Амиров Джамшид. Береговая операция

   Вилли вернулся во двор. Включив электрический фонарик, он еще раз осмотрел труп Соловьева, достал парабеллум и, обмотав его ствол носовым платком, чтобы приглушить звук, выстрелил покойнику в сердце. Потом поднял огромный булыжник и с маху бросил в лицо покойника. Снова посветил фонариком: лица больше не было, в этой сплошной исковерканной маске никто бы уже не мог узнать веселого старшину Владимира Соловьева.
   Владелец "Астории" Отто Шмигельс был тихим немцем, который очень любил свое дело, свою семью и терпеть не мог политики. Надо прямо сказать, ему был не очень по вкусу фашистский режим. Он держал в свое время неплохой ресторан "Астория" в городе Франкфурте-на-Одере, и ему доставляли немало неприятностей дебоши, устраиваемые в уютных залах "Астории" юнцами из "Гитлер югенд". Но он ни в коей мере не сочувствовал и большевикам, от которых, веря геббельсовской пропаганде, ждал всяких зверств.
   Когда война стала приближаться к границам Германии, Отто Шмигельс счел за лучшее перебраться в небольшой городок Грюнвальд и там переждать все события. Здесь он открыл маленький бар "Астория" в память о своей франкфуртской "Астории". В конце прошлого года кто-то убил местного грюнвальдского нациста, и гестаповцы заподозрили в убийстве сапожника Бромберга, считавшегося красным. Бромберг был частым гостем в баре "Астория". Шмигельс и сам любил посидеть с этим умным и приятным человеком за кружечкой пивца. Когда Бромберг скрылся, в дом к Отто Шмигельсу пришли гестаповцы во главе с обер-лейтенантом Робертом Фоттхертом и все перевернули вверх дном, но ничего не нашли. Уходя, Фоттхерт предупредил Шмигельса, что они дают ему сутки и что он должен помочь найти этого своего дружка-коммуниста, иначе они возьмут его вместо Бромберга.
   Шмигельс был вынужден скрываться. Его прятали у себя на сеновале знакомые крестьяне. Домой он вернулся только тогда, когда в Грюнвальд вступили советские войска и крестьяне сообщили ему, что советские солдаты и офицеры не только не обижают мирных немцев, а наоборот, кормят изголодавшихся людей своими продуктами из солдатских кухонь.
   Правда, когда к Отто Шмигельсу явился русский солдат и пригласил его зайти к коменданту Грюнвальда майору Сиволапову, Шмигельс перетрусил не на шутку, но домой вернулся такой веселый, каким его жена Аугуста и дочь Инга не видели уже много лет. Советский комендант принял его необычайно любезно и поручил ему, Отто Шмигельсу, вновь открыть свою "Асторию", организовать не просто бар, а небольшой ресторан с завтраками и обедами для населения.
   - Наши полевые кухни ушли вперед с войсками, а население надо подкармливать, - сказал советский комендант. - Продуктами мы вам поначалу немного поможем, ну и транспорт дадим.
   В "Астории" закипела работа. Шмигельс сбился с ног, но через несколько дней поручение советского коменданта было выполнено, и маленький уютный зал наполнился первыми посетителями.
   Отто Шмигельс был доволен и, как он сам выражался, будто сбросил с плеч пару десятков лет. Но вот произошло событие, которое сразу нарушило его покой. За столиком в зале он заметил советского лейтенанта, который как две капли воды походил на того обер-лейтенанта Фоттхерта, который в свое время искал у него сапожника Бромберга. Отто не мог ошибиться. Ему на всю жизнь запомнился этот тонкий нос и чуть кривые губы. Он поднялся наверх, чтобы поделиться своим открытием с женой. Аугуста сказала, что все это ему мерещится. Когда он спустился вниз, лейтенанта уже не было. Но дочь Инга рассказала ему, что она видела, как русская женщина, похожая на киноартистку Марину Рокк, угостила русского фельдфебеля пивом с каким-то порошком, потом они вышли, а фельдфебель совсем опьянел, так как шел и качался.
