Романовский Александр. Ярость рвет цепи

   Первым открылась форточка, забранная мелкой сеткой (не настолько тем не менее мелкой, чтобы в ячейку не пролез ствол пистолета). В проеме показалось чье-то лицо — желтое и круглое, будто полная луна. Глаза, похожие на маслины, уставились на посетителя.
   Сказать, что безволосый был не слишком красив, означало ничего не сказать.
   Разглядеть, был ли он лыс, пока не представлялось возможным.
   — Чего надо? — послышалось из форточки.
   — Хью. Нужно поговорить.
   — А ты кто такой? — пренебрежительно поинтересовался собеседник.
   — Сначала впусти, — ответил волк. — А потом я отвечу на вопросы. Но только Хью. Он дома?
   Из оконца донеслось недовольное бурчание. Дверца захлопнулась, и пару мгновений царила тишина, если не считать отдаленных голосов. Расслышать, о чем они совещались, было невозможно. Однако совещание длилось недолго — раздался металлический лязг, квадратная дверь распахнулась. Внутри было темно.
   Волк не спешил, а потому застыл на пороге, всматриваясь. Метрах в двух стояли две фигуры. Один, чью луноподобную физиономию Курт уже видел, был высокий и тощий. Второй, широкоплечий здоровяк, сутулый и грузный, походил на гориллу. Оба стояли неподвижно, свесив руки по бокам. В их позах не было угрозы, а потому Курт, пригнув голову, переступил металлический порог, ни на мгновение не сводя глаз со странной парочки.
   Те тоже следили за каждым его движением. Когда Курт оказался внутри, в просторном и темном помещении, угрюмая парочка расступилась. Волк принял приглашение, проскользнув меж высокими фигурами как сквознячок, и остановился на расстоянии пары метров. Он знал, что хамелеоны способны смотреть в разные стороны одновременно, однако для волков это тоже не было особой проблемой.
   “Горилла”, не произнося ни слова, подошел к двери и задвинул засовы. Затем потянулся к стене, где обнаружился массивный рубильник. Клацнуло, что-то затрещало. Под потолком, мелькая, словно умалишенные светлячки, загорелись галогенные лампы.
   Скоро разнобойное мерцание стабилизировалось, превратившись в холодный, стерильно-белый свет, которого, впрочем, не хватало, чтобы рассеять темноту по углам. Для помещения таких размеров ламп было немного, к тому же большинство их находилось на другой, дальней половине потолка. Тот, кстати, представлял собой голую бетонную поверхность, покрытую, словно татуировкой, стальными креплениями, проводами, желтыми коррозийными пятнами…
   Помещение оказалось гаражом.
   Во всяком случае, Курт так решил, заметив поодаль четыре автомобиля на разных стадиях сборки-разборки. У двух отсутствовали двигатели, не говоря уже о колесах и других частях. Стоило лишь появиться электричеству, как, помимо ламп, ожили и более сложные приспособления: два робота-механика, не мешкая, вернулись к привычному делу — принялись чем-то тарахтеть, что-то варить, навинчивать и откручивать. У обоих было по четыре руки, оборудованные всем необходимым инструментарием. Ног не было вовсе, потому как роботы свисали с особых стапелей на потолке. С него же протянулись провода электропитания, масла или чего-то еще. Андроиды так резво приступили к работе, как будто кто-то вторично вдавил кнопку “пауза” в их электронных мозгах.
   Обозрев все это в течение пары секунд, Курт вновь повернулся к парочке. В мертвом галогенном свете проступили кое-какие детали. У “луноликого”, к примеру, обнаружился горб. А “горилла” оказался еще более зловещим, нежели в полумраке. У него были огромные, покрытые множеством шрамов (причем некоторые были еще свежими) ручищи. Лицо походило на кусок дубленой кожи — кто-то, потехи ради, обозначил углем глаза, сделал пару дырок, заменявших нос, и тонкий разрез — рот. Губ, казалось, не было совсем. От ушей остались рваные выступы.
