равновесие. Мы вдруг подумали, что если мы уничтожим всю остальную Вселенную
-- не нарушит ли это равновесия в природе? Ведь экология -- это для нас
очень важно... -- и голос его растерянно смолк.
-- И спорт! -- громко сказал кто-то, и был поддержан возгласами
одобрения.
-- Да, конечно, и спорт, -- согласился первый, -- спорт тоже... -- Он
повернулся за помощью к своим товарищам и почесал в затылке. Казалось, он
борется с каким-то глубоким внутренним противоречием, как если бы то, что он
хотел сказать, и то, что он думает, совершенно разные вещи, между которыми
ему никак не удается найти какую-нибудь связь.
-- Понимаете, -- пробормотал он, -- тут у нас некоторые хотели... -- и
он снова оглянулся на своих товарищей. Товарищи подбадривали его. --
Некоторые у нас тут хотели бы установить спортивные связи с Большой
Галактикой, и, хотя можно сказать, что спорт не должен быть связан с
политикой, мне лично кажется, что, если мы хотим устанавливать спортивные
связи с Большой Галактикой, то уничтожать ее было бы... ну, я не знаю,
ошибкой, что ли... Не говоря уже обо всей Вселенной... -- он совсем
стушевался, -- а установка сейчас именно такая, насколько я в курсе...
-- К-к... -- произнес Старпердуппель. -- К-к...
-- Ч-ч-ч... -- спросил Артур.
-- Д-д... -- заметил Форд Префект.
-- Отлично, -- сказала Триллиан, -- давайте все обсудим.
Она шагнула вперед и взяла бедного сконфуженного криккитянина за руку.
Лет тому было около двадцати пяти, что, вследствие причудливых заворотов
течения времени в этой местности, означало, что ему было всего лишь
двадцать, когда закончились Криккитские Войны -- десять миллиардов лет
назад. Не давая ничего ему сказать, Триллиан взяла его под локоть и повела
его вдоль строя криккитян. Он безвольно шагал за ней. Лучи фонарей медленно
опускались, когда они проходили мимо, словно сдаваясь этой странной
спокойной девушке, которая, одна во всей мрачной и запутавшейся Вселенной,
похоже, знала, что делает.
Наконец, Триллиан повернулась к своему собеседнику и взяла его за руки.
Тот был воплощенное несчастное недоразумение.
-- Ну, рассказывай, -- сказала она.
Тот помолчал, переводя свой взгляд то на один ее глаз, то на другой.
-- Мы... это... -- выдавил он. -- Мы должны быть... ну, одни... Мне
лично так кажется... -- Он опустил лицо, уронил голову и потряс ею, словно
стараясь вытрясти монетку из свиньи-копилки. Затем снова поднял глаза. --
Ну, и мы вот построили эту Бомбу, -- сказал он. -- Знаете, она такая
маленькая...
Да, я знаю, -- сказала Триллиан.
Криккитянин посмотрел на нее так, словно она сказала что-то совершенно
невероятное о культивировании сахарной свеклы.
-- Нет, честно, -- сказал он, -- она очень-очень маленькая.
-- Я знаю, знаю, -- повторила Триллиан.
-- А они говорят... -- он запнулся. -- Они говорят, что она может
уничтожить все, что есть на свете. И, понимаете, мне кажется, мы должны это
сделать. И тогда мы останемся одни... Впрочем, я не знаю. Кажется, в этом и
есть наша миссия, -- закончил он и снова повесил голову.
-- Точно. Что-то в этом роде, -- подтвердил мрачно кто-то из криккитян.
Триллиан плавным движением приобняла бедного растерянного криккитянина
и положила его запутавшуюся голову себе на плечо.
-- Все ерунда, -- сказала она тихо, но достаточно отчетливо, чтобы
услышали все. -- Это не нужно.
Триллиан погладила юношу по голове:
-- Ничего не нужно, -- повторила она.
Она выпустила юношу из своих рук, и тот встал рядом.
-- Я только хочу вас кое-о-чем попросить, -- сказала она -- и вдруг
рассмеялась. -- Я хочу, -- начала она, но рассмеялась снова. Она прикрыла
рот ладошкой и сказала серьезно. -- Я хочу встретиться с вашим начальством,
-- и указала рукой на Робозоны в небе. Каким-то образом она поняла, что
начальство находится где-то там.
Смех ее словно бы разрядил что-то в атмосфере. Где-то в задних рядах
молодой звонкий голос запел песню, на которую Пол Маккартни, запиши ее он,
купил бы весь мир.
Храбро, как тысяча чертей, Зафод Библброкс полз по туннелю. Ему было
очень страшно, но он продолжал ползти вперед и вперед, потому что он был
очень храбрый.
Его страшно напугало то, что он только что видел, но то, что ему
предстоит вот-вот увидеть, напугает его вдвое больше, поэтому сейчас
подходящий момент объяснить, где именно он находится.
Он находится в одной из секретных Военных Робозон в сотне миль над
поверхностью планеты Криккит.
Слой атмосферы здесь тонок и довольно слабо защищает от всяческих
излучений и прочей гадости, несущейся на Криккит из космоса во всех
направлениях.
Зафод оставил свой звездолет "Золотое Сердце" где-то в огромных пыльных
сумрачных ангарах, заполонивших небо над Криккитом, и вошел в здание,
показавшееся ему самым большим и самым важным, вооруженный одним лишь
смертолетом и кое-чем против головной боли.
Он оказался в длинном, широком и плохо освещенном коридоре, где можно
было спрятаться до тех пор, пока не станет ясно, что делать дальше. Там
Зафод и спрятался, потому что то и дело по коридору проходил криккитский
робот, и хотя до сих пор Зафод был словно заколдован против них, голова у
него все еще болела совершенно не по-детски, и ему не хотелось пытать то,
что он с трудом заставлял себя называть своим счастьем.
В какой-то момент Зафод впрыгнул в дверь, ведущую из коридора, и
очутился в большом и, опять же, плохо освещенном зале.
Это оказался музей, музей одного экспоната -- обломков космического
корабля. Он был жутко обожжен и разгромлен, и теперь, наверстав уже ту часть
галактической истории, которую он пропустил, безуспешно домогаясь девушки за
соседней киберпартой, Зафод смог высказать смелое предположение, что это тот
самый корабль, который, дрейфуя через Пылевое Облако, упал на Криккит тучу
миллиардов лет назад и начал всю заваруху.
Но -- и это-то и озадачило Зафода -- корабль показался ему каким-то не
таким.
Нет, он был разбит по-настоящему. Он по-настоящему обгорел снаружи и
выгорел изнутри. Но бывалому звездолетчику достаточно было беглого взгляда,
чтобы понять, что перед ним -- не настоящий космический корабль. Это было
больше похоже на модель космического корабля в натуральную величину. На
объемный чертеж космического корабля. Другими словами, это была очень
полезная штука для того, кто вдруг решил построить космический корабль, и не
знал, как это делается. Но полететь самостоятельно эта штука ни при каких
обстоятельствах не могла.
