумели выпрыгнуть из задней двери. Один из них в падении пальнул в сторону Ивалы, но попал в лобовое стекло Сашкиной «Волги».
Стреляя по группе, выскочившей из «опеля», Глеб лихорадочно думал о возможных путях отступления. Он понимал, что из этой дуэли вряд ли все они выйдут живыми. Можно было попытаться проскочить через соседскую дачу, но он боялся, что нерасторопный Агафон станет легкой добычей людей «Холодной Звезды». И не ясно было, как при этом поведет себя неопытный в перестрелках Шурыгин. Со второго этажа коттеджа Арканова кто-то дал автоматную очередь – кирпичная крошка с забора вспенила лужу, больно ударила Глебу в лицо. Из-за выступа стены серокаменного коттеджа высунулась чья-то рыжеволосая голова, затем ствол винтовки. С соседнего переулка выехал уазик.
Ариетта, присев у заднего колеса машины, смотрела, как Сашка вытянул в подрагивающей руке пистолет, затем раздался громкий хлопок, и завоняло удушливым дымом. Возле его ног разлетелся крупными кусками асфальт, следующий разряд масс-импульсника вырвал железный лоскут с крыши автомобиля Шурыгина. В сердце пристианки шевельнулось, закололо дикое волнение и страх. Казалось, вот-вот что-то ужасное случится с ее друзьями. Тело начало вздрагивать от частого пульса, усиливавшегося с каждой холодной каплей дождя на лице. Вдруг пристианка услышала чавкающий звук и с удивлением обнаружила, что ее куртка в крови. Повернув голову, она увидела Агафона, падающего наземь: у него было оторвано левое плечо, из груди бил темно-красный фонтан. Принцесса вскочила на ноги, на мгновенье перед глазами мелькнуло лицо Быстрова, и в уши влетел его окрик. Голос капитана тут же сменился звуком, похожим на плач или песню хищных птиц. Изо всех сил она рванулась к людям, которые были врагами.
Шурыгин первым увидел нечто выскочившее из-за его спины. Нечто такое, чему не имелось определения: одновременно похожее на красно-черную тень и на существо на длинных лапах с крыльями вместо рук. Это чудовище вмиг одолело расстояние до «опеля», и на средину дороги упало разодранное человеческое тело. Все произошедшее казалось отрывком безумного фильма, прокрученным на увеличенной скорости. Пробормотав что-то бессвязное, Сашка встал в полный рост и повернулся к Ваале. Галиянка только успела добить второго агента Милько из черной машины и теперь с еще большим, чем у землянина, изумлением смотрела на происходящее возле «опеля».
Подобное стремительной красно-черной тени крылатое существо разделалось с последней жертвой и теперь медленно возвращалось к «Волге». Ивала подняла пистолет и совместила прицельные риски.
– Не стрелять! – хрипло крикнул Быстров.
– Стальная Алона! Она убьет всех! – проговорила галиянка. – Ты же видишь, это – чудовище!
Не сводя взгляда с принцессы, Глеб двинулся ей навстречу. Теперь он знал, что произошло в сфероиде над Садом Герхов. По спине холодными иглами пробегал озноб, и ноги отказывались повиноваться телу. Капитан остановился в пяти шагах от существа, недавно имевшего облик Ариетты. Она взмахнула руками-крыльями, опустила их, затем прикрыла темными пленками глаза и прошипела на всеобщем языке:
– Не бойся…
Тело ее посерело и сжалось, очень быстро за три-четыре секунды с ним произошли невероятные трансформации. Перед Быстровым стояла прежняя Ариетта, только ее одежда была изодрана и пропитана кровью. Глеб протянул руку к ней и сделал еще один шаг.
– Не тронь меня, – со всхлипом произнесла пристианка, закрывая руками лицо, сошла с дороги и прислонилась к забору. – Арканов убит, – прошептала она, глядя на обезображенное тело землянина.
Ваала, присев на корточки возле Агафона, осторожно перевернула его на спину.
– Мертв, – подтвердила галиянка.
– Видишь, как бывает, товарищ Шурыгин. Лучше бы тебе всего этого не видеть, не знать, – проговорил Быстров, закуривая.