   Шмигель решил об этом немедленно сообщить в советскую комендатуру. Когда он вышел на улицу, то заметил, как шедший впереди солдат, тот самый, что сидел у него в "Астории", вошел в калитку дома свиноторговца Виттенберга. Он решил по пути в комендатуру пройти мимо этого дома. Невдалеке от дома Виттенберга Отто Шмигельса и настиг клинок убийцы.
   Когда Вилли Пуур, закончив "мокрое дело", вошел в убежище в доме Виттенберга, Боб Кембелл уже переоделся в обмундирование Соловьева и рассовал по карманам его документы. Проверила еще раз свои документы и Татьяна Остапенко. У нее была справка о том, что командование медсанбата, где она проходит свою службу, предоставило ей месячный отпуск для выезда в город Ростов по месту жительства родных. Пора было собираться в путь. Они решили двинуться немедля в Ситтау, который уже третьи сутки был в руках советских войск. Наряд контрольно-пропускного пункта вечером менялся, и им не грозила опасность снова встретиться с дежурившим днем лейтенантом. Дороги ими были изучены прекрасно. Известную часть пути с ними должен был следовать и Роберт Фоттхерт, которому нужно было пробираться к Ренау.
   Вилли Пуур доложил Фоттхерту, что ему пришлось убрать не в меру любопытного хозяина "Астории".
   - Зачем тебе это было нужно? - поморщился Фоттхерт. - Ведь все равно он утром взлетел бы в воздух вместе со всеми своими клиентами.
   - Да, но до утра он мог донести на нас в советскую комендатуру!
   - Ты прав, - согласился Фоттхерт. - Тогда вот что, поднимись-ка наверх и позови сюда Виттенберга, если он еще не совсем пьян и будет способен понимать то, что ему скажут.
   Виттенберг спустился вниз почти трезвым. Фоттхерт объяснил ему, чтобы рано утром пошел к советскому коменданту и рассказал ему, что двое советских офицеров, напившись в "Астории", проходили мимо его дома. В это время их нагнал владелец "Астории" Отто Шмигельс и начал у них что-то требовать. Тогда один из советских офицеров ударил его ножом, а потом, видимо, испугался и забежал к нему, Виттенбергу, во двор. Второй тоже забежал, здесь они начали спорить, и в результате один офицер застрелил другого и куда-то скрылся. А сам, мол, побоялся идти ночью в комендатуру и вот сейчас пришел об этом заявить. "Эту историю надо рассказывать громко, чтобы ее услышал не только военный комендант, но и все немцы, которые часами толкутся в комендатуре. Кстати, на обратном пути ни в коем случае не заглядывать в "Асторию". Вилли Пуур останется пока у тебя до особых распоряжений. Ты все понял? - спросил он Виттенберга.
   - Понял, - вздохнул Карл Виттенберг. Он был труслив, хотя немало послужил гестаповцам, и теперь, когда дела сложились для фашистского рейха плохо, он чувствовал себя очень неуверенно, и единственное, о чем он мечтал, - это быть в покое и одному потягивать свой любимый шнапс.
   - Через час передашь по рации Ренау, что "береговая операция" начата успешно, "восемнадцатый" и "Вест" (это была условная кличка Боба Кембелла) вышли в путь, - приказал Фоттхерт Пууру.
   - Хорошо, - буркнул Вилли, - только не заставляйте меня здесь слишком долго отсиживаться. Я сдохну со скуки в этом подвале.
   - Не сдохнешь, Вилли. Карл развеселит тебя, У него есть еще неплохой запас шнапса. Не так ли, старина?
   - Ах! Запасы мои подходят к концу, - вздохнул Виттенберг.
   - Ничего, ничего, поделись с Вилли, он хороший немец, - миролюбиво заметил Фоттхерт. - А теперь проводи нас через твой ход на пустырь.
   ЯД И ДИНАМИТ
   Грюнвальд с рассвета гудел, как взбудораженный улей. Оглушительный взрыв разбудил спавших. Во многих домах зазвенели стекла. Перепуганные граждане выбегали на улицу, не понимая в чем дело: город остался за чертой боевых действий, так кому же пришло в голову снова бомбить его?
