Робертс Нора. Святые грехи

   — Я не занимаюсь сексом, — жалобно сказал Логан, — наверное, поэтому я склонен к курению и выпивке. — Он взглянул на нее и с удовлетворением отметил, что Тэсс немного смягчилась. Исповедь, как ему было известно, целительна для души. — Следовательно, вы никуда не уезжаете из Джорджтауна и продолжаете сотрудничать с полицией. Ну и как вы себя при этом чувствуете?
   — Нервничаю, — не задумываясь призналась Тэсс, — неприятно, знаете ли, ощущать за собой постоянную слежку, и это не просто… — она осеклась и покачала головой, — трудно, потому что знаю, что представляет собой этот человек.
   — Большинство людей назвали бы его просто убийцей.
   — Да, но помимо того, он еще и жертва. Нервирует меня не только его слежка, но и постоянная полицейская охрана, что тоже не очень приятно, И тем не менее я довольна, что решила поступить именно так, как поступила, не вышла из игры и не удрала. Хочу помочь этому человеку. Теперь для меня это очень важно. Столкнувшись с ним во сне, я совершенно обезумела, а значит, обманула и его, и себя. В следующий раз этого не допущу.
   — Не сомневаюсь. — Логан взял старый, немного затупившийся нож для резки бумаги — память о Давнем, юношеском путешествии в Ирландию, и провел ногтем по его рукоятке. Он дорожил им, как, впрочем, и массой других, казалось бы, ненужных вещей. Тэсс он тоже дорожил, хотя она и не была «ненужной вещью». — Надеюсь, вы не обидитесь, если я дам вам совет: когда все закончится, поезжайте ненадолго куда-нибудь отдохнуть, снять напряжение. Даже самым стойким натурам напряжение и переутомление вредны.
   — Я воспринимаю это не как совет, а как указание врача.
   — Ну и умница. Как там Бен? — Встретив невинный взгляд, Логан улыбнулся. — Ну-ну, не прикидывайтесь, даже священник способен учуять намечающийся роман.
   — Наверное, Бен — тоже моя проблема, вдобавок ко всем остальным.
   — А роман и должен быть проблемой. — Логан отложил нож в сторону. — Вы продолжаете играть в независимость?
   — Нет. И он, кажется, тоже отказался от этой позиции. Но пока мы, скорее, приглядываемся друг к другу. Он… по-моему, мы очень привязались друг к другу, а вот верить еще не научились.
   — Ну, вера, настоящая вера, приходит не сразу. Мы с ним пару раз толковали о деле, а однажды даже изрядно выпили в одном маленьком баре.
   — Правда? Он мне ничего не рассказывал.
   — Дорогая моя, с чего бы мужчине признаваться в том, что он надрался в компании священника? Ладно, хотите знать мое мнение о детективе Пэрисе?
   — Пожалуй, хочу.
   — На мой взгляд, он — очень хороший, надежный человек. Такие регулярно, раз в месяц навещают мать, даже если не хочется. Они не поклоняются слепо правилам, но почти никогда не нарушают их, потому что уважают порядок и понимают суть закона. Чувствуется в нем какая-то тревога, но он не выпускает ее наружу. Бен, правда, отвернулся от церкви, но не из-за лени, а оттого, что во многом у церковников не сходятся концы с концами. Он остался католиком до мозга костей. — Довольный собой, Тим откинулся на спинку стула. — Психологический анализ — мой конек.
   — Не сомневаюсь. — Тэсс достала из портфеля папку. — Поэтому надеюсь, что и в этом случае вы окажетесь на высоте. Капитану Харрису я все объяснила. Здесь мой последний отчет с записями моих телефонных разговоров с этим человеком. Вот если бы вам удалось совершить чудо!
   — Посмотрим, что получится.
   — Спасибо, что уделили мне столько времени.
   — Всегда в вашем распоряжении. — Логан проводил ее до двери. — Тэсс, если вас будут преследовать кошмары, дайте мне знать. Помощь никогда не помешает.
   — Где-то я уже слышала эти слова.
