Однако все эти меры не покончили с инакомыслием, а, напротив, способствовали оформлению диссидентского движения. Его «знаменем» стал академик А. Д. Сахаров (один из «отцов» советской водородной бомбы). Диссиденты пытались отстаивать права человека, политических заключенных, вскрывали нарушение властями конституционных норм, подписанных СССР документов ООН и других международных соглашений. Немногочисленное движение диссидентов явилось симптомом начавшегося разложения советского тоталитаризма. Несмотря на репрессии, оно сумело выжить и представляло моральную и идеологическую угрозу режиму.
Для обоснования своего курса брежневское руководство выдвинуло формулу обострения идеологической борьбы двух мировых систем, напоминавшую сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Главной идеологической новацией стала концепция развитого социализма. Она явилась реакцией на выявившийся к концу 1960-х гг. утопизм задач по строительству коммунизма. В 1967 г. Брежнев констатировал, что в СССР построено развитое социалистическое общество. Этот тезис позволял заполнить идеологический вакуум, «отодвинуть» задачу построения коммунизма в неопределенное будущее и в то же время зафиксировать «достижения» на этом пути. В 1977 г. была принята новая Конституция СССР, закрепившая монопольное положение КПСС в политической системе. Брежнев, оставаясь генеральным секретарем ЦК КПСС, занял пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
В отличие от Сталина и даже от Хрущева Брежнев относительно осторожно пользовался властью. Если он сталкивался со сложной, трудноразрешимой проблемой, то предпочитал бездействовать. Однако со временем таких проблем становилось все больше, а по мере сосредоточения власти в своих руках и ухудшения здоровья Брежнев все меньше обращал на них внимания. Его примеру следовал партийный и государственный аппарат. В результате проблемы нарастали, а реальных мер для их решения не предпринималось. Напротив, пропаганда все громче трубила об успехах и славословила Брежнева. Он награждал себя все новыми наградами. Средний возраст членов Политбюро превысил 71 год. Не только для миллионов рядовых граждан, но и для части советской элиты все очевиднее становилась невозможность сохранения существовавшего в стране положения дел.
После смерти Брежнева в ноябре 1982 г. генеральным секретарем ЦК КПСС стал Ю. В. Андропов, бывший председатель КГБ. Он был жестким защитником советской системы. При нем готовилось постановление ЦК о реабилитации Сталина, изучался вопрос о возвращении Волгограду прежнего названия. Почти полностью было разгромлено диссидентское движение. Резко обострились отношения с Западом.
Вместе с тем Андропов, в отличие от Брежнева, признал наличие в стране серьезных проблем. В ряде своих выступлений он поколебал отдельные идеологические догматы, блокировавшие возможность реформ. Однако, как вывести страну из предкризисного состояния, он не знал. Акцент был сделан на наведении дисциплины и порядка с помощью жестких административных мер, массовой замене руководящих кадров. За время своего недолгого правления Андропов сменил 18 союзных министров и 37 первых секретарей обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик. Началось расследование некоторых крупных дел о коррупции. Несмотря на явные даже по советским меркам «перегибы» (доходившие до «облав» в кинотеатрах, парикмахерских, магазинах с целью выявления тех, кто прогуливал или незаконно уходил с работы), андроповский курс зародил в массовом сознании надежды на перемены в стране. Популярность Андропова во многом объяснялась тем, что его курс, обещая изменения, тем не менее во многом соответствовал стереотипам массового сознания советских людей с его традиционалистскими упованиями на «твердую руку», «решительные меры», наведение «порядка», борьбу с вороватыми «боярами» (номенклатурой).
В феврале 1984 г. генеральным секретарем ЦК КПСС был избран 72-летний и, по существу, смертельно больной К. У. Черненко. Он, в отличие от Андропова, не особенно стремился к этому посту и был выдвинут на него большинством Политбюро, не хотевшим перемен. Будучи ограниченно дееспособным и, естественно, не склонным к реформам, Черненко как нельзя лучше подходил для этого. Однако, несмотря на обозначившийся отход от преобразований (а отчасти и благодаря этому), в этот период происходило «дозревание» общественного сознания, даже в части элиты укреплялась мысль о необходимости перемен.
В каком-то смысле брежневская эпоха явилась реакцией на бурные, радикальные перемены и потрясения, которые советское общество едва ли не непрерывно претерпевало с конца 1920-х гг. В этом отношении она напоминала некоторые режимы, установившиеся после революций в Европе, Латинской Америке и на Востоке. Однако в силу особенностей тоталитарного, лишенного политической конкуренции режима наступившая стабильность быстро переросла в застой и привела к стремительному разложению системы. Поначалу, как и в ряде традиционных обществ Востока, выход из системного кризиса правящая элита искала на пути «возвращения» к истокам. Неудача андроповского курса с его тенденцией к «мягкому» неосталинизму привела к гораздо более радикальной, но совсем иной политике.
Перестройка и крах советского социализма. 8 марта 1985 г. генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М. С. Горбачев. В апреле 1985 г. на пленуме ЦК он провозгласил курс на ускорение социально-экономического развития. Добиться этого предполагалось за счет ускорения научно-технического прогресса и активизации «человеческого фактора». Последнее подразумевало наведение дисциплины и порядка, замену неэффективных руководителей, повышение ответственности кадров и их инициативы. Была развернута антиалкогольная кампания. В 1986 г. XXVII съезд КПСС принял новую редакцию Программы партии, провозгласившую курс на совершенствование социализма. Таким образом, ставка поначалу делалась на политико-административные меры, глубоких реформ не предусматривалось.