   Волку не составляло труда понять, что из этих двоих “горилла” наиболее опасен. Хотя и “луноликого”, впрочем, также не следовало сбрасывать со счетов раньше времени (слишком уж усердно тот кутался в свое одеяние), — в складках его бесформенной черной хламиды можно было без труда припрятать массу всяких сюрпризов.
   На голове “луноликого” также был глубокий капюшон. “Горилла” ограничился символическим “ежиком”.
   Оба обстоятельства вызывали определенные сложности.
   — Кто из вас Хью? — спросил Курт. Парочка быстро переглянулась.
   — Никто, — ответил “горилла”. — Его здесь нет.
   — А ты кто такой? — небрежно поинтересовался горбун.
   Курт покачал головой:
   — Мое имя ни о чем вам не скажет. Если Хью здесь, я хотел бы с ним переговорить. О серьезном деле, — добавил он.
   — Наш шеф — серьезный чувак, — осклабился “луноликий”.
   — Ты можешь изложить нам суть своего дела, — добавил “горилла”. — Мы уж постараемся решить, такое ли оно серьезное, как ты говоришь… Другого пути я не вижу, парнишка.
   Курту очень не понравился пренебрежительный взгляд уродливого безволосого. Тем не менее он и сам не видел другого выхода. Можно было, конечно, прорваться с боем к видневшейся в противоположном углу двери, над которой горело квадратное оконце. Судя по всему, именно там находился кабинет Хью. С наступлением ночи Клоповник наливался настоящей жизнью. Агент наемников, вероятно, мог отсутствовать на рабочем месте по единственной причине — если еще не встал с постели.
   Как бы там ни было, Курт не решился это проверять. Если он расшвыряет этих увальней, то и с Лысым Хью, окажись тот вправду на месте, вряд ли получится серьезный разговор.
   Подняв руку, волк снял капюшон.
   При этом ему пришлось приложить немалое волевое усилие, чтобы подавить дрожь в кончиках пальцев. Ни разу в жизни он не показывал своего лица безволосому. И, можно полагать, такого не делал и никто другой из стаи. Это столь недвусмысленно вытекало из смысла и буквы Заветов, что сама мысль об этом ужасала.
   Тот, что с горбом, выпучил глаза, с изумлением разглядывая непривычное зрелище. “Горилла” от шока чуть не потерял нижнюю челюсть. Такое, вне всякого сомнения, им доводилось лицезреть далеко не каждую неделю. Вряд ли хоть один настоящий волк обращался к услугам “агента”, ну, разве что лет сто назад.
   Наконец “горилла” выдавил:
   — А это не маска? — Но попробовать на ощупь все-таки поостерегся.
   — Вряд ли. Слишком натурально, — прокомментировал горбун. — И глаза… Курт выдохнул.
   Чувствовать себя музейным экспонатом ему порядком претило. Но что поделаешь, если он и в самом деле экспонат, реликтовое существо…
   — Ну? — бросил он. — Увижусь я когда-нибудь с Хью?
   “Горилла” кивнул.
   — Ага. Причем немедленно.
   — Шеф будет доволен. — “Луноликий” плотоядно облизнулся.
   Курт посмотрел на него с недоумением — их Хью что, каннибал? Но и в этом случае жилистый волк вряд ли годится в пищу. Ну ничего, подумал он, с этим как-нибудь разберемся.
   “Горилла” двинулся вперед, к той самой двери в глубине помещения.
   Горбун шел в паре метров позади. Курту не было особой нужды держать в поле зрения его нескладную фигуру. Он слышал шарканье тяжелых ботинок по бетону и чувствовал запах — от “луноликого” исходил не слишком приятный запах немытого тела. Приятель его, кстати, пах не лучше. Положение спасали разве что пары бензина и моторного масла, катившиеся от автомобильных остовов мутновато-серыми волнами — волк почти видел их.