   Тэсс вышла из приемной, и Логан закрыл за ней дверь.
 
   Он видел, как она вышла из здания. Следовать за ней опасно, но он считал, что время осторожности прошло. Она остановилась у машины и пошарила по карманам в поисках ключей. Голова у нее склонилась, словно в мольбе. В груди у него что-то сжалось, в голове раздался знакомый звон. Он сунул руку в карман пальто и нащупал белую шелковую ткань. Какая она прохладная, мягкая… Прикосновение успокоило его. Тэсс вставила ключ в замок дверцы.
   Если не терять времени, то с этим делом наверняка можно покончить в считанные минуты. Он сжимал и разжимал пальцы, сердце колотилось где-то в горле. Под ногами у него зашелестели почти рассыпавшиеся в пыль листья. Скверно она выглядит! Скоро, очень скоро на нее снизойдет покой. На всех снизойдет покой!
   Он увидел, как она садится в машину, услышал стук дверцы, потом заработавший двигатель. Из выхлопной трубы вырвалось облачко дыма. Машина плавно тронулась со стоянки и выехала на дорогу.
   Дождавшись, пока полицейский автомобиль тоже скроется за поворотом, он пошел к своей машине. Теперь она едет к себе в кабинет, а он будет продолжать свою вахту. Все-таки момент еще, видимо, не настал. Еще есть время помолиться за нее. И за себя тоже.
 
   Тэсс положила трубку на рычаг и откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Если воспользоваться спортивной терминологией, то выбила она приблизительно пятьсот очков. Для спортсмена ее класса результат «так себе».
   Джо Хиггинс. Как она может лечить его, если даже поговорить с ним нельзя? Мать твердит: Джо больше не пьет, с ним все в порядке и поэтому нечего смущать его психоаналитическими сеанса-ми. Беседа оказалась безрезультатной. В запасе у нее остался один выстрел, и промах недопустим.
   Слегка наклонившись, Тэсс нажала кнопку вызова секретаря:
   — Кейт, когда у меня следующий сеанс?
   — Через десять минут.
   — Хорошо. Соедините меня, пожалуйста, с До нальдом Монро.
   — Сию минуту.
   В ожидании Тэсс принялась листать медицинскую карту Джо. Она отчетливо вспомнила последний с ним разговор.
   — Смерть не такое уж важное событие, — проговорил мальчик.
   — Почему ты так говоришь, Джо?
   — Потому что так оно и есть. Люди умирают.
   — Так заведено.
   — Да, смерть неизбежна, но к ней не следует стремиться. Даже старики, больные борются за жизнь, потому что она драгоценна.
   — Говорят, со смертью приходит покой.
   — Да, многие верят, что смерть — это еще не конец. Но каждый из нас приходит в этот мир не случайно. Жизнь — это дар, правда, не всегда легкий и, конечно, не совершенный. Чтобы усовершенствовать жизнь — ради себя и других, требуется немало усилий. Какое у тебя любимое блюдо?
   Он равнодушно посмотрел на нее:
   — Наверное, спагетти.
   — С фрикадельками или с соусом?
   На его лице слегка обозначилась улыбка, но это была все-таки улыбка!
   — С фрикадельками.
   — Допустим, ты никогда не ел спагетти с фрикадельками. Цвет неба от этого не изменится, оно останется голубым, Рождество все равно будут праздновать раз в год, однако чего-то специфического тебе не будет хватать. Точно так же, не будь среди людей тебя, ну, скажем, не родился ты и все, у нас все равно существовали бы небо и рождественские праздники, однако чего-то нам все-таки не хватало бы.
   Включилась внутренняя связь, и Тэсс вернулась к действительности:
   — Господин Монро на первой линии.
   — Спасибо, Кейт. Добрый день, господин Монро!
   — Здравствуйте, доктор Курт. Что-нибудь случилось?
   — Да, господин Монро. На мой взгляд, это очень серьезно. Я категорически возражаю против прекращения курса лечения Джо.
   — Прекращения курса? О чем вы?