Предпринятые шаги изменили общественно-политическую атмосферу. Популярность молодого динамичного лидера стремительно росла. Но даже скромные преобразования входили в жизнь с трудом. Горбачев сталкивался с сопротивлением со стороны части высшего руководства, партийного и государственного аппарата, с «торможением», как он это называл, курса на ускорение. К тому же постепенно Горбачев стал осознавать глубину стоящих перед страной проблем. К необходимости изменения существовавших порядков подтолкнула и страшная катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г., которая поначалу замалчивалась властями. Все это подвигло Горбачева к постепенной радикализации преобразований.
Уже с 1986 г. активно начал использоваться термин «перестройка», ставший в дальнейшем названием всей горбачевской политики. Январский (1987) пленум ЦК КПСС выдвинул на первый план уже не «ускорение», а курс на демократизацию и гласность. Была серьезно смягчена цензура, общество стало активно обсуждать острые, ранее запретные проблемы. Как и в годы хрущевской «оттепели», начался расцвет публицистики, но в еще больших, невиданных масштабах. Развернулась публикация ранее запрещенных или не издававшихся отечественных и зарубежных авторов. Попытка коммунистических консерваторов остановить сокрушающий вал гласности (сигналом к чему послужила публикация в 1988 г. письма Н. Андреевой «Не могу поступиться принципами») успехом не увенчалась. Падение монополии КПСС на информацию, допущение в советское общество пусть не свободы слова, но гласности, определенного плюрализма мнений привели к принципиальным изменениям в духовной сфере и стремительной радикализации общественных настроений. В массовом сознании начали рушиться социалистические ценности, вызревали идеи, подготавливавшие смену всей социальной модели в стране.
В июне 1987 г. на пленуме ЦК КПСС был утвержден проект первой с начала перестройки серьезной экономической реформы. В 1988 г. на XIX Всесоюзной конференции КПСС впервые за годы советской власти было принято решение о глубокой реформе политической системы (в ней, как было признано, коренились «механизмы торможения» преобразований). Пытаясь раскрыть потенциал социализма, в который он свято верил, идеалист Горбачев попытался соединить «социалистические ценности», в том числе однопартийность, с некоторыми политическими свободами, элементами либеральной доктрины. Был провозглашен курс на создание социалистического правового государства, разделение властей (КПСС подразумевалась в роли четвертой главной силы), реорганизацию Советов. В конечном счете эта реформа подорвала политическую монополию КПСС, ограничила всевластие партгосаппарата. Миллионы людей впервые познакомились с некоторыми идеями либерализма, начали формироваться новые, неподконтрольные властям политические структуры. В 1988 г. вера в «обновление социализма» и популярность самого Горбачева в обществе достигли своего пика.
Были нормализованы отношения с церковью. Празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 г. превратилось не только в религиозное, но и в общегосударственное торжество. По мере ослабления влияния коммунистической идеологии общественный интерес к религии, заполнявшей образовавшийся идеологический вакуум, быстро рос. В 1990 г. был принят закон «О свободе совести и религиозных организациях». Впервые в советской истории церкви были возвращены все права юридического лица, ее налогообложение приравнено к общественным организациям. За 1985–1990 гг. открылось 5,5 тыс. приходов различных конфессий.
Радикализация горбачевских преобразований была вызвана неэффективностью прежних программ и самой логикой преобразований, тем, что под влиянием гласности и демократизации массовое сознание быстро высвобождалось из-под влияния отживших стереотипов. В обществе стали появляться различные варианты реформ. Впервые за шесть с половиной десятилетий начали зарождаться новые, не контролируемые властями политические силы. С 1988 г. вслед за Прибалтикой во всех союзных и автономных республиках организовывались народные фронты – первые независимые массовые общественные организации, которые объединили сотни тысяч человек.
С 1988 г., а в массовом порядке – с 1989–1990 гг. стали образовываться политические партии («Демократический союз», Демократическая, Республиканская партии и др.). Они отражали едва ли не весь спектр идеологий, но доминировали демократические, а по сути, антикоммунистические организации. В 1990 г. оформилась самая массовая общественно-политическая организация «Демократическая Россия», которая стала ведущей оппозиционной силой. В самой КПСС выделились различные направления: от демократического и социал-демократического до «марксистского». Каждая из политических сил предлагала свой вариант реформ. В целом демократические партии выступали за приватизацию государственной собственности, свободу личности и полноценную парламентскую демократию. Силы, ратовавшие за «обновление социализма», призывали к преимущественному развитию общественной собственности, коллективистских форм общественных отношений и самоуправления (о механизмах этих преобразований говорилось, как правило, в самом общем виде).
Реформированные и обновленные в ходе сравнительно демократических выборов 1989 и 1990 гг. Советы, которые Горбачев хотел использовать как новый двигатель перестройки, эффективный «помощник партии», приобрели определенную самостоятельность и шли порой гораздо дальше того, к чему было готово горбачевское руководство. Радикализации оппозиции в огромной мере способствовали бурные демократические преобразования в Восточной Европе, которые начались под влиянием советской перестройки и уже в 1989 г. привели к крушению там социалистических режимов. А это, в свою очередь, вызвало рост антикоммунистических настроений в СССР. Все чаще звучали требования ликвидации монополии КПСС на власть.