Зафод все еще раздумывал об этом -- точнее, он только успел задуматься
об этом -- когда вдруг открылась другая дверь в зал, и в нее вошли еще два
несколько мрачно настроенных криккитских робота.
Зафод не хотел длинных разбирательств с ними и, решив, что, как
скрытность есть лучшая доблесть, так и трусость есть лучшая скрытность, он
доблестно скрылся под столом.
Стол же оказался крышкой шахты, которая вела в широкую вентиляционную
трубу. Зафод забрался в нее и принялся ползти вперед. Здесь-то мы и нашли
его в начале главы.
Зафоду не нравилось эта труба. Она была холодной, темной и удивительно
неудобной. К тому же, в ней было страшно. При первой же возможности --
которая представилась в виде другой шахты метрах в ста от первой -- Зафод
постарался вылезти из нее.
На этот раз он очутился в небольшой комнате, оказавшейся вычислительным
центром. Зафод выбрался в узкий проем между большим компьютерным шкафом и
стеной.
Почти сразу он понял, что в комнате, кроме него, кто-то есть, и
принялся уже было ретироваться, когда разговор тех, кто находился в комнате,
вдруг заинтересовал его.
-- Проблема с роботами, сэр, -- сказал один голос. -- С ними что-то
происходит.
-- Что именно?
Разговаривали два криккитских главнокомандующих. Все главнокомандующие
жили на небе в Робозонах, и пораженческие веяния, распространившиеся среди
их соотечественников на поверхности планеты, до них практически не доходили.
-- Сэр, мне кажется, что у них какое-то расстройство. Видимо, наш план
задействовать сверхновую бомбу в самые короткие сроки после освобождения из
капсулы...
-- Конкретнее!
-- У роботов упала мотивация, сэр.
-- Что-о?
-- Похоже, сэр, что война их утомила. Они словно бы разочаровались в
мире.
-- Прекрасно! Их задача и состоит в том, чтобы помочь нам его
уничтожить!
-- Так точно, сэр, но они не справляются с задачей. Ими овладела
какая-то апатия. Они работают вяло, принужденно. Без огонька.
-- Что вы хотите сказать?
-- Похоже, они чем-то подавлены, сэр.
-- Что это значит, в конце концов?
-- Видите ли, сэр, в нескольких последних боях наши роботы вступали в
сражение, изготовлялись к боевому броску и вдруг словно бы задумывались: а
зачем? А стоит ли оно того в космическом плане? От этого они делаются
малоподвижными и мрачными.
-- И чем же они, интересно знать, занимаются?
-- По большей части квадратными уравнениями, сэр. Чертовски сложными,
следует отметить. И все время жалуются на жизнь.
-- Жалуются на жизнь?!
-- Так точно, сэр.
-- Да где это слыхано, чтобы робот жаловался на жизнь?
-- Не могу знать, сэр!
-- Что это был за шум?
Это был шум, с которым Зафод покинул помещение. Голова его шла кругом.
В глубоком темном колодце сидел одинокий покалеченный робот. В железной
трубе уже давно было темно, холодно и сыро, но роботу не полагалось обращать
на это внимание. Чудовищным напряжением воли этот робот, однако, обращал
внимание на все.
Мозг его был подключен к центральной вычислительной сети криккитского
Военного Компьютера. Он не получал от этого большого удовольствия, да и
центральная вычислительная сеть криккитского Военного Компьютера тоже.
Криккитские роботы, которые подобрали это жалкое железное создание на
болотах Дзеты Сквернистворы, практически сразу же распознали его гигантский
интеллект и прикинули пользу, которую он может им принести.
Но они не распознали хронических расстройств личности, которые ничуть
не облегчали холод, темнота, сырость, увечия и одиночество -- ни в ту, ни в
другую сторону фразы.
Робот не любил свою работу.
Помимо всего прочего, такая мелочь, как координирование военной
стратегии планеты Криккит, занимала лишь самую малую часть его необъятного
ума, а всем остальным частям было в высшей степени скучно. Решив все главные
математические, физические, химические, биологические, социологические,
этимологические, метеорологические и психологические проблемы Вселенной, за
исключением своей собственной, по третьему разу, он всерьез озадачился
поиском занятия и принялся за сочинение коротких печальных элегий без музыки
и без напева. Последним его творением была колыбельная.
-- Спят усталые планеты, -- монотонно гудел Марвин, -- Звезды спят. Все
погружены предметы В мрак и хлад. Все объято вечной ночью, Что, конечно,
глупо очень. Глазки закрывай, Баю-бай.
Марвин помолчал для придания следующему куплету требуемого
эмоционального заряда и художественной выразительности, и продолжал:
-- Баю-бай, ложится даже робот спать, Электрических овечек посчитать.
Только он все байки эти Видел в инфракрасном свете. Сколько ни желай --
Баю-бай.
-- Марвин! -- шепотом позвал голос.
Марвин вздрогнул и повернулся, едва не разорвав паутину электродов,
соединявшую его с центральным Криккитским Военным Компьютером.
В потолке открылся люк, и одна из двух весьма нечесанных голов
принялась тревожно всматриваться во тьму, а другая -- бросать озабоченные
взгляды то в одну сторону, то в другую.
-- А, это вы! -- сказал робот. -- Следовало ожидать.
-- Привет, старик, -- просипел Зафод. -- Ты что это тут сейчас пел?
-- О, -- горестно промолвил Марвин, -- мое творчество сейчас входит в
особенно искрометный период.
Зафод высунулся из люка чуть дальше и огляделся.
-- Ты тут один? -- спросил он.
-- Вполне, -- ответил Марвин. -- Со мною разделяют мой удел лишь мука и
страданье. А также, разумеется, огромный интеллект. А также безграничная
тоска. А также...
-- Короче, ясно, -- сказал Зафод. -- Слушай, а что ты делаешь здесь?
Что тебя здесь держит?
-- Вот это, -- сказал Марвин и показал менее поврежденной рукой на
путаницу проводов, соединявших его с криккитским компьютером.
-- Вон оно что, -- протянул задумчиво Зафод. -- Так, выходит, это ты
спас мне жизнь? Да еще и дважды?
-- Трижды, -- поправил Марвин.
Зафод молниеносно оглянулся -- другая его голова настороженно
вглядывалась в совершенно противоположном нужному направлении -- и успел
увидеть, как смертоносный робот-убийца, стоявший прямо за его спиной, замер
и задымился. Робот пошатнулся, отступил назад, наткнулся на стену, сполз по
стене на пол, раскинув ноги, повесил голову и безутешно зарыдал.
Зафод снова повернулся к Марвину.
-- Слушай, но это же кошмар, -- сказал он. -- Как можно так жить, с
такими взглядами на жизнь?
-- Лучше не спрашивай, -- ответил Марвин.
-- Ну, не хочешь, не буду, -- согласился Зафод и не стал. -- Слушай! --
сказал он. -- Как классно, что ты тут работаешь!