   — Господин Монро, вы знаете, что мальчик пропустил последний сеанс?
   Наступило молчание, после чего был едва слышный усталый вздох:
   — Нет, видимо, это его собственная инициатива. Я поговорю с Лоис.
   — Господин Монро, с вашей женой я уже беседовала. Она решила отказаться от лечения. Насколько я понимаю, для вас это новость.
   — Да. — Очередная пауза и протяжный вздох. — Доктор Курт, Лоис хочет, чтобы Джо вернулся к нормальной жизни, тем более что ему, похоже, гораздо лучше. Мы сообщили ему, что у него будет брат или сестра. Его реакция показалась обнадеживающей. Он собирается помочь мне покрасить детскую.
   — Рада это слышать, господин Монро. И все-таки, на мой взгляд, прекращать лечение слишком рано. Более того, я по-прежнему считаю, что клиника, о которой мы говорили, окажет на него целительное воздействие.
   — Лоис категорически против. Прошу прощения, доктор Курт, я ценю ваше внимание, но в данном случае я на стороне жены.
   Тэсс с трудом подавила вспышку гнева. Неужели он не понимает, что должен быть на стороне мальчика? Что им обоим нужно быть на его стороне?
   — С вашей точки зрения, вы должны выступать перед Джо единым фронтом. Это понятно. Однако, господин Монро, не знаю, как мне вас убедить, но Джо по-прежнему нужна постоянная врачебная помощь.
   — А может, вы слишком сгущаете краски, доктор Курт? Джо не пьет и не бывает в компании, к которой привык, когда пил. Даже отца уже две недели не вспоминает.
   Эти слова насторожили Тэсс.
   — Этот факт свидетельствует лишь о том, что Джо подавляет свои чувства в себе. Его эмоциональное состояние сейчас крайне неустойчиво. Поймите же, когда чувство собственного достоинства почти утрачено, самоубийство кажется довольно простым поступком. Я боюсь, я просто впадаю в панику при мысли о том, что может случиться непоправимое.
   — Доктор Курт, мне кажется, что вы преувеличиваете.
   — Уверяю вас, ничуть. Поймите же наконец, Джо мне не нужен для статистики. Больше всего хочется, чтобы лечение закончилось, но только тогда, когда он будет готов к этому. Однако профессиональный опыт, а также интуиция подсказывают мне, что такой момент пока не настал.
   — Попробую убедить Лоис снова привести Джо к вам. — По тону чувствовалось, что он хочет побыстрее прекратить разговор. — Это другие перерезают себе вены или глотают таблетки целыми упаковками, другие, но только не он.
   — Господин Монро, а самого-то Джо вы спрашивали, хочет ли он встречаться со мной?
   — Доктор Курт, я постараюсь что-нибудь сделать, обещаю вам. — В его голосе явно слышалось нетерпение, скорее раздражение. — Я использую все свое влияние, чтобы Джо встретился с вами хотя бы еще раз. Вы сами убедитесь, насколько ему лучше. Вы очень много сделали для него, доктор Курт, но если мы сочтем, что Джо поправился, сеансов больше не будет.
   — Перед тем как принять окончательное решение, прошу вас проконсультироваться с кем-нибудь еще из специалистов. Возможно, вы и правы, не веря моим словам. Я могла бы порекомендовать вам превосходных психиатров, практикующих в наших краях.
   — Поговорю с Лоис. Мы обдумаем ваше предложение. Благодарю вас, доктор Курт, вы оказали Джо неоценимую помощь, — сухо, скороговоркой закончил беседу с врачом Монро.
   Еще недостаточную, подумала Тэсс, опуская трубку на рычаг. Далеко не достаточную.
   — Доктор Курт, к вам господин Гроссман.
   — Хорошо, Кейт, пусть заходит. — Тэсс взяла медицинскую карту Джо, но в стол не убрала, просто отодвинула в сторону, чтобы она была под рукой.
 
   Последний пациент ушел около пяти. В кабинет заглянула Кейт:
   — Доктор Курт, господин Скотт не записался на следующий сеанс.