Ситуация обострялась. Нерешительность в осуществлении дальнейших преобразований вела к падению авторитета КПСС и к переходу инициативы от партийного аппарата к Советам и новым политическим партиям и движениям. Таким образом, в отличие от своего исторического предшественника – хрущевской «оттепели», перестройка сопровождалась смещением движущей силы реформационных процессов от центральной власти – на места, от коммунистической бюрократии – к массовым движениям, новым партиям. Это и обусловило иную судьбу горбачевских преобразований.
Процессы демократизации советского общества, инициированные Горбачевым, вырвались из-под контроля реформатора и стали реально угрожать его власти. Горбачев пытался лавировать, искать компромиссы. Однако он не собирался отказываться от своих демократических лозунгов, социализма и руководящей роли КПСС. Это не позволяло ни насильственно подавить оппозиционные силы, ни проводить радикальные реформы.
Разрушение политической монополии КПСС, марксистско-ленинской идеологии и всевластия КГБ к полной неожиданности для горбачевского руководства инициировало развал Советского государства. Демократизация общества и ухудшение экономического положения привели к тому, что межнациональные и региональные противоречия, подспудно копившиеся в течение десятилетий, вырвались наружу. С волнений в Якутске и Алма-Ате (1986) межнациональные отношения стали стремительно обостряться. Вскоре это вылилось в целую серию вооруженных, кровавых конфликтов, произошедших в Нагорном Карабахе, Сумгаите, Баку, Тбилиси, Ферганской долине и т. д.
С конца 1980-х гг. начался «парад суверенитетов» союзных республик. Они стали объявлять о своей самостоятельности, приоритете своего законодательства над общесоюзным и не подчинялись указаниям центральных властей. Этот процесс начался в Прибалтике и Закавказье, а к началу 1990-х гг. дошел до крупнейшей и «системообразующей» республики– РСФСР. В мае 1990 г., вопреки усилиям горбачевского руководства, Б. Н. Ельцин, выступивший за радикализацию реформ, против непоследовательного курса руководства страны и масштабного «перекачивания» ресурсов из России в другие республики, был избран Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. 12 июня 1990 г. Съезд народных депутатов РСФСР 907 голосами – «за», при 13 – «против» и 9 воздержавшихся принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации.
Топчущийся на месте Горбачев, связанный «социалистическим выбором» и недоверием к демократам, подвергался резкой критике как справа, так и слева. Демократические силы осуждали его за нерешительность и непоследовательность, а консервативные – за «предательство дела социализма» и «буржуазное перерождение». Росло недовольство масс. Обострился конфликт между центром и республиками.
Не решившись принять предложения демократов, Горбачев все более стал склоняться к союзу с консерваторами. В январе 1991 г. в Вильнюсе была предпринята попытка отстранить от власти правительство Народного фронта и захватить телецентр, в ходе которой погибли 14 человек. Вскоре нечто подобное произошло в Латвии. В Москве прошли массовые митинги в поддержку прибалтов. 17 марта 1991 г. впервые в истории страны был проведен референдум. Более 70 % его участников из 9 союзных республик высказались за сохранение реформированного, обновленного СССР. Горбачев попытался развить успех и ввел в Москву войска. Однако массовые демонстрации и позиция Съезда народных депутатов РСФСР заставили его пойти на попятную и вывести войска.
Выявившаяся неэффективность дозированных силовых мер, неготовность Горбачева идти на масштабное насилие и дезавуировать свой имидж, а также массовые выступления в защиту демократии весной 1991 г. побудили его вновь изменить тактику. В Ново-Огареве, под Москвой, после острых дискуссий Горбачев и руководители 9 союзных республик (РСФСР, Украины, Белорусии, Узбекистана, Казахстана, Азербайджана, Киргизии, Таджикистана и Туркмении) сумели согласовать проект нового Союзного договора. Он означал резкую смену государственной модели, переход к действительно федеративному или даже конфедеративному государству. Предполагалась также радикализация реформ и широкая смена высших должностных лиц. Подписание договора намечалось на 20 августа 1991 г. Но все это не устраивало консервативную часть горбачевского руководства.
18 августа 1991 г. президент Горбачев был изолирован на своей даче в Крыму и объявлен больным. Вице-президент Г. И. Янаев издал указ о своем вступлении в должность Президента СССР. В ночь с 18 на 19 августа был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (в него вошли Г. И. Янаев, премьер В. С. Павлов, министр обороны Д. Т. Язов, председатель КГБ В. А. Крючков, министр внутренних дел Б. К. Пуго и др.). ГКЧП объявил о введении в отдельных регионах чрезвычайного положения и о расформировании структур власти, действовавших вопреки Конституции СССР 1977 г. Была приостановлена деятельность оппозиционных партий и движений, запрещены митинги и демонстрации, установлен жесткий контроль над телевидением и некоторыми другими средствами массовой информации. В Москву были введены войска.
Хотя значительная часть общества и даже фрондирующих руководителей союзных республик восприняла эти события пассивно, явно или молчаливо выразив свою лояльность ГКЧП, российское руководство во главе с Ельциным решило сопротивляться. (Ему некуда было отступать, к тому же оно надеялось на общественную поддержку: 12 июня 1991 г. Ельцин более чем 57 % голосов избирателей был избран Президентом РСФСР.) В ответ на его призыв тысячи москвичей заняли оборону вокруг здания российского правительства, в ряде регионов также возникло движение сопротивления. Некоторые воинские части отказались выполнять решения ГКЧП. Путчисты растерялись. Они не ожидали серьезного сопротивления и не были готовы взять на себя ответственность за массированное насилие и неизбежные в этих условиях многочисленные жертвы. 21 августа чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР поддержала руководство России. В тот же день его представители освободили из изоляции Горбачева. Члены ГКЧП были арестованы.