   Взорвался дом Отто Шмигельса. На место происшествия немедленно явились советские солдаты во главе с комендантом Грюнвальда майором Сиволаповым. Они приняли меры к тушению пожара. Немцы охотно им помогали. Городская водокачка еще не действовала, поэтому воду таскали из колодца ведрами и передавали по цепочке тем, кто находился поближе к огню. Пожар быстро погасили. Выяснилось, что пострадала только семья владельца "Астории" Отто Шмигельса. Силой взрыва выбросило из окна на улицу его дочь Ингу. Девочку подобрали без сознания с переломанной ногой и окровавленным лицом. Из-под обломков здания удалось откопать обезображенный труп Аугусты Шмигельс. Самого владельца "Астории" найти не могли.
   Почему произошел взрыв? Об этом можно было только гадать. Может быть, под домом хранились снаряды? Немцы, отступая, устраивали тайники для боеприпасов. А может быть, сработала мина замедленного действия? Каждый утешался, что взрыв произошел в то время, когда зал "Астории" был еще пуст, иначе многие грюнвальдцы не досчитались бы сегодня своих близких.
   Майор Сиволапов вернулся в комендатуру и начал, очередной прием. Посетители, как всегда, с утра приходили, чтобы разрешить с советским комендантом те или иные вопросы. Женщина просила разрешения на выезд в город Ситтау, где, по ее словам, жила ее дочь. Майор Сиволапов написал записку дежурному на контрольно-пропускном пункте с просьбой помочь пожилой женщине сесть на какую-нибудь из проходящих в сторону Ситтау машин. Вскоре к Сиволапову зашел Гельмут Локк, активный помощник во всех делах, связанных с наведением порядка, в Грюнвальде. Локк - немецкий коммунист-подпольщик, работавший на одном из крупных машиностроительных заводов в Бремене и вынужденный скрыться от розысков гестапо в Грюнвальде, - был одним из тех, кто с первого же дня прихода советских войск взялся организацию нормальной городской жизни. Он пришел сейчас прямо с пожара, для того, чтобы переговорить с майором Сиволаповым о намеченных им мерах восстановлению городской водокачки. Взглянув в открытое окно, майор Сиволапов заметил, что часовой остановил какого-то толстого обрюзгшего немца, настойчиво требовавшего, чтобы его пропустили к коменданту вне очереди.
   - У меня важное серьезное дело, - толковал он часовому по-немецки.
   Но часовой немецкого языка не знал и только показывал толстяку на ожидавших своей очереди людей, - они, мол, ждут, подождите и вы.
   - Пропустите его! - приказал майор Сиволапов. Толстяк вошел в кабинет, сняв шляпу и подобострастно кланяясь. Майору Сиволапову дважды пришлось повторить свое приглашение сесть, прежде чем он уселся на кончик стула, отдуваясь, будто от сильной жары, и вытирая вспотевшее красное лицо большим платком.
   - Я слушаю вас, - сказал толстяку майор Сиволапов.
   - Я Карл Виттенберг, местный свиноторговец, - представился толстяк. - Я хочу вам сообщить крайне важные сведения.
   Толстяк умолк и покосился на сидевшего сбоку Гельмута Локка. Его возмущал этот "красный" немец. Майор Сиволапов перехватил его взгляд и сказал:
   - Продолжайте, пожалуйста, от товарища Локка у нас особых секретов нет.
   Но так как толстяк продолжал молчать, Гельмут Локк сам встал, сказал, что он зайдет к товарищу майору попозже, и вышел.
   - Что же вы мне хотите сообщить? - повторил свой вопрос майор Сиволапов.
   И Карл Виттенберг рассказал ему, что вчера поздно вечером стал свидетелем страшной сцены. Он сидел у окна своего дома, дышал свежим воздухом и вдруг заметил, что к его дому направляются два каких-то подвыпивших советских офицера. Они шли, покачиваясь, и громко разговаривали между собой. О чем они говорили, он не понял, так как не знает русского языка. Их кто-то догонял. Когда догонявший приблизился, он узнал в нем владельца бара Отто Шмигельса.