   — А мы с ним закончили курс лечения.
   — Правда? — Кейт с облегчением прислонилась к двери. — Здорово вы с ним управились!
   — Хотелось бы верить. Можете переложить его медицинскую карту из ящика постоянных пациентов в архив.
   — С удовольствием.
   — Не спешите, оставьте до завтра. А теперь, если торопитесь, имеете шанс уйти ровно на минуту раньше.
   — Следите по часам. Доброй ночи, доктор Курт. Зазвонил телефон, и Тэсс сама сняла трубку. — Не беспокойтесь, Кейт, я уже говорю. Идите Домой. — Не выпуская трубки из рук, Тэсс сделала глубокий вдох. — Доктор Курт, — представилась она.
   — Привет, док!
   — Бен, — напряжение немного спало. В трубке был слышен отдаленный перезвон телефонов, гул голосов и треск пишущих машинок, — ты все еще на работе?
   Он вспомнил прошедший день и почти физически ощутил зловонную грязь, от которой не так-то легко отмыться.
   — Дел невпроворот. Послушай, может, по пути купить пиццу или что-нибудь еще? Я, наверное, закруглюсь через час-другой.
   — Идет, Бен, я — послушное создание.
   — Буду иметь в виду. А сейчас отправляйся домой и запри дверь.
   — Слушаюсь!
   — До скорого, умница.
   Только повесив трубку, Тэсс поняла, как тихо в кабинете. Она всегда была довольна, когда выдавался на работе часок для себя: привести в порядок стол, закончить записи. Но сейчас тишина казалась гнетущей. Обругав себя дурой, она взяла медицинскую карту Скотта. Все, дело закрыто. Успех всегда ободряет.
   Она заперла в шкаф медицинские карты и кассеты с записями бесед с сегодняшними пациентами. Карта Джо Хиггинса осталась на столе. Понимая, что это, вероятно, пустая трата времени, Тэсс положила ее в портфель. Задание на дом.
   Трижды Тэсс ловила себя на том, что при взгляде на дверь у нее учащается пульс.
   Смешно. Снова выругав себя и встряхнувшись, она села просматривать дела на следующий день. В приемной, напомнила она себе, двое полицейских, внизу — один.
   Но всякий раз, прислушиваясь к гудению лифта, она вздрагивала.
   Можно пойти домой, но квартира пустая. А сейчас, когда с ней жил Бен, она не хотела оставаться в одиночестве.
   К чему все это приведет? Вздохнув, она принялась собираться, думая только о Бене Пэрисе. Ну, выдающийся доктор Курт, как вам удается справляться с проблемой влюбленности? Далеко не лучшим образом, призналась она себе, доставая пальто из шкафа.
   Будь сейчас весна, можно было бы объяснить мечтательную задумчивость и появляющуюся безо всякого повода улыбку. Умные люди, подумала она, влюбляются только в это время года, когда все дышит свежестью и кажется, что так будет всегда.
   Тэсс подошла к окну. Деревья, выстроившиеся перед фронтонами домов, были черными и голыми. Видневшиеся тут и там кустики травы пожелтели и пожухли. Люди кутались в пальто и поеживались от ветра. Да, это не весна, подумала Тэсс, по-дурацки как-то все получается. Все спешат домой… И тут она увидела его… Одетый в черное пальто, он неподвижно стоял за молодыми деревцами. У Тэсс перехватило дыхание и подогнулись ноги. Выслеживает — ждет и выслеживает. Она инстинктивно бросилась к телефонному аппарату. Надо позвонить в вестибюль, думала она, лихорадочно нажимая кнопки. Или в полицию. Сказать, что он здесь, следит за ней. А потом спуститься вниз. Спуститься! Такую малость она должна сделать.
   Но когда она снова посмотрела в окно, его не было.