-- Что означает, насколько я понимаю, -- сказал Марвин, прошедший всю
логическую цепочку за одну десятимиллиардную долю секунды, задействовав при
этом лишь одну гриллионную часть своих мыслительных способностей, -- что вы
не собираетесь меня освободить.
-- Старик, ну, ты же знаешь, я был бы только рад...
-- Но не будете, так?
-- Ну... в общем, нет.
-- Ясно.
-- Ты хорошо делаешь свое дело.
-- Понятно, -- сказал Марвин. -- Почему бы и нет, тем более, что мне
это не нравится?
-- Я должен найти Триллиан и ребят, понимаешь? Ты не знаешь случайно,
где они? Просто, прикинь, там целая планета -- ищи их, свищи их...
-- Они совсем рядом, -- мрачно промолвил Марвин. -- Если хотите, я могу
их вам показать.
-- Да нет, мне бы надо к ним, -- сказал Зафод. -- Ну, может, им нужно
помочь, там, я знаю...
-- Мне лично кажется, -- возразил Марвин неожиданно авторитетно, -- что
вам лучше было бы посмотреть на них отсюда. Эта девушка, -- добавил он
вдруг, -- одно из наименее недоразвитых неразумных живых существ, встречи с
которыми я имел неудовольствие не избежать на своем жизненном пути.
Секунды две Зафод пытался выбраться из этого лабиринта отрицаний, а
выбравшись, удивился:.
-- Кто, Триллиан? -- переспросил он. -- Да, она клевая. Крутая, но с
норовом такая. Ну, ты ж понимаешь. Или нет. Скорее всего, нет. А хоть бы и
да. Фиг с ним. Подруби меня к сети.
-- ...были послушными марионетками!
-- Чего-о? -- спросил Зафод.
Говорила Триллиан. Зафод обернулся. Стена, под которой рыдал
криккитский робот, осветилась, и на ней появилось изображение происходящего
где-то в другом месте криккитских Военных Робозон. Это был какой-то актовый
зал или что-то в этом роде -- Зафод не мог разобрать подробностей, потому
что их заслонял безвольно сидевший под стеной робот. Зафод попытался
подвинуть робота, но тот был так отягощен своим горем, что попытался укусить
Зафода, и тот решил с ним не связываться.
-- Вдумайтесь только, -- сказал голос Триллиан. -- Вся ваша история --
это цепочка причудливых и невероятных событий. Уж поверьте мне, у меня на
невероятные события чутье. Ваша полная изоляция от Галактики невероятна сама
по себе. Вот так вот, ни с того, ни с сего, на самом краю Пылевого Облака?
Это подстроено. Очевидно, что это подстроено!
Зафод едва не бесился из-за того, что робот заслонял ему экран. Голова
робота закрывала от него тех, к кому обращалась Триллиан, его многоцелевая
бита -- всю мизансцену, а локоть, которым робот трагически закрыл свое лицо,
закрывал саму Триллиан.
-- Затем, -- продолжала Триллиан, -- на вашу планету падает космический
корабль. Обычное дело? Вы имеете представление о вероятности того, что
дрейфующий без управления космический корабль случайно пересечет орбиту
планеты?
-- А вот тут, -- заметил Зафод, -- она прогнала. Видел я этот их
космический корабль. Фуфло. Подделка.
-- Следовало ожидать, -- сказал Марвин из своей темницы.
-- Конечно, -- сказал Зафод. -- Легко быть таким умным, когда я все
рассказал. Ну, ладно, неважно. Все равно непонятно, какая связь между ним и
всем остальным.
-- А какова вероятность, -- продолжала Триллиан, -- что он пересечет
орбиту именно той единственной планеты во всей Галактике -- если не во всей
Вселенной -- на которой его появление произведет такой катастрофический
эффект? Вы не знаете? И я не знаю, такие это огромные числа. Опять же -- это
было подстроено. Не удивлюсь, если выяснится, что и корабль был ненастоящий!
Здесь Зафоду удалось подвинуть биту робота. За ней на экране
обнаружились маленькие Форд, Артур и Старпердуппель, весьма растерянные и
явно слабо понимаюшие, что происходит.
-- О, гляди! -- воскликнул Зафод. -- Наша берет! Оле-оле-оле-оле!
Вломите им, ребята!
-- И как насчет всей этой технологии, -- спросила Триллиан, -- которую
вы умудрились разработать чуть ли не за одну ночь? У большинства рас это
занимает тысячи лет. Кто-то явно подсовывал вам все, что нужно было узнать.
Кто-то заставлял вас все это делать. Понятно, -- ответила она кому-то, --
Понятно, что вы так не думаете. Об этом-то я и говорю. Вы вообще ни о чем не
думаете. В том числе и о Сверхновой Бомбе.
-- Откуда вы о ней знаете? -- спросил кто-то невидимый.
-- Да уж знаю, -- отвечала Триллиан. -- И вы думаете, я поверю, что вам
хватило ума изобрести такую сложную штуку и не хватило ума понять, что она
унесет и вас тоже? Это не просто глупость -- это вопиющий идиотизм!
-- Слушай, что это за бомба такая? -- встревоженно спросил Зафод у
Марвина.
-- Сверхновая Бомба? -- переспросил Марвин. -- Такая очень-очень
маленькая бомба...
-- Ну?
-- Которая может уничтожить всю Вселенную как таковую, -- продолжил
Марвин. -- На мой взгляд, гениальная идея. Только ничего у них не получится.
-- Почему, если это такая гениальная идея?
-- Идея гениальная, -- объяснил Марвин, -- а они -- нет. Перед тем, как
их заперли в капсуле, они успели только спроектировать ее. Последние пять
лет они ее строили. Они думают, что все получится, но они ошибаются. Они
ничуть не умнее любой другой органической жизни. Ненавижу.
Триллиан тем временем продолжала говорить. Зафод попытался оттащить
криккитского робота от экрана за ногу, но тот лягнулся и дернулся, после
чего снова затрясся в рыданиях. Затем робот вдруг распластался на полу и
продолжал изливать свои чувства в этом положении, никому уже не мешая.
Триллиан стояла одна посреди зала. Она выглядела усталой, но глаза ее
горели.
Вокруг нее за столом-пультом сидели бледные, одутловатые, с мешками под
глазами, Старшие Владыки Криккита, глядя на нее со страхом и бессильной
ненавистью.
Перед ними, на равном расстоянии от их пульта и от центра зала, где,
словно на судилище, стояла Триллиан, возвышалась тонкая белая колонна
высотой метра в полтора. На ней на подставке покоился маленький белый шарик,
размером с теннисный.
Рядом стоял криккитский робот со своей многоцелевой боевой битой.
-- И вообще, -- говорила Триллиан. -- Вы так тупы, -- она начала потеть
от духоты, и Зафод почувствовал, как это ей неприятно, -- вы так непроходимо
тупы, что я сомневаюсь, что вы вообще смогли правильно построить эту бомбу
без помощи Хактара -- ведь последние пять лет он не помогал вам.