   Шмигельс стал что-то говорить этим офицерам. Неожиданно один из них выхватил нож, ударил Отто Шмигельса в спину, и тот, не издав ни единого звука, упал ничком в кусты. Офицеры продолжали о чем-то спорить, и вдруг один из них вошел в открытую калитку его двора. Вслед за ним вбежал во двор и другой. "Мне из окна не было видно, что там происходило, - продолжал рассказывать Карл Виттенберг, - а во двор я выйти побоялся. Только несколько минут спустя я услышал какой-то глухой удар, похожий на выстрел и, затем из калитки моего дома вышел уже только один офицер, пошел прямо по улице, и я потерял его из виду. Когда начало светать, я спустился вниз и увидел труп советского лейтенанта. Я не знаю, как его убили, но лицо его все изуродовано. Я тут же направился к вам, господин комендант, чтобы сообщить об этих кошмарных происшествиях, и в это время как раз раздался страшный взрыв в "Астории". Я боюсь трупов, господин комендант, они так и лежат у моего дома - из-за этого взрыва их никто не заметил. И я прошу прислать ваших солдат, чтобы они их убрали. Какой ужас, какой ужас! - заключил свой рассказ Карл Виттенберг, закатывая глаза и по-прежнему вытирая платком обильно струившийся по его толстому лицу пот.
   - Хорошо, господин Виттенберг, мы сейчас пошлем к вам наших людей, сказал майор Сиволапов. - Благодарю за сообщение, можете спокойно идти домой. Трупы в ближайшее время уберут.
   Виттенберг, низко кланяясь, вышел из кабинета военного коменданта. Майор Сиволапов тут же приказал своему помощнику, капитану Луконину, взять несколько солдат, пройти к дому Карла Виттенберга и никого не подпускать к трупам до особого распоряжения. Затем Сиволапов доложил по телефону о случившемся командованию.
   - Ваше мнение, товарищ майор? - спросил Сиволапова генерал.
   - Предполагаю очередную фашистскую провокацию, - ответил Сиволапов. Но точно обстоятельств еще не знаю. Расследование пока не начинали.
   - Значит, взрыв и два убийства, - подытожил разговор генерал. - Ясно. Выставьте посты на местах происшествий, чтобы не затоптали следов, а я к вам пришлю товарищей из контрразведки.
   - Посты уже выставлены, - доложил майор Сиволапов.
   - Ну и отлично, - сказал генерал. - Контрразведчики скоро будут у вас.
   Минут через тридцать после этого разговора к майору Сиволапову прибыли два офицера: молодой, смуглый черноволосый капитан и худощавый блондин со знаками капитана медицинской службы. Это были уполномоченный армейской контрразведки капитан Октай Чингизов и военно-медицинский эксперт Алексей Кульков. Вместе с майором Сиволаповым они направились к дому свиноторговца.
   Капитан Чингизов немедленно приступил к работе. Он тщательно осмотрел следы у калитки. Нетрудна было отличить следы добротных штатских башмаков, которые принадлежали лежавшему ничком покойнику, от следов грубых армейских сапог. Следы армейских сапог обрывались около кустов, где лежал покойник, и вели обратно к калитке. "Значит, кто-то вышел из калитки, догнал этого человека, убил его и возвратился обратно", - отметил про себя Чингизов. Около лежащего во дворе трупа лейтенанта следов было больше. Они отчетливо отпечатались на земле. Чингизов зафиксировал здесь отпечатки следов трех пар сапог примерна одинакового размера, глубоко вдавленные следы мужских туфель с низкими стоптанными каблуками. Видимо, эту обувь носил грузный человек. Среди этих следов был довольно крупный, но узкий отпечаток сапог нестандартного фасона, - такую обувь обычно носили служившие в армии женщины, для которых шили по заказу армейские сапожники. Правда, эти следы были для женщины великоваты, но, несомненно, они принадлежали женщине, причем женщине со своеобразной походкой, как определил капитан Чингизов. Суженные носки сапог оставляли более четкие следы, чем каблуки, - так обычно ходят женщины, занимающиеся легкой атлетикой или балетом, - отметил про себя Чингизов. Пригнувшись, он стал внимательно осматривать труп, не дотрагиваясь до него. На гимнастерке убитого около левого кармана зияла маленькая аккуратная дырка - такие оставляют пули. Лицо убитого было обезображено: нос сплющен, зубы в полуоткрытом рту вдавлены внутрь. Пригнувшись ниже, чтобы внимательнее разглядеть дырку на гимнастерке, Чингизов заметил длинный светлый волос. Он обратил внимание, что волос этот по цвету был значительно светлее, чем волосы убитого.