Провал августовского путча резко изменил расстановку сил. Реальная власть в России перешла к ельцинскому руководству. Коммунистическая партия, скомпрометированная участием членов своего руководства в перевороте, была запрещена. Большинство республик отказались от подписания Союзного договора. На Украине был проведен референдум, в ходе которого 9/10 принявших в нем участие граждан высказались за независимость! СССР стремительно распадался. Желая окончательно избавиться от Горбачева и дискредитированного союзного центра, руководители России, Украины и Белоруссии собрались в Беловежской пуще, в Вискулях, и 8 декабря 1991 г. заявили о прекращении действия Союзного договора 1922 г. и о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Оно объединило 11 бывших союзных республик (без Грузии и Прибалтики). СССР прекратил существование. Его президент М. С. Горбачев ушел в отставку.
Таким образом, искренние попытки совершенствования социализма нарушили его системообразующие элементы – политическую монополию компартии, марксистско-ленинской идеологии и всевластие органов госбезопасности, подняли политическую активность масс. Это привело к неожиданному краху всей системы, а вместе с ней и порожденного ею Советского Союза. Он, подобно остальным империям, оказался несовместимым с политическими свободами для своих поданных. Крушение последней континентальной империи (реанимированной в советской форме большевиками и удерживавшейся ими почти семь десятилетий) стало платой за избавление от социализма, всепроникающего тоталитарного режима и от «холодной войны». Сохранить СССР на сколько-нибудь длительный срок без возвращения к тоталитаризму и, соответственно, к гражданской войне (причем даже не в югославском духе, а, учитывая наличие ядерного оружия во многих республиках, в гораздо более страшном), без нового противостояния с Западом было невозможно.
Многонациональность страны породила одно из важнейших отличий политического процесса в СССР по сравнению с реформируемым Китаем. Другое ключевое отличие коренилось в примерно вдвое старшем «возрасте» социализма в СССР, в результате чего он успел гораздо больше «переварить» и структуру экономики, и массовое сознание, глубоко укоренить марксистскую идеологию (в отличие от КНР, в котором до 3/4 населения было занято в сельском хозяйстве и сохранились традиции конфуцианства). В силу этого начать рыночные реформы, не поколебав монополию компартии и марксизма-ленинизма, не произведя информационной революции, как это сделала горбачевская гласность, у нас вряд ли было возможно – подобного не допустила бы ни элита, ни широкие массы, воспитанные в духе непримиримой борьбы с мировым капитализмом. Примечательно, что советской перестройке предшествовали демократические процессы и переход к гражданскому правлению в целом ряде развивающихся стран: Аргентине, Турции, Бразилии и др. Сама перестройка, в свою очередь, подтолкнула «бархатные революции» в Восточной Европе, став, таким образом, одним из важнейших проявлений демократической, либеральной волны в мире.
Глава 4
Российское общество: от частичной стабилизации к форсированной модернизации
Для обоснования своего курса брежневское руководство выдвинуло формулу обострения идеологической борьбы двух мировых систем, напоминавшую сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Главной идеологической новацией стала концепция развитого социализма. Она явилась реакцией на выявившийся к концу 1960-х гг. утопизм задач по строительству коммунизма. В 1967 г. Брежнев констатировал, что в СССР построено развитое социалистическое общество. Этот тезис позволял заполнить идеологический вакуум, «отодвинуть» задачу построения коммунизма в неопределенное будущее и в то же время зафиксировать «достижения» на этом пути. В 1977 г. была принята новая Конституция СССР, закрепившая монопольное положение КПСС в политической системе. Брежнев, оставаясь генеральным секретарем ЦК КПСС, занял пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР.
В отличие от Сталина и даже от Хрущева Брежнев относительно осторожно пользовался властью. Если он сталкивался со сложной, трудноразрешимой проблемой, то предпочитал бездействовать. Однако со временем таких проблем становилось все больше, а по мере сосредоточения власти в своих руках и ухудшения здоровья Брежнев все меньше обращал на них внимания. Его примеру следовал партийный и государственный аппарат. В результате проблемы нарастали, а реальных мер для их решения не предпринималось. Напротив, пропаганда все громче трубила об успехах и славословила Брежнева. Он награждал себя все новыми наградами. Средний возраст членов Политбюро превысил 71 год. Не только для миллионов рядовых граждан, но и для части советской элиты все очевиднее становилась невозможность сохранения существовавшего в стране положения дел.
После смерти Брежнева в ноябре 1982 г. генеральным секретарем ЦК КПСС стал Ю. В. Андропов, бывший председатель КГБ. Он был жестким защитником советской системы. При нем готовилось постановление ЦК о реабилитации Сталина, изучался вопрос о возвращении Волгограду прежнего названия. Почти полностью было разгромлено диссидентское движение. Резко обострились отношения с Западом.
Вместе с тем Андропов, в отличие от Брежнева, признал наличие в стране серьезных проблем. В ряде своих выступлений он поколебал отдельные идеологические догматы, блокировавшие возможность реформ. Однако, как вывести страну из предкризисного состояния, он не знал. Акцент был сделан на наведении дисциплины и порядка с помощью жестких административных мер, массовой замене руководящих кадров. За время своего недолгого правления Андропов сменил 18 союзных министров и 37 первых секретарей обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик. Началось расследование некоторых крупных дел о коррупции. Несмотря на явные даже по советским меркам «перегибы» (доходившие до «облав» в кинотеатрах, парикмахерских, магазинах с целью выявления тех, кто прогуливал или незаконно уходил с работы), андроповский курс зародил в массовом сознании надежды на перемены в стране. Популярность Андропова во многом объяснялась тем, что его курс, обещая изменения, тем не менее во многом соответствовал стереотипам массового сознания советских людей с его традиционалистскими упованиями на «твердую руку», «решительные меры», наведение «порядка», борьбу с вороватыми «боярами» (номенклатурой).