   Роботы-ремонтники продолжали копошиться над своими подопечными.
   Машины чинят машины, подумал Курт.
   Увалень распахнул перед посетителем широкую дверь. Из проема на пол пролился поток желтого света.
   “Горилла” замер у косяка. Курт тоже не двигался — ждал, пока войдет кто-нибудь из провожатых. Горбун хмыкнул. По всей видимости, это и послужило сигналом. Верзила вошел внутрь, пересек помещение и остановился у противоположной стены. Волк вошел следом. “Луноликий” замыкавший шествие, остался стоять у открытой двери. Курт огляделся.
   За столом восседал мужчина, чья лысина отражала свет люминесцентных ламп, словно покрытое лаком яйцо. По отношению к нему термин “безволосый” наполнялся новым смыслом. Казалось, у него не было даже бровей. А если бы и были, то наверняка взлетели бы к самой макушке — таким озадаченным было лицо Лысого Хью…
   Это, конечно, был он.
   Мясистые руки, торчавшие из кожаной жилетки, лежали на столе. Последний был немного высоковат: Хью, насколько Курт заметил, не отличался богатырским ростом. На левом плече безволосого красовалась татуировка — свернутая в клубок королевская кобра. Лицо было изрядно потрепанным, угловатым и малопривлекательным. Правую щеку когда-то сшивали большими стежками — по видимости, на скорую руку и не слишком умело. Лысый Хью был явно немолод, хотя сказать это с точностью было трудно — Клоповник старил людей быстрее пустыни Сахары.
   Пока безволосый таращился на визитера, Курт, не теряя времени, осматривал кабинет.
   Три стены были заняты металлическими стеллажами. На двух из них были аккуратно разложены по полкам разнообразные запчасти — вероятно, имевшие отношение к двигателю внутреннего сгорания. Каждая деталь была снабжена пояснительной биркой с ценой и кратким описанием товара. Судя по изрядному слою пыли, что покрывал большую часть полок, запчасти уже успели залежаться.
   Третий стеллаж почти пустовал. Кое-где на полках сиротливо лежали оптические диски, накопители данных, какой-то древний терминал, а также другие штуковины электронно-компьютерного свойства. Они, вероятно, валялись здесь еще с ледникового периода.
   Осмотрев эти достопримечательности, волк повернулся к столу.
   Хозяин, похоже, успел преодолеть первое потрясение и теперь раздумывал, кто это такой и что с ним делать.
   Раздумья Лысого Хью заняли больше времени, чем у доктора из клиники (который видал всякое, а потому заинтересовался сугубо академически), и гораздо больше, нежели у обоих верзил (умственные способности которых не предусматривали длительных нагрузок).
   Наконец Хью открыл рот, кашлянул и спросил:
   — А это не маска?
   — Мне что, подергать себя за волосы? — Курт раздраженно нахмурился. — Смею вас заверить, это не маска и не грим. Посудите сами, разве я приперся бы сюда с намерением вас разыграть? Сегодня, насколько мне известно, не первое апреля. А Клоповник — не лучшее место для шуток.
   — Тем не менее шутников у нас хватает, — заметил Хью. — Но такого еще не было, тут ты не ошибся… Вашего брата я видел разве что на картинках — обычных, рисованных, ведь даже снимков не осталось…
   Зловещие пособники заухмылялись.
   Почему-то Курт не удивился, что этот бандит сразу же понял, кто явился к нему собственной персоной (либо перерядился в магазине маскарадных костюмов).
   — Так чего тебе нужно, волк?
   — Я хочу получить работу, — быстро ответил Курт. Он загодя подготовился к этому вопросу и мысленно отрепетировал два-три возможных сценария. Далеко не каждый день, что ни говори, приходилось просить, чтобы тебя взяли в киллеры. — Мне сказали, что лучше всего обратиться именно к вам.
   Хью поднял бровь:
   — Кто, интересно, тебе такое сказал?