   Не набрав до конца номер, она продолжала держать трубку и смотреть на улицу. Его там не было. Просто кто-то шел домой, утешала себя Тэсс. Шел домой после рабочего дня — доктор или юрист, или банковский служащий. Она заставила себя вернуться к столу и спокойно поставить аппарат на место. Она гоняется за призраками. Ноги у нее все еще были ватными, и она присела на край стола. Медленно, постепенно она приходила в себя. Диагноз: острая паранойя. Предписание: горячая ванна и спокойный вечер с Беном Пэрисом.
   Почувствовав себя лучше, Тэсс натянула кашемировое пальто, взяла портфель и перебросила через плечо сумку. Заперев кабинет, она направилась к выходу, но вдруг увидела, как поворачивается ручка двери, ведущей из коридора в приемную. Из похолодевших рук выскользнули ключи. Она шагнула назад к только что запертой двери. Дверь в приемную немного приоткрылась. Тэсс хотела крикнуть, но не могла: от страха сдавило горло. Она, как зачарованная, смотрела на открывающуюся все шире и шире дверь… Здесь не было извилистого коридора, по которому можно убежать, здесь негде было спрятаться. Тэсс глубоко вздохнула и поняла, что полагаться ей остается только на себя.
   — Есть тут кто-нибудь?
   — О Боже, Фрэнк, это ты… — Тэсс прислонилась к двери кабинета. Ноги у нее были словно ватные. — Что ты здесь выискиваешь?
   — Я шел к лифту и увидел у тебя свет. — Он улыбнулся, довольный, что застал ее одну. — Только не говори мне, что ты снова собираешься работать дома. — Фрэнк шагнул в приемную, предусмотрительно прикрыв за собой дверь.
   — Нет, свое грязное белье я оставляю здесь. — Тэсс подняла ключи. Она так злилась на себя, что ей захотелось врезать ему как следует. — Слушай, Фрэнк, у меня был тяжелый день, и мне не до твоих неуклюжих ухаживаний.
   — Право, Тэсс… — Фрэнк вытаращил глаза и еще шире улыбнулся от смущения, — я и не знал, что ты можешь быть такой… агрессивной.
   — Если ты не дашь мне пройти, тебя ждет более близкое знакомство с эти ковром.
   — Как насчет того, чтобы пропустить по рюмочке?
   — О Боже! — Она рванулась к нему, схватила за рукав свежевыглаженного пиджака и вытащила в холл.
   — Или, может, поужинаем у меня дома? Стиснув зубы, Тэсс выключила свет и заперла дверь.
   — Фрэнк, отчего бы тебе не отказаться от своих сексуальных иллюзий и не написать книгу? Это спасло бы тебя от кучи неприятностей. — Тэсс быстро прошла мимо него и вызвала лифт.
   — Первая глава была бы о тебе.
   Она набрала в легкие воздух и принялась считать от десяти до одного. К удивлению, это ничуть не успокоило ее. Подошел лифт, Тэсс шагнула в кабину, обернулась и загородила вход.
   — Фрэнк, если тебе нравится форма собственного носа, задержись, дай мне спуститься одной.
   — А то поужинаем, а после — в горячую ванну? — Двери уже закрывались. — Я знаю одно местечко, где подают чудесные котлеты по-киевски.
   — Подавись ты своими котлетами, — прокричала она, прислонившись к задней стенке кабины лифта.
   Тэсс уже почти добралась до дома, когда ее начал одолевать смех. Оказывается, если постараться, можно забыть о следующей по пятам полицейской машине и выкинуть из головы, что на третьем этаже твоего дома фараоны пьют кофе и смотрят по телевизору очередной выпуск новостей. Из-за дорожного происшествия на Двадцать третьей улице она ехала лишних пятнадцать минут, но это не испортило настроения.
   Открывая дверь в квартиру, она что-то напевала… Пожалев мимоходом, что не купила свежих цветов, Тэсс прошла прямо в ванную и разделась. Как и в прошлый раз, она надела шелковое кимоно, пустила воду и добавила двойную порцию мыльной пены. Затем отправилась в гостиную и включила магнитофон. Послышался голос Фила Коллинза. Он радовался жизни и любви.
   «И я тоже», — подумала Тэсс, погружаясь в горячую, душистую воду. Нынче вечером она не упустит ни минуты этой радости.