В феврале 1984 г. генеральным секретарем ЦК КПСС был избран 72-летний и, по существу, смертельно больной К. У. Черненко. Он, в отличие от Андропова, не особенно стремился к этому посту и был выдвинут на него большинством Политбюро, не хотевшим перемен. Будучи ограниченно дееспособным и, естественно, не склонным к реформам, Черненко как нельзя лучше подходил для этого. Однако, несмотря на обозначившийся отход от преобразований (а отчасти и благодаря этому), в этот период происходило «дозревание» общественного сознания, даже в части элиты укреплялась мысль о необходимости перемен.
В каком-то смысле брежневская эпоха явилась реакцией на бурные, радикальные перемены и потрясения, которые советское общество едва ли не непрерывно претерпевало с конца 1920-х гг. В этом отношении она напоминала некоторые режимы, установившиеся после революций в Европе, Латинской Америке и на Востоке. Однако в силу особенностей тоталитарного, лишенного политической конкуренции режима наступившая стабильность быстро переросла в застой и привела к стремительному разложению системы. Поначалу, как и в ряде традиционных обществ Востока, выход из системного кризиса правящая элита искала на пути «возвращения» к истокам. Неудача андроповского курса с его тенденцией к «мягкому» неосталинизму привела к гораздо более радикальной, но совсем иной политике.
Перестройка и крах советского социализма. 8 марта 1985 г. генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М. С. Горбачев. В апреле 1985 г. на пленуме ЦК он провозгласил курс на ускорение социально-экономического развития. Добиться этого предполагалось за счет ускорения научно-технического прогресса и активизации «человеческого фактора». Последнее подразумевало наведение дисциплины и порядка, замену неэффективных руководителей, повышение ответственности кадров и их инициативы. Была развернута антиалкогольная кампания. В 1986 г. XXVII съезд КПСС принял новую редакцию Программы партии, провозгласившую курс на совершенствование социализма. Таким образом, ставка поначалу делалась на политико-административные меры, глубоких реформ не предусматривалось.
Предпринятые шаги изменили общественно-политическую атмосферу. Популярность молодого динамичного лидера стремительно росла. Но даже скромные преобразования входили в жизнь с трудом. Горбачев сталкивался с сопротивлением со стороны части высшего руководства, партийного и государственного аппарата, с «торможением», как он это называл, курса на ускорение. К тому же постепенно Горбачев стал осознавать глубину стоящих перед страной проблем. К необходимости изменения существовавших порядков подтолкнула и страшная катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г., которая поначалу замалчивалась властями. Все это подвигло Горбачева к постепенной радикализации преобразований.
Уже с 1986 г. активно начал использоваться термин «перестройка», ставший в дальнейшем названием всей горбачевской политики. Январский (1987) пленум ЦК КПСС выдвинул на первый план уже не «ускорение», а курс на демократизацию и гласность. Была серьезно смягчена цензура, общество стало активно обсуждать острые, ранее запретные проблемы. Как и в годы хрущевской «оттепели», начался расцвет публицистики, но в еще больших, невиданных масштабах. Развернулась публикация ранее запрещенных или не издававшихся отечественных и зарубежных авторов. Попытка коммунистических консерваторов остановить сокрушающий вал гласности (сигналом к чему послужила публикация в 1988 г. письма Н. Андреевой «Не могу поступиться принципами») успехом не увенчалась. Падение монополии КПСС на информацию, допущение в советское общество пусть не свободы слова, но гласности, определенного плюрализма мнений привели к принципиальным изменениям в духовной сфере и стремительной радикализации общественных настроений. В массовом сознании начали рушиться социалистические ценности, вызревали идеи, подготавливавшие смену всей социальной модели в стране.
В июне 1987 г. на пленуме ЦК КПСС был утвержден проект первой с начала перестройки серьезной экономической реформы. В 1988 г. на XIX Всесоюзной конференции КПСС впервые за годы советской власти было принято решение о глубокой реформе политической системы (в ней, как было признано, коренились «механизмы торможения» преобразований). Пытаясь раскрыть потенциал социализма, в который он свято верил, идеалист Горбачев попытался соединить «социалистические ценности», в том числе однопартийность, с некоторыми политическими свободами, элементами либеральной доктрины. Был провозглашен курс на создание социалистического правового государства, разделение властей (КПСС подразумевалась в роли четвертой главной силы), реорганизацию Советов. В конечном счете эта реформа подорвала политическую монополию КПСС, ограничила всевластие партгосаппарата. Миллионы людей впервые познакомились с некоторыми идеями либерализма, начали формироваться новые, неподконтрольные властям политические структуры. В 1988 г. вера в «обновление социализма» и популярность самого Горбачева в обществе достигли своего пика.
Были нормализованы отношения с церковью. Празднование 1000-летия Крещения Руси в 1988 г. превратилось не только в религиозное, но и в общегосударственное торжество. По мере ослабления влияния коммунистической идеологии общественный интерес к религии, заполнявшей образовавшийся идеологический вакуум, быстро рос. В 1990 г. был принят закон «О свободе совести и религиозных организациях». Впервые в советской истории церкви были возвращены все права юридического лица, ее налогообложение приравнено к общественным организациям. За 1985–1990 гг. открылось 5,5 тыс. приходов различных конфессий.