   — Вы же знаете, что я не отвечу, — ответил Курт. — Так же, как не отвечу тем, кто поинтересуются, откуда я получил заказ. — Волку было неприятно унижаться перед этим безволосым, и все же другого выхода не было. — Это для меня крайне важно.
   — Что именно, сынок? — Хью внезапно посерьезнел. — Чем, по-твоему, я тут занимаюсь?
   Страйкер ответил, осторожно подбирая слова:
   — Вы подпольный агент наемных убийц. Ваши клиенты — многие известные люди и чуть менее известные киллеры. Вас боятся и уважают. Вы можете принять практически любой заказ, подобрать для него профессионала и привести в исполнение…
   Курт замолчал. Какое-то время они с безволосым молча таращились друг на друга.
   — Допустим, все это правда, — сказал наконец Хью. — Но что нужно ТЕБЕ? Что, как ты сказал, для тебя очень важно — кого-то убить или сделать это по уму и получить гонорар? Если первое, то ты пришел не по адресу. Тебе нужно на двадцать восьмую, где собирается отмороженная шваль без понятий и царя в голове. Они называют себя…
   Курт уже знал, что они называли себя “мясниками”, и потому не дослушал.
   — Мне нужно второе. Гонорар.
   Лысый Хью нахмурился. А затем столь же неожиданно улыбнулся:
   — Ты честен, а это уже хорошо. Но тем не менее перебивать старших невежливо…
   — Простите, — сконфуженно сказал Курт.
   В этот момент он чувствовал себя почти так же неловко, как когда-то, когда ему делал очередное внушение старейшина — щенком Курт не мог прожить и недели, чтобы не выкинуть какую-нибудь возмутительную (по словам старших волков) шалость…
   — Ладно, проехали. Так сколько тебе нужно?
   — Что? — не понял Курт.
   — Денег, — терпеливо пояснил безволосый. — Как много тебе нужно?
   Волк молчал. Вопрос навел его на мысль об ухищрениях продавцов, всеми правдами и неправдами пытающихся узнать, сколько у клиента в бумажнике, делая при этом вид, будто они оказывают ему большое одолжение…
   Так и Лысый Хью, предполагаемый агент наемных убийц. Как бы там ни было, Курт не видел серьезных причин, почему он должен был молчать. В конце концов…
   — Пойми, — продолжал Хью, — мне это нужно знать, чтобы подобрать под твою сумму соответствующую… э… мишень. Так сколько?
   Курт знал, сколько нужно на лечение Джейн.
   — Четыре тысячи, — сказал он. — Ни долларом меньше.
   Лысый Хью молча кивнул. Курт пристально следил за его мимикой, надеясь угадать, не продешевил ли он (что вызвало бы кривую ухмылку и хитрые складки у глаз) или же, может, переборщил (что вообще могло вызвать удивленный смех). Но Хью, по всей видимости, также понимал все эти тонкости и умел отлично следить за собой.
   Наконец рот безволосого открылся:
   — Что ж, это вполне приемлемо. Я смогу найти тебе… мишень.
   — Как скоро? — быстро спросил Курт.
   — Скоро. Очень скоро. Если, — Хью усмехнулся, — ты действительно к этому готов.
   — Разве ЭТОГО доказательства не достаточно?! — Курт тряхнул лохматой головой.
   Посредник киллеров выставил перед собой широкие ладони.
   — Пойми меня правильно, сынок, я ни хрена не знаю про волков. Слышал, что когда-то они были непревзойденными воинами — злые и сильные, как звери, коварные и хитрые, каким может быть лишь человек… С тех пор утекло много воды, Революция была, опять же… Кто знает, на что вы способны теперь? Ты ведь сам сказал, что со мной сотрудничают самые лучшие профессионалы, а ты, как мне кажется, пока еще любитель. Разве не так?