Он глянул мельком на бледное, мокрое от дождя лицо Арканова, но понял, что не может на него смотреть. Не может притом, что он сотни раз видел еще более страшные смерти. Огромные застывшие глаза друга смотрели на него в упор с тихим укором. «Не надо было нам ехать на эту дачу, – который раз мысленно повторил Глеб. – Не надо! Агенты Милько круто взялись, и ты, старый дурак, должен был понимать, что они уже не отпустят!»
– Эх, Агафоша… – Капитан наклонился, стер с его губ кровь и опустил веки на мертвые глаза.
– На даче еще кто-то есть, – предупредила Ивала, держа наготове оружие, и обратилась к Шурыгину: – Можешь нас отсюда вывезти?
– Да… Если машина поедет. – Он прихлопнул ладонью по вспоротому багажнику и опустил взгляд к оторванной руке Агафона. – Из чего же так бесчеловечно стреляют?
– Кроме электогравитации, в мире много других вещей. А ты смелый, товарищ Шурыгин. – Ивала совсем невесело усмехнулась. – Другой бы в штаны наложил десять раз.
– И я бы вполне мог. У меня все поджилки трясутся. Когда с этого… – он качнул травматическим пистолетом, – стрелял, рука плясала так, что пули только в небо летели.
Сашка открыл дверь «Волги», постоял немного и сел за руль.
– Нам бы скорее до «Тезея» добраться, – проговорил Быстров, стараясь сейчас не думать об Арканове, хотя мысли о мертвом друге болью ломили виски.
Ивала кивнула и, покосившись на Ариетту, одиноко и печально стоявшую у забора, спросила:
– Ты знал об этом?
Глеб не ответил, то ли не поняв вопроса, то ли не услышав его в бешеном потоке собственных мыслей.
– Знал, что она может так… изменяться? – повторила галиянка.
– Догадывался, – ответил капитан и направился к принцессе.
Остановившись напротив пристианки, он положил руку ей на плечо, потом осторожно убрал с глаз темно-каштановый локон. В глазах наследницы было только сожаление и какая-то серая острая злоба.
– Будешь теперь сторониться меня? – настороженно спросила она. – И прошу, не притворяйся. Кому уютно рядом с чудовищем, непредсказуемым и беспощадным?
– Не говори глупости. Ты для меня все та же, милая и желанная девочка, которая делила со мной постель, – наклонившись к ее уху, проговорил землянин. – Если бы не ты – погибли бы мы все. У нас было мало шансов.
– А сейчас они есть? – Ариетта вскинула голову, наблюдая за стремительной точкой, вынырнувшей из плотных облаков.
Быстров тоже поднял голову и узнал в серебряной капельке милькорианский орбитальный катер.
– Как это могло случиться? – Голос Орноха не предвещал ничего хорошего.
– Думаю, они догадывались, что на даче может подстерегать засада. – Лицо Ирхиса на экране походило на восковую маску. – Надо заметить, величайший Варх, они отличные стрелки. И ты знаешь, что наши агенты плохо тренированы, к тому же они боялись попасть в Существо. Потом Существо проявило себя так же, как в секторе Эрста Драха. Я не успел даже понять, что произошло. Трансформация была мгновенной.
– Я предупреждал, что нужно убирать первой галиянку и попадать парализатором в Существо. Я инструктировал вас три раза. – Орнох достал из кармана коробочку «Орбит» и вытащил две белые подушечки. – Плохо, добрый Ирхис. Тебе, старику, должно быть стыдно. Мы потеряли двенадцать агентов и не получили ничего взамен.
– Позволь заметить, славный Драх, мы получили опыт, который стоит дороже, чем десяток агентов-землян, навербованных неумелым Захроном, – заметил Ирхис, наблюдая из окна дачи за людьми возле белой машины. – А Существу теперь никуда не деться с Земли – катера нашли их корабль. Мы можем взорвать его или прожечь прочный корпус – вода его окончательно уничтожит.