-- Кто еще такой этот Хактар? -- спросил Зафод. Но если Марвин и
ответил что-то, Зафод не услышал ответа. Он, не отрываясь, смотрел на экран.
Один из криккитских Старейшин подал роботу знак рукой. Тот поднял биту.
-- Ничего не могу сделать, -- сказал Марвин. -- Он в автономной сети.
-- Погодите! -- воскликнула Триллиан.
Старейшина подал другой знак. Робот остановил биту. Триллиан, казалось,
вдруг утратила всю свою уверенность.
-- Откуда ты все это знаешь? -- спросил в это время Зафод Марвина.
-- Из компьютерной памяти, -- ответил Марвин. -- У меня есть доступ.
-- Вы здесь оторвались от жизни, -- сказала Триллиан Старейшинам. -- Вы
оторвались от ваших соплеменников там, на планете. Вы всю свою жизнь
проводите здесь, не защищенные атмосферой. Вы очень уязвимы здесь. Ваши
соплеменники боятся. Они не хотят, чтобы вы делали это. Вы оторвались от
них. Возьмите и спросите у них сами!
Терпение Старейшины лопнуло. Он подал роботу знак, зеркально
противоположный первому.
Робот опустил свою биту. Она ударила по белому шарику.
Белый шарик был Сверхновой Бомбой.
Это была очень-очень маленькая бомба, которая должна была уничтожить
всю Вселенную.
Сверхновая бомба просвистела в воздухе. Она ударила в противоположную
стену актового зала и оставила в ней некрасивую вмятину.
-- А откуда она-то это знала? -- спросил Зафод.
Марвин не счел нужным ответить.
-- Должно быть, чистый блеф, наудачу, -- ответил Зафод сам себе. --
Бедняжка. Нельзя было бросать ее одну.
-- Хактар! -- позвала Триллиан.
Окружающая тьма не отвечала. Триллиан ждала, волнуясь. Она знала, что
не ошибается. Но ответом из мрака, в который она всматривалась, было лишь
холодное молчание.
-- Хактар! -- позвала она снова. -- Я хочу представить моего друга
Артура Дента. Я хотела уйти с богом грома, но он не отпустил меня, и я
благодарна ему за это. Он заставил меня понять, в чем мое настоящее
призвание. К сожалению, Зафод притрусил, и я взяла с собой Артура. Не знаю,
зачем я это все рассказываю. Хактар! -- повторила она.
И тут тьма ответила.
Ответ был тихим, слабым, как голос, доносящийся ветром издалека, еле
слышный -- не голос, а тень воспоминания о голосе.
-- Выходите, -- сказал голос. -- Обещаю вам полную безопасность.
Они обменялись взглядами и шагнули наружу, невероятным образом, в
полосу света, выбивавшегося из открытого люка "Золотого Сердца", в тускло
мерцающую тьму Пылевого Облака.
Артур хотел
Они стояли ни в чем и ни на чем.
Это было пыльное, смутное ничто. Каждая частица распыленного компьютера
тускло посверкивала, вращаясь и клубясь, в луче света. Каждая частица
компьютера, каждая пылинка, хранила в себе, слабо и непрочно, образ всего
целого. Превратив компьютер в пыль, Силикорганические Разорваки с планеты
Стритеракс лишь попортили его, но не уничтожили. Слабое, едва существующее
поле поддерживало непрочные связи между частицами.
Артур и Триллиан стояли -- или, точнее, висели, -- в самом центре этой
причудливой сущности. Дышать им было нечем, но это сейчас не имело значения.
Хактар держал свое обещание. Они были в полной безопасности -- в данный
момент.
-- Прошу прощения за негостеприимность, -- прошептал Хактар. -- Мне
нечего вам предложить. Разве что обманы зрения. Впрочем, можно
удовольствоваться и обманами зрения, если ничего другого нет.
Голос его смолк, и темная пыль соткалась в старинный диван, обитый
бархатом в цветочек.
Артур едва не вышел из себя, увидев тот самый диван, что явился перед
ним в лугах доисторической Земли. Он чуть не затрясся от ярости на
Вселенную, которая продолжала играть с ним эти идиотские, бессмысленные, с
ума сводящие шутки.
Артур дал этой волне возмущения улечься и осторожно присел на диван.
Триллиан села рядом.
Диван был настоящий. А если он и не был настоящим, то на нем, по
крайней мере, можно было сидеть, а поскольку диваны предназначены в основном
именно для этого, то во всех отношениях, которые имели какое-то значение,
диван был совершенно настоящим.
Голос солнечного ветра зашептал снова:
-- Надеюсь, вам удобно?
Артур и Триллиан кивнули.
-- Я хочу поздравить вас с исключительно верными и точными
умозаключениями.
Артур немедленно заметил, что лично он ничего особенного не
умозаключал, что это все Триллиан, и что она просто взяла его с собой на эту
встречу, потому что он интересуется вопросами Жизни, Вселенной, и вообще.
-- Я тоже весьма интересуюсь этими вопросами, -- повеял Хактар.
-- Это замечательно, -- воодушевился Артур. -- Мы могли бы это
как-нибудь обсудить. За чашечкой чая.
Перед ними медленно материализовался деревянный столик, на котором
стояли серебряный чайничек, фарфоровый молочник, фарфоровая сахарница и две
фарфоровые чашки на блюдцах.
Артур протянул руку -- но это был лишь обман зрения. Он разочарованно
откинулся на спинку дивана, обман осязания которого тело Артура согласилось
признать удобным.
-- Скажите, -- спросила Триллиан, -- почему вам так хочется уничтожить
Вселенную?
Ей было несколько не по себе -- разговаривать с пустотой. Хактар,
несомненно, заметил это. Он призрачно усмехнулся.
-- Ну, если разговор пошел такой, -- прошелестел он, -- то стоило бы
сменить обстановку.
И перед ними возник новый предмет -- призрачная, свитая из тумана
кушетка, а точнее -- кушетка психоаналитика. Кожа, которой кушетка была
обита, казалась холодной на вид и скользкой, но и это все был лишь обман
зрения. Вокруг них появились туманные намеки на стены темного дуба. А на
кушетке вырисовался сам Хактар, и, глядя на него, можно было запросто
вывихнуть глаз.
Кушетка имела самые обычные размеры для кушетки психоаналитика -- без
малого два метра в длину.
Компьютер тоже имел самые обычные размеры для построенного в космосе
вычислительного спутника -- без малого тысяча километров в диаметре.
Именно оптический обман, из-за которого казалось, что один из них сидит
на другой, и вывихивал глаз.
-- Ну, ладно, -- сказала Триллиан и встала с дивана. По ее мнению, ей
предлагали слишком много обманов чувств; удобство начало ее раздражать. --
Допустим. Можешь ли ты создать что-нибудь настоящее? Вещественное?