Радикализация горбачевских преобразований была вызвана неэффективностью прежних программ и самой логикой преобразований, тем, что под влиянием гласности и демократизации массовое сознание быстро высвобождалось из-под влияния отживших стереотипов. В обществе стали появляться различные варианты реформ. Впервые за шесть с половиной десятилетий начали зарождаться новые, не контролируемые властями политические силы. С 1988 г. вслед за Прибалтикой во всех союзных и автономных республиках организовывались народные фронты – первые независимые массовые общественные организации, которые объединили сотни тысяч человек.
С 1988 г., а в массовом порядке – с 1989–1990 гг. стали образовываться политические партии («Демократический союз», Демократическая, Республиканская партии и др.). Они отражали едва ли не весь спектр идеологий, но доминировали демократические, а по сути, антикоммунистические организации. В 1990 г. оформилась самая массовая общественно-политическая организация «Демократическая Россия», которая стала ведущей оппозиционной силой. В самой КПСС выделились различные направления: от демократического и социал-демократического до «марксистского». Каждая из политических сил предлагала свой вариант реформ. В целом демократические партии выступали за приватизацию государственной собственности, свободу личности и полноценную парламентскую демократию. Силы, ратовавшие за «обновление социализма», призывали к преимущественному развитию общественной собственности, коллективистских форм общественных отношений и самоуправления (о механизмах этих преобразований говорилось, как правило, в самом общем виде).
Реформированные и обновленные в ходе сравнительно демократических выборов 1989 и 1990 гг. Советы, которые Горбачев хотел использовать как новый двигатель перестройки, эффективный «помощник партии», приобрели определенную самостоятельность и шли порой гораздо дальше того, к чему было готово горбачевское руководство. Радикализации оппозиции в огромной мере способствовали бурные демократические преобразования в Восточной Европе, которые начались под влиянием советской перестройки и уже в 1989 г. привели к крушению там социалистических режимов. А это, в свою очередь, вызвало рост антикоммунистических настроений в СССР. Все чаще звучали требования ликвидации монополии КПСС на власть.
Ситуация обострялась. Нерешительность в осуществлении дальнейших преобразований вела к падению авторитета КПСС и к переходу инициативы от партийного аппарата к Советам и новым политическим партиям и движениям. Таким образом, в отличие от своего исторического предшественника – хрущевской «оттепели», перестройка сопровождалась смещением движущей силы реформационных процессов от центральной власти – на места, от коммунистической бюрократии – к массовым движениям, новым партиям. Это и обусловило иную судьбу горбачевских преобразований.
Процессы демократизации советского общества, инициированные Горбачевым, вырвались из-под контроля реформатора и стали реально угрожать его власти. Горбачев пытался лавировать, искать компромиссы. Однако он не собирался отказываться от своих демократических лозунгов, социализма и руководящей роли КПСС. Это не позволяло ни насильственно подавить оппозиционные силы, ни проводить радикальные реформы.
Разрушение политической монополии КПСС, марксистско-ленинской идеологии и всевластия КГБ к полной неожиданности для горбачевского руководства инициировало развал Советского государства. Демократизация общества и ухудшение экономического положения привели к тому, что межнациональные и региональные противоречия, подспудно копившиеся в течение десятилетий, вырвались наружу. С волнений в Якутске и Алма-Ате (1986) межнациональные отношения стали стремительно обостряться. Вскоре это вылилось в целую серию вооруженных, кровавых конфликтов, произошедших в Нагорном Карабахе, Сумгаите, Баку, Тбилиси, Ферганской долине и т. д.
С конца 1980-х гг. начался «парад суверенитетов» союзных республик. Они стали объявлять о своей самостоятельности, приоритете своего законодательства над общесоюзным и не подчинялись указаниям центральных властей. Этот процесс начался в Прибалтике и Закавказье, а к началу 1990-х гг. дошел до крупнейшей и «системообразующей» республики– РСФСР. В мае 1990 г., вопреки усилиям горбачевского руководства, Б. Н. Ельцин, выступивший за радикализацию реформ, против непоследовательного курса руководства страны и масштабного «перекачивания» ресурсов из России в другие республики, был избран Председателем Президиума Верховного Совета РСФСР. 12 июня 1990 г. Съезд народных депутатов РСФСР 907 голосами – «за», при 13 – «против» и 9 воздержавшихся принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации.
Топчущийся на месте Горбачев, связанный «социалистическим выбором» и недоверием к демократам, подвергался резкой критике как справа, так и слева. Демократические силы осуждали его за нерешительность и непоследовательность, а консервативные – за «предательство дела социализма» и «буржуазное перерождение». Росло недовольство масс. Обострился конфликт между центром и республиками.
Не решившись принять предложения демократов, Горбачев все более стал склоняться к союзу с консерваторами. В январе 1991 г. в Вильнюсе была предпринята попытка отстранить от власти правительство Народного фронта и захватить телецентр, в ходе которой погибли 14 человек. Вскоре нечто подобное произошло в Латвии. В Москве прошли массовые митинги в поддержку прибалтов. 17 марта 1991 г. впервые в истории страны был проведен референдум. Более 70 % его участников из 9 союзных республик высказались за сохранение реформированного, обновленного СССР. Горбачев попытался развить успех и ввел в Москву войска. Однако массовые демонстрации и позиция Съезда народных депутатов РСФСР заставили его пойти на попятную и вывести войска.