   Открывая дверь, Бен почувствовал, что возвращается домой. Правда, мебель чужая и картины выбраны не им, но все равно он у себя дома. От картонной коробки шло тепло. Бен поставил ее на обеденный стол, покрытый льняной скатертью, которую, представилось ему, чуть ли не целую неделю вышивала какая-нибудь маленькая французская монашенка. Больше всего ему хотелось забраться в постель и заснуть минут эдак на шестьсот.
   Рядом с картонкой из-под пиццы Бен поставил бумажный пакет, снял пальто и бросил его на спинку стула. Затем отстегнул кобуру и положил на сиденье.
   Он вдыхал ее запах, который ощущался даже здесь, у самой двери. Мягкий, тонкий, изысканный. Купаясь в этом аромате, он чувствовал, как трудно противостоять желанию, которое ему предстояло обуздать.
   — Тэсс!
   — Я сейчас в ванне. Одну минуту. Бен пошел на запах и шум воды.
   — Привет!
   Встретившись с ее взглядом, Бен заметил, что она покраснела. Чудная, подумал он, присаживаясь на край ванны. В постели заставляет мужчину дышать, как загнанная лошадь, и краснеет, когда застаешь ее в ванне.
   — Я не знала, когда ты придешь. — Тэсс пришлось сделать над собой усилие, чтобы не залезть в воду еще глубже.
   — Просто нужно было подбить кое-какие дела.
   Смущение исчезло так же быстро, как и пришло.
   — Тяжко сегодня пришлось? На тебе лица нет.
   — Скажем, это был один из неприятнейших дней на работе.
   — А поподробнее не хочешь рассказать? — Он вспомнил кровь. Даже в его профессии так много ее бывает редко.
   — Может, попозже….
   Тэсс села в ванне, протянула руку и погладила его по лицу.
   — Тут хватит места для двоих, если будешь хорошо себя вести. Что доктор Курт прописывает от переутомления? Почему бы тебе не воспользоваться ее надежными рецептами?
   — Пицца остынет.
   — Обожаю холодную пиццу! — Она принялась расстегивать на нем рубашку. — Знаешь, у меня тоже был странный день. Закончился он приглашением на котлеты по-киевски и горячие источники.
   — Правда? — Бен встал и расстегнул брюки. Какое-то незнакомое, неприятное чувство охватило его — такое испытывают мужчины, которым прежде никогда не приходилось ревновать всерьез. — А разумно ли было отклонять такое предложение ради пиццы и мыльных пузырей?
   — И уж совсем глупо отказываться от общества привлекательного, преуспевающего и фантастически занудливого доктора Фуллера.
   — Такие вроде в твоем вкусе, — пробормотал Бен, присаживаясь на стульчак, чтобы снять туфли.
   — Зануды в моем вкусе? — Тэсс откинулась назад и удивленно подняла брови. — Спасибо большое…
   — Я про то, что это врач, костюм-тройка и в бумажнике золотая карта «Америкэн Экспресс».
   — Ясно. — Посмеиваясь, она принялась намыливать ноги. — А у тебя золотой карты нет?
   — Хорошо еще, что у Сирса мне продают в кредит нижнюю одежду.
   — Ну что ж, в таком случае, не знаю, стоит ли пускать тебя ко мне в ванну.
   На нем остались только джинсы, да и те уже висели до колен.
   — Я серьезно, Тэсс.
   — Вижу. — Она схватила несколько мыльных пузырей и задумчиво посмотрела на них. — Судя по всему, это должно означать, что меня ты считаешь практичной материалисткой, которой важно только положение мужчины и которая просто время от времени не прочь завести приятную интрижку.
   — Ничего подобного я не имел в виду. — Бен опять устало присел на край ванны. — Просто у меня такая работа, что каждый день приходится иметь дело со всякой мерзостью.
   Он почувствовал прикосновение влажной ласковой ладони.
   — Что, особенно скверный день выдался?