Ответ снова пришел не сразу, словно бы распыленный Хактар собирал свои
-- не нарушит ли это равновесия в природе? Ведь экология -- это для нас
очень важно... -- и голос его растерянно смолк.
-- И спорт! -- громко сказал кто-то, и был поддержан возгласами
одобрения.
-- Да, конечно, и спорт, -- согласился первый, -- спорт тоже... -- Он
повернулся за помощью к своим товарищам и почесал в затылке. Казалось, он
борется с каким-то глубоким внутренним противоречием, как если бы то, что он
хотел сказать, и то, что он думает, совершенно разные вещи, между которыми
ему никак не удается найти какую-нибудь связь.
-- Понимаете, -- пробормотал он, -- тут у нас некоторые хотели... -- и
он снова оглянулся на своих товарищей. Товарищи подбадривали его. --
Некоторые у нас тут хотели бы установить спортивные связи с Большой
Галактикой, и, хотя можно сказать, что спорт не должен быть связан с
политикой, мне лично кажется, что, если мы хотим устанавливать спортивные
связи с Большой Галактикой, то уничтожать ее было бы... ну, я не знаю,
ошибкой, что ли... Не говоря уже обо всей Вселенной... -- он совсем
стушевался, -- а установка сейчас именно такая, насколько я в курсе...
-- К-к... -- произнес Старпердуппель. -- К-к...
-- Ч-ч-ч... -- спросил Артур.
-- Д-д... -- заметил Форд Префект.
-- Отлично, -- сказала Триллиан, -- давайте все обсудим.
Она шагнула вперед и взяла бедного сконфуженного криккитянина за руку.
Лет тому было около двадцати пяти, что, вследствие причудливых заворотов
течения времени в этой местности, означало, что ему было всего лишь
двадцать, когда закончились Криккитские Войны -- десять миллиардов лет
назад. Не давая ничего ему сказать, Триллиан взяла его под локоть и повела
его вдоль строя криккитян. Он безвольно шагал за ней. Лучи фонарей медленно
опускались, когда они проходили мимо, словно сдаваясь этой странной
спокойной девушке, которая, одна во всей мрачной и запутавшейся Вселенной,
похоже, знала, что делает.
Наконец, Триллиан повернулась к своему собеседнику и взяла его за руки.
Тот был воплощенное несчастное недоразумение.
-- Ну, рассказывай, -- сказала она.
Тот помолчал, переводя свой взгляд то на один ее глаз, то на другой.
-- Мы... это... -- выдавил он. -- Мы должны быть... ну, одни... Мне
лично так кажется... -- Он опустил лицо, уронил голову и потряс ею, словно
стараясь вытрясти монетку из свиньи-копилки. Затем снова поднял глаза. --
Ну, и мы вот построили эту Бомбу, -- сказал он. -- Знаете, она такая
маленькая...
Да, я знаю, -- сказала Триллиан.
Криккитянин посмотрел на нее так, словно она сказала что-то совершенно
невероятное о культивировании сахарной свеклы.
-- Нет, честно, -- сказал он, -- она очень-очень маленькая.
-- Я знаю, знаю, -- повторила Триллиан.
-- А они говорят... -- он запнулся. -- Они говорят, что она может
уничтожить все, что есть на свете. И, понимаете, мне кажется, мы должны это
сделать. И тогда мы останемся одни... Впрочем, я не знаю. Кажется, в этом и
есть наша миссия, -- закончил он и снова повесил голову.
-- Точно. Что-то в этом роде, -- подтвердил мрачно кто-то из криккитян.
Триллиан плавным движением приобняла бедного растерянного криккитянина
и положила его запутавшуюся голову себе на плечо.
-- Все ерунда, -- сказала она тихо, но достаточно отчетливо, чтобы
услышали все. -- Это не нужно.
Триллиан погладила юношу по голове:
-- Ничего не нужно, -- повторила она.
Она выпустила юношу из своих рук, и тот встал рядом.
-- Я только хочу вас кое-о-чем попросить, -- сказала она -- и вдруг
рассмеялась. -- Я хочу, -- начала она, но рассмеялась снова. Она прикрыла
рот ладошкой и сказала серьезно. -- Я хочу встретиться с вашим начальством,
-- и указала рукой на Робозоны в небе. Каким-то образом она поняла, что
начальство находится где-то там.
Смех ее словно бы разрядил что-то в атмосфере. Где-то в задних рядах
молодой звонкий голос запел песню, на которую Пол Маккартни, запиши ее он,
купил бы весь мир.
Храбро, как тысяча чертей, Зафод Библброкс полз по туннелю. Ему было
очень страшно, но он продолжал ползти вперед и вперед, потому что он был
очень храбрый.
Его страшно напугало то, что он только что видел, но то, что ему
предстоит вот-вот увидеть, напугает его вдвое больше, поэтому сейчас
подходящий момент объяснить, где именно он находится.
Он находится в одной из секретных Военных Робозон в сотне миль над
поверхностью планеты Криккит.
Слой атмосферы здесь тонок и довольно слабо защищает от всяческих
излучений и прочей гадости, несущейся на Криккит из космоса во всех
направлениях.
Зафод оставил свой звездолет "Золотое Сердце" где-то в огромных пыльных
сумрачных ангарах, заполонивших небо над Криккитом, и вошел в здание,
показавшееся ему самым большим и самым важным, вооруженный одним лишь
смертолетом и кое-чем против головной боли.
Он оказался в длинном, широком и плохо освещенном коридоре, где можно
было спрятаться до тех пор, пока не станет ясно, что делать дальше. Там
Зафод и спрятался, потому что то и дело по коридору проходил криккитский
робот, и хотя до сих пор Зафод был словно заколдован против них, голова у
него все еще болела совершенно не по-детски, и ему не хотелось пытать то,
что он с трудом заставлял себя называть своим счастьем.
В какой-то момент Зафод впрыгнул в дверь, ведущую из коридора, и
очутился в большом и, опять же, плохо освещенном зале.
Это оказался музей, музей одного экспоната -- обломков космического
корабля. Он был жутко обожжен и разгромлен, и теперь, наверстав уже ту часть
галактической истории, которую он пропустил, безуспешно домогаясь девушки за
соседней киберпартой, Зафод смог высказать смелое предположение, что это тот
самый корабль, который, дрейфуя через Пылевое Облако, упал на Криккит тучу
миллиардов лет назад и начал всю заваруху.
Но -- и это-то и озадачило Зафода -- корабль показался ему каким-то не
таким.
Нет, он был разбит по-настоящему. Он по-настоящему обгорел снаружи и
выгорел изнутри. Но бывалому звездолетчику достаточно было беглого взгляда,
чтобы понять, что перед ним -- не настоящий космический корабль. Это было
больше похоже на модель космического корабля в натуральную величину. На
объемный чертеж космического корабля. Другими словами, это была очень
полезная штука для того, кто вдруг решил построить космический корабль, и не
знал, как это делается. Но полететь самостоятельно эта штука ни при каких
обстоятельствах не могла.