   — Все верно, — кивнул Курт. — И все-таки, если потребуется, я сделаю любого вашего профи. Прежде мне не доводилось убивать людей, но мои предки делали это едва ли не за завтраком…
   — По-моему, это громкое заявление, — сказал Хью.
   Взгляд его поочередно — быстрее, нежели волк успел что-то сообразить, — коснулся помощников. Те все так же стояли по обе стороны от Курта, притом на некотором расстоянии, благо размеры помещения это позволяли.
   — Не правда ли, мальчики?
   В следующую секунду “мальчики” словно сорвались с цепи.
   Метры свободного пространства, что отделяли их от Курта, исчезли в одно мгновение. Волк среагировал рефлекторно — успел отпрыгнуть в сторону, к рабочему столу Хью, который с ухмылкой наблюдал за происходящим.
   Оба увальня с трудом разминулись. Реактивный старт сыграл с ними злую шутку. Легковесному горбуну, естественно, приходилось больше опасаться столкновения. Но он же обладал и сравнительно большей маневренностью.
   В итоге вышло следующее: “горилла” с трудом притормозил, едва не впечатав напарника в стену. Горбун же едва увернулся из-под приближавшегося колосса, наткнулся на металлический стеллаж и потерял равновесие. Это дало “горилле” мгновения форы. Стиснув кулаки, он развернулся и бросился на волка. В неуклюжем на вид теле таилась изрядная прыть.
   Но Курт успел прийти в себя. Неожиданности для него не существовало.
   Он подпрыгнул и выбросил ногу вперед со скоростью пушечного ядра. Ботинок угодил “горилле” в низ живота. У Курта было такое ощущение, будто он протаранил бетонную стену.
   Тем не менее желаемый результат не заставил себя ждать.
   Безволосый пошатнулся и мгновение спустя согнулся пополам. Боль, судя по всему, была нешуточной. Но Курт и не собирался шутить. Горбун не без труда отклеился от стеллажа, с силой тряхнул головой (наверное, проверяя, не вывалились ли оттуда какие-то детали), а затем целеустремленно двинулся в атаку.
   Он не торопился — миг внезапности был потерян. Сунув руки в складки черного одеяния, он вытащил их мгновение спустя.
   В каждой руке было зажато по кинжалу. Длинные кривые лезвия отражали люминесцентный свет.
   Не забывая контролировать местонахождение Хью — тот по-прежнему сидел за столом, восторженно ухмыляясь, — волк приготовился к другому столкновению.
   Горбун метнулся вперед.
   Правая рука его сделала умелый отвлекающий финт, взмахнув клинком на уровне лица противника. Левая же опустилась вниз и попыталась нанести волку коварный удар — снизу, в область кишечника. Инерция удара придала бы обоюдоострому кинжалу нужную энергию, чтобы в буквальном смысле выпотрошить Курта. Лезвие прошло бы до самой грудины, рассекая на своем пути мягкие— ткани, пока не уткнулось бы в твердую кость…
   Где-то, в какой-то другой реальности, волк пытался зажать голыми руками края раны, чтобы удержать на месте внутренности, явно норовившие вывалиться наружу.
   Ну а здесь он успел отклониться и даже перехватил руку горбуна, которая уже находилась под неестественным углом (такой выпад требовал немалого мастерства, равно как и риска), а после резко крутанул. Запястье противника громко хрустнуло.
   Курт уже понял, что столкнулся с очень опасным бойцом. То, что ему удалось скрутить его так быстро, еще не позволяло сделать далеко идущие выводы. “Луноликий”, наверное, просто не успел еще опомниться после столкновения со стеллажом. Гнев и ярость застилали ему глаза, потому он и совершил ошибку.
   Так все было или не так, но Курт продолжил движение — вывернув руку горбуна, он без церемоний толкнул его на пол. Правая кисть оказалась прижата волчьим ботинком, а потому кинжал в ней уже не представлял опасности. Другой выпал сам — вывернутая рука уже не могла сжимать пальцы, куда уж тут удержать рукоять. Горбун лежал на полу и лишь скрежетал зубами от злости и чудовищной боли.