Координатор задумался. Лишний шум вблизи крупного города был нежелателен, к тому же Орнох не хотел, чтобы люди из ведомства Макарова снова ковырялись в обломках инопланетной техники и узнавали массу полезных вещей. И все-таки «Тезей» должен быть уничтожен, чтобы у Существа не осталось никакой возможности покинуть планету. Положение осложнялось тем, что, по информации со спутника, на высокой орбите появился имперский корвет, тот самый, который обозначился возле «Сосрт-Эрэли». Если этот корабль был направлен Флаосаром, то у звездолета была крайне невыгодная для «Холодной Звезды» миссия: любой ценой уничтожить Существо. Милькорианец даже допускал, что если командиру пристианского корабля станет известно место нахождения Существа, то он рискнет нанести удар с орбиты мощным оружием, не считаясь с разрушениями на планете, а потом списать все на деятельность структур Милько. Также нельзя сбрасывать со счетов, что имперский посланец мог быть направлен силами, альтернативными Флаосару, и тогда у звездолета, скорее всего, противоположная миссия: забрать Существо с Земли и обеспечить ему надлежащую охрану.
– «Тезей» должен быть уничтожен! – решительно произнес Орнох Варх. – Способ выбери сам. И поспешите!
6
«Волга», пофыркав, все-таки завелась. Тело Агафона Быстров и Шурыгин устроили слева на заднем сиденье. Ивала, не выпуская оружия, села впереди, и машина тронулась. Когда под колесами зашуршала грунтовка, на Рябиновой улице – это было видно в заднее разбитое стекло, – начал собираться народ, поначалу перепуганный стрельбой; где-то вдалеке сверкнули милицейские мигалки.
– Глеб Васильевич, конечно, не мое дело, что здесь творится… – начал Сашка, крепко сжимая кожаную оплетку руля. – Но… Но убит мой друг. Человек, которого…
– Саш, помолчи, – оборвал его капитан. – Агафон был и моим другом. Столько лет вместе. И вместе вылезали из худших передряг, а здесь на тебе… – Он положил руку на мокрую, еще теплую коленку Арканова и сокрушенно качнул головой. – Что касается остального, то доедем до озера, и сам поймешь все. По крайней мере, многое. И откуда на тебя свалился электрогравитационный привод, и почему пистолеты делают в человеке такие огромные дыры, и почему все вокруг такие сволочи.
– Скажем прямо. – Стряхнув капли с волос, Ваала повернулась к Шурыгину. – Люди, стрелявшие в нас, работают не в интересах этой планеты. Понимаешь?
– И госпожа Ариетта вовсе не человек. И ты тоже не с нашей планеты, – утвердительно произнес Сашка, встретившись с галиянкой взглядом.
– Догадливый мальчик. – Ивала заметила, как дернулась мышца на его щеке, и добавила: – Прости.
– Вы-то, Глеб Васильевич, наш? С Земли? – Шурыгин следил в зеркальце за реакцией Быстрова.
– Из Щекино я родом. Можешь не сомневаться, – нехотя ответил Глеб.
Несколько минут все сидели молча, потом Ваала сказала:
– У меня плохое предчувствие. Возможно, они засекли «Тезей» и ждут нас в зарослях на берегу.
– Есть еще такой пистолет? – Шурыгин кивнул на оружие галиянки. – Если придется стрелять – я не такая уж бесполезная единица. К вашему оружию как-нибудь приноровлюсь.
– Нет, Саш, у нас такая же небесполезная единица сидит. – Глеб обнял пристианку, не понимавшую по-русски и все время молчавшую. – Тоже когда-то требовала пистолет. Ну вот, еще и милиция. – Оглянувшись в заднее стекло, зияющее дырой, Быстров заметил уазик, мигавший синими огнями.
– Плохо дело, – отозвался Шурыгин. – Возле леса дорога разбитая. Мы застрянем или будем буксовать в грязи, а уазик догонит. Далеко нам еще?
– Как можно ближе к озеру. – Глеб нечаянно задел тело Арканова, и оно сползло к переднему сиденью, вымазывая боковое стекло алыми полосами.
Капитан скрипнул зубами, в душе его словно бушевал черный ветер, завывал по-волчьи.
– Катер! – оповестила Ваала, увидев серебристую каплю над лесом. – Два катера! – добавила она, указывая пальцем южнее.
– Хреново это, – проговорил Быстров и перевел Ариетте на пристианский.
Положение ухудшилось тем, что возле леса «Волга» действительно пошла плохо: медленно, пробуксовывая и возя задком из стороны в сторону.
– Второй катер сел, – оповестила галиянка, которой в дырку в лобовом стекле было лучше видно происходящее: – Сел в лесу у поворота дороги. Первый идет на нас. Они будут стрелять, Глеб!