Зафод все еще раздумывал об этом -- точнее, он только успел задуматься
об этом -- когда вдруг открылась другая дверь в зал, и в нее вошли еще два
несколько мрачно настроенных криккитских робота.
Зафод не хотел длинных разбирательств с ними и, решив, что, как
скрытность есть лучшая доблесть, так и трусость есть лучшая скрытность, он
доблестно скрылся под столом.
Стол же оказался крышкой шахты, которая вела в широкую вентиляционную
трубу. Зафод забрался в нее и принялся ползти вперед. Здесь-то мы и нашли
его в начале главы.
Зафоду не нравилось эта труба. Она была холодной, темной и удивительно
неудобной. К тому же, в ней было страшно. При первой же возможности --
которая представилась в виде другой шахты метрах в ста от первой -- Зафод
постарался вылезти из нее.
На этот раз он очутился в небольшой комнате, оказавшейся вычислительным
центром. Зафод выбрался в узкий проем между большим компьютерным шкафом и
стеной.
Почти сразу он понял, что в комнате, кроме него, кто-то есть, и
принялся уже было ретироваться, когда разговор тех, кто находился в комнате,
вдруг заинтересовал его.
-- Проблема с роботами, сэр, -- сказал один голос. -- С ними что-то
происходит.
-- Что именно?
Разговаривали два криккитских главнокомандующих. Все главнокомандующие
жили на небе в Робозонах, и пораженческие веяния, распространившиеся среди
их соотечественников на поверхности планеты, до них практически не доходили.
-- Сэр, мне кажется, что у них какое-то расстройство. Видимо, наш план
задействовать сверхновую бомбу в самые короткие сроки после освобождения из
капсулы...
-- Конкретнее!
-- У роботов упала мотивация, сэр.
-- Что-о?
-- Похоже, сэр, что война их утомила. Они словно бы разочаровались в
мире.
-- Прекрасно! Их задача и состоит в том, чтобы помочь нам его
уничтожить!
-- Так точно, сэр, но они не справляются с задачей. Ими овладела
какая-то апатия. Они работают вяло, принужденно. Без огонька.
-- Что вы хотите сказать?
-- Похоже, они чем-то подавлены, сэр.
-- Что это значит, в конце концов?
-- Видите ли, сэр, в нескольких последних боях наши роботы вступали в
сражение, изготовлялись к боевому броску и вдруг словно бы задумывались: а
зачем? А стоит ли оно того в космическом плане? От этого они делаются
малоподвижными и мрачными.
-- И чем же они, интересно знать, занимаются?
-- По большей части квадратными уравнениями, сэр. Чертовски сложными,
следует отметить. И все время жалуются на жизнь.
-- Жалуются на жизнь?!
-- Так точно, сэр.
-- Да где это слыхано, чтобы робот жаловался на жизнь?
-- Не могу знать, сэр!
-- Что это был за шум?
Это был шум, с которым Зафод покинул помещение. Голова его шла кругом.
В глубоком темном колодце сидел одинокий покалеченный робот. В железной
трубе уже давно было темно, холодно и сыро, но роботу не полагалось обращать
на это внимание. Чудовищным напряжением воли этот робот, однако, обращал
внимание на все.
Мозг его был подключен к центральной вычислительной сети криккитского
Военного Компьютера. Он не получал от этого большого удовольствия, да и
центральная вычислительная сеть криккитского Военного Компьютера тоже.
Криккитские роботы, которые подобрали это жалкое железное создание на
болотах Дзеты Сквернистворы, практически сразу же распознали его гигантский
интеллект и прикинули пользу, которую он может им принести.
Но они не распознали хронических расстройств личности, которые ничуть
не облегчали холод, темнота, сырость, увечия и одиночество -- ни в ту, ни в
другую сторону фразы.
Робот не любил свою работу.
Помимо всего прочего, такая мелочь, как координирование военной
стратегии планеты Криккит, занимала лишь самую малую часть его необъятного
ума, а всем остальным частям было в высшей степени скучно. Решив все главные
математические, физические, химические, биологические, социологические,
этимологические, метеорологические и психологические проблемы Вселенной, за
исключением своей собственной, по третьему разу, он всерьез озадачился
поиском занятия и принялся за сочинение коротких печальных элегий без музыки
и без напева. Последним его творением была колыбельная.
-- Спят усталые планеты, -- монотонно гудел Марвин, -- Звезды спят. Все
погружены предметы В мрак и хлад. Все объято вечной ночью, Что, конечно,
глупо очень. Глазки закрывай, Баю-бай.
Марвин помолчал для придания следующему куплету требуемого
эмоционального заряда и художественной выразительности, и продолжал:
-- Баю-бай, ложится даже робот спать, Электрических овечек посчитать.
Только он все байки эти Видел в инфракрасном свете. Сколько ни желай --
Баю-бай.
-- Марвин! -- шепотом позвал голос.
Марвин вздрогнул и повернулся, едва не разорвав паутину электродов,
соединявшую его с центральным Криккитским Военным Компьютером.
В потолке открылся люк, и одна из двух весьма нечесанных голов
принялась тревожно всматриваться во тьму, а другая -- бросать озабоченные
взгляды то в одну сторону, то в другую.
-- А, это вы! -- сказал робот. -- Следовало ожидать.
-- Привет, старик, -- просипел Зафод. -- Ты что это тут сейчас пел?
-- О, -- горестно промолвил Марвин, -- мое творчество сейчас входит в
особенно искрометный период.
Зафод высунулся из люка чуть дальше и огляделся.
-- Ты тут один? -- спросил он.
-- Вполне, -- ответил Марвин. -- Со мною разделяют мой удел лишь мука и
страданье. А также, разумеется, огромный интеллект. А также безграничная
тоска. А также...
-- Короче, ясно, -- сказал Зафод. -- Слушай, а что ты делаешь здесь?
Что тебя здесь держит?
-- Вот это, -- сказал Марвин и показал менее поврежденной рукой на
путаницу проводов, соединявших его с криккитским компьютером.
-- Вон оно что, -- протянул задумчиво Зафод. -- Так, выходит, это ты
спас мне жизнь? Да еще и дважды?
-- Трижды, -- поправил Марвин.
Зафод молниеносно оглянулся -- другая его голова настороженно
вглядывалась в совершенно противоположном нужному направлении -- и успел
увидеть, как смертоносный робот-убийца, стоявший прямо за его спиной, замер
и задымился. Робот пошатнулся, отступил назад, наткнулся на стену, сполз по
стене на пол, раскинув ноги, повесил голову и безутешно зарыдал.
Зафод снова повернулся к Марвину.
-- Слушай, но это же кошмар, -- сказал он. -- Как можно так жить, с
такими взглядами на жизнь?
-- Лучше не спрашивай, -- ответил Марвин.
-- Ну, не хочешь, не буду, -- согласился Зафод и не стал. -- Слушай! --
сказал он. -- Как классно, что ты тут работаешь!