   В углах черных глаз застыли бессильные капли. Стоило ему шевельнуться, как Курт самую малость усиливал давление, и суставы противника пронзала острая боль.
   Это было довольно занимательно, но все же не могло продолжаться бесконечно.
   “Горилла” тем временем успел встать на ноги и даже сделал пару шажков. Ощущения, вероятно, оказались вполне терпимыми, потому как его дубленую рожу украсила кривая ухмылка. Сжав кулаки, он двинулся к волку. Тот, в свою очередь, уже подумывал, не наступить ли ему на глотку горбуна и не переломать ли шейные позвонки, но тут…
   — Довольно, — прозвучал за спиной властный голос.
   “Горилла” остановился как вкопанный. Массивные кулаки разжались, руки опустились вдоль тела.
   — Благодарю за представление, — продолжал Хью. — Теперь ты вполне можешь отпустить этого растяпу. Он уже не причинит тебе вреда. И не потому, что не сможет… А потому, что я не разрешу.
   Поразмыслив, Курт разжал хватку и отступил в сторону. Горбун медленно поднялся на ноги, растирая запястье. Кинжалы остались лежать на полу. Но что-то подсказывало волку, что полагаться на это не стоит. “Луноликий” наверняка таскал под своим одеянием целый арсенал. Как Курт и думал в самом начале, этот субъект был тот еще спец.
   — Зачем это понадобилось? — Курт повернулся к Хью, ни на мгновение не выпуская парочку из поля зрения. — Я мог убить этих людей! И у меня было полное право сделать это!
   — Вот это самое я и хотел проверить. — Лысый Хью хитро улыбнулся. — И ты с честью выдержал испытание, один из очень немногих, нужно отметить. Я не могу верить любому, кто является сюда с намерением записаться в киллеры… Знаешь, почему ты не заметил на фасаде таблички с условиями конкурсного отбора?
   Курт пожал плечами.
   — Почему?
   — Потому, что ее там нет! — Хью рассмеялся, очень довольный своей шуткой.
   Помощники подобострастно захихикали.
   — Я не веду отбор и не занимаюсь обучением, — успокоившись, продолжил “агент”. — У меня нет для этого ни времени, ни особого желания. Я сотрудничаю лишь с теми, кто обладает необходимыми навыками и опытом работы. Поэтому, собственно, мне и приходится устраивать небольшие, если можно так сказать, собеседования на профессиональные темы…
   — На этот раз вы перестарались. — Волк искоса посмотрел на кинжалы.
   — Верно… Но все хорошо, что хорошо кончается. — Хью усмехнулся. — Ты один из немногих, кому удалось уложить этих увальней. И первый, кому удалось это ТАК быстро…
   Курт молча кивнул.
   — Кстати, познакомьтесь. Это — Хмырь. — Лысый Хью кивнул на “гориллу”. — А это — Шило.
   “Горилла” осклабился. Горбун пренебрежительно хмыкнул.
   Почему-то у Курта не создалось впечатления, что это — начало продолжительной и прочной дружбы.
   — А меня зовут Курт. Курт Страйкер.
 
   … Дверцы автомобилей распахнулись — практически одновременно, скорее всего, по команде. Из салонов стали выпрыгивать (волк еще успел удивиться, как быстро у них это получается) молодые парни. Почти все были вооружены. В каждом салоне, соответственно, сидели четверо.
   Курт понял, что попал в ловушку.
   Его застали врасплох, как слепого щенка.
   Гнев и отчаяние охватили его. Курт понял, что цель безволосых — не убить его, а взять живым. (Иначе они бы уже застрелили его, открыв огонь прямо из автомобилей.) Ну а чтобы захватить, надо было приблизиться…
   Больше же всего Курта встревожило то, что безволосые были в противогазах. Это говорило о многом. Если подстрелить Курта не удастся, в ход пойдет газ. Такого противника волк одолеть бы не смог.