   Следы от трупа вели вглубь двора к каменным свинарникам, но дальше терялись. Двор у свинарников порос густой зеленой травой. Ночью прошел легкий дождичек, а на рассвете при первых лучах солнца травка поднялась, и даже если на ней и были протоптаны следы, теперь отличить их было невозможно.
   - Ну что, товарищ Кульков, приступим к осмотру трупа? - спросил Чингизов.
   - Можно, - ответил эксперт. Он нагнулся над трупом, принюхался к исходившему изо рта убитого запаху и покачал головой. Потом попросил солдата помочь ему перевернуть труп на спину и поднять гимнастерку. На спине убитого зияла большая рана.
   - Выходное отверстие от пули, пущенной с близкого расстояния, констатировал эксперт.
   - А где же сама пуля? - заинтересовался капитан Чингизов.
   Он попросил одного из солдат подать ему маленькую саперную лопатку, стал раскапывать рыхлую землю и обнаружил на небольшой глубине пулю от "парабеллума".
   - Пуля немецкая, - заметил Чингизов вслух.
   - Но у нас очень много офицеров носят трофейные "парабеллумы", ответил на это Кульков. - Дело не в пуле. Лейтенант умер до того, как в него выстрелили, Эта слизь на губах, землистый цвет лица, отсутствие крови у выходного отверстия указывают на то, что смерть наступила до выстрела. От чего он умер? - продолжал размышлять эксперт. - Похоже, что от отравления, а точно покажет вскрытие. Труп надо перебросить к нам в госпиталь.
   Затем они осмотрели на улице труп Отто Шмигельса. Здесь все было ясно. Человек был убит точным ударом ножа в спину. Клинок достал до сердца, и смерть, судя по всем признакам, наступила мгновенно.
   Отдав распоряжение о переброске трупа убитого лейтенанта в госпиталь, Чингизов, Сиволапов и Кульков направились к рухнувшему зданию "Астории". Солдаты и активно помогавшие им горожане ворочали камни, надеясь найти под обломками труп владельца "Астории".
   - Прекратите эту работу, она бесцельна, - приказал майор Сиволапов. Отто Шмигельс убит, но не здесь. - Он указал, где лежит труп Шмигельса, и поручил солдатам помочь гражданам убрать и похоронить покойника.
   - Как с его дочерью? - спросил Сиволапов у находившегося около "Астории" Гельмута Локка.
   - Она в больнице, ей оказана первая помощь. Девочка еще не пришла в сознание, но врачи говорят, что она выживет, у нее крепкое сердце, - ответил Гельмут.
   Сиволапов вместе со своими спутниками вернулся в комендатуру. Только теперь капитан Чингизов попросил майора рассказать, каким образом ему стало известно о происшествии в доме Карла Виттенберга. Майор Сиволапов подробно изложил рассказ свиноторговца.
   - Врет Виттенберг, безобразно врет, - заявил Октай Чингизов. - Не два человека было около его дома, а три: двое мужчин и одна женщина! Не уходили они после убийства с его двора, а если ушли, то каким-то другим ходом. Этот ход мы найдем. А где, кстати, сейчас этот свиноторговец?
   - Точно не знаю, - ответил майор Сиволапов. - Он от меня куда-то ушел, но во время осмотра трупа не показывался, видимо, его не было дома.