-- Что означает, насколько я понимаю, -- сказал Марвин, прошедший всю
логическую цепочку за одну десятимиллиардную долю секунды, задействовав при
этом лишь одну гриллионную часть своих мыслительных способностей, -- что вы
не собираетесь меня освободить.
-- Старик, ну, ты же знаешь, я был бы только рад...
-- Но не будете, так?
-- Ну... в общем, нет.
-- Ясно.
-- Ты хорошо делаешь свое дело.
-- Понятно, -- сказал Марвин. -- Почему бы и нет, тем более, что мне
это не нравится?
-- Я должен найти Триллиан и ребят, понимаешь? Ты не знаешь случайно,
где они? Просто, прикинь, там целая планета -- ищи их, свищи их...
-- Они совсем рядом, -- мрачно промолвил Марвин. -- Если хотите, я могу
их вам показать.
-- Да нет, мне бы надо к ним, -- сказал Зафод. -- Ну, может, им нужно
помочь, там, я знаю...
-- Мне лично кажется, -- возразил Марвин неожиданно авторитетно, -- что
вам лучше было бы посмотреть на них отсюда. Эта девушка, -- добавил он
вдруг, -- одно из наименее недоразвитых неразумных живых существ, встречи с
которыми я имел неудовольствие не избежать на своем жизненном пути.
Секунды две Зафод пытался выбраться из этого лабиринта отрицаний, а
выбравшись, удивился:.
-- Кто, Триллиан? -- переспросил он. -- Да, она клевая. Крутая, но с
норовом такая. Ну, ты ж понимаешь. Или нет. Скорее всего, нет. А хоть бы и
да. Фиг с ним. Подруби меня к сети.
-- ...были послушными марионетками!
-- Чего-о? -- спросил Зафод.
Говорила Триллиан. Зафод обернулся. Стена, под которой рыдал
криккитский робот, осветилась, и на ней появилось изображение происходящего
где-то в другом месте криккитских Военных Робозон. Это был какой-то актовый
зал или что-то в этом роде -- Зафод не мог разобрать подробностей, потому
что их заслонял безвольно сидевший под стеной робот. Зафод попытался
подвинуть робота, но тот был так отягощен своим горем, что попытался укусить
Зафода, и тот решил с ним не связываться.
-- Вдумайтесь только, -- сказал голос Триллиан. -- Вся ваша история --
это цепочка причудливых и невероятных событий. Уж поверьте мне, у меня на
невероятные события чутье. Ваша полная изоляция от Галактики невероятна сама
по себе. Вот так вот, ни с того, ни с сего, на самом краю Пылевого Облака?
Это подстроено. Очевидно, что это подстроено!
Зафод едва не бесился из-за того, что робот заслонял ему экран. Голова
робота закрывала от него тех, к кому обращалась Триллиан, его многоцелевая
бита -- всю мизансцену, а локоть, которым робот трагически закрыл свое лицо,
закрывал саму Триллиан.
-- Затем, -- продолжала Триллиан, -- на вашу планету падает космический
корабль. Обычное дело? Вы имеете представление о вероятности того, что
дрейфующий без управления космический корабль случайно пересечет орбиту
планеты?
-- А вот тут, -- заметил Зафод, -- она прогнала. Видел я этот их
космический корабль. Фуфло. Подделка.
-- Следовало ожидать, -- сказал Марвин из своей темницы.
-- Конечно, -- сказал Зафод. -- Легко быть таким умным, когда я все
рассказал. Ну, ладно, неважно. Все равно непонятно, какая связь между ним и
всем остальным.
-- А какова вероятность, -- продолжала Триллиан, -- что он пересечет
орбиту именно той единственной планеты во всей Галактике -- если не во всей
Вселенной -- на которой его появление произведет такой катастрофический
эффект? Вы не знаете? И я не знаю, такие это огромные числа. Опять же -- это
было подстроено. Не удивлюсь, если выяснится, что и корабль был ненастоящий!
Здесь Зафоду удалось подвинуть биту робота. За ней на экране
обнаружились маленькие Форд, Артур и Старпердуппель, весьма растерянные и
явно слабо понимаюшие, что происходит.
-- О, гляди! -- воскликнул Зафод. -- Наша берет! Оле-оле-оле-оле!
Вломите им, ребята!
-- И как насчет всей этой технологии, -- спросила Триллиан, -- которую
вы умудрились разработать чуть ли не за одну ночь? У большинства рас это
занимает тысячи лет. Кто-то явно подсовывал вам все, что нужно было узнать.
Кто-то заставлял вас все это делать. Понятно, -- ответила она кому-то, --
Понятно, что вы так не думаете. Об этом-то я и говорю. Вы вообще ни о чем не
думаете. В том числе и о Сверхновой Бомбе.
-- Откуда вы о ней знаете? -- спросил кто-то невидимый.
-- Да уж знаю, -- отвечала Триллиан. -- И вы думаете, я поверю, что вам
хватило ума изобрести такую сложную штуку и не хватило ума понять, что она
унесет и вас тоже? Это не просто глупость -- это вопиющий идиотизм!
-- Слушай, что это за бомба такая? -- встревоженно спросил Зафод у
Марвина.
-- Сверхновая Бомба? -- переспросил Марвин. -- Такая очень-очень
маленькая бомба...
-- Ну?
-- Которая может уничтожить всю Вселенную как таковую, -- продолжил
Марвин. -- На мой взгляд, гениальная идея. Только ничего у них не получится.
-- Почему, если это такая гениальная идея?
-- Идея гениальная, -- объяснил Марвин, -- а они -- нет. Перед тем, как
их заперли в капсуле, они успели только спроектировать ее. Последние пять
лет они ее строили. Они думают, что все получится, но они ошибаются. Они
ничуть не умнее любой другой органической жизни. Ненавижу.
Триллиан тем временем продолжала говорить. Зафод попытался оттащить
криккитского робота от экрана за ногу, но тот лягнулся и дернулся, после
чего снова затрясся в рыданиях. Затем робот вдруг распластался на полу и
продолжал изливать свои чувства в этом положении, никому уже не мешая.
Триллиан стояла одна посреди зала. Она выглядела усталой, но глаза ее
горели.
Вокруг нее за столом-пультом сидели бледные, одутловатые, с мешками под
глазами, Старшие Владыки Криккита, глядя на нее со страхом и бессильной
ненавистью.
Перед ними, на равном расстоянии от их пульта и от центра зала, где,
словно на судилище, стояла Триллиан, возвышалась тонкая белая колонна
высотой метра в полтора. На ней на подставке покоился маленький белый шарик,
размером с теннисный.
Рядом стоял криккитский робот со своей многоцелевой боевой битой.
-- И вообще, -- говорила Триллиан. -- Вы так тупы, -- она начала потеть
от духоты, и Зафод почувствовал, как это ей неприятно, -- вы так непроходимо
тупы, что я сомневаюсь, что вы вообще смогли правильно построить эту бомбу
без помощи Хактара -- ведь последние пять лет он не помогал вам.