   И все-таки он колебался. Бросил взгляд на дверной проем — тот находился не так уж далеко. Можно было попытаться скрыться бегством. Однако в этом случае придется вернуться еще раз, чтобы достать-таки Хью… Эти молодцы вряд ли будут дежурить здесь круглые сутки. Когда-нибудь они уйдут, и тогда волк вернется…
   Нет, надо бежать, другого выхода нет. Развернувшись, он бросился к двери. Курт двигался быстро, но и дверь на поверку оказалась дальше, чем он думал. Из-за этого проклятого Шила волк оказался посреди гаража. Пол удалялся и приближался, пока Курт мчался к дверному проему. Свобода маячила черным окном в ночь.
   За спиной что-то громыхнуло. Волк рефлекторно пригнулся, над головой с дикой скоростью пронеслась какая-то тень. Врезавшись в стену, она почему-то повисла на ней, не желая опадать. Как оказалось, это была черная сеть из какого-то, несомненно, умопомрачительно прочного материала…
   Курт еле успел свернуть в сторону, когда мимо просвистела другая. Даже не успев развернуться, она отскочила от стены и хлопнулась на пол. Затем была третья — гораздо левее, за пару метров перед бегущим волком'. Эта попала точно в цель. Резиновые грузила с влажными хлопками присосались к бетону и стали, напрочь перекрыв проход для всех предметов, превышавшие величиной не очень крупное яблоко.
   Курт круто повернул обратно. Не стоило и пытаться прорваться через этот невод, он наверняка был сплетен из очень крепкой веревки. У Курта же не было ни ножа, ни прочих колюще-режущих предметов. (За исключением разве лишь тех, которыми его снабдили предки.) Покуда он ковырялся бы с сетью, его наверняка успели бы спеленать, как куколку бабочки. И потому волк решил принять бой.
   Лапы сами собою достали пистолеты. Волк щелкнул предохранителями и поднял стволы. Безволосые успели рассыпаться по гаражу, перемещаясь уверенно и ловко, ничуть не мешая друг другу, как и положено профессионалам. С каждой секундой они подходили к Курту все ближе.
   Волк открыл огонь.
   Наведя стволы на ближайшего безволосого, он вдавил спусковые крючки. Пули устремились к цели. Однако парень (либо крепкая девица), на чьей голове также был противогаз, проявил изрядную сноровку. Кувыркнувшись через голову, он не только избежал ранений, но и оказался ближе к Курту. Странное ружье с кургузым толстым стволом коротко рявкнуло. Ругнувшись сквозь зубы, волк отшатнулся. На этот раз он видел, куда летела сеть, а потому уклониться ему не составило труда.
   Повернув стволы, Курт вновь вдавил гашетки, метя на сей раз в того, что подкрадывался с левого фланга. Но и тут волка ожидало разочарование, потому как цель тут же укрылась за колонной из старых покрышек, в которых пули безнадежно завязли. Безволосый навел на Курта тупорылое ружье, но почему-то не торопился стрелять.
   В наступившей тишине раздались голоса. Безволосые, по всей видимости, вели активный радиообмен. Внешне это проявилось в активной смене тактики — парни замерли, а затем почти синхронно метнулись к ближайшим укрытиям. На Курта уставилась дюжина настороженных глаз.
   Стрелки совещались.
   Тактика не сработала. Закидать волка сетями вряд ли удастся — для этого он был слишком подвижен. Кроме того, у него имелись пистолеты, что явно не входило в планы.
   Волк, ощерив пасть, шарил глазами по сторонам.
   Ему требовалось срочно выбраться отсюда — чем быстрее, тем лучше. Эти люди были профессионалами. Профессионалы, как правило, всегда имеют про запас пару планов — на тот случай, если что-нибудь пойдет не так. Вот и сейчас настал такой момент. Совещаться, по всей видимости, особо было не о чем. Безволосые распределяли обязанности.