   - А вы не предполагаете, товарищ майор, что он наплел вам небылицу и попросту сбежал? - спросил Чингизов.
   - Сбежал сейчас, днем? Сомневаюсь, - ответил майор Сиволапов. - С такой фигурой далеко убежать и где-нибудь скрыться нелегко.
   - Хорошо, мы им займемся особо, - ответил Чингизов.
   Он позвонил по телефону и доложил начальнику отдела контрразведки подполковнику Любавину первые итоги расследования.
   - Несомненно, фашистская провокация, - сказал Любавин. - Продолжайте расследование. Произведите тщательный обыск в доме свиноторговца, а его самого задержите и привезите к нам, мы с ним здесь подробно поговорим. Выслать вам кого-нибудь в помощь?
   - Нет, я думаю, справлюсь сам. Мне помогут люди майора Сиволапова.
   - Ну, смотрите, - предупредил Любавин. - Кстати, у майора Сиволапова есть саперы?
   - У вас есть саперы? - спросил Чингизов коменданта.
   - Да, - ответил Сиволапов. - Они успешно разминировали городскую электростанцию.
   - Саперы есть, товарищ подполковник.
   - Так вот, в дом свиноторговца вперед пустите саперов, а сами следуйте за ними и только с их разрешения. Взрыв в "Астории" - хорошее предупреждение. Надо будет в Грюнвальде тщательнейшим образом проверить все до единого здания.
   - Слушаюсь, товарищ подполковник, - ответил Чингизов.
   Повесив трубку, он кратко сообщил майору Сиволапову задачи, которые поставил перед ним его начальник,
   - Ну что ж, - сказал Сиволапов. - Караул мы у дома Виттенберга не сняли. Вам поможет во всем мой помощник капитан Луконин, а сапёров с миноискателями мы сейчас пошлем.
   Эксперт уехал в госпиталь. Чингизов, Луконин и два сапера с миноискателями вновь направились к дому Карла Виттенберга. Не успели они постучаться, как дверь отворилась и на пороге их встретил сам хозяин. В глазах его мелькнула искра испуга, но она тотчас же сменилась слащавой улыбкой. Хозяин пригласил пожаловать в дом и ввел их в небольшую гостиную.
   - Садитесь, пожалуйста, господа, - любезно пригласил он вошедших.
   - Господин Виттенберг, мы должны произвести у вас обыск, - заявил капитан Чингизов.
   - Пожалуйста, как вам будет угодно, - засуетился старик.
   Увидев в руках саперов миноискатели, он поднял руки, как на молитве, и сказал:
   - Мин нет, никаких мин! Это дом мирного лояльного немца.
   - Ничего, осторожность не повредит, - заметил Чингизов.
   Саперы пропустили вперед хозяина дома, а за ними шли Чингизов и Луконин. Так они обошли комнаты верхнего этажа и снова спустились вниз. Поручив солдатам присматривать за Виттенбергом, Чингизов и Луконин вышли во двор.
   "Те трое - двое мужчин и одна женщина - вернулись в дом. Куда же они делись из дому?" - Эта мысль не оставляла Чингизова. Они прошли мимо свинарников и амбара для кормов, подошли к выходившему на пустырь высокому забору с большими воротами. Ворота и калитка были заперты на прочный железный засов изнутри. Земля у ворот была вытоптана, но было заметно, что следы здесь свежие. Чингизов открыл задвижку калитки. Они вышли за ворота. Три пары отчетливых следов - двух мужских и одного женского - вели от ворот к тропинке, протоптанной по пустырю, а потом исчезли в траве. Чингизову стало ясно: преступники скрылись. Но кто они? "Об этом нам расскажет свиноторговец", - подумал Чингизов. Они вернулись в дом.
   Когда они вновь подходили к дверям со двора, Чингизов заметил, что следы от того места, где лежал труп, вели только в дом. Из какого же выхода в доме ушли преступники? Нужно было продолжать обыск.