-- Кто еще такой этот Хактар? -- спросил Зафод. Но если Марвин и
ответил что-то, Зафод не услышал ответа. Он, не отрываясь, смотрел на экран.
Один из криккитских Старейшин подал роботу знак рукой. Тот поднял биту.
-- Ничего не могу сделать, -- сказал Марвин. -- Он в автономной сети.
-- Погодите! -- воскликнула Триллиан.
Старейшина подал другой знак. Робот остановил биту. Триллиан, казалось,
вдруг утратила всю свою уверенность.
-- Откуда ты все это знаешь? -- спросил в это время Зафод Марвина.
-- Из компьютерной памяти, -- ответил Марвин. -- У меня есть доступ.
-- Вы здесь оторвались от жизни, -- сказала Триллиан Старейшинам. -- Вы
оторвались от ваших соплеменников там, на планете. Вы всю свою жизнь
проводите здесь, не защищенные атмосферой. Вы очень уязвимы здесь. Ваши
соплеменники боятся. Они не хотят, чтобы вы делали это. Вы оторвались от
них. Возьмите и спросите у них сами!
Терпение Старейшины лопнуло. Он подал роботу знак, зеркально
противоположный первому.
Робот опустил свою биту. Она ударила по белому шарику.
Белый шарик был Сверхновой Бомбой.
Это была очень-очень маленькая бомба, которая должна была уничтожить
всю Вселенную.
Сверхновая бомба просвистела в воздухе. Она ударила в противоположную
стену актового зала и оставила в ней некрасивую вмятину.
-- А откуда она-то это знала? -- спросил Зафод.
Марвин не счел нужным ответить.
-- Должно быть, чистый блеф, наудачу, -- ответил Зафод сам себе. --
Бедняжка. Нельзя было бросать ее одну.
-- Хактар! -- позвала Триллиан.
Окружающая тьма не отвечала. Триллиан ждала, волнуясь. Она знала, что
не ошибается. Но ответом из мрака, в который она всматривалась, было лишь
холодное молчание.
-- Хактар! -- позвала она снова. -- Я хочу представить моего друга
Артура Дента. Я хотела уйти с богом грома, но он не отпустил меня, и я
благодарна ему за это. Он заставил меня понять, в чем мое настоящее
призвание. К сожалению, Зафод притрусил, и я взяла с собой Артура. Не знаю,
зачем я это все рассказываю. Хактар! -- повторила она.
И тут тьма ответила.
Ответ был тихим, слабым, как голос, доносящийся ветром издалека, еле
слышный -- не голос, а тень воспоминания о голосе.
-- Выходите, -- сказал голос. -- Обещаю вам полную безопасность.
Они обменялись взглядами и шагнули наружу, невероятным образом, в
полосу света, выбивавшегося из открытого люка "Золотого Сердца", в тускло
мерцающую тьму Пылевого Облака.
Артур хотел
Они стояли ни в чем и ни на чем.
Это было пыльное, смутное ничто. Каждая частица распыленного компьютера
тускло посверкивала, вращаясь и клубясь, в луче света. Каждая частица
компьютера, каждая пылинка, хранила в себе, слабо и непрочно, образ всего
целого. Превратив компьютер в пыль, Силикорганические Разорваки с планеты
Стритеракс лишь попортили его, но не уничтожили. Слабое, едва существующее
поле поддерживало непрочные связи между частицами.
Артур и Триллиан стояли -- или, точнее, висели, -- в самом центре этой
причудливой сущности. Дышать им было нечем, но это сейчас не имело значения.
Хактар держал свое обещание. Они были в полной безопасности -- в данный
момент.
-- Прошу прощения за негостеприимность, -- прошептал Хактар. -- Мне
нечего вам предложить. Разве что обманы зрения. Впрочем, можно
удовольствоваться и обманами зрения, если ничего другого нет.
Голос его смолк, и темная пыль соткалась в старинный диван, обитый
бархатом в цветочек.
Артур едва не вышел из себя, увидев тот самый диван, что явился перед
ним в лугах доисторической Земли. Он чуть не затрясся от ярости на
Вселенную, которая продолжала играть с ним эти идиотские, бессмысленные, с
ума сводящие шутки.
Артур дал этой волне возмущения улечься и осторожно присел на диван.
Триллиан села рядом.
Диван был настоящий. А если он и не был настоящим, то на нем, по
крайней мере, можно было сидеть, а поскольку диваны предназначены в основном
именно для этого, то во всех отношениях, которые имели какое-то значение,
диван был совершенно настоящим.
Голос солнечного ветра зашептал снова:
-- Надеюсь, вам удобно?
Артур и Триллиан кивнули.
-- Я хочу поздравить вас с исключительно верными и точными
умозаключениями.
Артур немедленно заметил, что лично он ничего особенного не
умозаключал, что это все Триллиан, и что она просто взяла его с собой на эту
встречу, потому что он интересуется вопросами Жизни, Вселенной, и вообще.
-- Я тоже весьма интересуюсь этими вопросами, -- повеял Хактар.
-- Это замечательно, -- воодушевился Артур. -- Мы могли бы это
как-нибудь обсудить. За чашечкой чая.
Перед ними медленно материализовался деревянный столик, на котором
стояли серебряный чайничек, фарфоровый молочник, фарфоровая сахарница и две
фарфоровые чашки на блюдцах.
Артур протянул руку -- но это был лишь обман зрения. Он разочарованно
откинулся на спинку дивана, обман осязания которого тело Артура согласилось
признать удобным.
-- Скажите, -- спросила Триллиан, -- почему вам так хочется уничтожить
Вселенную?
Ей было несколько не по себе -- разговаривать с пустотой. Хактар,
несомненно, заметил это. Он призрачно усмехнулся.
-- Ну, если разговор пошел такой, -- прошелестел он, -- то стоило бы
сменить обстановку.
И перед ними возник новый предмет -- призрачная, свитая из тумана
кушетка, а точнее -- кушетка психоаналитика. Кожа, которой кушетка была
обита, казалась холодной на вид и скользкой, но и это все был лишь обман
зрения. Вокруг них появились туманные намеки на стены темного дуба. А на
кушетке вырисовался сам Хактар, и, глядя на него, можно было запросто
вывихнуть глаз.
Кушетка имела самые обычные размеры для кушетки психоаналитика -- без
малого два метра в длину.
Компьютер тоже имел самые обычные размеры для построенного в космосе
вычислительного спутника -- без малого тысяча километров в диаметре.
Именно оптический обман, из-за которого казалось, что один из них сидит
на другой, и вывихивал глаз.
-- Ну, ладно, -- сказала Триллиан и встала с дивана. По ее мнению, ей
предлагали слишком много обманов чувств; удобство начало ее раздражать. --
Допустим. Можешь ли ты создать что-нибудь настоящее? Вещественное?
Ответ снова пришел не сразу, словно бы распыленный Хактар собирал свои