Выявившаяся неэффективность дозированных силовых мер, неготовность Горбачева идти на масштабное насилие и дезавуировать свой имидж, а также массовые выступления в защиту демократии весной 1991 г. побудили его вновь изменить тактику. В Ново-Огареве, под Москвой, после острых дискуссий Горбачев и руководители 9 союзных республик (РСФСР, Украины, Белорусии, Узбекистана, Казахстана, Азербайджана, Киргизии, Таджикистана и Туркмении) сумели согласовать проект нового Союзного договора. Он означал резкую смену государственной модели, переход к действительно федеративному или даже конфедеративному государству. Предполагалась также радикализация реформ и широкая смена высших должностных лиц. Подписание договора намечалось на 20 августа 1991 г. Но все это не устраивало консервативную часть горбачевского руководства.
18 августа 1991 г. президент Горбачев был изолирован на своей даче в Крыму и объявлен больным. Вице-президент Г. И. Янаев издал указ о своем вступлении в должность Президента СССР. В ночь с 18 на 19 августа был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (в него вошли Г. И. Янаев, премьер В. С. Павлов, министр обороны Д. Т. Язов, председатель КГБ В. А. Крючков, министр внутренних дел Б. К. Пуго и др.). ГКЧП объявил о введении в отдельных регионах чрезвычайного положения и о расформировании структур власти, действовавших вопреки Конституции СССР 1977 г. Была приостановлена деятельность оппозиционных партий и движений, запрещены митинги и демонстрации, установлен жесткий контроль над телевидением и некоторыми другими средствами массовой информации. В Москву были введены войска.
Хотя значительная часть общества и даже фрондирующих руководителей союзных республик восприняла эти события пассивно, явно или молчаливо выразив свою лояльность ГКЧП, российское руководство во главе с Ельциным решило сопротивляться. (Ему некуда было отступать, к тому же оно надеялось на общественную поддержку: 12 июня 1991 г. Ельцин более чем 57 % голосов избирателей был избран Президентом РСФСР.) В ответ на его призыв тысячи москвичей заняли оборону вокруг здания российского правительства, в ряде регионов также возникло движение сопротивления. Некоторые воинские части отказались выполнять решения ГКЧП. Путчисты растерялись. Они не ожидали серьезного сопротивления и не были готовы взять на себя ответственность за массированное насилие и неизбежные в этих условиях многочисленные жертвы. 21 августа чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР поддержала руководство России. В тот же день его представители освободили из изоляции Горбачева. Члены ГКЧП были арестованы.
Провал августовского путча резко изменил расстановку сил. Реальная власть в России перешла к ельцинскому руководству. Коммунистическая партия, скомпрометированная участием членов своего руководства в перевороте, была запрещена. Большинство республик отказались от подписания Союзного договора. На Украине был проведен референдум, в ходе которого 9/10 принявших в нем участие граждан высказались за независимость! СССР стремительно распадался. Желая окончательно избавиться от Горбачева и дискредитированного союзного центра, руководители России, Украины и Белоруссии собрались в Беловежской пуще, в Вискулях, и 8 декабря 1991 г. заявили о прекращении действия Союзного договора 1922 г. и о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Оно объединило 11 бывших союзных республик (без Грузии и Прибалтики). СССР прекратил существование. Его президент М. С. Горбачев ушел в отставку.
Таким образом, искренние попытки совершенствования социализма нарушили его системообразующие элементы – политическую монополию компартии, марксистско-ленинской идеологии и всевластие органов госбезопасности, подняли политическую активность масс. Это привело к неожиданному краху всей системы, а вместе с ней и порожденного ею Советского Союза. Он, подобно остальным империям, оказался несовместимым с политическими свободами для своих поданных. Крушение последней континентальной империи (реанимированной в советской форме большевиками и удерживавшейся ими почти семь десятилетий) стало платой за избавление от социализма, всепроникающего тоталитарного режима и от «холодной войны». Сохранить СССР на сколько-нибудь длительный срок без возвращения к тоталитаризму и, соответственно, к гражданской войне (причем даже не в югославском духе, а, учитывая наличие ядерного оружия во многих республиках, в гораздо более страшном), без нового противостояния с Западом было невозможно.
Многонациональность страны породила одно из важнейших отличий политического процесса в СССР по сравнению с реформируемым Китаем. Другое ключевое отличие коренилось в примерно вдвое старшем «возрасте» социализма в СССР, в результате чего он успел гораздо больше «переварить» и структуру экономики, и массовое сознание, глубоко укоренить марксистскую идеологию (в отличие от КНР, в котором до 3/4 населения было занято в сельском хозяйстве и сохранились традиции конфуцианства). В силу этого начать рыночные реформы, не поколебав монополию компартии и марксизма-ленинизма, не произведя информационной революции, как это сделала горбачевская гласность, у нас вряд ли было возможно – подобного не допустила бы ни элита, ни широкие массы, воспитанные в духе непримиримой борьбы с мировым капитализмом. Примечательно, что советской перестройке предшествовали демократические процессы и переход к гражданскому правлению в целом ряде развивающихся стран: Аргентине, Турции, Бразилии и др. Сама перестройка, в свою очередь, подтолкнула «бархатные революции» в Восточной Европе, став, таким образом, одним из важнейших проявлений демократической, либеральной волны в мире.