   Виттенберг под охраной солдат сидел все в той же гостиной. Чингизов снова, шаг за шагом, стал осматривать комнаты первого этажа. Его внимание привлек большой стенной шкаф. Дверцы его были полуоткрыты. В шкафу висела какая-то одежда, но не это заинтересовало Чингизова, а пол около шкафа. Пыльный во всей комнате, он около шкафа оказался почти чистым. Чингизов подозвал Луконина. Они сняли вешалки с двумя изрядно поношенными костюмами, старым пальто и выгоревшим дождевым плащом, и Чингизов стал выстукивать заднюю стенку шкафа.
   - А ну-ка посветите мне, капитан, - попросил Чингизов.
   Капитан вытащил из кармана фонарик - желтый луч забегал по стене. Чингизов увидел, что верхняя полка для вешалок свободно ходит в своих пазах. Он чуть толкнул ее вперед, и задняя стенка шкафа бесшумно открылась. Луч фонарика вырвал из темноты круто спускавшиеся вниз ступени.
   - Позовем саперов? - спросил капитан Луконин
   - Вряд ли есть в этом необходимость, - ответил Чингизов. - Этим ходом пользовались, судя по всему, еще сегодня ночью. Старик полагал, что он нас проведет, и нет оснований думать, что здесь успели заложить взрывчатку. Пошли?
   - Пошли! - ответил Луконин.
   Чингизов и Луконин вынули пистолеты и, освещая путь фонариком, начали спускаться по лестнице. Лесенка уперлась в небольшую дверь. Луконин, шедший впереди Чингизова, толкнул ее, и дверь открылась. Луч света выхватил из темноты ящики, бочки. Луконин мгновенно увидел, что из-за ящиков ему навстречу шагнул человек, держа в руке пистолет.
   Два выстрела грянули одновременно. Луконин упал. Чингизов, пригнувшись к полу и скрываясь за бочками протянул руку и нащупал выпавший из руки Луконина фонарик.
   Скрываясь за бочкой, он направил луч света на лежащего в нескольких шагах от него человека, потом поднялся и, держа на взводе пистолет, стал медленно к нему приближаться. Человек не двигался. Чингизов приблизился к нему вплотную и наступил на его откинутую в сторону руку. Тот не шевельнулся. Чингизов пригнулся к этому человеку, ощупал его. Не было никаких признаков жизни. Чингизов прислушался и выждал целую минуту, показавшуюся ему необычайно долгой. Нет, этот человек, одетый в обмундирование советского пехотинца, не дышал. Тогда Чингизов вернулся к Луконину. Луконин сидел, опершись спиной о ящик, и левой рукой сжимал правое плечо.
   - Ранил, подлец, в плечо, - пробурчал он сквозь зубы.
   - Идемте, я провожу вас, - сказал Чингизов. Они поднялись наверх. Виттенберг сидел на стуле с опущенными глазами, будто и не замечал вошедших. Со стороны можно было подумать, что человек мирно спит.
   - Проводите капитана Луконина, пусть его перевяжут, - приказал Чингизов одному из саперов. - А мне пришлите кого-нибудь. Неплохо будет, если приедет сам майор Сиволапов.
   Через несколько минут в дом Виттенберга приехал майор Сиволапов с двумя солдатами. Луконин успел на ходу рассказать ему о случившемся.
   - Товарищи саперы, давайте вместе спустимся в подвал, там надо внимательно разобраться в обстановке, - сказал Сиволапов. - А вы, товарищи, - обратился он к солдатам, - с этого, - он кивнул на Виттенберга, - глаз не спускайте.
   Чингизов, Сиволапов и саперы спустились в подвал.
   В подвале за бочками и ящиками был замаскирован вход в довольно большую, удобно обставленную комнату. Здесь стояло несколько застеленных кроватей, в шкафу хранился солидный запас банок с консервами и различными напитками. У входа стояли две керосинки и бидон с керосином. В углу на столике стояла портативная рация военного образца и рядом запас электрических батарей. В другом шкафу Чингизов обнаружил ворох советского воинского обмундирования и обувь.