Ивала не ошиблась: небо озарил малиновый росчерк плазменной пушки. В двадцати метрах перед машиной Шурыгина зашипел в грязи сгусток пламени, мгновенно обращая влагу в облако пара и прожигая на полтора метра землю.
– Что делать, Васильевич? Назад? – спросил Сашка, ударяя по тормозам.
– Выходим из машины. Давайте под деревца, – распорядился Глеб.
Он понимал, что редкие осины и кусты – плохое укрытие, но они хоть как-то могли спрятать от оптики наведения орбитального корабля.
– Глеб Васильевич, конечно, не мое дело, что здесь творится… – начал Сашка, крепко сжимая кожаную оплетку руля. – Но… Но убит мой друг. Человек, которого…
– Саш, помолчи, – оборвал его капитан. – Агафон был и моим другом. Столько лет вместе. И вместе вылезали из худших передряг, а здесь на тебе… – Он положил руку на мокрую, еще теплую коленку Арканова и сокрушенно качнул головой. – Что касается остального, то доедем до озера, и сам поймешь все. По крайней мере, многое. И откуда на тебя свалился электрогравитационный привод, и почему пистолеты делают в человеке такие огромные дыры, и почему все вокруг такие сволочи.
– Скажем прямо. – Стряхнув капли с волос, Ваала повернулась к Шурыгину. – Люди, стрелявшие в нас, работают не в интересах этой планеты. Понимаешь?
– И госпожа Ариетта вовсе не человек. И ты тоже не с нашей планеты, – утвердительно произнес Сашка, встретившись с галиянкой взглядом.
– Догадливый мальчик. – Ивала заметила, как дернулась мышца на его щеке, и добавила: – Прости.
– Вы-то, Глеб Васильевич, наш? С Земли? – Шурыгин следил в зеркальце за реакцией Быстрова.
– Из Щекино я родом. Можешь не сомневаться, – нехотя ответил Глеб.
Несколько минут все сидели молча, потом Ваала сказала:
– У меня плохое предчувствие. Возможно, они засекли «Тезей» и ждут нас в зарослях на берегу.
– Есть еще такой пистолет? – Шурыгин кивнул на оружие галиянки. – Если придется стрелять – я не такая уж бесполезная единица. К вашему оружию как-нибудь приноровлюсь.
– Нет, Саш, у нас такая же небесполезная единица сидит. – Глеб обнял пристианку, не понимавшую по-русски и все время молчавшую. – Тоже когда-то требовала пистолет. Ну вот, еще и милиция. – Оглянувшись в заднее стекло, зияющее дырой, Быстров заметил уазик, мигавший синими огнями.
– Плохо дело, – отозвался Шурыгин. – Возле леса дорога разбитая. Мы застрянем или будем буксовать в грязи, а уазик догонит. Далеко нам еще?
– Как можно ближе к озеру. – Глеб нечаянно задел тело Арканова, и оно сползло к переднему сиденью, вымазывая боковое стекло алыми полосами.
Капитан скрипнул зубами, в душе его словно бушевал черный ветер, завывал по-волчьи.
– Катер! – оповестила Ваала, увидев серебристую каплю над лесом. – Два катера! – добавила она, указывая пальцем южнее.
– Хреново это, – проговорил Быстров и перевел Ариетте на пристианский.
Положение ухудшилось тем, что возле леса «Волга» действительно пошла плохо: медленно, пробуксовывая и возя задком из стороны в сторону.
– Второй катер сел, – оповестила галиянка, которой в дырку в лобовом стекле было лучше видно происходящее: – Сел в лесу у поворота дороги. Первый идет на нас. Они будут стрелять, Глеб!
Ивала не ошиблась: небо озарил малиновый росчерк плазменной пушки. В двадцати метрах перед машиной Шурыгина зашипел в грязи сгусток пламени, мгновенно обращая влагу в облако пара и прожигая на полтора метра землю.
– Что делать, Васильевич? Назад? – спросил Сашка, ударяя по тормозам.
– Выходим из машины. Давайте под деревца, – распорядился Глеб.
Он понимал, что редкие осины и кусты – плохое укрытие, но они хоть как-то могли спрятать от оптики наведения орбитального корабля.