Глава 4
НА ПУТИ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ (1921–1991)
Российское общество: от частичной стабилизации к форсированной модернизации
Реформы нэпа. Первым радикальным шагом к новой экономической политике стало принятое в марте 1921 г. на X съезде РКП(б) решение о замене ненавистной для крестьян продразверстки продовольственным налогом. Он был не только гораздо меньше продразверстки (и даже ниже дореволюционных налогов и платежей крестьянских хозяйств), но и, главное, твердо установленным. Тем самым крестьяне получили материальный стимул для наращивания производства. Поначалу большевики не хотели допустить свободной торговли остававшимися у крестьян (после сдачи продналога) продуктами и пытались организовать товарообмен. Жизнь показала утопичность этой идеи. Тем более что разразившийся в 1921–1922 гг. страшный голод, унесший до 5 млн человеческих жизней, требовал неотложных мер. В результате уже к осени 1921 г. свободная торговля была разрешена. Это стало вторым крупным шагом на пути к новой экономической политике.
Кроме того, в первой половине 1920-х гг. были отменены некоторые чрезвычайные социально-экономические нормы военного коммунизма, разрешен наем рабочей силы, аренда земли и предприятий, вновь стало добровольным членство в потребительской кооперации. Была разгосударствлена мелкая, а во многом и средняя промышленность. Уже к концу 1923 г. у государства осталась лишь треть ранее национализированных предприятий. Но оно сохранило в своих руках крупную и часть средней промышленности, железнодорожный транспорт и монополию на внешнюю торговлю. Оставалась национализированной и земля. Так что ленинское определение нэпа как «госкапитализма в пролетарском государстве» имело под собой основу.
Был осуществлен ряд радикальных финансовых реформ. Важную роль в них сыграл наркомфин (1921–1926) Г. Я. Сокольников, опиравшийся на помощь старых, дореволюционных специалистов. Был воссоздан Государственный банк, возникла сеть кооперативных, коммунальных и иных банков. Таким образом, в нэповской России появилось некое подобие двухуровневой банковской системы. Преодолевая сопротивление значительной части политического и хозяйственного руководства, большевистские реформаторы смогли резко ограничить денежную эмиссию, ввести новую налоговую систему, ставшую основным источником бюджетных доходов, а также плату за коммунальные и транспортные услуги. В 1922–1924 гг. была проведена денежная реформа: введена твердая, конвертируемая валюта – золотой червонец, который постепенно вытеснил «совзнаки». Хотя уже в 1926 г. червонец потерял свою конвертируемость, гиперинфляция была подавлена, а финансовая система стабилизирована.
Все эти меры легализовали рыночные отношения, мелкое и среднее предпринимательство, раскрепостили (в определенных пределах) частную инициативу, и в результате экономика страны, казалось, окончательно превращенная в руины, стала стремительно восстанавливаться. В стране сформировался новый административно-рыночный хозяйственный механизм.
Успехи и проблемы нэпа. Темпы восстановления промышленности и всей экономики были чрезвычайно высоки. Они позволили уже в 1928 г. достичь в основном довоенного уровня производства.
Это было сопоставимо с другими воюющими державами, хотя масштаб разрухи в России был на порядок больше. (Германская промышленность в 1928 г. впервые превысила довоенный уровень производства. Гораздо менее разоренная Франция сумела восстановить экономику в середине 1920-х гг.)
Кроме того, в первой половине 1920-х гг. были отменены некоторые чрезвычайные социально-экономические нормы военного коммунизма, разрешен наем рабочей силы, аренда земли и предприятий, вновь стало добровольным членство в потребительской кооперации. Была разгосударствлена мелкая, а во многом и средняя промышленность. Уже к концу 1923 г. у государства осталась лишь треть ранее национализированных предприятий. Но оно сохранило в своих руках крупную и часть средней промышленности, железнодорожный транспорт и монополию на внешнюю торговлю. Оставалась национализированной и земля. Так что ленинское определение нэпа как «госкапитализма в пролетарском государстве» имело под собой основу.
Был осуществлен ряд радикальных финансовых реформ. Важную роль в них сыграл наркомфин (1921–1926) Г. Я. Сокольников, опиравшийся на помощь старых, дореволюционных специалистов. Был воссоздан Государственный банк, возникла сеть кооперативных, коммунальных и иных банков. Таким образом, в нэповской России появилось некое подобие двухуровневой банковской системы. Преодолевая сопротивление значительной части политического и хозяйственного руководства, большевистские реформаторы смогли резко ограничить денежную эмиссию, ввести новую налоговую систему, ставшую основным источником бюджетных доходов, а также плату за коммунальные и транспортные услуги. В 1922–1924 гг. была проведена денежная реформа: введена твердая, конвертируемая валюта – золотой червонец, который постепенно вытеснил «совзнаки». Хотя уже в 1926 г. червонец потерял свою конвертируемость, гиперинфляция была подавлена, а финансовая система стабилизирована.
Все эти меры легализовали рыночные отношения, мелкое и среднее предпринимательство, раскрепостили (в определенных пределах) частную инициативу, и в результате экономика страны, казалось, окончательно превращенная в руины, стала стремительно восстанавливаться. В стране сформировался новый административно-рыночный хозяйственный механизм.
Успехи и проблемы нэпа. Темпы восстановления промышленности и всей экономики были чрезвычайно высоки. Они позволили уже в 1928 г. достичь в основном довоенного уровня производства.
Это было сопоставимо с другими воюющими державами, хотя масштаб разрухи в России был на порядок больше. (Германская промышленность в 1928 г. впервые превысила довоенный уровень производства. Гораздо менее разоренная Франция сумела восстановить экономику в середине 1920-х гг.)