   — Да не в этом дело. — Он на мгновение задержал ладонь, задумчиво разглядывая ее. Рука у Тэсс была маленькая и узкая, кисть тонкая. — Мой отец продавал подержанные машины. Магазинчик был на самом краю города. У отца были три спортивные куртки, и он водил «Де Сото». Мать поджаривала ему булочки, когда могла позволить себе купить их. О развлечениях в городе они могли только мечтать. Я кое-как окончил школу, пробился в колледж, где проучился два года, потом академия, а всю остальную жизнь только и знаю, что разглядываю трупы.
   — Ты что, пытаешь доказать, что не подходишь мне из-за разницы в происхождении, а также в культурном и образовательном уровне?
   — Ради Бога, не затевай снова эту бодягу.
   — Ладно. Тогда попробуем иначе. — Она потянула его в ванну.
   — Что ты делаешь? — Мыло попало на губы, и Бен сплюнул. — Я ведь еще не разделся.
   — Ну что поделаешь, если ты такой неповоротливый.
   Не успел он восстановить равновесие, как она схватила его под мышки и прижалась к нему губами. Часто, как известно даже психиатрам, значение имеют вовсе не слова, а дела. Он еще и не коснулся ее, а по телу уже побежали горячие волны.
   — Бен…
   — М-м-м?
   — Как ты думаешь, имеет ли сейчас значение, что твой отец продавал автомобили, а мой нет?
   — Нет.
   — Прекрасно. — Тэсс откинулась и, смеясь, стерла с подбородка мыльную пену. — Ну а теперь, как бы стащить с тебя брюки?
   Пицца стала твердой, как булыжник, но все равно от нее не осталось ни кусочка. Бен едва дождался, когда вилка Тэсс упрется во влажное дно коробки.
   — У меня для тебя подарок.
   — Вот как? — Тэсс с удивлением и какой-то глуповатой радостью посмотрела на бумажный пакет, который он протягивал ей. — И что же в нем?
   — Вопросы, вечно вопросы. — Он потянул пакет на себя, не давая ей открыть его. — Тебе действительно интересно?
   — Да.
   Бен нагнулся к ней и обнял за талию. От обоих все еще пахло душистой пеной. Непросохшие волосы Тэсс заколола шпильками.
   — Знаешь, мне кажется, я совершенно теряю голову. Да, теряю голову из-за тебя.
   Закрыв глаза, она подставила губы для поцелуя.
   — «Крошка Антоний», — сказала Тэсс и про себя пропела несколько нот. — Когда это было — в 61-м, 62-м?
   — Я предполагал, что психиатричка вроде тебя так примерно и откликнется.
   — И не ошибся.
   — Так ты хочешь посмотреть подарок?
   — Угу. Но тогда отпусти меня, а то я даже открыть пакет не могу.
   — Ну, это не проблема. — Бен протянул ей пакет. От него не ускользнуло, как изменилось у Тэсс выражение лица, когда она заглянула внутрь. Целая гамма чувств — сурово сдвинутые брови, изумление, усмешка.
   — Засов. Да, Бен, тебе не откажешь в умении поразить женщину.
   — Верно, у меня настоящий талант.
   Губы Тэсс слегка изогнулись. Она поцеловала Бена.
   — Он всегда будет мне дорог. Если бы был чуть поменьше, повесила бы на грудь, слева, ближе к сердцу.
   — Меньше чем через час он будет у тебя на двери. Я на днях оставил инструменты в кухонном шкафу.
   — Весьма предусмотрительно с твоей стороны.
   — А ты пока найди себе занятие, чтобы не смотреть, как я его прилаживаю.
   Пока Бен возился с засовом, Тэсс просматривала текст лекции, которую должна была прочитать в следующем месяце в университете Джорджа Вашингтона. Визг дрели и пронзительный звук от соприкосновения железа с деревом ей не мешали. Сейчас ей было даже странно, как это раньше, до появления Бена, она могла выносить полную тишину. Покончив с лекцией и выписками из медицинских карт, которые прихватила с собой, Тэсс повернулась к Бену. Он тоже почти закончил. На двери был новенький и надежный засов.